«Люди не должны уходить в сорок два года!»

Беседа с актером, каскадером Владимиром Юрьевичем Жариковым

Жариков не только тезка и ровесник Высоцкого (он тоже родился в 1938 г.), но и человек, лично знавший Владимира Семеновича и работавший с ним. Владимир Юрьевич также по-своему является человеком-легендой советского кино. В 1969 году окончил филологический факультет Одесского университета. Защитил кандидатскую диссертацию по философии. В армии служил в спецназе, после этого занялся постановкой трюков. В его фильмографии более восьмидесяти картин, самые известные из которых: «Д’Артаньян и три мушкетера», «Пираты XX века» и «Место встречи изменить нельзя».

Владимир Юрьевич является Почетным кинематографистом России, членом Союза кинематографистов и Гильдии актеров кино России, членом Союза писателей России. Сын Владимира Жарикова, Георгий, недавно принял сан дьякона и проходит свое служение в Канаде.

— Владимир Юрьевич, Вы не только сами по себе являетесь человеком легендарным, но и связываете нас с той эпохой, которая являлась расцветом русского кино. Это время дало огромное количество талантливых режиссеров, актеров. Одним из них был Владимир Высоцкий. Все-таки кем он был, по Вашему мнению, в большей степени: актером кино, театра или поэтом, певцом, бардом?

Это был очень талантливый человек, который боролся за светлое с дьяволом, который сидел в его душе. Это страсти, дурные привычки, которые помешали ему раскрыться полностью, окончательно. Он мог бы достичь больших высот, но вредные привязанности утянули его в другую сторону. Одна из лучших его ролей в кино, да что там говорить, лучшая его роль в кино — это роль Жеглова в фильме «Место встречи изменить нельзя», где он показал высоту своего актерского мастерства, своего актерского таланта. Выше Жеглова он не прыгнул ни в одной другой картине. Такой мощи, такой силы духа, силы человеческой он не показал.

О Высоцком я бы сказал так: сильный слабый человек. С одной стороны он сильный. Духовно, сильный как актер, как творец. А с другой стороны, он слабый.

У меня с ним был очень серьезный разговор. Я шел к нему от профессора Уемова, это мой научный руководитель по философии, который подарил ему книгу и очень хотел его видеть, слышать, побеседовать с ним. Потому что ему нравились его песни, он находил в них некоторые философские аспекты, но Владимир Семенович не смог с ним встретится, поскольку был чрезвычайно занят, он играл в театре и одновременно снимался в кино. То есть, получалось так, что он утром прилетал в Одессу на съемки, все уже было готово, площадка была готова, оператор ждал, камера была готова, свет поставлен, режиссер тоже уже ждал. Мчатся на машине в аэропорт, привозят его в павильон. Снимают материал с его участием, увозят его в аэропорт, потому что вечером у него спектакль в Москве. И вот такая у него была очень напряженная работа. Но были дни, когда он оставался в Одессе, поскольку в это время у него не было спектакля и он был посвободнее. И в эти дни я его увидел. А я к нему относился с очень большим пиететом, и мне очень хотелось с ним пообщаться. Тем более, тогда, когда он увидел трюк со студебеккером, который мы сделали в Москве на набережной Яузы, когда грузовик падает в воду. Я дублировал актера Белявского.

— А за рулем тоже были Вы?

Нет, за рулем был мой партнер, он дублировал водителя, а я дублировал Фокса-Белявского. Водитель выныривал первым, но это не видно в фильме, ведь по сюжету его убивает Жеглов. А я всплывал потом.

