Лестничная площадка. Справа – пролёт, ведущий вверх, слева – пролёт, ведущий вниз. В левом углу – огромная куча всякого хлама. доски, старая мебель, тряпки, железяки, газеты и т.д. На полу, прислонившись к стене, дремлет Первый . Через некоторое время снизу поднимается Второй . Осматривается. Что-то ищет в мусорной куче. Увидев Первого , бросается к нему.
Второй: Аы! Аы!
Первый (просыпается).А! Что?
Второй.Аы... Аы...
Первый.Как?
Второй. Аы!
Первый. Я не понимаю. Что вам угодно? Вы – немой?
Второй что-то бормочет.
Чего?
Второй (с трудом). Если бы...
Первый. Если бы?
Второй (так же). Нет. Это...
Первый. Что же?
Второй (с большим трудом). Я... мне... Если бы... На первом плане находился вопросительный... (Сам приходит в ужас от собственных слов – такое впечатление, что слова выпрыгивают из него помимо его желания; это действие будет происходить с ним и в дальнейшем.) ... но нет. И у птицы есть перья?
Первый (безмерно удивлён). Перья?
Второй (умоляюще). Не надо... Мне... Сколько лет? Дней...
Первый (начинает злиться). Послушайте...
Второй. Где здесь... Кто знает? Долго...
Первый (в гневе). Что вам нужно от меня? Я иду по лестнице!
Второй. У... у дерева...
Первый (также). Что ещё за дерево, нет тут никакого дерева! Я иду, я присел отдохнуть. Я имею право. Что? Вам кажется, что мой отдых затянулся? Это моё дело!
Второй. Больше нет... О! Нет больше... нашей... шашлычной?! О!
Первый (поражён). Шашлы... Мой отдых касается только меня самого, ни перед кем не намерен я отчитываться!
Второй. Я – генерал... Генерал армии! Я и там, и здесь... Десять... двадцать... пятьдесят... лет... Но ведь это я – генерал армии!
Первый. Генералы не такие!
Второй. Но ведь это я... генерал армии...
Первый. Никогда не имел ни малейшего отношения к армии. Шашлычная?
Второй. Униформа... жёлтая! Аы! У меня... каждый раз эти... потерять кошелёк. Столько денег... хватило бы на два? Супа!
Первый (в бешенстве). Уж это слишком!
Второй. Суп! Фаф!
Первый (также). Ухожу! Хотя и не отдохнул!
Второй (в отчаянии). Э-э... Солнце. Море. Грязь. Нет, нет, не то! (В нём происходит страшная внутренняя борьба.) Слова... слова... помогите.
Первый. Что ещё?
Второй (также говорит с большим трудом). Слова... забываю. Путаю слова...
Первый. Какие ещё слова?
Второй. Тяжело... говорить... не то. Говорю. Не то... что. Думаю. Накатывает.
Первый (заинтересованно). Накатывает? Часто?
Второй. Очень.
Первый. А сейчас – откатило?
Второй. Немного. Так бывает. Иногда. Недолго.
Первый. Э! Все мы говорим не то, что думаем.
Второй. Всё время. Накатывает.
Первый. Тогда это – болезнь. Обратитесь к врачу.
Второй. Если накатит... у врача? О! Нет! Не... Воробьиная ворожея! Ярославль!
Первый. Немедленно к врачу. Неотложку!
Второй (борьба с накатом). Аы! Где – здесь?
Первый. Здесь, конечно, нет. (Пауза.) Вообще, какие новости? Что – внизу? Не знаете? (Пауза.) Чем выше, тем сложнее. Тем труднее. Молчите? Да, надо молчать, молчать – помалкивать, тогда, глядишь, никто внимания не обратит. Бывают же немые люди. Немотствующие. А вы... вы ведь почти немотствующий. Верно?
Второй. Я. Да.
Первый. Врач. Врачу не обязательно что-то рассказывать, хороший врач всё сам поймёт. Вы ведь немотствующий. Немотствуйте постоянно, вам же лучше будет.
Второй. Всё.
Первый. Редкая у вас болезнь.
Второй. Бо.
Первый. Бо-бо. Да-да. Нет, не знаю, как тут быть. Нужен врач, он... Лечение, операция, ампутация. Трансплантация, дифракция, стерилизация. Эксгумация. Я не врач.
Второй. Относительно.
Первый. Относительно? Что относительно чего?
Второй (после мучительного молчания, с трудом). Накатывает.
