-Ганза.. чего? Че за Ганза?- недоумевал Костя.

-У-у-у, дружок, крепко тебя там стукнуло.. и вообще конечно это дело не мое, но что там у тебя случилось, что ты у нас всю станцию на уши поднял? Сколько долбился в ворота, что наших даже собрали, и к тебе отправили.- Юля сделала паузу –тобой кстати начальство заинтересовалось, сказали мне еще доложить, когда ты оклемаешься. Ну так что я пошла.- с этими словами она направилась к двери, и лишь почти скрывшись за деревянными створками сказала –лежи пока, я приду скоро.- в этот момент Костя протянул руку к онемевшей ноге -а, да, красавчик, ногу мы твою не вылечили так что ампутировать пришлось- послышался уже из-за двери голос медсестры. В глазах Кости потемнело, сознание отказывалось работать, и горло автоматически стало жадно вдыхать воздух, насыщая готовящийся к шоку организм. Рука сама дернула смазывающее любые формы ватное одеяло. Глаза приготовились увидеть страшную картину. Каково же было его удивление, когда вместо обрубка он обнаружил мирно лежащую на кровати ногу. Учащенное дыхание еще не успело восстановиться, когда Костя в мыслях уже успел перебрать на медсестру весь свой матно-словарный запас. Где то за дверью послышался дружный звонкий девичий смех.

****

Этот день Костя восстанавливался и не видел никого на этой «белорусской» кроме лишь этой разговорчивой медсестры, правда узнать хоть что то стоящее от нее было очень тяжело. На все расспросы о том, что такое Ганза, где конкретно она находится, ведь о расположении Белорусской Костя ничего не знал, а кто знает куда его могли унести ноги, если учесть что это и правда другая станция, а не чья то масштабная и очень глупая шутка. Медсестра косо посматривала на Костю, давая понять что ему не стоит ничего спрашивать.

На следующий день (если Косте правильно подсказали его внутренние часы) к нему зашел немолодой уже мужчина, немного погрузневший к старости и с гладко выбритым лицом и блестящей лысиной на затылке.

-Здравствуйте, молодой человек- начал он. Костя промолчал. –меня зовут Сергей Александрович.. можете меня просто Сергей, я главной на этой станции. А как вас, позвольте узнать, зовут?-

-Костя-

-Костя, вы не против? А то немолодые уже мои годы..- сказал начальник Белорусской, садясь а табурет возле стены. - итак Костя, вы помните хоть что-нибудь из событий, трехдневной давности?- Только сейчас Костя понял что из тех событий он помнит разве что навеянный его мозгом сон о чудесном возвращении на станцию.

-Не помню- сознался он.

-Совсем ничего не помните?-

-Совсем-

-Чтож, очень и очень жаль, ну а как вас зовут, откуда вы пришли вы ведь помните?

-Помню-

-Отлично, итак мы уже выяснили что вас зовут Костя, а с какой вы станции?-

-Я с Речного вокзала-

-Конечно, конечно, простите, если обидел- он выдержал паузу -Речной вокзал… интересно, очень интересно… вы уверены что вы именно оттуда?-

-Нет, я шизофреник, конечно оттуда-

-Хм.. просто насколько мне не изменяет память Речной вокзал не обследован, по причине.. хм, даже и не припомню, в общем я знаю лишь, что за Соколом жизни нет, а ограждаемся мы от тех местных страхов высокой стенкой. Ну а если вы правда с Речного вокзала, в чем я конечно же не сомневаюсь, расскажите мне гм.. о быте станции.. ну вот кто у вас начальник на станции?

-Печоркин Михаил. Сергеевич- добавил Костя немного погодя

-Печоркин, какая фамилия то хорошая- улыбнулся назвавшийся начальником станции.

-Мы на станции всегда думали, что мы единственные, кто выжил тогда… в судный день- осознание мысли, которую он сейчас переводил на словесный манер.

После небольшой паузы старик продолжил. –Допустим, что вы молодой человек, говорите правду, я в этом конечно же не сомневаюсь, но все же мне надо быть уверенным, вы же понимаете. Как столь продолжительное время станция, с населением, сколько вы сказали..?-

-три с лишним сотни человек-

-да, точно, три с лишним сотни человек никак небыли обнаружены?-

Костя смог лишь бессильно пожал плечами.

