Отдельные случаи доколумбовых связей между двумя полушариями почти не отразились на знаниях древних, так что исследование богатой и самобытной культуры американских индейцев началось лишь с европейской колонизацией Нового Света, в XVI–XVII веках. С тех пор вот уже более 400 лет в науке ведется ожесточенный

спор по поводу происхождения наиболее развитых культур доколумбовой Америки — в Мексике и Перу.

Все попытки решить этот сложный вопрос ссылкой на «благотворную» и «стимулирующую» роль религии или же с помощью влияний извне — со стороны древних цивилизаций Египта, Месопотамии, Индии, Греции и Рима — неизменно заканчивались неудачей. Еще большее недоумение вызывал среди ученых тот факт, что первые индейские государства, и прежде всего древние майя, достигли своего апогея без многих важнейших изобретений древности, которыми располагали почти все народы Старого Света. Больше того, некоторые из этих культур возникли и развивались в самых глухих и неблагоприятных, по нашим представлениям, областях Центральной Америки. Чем же объясняется тогда появление высокой цивилизации майя? Где искать ту животворную силу, которая породила и красочные фрески Бонампака и грандиозные пирамиды Тикаля?

Многие исследователи, занимающиеся этой проблемой, считают, что такой животворной силой в истории Древней Америки было земледелие.

И в самом деле, для прогрессивного развития человеческого общества даже самое незначительное на первый взгляд улучшение методов земледелия или усовершенствование орудий труда подчас неизмеримо важнее, чем десятки выигранных кровопролитных сражений и все хитросплетения политики преуспевающих царей, правителей и фараонов.

К началу нашей эры в Новом Свете возникаю'. первые цивилизации индейцев. Рождаются могучие империи, многолюдные города, жрецы создают новые религиозные учения, пышно расцветают науки и искусство. Народы Мексики и Центральной Америки переживают свой "золотой век". И это великолепие было бы нежизнеспособным без земледельца, без плодов его труда и прежде всего без главной земледельческой культуры Древней Америки — маиса.

Тучные нивы и цветущие сады индейских земледельцев-общинников создавали ту экономическую базу, на которой основывались все блестящие достижения доиспанских цивилизаций Нового Света.

Но если в Центральной Мексике, судя по данным археологии, широкая и разветвленная сеть

тельных каналов возникла еще в глубокой древности, то на территории майя до недавних пор картина была несколько иной.

Согласно традиционной точке зрения, майя испокон веков использовали у себя самую примитивную систему земледелия — «подсечно-огневую» (система "мильпа"), которая требовала больших массивов свободной земли и частой смены выжигаемых участков в связи с быстрым истощением почвы. Такое земледелие не могло, по подсчетам ученых, обеспечить пищей сколько-нибудь значительное население. Как же в таком случае появились у майя многолюдные и цветущие города? Почему эти города существовали в течение сотен, а то и тысяч лет на одном и том же месте?

Известно, что все великие цивилизации древности возникли на основе развитого ирригационного земледелия, в долинах крупных рек с плодородными почвами. Так было в Месопотамии, Египте, Индии и Китае. Это обстоятельство и навело некоторых зарубежных исследователей на мысль, что древние цивилизации вообще могли существовать лишь на базе ирригации. А где ее нет, например у майя, там население очень невелико, нет настоящих городов, а следовательно, нет и цивилизации. Но, с другой стороны, великолепие погибших майяских городов, с их монументальными храмами, дворцами, обсерваториями и стадионами,

развитыми ремеслами и искусством, письменностью и календарем, прямо противоречили этому выводу. Сложилось парадоксальное положение, приводившее подчас в смущение даже наиболее компетентных ученых. Сотни раз ставился в специальной литературе вопрос о том, как могла на основе столь примитивной системы земледелия возникнуть и развиваться в течение почти полутора тысяч лет одна из наиболее ярких цивилизаций доколумбовой Америки. Однако ответа на него так и не находили.