Первый. Опять? Вы чувствуете, когда это приближается? (Второй кивает головой). Как приступ? (Второй кивает головой.) Сначала прорываются отдельные, ничего не значащие слова? Потом – бессмысленные фразы? Дрянь дело. Скажите, в потоке вашего... бреда... могут встречаться слова, которые выскакивают не сами по себе, а исходят непосредственно от вас, от вашего желания зависящие? Хотя, что это меняет... А бессмысленные фразы могут следовать одна за другой? Одна бессмыслица наслаивается на другую, сочетание различных бессмыслиц может ведь создать видимость смысла! (Обдумывает сказанное. Второй понуро молчит.) Да-а... Говорите не то, что думаете, путаете слова, забываете их... Фактически, вы лишены возможности общения. Тут просто врач не поможет. Вам нужен супер специалист, логопед-психиатр. Или толковый гомеопат. Кстати, давно это с вами?
Второй (накат). Мо, цифра, линолеум, два.
Первый. Ну-ну.
Второй. Относительно. Относительно всего. Относительно чего?
Первый. Дело труба, честно вам скажу. Саксофон дело, дело кларнет. Тромбонное дело. Басовое. Барабанное.
Второй (яростно). Относительно моря! Относительно звёзд! Относительно гор и холмов! Относительно пахнущих клевером и мылом женщин!
Первый (восхищён). Лихо! Это ведь бессмыслица высшего порядка, поскольку ваши фразы сами-то по себе не бессмысленны, но в итоге всё равно получается бессмыслица! Вот вам ключ к поэзии!
Второй (ещё более яростно, пытаясь преодолеть накат). Относительно побагровевших от... тупости? Швейцаров! Относительно?.. жадных продавцов кваса! Относительно зевающей! уборщицы... Относительно скрежета стали в чужом мозгу! Относительно самой относительности... Относительно... Относительно кресла и! пишущей! машинки! Относительно грязных туфель. Относительно восьмидесяти и сто двадцати пяти с половиной... рублём? Относительно... арбитров земли... относительно Сергея Муравьёва... Относительно... Роберта... Винвуда... относительно! Его первая жена! Относительно узкого окна, из которого старый крот-зеленоглаз выплёвывает окурки мне на голову! (в изнеможении падает).
Первый. Как здорово! И по-своему складно!
Второй (лёжа, устало). Относительно трёхэтажного небоскрёба... относительно кошки...
Первый. Я бы так не смог!
Второй. Относительно сгнивших огурцов, относительно будущего прошлого, всё ради этого, для этого... Лживые глаза... функционера, – будто бы он всё это... уже! испробовать.
Первый. Сильные, смелые образы! (Внезапно помрачнел.) Слушайте. А болезнь-то ваша не заразная? Вдруг...
Второй. Вторая модель... Гримсгаузен... В прошлом докладе я пытался объяснить... не получилось? М-м-м.
Первый. Да уж. (Деловито.) Мне надо идти. Надо спешить. Идти так идти. Всё, всё понимаю, вижу, сочувствую. Мне-то что? Вы забыли слова? А я иду по лестнице. Вверх. Я иду, вы идёте. Как бы там ни было, а идёте, поднимаетесь. И все поднимаются. И идут. Что из того? Никто не знает куда, но все идут. И я иду. И мне пора. Не мы первые, не мы последние. Бог даст, всё ещё образуется. А уж там-то, наверху!
Второй. Слова.
Первый. Слова.
Второй. Шесть лет... я не был... библиотека.
Первый. Раньше многое было. Там, внизу, в другой жизни. Ну и что?
Второй. Библиотека! Аы! Аы! Оу-ом!
Первый. Слова-то, слова...
Второй. Последний раз я был там с Кларой.
Первый. Просто ненормальный! А вдруг он изнасилует меня? С него станется.
Второй. Куда они деваются потом, эти худенькие, длинноволосые девочки? Они как-то незаметно исчезают, растворяются во времени, сначала исчезает одна, потом другая, третья, исчезают в бездонном мешке города, будто их и не было никогда. Встретишь их лет через... Потом появляются другие, тоже худенькие и длинноволосые, с упругими спинами, предназначенные для разной степени любви.
Первый. Поди тут разбери! (Машет рукой.) Всё это... Пора уходить. Перекушу и пойду.
Второй. А ведь она любила меня! Плита моя! Она говорила... Эти окна... хочет познакомиться с моей матерью. Она так легко-легко... Сороковые годы, Фридтаун. Может быть, она хотела меня разжечь таким образом?
Первый. А вы что, любили её?
Второй. Книги, пластинки, спектакли. Занимались всякой мурой, но нам нравилось. Корневище! Семнадцатый! Но... я! Генерал армии! Будто этим можно... чего-то... добиться...
Первый. Пойду и перекушу.
Второй. Мотыльки на подоконниках улиц.
Первый. Наверх.
Пауза.
Второй. Сноп огня... лучи седой радиоточки... Меркурием пройденный берег... пустые глаза рыбака... стадион на твоём рукаве... чёрный доктор... угасший башмак... самаритяне грызут тень коня... воды неба... ботинки залитые спермой... руины трубы... голограмма дерьма... болонья на вырост... мячи из железа...
Первый (в задумчивости). В сущности... и я так могу.
