Тихо. Темно. Неслышно никого и ничего и только неяркий свет горелки, стоящей посреди невысокой палатки не дает глазам провалиться в слепящую темноту. Сиротливо разгоняя мертвую тишину, алюминиевая ложка скребет жестяную банку с тушенкой. На расстеленном подобии лежанки сидит человек. Сержант. Он безмолвно доедает остатки содержимого банки. Тушенка – остатки роскоши. С собой он взять ее не может. А уйти придется. И пожалуй навсегда. Так что лучше съесть драгоценную тушенку сейчас, чем тащить их не пойми куда, и уж тем более отдать Им. Идет уже третий год его пребывания на этой станции. За это время многое в нем поменялось, многое, что он считал невозможным, он делает чуть ли не регулярно. За это время он много с чем смирился. Смирился, что никогда больше не увидит дома, не увидит семью, коллег, друзей. Что больше никогда не зайдет в парадную дверь своего родного дома, что больше никогда не поохотится со своим начальником в чистом таежном лесу. Но во что он не мог поверить – это то, что нет больше ее, его любимой. Селма. Как же так? Как мало он с ней пробыл. Сержант корил себя за то, что решил сначала выстроить карьеру, и только потом вернутся к ней. «Глупый, наивный идиот» яростно бранил он себя, раз за разом вспоминая о возлюбленной. Но время шло и оно лечило.
-Ты тут?- послышалось снаружи палатки. Отодвинув полог, внутрь вошел человек. На вид лет тридцать, худощавый и не очень опрятный, выглядел он взволнованно и напряженно. Сидящий Сержант не удостоил его и взглядом -Я тут зашел сказать…- заламывая пальцы, начал было он –стоп, это что – тушенка?- заметив жестяную банку с почти стершейся этикеткой в руках Сержанта, вдруг выпалил вошедший –так ты уже знаешь…- гораздо более расслабленно проговорил он –Что делать будешь?- не сводя взгляда с жестяной банки, после небольшой паузы спросил гость.
-Уходить, другого варианта нет- бесцветно ответил Сержант.
-Ну а если…а если…- глаза гостя лихорадочно забегали, не зная за какой предмет в палатке зацепиться, что бы наконец сосредоточить на нем взгляд.
-Неважно- прервал его Сержант –Я решил. Я все равно ухожу- отрезал он и облизнул ложку. Затем он отставил уже пустую банку в сторону.
-Когда уходишь то?- опустив руки, пролепетал вошедший.
-Сейчас- потянувшись к лежащему возле него набитому рюкзаку, ответил Сержант.
-Как!?- опешил гость. –но…
-Неважно. Я решил… Я же сказал, что решил…- на мгновение могло показаться, что Сержант жалеет о своем решении, и что он колеблется. –И вот еще- он встал и достал из одного из многочисленных боковых карманов своего рюкзака еще одну жестяную банку и кинул ее гостю –спасибо за все, Влад- отодвигая полог палатки, сказал напоследок Сержант.
Темный тоннель. Впереди неизвестные станции, на которых ему еще не доводилось бывать. А сзади только одна, но такая знакомая станция, станция, на которой он провел несколько сложных лет своей жизни. Но волею судьбы к власти пришли те, в чьи планы не входило оставлять его живим, и уж тем более терпеть его присутствие на свободе. Он покидает это место и уходит в другой мир. Хотя другой мир – это слишком громко сказано, там впереди такие же станции с такими же людьми. И сейчас он, как бы пафосно это не звучало, навсегда покинет родную Третьяковскую.
***
Издав лязгающий звук, тяжелый ключ прокрутился внутри замка. Костя снял открывшуюся висящую конструкцию и потянул, теперь уже не заблокированную, дверь на себя. У каждого сталкера или военного был ключ от «внешнего кольца обороны» - тяжелой двери, в одном из тоннелей между Войковской и Водным стадионом. И сейчас был как раз один из тех случаев, когда этот ключ пригодился.
-Заходите- позвал всех Костя, когда дверь наконец была полностью раскрыта. Странно, но только сейчас он заметил, что дверь ощущается как-то не так. Неважно, может, это просто из-за своего временного отсутствия он отвык от родных порогов.
Первыми вошли братья и их бессознательный раненый. За ними вошел Удальцов, дальше Сержант и державшаяся от него на расстоянии Соня. Последним за порог шагнул Костя. Дверь снова закрылась, готовая в любой момент принять на себя натиск тех, у кого в мыслях было добраться до людей, живущих под ее охраной.
-Осталось совсем недолго до Водного стадиона. Ну а там один перегон и все – мы дома- подбодрил всех Костя, едва звук соприкоснувшейся стали, закрытой теперь двери, унесся далеко вперед в темноту тоннеля.
-Отлично, а то мой позвоночник скоро превратится в вопросительный знак- наигранно ворчливо отозвался Лешка.
Они шли. Сопровождаемые монотонной мелодией топчущих землю сапог, они медленно, но уверенно продвигались к своей цели. Странно, но даже неся на себе человека, Лешка, кряхтя умудрялся травить анекдоты. Можно было только удивляться силе его любви к этому виду народного творчества. Уже через полчаса движения, они подошли к Водному стадиону.
«Там же «секретный» блокпост, как бы нас не пришибли» мелькнула вдруг в Костиной голове мысль.
-Так, стойте- окликнул он группу –оставайтесь пока здесь, там впереди блокпост. Я сам схожу- сказал он, и миновав располагающихся на путях путников, двинулся вперед.
Он не прятался, не пытался идти незаметно или беззвучно. Вот он уже в упор подошел к станции, запрыгнул на платформу. Окрыленный, он даже забыл включить фонарик, чтобы подать сигнал, дабы его не приняли за кого-нибудь мутанта или другого «агрессора».
-Движение на три часа!- послышался впереди чей-то зычный голос.
-Свои!- подняв левую ладонь вверх, сказал Костя.
Его слова, похоже, не возымели действия, потому что люди, копошащиеся внутри воронка, который располагался посреди платформы, не перестали двигаться.
-Огонь по готовности!- донеслась до Костиного слуха чья-то команда.
