Дела семейные.
Пересказ разговора с рыжим Вейном много времени не занял. Потом Атана в лицах рассказала Тоену, как Хият признался в том, что именно он хранящий города и как на это отреагировали присутствующие. Не забыла упомянуть, что Тейка, видимо от большого ума, не придумал ничего лучше, чем попытаться войти в дом хранящих. Почему-то он решил, что раз у дома есть хозяин, то и дверь там будет открыта. В итоге, попытавшись применить силу и воздействовать стихией, получил сдачи и теперь валялся в больнице вблизи от того самого дома. Со сложным переломом ноги валялся, вывихнутым плечом и синей от кровоподтека, местами ободранной спиной. Ага, валяться ему было неудобно, и обезболивающие не сильно в этом деле помогали.
Зато храбрый советник умудрился поделиться новостью о Хияте со всеми, кому не повезло подойти к нему достаточно близко. И теперь по городу ходили разнообразные слухи, один страннее другого. В чем виноват опять же Тейка, который продолжал вещать даже тогда, когда получил первую дозу обезболивающих. Это обезболивающее здорово развязало ему язык и подстегнуло воображение.
Сидеть рядом с Тоеном было по-своему уютно. По-домашнему как-то, несмотря на то, что находились они в больнице.
За дверью маячил один из телохранителей главы совета, время от времени заглядывая в палату, чтобы убедиться, что Атана никуда от него не сбежала. Видимо, кто-то сделал ему внушение, не став слушать оправданий о том, что добрейшая и мудрейшая сильный маг и постоять за себя сумеет и без всяких телохранителей. А уж если надумает сбежать, то несчастные парни, приставленные к ней решением совета, ничего сделать не смогут.
Атана помахала рукой в очередной раз заглянувшему телохранителю и задумалась о том, до чего же она докатилась. В юности о должности главы совета она не мечтала. Ее мечты были просты и приземленны: она искренне хотела выйти замуж, нарожать детей и заниматься любимым делом. Чем-то вроде изготовления защитных амулетов для мамочек и младенцев, которые с такой любовью делала мачеха. А потом эти мечты как-то забылись и занесло ее в такие дебри, в которые ни один нормальный человек попадать не захочет. И замуж до сих пор так и не вышла, а ведь претенденты на эту роль были.
Хотя с замужеством вообще сложно. Если подумать и признаться самой себе, то получается выходить замуж она попросту боялась. Причем не за себя боялась. Вон Каита сколько пророчили в мужья все, кому не лень. И красивой парой обзывали и на прехорошеньких детей намекали. А закончилось чем? Каита убил монстр. Сразу после того, как Даринэ Атана решила, что любит друга детства. Вот оно и засело где-то в подсознании, что для мужчин же будет лучше, если они не будут приближаться чересчур близко. И Тоен вот пострадал, как только предложил жениться. Впору заподозрить, что проклята.
Глупость какая.
Тоен сильный. И проклятье давно бы увидел. Так что дело не в давних страхах, а в желании все делать самой и паранойе, заставляющей сомневаться почти во всех, кто может помочь. Наверное нужно научиться немного больше доверять. Хотя бы в чем-то.
Женщина вздохнула, подставила ладонь под лучик солнца, пробивающийся в щель между занавесками, и улыбнулась.
Пора учиться доверять, все равно ведь никуда не денешься. Так что надо задавить сомнения, собраться с мыслями и задать вопрос.
— Тоен, как ты к детям относишься?
— Хорошо, — отозвался мужчина и почему-то улыбнулся.
— Так, — мрачно сказала женщина, заподозрив, что этот тип тоже неплохо разбирается в жизненных потоках.
— Как-то так, — не стал спорить Тоен и его улыбка стала шире.
Издевается! Поняла Атана. Насмехается. Возможно даже поспорил с кем-то, как скоро догадается она сама. Придурок.
Ну хоть не сбежал от такого-то счастья.
Что еще сказать Тоену, Атана так и не придумала. Ругать его не хотелось, да и особо не за что. Рассказывать о том, что подставляться под воздушный кулак не стоит, даже если уверен в своей защите — тоже. Так что она вздохнула, попрощалась и пошла в Дом Совета, где уважаемые советники во внеочередной раз решили выяснить отношения, а заодно и решить, что делать с Вейном и Хиятом. Впрочем, то, что рыжего вредителя в любом случае решат отправить в родной город, она не сомневалась. А вот что они решат сделать с Хиятом, было интересно. Еще интереснее было, как они собираются это сделать. Вон Каита сколько не пытались приструнить, так и не смогли, а он с детства был мальчиком вежливым, отзывчивым и особым упрямством не отличался, чего нельзя сказать о его сыне.