Второй (показывает Первому кукиш). Фуртун.
Первый. Усилием воли заставить себя городить всякую... Особых усилий не нужно, но что это даст? Внутренняя свобода при полном параличе внешних связей? Отсутствие мало-мальски сносных контактов с так называемым внешним миром? Незачем. Иллюзии. Вудсток.
Второй. Они все хлопали. Что им нравилось? Что нет?
Первый. Кто знает, болен ты или нет? Никто. Ну и что?
Второй (ползёт). Не дадим, не продадим, не купим, не прогадаем. (Корчится.)
Первый. Вот ведь бедолага.
Второй. Настрадались, нахлебались, натрудились, намудились!
Первый. Всё это...
Второй. Находились, набродились, нажрались, набормотались! Навидались! Нашвырялись! Нажились! Они все...
Пауза.
Второй , пошатываясь, встаёт.
Второй. Вроде бы... отпустило.
Первый. Надолго ли?
Второй. Так ведь невозможно...
Первый. Нет. Не знаю, чем помочь.
Второй (с надеждой). Я расскажу... о себе? Пока могу.
Первый (удивлён). Для чего?
Второй. Помогите. Как-нибудь.
Первый. Вы – молчите. Вам же лучше будет. Немотствуйте. Ну, что же поделаешь... Немотствует, немотствование, немоствовит. Лучше уж быть немым, чем безумным.
Второй. Всегда?
Первый. Не знаю. А зачем вам говорить, если вы не можете? Хочется? Не-ет, ничего хорошего вы не скажете.
Второй. Если надо?
Первый. С кем вы тут собрались беседовать? Я ухожу.
Второй. Если. Обратятся?
Первый. Кому вы нужны? (Пауза.) А! Знаю! Если будете с кем-то разговаривать, а на вас накатит, то вы поднимайте руку!
Второй. Зачем?
Первый. На вас накатит. Так? Вы, чувствуя, что слова как бы уже и не совсем слова, не те слова... что вы не в состоянии говорить те слова, обозначаете накатывание поднятием руки. Тогда вас собеседник сразу поймёт: на вас накатило, к вашему... бреду... не стоит относиться всерьёз. А то вдруг попадется обидчивый? Оскорбится и убьёт! Или женщина! Бабы не любят недомолвок, оторвут член – и что дальше? А тут вы поднимаете руку: я, мол, не я, говорю, не то, что думаю. Предварительно надо, конечно, дать ознакомиться с инструкцией по описанию самого себя. Подобный контакт полноценным не назовёшь, но всё-таки... (Хихикает.) А как же вы с женщинами устраиваетесь? Она вам скажет: «Я хочу тебя, снимай штаны, милый», а вы что-нибудь типа: «Деревянная железная вода»... Поднимайте руку, поднимайте!
Второй. И я тогда...
Первый. Да. А в остальное время – молчите.
Второй (скривился, согнулся). Аы... Накатывает.
Первый. Вот прекрасная возможность проверить эту методику на практике.
Второй. Ардис!
Первый. Про руку забыли! Привыкать надо. Вообще, если с вами повозиться, можно набрать материала на приличную диссертацию. Согласны послужить науке? Проявления болезни многообразны: бессвязные междометия, бессмысленные словосочетания, целые периоды, фразы, содержащие, на первый взгляд, осмысленную информацию, однако не имеющие никакого отношения к контексту разговора... Я шучу, шучу. Какая уж тут диссертация!
Второй (с поднятой рукой). Пятнадцать. Метил-этил.
Первый. Ага! Накатило! (Удовлетворённо.) Вот видите, я уже понимаю, что упоминание о метиле-этиле не имеет никакого отношения...
Второй (с поднятой рукой, возбуждённо). Аорта Герцога! Грек Дефлоракис вернулся из Брюсселя. Пумпа.
Первый. Хорошо. Я и не реагирую, я знаю – накатило.
Второй (опустил руку). У-у-у... Тридцать... (Поднял руку.) Уехал далеко и не по своей воле. Они... отравить жизнь. Прогнали. Мешали работать, провоцировали. Насиловали его женщин и... и... (Мучаясь.) и домашних животных.
Первый. Хоть вы и подняли руку, сообщив тем самым, что речь идёт не о том, о чём вы говорите... хотя, как речь может идти не о том?.. о чём идёт тогда речь? Всё равно, так и подмывает спросить, что было дальше?
Второй (с поднятой рукой). Песнопения ангелов... нет помощи... Не простил ничего... из содеянного кем-то. Вряд ли мы будем... винить его, осуждать... женился на телезвезде... (Опустил руку.)
Первый. Ну?
Второй. Летние сексуальные игры. О! (Поднял руку.)
Первый. А с тем-то, изгнанным, что было?
Второй (с поднятой рукой, растерянно). Дождливое лето. Моря и луга... луга... все они вышли из повиновения...
