Дорогой Друг,

Пишу вам в очень тяжелом настроении. Разлетелся весь мой оптимизм. Рассыпалось все построенное Биркенгеймом. Большевики остались большевиками. Вся затея Биркенгейма казалась правильною. И устранение блокады, и облегчение страданий и т. д. Упускалось из виду лишь одно – истинное положение у нас и природа большевистских захватчиков власти.

На этих днях сюда только что прибыл один очень известный общественный деятель, Присяжный Поверенный, еврей. Имя его я не имею права писать, ибо у него остались в Петрограде сын и дочь. Сообщу фамилию, как только и они перебегут заграницу. Он в ужасе предостерегает против установления сношений с большевиками. Так же, как и Докторша Дэн, он просит сохранить блокаду, ибо он уверен, что с появлением тепла придет конец большевикам: разойдется Красная армия, которая тогда легче сможет обойтись без сапог и т. п. Ибо настроение Красной армии, что бы ни писали официальные хвалители, то же, которое привело нас к большевизму в 1917. Армия устала сражаться. У нее те же лозунги, которые вдохновляли солдата тогда: «долой войну! домой!». Без Красной армии, составляющей их обеспечение, ненавидимые всеми, большевики свалятся немедленно.

Большевистские руководители понимают это. Спешат заключить со всеми мир – Эстония, Латвия, Финляндия, Литва, Польша. Они надеются сказать тогда народу: мы дали Вам мир. Если же установятся торговые сношения, то тогда они скажут тому же народу: нас признала Европа. Это поможет им продержаться еще лишние месяцы, пока у народа откроются глаза. Быть может, таким путем они надеются спасти шкуру, но участвовать в «обмане» народа вряд ли особенно доблестно, даже когда речь идет о спасении жизни большевистских заправил.

Прежде всего, хотел бы оправдать Беркенгейма. Лично я верю в его патриотизм. Его вводит в заблуждение обстоятельство, что он покинул Россию в 1918 г. Он не знает, как обстоят дела ныне. Он действует так же, как он мог это в конце 1918 г. Ведь Вашему посланцу, который мог бы открыть глаза, вернуться не позволяют… Большевики открыто говорят, вовсе не скрывают этого, что кооперация ими уничтожена, ее уже нет. Кооперация – это они.

Ужас тот, что Правительства в России нет, нет аппарата, органов, через которые власть могла бы осуществить свою волю. Отчего эта власть, которая не может заставить себе повиноваться – камуфлированная в кооператоров – может сделаться всесильной? У кооперации нет товаров для обмена – большевики забрали их. Но и у них самих их нет. Чем же торговать? Золото? А сколько его есть у большевиков? Не окажется ли и это золото обманом?

Есть кое-какое сырье у крестьян. Дадут ли они его заграницу, когда не дали его немцам при Скоропадском и не дают ныне большевикам. Предположим, что все же удастся вырвать у них зерно. Смогут ли тогда благополучно следовать через голодные, «самостоятельные», не повинующиеся большевикам губернии, уезды, волости? Или на радость Lloyd George и Labour Party английские солдаты будут охранять такие поезда с хлебом и стрелять в голодный русский народ?

Нужно удалить большевиков, тогда можно торговать и все пр. До этого сделать ничего нельзя будет. А как их удалить? Мой Присяжный Поверенный говорит: «Только не трогайте, месяца через два все развалится само собой. Приложите руки – еще на какое-то время загальванизируете мертвецов…».

Спешу отослать Express.

Ваш всегда Гулькевич

Поцелуи, поклоны – каждому свое.