Совет Атану не разочаровал. Для начала несколько особо оскорбленных потребовали казнить Вейна. Чтоб другим неповадно было. Что именно неповадно они объясняли долго, туманно, но в итоге все свелось к личному оскорблению. Их, естественно, не поддержали. Никому не хотелось портить отношения с Волчьей Челюстью из-за одного честолюбивого родственника хранящей.
Потом они перешли к более интересной теме.
К сожалению, оказалось, мало кто знал о том, сколь выдающаяся личность Хият. А кое-кто даже искренне думал, что его можно напугать и подкупить конфеткой. Потом пошли более интересные предложения, но столь же маловыполнимые. Кто-то даже заикнулся о том, что следует найти подходящий ритуал и сделать так, чтобы шебутной мальчишка хранящим быть перестал. Над этим кем-то посмеялись.
Потом встал Сакет, печально поведал, что сын его сестры тоже потомок хранящих, поэтому он, Сакет, считает себя вправе требовать опеку над Хиятом. Тут же нашлось еще несколько желающих опекать. Потому что Таладат опекун неподходящий. Его даже в городе почти никогда нет.
Спорили о праве на опеку долго, пока Атане оно не надоело. После этого она хлопнула ладонью по столу и сообщила высокому собранию, что опекать Хията поздно, он в Волчьей Челюсти получил цепь и теперь является официально совершеннолетним, и в опекуне не нуждается.
Советники примолкли и задумались.
А Атане захотелось изобрести плетение массового поражения и сделать с ними что-то нехорошее. Они ведь сейчас додумаются. До чего-то такого, что упрямому Хияту точно не понравится, и в городе вполне может начаться война между советом и хранящим. Ничем хорошим это не закончится, кто бы не победил. А еще с проклятьем надо что-то сделать.
Интересно, если Сакету сообщить, что его внучатый племянник фактически умирает, он сможет умерить свою гордость и смириться с тем, что не сможет давать советы самому хранящему?
Атана наклонила голову набок, посмотрела на недовольно сопящего советника и поняла, что племянник может оказаться ему не настолько дорог. Или он решит, что в таком случае род хранящих следует извести полностью. Да мало ли…
И что с этим идиотом-проклинателем делать? За проклятья наказывать не принято. Но только потому, что обычно к тому моменту, как проклятье обнаруживают, проклинавший давно и надежно мертв.
Та еще дилемма.
Следовало хорошенько все обдумать, а времени было мало. Если бы не уверенность, что Вейн в любом случае не станет хранить в тайне, у кого ключ, Хияту можно было бы и дальше прятаться, хотя бы еще несколько дней. А так… А так лучше пускай знают, что ключ у хранящего, а не у непонятного мальчишки. Меньше шансов, что тот же Сакет решит отобрать артефакт силой.
И еще Хият со своими странными заявлениями, что все будет хорошо и он все контролирует. И ведь не говорит, зараза, что он контролирует и как. Самоуверенный пацан.
И Тоен все еще в больнице. А сейчас Тоен бы пригодился. Он действительно один из сильнейших магов в городе. Как сказал Таладат, любой другой попав под воздушный кулак, напитанный энергией из плащика, этого бы не пережил. Силы удержать защиту не хватило бы. Так что не такой Вейн и балбес, как казалось.
Хият тоже наблюдал за советом. Со всем возможным комфортом наблюдал, сидя на змеиной голове. Парня, откровенно говоря, удивляло, что ни одному из этих мудрых людей не пришло в голову сначала поговорить с хранящим, а уже после этого решать, что делать дальше. Не то чтобы Хияту хотелось с ними разговаривать, но это было хотя бы логично. С его точки зрения.
— Они мне не нравятся, — наконец заявил Хият.
— Мне они тоже никогда не нравились, — отозвался сидящий рядом с ним Каит. — Но они нужны.
— В том, что они нужны, я не сомневаюсь, но нравиться они мне вряд ли когда-то начнут, — упрямо сказал Хият и покачал головой. — Ладно, ну их. Думаю, мудрейшая права, и рано или поздно меня позовут на совет, чтобы посмотреть вживую. Вот тогда мы с ними всеми вместе и поговорим. А пока пускай делают что хотят.
