Колдуны пришли, словно к себе домой. Именно такое впечатление сложилось у высоких и благородных. Нахальные колдуны, гордые, совершенно не похожие на дворцовых магов, непрерывно кланявшихся и готовых ради золота взяться за изготовление любой гадости. Да и ни у кого бы храбрости не хватило потребовать у колдунов похожих на шайку непомерно наглых и вооруженных до зубов наемников заняться очисткой конюшен или порчей внешности красавицы отбившей у дочери жениха. Просто подобные деяния этим людям не подходили. Как не подойдет широкоплечему стражнику, скучающему у ворот дворца бело-красная курточка поваренка. Вот и проводили высокие и благородные пришлых колдунов удивленными и недоумевающими взглядами. У многих было такое ощущение, что неожиданно возродился старый мир. Тот мир, в котором были маги-воины. В который все еще изредка заглядывали боги. Спускались с небес и путешествовали под личинами то менестрелей, то солдат, то бродяг без роду и племени. Развлекались они так, ибо у них на небесах очень скучно.

Но больше всего были шокированы жители императорского дворца, как благородные, так и не очень. Колдуны, которые на фоне прекрасных фресок, позолоченных арок и занавесей с золотым шитьем в своем тряпье смотрелись совершенно неуместно, осмелились говорить с императором, не дожидаясь его позволения. Причем, говорили, как с равным, и он это принял как должное. Самые умные придворные тут же попытались выяснить какие должности занимают гости в том месте, откуда они явились, правда, название этих должностей никому ничего не сказало. Видимо прибыли эти люди из такого далека, что до империи даже слухи доходят лишь изредка, да и то большей частью виде сказок о несметных сокровищах и небылиц о непобедимых воинах.

Впрочем, с присутствием наглых колдунов приходилось мириться. Императору они для чего-то были нужны. А Лидая Сносящий Головы, в отличие от своего плохо кончившего из-за собственного всепрощения батюшки, очень не любил тех, кто нарушал его планы. В лучшем случае сослал бы в такую дыру, что от тоски сам повесишься, не прожив там и двух зим. И обвинять колдунов в попытках навредить честным жителям империи с помощью своего проклятого дара, было бы той еще глупостью. Лидая и сам немного маг, ложь он точно чувствует и старинными артефактами пользоваться умеет. Поэтому к носителям дара относится более чем лояльно. Вон школу позволил в столице открыть, в которую принимают всех подряд, даже девицу из борделя, если у нее дар обнаружится.

Другая причина, из-за которой высоким и благородным пришлось сделать вид, что они вовсе не возмущены наглостью каких-то непонятных бродяг, была наглядная демонстрация того, что своим оружием колдуны пользоваться умеют. Именно демонстрация. Двое парней, едва получивших право называться мужчинами, забавляясь, раскидали десяток стражи, чей старший осмелился усомниться в праве этих парней носить мечи. И даже никого не ранили при этом. Дар они при этом не применяли, амулеты стражи на магию бы отреагировали.

Довольно быстро высокие и благородные поняли, что главные в этой странной компании все-таки невысокий мужчина, умеющий смотреть так, словно не может понять оторвать собеседнику голову или закопать живьем, и женщина, обманчиво хрупкая и излишне как для женщины серьезная. То, что она еще и излишне умная выяснилось несколько позже. Остальные были их подчиненными, кто ближе, кто дальше, но ко всем они могли обратиться напрямую, что плохо вписывалось в представления жителей империи о субординации, и те немедленно бросались выполнять приказ.

Ближе к вечеру с мужчиной и женщиной уже старательно раскланивались, делая вид, что не замечают ироничной улыбки первого и откровенной насмешки на лице второй. Всех остальных игнорировали, ибо многовато чести.

А потом, произошло что-то совершенно странное. На глазах у собравшихся в императорском дворце благородных, мелкий командир проклятых даром, считавший себя вправе говорить на равных с Лидая, склонил голову перед командующим дворцовой стражи. Уважительно склонил, словно видел перед собой кого-то стоящего выше.

— Приветствую Вас, командир Хатахан. — тихо произнес он.

Досия Хатахан тепло улыбнулся и положил ладонь на склоненную голову.

— Ленок, я уже почти тридцать лет как не командир.

— Плевать. Это было Ваше решение. Для меня вы всегда будете моим командиром, — непреклонно произнес невысокий мужчина и, улыбнувшись одними глазами, поинтересовался: — Как поживают ваши прекрасные дочери?

— Хорошеют, — покивал Хатахан. — А как там мои старшие?

— Доводят своего командира до белого каления. Семейное, вероятно. Все в матушку. Кстати, Ваша самая старшая дочь, сейчас, второй помощник командира Тошиминэ Айя. И завтра она будет здесь. Вам придется ею гордиться.

— Куда уж я денусь.

Самые смелые из услышавших этот разговор попытались перехватить Хатахана на выходе из зала, и расспросить об императорских гостях. Самые умные попытались подойти поближе и посмотреть это представление, ибо характер у командующего дворцовой стражей немногим отличался от характера императора. За это по слухам Лидая его и возвысил, хотя даже недоброжелатели признавали, что у него есть другие достойные качества. В том числе и умение совмещать магию с воинским талантом, очень большая редкость, как казалось до прихода толпы колдунов похожих на наемников.

Впрочем, представление так и не состоялось. Хатахан не стал никого пугать взглядом и напоминать об этикете. Он даже ни разу о судьбе некоторых бездельников не упомянул. Просто улыбнулся, махнул рукой и сказал, что командир Ленок его лучший ученик.

Вопросы о том, где этот ученик до сих пор обретался, и откуда нелегкая принесла самого Хатахана, он величественно проигнорировал.

На следующий день поводов для сплетен и размышлений только добавилось, потому, что прибыли отставшие по дороге императорские гости и выглядели они даже занимательнее, чем те, к которым мучительно пытались привыкнуть высокие и благородные. Еще и раненого мальчишку с собой притащили, подобранного при каких-то таинственных обстоятельствах и отданного на растерзание лекарю императрицы, что само по себе было честью невероятной, а учитывая то, что Лидая поспешил собрать малый совет, сулило неприятности. Только неясно кому.

Вот и выстроился цвет аристократии вдоль стен, чтобы полюбоваться на гостей и попытаться понять, кого из них можно будет при случае попробовать расспросить. Надо же знать, что лучше делать в первую очередь — усиливать охрану своего дома в столице, тихонько отправляться в родовое поместье, готовиться к поискам врагов императора или писать обличительную речь и жалобы на магов, соседей и воинственную молодежь желающую что-то изменить.

Впрочем, ждали официального посещения отставшими колдунами пригласившего их в гости императора не зря. Посмотреть было на что. Если прибывшие вчера колдуны были похожи на шайку наемников, то эта компания больше всего напоминала своим видом бродячий цирк.

Впереди всех шел рыжий парень с недовольным лицом. Ярко-рыжий, со странной прической припорошенной снегом. Одет в какие-то обноски. На плече висит непонятная тряпка. Но боку длинный меч. То ли клоун, то ли жонглер, то ли дрессировщик. Правда, неясно, почему вооруженный. Может бывший солдат? Дезертир, например.

Сразу за ним грациозно вышагивала девица закутанная в меха. Хорошенькая и почему-то знакомая. Изящная и величественная. Гимнастка. Определенно гимнастка. Она каким-то даже привычным движением сбросила с плеч шубку на руки подбежавшей служанке и, не оглядываясь, пошла дальше. Словно знала куда идти. Ежедневно ходила, пока не уехала со своим цирком в путешествие. А теперь вот вернулась.

Рядом с девицей мелкий паренек с белоснежной шевелюрой. Худой и подвижный. Гимнаст, наверное, или эквилибрист. Осматривается с любопытством, еле уловимо улыбается. А внешне очень напоминает темноволосого нахального ученика Досии Хатахана. Словно его родственник, очень близкий родственник. Младший брат, вероятно. Хотя кто их колдунов знает, может этому пареньку уже две сотни лет и на самом деле он старше темноволосого командира.