Первый (рассердился). Молчите уж лучше, невозможно! (Пауза.) Как вам помочь? Как? (Второй понуро молчит). Молчите. Что тут скажешь? (Зевает.) О-опустите руку, чего уж там... (Второй опускает руку). По поводу болезней. Был один случай с моим знакомым. Он заболел в Гибралтаре, и никто, ни один врач не мог определить, чем он болен. Вирус? Инфекция? Нервное? Светила смотрели его, самые разные диагнозы, и всё без толку. Прошло несколько лет. Жить-то он жил, болел и жил. Однажды утром...
Второй. Лечил. Лечить.
Первый. Руку вверх!
Второй. Не надо ещё.
Первый. Лучше уж поднимите.
Второй. Наката... пока нет.
Первый. Нет, так будет! Подумаешь, откатило на минутку, так он уже лезет с разговорами. Зачем? Скажете пару-тройку связных фраз, а потом накатит и – к дьяволу!
Второй (с поднятой рукой). Как быть известной в обществе... лоджия закрыта... с... семи утра...
Первый. Понятно. Руку – выше!
Второй. Я – генерал армии... Утверждение...
Первый. Молчите! Вот вам на прощание совет: если вы будете немотствовать во время очередного накатывания, то всё равно не опускайте руку. Устанете – меняйте руки, держитесь из последних сил, а руку – не опускайте. Ни за что! Никогда! Во сне держите её! Подвяжите, подоприте, сделайте приспособление, но чтобы держалась рука! И тогда-то...
Второй (с поднятой рукой, возбуждён). Аура дня! Карбункул! Гнойное золото!
Первый. Прощайте! Я – наверх. Прощайте!
На площадку поднимается Третий .
Третий. Ого! Да тут целое общество! (Осматривается.) Светло. Внизу гораздо темнее. Несколько последних пролётов я полз в кромешной тьме.
Первый. Странно! Когда поднимался я, внизу было светло.
Третий. Взгляните! Взгляните сами! (Первый боязливо подходит к левому пролёту.) Не бойтесь! Высуньте голову! (Первый выглядывает, смотрит в пролёт.) Убедились?
Первый с облегчением отходит.
Первый. В самом деле.
Третий. Бог с ним. Теперь всё это не имеет значения. Как говорится, после нас хоть... (Ходит по площадке.) Светло. А что же выше? (Подходит к правому пролёту.) Наверху как будто тоже. Порядок.
Первый. В этом-то смысле...
Третий. В этом?
Первый. Отсутствие света затрудняет движение, путь и без того труден.
Третий. Давно вы здесь?
Первый. Где?
Пауза.
Третий. Почему тут нет нигде окон?
Первый (растерянно). Я никогда не думал об...
Третий. Напрасно! (Примирительно.) Давайте знакомиться. Меня зовут...
Первый. Зачем? Поболтаем и разойдёмся. Вы отдохнёте, а я пойду.
Третий. Я не устал. (Подумал, оглядел Первого. ) Мы могли бы пойти вместе.
Первый. Каждый сам по себе! Такова негласная заповедь!
Третий. Насрать мне на заповеди! И на эту, и на любую другую! Они только мертвецам годятся!
Первый. Хе-хе.
Третий. Я не предлагаю какие-то глобальные акции! Элементарная бытовая помощь! Так ведь гораздо легче справиться с препятствиями!
Первый. Что за препятствия?
Третий. Мало ли...
Первый. В чём же будет выражаться эта ваша бытовая помощь?
Третий. Не знаю.
Первый (разочарован). Бе-бе-бе.
Третий. Как хотите. (После паузы.) Вот представьте: вы сломали ногу.
Первый. Я? Ногу?
Третий. Или я. Свет погаснет – здесь так кувыркнуться можно.
Первый. Что и говорить, нелёгкая дорога. Но я хотел бы ещё отдохнуть. Чем выше, тем сложнее, вы заметили?
Третий. Мне тоже нелегко. Иду, разумеется. (Задумался.) Я вдруг вспомнил одну старую притчу. Один юноша встретил в лесу слепого старца. «Помоги мне выбраться из леса, – сказал ему старец, – и к тебе придёт удача». Юноша взял его за руку, и они пошли. Долго плутали они по лесу, пошёл дождь, началась гроза – только к вечеру им удалось выйти на дорогу. Они пришли в деревню, где жил юноша, но оказалось, что во время грозы в его дом попала молния, и дом сгорел. «Вот видишь, – сказал старец. – Я не обманул тебя. Ты ведь тоже мог сгореть». (Пауза.) Раньше мне казалось, что для гармонического существования нужно совсем немного: печь лаваш, ходить за молоком. Прогуливаться с собакой – желательно по берегу реки. Где-то бывать. Кого-то видеть иногда. Или просто спать. Только надоело мне всё. Окон нет! Хотя бы элементарные удобства: буфет, сортир, писсуар.