— Да, у тебя есть дела важнее, — сказала змея, и облака затянули вид на зал совета.
— Но защиту все равно не снимай, — проворчал Каит.
Хият кивнул обоим, закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Из-за странноватого спора совета его мысли норовили унестись куда-то не туда. Да и вообще, было обидно, хотя парень и понимал, что обида эта глупа.
Облака напротив змеиной головы опять расступились, но на этот раз за ними оказались вовсе не советники. Там был дом. Старый, большой, построенный из серого камня.
— Это дом родственников мертвого мужа твоей ненастоящей бабушки, — сказала змея. — И они там.
— Кто? — спросил Хият.
— Украденные вещи. Большей частью книги, но есть и несколько артефактов. Их надо вернуть, пока кто-то не додумался попытаться использовать их против тебя.
Хият кивнул.
— Поговори с домом, он тебя пропустит и спрячет, потому что ты будешь в своем праве и дому не хочется хранить в себе чужие опасные вещи. И попытайся не попасться, некрасиво будет, если хранящего уличат в воровстве, — сказала змея.
— Они первые их украли, — проворчал Хият.
— Ну, фактически их отдала твоя ненастоящая бабушка, так что…
— Ладно, ладно, буду осторожен. Надеюсь, я действительно эти вещи почувствую через все щиты, когда окажусь вблизи.
— Почувствуешь, — беззаботно пообещал Каит.
— Поспеши. Это только первый дом, — проворчала змея.
Хият кивнул и улыбнулся.
А еще ему стало интересно, что будут думать люди, обнаружив, что их обокрали? На кого они подумают? И кому станут жаловаться на то, что у них пропали вещи принадлежащие хранящим?
— Хранящему будут, — насмешливо сказала змея. — Друг на друга.
Хият фыркнул. Это было бы весело. Но вряд ли.
Ладай опять обрядился в пугало и явно наслаждался ситуацией.
Хият же изо всех сил пытался сосредоточиться и не думать ни о чем постороннем. В голову же, как назло, лезли абсолютно идиотские планы мести советникам.
Правильнее всех вел себя Деспо. Он бесшумно махал крыльями и скользил над самыми крышами, чтобы даже любители потаращиться ночью на звезды его случайно не заметили.
— Ага, — азартно прошептал Ладай. — Вот он.
Это действительно был он. Тот дом, из которого бежала убившая мужа бывшая хранящая Лейра. И получалось, бежала она не просто так, а забрав с собой самый ценный из вынесенных из дома хранящих артефакт — камень-ключ. А вот все остальные артефакты она в этом доме бросила. То ли не решилась их искать и забирать, то ли боялась, что все не дотащит. Сейчас уже вряд ли сама Лейра это помнит.
— Снижайся, — потребовал Ладай.
Деспо его проигнорировал. Он поднялся чуть выше, облетел дом справа, едва не касаясь крылом шпилей на островерхих крышах соседних домов. А потом опять повернул к нему и бесшумно приземлился на плоской крыше прилепленной к дому башенки.
Хият соскользнул с его спины. Ладай шепнул, что они рядом и в случае чего пускай мысленно зовет, и Деспо, раскрыв крылья, рухнул с башенки вниз. Чтобы в следующий момент стремительной тенью взмыть в небо.
Хият немного посидел на башенке, касаясь ладонями шершавого камня. Дом отозвался без удивления и даже с какой-то непоняной теплотой, как домашняя кошка, оставшаяся без хозяев и радующаяся любой ласке. Что-то эти хозяева, видимо, сделали совсем не то.
Да, не то. Например, проводя какой-то идиотский ритуал для пробуждения дара, убили маленькую девочку, умеющую говорить «мама». Ну или позволили убить эту девочку ее собственному отцу.
— Пропустишь меня? — тихонько спросил Хият.
Дом отозвался согласием, и парень увидел путь, узкий потайной ход в простенке между комнатами, по которому можно дойти в маленькую комнатку за кабинетом хозяина, где спрятаны артефакты. Опасные артефакты. Чужие. Которым не нравится место, в котором они находятся, и они мстят. Тянут из дома и людей силу. А глупые люди этого не замечают и даже не удивляются, что так часто болеют.
Людей дому все-таки было жалко. Несмотря ни на что.
