Янир на самом деле очень любил сплетниц. Особенно сельских. Особенно тех, которые заседали на скамейке, плевались подсолнуховой шелухой и провожали всех прохожих заинтересованными взглядами.

Чуть меньше ему нравились тетки, стоявшие с ведрами и коромыслами у колодцев

— эти в случае чего могли и облить и побить. Но на этот раз выбирать не приходилось. Та немолодая женщина, что все утро пыталась отправить своего несчастного мужа на поиски загулявшей взрослой дочери, стояли именно у колодца и самозабвенно перемывала косточки какой-то вдове и ее трем любовникам, которых эта вдова умудрялась дурить. Тетке очень хотелось, чтобы однажды эти любовники столкнулись в дверях вдовы, подрались, потом дружно бросили вдовицу и ушли заливать горе в своей мужской компании. Но вдове, вот какое несчастье, удалось заполучить таких любовников, которые в том городке появляются не шибко часто, по очереди, в определенное время, так еще и подарки богатые привозят.

Наверняка, гадина, мужиков приворожила.

Женщины, которые затаив дыхание слушали историю похождений вдовы, дружно и тяжко вздохнули и согласились, что действительно приворожила. И только одна с завистью сказала:

— Вот умная баба.

Янир тихонько хмыкнул, убедился, что в разговоре сплетниц наступила пауза, и пошел к ним, изо всех сил изображая озабоченность чем-то и неуверенность одновременно. А подойдя, попросил попить, стараясь казаться безвредным и обаятельным.

Тетки напиться дали.

Янир, попив холодной воды и изобразив лицом задумчивость, спросил, не пропадали ли в селе красивые девки?

Мать загулявшей дочери тут же заполошно схватилась за щеки и уставилась на Янира, как на последнюю надежду.

— Ты к чему это? — с подозрением спросила другая тетка.

— Понимаете, я оборотень, — робко признался Янир и даже вжал голову в плечи, словно опасался, что сейчас его ударят коромыслом.

Тетки переглянулись и уставились на него с любопытством.

— В волка обращаешься? — спросила самая молодая и, видимо, самая смелая.

— Нет, оборачиваться я не умею, кровь слабая, — печально сказал Янир. — Но луна на меня влияет, и я живу в клане. Вот. А тут такое дело — прошлой осенью пошли в лес за грибами и пропали две молоденьких девчонки. Они хорошенькие были и молодые очень. Ну и сперва никто не стал беспокоиться. Мало ли, может, волю от родителей почуяли, охотятся на зайцев, смелыми и самостоятельными себе кажутся. А потом пошел дождь, а эти самостоятельные все равно не вернулись. Ну и отправились их искать. Не я, те, кто умеет оборачиваться, чуять родную кровь и способны найти даже совсем истертый след.

— Нашли? — с интересом спросила все та же самая смелая женщина.

— Нашли, — сказал Янир. — Еле успели этих дурех спасти, их там уже на корабль грузили, куда-то отвезти хотели, где их можно было продать. Знаете, есть такие веселые дома в городах. И они разные бываю. Одни блюдут репутацию, девушки там сидят добровольно, помимо основных услуг умеют беседой занять, церемонию поедания первого весеннего пирога устроить, мышцы размять так, что чувствуешь себя заново родившимся. Вот и берут соответствующе много, хотя оно того стоит. А есть другие, подешевле, погрязнее. Вот там девчонки часто оказываются не добровольно. Покупают их хозяева и следят, чтобы не сбежали. А то если нажалуются, придет стража и не станет веселого дома. Иногда даже приковывают. Ну, рано или поздно стража все равно приходит, как только получает хоть какие-то доказательства, но сами понимаете, что за это время может случиться.

Тетки дружно вздохнули.

— Ты к чему это? — спросила мать загулявшей дочери.