-могу предположить, что напрямую попасть на Речной вокзал как я помню нельзя, по досадной причине расположения в тоннелях настоящего гнездилища мутантов. Так же смею предположить, что сталкеры так далеко не заходит, не приперло к стенке на столько, знаете ли- старик слабо улыбнулся. –Можно подумать…- старик кряхтя встал, достал из кармана своего потертого пиджачка сложенную бумажку и подойдя к кровати Кости, развернул ее на Костином одеяле -…что сталкеры, которые есть у вас на станции, они ведь у вас имеются…?-

-Имеются-

-Сталкеры, которые есть у вас на станции, наврятле забирались так далеко в центр. Ага! Ну вот я собственно так и думал, участок «Сокол - Речной вокзал» действительно отмечен как «опасный»- с явно ликующим видом начальник повернулся на сто восемьдесят градусов и мелкими шажками засеменил к своему табурету. –а у вас на Речном есть связь, ну тоесть радио приемники, ну или что то в этом роде?- снова разворачиваясь и присаживаясь на стул проговорил старик.

-насколько я помню, у нас последний радио приемник окончательно вышел из строя достаточно давно, сейчас остались только переносные рации сталкеров и военных- после слов «переносные гарнитуры» Косте вдруг ледяным осколком в память врезалась картинка событий минувших дней. Он падает на землю, нога болит так, что хочется ее оторвать, лишь бы прошла боль, по всюду слышатся разрезающие воздух автоматные очереди, и при прикосновении с землей его «гарнитура» разбивается. Потом Костя больно ударился, резко приземлившись в пластах реальности. –я вспомнил. Ну из того дня… у меня была такая гарнитура, я ее разбил.. в бою… с кем дрались не помню- сосредоточив взгляд на противоположной стене почти прошептал Костя.

-неудивительно, неудивительно, когда вас нашил при вас было только это- Сергей Александрович указал на аккуратно сложенную на табурете возле правой стены, Костину одежду.

-Мы ее почистили, погладили, вот только оружие пришлось пока твое на сохранение себе оставить, мало ли что может произойти… и раз уж зашла речь об оружии вот- начальник Белорусской извлек из кармана патрон, в котором Костя узнал свои модифицированные патроны для «калаша» -вот это как сказали мне специалисты патрон из композитных материалов и сердечником из обедненного урана. Я понятия не имею, что я сейчас сказал, но звучит оно как-то важно, да и цена у него не маленькая – из-за редкости одна такая вот штучка стоит десятка эдак три пулек-

-Пулек?- с искренним непониманием спросил Костя.

-пулек, а что, у вас на станции чем-то еще рассчитываются?

-монетами, рублями

-рублями?- искренне удивился старик –как же давно я не слышал этого слова, молодой человек, вы меня не на шутку заинтриговали, обещаю что если на речном вокзале и правду окажется все как вы говорили, я непременно посещу вашу станцию!- разговор с больным явно пошел настроение этого человека на пользу. –ну что ж, пора пора нам заканчивать, мой друг, меня еще ждут дела. Ох уж эти дела, неправда ли? Я попрошу Ольгу, чтобы она по выписке показала вам где оружейная и мой кабинет, я думаю нам еще есть чего обсудить- старик еще раз крутанул в руке патрон от Костиного автомата –за это не бойтесь, если не забуду, попрошу вернуть его к вам в арсенал

-подождите- остановил его Костя

-да, да?

-сколько всего людей выжило?

-не знаю сколько попряталось по разным бункерам, или еще где - нибудь, но в метро сейчас проживает около сорока тысяч человек

****

Остаток дня Костя был погружен в свои мысли. Из неподатливой памяти ему удалось вытащить то, что он был на «охоте» - ежегодной вылазке на поверхность, вспомнил так же команду, вспомнил что все пошло не так, он вспомнил как он нашел подъезд, как спрятался в нем, а дальше.. дальше в голову упорно лезли «воспоминания» о приходе домой, на Речной.

Хоть Юля и была невозможной болтушкой, доктором она была бесподобным – рана на ноге затягивалась достаточно быстро, и уже на следующий день Костя, прихрамывая, шел с палкой по направлению к кабинету начальника Белорусской.