-Эй, да вы…- начал было Костя, но сообразив, что люди в центре станции не собираются менять решение, инстинктивно прыгнул на пути. И очень вовремя: за спиной кто-то включил прожектор, застрекотали автоматы и привезенный со станции пулемет «Корд». Костя не удачно приземлился на только недавно зажившую ногу, и стоило ему только распластаться по путям, в ней вспыхнула жгучая боль, в ту же секунду окутавшую сознание. Стиснув зубы, Костя схватился за ногу рукой. В ответ на него сверху посыпалась каменная крошка, раздробленной пулями, стены свода станции. Через несколько долгих мгновений все закончилось. Последние куски свинца вгрызлись в и без того потрепанный свод, и последние осколки мрамора и бетона упали на пути. Воцарилась тишина. Но ни Костя, и ни один из стрелявших не слышали ее из-за звона, захватившего слух после стрельбы.
-Костя!- для лежащего на спине (как он умудрился упасть на спину, падая вперед и приземлившись на ногу, для него осталось загадкой) сталкера казалось, что его позвали сверху. –Костя! Ты живой?- повторился полушепот.
-Живой- отозвался Костя, пытаясь сдержать боль в ноге –Сиди на месте, сейчас разберемся- делая попытку встать, добавил он. Из нещадно обожженных прожектором глаз сыпали искры. «Хорошо хоть на автомат упал, а то б скрестился бы мой позвоночник с рельсой» собираясь с мыслями, подумал Костя.
-Не стреляйте!- крикнул он наверх, сев. Ухватившись за каменный выступ, он приподнялся. Медленно он поднял голову над платформой. Прикрыв рукой глаза, он запрыгнул на перрон и замер. Вновь наступила тишина.
-Может, хоть прожектор выключите?- раздраженно бросил сталкер.
-Костя?- послышался осторожный вопрос.
-Ага, а если не выключишь прожектор, то и твой ночной кошмар на ближайшее время- Все больше раздражаясь, ответил Костя.
Прожектор тут же потух, и Костя, хромая, поковылял к блокпосту.
-Вы блин, сначала палите, а потом вопросы задаете. Кто тут вообще околачивается?- дойдя, эмоционально начал отчитывать всех Костя, ни к кому в отдельности не обращаясь.
-Ну откуда же мы знали, что это ты? Тут у нас теперь живчики бегают, вот и приходится быть на чеку- сказал из темноты знакомый голос.
-Мне было бы достаточно просто «извини». Ну и ладно Васька, так тоже пойдет- похлопав говорившего по плечу, примирительно ответил Костя.
Внутри поста было пятеро (странно, Костя думал, что сюда откомандировали больше солдат) все из регулярного гарнизона станции.
-Там в тоннеле еще люди есть, сходите приведите- приземляясь на мешки с песком и снимая автомат с плеча, сказал Костя –Только не постреляйте всех там!- шутливо добавил он через плечо.
-Прохор, Вась вперед- распорядился главный. Его звали Корязиным.
-Есть!- выпрыгивая из-за баррикад, отозвались солдаты.
Минуту Костя смотрел вслед убегающей парочке, и лишь когда те скрылись из виду повернул голову на подошедшего командира поста, задал Корязину давно мучивший его вопрос:
-Корязин, скажи мне сколько тогда не вернулось?- в лоб спросил Костя, проводя рукой по небритой щеке. Корязин конечно знал, о чем идет речь, потому что даже не возращение одного было не нормально, а Костя подозревал что на этот раз не вернулось гораздо больше.
-Вернулось только трое- после некоторого замешательства, присаживаясь на мешки рядом с Костей, мрачно ответил Корязин –После того случая все и началось- внезапно продолжил он –Все к чертям полетело. Группу новую собрать не успели, вот эти гады нас теперь по жестокому окучивать и стали. По вылуплялось потомство то.. теперь еду ищут- еще больше помрачнев сказал Корязин -Они даже сюда уже добрались, сукины дети! Появились из того же тоннеля, что и ты, так что ты не обижайся, что мы это… Тут трупами все завалено было… мы своих четырнадцать братков потеряли- тяжело выдохнул он -Дыра в общем там какая то была. Залатали наши правда уже, да только по одному туда до сих пор никто ходить еще не решался- нахмурившись, закончил командир блокпоста.
Костя сидел молча. Их тогдашняя неудача повлекла за собой целую цепь смертей. Погибли его друзья, не один, не два, почти вся ударная сила Речного, получается, полегла тогда на той проклятой улице.
Тем временем на той стороне платформы из тоннеля начали доноситься звуки. Они усиливались, и вскоре их обладатели и сами появились на платформе.
-Никита вернулся?- спросил Костя.
-Честно сказать – не помню- замялся старик -мы их тогда в спешке проводили на Речной, я и не запомнил-
-Их всего трое было, и ты не запомнил?- недоверчиво спросил Костя.
-Не запомнил- нехотя признался Корязин.
Неловкая тишина.
-У нас раненый есть. Дрезину дадите довезти?- спросил Костя, вспомнив про того странного субъекта, которого он спас. Он явно храбрился, потому что Корязин не смог ответить на главный вопрос, мучивший его, и теперь Косте оставалось либо рассыпаться в догадках, либо на время попытаться отвлечься от этой темы.
-Не вопрос- ответил Корязин, переводя взгляд со своих ботинок на идущую процессию –Мить, вывези дрезину- Обратился он к молодому пареньку, который все это время подслушивал их разговор.
-Есть- ответил тот и побежал в сторону второго тоннеля.
Тот, второй тоннель, в который побежал Митя, не имел дверей или других проходов. Властям станции он служил как депо для дрезин, находящихся в распоряжении местного гарнизона, хотя конечно же все это не афишировалось, и из простых обывателей об этом депо знали лишь единицы, остальные просто судачили и мучались загадками и фантастическими сплетнями.
В этот момент Вася и Прохор уже подходили в воронку, ведя за собой уставшую группу.
-Я их не припомню чего-то, это кто вообще?- уставившись на расплывшегося в кривой улыбке Костю, недоуменно спросил Корязин.
-Сейчас, я тебе ты даже не поверишь какую тайну расскажу, только ты тс-с-с - приставляя палец к губам и чуть ли не смеясь, ответил Костя. –Мы не одни в метро. Кроме нас в подземке еще сорок тысяч спасшихся есть- проговорил он.
Ответом ему послужил безумно-удивленный взгляд и отвисшая челюсть главы блокпоста.
-Да ладно!?- только и смог выдавить он.
-Торжественно клянусь…- кладя руку на сердце и лучезарно улыбаясь, отозвался Костя. –А вот теперь представь мое удивление, когда я все это узнал- похлопав Корязина по плечу, сказал Костя. –Ну хоть одна хорошая новость-
Впереди всей группы шествовал Сержант, и, похоже он был единственный, кто хоть как то смог, и вообще пытался, скрывать свои эмоции.