— Отвлекся, — признался Янир. — Дело в том, что продать наших оборотниц хотели в такой дом. Дорого продать, потому что товар редкий. Но там и простых девчонок хватало, на корабле том. Крали по селам тех, что покрасивше. А самое плохое, что несколько человек, кравших девчонок, тогда сбежали. Лодка у них была с магическими веслами, не догнали. А теперь, шел я себе по лесу, люблю я по лесу гулять. Шел. Учуял ручей, нюх и слух у меня получше, чем у людей без оборотневой крови. Ну и пошел к ручью, люблю бегущую воду. А там мужики и шалашик. Из шалашика ноги чьи-то торчат, спит кто-то вроде. А мужики все бородами заросли, под северян маскируются, еще и акцент старательно подделывают. Мой слух уловил подделку, но обычный человек вряд ли что поймет. Вот я и присмотрелся. И, кажется, узнал двоих из тех сбежавших. Но не уверен. Вот и спрашиваю, не пропадали ли красивые девки?

— Ой, матушки мои! — заполошно воскликнула мать непутевой дочери, уронила пустое ведро и, не сказав ни слова подругам, бросилась домой.

— Что это с ней? — спросила одна из подруг.

— Веська со вчера не вернулась, — ответила другая.

Тетки переглянулись, побросали ведра с коромыслами и побежали за матерью пропажи.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал Янир. — Отвлекут и никаких проблем.

Мальчишка с удовольствием довел Яса до похитителей Фламмы и остался вместе с ним валяться под кустом и ждать, пока Янир начнет бородатых мужиков отвлекать.

Фламму первым высмотрел глазастый мальчишка. Девушка сидела под деревом, к счастью, просто связанная, а не привязанная к нему. Она там явно злилась, но сказать ничего не могла, по причине мешавшего кляпа. Испуганной девушка вовсе не выглядела. Видимо, свято верила в то, что Янир прочитает записку и тут же бросится спасать свою «невесту».

Мужики ее веру разделяли и ждали спасателя во всеоружии. У них был большой мешок, две дубины с навершиями обтянутыми войлоком, какие-то загадочно поблескивающие амулеты и прочувствованная речь, которую репетировал самый старший.

— Вот идиоты, — восхитился Яс, даже не подозревавший, что кто-то может отправиться на охоту на оборотня вот так вот вооружившись.

— Северяне, — тоном «да они все придурки» сказал мальчишка.

Под кустом им пришлось полежать довольно долго. Яс от скуки даже стал рассказывать любознательному мальчику о полезности растущих поблизости трав. А потом наконец вдалеке послышался невнятный шум, северяне явно забеспокоились и переместили пленницу под другое дерево, подальше от шума и, вот какое совпадение, поближе к Ясу.

— Красивая, — одобрил мальчишка, наконец рассмотрев толком Фламму.

— У нее характер скверный, — сказал Яс.

— С красивыми всегда так, — со знанием дела сказал мальчишка.

Яс пожал плечами, но рассказывать, что видел и приятных красавиц и неприятных дурнушек, не стал.

Шум постепенно приближался. Стали слышны отдельные выкрики о пропавших детях и мерзких торговцах, которых подозревали в родстве с чьим-то хряком. А потом из-за деревьев вышла немаленькая толпа селян, вооруженных вилами, цепами, топорами, ухватами. Кое-кто из женщин даже прихватил сковороды. А два мужика пришли с мечами.

— А ну отдавайте наших детей! — грозно закричала толстая тетка и так крутанула в руке сковороду, что даже Яс невольно втянул голову в плечи.

Стоявший рядом с ней мужик что-то пролепетал о колдовских штуках, но был ловко оттолкнут бедром и чудом увернулся от сковороды при очередном замахе.

— Ну! — Женщина еще и ногой требовательно топнула.

— Каких детей? — робко спросил один из охотников на Янира.

— Наших! — рявкнула женщина.

— Кровиночку мою, красавицу, — протяжно завыла женщина поизящнее и даже всхлипнула. Она бы вообще была идеальным образом страдающей беспомощной матери, если бы не ухват, который она держала на манер копья.

— Нет у нас никаких ваших кровиночек, — грозно сказал один из бородачей и продемонстрировал свою обтянутую войлоком дубину.

— Это чтобы голову случайно не раскроить, а просто оглушить, — просветил всех присутствующих дедок и поправил на плече вилы.

— Весенька, — завыла страдающая мать.

— Да нет у нас никаких Весек! — раздраженно напомнил о себе мужик с дубиной.

— Зато у нас есть амулеты.

— А кто есть? — жизнерадостно спросил дедок, пока остальные селяне переговаривались и решали, насколько опасна та магическая пакость, которую назвали амулетами.