-Ну я пошла, ты тут как-нибудь сам разберешься- проговорила Юля и оставила сталкера перед дверью бывшего служебного помещения.

На двери висела железная табличка с надписью «Начальник станции Гуравлев С.А.» Костя постучался в дверь и вошел. Он застал Гуравлева сидящим в углу, листающим старого вида книжку, больше похожую на картинку.

-а-а-а, Костя, зашел таки, проходи, присаживайся- откладывая книжку сказал Гуравлев.

Костя доковылял до стула, и, прислонив трость к краю стола, уселся.

-ну что ж, теперь с твоего позволения, я попрошу тебя рассказать все о твоей станции- Гуравлев сложил руки и в предвкушении откинулся на спинку старенького стула.

И Костя начал рассказывать, рассказывал о быте станции, постоянно прерываемый комментариями своего собеседника, сказал так же о том, куда выходил он и его группа 8 июля. Иногда начальник Белорусской опускал руку, чтобы потереть колено, при этом морщась и слабо шипя, но в остальное время внимательно слушал, то и дело обещая посетить Речной. От того, что Костя рассказывал взахлеб, под конец рассказа у него пересохло в голе и заметивший это Гуравлев предложил ему выпить.

-Так, друг мой сердечный, похоже пришло время немного выпить, а? У меня тут замечательная самогонка завалялась- Гуравлев открыл первый ящик стола и извлек оттуда полулитровую бутылочку мутной жидкости и кусок завернутого в фольгу сала. Гуравлев встал, повернулся, и отодвинув несколько книг на прикрепленной к стене полке, вытащил оттуда два граненых советский стакана.

-Ну вот- сказал Гуравлев, разливая самогон по стаканам и отдавая один из них Косте –я сейчас в центр позвоню, сам я к сожалению не имею полномочий, разбрасываться бойцами, особенно в такое время… но думаю, что смогу добиться для тебя как ее… аудиенции… будем надеяться что они распорядятся, что бы тебе отрядец-то собрали. Ну что ж, выпьем за удачу что ли, чтобы повезло нам с тобой- Гуравлев покрутил граненый стакан, и принялся залпом вливать в себя его содержимое. Прикончив самогон и проговорит впоследствии что то нечленораздельное, Гуравлев взял кусочек сала и принялся его уплетать. Костя смотрел за этим действом, но сам не спешил пробовать эту мутную, резко пахнущую жидкость.

-Давай давай, что ты как девица какая?- подбодрил его глава белорусской –лучший самогон, даже в Ганзе такой только у администрации есть-

Костя посильнее сжал стакан и принялся пить. Уже через несколько мгновений его глаза сами приобрели квадратную форму, а внутренности горели, обжигаемые огненными каплями этого пойла. У него получилось осилить лишь половину стакана, после чего тот чуть ли не рывком был поставлен назад на деревянную плоскость стола, а Костя схватился за сало.

-Да-а-а. Ну ничего, молод еще, успеешь научиться- подытожил Гуравлев –итак, если тебе вс же снарядят отряд, можно будет провернуть одно дельце со связью на твоей станции...- Гуравлен на мгновение о чем то задумался –что это я? Вводная завтра, сегодня тебе надо отдыхать, выйдешь на платформу, найдешь там гостиницу, это не сложно, он большая, скажешь что от меня, тебе койку предоставят так что без угла не останешься. Да, и еще книжку возьми вот, а то скушно поди завтра будет, мне она все равно не понравилась-

-Что за книга?- мутным голосом спросил Костя.

-Не знаю, названия нет, а насколько я понял мрачная какая то- ответил начальник станции.

-А зачем вы мне помогаете?- спросил мучивший его с самого начала этого разговора вопрос.

-Понимаешь- уклончиво ответил Гуравлев –я неплохо разбираюсь в людях, а ты непохож на того, кто даже непонятно каким образом оказавшись у ворот чужой станции, станет врать с три короба, да и вещички как сказал и мне спецы у тебя те еще, даже у ганзы таких почти не осталось. Да и на красного ты не похож…

-Красного?

-Да, красного, ну знаешь, коммунисты у нас тут есть, очень наши верхи с ними не дружат… да наши верхи много с чем вообще не дружат..

-Коммунизм.. что то такое я читал где то.. наверно..- Костя соврал. Даже если он действительно когда то читал о коммунизме, то сейчас под пеленой самогона точно не мог этого вспомнить.