Мы выплывали наружу из машины, и Высоцкий восхитился этим трюком и сказал: «Боже мой, вы же так рисковали!» Я ответил: «Да, рисковали, это работа каскадера». Он даже захотел написать песню о каскадерах, потому что ему показалось это невероятным. Но песню он так и не написал…

У нас с ним было несколько встреч. Одну я очень хорошо запомнил. Я человек активный, и мне кажется, что я что-то могу переделать, изменить, помочь человеку, есть у меня такая черта, стараться помочь. Хотя иногда я лезу туда, куда лезть бесполезно. И когда у меня состоялся разговор с ним, я решил не размазывать кисель по тарелке, а сказать прямо в лоб, откровенно и жестко. Я сказал ему: «Владимир Семенович.» Он прервал меня и сказал: «Да называй меня Володя, ты Владимир и я Володя» Тем более мы с ним одногодки, оба с тридцать восьмого года.

Я ему говорю: «Володя, вот что меня волнует, возмущает, и у меня есть такое желание высказать тебе это. Может быть, ты как-то изменишь эту ситуацию». И поставил перед ним пустую бутылку, и рядом что-то наподобие пакетика с порошком. «Смотри, — сказал я, — с одной стороны бутылка, порошок, а с другой стороны: театр на Таганке, где главные роли, кино, творческие встречи со зрителями, красавица жена, Марина Влади. И вот, ты это все похерил. И сказал: вот это все мне не очень нужно, а вот это, (то есть алкоголь и порошок) для меня очень важно. То есть, твои увлечения для тебя стали важнее всего остального. Я этого не понимаю, и понять не могу, и не пойму никогда».

Сама Влади говорила мне при встрече, уже после смерти Высоцкого, как она мучилась, страдала из-за его вредных пристрастий. Ей приходилось разрывать контракты, платить потом неустойки, мчаться сюда в Россию, чтобы вытаскивать его. Она признавала, что у них нет семейной жизни. «Какая семейная жизнь, — говорила она, — он здесь, а я там».

Когда я так резко сказал Володе обо всем этом, он почти заплакал и ответил: «Если бы у меня такой друг был раньше, который мне все это сказал! А сейчас поздно. Я чувствую, что я скоро умру. Поздно».

— Да, у него было предчувствие конца.

Он весь понурился, сказал: «Извини», и пошел в павильон. Вот такой разговор произошел у нас. Я с одной стороны и мучился: зачем я полез туда, но, с другой стороны, все же считаю, что правильно сделал, но результата не было.

— Я знаю, что Вы пишете не только прозу, но и стихи. Как Вы оцениваете песенное творчество Высоцкого именно с точки зрения поэзии. Существует мнение, что его стихотворения — в первую очередь песни, а до серьезной поэзии они все-таки не дотягивают. Ваше мнение?

Соглашусь с этой точкой зрения. Дело в том, что я имел с ним разговор на эту тему. Высоцкий говорил мне, что ему некогда долго обрабатывать, оттачивать стихи. «Если я сходу не написал — я вообще не напишу», — говорил он. У него есть много начатого и не законченного. Я был как-то в Пушкинском доме, когда защищал диплом по филологии и брал в архивах рукописи всех наших великих писателей, Пушкина, Достоевского. Я считал до этого, что Пушкин пишет — раз, и все, мгновенно и легко. Но когда я открыл его стихи, то был поражен. Они все черкнуты-перечеркнуты, переписаны несколько раз. А потом появляется готовое стихотворение. Но он с ним очень много работал. Я сказал Володе: «Почему же ты не работаешь над своим стихом?» У Высоцкого не очень хорошо с формой, рифмой. В некоторых местах вообще нет рифмы, слова близки по звуку, а рифмы нет.

— Он же сразу писал свои произведения как песни. Одновременно подбирая и рифму, и размер, и мелодию, и ритм, писал уже с гитарой.

Это да. Он скрадывал некое несовершенство стиха голосом, музыкой, энергией исполнения, которая рвалась из него. Я тогда сказал ему: «Когда ты поешь, люди думают, что ты могучий и сильный человек, а ты сильный слабый человек».

— Но это все-таки форма, а вот содержание?