— Никого нет! — упрямо сказал владелец дубины.

— А мы проверим! — грозно рявкнула воительница со сковородой и мрачно затопала к мужикам.

Те от неожиданности даже расступились.

Яс тем временем забросил пытавшуюся брыкаться и что-то сказать сквозь кляп Фламму на плечо и довольно бодро понес ее подальше от места событий.

Мальчишка подобрал вдавленный в землю серебряник и побежал следом, решив, что лучше вернуться домой до того, как начнутся серьезные поиски. Потому что если его найдут в лесу, мамка будет ругаться, а папка заставит дрова колоть.

Фламма все так же брыкалась и мычала что-то.

Яс, отойдя немного, остановился и оглянулся.

Селяне как раз дошли до места, где сидела пленница, и прошли бы мимо, если бы один из бородачей растерянно не спросил:

— Куда это она делась?

— Вот дурень, — восхитился мальчишка.

Яс кивнул. И даже Фламма перестала брыкаться. А селяне радостно взревели и, наплевав на загадочные амулеты, начали ловить, вязать и бить морды.

— Ходу отсюда, — скомандовал Яс и бодро порысил вглубь леса.

Мальчишка недолго шел следом, а потом сказал, что село не там. И даже пообещал к нему вывести. Если к найденной серебряной монетке кто-то добавит еще одну.

Яс вздохнул, но добавил. Блуждать по лесу с Фламмой, пускай даже связанной, ему не хотелось.

Мальчишка честно довел Яса и таки развязанную Фламму до реки и указал в какую сторону следует идти, чтобы дойти до села. После чего, весело насвистывая, куда- то ушел. То ли кому-то помогать за деньги, то ли кого-то обворовывать из мести. Рассказывал он очень путано, а Яс не особо пытался понять что именно.

Фламму Яс развязал большей части потому, что не хотел ее тащить на себе. И первое время очень об этом жалел. Девушка упорно считала, что спасти ее должен был Янир. Что Яс специально все подстроил, потому что смертельно завидовал оборотню и, возможно, влюбился в Фламму.

Когда удалось убедить девушку, что Янир сам отправил заниматься спасением Яса, причем именно из-за того, что не хотел давать Фламме каких-либо надежд, она завела песню о его благородстве и своей убедительности и неотразимости. И говорила об этих странных вещах так долго и увлеченно, что даже мальчишка- проводник успел заскучать и убедиться, что дева, которая сначала показалась ученой и умной, на самом деле такая же дура, как и его старшая сестра.

Вдоль реки Яс и Фламма шли неспешно. Яс размышлял о том, как же может выглядеть загадочная мать. Фламма наверняка опять предавалась романтическим мечтам об оборотне. Идти было не сложно, вдоль реки кто-то успел протоптать узкую, но нахоженную тропу.

Где-то на полпути от того места, где к реке их вывел мальчишка, до села, им встретилась запруда с камышами, сохнущей на берегу сетью, растянутой между деревьями и лодкой, в которой сидели парень с удочкой и прижимающаяся к нему девушка. Беспокоить парочку и привлекать их внимание даже Фламме не захотелось, поэтому они шли мимо запруды тихо-тихо.

Правда, скорее всего, парочка в лодке не заметила бы даже марширующую и горланящую строевые песни армию. Потому что по пути Ясу и Фламме попался потухший костер, над которым висел котелок с чем-то загадочным и сгоревшим до состояния неопознаваемости.

— Влюбленные, — прошептала Фламма и печально улыбнулась, опять вспомнив о Янире.

Но, к счастью, говорить она о нем больше не стала, за что Яс был ей искренне благодарен.

А потом они наконец дошли до села, Яс довел девушку до палатки, в двух словах объяснил, почему нельзя гулять в одиночестве, и поспешно сбежал, пока она не стала задавать еще более нелепые вопросы. И даже не сразу заметил, что вокруг подозрительно тихо и безлюдно, а когда заметил, сразу же заинтересовался этим феноменом.

На деревьях, с которых собирались наблюдать за открытием сундука с матерью, тоже никого не было. Зато была куча следов под деревьями.

Сундук тоже куда-то делся. То ли увезли, то ли селянам вернули.

