Дорогой,

Простите великодушно мое долгомолчание, но эти дни настроение было кислое, и никакая работа не клеилась.

Постараюсь ответить сегодня на затронутые в милых письмах от 20-го и 25-го вопросы. Шведское Правительство действительно благословило заключение соглашения между большевиками (Красин) и какими-то шведскими торговыми кругам. Первоклассные банки (Stockholm Enskilda, Svenska Handelsbanken, Skandinaviska K. A/B и 4-й, имя которого не припомню) не принимают участия в сделке. Отказались, уклонились также крупные машиностроительные фирмы. Заказано 1.000 локомотивов через каких-то посредников Южной Швеции.

Наш друг П.[альмшерна] сконфужен, но ничего не может сделать, чтобы угодить Вам. Ведь Ваша здешняя фирма еще ничем проявить себя не успела. А те, которые стоят за ней – исчезают. П.[альмшерна] ничего иного сделать не мог, как не мешать заключению соглашения, в осуществимость коего никто не верит. Меньше всего, думаю, большевики.

Признание большевиков мне кажется маловероятным: маленькие державы не опередят великих в этом вопросе. В Англии же именно теперь отношение к большевикам более, нежели отрицательное. Приезд туда Красина нисколько не меняет положения.

Бегство из Центросоюза [неразб. – ред.] и Азанчеева меня очень обрадовало. Окончательно укрепилось во мне убеждение, что моя оценка Азанчееву была правильная. Безыдейный, беспринципный карьерист. Думаю, что для Беркенгейма и Центросоюза это честь и счастье отмежеваться от подобных личностей.

Ожидаю ответа на запрос об обвинении Вас большевиками в контрреволюционности…

Должен закончить выражением восторженной благодарности за «весенний венок». Повеяло от него такими надеждами на радость, счастье, людское благородство, которым, конечно, никогда не сбыться! Спасибо за доставленные радость, иллюзии, спасибо, спасибо большое!

Целую ручки дорогой Нины Ивановны, Вас и деток обнимаю.

Ваш Всегда Гулькевич

Ради бога, несите терпеливо крест. Я хорошо чувствую, что Вы должны испытывать. Но духом не падайте!