Первый (иронично). Буфет – здесь?
Третий. Почему бы и нет? Пусть не на каждом этаже – через один, через два! Я не прошу деликатесов! Простейший чай, бутербродик с дерьмом... А лифт? Разве трудно лифт провести? Наняли бы финнов, они за ночь на Эвересте лифт могут провести!
Первый (мечтательно). Эверест. Джомолунга.
Третий. Не Джомолунга, а Джомолугма.
Первый. Охо-хо-хо...
Третий. Почему обязательно надо тащиться пешком? Зачем вообще подниматься? Ещё неизвестно, что там ждёт. Вдруг там ничего хорошего? Лестница в небо!
Первый. Куда-то она ведёт.
Третий. Куда? Вот вы не знаете, я – тоже. Куда ведёт эта проклятущая, вонючая лестница? Хоть сдохни, а иди. Пешком. Вот тебе и вся недолга! (Пауза.) Почему по этой проклятущей вонючей лестнице никто не опускается вниз?
Первый. Видимо... для этого есть другая лестница.
Третий. Видимо. Невидимо!
Первый. Я иду, вы идёте. Вы думаете, нужно спускаться вниз?
Третий. Не знаю. А почему надо подниматься наверх?
Первый. Я иду, вы идёте. Идёте, поднимаетесь. И все поднимаются. И идут. И никто не знает куда, но все идут. А как же иначе? И я иду. И мне пора. Не мы первые; не мы последние. Бог даст, всё ещё образуется. А уж там-то, наверху!
Третий (раздражённо). Слова.
Первый (пожимает плечами). Слова.
Третий. Всё-таки вы мне так и не объяснили, зачем нужно подниматься наверх.
Первый. Все идут наверх.
Третий. Откуда вы знаете? Вы с кем-нибудь говорили об этом? Может, это всем только кажется.
Первый. Что кажется?
Третий. Известное дело.
Первый. Так, по-вашему...
Третий. А при чём тут я? Вы – откуда вы всё знаете? Почему вы так уверены в своём знании?
Первый. Я – уверен?! Боже упаси!
Третий. Что-то тут не так.
Первый. Вы чего-то не договариваете.
Третий. Тут определённо что-то не так.
Первый. Однако. Мне никогда в голову не приходило ничего подобного.
Третий. Врёте.
Первый. Клянусь, я никогда даже и не.
Третий. Врёте, врёте, врёте! По рукам, по глазам, по спине, по заднице вижу, что врёте.
Первый. Я – шёл. Шёл и шёл.
Третий. Шёл и шёл. Ангел! Нью-орлеанская девственница! Перестаньте лицемерить! Не стройте из себя одноклеточное! Неужели вам ни разу во время того, как вы шли, ползли, карабкались, волочились, как мешок с говном, не пришлось усомниться в.
Первый. Иногда, конечно, я ду.
Третий. Вот видите.
Первый. И что же? (чешется). Пора, пора собираться в путь.
Третий. Уже в путь? Я только расслабился немного, собрался вволю пофилософствовать.
Первый. Вы сами предлагали идти вместе!
Третий. Вместе? Странно... каждый сам по себе.
Первый. Препятствия! Нога!
Третий. Чья нога?
Первый. Сломанная нога!
Третий. Вы слишком мнительны.
Первый. Мне хочется уйти. Я закончил университет. Факультет прикладной науки. Я остался в аспирантуре. Ещё я играл в рок-группе «Аквариум» на скрипке и тромбоне. Мы выступали, на рок-фестивале в Дрездене. После этого меня выгнали с факультета. Меня повезли на расстрел. Меня расстреляли. Однако у моей сестры муж работал в больнице патологоанатомом. Горестно плача, он притащил меня в прозекторскую. Но я ещё был жив. Пули оказались сырыми. Меня унесли в реанимацию. Теперь я жив. Я хочу уйти.
Третий. Идите, идите. Как хотите, как хотите. Как угодно, вы свободны. Уходите, уходите. Я никогда не навязываюсь. А вот только когда будете валяться на пыльных ступенях с переломанным позвоночником и тупо пялиться выпученными от боли глазёнками на грязный бетон, когда из вас противно и долго будет вытекать лимфа – вспомните ещё обо мне!
Первый. Лимфа? Это что-то – вроде слёз?
Третий. Ещё и ногу сломаете..
Первый. Лишь бы мозжечок функционировал.
Третий. Что вас там ожидает? Райская жизнь? Фонтаны? Висячие сады с бананами? Гарем, до отказа заполненный гладкими, упитанными, длинноногими самками?
Первый. Что они едят?
Третий. Рыбу, мясо, хлеб. Ну что, пошли?
Первый. Куда это? Я что-то опять устал, надо бы подремать часок.
Третий. Тоска! Я всю жизнь готовил себя к другой участи, но оказалось... в общем, что там такое оказалось.