-Они настоящие? Не плод моего воображения или некачественной дури? За Соколом, что, правда есть жизнь?!- тараторил Леха, сбагривший своего раненого одному из солдат. Его брат шел за ним, что-то бурчав себе под нос, а Соня просто шла, широко раскрыв глаза и поджав губы.
-Ладно. Тут посидим, через пятнадцать минут пойдем. У нас как-никак финишная прямая- распорядился Костя.
-И когда ты только успел встать во главе отряда?- буркнул Сержант, так, чтобы его услышал только Костя.
Раненого положили на подкатившую дрезину, а сами разложились прямо на полу перед постом.
***
-Ладно, пойдемте- вставая с мешков, сказал Костя.
-Вован и Митя с вами пойдут, раненого довезут, да и дрезину назад вернут- сказал на последок Корязин.
Нога все еще ныла, но передвигаться уже можно было. Группа сошла на пути и двинулась вперед.
Кинув последний взгляд на Корязина, Костя обнаружил, как старика со всех сторон облепили оставшиеся солдаты, а тот, разводя руками, лишь невнятно пытался им что то объяснить.
И снова дорога. Бесконечное полотно стальных рельс, бетонных сводов и деревянных шпал. Тонкая струйка воды текла под ногами, будто бы куда то спеша. И без того надоевший пейзаж тоннеля, навевал сейчас еще большее уныние. Костя понимал, что сейчас нужно держать себя в руках, что подумать он сможет, когда придет домой. Но под давлением усталости, боли и озлобленности он вскоре сломался. Он пустил через себя поток мыслей. И первое, что ему взбрело в голову – осознание того, что большинство тех, с кем он полжизни плечом к плечу защищал станцию от мутантов, делал вылазки на поверхность, сейчас мертвы. Все мертвы.
И пусть смерть, которая траурным маршем выхаживает рядом с каждым жителем любой станции, следя за ним и готовая в любой момент забрать его в свою обитель, сейчас обычное дело, но смерть столь многих, столь близких, в столь короткое время… Костя шел, машинально переставляя ноги, его сознание сейчас витало где-то за пределами тела. Даже боль в ноге будто бы отступилась, сжалившись над и без того сейчас терзаемым человеком. Но могло ли это хоть как-то помочь, когда боль моральная, словно огромный камень, привязанный в шее обреченного быть утопленным, тянула душу ко дну. Жесткие веревки, которыми этот булыжник крепится к нутру, жали, душили его, заставляя душу щемиться в горькой агонии, которая, казалось, не отступит, пока полностью не утопит в себе сознание.
Костя понимал, еще тогда, впервые оказавшись на Белорусской, что кто-то из его команды уже полег костями, и сейчас отошел, как говорит старшее поколение, «в лучший мир». Но не все же! Слова командира блокпоста до сих пор стучали в висках, ежесекундно напоминая о себе. «Вернулось только трое». «А Никита?!» вдруг вспыхнуло в сознании. «Вернулось только трое». У Кости ком встал в горле, а самого его бросало то в жар, то в холод. Он машинально попытался оттянуть воротник, так душивший его сейчас.
-Что с тобой?- спросила идущая рядом Соня.
-Ничего. Нога болит- молниеносно ответил Костя.
-Не ври. Ты плохо умеешь скрывать эмоции, так что когда ты врешь, у тебя на лице это сразу написано- не отступалась Соня.
«Костя, Костя, как же ты прост. Тебя раскусила даже жизнерадостная девочка» подумал он. -Я не хочу об этом разговаривать…- только и смог уклончиво ответить Костя –Извини.
-Ничего- понимающим тоном ответила девушка –С каждым случается. Все наладится, вот увидишь, что бы тебя сейчас не мучило – все наладится- добавила она ласковым шепотом.
Ее бездонные зеленые глаза не могли врать. Они успокаивали его, и на них хотелось смотреть до неприличия долго. Даже такая банальная фраза как «все наладится» звучала из ее уст убедительно, заставляя без оглядки верить в свою правоту.
Что-то мягко коснулось Костиной руки. Теплая Сонина кисть легла в Костину ладонь и вместе с теплом, по его жилам вверх потекла радость жизни, возвращалась будто бы после долгого отсутствия. Вернулась и боль. Костя даже был этому рад. Как там старик Игнат однажды сказал «боль твоя подруга, если ты ее чувствуешь, значит что ты все еще жив» хоть Костя и сомневался, что Игнат ее сам придумал, но все же сейчас не это было сейчас самое главное. Он жив, и пусть уж с ним будет боль, чем щемящая пустота внутри.
Впереди идущих замаячил свет. Лешка успел опустить шуточку по поводу своей любви к свету в конце тоннеля, все остальные же молча приободрились и с удвоенной силой двинулись вперед.
***
Речной вокзал. Ничуть не изменился, хоть и провел вне его стен Костя, казалось бы, самую настоящую вечность. Стены, система рассеивания света, палатки с едой, даже здания (последнее кстати повергло всех не местных участников группы в настоящий транс и праздник шока) – все то же, все так же, как и раньше. Отрываясь от своих дел, люди провожали их безумными взглядами, расступаясь, освобождали дорогу.
Раненого вскоре унесли на носилках вызванные из больницы медбратья, а остальная группа, провожаемая пристальными взглядами и тихими перешептываниями некоторых обывателей, направилась к зданию администрации.
Разговоры о зданиях не утихали внутри группы до самой администрации, все то и дело вставляли свою восхищенную реплику об этих каменных исполинах, казалось, что никто даже и не замечает столь пристальных и неудобных взглядов со стороны жителей станции.
-Нам к Печоркину- сказал Костя, подойдя к окошку с администраторшей.
Та, естественно зная о той вылазке, только и смогла, что указать рукой на лестницу, ведущую на второй этаж. Костя поднялся по скрипучей лестнице, постучал в тонкую фанерную дверь, и, толкнув ее, вошел. Шумной (по большей части из-за Лешки) гурьбой, группа последовала а ним. Печоркина Костя застал сидящим за столом и попивающим что-то из граненого стакана.
-Здрасте- отвечая на еще пока ничего не успевший понять взгляд главы станции, сказал Костя.
-Здравствуй Костя… Костя?!- почти взвизгнул Печоркин.
Вслед за Костей на порог вошли и остальные участники группы.
