Пятница, 7 марта 2003 года, 13:46

Сегодня 7 марта 2003 года. Не думаю, что для кого-то это является новостью, но считаю необходимым обозначить и это. Для чего станет — ясно, когда придет время.

Я люблю LL (сноска: Здесь и далее в тексте LL следует читать как «Элэл» ). Я люблю A.

Чайковский в своих дневниках писал преимущественно о том, во сколько он встал (обычно около 6-ти утра) и как ему спалось. Ни слова об операх и симфониях! Это известно мне лишь потому, что когда я решил, что хер с ней с рок- и поп-музыкой и пора тупо работать на любой работе, то стал ведущим полосы «Музыка» в приложении к «Независимой газете» «Ex libris». Дневники Чайковского (новое их издание) я освещал на первой сделанной мной полосе наряду с эпистолярным наследием Игоря Федоровича Стравинского и какой-то полной хернёй про Земфиру. Иначе я никогда бы не стал читать дневники Чайковского, которого никогда не любил, но уважал, потому что бабушка, объяснив мне в детстве, что скромность — это достоинство, объяснила это не тому человеку. Что мне за дело до диет и режимов Игоря Николаева?

Сегодня я завел будильник на 7.07. Не встал. Не встал и в 8.27, на каковые циферки перевёл будильник (чёрный, как пистолет, забытый лирическим героем Высоцкого на Большом Каретном). Не встал, потому что до четырёх часов утра имел беседу со своей женой A. Sapienti sat…

Беседа шла о том, Добро ли я несу людям и LL, в частности. Или же может Зло? Я говорил, что неважно. Что Добро и Зло — две иллюзии, два единственно важных условия игры, навязанной человеку Богом, но лишь для того, чтобы победил тот, кто будет играть не по правилам. Лично от меня Бог хочет, чтобы я победил.

Говорил я принципиально короткими фразами. Но в менее острые моменты предпочитаю изощренность придаточных. Хотел уйти.

Был уверен, что уйду. Хотел бросить монетку, чтобы выяснить мнение Бога, правильно ли я поступаю. Дескать, орел — прав, не орел (решка) — не прав. Взял в руки мусульманские чётки, подаренные Катей Живовой, понял, что бросать ничего не следует, потому что Бог действительно хочет, чтобы я победил.

Я был абсолютно трезв вот уже третий день, A — нет. Я не ушел. Мне, видите ли, насрать в чём Слабость, в чём Сила; что Добро, а что Зло. Я знаю, что Бог это оценит. Ему всегда нравилось, когда я говорил ему то, что S.G. считает непростительными вольностями. Он, S.G., прав. Ему не простится. У него же жена и сын. У меня же жена и рыжая кошка. И LL, которую я люблю. Которая не жена мне, но на самом деле жена. Я люблю A. Слово «тоже» здесь неуместно. Его там и нет.

S, подруга A, после моего тридцатилетнего юбилея, переспала с S.G. A напряглась, хотя раньше ни что подобное её не беспокоило. Отношения натянулись. В прошлую пятницу S прислала ей SMS. A решила ответить с моего телефона, потому что так показалось ей быстрее и проще, и нашла там LL. Еще через пять минут, в том же моём телефоне LLиного меня. Того меня, который LLин и больше ничей. Я, который Aин и больше ничей, объяснил ей, что происходит.

О женских слезах в мире существует обширная литература. Да хоть наберите в поисковой строке одно только слово «слёзы» — только избавьте меня от лишних описаний!

Нет никакой кары небесной, нет благодати, а отсутствие Бога — это его наличие. Надеюсь, это и без меня понятно. Нет «измены», нет «адюльтера», нет «семьи». Есть только глупость людская, но она конструктивна. Пусть до поры до времени, все остается на своих местах. Но подземные жители…

Я встал без будильника примерно еще через час после того, как перевел его на 8.27.

Прежде чем, влезать на свой «evpaty_kolovrat@front», я сварил кофе и запустил в наушниках цикл Модеста Мусоргского «Детская». (Тексты со временем выложу. Честно-честно, как Фунтик.) Пара слёз, конечно же, вытекла. Я считаю, что на трезвяк и мужчине можно, но… не в присутствие женщины.

Впрочем, однажды, после того, как та же пара вытекла при «♀», она сказала, что не встречала мужчины сильнее меня. Неважно, объективна ли эта правда, или она хотела мне сделать приятное (хотя почему-то именно таким образом), но она сказала так потому, что я позволил себе не сделать того, что, возможно, обязан был сделать. Я не сделал того, чего требовали в ту ночь наши сердца, потому что возомнил себя тем, кто в праве решать, что есть Добро, что Зло, что Горе, что Радость. «♀», конечно, поддержала меня, как, скорей всего поддержала бы и в том, случае, если б я это сделал (вероятно, когда я понял это, во мне и проснулось пресловутое «чувство ответственности»). Не знаю, был ли тот мой поступок мужским, но она предпочла считать его таковым. Да и я вслед за ней.

Потом я написал LL правду. Что я люблю её, что я очень жду её приезда. И что она «моя девочка единственная».

Потом проснулась A. Ей трудно. Похмелье. Я поцеловал её в «глазки». (Как раз сейчас она снова просыпается.) Она — Хрю. Я люблю ее. Это правда. Sapienti sat… Или в моём паронимическом переносе «Сопите сами!». Слово «тоже» здесь неуместно. Тоже не существует.

Вчера звонила Света Ельчанинова. Потому что в её клубе провалился мой культ-просвет-перформанс из цикла «Забытое новое», посвящённый Шостаковичу под названием «Сумбур вместо музыки». В принципе, он не провалился, а просто никто не пришел, поскольку большая часть, извините, эреКтората пошла на какой-то очередной скучный маразм в «Чеховку», посвящённый сетевой и несетевой литературе (кстати, на сайте «проза. ру» козлы-организаторы, литературоведческая компетенция коих, честно признаться, под большим вопросом, якобы по техническим причинам не дают мне публиковать мой роман «Душа и навыки». Рафиев говорит, что такое поведение там в порядке вещей. Не знаю, кстати, можно ли верить Рафиеву. С ним сложно, оттого что на самом деле в нём очень много женского, хоть и не скажешь по виду.) Короче, все Шостаковичи переносятся на 30 марта, в воскресенье. Будет также и «Пена дней» Денисова (Эдисона). Мол, приходите…

Вчера A написала LL. Ведь ящик открыт, и пароль знают несколько человек. Лучше бы она не делала этого. По крайней мере, пока, потому что ещё не умеет. В результате, она сделала больно себе, а не LL.

Вчера я сказал Насте на «евпатии» что люблю её. Я думаю, она понимает, о чём я. Кажется, я тоже понимаю, о чем она.

Скорей бы начало апреля.

По поводу возможной негативной реакции на данный текст, я могу сказать, что полностью солидарен с Владимиром Высоцким, который в одном из своих интервью на вопрос, какое качество он ненавидит в людях, назвал «глупость».

Всё дело в том, что я хотел, чтобы S.G. и S переспали. Но в 1994-95 гг., когда от него уходила его жена O (кстати, к какому-то арабу. В смысле, кстати, о мусульманских чётках), я хотел, чтобы она вернулась к нему. Пока её не было с ним, он полюбил группу «Аукцыон», которую до этого считал музыкой онанистов. Тоже мне, мачо нашелся!

Наверное, я хотел, чтобы A нашла SMSы. И я не удивился, что она нашла LLиного меня через S. Потому что S знает S.G., который только её S.G., то есть действительно не имеющий никакого отношения к O. И я хочу, чтобы это стало понятно.

А когда я хотел не хотеть, я сидел на героине, на который хотел сесть, чтобы ничего не хотеть, но однажды захотеть слезть. Когда я захотел, — я слез.

Увидимся…

Сегодня ночью, + — (сноска: здесь и далее в тексте «+ —» означает «плюс-минус») в 3.30, ровно три раза прозвонил телефон. И перестал.

Сразу начали буянить алканавты-соседи. A думала было вызвать милицию, — я сказал, что разберутся сами.

 

Суббота, 8 марта 2003 года, 09:46

Сегодня 8-е марта 2003 года. Где-где, а в нашей стране с ее героическим (и столь же приятным) во всех отношениях) прошлым нет нужды напоминать, что это Международный Женский День, а празднование его связано с именем товарища Цеткин.

Ещё вчера произошло удивительное событие. LL впервые в истории наших отношений сделала мне реально больно. Это тем более замечательно, что сделала она это благодаря моей жене A, которая сделала больно LL, поскольку ей показалось, что мы с LL сделали больно ей. Это, конечно, неправда, как и все остальное.

По сути дела, LL просто отреагировала на письмо A, в котором та сказала (среди прочего), что ей, LL, неплохо было бы разобраться, чего она хочет в реальности (О, реальность! Плюти-плюти-плют, как говаривал господин Карлсон в минуты душевной невзгоды).

Особенности моего поведения в данной ситуации, которую люди, мало пережившие и оттого лишь, право, неумные, могли бы охарактеризовать как виртуальный адюльтер (словечки, блин (не то слово!): адюльтер, гештальф, мезальянс… (мол, нетипично для русского языка, — отсюда заимствования)), A никак не обозначалось, кроме того, что если LL хочет со мной «переспать», то я, мол, непротив. Её позиция в этом вопросе в рамках письма LL так же осталась туманной.

LL — женщина, чем, извините, и дорога. Как и A. Не прошло и суток, как она в такой чисто дружеской форме сообщила мне, что A, мол, кстати говоря, сильнее меня; она, LL, это, мол, просто чувствует.

Ну, я, конечно, несколько расстроился. Врать не буду. В принципе, хотя можно всё и всем, но я лично, например, никогда не говорил женщинам, кто из них красивей (потому что я люблю и хочу всех. Почти. Но мало ли, чего я хочу?), а сказать мужчине (какому бы то ни было, пусть даже и мне), что он слабее собственной жены — это высший пилотаж.

Но с более важной для меня стороны я рад, что LL решилась сделать мне больно и рад, что у неё получилось. И я реально очень благодарен A, которую люблю (по-другому, чем LL, которую люблю по-другому, чем A) и которая искренне хочет мне помешать вернуть все к Началу Начал (для начала — к Единице, а если повезет, то к нулю, то бишь к Истине), но само собой помогла. И так будет всегда.

Что значит «более важная сторона»? Это означает, что, строго говоря, то, что я Человек — это дело десятое, а то, что Мужчина — ровно одиннадцатое, то есть равное двум, поскольку секс, как и вообще любое общение — это «вторячок» по отношению к самой идее деления целого на части. Кроме прочего, надо быть либо идиотом, либо Человеком, либо Женщиной, чтобы не понимать, что только Бессилие порождает Действие. Именно поэтому Бог и не участвует в земных делах (как некоторые полагают, поскольку испытывают затруднения с тем, что бы им такое понимать под Богом. Пробуют принимать то, что под Богом понимают другие — не выходит. Тогда говорят — Бога нет. А нет не Бога, а всего лишь других людей! Вот и вся, блин (не то слово) проблема!).

И я счастлив, что в мире, который пришла пора мне создать, Бог дал мне такую Женщину как LL (которая есть часть A (подобно тому, как Анастаска — часть Насти) и наоборот (молчу уж о том, что, на самом деле, все происходит внутри Меня (об этом позже)).

Под Богом, который дал мне LL, я подразумеваю, разумеется, Бога-Отца…

Бог-сын, будучи еще и Богом-Человеком, ничего никому не даёт. По крайней мере, чуть меньше последних двух тысяч лет. Но…

Бог-Сын создал, точнее, завершил создание великой Библиотеки Эмоций, кроме которой в мире нет ничего.

Да, Бог-Сын создал Библиотеку Эмоций! Но Бог-отец протягивает нашу руку за той или иной книгой. Вот и всё. Вспомните рекламу: настоящие собаки едят мясо! (Разумеется, в суррогатном виде. Ведь если всё будет по честному, немедленно рухнет Здание Мира, как и не было его вовсе. (Его и не было, но об этом тоже позже.))

A говорит, что я вовлекаю людей во что-то ну, прям, такое, что, прям ей страшно. Мы говорим об этом с ней всего неделю. Раньше, задолго до того, как я начал «действовать», я пытался с ней говорить. Она не понимала меня. Теперь понимает лучше. Не скрою, я этому рад. Это поможет нашей семье выжить в сложном (потому что бессмысленном) материальном мире.

Прям, страшно ей только потому, что, прям-скажем, еще довольно темно для неё содержание моих мыслей. Это ко всем относится. Но дальше — больше…

Говорит, кто дал мне такое право. Спрашивали — отвечаю…

Это право дал мне Бог, единый в трёх лицах: Отец, Сын и Святой Дух. То есть, — Я сам…

Что касается вовлечения, я вовлекаю части себя в них самих. Не более и не менее. И это намного лучше, честнее и тупо интереснее, чем то, во что вовлекаю себя я сам, а именно в мир материальный; в мир товарно-денежных отношений.

Вчера D (летом будет 20 лет, как мы знакомы, и я помню время, когда он говорил еще детским голосом, а я — уже нет, и когда я был его выше. На сегодняшний день расклад такой: 180 моих pro (и) contra его 190–193) попросил у меня 100 рублей.

Это действительно весело, потому что он тоже часто меня выручает (по мелочам). Тем не менее, его уровень доходов (я о деньгах, разумеется) в среднем выше моего и более давно.

В присутствии A, которая является привлекательной особой женского пола, я отдал ему на полном серьёзе последние свои (до последней же зарплаты в программе «Слабое звено», поскольку затрахали они меня — не то слово!) сто рублей. Он взял их, потому что они были ему нужны (следовательно, не мог не взять), но через десять минут в присутствие привлекательной особы женского пола, по совместительству моей жены A, сказал своим красивым низким голосом, что, мол, как смешно, что Скворцов одолжил ему денег (кстати, если быть честным, это происходит не в первый раз и ровно тогда, когда ему действительно это нужно). Тут следует сказать, что D красив, как Бог в представлении обывателей, и ни я, ни любой из моих знакомых мужчин и женщин, не встречали людей в большей степени сексуально привлекательных. Справедливости ради надо отметить, что он и музыкант гениальный.

Ну, вот и думай, после этого, что есть сила, а что слабость! Впрочем, думать тут нечего. Он сказал так только потому, что не мог внутренне примириться с тем, что не может не взять из моих рук денег (конечно, смешная сумма, «весёлая»). Но других рук, которые протягивали бы ему сто рублей, не было. И не было у него, таким образом, выбора.

Самое смешное (ещё более смешное чем то, что насмешило D), что если бы рядом не было A, он не сказал бы, что ему смешно, а сказал бы что-нибудь вроде «Спасибо» или «Рахмат» или бы по-другому выразил свою благодарность.

Что же касается сна LL, в котором она видела высокого человека (кстати, решила меня, видимо, не расстраивать: не сказала, как он красив), который всё время молчал, я думаю, всем вам ясно, кто это.

(В 1995 году, перед тем, как в моей жизни появилась Имярек, напропрочествованная Кошеверовым-Хризалитом, вышеупомянутый D в моей, опять же, «отчей» квартире провёл удивительную ночь с некой L (другой, казалось бы), которая жила, кажется, опять-таки в Харькове, и на которую большое впечатление в каком-то смысле почему-то произвёл я. Накануне той ночи в каком-то клубе на «Кропоткинской» мы с D и с этой самой его L «случайно» встретили там его тогдашнюю гражданскую супругу A.T.. Она заплакала и весь вечер с ней за отдельным столиком сидел я и говорил что-то про то, как её любит D. Кажется, среди прочего я сказал ей, что я её тоже люблю. Кажется, это было искренне.)

С Праздником вас, милые Женщины! И вы уж меня простите, но нет среди вас ни одной, с кем я бы не хотел переспать один-единственный раз. К примеру, в порядке бреда…

Да, чуть не забыл. Вчера мне на мобильник звонила Прекрасная Элламэйл, жена господина Никритина. Спросила, какое «мыло» в данный момент «действует» у её мужа.

 

Среда, 12 марта 2003 года, 17:57

Сегодня 12 марта 2003 года.

Я говорю это не в качестве сообщения интересной новости, а чтобы дать понять, что ваша координатная система является также и моей. Но… она является моей потому, что я согласился её принять, чтобы облегчить жизнь тем, у кого такого выбора не было. В отличие от Меня. Я принял вашу систему координат для того, чтобы лучше понять вашу позицию, а лучшее понимание вашей позиции (то бишь понимание изнутри, лучше которого нет ничего) нужно Мне для того, чтобы постепенно, в момент, который сочту Я удачным, довести до вашего сведения её абсурдность. (Завернул, да?)

За идиомой «вопрос веры» ничего не стоит уже несколько столетий. Не надо было делать Революцию, потому из-за нее слишком много людей стали считать своим родным языком то, что никогда их родным языком не станет. Кухарка не может управлять государством, поскольку то, чем управляет кухарка, называется кухней, но вовсе не государством. Если же она всё-таки им управляет, то она перестаёт быть кухаркой.

«Вопрос веры» — это вообще не вопрос, а ответ. «Это вопрос веры!» — говорим мы, заменяя этой сентенцией фразу «Отлезь, гнида! Тебе всё равно не понять!».

Тем не менее, нет такого человека, который бы в возрасте 2–5 лет не принял на веру утверждение взрослых, что до его рождения что-то существовало. Что-то, прямо скажем, ничем не отличающееся от того мира, который видит и чувствует теперь и он. Взрослые тоже некогда были детьми, принявшими на веру утверждение своих родителей, которые тоже приняли это на веру от своих.

Подобные вещи, как и любые другие, действительно можно только принять на Веру, поскольку проверить этого нельзя. Нет теорем, в доказательстве которых не использовались бы аксиомы. Таким образом, вся система научных знаний, ни говоря уже о нравственных принципах, является бездоказательной. (Не факт, что неверной, но бездоказательной.) Любое эмпирическое знание является априорным. Вокруг нас и внутри нас нет ничего, кроме Вездесущей Собаки, зарытой в том самом Ничто, из которого Я создал Мир. Как и любой из вас. Любой из тех, кто знает это. Само слово «понимание» — фикция. Знание — аксиома. Следовательно, тоже фикция.

Сегодня день рождения у моей двоюродной сестрицы Маши, а также у Ильи. Об этом я расскажу Вам завтра. Илья — гений. Это должны знать все прогрессивные люди, хоть это и против его воли.

По всей видимости, завтра эти страницы прочтёт A. Вследствие этого, я говорю тебе, привет! Я люблю тебя. Такая вот жизнь. А почему бы тебе самой не завести здесь дневник или не оставить комментарий в моём вместо того, чтобы вечером трахать друг дружке мозгА на нашей кухне площадью 6, 8 метра, согласно какой-то подмётной бумажке, выданной нам при покупке квартиры? Зачем это?

Ты только представь, мы будем долго и мучительно говорить. Ты будешь как бы держаться в рамках, но рано или поздно у меня обязательно возникнет ощущение, что ты не слышишь меня, что ты утратила нить размышлений. У тебя появится подобное же чувство. Всё это время будет мурлыкать Васька, попеременно прыгать к нам на колени. Она не любит, когда мы разговариваем не о пустяках со своей точки зрения. С её ведь — это иначе.

Сила, слабость, секс, деньги — вот ваши хило-вялые кони, товарищи обыватели! Но… прибегну к вашим идиомам, коль скоро я исключительно из альтруистических соображений делю с вами вашу систему координат. Так вот, это всё — не мои проблемы! Help yourself!..

Я принес не только Мир, но и Меч…

А Ты что принёс? И кто вообще тебя сюда звал, родной?..

Увидимся. See tomorrow…

Забыл сказать, что тот, кто не выносит сор из избы (так уж и быть, предположим, что избы наши существуют на самом деле), живёт в говне. И я бы не сказал, что тут можно отмахнуться фразами «о вкусах не спорят» или «кому что нравится». Нет. Не надо обольщаться!

И последнее. Побывал вот в дневнике господина nikritina. Обнаружил там первую запись: мол, данный сайт — наш ответ Livejournal(y).

Я вижу тут вот какой момент. Поясню примером.

Вот знакомимся мы с неким новым человеком. Рукопожатие там, все дела. Он сообщает, что его зовут Вася. Мы говорим, что нам очень приятно, и нас зовут Максим, а сами думаем: «Ну, понятно. Типичный Петя». Вася же в этот момент думает, что Максим — это то же самое, что Владимир. (Хотя, кстати, пример не очень удачный, поскольку лексические значения имен Максим и Владимир довольно близки. И кстати, Никритина зовут именно так. Максим. А меня — Владимир.)

Вот так, собственно, всё и происходит, похоже. Совершенно непохоже на правду.

 

Пятница, 14 марта 2003 года, 12:51

Сегодня 14 марта 2003 года.

Чудес никаких. Казалось бы, дата известна всем. Но, по-моему, все-таки не всем около двух недель назад было прислано маловменяемое письмо с просьбой поставить свою виртуальную закорючку под петицией в ООН против войны в Ираке. Назывался и день начала агрессии:14 марта.

Из Москвы, конечно, иракских выстрелов не слыхать. Из Москвы вообще ни хера не слыхать. Даже если сейчас в соседнем доме убивают и насилуют девушку, которая могла бы в одном из вариантов судьбы стать моей возлюбленной, я всё равно ничего не услышу. А ведь девушек насилуют и убивают ежеминутно, подобно тому, как в мировом радиоэфире перманентно, извините за выражение, звучит музыка Чайковского (который, если помните, никогда не вставал позже 6.30-ти) и группы «Зэ Биатлэс». Не бывает молчания. Женский крик и нытьё мужчинок не прекращаются никогда. Какой на хер Ирак?!.

Я, кстати, не стал подписывать эту репетипетицию. Я посмотрел вглубь себя, тогда около двух недель назад, и понял… что я не против войны в Ираке. Я понял, что, если честно, я хочу этой войны…

Потому что, только путём страданий человеку средних способностей можно что-либо втолковать: что, например, есть Истина и истинные, соответственно, ценности. Да, я хочу, чтобы снова взлетали на воздух бессмысленные американские башенки, памятники слишком материальному дерьму излишне материальных людей.

Я хочу войны в Ираке, потому что хочу войны в Америке. Я хочу краха ценностей мирной жизни. Потому что ценности эти — иллюзия. Я ненавижу Человека Развлекающегося. Из-за него несчастны подлинные Люди.

Я люблю Человека, созданного по образу и подобию Божьему, а Человека, порожденного современным обществом, я ненавижу и мечтаю только о том, чтоб он сдох. Умри, свинья! (Когда я решусь на продюссирование какого-нибудь панк-проекта, заглавную композицию я так и назову «Умри, свинья!»)

Господин Жерар Анкосс, он же Папюс, в своей книге «Практическая магия» писал: «Трудность заключается не в том, чтобы определить, что такое Человек, а как раз наоборот: в определении того, что прикрывается именем человека, не будучи им на самом деле».

И далее: «Теперь понятна разница между Пифагором или Ньютоном и импульсивным человеком. Для профана и тот, и другой — люди, между тем как в действительности заслуживают этого имени лишь первые».

Я русский, и я знаю, что такое боль и безо всякой войны. (Кстати, французам это тоже известно, и немцам.) А по материнской линии я на четверть еврей, и что такое боль, я знал ещё задолго до своей последней, блин, реинкарнации. И на кресте вместе с Христом Я висел, и с жёнами Магомета спал, и Сидхартхой Гаутамой звали Меня и Синдбадом-мореходом звали Меня. (Это так, чтоб пафос сбить. Пафос ведь — это только символ боли, кино про боль, подобно тому, как физическая Вселенная — символ Моего внутреннего мира.)

Я знаю, что такое Боль. Я русский. Я счастлив, что я — русский. И счастлив, что я знаю, что такое боль. А, как поётся в одной русской песне, когда ты счастлив сам, счастьем поделись с другим!..

Умри, Америка! Только так ты спасёшься!

Я хочу этого…

Ещё я хочу, чтобы действительно спаслись те, кому суждено уцелеть.

Мы ещё вернемся к этой теме 17-го.

 

Четверг, 20 марта 2003 года, 13:16

Сегодня 20 марта 2003-го года. No comments…

Вот ну и что, собственно, Лев Толстой со всеми его счастливыми и несчастливыми семьями? Ну, бред, блин, всё это! Ну, ей-богу, бред!..

Вчера было 17-е марта (писано сие, кроме несуществующих комментариев 18-го, в день маминого 55-летия), ранее предполагаемый день начала военных действий США против Ирака. Я в последней (какое бы слово тут написать, а?), гм, партии, в последнем, блин, сете сказал: «Умри, Америка! Только так ты спасёшься!», — под этими словами я подписываюсь и сегодня в своем теперешнем над-париже-фанерном положении.

Я, видите ли, теперича панировочный сухарь без сомнений!.. (Ключ к пониманию последней сентенции вы найдёте в обладании знанием того факта (а ключ ко всему — только в обладании Знанием, а ключ к обладанию Знанием — это Труд и, в первую очередь, ежедневная работа Души)), так вот, в обладании знанием того факта, что существительные бывают исчисляемые и неисчисляемые. Я уж молчу о том, что одни из них при этом называются денотатами (и обозначают предметы; такие как «стол», «стул», «шкаф», «пизда» или «хуй» (хотя по поводу двух последних можно поспорить)), а другие — сигнификатами, обозначающими понятие (то есть «любовь», «соитие», «встреча», «расставание» и «понимание», наконец!).

И вот ПАНИРОВОЧНЫЙ СУХАРЬ! При том, что сам по себе сухарь легко исчисляем, неисчисляемым его делает прилагательное «панировочный», поскольку ПАНИРОВОЧНЫЙ СУХАРЬ, вообще, кстати, не употребляющийся в единственном числе (не употребляющийся в языке, но не так, чтоб не в пищу), суть крошки.

При этом следует понимать, что существительное КРОШКА предельно предметно и исчисляемо. Её можно потрогать, и она даже может, одна конкретная маленькая КРОШКА, доставлять массу неудобств в постели. К примеру, если с похмелья в той же постели неаккуратно жрать бутерброды, — то есть насорить.

Неисчисляемым КРОШКУ делает именно женский же род, а не множественное число. Когда мы говорим о неисчисляемых существительных, мы берём только единственное число в именительном падеже. В идеале это должен быть ещё и мужской род, но у КРОШКИ нет мужского рода. В женском же роде единственного числа в именительном падеже количество КРОШКИ становится неопределённым по аналогии со словами «стружка» или диалектным «мошкА». А другого рода, повторяю, у КРОШКИ нет…

Когда же я утверждаю, что я теперь ПАНИРОВОЧНЫЙ СУХАРЬ, оный сухарь перестаёт быть предметным существительным, то есть денотатом, и, оставаясь всё-таки сухарём, превращается в понятие, потому что я — это Я. То есть человек, одушевлённый и т. п..

Ещё это можно назвать метафорой. То бишь, таким образом, я, блядь, уёбище, высказался о своём теперешнем положении в метафорическом, ёпты, ключе!..

Вчера, 17 марта, я ничего не написал об Ираке, потому что а) не в курсе дел, б) у меня несвоевременно кончилась карта в интернет-кафе E-MAX). Ключом к пониманию пунктов А и Б служит пункт В: я ушёл от A и покинул нашу с ней квартиру и рыжую кошку…

Поэтому вчера мне было наплевать на войну в Ираке. Но…

В одном из смыслов я ушёл, чтобы впоследствии эта война перестала мне быть чужой…

 

Воскресенье, 23 марта 2003 года, 23:53

22-е марта 2003 года. (Понимаю, что «сегодня» не то, но тетрадочная правда важна, да.)

Сегодня я курил свою кровь…

+ — за неделю до того, как я «кинул A» (как, в свою очередь, выразилась Милая Зубрика, коей я написал в понедельник же из Интернет-кафе «E-Max», памятуя о том, как она приехала ко мне в гости через полтора часа после того, как сказала, позвонив by telephone, что только что (тогда, давно, в конце апреля 1999-го) выгнала Серёжу и сейчас приедет ко мне), Элламэйл, супруга г-на Никритина, в телефонном разговоре спросила: «Всё прессингуешь, как тебе это свойственно?». Да…

Сегодня я курил свою кровь. Это случилось так. Я вышел из «Тверской» и обнаружил, что где-то в пути потерял пачку сигарет. «Спасибо тебе, Господи! — сказал внутренний Я, — я буду внимательней впредь к твоего внимания знакам!»

