Дорогой мой,

В полученном вчера T.[idens] T.[egn] читаю письмо… Krogh, защищающего Центросоюз и Вас. Не знаю, какие против Вас обвинения выдвигает несомненный клеветник. Но обстоятельство, что может найтись такой злодей – глубоко печалит меня. И, – нужно ли мне это сказать Вам, – еще более моя беспомощность выступить за Вас. Ибо раз большевики увидят, что за Вас и даже за кооператив ратую я – то вред, который я делу и Вам лично нанесу этим, будет непоправимым. Ныне должен стиснуть зубы и, печалясь, молчать.

Мельком видел вчера на базаре – милую Нину Людвиговну, которая подтвердила весточку о том, что дорогая Нина Ивановна хворала перед выездом из Христиании. Надеюсь, что поправление здоровья шагнуло вперед.

Сильно меня тормошат, а потому не могу кончить письмо. До следующего раза, а покамест спешно целую ручки дорогой Нины Ивановны, а Вас и деток крепко обнимаю.

Ваш неизменно Гулькевич

Выслал ли я Вам первую статью Dukes’а?