-Это спасшиеся с других станций- отвечая на еще более удивленный взгляд начальника родной станции, сказал сталкер. По выражению лица Печоркина казалось, что он увидел толи свой страшный суд, толи, как минимум, приведение, причем выражение его глаз, так и намеревающихся выкатится из орбит, казалось, не собирается меняться в нормальную сторону.
-Как с других?- никак не в состоянии придти в себя, спросил Печоркин.
-Очень просто. В метро еще сорок тысяч спасшихся. Я сейчас все расскажу. Только мы проделали долгий путь, моим спутникам бы в душ и вздремнуть, ага?
-О, конечно, конечно- Печоркин суетливо поставил свой стакан на стол, и стал разгребать бумажки. Наконец среди их толщи отрыв старенький аппарат связи, он нажал на красную кнопку и произнес: -Дашенька, проводите гостей, которые сейчас к вам спустятся, обеспечьте полотенцами, мылом, затем отведите в душ и поесть. И ах, да! После пристройте их отдохнуть-
-А кто они вообщ…- донеслось из динамика, но Печоркин торопливо убрал палец с кнопки, и голос администраторши пропал.
-Спуститесь к той тетке внизу, она вас проводит- поворачиваясь к толпящейся у входа группе, сказал Костя.
С немалым шумом и гамом, издаваемым по большей части радостным Лешкой, они спустились вниз. Сержант вышел последний, не забыв закрыть за собой дверь.
Снова повернувшись к начальнику станции, Костя устало плюхнулся на стул перед столом, снял и положил на край стола каску, приставил к столу автомат и откинулся на спинку. И немного выждав, сказал:
-Итак, сейчас я расскажу все, что со мной приключилось за последние несколько недель- проговорил он это все на одном дыхании, залпом выпалив все предложение своему собеседнику. И не дожидаясь ответа начал рассказывать. Он рассказал о Белорусской, о Ганзе, отдельно о Гуравлеве, упомянул о бандитах с Третьяковской, не забыл и о Красной ветке и ее жителях, рассказал о плене и о том, как их обменяли, и как он возвращался домой.
Все это время Печоркин слушал его, как говорится, с открытым ртом, не перебивая рассказчика. А выражение его лица потихоньку сменялось с шокированного на шокировано-заинтересованное.
-Ах да, чуть не забыл,- как заправский драматический актер, хлопнул себя по лбу ладонью Костя -моим сопровождающим дали задание – связь с Белорусской наладить, когда сюда прибудем. Им бы доступ к проводам в «красном» тоннеле нужен- закончив рассказ, сказал Костя.
Для удобства, на Речном вокзале тоннели обозначили «красным» - тут располагались фермы, птицефабрики, свинарники и «синим» - плантации и огороды овощей.
-О, ну разумеется,- выходя из транса, ответил глава Речного -нам они все равно ни к чему- добавил он с легкой тенью улыбки.
-Ну тогда я пойду- вставая, сказал путешественник.
Кажется Печоркин хотел остановить его, но вместо этого сказав: -Не смею задерживать. И еще Костя… с возвращением-
-Спасибо- закрывая за собой дверь, ответил сталкер. Спускаясь по лестнице, Косте на момент показалось, что он услышал резкий жалобный скрип того старого деревянного стула, на котором сидел начальник станции. И так же быстро, как этот скрип коснулся Костиных ушей, он пропал в небытие.
***
Как же прекрасно вновь оказаться дома после столь долгих вынужденных скитаний! Люди, предметы, здания, даже висящие над потолком зеркала, рассеивающие по станции свет – все знакомое, размеренное. Каким же глупым теперь кажется желание вырваться отсюда, куда угодно, лишь бы не оставаться под этим нависающим на тебя, словно крышка небольшой коробки, внутри которой не хватает места даже одному человеку, потолком. Все меняется, исключением не являются и мечты.
Клац, клац. Край приклада стучит о пол – Костя использовал автомат как костыль, помогало слабо, но это все же лучше чем ничего. Клац. Не все прохожие даже оборачивались на идущего, но у кого любопытство все же превозмогло, настолько широко вылупляли глаза, что казалось, они сейчас выпадут из орбит, и покатятся по полу.
«Смотрят, как на приведение, блин» думал Костя, несколько смущаясь от столь пристальных взглядов. С этими мыслями он доковылял до одного из входов в жилые коридоры. «Странно, администраторша у Печоркина та еще болтушка, да не все еще успела рассказать. И не такой уж и быстрый, этот ваш принцип ОБС*» ухмыляясь, подумал он. Вот и родной жилой блок. Костя двинулся по слабо освещенному коридору вглубь блока, и подойдя наконец к нужной двери, покачиваясь от усталости, начал шарить по карманам в поисках нужного ключа. Наконец найдя злорадную, но от этого не менее заветную, железку, Костя открыл дверь и вошел внутрь. Перешагнув порог комнаты, на него вдруг накатила слабость, его тут же потянуло в сон. Первым делом он дернул выключатель, и комнату озарил слабый свет сорока ватной лампочки. Костя хлопнул дверью, кое как приложил автомат к обшарпанной стене и медленно прохромал к кровати, и подойдя, упал на нее поперек, сразу же провалившись в сон без сновидений. Он даже не вспомнил о своих переживаниях, он даже не узнал, жив ли Никита.
***
-Костя!?- послышалось сквозь бездну сна -Костя!!!- кто бы то ни был, сказал он это так громко, что притворятся спящим дальше было просто бесполезно.
-Костя…- повторил свое имя спящий сталкер.
Вошедший явно не хотел сдаваться без боя. Подойдя к кровати, он начал трясти спящего за плечо.
-Вставай засранец, вставай!- переворачивая Костю на спину, сказал вошедший –Емана! С гранатами в обнимку спим!- стягивая со спящего Кости бронежилет и разгрузку, проворчал гость.
-Вставай! Эка ты пропажа. Вставай!- не отступаясь, повторял человек.
-Да встаю, встаю- сдавшись, пробурчал Костя.
Он с трудом открыл глаза. А перед ним стоял Никита.
-Ты!- с легким негодованием в голосе сказал Никита –На станцию, значит, вернулся! Даже к Печоркину зашел, и спать!? А меня предупредить!?-
-Ну я... э…- туго соображая после мягкой подушки, оправдательным похрипыванием начал Костя.