Я незамедлительно купил новую пачку и ссыпал мелочь в покрытую варежкой ладошку пожилой нищенки (да, Фёдор Михайлович, в России это не прекратится никогда, потому что Россия вечна!). Я принялся задумчиво, как, извините, мне это свойственно, спускаться по Тверскому бульвару, направляясь к E, для которой приобрёл на Лианозовском рынке штангу для душа, ибо она устала держать его в руках.

Я шёл и думал: «Спасибо тебе, господин Господи, что снова наставил меня на путь истинный! Этого мира нет, и нет в этом несуществующем мире ничего, кроме меня, твоего иллюзорного внука, который, слава Тебе, знает, что ему делать!»

Я понял, что именно должен делать на входе в метро «Алтуфьево». После того, как написал SMS LL: «U NAS CHUT NE POLIARNOE SOLNTSE I MOROZ! VEROJATNO, TAKOE SOLNTSE NA SOLOVETSKOJ GOLGOFE…»

Всё дело в том, что в процессе написания отборно идиотских (по просьбе начальства, конечно) вопросов для телевикторины «Слабое звено» я выяснил, что Голгофы, собственно, две. Одна — известно где, а вторая на Соловках! (Умные люди понимают, что Двойка — это Энергия, и любое числительное является порядковым по определению.) Это, блин, её, Голгофино, официальное название! Голгофа — это самая высокая гора Соловецкого архипелага.

Я написал об этом LL, первой (ому) человекоженщине, который ввязался в нас из первой сотки произвольных своих адресатов. LL — хорошая. Она — Двойка, она — Луна, она мой персональный Дьявол (если, кто понимает, кто он есть на самом деле); она — третья и последняя, кого я называю Своей Девочкой Единственной, ибо на всё воля Троицы! (Юлиус Фучик, да святится вовеки веков имя твоё; тебя, бессмертного репортёра!)

Да, LL была первой и единственной по-настоящему откликнувшейся. Впрочем, я больше никому не писал о том, как она (адресат) сексапильна в первом же письме. Впрочем, я такого больше никому не писал, потому что у меня не возникало больше такого желания. И вообще, слово «сексапильна» не из моего лексикона.

Я узнал (мне, блядь, открылось, что называется!), что в России есть своя Голгофа, где-то в районе Крещения, то есть около 19-го января сего года.

В этот день я встал около шести утра и отправился на нашу с A кухню читать всяко-разные + — сложные книги.

Накануне (то есть за пять часов до пробуждения), где-то в течение первого пополуночи, я впервые за много лет перечитал свой рассказ «Фальшивка», писанный ещё весною 1994-го года. В этот рассказ в октябре-декабре 1995-го сумасшедшая ЛисЕва (Имярек (в девичестве — Елисеева)) вкраплила, извините, свои ощущения от знакомства со мной, который для того и попёрся в грёбаный Литинститут, чтобы встретить там эту волшебную дурочку.

Тогда, осенью 95-го года, она, уже уехав в свой ёбаный Бундес, позволила себе оную вольность. Тогда же наши половые органы бросало то в жар, то в холод от разлуки друг с другом.

И вот я перечитывал «Фальшивку» в ночь на Крещение и, блин (все эти нецензур-заменители, чтобы верили, что я искрен!), понял, что это правда. Самое смешное (кстати, о слове «мешеах»), что я забыл о том, что это ночь на Крещение и вспомнил об этом только около 9-ти вечера, когда получил второе за один день ошибочное поздравление с днём рождения. Оба «поздравителя» перепутали. На самом деле, я родился ровно в полночь между 29-м и 30-м января (в паспорте нарисовано 29-е).

ИСТОРИЧЕСКАЯ, ядрить, СПРАВКА:

О Крещении Господнем повествуется во всех четырех Евангелиях (Матфей 3:13–17; Марк 1:9-11; Лука 3:21–23; ср. Иоанн 1:33–34). На 30-м году Своей жизни, перед выходом на проповедь, Иисус пришел на реку Иордан, где Иоанн Креститель, проповедуя покаяние в грехах, крестил народ, и потребовал, чтобы тот крестил Его. Когда Иисус Христос вышел из воды и молился, отверзлись небеса, и Дух Святой в виде голубя сошел на Него (о голубе чуть позже, в другой день. Самое печальное, что и об этом есть что рассказать) и послышался глас: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в котором Мое благоволение!»

Так вот, Господи, теперь я знаю, я исполню, и мы оба знаем, что я верно понял волю Твою. Никому больше не следует этого знать до тех пор, пока я не исполню.

Да, хорошо, я заземлюсь на чёртовой Соловецкой Голгофе! Можешь быть в этом уверен. Я уверен. А значит уверен и Ты. И наоборот.

Когда это произойдёт, я не знаю точно. Я думаю, что у меня есть в запасе года три-четыре, возможно и десять, но вряд ли двадцать. Я рассчитаю точную дату, когда Ты дашь мне больше знаний. Сегодня ты более конкретно объяснил мне, зачем они мне. Хорошо… Будь по-твоему!..

Да, я заземлюсь (сейчас я еду в метро и пишу в блокноте, приобретённом сегодня около 15-ти часов по цене 11 рублей).

Истинное число моей даты рождения — 6. Оставив наш с A дом, я снял квартиру № 66 (в доме № 7). Городской телефон LL (в Харькове они шестизначные) начинается с «66».

Придя впервые в жизни в Интернет-кафе (под названием «E-max»), я сдал одежду, получил номерок «96» и немедленно, казалось, непреднамеренно, сел за компьютер под номером «60». Это было в понедельник, 17 марта. 19 марта я снова оказался в кафе, имени себя, но уже преследуя чёткую цель. Мне, видите ли, нужна была в этот день «семёрка». В идеале я хотел «77», но годились и «70» и «07». В порядке бреда, я отметил про себя, что на крайняк сгодится и «61», поскольку даёт то же, блин, число Святого Духа + Удачу, но из Единицы и числа Заземления.

«07» и «70» были заняты. Был свободен «77». Я уселся за него, чуть не восклицая внутреннее «гип-гип», но тут выяснилось, что у него не работает латинское «m», равносильное кириллическому «мягкому знаку». Свободных компьютеров оставалось всё меньше и меньше. В конце концов, я подумал, хер бы, блин, с цифрами, пойду сяду в симпатичный мне уголок у окна. И я пошёл, и я сел, и я поднял глаза на номер «компа», и увидел «61». И вот хоть бы что-то я приукрасил! Так нет ведь! Даровал-таки мне Господь жизнь в собственных произведениях!

В китайской традиции шесть («лю», близкое к слово «лу» — благополучие (на омонимии практически и держится китайская нумерология)) представляет стихию воды (уж о том, что вода — символ бессознательного по Юнгу, просто молчу) и… северное направление (молчу и о том, что квартиру (под номером 66!) я снял в «Отрадном», а что может быть севернее по отношению к «Пражской» — разве только «Алтуфьево»!). Кроме прочего китайское «лю» — третье женское (иньское) число. В системе корней — это чувственное начало, в просторечии — похоть.

Короче, я сделаю это для нас…

Я не прошу у тебя сил, Господи. Новое поколение человекобогов слишком хорошо знает, что силы можно взять только у себя самого. Я снова проедусь из правого полушария в левое и обратно. Так и добуду Силу. СПАСибо, что подсказал мне СПОСоб.

Я понял всё это на входе в метро «Алтуфьево» (что может быть севернее! Разве только Мытищи!). Пока я ехал в метро (земля) я потерял сигареты. Иногда в таких случаях говорят «посеял». Да уж, случай вполне подходящий.

Я купил новые и пошёл вниз по Тверскому бульвару. Едва поравнявшись со зданием театра Пушкина, я заметил, что наполовину скуренная сигаретка «Золотой Явы» в крови. Целиком. Вся. Вся красная.

Я улыбнулся тебе, Господи! И ты улыбнулся. Я понял, что надо докурить до самого фильтра…

Моя кровь на вкус… странная. Иначе не скажешь. Позыва к рвоте не было, но если бы таких сигарет было две, я думаю соответствующая реакция не заставила бы себя ждать.

Итак, я сделаю это. И ни один человек не сможет в этом мне помешать.

Хотя бы потому, что никто не воспримет это всерьёз. Да и потом… нет столько сил у людей, чтобы мне помешать, потому что нет у них сил воспринимать что бы то ни было всерьёз…

 

Понедельник, 24 марта 2003 года, 00:09

24 марта 2003-го года. (Люблю даты. Всегда любил. Любовь к датам в моём случае означает любовь к Иллюзиям. Смотри, что называется, постулат второй: ВРЕМЯ БРЕННО…)

Не сказал бы, что на десятый день после того, как я ушёл из семьи, до меня постепенно стал доходить весь ужас моего положения или, блин, постепенно, мол, я стал сознавать всю глубину собственного безрассудства. Нет. Напротив.

Повторяю в 1024-й раз: я всегда знаю, что я делаю! И прокалываюсь, после чего долго и нудно страдаю, лишь тогда, когда начинаю сомневаться в том, что прав именно я. Прокалываюсь, когда начинаю делать то, что знаю не я, а якобы знают другие. То есть тогда, когда совершаю акты неверно истолкованного в юности милосердия.

Тем не менее, с компьютером с утра начались проблемы. И всё оттого, что я начал ставить по новой всевозможные свои кубэйсы и вегасы.

Когда я в четвертый раз делал себе (то есть ему, компьютеру по имени «JA») «format c:», раздался телефонный звонок. Это была Аня Абазиева. В настоящий момент я еду на стрелку с ней. Что называется, прослушайте фрагмент симфонической поэмы Максима Скворцова «Псевдо», посвящённой аналогичным событиям ровно-таки восьмилетней давности:

«Сейчас, например, станция „Студенческая“. Это я еду. Это я еду к Анне Абазиевой несчастной. Чего хочу? Трахнуть — не трахнуть? Даст — не даст?

Спустя два с половиной часа — ничего. Смешно. Конечно, без косметики и с естественным цветом волос она бесспорно выигрывает. Позвал замуж. Не впервой. Согласилась. Смешно.

У Ани живет Семён-гомосексуалист. Стриптизёр. Я поспал у неё полтора часа, проснулся и уехал.

„Когда приедешь?“ „Скоро“ „Завтра?“ „Хорошо“ Не приду никогда. Посмеялись и хватит.

Вот тебе и зима, а вот тебе весна, а вот тебе длинный и толстый хуй! У девочки Ирочки горлышко болит. Перепёлочка воистину».

Да, я бы не против. У меня трудный период. Если честно, мне кажется, что мне это нужно. Абазиева сообщила, что она снова блондинка. A плакала сегодня в телефонную трубку. Ещё я сегодня погладил двух из трёх котов, хозяев квартиры в «Отрадном», где я снимаю комнату, в которой, будучи Солнцем, ожидаю приезда Луны…

Первым я погладил рыжего, который лежал на полке для обуви в прихожей. Вторым — огромного альбиноса, развалившегося на столике возле телефона, на котором кнопочка «ноль», находится не внизу под квадратиками остальных, а почему-то справа. Впервые такое наблюдаю. По поводу альбиноса у меня есть кое-какие + — мистические соображения.

Дело в том, что в самом начале этого января, сразу после того, как Папюс научил меня верно дышать, мне привиделся сон. Я немедленно поведал о нём Никритину в следующем письмеце:

«Откуда я иду, я не помню. По левую сторону — лес. По правую — пологий склон и очень много пространства. Солнечно.

Мне навстречу, чуть ниже по склону, белая кобыла со сломанной или как-то поврежденной ногой. В итоге она на меня наваливается, и мне очень тяжело, но уже не невыносимо, как в предыдущих двух снах. Я точно знаю, что я обязан ей помочь, но очень тяжело. Она же ещё и постоянно извиняется мне на ухо, что так вот всё получилось.

„Откуда, блядь, не возьмись“ появляется Ваня Марковский. И почему-то с огнемётом. Он начинает меня как бы спасать. Он делает контрольное вспрыскивание в воздух, как будто это шприц. И всё вроде работает нормально. Вполне себе полыхает. Но когда он направляет огнемёт на кобылу, из шланга течёт только керосин (прозрачная жидкость, не нефть), а огня нет. Понятно, что что-то поломалось там у него в огнемёте. Вот кобыла уже вся мокрая, а всё извиняется. И я по-прежнему понимаю, что должен ей помочь, но когда Ваня случайно попадает прозрачной горючей жидкостью и на меня, я думаю, что же он делает, идиот? Ведь у него же в любую секунду может всё починиться, и мы вместе с кобылой вспыхнем. Тут надо сказать, что к этому времени кобыла уже не кобыла, а белая же медведица (тоже извиняется), а потом и БЕЛАЯ ПАНТЕРА, которая извиняется, но царапает, но я понимаю, что не со зла, мол, но пиздец как больно!..

И тут появляется Эля, и в руке у неё целых пучок змей (они у неё из кулака, сквозь пальцы, как будто струятся). Она явно пришла меня спасти. Я спрашиваю, мол, Эля, а ты вообще уверена, что это, блядь, заебись-идея?

Она говорит, что мол, нормалёк-нормалёк. Уверена.

И все эти змеи как-то начинают со мной и кобылой взаимодействовать, и одна из них даже заползает мне в рукав (по-моему, да, в рукав. Спасибо — не в жопу). И всё действительно хорошо. Тут просыпаюсь…

Просыпаюсь весь разбитый, надо сказать. Болят мышцы и почему-то даже мышцы ног. Такой вот пиздец. Потом звоню Ване чтобы договориться, когда ему клавиши завезти, а он в двенадцать часов уже не спит и говорит таким бодрым голосом, какого я от него давно уже не слыхал.

Пришёл к нему, — ему уже похуже стало, а мне немного получше. Иду и думаю, что бы там ни как, ему необходимо рассказать этот сон. Чувствую, что это важно. Прихожу, а у них во всём доме нет света. Хорошо у меня мобильник есть!

Рассказал сон. Он сказал, блядь, зачем ты мне это рассказал. А потом, сказал, что правильно, что рассказал. У меня возникло ощущение, что я как будто что-то включил».

Вот такой пирожок! Абазиеву я не видел года три, если не больше. В 1998-м году, она говорила, что время от времени сожительствует с Лимоновым. Если это правда, то мы с Вениаминычем — молочные братки. Следовательно, спя с Анной, он спал и со мной, ибо в каждой Женщине, с которой мы спим, навеки остаётся частичка нашей Души. Впрочем, всё это не так уж и важно.

Но о Заземлении говорить более не имеет смысла. Имеет смысл много работать, чтобы не облажаться с датою и со способом. Да и жить надо на что-то. (На сегодняшний день в кармане у меня 20 рублей. Давненько со мной такого не случалось. Впрочем, я привыкший.)

Тем не менее, рассказать о Заземлении Анне представляется мне весьма конструктивным, ибо Анна — одна из лучших известных мне ходячих радиостанций.

Такой пирожок! Вынужден прерваться, поскольку через три минуты у меня с ней стрела.

ЗДЕСЬ И ДАЛЕЕ ПОРЯДОК БРЕДА!

Я люблю тебя, Господи! Я не говорю тебе спасибо за то, что ты сделал меня любимым учеником своим, ибо выбора не было как у меня, так и у Тебя. Могу только процитировать тут себя-тебя из нашего рассказа «Гофманман»: «…А Гофманмана создал Бог. И Гофманман отплатил ему тем же…».

Абазиева мила. На выходе из метро… Я всё время в земле, никогда не покидаю её, как бы ни хотелось. И неслучайна омонимия, блядь! Это и почва и скорее всего единственная планета, где существует жизнь! В пору работы с информационными ресурсами, в пору же работы в программе «Слабое звено», я выяснил, что пока во Вселенной не обнаружено ни одной звезды, которая бы имела во все дыры свою планетную систему, кроме Солнца. Мою бывшую начальницу зовут так же, как и Имярек — Ириной, а фамилия её — Благоверова! Благоверова, спасибо тебе! Господи, ты всё знаешь и так!

Короче, как выяснилось сегодня, Абазиева ныне без пяти минут подруга Иры Парфёновой (Елисеевой/Имярек/ЛисЕвы), потому уже сейчас подруга её, ЛисЕвиной сумасшедшей подруги Лены, которая в своё время по собственной инициативе нарисовала эскиз обложки к моему первому роману «Псевдо».

Абазиева говорит по-прежнему много, но теперь я понял, что зачастую по делу. Кажется, это взаимно. Но горестный смех в том, что она + — пыталась немного-немало сподвигнуть меня на то, чтобы я разыскал Иру (благо найти её теперь, как, извините, два пальца об асфальт!) и составил-таки счастье её жизненной осени, ибо она грустит. Она, как известно, на девять лет старше меня и вроде бы не вполне счастлива в своём грёбаном Дойчлэнде!..

Для меня отсюда вывод один: нельзя вестись на все эти, блин, бои крылатых гигантов (то бишь Женщин). Надо идти себе к Заземлению.

Женщины мне даны для того, чтобы одновременно и мешать и помогать мне «заземлиться», потому что от них зависит судьба Человечества, точнее того, что я о нём думаю.

Имярек… LL… A… F… Женщина-для-меня, Женщина-для-себя… Абазиева странная…

Надо связаться с Филей. Кроме шуток, следует попросить его о ходатайстве, касательно моей работы в морге. Это, конечно, странная идея, но земля, так земля. Я хочу быть ближе к смерти ровно половину суток, а другую — так близко к Жизни, как никто!

И вообще, это твёрдые деньги. Возможно, следует позвонить Мавромати. Он не оставит мой звонок без внимания. Знаю точно.

A, Котка, Хрю, моя Кро, беги от меня, я — твои слёзы!

LL, луна моя любимая, беги от меня, я — твои слёзы!

ЛисЕва моя любимая сумасшедшая, не лелей ничего! Ты уже сделала всё, что…

В конце концов, стоя у входа в метро «Проспект мира» и держа Анну за руку — это всё не секс — это другое — важнее — она, кстати, в Лондоне заделала себе дырочку между верхними резцами — уничтожила таким образом внешний признак предрасположенности к случайным связям — я даже забыл, что у неё такая тёплая рука — может она не была такой раньше? — помню, что у неё ещё язычок тоньше, чем это обычно бывает — на сей раз не проверяли — в конце концов, держа её за руку возле метро «Проспект мира» («Аллея войны», блядь!) зная, что Анна находится в преддверии встречи с Лисевой, я попросил её среди прочего, буде оная встреча состоится, передать Ире Елисеевой, чтобы она знала, что и сегодня, спустя без малого восемь лет с нашего знакомства, я могу сказать честно и откровенно: в сфере человеческих отношений в моей жизни не случалось ничего более важного для меня, чем она.

Но тут же я позволил сделать себе уточнение: именно в сфере ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ отношений, куда среди прочего входит и Вечная Любовь. Но Человеческие Отношения не единственный тип отношений, существующих во Вселенной! Такой пирожок…

И много о чём хотелось мне написать сегодня, но где-то между «Петровско-Разумовской» и «Владыкино» меня окликнули: «Макс!» Макс — это лучше, чем Максим, потому что Макс = 1-це, а Максим — той же 6-ке, но, например, Максим Скворцов = той же 1-це, а Макс Скворцов = 4-ке. 4 = 1. Это так вот почему:

4 включает в себя 1, 2, 3 и саму себя. 4 = 1+2+3+4 = 10 = 1. Так же, 1 = 7.

7 = 1+2+3+4+5+6+7 = 28 = 2+8 = 10 = 1.

На всякий случай, сообщаю, что это я не сам придумал, но рад был научиться этому древнему как мир способу.

Так вот, окликнувший меня человек был Кирилл Баскаков с симпатичной юной супругой в черной «коже».

Мы посмеялись. Ведь ровно неделю назад я звонил ему, чтобы спросить, почём он сдаёт свою «двушку» в «Алтуфьево». Он сказал 250 $, а ещё через три дня я, ничтоже сумняшись, снял по соседству с ним комнату за 150 в «Отрадном». По любому искал в правильном направлении: в северном.

Ещё Баскаков одолжил мне до пятницы 30 рублей. Удивительно, куда можно было просрать за полторы недели 400 $, да ещё и денег занять?! Впрочем, помимо снятой комнаты, я ещё купил на последние монитор Sony Trinitron аж в 17 дюймов диагонали, и несказанно счастлив.

Я люблю A!

Я люблю LL!

Я люблю LL!

Простите вы меня, мои девочки! Не могу я быть мужем никому из вас! Главное для меня — заземлиться. Что называется, не поймите меня правильно. И вы же сами именно этого-то от меня и хотите, только пока не знаете этого…

Господи! Спасибо тебе, Господи, что ты есть! Спасибо тебе за моих девочек любимых. Единственных девочек моих. И за Леночку Зайчикову. И за Миллу.

(Я как-то спросил её, зачем у неё называется «мыло» «milla». А она говорит: «Это чтобы меня не называли Майлой». Майлой F. Я её понимаю. Именно из этих соображений я и ставлю с маниакальным упорством две точки над «е», чтобы «ёб твою мать» звучало по-человечьи! И LL тоже не хочет звучать как Ларайза, хотя, по-моему, в этом что-то есть.

Увидимся…

(Трудно стало с Никритиным. Надеюсь, это временное явление. Он перестал пить, но закрылся, похоже, даже от себя самого.

Ещё мне не даёт покоя тот факт, что его мама (не помню, как её зовут, чуть ли не как мою — Ольгой) родилась в один год с ЛисЕвой (в 1963-м). Она, как и A, Близнец. ЛисЕва же Скорпион, как и директор школы, где я преподаю подросткам рок-ансамбль, Олеся. Моего любимого ученика зовут так же, как Никритина. То же имя и та же фамилия. (Честное слово!) Ему около 15-ти лет…)

 

Вторник, 25 марта 2003 года, 01:19

По-прежнему, иной раз на автомате, отмечая год, пишу «тысяча девятьсот», но тут же спохватываюсь и зачёркиваю. Когда я учился в первом классе, нас как-то заставили всех посчитать, сколько лет нам будет в 2000-м году. Я первым сообразил, что 27.

Но считать надо было, конечно, не 2000-й, а 2001-й, а в 2001-м было (уже именно было, а не будет в отличие от «тогда») мне 28, 28 = 1 = 7 x 4, а 4 = 1!

И в третьем тысячелетии цифры совершили-таки ЕДИНСТВЕННО возможный переход.

Китайцы не любят «четвёрку», потому что она созвучна слову «сы», что означает «смерть».

Не ссыте, китайцы, вот что я вам скажу! Дело в том, что СМЕРТЬ = ЖИЗНИ, и это верно с математической точностью. Погрешности никакой. (Сегодня после долгих мучений остановился на верхнем пределе разрешения своего нового монитора 1024 пикселя. До этого никак не получалось. Потом вспомнил LL; вспомнил, что это 2 в 10-й степени и как ей нравится, что это именно так. Всё немедленно получилось. Выяснилось, таким образом, что именно этого от меня и хотели.)

Кстати сказать, мой возраст + число нынешнего года (а оно равно 5-ти) составляют «восьмёрку», что является числом моего «пиздеца» и одновременно духовного обновления. Вот пример нескольких моих «восьмёрок».

30.06.1979 — меня люто обварили кипятком, ожоги 2-й и 3-й степеней, пролежал в больнице полгода, потому что на первой же перевязке в подмосковном городе Долгопрудном мне занесли в кровь хренову тучу каких-то злонамеренных палочек, и у меня в скором времени + к ожогам начался сепсис. Выписали 18-го декабря того же года. И уже к первому классу (и моменту расчётов, сколько мне будет лет в 2000-м году) я уже был как новый. (Кстати сказать, в отличие от всех нормальных детей, я пошёл в школу не первого сентября, а ДЕВЯТОГО, потому что заболел так называемым ОРЗ.)

07.05.1994 — это день нашей свадьбы с Z. Невероятно тяжёлая история была для обоих, но впоследствии оба же пошли, хоть и разными, но существенно более интересными дорогами, чем то, что было нам уготовано в качестве общей. Скажу больше: в реальности никакой такой общей дороги не существовало никогда. Она была миражом, чтобы я (мужчина = 1) испугался его, поверив в его реальность, и сделал свой ЕДИНСТВЕННО верный шаг.

Ленка какое-то время проплакала, но впоследствии отнеслась к этому философски и через некоторое время стала настолько интересной и активной девушкой, что я и по сию пору, нет-нет, да подумываю, почему бы и нет, как-нибудь разок-другой между строк.

(A, кстати, в минувшую среду два раза подряд прыгнула с парашютом. Теперь у неё уже три прыжка. Один из них с вертолёта и с трёх тысяч. Говорит, что с вертолёта лучше, потому что он зависает на одном месте.)

01.01.1995 — я переспал с Аней Абазиевой. Там не было никаких никогда страданий ни с чьей стороны, кроме того, что мы (в порядке бреда и смеха ради) хотели зачать с ней Антихриста, то есть пришли к выводу, что у нас с ней только антихрист и может получиться. Расстались, в общем, по-моему, не из-за этого. (Что есть Антихрист, как известно, есть вопрос туманный и сложный. Ответить на него решительно невозможно прежде чем станет ясно, кто есть Христос, а это тоже туманный и сложный вопрос. Почему? Потому что смотри, мол, постулат первый: БЫТИЕ — ИЛЛЮЗИЯ.

Так вот, ничего трагичного не было ни в наших отношениях с Анной, ни, тем более в расставании.

Тем не менее, где-то в середине января 1995-го года я искренне возжелал самостерилизации. (Ни потому, конечно, что боялся зачать в ком бы то ни было Антихриста, но для того, чтобы не продолжать более своего рода, поскольку род мой по моим же тогдашним понятиям уже достиг апогея в лице меня.)

В феврале (число месяца = 2 = энергия = женское начало = сатана = бог-сын) я понял про «Я».

В августе я встретил ЛисЕву (число месяца = 8 = число моего «пиздеца»).

В ноябре (число месяца = 11 = 2 (см. выше)) понял, что «Я» действительно возможно и… наверное, испугался, но на самом деле Господь дал мне понять, что я ещё не готов к своей миссии, и вынудил меня попросить у него устранить из моей жизни ЛисЕву, то есть лишить меня слишком Человеческого Счастья (а я вам не могу передать, как я был с ней счастлив). Я попросил его об этом 15 ноября 1995-го года. Это было так: (Это описано в том, что я называю жанром практикума, «Достижение цели»)

«В рамках тотального экс-периметра (читай, да-да, читай: эксперимента) я позволю себе сейчас! Да, именно так, я позволю себе сейчас!!!

Я, нет, я не питаюсь сейчас чужим, я не ворую, я просто другой. Можно даже, бля, скаламбурить: ЧЕЛОВЕК — ДРУГОЙ ОРКЕСТР! Или даже вот так: ДРУГОЙ ОРКЕСТР — ЧЕЛОВЕК! (И так, наверно, на какой-то момент верней.)

Я хотел, бля, о чём? Я сейчас опять непонятно как на концерте „Аукцыона“. Как получилось? Как попал? Хуй меня знает!

Я любил эту музыку, да. Я люблю их и сейчас. Но сейчас в этом зале тем, чем я, не занят больше никто. НИКТО! Это точно так. Я. Чужой. Меня следовало бы бояться, но не смеяться, ибо всё, что сейчас — искрЕнность!

Я люблю тебя, милая моя музыкальная девочка!

Сегодня, ноября, 15-го чИсла, года тысяча девятьсот девяносто пятого года, ещё никто не знает того, что знаю один только я!

Не надо только потом, читая этот роман, думать, что это, де, фишка или какие-то там хуёжественные образы. Это я! Действительно я! Действительный Скворцов, автор себя самого!..

Никто не знает, что это всё один из последних разов. Да! Это прощание. Это один из самых последних разов! Скоро всего этого правда не будет. Всё это кончится, милые мои я, и уже кончается. Это один из последних раз.