Первый (полусонно). Что-что? Жизнь никак не налаживается?
Третий. Сколько я буду тащиться вверх по этой вонючей лестнице? По этой проклятущей вонючей лестнице?
Первый. Все идут наверх.
Третий. Откуда вы знаете? Вы с кем-нибудь говорили об этом? Может, это всем только кажется...
Первый. Что кажется?
Третий. Известное дело.
Первый. Так, по-вашему.
Третий. При чём тут я? Вы – откуда вы всё знаете? Почему вы так уверены в своём знании?
Первый. Я – уверен? Боже упаси!
Третий. Что-то тут не так.
Первый. Вы чего-то не договариваете.
Третий. Тут определённо что-то не так.
Первый. Однако. Мне никогда в голову не приходило ничего подобного.
Третий. Врёте!
Первый. Клянусь, я никогда даже и не.
Третий. Врёте, врёте, врёте! По рукам, по глазам, по спине, по заднице вижу, что врёте!
Первый. Я – шёл. Шёл и шёл.
Третий. Шёл и шёл. Ангел! Нью-орлеанская девственница! Перестаньте лицемерить! Не стройте из себя одноклеточное! Неужели вам ни разу во время того, как вы шли, ползли, карабкались, волочились, как мешок с говном, не пришлось усомниться в.
Пауза. Они переглядываются.
Первый. Иногда, конечно, я ду.
Третий. Вот видите.
Первый. И что же. (Чешется.) Пора, пора собираться в пу.
Третий. Уже в пу? Я только расслабился немного, собрался вволю пофилософствовать.
Пауза.
Первый. Мне хочется у.
Третий. Я никогда не навя. А вот только когда будете валяться на пыльных ступенях с переломанным позвоночником и тупо...
Пауза.
... пялиться выпученными от боли глазенками...
Пауза. Они очень внимательно смотрят друг на друга.
Первый. На... бетон?
Третий (мучительно вспоминает). На... грязный бетон...
Первый. Да. На грязный.
Третий. Когда из вас... долго? долго... и... противно будет...
Первый. Что-то вытекать? Кровь?
Третий. Лимфа. Вспомните ещё...
Первый. Обо мне!
Третий. Ну да, обо мне!..
Пауза.
... А дальше... не помню.
Первый. Надо ли?
Третий. Надо.
Первый. Самки. Ноги.
Третий. Длинноногие.
Первый. Гарем? Упитанные самочки. Любить кого-нибудь. Лечь с самкой в гарем и упитываться ею.
Пауза.
Третий. Гладкие, упитанные, длинноногие.
Пауза.
Первый (бессмысленно). А-га.
Второй. Семиреченское кладбище. (Поднимает руку.) Находится в пятнадцати часах езды от. Нет фонарей.
Третий (шок). Кладбище? Фо!
Первый. Не обращайте внимая. Видите: он руку поднял, значит, накатило.
Третий. Накатило? Это ещё что?
Второй. Аы! Аы!
Первый. Вот так. Он – немотствует по преимуществу. Забывает слова, путает их и всё такое.
Третий. Накатило... Что накатило-то?
Первый. Как бы вам... Накатывает, одним словом.
Третий. Вроде как... болезнь?
Первый. Причём редкая. Я в медицине профан, но тут нечто редкое. Особстатья.
Третий (с отвращением разглядывает Второго ). Давно это с ним? Немотствование, накаты... тьфу!
Первый (безразлично). Я не знаю. Я ведь не врач. Мне ихний анамнез ни к чему. Я ведь не врач.
Третий. Болезнь не заразная?
Первый. Я не врач ведь. Не знаю.
Третий. Вдруг всё-таки она заразная? Вдруг и на меня накатит?
Первый. Я ведь не знаю. Не врач.
Третий. Как лечат эту болезнь? Аспирином, водой, морфием? Или рыбой? Или лучше снежные компрессы? Вяленая кровь? холестерин? промокающая бумага?
Первый. Врач – не я. Не знаю ведь.
Третий. А кто знает?
Первый. Знает врач.
Третий. А вы – не врач?
Первый. Я не врач.
Третий. А кто врач?
Первый. Тот, кто врач.
Третий. И я – не врач.
Первый. И вы – не врач.
Третий (показывает на Второго ). А он – не врач?
Первый. Он вряд ли врач.
Третий. Знает врач, где же врач? Если это вирус, да ещё с инкубационным... Глядишь, через несколько лет так накатит – все немотствовать будут! Тьфу, даже и подумать об этой гадости противно.
Первый. Меня гораздо больше занимает мысль о том, что эту болезнь легко можно симулировать. Я не имею в виду его, но... представляете?
Третий. Н-да.
Второй (поднял руку). Орхус. Друм.
Третий. Зачем он поднимает руку?
Первый (довольно). Не могу не похвастаться, моя идея. Поднятие руки намного облегчает контакт с больным.
Третий. Типа...