— Может, их всех кто-то сожрал? — спросил сам у себя Яс и, наконец, увидел живого человека — дедка, сидевшего у обочины дороги и курившего трубку.

Дедок оказался разговорчивым. Объяснил, что приехавшие эксперты сочли мать неопасной, но решили, что увозить ее отсюда нельзя, а то она может и передумать быть доброй. Теперь сундук опять стоит в доме старосты и ждет какую-то иномирскую чуду-юду.

Рассказал, что эксперты дружно поселились у вдовы Хедели. А преподаватели и дознаватели сейчас там же. То ли пьют, то ли не соврали и решают важные вопросы.

Что плоты охраняют воины, которые помощники нелюдя, построившего летучую штуковину. Охраняют они плоты несколько странным способом — нахально спят на охраняемых объектах.

Что половина села убежала выручать от торговцев красивыми девками Веську, девку бедовую, но хорошую, а другая половина умчалась бить морды парням из соседнего села, как раз явившимся воровать сушившееся где-то сено.

Что студентусы никуда не убежали и даже на мать не посмотрели. Они вместе с нелюдем старый пруд чистили. И что пруд тот раньше был всем на загляденье, там даже раки водились. А теперь больше похож на большую лужу с лягухами.

Яс поблагодарил деда за рассказ, спросил, где искать пруд, и поспешно ушел, пока он еще что-то интересное не вспомнил.

И пруд Яс нашел легко, просто в какой-то момент пошел на крики, спустился в низину, прятавшуюся за разросшимся орешником, и подошел к оказавшемуся ближе всех Малаку. А потом некоторое время бездумно пялился на то, как приятель достает из глиняного кувшина с отбитой ручкой лягушек, пеленает их в стазис-поле, которое вряд ли продержится до вечера, слишком мало силы в него вложено, и складывает их в пастушью сумку.

— Что ты делаешь? — спросил Яс, вдоволь насмотревшись.

— Пленных связываю, — флегматично ответил Малак.

— Зачем? — удивился Яс, решив не выяснять, почему Малак считает лягушек пленными.

— Чтобы отдать старосте. Пускай сам их пересчитает и отчитается перед женой.

— Зачем?

— Ну, он же хотел знать сто их или не сто, — сказал Малак и положил в сумку очередную лягушку. 

— вздохнув, предложил Яс.

Кувшинов возле Малака стояло много и большинство даже были абсолютно целы. Видимо, кто-то их поснимал с заборов, на которых они сохли или служили сомнительным украшением.

А подходить к пруду, над которым в данный момент ругалась целая толпа студентусов, Ясу совсем не хотелось.

— Понимаешь, — сказал Малак, вручив Ясу кувшин с лягушками. — Староста утверждал, что там вся рыба издохла. А она оказалась живой. А рыболовное заклятье из амулета мы уже истратили на лягушек. А рыбу нам надо запустить в пруд в любом случае. Вот теперь они и думают, как ее извлечь из воды живой, где хранить, пока будем чистить пруд и искать пропавшие ключи, которые его питали.

— Хм, — сказал Яс и запеленал лягушку в стазис.

Где хранить рыбу он, в принципе, знал. В том же поле, что и лягушек. Но вот идей с тем, как ее выловить, у него не было. Хотя…

— Малак, а ведь я видел сеть недалеко отсюда. Большую, от одного до другого берега этого водоема растянуть можно. И хозяин там так увлечен рыбалкой с девушкой, что у него даже просить ничего не надо. Вряд ли он заметит, что сеть пропала, а потом вернулась.

— Хм, — только и сказал Малак, отбирая у Яса кувшин, а потом все-таки спросил:

— Сам дотащишь?

— Долевитирую. Подъемным амулетом.

Одалживать рыболовные сети Ясу пока не доводилось. А тут все усугубил тот факт, что одалживать приходилось без спросу, а значит, по возможности тихо и незаметно.

Парочка, спалившая свою еду, все еще была в лодке. Только теперь они там хихикали, пыхтели и всячески раскачивали плавсредство.