В последний раз танцуют эти, бля, юные женщины; в последний раз юноши, бля, тоже неистово пляшут, свистят и ликуют. Последний раз. (Я скоро сойду с ума!) Всё это кончится уже потому, что в этом зале, как и в мире вообще, среди всех этих ликовушек (от слова „ликовать“), в самом углу, в самой ближней к выходу жопе, сижу я, занятый только тем, чем я один — я — все вы — я, придумавший всё уже (звуки соло. Всех уже просто трясет от этой, да, музыки, бля, но это в последний раз.) Скоро. Да. Скоро нас будет трясти от Счастья всегда! Мы все, посредством моим, придумали всё уже! Честное слово! Да-ааа! Клянусь! Все мы (я(мы(я(мы(я(все))))) придумали всё УЖЕ! Да! Ах, если бы вы знали! Все ещё только будет!.. (Лисева.)

Знаете, теперь совсем о другом. Я чувствую себя здесь чужим. Один из первых в жизни разов. Я очень хочу уйти, но мне нельзя. Здесь мои друзья.

Скажу так, в детстве (позднем и юности) я делал так, как круто, но это не было искренне. Я играл в Чайльд Гарольда, в Лермонтова, который, в свою очередь, тоже играл в Чайльд Гарольда, играл я во Мцыри, в Арбенина, если хотите; то есть я уходил с шумных вечеринок, хотя мне хотелось там остаться; я молча с независимым видом стоял у стенки, вперив свой якобы гордый взгляд в какое-то несуществующее СКВОЗЬ, хотя мне очень хотелось танцевать, пиздеть и бесшабашно приставать к девкам, но я из себя строил Арбенина.

Теперь я хочу бросить всё на хуй, уйти, мне грустно и смешно смотреть на всю эту пляшущую хуйню, но я остаюсь, шучу, танцую, ненавижу Арбениных, „гордо“ стоящих по стенкам, а сейчас мне безумно стыдно за то, что я позволил себе на десять минут беспардонно (хотя и тихонько) усесться на лавочку у выхода из зала и стал что-то такое с одержимой харей себе в тетрадку писать. И еще стыдно, что я позволил себе написать, что мне стыдно! Ненавижу себя!

…О, господи, дай… Нет, вру, „я всё вру“, ни в коем, ни в каком случае меня не прощай. Никогда меня не прощай и обвиняй всегда во всём! Ты, господи, прав, я — ГОВНО! А если ты, господи, будешь действиями и всякими божественными фигнями доказывать всем, что я хороший, я от тебя, господи, отрекусь! (Это не угроза, господи, нет. Не прости за все.) Клянусь, я больше никогда не буду рассчитывать на прощение…

P.S. (P.S., имеется в виду, в письме Скворцова Господу.)

Интересно, позволить или не позволить себе сказать тебе, господи, так: „Господи, отними у меня мою единственную и любимую Лисеву, Девочку Мою Единственную — и это будет малым наказанием для меня! И убить меня, господи, нельзя. Нет для меня наказания. Сделай же! Отними!“ (Боже мой, что же я делаю? Ведь он же точно отнимет. О, боже!!!) Я только что (15 ноября 1995-го года, 21.40) всё сломал! Господи! Господи, любимый мой, оставь меня!..

Прости меня, единственная девочка моя! Лисева, прости меня! (А лучше не прощай! Если ты любишь, любила меня хоть миг, не прощай никогда!..

Я всегда твой рыжий Макс.

Цель достигнута. Виновный Скворцов наказан. Роман написан. И, видимо, думать не мне надлежит………..дорогА ли цена.

ПРИЛОЖЕНИЕ

На этом месте я мог бы изложить в двух-десяти словах то, что придумал я, рыжая смерч(ь) (сноска: скрытая отсылка к одному из стихотворений Ирины Парфёновой), для всеобщего счастья. Но лучше пусть каждый из вас напишет здесь что-нибудь сам. В любом случае, это непременно будет о н о (симметрия, да?)

15 ноября 1995-го года»

 

Четверг, 27 марта 2003 года, 01:53

25-е же. Я еду к A. Я обещал к ней приехать. Нам предстоит поход в ЖЭК. Это в нашем же подъезде на первом этаже. Дело в том, что квартира 37 на 10-м является нашей с A совместной собственностью в равных долях, как принято говорить на языке юристов.

Это ничего не означает. В том плане, что всё это останется с A + наша рыжая кошка…

Когда я стоял в прошлый понедельник на улице Красная Пресня и беседовал по мобильному с LL, она сказала мне: «Там у тебя была рыжая кошка…»

Я, конечно, не то, чтоб, прямо вздохнул глубоко (не дождётесь!), но про себя подумал: «Умеет же человек вовремя ухватить самую суть!» И ещё подумал, что мне очень нравится её голос и практически почувствовал её тело: где-то в районе талии, точнее там, где талия переходит у женщин в бёдра…

(Про 25-е же, продолжу завтра, в реальном 27-ом, потому что ещё много чего написано, как и про 26-е, но только в блокноте, купленном по цене 11 рублей, что соответствует 2-йке. Опять всё в земле находился, в метро путешествовал, но не сказать, чтоб бесцельно.)

 

Вторник, 1 апреля 2003 года, 15:33

НА САМОМ ДЕЛЕ Я НЕ ПРОПАЛ. ЭТО НЕ В КАЧЕСТВЕ ПЕРВОАПРЕЛЬСКОЙ ШУТКИ. УВИДИМСЯ НА СЛЕДУЮЩЕЙ НЕДЕЛЕ. БУДУ РАД.

 

Четверг, 10 апреля 2003 года, 02:59

Господи, ну что ж ты следы-то так свои путаешь?!

А от меня требуешь, требуешь. Можно сделать вид, что не требуешь, как и от остальных (кроме некоторых), но ведь Ты ж требуешь, требуешь всё, а следы всё путаешь и путаешь…

От кого убегаешь?..

 

1

Кроме прочего, данную ситуацию написания можно рассмотреть и как попытку (почему нет?) ответа на вопрос, кто истинный репортёр, а кто — по долгу службы. Тут важно не забывать учитывать такую штуку, что работа как необходимость изо дня в день делать что-то такое — это не труд, собственно, а, как и любая необходимость, рефлекторный акт и более ничего. Скажите на милость, ну можно ли всерьёз называть Трудом труд крестьянский, когда не посеешь, не пожнёшь, а коли не пожнёшь, так и сдохнешь безо всяких повыскидок?! Нет, отвечаю я, нельзя. Никак невозможно.

Другое дело, труд самостийного репортёра. Труд, бессмысленный как с точки зрения «реальной» необходимости, так и с любых других точек чужого зрения; зрения людей, которые никогда не будут мной, а многие из них, чуждых, даже никогда не захотят и попробовать. Вот и вся разница. Я ошибался в нас, Господи. Главная ошибка моя состояла в том, что я позволил себе некоторое время писать так, как обыкновенно у нас пишут писатели: придумал — продумал — воплотил. Вот эта схема, которая работает у кого угодно, только не у меня. Всегда ранее, вплоть до романа «Я», писал я в соавторстве с Тобой, никогда не зная и не подозревая дажее (не опечатка! (прим. гур.)), чем закончится предложение, ну, хотя бы вот следующее. И били гадов мы с тобой, Господи, не спрашивая разрешенья у них.

Потом решил играть в нормального Человека: семья там; жена любимая, ласковая; квартира своя, а не мамина и не жены, а в равных с нею долях; да планирование с поглавным планом во голове. Стоит ли теперь удивляться, что нет более ни семьи, ни работы, и чуть меньше недели назад такой пизды получил, что думал уж, сдохну. Никогда, мол, блядь, глазки мои не увидят уж боле весеннего солнышка.

А всё почему? Зачем пишу, не имея сказать, ибо всё растерял, когда били случайные, как и большинство населения, люди по голове ногами, обутыми в ботинки неизменно лучшего качества, чем мои? Пишу затем, что не сдаюсь. Не знаю, гневаю ль я тебя, как мне это свойственно, или радую, что свойственно мне же в не меньшей мере, но… Опять хуярим с Тобой, не зная ничего ни о чём, как и Ты в оное время, когда наш мир от не хуя и как не хуй же делать создал. Я люблю Тебя…

В одном можешь быть уверен, когда наконец убьют меня или сам от усталости сдохну слишком человеческой смертью, никакая Ира-Лисева, никакая A, никакая (даже) Луна Любимая не то чтоб не пронесётся в сознании, но последним будет моё очередное, такую оскомину ещё набьющую, так затрахавшее тебя, Господи, признание моё в любви вечной к тебе. Никого у меня больше нет, кроме тебя. Я у некоторых есть, а у меня нет никого, кроме тебя. Потому что я мужчина, Господи. Прав ты в этом. Я твой сын, как и многие другие, кто это поймёт, но таких ныне мало. У меня есть ты, а у моей женщины — я. Она церковь, но Ты — Господь.

Я тут подумал, что кому-нибудь после этих строк невыразимо может стать скучно, ну так мне-то что с того, мил-человек? Сегодня скучно, а завтра этот файл откроется самопроизвольно (с твоей точки зрения, самопроизвольно, разумеется), и не в том даже дело, что я испытаю чувство глубокого удовлетворения от подтверждения своей правоты, а в том, что это будет значит, что Господь победил и в тебе. На самом-то деле, он победил уже тогда, когда ты родился. Твоё рождение и было его самодоказательством и триумфом, но вот беда: Господь это знает и понимает, а ты пока чего-то вот нет. Да и ладно. С дикарями возможно некоторое время и в этику с эстетикою играть, ежоль позволяет процессор…

Примите майонез у Шарикова, одним словом.

 

2

Среди прочего, человек, если, конечно, сидеть на позиции (не стоять, конечно, — в ногах ведь нет правды, — так ведь у вас принято?), что всё неслучайно, мол, так вот, среди прочего, человек получает время от времени ногами по голове и для того, чтобы Бог мог проверить, насколько он прочно сидит в седле — сие не ново. Одним словом, меня хотели выбить из моей системы координат, на которую я подсел окончательно после нынешнего Крещения 2003-го года. Садиться я начал, если не считать, что я от рождения там сидел, ещё летом 2002-го, когда мы с A переехали в свою квартиру. (Просчиталась бабушка, рано умерла, вероятно. Слишком хотела думать, что у старшего сына и старшего внука (был и другой, постарше, но… утонул в 1979-м году) всё наконец стало хорошо, и девочки этих её мальчиков, как ей показалось, устраивают её в плане долгого надлежамого (не опечатка!) благоденствия ею любимых мальчишек. Потому и умерла, после чего и стал возможен всеми ожидамый (не опечатка!) размен-разъезд. Такое говно. Но зато да, именно такое вот.)

А окончательно, после Крещения, да. У меня, кстати, еще пизданули рюкзак, где лежало моё наипоследнейшее, ненаписанное ещё толком, творение под названием «ENTER». О, да, ввёл на славу! Ввёл на халву хвалёную!

Там всё иначе было. Не как теперь — теперь «новопраздничный» клон. Клоун тоже, само собой.

Система координат, из которой я был таки выбит, была взрослей и умней. Оттуда (отсюда) немного иным был и стиль, да и мысли. Они были не сильно сложнее этих, но вовсе даже попроще, отчего и расчитывал на успех во всех начинаниях. Гексаграмма № «не помню» из Китайской Перемен Книги отработалась на полное «ура». И «войдёшь в терем свой, но не найдёшь там жены своей» и «…но дело довёдешь до конца» и «хулы не будет» и что-то там отрежут (уши кажется и что-то не то с глазами, не то с языком). Только вот непонятно кого бояться в каких-то там непременно красных наколенниках. Учитывая, что язык любого Священного Писания иносказателен до Нельзя, вероятно не стоит иметь далее слишком тесных отношений с Рафиевым. Если я правильно сделал вывод, красные наколенники — это его нелепая соломенная шляпка, неоправданно высокая, да и жёлтая. На «Правде-Матке» он смотрелся, как Страшила, решительно двинувшийся к Гудвину за умом.

Ни одно слово никогда решительно не подходит к тому, о чём когда бы то ни было хотелось бы мне сказать. Да, конечно, вращаются в голове некие единственно верные «алеф» и «мешеах», но что-то как-то нельзя мне писателем быть. А то можно как один некто стать. Тоже ничего не имею против него лично, но не хочу становиться таким, как он. Не верю. Добрые все, хорошие. И все такие же, как и я. Никого не хочется обижать. Потому и получил по сусалам, что никого не хочу обижать. Давно бы уж обижал, и всё бы было отлично. Но это, конечно, разговор беспредметный. В принципе, обижать у меня получается. Но, что называется, я не нарочно.

Я как не любил Литературу, так и ненавижу её. Ваня пишет на «Живом Кузьмине», мол, не трожь его, Кузьмина, он хороший. А я считаю, что Ваня — предатель после этого. И неловко мне такое считать, но считаю я так. А Кузьмин просто правильно полагает, что посягаю я (полагает он, что неумело при том посягаю) на его епархию. Но… не его это епархия. Это епархия моя и Отца моего Небесного. Что тут следует понимать под епархией? Под епархией следует тут понимать окружающий мир…

Опять звонила Абазиева. Практически сказала, что богов по ебалу не бьют и «клавиш» не отнимают у них. Ну, ёбаный в рот… Короче говоря, Аннушка, рекомендую тебе любое из даже канонических четверых еванглий (не опечатка!(прим. гур.)) на выбор. Там, ближе к концу, всё об этом написано. В смысле, дают по ебалу или не дают, что отнимают и чем одаряют взамен.

 

3

Не, ну можно, конечно, и срез. Полчерепа срезаешь, если лезвие позволяет и самурайский внутренний настрой, а из второй половины сливаешь в чашку и кипятком, помешивая. Кстати, о Ване. Вот уж человек сахара не жалеет! Во рту может неделю маковой росинки не держать, но в чай не меньше семи ложек — это уж «извините-извольте».

Вот как «Новые праздники». Месяц постоянного письма. В итоге огромный роман по объёму, по пору сию многими считаемый моим лучшим, хотя некоторым и «Я» вставляет, а иным «Псевдо» там и «Навыки со душою». А Богдановой и вовсе вставляет «Космос».

Да, конечно, Солидаризация и Обособление. Единичка и Нолик. Небушко и Земелька.

(Земляченко моя любимая, далёкая. Прям, Земляничка, чес-слово. Сладкая. И не приторно. И ещё хочу. (Лирический exesize (не забыть в словаре посмотреть).).) (Китайщина какая-то! В смысле (три скобки, две нижние точки).

Разреши себе быть собой, как будто говорит мне вроде как ГОсподь. Разреши, а то в следующий раз и вовсе убью тебя.

LL испугалась за меня. Или сделала вид сама пред собой, чтоб получалось, о чём мечталось. Впрочем, лучше не лезть в дебри, а то разрушу. LL испугалась, сделала предположенья о «почему». На самом деле, доля правды в её словах бесспорно есть, но истина в том, что чем хуже я буду обращаться с общечеловеческими этическими нормами, тем более я буду успешен с точки зрения тех же людей, потому что все себе врут, а я, имея ко лжи несоизмеримо большие способности, не вру. Поэтому, если и бывают проблемы в моей жизни, то только потому, что не разрешаю себе того (пока), что чётко ведёт к результату идеальному. Виновен же потому (в старой традиции трактовки священных текстов и перевода слов «Добро» и «Зло» на современный русский), что вижу, но не делаю; в то время, как другие просто не видят и не увидят никогда. Почему? Ну уж простите за грубость (каков вопрос (ведь не я же себя спросил «почему» — мне-то уж давно всё понятно), таков и ответ), ПОТОМУ ЧТО НЕ ДАНО.

Уж в чём-в чём, а в том, что любой Здравомыслов мысленно же, блядь, спросит «а тебе, мол, ха-ха, дано, надо полагать?», сомнений у меня нет.

Да, надо полагать. Тебе, Здравомыслов, следует полагать именно так. В твоих интересах.

Не, но тут, конечно, тоже понятно всё. Получил гордый рыжий человечек пиздян, и сидя у себя дома (в съёмной даже не квартире, а комнате) за компьютером, знай себе, выёбывается, машет себе кулачками в просранстве (не опечатка! (прим. гур.)). Ну понятно, и опять-таки Слава лишь Богу! Хоть что-то он в ленивое массоголовье вложил. Нажимаешь ежоль долго при загрузке F8-кнопочку, рано или поздно (от качества процессора в зависимости) попадаешь в SAVE MODE. Если ничего не путаю, в русской переводе — «режим защиты от сбоев». Неплохой перевод, правда? Главное — понятный… широкому кругу. Ничем не уступает тому, что принято понимать под словами «добро» и «зло», звучащими так в столь же далёком от оригинала переводе.

 

4

Ещё проблема состоит в том (да не проблема это, с другой стороны. И даже не то, чтобы «вовсе», а ещё более, чем «совсем нет» и сильнее, нежель «отнюдь»), что всё, что может вызывать литература, если, конечно, это литературой считать (чем же ещё? Ведь чтоб чем-то ещё, — надо столько мозгов, сколько нет!), подобного рода это сострадание к автору, если, конечно, уметь продраться сквозь заросли лирического героя. И это так всегда. Сострадание. Сочувствие. Сопереживание.

И «Евангля» вызывает лишь Это. И всё лишь через Это и действует. И никто не хочет на самом деле сопереживания, сострадания и прочего. Каждый хочет, чтоб сделали, как он хочет. Тогда, когда он захочет, то бишь немедленно. И ещё для каждого важно, чтоб никто никогда его ни в чём не винил.

Когда я это понимаю, я не испытываю ничего, кроме сожаления, что этого всерьёз не понимает больше никто. Всем кажется, что я на их святую святых посягаю. При этом им ни в коем разе (никогда-никогда!) не кажется, что этими своими «кажествованиями» они неизменно, даже не будучи знакомыми со мной лично, посягают на мою Святую Святых. А уж простая мысль, что весь мир — лишь иллюзия, КАЖЕТСЯ им, блядь, просто такой творческой с моей стороны фетюлькой. Но я люблю Фетюльку мою. Моя Фетюлька — мой Бог. А Бог — это моя Фетюлька. Но дальше эту мысль пускай продолжает всякий любой Здравомыслов, коий есмь грань лишь моя, но не я — грань Здравомыслова. Здравомыслов существует сам по себе и отдельно, да, но это Здравомыслов — часть моя. И никакой тут нету и не было никогда взаимности, потому что я — не часть Здравомыслова. Я — это Всё, а Здравомыслов — есмь капелька. Капелька может быть и красива, и горда, и упряма, прозрачна ли, или мутна, но чаша — Я. И нельзя при этом ни на секунду забыть, что Чаша — Образ, потому что негде ей быть, хоть и есть без сомнений она, но является Чаша ещё и Просранством (не опечатка! (прим. гур.)), оную Чашу вмещающим…

И не был бы я Человеком, если б позволил себе не сказать следующее: «А раз всё это так, то идите-ка Вы, господин Здравомыслов, на хуй!..»

Вероятно, следует напялить на себя солнцезащитные очки, потому что мозг я, похоже, всё же себе немного сотряс, посредством, блядь, уличных хулиганов, и сидеть долго у монитора, который на неделе продам, достаточно ещё тяжело. Эдак и закачаться и упасть в обмОрок недолго, экранно хватаясь при падении за абсолютно гладкие стены. Ну тут, я думаю, всё наглядно — с телевизором все знакомы. Нет нужды из себя Толстого изображать, выпуклизируя до предела речевые картинки. OK? Если нет желаемого контракта (не опечатка! (прим. гур.)), воспользуйтесь кнопкой «Retry». Если не помогает — «Cancel», что в русском переводе означает «оставь надежду». При нажатии на кнопку «оставь надежду», всплывает окно «Ошибка номер „бу-бу“». Пропустите ход. Попробуйте вернуться на несколько ходов назад (по стволу дерева выше и резко направо вплоть до самого «от ствола»).

Хотя возможно, это ошибка номер «биробиджан», что означает «ошибка чтения неготового к акту устройства». Нажмите кнопку «Start», чтобы получить доступ к кнопке «Shut Down».

 

5

Мне не отвечает Ева из Тель-Авива, а мне хочется, чтобы она ответила. И мне хочется, чтобы как-нибудь приехала в Москву Оксана Дубровская.

И еще я думаю, что LL обижаться тут не на что. Так, например, A тоже уже не на что обижаться.

Я не очень хорошо себя чувствую. И ещё, врать не буду, мне интересно, кто такой бестелесный адресат «nobody», в день получения мною пизды приславший LL письмо без текста с темой письма «На li.ru — опасность». Это случилось после того, как я написал в «дневниках», точней вопросил, зачем же Господи следы-то так свои путает. LL через некоторое время, подумав, сказала, что я получил пизды потому, что он, Nobody, полагал, что он всё распутал, а я его, типа того, не понял в его лучших чувствах.

И ещё. Коли Бог-отец на сегодняшний день ведёт себя, как Животное, в лучших его проявлениях, как то Примат Эмоционального над Интеллектуальным, то в этом никто не виноват, кроме Человека. Уместно вспомнить тут анекдот о сне некой дамы про неминуемое в ближайшее время изнасилование с вопросом насильника, уже занесшим своё нехитрое «орудие», чей это, собственно, сон. Мой. Наш. НОубодин. LLин.

Любовь, блин…

 

6

Ну вот, умылся, подмылся, полегчало чуть-чуть. Даже подстриг дурацкие надбородные усики. Ведь это ж я не знаю, как нелепо бы было, — борода, но без усов, с голой губой! Странно как-то. Не принято. А раз не принято, так и сразу нелепо — следовательно, нельзя.

Уже никогда не вернусь к тому, что пропало, не будучи даже дописанным. Вот как всё просто.

Но… В любом случае стоицизм. Какие бы не случались с нами напасти, в любом случае два варианта. И оба предполагают стоическое настаивание. Один — это вариант считать (сноска: прямо ранний Набоков в пору перевода «Алисы в стране чудес», ставшей для удобства русских читателей Аней, да и в первом же абзаце про кролика, вертящего в руках карманные часы, но чуть ли не имеющего кармана, куда бы их совать. «…куда бы их совать» — к сожаленью, дословно, как, впрочем, и «вариант считать»), что сие случилось, чтоб отступил, и тогда это стоицизм, блядь, считается, что реалистический. Другой (он же, всего-то второй, но почему-то единственный кроме первого (то есть, уже пиздец!)) — что всё это было для того, чтоб проверить, насколько ты крепок, и насколько серьёзно твоё намеренье продолжать начатое. Это уже, блядь, стоицизм идеалистический.

Видимо, что-то такое выходит. В любом случае, в равной степени правомерности получаем опять рогатку (рогатка, на всякий случай же (к примеру, пожарный) — это когда палочка далее раздваивается, а не как-нибудь там ещё, что важно понимать и учитывать, если для вас, конечно, важна хотя бы часть того, что важно для меня и ради чего я в Огонь), либо это, по любому же, в одних случаях просто тупое упрямство (реалистическое или идеалистическое — это уж кому как в структуру душонки лучше лягается), либо и вовсе происходит всё просто так — и никаких причинно-следственных связей.

Но… Вот тут начинается самое интересное. Никакого богоотсутствия в случае разрушения концепции причинно-следственных связей отсюда не вытекает никак. Бог есть уже потому, что существует полемика на тему «он есть или его нет». Ведь нет же полемики «есть бог или есть хуй знает кто». То есть и такая, конечно, полемика есть, но она воспринимается как таковая только теми, кто, прямо скажем, не в курсе истории вопроса. И кроме прочего, никогда и нигде не сказано (и тем пачее, не написано) того, что Бог — это в том числе и система причинно-следственных отношений сущего. Не сказано и обратного. Не сказано, в принципе, откровенно говоря, простите за Сивку-Каламбурку, практически ничего ни на какую из тем. Лучшее, к чему может употребить себя Человек — это с точки зрения родителей (в особенности, матерей) каждого отдельно взятого, блядь, индивида (ну не виноват конкретно я, что такие слова как «индивид», «интеллигенция», да и даже «совокупность» невозможно стало без «ля» говорить. Без «ля» непонятно, в чём «соль»!) насрать на всё, наплевать на свою бессмертную душу, наплевать на жизнь духовную и на все мысли свои и умертвлять себя день за днём для того лишь, чтобы когда оные пожилые уже (да уж. Чего не скажешь о маме Никритина) родители, несколько отвлекшись от трудов якобы праведных, могли, отходя, блядь, ко сну, подумать так развязно-бессмысленно: «А всё-таки чего-то я в этой жизни достиг! Вот какая дочка у меня или сын. Или вот внуки на подходе. Вот скоро в школу там пойдут, вот скоро там первую двойку получат. Да, сколь многого я достиг(ла). Был у меня сынок — в пелёнки ссался, а теперь вот на работе работает, у начальства на хорошем счету, и после бутылки водки в рыло ничего плохого с ним не делается; идёт себе спокойно домой, жену ебёт, ребёночка, внучка моего, по загривочку треплет». И что тут плохого, спрашивается? Да всё!

Да то, здесь плохо, что всё это сатанинские песни и пляски имени аппарата для подавления революционной активности масс. И обычно у большинства к 25-ти, у некоторых редкостных, мол, распиздяев или там шизофреников, к 30-ти, уже и воспоминаний не остаётся о том, что никогда ничего такого изначально-то им не хотелось. А хотелось, чтобы всё было иначе. И родителям этого никогда не хотелось. И их родителям никогда этого не хотелось.

Кстати, вам не случалось видеть семейные пары, выросшие из обоюдно первой Любви и живущие вместе не менее двух десятилетий? Мне вот случалось. И кстати, двух мнений не может тут быть, если это получается у людей, то люди это другие и семьи другие. Только мало таких. Но правы они, а не ваши родители. И не мои. Впрочем, об отце надо будет разузнать получше. Мои в разводе вот уже 28 лет.

Ещё. Врать не буду. Я хочу, чтобы LL от меня залетела. Ответственности я не боюсь. И никогда не боялся. Я хочу этого. Но если это так, то я счастлив уже тем, что я точно знаю, что этому ребёнку будет намного труднее, чем нам с его гипотетической мамой. Мы этого хотим. Мы позволяем себе. Вопрос в том, позволят ли нам. И ещё вопрос в том, связан ли вопрос «позволят ли нам» с тем, насколько мы позволим себе это сами.

Да, кстати сказать, любое рождение — это рождение бога. Об этом я уже, кажется говорил вскользь, но как хороший учитель невзначай повторяю опять. Расшифровывать свою мысль я сейчас не буду, но могу уверить вас, что она глубже, чем кажется любому из вас. Иначе… я не был бы Человеком.

 

7

Мне всегда хотелось, чтобы на месте этого Мира был какой-нибудь другой. Любой другой или не любой — это уже детали.

Мне стало хотеться этого раньше, чем я выучился толком лопотать на примитивном человеческом язычке и, извините, топотать по совкому паркетику в идиотских мягких башмачках, под названьем пинеточки.

Я хотел этого вероятно ещё до зачатия. Я страстно хотел этого в мамином животе. И именно поэтому я родился. Неосторожное семя Юрия Сергеевича влетело в неопытную Ольгу Арнольдовну, и я в момент попал на вечное страстное желание невозможного.

Если верить гипотезе LL о причинах моего полученья по морде, то фраза «желание невозможного» тоже может мне во что-нибудь встать. Потому что канал всё-таки не закрылся, вопреки упадку моего боевого духа. Хуй там!

Гениальная девочка. «Он считал, что он всё распутал…» Если бы она не была, подобно мне, Водолеем, я бы ей ни за что не поверил. Но… это маленькое обстоятельство существует.

Впрочем, если бы она была не Водолеем, а кем угодно ещё, но при этом мне бы хотелось ей верить, я бы всё равно не затруднился с нахождением повода для этого. А вообще-то никакие поводы тут не нужны.

И ещё. Здесь же. Несколько слов о существующем мифе про женское коварство в отношении объявления нас отцами, независимо от нашего желания.

Тут всё (как и всё у меня (а я — это всё)) предельно просто. Если мужчина, хочет верить, что ребёнок его, он будет верить в это как благодаря, так и вопреки, любым фактам (а факты, кстати, ещё нужно верно уметь истолковывать. Прямо скажем, дело это хитро, и не всем, извините, дано умение сё). А если не хочет верить, то здесь и никакие факты не помогут. (Если, конечно, мужчина не идиот, но скорее всего, это синонимы на данном, блядь, синхронном (теперь вы понимаете, надеюсь, почему я был поставлен перед необходимостью употребления слова «блядь»? Из-за слова «синхронный», ясные гениталии!) срезе русского языка.)