Первый. Нет, всё очень просто. На него накатывает, он поднимает руку и таким образом подает вам сигнал из тайных сокровенных глубин своего больного «я»: на меня накатило, я болен, не слушайте меня, я говорю не то, что думаю, я не причиню вам зла.
Третий. Осчастливил! Зачем вообще с ним общаться?
Первый. Незачем, совершенно верно! Вот он и помогает нам в силу своих возможностей с ним не разговаривать! Просто иногда накат бывает очень сильным, ему трудно противиться.
Второй. Аы! Хр-р-с...
Первый. Вообще-то, интереснейший случай. Если бы я был учёным.
Третий (брезгливо). Какая мерзость!
Первый. Болезнь прогрессирует, накат случается всё чаще и чаще.
Третий. Н-да.
Второй. Ушла. Живёт с вермишелью. (Запоздало поднял руку.) Оу!
Третий. Зачем он руку поднимает?
Первый. Не могу не похвастаться, моя идея! Как видите, поднятие руки намного облегчает контакт с больным.
Третий. То есть?
Первый. Очень просто. На него накатывает, он поднимает руку, и, таким образом, подает вам сигнал из тайных, сокровенных глубин своего больного «я»: на меня накатило, я – болен, не слушайте меня, я говорю не то, что думаю.
Третий. Осчастливил. Зачем вообще с ним общаться?
Первый. Незачем, совершенно верно. Вот он и помогает нам в силу своих возможностей с ним не разговаривать! Просто иногда накат бывает очень.
Пауза.
Интереснейший случай. Если бы я был. Учёным?
Пауза.
Третий. А... нормально... руку-то он...
Первый. Не могу не похва. Моя...
Третий (вспомнил). Моя идея.
Первый. Простите, моя.
Третий. А реплика?
Первый. И реплика. Поднимая. Поднятием... руки.
Третий. Сейчас, сейчас. Постойте... облегчается контакт с больным?
Первый. Да. Понимаете, когда на него накатит, он поднимает свою руку: я, мол, не я... помогает с собой не разговаривать... Накат... Ему трудно проти.
Третий. Н-да. А руку-то он...
Большая пауза. Они с недоумением смотрят друг на друга.
Первый (бессмысленно). Вот.
Третий. Вы собирались идти.
Первый. Куда спешить? Надо бы силёнок поднакопить.
Третий. Как хотите. Я ухожу. Мне хочется у. Мне очень хо.
Первый. Куда? Что вас там ожидает? Райская жизнь, гаремы? Фонтаны, забитые всякими холёными самками?
Третий. Куда-то эта лестница ведёт.
Первый. Я не навя.
Третий. Расслабиться, пофилософствовать бы.
Первый. Каждый сам по себе.
Третий. Будете валяться на пыльных. Так ещё вспомните.
Пауза.
Первый. Надо бы силёнок.
Третий. Расскажите. Что-нибудь.
Первый. Ничего особенного я не знаю.
Третий. Ну, не особенного.
Первый. Не особенного?
Третий. Да и что в этом особенном?
Первый. Ничего.
Третий. Конечно, ничего.
Первый. Да и нет его.
Третий. Особенного? А вы не особенное.
Первый. Так всё не особенное.
Третий. Разве всё? Всё так всё. Вот вы... давно были в ресторане?
Первый. Давно.
Третий. И что там?
Первый. Где?
Третий. В ресторане?
Первый. Там? Я там ел... не помню.
Третий. Ел. Там обычно все едят. Да?
Первый. Едят.
Третий. Я тоже там.
Первый. Что ж.
Третий. Я. Там раньше.
Первый. Где?
Третий. В ресторане.
Первый. А-а, в ресторане.
Третий. Да. В ресторане, в ресторане.
Первый. В каком ресторане?
Третий. В разном.
Первый. Где же было лучше всего?
Третий. Где-то было.
Первый. Где – было? Что – было?
Третий. Я помню, например, в одном ресторане, он ещё находится на этом.
Первый. Ага!
Третий. Знаете?
Первый. Знаю?
Третий. Неподалёку от.
Первый. Как же, как же.
Третий. Там произошёл со мной удивительный случай.
Первый. Да, там неплохо.
Третий. С тех пор я стараюсь там не бывать.
Первый. Вот как?
Третий. Да, там.
Первый. Что? Неопознанные? Растафари?
Третий. Он сидел и ел. Его как будто звали.
Первый. Вот вы о чём? Знаю, знаю. Что-то я такое слышал.
Третий. Вы знакомы с ним?
Первый. Нет. Знаком. Почти.
Третий. Вот такая, значит, катавасия получилась.
Первый. Мне говорили. Коллеги по кабинету.
Третий. Я видел его тогда впервые. Как вас. Его звали.
Первый. Кстати, какая у него фамилия?
Третий. Не помню. Я и не знал никогда.
Первый. Что-то где-то.