Следом шли два высоких парня. По ощущениям близнецы. Но стояло присмотреться и сразу становилось понятно, что они совершенно не похожи. Эти парни, наверное, не заметили, что на улице зима и мороз. Один был одет в темную рубашку с широкими рукавами, второй поверх светлой рубашки надел кожаный жилет. Дискомфорта от своей не подходящей для зимы одежды они, похоже, не ощущали. Парней можно было бы приписать к силачам, фигуры позволяли, хотя вероятно были большей частью врожденным наследием предков, чем результатом тренировок. Только смущали походки. Скользящие, хищные. Силачи так не ходят. Так ходят фехтовальщики и танцоры флако. В общем, на самом деле они могли быть кем угодно. Даже вышибалами.

Один из этих парней был очень симпатичен и обаятелен. Раздавал улыбки хорошеньким девушкам, как аристократкам, так и любопытным служанкам. Те в ответ смущались, отворачивались или улыбались.

Второй был ощутимо мрачен и встречаться с ним глазами не хотелось. Казалось, там увидеть можно что-то такое, что видеть простым смертным не полагается. Лицо у него было бы обыкновенное, ничем не запоминающееся и если бы не полоски шрамов, наверняка не привлекло бы к себе излишнего внимания.

Как ни странно именно рядом с мрачным парнем шла невысокая миловидная девушка, непонятно как попавшая в эту престранную компанию. Место этой девушки было где-то в библиотеке с книгой в руках, или в мягком бархатном кресле с вышиванием на коленях. А она тут. Рядом со странным парнем.

Замыкали это шествие подростки. Двое очень похожих друг на друга подростков, неясно, мальчики или девочки. Все еще по детски симпатичные, нескладные и, судя по выражениям лиц, нахальные сверх меры.

Компанию проводили заинтересованными взглядами и поспешили разойтись по своим делам, старательно делая вид, что оказались в коридоре, ведущем к Малому Залу Приемов совершенно случайно. О чем там говорил со своими гостями Лидая так и осталось загадкой. Даже слугу с напитками никто не удосужился пригласить. Зато одна из служанок видела как оттуда практически вылетал командующий внешней стражей. Был он, по словам впечатлительной девушки, бледен и чем-то очень озабочен. Больше ничего узнать так и не удалось. Командующего не расспросишь, а колдуны начали пугать. Казалось, Лидая их позвал, чтобы выявить всех так или иначе причастных к заговорам против него. А тех, кто был совершенно непричастен среди высоких и благородных возможно не было вообще. В любой семье мог найтись пылкий юнец, желающий вернуть славу предков старик, или не особо умная женщина решившая, что так она о себе оставит след в истории. Мучениц история любит.

— Призыватели хаоса, — задумчиво сказал император, ловко перекатив серебряную монетку по пальцам.

Лидая оказался магом, причем таким сильным, что кошка, увидев его, зашипела и вздыбила шерсть. Правда, не отступила и не попыталась спрятаться. Просто предупредила почувствовавшего ее присутствие мага, чтобы не лез и не пытался ее трогать. Император в ответ только улыбнулся и не понятно кому — кошке или ее хозяину.

Тошиминэ из-за того, что его киску заметили, некоторое время пытался понять, как такое могло произойти, немного паниковал и даже едва не списал все на то, что кто-то из предков Лидая поклонялся богу леса. Потом заставил себя успокоиться и присмотреться. Оказалось, все не так и страшно, император вовсе не дальний родственник. Всего лишь направление дара. Есть люди, которые где угодно почуют демона, как бы он не маскировался, есть те, кто его не заметит, пока он не окажется у них перед носом. А есть вот такие, способные заглянуть в чужую душу, увидеть там что-то необычное, иногда даже понять, что оно такое. А еще они умеют чувствовать ложь. И это к счастью вся польза, которую им эта особенность дара дает. Как либо воздействовать на чужой разум и дух они не умеют.

Кошка постепенно успокоилась и Тошиминэ смог рассмотреть Лидаю внимательнее. То, что этот мужчина на самом деле вовсе не сын предыдущего императору по секрету рассказала Тэйтэ. Да он и не мог бы им быть, ибо на два века старше бесславно отравленного предшественника. На самом деле Лидая Сносящий Головы был не изгнанным бастардом правящего болвана, он был его троюродным прадедушкой, когда-то сбежавшим от охотников на магов. Куда делся бастард, так и осталось невыясненным, папа Тэйтэ был уверен, что далеко его не выгнали, точнее, убили по дороге, чтобы под ногами не мешался и не мутил воду в борьбе за власть. Атай Добрый, когда выгонял единственного сына обвиненного в связях с каким-то спятившим магом пытавшимся создать армию подвластную ему, был уверен, что спустя шесть месяцев у него уже будет второй наследник, законный и возможно даже любимый. Все были уверенны, что юная жена носит мальчика. Они и не ошиблись. Мальчик на свет появился. Только хранитель крови отказался его принимать в семью, ибо этот ребенок не имел ни малейшего отношения к доброму императору.

Жену немедленно отправили обратно к родителям, вместе с ребенком. Император женился во второй раз, потом в третий, в четвертый, но детей так и не дождался. А спустя еще десяток лет его кто-то из родичей обвиненных в бездетности бывших жен отравил. Других кандидатов вроде не было.

В самый разгар раздела власти из безвестности появился Лидая в сопровождении Хатахана и защищенной магией армии, довольно ловко стравил друг с другом кандидатов на власть и под шумок возложил ладонь на хранителя крови, камень в одном из столичных храмов, то ли дар богов, то ли артефакт. После чего и был признан новым императором.

Как уж он наводил порядок в своей империи история долгая и не очень интересная. Важно другое. В ближайшем будущем Лидая умирать не собирался. Он вообще умирать не собирался, пока не убьют, у него и без того было чем заняться. Нынешний император пытался возродить магические школы и заставить магов быть чем-то большим, чем слуги высоких и благородных, то гонимые, то приманиваемые золотом. Попутно Лидая разогнал толпу фанатиков Мертвого Бога и выжег огнем призывателей хаоса, пытавшихся пробить портал в неведомые дали. Он, по их мнению, должен был помочь им зачерпнуть оттуда силы и превратить их в истинно бессмертных, непобедимых и всезнающих, в общем, в существ, которых даже боги слушаться будут. Над этой чушью даже близнецы посмеялись.

К сожалению, оказалось, что всех призывателей уничтожить не удалось.

— Призыватели хаоса, — повторил Лидая. — Откуда они опять выползли? Кажется, на этот раз их уничтожили, а они, спустя то несколько десятков, то несколько сотен лет опять появляются. Словно кто-то целенаправленно этот тысячекратно проклятый орден возрождает.

Хаски резко выдохнул и уставился на императора с интересом, потом задумчиво произнес:

— А почему бы и нет?

— Действительно, почему? — не менее задумчиво отозвался Хатахан, опиравшийся на пустовавший трон.

Император предпочел сесть на один из вытащенных из ниши, упрятанной за расшитой серебряными цветами занавеской стульев.

Вообще Малый Зал Приемов был красив. Мрачен, но красив и, если верить словам Феринэ гораздо уютнее Большого. Темные занавески с серебряными цветами украшали так же все окна и сейчас были плотно задернуты. В эти же занавески Хатахан несколько лет назад вплел защиту от подслушивания. Стены обиты деревянными дощечками медового цвета и казались теплыми. Потолок и пол светлые, сейчас кажущиеся серыми, а вся мебель кроме трона темная.

Малым зал был, наверное, только в сравнении с Большим. Огромное помещение, со стен которого недовольно взирают чьи-то портреты. Наверняка им не нравятся пришлые маги.