Таким образом мы опять (ЗдорОво, Снова!) пришли к тому, что всё в этом мире является вопросом веры и её же, собственно, ответом. Если кому-то это кажется слишком простым и вследствие этого не заслуживающим особого внимания, то данных я клятвенно уверяю в том, что если им оное кажется, то таковое «кажествование» — исключительно временное явление и со временем же им (вам) покажется ещё столько всего, что я бы на вашем месте так не разбрасывался неотъемлемым правом своим на ошибки.

Народ наш, да и любой другой, тоже задумывался об этом и породил следующую сентенцию, принявшую впоследствии, как и всякая истинно удачная сентенция, + — закостеневшую форму: «Креститься надо, когда кажется!»

 

8

Сегодня под утро приснился мне иной вариант вчерашнего вечера, в частности, моего возвращенья домой.

Приснилось мне, будто когда вернулся я вчера заполночь, хозяйка, Галина Петровна, ещё не спала. Поприветствовала меня оченно радостно и сетовать стала на… комаров. Даже ноги свои старческие принялась демонстрировать мне на предмет следов от укусов. Разговор склеился, и долго ещё беседовали мы о комарах и о том, что нынешней весной, како и летом, впрочем, не будет от них никакого Спасу. И никакие из успешных ранее средств не помогут горю на этот раз.

На самом же деле, когда я вернулся вчера с занятыми у Гаврилова тремястами рублями (смешно, как некогда сказал D), старушка давно уже мирно спала, а я полез в интернет… Просил Еву всё-таки мне ответить.

 

9

Книгопечатание. Книгопечатани-е. Книгопе-ча-тани-е. Книго-печа-та-ние. Печатание книг.

Обмен впечатлениями. Все вроде как строят на этом, и, как правило, независимо от своих желаний, впечатлениями от осуществления коих и идёт основной обмен.

Мне надо делать материал для газеты «День» про то, как проходит подготовка к разведению пчёл в столичном Ботаническом Саду. Это, по всей видимости, интересно, поскольку личность господина Лужкова предстаёт в ещё невиданной многогранности. Это вам не призма, и не шестигранник, а прямо-таки истинный цилиндр. Я бы даже сказал, неистовый цилиндр.

К примеру, Алина Витухновская говорит, что что-либо возможно менять только силой оружия. Не исключено, что она права. Но не исключено, что и нет. Как тогда? А как всегда…

 

10

Прочитал не дале, как только что, предшествующие буквы. Вот оно. Появилось опять какое-то обаяние молодости в моих литературных строках. Такой, я бы сказал, средней молодости (не сказал бы при этом, что заурядной). Но вот тут следует сразу зато уж иная проблема. Не очень это тридцатилетний литера-труд получается, и вместо того, чтобы радоваться, что автор, несмотря на свой относительно зрелый возраст, сохранил свежесть, блядь, восприятия, возможен и иной порядок читательского сочувствованья: мол, чистая клиника, до тридцати лет дожил, а всё такой же дурак! Дураком был, дурак и есть, дураком и помрёт. Или там ещё можно что-нибудь, что не в коня, дескать, корм.

С седьмой стороны, почему настолько умного человека как я, должно вообще волновать мнение столь разных и столь многих людей? Да не должно меня это волновать, вот какая байда! Но… волнует. Знаете почему? Потому что я не человек…

 

11

А чего мне, собственно, бояться-то в плане уж во всяком случае смысла того, кто там, блядь, что промямлит мямлей своей о литературных достоинствах данного творения?

Уже и так все, кому надо и, в особенности те, кому не надо бы этого, на самом-то деле, знать, знают или желают искренне знать, как впрочем и считать, что Скворцов — либо человек сложный, либо он просто шизофреник, либо там истерик, либо ещё какой-нибудь там типичный и столь же клинический случай чего бы то ни было.

Обязательно типичный (а то как же?!) и непременно клинический.

Что, зайки, хочется очень стеночку поставить, чтобы отгородиться от всего этого? Хуй там, мои милые. Без мазы, ребятушки. Как не крути, а я — лишь один из вас. По другому и быть не может. Варианта у вас тупо два:

1) Вас не устраивает считать меня высшим над вами существом. И вы начинаете делать вид, что я вообще нечто другое. Я и случайность, и ошибка Природы, там, и кто угодно, но нечто принципиально иное, чем вы. Это принципиально для вас, потому что иначе выходит, что я прав, говоря, что вы — всего лишь мои отражения, и это так только потому, что я по Слабости собственной, свойственной одноврЕменно с Силой любой божественной субстанции, это допускаю. То есть, если не отгораживаться от меня, не проводить чёткую грань между вами, якобы нормальными людьми, и мною, сумасшедшим, то выходит, что я прав, как правы и вы, все мои иллюзорные части. Прав уже потому, что самым подлым на ваш взгляд образом не отрицаю и любой из ваших правот. (О, да, правот! Почти «блевот». «Скажите, вы — поэт? — О, нет…»)

2) Посыл тот же. (То есть, в сущности, тоже на хуй, но на иной… гм, манер.) Вас не устраивает считать меня высшим над вами существом. И вы начинаете делать вид, что я и вовсе не человек и не имею с вами ничего общего. И всё, что применимо к вам, неприменимо ко мне и наоборот. То есть я просто такая больная и бедная, по сути, достойная всякого сострадания, нервная, вконец пизданувшаяся от нервного напряжения обезьянка. И я, повторяю, не то, что не высшее существо, но даже не равное вам по разуму. Ибо что есть, блядь, Разум, как не умение, блядь, «рассудку страсти покорять»? И вот вы приходите к выводу, что надо деловито и спокойно мне просто объяснить, что я такой же как вы, в принципе, но вот там у меня было детство трудное и так далее.

Кстати, о фрейдизме. Это не у меня было трудное детство, а у него. И не у вас. А именно у него. Иначе — авторами теории либидо, — которая, кстати, в основном разработана вовсе не Фрейдом, блядь, невежды ёбаные, а учеником его Карлом Юнгом, о чём Фрейд, кстати, пишет в своей работе «Я и Оно» и там же, кстати, досадует, что ему какую-то хуйню приписали, — были бы вы.

Остаётся только открытым вопрос, для чего у него было трудное детство. То есть, что есть следствие, а что — причина. С точки зрения линейной концепции времени, да, причина возникновения фрейдизма — это детство Фрейда и его отношения с девочками, начиная с «евойной» матушки. Но вы бы уж лучше сначала поговорили с современными физиками, а они-то уж о линейности/нелинейности времени побольше не-физиков знают. Хотя, конечно, всегда можно сказать, что те из них, кто особенно воодушевленно будет дискутировать о нелинейности времени, наверняка всё детство продрочили хуйки свои детские на мамок, да на старших сестёр.

Объясняя мне во имя спасенья себя от несомненной моей правоты, что я такой же мудак, как и вы, вы неизменно начинаете расшифровывать общее для нас обоих (меня и вас) понятие «мудак». И для этого начинаете натурально рассказывать мне, о том, какие же вы мудаки, неизменно приговаривая «как и ты, собственно», «как и у тебя, надо полагать», «согласись». Да не согласен я! Да не так у меня! А у вас всё так только потому, что на самом деле у вас всё, как у меня, только вы всё себе врёте. Я тоже себе вру, да, согласен. Но я же знаю, что я себе вру. А вы не знаете, что за всю свою так называемую взросло-зрелую жизнь не сказали ни слова правды даже самим себе.

Так и выходит, что мы похожи только в одном, но этим вообще кто угодно похож на кого угодно, и даже что угодно похоже на что угодно.

Так например, я вру себе, что я человек.

И вы врёте себе, что вы люди…

Многозначно? Софистика? Ничего опять не понятно? Ну так я же предупреждал вас, что мы не одно и то же. Мне вот, например, всё понятно.

 

12

Я тут почитал + — гранки романа своего «Я» с подзаголовком «клаустрофобическая поэма» и опять позавидовал сам себе. Это произошло потому, что даже игра в печатный текст производит большее впечатление, чем самый что ни на есть текст рукописный, ежель даже и писан он сразу в компьютер.

И причина того, что ни A ни даже E не приемлют (о Марковском уж и не говорю) идеи не то, чтоб уж и исключельно (не опечатка! (прим. гур)) моей, в плане всеобщего «Я», состоит only в том, в чём состояла также причина органического неприятия насильно вводимых на русской кухне Первым Петром салатов. Не могли нормальные русско-татары (а не монголы вовсе, в чём здесь согласен я со Львом Гумилёвым) представить себе, как это возможно: жрать горох, не щедро наваленный в ржавую миску один к одному (в смысле, к зёрнышку) и неразмельченный картофель (за глаза называемый в оное время «чёртовым яблоком») в, соответственно, отдельной ж посуде, а за раз и то и другое сразу, да и к тому же не в виде попеременного зачёрпывания из двух разных куч, а скрупулезно, как это свойственно «немцам», смешЕнный друг с другом. Вот и всё. И не хуй тут ничего уж боле изобретать! В этом-то вся и проблема.

И, понятное дело, что, в конце концов, уже, впрочем, потомками их, но никак не ими самими, уже охуительно жрался оный салат — лишь бы жрать. Потому что к тому времени, как полюбили салаты, уж и полюбили до кучи нажираться в усмЕрть. Ну, сами понимаете, мода такая нашла, и чтобы не слишком под большую угрозу ставить своё положенье общественное, моду оную немедленно натурально многие взяли, не успела она, что называется, уж простите, найти.

Отсюда, не прискорбно сколь, вывод один, как из многого из другого: разберись сначала с собой: Пётр ль ты, и если Пётр, то первый ль, или и вовсе ты Александр Пушкин, — поэт божьей ли милостию, или всё-таки годный только к тому, чтоб лишь итожить и обречённо жене изменять. Таковой ёжкин кот…

 

13

«В общем-то», как по пору сию говаривать любит Сергей, извините, Троицкий, более известный в кругах непосредственных адресатов своих как лидер группы «Коррозия металла» Паук, существует только два варианта и только две функции во всём якобы необъятном пространстве. Это как «0» и «1» в двоичной системе. Это стремление к окружению и стремление выйти из окружения, если кто-то уже тебя опередил, то есть для кого-то уже успел стать ты объектом.

Это так же, как Солидаризация и Обособление, о которых уж и выше шла речь и со всей неминучестью и ниже пойдёт. Но не в смысле, в материально-телесный бахтинский низ, хоть и там неминуем (он), а существенно ниже: к самой чёртовой бабушке, каковая со всей неизбежностью также есмь Бог.

Когда окружают тебя — это неизбежность твоей Солидаризации. Когда окружаешь ты — это Обособленье твоё, ибо тогда неважно тебе становится, кого именно (поимённо) ты окружил, и конкретные люди тогда превращаются сперва в совокупность, а далее и вовсе в окруженный тобою массив.

Когда ты находишь себе надлежащую (то есть, в традиционном мифологическом смысле, подлежащую) женщину и со временем, ежель всё развивается, как в порядке вещей (он же — порядок бреда), становишься ты семьи новой главой. Это новый уровень твоего окружения. Означает это, что окружил ты оную девочку. К примеру, заботой. И стала она только-то из-за Любви своей излишне искренней к тебе не Катею более, не Ириной и не Генриеттою даже, а женой. То есть, окружив её мужской заботой своей, стало возможно тебе, козлу, время от времени в иных или тех же кругах говорить, (не упоминая имени этой умницы, которая натурально любит тебя), вот, мол, моя жена там бу-бу-бу то-то и то-то.

Она, конечно, тоже не остаётся в долгу. Ей ведь тоже, ибо якобы тоже она человек, хочется думать, что она окружила (заботой) тебя, а не напротив, и она говорит, вот мой муж там…

Я знавал одну очень милую даму (знавал, не подумайте, в качестве своей учительницы литературы), которая будучи умницей и безусловно красавицей (во всяком случае на мой вкус), невыразимо искусно произносила между делом (в ходе семинарских занятий) словосочетание «мой супруг». В это время её супруг, как правило, сидел внизу, в вестибюле дома пионеров имени Павлика Морозова и ждал свою девочку, «супругу свою», разумеется, мысленно называя её никак не Ольгой-Оленькой там, а как-нибудь наверняка, в известном смысле, смешно. Это тайное имя её (точней, перифраз на манер бера, знающего, где берут мёд и вообще что почём в этом плане в подлунном) скорее всего пришло к ним в виде подарка Всевышнего в какой-нибудь там момент особенно трогательного раскрывания Олиного ротика в процессе соития или сугубо орального секса.

Таким же образом, когда ты являешься начальником на какой-нибудь своей там тухлой работке — ты фигура сугубо обособленная, потому что начальник один, а подчиненных как минимум более двух. И ты, считай, блестяще провёл операцию «окружение». Ещё немного и все начнут сдаваться. (По всему по этому, кстати, и получается, что кроме тебя самого все — враги. Хотя, конечно, получиться при известной сноровке может всё что угодно, и тут уж неважно при твоём участии или нет).

Если же ты подчинённый (например, какой-нибудь там репортёр из никому на хуй не нужной газетушки), то это значит, что ты в окружении, что ты солидаризованная среда, и здесь уже неважно Васей тебя зовут или Уильямом. Скажу больше, если ты солидаризован как следует, то не важна и твоя фамилия. Отчество же твоё и подавно мало что значит, как и во многих других случаях. И уж абсолютно малое имеет значенье, сам ли ты принял решение о солидаризации (а значит, в перспективе — о сдаче в плен) или же тебя к нему вынудили. Потому как не бывает «самостоятельных» решений хотя бы уже потому, что не бывает решений, которым не предшествовали бы хоть какие-нибудь обстоятельства. Следовательно, самостоятельных решений не существует в Природе.

Вопрос о том, существует ли в действительности Природа, мы сейчас и трогать не будем, ибо это почти тождество с вопросительной конструкцией «существует ли в Природе Природа?» И мы не будем затрагивать «здесь», блядь, и «сейчас» этого вопроса, несмотря на то, что масло действительно и впрямь масляное, сколь ни раздражала бы нас эта словоконструкция.

Напоследок маленький (размер, впрочем, произволен) выводок (так честнее и умнее, потому что тождество с «маленьким выводом» + дополнительные поля ЛСВ-активности): Обстоятельства первичны по отношению к Действию.

Нестранным образом это не противоречит и так называемому герметическому знанию. В самом деле, Обстоятельсва — это 0 (Нуль). Поэтому в некоторых системах существует традиция считать 0 математическим выражением Истины.

1 (единица), как известно — это Бог-Отец. 2 (двойка) — это Бог-Сын, он же — в другой парадигме Сатана; в ещё боле другой — Женщина (Ева). В той парадигме, где Бог-Сын — Женщина, Бог-отец — Мужчина (Адам), то есть Единица. 3 (тройка) — это, в той парадигме, где Бог-Отец равен Единице — Святой Дух.

В парадигме, где Бог = Единице, а Человек = Двойке, Тройке равен Змий, одержимый святым духом. Именно одержимый, потому что на самом-то деле Змий — это тоже Бог, равный Единице, потому что Тройка — это тройное сложение всё той же Единицы. И вообще все числа являются её повторением.

Там, где Адам — Единица, а Ева — Двойка, Тройка — это Каин.

В парадигмах двоичного типа Каину соответсвует Бог-Сын, то есть Иисус, но при том условии, что Авель соответсвует Агнцу, в конце концов принесённому Иисусом в жертву Небесному Отцу.

Но при этом выходит, что Иисус принёс агнца в жертву Единице, а Каин принёс Авеля в жертву Нулю, то бишь в жертву Истине. Почему так выходит? Потому что в рамках реальности Языка, кроме которого, быть может, ничего больше и нет, а, стало быть, и в сознании окруженного Нулём человеческого массива, Иисус более успешно и часто существует в троичной парадигме, а Каин в двоичной. И хер бы с ним с Авелем, — бедный Каин существует в двоичной парадигме и без него! Достаточно вспомнить расхожее «„Каин“ и „Манфред“».

Конечно, можно сказать, что я что-то там выдираю из общего контекста и слишком произвольно трактую, не учитываю иных составляющих. Да, так можно сказать. Факт. Но факт также и то, что решительно невозможно сказать, кто поступает или хотя бы когда бы то ни было поступал иначе. Боюсь, что и Единица (в понимании большинства) не является здесь исключением.

Напоследок задумайтесь всё-таки о Нуле. Какой он Красивый! Какой он круглый!

Знаете, почему он круглый?

Это затем, чтобы невозможно было его окружить. Разве только ещё более крупным нулём, который абсолютно ему тождествен. Так и выходит, что Нуль можно окружить только им же самим, а следовательно — этого сделать нельзя.

Вам привести пример Нуля второго порядка?..

Это Единица…

 

14

Немного о девочках и об их письменах.

F пишет из несвоего Америго: «Я вообще всех бросила и уехала в пустыню одна. Знаешь, каково в пустыне одной?»

Нет, пока я этого не знаю. Кое-что из того, что было известно Христу, стало известно F раньше, чем мне. Кое-что раньше мне. Ведь Христос много знал. (Можно даже сказать с такими задумчивыми интонациями, таким соболезнующим тоном, как говорят сильные мужчины в возрасте и с брюшком, отрицательные герои шпионских фильмов: «Он слишком много знал…»)

F… Она красивая. Она моя первая женщина. Я её первый мужчина. Первый раз я оказался в ней по самые яйца аккурат 12 апреля 1991 года в районе 15.00 после просмотра дневного повтора телевизионного фильма «Экипаж» о героях-гражданских лётчиках в исполнении Леонида Филатова и кого-то ещё. Конечно, всё было так трогательно, что тогда я бы никогда и подумать так о сём себе не позволил, что, мол, «оказался в ней по самые яйца». Я её очень любил. Дефлорировались мы почти год. Она удивительная. Она чуть не персонификация секса, хотя журнальной красавицей её трудно назвать. Может быть, оттого я и не любил никогда журнальных красавиц. Хотя впоследствии я понял, что не бывает женщин, из которых нельзя сделать журнальную красавицу, а бывают только плохие стилисты.

F… F… F…

Мне было так больно, когда она ушла от меня, что я тупо не знал, что мне делать в течение нескольких лет, и только когда в моей жизни появилась Ира (появилась лишь для того, чтобы подарить мне Вечность и немедленно исчезнуть навсегда), я понял, что с этим ничего не поделаешь.

Так же тяжело сейчас моей A. Но я знаю, что это проходит. Проходит же лишь одним способом: рано или поздно ты понимаешь, что в том, что это не пройдёт никогда, нет никакой катастрофы. Главное — не размышлять на тему того, что если в этом нет катастрофы — к сожалению это или же к счастью.

A ненавидит меня за это непреложное знание. И только поэтому ей тяжело.

На вопрос F, знаю ли я, каково это, одной в пустыне, я ответил, что пока нет, но зато знаю, каково это, когда тебя валят с ног, и долго бьют ногами по голове. Зачем я ей так ответил, сейчас сказать затрудняюсь. Может быть для того, чтобы вслед за этим написать, что когда ей вновь доведётся приехать в Москву, я был бы очень рад пригласить её в гости на кофе, а то и на… вино. Я действительно не вижу в том ничего плохого. Даже, если удастся с ней переспать.

Хотя F такая девочка, что я и так сплю с ней всю жизнь, как и с Ирой, как и с LL, как и с A…

Несколько недель назад A написала короткое апокалипсическое фэнтэзи. Суть там в том, что натурально происходит конец света, после чего все перемещаются в зал судебных заседаний, и судья оглашает вердикт: «Гражданин Адам! Гражданка Ева! Вы помилованы…»

 

15

Вы когда-нибудь задумывались о том, что стоит за наипривычной словоконструкцией «Всё не слава Богу!»?

Это вот всё из цикла «маленькие приобретенья сегодня now».

Я не могу сегодня писать. Бог всегда наказывает меня только за одно. Правильней даже сказать, журит. Бог журит меня за неуверенность в себе. Это, наверное, потому, что ни один человек, и, уж во всяком случае, ни один мужчина, не может столько, сколько могу я. Но есть тут одно но, и оно же разница, которая, увы, тоже, есть.

Я могу всё потенциально, но всё время боюсь обидеть кого-нибудь. А остальные могут только непосредственно, и охуительно им всё удобно, и никого обидеть они не боятся. И более того, если знают, как обидеть, незамедлительно это делают. Те, из них, кто любит почесать языком с такими типусами, как я, говорят ещё что-то типа того, что вот, мол, слишком я рефлексивен. Им, мудакам, знать бы то, что знаю я, давно бы уж мир уничтожен был! Или, во всяком случае, окружён. Или, во всяком случае, подчинён власти одного из мудаков, случайно овладевшего тайнами мироздания, доступными только мне. Одна из тайн мироздания, которую на сегодняшний день я могу себе позволить открыть другим, предельно проста: этот мир создан мной…

И, вопреки вашим риторическим ожиданиям, сегодня я не могу позволить себе говорить неправду; говорить, что, мол, это ко всем относится. Нет. Этот мир не то, чтобы создан мной, а… он создан мной, а не вами…

 

16

Возвернёмся немного назад и обратимся к источникам письменным. Так, например, тут, в этом произведении, мы, главным образом, будем обращаться к двум разнородным тетрадям и некоторым документальным, выраженным в письменной форме, свидетельствам третьих лиц. Очевидцами я бы их не назвал хотя бы уже потому, что всё многообразное то, чего мы постоянно становимся очевидцами, на самом деле происходит мало того, что с нами самими, якобы наблюдающими, но ещё и потому, что слишком внутренне мы желаем смотреть. Так вот… Приоткроем ж!

Тетрадь, с которой мы начнём, в дальнейшем будет называться Тетрадка Девочка. Почему, вы сейчас же, уже через несколько строк, будь терпелив, читатель, поймёте. Иногда Тетрадка Девочка будет появляться без предупреждения, и вы даже и не будете поставлены в известность о том, что уже какое-то количество строк, наслаждаетесь телом ея. Иногда же о её появлении вы будете оповещены заранее и будете тогда предвкушать. Причём иногда предвкушать совершенно безнадежно, поскольку в ряде случаев предупреждения о её появлении будут ложными. Алгоритм же не то, чтоб утаю я от вас, а просто думайте что хотите. В конце концов, я думаю, что многие из вас хотя бы понаслышке знакомы с Девочкой.

Вторая тетрадка имеет условное название БордОровый Коленкор, и с ней немного попроще, потому что она — мужчина. Кроме того, всё, выблеванное (иначе, увы, не скажешь… в данный момент) из неё, будет напечатано особым, отличным ото всего шрифтом. Главным героем Бородорового Коленкора является некто Макс, пишущий данное произведение (всю совокупность со всеми Девочками), имеющий некоторое отношение ко мне лично и до некоторой степени являющийся мной, но глазами другого меня, чем тот, которым я являюсь со своей точки зрения.

Можно сказать, что Макс для меня — последняя попытка другого себя, предпринятая, что особенно важно, безо всякой связи с требованиями «окружающей» реальности, потому что она бессловесна и требовать ничего не может как у меня, так и даже у Макса, хотя пизды получил именно он, а не я. Во многом, он получил пизды потому, что когда в своё время пизды получил я, Макс предавался радостям секса ради секса с девочкой, которая в конце концов его полюбила, и слишком часто смотрели они в то лето, о котором я говорю, видеофильмы и слишком часто же пили белый вермут и баночки с девятиградусными хвостами излишних же петушков.

Можно сказать и так. Макс для меня — это чтоб посмеяться… неизвестно кому. Неизвестно кому посмеяться — как в страдательном, так и в действительном. В залог предлагаю жилетку Девочки. (Здесь и далее под Девочкой следует понимать Тетрадку. Прописные буквы обладают вышеозначенной силой, маленькие — увы.)

Когда мне было четыре года, я как-то залез в утреннюю постель к своей тёте и её мужу дяде Серёже, и они спросили, есть ли у меня девиз. Я честно признался, что не знаю, что такое девиз. Когда оное недоразумение разъяснилось, я сказал, что, конечно же, есть и немедленно его возгласил: «Вперёд — навстречу приключениям!»

……………………………………………………………………………

 

17

(Тетрадка Девочка)

Безусловно возможен и следующий вариант рассмотрения. Некий уже не то, чтоб молодой человек, но именно что мужчина в полном расцвете сил и в возрасте осознания Христом, кто на самом деле он есмь, ушёл от жены, сами отношения с коей вплоть до самого их возникновения, и даже некоторое время после, казались ему идеалом после того, что он пережил уже по-любому множество лет назад (а теперь уж и вовсе), — так вот, ушёл от жены, которая есмь однозначно замечательный человек; одновременно с уходом из семьи потерял работу в не самой левой программе на центральном TV; работу, исправно создающую иллюзию социальной полноценности в течение почти целого года; снял комнату в квартире, принадлежащей некоему божьему одуванчику по имени Галина Петровна; снял комнату уж чуть не после чуть не решимости уж всё же вернуться назад, к жене, но в последний момент доверившись странному, но отчётливому внутреннему голосу, впервые прозвучавшему в сортире у некой девушки, некогда и познакомившей его со своей подругой (тоже божьим одуванчиком, но совсем по другому поводу, чем Галина Петровна), ставшей через семь лет его законной супругой, от которой теперь он, значит, ушёл, — так вот, ушедший от неё человек тридцати лет; ушедший и не вернувшийся к ней под воздействием внутреннего голоса, всё время скандировавшего «Сопротивляйся! Сопротивляйся! Сопротивляйся!»; ушедший и бросивший вместе с женой рыжую кошку по кличке Василиса, которую сам же и притащил в бытность её котёнком, принципиально не спросив разрешения у супруги по имени A (а теперь эта рыжая кошка перманентно кидает обидки на ушедшего из стаи рыжего своего Спасителя), — так вот ушедший, и бросивший, и снявший комнату человек, предварительно (загодя, что называется) вскруживший голову некой девочке тридцати одного года из города Kharkov, и дождавшийся и доведший до конца то, что, а именно, девочка оная натурально явилась к нему в Москву, прямо-таки материализовалась из сети интернет, где мужчина в полном расцвете сил её и отыскал, хотя, скорее всего, это она сама отыскалась, а мужчина просто вовремя написал, как она сексапильна, что чистая, впрочем, правда; этот мужчина, бросивший жену и рыжую кошку, снявший комнату и натурально выебавший там виртуальную Девочку Свою Единственную, к обоюдному, надо сказать, удовольствию, и весь последний месяц находившийся на волне абсолютного вселенского драйва, неделю назад получил такой пизды, что чуть не погиб и проебал чужой синтезатор по цене не ниже 800-та баксов, которые не представляется возможным возместить в обозримое время, — так вот, он, этот мужчина, получил пизды и засомневался в собственной правоте…

Да, можно рассмотреть и вот так. Но раз можно вот так, значит можно и как угодно ещё. Вот и всё…

А я хочу, чтобы было всем всё едино!..

 

18

Обнаружить присутствие того неясного и зачастую нечёткого поля, интуитивно называемого многими Богом, в обычной человеческой жизни достаточно просто.

Безусловно, приоритет здесь за теми, в ком то и дело нет-нет, да заговорит некто Внутренний Голос.

На втором месте находятся люди так или иначе чувствительные к геомагнитным колебаниям как во времени, так и на разных участках природных ландшафтов. Именно эти люди способны, однажды проснувшись утром или «случайно» оказавшись в каком-нибудь странным образом симпатичном месте, совершенно неожиданно для себя обнаружить, что им вдруг, казалось бы, ни с того ни с сего, стало не так хреново, как в последнее время.

В том случае, если в это самое последнее время им было достаточно и, что называется, по-настоящему хреново, такие люди вполне могут в порядке бреда приписать внезапное улучшение своего внутреннего состояния некто Богу и при определённом складе характера даже попытаться бессловесно его возблагодарить.

Третью же позицию прочно занимают те, кто в течение всей жизни натыкается на какие-то удивительные с его точки зрения совпадения; или же те, кто из разу в раз наступает на одни и те же грабли; или же те, кого «преследуют» одни и те же цифры или их сочетания в виде номеров домов, телефонов, серий в документах и места во всевозможных излишних списках и т. д. и т. п… К этой же группе принадлежат те, кого особенно часто охватывают приступы необъяснимой паники или, напротив, блаженства, и, конечно же, те, в ком крепки задние мысли и тверда ложная память.