Индейский термин «мильпа» означает "кукурузное поле", или расчищенный участок в лесу, вырубленный и сожженный перед посевом маиса. «Мильпа» — ацтекское слово и производится от «мильи» — сажать, сеять и "па* — в. Этот термин применяется в настоящее время только для посевов маиса. У юкатанских майя для обозначения маисового поля есть и свой специальный термин — «коль».

Мильповое земледелие состоит в вырубке, сжигании и засевании участка тропического леса. Благодаря быстрому истощению почвы через два-три года участок надо бросать и искать новый. Таким образом, это типично экстенсивная система земледелия, традиционно считающаяся низкопродуктивной и вредной для природного окружения (уничтожение лесов и кустарников, разрушение плодородного слоя почвы и т. д.).

Но так ли уж примитивно было подсечно-огневое земледелие, как это иногда стараются показать?

"Главной пищей майя, — подчеркивает испанский епископ Диего де Ланда (XVI в.), — является кукуруза, из которой они делают различные кушанья и напитки… Прежде всего они (майя. — В. Г.) были земледельцами и занимались сбором кукурузы и остальных посевов. Они их сохраняли в очень удобных подвалах и амбарах, чтобы продать в свое время. Мулов и быков у них заменяли люди. На каждого мужчину с женой они имели обычай засевать участок в 400 квадратных ступней, который они называли хуан-виник, измеряемый шестом в 20 ступней в ширину и 20 в длину. Эти индейцы имеют хороший обычай помогать друг другу взаимно во всех своих работах…

Они сеют во многих местах, чтобы в случае недорода с одного участка возместить с другого. Обрабатывая землю, они только собирают сорную траву и сжигают ее

перед посевом. Они работают с половины января до апреля и сеют с началом дождей. При посеве они носят маленький мешок за плечами, делают отверстия в земле заостренной палкой и кладут туда 6–7 зерен, зарывая их затем той же палкой. Во время дождей посевы всходят изумительно".

В так называемых индейских книгах "Чилам Валам", в которых причудливо переплетались данные колониального периода (XVI–XVII вв.) с информацией, восходящей к доиспанскому (постклассическому — Х-XVI вв.) и даже к еще более древнему времени (1 тысячелетие н. э.), есть ряд упоминаний об основных сельскохозяйственных растениях, возделываемых земледельцами майя, — фасоль, кукуруза, батат и т. д. Можно найти там и ссылки на подсечноогневое земледелие и даже на селекционный отбор семян наиболее урожайных сортов тыквы, фасоли и кукурузы.

Аналогичную картину наблюдаем мы и у горных майя. В старинном эпосе "Анналы какчикелей", основная часть которого восходит, безусловно, к доиспанским

временам, мы встречаем упоминание о начальном периоде земледелия, пришедшего на смену собирательству, охоте и рыболовству: "Это было тогда, когда мы начали делать свои посевы маиса, рубить деревья, сжигать их и сеять хлеб. Таким образом, приобрели мы некоторую пищу…" Интересно отметить, что уже это древнейшее воспоминание о маисовом земледелии ассоциируется в памяти какчикелей именно с системой «мильпа».

В разделе, где описываются похождения двух божественных близнецов Хун-Ахпу и, Шбаланке, эпос майякиче «Пополь-Вух» (так же имеющий в значительной своей части доколумбово происхождение) рисует детальную картину повседневной работы древнего земледельца на мильпе: "Тогда (Хун-Ахпу и, Шбаланке) начали работать, чтобы их бабушка и их мать думали бы о них хорошо. Первое дело, которое они сделали, было кукурузное поле.

— Мы идем засеять поле, о наша бабушка и мама, — сказали они… Без промедления они взяли свои топоры, свои мотыги и свои большие деревянные копательные палки и отправились в путь…

Скоро они пришли туда, где хотели устроить кукурузное поле.

И когда они просто воткнули мотыгу в землю, она начала обрабатывать землю, она совершала всю большую работу одна.

