Возможно, это было вчера Ты глядел мимолетно на хмурое зеркало времени Не пытаясь увидеть его в мимолетном дыму настроений Переполнявших безликую мантру зимы Уносившей тебя в одурительный хаос рождений Но на этой дороге, изломанной старым фонтаном Настоятельно рвущимся к суетной дымке любви Отраженной в пустом лабиринте галлюцинаций, Источающих трепетный голос второго восхода Никому еще не было не суждено Победить или забыть навсегда Сбросив кожу значений Утерянную поневоле В злосчастной пыли катакомб. Это, впрочем, неважно Это, похоже, всего лишь попытка Воплотившейся в нечто мечты Быть такой, как казалось ее прорицателю Убежденному силой судьбы В справедливости камерных истин Что же будет потом? Что случится в ползущем на берег гуаноподобном реликте? Кто поможет ему одолеть тягучую бурю надежды? Порожденной в неправедном браке мадонны и Радикально жестокого грека Которого звали как будто бы: Стоп! Нон-стоп, монсеньор Федерейдо! Возможно, это было вчера Об этом не знает никто в старом доме И даже седой каскадер, Проверенный дилер из Фриско, Матерый ценитель тротила, Прожженный как тысяча линз Отражающих сонное небо И вязкую пыль под ногами На дороге в таинственный грот Где брачуются нимфы и крысы Даже он, любовник гремучей змеи Изменившей ему только с волком Бессилен сказать что-нибудь По поводу первопричины По поводу свинга интриги Взорвавшейся вновь в третьем акте И лишившей покоя его Знатока и пройдоху Разбившего тысячу ламп на подстилке дорог Убежденного и тысячекратно непримиримого Хранителя тайн забытых И давно никому уж ненужных Да, даже он молчаливо ушел в тишину Уподобившись этим неброским поступком Стыдливой и трепетной деве Незнакомой практически с книгою плотских утех И, однако, сумевшей с утра, в минувшую пятницу Напоить молоком А потом истязать своим ласковым лоном Пятерых офицеров, десяток солдат И седого полковника Трини, Который запутавшись в спелой соломе Ее неумелых, но жадных объятий Успел снять только один сапог. Возможно, это было вчера Но теперь, в горячей тусовке дня, Между Сциллой Харибды и остросигнальным припевом, Заученным не навсегда И забытым опять накануне рассвета Кто-то скачет на сером баране проклятия Мимо домов, никем не построенных Мимо истин И Мимо брандмауэра одиноких голов Туда Вперед! В сторону сладкой пыли И полусырого отвара из меда И ему уж никто возразить не посмеет Да, никто, не единый из жителей хмурой Молдовы И безвольных туземцев Ирландии, Привлеченных запахом моря Наполненного баобабами и тополями И еще какой-то вчерашней игрой, Заброшенной сонным пастырем меди В болото нездешней провинции Где порою звенит мелодично Колокольчик сгоревших надежд Пусть звенит. Пусть дымится на карте Забытой еще легендарным потомком Маклая В пучине седого вулкана В долине семи ветерков А вулкану, увы, все никак и никак не проснуться Не несут ему завтрак служанки-воровки Не греет лед парикмахер с червями в ушах А прощелыга шофер с корявым лицом Куда-то в туман уехал с валютой, Предназначенной для приобретения Восемнадцати ящиков филадельфийского хлеба Возможно Это также было вчера.