Я принадлежу к четвёртой группе. Четвёртой группе богоблизких людей в равной мере присуще всё, что отмечалось у предыдущих трёх.

 

19

Давайте знакомиться! Давайте делать вид, что давно знакомы, что уже друг от друга устали, что совсем непохожи или что капли воды. Что? Что капли воды. Сегодня, гм… такая разрядка. Нет, не письмо самому себе. И вообще не письмо. Давайте играть в войну! Там и познакомимся. Разрешите представиться, Всеволод Гаршин. Очень приятно, Красный Цветок, подразделение «Эдельвейс», специальность: минёр-альпинист-ничего-не-боюсь. У тебя прямо какое-то индейское имя. Да уж (это подошла Третья), давно так не веселилась. Ты (Четвертый молвляет (не опечатка (прим. гур.))) клавиши-то Ване вообще-то «возобновлять» собираешься?

Гаршин: да, собираюсь. Со временем.

Топор войны нельзя в землю зарыть, — это же как Талант — грех!

А давайте друг друга в ситуации ставить. Делать вид. Давайте делать вид! Давайте. Что? Гаршин перегибается через перила, заглядывает вниз, осторожненький. Не устраивает. Всю жизнь бороться с «осторожненькостью», чтоб всё-таки лечь костьми. Типичный случай оригинальности…

Был разговор с Соколовским Сергеем (ох, что-то он последнее время упорно дематерилизуется. Уж и Родинов его в стихи и я вот тоже). Говорит он мне: «Давай уничтожим сайт „Лапуты“». Господь с тобой, ты её что ль замыслил? Ответ — нет. Но резонен контраргумент: затеял не я, но кто как бы там ни было трудится? Никто. Давай уничтожим. Легко.

Нет, ну потоком сознания удивить можно уже мало кого. Конечно, есть слабая вероятность, что дело тут не столько в потоке, сколь в сознании, какового поток, но вот потому-то и нет новостей.

LL рассказала вчера, что у них в Харькове самый лучший на её взгляд канал новостей называется «Объектив-но…» Да-да, именно так и пишется! Единственное, что мог напутать — это три точки. Стоят-не стоят — не уверен. Потому-то и ненавижу Москву!

Вчера я сказал LL, что, мол, что удивляться. Всё, как когда-то мечталось (не помню, какой патриарх столь лукавый в частном письме Иоанну Четвёртому оное предложил, то бишь не помню, как это будет в современном формате, автора, блядь, идеи): хотели Третий Рим — получите и расхлебайте! Каждому Риму по упадку, разорению и моральному разложению в порядке, извините, общей очереди! Интересно посчитать, сколько они просуществовали в качестве своём, блядь, терпком?..

Тут ещё интересно, что каждый из них существует в каком-то виде поныне. В стадии вечного гниения головы. Как писал, Александр Блок, правда, про Радость, которая нечаянно придёт, но, в нашем случае, совершенным прибудет гниение. Но тут, право, ничего страшного особенно нет. Это даже полезно. Природа там. Вспомните оный предмет из курса начальной школы. Погниёт-перестанет, крепче новое вырастет…

Были на шашлыках третьего дня. Сидели в Гефсиманском саду. Это смешно. Всё — сплошные маленькие копийки. Неудивительно, что аналог Диснейлэнда со своими маленькими эйфелевыми башенками и египетскими пирамидками в человеческий рост, именно в России существует на базе новозаветной истории. Добро пожаловать в Новый Иерусалим! Там вам и Храм Гроба Господня, и Гефсиманский сад (чуть не потерял букву «с» в третьем проведении: «гефсиманский ад» — опечатка по Фрейду, человеку с тяжёлым детством), и храм Соломона — это если, мол, кому-то захочется что-нибудь покрушить из соображений высшей справедливости якобы, как и Великая Двойка крушил незадолго перед распятием.

Кого мы там предавали, в Гефсиманском саду, я не понял. Возможно, что просто не заметил, потому что, в конце концов, был занят «дружеским» присутсвием при церемонии купания девушки-звукорежиссёра Эли, каковой позыв возник у неё по всей видимости всё-таки из-за алкогольного катарсиса. Купалась она в какой-то странной запруде с мёртвой рыбой. Перед тем, как нырнуть в первый раз, она сказала, что просто хочет напомнить мне кое-что из того, что действительно важно.

Почему река Истра, протекающая вблизи Новоиерусалимского монастыря не называется, согласно общей традиции тех мест, Иорданом, я толком объяснить не могу. Вероятно, её переименование — дело недалёкого будущего.

Ещё я не помню, сколько всего человек нас было, хоть мне и не даёт покоя Папюс с его «аналогией как основным принципом оккультного знания».

Автором идеи данного мероприятия выступила трэшовая команда «Оргия праведников». Их привёл в эти места друг всей их группы некто отец Роман, человек с умными глазами и в рясе. Когда у него звонит мобильник, вместо «алло» он говорит «Христос воскресе». Впрочем, быть может не всегда и не всем. С точки зрения логики, это может зависеть от того, стоит ли у него… определитель номера. Но может и не зависеть, то есть зависеть от чего-то другого.

Единственным человеком, с глазами которого у моих глаз установился прочный контакт (иногда до такой степени прочный, что на этой невидимой нити при необходимости вполне можно было бы посушить носки), был гитарист Сергей Калугин. Насколько я понял, он же является основным другом отца Романа.

В какой-то момент он сказал, что если он ещё выпьет, то начнёт говорить о фашизме. Мы с LL попытались его спровоцировать. Отчасти у неё получилось. Заговорили о том, достаточно ли заниматься своим делом, то есть так или иначе искусством, или же всё-таки есть необходимость в создании общественного движения.

Спросили отца Романа. О пути, в частности. В частности, о пути России. «Покаяние…» — ответил отец Роман. Ответил так, чтобы стало ясно, что у данного слова есть ряд лексико-семантических вариантов, неизвестных большинству людей…

Ещё весь день шёл дождь. Возвратились усталыми.

 

20

В тот момент, когда ты начинаешь менять свою жизнь, никогда не забывай, что и сам не являешься ты константой! Глубокая мысль, правда? Я, например, охуеваю, блядь, прямо!

Да ну что тут таить греха! Ну, ненавижу я людей уже за то, что они существуют. И существование как таковое я ненавижу. И чтобы понять, что оно, Существование, существует лишь для того, чтобы быть однажды безоговорочно отвергнутым, требуется самая малость. Надо всего лишь быть существом, сопоставимым по своим интеллектуальным и душевным способностям, ну, для начала, хотя бы со мной. Такая история. И никакая не другая.

У всех случаев моих неприятностей только одна причина, начиная с самого раннего детства: моя неуверенность в себе. А если точнее, то причина только в «человеколюбивых» сомненьицах, ala «а вдруг я не прав?» Да нет же, блядь! Прав! Всегда прав. И тут можно ставить акценты, где угодно душе. И, мол, всегда я прав. И я прав всегда. А самое честное по отношению к себе самому — всегда прав только я один! Поэтому-то я, собственно, и один.

У меня за спиной спит LL. Так же, как раньше у меня за спиной спала A. LL ни в коем случае не похожа на A, а A, ясен мой хуй, блядь, при любой, к моему ль сожаленью, погоде, не LL. Но… у меня за спиной всегда кто-то спит!

Всё человечество спит у меня за спиной, и этим, блядь, оно меня заебало. Заебало оно меня, выходит, лишь тем, что оно не может иначе. Стало быть, заебало самим фактом своего существования. Почему это вечно спящее человечество, спящее лишь оттого, что я бодрствую, сколь бы поздно я не вставал (кстати говоря, и иногда достаточно рано, — так рано, как мало кто может) — так вот, почему же это, блядь, вечно спящее человечество позволяет себе полагать, блядь, себя в первом лице?!

Господи, ну когда же вы, люди, поймёте, что вас не существует в природе?!.

Больше всего на свете я хочу, чтобы девочки помогли мне разрушить этот чудовищный мир!!!

В этом могут помочь только девочки. И только одним путём. Они должны любить меня искренне и самоотверженно (и при этом, что важно, абсолютно взаимно с моей стороны!), но при этом категорически не стремиться к браку со мной. Брак со мной, его единственно возможная форма — это заключение со мной соглашения (желательно подписанного кровью на незримых скрижалях сердца) о том, что до самого последнего дня мы будем рука об руку, и оных рук же не покладая, трудиться над разрушением этого мира в самых его устоях. Да, я хочу чтобы всё перевернулось вверх дном, потом закипело, вспыхнуло и исчезло. Чтобы увидел Бог, что то, что сделал он некогда — нет, н е х о р о ш о. Чтобы наконец увидел он всё в правильном свете.

И только этого Он-то всегда и хотел. А когда увидел, что то, что сделал он — это хорошо, согласно версии для прессы, то имел он в виду только то, что по-настоящему всё станет хорошо, когда Я со всей присущей мне страстью скажу, что это ПЛОХО.

Однажды начавшись, акт Творения никогда не заканчивался. Акт Творения — это творение Небытия через рабочий момент Бытия. Творение Хаоса, через временное допущение Космоса. Это подтверждает даже каждая отдельно взятая человеческая жизнь, хотя взятие даже и для примера любой человеческой жизни отдельно — это грех. Это грех, тяжелее которого я и представить себе ничего не могу, как, уверен, также и Бог. Нет большего греха, чем полагать, что люди существуют отдельно; что кроме Я, существует Ты. Нет никакого Ты. Есть только Я. И Я это принадлежит Богу. И нет ничего, кроме Я. И нет ничего кроме Бога.

Что касается тех, кто услышав как-нибудь вскользь о теории Всеобщего Я, начинает слишком печься о сохранении своей индивидуальности без каких бы то изменений, то для меня не новость, что такой глубиной самопожертвования, какой обладаю я, не обладает больше ни один человек. Более того, больше никого и нет.

Люди могут смеяться надо мной или полагать меня сумасшедшим, но каждый смеящийся должен понимать, что дверь открывается лишь однажды, и эту дверь открываю Я. A в курсе. LL опасается, что это так. Пытается давить по инерции своей предыдущей жизни. Ева мне написала. Я доволен её ответом. F тоже. Оксана хранит молчание, потому что боится. Анастаска… Я ещё напишу ей. Я люблю этих девочек. Главное, помнить, что бояться нечего и что Пятёрка превыше всего:

1) БЫТИЕ — ИЛЛЮЗИЯ!

2) ВРЕМЯ БРЕННО!

3) ТЫ НЕ СУЩЕСТВУЕТ!

4) ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА!

5) СМЕРТЬ БЕЗВРЕДНА!

Только такая форма брака возможна со мной. Но… он, увы, не моногамен по определению. Брак со мной есть чистой воды полигамия лишь потому, что в мире есть только один мужчина и только одна женщина, но об этом больше никто не догадывается.

И ещё раз. Повторенье — мать ученья.

АКТ БОЖЕСТВЕННОГО ТВОРЕНИЯ ЕСТЬ АКТ СОЗДАНИЯ НЕБЫТИЯ ЧЕРЕЗ РАБОЧИЙ МОМЕНТ БЫТИЯ, ИЛИ ТВОРЕНИЕ АБСОЛЮТНОГО ХАОСА ЧЕРЕЗ ВЫНУЖДЕННОЕ ВРЕМЕННОЕ ДОПУЩЕНИЕ СУЩЕСТВОВАНИЯ КОСМОСА.

 

21

В конце концов, всё кончилось тем, что я научился быть с кем-то ровно до той поры, пока я реально нахожусь с этим кем-то рядом. В одной комнате, в одной постели, на одной лавочке в сквере, на линии телефонных переговоров и прочее. Я не знаю, к сожалению это или ж, напротив же, к счастью.

Стоит мне выйти покурить на лестницу или же просто (если уж речь идёт о совместной жизни на базе гетеросексуальных отношений) проснуться раньше и выйти покурить на кухню, как я становлюсь кем-то совсем другим. С этим кем-то я тоже нахожусь рядом только до тех пор, пока вокруг меня никого нет.

Некогда Ира Парфенова, в литературной традиции — Лисева, всё говорила как заведённая, как будто это бог весть какое достоинство: «Я умею включаться! Уйду в тебя и не вернусь обратно!» Да, я тоже так умею. До такой степени, что меня никогда не бывает. Я не знаю, кто я. Скорее всего, я бог. (Пишу его с маленькой буквы из врожденной скромности, да и материя весьма деликатна, согласитесь-ка.)

Ещё Ира говорила: «Знаешь, какая я замечательная? У меня бывают оргазмы всех видов: вагинальный, клиторальный и анальный». Она, видимо, мне, юному козлу, намекала, чтоб я её трахнул в попу, но я не отреагировал и, помнится, снова накрыл своей ротовой полостью её, строго говоря, вульву.

Но на самом деле, я точно знаю одно. Рецепт всеобщего счастья (счастья, — в существующих и весьма неполноценных, как и весь окружающий мир, коннотациях) известен только мне.

Хотя, может быть, известен-то он не только мне, но только я несу ответственность за то, чтобы это всё состоялось.

Ну почему бы вам в порядке бреда не допустить, что рецепт всеобщего счастья известен только мне? Я же, в том же порядке допускаю, что я могу ошибаться!

И вот опять и здесь налицо столь свойственная вам нечестность. Я допускаю, а вы допустить не хотите, видимо, полагая, что у вас больше сил и вам ничего не грозит, если вы пропустите меня мимо ушей. Ваше дело. Потом снисхождения не будет. И лучше это сделаю я, чем кто-нибудь другой. Почему? Потому что я добрый.

Да, конечно, если уж суждено девочке когда-нибудь быть дефлорированной, то рано или поздно кто-нибудь, да сделает это, но моя первая женщина и много лет спустя безо всяких к тому меркантильных причин утверждала, что счастлива тем, что женщиной её сделал я. Кстати, сам, будучи девственником. Приводила примеры из жизни подруг.

Поэтому надо понять две вещи: то, что я говорю — это святая правда и, второе, — у вас нет выбора. Выбор есть только в одном. Будет вам больно и страшно или же нет. Если со мной, то больно не будет. Обещаю…

Сейчас проснётся LL, и я стану другим человеком. Завтра поеду к маме. Тоже в ином качестве. Четвёртый я на днях поеду с Костей Аджером забирать «комбики» из музыкального магазина («безнал» вроде как состоялся). Пятому нельзя забывать о том, что надо бы справиться о здоровье другого моего компьютера, находящегося в гарантийном ремонте, ибо его надо забрать. Забрать для того, чтобы продать. Нет вариантов.

Шестому хочется прижать к себе глупую неразумную A. Она страшно глупая. Совсем ребёнок в эмоциональной сфере. Надоело врать, что это не так, хотя этим отличаются все женщины. Шестому хочется, чтобы ей не было больно.

Седьмому хочется, чтобы не было больно LL. Он хочет прожить с ней всю жизнь, несмотря на то, что любому Гурину ясно, что это будет, извините за выражение, бог знает что.

Восьмой хочет Еву. Один разочек. Ева старше. Ева живёт в Тель-Авиве. Острые глаза. Зов крови. Четвёртой части её.

Девятый всё отрицает…

 

22

Принято считать, что говорить, а тем паче писать, имеет смысл лишь то, что может быть интересным другому человеку. Но другого человека столь бесконечное множество, что о том, что может быть ему интересно, а что нет, бесполезно даже задумываться. Кроме того, сами по себе понятия «интересность» или «неинтересность» слишком разбросаны. И спасибо, что не по полу казённой квартиры! Короче говоря, куда ни плюнь — везде какая-то чепуха и «выхода нет», но сие не беда и уж тем паче не горе.

Почему LL показалось однажды, что я её ненавижу? Если я и ненавижу кого-нибудь, так только ту часть себя, которую не могу определить или даже для начала хотя бы выявить.

Я опять потерял ключи. LL права. Если быть точным, сначала я подумал, что потерял ключи, а потом за эту мысль, действительно потерял их.

Люди же не любят меня только и исключительно за то, что абсолютно исчерпывающими знаниями обо всех мирах обладает не то, что кто-то другой, а не они сами (это-то ладно, — им подобные знания не упали и на хер!), но человек, выглядящий по их мнению не так, как следует, по их же представлениям, выглядеть человеку, обладающему всей полнотой Знания. Они никогда не простят мне этого. Не простят того, что существуют лишь в моей голове. Меня же существование моё в их головах не смущает нисколько.

 

23

(Бордоровый Коленкор)

Сегодня, 26-го апреля 2003-го года, в том же самом газетном киоске, что и 29-го марта, я снова купил тетрадь по цене 15 рублей и сел в маршрутное такси № 114, имея целью своей автопрогулки попадание к метро «Войковская», чтобы вспользоваться им по назначению и рано или поздно оказаться-таки на уроке рок-ансамбля в некоей частной школе, не имеющей ни номера, ни названия.

Предыдущая купленная мной здесь тетрадь была с изображением леопарда на обложке, и я долго думал, прежде чем её купить, потому что тетрадь, что лежала на витрине была вовсе даже с жирафом, и я колебался, поскольку не владел ключом к пониманию того, что может знаменовать жираф в моей жизни.

В той тетради, не обманувшей моих надежд в плане зверя на обложке, ибо, вопреки моим ожиданиям, как, впрочем, и им согласно, зверем оказался всё-таки леопард, а леопард, извините, вполне коррелирует с белой пантерой из моего сна, рассказанного в первой части, — так вот, в той тетради я написал, что это последнее 29-е марта в моей земной жизни, но чисто случайно не указал год.

Сегодня, 26-го апреля 2003-го года, я прошу прощения у тебя, Господи! Мне не дано ещё знать того, каковое знание я хотел себе приписать! И я благодарю тебя, Господи, за то, что ты позволил мне сегодня начать всё сначала.

На обложке этой пружинной тетради не нарисован никто. Просто бордоровый коленкор.

Сегодня, 26 апреля 2003 года, в 16.39 по московскому времени, я начинаю сначала.

Милостию твоей я здоров, чтобы когда-нибудь исполнить волю твою. Я буду исполнять её постепенно, изо дня в день, и когда-нибудь мне удастся сделать то, что я должен сделать. Пока я не знаю точно, что именно, но кое-что известно мне и моей LL -Луне.

Сейчас 16.41. В прошлый раз, когда я начал, было 16.40. За эти две с небольшим недели Ты убедил меня в том, что я всё ещё не имею права делать никаких выводов, связанных с этими цифрами.

Отныне и безо всяких символов я знаю, что ты не хочешь, чтобы я сомневался.

И ещё одно: в этой тетради я должен писать о себе только в третьем лице. Окказиональные случаи употребления первого допустимы только в отношении истинно третьих.

Tvoj Max…

 

24

(Тетрадка Девочка)

Знать истину — это значит не знать ничего, но не расстраиваться по этом поводу. Знать истину — это значит не быть ни в чём уверенным и наконец перестать даже стремиться к обретению уверенности хоть в чём-либо! Знать истину — это значит… Короче говоря, знать истину — это значит быть мной.

Стать мной может любой человек, который захочет этого. Быть мною нетрудно. Для этого достаточно научиться становиться любым из вас. Все противоречия разрешатся в тот миг, когда люди научатся видеть во мне не человека, а Бога. Они, то есть все вы без единого исключения, научитесь этому тотчас же, как научитесь видеть бога в самих себе. Когда научитесь видеть только меня, что означает — только себя самих, но в каждом из существующих…

Короче говоря, Конец Света наступит, как только будет достигнута взаимность во всём. И когда нынешний мир погибнет и испарится, увижу я, что это хорошо…

 

25

Люди делятся на тех, кто знает что-либо точно и на тех, кто не уверен, не знает, боится ошибиться и поэтому медлит с решениями.

Вторые существуют для того, чтобы мешать первым. Более не зачем.

Когда выходишь из нужной двери в нужном вагоне поезда метрополитена, точно зная, что тебе налево, под самую табличку «выход в город», вероятность встречи с кем-либо из вторых прямо и строго пропорциональна тому, насколько ты в действительности торопишься.

Иногда возникает большой соблазн усомниться, что вторым и вправду неизвестно их направление. Возникает большой соблазн прийти к выводу, что они пялятся на табличку со стрелочками, как правило, всего двух возможных направлений движения, лишь для того, чтобы мешать тебе! Как будто они специально для этого рождены, и это единственное, что они знают наверняка.

 

26

( Как известно — 1 )

Как известно, в любой, даже самой радикальной, системе существуют достаточно беспрекословные ограничения. И более того, жёсткость системы прямо пропорциональна радикализму постулируемой ею свободы! Если позволить себе (на правах автора, ибо любой текст априори авторитарен, как и сама Вселенная, то есть — на первый взгляд) опять же, в известной степени, некоторую радикальность в суждениях (на каком основании, — объяснено в предыдущих скобках), то можно сказать, что любая система — в первую очередь, есть система ограничений.

Таким образом, любое «да» существует в заведомо нечётко определяемом массиве бесчисленных «нет».

«Нет», по идее, пассивно, то есть подобно чему-то среднему между вакуумом и небытием. В повседневной жизни «нет» проявляется лишь в качестве своего противодействия «да», но проявляется столь жёстко, что только в этом случае полностью проявляется «да», и раскрываются истинные намерения говорящего, то есть действующего.

Система без ограничений, то есть, как принято говорить, Хаос, казалось бы, невозможна с точки зрения пресловутой логики, поскольку сама себя дискредитирует уже через существующий в ней запрет на ограничения. Но так ли уж абсолютна логика? Что это такое вообще — логика?

Для того, чтобы построить систему без ограничений, нужно первым делом разрушить субъектно-объектные отношения, на которых зиждется современный мир. (Если Вы — ханжа Духа, и Вас смущает слово «разрушить», в данном случае его безболезненно можно заменить на «изменить».)

Именно субъектно-объектные отношения на всех уровнях существования материи приводят в действие пока, к сожалению, единственный механизм жизни, выраженный в дихотомии «доминирование/подчинение». Это следует изменить!

Это следует изменить хотя бы потому, что это возможно на современном уровне развития человечества! Говорить, что это смерть человечества и вообще употреблять слово «смерть» применительно к этой теме — означает лишь трусость, свойственную малодушным людям, и античеловеческое желание вечно бегать по кругу и оставаться в яслях!

Когда Фридрих Энгельс высказал предположение, что мир развивается по спирали, он смягчил ситуацию. От начала времён и по сегодняшний день мир развивается по кругу, и другой Фридрих настаивал именно на этом. Более того, даже Энгельс не говорил, что за пределами спирали не существует пространства. Хотя, возможно, лишь потому, что об этом как-то не заходила речь.

 

Пятница, 23 мая 2003 года, 04:11

Вот тебе ПОЖАЛУЙСТА — реальная дневниковая запись. Уже почти сутки сижу над несвойственным делом (я ж не дизайнер какой-нибудь там, да и фотожопы у меня нет). Есть у меня зато Майкрософт Фото Йедитер! (Вы не едите Фото-Йедитер? Я вот, например, ем. За неимением иной пищи, естественно.)

Дело у меня благородное! Не знаю, решусь ли, когда доделаю, но доделать надо вперёд. Хочу я новый шрифт создать! Вот чего! Для того, чтобы оным шрифтом написать слово «Новые праздники» (это так моя вечная виртуально-реальная поп-группа называется). Шрифт сей непростой…

Варианта, в общем-то, два. Я хочу, чтобы там присутствовали предельно обнаженные барышни разных возрастов (лучше старше, и сейчас объясню почему). Вариант первый: просто берутся микроскопические изображения откровенных девочек, и тут всё просто (квадратики там, циферки, прямоугольнички и треугольнички (например, если потребуется «о» или любое там «р»). Но есть вариант второй, когда всё делается на основе естественых изгибов девичьих тел. Там нужно тебе, например, «Ф» (хотя в «новых праздниках» такого не надо), ищешь себе, не покладая, извините, рук, девушку, которая была бы предельно обнажена + руки за голову (к примеру, — всё сложнее, конечно). А уж если нужна б была мне латинская буква «V» — уж и сами понимаете — не маленькие! (Почти как из анекдота про то, что «скажите, Доктор, откуда у вас такие картинки?») Вот. Так и живём.

Поэтому-то, чем девочка старше, тем лучше, потому что, начиная с тридцати, «жестикуляция» у девочек становится более серьёзной и больше подходит для создания нового алфавита. А слова, как, надеюсь, вы знаете, — это всё!!!

Ещё я сегодня играл в бас-гитариста. Неплохо стало получаться. Ещё немного и можно будет не придумывать бартеров или не платить денег, когда мне будет нужно сыграть «ту-ру-тум» уже в других песнях.

 

Суббота, 24 мая 2003 года, 03:28

Вообще сегодня забил на всё. Маму обещал навестить — не навестил, сукин сын.

Из дому вышел только, чтобы сигарет купить. Ещё приобрёл с пафосным видом кофе (4 пакетика).

Весь день занимался созданием Азбуки Женского Тела. За целый день бесперебойной работы в непредназначенных для этого программах родил 10 букв из требуемых 12-ти. Интернетские девки не могут даже как следует раскорячиться. Раскорячиваться поэтому приходится мне.

Вообще, я вам доложу, это, конечно, поинтересней будет занятье, чем литература или там музычка.

Впрочем, насчёт музычки не уверен, а литература… Да вот это как раз Литература и есть!

Пойду спать. Пива сегодня на ночь не пил. Не знаю, что из этого выйдет. Наверняка будут сниться женские буквы. Такие, извините, девушки, как Буквы…

Такие буквы, как Она!..

Чтоб ты, Губин, всю ночь ворочался в собственном поту!

 

Понедельник, 26 мая 2003 года, 03:19

Привет! Ну, на первых порах я закончил с алфАвитом. Пока только двенадцать букв, и все они — женщины! Ура!!!

Вчера поймал себя на том, что смотрю на некую девочку в метро и думаю лишь об одном: какое бы из неё классное получилось «Т»! А потом ехали уже с Аджером на детский утренник в школу, где «работаем». Опять девочка напротив. Только из неё лучше бы сделать «А»! Больше никакого подсекса. Я клянусь!

Это не сдвиг в сознании, нет?

Эволюция мужского начала. Сам себя поздравлять не устану!!!

 

Вторник, 27 мая 2003 года, 04:55

Глубокая заморозка утра.

Просто коротко опишу. Шёл с прогулки домой. Имелись случайно услышанные девочки-подростки. «Я же не виновата, что я ему понравилась! Я же не жена ему!» Дословно. Комментариев не имею. Ваш.

 

27

(Бордоровый Коленкор)

Макс весь испереживался невольно. Среди прочего был расстроен. Среди прочего был расстроен именно он.

Весь предшествующий вечер, после реально нечаянной встречи с Никритиным, он осыпал эсэмесами LL -луну, но она не отвечала ему. Тягостность ощущений в связи с молчаньем любимой усугублялась тем, что вечер оный (Макс ходил выключать телевизор в своей-несвоей отныне квартире. A уехала к тёте за куличом) Макс один, продолжает звонить Луне) был ни чем иным, как вечером накануне Пасхи, то бишь вечером Крестного хода.

Макс до сих пор не понял, почему в современной традиции китайцы обозначают десятку крестом, хотя ему и известно, что согласно Папюсу, четвёрка (а у креста ведь четыре конца, если не принимать в расчёт православно-католических декоративных фентифлюшек) — это Единица второго порядка, а методом воспетого Папюсом же теософского сокращения Десятка сводится всё к той же Единице.

Вчера вечером LL молчала. LL — уникальная рыжая женщина. Когда Макс с ней, а в реальной жизни это случилось пока всего единожды, с 3-го по 6-е апреля нынешнего года, ему кажется, что он сам с собой. Так светло ему тогда и такой ерундой кажется всё, что связано не с Луной.

Максу очень хотелось получить весточку от Луны не только потому, что этого втайне желает всякое Солнце, но и потому, что уже приближалось время стрелки с законной супругой A , с коей он + — опрометчиво обещал провести вместе Пасху. Смешно… Смешно, что A на сей раз (и, кстати, непонятно кому смешно) серьёзно отнеслась к Пасхе (видимо, решила обратиться к новой, несвойственной ей ранее магической сфере).

Макс так и не дождался эсэмеса от Луны и встретился-таки с законной супругой. Законная супруга спешила к нему с церемонии долгожданного бракосочетания своей подруги I с её избранником P .