— Если есть кто-то долгоживущий, кто изначально создал орден призывателей хаоса, то вполне может оказаться, что он в критичные моменты бросает своих последователей на произвол судьбы и куда-то сбегает, — продолжил озвучивать свои размышления бывший командир. — А потом по каким-то причинам опять возвращается.

— Раны зализывает, — сказал Хаски.

— Совпадение, — фыркнул Ленок.

— Почему? — упрямо спросил Хаски.

Любо дорого смотреть. Впервые на памяти Тошиминэ его первый помощник выглядел уверенным и готовым отстаивать свои слова, а не махнуть на них рукой и послушать, что скажут более умные люди.

— Он пытался сбежать не сюда, — сказал Ленок. — Твой командир ему направление сбил, так он здесь и оказался.

Хаски улыбнулся и повторил:

— Почему?

— Если ты пытаешься спросить о найденной нами на том острове твари, то ее хозяина там очень давно не было, а если…

Ленок запнулся, моргнул и, нахмурившись, посмотрел на потолок.

— Вот-вот, — сказал Хаски. — След нашли там, и привел он сюда. Следовательно с того острова сюда кто-то ходил. И куда бы Шеетея не занесло, у него было достаточно времени чтобы, так или иначе, добраться сюда. Другой вопрос — зачем? Может какие-то артефакты с помощью проклятого ордена заряжает? Или просто рассчитывает, что они смогут отвлечь тех, кто его найдет, дав ему время на очередной побег.

— Разумно, — признал Ленок. — Похоже, нам придется по любому искать местных любителей приносить жертвы. Вдруг кто-то что-то знает.

— Именно об этом я и хотел вас попросить, — устало произнес Лидая. — Скоро праздник середины зимы, а слухи о призывателях хаоса могут посеять панику. Моим подданным очень сложно объяснить, что опасен этот орден исключительно для магов. А даже если объяснишь, они могут начать им помогать.

— Магов здесь не любят, — мрачно улыбнулся Хатахан. — Но мы их через несколько столетий перевоспитаем.

Кошка насмешливо фыркнула, заставив императора удивленно посмотреть на командира желтого сектора.

— Ей ваши подданные, особенно встреченные в столице, не понравились, — объяснил Тошиминэ.

— Они сами себе не нравятся, — улыбнулся Лидая. — Империя уже несколько поколений в упадке. За время правления добрейшего из императоров вообще были потеряны почти все острова, и едва не отделилась половина юга. При этом они ненавидят магов, за то, что те были способны немедленно отправить войска поставить на место очередного претендента на трон империи. Они же высокие и благородные, они все еще помнят те времена, когда могли признать императора недостойным и посадить на трон кого-то выбранного между собой. Они же делают вид, что не помнят, что в те времена империя была крошечной, состояла из нескольких долин, зажатых между горами, и никому до нее дела не было. Собственно и называлась она тогда Горным королевством. Уверен, эти люди никогда не будут довольны.

— Зато не скучно, — сказал Хатахан.

— Да, не скучно, — задумчиво произнес Ленок. — А вы случайно не знаете, когда впервые появились призыватели хаоса?

— Очень давно, чуть ли не раньше, чем появилась империя.

— Не совпадает, — сказал командир фиолетового сектора. — Наверное, просто показалось.

— Что не совпадает? — заинтересовался Хатахан.

— Неважно. Была одна мысль, но это невозможно. Орден появился раньше. Хотя все остальное очень напоминает, даже странно.

Ленок покачал головой.

А кошка принюхалась и недовольно встряхнулась.

Впрочем, Тошиминэ тоже показалось, что что-то тут не так. Только что они дружно что-то важное упустили. И ведь у Ленока не спросишь, до чего он додумался. Его цель Шеетей, отвлекаться на что-то не касающееся сбежавшего командира он не станет и никому не позволит. Нет, просьбу императора он попытается исполнить. Попутно. Но все остальное пока не имеет значения. Может потом расскажет Араю.

А до чего командир фиолетовых мог додуматься?

Призыватели хаоса.

Сбежавший Шеетей.

Бывший командир.

Император, на самом деле самозванец.

Охота на юных магов на дорогах.

Люди-куклы…

— Люди-куклы, — выдохнул Тошиминэ и шагнул к своему первому помощнику. — Хаски, делай что хочешь, но не спускай глаз с Ленока.

Первый помощник изумленно вытаращился.

— Люди-куклы, Хаски, — зашептал командир желтых. — Дело ведь не в твари из разлома. Тут другое. Диссонанс. Что-то слишком непохожее на хаос, живущий в людях. Их разум бы не выдержал, поэтому он засыпает, понимаешь? А к хаосу человеческий разум приспособлен, иначе магов бы не существовало, они бы погибали не успев появиться на свет. Значит что-то другое. Что-то находящееся дальше от человеческих пределов, но способное сюда прийти…

— Демон? — спросил Хаски.

— Похоже на то. Очень похоже. Только…

— Только ты не можешь понять, почему этого демона до сих пор, так и не обнаружили и каким образом он держится в этом мире. Слишком неподходящий для них предел.

— Именно. А у Ленока появилась идея на этот счет, но она почему-то не подошла под местные реалии.

— Понятно.

— Хватит шептаться! — раздраженно рявкнул Ленок, словно почувствовал, что говорят о нем. — Лучше подумайте, как мы любителей приносить жертвы будем искать!

— А что их искать, — лениво отозвалась Феринэ. — Отпустим погулять наших близнецов в одиночестве, они сами найдутся. Заманчивая добыча. Силы много, ума мало. А на уважаемого Лидаю, как и на нас, самоубийцам способным кормить своей жизнью тварь из разлома, скорее всего, наплевать.

— Хорошая идея, — одобрил Ленок.

— Плохая, — не согласился Тошиминэ.

— Ничего с твоими подчиненными не случится, — ласково сказала Фэринэ.

Тошиминэ захотелось зарычать, схватить потеряно стоявших в сторонке близнецов в охапку и гордо уйти.

Вот только…

— Мы не отпустим их одних. Будем идти рядом, — пообещал Ленок.

— Но если с ними что-то случится, — мрачно произнес Тиаш, видимо решивший, что без его угроз тут никак не обойдутся.

— Ничего с ними не случится, — уверенно сказал командир фиолетовых.

А Тошиминэ все еще казалось, что что-то не так. Словно он опять заметил странный след, сулящий неприятности. Только на этот раз почему-то не обратил на него внимания. Прошел мимо. И теперь подсознание требует вернуться и рассмотреть внимательнее. Потому что оно важно.

Самое странное, что Хаски тоже что-то не нравилось. Он мрачно смотрел в пустоту и беззвучно шевелил губами, словно что-то подсчитывал.

— Не сходится, — наконец сказал первый желтых.

— А у тебя, что не сходится? — неподдельно удивилась Тэйтэ все это время молчаливо изображавшая красивую статую. Даже не шевелилась. Вошла, поприветствовала отца и замерла.

— Разорванные связующие так быстро не срастаются. Тошиминэ же ему как минимум одну разорвал.

— И что?

— Не сходится. Он же не мог перебраться из мира в мир, пока алартай не восстановится. Если он попал сюда изначально, то это значит, что он хотел попасть совсем не сюда, ему же направление сбили. Поэтому и не сходится.

— Ничего не понимаю, — призналась Тэйтэ.

— Приведи для начала свои мысли в порядок, а потом пытайся объяснить, — добавила ее добрая подруга.

Хаски тряхнул головой.

А Тошиминэ тоже захотелось завыть вместе с кошкой — не сходится! Что-то они упустили. Призывающие хаос не могут не иметь никакого отношения к Шеетею. Где они еще могли взять тварь, спящую в мешке? При этом, получается, что они опять выползли из какой-то дыры именно после того, как сбежавший командир тут появился. Не могли их слишком долго не замечать. Это сейчас зима следы скрывает, по дорогам проехать иногда трудно и никто особо не хочет шевелиться, чтобы посмотреть на какую-то магическую аномалию. Летом же места их жертвоприношений нашли бы быстро.