Таким же образом (братья) вонзали топор в стволы деревьев и ветви, и мгновенно они падали, и все деревья и лианы оказывались лежащими на земле. Деревья падали быстро, от одного удара топора, и образовалась большая поляна. И мотыга также сделала большое дело. Нельзя было сосчитать, сколько сорных трав и колючих растений было уничтожено одним ударом мотыги. Невозможно перечислить, что было вырыто и расчищено, сколько было срезано всех больших и малых деревьев".

Об огромной роли маисового земледелия в жизни индейцев майя достаточно красноречиво говорит и миф о сотворении богами первого человека из зерен белой и желтой кукурузы.

Как бы связующим звеном между материалами колониального периода и кануном Конкисты, с одной стороны, и археологическими данными, с другой, служат уцелевшие иероглифические рукописи майя. На многочисленных цветных рисунках, сопровождающих иероглифические тексты религиозно-календарного содержания, с исключительной достоверностью отражены все основные моменты земледельческого цикла: вырубка и выжигание участка в лесу, сев и т. д. Причем действующими лицами во всех этих актах являются божества — покровители земледелия.

"Наиболее часто в рукописях майя изображен персонаж с "глазом бога", с длинным крючковатым носом и длинными кривыми клыками, торчащими изо рта… Он изображается с топором, горящим факелом и палкой-копалкой, т. е. с орудиями подсечно-огневого земледелия, а также на фоне дождя. Это — бог ветра и дождя, К'аш-еш (сравните с К'аш-ал — «приходить», «нести» дождь, или Чак-Чаак из пантеона XVI в.). В рукописях часто можно найти и изображения основных земледельческих орудий майя: палка-копалка (ст. "шул"), топор (ст. "баат"), факел (ст. "бат"). В древности покровитель земледельцев носил имя Ч'ак — «топор». Топор в данном случае главное орудие земледельца, а не оружие".

Согласно списку 13 небесных богов Ч'ак был владыкой 6-го неба. Иероглиф лицевого варианта цифры 6

ставляет собой «портрет» этого божества — с горбатым, коротким носом и оскаленными верхними резцами. Наиболее характерным отличительным признаком его является стилизованный знак топора, вписанный в глаз.

Таким образом, в условиях господства подсечноогневой системы земледелия топор стал главным орудием земледельцев майя и важнейшим атрибутом их бога покровителя. Еще более полная информация о земледелии юкатанских майя накануне конкисты содержится в иероглифических текстах трех упомянутых рукописей.

"В древности, — пишет Ю. В. Кнорозов, — вся жизнь населения была строго регламентирована, особенно для земледельцев. Распорядок всех дел был предусмотрен с точностью до дней. В дальнейшем многие из них в реальной жизни отпали или изменились, но сохранились в священной традиции как занятия богов. Календарные сроки, утратившие реальный смысл, превратились в некие мистические периоды, о наступлении которых могли знать по указанию рукописей только жрецы. Таким образом, в текстах отражена не только жизнь майя того времени, к которому относятся рукописи, т. е. незадолго до испанского завоевания. Некоторые разделы были составлены, вероятно, еще до нашей эры и переписывались из века в век, подвергаясь, конечно, известной переработке.

Свои предписания древние жрецы облекали в весьма внушительную форму. Они описывали, чем занимается тот или иной бог в определенное время. Многие божества ведут такую же жизнь, как и древние майя. Жителям оставалось только следовать примеру своего бога. Любое нарушение священного распорядка расценивалось как кощунство, и нарушитель мог угодить на жертвенный алтарь. Древние майя занимались прежде всего подсечно-огневым земледелием. Поэтому значительная часть рукописей отведена описанию дел земледельческих божеств, особенно богов дождя". Таким образом, перед нами священный агрокалендарь древних майя наподобие аналогичных календарей в. Шумере и Египте, что лишний раз подтверждает глубокое внутреннее родство всех этих древнейших цивилизаций.