-Ну так вот обо мне и о моем умении разбираться в людях: мне хочется тебе верить, ведь это значит что сообща мы сможем ну во-первых взяться за старую проблему, я сейчас имею ввиду гнездо мутантов в тоннелях. Решение сией проблемы избавит Белорусскую от постоянного страха нападения, а вас откроет «большому» метро, а так как мы ваши единственные соседи, то я думаю, мы будем иметь большие предпосылки к сотрудничеству, я ведь прав?- Гуравлев лукаво улыбнулся, но Костя осушив остатки своей самогонки, не мог понять плоха ли эта лукавая улыбка или нет.

Пока Костя обмозговывал сказанное Гуравлевым, начальник налил еще по порции самогона каждому, и снова принялся осушать свой стакан.

-а…а во-вторых?

-во-вторых? Ах да.. хм.. а собственно я все похоже в первое уместил..хех- посмеялся сам над собой старик.

Несколько минут каждый провел в молчании и каждый наедине со своим граненым стаканом.

-Ну тогда я как бы это.. пошел- осушив второй стакан и заплетаясь в хитросплетениях слов, кажущихся такими сложными, наконец проговорил Костя.

-Конечно конечно, идти куда помнишь ведь?- поинтересовался старик.

-Помню- Костя поднялся со стула, благополучно забыв про свою трость, уже было собирался идти к двери, как Гуравлев его остановил.

-Стой мил друг, книгу то забыл- поднимаясь протягивая через весь стол сказал он

-Ой, точно, забыл, гм… ну спасибо- Принимая томик сказал Костя.

Сталкер вышел из кабинета начальника Белорусской и опираясь на стенку побрел на платформу. Несколько раз Костя останавливался, пытаясь усмотреть, на какой отметке стоит маленькая стрелка его часов – безуспешно. Ноги отказывались нести остальное тело, то и дело побуждая лечь и уснуть прямо на платформе, но мозг еще сопротивлялся, отдавая команду искать гостиницу. Сквозь липкую пелену Костя не различал не очертания тех немногих людей, кто еще находился на платформе в этот не ранний час. Все было невероятно смазанным, и грани теряли былую силу, уступая место однотонности предоставляемых глазами картин.

Спустя некоторе время Костя все же смог отыскать «гостинцу», о которой говорил Гуравлев. На деле это оказалась большая брезентовая палатка защитного цвета. Со второго раза Костя отодвинул полог и ввалился внутрь. Висящая над потолком лампочка слабо освещала пространство, завивая все мягким желтым светом.

-чего тебе?- Костя повернулся на голос и обнаружил там сидящего за столом мужчину лет тридцати с темными взъерошенными волосами.

-я…я, я от.. уфф.. от Гуравлева, вот.- еле промямлил Костя

-Тогда прошу, прошу, койка в углу- мужчина настолько резко встал со своего места, что Костя рефлекторно отстранился от него.

Через несколько минут Костя уже изучал глазами свою подушку, нежась на чистых простынях. Кроме выпившего сталкера в «гостинице» еще был старенький мужичок, лет 60, тихо посапывавший, и похоже видевший вполне хороший сон. В полночь лампочка потухла и Белорусская впала в ночное оцепенение.

Косте снился Речной. Снились поочередно все его знакомые, друзья, сослуживцы, мельком во сне даже был Печоркин. Костя очень сильно, почти по-детски хотел вернуться домой. Он не боялся признать, что даже спустя всего один день он уже скучал по своей станции. Ведь впервые с ним, да и пожалуй вообще с любым жителем Речного случалось такое, что он оказался совсем в другом мире. Ведь это так странно покинуть то место, где почти безвылазно прожил такую весомую часть своей жизни. И вот завтра ему нужно будет куда то ехать, зачем и куда, он пока не знал. Он как осенний листок, сброшенный со своего привычного места ветрами обстоятельств, упал в реку и сейчас течение несет его в своем направлении, а он, не способный сопротивляться плывет на самой его верхушке. Он потерял свободу, потерял свое лицо, ведь он оказался в таком мире, где он не знает совершенно ничего, и кажется что даже такой привычный закон гравитации, действующий по ту сторону бетонной закупорки, здесь вот-вот перестанет действовать.