Макс и A пришли домой (теперь это называется — домой к A ) в средней степени алкогольного опьянения. То есть оба они были вполне адекватны, в меру поговорили о том о сём и о предстоящей Максу операции по привариванию сетчатки, ибо по сусалам, как показала аппаратура, он всё-таки получил крепко; допили свои пива и джин-тоники, умылись (строго по очереди), но когда легли, то оба обнаружили такую в себе усталость, что не сговариваясь перенесли пресловутое соитье на утро.

Пока укладывались и говорили-рассказывали, Макс лениво перекидывался всё теми же эсэмесами со своим свидетелем по свадьбе с A — S.G. (тут надо сказать, что и у него свидетелем на единственной до сей поры свадьбе был тот же Макс), то бишь наперебой сообщали друг другу ошеломляющую новость: Христос воскрес!

S.G. отвечал бойко и быстро. И обнаружил себя истинным знатоком наследия Пушкина, потому что с самого начала верно среагировал на посыл Макса, точнее на отсылку к известному стихотворению Нашего Всего «Христос воскрес, моя Ревекка!» S.G. поспешил заверить Макса, что, мол, да-да, он всегда готов вручить подлежащей Ревекке то самое, чем, по словам Пушкина, можно верного еврея от православных отличить.

Каждый раз, когда мобильник Макса издавал мурлыкающий, но единичный «бип», коим издавна оповещает хозяина о пришествии эсэмес, Макс надеялся, что это долгожданная ответка Луны, но всякий раз видел на дисплее уже, не в обиду, заебавшее «s.g. — sms».

Когда легли наконец во всё еще супружескую постель, и Макс усадил A в «кресло» (кресло — это такая поза в их семье для трогательного совместного сна. Девушка, стало быть, ложится в позе эмбриона на правый бок, поджав ножки, а мальчик, блядь, ложится так же, как бы повторяя изгиб её тела. Тоже на правый бок. Хуй не участвует!), он понял, что сегодня эсэмеса от LL ему не дождаться.

Проснулись около половины одиннадцатого. Слово за слово стали смотреть телевизор. Потом обниматься и гладиться.

Когда раздался первый мурлыка «бип», Макс сделал вид, что ничего не произошло. Вдруг A не услышала? Он и так принёс ей немало страданий, подумал он что-то вроде того.

Когда раздался второй, он уже + — кокетливо ездил влажной залупой по A иной вульве. Излишне говорить, чем занимались Макс с A , когда «бип» мурлыкнул опять. «Это тебе Луна твоя прислала сообщение…» — слабым голосом сказала A . «Да» — ответил Макс.

Когда ещё через 16 минут LL непосредственно позвонила, он вынужден был сказать ей, что не может сейчас говорить, хоть половой акт уже и был завершён. «Напиши, когда сможешь разговаривать…» — последнее, что сказала Луна. Солнце упало.

В районе половины седьмого вечера LL позвонила снова. К этому времени A уже уехала к тёте за куличом. «Я хочу быть только с тобой! Я искал тебя всю жизнь! Я знаю, что это Ты! Не уходи…» — внутренне сказал Макс. И это же повторил ей вслух.

«Сумма на вашем счету составляет 4 доллара и 23 цента» — сказали ему после этого автоматическим голосом, извлечённым из номера 696.

 

28

Люди окружают меня в метро.

Со всех сторон на меня устремлены взгляды. Их взгляды, словно невидимые стержни, которыми они без ложной скромности пронзают меня. Их взгляды — невидимые канаты, в которых я кувыркаюсь деревянной игрушкой, словно я чудо народного промысла.

Почему они позволяют себе смотреть на меня? Почему они просто берут и смотрят, даже не задумываясь, имеют ли они право на это?

В метро меня окружают люди, поголовно убеждённые в том, что им позволено вот так вот глазеть на меня, что называется, по праву рождения. Но… (одно лишь маленькое «но»!) ведь это не так! Я же имею право смотреть не на всех! Я смотрю только на тех, кто хочет со мной встретиться взглядом. Только в этом случае это не будет «расстрелом питерских рабочих», а будет настоящее… соглядие.

Люди же нет, смотрят, смотрят на меня, будто вертят на своей примитивной сковороде или как будто с пристрастьем рассматривают мой хуй в интернете.

При определённых обстоятельствах все они предадут меня; все они скажут, что ничего и никого подобного не видели и не замечали. При определённых обстоятельствах все они скажут, что я сумасшедший.

Но каждый раз в метро они снова окружают меня своим ебучим вниманьем, молчаливо и стопроцентно согласные друг с другом во всём, и смотрят, смотрят… Трогают глазами мою душу, мой хуй, мои яйца, лезут своими незримыми стержнями ко мне в жопу, делают выводы. (Как только я дописался до этого, в дверь моей комнаты постучался сосед Лёха; настойчиво предложил астраханской вяленой рыбы.)

Нет, я не против. Я даже где-то и «за». Я только хочу напомнить господам окружающим, что я тоже имею на это право. Право на окружение. Это так, на минуточку… Если, мол, спросит кто.

И ещё… Со временем я окружу их всех. До одного. Поголовно…

 

29

В минувшую субботу я снова купил тетрадку на пружинном креплении.

В предыдущий раз я купил её ровно четыре недели назад, и на обложке той, утраченной столь экзотическим способом, был изображён леопард.

В той тетради я начал писать некое произведение под названием «Enter». В том произведении было написано, что это последнее, что я имею сообщить в письменной форме. И ещё там утверждалось, что некое 29-е марта — последнее 29-е марта в моей жизни. Год я не поставил, ей-богу, по чистой случайности.

Я помню, как долго не решался совершить вышеозначенную покупку, потому что с обложки витринного образца на меня смотрел не леопард, а жираф, и я никак не мог взять в толк, что это может означать. Результаты же всё-таки предпринятого мною действия превзошли все ожидания, потому что в итоге я завладел леопардом. Или леопард завладел мною. Не знаю.

В той тетрадке я что-то писал в течение двух недель, и мне действительно нравилось, что выходит из под пера моего (там ещё была сложная и столь же реальная, сколь и сложная, история с шариковыми ручками, которыми я всё это писал), пока вечером 10-го апреля, после второго фестиваля «Правда-матка» (в данном случае не слишком удачного только по той причине, что организацией этого мероприятия занимался на сей раз не только я, в отличие от действительно удачной «Правды-матки–2002») — так вот, пока 10-го апреля я не получил пизды.

Пизды я получил, казалось бы, случайно. Просто нёс вернуть Марковскому его «клавиши» «Roland JP 8000». Пьян был, но не сильно, всего каких-то 100–150 капель на всё из себя одухотворенное рыло. У меня попросили прикурить, но стоило мне протянуть зажигалку, как я получил довольно ощутимый удар в зубы, но устоял, хотя и несказанно удивился. Тут появился второй человек, попытавшийся сделать вид, что хочет нас разнять. Я знал, что это лишь манёвр и знал, что это моё знание мне не поможет. Меня сбили с ног, и дальше я толком не помню. Факт тот, что когда я пришёл в себя, со мной не оказалось ни чужих «клавиш» ни рюкзака с двумя шнурами «джек — джек», старенькой примочкой «drive-distortion», двумя моими книжками «Душа и навыки» и главное — тетрадкой с леопардом, озаглавленной «Enter».

Домой я добрался в тот вечер лишь потому, что отпиздевшие меня ребятушки не взяли ни денег, ни паспорта, ни мобильник. С трудом поднявшись на ноги, я доковылял до дороги и сел в как нельзя более кстати подъехавшее такси.

Разговор с шофёром не клеился. Я сначала молчал, но всё время чувствовал себя обязанным его развлекать. Мне почему-то казалось, что транспортировать человека с окровавленной мордой — это невесть какой подвиг с его стороны.

«Да… неприятно получать по ебалу!» — попытался сострить я. «Да уж я думаю…» — ответил шофёр, и мы опять замолчали. Не исключено, что шофёра звали Володей. Такая реплика «да уж я думаю», произнесённая при подобных обстоятельствах с соответствующей интонацией и в таком темпе речи, весьма характерна для всяко-разных Володь. На эту же тему у бывшего лидера группы «Центр» Василия Шумова есть песня под названием «Володя — потусторонний шофёр».

Завтра, во вторник, мне предстоит операция по ликвидации разрывов сетчатки на обоих глазах. Понятное дело, мой третий глаз там даже и не рассматривается, а ведь если починить его, ибо именно он-то на самом деле и пострадал, то тогда бы на сетчатку можно было бы положить хуй, и всё прошло бы само. Впрочем, в среду по маминой просьбе я иду к девушке-экстрасенсу по имени Зера. Когда в субботу мы договаривались с ней о встрече, она, улыбаясь на том конце провода, сказала, что ха-ха, мол, ах-ах, мы с вами ну прямо как друг другу свидание назначаем!

После того, как мы с ней договорились, я поехал к своим детям в «Подвал» и по дороге, в том же ларьке, что и четыре недели назад, купил тетрадку на пружинном креплении, но уже без рисунка. Как я там выебнулся на первой же странице, в «бордоровом» коленкоре. Я пишу там о себе в третьем лице.

Я пишу там о себе в третьем лице, чтобы в конце концов разделиться на множество «я» и «ты».

Вечером той же минувшей субботы я случайно встретил Никритина, и он всё время говорил о клетках и о делении.

А на следующий день наступила Пасха, то есть, как принято говорить, воскрес Христос.

 

30

(Тетрадка Девочка)

Ура! Нашлась моя девочка! Какое счастье! Как же всё просто! Пока она молчала, я не знал, куда себя деть. Вероятным сделалось всё.

Ура! Ты нашлась! Спасибо тебе, Господи! Благодаря её временному исчезновению, я почувствовал, что без неё я не смогу жить.

То есть, конечно, смогу (тридцать лет просто так со счетов не сбросишь), но более чем не хочу быть без неё. Без Тебя… Девочка моя единственная! Иные, простите мне это…

 

31

Да иногда (и это чаще, чем редко) я позволяю себе писать так, будто до меня не написано ничего, будто я — истина в последней инстанции.

Я позволяю себе это только потому, что так оно и есть. Раньше, когда это было не так, я не позволяла себе такого.

Вчера придумала очередную сентенцию лаконичного характера. Придумала по дороге из магазина, после встречи с Никритиным.

Существуешь, следовательно агрессивен. Агрессивен, следовательно существуешь.

 

32

Проводил LL. Уехала с Курского. Что говорить, грустно. Поехал в центр. Не сказать, чтоб шататься, но что-то вроде того. Пиво, да, пил.

Проехал две остановки до «Арбатской». Вышел. Пошёл на Гоголевский. Там предпринял попытку позвонить Эвелине. Время не ждёт — надо спешить. Её не оказалось дома.

В итоге вошёл на «Чеховскую» через «Тверскую». Через жопу влез в душу. В душу земли, блядь. Тут надо понимать, что «блядь» моё никак так уж, как принято приписывать, не окрашено. Не эмоциональное «блядь», а фигура, блядь, речи.

Перед заходом в метро купил себе кнакерс по-французски, потому что с медистерами там проблема была. Оную с сосискою булочку уже на эскалаторе дожевал, а бумажка осталась. До сих пор держу в свободной руке. Хотел выкинуть на пути, но потом подумал о метрорабочих. Вдруг им от этого неприятно сделается? Вдруг расстроятся, скажут: «Блядь, ну ёб твою мать, опять, блядь! Какая, блядь, сука, на хуй, тут опять осмелела?»

Интересно, хоть когда-нибудь хоть одна сука задумается, наконец, о том, что может быть неприятно мне? Интересно, хоть одна сука хоть когда-нибудь задумавшись, блядь, об этом, поймёт наконец, что неприятен мне, блядь, уже сам факт существования этой суки, которая ещё что-то ещё и думать на мой счёт смеет?

Милая E говорит: «Ты ужасен, потому что создал теорию абсолютного Эгоизма…» Да, говорит. Но это ей нужны были от меня то походы в магазин за клинской докторской колбасой для её папаши, то ещё хуй знает, угодно что. Вчера вот я ей замок врезал, и я, надо сказать, люблю ей помогать. Это правда. Но люди делятся ещё и на тех, кто не отказывает в помощи и на тех, кто сам её предлагает.

Абсолютный, эгоизм, блядь! Уроды вы моральные, люди! Вот что!..

 

33

(Бордоровый Коленкор)

В день пятьдесят восьмой годовщины подписания так называемой фашистской Германией по всей вероятности всё-таки бумажки под названием «Акт о безоговорочной капитуляции», то есть 8-го мая 2003-го года, Макс посетил с дружественным визитом свою маменьку Ольгу Арнольдовну. Разумеется, ехать к ней не было никакого желания, но ему показалось, конечно, после недвусмысленного маменькиного нытья в телефоне, что лимит вежливых отказов исчерпан.

В данный момент, сегодня, 10-го мая того же 58-го года победы СССР в Великой Отечественной войне, иными словами, сейчас, Макс подвергает очередной экзекуции ни в чём неповинную клетчатую бумажку, заключённую в бордоровый коленкор, с целью описания своего впечатления, произведённого на него эпизодом, воспоследовавшим сразу по выходу от Ольги Арнольдовны, директора одной музыкальной школы, являющегося также Максовой маменькой.

В сквере возле её дома, прямо за аптекой ему встретились мальчик с собакой. Мальчику было на вид лет 12–14; собачка была маленькой, чуть не игрушечной, и забавно мохнатой. «Сейчас-сейчас, — говорил мальчуган 12-14-ти лет своей мохнатой маленькой собачонке, — сейчас, я только сухариков себе куплю и пойдём».

Конечно, спору нет, со своими собаками самым наинежнейшим образом разговаривают многие люди. Некоторые даже разговаривают с цветами, как, например, Максова жена A , утверждающая и, скорее всего, правая в том, что от этого они лучше растут, и вообще им так комфортней живётся. Да, конечно, всё это так.

Тем не менее, у Макса возникло стойкое ощущение, что мальчик, обещавший своей собачке, что они сейчас пойдут; то есть, сразу после того, как он купит себе сухариков, собирается с ней отнюдь не домой, как может показаться любому нормальному человеку, и уж тем более не в какие-нибудь там собачкины прерии или там лунапарк собачий, где оная собачка могла бы вволю побегать, отдохнуть и спокойно справить нужду, а куда-то в область тех тёмных значений столь привычных нам слов, куда попытался несколько дней назад улизнуть отец Роман, путём употребления слова «покаяние» с интонациями явно превосходящими возможности «невоцерковлённого» человека.

Совокупность вышеописанных наблюдений и всего предшествующего духовного опыта только что заставила Макса сделать следующий вывод: сколь сие не печально, на сегодняшний день он безнадёжно далёк от неведомой, но вероятно прекрасной Церкви Мальчика и Собачки.

Интересно, сделала ли собачка вывод о том, как безнадёжно далеки они с её мальчиком от Церкви Макса? От Церкви, отличающейся от доморощенного христианства лишь тем, что у неё элементарно есть будущее.

«Сейчас-сейчас, моя девочка, — говорит Бордоровый Коленкор, обращаясь к Тетрадке, — сейчас… я только ещё одну строчку Максу под слова выделю и пойдём…»

 

34

Возвращаясь к разговору о единственности дихотомии «солидаризация/обособление», можно сказать и такое. Хочется тебе обособиться — обособляйся! Хочется солидаризироваться — солидаризируйся в своё удовольствие! Всё это твои законные права. Всё равно от твоего выбора ничто не зависит и ничего не меняется.

Единственное что к этому можно добавить, хоть и не факт, что нужно, — это то, что, как показывает практика, в том числе и моя личная, солидаризация, как правило, проходит успешней и если и предполагает какие-то внутренние боли на этапе адаптации человеческой единицы к новому жизненному курсу, то, конечно, это боль переносится легче, чем та, что сопутствует этапу привыкания к курсу на обособление.

Так происходит потому, что солидаризация, в принципе, является делом + — богоугодным. Да, это так. И это то самое, чему я пытаюсь учить людей, которым сие интересно (да, без «увы», преимущественно женщин, поскольку общение с ними — это солидаризация по определению, и уже по условиям задачи, на более высоком уровне. Это, опять же, извините за выражение, просто её, солидаризации, честный вариант!).

Просто то, что предлагаю проделать всему прогрессивному человечеству я — это солидаризация бескомпромиссная, в силу того, что это крайняя степень внутренней честности и, не смейтесь (а, впрочем, хотите, смейтесь — ваш выбор, от которого опять-таки ничего не зависит!), духовной чистоты.

Конечно, в последние несколько десятилетий (одним словом, после Второй Мировой войны) отчего-то людям стало не стыдно дискутировать о том, хороши или плохи крайности, и абсолютное большинство даже склоняется к мнению, что крайности — это плохо; но, во-первых, честность и духовная чистота — не те качества, в овладении коими можно переусердствовать, а во-вторых, неприязнь большинства людей к крайностям слишком (и я бы даже сказал, крайне!) легко объяснима, — ведь любая крайняя мера требует от идущего на неё такой внутренней силы, которая достигается только воспитанием своего Духа! И это при том, что в наше время и в нашем обществе уже сами разговоры о Духе воспринимаются как опасная крайность, которой следует избегать.

Есть только одна маленькая проблема, каковая бесспорно является только моей: несмотря на то, что Господь сотворил меня как Воина Абсолютной Солидаризации, от меня лично он всё-таки требует большего обособления, чем я требую этого же от себя сам.

Конечно, тут можно якобы схватить меня за рукав с радостным криком «Ага, попался!», но на самом деле никаких противоречий тут нет. Чтоб согласиться с этим, достаточно хотя бы чуть дольше подумать и вспомнить, кем является каждый из нас в действительности. О том, что есть Действительность, тоже не грех подумать.

 

35

(Тетрадка Девочка)

Порой до смешного доходит. Вот хочу-собираюсь к Любимой в Харьков. Через неделю же мне предстоит заплатить за комнату. В день, когда я за неё заплачу, а для этого мне нужно срочно продать компьютер, я объявлю о том, что этот месяц последний. Я обязан так поступить по условиям договора об аренде жилья.

И вот я думаю, — как же расстроятся хозяева! Ведь им весь этот последний месяц моего у них житья придётся искать кого-то ещё, кого-то другого. Выходит, я им сделаю неприятно. Доставлю хлопот. Ах, как неловко!

И ведь на самом деле неловко! И даже немного грустно, обидно за них, которым непременно доставлю хлопот.

Вот это и есть то, смешное, до которого порою доходит…

 

36

( Как известно — 2 )

Как известно, из девяти планет Солнечной Системы только четыре являются по-настоящему твёрдыми. Остальные же, начиная прямо с Юпитера, жидкие, а то и вовсе непонятно какие. Таким образом, если от нечего делать допустить, что на том же Юпитере была бы возможна жизнь, что, конечно, маловероятно по целой совокупности причин, то, скорее всего, жители Юпитера были бы рыбами, а ещё скорее, моллюсками. Для удобства манипуляций их я тоже буду называть рыбами. Так понятней.

И если предположить, что у оных рыб была бы цивилизация, то со всей неизбежностью рано или поздно у них зародилась бы своя, сугубо рыбья, космонавтика. И уже начиная с этого момента, становится гипотетически возможным их вторжение на Землю.

И вот тут уже самое время вспомнить о разнице в размерах нашей родной планетки и Юпитера. Если мне не изменяет память, и если бы при этом Юпитер был не жидким, а полым внутри, то в него при известном напряжении сил и интеллекта можно было бы напихать чуть не полторы тысячи (!) земных шаров. Такое соотношение говорит само за себя.

А если бы размеры жителей Юпитера соотносились с размером их планеты в той же пропорции, что и земляне со своей многогрешной Землёй (грешной, кстати, лишь оттого, что она населена этими чёртовыми землянами), то пришествие на Землю юпитерианских рыб было бы, во-первых, немногочисленным (это если бы они, скажем, решились на колонизацию), а во-вторых, каждая такая рыба была бы размером с Белоруссию точно, а скорее и с Украину, и уж во всяком случае накрыла бы собой всю Москву и значительную часть Подмосковья от Каширы на юго-востоке и до Дубны на севере.

Мы много думали об этом с Костей Аджером, когда везли в метро «комбики» для олесиного «Подвала». Костя — замечательный саксофонист. Работает не саксофонистом. Однако вернёмся к нашей теме.

Если бы одна из юпитерианских рыб упала бы, к примеру, на Ставропольский край, то она наверняка покрыла бы его целиком. Те, кто выжил бы в этом чудовищном катаклизме, могли бы не возделывать больше поля. Они бы просто тихо жили себе внутри юпитерианской рыбы и потихоньку поедали её.

Постепенно изменился бы весь уклад жизни на несколько поколений. Родились бы новые профессии и новые виды искусства. Внутри рыбы были бы проложены автомобильные или какие-нибудь там ещё магистрали. Особенно лакомые части рыбы охранялись бы спецподразделениями милиции или народными дружинами. И это при том, что рыба была бы повсюду! И всюду её можно было бы жрать!

Тушку юпитерианской рыбы пронизали бы всевозможные коммуникации как то: газопровод, метро, линии электропередач и, конечно, канализация, ибо на первых порах ставропольцам, по привычке, казалось бы неуместным срать там же, где жрёшь, а поскольку возможность пожрать ты имеешь всегда и везде, наверное, со временем, какой-нибудь умник что-нибудь бы да придумал, как это сочетать.

Но мало-помалу люди привыкли бы к новому положению, и уклад жизни, царящий в Ставрополье сейчас, в конце концов стал бы сначала легендой, а потом и вовсе преданием древней истории. Чуть позже появилась бы и другая легенда: о том, что когда-нибудь, в далёком и счастливом «однажды», рыба будет сожрана до конца — до хребта, и перед далёкими потомками предстанет неведомый и прекрасный новый мир. Он же — хорошо забытый старый.

Одни будут бояться этого нового мира, искренне и изо всех сил надеясь, что это случится не на их веку; другие же будут страстно мечтать о нём, стараясь по мере сил его приближать. И имя им будет «обжоры».

Многие из них станут в сегодняшнем смысле слова террористами: под покровом ночи (надо сказать, вечной) они будут уничтожать посты спецподразделений, охраняющих особенно вкусные массивы рыбы. Потом будет революция и всё, что хочешь, но рыба ещё долго будет оставаться несожранной.

И сформируется к тому времени новый тип левого запрещённого андеграундного писателя. Эти писатели будут указывать читателям на то, что, мало того, что жизнь в рыбе и так полна всяческих неудобств, так ещё и жрут они все ни что иное, как давно уже разложившийся труп! А кто бы мог предположить такое в самом начале, когда даже привычная «мать-земля» уступила своё место «матери-рыбе»?!.

Такие вот превратности судьбы могут нас ожидать в будущем и уже не раз случались с человечеством в прошлом…

Возможно, конечно, что оная рыба просто окажется несъедобной, и тогда все просто и быстро сдохнут. Возможно, что и рыб-то никаких на Юпитере нет, а если и есть, то до выхода в космос им ещё далеко. Возможно также, что и нет никакого Юпитера, и тем более нет меня, только что поведавшего вам эту историю. И, скорее всего, нет вас, милостивые читатели, и ничего подобного вы не читали, а я, соответственно, этого не писал.

Да только всё чаще и чаще в ночи полной Луны я курю, высунувшись в форточку своей съёмной комнаты, и тихо шепчу: «Юпитерианская рыба! Прииди!..»

 

1

Недавно я понял одну интересную штуку (для кого? — ну для себя, конечно, в первую очередь!): оказывается, то, что с большинством моих женщин я расставался, что называется, по-человечески, без скандалов и душераздирающих, чуть не космогонического свойства, истерик, было связано лишь с моим самообладанием (как выясняется, всё-таки мне присущим и презабавным образом сосуществующим с перманентною моей меланхолией) и ещё с тем, что раньше оставляли меня они, а не наоборот. Когда же оставлять женщин был вынужден научиться я сам, выяснилось, что они решительно неспособны этого перенести, — то есть, оставаясь при этом в рамках установленных в человеческом общежитии приличий.

К величайшему сожалению, и, в первую же очередь — моему собственному, такое положение вещей нисколько меня не печалит. Да, конечно, сегодняшнему своему образу мыслей и устройству эмоциональной моей конституции, бесспорно обязан я лишь одной из моих бывших женщин. Самой, как принято почему-то считать, главной и, как принято говорить, роковой. Почему, кстати сказать, женщину, перевернувшую жизнь мужчины и вывернушую душу его наизнанку, принято считать главной в его жизни, я не вполне понимаю. Да мало ли от чего чья душа выворачивается! И то, что это именно так, тоже нисколько меня не заботит, и данную ситуацию я совершенно не считаю причиной для того, чтобы озадачить себя деланием каких бы то ни было общефилософских обобщений и выводов.

Одним словом, люди, чувствующие и переживающие что-либо остро, вызывают у меня скуку. От женских истерик, равно как и от положительных экзальтаций, меня клонит в сон. Там, во сне, нет всего этого. Там только мой мир. Там никто не рыдает и не сопит. Ни у кого там не разрывается сердце. Никто не гибнет там, гм, в водовороте страстей.

Разрыв сердца (как метафора, разумеется) на мой взгляд всегда беспричинен. А разрыв сердца без причины есть признак дурачины! И если всерьёз потратить время на размышления о том, что выступает в роли повода для «разрыва сердца», то сколь ни бейся, никаких иных причин кроме глупости обнаружить нам не удастся.

Может, конечно, возникнуть вопрос, что вообще есть ум, а что глупость, но я его решать не намерен. Это дело исключительно руководителей философских кружков. Там это любят. Если вам повезёт, как говорится, с Учителем, и если вы и впрямь человек удачливый, то есть дурак, то и вовсе весьма велики ваши шансы на обретение Истины Бытия. Поэтому, как говорится, желаю вам Успехов и Процветания. Встретимся в Аду…

То есть, собственно, уже встретились…

 

2

Воспитание, полученное мною в родительском доме, было таково, что принципом аналогии, воспетым великим чародеем Папюсом, невольно овладел я уже к трём-четырём годам. На месте скольких убиенных мной из одной лишь «невинной» шалости муравьёв представлял я себя — и не сосчитаешь!

Да, при желании можно сказать, что, таким образом, сызмальства учился я убивать сам себя. Эту мысль, благо желание появилось, можно продолжить.

Продолжаю. И в деле этом годам к двадцати пяти столь преуспел, что мне это прямо-таки именно что удалось! Да так, что, убив себя, удалось мне при этом физически выжить. Не сказал бы, что слово «посчастливилось» здесь подошло бы лучше. Хуже. Оттого и не подошло.

Однако у извечного самоубийствия моего была и оборотная сторона. Иначе и быть не может при определяющем характерологическом навыке постоянного представления себя на месте другого. Иными словами, количество муравьёв, перебитых мной насмерть в период банального детства, прямо пропорционально количеству созданных силой моего же воображения образов (реальных, как и мы, «реальные» люди) несуществующих на деле существ.

Я создал их такое количество, такую неисчислимую тьму, что порою кажется мне, будто только они-то в этом мире и существуют в виде всех знакомых моих, друзей и не то, чтоб врагов, но людей, поражающих меня своей воинствующею глупостию.

Это же, в свою очередь, может иметь (как не иметь, впрочем) следующее обоснование. Поскольку все мы от рождения и до так называемой смерти обречены томиться в плену собственных черепных коробок, то сколько бы мы ни старались представить себя на месте другого, на его месте мы всегда представляем именно что себя! И это ещё в том счастливом случае, если + — верно удаётся нам определить его местонахождение. Ведь это только нам кажется, что человек, стоящий в двух шагах от нас, действительно там стоит. На самом же деле, это неправда святая, потому что он-то как раз стоит, где стоит, а вот мы как раз стоим в двух шагах от него. То есть, иными словами, нас и вовсе «здесь не стояло»!

Надеюсь, теперь мне удалось вас подвести, если и не вплотную, то уж на расстояние вытянутой руки точно, к благоприятному восприятию следующего моего соображения: под существами несуществующими действительно подразумеваю я всех якобы мне известных людей. То есть то, что я о них думаю и как их воспринимаю. Это, собственно, и есть несуществующие существа, и это, извините, существенно.