Среди разнообразных мотивов богатого искусства древних майя (1 тысячелетие н. э.) также можно

метить немало мотивов, так или иначе связанных с земледелием. Сложное мотыгообразное орудие представлено на одном из каменных рельефов Тикаля. Правитель (или жрец) в пышном костюме, с изображением лягушки (или ящерицы) на груди (земноводные у американских индейцев всегда ассоциируются с водой, дождем, плодородием), левой рукой опирается на мотыгу или усовершенствованную палку-копалку, а правую поднял ладонью вверх, как бы обращаясь к небу, к богам.

Другая группа каменных скульптур запечатлела сцену "ритуального сева", совершаемого, по-видимому, лично правителем города-государства: стела 21 из Тикаля, стела 13 из Окосинго, стела 40 из Пьедрас Неграс и др.

На первых двух монументах персонаж в пышном костюме и вычурном головном уборе правой рукой бросает вниз горсть зерен (маиса?), а в левой — держит длинную и узкую сумку (для семян?), богато украшенную орнаментом. На стеле 40 из города Пьедрас Неграс правитель, облаченный в головной убор из листьев маиса, стоя на коленях, на платформе или троне, бросает вниз горсть зерен, взятых, видимо, из длинной и узкой сумки, которую он держит в левой руке. Внизу изображено божество земли. Вся сцена обрамлена с боков длинными стеблями маиса. Общий аграрно-культовый характер данного изображения не вызывает сомнений.

Довольно значительную группу в искусстве древних майя составляют также изображения божеств-покровителей земледелия: бог маиса (рельеф из "Храма Лиственного Креста" в Паленке, скульптура из Копана, терракотовая статуэтка из Альта Верапас и др.).

Сведения письменных и археологических источников хорошо дополняются и этнографическими наблюдениями.

Дело в том, что во многих районах Мексики и особенно на полуострове Юкатан подсечно-огневое земледелие сохранило свое значение до сих пор.

Европейская колонизация привела лишь к замене каменного топора различными орудиями из стали (длинный нож-мачете, пила, топор и др.). Именно поэтому изучение хозяйства, культуры и быта современных майя позволяет одновременно судить и о многих сторонах жизни их далеких предков. Американский

ученый Моррис Стеггерда, много лет проживший среди юкатанских майя, установил, что цикл земледельческих работ у местных индейцев состоит из следующих этапов: выбор будущего поля; вырубка деревьев и кустарника; выжигание; ограждение поля; сев; прополка; сгибание стеблей кукурузы; уборка урожая.

На Юкатане год подразделяется на два сезона: сухой (ноябрь — май) и дождливый (июнь — октябрь). В конце сезона дождей земледелец отыскивает в лесу подходящий участок. Наиболее благоприятными счигались места, поросшие высоким кустарником и деревьями — верный признак наличия плодородной почвы.

Немалую роль играла и близость к источникам воды — карстовым колодцам ("сенотам"), естественным водоемам и т. д. С наступлением сухого сезона, обычно в декабре или январе, начиналась вырубка лесных зарослей. Правда, трудно понять, каким образом делали это майя в доиспанскую эпоху с помощью каменных топоров. Очевидно, вырубали лишь сравнительно мелкий кустарник, а большие деревья только подрубали, сдирали с них кору и оставляли медленно высыхать на солнце. В конце марта или в апреле производилось выжигание лесного участка. А примерно во второй половине мая — в июне, вместе с началом сезона дождей, проводился сев. Посадка семян, как и в древности, осуществлялась с помощью деревянного шеста с заостренным концом. Семена носят в специальной сумке, сплетенной из растительных волокон или же в полой сухой тыкве. Кроме нескольких зерен маиса, в одну и ту же ямку бросают обычно семена тыквы и черных бобов. Ямку засыпают пяткой. В течение сезона дождей один или два раза производится прополка участка для удаления сорной травы. За месяц-два до сбора урожая маисовые стебли сгибают, с тем чтобы лишить початки лишней влаги и ускорить их созревание. Сбор урожая производится с ноября до марта, в зависимости от сорта маиса. Берутся только початки, стебли остаются в поле. На следующий год земля очищается от старых стеблей и травы, выжигается и засевается вновь. Но урожай получается уже значительно меньше из-за быстрого истощения почвы.