Еще меньше верится, что временно лишившийся практически всей своей силы маг, попавший в этот предел случайно, так легко и просто сразу же нашел скрывавшийся орден. Если бы они его ждали в заранее обговоренном месте, тогда понятно. А так… Скорее бы в жертву принесли.

Или все-таки принесли?

А кто им тогда объяснил, как с тварями обращаться?

Что-то они упустили. Какую-то мелочь. Очень важную мелочь.

Тошиминэ глубоко вдохнул и решил отложить этот вопрос на потом. Может ответ придет сам. Или что-то на разгадку натолкнет. Главное, Шеетей здесь и надо его поймать, пока он никуда не делся. Или не спрятался так, что разыскивать придется годами.

Недовольных близнецов выгуливали по пустынным дорогам несколько часов, но ими никто так и не заинтересовался. Возможно только потому, что интересоваться вблизи столицы больше было некому. А отправляться куда-то дальше, пока не определились с примерным местоположением Краша Шеетея, было неразумно. Тем более, немного поразмышляв, Лидая и Хатахан пришли к выводу, что без сбежавшего командира на этот раз точно не обошлось. Только они считали, что именно он может привести к призывающим хаос, а вовсе не они к нему.

Спорить с ними не стали. Какая разница кто и к кому приведет? Главное найти. Желательно и того и других.

Направление поисков пыталась вычислить Феринэ, не без помощи помощников. Как приведенных с собой, так и в добровольно-принудительном порядке подобранных среди магов императора. Что-то у них там не ладилось. Черная лиса ходила злая, успешно распугивала любопытных придворных и, похоже, поставила себе цель стать прообразом злобной ведьмы в местных сказках. Всем остальным избавиться от пристального внимания столь успешно не удалось. К Тиашу даже какие-то девицы приставали. Видимо приняли его за юного лоботряса способного ради смазливого личика поделиться чужими тайнами. Остальных не трогали. Видимо толпа мрачных парней на подвиги прелестниц не вдохновляла.

Все шло тихо и спокойно, излишне спокойно, как параноидально твердил Ленок. Ему все казалось, что это затишье перед бурей, и кто-то совсем рядом готовит большую гадость, а они не видят.

Кошка Тошиминэ, как ни странно, была с ним солидарна. Она беспокоилась, ходила кругами и боялась уснуть, потому что должна была оберегать сон своего хозяина. А вдруг он решит лечь спать раньше, чем она проснется. Еще кошка почему-то постоянно принюхивалась к Леноку. Что-то с ним было не так. Но что именно, не смогла понять, ни кошка, ни Тошиминэ, ни Санья. Феринэ трогать так и не решились, возможно, напрасно.

А спустя еще три дня буря разразилась. Но, наверное, совсем не та, которую так ждал Ленок.

Сначала побледнело фальшивое солнце, что обеспокоило дворцовых слуг. Заставило их носиться по коридору, орать на помощников, не обращая внимания на присутствующих поблизости высоких и благородных. На улице вообще творилось что-то невообразимое. Там с одинаковой скоростью носились и слуги и аристократы. Первые пытались навести порядок. Вторые чего-то требовали, пытались завести своих лошадей с самую основательную и прочную с вида конюшню, найти укрытие для саней, карет. Некоторые в итоге махали рукой и отправлялись в город, видимо в свои дома, возле которых места для имущества были.

Потом над далеким лесом, темной полосой разграничивающим белый снег равнины и светлое небо, появились облака. Сначала столь же белые как снег, постепенно они серели, темнели, пока не слились цветом с лесом. Слуги забегали еще активнее, на попытки близнецов выяснить, что же происходит, они реагировали невнятными воплями и агрессивными требованиями оставить их в покое.

— Снег, — сказал Ленок все это время стоявший возле окна как памятник самому себе. Даже не пошевелился ни разу. — Очень много снега и ужасно холодный ветер. Сильный ветер.

Хаски неопределенно пожал плечами. Снег так снег. А ветер, это даже хорошо. Почему-то ему казалось, что его внутренний ветер с удовольствием потанцует с тем ветром, что несли с собой черные тучи уже заполонившие половину небес.

А еще он чувствовал, что эти тучи неправильные. Слишком темные и густые, какие-то не зимние. Хотя кто знает, возможно, в этом мире только такие и бывают. Вон во втором верхнем погода вообще меняется, без какого либо на то основания, облака берутся неизвестно откуда, могут мгновенно растаять, или спустить на долину туманом, вместо ожидаемого дождя. А снег с гор вообще никогда не спускается и то, что в городе называют зимой, здесь в лучшем случае примут за осень. Это если какие-то деревья соизволят листья сбросить.

Неправильные тучи приближались. Слуги, наконец, набегались и куда-то пропали. Во дворце заперли все двери. Высокие и благородные затихли. Казалось, люди приготовились к отражению нападения.

И оно произошло.

На мгновенье все затихло. Тучи, казалось, замерли, а потом скачком приблизились.

И мир за окнами исчез, сменившись снежной круговертью и гудящим ветром.

Ветру хотелось сражения, а люди от него спрятались. Он пытался ломать деревья, забраться под крышу и заставить ее взлететь, как огромную, нелепую птицу. Он стучал в окна, угрожал и требовал. А дворец в ответ оживал. В коридоре послышался чей-то смех, потом появились разговоры.

— Буря не столь сильна, как они боялись, — задумчиво сказала Тэйтэ. — Но на улицу все равно никто не рискнет выйти. После таких бурь частенько находят трупы высоких и благородных. На одних якобы падают ветви деревьев, другие сами куда-то неудачно сваливаются, третьи находят безумных грабителей, решивших поискать себе клиентов среди метели. Так что вряд ли выйдут, будут грызться здесь как пауки в банке. Может даже кого-то отравят.

— Весело, — мрачно оценил сказанное Ленок.

Ветер гудел и бесновался. За дверью кто-то ходил, казалось, этот кто-то просто боится постучать в дверь гостиной отданной пришлым магам.

— Раздражает, — проворчал Ленок.

На него никто не обратил внимания.

Большинство помощников, и удостоившихся чести побывать в этом мире рядовых стояли у окон и пытались что-то рассмотреть в снежной круговерти. Феринэ со своими помощниками так и не появилась, хотя Ленок лично ходил ее приглашать посидеть со всеми, и попытаться дружно подумать. Впрочем, он все еще не терял надежды на то, что она появится, поэтому и молчал, игнорируя все попытки кого бы то ни было поделиться наблюдениями. Мрачно молчал. Словно что-то сумел понять и теперь ждет, пока оно дойдет до всех остальных. Хаски даже почувствовал себя нерадивым учеником в школе, одним из тех совершеннейших тупиц, которые так раздражали учителей.

Зачем Леноку понадобились эти посиделки весьма интересный вопрос. Было похоже, что он все еще пытается найти подтверждение своим догадками, которыми не желал делиться. Словно боялся, что его высмеют. Хотелось бы посмотреть на того самоубийцу, что рискнет смеяться над командиром фиолетового сектора.

— Раздражает, — повторил Ленок.

Его словно услышали.

В дверь тихонько постучали.

Командир фиолетовых недовольно на нее посмотрел и мрачно улыбнулся. Похоже, он решил выместить на осмелившемся стучать все свое раздражение.

Сой, повинуясь взмаху рукой своего командира, бросился к двери, шустро ее открыл и на что-то изумленно уставился.

— Отойди, мальчишка, — хрипло и недовольно велели из коридора.

Сой оглянулся, растеряно посмотрел на Ленока, заставив всех находящихся в комнате подобраться и приготовиться к неприятностям, и отошел. Даже дверь придержал.