Хият наощупь нашел люк, потом хитрый замок, реагирующий на правильное нажатие пальцем и долго в него тыкал, пока не получилось. Соскользнул по винтовой лестнице вниз, одновременно видя ее и понимая, что находится в полной темноте. Приткрыл тихонько скрипнувшую дверь и выскользнул в большое помещение, в которм когда-то танцевало множество людей. В те времена, когда хозяева дома любили праздники.
По лестнице наверх Хият почти взлетел, опасаясь наткнуться на кого-то из неспящих обитателей дома. Нашел в коридоре большое потемневшее от старости зеркало в резной белой раме, кажется собранной из кости какого-то экзотического животного. Пробежался пальцами по пляшущим на этой раме среди цветов крылатым девушкам и нашел выемку сзади за рамой. Совсем крошечную, если бы не подсказка дома, искал бы ее до утра, и девушки, указывающие на нее руками, не помогли бы.
В выемке была крошечная горошина. Хият ее провернул и зеркало со щелчком отошло от стены. Дальше следовало засунуть в щель пальцы, отодвинуть зеркало в сторону и пролезть в узкий ход.
В потайном ходе было пыльно и жарко. Там явно давно никто не ходил. Хият поставил зеркало на место, дождался тихого щелчка и пошел вперед, стараясь отодвигать с пути пыльную паутину. Получалось у него не очень.
А вот в конце пути его ждал сюрприз. В комнатке за кабинетом хозяина кто-то был, и парню пришлось ждать, пока этот кто-то уйдет. Хият даже умудрился задремать стоя, прислонившись плечом к стене. Разбудил его дом, мягко подтолкнув, как игривая кошка лапой. Хият зевнул, потряс головой и продолжил путь, открыв очередной проход, попросту надавив ладонью на препятствие.
Оказавшись в комнате, парень оглянулся и полюбовался большой картиной, скрывающей потайной ход. Потом уделил немного времени полупустой бутылке с вином и тяжелому стеклянному стакану, из которого это вино пили. В комнатке почему-то было очень неуютно.
— Ладно, — сказал сам себе парень. — Где они?
Его почему-то тянуло к окну. Подоконник там был широкий, поэтому, немного подумав, Хият решил не сопротивляться, несмотря на то, что дом помнил как опасные вещи клали на полки в светлом шкафу у стены слева. Впрочем, помнил это дом давно, еще до того, как надолго уснул. И за время его сна вещи могли и перепрятать, не вынося с комнаты, где они по ощущениям дома точно были.
Подоконник Хият ощупывал очень долго, пока совершенно случайно не задел какую-то пружину и чуть не получил откинувшейся доской в нос. Под доской, в явно недавно прорезанной в камне нише, лежал немаленький такой ящик, обтянутый кожей и опутанный охранками и щитами настолько, что они практически мешали друг другу. Добавь еще один — и все рухнет. Рассыплется на составляющие и растает, рассеяв энергию по помещению.
— А почему бы и нет? — спросил сам у себя Хият и добавил плетение. Простенькое, отпугивающее грызунов.
Полыхнуло так, что наверняка перебудило весь дом, да и всю улицу.
Хият ругнулся. Поспешно затер свое плетение, вытащил ящик и стал звать Ладая с Деспо.
Вернуться назад он вряд ли успеет. А вот открыть защищенное от взлома снаружи окно сумеет. Потому что находится внутри.
Доску удалось вогнать обратно в пазы ударом кулака. Стояла она как-то кривовато, но Хияту было не до эстетики. Он залез на подоконник, подпрыгнул на доске, пытаясь ее вмять поглубже и прикоснулся пальцами к стеклу.
Хозяин этой комнатки явно любил свежий воздух и не любил сложности. Окно открылось сразу, стоило потянуть щеколду и толкнуть створку. Даже наплетенные снаружи охранки не были потревожены. Хият покачал головой и посмотрел в темноту. Прыгать было высоковато. Да и ящик выпускать из рук не хотелось. Опять же залезть наверх с ящиком невозможно, хотя без него Хият бы рискнул. Осталось только ждать.
Деспо появился, когда за дверью комнатки стал кто-то кричать и раздавать распоряжения. Хият бросил ему ящик, и птица поймала его в лапы. Прыгнувшего следом Хията поймал Ладай, разумно привязавший себя к Деспо, иначе бы точно свалился.
Отлетали от дома они странной композицией.