Да, он обращался к важным темам. И, может быть, в то время он через образы, через аллегории, обращался к важным темам, поднимал важные вопросы. Не со всем у него я согласен, но знаю только одно — это был удивительно талантливый человек, который очень рано ушел. Люди не должны уходить в сорок два года. Это время расцвета и писателя и поэта, время зрелости, а не время увядания. В это время приходит и опыт, и все остальное. Очень жалко, что он не дозрел окончательно, он находился в процессе.

— Его Глеба Жеглова многие считают персонажем отрицательным, человеком, для которого цель оправдывает средства, и ради этой цели он готов пойти на нечестные поступки, перешагнуть через судьбы людей. Но мне образ, созданный Высоцким, кажется очень живым. Да, его Жеглов — не рыцарь без страха и упрека, не плакатный герой, но он живой человек, со всеми своими недостатками и достоинствами. Как Вам кажется?

Он нормальный мужик. Он очень правдив, убедителен в этой роли.

— Можно назвать эту роль его лебединой песней, ведь, кажется, это была его последняя роль в кино?

Нет, после этого фильма были еще «Маленькие трагедии». Правда, роль там у Высоцкого небольшая.

— На момент съемок Владимир Семенович был уже не только известным актером, он был всесоюзной знаменитостью, как бы сейчас сказали, звездой. Чувствовалась ли это в общении с коллегами по съемочной площадке?

Нет, нет, этого у него ничего не было, никакой особой звездности. Единственное, он немного сторонился лишних разговоров и знакомств. Во-первых, очень уставал, во-вторых, все эти вопросы ему надоели, он предполагал, что ему будут снова задавать дурацкие однотипные вопросы. Но у нас с ним получилось по-другому, мы очень хорошо общались. Он, видимо, почувствовал, что я хочу ему помочь.

— Мы знаем, что в фильмах с участием Высоцкого почти всегда он играет на гитаре и поет свои песни. Но в его последнем фильме он не исполнил ни одной своей песни. Почему?

Это был замысел режиссера, определяет все режиссер, он — автор фильма. Песня у него была. Во время разговора с Шараповым он играет на пианино и напевает, но песня не его. У него была песня для фильма, но Говорухин сказал: «Неуместна», то есть, для его личности как капитана Жеглова она неуместна. Еще есть интересный режиссерский момент. В фильме он один, рядом нет женщины. Видимо, так хотели показать, что он настолько увлечен и занят своей работой, что у него не остается уже времени на какие-то отношения.

— Владимир Юрьевич, Вы не только играли в этом фильме как актер, но и ставили все трюки и снимались как каскадер, дублер. Мне интересно, как ставился эпизод, где Жеглов, высунувшись из окна мчащегося автобуса, стреляет по уходящему грузовику?

Это была довольно простая сцена. Наш человек взял его за колени и наклонился, чтобы его не было видно в кадре, а Высоцкий высунулся из окна автобуса, который действительно мчался.

— Скажите, а в каких эпизодах вы сами выполняли трюки за актеров?

Практически все трюки ставил я. А непосредственно дублировал: регулировщицу, которую сбивает студебеккер, официантку, которую Фокс выбросил из окна ресторана, прокладывая себе дорогу, чтобы уйти.

Затем снимался в эпизоде падения грузовика в реку, потом прыгал с автобуса на ходу, когда Жеглов приказывал одному из своих людей позвонить и сообщить, дублировал этого актера. Также с крыши склада прыгаю в кузов грузовика. Это нужно было сделать на ходу, и сняли три дубля.

Также я сыграл роль члена банды Горбатого, помните, который играет ножом.

Одну сцену я придумал сам. Сказал Говорухину: «Неправдоподобно, что такая страшная шайка, и так легко сдается, и даже не пытается оказать сопротивление. Давайте я хоть попытаюсь сопротивляться». И мы сняли этот момент. Когда мы выходим из подвала, я бросаюсь на Высоцкого с ножем, он мне делает подсечку, выбивает нож и толкает к автобусу. Мы эту сцену с Володей отрепетировали, она ему понравилась, и Говорухину это понравилось, и она вошла в фильм.