Фигура закутанная в темную широкую тряпку с капюшоном поспешно вошла, пока первый фиолетового сектора не передумал. Капюшон, не смотря на то, что его хозяин находится в помещении был натянут едва ли не до подбородка, даже было непонятно как этот человек ориентируется в пространстве. Угрожающе вошедший вовсе не выглядел. Он прихрамывал, казался худющим и жалким. Но почему-то от него несло страхом. Неясно его или чужим. А еще он казался знакомым. Причем, не одному Хаски.

Ленок шагнул навстречу вошедшему.

Тэйтэ грациозно встала на ноги и поспешно отошла от стула, словно боялась, что он ей может помешать.

Тошиминэ почти прыгнул вперед, на ходу умудрившись забросить себе за спину кого-то из близнецов.

— Не может быть, — сказал Хаски, сообразив, что именно кажется знакомым.

К фигуре у двери удивительно дружно начали подходить первые помощники. Рядовые удивленно переглядывались и не понимали, что происходит.

— Не может быть.

Захотелось схватить в охапку склонившую голову на бок Санью и попытаться ее куда-то спрятать. Потом к ней же забросить близнецов.

А Лед, кажется, приготовился драться. Не понимая с кем и зачем, но приготовился. Весь в папашу.

— Не может быть.

Как эта сволочь осмелилась сюда прийти?!

Кошка заворчала первая. Нет, она и до стука в дверь нервно подергивала ушами и хвостом. Но на стук она отреагировала и вовсе странно. Подобралась, готовясь к прыжку, вздыбила шерсть и угрожающе заворчала. Словно предупреждала стучащего, что ему лучше оставаться в коридоре. Целее будет.

А он взял и вошел, словно ударил.

И кошка прыгнула, едва не зашвырнув своего хозяина в те глубины то ли сознания, то ли души, где обычно обитала сама.

Тошиминэ покачнулся, тряхнул головой и уставился на вошедшего. Точнее, принюхался, он почти ничего не видел из-за светлых пятен, пляшущих перед глазами. И прежде, чем понял, что же такое стоит перед ним, на каких-то совершенно диких инстинктах рванул вперед, бросая за спину неразумного детеныша попавшегося по пути. Каким уж чудом удалось удержаться от того, чтобы с ходу свернуть шею гостю, позже он так и не смог понять. Просто остановился. Или остатки разума остановили, достучавшись до своего хозяина и сумев убедить, что происходит что-то совсем уж неправильное.

— А мне здесь не рады, — хрипло произнес гость. Точнее, проворчал, как нелюбимый, но мудрый родственник, знающий, что его за что-то не любят и не желающий окончательно разрывать всяческие отношения, явившийся в гости.

Голос похож не был совершенно. Но запах, даже не запах человека, а запах силы, как его, так и чужой, ни с чем не спутаешь. А еще от него несло демоном. Словно раньше эту вонь что-то маскировало, а теперь перестало.

Очень хотелось отпустить на волю стихию и размазать нежданного гостя по стене. Тоненьким слоем, чтобы наверняка ожить не смог. Останавливало только одно. Запах демона был старый, с собой этого демона не привели. Но вот куда этот демон делся, выяснить было необходимо. Даже если для этого придется терпеть человека достойного долгой и мучительной смерти.

— Да, не рады, — кивнул сам себе гость и стянул с головы капюшон, из-за чего запах только усилился.

Кто-то за спиной выругался. А рядом чуть ли не к потолку взвилось пламя. Пришлось потерять несколько драгоценных мгновений на отлов собственного первого помощника и удержание его от убийства.

— Я поговорить пришел, — совершенно спокойно сказал Краш Шеетей, словно не замечал, что большинство присутствующих желают его убить. — Вам будет интересно узнать, то, что я скажу. Необходимо узнать. Увы, меня подвела моя самоуверенность. Думал сумею с ним справиться. Может быть и справился, если бы не вмешательство одной Рыжей Сволочи. Впрочем, я не в обиде. Сам виноват. Понимал же изначально, что идея очень плохая, но выигрыш казался достойным риска.

Тошиминэ зажмурился, несколько раз моргнул головой, пытаясь прогнать, успевшие обзавестись разноцветными ореолами пятна. Почему-то казалось, что нужно срочно увидеть бывшего командира глазами. Что-то оно даст. Что-то важное для понимания.

Хотя, что тут понимать? Человек рискнувший связаться с демоном чрезвычайно редко остается хотя бы с тем, что у него было изначально. А чтобы получить больше, такого, кажется, вообще никогда не было. Если демон сильный. А слабые демоны в любом случае много дать не смогут. Связываться с ними вообще бессмысленно.

Так когда-то говорил прадед.

И до сих пор Тошиминэ так и не увидел ничего способного дать понять, что прадед был не совсем прав. Поэтому хотелось посмотреть, к чему привела попытка вроде бы не глупого человека переиграть демона.

Точнее, это было нужно. Для понимания.

Демон же каким-то образом сумел удержаться в совершенно чужом для него мире. Сумел как-то спрятаться на самом видном месте, и никто его не заметил.

Как?

На вопрос о том, кто этот демон, ответ нашелся сразу же. Первый помощник командира Шеетея. Помощник, которого он привел с собой. Впрочем, на это командир имел полное право. В долину часто приходят маги из других пределов. Причем, сильные маги. Слабые найти дорогу во Второй Верхний не способны. Они не заметят вход, даже если какие-то неведомые силы откроют его прямо перед их носом.

Другой вопрос, как этот сильный маг смог убедить совет отдать ему командирский плащ. Там ведь наверняка были и другие претенденты. А Шеетей на тот момент успел прожить в городе совсем недолго. Всего полгода.

Что же он им пообещал?

Или совет убедил демон?

В убедительность демона верилось все-таки меньше.

Казалось зрение приходило в норму очень долго. Слишком долго. И все это время присутствующие дружно молчали, словно не могли понять, что теперь следует говорить. Даже беглый командир не спешил делиться своими интересными вестями.

Наверное, ждал вопросов.

Хотя бы вопроса о том, что с ним случилось. Ибо вернувшееся зрение подтвердило то, что Тошиминэ и так ощущал, просто не очень себе доверял. Казалось, ощущения обманывают, или их кто-то пытается обмануть.

Краш Шеетей выглядел ужасно. Он постарел. Прошло совсем немного времени, а он постарел, словно лишился всех своих связующих и мимо него успели промчаться несколько десятилетий.

Постарел.

Тошиминэ закрыл глаза, чтобы не мешать смотреть кошке и с помощью ее зрения увидел то, что было недоступно человеческому зрению. Шеетей не просто постарел, он почти умер. Его жизнь по капле покидала тело сквозь разорванные связи. Связи внутренних органов друг с другом, связи с внешним миром. А уцелевшая алартай только усугубляла процесс. Она пыталась помочь восстановиться оборванным, не обращая внимания на то, что вся направленная на это дело энергия уходит в никуда.

В бывшем командире вообще не задерживалась энергия. Рассеивалась и исчезала. И учитывая то, что в таком состоянии получить эту энергию он мог только из пищи, жить ему осталось недолго.

— Хорошо выгляжу? — хрипло спросил Шеетей.

Тошиминэ открыл глаза и недовольно на него посмотрел.

Желание размазать по стене никуда не делось. Даже плачевный вид этого человека не сумел это желание уменьшить.

— Радует, что вы меня не жалеете. Жалость унижает. Я знал, на что шел и что со мной случится, если не смогу довести начатое до конца. Предшественника видел. Но я все-таки умнее, не позволил этому существу подрасти за счет моей жизни. Лучше пускай она уйдет, исчезнет, станет ничем. Ему не достанется. Я об этом позаботился.

Улыбка у бывшего командира была кривая и пугающая, но при этом довольная.