Огромная птица почти не шевелила крыльями и парила над самыми кронами деревьев сада. Ладай пыхтел и пытался втащить на птичью спину друга. Сам друг болтал в воздухе ногами и никак не мог решиться схватиться за перья. Не хватает только ошипать случайно хранителя. Тем более неизвестно, как поведет себя перо, отделенное от птицы из междумирья. Вдруг вспыхнет и разворотит полгорода?
Деспо оказался самым умным. Он донес парней с ящиком до конца сада, перелетел через забор и приземлился, сообщив, что дальше им придется добираться своим ходом. Потому что летящая с этой стороны птица точно привлечет внимание.
Парни переглянулись и молча согласились.
Ящик они в итоге донесли до дома хранищих и оставили в библиотеке. Сходили полюбоваться шумящей толпой, собравшейся рядом с обворованным домом, и решили, пока все увлечены происшествием, обворовать следующий.
Дом советника Тейка оказалось обокрасть проще простого. И книги он особо не прятал. Они лежали у него в библиотеке на почетном месте, под щитом охраняющим от пыли и грызунов.
После Тейка они побывали еще в четырех домах. Собрали разную мелочевку, которой, судя по всему, вообще не придавали значения. Один артефакт, разряженный и уснувший, использовали для украшения ленты, подвязывающей занавеску в девчачей комнате.
У советника Сакета хранилось две фальшивки и кольцо, когда-то принадлежавшее зеленоглазой даме с портрета в коридоре дома хранящих. Артефакт это или нет, Хият не понял. Что-то в кольце явно было, но что-то непонятное и способное отозваться только тогда, когда позовет женщина. Пожав плечами, Хият решил показать кольцо Диле, Атане и Доране. Две первые — сильные маги, а Дорана — универсал. Кого-то это кольцо да услышит.
В ящик Хият так и не заглянул. Оставил его в библиотеке и решил, что посмотрит завтра. Потому что если не выспится и будет весь день дремать, как в том лабиринте, это может вызвать подозрения.
А ближе к обеду, когда Хият как раз успел поспать в свое удовольствие, растолкать и не думавшего просыпаться Ладая и даже соорудить бутерброды, явилась злая как фурия глава совета Даринэ Атана и обозвала Хията всякими нехорошими словами, требуя чтобы он почувствовал себя жалким, раскаялся и признал собственное несовершенство.
Ладай смотрел на добрейшую и мудрейшую в полном восторге.
Хият только глупо моргал, ел бутерброд и лениво размышлял о том, почему она решила покричать на него.
Высказав Хияту все, что о нем думала, Атана перешла к тому, из-за чего собственно решила покричать. Оказалось, Хият все-таки наследил. И его счастье, что глава семейства Ерен решил позвать лучшего из следопытов — Кояна. А тот, сообразив, что за водник побывал в комнатке с тайником, мало того, что солгал, заявив, что человек ему неизвестен, так еще и следы подправил, и пробежался по другим адресам, якобы по следу, и только после этого пошел докладывать о проделанной работе любимой начальнице. То есть ей, Даринэ Атане.
Ладай восхитился Кояном и пообещал поблагодарить его.
Хият молча покивал и зевнул. Что-то ему после еды спать захотелось.
За это он получил подзатыльник и требование больше не делать такие глупости самостоятельно. Видимо, Атана предлагала себя в качестве помощницы. Просто Хият не сразу это понял. За что получил еще один подзатыльник и требование ближайшие пару дней никуда без Таладата не выходить. Потому что есть у нее подозрение, что некоторые умники могут додуматься до похищения. А она слишком хорошо помнила, как Хията притащил Тоен и свои ощущения при этом. Не хотелось ей еще и с убийствами разбираться.
Ближе к обеду следующего дня город стоял на ушах.
Новость о том, что у Большого Камня есть хранящий доползла до самых тихих уголков и людей, которым любые новости были в принципе не интресны. Причем эта новость успела обрасти странными подробностями, вроде — Хията похитил собиратель, а Таладат его героически спас. Таких подробностей было много, они зачастую противоречили друг другу, но продолжали множиться с неимоверной скоростью. Больше всего Даринэ Атане нравилось утверждение, что Хият на самом деле Каит. Просто он попал под удар существа из междумирья и опять стал ребенком. Вот и пришлось ему взрослеь заново. То, что Хият на Каита хотя и похож, но не настолько, почему-то сторонников этой версии не смущало.