Особенно плодородный участок можно засевать три и даже четыре года подряд, хотя это делалось

в крайне редких случаях. Обычно уже на третий год расчищают в джунглях новый участок под посевы. Старое поле бросают, и оно опять зарастает деревьями и кустарником. Для полного восстановления плодородия почвы на таком брошенном участке на Юкатане требовалось не менее 8-10 лет.

В результате последних исследований ботаников и этнографов удалось определить, что подсечно-огневое земледелие майя при всех его недостатках не было таким уж примитивным и слабо продуктивным.

Мексиканский этнограф Баррера Васкес установил, например, что современные майя, сохранившие подсечно-огневое земледелие, получают в среднем урожай маиса по 7 центнеров с гектара. Чтобы прокормиться, семья из пяти человек должна засевать около 3 гектаров. Если принять суточный расход маиса за 4 килограмма на семью, то в этом случае на ее прокормление уходит в год 1460 килограммов, а 640 килограммов остается. Обработка поля в 1 гектар (учитывая все основные виды работ) занимает в среднем 396 рабочих часов. Следовательно, для обработки поля в 3 гектара потребуется около 150 восьмичасовых рабочих дней. С другой стороны, подсчеты, сделанные на Юкатане американским исследователем М. Стеггердой, показывают, что при ежегодном производстве зерна около 4 тонн каждое домохозяйство майя (семья, состоящая в среднем из пяти человек) тратит в год на свои нужды лишь 1513 килограммов маиса, оставляя тем самым значительные излишки сельскохозяйственной продукции. Современный юкатанский индеец получает это количество зерна примерно за 102 рабочих дня, что позволяет ему использовать почти две трети года для других дел охоты, строительства, досуга и т. д.

М. Стеггерда подсчитал, исходя из количества маиса, производимого и потребляемого ежедневно одним индивидуумом, что в древности возделываемые земли на Юкатане могли обеспечить пищей население свыше двух миллионов человек. Напомню, что сейчас в этом мексиканском штате проживает не более 300000 человек. Средняя плотность современного земледельческого населения Юкатана составляет всего 23–25 человек на 1 квадратный километр. Работы ученых США в Северной Гватемале (департамент Петен), где находился в 1 тысячелетии н. э. основной центр "Древнего царства"

майя, показали, что природные и климатические условия за последние полторы-две тысячи лет здесь почти не изменились. Местные индейцы и метисы по-прежнему повсеместно используют старые методы подсечно-огневого земледелия. После снятия одного урожая для восстановления плодородия почвы в Петене требуется в среднем около 4 лет; после двух-трех урожаев — от 6 до 8 лет. При таких условиях для содержания одного человека необходимо засевать 1,2–1,6 гектара, что дает плотность населения порядка 75-100 человек на 1 квадратный километр. Таким образом, во влажных тропических лесах Петена, где восстановление почвы на выжженных полях происходило быстрее, чем на каменистом и сухом Юкатане, плотность населения была значительно выше. Земледельцам майя не было нужды периодически менять места своих поселений, поскольку за сравнительно короткий срок почва истощенных участков полностью восстанавливала свое плодородие. Следует также напомнить, что территория майя отличается необычайным разнообразием природных условий, и там всегда имелись районы (особенно долины крупных рек — Усумасинты, Мотагуа, Улуа и др.), где плодородие почвы сохранялось постоянно благодаря ежегодному обновлению во время паводков.