— Думаете, вот это со мной сотворил кто-то? — насмешливо спросил Шеетей. — Не спорю, щенок Арая свою тяжелую, как оказалось, руку приложил, но я бы мог все исправить. Если бы хотел. А я не хотел. У меня не получилось. Если бы получилось, я бы уничтожил это существо. А так… Оно бы уничтожило меня, я ему больше не нужен. Поэтому, все, что у меня было, я потратил на разрыв связи с ним. Надеюсь, вы понимаете, что попытка исправить мое тело возобновит и связь?

— Сюда ты зачем пришел? — брезгливо глядя на своего бывшего командира, спросил Хаски.

Шеетей ему улыбнулся. Снисходительно, как ребенку.

— А вот ты мог и поблагодарить, — проворчал. — Если бы я дал тебе все, чего ты был достоин, то в том ущелье тебя бы и скормили демону. Сам не знаю, но почему-то жалко стало. Такой талантливый и великовозрастный тупица. Это же надо. Захотелось посмотреть, сможешь ли ты поумнеть и понять, чем на самом деле владеешь. Любопытство. Да, наверное, любопытство. Я часто из-за него страдал, но ничего поделать с собой не могу. Неодолимая страсть. Недостаток.

— В ущелье? — спросил Хаски.

— О да, в ущелье. Повелитель льда знает, он там был, но ничего не понял. Один рыжий щенок след заметил.

Ленок величественно кивнул.

— Я тут причем?! — рявкнул Хаски.

Его огонь стал почти видимым. И очень ощутимым. Настолько ощутимым, что захотелось от него отойти.

— Демоны охотнее возвращаются туда, где их уже кормили вкусной пищей, — поучительно сказал Шеетей. — А сильная пища вкуснее слабой. Твое счастье, что самым сильным в секторе считался вовсе не ты.

И улыбнулся. Широко.

Впрочем, почему бы ему не улыбаться? Терять ему нечего. Даже его жизнь на данный момент ничего не стоит, слишком этой жизни мало осталось.

Интересно только, зачем он сюда пришел? Не просто же для того, чтобы добиться благодарности от еле сдерживающего свой гнев Хаски. Последнему тупице понятно, что не добьется. А Шеетей, при всех его недостатках, вряд ли наивен и глуп.

— Зачем ты сюда пришел? — повторил свой вопрос первый помощник желтых.

— Нетерпеливый какой, — покачал головой Шеетей. — Сам подумай, зачем я мог прийти? Не надейся, не для того, чтобы рассказать, как ты меня все это время раздражал. Гробить такой талант…

— Ты желаешь, чтобы мы помогли его убить, того, с кем ты был связан, — раздраженно произнес Хаски. — Но какого лысого демона ты приперся сюда сам? Мог бы кого-то прислать.

— Прислать? — Шеетей склонил голову на бок и с интересом уставился на своего бывшего подчиненного. — Нет. Зачем кого-то присылать? Лучше все сделать своими руками. Так интереснее.

— Руками?

— Образное выражение, — милостиво объяснил Шеетей.

А ведь ему очень нравится происходящее, неожиданно для себя понял Тошиминэ. Безумно нравится. Люди, которые готовы били его убить, сейчас стоят и терпеливо слушают. Один Хаски рычит и пытается всячески дать понять, что на самом деле думает о своем бывшем командире. Первый желтых бесится, а этот безумец развлекается. И, наверное, даже желает, чтобы его убили. Так умереть будет легче.

— Прыгни со скалы, — как можно спокойнее сказал Тошиминэ.

Шеетей дернулся, словно ему по физиономии врезали. Потом прикрыл глаза, ухмыльнулся и с интересом посмотрел на ненавистного щенка Арая.

— Да, — сказал задумчиво. — Я тебя не учел. Подумаешь, мальчишка. Единственный выживший. Точнее, не единственный, но это ведь такие мелочи.

Тошиминэ широко улыбнулся, прислушиваясь к ворчанию кошки.

— Улыбаешься, — одобрил бывший командир. — Ты меня тоже должен поблагодарить. Именно я отговорил его от охоты на тебя. Да. Отговорил. И знаешь, не жалею, даже не смотря на то, что именно ты все разрушил. Это было честное сражение. Хорошее сражение. Твой бог сильнее этого гада, смог тебя спрятать даже от него.

— Отговорил, — сказал Тошиминэ. В принципе, логично. Кто-то должен был отговорить. Ведь завершить первое жертвоприношение проще, чем начать готовиться ко второму. На тот момент мелкий рыжий мальчишка никому особо не был нужен. — Благодарю.

И даже голову склонил. Не жалко.

Шеетей возмущенно ругнулся и выдал очередную улыбку.

— Приятный мальчик, — одобрил. — И ведь не спросишь о подробностях. Гордость не позволит. Такие как ты могут врага поблагодарить, но никогда не снизойдут к просьбам. Это и хорошо. Но я сам расскажу. Это интересно. Это было нелегко.

Он прикрыл глаза, словно пытался выстроить мысли и воспоминания в очередь, чтобы они не мешали друг другу, не лезли вперед, не путали рассказ.

— С чего же все началось? — спросил задумчиво. — Нет, я не знаю, как он меня нашел. Почему-то не спросил об этом. Не до того мне было. Да и многие меня тогда искали, слишком многие. Я ведь гений. Знаете, у меня почти получилось то же, что сделал местный император-самозванец. Самой малости не хватило, вот и пришлось бежать. Настоящий наследник появился, представляете? Все давно его похоронили, а он взял и появился. Впрочем, это не важно. Я как раз думал, куда бы мне деться из родного мира. Нет, не так. Я думал, где бы мне там спрятаться. Мой мирок слишком многое утратил и открывать ворота между пределами там давно никто не умеет, если вообще умели. И тут появился он. Странное существо, от которого воняло чужой болью, чужим же страхом и его безумием, замешанным на ненависти. Я тогда впервые в жизни испугался, надо же. Впрочем, терять тогда мне было нечего. Мне так казалось, это сейчас я понимаю, что был не прав. И я согласился ему помочь в обмен на власть. Мне тогда казалось, что власть — это именно то, что мне поможет оказаться на вершине моей горы. Стать выше всех. Закрепиться и никому больше не позволить столкнуть меня вниз. Хорошая мечта, правда?

— Обычная, — отозвался Ленок.

Шеетей ему улыбнулся.

— Может быть, может быть, — пробормотал. — Не важно. Важно то, что мне предложили больше, чем я хотел. Гораздо больше. Истинное бессмертие. Не такое, как у вас, настоящее. Меня бы никто убить не смог.

— Тебе предложили стать божеством, — сказал Ленок.

Похоже, командиру фиолетовых надоели хождения вокруг да около. Ему хотелось конкретики. Фактов, а не самовосхвалений и рассказов о печальной судьбе.

— Не совсем, но очень похоже, — не стал спорить Шеетей. — Мне предложили и я согласился. Всего и надо было ему помочь. И потом мы бы разделили вечность. Впрочем, он глуп. Достаточно глуп, чтобы не искать простых путей. Этот идиот обещал мне вечность за то, что я помогу ему добраться к мальчишке. К одному рыжему мальчишке. Он даже знал, где этот мальчишка находится, просто не мог туда попасть. Там демонов очень не любят, и ему необходимо было замаскироваться. Замаскировать себя моей жизнью, стать со мной почти единым целым.

— И что? — мрачно спросил Хаски.

— Я согласился, — сказал его бывший командир.

— Ловить мальчишку?

— Нет, что ты, — Шеетей даже головой помотал. Мол, как можно быть таким невнимательным. — Убивать мальчишку я его отговорил. Не люблю убивать детей. Противник должен быть достойным, а какой противник из ребенка? Да и глупо оно. Создание, выросшее из силы, было слишком слабо, слишком несовершенно, одной несостоявшейся смерти для этого мало. Что я ему и сказал. Да. И он немного поспорив был вынужден со мной согласиться, что ребенок не единственный выживший. А искать всех остальных во множестве миров бесполезно. Они могут умереть раньше, чем их найдут, и тогда придется начинать все сначала, потеряв уйму времени. Проще начать с начала не тратя времени на поиски. И лучше приносить в жертву его силе не множество слабых существ. Лучше найти нескольких сильных. Чем меньше жертв, тем проще их собрать в одном месте.