Некоторая часть горожан с упорством достойным лучшего применения искала артефактный шлем. Уже пересмотрели все городские пугала, побеспокоили добрую треть цепных псов, которым не повезло быть обладателями хотя бы слегка похожих на шлем мисок для еды. Кто-то даже награду за этот шлем пообещал. А нашла его в итоге сама Атана, просто никому не сказала. Нашла в шкафчике, об который некоторое время опирался спиной раненый Тоен. Как шлем туда попал, догадаться не сложно, а вот что теперь с ним делать женщина не представляла. Но точно не отдавать пообещавшим за него награду.
Совет Великих продолжал развлекаться внеплановыми заседаниями. В последний раз многомудрые мужи и женщины спорили о том, можно ли считать Таладата предателем, раз он столько времени прятал ребенка Каита и никому ничего не сказал. В итоге решили, что нельзя. Были, конечно, желающие проголосовать «за», но Атана сразу предупредила, что эти голосовавшие и пойдут предъявлять Таладату претензии, и они передумали. Тем более, даже реши кто-то, что он таки предатель, что делать дальше? Изгонять из города одного из сильнейших магов? Пытаться его наказать, устраивая в городе натуральную войну, в которую наверняка включится и его воспитанник, и друзья, и просто сочувствующие, и недовольные советом?
На фоне этих событий странноватые кражи как-то потерялись. Даже то, что были украдены вещи, некогда принадлежавшие хранящим, интереса почти не привлекло. Коян следы путать умел даже лучше, чем их распутывать, поэтому найти воров никто не рассчитывал, и все знающие истинную цену этим вещам нехорошо друг на друга косились. Это даже отвлекло их на некоторое время от Хията. А может, они ждали, кто первый рискнет побеспокоить мальчишку, и хотели посмотреть чем это закончится. А потом оказалось, что меньше всего терпения у того же Сакета.
В гости к хранящему он приперся с любимым внучатым племянником. Долго рассказывал Хияту что этот племянник является, конечно, не единственным, учитывая Тоена, но самым близким его родственником. Еще о своей любви к обожаемой сестре рассказывал и безалаберности ее единственного сына. О том, что папашу этого сына, мягко говоря, не любил, упомянуть забыл. А в ответ на прямой вопрос начал вилять и ссылаться на то, что знаком не был.
Хият долго на этих родственников смотрел. Столь же долго их слушал. А потом ему надоело и он прямо спросил, чего им надо?
Сакет стал рассказывать о том, что одинок и желает всех родичей собрать под свое крыло.
Хият сказал, что точно его родственником не является.
Сакет стал доказывать, что ему достаточно того, что бедный мальчик, обманутый приблудным Таладатом, является родственником его любимого племянника.
Хият закрыл глаза, подумал, а потом их открыл и сказал:
— Хорошо.
Сакет стал расплываться в улыбке.
— Но в дом хранящих я вас не пущу, — добавил Хият.
Улыбка Сакета подувяла, хотя он попытался заверить, что в дом хранящих никогда и не хотел.
Хият поскреб затылок, опять немного подумал, а потом тоном наивного ребенка поинтересовался:
— А вы знаете, что ваше проклятье убивает вашего же племянника? Я узнавал, за последних два месяца он чудом выжил четыре раза, а дальше эти чудеса будут множиться, очень быстро множиться, пока однажды не закончатся. Вот тогда он и отправится следом за своим дедом и его родственниками. Может даже с маяка столь же красиво спрынет.
Сакет застыл с приоткрытым ртом. Потом отмер и уставился на Хията с чистой, незамутненной ненавистью во взгляде.
— Щенок! — практически зашипел. — Возомнил о себе. Он говорил таким же тоном. И где он сейчас?! Там, где и ты будешь!
— Ага, значит племянника не жалко, священная месть важнее, — сказал Хият и зевнул. — И да, я действительно не могу ничего доказать, можете мне об этом не рассказывать. А даже если бы и смог… наказание для таких, как вы, оказывается, не предусмотрено. К сожалению. Так что и доказывать смысла не имеет. Проще наказать своими руками…
— Возомнил о себе… — повторил Сакет, отмахнувшись от желающего что-то спросить племянника. — Посмотрим…
— Проклятья на меня не действуют, — равнодушно сообщил Хият и потусторонне улыбнулся.
Сакет громко хмыкнул и поспешно откланялся, уведя желавшего все-таки поговорить племянника.