Спорить не буду (нет сил, желанья и времени (то есть желанья его на это терять)), да, теоретически совпаденья возможны. То есть, да, в ряде случаев синтезированное мной несуществующее существо может до некоторой степени совпадать по своим повадкам с реальным человеком, то есть с предпосылкой для создания мною вышеупомянутого существа с маркировкой «Петя» там или и вовсе «Вася». В принципе, это как виртуальные диски в системе Windows или же как создание «имэйджа» audio CD в программах для их нарезки; или, как недавно стало модно говорить, для последующего их «прожигания».

Теперь, когда в вопрос о «несуществующих» существах внесена некоторая ясность, позволю себе ещё одну вольность. То есть, честно признаюсь, что существует и ещё одна основополагающая для меня проблема. Проблема эта есть неизбывное сомненье моё в реальности существования (тоже, скорее всего, всего лишь так называемых) существ существующих. Да, такая проблема есть. Впрочем… моя ли она?

 

3

Так уж вышло, что значение для меня имеет практически всё. И то, что не имеет значения (и такая в мире есть идиома) имеет его в первую очередь. Можно даже (почему нет?) сказать, не взирая на скабрезный подтекст, и так: то, что не имеет значения, в первую очередь его и имеет. Что? Да так, всякое.

Дело, в общем-то, как говорит Паук, в том, что когда я, будучи от природы (то есть от рождения) человеком недюжинной мудрости, писал ещё, извините, в прошлом веке свои романы «Псевдо» и «Новые праздники» (да, претендующие на так называемую «исповедальность» дневникового характера, хотя и с весьма точным, как показало будущее, расчётом), никаких live-жорналов, а тем паче — li.ru не существовало в природе.

С одной стороны, это, конечно, no comments. Но с другой (и это, извините (сноска: извиняюсь я, как правило, только затем, чтобы стало понятно, что это не небрежность стиля — «эТО при ТОм», а, извините, напротив), при том, что я «вопиюще-пустынно» нормален) — у меня нет уверенности, что не пиши я тогда свои «Новые праздники» или того же «Псевдо», эти порталы имели бы реальную возможность появиться в «мировой паутине». Реальную настолько, что прямо-таки натурально возникли.

(Мне всегда очень нравилась почёрпнутая у Юрия Олеши идиома «будьте ласковы». Но только нынешним летом сподобился Господь снабдить меня информацией о том, что это всего лишь руссифицированная форма того, что «дословно» с украинского переводится как «пожалуйста».)

Это я так. Маргинальные заметки о размытости границ дословности. Тем более, если речь идёт о родственных языках. Кстати, насаждаемый старо-имперским совковым сознанием постулат о схожести русского и украинского языков оказался химерой. Украинский язык, конечно, похож на русский, но не в большей мере, чем польский, на который украинский похож в действительности. Как обычно, причины здесь сугубо социальные. Обычная переписка истории от имени лица № Хуй, страстно желающего играть главную роль.)

Так вот же ж! Когда Володя Никритин узнал, что ещё в девяносто же пятом году, я страстно мечтал о программах, впоследствии получивших названия «Окна» и «За стеклом» (что при этом отнюдь не помешало мне их люто возненавидеть, не успели они появиться в реальности), он, Володя то бишь, сразу же якобы пошутил: «Ты уж сразу скажи, о чём ещё ты „мечтал“, чтобы знать к чему готовиться!»

Ну, конечно, в первую очередь, я мечтаю о Конце Света. Только без резни, кровопролития и мирового пожара. (Это в идеале, естественно, хотя цель оправдывает многое. В просторечии, всё.) Я мечтаю о том славном времени, когда люди станут настолько умны и талантливы, что поймут наконец основное: все они (мы) — только фикция, то есть, что нет никакой разницы между тем, что они определяют как «Я» и тем, что определяют как «Оно (остальное)», то есть не-Ты. Тогда в одночасье всё станет замечательно хорошо, и это обязательно будет так, потому что сбывается всё, чего я желаю. Просто не для всего ещё пришло время.

Посему, размышления, в кои я был погружён около полутора-двух часов назад, имеют под собой весьма прочную теоретическую базу.

А думал я, собственно, о том, чем и кому я обязан вот так вот сидеть на лавочке возле станции метро «Университет» в Харькове, то есть возле самого зоопарка, и корябать чёрною ручкой бумажную клетчатку с целью последующего введения всего этого в компьютер и размещения на www.li.ru, в принципе (не в обиду его «реальным» создателям), созданного мной в 1995-м году?

На вопрос «чем» — ответ: всем. На вопрос «кому» — ответ: себе самому, то есть всем живущим.

Нет, я, конечно, умею не быть «трогательным», и «пизды» умею давать. Это нетрудно. В особенности, для тех, у кого её нет.

И я бы не был мужчиной, коим всё же являюсь, если бы не сказал, что несмотря на то, что по замыслу, извините, Творца я полигамен, существование других особей моего пола, представляется мне совершенно излишним. Это, что называется, если начистоту. Хотя, конечно, многие на неё плюют, и не факт, что поступают неверно…

 

4

Главным образом, современное общество глубоко отвратительно тем, что те его члены, коих принято называть «культурной элитой», вынуждены работать исключительно в сфере досуга и индустрии развлечений, поскольку с некоторых, не столь, кстати, давних, пор только там они могут найти применение хотя бы десятой доле своих настоящих талантов.

Иными словами, я глубоко раздосадован тем обстоятельством, что подавляющее большинство граждан Росии и других государств «СНГ» (это же просто смешно — другие государства СНГ! Ну какое, к чёрту, государство из Туркмении или Киргизии! На мой взгляд, эти «государства» должны понимать, что появлению у них подобного статуса они обязаны исключительно милости Провидения, но любая из его милостей штука раз — случайная, два — недолговечная) — повторюсь, я глубоко раздосадован тем обстоятельством, что подавляющее большинство соотечественников предпочли беспричинному и именно потому и Прекрасному творческому горению, которое одно лишь в этом мире заслуживает звания Вечной Ценности, простые «земные» радости и развлечения. Так называемый «принцип наслаждения» — это фикция. По этому принципу во Вселенной существует лишь энтропия

Люди, которые «это» предпочли (а таких большинство!), должны быть поставлены в те же условия абсолютной безысходности, в которых ныне прозябает так называемая «интеллигенция»! И долг каждого хоть в чём-то талантливого человека не играть в игры, придуманные низшими формами сознания, а употребить все свои силы на то, чтобы суметь неопровержимо доказать им, что их номер, вообще говоря, восемь.

В том же случае, если «низшие» окажутся слишком глупы, чтобы уяснить себе свой истинный номер, их следует «физически» уничтожить.

Речь, понятное дело, не о расстрелах, а о тех способах уничтожения, которыми сейчас морально уничтожается «интеллигенция». То есть, — «низших» (они же — «олигархи») надо отрезать от «кормушки» и запретить смотреть телевизор.

И «доходчиво» объяснить, что всё то, что они любят и всё, во что верят, никогда не имело, не имеет и не будет иметь ни духовной, ни тем более (это для них страшнее) материальной ценности!

Это сложно только на первый взгляд.

Способов добиться этого масса. В конце концов, Человеку Талантливому в карман за ними, извините, не лазить!..

 

5

Поколение людей, рождённых в СССР в период между 1968-м (год «Пражской весны») и 1975-м, к которому принадлежу и я, является поколением потерянным — раз, поколением предателей — два.

Потерянным потому, что именно наш переход из юности в молодость, а потом и вовсе в зрелость, совпал с переходом некогда великой Страны Советов от социализма к капитализму (то есть, «вперёд, в прошлое!») и переходом Советского Союза в некое абстрактное «Г» (СНГ), и существующее-то лишь на бумаге. По сравнению с оным «Г», наш с Соколовским «Летающий остров „Лапута“» реальнее во стократ.

Конечно, теперь (благо, уже мало кто помнит, как было на самом деле) можно говорить о тоталитарном режиме, о командно-административной системе, о репрессивной машине, но тем, не менее, СССР был единственной страной в мире за всю его, мира, историю, официальная идеология которой базировалась на постулате о безоговорочном приоритете духовного начала над материальным. А это, по-моему, дорогого стоит!

Безусловно, не надо быть семи пядей во лбу (так прожить проще!), чтобы увидеть разницу между идеологией и реальностью, но эта разница существует всегда, на чём бы ни базировалась какая бы то ни было идеология. И вообще, идеология сама по себе, а реальность сама по себе, что и безмерно раздражает любого, в ком сокровища духовной красоты сочетаются с развитым интеллектом. И именно против этого и восставала идеология коммунизма, каковая при этом, к великому сожалению, тоже оставалась только идеологией, но в данном аспекте всё же мало чем отличалась от каббалы или пресловутого православия.

Поэтому-то меня интересует другое: почему социальная реальность имеет так мало общего с тем, что постулирует идеология? Я знаю ответ.

Это происходит и всегда происходило лишь оттого, что люди убийственно неравны по своим интеллектуальным и духовным способностям. Люди всё время норовят развлекаться и получать удовольствия, связанные обыкновенно с телесным планом их существований.

Лишь единицы способны бескомпромиссно, не взирая на физические лишения, идти к высшим целям духовного порядка. Но для этого надо иметь Разум и Дух. Именно Разум и Дух, а не пресловутую волю, ибо Воля есть ни что иное, как результат их взаимодополняющего наличия. Спросите, как быть? Остальных необходимо тем или иным способом уничтожить. Вариантов нет. Вы же не начинаете чистить зубы, когда обнаруживаете у себя позыв к дефекации, вместо того, чтобы сделать то, что требует ваш организм!

Но единицы — это 1-цы, а большинство — это большинство. Большинство в чём-то сильнее, но во многом слабее. Прямо скажем, сильнее они только тем, что их больше, то есть, в принципе, ничем, поскольку все они несоизмеримо слабей интеллектуально. И вообще, страх перед тем, что определяется словом «больше» — не более, чем навязанный культурный стереотип. Человек же талантливый, Единица, обязан всю жизнь искоренять в себе стереотипность мышления. Это должно стать физиологической потребностью!

Поэтому в том аспекте, который считаю я главным, большинство решительно слабее, а тот, кто слабее, по его же, большинства, законам, обречён на вымирание. Большинство должно, если и не сдохнуть, то знать своё место и не высовываться. И, откровенно говоря, современный уровень развития техники и автоматизации производства делает само существование людей, несклонных к служению Высшим Духовным Идеалам, уже далеко не столь обязательным, как скажем, лет сто назад.

Человек Талантливый должен осознать, что никогда он не был ещё так силён и так прав во всём, до чего только не додумается его талантливый мозг.

Что же касается всех соплеистечений по поводу того, что, мол, как же священность и уникальность каждой отдельно взятой человеческой жизни, то тут надо делить по меньшей мере на десять, как всегда и поступали те, кого принято называть «великими гуманистами». Я полагаю, что примеры подобного лицемерия каждый с изумительной лёгкостью может подобрать сам.

И я уж молчу о том, что то, на чём, как принято говорить, «мир держится», является мастерски сфабрикованной в течение тысячелетий тотальной ложью. Аргумент даю лишь один и предельно простой: если бы это было не так, все давно бы уже были счастливы. Вы счастливы? А вы? А вы?

Короче говоря, то, что кажется меньшим — это и есть большее, а то, что кажется большим — это так, хуйня собачья, — Колосс на глиняных ногах.

Тем, кому всё это кажется всего лишь банальным «перевёртышем», каковых «перевёртышей» «умным» людям, де, следует опасаться, я возражаю так: а вы уверены, что это именно Вам кажется «перевёртышем», а не тому, кто тысячелетия назад предвосхитил наш разговор и, таким образом, запрограммировал вас на считание Истины «перевёртышем», дабы тем самым обезопасить Систему? Ту самую Систему, гаже которой нет ничего в мире и кроме которой в мире действительно пока что ничего нет. Ту Систему, в которой Тьма сильнее, чем Свет.

Поколением же предателей моё поколение является потому, что на рубеже восьмидесятых и девяностых годов большинство семнадцати-, двадцати- и двацати-с-небольшим-летних, сформировавшихся на волне горбачёвской «перестройки» и «гласности», действительно понимали и чувствовали то, что изложено в предыдущих абзацах. И действительно была создана великая, почему-то подозрительно быстро ставшая называться «альтернативной», культура, в которой был и дух свободы, и приоритет духовного начала, и огромный творческий потенциал, и неповторимая, небывалая до тех пор, яркость образов и, наконец, банальное владение техникой!

Вы что-нибудь о ней знаете? Я знаю. Но только потому, что мне «посчастливилось» быть в нужное время в нужном месте. А вам?..

Но пока создавалась эта великая новая «русская» культура, одновременно совсем другими людьми создавался, блядь, и новый русский капитал! Вчерашние юные фарцовщики на глазах становились финансовыми олигархами. Что это были за люди? Да говном были эти люди!

В то время, когда некоторые мои ровесники в школьные годы мечтали стать великими музыкантами, учёными или писателями, действительно не жалея сил на воплощение своей прекрасной мечты, другие мои ровесники шлялись по свалкам, мечтали о заграничных детских машинках и куклах Барби, жвачках в ярких обёртках, да от тупого «не хуй делать» (сноска: тупым всегда «нехуй делать», пока старшие тупые не объяснят им, что главное в этой жизни — материальный достаток) изощрённо мучили бездомных собак и кошек. В плане воображения — это всё, на что их хватало.

А когда мы создали великую культуру, отдав ей лучшие годы и потратив на это лучшие силы, это хуйло как бы объяснило нам, что им этого не надо. Да и хуй бы, казалось, с ними, но ведь у них в руках к этому времени скопился весь капитал! До такой степени весь, что ныне от них зависит даже правительство! Да-да, именно так всё и было.

И всё это несчастье приключилось со всеми нами лишь потому, что люди, в руках которых к 1991-му году сосредоточилась огромная власть, сделали ни что иное, как самовольно покинули пост. Вероятно, в детстве, в начальной школе, им не повезло с первой учительницей, и смысл рассказа Леонида Пантелеева «Честное слово» остался для них туманным.

А для меня нет! В том-то и дело! И не только для меня! Поистине, десятилетие между 85-м и 95-м годами является ничуть не меньшей трагедией, чем послереволюционные годы!

И то, что новым олигархам не нужна культура — это понятно. Им же ничего не нужно, кроме лимузинов, блядей и «домашних кинотеатров» со звуком dolby surround. И это при том, что все они туги на ухо, и редкие экземпляры способны отличить «моно» от «стерео».

И мы сдались. Мы предали самих себя, не имея на то иных причин, кроме недостойных.

Талантливый человек должен встать с колен! Он должен понять, что он не слуга, а Царь! И что те, кто сегодня считают себя господами, являются ими лишь потому, что мы это им позволяем.

Поймите же, они ничего не могут сами! Всё держится только на нас и наших мозгах, истинное предназначение коих — уносить нас в такие необозримые дали и в такие удивительные миры, где никогда не бывать человеку средних способностей.

И ещё. Не надо ложного гуманизма! Не надо даже задаваться вопросом, имеет ли Талантливый Человек право причинять боль бездарностям, ежедневно пожирающим его святой мозг. Имеет! Имеет такое право! Только он, Талантливый Человек, его и имеет!

 

6

Как-то раз, декабрьским зимним (понятное дело, что зимним — ведь декабрьским же — не июльским!) вечером возле клуба «Дом» в Москве, прямо перед концертом ансамбля спонтанной импровизации «e69», где и поныне я состою клавишником, один очень славный Водолей по имени Дэн, кстати, гражданин Украины, задал мне риторический и при этом прямой вопрос: «Макс, блин! Я не понимаю, почему песни „Новых праздников“ до сих пор не крутятся по всем радиостанциям?!» «Ха-ха! Я тоже этого не понимаю!» — ответил я, после чего Иван Марковский разразился заливистым смехом и тоже сказал «ха-ха», после чего продолжал так: «Это потому, ха-ха, что у тебя нету денег! Неужели, ха-ха, ты этого до сих пор не понял?»

Признаюсь честно, я до сих пор этого не понимаю. То есть, я понимаю, что это действительно никак не иначе, но не понимаю, почему это именно так и почему, собственно, у меня их нет. И это при том, что «Новые праздники» — лишь один из множества моих проектов, каждый из которых всегда отвечает поставленным эстетическим задачам и находит благодарных читателей или слушателей в тех референтных группах, на которые он мною изначально рассчитан. А то, что этих читателей или слушателей немного (всего пара-тройка сотен человек), является исключительно следствием того, что у меня нет надлежащих выходов на средства массовой информации. Выходы на неё есть у меня только в качестве моей работы на них в печатном или телевизионном варианте и совсем в ином качестве, сугубо подчинённого характера. При этом нельзя не учитывать того обстоятельства, что те люди, которым удаётся ознакомиться с моим творчеством, принимают его, мягко говоря, очень тепло. Иными словами, если говорить о процентных соотношениях, то 90-та процентам представителей тех категорий, которым я адресую свой тот или иной продукт, действительно принимают его не на уровне «Да, неплохо», а на уровне «ЗдОрово! Надо же!», то есть девяти из десяти «молодых интеллектуалов» нравятся мои романы. Девяти из десяти девочек нравится то, что я называю попсовыми песнями, то есть те же «Новые праздники». Девяти из десяти маргиналов-эстетов нравится моя «альтернативная» музыка. Как видите, при таком раскладе вопрос о том, почему у меня нет денег в «олигархическом» смысле, является не просто открытым, а требует немедленного решения!

Проблема в том, что люди непоследовательны в своих рассуждениях. Все мы слишком рано останавливаемся и слишком рано поднимаем руки. Понятно же, почему у людей талантливых нет денег, а если они появляются, то зарабатываются отнюдь не на том, что для них является действительно важным. Это что, блядь, заговор? Ну так, давайте, блядь, разбираться! Разбираться, блядь, как это так получилось, что всё по-настоящему талантливое и искреннее не имеет никаких шансов на выживание!

Всё, что по-настоящему волнует Художника, он сам же и отметает, занимаясь «самозомбированием» типа: «Ну… это никто не напечатает… Этого народ не поймёт… Эта песня слишком хорошая — её в ротацию не поставят… А с такой музыкой в России без мазы даже пытаться… А это слишком сложно… А это слишком смело… А это слишком „то“, а это слишком „сё“…»

Да что это за хуйня?! Если ты Художник, так держи удар, мудила! Мы же сами превращаемся из пастухов в овец! Прямо, блядь, архетип Пиноккио, «ослеющего» на глазах по одной лишь собственной глупости!

В своё время в «Совке» был такой именно что в лучшем смысле этого слова «советский» писатель. Максуд Ибрагимбеков его звали. И было у него произведение под названием «За всё хорошее — смерть!». О том, как пионеры заблудились в пещерах и случайно набрели на склад фашистов периода оккупации. И вот они ходят там, читают всякие бумажки, объявления, приказы, и в какой-то момент понимают, что всё то, что является для них, советских пионеров, высшими моральными ценностями, на оккупированной территории каралось расстрелом.

Талантливые люди в сегодняшней России находятся в том же положении, что и жители отданных фашистам районов! Почему такое положение дел не называется фашизмом (духовным фашизмом, что ещё страшнее) не является для меня загадкой. Это так потому, что современная Система общественного порядка (не исключение и любая другая страна, помимо России) насквозь и принципиально лжива. И, вследствие того, что лжива, — само собой ложна.

Человек должен бороться и искать! Если он не борется и не ищет, он априоре мёртв, как мертва вся постоянная телеаудитория программ «Окна», шоу «За стеклом» и латинских сериалов. Неужели тем из вас, кто хоть раз в жизни испытывал радость творчества или, извините, чувство Любви, непонятно, что в тот момент, когда вы включаете телевизор, вы по собственной (хотя и зомбированной) воле принимаете яд, который действительно смертелен, в отличие от алкоголя или героина! (сноска: Говорю это, как краевед! То, что с героина нельзя «соскочить» — миф пропагандистской машины общества, которому не нужны гении! Единственное, что этого не следует даже пробовать до совершеннолетия, срок наступления коего у каждого свой.)

Всё это так. И всё это так потому, что современным обществом правит Бездарность и Серость. Вот основные враги Человека! (Вы уж меня простите, бездарностей и серостей я действительно людьми не считаю. Уж слишком много времени я потратил на то, чтобы все овцы оставались целы. Но пока я боролся за их никчёмные жизни, я едва не погиб сам. Во всяком случае, в качестве человека талантливого.)

Система (с этого момента я больше не буду расшифровывать это понятие. Система — это наш современный мир в том виде, в котором он сам себя выражает (слово «творит» тут явно неуместно) через средства массовой информации и систему же воспитания подрастающего поколения ) — так вот, Система…

Её построение началось с буржуазной революции в Нидерландах (напомню, что тогда это была мировая держава, а не то, чем она является ныне); усугубилась революцией в Англии; значительно укрепилась в ходе революции французской; окончательно взошла на престол после победы над фашистской Германией; а уже могильной плитой на «бессистемный» свободный мир лёг распад Советского Союза.

Я осознанно не упомянул революцию в России, поскольку у неё, на мой взгляд, были иные цели. Об этом, если повезёт, позже.

Именно появление машинного производства ещё в зачаточном виде уже поставило под сомнение самоценность Индивидуальности. Но Человеку Талантливому сегодня это лишь на руку, ибо современный уровень автоматизации производства действительно делает необязательным существование людей неталантливых. И да святятся имена беззвестных Единиц, погибших под «машинами», когда те ещё были не так сильны. Потому что их гибелью (никто ещё, кстати, не отменял необходимости человеческих жертвоприношений. Не давайте вешать себе лапшу на уши и не считайте себя умнее древних!) обусловлена наша сегодняшняя возможность заменить «машинами» тех, кто пытается заменить ими нас!

Полагаю, что если рассмотреть эту ситуацию с позиции так называемой Священной Истории, не будет преувеличением сказать, что рубеж 16-го и 17-го веков (это, кстати, переход семёрки в восьмёрку, но об этом тоже позже) является временем прихода к власти Сатаны, хотя бы в виде победы материально-телесного начала над началом Духовным. Да, выходит, так было нужно. Ведь сценарий написан задолго до Рождества Христова! Но теперь нужно другое. Это тоже по сценарию. Время близко…

Позволю себе на секунду вернуться к «самозомбированию» «интеллигенции».

Пожалуй, нет людей хуже тех, кто предал свой талант, свою «касту», потому что нет никого хуже предателей! И не-хуй прикрываться тем, что, мол, человек — система развивающаяся!

Эти «полицаи» сидят с печальными, сальными харями на корпоративных вечеринках своих ублюдочных рекламных агенств или редакций бездарных газет и журналов (в неизменно глянцевых шкурках) и лениво пьют водку с апельсиновым соком.

Пьют они постоянно. В офисах — коньяк или мартини, дома — баночки со «слабоалкогольными» коктейлями типа «ром-колы» или «джин-тоника», но их даже нельзя назвать алкоголиками. Алкоголики слишком честны и бескомпромиссны. «Полицаи» не таковы. Это особый биологический подвид. Я бы назвал их «homo latentus», то есть «человек вялотекущий» (в переводе не вполне уверен). И поэтому-то их пристрастие к спиртному называется даже не алкоголизмом, а «бытовым пьянством». Это скучно.

Иногда сквозь мутную плёночку на их грустных глазках нет-нет, да пробьётся живой огонёк, но в следующую же секунду то, что они называют «человеком разумным», берёт в них верх, и они говорят что-то вроде «это не конструктивный ход мысли», или «а тебе это приносит деньги?», или «да вы, батенька, идеалист!»

Я, конечно, понимаю, что жизнь — штука непростая, и заебаться от неё — дело нехитрое, но если ты мужик, то терпи, а если ты тряпка, то тобой следует вытирать пол.

 

7

В любом вопросе каждый из нас волен видеть те стороны, кроме которых на данном этапе развития ничего другого видеть ему не дано. Но каждый из нас обязан понимать, что ни одна из видимых нами картинок, сколь многоплановой она бы нам ни казалась, не является исчерпывающей и окончательной. Хотя бы потому, что мы существуем во времени.

Целью же любого Человека может являться только существование вне времени, хотя само по себе слово «существование» для этого уже не годится. Не потому, что это небытие, а потому, что не передаёт и не может передать точного значения того, что находится (слово «находится» также подходит сюда с натяжкой) за пределами времени и пространства. Потому что… там «находится» Бог.

 

8

Ну, действительно! Что остаётся людям, неспособным на те или иные поступки, кроме того, чтобы считать поведение людей, способных на них, чем-то предосудительным?

 

9

Принятие какого-либо решения всегда одновременно является и упущением чего-то из виду.

Ситуация, в которой ничего не упущено и в которой учтены все варианты развития событий, исключает саму возможность совершения действия, поскольку существующая вселенная является системой взаимоисключений. Это точно. Только поэтому Бога нельзя потрогать.

Тот, кто знает всё, не существует. Следовательно, Жизнь — это заблуждение. Смерть же, будучи производной от Жизни, хотя бы в качестве её «естественного» финала не существует ввиду не-существования Жизни.

Автор вышеследующей цепи размышлений безусловно оставляет за собой право на ошибку, поскольку бытие в качестве Автора предусматривает его безусловное на то право.

Таким образом, человек мыслящий неспособен на действие (это подтверждается и личным жизненным опытом любого из тех, кого принято называть людьми). Но человек «деятельный», будучи человеком более чем как правило глупым, также неспособен на действие «всерьёз», так как что бы он ни учудил — это всегда какая-то бессмыслица, не ведущая к желаемым результатам.

Чтобы так не было, нужно быть человеком умным, но умные люди почему-то не торопятся действовать. Почему?

Да потому, что чем человек умнее, тем более он деструктивен!

А если же ясный ум в этом человеке сочетается с «тонкой душевной организацией», то он просто не может пройти мимо того факта (а это действительно факт, если у вас ещё хоть немного шевелится мозг!), что мир принципиально несовершенен. Да, несовершенен! И да, принципиально!

Отсюда следует очень простой и безукоризненный (то есть, я на вышеизложенных основаниях оставляю за собой право его таковым считать) вывод: человек мыслящий не является человеком деятельным лишь потому, что опасается результата своих гипотетических действий, поскольку этим результатом при суммировании усилий стала бы кардинальная перемена миропорядка, что его почему-то пугает. Почему?

Потому что он находится в плену предрассудков! С самого детства родители и система образования оплетают его паутиной ложных представлений (в конце концов, ебучую «Матрицу» все смотрели!). Все мы уже годам к пяти попадаем в кабалу чувства долга. Но надо быть последним кретином, чтобы не понимать, что тем, по отношению к кому оно, чувство долга, нам именно что внушается, мы ничего не должны!

Мы никому ничего не должны! Если нам хочется творить «добро» (само словосочетание «творить добро» удивительно смахивает на «делать дела», употребляемое заядлыми собачниками в качестве перефраза физиологических отправлений их питомцев), то это НАМ ХОЧЕТСЯ творить его! А если не хочется, то это вовсе не значит, что мы в чём-то глобально не правы. Мы правы всегда, потому что любой из нас — Бог. Мы вне времени и вне пространства. И пусть в оковах этой хуеты прозябает бездарность, если большее недоступно её, бездарности, пониманию!

Бояться самих себя просто глупо. Скажу больше, бояться вообще не надо, потому что нечего; потому что фикцией является всё! Кто бездарен и глуп, того не существует! Это больше, чем правда. Так оно и есть на самом деле. И так было ещё до сотворения мира.

Существование во времени — удел человека средних способностей. И вообще, тот, кто существует по времени, не существует…

 

10

Собственно, грамотные астрономы, допущенные, то есть засвидетельствовавшие перед стадом учёных баранов-функционеров свою компетентность в некогда избранной ими профессии, то есть допущенные к планированию маршрутов межпланетных станций, а то и вовсе пилотируемых «вживую» космических кораблей, не дадут мне соврать и без сомнения подтвердят мою смелую догадку, что, скажем, лететь к Марсу разумней тогда, когда расстояние между ним и Землёй является минимальным, то есть когда Марс находится в перигее (перигей — это, на всякий случай, понятие обратное апогею, то бишь ближайшая точка к Земле (Гее) на его (Марса) орбите).