— И вы отправились во Второй Верхний, — сказал Ленок.

— Да. Он меня выслушал и сказал, что знает, где достаточно сильных людей можно найти. Но маскироваться все равно придется. Мальчишка как раз в том мире и находится. Наверное, он хотел его убить. Наверняка хотел. Пришлось ему объяснить, что смерть ребенка может вызвать ненужные подозрения.

— Понятно, — сказал Тошиминэ. — Принципы часто приводят к неожиданным результатам.

— Я не жалею, — отмахнулся Шеетей. — Просто стребую долг. Убей его! Убей эту сволочь. Если я умираю, он тоже не должен выжить, так будет правильно.

— Я не против, — кивнул Тошиминэ. — Что было дальше? Он привязал тебя к себе, вы каким-то образом попали во Второй Верхний. Это понятно. Но как ты командиром стал. Кто тебе помог.

— Никто, — широко улыбнулся Шеетей. — Я же гений. Я понял, что вряд ли смогу честно победить кого-то из носящих белые плащи. Сила большинства изумляла. Поэтому пошел по другому пути. Через совет. Узнал, что и кому нужно и сделал предложение, от которого они не смогли отказаться.

— И что за предложение? — искренне заинтересовался Ленок.

— Согласился шпионить. Точнее, рассказывать моим добровольным помощникам в совете, что и как происходит на собраниях командиров. Предупреждать об этих собраниях заранее, если это будет возможно и так, по мелочам. Они получили гораздо меньше того на что рассчитывали.

— Может он действительно гений? — задумчиво спросила непонятно у кого Тэйтэ, рассматривая свою ладонь.

— Какая разница, — пожал плечами Тошиминэ.

Рассказ Шеетея был занятным. Да и продолжение становилось совершенно неинтересным. И так понятно. Сдружился с подходящими жертвами. Подготовил, все что хотел. А мелкий рыжий мальчишка помешал воплощению плана в реальность. Важно другое.

— Где сейчас тот, с кем ты оборвал связь?

— Меня ищет, — довольно улыбнулся бывший командир. — Ему необходимо меня убить своими руками, чтобы завершить цикл. Точно как моего предшественника. Знаешь, это было весьма неприятное зрелище, когда он поглощал того бедолагу, уничтожившего целый город. А мне было весело. Глупцы такой смерти достойны. Особенно такие глупцы, которые не умеют останавливаться. У которых нет ничего, способного их остановить.

— Мы поняли, ты не одобряешь убийство детей, — перебил его Хаски.

— Нет, я ценю достойных противников, — не согласился Шеетей. — Дети и ничего не умеющие горожане такими противниками быть не могут.

— Не важно, что было дальше? — спросил Ленок.

— Что?

— Что он такое, твой несостоявшийся убийца? — выловил нужный вопрос Тошиминэ, под одобрительное ворчание кошки. О противнике нужно знать все, или как можно больше.

— Проклятый. Идиот согласившийся делить свое тело с демоном. Да. Он за что-то очень не любит Второй Верхний Предел. Его кто-то там обидел. Теперь он ищет силу, чтобы уничтожить долину. Занятно, правда? Искать силу в городе, который с ее помощью желаешь уничтожить. Я его не понимаю, никогда не понимал. Он ведь уничтожить город хотел еще до того, как слился с демоном, это желание человека. Но ведь строить интереснее.

Непонимание было искренним, как у ребенка. Почему-то это пугало.

— Поэтому я решил его убить. С самого начала. Такое не должно жить.

— Странно, но я с тобой согласен, — задумчиво произнес Хаски.

— Но ты мне не доверяешь и поэтому ищешь в моих словах ложь, — ухмыльнулся Шеетей. — Правильно делаешь. Нельзя слепо доверять. Взрослеешь.

— Ошибаешься, — не согласился Хаски, даже наклонился вперед. Огонь в нем затих и теперь притворялся ласковым и неопасным. — Своему командиру необходимо доверять. Слепо и не задумываясь. Иначе все остальное бессмысленно. Просто не успеешь ничего сделать. На размышления уходит слишком много времени.

— Или нужно сразу решить, что не веришь и стать сам себе командиром, — улыбка Шеетея стала еще шире. — А потом тебя поймают и приоденут соответственно твоему новому статусу, — полюбовался грязным белым плащом, валявшимся в кресле. — Точно как одного слишком наглого рыжего мальчишку.

Злит и раздражает. Надеется, что его здесь убьют?

— Где он? — на удивление спокойно спросил Ленок.

— Кто? — улыбнулся и ему Шеетей.

— Твоя вторая половина, — терпеливо уточнил командир фиолетовых.

— Не знаю. Где-то недалеко. Я чувствую его присутствие, поэтому прячусь. Хотя он меня, скорее всего и так не заметит. Те, в ком нет силы, для него не существуют. Он уже почти полностью стал демоном. Всего несколько человек осталось сожрать для полного превращения. Поэтому люди для него делятся на еду и пустышек. Когда человек окончательно исчезнет, его уже ничто не сможет сдержать. На свет появится демон, очень сильный демон.

— Которому ты помогал, — напомнил Ленок.

— Я думал, что смогу его убить. Считаешь, смерть этого существа не стоит всего остального?

— Не стоит. Я таких существ убивал, не принося в жертву тех, с кем сражался бок о бок.

— Это правильно, — одобрил Шеетей. — Жаль, что я был не настолько силен, чтобы обойтись без жертв.

— А попросить помощи… — опять вмешался в разговор Хаски.

— Мужчины своих врагов должны побеждать без чьей-либо помощи, — поучительно сказал бывший командир.

— Придурок, — вынес вердикт Хаски. — Жалкий придурок с больным самолюбием.

Ветер продолжал завывать за окном, а разговаривать стало не о чем. Даже кошка вернулась на паутину и теперь брезгливо оттуда смотрела на Краша Шеетея.

Тошиминэ бы хотелось, чтобы он соврал. Чтобы он пытался завести всех в ловушку. Чтобы хитрил и носил за пазухой древний артефакт способный уничтожить целый мир. Но он говорил правду, кошка была в этом уверенна. А не доверять кошке…

— Мужчины не просят помощи? — раздраженно спросил Тошиминэ, глядя сквозь бывшего командира. — Не просят?! Так иди и убей свою бывшую половину. Не жди нас. Проваливай. Сражайся. Или ты собираешься тихонько подохнуть, пока мы будем его искать?

— Я разумен. Я знаю, что я смогу сделать при некоторых условиях, а что у меня не получится никогда, — произнес Шеетей покачав головой. — Сейчас я не смогу его убить. Что бы я ни делал, не смогу. Поэтому решил поделиться своим врагом с вами. Такое не должно жить.

— Мы это уже слышали, — сказал Хаски.

— Нет, не слышали. Или не поняли. Я доверяю вам своего врага. Это честь. Моя честь, через которую я переступил. Мои боги меня не примут, но он того стоит. Это должно исчезнуть.

— Жалкий ублюдок, — проворчал Хаски.

— И как мы теперь будем искать демона маскирующегося под человека? — спросил Хаски.

— Ты неправильные вопросы задаешь, — мрачно улыбнулся Рыжая Сволочь, как никогда на сволочь похожий. Даже кулаки зачесались.

— И что же неправильно в моем вопросе?

Действительно, что? Они же вместе слушали откровения спятившего бывшего командира. Что Тошиминэ смог услышал такое, что благополучно упустил его первый помощник?