Да, и еще, я дублирую Виктора Павлова, когда Жеглов его убивает, и он падает с каменного забора. Ну, вот, пожалуй, и все.

— Моя книга называется «Владимир Высоцкий: трагедия русской души».

Она является не только попыткой по-христиански осмыслить его творчество и жизнь, но и постараться разобраться в его внутренней трагедии. К сожалению, я вынужден вернуться к этой тяжелой теме и задать Вам еще один вопрос.

Известно, что люди, как правило, пьют не от хорошей жизни. Пример — повальное пьянство в нынешней российской глубинке, особенно в сельской местности. У людей нет работы, отсутствует цель в жизни, неустроенность в семейной жизни, многие видят выход только в алкоголе. Высоцкий имел талант, любимую интересную работу, всенародное признание, деньги, был женат на очень красивой женщине, любил и был любим. Почему алкоголь и наркотики взяли над ним верх? Ведь он мучился, страдал, пил не от нечего делать, понимал, что это очень мешает ему?

У меня есть стихотворение, называется «Слаб человек», стихотворение посвящено человеческой слабости. Что он дает себе слово: «все, кончаю с этим делом и больше никогда не буду пьянствовать». Но бес, который сидит в нем, он его тянет, шепчет ему, и человек снова обращается к этим прелестям.

К сожалению, Владимир не справился с бесом. Дьявол смеется. У меня также есть стихи с таким названием. Потому что он говорит: «Вот ваши души где у меня, в моей руке, что захочу — то и сделаю. Хочу, сделаю алкоголиком, хочу — наркоманом. Хочу — вором, хочу — мошенником. Кем захочу, тем и сделаю, и лишь немногие противостоят мне. И тех я уважаю, я их ненавижу, я не могу их заставить слушать меня, но я их уважаю». Вот как-то так говорится в этом стихотворении. Бес, который сидел в Высоцком, был сильнее его, он боролся с ним, но победить страсти не смог.

И в период этой борьбы, когда он находился в этом состоянии, ощущение, что он борется, давало ему надежду, что он сможет победить. Борьба давала ему надежду. И в эти периоды он писал очень хорошие песни, хорошие стихи. Как только он впадал в депрессию — ничего не получается, опять я не могу, меня тянет, трясутся руки, я прошу принести, привезти зелье. И эти, периоды, конечно, влияли на творчество. «Друзья» ему приносили. И сейчас эти «друзья» в кавычках, которые его спаивали, говорят, пишут о нем, создают мифы вокруг его имени, чтобы люди не увидели другую, его чисто человеческую сторону. Вот, в серии ЖЗЛ (жизнь замечательных людей) старые авторы ничего не скрывают о нем. Они пишут и плохое, и хорошее. Они ничего не ретушируют, но все равно, выпирает его величие, сила духа, где отсутствуют наркотики, отсутствуют вредные привычки. Но не это главное. И Толстой не против был выпить и Достоевский время от времени выпивал и имел другие страсти, и Пушкин гулял, но верх брало творчество, верх брали добродетели, так скажем. Мир рухнет без добродетели. Они это понимали и, понимая это, они находили силы уходить оттуда, выгонять беса из себя. Высоцкий не смог изгнать беса, бес его победил.

— Но ведь бесы выгоняются духовными средствами, обращением к Богу, к молитве, к добру, их не выгонишь в клинике.

Абсолютно верно.

— К сожалению, Владимир Семенович был человеком верующими, но к Церкви, к духовной жизни не пришедшим.

Да, есть такой тип веры. Я тоже верующий, но невоцерковленнй человек, за что на меня иногда сердится мой сын. Я не воцерковлен, но точно, четко знаю, что Бог есть. Куда бы я не пошел, в лес, в поле, на море, я вижу то, что меня восхищает, то, что меня удивляет, потому, что я вижу, что это дело рук Божиих, потому что никакая эволюция никакого отношения к этому не имеет, абсолютно. Даже маленький цветочек уже совершенен.