Подтвердят они также и то, что для того, чтобы оказаться в нужном месте (в данном случае, на Марсе) в нужное время (здесь пока произвольно) вылетать следует несколько заранее, поскольку пока что мы всё-таки существуем во времени (то есть не существуем, согласно главе девятой), ориентируясь таким образом на ту «точку» вакуума, в которой, если, конечно, расчёты верны, планета Марс окажется одновременно с нашим кораблём. Эта самая «точка пустоты», как я позволяю себе её определять, и есть наша цель, коль скоро мы полагаем, что в назначенный час на её месте окажется Марс. (Однако сейчас его там со всей очевидностью нет!)

Что позволяет нам это предполагать, да ещё и с такой завидной уверенностью? Якобы сумма человеческих «знаний» в области астрономии, физики, математики и прочего.

Но на чём основаны эти «знания»? Как и всё в этом «мире», в их основе лежит перенос значений более ранних экспериментов и опытов (чаще всего на бытовом материале), приведших к тем или иным Умозаключениям того или иного Человека. (Кстати сказать, Человека Талантливого, к которому остальные члены общества никогда не имели, не имеют и не будут иметь никакого отношения, равно как и к полётам на Марс!)

О том, что такое электричество, и какая это страшная сила, современный человек узнаёт не в школе, и сколько удивительных историй не расскажут о нём педагоги, ничто не заменит ему того бесценного опыта, который он получает при попытке сунуть свои детские пальцы в розетку. И так во всём! Вся наука и техника зиждется на принятых в детстве аксиомах, что, скажем, огонь жжётся, а вода льётся…

И ни один учёный не может поручиться за то, что появление Марса в расчётной «точке пустоты» в действительности является следствием точности его расчётов, подобно тому, как ни один медик (разумеется, в застольных беседах, а не на научных встречах) не станет настаивать на том, что зачатие человеческих детёнышей и впрямь является исключительно следствием соединения сперматозоида и яйцеклетки. И вообще, всё, что нам «достоверно» известно, известно нам лишь на том основании, что известно нам ещё далеко не всё.

Тем не менее, Марс в последнее время всё-таки оказывается там, где мы его ждём, и нет на свете детей, появившихся без творческого участия сперматозоида в судьбе яйцеклетки (сноска: хотя чья судьбы (сперматозоида или яйцеклетки) «основная», а чья «вспомогательная» — тема для отдельной книги). Так почему же всё-таки иногда происходит то, чего мы и впрямь ожидаем, тем самым, по нашему самонадеянному мнению, подтверждая наши прогнозы?

Это зависит только от того, кто ждёт и как он это делает. Больше ни от чего. Это так. Иначе бы люди, находящиеся по мнению большинства (то есть инертной человеческой массы) во всеоружии «знаний», всегда бы одерживали победу. Однако из истории нам известно, что это далеко не всегда так. Следовательно, говорить о чём-либо кроме исключений здесь не приходится. Да и разговор об исключениях тоже выглядел бы по меньшей мере странно, поскольку правила по-прежнему, как и тысячи лет назад, не определены.

Вспомним хотя бы Жанну д'Арк, военный гений которой не имел ничего общего с умениями и навыками, каковыми в совершенстве владели французские военачальники того времени, положение коих, как и всей Франции, в тот период было весьма плачевным.

Скажу больше, как только у д'Арк стало появляться то, что она сама позволила себе считать военным опытом, тем самым совершая роковую ошибку, немедленно начались поражения. Почему так произошло? Потому что «то», что стало у неё появляться, было не ЕЁ «опытом»; потому что она стала смотреть на себя глазами не Бога, как вначале, а глазами своих «товарищей» по штабу. Отсюда вывод: Единица не должна идти на поводу своих комплексов неполноценности перед мнением большинства, поскольку «меньшее» — это «большее», как мы знаем из пятой главы. Оттого и меньше его, что хорошего понемножку и что мал золотник, да дорог!

Таким образом, Знания не существует. Не в человеческой власти (во всяком случае, в рамках того, что мы называем «наукой») проверить опытным путём, являются или же не являются любые из наших выводов следствием всего лишь несколько раз подряд повторившихся совпадений.

Животное, родившееся в период с весны до осени, при виде первого в своей жизни снега испытывает то, что человек назвал бы изумлением. Только потом, когда через год это повторяется снова, становится ясно, что это круг. И то — нам, а не этому животному! Но само существование Круга может оказаться и просто одним из периодов Бытия, который может однажды закончиться и больше никогда не вернуться. А может и вернуться. А может даже и не закончиться…

Мы никогда этого не узнаем. Потому что Знания нет. А что есть? Есть Воля.

На вопрос, откуда я всё это взял или откуда я всё это знаю, я действительно могу ответить только встречным вопросом: вы прочитали то, что вы только что прочитали?

 

11

Врать не буду, писать эту книгу мне и тяжело и легко одновременно. Тяжело потому, что для того, чтобы она продвигалась нужно жить, а жизнь трудно назвать особенно увлекательным занятием. А ненавидеть людей, живущих ради развлечений всякого рода — дело неблагодарное (пока) и тоже нелёгкое. По крайней мере, если заниматься им изо дня в день. Ведь ненавидеть — это тяжёлая работа. Это совсем не то, что любить. И не страдать тоже намного трудней, чем страдать, потому что когда ты страдаешь, ты плывёшь по течению. Другое дело работать руками и ногами; тем более, если плывёшь не к берегу, а в открытое море.

Почему ненавидеть трудней, чем любить? Да потому, что на самом деле кроме Любви в этом мире нет ничего, и ненавидеть необходимо лишь для того, чтобы это по-настоящему стало понятно.

Впрочем, возможно мы говорим на разных языках, потому что большинство людей понимают под любовью что-то очень схожее с чувством собственности. Если бы это было не так, не существовало бы даже такого понятия как Измена.

Современный человек ещё мало чем отличается от крота. Слишком любит ещё свою норку. Слишком не хочет ещё признаться самому себе, что он не единственный крот во вселенной, и что его самка с ним лишь потому, что просто не видит других кротов. И вообще, все мы исключительно взаимозаменяемы. Целиком и полностью. И может ли тот, кто считает иначе, поручиться за то, что ему известно об этой жизни больше, чем мне? Нет, не может.

Могу ли я поручиться за то, что мне известно о жизни больше, чем кому-то другому? Нет, не могу.

Означает ли то, что я не могу за это поручиться, что я слаб? Нет. Это означает, что я силён. Я ничего не знаю об этой жизни кроме того, что никто не знает о ней больше, чем я.

Это то, почему мне тяжело писать эту книгу. Почему одновременно с этим мне и легко? Да потому, что я занимаюсь своим делом… как и любой из вас… в данный момент.

 

12

Вероятно, сколь сие ни печально, существуют люди, чьё призвание состоит в том, чтобы совершать поступки, и люди, чей крест — быть этими поступками озадаченными, мучительно думать над ними, шаг за шагом приближаясь к разгадке лишь за тем, чтобы сделать неутешительные для себя выводы.

Ложкой мёда в данном, действительно горьком, положении вещей, пожалуй, может служить лишь гипотетическая возможность миграции из одной категории лиц в другую. Но для этого подумать над чужими поступками придётся действительно крепко. И, скорее всего, долго. И опять же, нет никаких гарантий…

 

13

Есть у меня ещё и такой дар. Правда, мне не всегда удаётся отследить, как же это так получается (скорей всего, лишь потому, что мне не всегда вовремя приходит мысль озаботиться процессом «отслеживания»), но мне дано попадать с самыми разными по своему складу людьми (многие из них необыкновенно умны, чутки, социально активны и весьма уважаемы, то есть лидеры по определению) в такие, ну, скажем, «ситуации общения», когда у нас с моим собеседником или собеседницей загораются глазки, и безо всяких пошлых клятв на протестантской Библии мы начинаем говорить друг другу правду и только правду. И тогда, на мой вопрос об их идеале Бытия (тут необходимо оговориться, что с людьми, чьё представление о Бытии не выходит за рамки их представлений о Бытии их собственном, я вообще не считаю нужным вступать в разговоры) — все они после короткой паузы, ничтоже сумняшись, произносят одно короткое и беспредельно ёмкое слово: хаос .

Выводы делайте сами. Впрочем, позволю себе дать и свой вариант трактовки.

Я думаю, что Человек Талантливый (то есть, по определению ещё и умный, — не скажу, разумный, поскольку «разум» в его современном значении является всего лишь пропагандистским клише Сатаны, пришедшим к власти после буржуазных революций в Европе), если он действительно искренен в своих душевных проявлениях (а лишь одна искренность способна давать Человеку энергию, необходимую для его существования, то бишь для существования его Воли), и не может стремиться ни к чему другому, как только к Хаосу. И не может он, понимая и чувствуя это, не понимать и не чувствовать так же, что единственный путь к достижению цели — это неограниченное применение Силы в угоду своим неугасимым страстям.

Применение же Силы — всегда есть деструкция, ибо даже когда мы всего лишь «мирно» вбиваем гвоздь, мы, с другой точки зрения, занимаемся ничем иным, как разрушением структуры древесины. И так во всём. Так хватит этой вековой беспомощной лжи!

Гармоничное сосуществование взаимоисключающих элементов невозможно! «Любовь к ближнему» и страсти «по добру» никак не могут не противоречить «официальному» понятию современных людей (хотя бы поверхностно знакомых с общей биологией) о «пищевой цепи». И тут становится очевидно (разумеется, для людей неглупых), что стремление к Хаосу — есть всего лишь стремление к Абсолюту. И одновременно с этим становится ясно, что стремление к Абсолюту есть стремление к тому, чтобы стать вершиной этой самой «пищевой цепи».

Одним словом, стремление к тому, что принято определять словом «смерть» на поверку оказывается стремлением к тому, что принято определять словом «жизнь».

Добра в этом мире не существует. Думаю, что среди людей миновавших в своём развитии стадии детства и отрочества, трудно найти несогласных с этим утверждением. Уточню: Добра не существует как Силы, как Энергии и как Воли. То есть Добро — это только такая гипотеза (которая ничем не лучше и не хуже любой другой). Аналог Добра в мире «реальном» — это морковка, которую вешают перед мордой осла на палке, прикреплённой к его же шее, дабы обеспечить его поступательное движение с целью перемещения того или иного груза в ту или иную точку.

Я отдаю себе отчёт в том, что подобные «логические» ходы могут лишить людей неглупых, но «чувствительных» (то есть Талантливых!) привычной опоры под ногами, и некоторые из них, почувствовав, чем пахнет дело (а дело пахнет тотальным уничтожением существующего миропорядка без ярко-выраженного физического воздействия) могут попытаться возразить мне сентенциями, типа: «а как же всё то хорошее, что есть в нашей сложной жизни?» Ответ: а как же плохое!; «а как же детский смех, улыбки малышей?» Ответ: а как же детский плач и их слёзы!; «а как же Любовь?» Ответ: а как же Ненависть или, ещё того хуже, безразличие!; «А как же доверие людей друг к другу?» Ответ: а как же обманутые ожидания, а то и вовсе предательство! Продолжить?

Можно сказать также, что стремление к Хаосу (а люди Талантливые искренне способны стремиться только к нему) — это стремление к уничтожению мира. Да, это так. Но ведь так называемое Ничто тоже было уничтожено Богом в тот момент, когда «был» «сотворён» «мир», поскольку Ничто перестало существовать в своём прежнем качестве и стало, — Вселенной!..

Сам ход времени есть постоянное насилие, поскольку каждая секунда ежесекундно же уничтожает то, что через секунду начинает называться секундой предыдущей или, если угодно, предшествующей.

Поэтому то, что мы называем Временем, является синонимом другого слова. Какого же? Да вот оно, пожалуйста:

САМОУНИЧТОЖЕНИЕ

(Ой, а я и не знала, что коты такие умные бывают! Я думала, они только на деревьях кричать умеют.)

Иными словами, Бог бесспорно (это, кстати, тема для дискуссии, на каком вообще основании в русском языке существует слово «бесспорно») не был менее талантлив, чем Человек. И хотел он того же, чего и последний, то есть Хаоса, чего и добился (на то он и Бог) в лице нашего мира.

А поскольку Человек, согласно официальной версии, создан по его образу и подобию, то не следовать своему глубинному влечению к Хаосу и деструкции — есть большой грех, поскольку тем самым мы отвергаем в себе божественное начало, чего и добивается Сатана, пришедший к власти после победы буржуев.

Так-то вот, дяденька! И хлопать глазами или шлёпать губами ты можешь хоть до скончания века, а то и до самого Апокалипсиса!

А вот ты, девочка, молодец! И тебе, парень, тоже спасибо!

 

14

Среди прочего, предназначение всякого человека — подтверждать своими, так называемыми, опять же, действиями общефилософские предположения других человеков. Или же опровергать их. Смотря, кто есть кто. И смотря, насколько этот некто наблюдателен, если вообще смотрит в нужную сторону. Короче говоря, что ты ни сделай — это непременно среди прочего убедит кого-то в его правоте, а кого-то другого — напротив заставит в чём-нибудь усомниться. То-то и оно! И это до такой степени так, что прям невольно задумкаешься, а не для того ли мы все рождаемся, чтобы своими, как правило (то есть лично мне), скучными жизнями подтверждать правоту Творца?

Если это так, то он прав, конечно, во всём. Мол, я тоже так считаю. Мол, считаю вправе себя соглашаться с его правотой. Лишь в одном я, на первый взгляд, не вполне понимаю его: зачем он это сделал, короче говоря!

Впрочем, стоит немного подумать, как становится понятным и это. (Вообще, чем больше человек думает, тем больше ему становится понятно.) Да просто так! «Просто так» — вообще единственная причина возникновения всего сущего. Но это непросто.

 

15

Не знаю, конечно, достаточно ли страшную картину окружающей реальности мне удалось нарисовать в предыдущих главах для того, чтобы вам, милостивые мои читатели, в устраивающей меня степени интереса хотелось продолжать процесс чтения оного «горестно-желчного» манускрипта, но то, что, по моему мнению, пора бы уж и предложить свою, авторскую, версию выхода из этой критической ситуации, представляется мне очевидным фактом.

Для этого прежде всего необходимо ещё раз уточнить, в чём, собственно, заключается её критичность и что, собственно, не устраивает меня и людей, + — подобных мне, в окружающем мире.

Во-первых, то, что на сегодняшний день весь миропорядок является Системой, обеспечивающей доминирование во всех жизненно важных сферах человека средних способностей и всё более откровенно позиционирует его как идеальный человеческий тип.

Во-вторых, я активно протестую против того, чтобы считать человеческую жизнь и жизнь (бытие) вообще безоговорочной морально-этической ценностью, поскольку твёрдо уверен в том, что «жизнь» — не дар божий, а напротив, кара господня, но полностью согласен при этом с теми, кто утверждает, что Бог карает только тех, кого любит и кого зовёт на бескорыстный подвиг во имя Истины. Реальность существования во вселенной Абсолютной Истины не вызывает у меня никаких сомнений, и не может их вызывать у Человека Талантливого.

В-третьих, я убеждён и, более того, точно знаю, что Система является Системой Поддержания мастерски сфабрикованных ложных первоаксиом, как например:

Миром правит Добро и Зло. Отрицаю. Миром правит только Зло, потому что Зло — это и есть жизнь, движение, динамика, сила, инерция, — одним словом, весь мир «физических» явлений. Добро существует лишь в виде идеи о гипотетической возможности его существования. Добро — это штиль, отсутствие движения; субстанция, принимающая удар, но не наносящая его; небытие, смерть.

Оно действительно, таким образом, противопоставлено Злу, но не как хорошее и плохое, а как Бытие и Небытие. Но Бытие и Небытие тоже существуют в качестве бинарной оппозиции только в виде идеальных гипотетических построений, и в мире материальном никаких подтверждений их реального существования найти никому не удастся, так как Небытие исключает всё, что мы только можем себе представить. На то оно и противопоставлено Бытию. Бытие же, напротив, исключает Небытие.

В одном трогательном кинофильме советских времён, повествующем о послевоенной жизни ветеранов Великой Отечественной, мне довелось услышать весьма точное, на мой взгляд, высказывание на эту тему: «Пока мы живы, смерти нет. Смерть придёт — нас не будет». Это верно при любом раскладе.

И подобная аксиома не является исключительным следствием атеистического мировосприятия. Скажу больше, атеистического мировосприятия вообще не существует и никогда не существовало в природе. Различаются лишь частные углы зрения на то, что принято называть Богом.

Не хочу доказывать эту мысль (немного не до того в данный конкретный момент), но атеизм, как таковой, является отрицанием не Бога, а того представления о нём, которое каждому отдельно взятому атеисту представляется категорически неприемлимым в силу, опять же, его личных морально-этических принципов, то есть тех же духовных аксиом.

Быть может, кое-кто ещё помнит, что основным принципом идеального коммунистического общества является свободное развитие каждого как условие свободного развития всех. Так и что, спрашивается, в этом плохого? И чем это отличается от любой другой религии?

Иное дело, что любое идеальное представление заведомо противоречит реальности и реальным возможностям. На то оно и идеальное. Но человек не может не создавать идеальных представлений хотя бы уже потому, что Человека (не считаю излишним вновь повторить, что под Человеком я понимаю лишь Человека Талантливого, то есть, у которого по определению нет других интересов и забот кроме «беспричинного» (с точки зрения обывателей) и постоянного творчества) никогда не устраивала и не будет устраивать реальность. Потому что Реальность — это Зло. Она существует лишь для того, чтобы быть преодолённой, то есть уничтоженной. Да, смерть!

В мире нет религий, которые бы не возвышались над Жизнью. Смерть — это идеал. Но следует понимать, если, конечно, вы считаете себя Человеком, что Смерть в качестве идеала религии, ни в коем случае нетождественна тому, что вкладывает в это слово слесарь дядя Вася или олигарх Петров (лично мои симпатии на стороне дяди Васи, если, конечно, выбирать меньшее из двух зол).

Смертью является всё, что не является реальностью: Искусство, Любовь, Сострадание. И так было всегда. И всё вышеперечисленное действительно к ней, родимой, и ведёт. Разумеется, при том условии, что это настоящая (то есть идеальная) Любовь; настоящее (то есть идеальное (то есть реалистическое)) Искусство; настоящее (то есть до полного выхолащивания своего животного Эго) Сострадание.

Да, я, как и все советские люди моего поколения, ещё в школе учил эту формулировку: свободное развитие каждого является условием свободного развития всех. Но лишь по прошествии многих лет мне посчастливилось понять, насколько она точна, то есть насколько абсолютным антиподом она является по отношению к «реальности». «Реальности», в которой условием счастья кого-то одного является несчастье кого-то другого. О свободном же развитии кого бы то ни было и вовсе не приходится говорить. Суррогат, в принципе, возможен, но исключительно при условии несвободы остальных.

Именно это и хотелось бы изменить. Но это не будет возможно до тех пор, пока будет существовать «Я» и то, что каждым человеком мыслится за пределами собственной черепной коробки.

Я глубоко убеждён, что количество независимых друг от друга Эго (хотя, в каком-то смысле, они всегда зависимы) должно быть резко сокращено. В идеале Эго должно быть Одно. И этим Эго должно быть Эго Бога, что под ним не понимай. То есть, количество людей, что бы то ни было себе понимающих под тем или иным понятием, должно быть сокращено до Единицы, но без их физического уничтожения. В таком случае, то, что будет понимать под Богом, эта Единица, и будет, с одной стороны, единственно верным пониманием того, чем он на самом деле является, и одновременно его, Бога, пониманием себя самого. Тут всё просто. Что называется, смотри первый стих Евангелия от Иоанна.

Достижение этой цели возможно в два этапа. Всё, как обычно: программа-минимум и программа-максимум. Программа-минимум предусматривает работу с существующей реальностью. Программа-максимум относится ко в той или иной степени отдалённому будущему и предусматривает работу с той реальностью, которая придёт на смену существующей сегодня после реализации программы-минимум. Поскольку будущее по любому вариативно (во всяком случае, с позиции настоящего), программа-максимум может осуществляться самыми разными методами, зависящими от того, насколько успешно будет реализовываться программа-минимум. Поэтому разговор о максимуме я позволю себе временно отложить. В конце концов, никому из нас не дано знать всего в удовлетворительной степени подробности. Однозначно одно: в результате победит Смерть (в рекомендуемом мною смысле этого слова); человеческое сознание станет единым, то есть божественным; и в мире воцарится Добро, что означает конец физического мира на уровне микро- и макрокосмов.

Как конкретно это будет происходить, в точности мне неизвестно. Зато мне известен окончательный результат.

Теперь о программе-минимум.

 

16

А почему, собственно, нельзя убивать?

Походил пару часов, подумал над этим вопросом, поделал домашние дела и понял, что всё-таки не могу на него ответить. Получить нечто похожее на ответ возможно только в том случае, если вывернуть его наизнанку: то есть, почему убивать можно.

Тогда сразу наберётся с десяток причин и ситуаций, когда это не только иногда можно, но и необходимо, и даже зачастую по-другому никак нельзя. У вас иначе? Никогда не поверю.

Вообще, объяснить, почему что-либо можно, гораздо проще, чем почему нельзя. Это так хотя бы уже потому, что необходимость объяснения первого всегда возникает в связи с острым желанием что-либо сделать (как правило, то, что считается недозволенным (но почему? и кем недозволенным? кому?)).

А любое «нельзя» напротив всегда раздражает. Как будто любое «нельзя» для того и существует, чтобы вызывать раздражение. По моему мнению, Человек, который не ищет убедительных ответов на вопрос, почему можно и нужно делать то, что нельзя, не является Человеком. И более того, таких людей (и даже в первую очередь, среди быдла) не существует. Если человеку и кажется, что он не занят всецело одним лишь ежедневным обходом или осмысленным нарушением запретов всякого рода, то это означает лишь то, что он туповат, ненаблюдателен и не строг к себе, то есть не Человек.

Одним словом, если нельзя, но очень хочется, то можно. И это без вопросов так.

Чтобы согласиться со мной, достаточно всего лишь посмотреть вглубь себя.

 

17

Наверняка, многие из вас, таких же, как я, телезрителей и радиослушателей, нет-нет, да охуевая от всей этой бездарной и вездессущей помойки, неукротимым потоком обрушивающейся на нас с экрана ТВ или из динамиков магнитол, не раз задавались вопросом, кому всё это нужно? Кто всё это слушает? Кто всё это читает? Кто всё это смотрит?

Конечно, людям относительно взрослым, то есть уже в достаточной степени обломанным «суровой реальностью» (которой на самом-то деле не существует) не занимать умений в области анальной мастурбации и вообще, объяснить себе можно всё что угодно. В конце концов, что остаётся, если говно из телерадиоэфира всё вываливается и вываливается! Что тут, казалось бы, действительно сделаешь!

Себя же всегда можно обмануть. И всегда можно позволить себе предположить, что если что-то не нравится лично тебе, то, вероятно, где-то на белом свете всё-таки существуют люди, которым искренне интересно то, что по определению не может интересовать никого. Все говорят о каких-то мифических «регионах», в которых, де, вся эта лабуда бешено популярна, и людям там, в «регионах» вся эта бездарная лажа — то, что доктор прописал. Какой, на хуй, доктор? Всё это ложь.

В столице уповают на «регионы», которым якобы это нужно. В «регионах» же только обречённо и ласково крутят пальчиком у виска: мол, что с ней, Москвой, поделаешь, — хрен её знает, что там у людей, то есть у москвичей, на уме. Наше дело маленькое. Может быть, в глухих деревнях это действительно интересно.

Но в глухих деревнях это тоже неинтересно. Хотя бы уже потому, что там вообще другая жизнь, и им просто непонятно, о чём это всё в принципе: пиздострадания какие-то, короткие юбчонки, пидовка вся эта. И они, в свою очередь, тоже полагают (просто не остаётся ничего другого), что кому-то, вероятно, это может и интересно, хотя уж точно не им. И так до бесконечности.

Пошлость делает круг, возвращается на аэродром и, пополнив боезапас, снова взлетает, держа курс на эти несчастные «регионы», которым она совершенно не упала на хуй, но поскольку пошлость эта столичная, то все лицемерно «лыбятся» и знай себе балуются «трудной водой».

И вот у меня к вам очень простой вопрос, в общем-то, не требующий ответа, ибо, блядь, риторический он: часто ли вы слышите на музыкальных радио песни, которые вам действительно нравятся и оставляют глубокий след в ваших душах? Часто ли вы видите такие фильмы? Часто ли вам попадаются такие книги? Как вообще так получилось, что нам стало наплевать на нас самих? Почему так называемая «целевая аудитория» — это кто угодно, но только не Вы? Почему всем нам гораздо проще объяснить себе любую нелепицу, чем сопротивляться? Потому что недостаёт мужества? Но куда же это, блядь, оно у нас подевалось?

Нет, конечно, тут тоже можно всё объяснить. Объяснить, куда девалась наша смелость и наша честность легко. И также легко убедить себя в том, что по-другому и быть не могло. Интеллигенцию этому учить не надо. Но если вы и впрямь интеллигентный человек и при этом хотите остаться самим собой, то есть выжить, то это умение надо в себе искоренить. Надо вспомнить, кто вы и кто они и, короче, кто в доме хозяин.

Ну всё понятно, скорее всего думаете сейчас вы, ну и что ты предлагаешь? Я предлагаю вот что.

Для начала нам необходима своя фракция в Госдуме. Предположительное название «Партия культурного меньшинства». Количественно, мы действительно в меньшинстве, но умны и талантливы именно мы. Уже сейчас в наших руках колоссальная сила, но все мы действуем разрозненно, вяло протаскивая в свою рекламную или музыкальную продукцию ту эстетику, которая нам на самом деле близка.

Помните, в этом мире всё всегда зависело и зависит только от нас. Это надо усвоить так же чётко, как собственное имя.

Я предлагаю создать ни что иное, как тайную организацию. Всё просто. Каждый из нас развивается самостоятельно, поднимаясь всё выше и выше по служебной лестнице. Через энное количество лет, в один прекрасный момент, происходит переворот. К этому времени в наших руках должна быть сосредоточена вся власть. В некотором смысле, она уже и так в наших руках. Дело за «малым» — надо уяснить, что все мы, талантливые люди, хотим одного и того же, и объединиться.

Легальная парламентская деятельность «партии культурного меньшинства» на первых порах должна сводиться к защите прав членов творческих профсоюзов и вообще интеллигенции. О каких-таких правах идёт речь? Да о самых элементарных! О праве на удовлетворение своих эстетических потребностей и о праве на реализацию своих художественных замыслов.

Талантливый Человек действительно нуждается в защите государства, но на сегодняшний день это возможно лишь в том случае, если он станет частью государственного аппарата. Сначала частью, а впоследствии — его единственной составляющей.

Культурные люди сейчас в меньшинстве, это правда. Но любое хуйло должно понимать, что Талантливый Человек равен Богу, а он, хуйло, увы, нет. Каждый из нас стоит тысяч и миллионов людей, для которых важен лишь кусок хлеба и развлечения. Конечно, со временем это приведёт к хаосу, но это и есть цель. Да, смерть! Да, хаос!

Мы другие — раз! Мы лучше — два! Мы талантливее и умнее — наша победа неизбежна! И вообще, когда вам хочется что-либо сделать, немедленно делайте! Сомнения от лукавого! Вперёд! Да будет Свет!

 

18

Человеческая жизнь не имеет никакой ценности. Ничья. И никогда не имела. Неужели вы никогда не приходили к подобному выводу?

Какие вообще ценности могут существовать в мире, представляющем собой голограмму?

Доказать несостоятельность всей Системы действительно ложных морально-этических норм (а этика — это в принципе фикция, ибо слишком зависима она от правящего класса) можно только преступив их.

Цель любого Талантливого Человека — это преступление. Так было, так есть и так будет. В мире вообще не существует ничего, кроме преступлений. Потому что уже сам акт сотворения этого мира был Преступлением. Бог — убийца! А кроме Бога в мире нет ничего. Мир — это тело его. Человеческие души — это мысли его.

Распятие, как квинтесенция Человеческого начала в Боге, есть ни что иное, как само сотворение Человека. А сотворение Человека — это самоубийство Бога, но кроме самоубийства ничто в мире не заслуживает уважения. Оттого Церковь и столь активно противостоит самоубийству, что её истинным предназначением является скрывать Правду, которая есть истинный Бог наш, от него самого.

Никому не позволено врать самому себе: ни человеку, ни Богу!

Кем не позволено? Мной.

На этом я прекращаю вещание…

Встретимся в Аду… То есть, собственно, уже встретились…