— Лучше подумай о том, как вторая половина Шеетея смогла найти путь во Второй Верхний? Демоны к нам попадают случайно. Им все равно куда лезть, лишь бы было кого сожрать. А попавшие к нам обратно возвращаются крайне редко, да и то, только те, которые надолго не задержались и к ним попросту не успели добежать. Следовательно…

— Следовательно, путь в долину знал человек, поселивший в себе демона, — сказал Хаски.

— Вероятнее всего, — согласился Тошиминэ.

— Еще не мешает подумать о том, каким образом демона в себя впустили, — заговорила Тэйтэ, опять сидевшая на стуле.

Шеетея дружными усилиями заперли в пустующей гостевой комнате и велели спать. Пользы от него не предвиделось. Убить рука не поднималась. Вести себя с ним по человечески брезгливость не позволяла.

— Точно тем же, которым некоторые особо выдающиеся личности впускают в себя хаос из разлома, — отстраненно произнес Ленок. — Нужно отправиться на их территорию и не защищаться. А дальше, как повезет. Либо сожрут, либо попадется кто-то сытый и заползет в тело, способное ему помочь хорошо себя чувствовать в тех пределах, из которых его в обычном состоянии почти сразу выбрасывает.

— Значит, кому-то повезло, — рассеяно сказала Тэйтэ. — Вот только, зачем он это сделал? Демон вовсе не хаос. Он не способен мирно уживаться со своим носителем.

— Зато может при некоторых усилиях в человеке раствориться, сделав его почти богом, — сказал Тошиминэ. — Главное набрать достаточно энергии, чтобы уничтожить его личность. Мне папа когда-то рассказывал. В виде сказки, но я запомнил.

— Мне Феринэ тоже что-то такое говорила. Только не как сказку, а как интересную теорию. Только давно. Мы тогда были очень юными и очень глупыми.

— Феринэ? — задумчиво переспросил Ленок и добавил. — Юными. Не представляю.

— Подождите, — потребовал Хаски. — Допустим, теорию о демонах кто-то мог услышать как от родственников Тошиминэ, так и от болтливой Черной Лисы. Но дорога в долину… Родственники Тошиминэ разве ее знали?

— Вряд ли, — сказал Тэйтэ. — Приходится признать, что это кто-то из наших. А это грустно. И плохо. Он может знать о нас слишком много для того, чтобы мы чувствовали себя спокойно. Сложный противник.

— Глупый противник, — широко улыбнулся Ленок, глядя куда-то вдаль. — Глупый потому, что сначала ходил вокруг Второго Верхнего кругами, посторонних в жертву приносил и постепенно растворялся в демоне, а значит, еще больше глупел. Умных демонов не бывает. Причем, он успел поглупеть настолько, что упоминание Шеетеем нескольких сильных, которых проще принести в жертву, чем ловить целую толпу кого-то слабее, стало для него откровением.

— И что? — спросил Хаски.

Все-таки Ленок умеет раздражать гораздо сильнее, чем Рыжая Сволочь. Наверное, возраст сказывается и жизненный опыт.

— Он трус, — сделал вывод Ленок. — Пока был в состоянии думать как человек и обладал всем объемом воспоминаний, он боялся соваться в долину. Понимаете?

— Не очень, — призналась Тэйтэ. — Нам это ничего не дает. Безумный трус, загнанный в угол может быть опаснее кого-то храброго и соображающего что он делает.

— Я не о том, — отмахнулся Ленок. — Я о том, что он сбежавший трус. А если кто-то испугался настолько, что предпочел сбежать, то должно было пройти много времени, прежде чем чувства демона могли заслонить этот страх.

— И что?

— Он не может о нас знать слишком много, все меняется, — объяснил явно довольный собой Ленок.

— Ага, меняется, — раздраженно сказала Тэйтэ. — Только в твои домыслы закралась маленькая ошибка. Он кучу времени таскался за Шеетейм в качестве первого помощника и мог заполнить свои пробелы в знаниях и воспоминаниях.

— Мог, — легко согласился Ленок. — Но вряд ли все. Слишком пристальное внимание могло его выдать.

Тэйтэ только плечами пожала.

— А мне все еще интересно, как мы будем его искать?

Почему-то Хаски казалось, что лучше найти как можно быстрее. Или это нетерпеливый огонь гнал его вперед?

— Думаю, он сам нас найдет, — спокойно произнес Тошиминэ. — Ему ведь нужно завершить жертвоприношение. В долину он соваться в ближайшем будущем вряд ли решится. Значит, ему нужно ловить кого-то из нас, пока мы не ушли.

— Уверен?

— Мне так кажется.

— И все-таки, что-то мы упустили, — задумчиво сказала Тэйтэ. — Или я чего-то не понимаю. Почему-то мне кажется, что демон, которого наш противник впустил в себя должен был быть сильным. Иначе пользы от него будет немного. Но ведь первыми должны были прибежать слабые и вечно голодные. А человек должен был суметь некоторое время от них защищаться, пока сильный не появился. Представляете, сколько за одно мгновение может появиться демонов рядом с человеком в родном для них пределе? Представляете? А какой силы должен быть человек, чтобы продержаться там хотя бы минимум времени необходимого для неспешного прибытия кого-то сытого и любопытного? Неужели никто бы не заметил бегства настолько сильного человека?

— Могли не заметить, если бы считали, что он умер, например, — заметил Хаски, вспомнив, как все удивились, когда две недели назад благополучно похороненный мамин брат соизволил явиться домой. — Или…

— Или могли заметить, но не придать этому значения, — сказал Ленок. — Да, могли. Если кто-то уходит оскорблено хлопнув дверью, на его возвращение обычно не надеются. Мало ли существует миров, в которых он может подлечить больное самолюбие задетое проигрышем?

— Проигрышем? — переспросила Тэйтэ. — Каким еще проигрышем.

— Какая разница? Главное, что он мог пожелать отомстить. Тогда вообще все совпадает, даже выбор оружия.

— Ты о чем?! — раздраженно рявкнула блондинка, вставая на ноги.

— Мне нужно убедиться! — не менее раздраженно ответил ей Ленок. — Я сам не могу поверить! Это же… Он же не мог! Или я не понимал, насколько он ненавидит?

Дойти до командира фиолетовых грозная дева не успела. Он вскочил на ноги и куда-то умчался, провожаемый удивленными взглядами.

— Как же мне это не нравится, — задумчиво сказал молчавший все это время Тиаш.

Хаски готов был с ним согласиться. Рыжая Сволочь, похоже, тоже.

— Меня бесит этот идиот, — торжественно произнесла Тэйтэ, глядя на дверь. — Меня он безумно бесит. Всегда бесил. Ненавижу его желание справляться с тем, что он считает своими личными делами самостоятельно.

— Боишься, что не справится? — спросил Тошиминэ.

Ну, да. Он в командира Ленока верит, не меньше, чем в командира Арая. Поэтому притворяется спокойным.

Тэйтэ притворяться незачем.

Тиаш, это Тиаш. То ли решил считать обитателей желтого сектора семьей и теперь беспокоится. То ли где-то успел выпить и теперь похмельем мается. То ли опять собой недоволен и пытается это скрыть.

Рядовым вообще хорошо, притворяются предметами мебели и позволяют думать вышестоящим. Приказа ждут.

Сой с компанией от них ушли недалеко. Хотя ждут не приказа, а фактов, подсказок и направления для движения. Хаски даже насмешливую улыбку еле сдержал, когда это понял. Просто вдруг сообразил, что вся эта недружная компания боится ошибиться, продемонстрировать свою некомпетентность в чем-то, поэтому и молчит. Наверное, о репутации своих секторов заботятся, вторые лица, все-таки.

Возможно, хорошо, что у представителей желтого сектора заботиться не о чем. Там репутацию не бережно хранить надо, ее надо безжалостно уничтожать и как можно быстрее заменять на что-то другое.

Или не надо?

Такое положение вещей оставляет большую свободу для маневра, разве не так?

Узнать бы еще до чего Ленок додумался и совсем хорошо будет.