Местные земледельцы путем длительных опытов и отбора сумели вывести гибридные и высокоурожайные сорта основных сельскохозяйственных растений — маиса, бобовых и тыквы. Наконец, ручная техника обработки небольшого лесного участка и сочетание на одном поле посевов нескольких культур (например, маиса и фасоли) позволяли долгое время сохранять плодородие и не требовали частой смены участков. Природные условия Петена (плодородие почв и обилие тепла и влаги) позволяли земледельцам майя собирать здесь в среднем не менее двух урожаев в год. К тому же, кроме полей в джунглях, возле каждого индейского жилища имелся приусадебный участок с огородами, ро щами фруктовых деревьев и т. д. Последние (особенно хлебное дерево "рамой") не требовали никакого ухода, но давали значительное количество пищевых продуктов, что способствовало оседлости майяских земледельцев.

Не нужно забывать и ценных указаний известного советского ученого Н. И. Вавилова об общем характере

индейского земледелия. "Поля на Юкатане, как и в Чиапасе, на юге Мексики, в Гватемале около Антигуа, — пишет он, — нередко представляют собой как бы сообщество различных культурных растений: фасоль обвивает кукурузу, а между ними растут различного рода тыквы. Смешанная культура (курсив мой. — В. Г.) является господствующей в древней Мексике" И далее: "Естественно, что ручная культура майя, так же как ацтеков и сапотеков, должна была быть интенсивной (курсив мой. — В. Г.). Отсутствие сельскохозяйственных животных заставило человека ограничить площадь посева небольшими участками, обрабатывать тщательно небольшие площадки, вырабатывать своеобразные навыки ухода за растениями, как, например, надлом початков у кукурузы перед созреванием… Возделывание растений мелкими делянками заставило уделять внимание самому растению… Многие сорта кукурузы, папайи, фасоли, плодовых и хлопчатника достигли здесь большого совершенства…"

Успехи древнего земледелия майя были, безусловно, во многом связаны с созданием к началу 1 тысячелетия н. э. четкого и стройного агрокалендаря, строго регламентирующего сроки и очередность всех сельскохозяйственных работ. Его создателями и хранителями были жрецы, которые облекали свои предписания в весьма строгую форму.

Из старых документов и хроник мы знаем, что жрецы майя очень тщательно устанавливали день выжигания растительности на участках. Это и понятно. Если бы их расчеты оказались ошибочными, то был бы сорван важнейший этап полевых работ. Поскольку выжигание производилось в самом конце сухого сезона, смещение сроков, их затяжка стали бы роковыми: ливневые дожди, льющие здесь пять-шесть месяцев подряд, помешали бы тогда сжиганию деревьев и кустарников на поле.

Астрономические расчеты жрецов майя отличались поразительной точностью. Исследуя руины древнего города Копана в Гондурасе, археологи обнаружили два каменных монумента — стелы 10 и 12, расположенные друг против друга на вершинах холмов, которые замыкали с запада и востока долину Копана. Их разделяет по прямой около 4 /а мили. Если смотреть от стелы 12, то можно установить, что солнце заходит прямо за

лу 10 всего два раза в году: 12 апреля и 7 сентября. Первая дата приходится на самый конец сухого сезона, поэтому ученые предполагают, что 12 апреля определяет начало выжигания растительности на полях.

Когда вечером 12 апреля солнце заходило прямо за стелу 10, по всей долине рассылались в древности гонцы, извещавшие земледельцев о том, что боги приказали начать выжигание полей утром следующего дня.

То, какое значение имел календарь для земледельцев майя, лучше всего видно на примере племен, утративших его. Чешский путешественник Норберт Фрид в своей книге "Улыбающаяся Гватемала" приводит один любопытный факт: "В 1950 году многие мексиканские газеты сообщили об отчаянном положении индейцев-лакандонов в районах Хатате и Чулехунце. Им грозила голодная смерть. Но самоотверженные и бескорыстные люди сумели собрать достаточно большую сумму денег и доставили на самолетах в джунгли несколько тонн фасоли и маиса. Индейцы сообщили своим спасителям необыкновенную причину постигшего их бедствия: умер Панчо Вьехо — последний из лакандонов, кто разбирался в тайнах календаря и мог по звездам определить сроки основных полевых работ. После его смерти у племени было два неурожая только потому, что лесную поляну, которую они выжигали, заливало дождем, и индейцы опаздывали с севом".