-Ну я, ну я- передразнил его Никита, и тут же обнял. Объятия получились неслабыми, у Кости даже дыхание перехватило -Как же я рад тебя видеть-
-Я тоже рад- отходя ото сна, сказал Костя. Он не лукавил, может в нем еще говорила усталость,но его все больше переполняли эмоции "жив, жив!", и он действительно был этому рад. Ведь сколько он мучился, особенно после того как Корязин сказал ему, что вернулось только трое, мыслями о том, что Никита может быть мерт. А сейчас с него как будто свалилась тяжкая ноша, которая странствовала с ним последние несколько недель.
–А теперь скажи мне, где ты несколько недель гулял?- тоном матерого следователя спросил Никита.
-А ты еще ничего не знаешь? Кстати сколько времени?- неумелая попытка перевести разговор в более безопасное русло.
-Откуда? Я как только узнал что ты вернулся, сразу сюда- развел руками гость –А времени часов шесть- похоже он клюнул на столь грубый отвод от темы, ну или по крайней мере хотел показать, что клюнул –Я домой сбегаю, на полянку чего-нибудь принесу, отпразднуем твое возвращение!- в предвкушении потирая ладони, сказал Никита.
-Ладно, я пока в душ схожу, а то набегался- сказал Костя, но его напарник уже скрылся за дверью.
Оставшись один, Костя снял камуфляж, и кинув его в положенное место – в самый дальний угол комнаты, подошел к шкафу. Выудив из него чистое вафельное полотенце, Костя оделся по-домашнему и вышел из дома.
***
Всегда чистое помещение общей душевой станции искрило голубоватой плиткой с нанесенными на нее сложными узорами. Уборщицы ревностно следили за чистотой в душевой, к нарушителям не редко применялись санкции в виде веника. Для жителей станции, это помещение, кроме всего прочего, служило эдаким храмом чистоты, такое наследие ушедшей цивилизации, крохи которой на Речном так пытались сохранить.
Костя задернул шторки, крутанул прохладные металлические вентили, и в то же мгновение сверху на голову ему сотнями посыпались хрустальные капли. Сначала прохладные, будоражащие, бодрящие, вызывающие мурашки по всему телу, но вскоре вода нагрелось до нужной температуры, и Костя от нахлынувшей волны удовольствия даже закрыл глаза, и не шевелясь, некоторое время стоял под горячим водопадом. Под воздействием горячей воды даже боль в ноге немного приутихла.
***
-С легким паром!- встретил Костю традиционной в таких случаях фразой, восседающий за накрытым столом, Никита.
-Ничего себе ты тут натаскал- кинув полотенце к камуфляжу и садясь за стол, ответил Костя. А «натаскал» его друг и правда немало: жареная курица с помидорами, брага, нарезанные огурцы и помидоры, вареные куриные яйца, порезанные напополам и разложенные на блюдце.
-Хорошо живете- перекладывая себе в тарелку большой кусок вкусно пахнущей курицы, сказал Костя.
-Да что там, ты даже не представляешь как мои рады, что ты вернулся! Видел бы ты их лица, когда я им сказал!- странным тоном для бывалого вояки, проговорил Никита. Он был рад, и даже не пытался скрывать этого.
-Что то я за тобой раньше таких сентиментальностей не наблюдал- проглатывая яства, сказал Костя.
-О, ну как же…- замялся Никита.
-Да ладно, я пошутил- довольный, прервал Костя лепетания своего собеседника.
-Тьфу ты, пропасть! Я ему тут душу, считай, раскрываю, а он язвит- скорчив недовольную гримасу, обиженно проговорил Никита.
-М-м-м. Вкуснотища- пропуская слова товарища мимо ушей, похвалили Костя куриную ножку –Кажется, целую вечность такой вкуснятины не ел, у них же там не еда, а одна формальность, честное слово-
-У кого «у них»?- спросил Никита.
Костя перевел взгляд на своего друга и незамедлительно ответил:
-Я тебе все расскажу, только сначала хочу узнать, как вы без меня тут поживаете, и как с «восьмого» вернулись- молниеносно посерьезнев, сказал Костя.
Никита тут же напрягся, его взгляд сразу же потерял ту цветастость, которой он мог похвастаться еще минуту назад, уступая место угрюмой озадаченности и напряженности. Нахмурив брови, Никита взял пузатую бутыль браги и плеснул содержимого в алюминиевую кружку, до этого времени мирно отбрасывающей тень на деревянную крышку стола. И после нескольких тяжелых мгновений, сказал:
-Ты меня знаешь, я кривить душой не умею и не люблю, так что скажу все как было, слушай…- слова эти тяжело падали из уст медленно говорившего Никиты, отводя всяческое желание слушать, но не смотря на это, Костя лишь наклонился к собеседнику ближе.
***
Его веки разошлись, давая глазам осмотреться. Взору открылось серое пасмурное небо, островками пробивающееся сквозь завесу густого дыма. В ушах стоял жуткий звон, от которого мысли в голове прыгали словно безумные, не поддаваясь контролю. Приложив ладонь ко лбу, Никита сделал попытку сесть и осмотреться. Немного придя в себя, Никита сразу же вспомнил, почему он оказался на земле в бессознательном состоянии.
Удачливая тварь успела ухватить одного из сталкеров как раз в тот момент, когда тот собирался бросить гранату, и уже выдернул чеку. В итоге сталкера утащили с опорного холма, на котором яростно отбивались остатки ударной группы, а смертоносные несколько сот грамм бесхозно упали на землю. Взрывом Никиту сбило с ног, а сознание на несколько минут отключилось.
Когда звон в ушах немного спал, вокруг оказалось гораздо тише. Не было слышно звуков ни выстрелов, ни взрывов. Только где то вдали слышалось чье-то чавканье. Мутанты добились, чего хотели и сейчас безнаказанно пировали. Сзади послышался тихий стон, Никита дернул головой влево. Метрах в пяти от него валялся почти бессознательный Штык. Сталкер как мог тихо перевернулся на живот и пополз к товарищу. Пока он полз, наткнулся на кусок земли, окропленный багровой кровью и валяющийся рядом с ней, тоже окровавленный, автомат. Обогнув этот кусок земли, сталкер схватил автомат и пополз дальше.
Увидев над собой лицо Никиты, Штык сильно захрипел и попытался что то сказать, но получился лишь неразборчивый хрип.
-Тихо- прислонив палец к губам, прошептал Никита.
Но полубесчувственный командир отряда лишь еще громче завыл и задергал руками и ногами.