А сеть, вроде бы штука понятная и похожая на сильно дырявую ткань, сворачиваться в рулон не хотела, цеплялась за траву, собирала в себя мелкий мусор и всячески портила Ясу жизнь. С тоски парень хотел уже подождать, пока парочке надоест хихикать, они захотят поесть и отправятся на берег. А там предложить им еду в обмен на временное пользование сетью, с условием, что к пруду ее доставит владелец. Останавливало только то соображение, что хихикать они могут еще долго, а потом еще и не согласиться на обмен. Вдруг у них где-то припрятана колбаса?

— Хуже не будет, — наконец решил парень и, не дожидаясь пока его деятельностью заинтересуются, кое-как собрал сеть в большой комок и понес, выставив ее перед собой, как щит.

Сеть и теперь не перестала демонстрировать свой плохой характер. Она расползалась в стороны, норовила выскользнуть и свешивала то один, то второй конец прямо под ноги. Но Яс гордо шел вперед и даже споткнулся об нее всего два раза. А упал вообще один.

— Что это? — удивленно спросил Льен, когда Яс бросил добычу ему под ноги.

— Сеть, чтобы рыбу ловить, — представил грязное нечто, с торчащими во все стороны травинками, веточками и листьями добытчик.

— Да? — почему-то засомневался Льен и поворошил нечто носком сапога.

К его удивлению, ничего странного оттуда не вылетело, и даже мыши не начали с писком разбегаться во все стороны.

— Хм, — задумчиво высказался Льен.

— Только ее распутать надо, — сказал Яс, тоже поворошив добычу. — И вопрос с тем, как поймать рыбу будет решен.

— Ага, — еще более задумчиво отозвался Льен. Потом осмотрелся и подозрительно воссиял. — Вот чем их занять можно! — воскликнул излишне радостно и, не прошло и пяти минут, как сеть была отдана на поругание первокурсникам.

А у Яса появилось предчувствие, что все его упорство было напрасным, потому что после первокурсников от сети вообще ничего не останется. Особенно если кто-то из них похож на самого Яса в том же возрасте.

— Хорошо, что не спрашивал, — только и смог пробормотать добытчик. — Теперь, в случае чего, можно сжечь и пускай ищут себе воров сколько влезет.

Высказавшись, Яс отправился помогать Малаку обезвреживать норовивших выбраться из кувшинов и ускакать лягушек. Но оказалось, что Малак уже сам с этой проблемой справился. Пришлось идти к пруду, чтобы поучаствовать в дебатах о рыбной ловле.

К удивлению Яса, когда студентусы как раз пришли к выводу, что проще всего ловить рыбу с помощью левитации, причем на ощупь, первокурсники принесли сеть. Дыр в ней вроде стало меньше, зато некоторые стали гораздо больше, но выглядела сеть более-менее перспективно. Как этой штукой пользоваться, никто особо не знал, но то, что если к одному краю не привязать чего-то тяжелого, до дна она не опустится, понимали все. Поэтому следующим номером программы стало наполнение освобожденных от лягушек кувшинов камнями и привязывание их к сети.

Яс тоже в этом поучаствовал.

И он, конечно же, понял, что сеть таки придется сжечь. Потому что в ином случае владелец убьет того, кто рискнет ее вернуть.

— Давай помогу,

А самое странное, что поймать рыбу получилось, наверняка не всю, и вперемешку с мусором, но это было не важно. Роан ведь не уточнял, сколько той рыбы должно быть запущено в пруд. 

Впрочем, гоняться за котом, осмелившимся уволочь здоровенного карася, это соображение никому не помешало. Даже Хэнэ поучаствовал. Наверное, от скуки.

Работа возле пруда кипела. У студентусов вполне успешно получилось извлечь нашедшиеся на дне склизкие ветки. Потом Хэнэ долго рассматривал черную грязь и заявил, что убирать ее не стоит, потому что в ней живет кто-то нужный, хоть и очень мелкий. Так что выгребать понадобилось только что-то подозрительно похожее на навоз, замешанный на гнилой соломе, обнаружившийся справа по отношению к селу. Заодно Хэнэ написал инструкцию о том, чего нельзя бросать в пруд.

И оказалось, что вся проблема пруда заключается в пропавших ключах, которые его питали, а потом куда-то делись.

Хэнэ, придя к этому выводу, глубокомысленно почесал голову и заявил, что они из- за движения грунта могли поменять направление. Но если их найти и проложить им путь…

В общем, бедному Деньке всучили палку, выломанную на ближайшем кусте, и велели искать.