Третий. Я видел его впервые. (Вспоминает.) Ха! Хорошая была песенка. Я видел её впервые... И я бы мог сказать, что любовь – это великое весеннее чудо... я впервые говорил на языке, не требующем привычных слов...
Первый. А я не женат. Вот куплю себе остров с долиной, тогда.
Третий. ...и я бы мог сказать, что на этой стороне улицы я обрёл знание чего-то очень существенного и радостно-грустного... Если бы я любил.
Первый. Где-то как-то.
Третий. Или по-другому: я видел её впервые, и я бы мог сказать, что любовь – это великое весеннее чудо. Я впервые говорил на языке, не требующем. Нет, не так. Я видел её впервые и мог сказать, что на улице любви я впервые обрел язык этой стороны чуда. (Нервничает.) Если бы я знал что-то очень грустное, это могло бы быть существенным для моей любви... Но подумав о чуде, я тут же утратил радость и даже более того – ведь возле меня не было никого, кого бы мне хотелось любить.
Первый. Гарем с висячими ногами. Что-нибудь понять до конца. Если бы я мог.
Третий. Пора уж забыть о будущем. Впереди только настоящее и немного прошлого. (Пауза.) Я видел его впервые. Теперь, задним числом, я понимаю, что ничего сверхъестественного в его поведении не было... а вот тогда, когда всё это случилось. Я был шокирован, удивляюсь, поразиться, заинтригован. Нет, не могу сказать, что моё понимание мира дало крен в другой сайд, но поверьте. (Пауза.) Иные масштабы мироздания. Чуть-чуть иначе смотрел на вещи. Точка отсчёта стала иной и более гибкой, и более философичной, и в дальнейшем мне было трудно, и я старался соотносить одно с другим без прежней пылкой категоричности, я пытался пытаться, и я уже безусловно оценивал всё – по-другому, и в совершенно ином свете я увидел прежние критерии. Судите сами: этот тип, Вайноннен, сидел в ресторане и ел бифштекс.
Первый. Этот ресторанчик... Если речь идёт именно об этом ресторанчике... славится своими бифштексами.
Третий. Бесспорно. Но злые языки утверждают, что там кроме бифштексов ничего нет.
Первый. Не знаю. Вырвем злые языки! Поменяем их на добрые...
Третий (хохочет). Сделаем пересадку, да? По методу профессора Окунева!
Первый. Я не был там. Я не ел там бифштексы. Я только собираюсь туда отправиться. Хотя для этого мне надо подняться наверх. Там, я думаю, есть этот ресторан?
Третий. Я сам там ел исключительно бифштексы, потому что мне доводилось бывать там исключительно в обеденное время с компанией сослуживцев. Обеденный перерыв невелик, только и успеваешь заказать бифштекс. Иногда удается его дождаться, а если повезёт, – съесть. Они там быстро готовят бифштексы. Я был там три тысячи восемьсот раз и из них дождался бифштекса и съел его три тысячи двести восемнадцать раз. Счёт в мою пользу. Но наступит ли когда-нибудь день, когда я смогу сказать: «Was is over?».
Первый. Скорее вы успеете сказать: «Life is over».
Третий. Бифштексы в этом ресторане считаются фирменным блюдом, они так и называются «бифштексы по-такому-то», не помню только, по-какому. Неважно. Честно говоря, мне всегда хотелось отведать лангет, и беф, и шниц, и шаш, и бас, и ром, но они готовятся дольше, чем бифштекс, а обеденный перерыв, сами понимаете, недолог, как белая ночь.
Первый. Беф-строганов – беф, бифштекс – биф. Поэтика обеденного перерыва. Я ходил в обеденный перерыв в разные места. Иногда – в отдалённые забегаловки, чтобы на обратном пути успеть выкурить сигарету. На нашей фабрике не очень-то покуришь. Близко обедать ходить я не любил.
Третий. Я прошёл через разные стадии отношения к бифштексам.
Первый. Что толку ходить близко? Что делать в оставшееся от сигареты время? Если бы можно было ужинать в обеденный перерыв.
Третий. Любовь, отвращение, привычка, мазохистский восторг от заученных наслаждений – всё дал мне бифштекс по-такому-то.
Первый. Обеденный перерыв... особое время, нейтральная зона.
Третий. Что это? Слышите?
Первый. Ничейная земля! (Зло.) Попробуй, поешь за тринадцать минут!
Третий. Голоса! Я слышу голоса! Кто-то идёт сюда!
Первый. Ненавидел всегда забегаловки с кофейными автоматами. Там всегда полно женщин с их дурацкими маленькими двойными и пирожными. Будто бы нельзя пить кофе в другое время! В обеденный перерыв надо обедать, а если уж пить кофе, то только с молоком! А они, как назло...
Третий. Тише! Тише! Они приближаются! Они поднимаются! Тише!
Они затихают и прислушиваются.