Дорогой Друг,

Несколько совестно, что так долго не отвечал на Ваши милые строки. Но некоторые дни был занят пустою «белибердою»: посещали разные люди, отнимали время, жалуясь, охая. Закрыть двери было бы несправедливо, нечестно. Приходится терпеливо выслушивать и зря терять золотые часы…

Помимо этого, два дня уезжал после завтрака в шхеры. Грелся на солнышке, жил природою и забывал остальное. В Ваши «Гулькевичи» так охотно прилетел бы! С дорогою Ниной Ивановной, Вами, милыми детьми подышать одним воздухом, порадоваться цветам, зелени. Но когда это будет дано? Пока могу только мечтать о таком счастье.

В последние дни – боюсь еще радоваться – признание большевиков надвигается гигантскими шагами. Можно будет перейти к следующей ступени развития народа, и все же будет ближе к какому-нибудь нормальному существованию на Руси. Начнут хотя бы ужасные, глубокие раны заживать… С этой точки зрения не опечалился речи Michel.[sen], хотя пожалел Розена.

Профессор уехал в воскресение 4-го июля в Берлин. Если будете писать:

Per adresse Prof. D-r Richard-Heymone (муж его сестры) – 19 Luckhofstr, Berlin. Nikolassee. А.А. Чупрову.

Получил вчера весточку, из которой выписываю: «у мужчин в глазах что-то, чего у берлинцев в старые времена не было замечено. Чувствуется надлом…».

За прилагаемую копию большое спасибо. Очень интересно было познакомиться с нею.

Ожидаю через недельку возвращения Бориса Александровича из Парижа. Тогда, может быть, буду в состоянии сообщить Вам кое-что о Юге. Простите сегодняшнее совершенно бессодержательное послание. Но много народу беспокоит и не дает сосредоточиться мыслями.

Да хранит Вас господь. Целую ручки дорогой Нины Ивановны, Вас и детей обнимаю.

Ваш неизменно

Гулькевич