Но сюрпризы майяского земледелия на этом не кончаются. Сейчас уже твердо установлено, что в 1 тысячелетии н. э., помимо подсечно-огневого, майя были знакомы и с другими формами земледелия. На юге Юкатана и в Белизе на склонах высоких холмов найдены земледельческие террасы с особой системой увлажнения почвы. А в бассейне реки Канделария (штат Кампече, Мексика) археологи с помощью аэросъемки обнаружили отчетливые следы самого настоящего интенсивного земледелия — каналы и так называемые "приподнятые поля" искусственно сделанные длинные и узкие грядки земли, полузатопленные водами реки. Подобные земледельческие системы, которые очень напоминают знаменитые "плавучие сады" ("чинампы") ацтеков, способны были давать огромные урожаи по нескольку раз в год и практически обладали неистощимым плодородием.

"Приподнятые поля" расположены обычно на более высоких и сухих безлесных участках речной долины, на некотором удалении от главного русла. Общая их площадь в районе города Ицамканака (Кампече) — 1,5–2 квадратных километра. И хотя эта цифра не так уж велика, по сравнению со 100 квадратными километрами "плавучих садов" в долине Мехико и обширными системами "приподнятых полей" в некоторых областях Южной Америки, важен уже сам факт открытия интенсивного земледелия на территории низменных районов майя.

Согласно полученным данным, эти поля в районе реки Канделария ежегодно частично затопляются водой во время сезона дождей, так что из воды выступает только их верхняя часть. Правда, есть и высокие и низкие виды «полей»: одни полностью затопляются водой, а другие нет. Видимо, это было связано с разными условиями, необходимыми для выращивания разных видов возделываемых культур.

В местности Эль Тигре (штат Кампече, Мексика) на одном из таких "приподнятых полей" были заложены проверочные шурфы. В первом случае археологи определили структуру почвы, но никаких веществ или керамики не нашли. В другом шурфе, близ реки, удалось обнаружить два больших куска твердого дерева. Согласно данным по С^, возраст дерева составляет 1721 + 50 лет, то есть 229 год н. э. "Это может доказывать, — пишут авторы исследований, — что упомянутые «поля» были сооружены где-то от конца доклассического до конца постклассического периода".

Еще более впечатляющую картину представляют собой каналы, отходящие от главного русла реки Канделарии. Они служили не только источником воды для орошения, но и как удобное средство сообщения (на лодках) между городом, мелкими селениями и мильпами.

30 июня 1980 года газета «Правда» сообщила о новом сенсационном открытии, сделанном в самом сердце "Древнего царства" майя — в Петене (Северная Гватемала). "Специалисты лаборатории реактивного движения НАСА в Пасадене (штат Калифорния, (?ША), — пишет советский корреспондент С. Свистунов, — разработали радарную систему, предназначение которой — пробиться сквозь плотную облачность Венеры и дать

более полное представление о рельефе и ландшафтах "сестры Земли". Новую аппаратуру решили опробовать и на родной планете. В результате оказалась раскрытой одна из загадок древней индейской цивилизации майя в Центральной Америке. Ученые давно ломали голову над тем, как болотистые джунгли региона могли прокормить 2–3 миллиона человек. Радар обнаружил под густым пологом тропической зелени остатки разветвленной системы ирригационных каналов".

В этом важном сообщении есть лишь одна неточность. Найденные радаром каналы не были ирригационными, то есть оросительными. Они, напротив, выводили излишки воды из болотистых участков, превращая их в годные для возделывания плодородные поля.

Древние майя вырывали для этого в болотах множество рядов из двух параллельных каналов, бросая выкопанную землю в промежуток между каналами, чтобы создать приподнятые ровные островки земли. Этот способ обеспечивал посаженные растения достаточным количеством влаги, а ее излишек выводился за пределы участка. Перед нами, таким образом, не столько ирригация, сколько мелиорация. И майя строили во влажных джунглях Петена не оросительные, а отводные каналы.