-Тихо, тихо!- в панике Никита попытался силой успокоить Штыка, но тот не сдавался, его судороги стали усиливаться, по земле потекла струйка темной крови, пачкающей одежду и землю, а стоны и хрипы несчастного и вовсе сорвались на крик.
Внизу под холмом что то неожиданно затрещало. Никита с ужасом глянул в то место, откуда донесся звук, который оказался не последним. Все громче становились эти звуки, и уже вскоре стало понятно, что это шаги одного из победителей.
Закинув автомат на плечо, Никита поднялся, и встав у головы не унимающегося Штыка, ухватил за лямки его рюкзака и потащил тело прочь от места побоища. Но далеко оттащить Никите его не удалось – сначала над мертвым камнем показалась голова мутанта, а уже через мгновение он весь выбрался на холм. Увидев монстра, Никита в отчаянии заторопился, пытаясь как можно дальше оттащить товарища. Заметив копошащуюся жертву, двухметровая тварь сначала издала истошный вопль, продемонстрировав свою пасть, изнутри набитую длиннющими резцами, затем недолго думая, ринулась на людей.
Он не успеет. Что делать? Мысли метались по сознанию как светлячки в банке, и ответ так и не приходил. Со Штыком на спине, он все равно не убежит. Бросить? В голову закрадывались предательские мысли, продиктованные инстинктами. «Как низко ты упал. Бросить живого командира на съедение взбесившихся тварей» от вскипевшей ярости Никите даже захотелось ударить себя, но в последний момент он все таки передумал это делать. Мысли текли так быстро, что все остальное вокруг Никиты затормозилось. Мутант был уже менее чем в десяти метрах от него. Сталкер отпустил лямки рюкзака, и бессознательное тело командира бывшего отряда глухо стукнулось о землю. Дернув ремень автомата, сталкер дрожащими руками отточенным за годы движением передернул затвор и спустил курок. Знакомо ударил в плечо приклад, а яркие языки пламени как могли долго сопровождали смертоносные граммы свинца.
Несколько пуль пропало в громоздкую тушу, оставив на серой шкуре небольшие отверстия. Монстр коротко взревел, но бежать дальше не прекратил, и только после того, как получил еще одну порцию свинца со второй очереди, пошатнувшись, упал на землю, загребая мордой мертвую породу.
Но не успела пыль, поднятая теперь уже мертвым мутантом, осесть, как снизу холма послышался многоголосный рев собратьев этой твари. Никиту охватила паника. Он один, с раненым на плечах против десятков мутантов. Он не знал что делать, отбиваться от такого количества монстров, имея один полупустой автомат было бесполезной и безумной затеей. Бежать, если только одному, но бросить командира, с которым полжизни ходил на вылазки – не в его правилах. Никита сел на землю, и прикрыв окровавленной рукой закрытые глаза, попытался представить дом. Странно, но это единственное, что сейчас он мог представить из своей жизни.
Мутанты медленно поднимались по склону крутого холма, и уже вскоре им открылся вид на двух обреченных людей. Не спеша они начали подходить к не двигающимся людям.
Никита открыл глаза. Цвета вокруг будто бы изменились, стали еще тусклее, чем были до того как он попытался мысленно перенестись домой. С выражением, больше подошедшем бы смертнику, Никита вытащил оставшиеся гранаты и одними большими пальцами вырвал обе чеки. Он решил унести с собой как можно больше тварей, но не дать им себя сожрать. В душе сейчас царствовало какое то странное умиротворение и спокойствие, которое станет его последний эмоцией.
Но только его планам не суждено было сбыться – неожиданно наступающая стая остановилась, не дойдя до зоны поражения гранат, которые сейчас держали Никитины руки, каких-то десять метров. Вместо этого вперед вышел один из идущих в первой шеренге. Мутант, оскалившись и рыча, медленно подошел к сталкеру, спиной облокотившегося на накрененный столб. Никита поднял рассеянный взгляд на мутанта. Впервые он имел возможность рассмотреть в деталях живого мутанта, чье племя уже который год терроризирует «Речной вокзал». Еще никогда мутанты не вели себя так спокойно, обычно они сразу же кидались на людей, и начиналась краткосрочная битва на выживание. Сейчас они даже не были настолько страшны, как обычно, может поэтому Никита смотрел на них без страха, без паники… . Сейчас они будто дипломаты, пытались поговорить.
Раскрыв пасть и оголив хищные резцы, мутант в упор пододвинул свою пасть к лицу Никиты. Тот даже не шелохнулся. Сталкер ждал лишь резкого движения со стороны мутанта, что бы разжать руки. Вместо этого монстр отвел голову и наклонился к израненному командиру, сейчас почему то притихшему. Он медленно начал обнюхивать Штыка. Через некоторое время, похоже, удостоверившись в чем то, мутант аккуратно и методично, будто бы пытаясь не провоцировать смертника, готового в любой момент отправить в небытие себя и окружающих, схватил полумертвого за ногу и потянул назад.
Увидев это, внутри у Никиты сердце забилось быстрее, его заполняла злоба, смешанная с отчаянием вперемешку с униженностью.
-Какого черта!?- тут же вскочив, крикнул он.
Но монстр проигнорировал его вопли, и даже не остановившись, отходил от взбешивающегося сталкера все дальше.
-Стой! Стой, сука! СТОЙ!!!- разрывая глотку в бессильной ярости Никита затряс руками с, бесполезными теперь, гранатами.
Мутант затащил тихо стонущего Штыка за своих собратьев, и те тут же обступили его, закрыв его серыми тушами. Затем они все, как по команде, начали разворачиваться и по очереди спускаться с холма. Сталкер еще долго орал что то в сторону спускающихся мутантов, но те не удостоили его ничем, кроме раздраженных фырканий.
Ноги у Никиты предательски обмякли, когда с холма пропал последний мутант. Он упал на спину, больно ударившись головой, и вновь впился взглядом в пасмурное столичное небо. Его пощадили, снисходительно подарив жизнь. Кто подарил? Безмозглые мутанты, которым лишь бы набить брюхо какой-нибудь нерасторопной зверюшкой. Он лежал на спине, по-прежнему сжимая гранаты в руках.
***
-У меня духу не хватило, понимаешь? Я струсил!- ударив кулаком по столу так, что тот жалобно заскрипел, вдруг неожиданно прервал рассказ Никита –надо было кинуться в эту толпу и взорвать уродов,- это он сказал уже гораздо более тихо и менее уверенно -но я струсил- отпивая большой глоток из своей кружки, сказал сталкер.