— И, наверное, последний вопрос. Нередко приходится слышать мнение, что если бы Владимир Высоцкий не горел в страстях, любовных, алкогольных, других, не жил бы на разрыв аорты, он не смог бы создать того, что создал. Не было бы его пламенных стихов, ролей Гамлета, Хлопуши, не было бы того напряжения и нерва, который пронизывал все его творчество. Так ли это?

Вот в это я не верю. Другой вопрос, чтобы поднять тонус. Жизнь Высоцкого была очень напряженной, насыщенной, он очень уставал. Вот для Пушкина нужен был определенный настрой. Осень, природа. Осень для него — период творчества. И одиночество. Поэтому он и уезжал из Петербурга. Потому что столица — это приемы, пьянки, гулянки, флирты, а он уезжал в деревню и там писал.

— Да, к сожалению, Высоцкий жил по-другому, огромное и постоянное напряжение никогда не отпускало его.

 

Поэты о Высоцком

Ранний уход Владимира Высоцкого потряс многих современных ему поэтов. Многие из них откликнулись на его кончину стихами.

Окуджава Булат Шалвович,

поэт, литератор, бард (1926–1997). Старший товарищ и наставник Высоцкого. Окуджава оказал очень большое влияние на творчество Владимира Семеновича. Сам Высоцкий говорил, что начал петь свои стихи под гитару под влиянием Булата Окуджавы. Высоцкий написал песню «Баллада о правде и лжи», которую он назвал подражанием Окуджаве и посвятил своему другу. Булат Шалвович в конце жизни принял крещение с именем Иоанн.

В 1980 году он написал такую песню в память о Высоцком:

Вознесенский Андрей Андреевич,

поэт, прозаик. (1933–2010). На его стихи написано множество песен. В спектакле «Антимиры», поставленному по произведениям Вознесенского, Высоцкий впервые вышел на театральную сцену с гитарой, пел и читал стихи. Высоцкий не только читал стихи Вознесенского, но и написал песню на его стихотворение «Песня акына».

Андрей Андреевич и при жизни поэта, и после его смерти посвящал своему другу стихи. Вот его лучшее, по моему мнению, стихотворение о Высоцком:

ПЕВЕЦ

Аксенов Василий Павлович,

писатель (1932–2009). Печатал стихи Высоцкого в созданном им вместе с другими советскими писателями бесцензурном альманахе «Метрополь». Альманах так и не вышел в советской печати и был издан в США. Аксенов не только посвятил стихи Владимиру

Высоцкому, но и вывел его в своем романе о шестидесятниках в художественном образе Влада Вертикалова. Аксенов широко известен как прозаик, автор романов, повестей, рассказов, но писал и стихи. Вот его стихотворение на смерть Высоцкого:

Казакова Римма Федоровна,

поэтесса, автор многих популярных песен советского времени (1932–2008).

О Владимире Высоцком Римма Казакова сказала: «Высоцкий и не поэт, и не музыкант, и не артист, он — явление…». У нее есть очень пронзительное, эмоциональное стихотворение, посвященное Владимиру Семеновичу:

ЗАПОЗДАЛОЕ ЗАКЛИНАНИЕ

Алмазов Борис Александрович,

поэт, бард, современник Высоцкого. Родился в 1944 году.

Его стихотворение, посвященное Владимиру Семеновичу, также является песней. Эти стихи по духу очень близки к песням самого Высоцкого, который также часто использовал некий образ, порой неодушевленный предмет, чтобы рассказать о живом человеке:

Все фотографии В. С. Высоцкого, использованные в книге, предоставлены ГКЦМ В. С. Высоцкого «Дом Высоцкого на Таганке».