Денька пожал плечами и спорить не стал. А так, как к делу он подошел основательно, то не удивительно, что вскоре за ним стала бродить сельская детвора с веточками в руках. Они даже глаза закрывали и пытались идти так, слушая неведомое, но в отличие от Деньки препятствия обходить, не видя их, не могли. Они падали, толкались, кричали и смеялись. А Денька шел, как сомнамбула, и выглядел предводителем сбежавших из дурдома пациентов.

— Здесь, — наконец сказал он, замерев на ничем не примечательном пятачке земли.

— И что делать дальше? — задумчиво спросил Яс.

Всезнайка кикх-хэй, видимо, об этом подумать не успел, но предположил, что там могло что-то обрушиться. Камень какой-то, например. И если его убрать…

В общем, зря он это сказал. Среди успевших заскучать студентусов было слишком много магов земли и не меньше магов воды.

Роан тихо и мирно дремал прямо за столом, не обращая внимания на спорящих экспертов и дознавателей. Снилась ему Йяда, почему-то в венке из одуванчиков. Она танцевала под печальную мелодию флейты и призывно улыбалась. И Роан к ней уже почти дошел, как в сон ворвался чей-то рев, последовавший за ним грохот и мрачная ругань над ухом.

— Что?! — рявкнул расстроенный Роан.

— А потом они украли Весеньку и не признаются куда ее дели, — грозно говорил кто-то у входа.

Дознаватели и специалисты столпились там же. Роану пришлось встать и пойти к ним. А послушав дивный рассказ селян, притащивших каких-то избитых и связанных северян, захотелось плюнуть на все и куда-то уйти. Потому что он догадывался, что без кого-то из студентусов эта удивительная история не обошлась. И был уверен, что выяснить кто причастен, а кто нет, не удастся. И…

— Вы эту Весеньку хорошо искали? — мрачно спросил дознаватель, видимо подумавший о том же, о чем и Роан.

— Так украли же. Признаются, и сразу найдем, — убежденно сказал здоровенный парень.

— Доченька моя, — душевно провыла стоявшая рядом с ним женина. Роан печально вздохнул.

Выясняли, кто кого украл, зачем, откуда у княжича взялась невеста, куда делась и причем там вообще какая-то сельская девица долго и нудно. В самый разгар этого веселья на крики пришла симпатичная, хоть и конопатая девушка, немного послушала, потом растолкала народ, бухнулась на колени перед страдающей матушкой и стала каяться, попутно сообщая, что выходит замуж за парня из соседнего села и боялась, что чадолюбивой маме это не понравится.

Девицу обругали, перед бородачами начали извиняться, а потом резко вспомнили, что они все-таки кого-то украли и резко передумали. И, наверное, этот дурдом длился бы до самого вечера, если бы недалеко что-то не бамкнуло, в небеса со свистом унесся большой комок земли, а потом забил фонтан, опавший через десяток секунд.

Земля рухнула на соседний с вдовой дом. Староста простонал:

— Пруд.

А безумные студентусы стали очень громко орать что-то невнятное.

— Я их поубиваю, — мрачно сказал Роан, первым бросаясь в ту сторону.

За ним побежал староста, а потом и все остальные, даже побитые бородачи. А когда добежали, удивленно замерли на краю большой ямы, наполненной мутной водой и светящимися наростами, похожими на грибы. Настолько похожими, что никто бы не усомнился в принадлежности их к грибам, если бы они не были такими большими и не росли под водой.

Студентусы, успевшие сбегать за палками и, похоже, совсем не удивленные неожиданной находкой, тыкали деревяшками в наросты. Невозмутимый Хэнэ громко рассуждал о том, как нужно рыть канал, чтобы вода пошла в пруд. И Роан никак не мог решить, кого же ему сильнее хочется придушить.

— Это что за пакость? — спросил похожий на военного дознаватель.

— Это наша грибница. Молодая, не беспокойтесь. Она только-только стала менять среду и ничего натворить еще не успела. Мы легко ее уберем.

Роан оглянулся и совсем не удивился, обнаружив за спиной рой маскирующийся под длиннобородого старика, словно вышедшего из сказки о волшебнике исполняющем желания.

— Вот так я и знал, — только и смог пробормотать преподаватель.