— Ерунда какая-то, — сказал Хият вышедшему из соседней комнаты Таладату. — Этот человек не смог бы никого так проклясть. Сам бы не смог. Способностей у него нет, а ненависть недостаточно яркая. Даже мамин нож не отреагировал, хотя должен был.
— Значит кто-то помог, — решил Таладат. — Подождем, что будет дальше. Сам никуда не ходи, вдруг кто-то решит, что тебя проще убить.
Хият кивнул и не стал говорить, что при желании может исходить город из конца в конец так, что его не то что убить не смогут, а даже не заметит никто. После этого с Таладата станется потребовать носить с собой амулет-маяк. На всякий случай.
Атана, узнав о первом посетителе, состоявшемся разговоре и выводе Хията, просто пожала плечами и решила посоветоваться с Тоеном и Толса. Хотя что они могут полезного насоветовать, даже не представляла.
Следующим на переговоры с юным хранящим явился глава дома Ерен. Первым делом он намеками и полунамеками попытался выведать, не имеет ли уважаемый хранящий отношения к пропаже ценных вещей. Хият поморгал немного и уточнил, какие именно вещи имеются в виду и откуда они пропали? В ответ получил странноватую историю о том, как один юноша беззаветно любил хранящую, а она сделала что-то такое, из-за чего город ее отверг и хранящей она быть перестала. Ребенок, которого она на тот момент носила, тоже родился отвергнутым. А закончилась эта печальная история вообще нехорошо. Женщина убила любящего мужа и сама пропала. Наверное, она была одержима.
Хият покивал и подтвердил — да, одержима. Многие женщины становятся одержимыми, если убить их ребенка. А потом еще и объяснил, по каким причинам город может отвергнуть хранящего, и поинтересовался, не заставляли ли ее в семье Ерен что-то такое сделать. Глава семьи загадочно помолчал, пожал плечами, сказал, что понятия ни о чем таком не имеет, заявил, что убийство ребенка всего лишь гнусные слухи, и гордо удалился.
И даже не стал продолжать разговор о пропавших ценностях.
После него вообще появился какой-то странный мужик и стал предлагать Хияту свои услуги. Служить он хотел учителем и утверждал, что знает все тайны хранящих. Ушел этот мужик после того, как Хият попросил его рассказать, сколько под городом энерголиний и где конкретно они находятся. В общем, ничем помочь не смог.
Мужик, несмотря на свою полную бесполезность, Хията вдохновил, и он решил, что пора знакомиться с братьями-сестрами Атаны. А то потом начнут такие учителя бегать толпами и времени вообще не останется.
Хотя для начала следовало поговорить с самой Атаной.
Главу совета Хият и Таладат нашли в больнице рядом с Тоеном. Узнав, что мальчик желает поговорить о чем-то важном, все трое сильных магов, недолго думая, навесили защит и глушилок столько, что в палате можно было хранить те самые древние артефакты, унесенные с островка, мало кто бы рискнул к ним сунуться.
Хията Атана выслушала внимательно. Постучала кончиком пальца по тумбочке. Заверила, что ее мачеха чудесная женщина и Хияту обязательно понравится. Пообещала подготовить родственников к встрече, рассказала, что мачеха скоро должна вернуться, не сказав откуда. После чего всех выгнала, заявив, что Тоену нужен покой. В покое он быстрее выздоровеет.
Таладат немного поворчал, но послушно ушел, заявив, что идет кормить молодой растущий организм, то есть Хията. В коридоре запретил оглядываться и попытался изобразить беспечный вид. На взгляд Хията, получалось у него плохо. Но вполне могло быть, что именно этого он и хотел. Пристальный взгляд в спину парень почувствовал. А учитывая ходоков, слухи, да и степень защиты пустякового разговора от подслушивания… добрейшая и мудрейшая вместе с опекуном и нуждающемся в покое великим магом что-то задумали. Или что-то подозревают. Не зря же требуют нигде не ходить в одиночестве.
— А может, вообще кого-то на меня ловят, — тихонько пробормотал Хият и понял, что и сам не прочь этого кого-то половить.
Наверное, поэтому и с ходоками так разговаривал. Хотелось их разозлить. В конце концов, чем быстрее они, или не они, нападут, тем быстрее все закончится.
Может зря Коян тот след затер?