Построенные майя каналы одновременно собирали и подводили в искусственные резервуары дождевую воду, служили важным источником животного протеина (рыба, водоплавающая птица, пресноводные съедобные моллюски), были удобными путями сообщения и доставки на лодках и плотах тяжелых грузов. Остатки каналов и "приподнятых полей" сейчас найдены в болотах Тикаля и Накума, а также юго-западнее руин древнего города Эль-Мирадор.

В мексиканском штате Кампече среди руин древнего майяского города Эцна с помощью аэрофотосъемки обнаружена и исследована еще одна интересная гидравлическая система доколумбовой эпохи: каналы и резервуары для воды. В естественных условиях вода встречается в Кампече на поверхности лишь в сезонных водоемах — «агуадас». В течение сезона дождей здесь выпадает свыше 1000 миллиметров осадков. И чтобы выжить на раскаленной известняковой равнине в сухое время года уже первые колонисты майя должны были

мобилизовать все имеющиеся местные ресурсы воды. Индейцы прежде всего углубили и расширили естественные сезонные водоемы, чтобы там дождевая вода сохранялась круглый год. Затем они построили сеть водосборных каналов и искусственных резервуаров. В них к концу 1 тысячелетия н. э. жители Эцны могли собрать запасы воды общим объемом до 2 миллионов кубических метров. Самый длинный канал города имел протяженность свыше 12 километров, ширину до 50 метров и глубину от 1,5 до 2 метров. Он соединял центр Эцны с дальними ее окраинами. Всего для строительства этой сложной гидравлической сети (каналы и резервуары) древним жителям города потребовалось вынуть приблизительно 1,75 миллиона кубических метров грунта. Для сравнения можно сказать, что примерно такой же объем работ был затрачен около рубежа нашей эры для возведения гигантских пирамид Солнца и Луны в древнем Теотихуакане (долина Мехико). Высота первой из них составляет 60 метров, а второй — 42 метра.

Благодаря тщательно продуманной дренажной сети древние майя смогли превратить около 400 гектаров болот и грязи вокруг Эцны в цветущие сады и поля. Помимо постоянного источника воды, каналы служили важными путями сообщения для доставки грузов и людей между центром города и его периферией с помощью лодок.

В. Л. Тарнер (^ША), много лет посвятивший изучению интенсивных систем земледелия древних майя, писал в этой связи следующее: "Эти сооружения доказывают, что майя практиковали постоянное и интенсивное земледелие, способное обеспечивать значительное население. Бели бы вы смогли пролететь на самолете над Петеном в самый расцвет местной классической цивилизации, то вы увидели бы нечто похожее на современный сельскохозяйственный пейзаж американского штата Огайо".

Таким образом, сейчас уже совершенно очевидно, что древние майя наряду с подсечно-огневым земледелием широко использовали и более интенсивные земледельческие системы. А это, в свою очередь, во многом объясняет нам и загадку "экономического чуда" одной из наиболее блестящих цивилизаций доколумбовой Америки.

В одном ацтекском преданш ные слова:

Наши предки учили, что жизнью мы обязаны 60] они нас создали. Боги дают нам нашу пищу, все, что мы пьем и едим, то, что сохраняет жизнь, — маис и фасоль.

И в самом деле, все жизненные интересы индейца были связаны прежде с маисом. Маису поклонялись как божеству. Маисом платили дань побежденные народы. Он считался важнейшим предметом торговли. Ради захвата зерна и новых плодородных земель легионы индейских воинов устилали своими костями поля сражений. А наибольший урон врагу наносили тем, что сжигали его посевы маиса.

Около двадцати пяти лет назад Сильванус Грисвольд Морли сказал: "Маис — наиболее надежный ключ к познанию цивилизации майя". Его слова оказались пророческими. Для современных ученых маис и доколумбово земледелие в целом стали той волшебной "нитью Ариадны", с помощью которой они успешно проникают теперь в тайны становления и развития древних цивилизаций Америки.