-Хватит себя казнить. Думаешь, стало бы кому-нибудь, если бы ты там себя убил?- среди Костиных талантов никогда не значилось умение успокаивать людей, и он сказал первое, что пришло на ум.
-Штыку было бы лучше! Он бы умер бы как человек, а не как второе блюдо!- вскипая, вскрикнул Никита. Косте не нужны были эти дебаты и он поднял ладонь, и попытался упокоить собеседника:
-Стой, стой. Успокойся, успокойся, рассказывай лучше дальше- не зная что сказать, как мог спокойно проговорил он.
-А еще было бы лучше моей совести, спокойней бы спал…- немного успокоившись, пролепетал Никита.
***
Никита не помнил, сколько он так провалялся, но это точно был не малый период времени. Странно, что за все это время на бездвижное тело не покусилась ни одна тварь, лишь только где-то вдали пару раз гаркнул «птеродактель» вот и все.
Никита обезвредил гранаты, привязав манжету к запалу тонкой проволокой, которую он извлек из самых дальних уголков своих карманов, затем взял, теперь уже свой, автомат и двинулся на север.
Проходя очередной поворот, Никита вдруг услышал слабый шорох. Тут же направив в его сторону автомат, стал подбираться к нему вдоль одной из стен. Через несколько минут шорох, к которому, похоже, прибавился еще и плач, от Никиты отделяла лишь тонкая жестяная перегородка. На всякий случай увеличив дистанцию, сталкер обошел перегородку, и увидел там существо, заставившее его отвлечься от своего маршрута. Это был Петька. Один из самых молодых и зеленых членной ударной группы станции сейчас сидел, и, поджав ноги, рыдал, уткнувшись лицом в колени. Весь в черной копоти, запекшейся крови, тем не менее он не имел собственных глубоких ран.
Никита опустил автомат и уселся рядом с Петькой.
-Ранен?- на всякий случай спросил он.
-Не-ет- дрожащим голосом прорыдал Петька.
Никита откинул голову и стукнул ей о влажную кирпичную стену. Глубокий вздох. Сидящий рядом Петька не прекращал заливаться, и Никита, не придумав ничего другого, сказал:
-Хватит ныть- спокойно но в то же время жестко проговорил он –нам еще на станцию возвращаться, а ты тут устроил представление. Рева-корова блин- для пущего эффекта сталкер даже толкнул паренька, качнувшись всем телом -давай успокаивайся и пошли, не там рассиживаемся- добавил он.
***
-Ну дальше мы спокойно шли уже- заканчивая повествование, сказал Никита. Он взял кружку и увлажнил ее содержимым сухое горло. Воцарилось молчание.
-А мне Корязин сказал, что вас трое вернулось- отвлекаясь от раздумий, сказал Костя. Упоминание о третьем выжившем только вызвало на лице у Никиты кривую усмешку.
-Васька- подняв взгляд на собеседника, начал он –хитрый гад деру дал сразу, как заваруха началась, вот и выжил-
-Понятно.
За этим рассказом пролетело много времени. Сутки уже клонились к вечеру и первые освободившиеся работники уже вкушали радости покера и самогона в кабаке. Никита выпил бо´льшую часть той браги, что принес и сейчас был вусмерть пьян, хотя и вел себя относительно смирно, и Костя решил, что единственный шанс прекратить его самобичевание – это довести его домой и уложить спать. Правда на практике это оказалось сложнее, чем представлял себе Костя. Спотыкаясь о каждый косяк, Никита все таки дал себя довести до нужной двери. Затем, с помощью Ольги, сталкер довел Никиту до нужной койки и уложил его спать, после чего Костя попрощался с этой семьей и удалился из квартиры.
Костя выпил немного, поэтому решил, что может прогуляться по станции. Как раз Сержанта проведать… Но заходить в то место, где разместили группу не пришлось – Сержант попался Косте на платформе.
-Вижу освоился уже- первый начал Костя.
-Да, уютно тут у вас. Только народ пока недоверчиво смотрит- ответил Сержант –я тут наслышан о вашем кабаке, может зайдем, а то нам еду так и не выдали- вдруг предложил он.
-Пошли- согласился Костя, хотя в желудке у него находилась неслабая порция съестного.
Сержант был явно навеселе, связано это было с открытием новой станции или чем-то еще, неясно, но при обычной его угрюмости и сосредоточенности, такое состояние выглядело слегка странно. Они вошли в «Трактиръ» и заказав кушанья, уселись за самый дальний столик
-Ну как там ваше… задание?- в ожидании заказанных блюд, первым делом спросил Костя.
-Не можем наладить связь, хотя механик наш уже который час сидит безвылазно в тоннеле- безэмоционально, словно его это совсем не касалось, ответил Сержант.
-Ты ее прям за человека не считаешь- подбирая слова, аккуратно сказал Костя.
-А должен? Она чем-нибудь заслужила? Если бы не ее знания в технике, она была бы бесполезна. Сам посуди: желторотая, неподготовленная, боец никакой, да еще и на поверхности ни разу не была. Гуравлев вообще набрал сброда какого то, с такой группой в дозор не пойдешь, а меня на поверхность отправили. Левые наемники с переферии, которые и стрелять то толком не умеют, да желторотый механик. Только Удальцов нормальный оказался-
-И поэтому ты ее тогда выставить из группы хотел?- на лице у Кости заиграла хитрая улыбка.
-Да ладно, издеваешься что ли? А замену я бы где нашел? Я это сделал что бы вас рядышком в конце поставить- усмехнувшись, сказал Сержант.
-Чего?- эти слова Сержанта заставили Костю опешить.
-Ой, да ладно. А то не видно как ты на нее смотришь- театрально подмигнув, Сержант чуть не расхохотался.
-А безопасность группы на поверхности? Не слишком ли опрометчиво?- Костя отступал по всем фронтам и сейчас защищался последними аргументами, которые мог сообразить его мозг.
И этот «последний аргумент» заставил Сержанта рассмеяться. «Черт, его точно подменили» мелькнула у Кости мысль
-Безопасность? Да мы даже от крупной стаи собак бы не отбились, с такими то олухами, да еще и от тебя толку ноль, тебе есть чем заняться- фраза заставила Костю еще больше смутиться.
-Вот почему мы полдня сидели на крыше?- дошло до Кости.
Сержант одобрительно кивнул.
Тут разговор пришлось прервать, потому что официантка принесла заказ. Она поставила перед Костей его горячий тоник, а перед Сержантом заказанное им съестное.