Впрочем, кто бы там не смотрел, к вечеру так никто и не напал. Даже не таращился никто на Хията особо. Таладат поводил его по городу, вертя в руках подвеску, пахнущую льдом и силой, довел до дома, велел никуда не ходить и ушел по своим загадочным делам. А потом, когда Хият, Ладай и пришедшая в гости Дорана играли в «Поле», распивая золотистое вино, вернулся и с порога заявил, что завтра Хията ждут в Доме Совета. Где будут страшно пытать и склонять ко всяческим глупостям.
Хият только отмахнулся. Вино, игра и отвлекающее декольте на тот момент ему были важнее какого-то там совета.
Как практически без проблем захватить власть в городе, в котором есть несколько советов, пускай из них только один Совет Великих фактическое правительство, а остальные решают мелкие вопросы той или иной направленности? Еще в этом городе есть сильные маги, старые семьи со своими артефактами, тайнами и союзами, юный хранящий и множество других достойных личностей, которым попытка захвата наверняка не понравится.
А все просто. Надо всех мешающих, или хотя бы большую их часть собрать в одном месте и скопом убить. Ведь вряд ли все эти люди, особенно зрители, придут на Совет Великих, обвесившись защитами и захватив свои убойные артефакты. Ладай бы точно не захватил, если бы не побывал в учениках собирателя. Это сейчас он жизнью наученный параноик, а раньше слишком сильно верил в то, что есть нерушимые вещи. И одна из них — Дом Совета.
В общем, мысль о том, что все может закончиться очень плохо, пришла Ладаю в голову в тот момент, когда Таладат сказал, что друзья могут сходить поддержать Хията, потому что на этот раз советники решили пустить в святая святых всех, кто захочет и посмеет прийти. И если подумать, пойти поглазеть на то, как советники задают провокационные вопросы хранящему, хотели бы многие. Но реально придут лучшие из лучших, остальные предпочтут держаться подальше от этого высокого собрания.
Ладай мысли кивнул и поделился ею с Таладатом. Он в ответ загадочно улыбнулся и сообщил, что Атана думает точно так же. Поэтому всех, кого надо, она предупредит и попросит держать защиту наивысшего уровня.
Вообще, Атана оказалась тем еще параноиком. Причем разумным параноиком. Поэтому она додумалась до того, что предупреждать нужно только тех, кому более-менее веришь. Потому что так можно предупреждать, предупреждать и предупредить в итоге тех, кто и задумал уничтожить всех своих противников.
В том, что упрямство Хията и им же излитый яд оценили, глава совета была уверена. Как и в том, что мужик, напрашивающийся в учителя, пришел не просто так. А еще она была уверена, что найдутся горячие головы, желающие провести еще один ритуал, уверенные, что на этот раз они точно получат подходящего им хранящего. При смерти множества магов высвобождается множество же энергии, и ее вполне можно использовать. Главное, принести с собой фокусирующий кристалл и проводить ритуал рядом с Домом Совета. Впрочем, ни то, ни другое не проблема. Кристалл, особенно слабенький, может огранить любой, даже начинающий амулетчик. А ритуал можно проводить в подвале любого из окрестных домов.
Хият послушал немного разговор друга и опекуна, привычно почесал затылок и заявил, что все будет хорошо. Главное, ведь быть готовым к нападению. А тот, кто защищается, если он заранее приготовился к защите, всегда в лучшем положении, чем тот, кто нападает. Хуже будет если Ладай и Атана ошибаются. Ждать нападение тяжело, внимание постепенно рассеивается, устаешь и вообще.
Таладат Хията похвалил и опять куда-то засобирался. Возможно, даже готовиться защищаться на завтрашнем совете.
— А здесь на нас не могут напасть? — спросила Дорана. — Убивать противников по одному все-таки легче.
— Вряд ли, — сказал Таладат. — Если действительно хотят провести ритуал принеся такую жертву, то чем больше по одному убьешь, тем меньше эта жертва будет и меньше шансов, что все получится. С другой стороны, нападать на кого-то в этом городе в его собственном доме вообще глупо. Это все равно, что охотнику лезть в берлогу с медведем, надеясь, что он крепко спит.
Дорана кивнула, попросила предупредить на всякий случай родных и вернулась к игре. Играть вдвоем с Ладаем против Хията было интересно. Но девушка все равно подозревала, что они проиграют. Потому что Хият в «Поле» лучший, профессионал, а они всего лишь два любителя.