-Кстати, она там еще. Можешь сбегать- еще раз театрально подмигнув, сказал Сержант.
-Это руководство к действию?- шутливо отпарировал сталкер.
-Чем захочешь, тем и станет- уклончиво ответил его собеседник.
-Слушай,- начал Костя тему, гораздо более для него безопасную –а почему у вас часто так имена на клички меняют? Вот ты к примеру…-
-Я понял- прервал Сержант его тираду –странно тебе это объяснять, конечно… Дело в том, что после Катастрофы старая жизнь, она осталась там, на поверхности, в разрушенных домах, с мертвыми друзьями и мертвыми семьями. Началась новая, с позволения сказать, жизнь. А имена, они как лишнее напоминание о пережитом, многие сменили на клички, ну или псевдонимы – как угодно называй- Сержант говорил размеренно, в несвойственной ему манере речи. Сейчас он даже чем то отдаленно напоминал Гуравлева.
-Понятно- пронизывая взглядом стоящую на столе горящую свечу, после некоторых размышлений сказал Костя.
-Ладно,- он достал из кармана горстку монет и выложил их на льняную скатерть –расплатишься этим, а я пойду исполнять руководство к действию. И еще, если захочешь меня найти – я живу в жилом блоке номер 1, второй коридор справа, третья дверь с конца- с этими словами Костя встал из-за стола и направился к выходу.
«Красный» тоннель. Темный тупик станции, стенки которого опутаны десятками проводов, вьющихся черными змеями по всему метрополитену. Слабоосвещенные курятники и свинарники с их работниками, изредка сновавшими туда-сюда. И лишь перед самым тупиком мерцал желтый теплый огонек рабочей лампы. Соня копалась внутри какого то щитка, справа в который входили кабели, пронизывая насквозь, тянулись дальше. Концы некоторых проводов свисали в разные стороны, оголив металлические внутренности. Рядом на земле располагался ее рюкзак, сейчас раскрытый.
-Как продвижение?- выходя из темноты, спросил Костя.
-Костя- поворачивая голову, с легкой улыбкой проговорила Соня –продвижение…- закусив нижнюю губу, сказала она –не очень пока- проговорила она, отходя от щитка. –А если честно – то вообще никак. Тут все так запутанно, как специально. Я не могу распутать этот клубок- кидая на пол какой то хитрый инструмент непонятного происхождения и поворачиваясь к пришедшему лицом, пролепетала Соня –я правда не могу-
То ли уединенная обстановка чудесным образом сказалась на Костином зрении, то ли свет падал так, но в желтых лучах рабочей лампы Соня казалась еще привлекательней. Даже масляные разводы у нее на щеках (и откуда среди скопища проводов она умудрилась найти машинное масло?) отражали свет как то иначе, добавляя какого-то странного обаяния.
«Блин, я что фетишист?» пролетела мысль за мгновение до нахлынувшего прилива крови к щекам и ушам. Благо темнота в тоннеле смешивала все оттенки на его лице, скрывая ненужное.
-Получится еще. Хотя на мой взгляд, если четно тут фиг разберешься- качнув один из ближайших к нему висящий обрубок кабеля, сказал Костя. Он не кривил душой: при его скромных знаниях в механике – это было скорее квадратурой круга, чем хоть как то решаемой задачей –все равно кроме тебя некому сделать… хотя стоп,- Костя вдруг вспомнил о своем сослуживце Роме из инженерного цеха –есть тут один, могу его прислать на помощь-
на лице у Сони появилось какое то необычное выражение. Вроде бы идея о подмоге была как нельзя кстати, но для этого Косте пришлось бы удалиться.
-Ладно, присылай- сдавшись в бою с самой собой, после некоторого замешательства сказала она.
Взгляд ее глаз обжег Костю и он метнул свой взор наверх. Там, взирая на них обоих с высоты потолка тоннеля, свисал целое семейство грибов.
-Местная омела?- хихикнула Соня.
Костя первый раз слышал о омеле, но на всякий случай угукнул. Сталкер поднял с земли брошенный инструмент, и подойдя ближе, протянул его Соне. Она молча приняла железку, хотя и тут же отложив ее в сторону.
Дальше все шло как в старых любовных романах: они подошли так близко друг к другу, что каждый чувствовал тепло другого, назойливый теперь свет рабочей лампы был беспощадно выключен, наверное чтобы не тревожить любопытных взглядов, хотя откуда тут любопытные? Соня смотрела на него широко раскрытыми глазами, а ее ладонь скользнула в объятья его кисти. Костя видел каждую ресницу на ее веках…
-Костя!- послышался за спиной знакомый голос, после чего пришедший включил фонарь, и сладкую парочку нещадно окатил поток холодного света –Костя, пошли со мной, дело есть- добавил Сержант, затем развернулся и пошел прочь.
«!!!» эмоционально подумал Костя, прежде чем выпустить Сонину ладонь, и проследовать за уходящим в темноту жадным лучом.
-Значит так,- сказал Сержант, прежде чем Костя успел открыть рот –пусть сначала задание выполнит, а потом забирай ее со всеми потрохами, я ее у тебя не отнимаю- спокойно проговорил Сержант. От того человечного персонажа, с коим только сегодня обедал Костя, не осталось и следа. Вместо этого перед ним предстал тот самый угрюмый и рассудительный Сержант, с которым его познакомил когда то Гуравлев. –Я, конечно не против, но мы сюда не на прогулку все таки пришли- похоже то, что они были посреди удаленного тоннеля, заставило маску командира сместиться, уступив место человеческой натуре.
-Ты же сам намекнул, что она тут еще!- попытался взбунтоваться Костя, но на это у Сержанта нашелся свой аргумент:
-Да кто ж знал, что ты такой ловелас- сказал он, тут же слабо рассмеявшись.
***
Когда они вышли из тоннеля, Сержант вдруг объявил, что он идет пробовать на прочность местных любителей покера, и ушел играть, оставив Костю одного на платформе.
Не долго думая, он направился в инженерную мастерскую. Рому он застал ковыряющимся в двигателе (до сих пор не наладил!) и не тратя времени на приветствия, сразу же приступил к сути вопроса. По Роме было видно, что в нем борются две силы: одно подталкивало пойти помочь в нужном деле, а второе – остаться и работать со своим детищем.
-Да иди ты помоги, заодно потом покажешь свою прелесть- безошибочный расклад, довольны все. Инженерик быстро собрал инструменты и отправился в тоннель.