— Твою ж… — ошарашено произнес Тиаш, остановившись так резко, словно налетел на невидимую стену.

Хорошо, что третий помощник бежал первым и успел вырваться немного вперед. Нет, с одной стороны ничего хорошего. Свою жизнь он по-прежнему считает чем-то гораздо менее ценным, чем она есть на самом деле. Но с другой стороны. С другой стороны все, кто бежал за ним следом, успели замедлить движение. По разным причинам. Кому-то не хотелось сбить парня с ног. Кто-то разумно решил сначала выяснить, почему он ругается и только после этого принимать решение, стоит ли бежать дальше. А большинство среагировали как на приказ. Точнее, на предупреждение об опасности. И именно поэтому никто не вляпался в то, что начиналось практически у ног Тиаша. Даже удивительно, что он сам сумел вовремя остановиться.

— Твою ж… — не менее ошарашено поддержал Тиаша Хаски.

Кто-то за спиной выразился гораздо эмоциональнее и цветастее. Пейзаж впечатлял. Вовсе не пугал, и даже не вызывал тошноту, как несколько лет назад, когда Хаски довелось полюбоваться на людей размазанных каким-то хищником по россыпи камней. Наверное, потому, что в этом пейзаже все было несколько слишком, и разум не мог воспринимать оторванные руки, развешанные по веткам кишки и чью-то весело скалящуюся голову как останки когда-то живших и дышавших людей. Просто куклы. Замороженные части кукол. Декорации к непонятному представлению.

Вот только актеры куда-то отлучились, оставив декорации на поруганье ветру и снегу.

— Оно настоящее? — спросил кто-то, видимо тоже не мог воспринимать открывшуюся картину как что-то пугающе-реальное.

— Настоящее, — уверенно подтвердил Тиаш.

Хаски подошел ближе, отстраненно полюбовался художественно разбросанными по поляне кусками алого льда. То ли действительно замерзшая кровь, то ли подкрашенная вода. В любом случае, замерзал лед в какой-то посуде, это потом его сюда принесли и вытряхнули.

— Противно, — сказал Тиаш.

— Ага, — подтвердил Хаски, глядя на разрубленного пополам мужчину с умиротворенным лицом. Похоже, этот мужик всю свою жизнь мечтал о том, чтобы его в жертву принесли.

— А должно быть страшно, как мне кажется…

— Мало ли кто и кому что должен, — передернул плечами Хаски.

— Пошли дальше! — велел Тошиминэ, тоже немного полюбовавшись пейзажем. — Только осторожно. Эти тела, они не мертвы. Больше похоже на сон. И они могут проснуться, если их тронешь.

— Что? — довольно дружно переспросили за спиной.

— Демонская еда, — мрачно сказал Рыжая Сволочь. — Недоеденая. Ставшая едой добровольно. Поэтому и умереть не может, пока не разрешат. Или пока кто-то не добьет. Или пока хозяин не подохнет.

— Ты уверен? — спросил Хаски.

— Уверен. Я вижу. Точнее, кошка чует. Они пахнут как живые. И про нечто подобное я когда-то читал.

— Да, я тоже читал, — признался Хаски. Читал-то он еще в школе и был уверен, что это просто страшные сказки. — Только не думал, что когда-нибудь что-то такое увижу.

— Я тоже не думал, — признался Тошиминэ. — Обычно демоны в верхних пределах не задерживаются, и создать что-то наподобие религии не успевают.

— И это никто до нас не нашел? — удивился подошедший к Хаски Сой.

Первый желтых недовольно на него посмотрел.

— Находили, — сказала Тэйтэ. — Давно. И даже пытались уничтожить. Точнее, думали, что уничтожили. Эти твари тогда совсем обнаглели, деревни вырезали во славу своего божества, а потом со счастливой улыбкой позволяли божеству себя сожрать. Только… Только папа был уверен, что они каждый раз призывают разных демонов.

— Ну да, поверить в то, что демон один, и он тут живет сложновато, — недовольно произнес Тиаш, покрутив головой и, видимо, так и не высмотрев устраивавшего его маршрута. Части тел были почти везде.

— Я проведу, — сказал Тошиминэ. — Тут есть и мертвые. Видимо не все жертвы пришли сюда добровольно.

Хаски кивнул, не став уточнять, что на мертвые тела наступать тоже не хочет.

Вблизи все оказалось еще хуже, чем выглядело на расстоянии. Не все куски тел выглядевшие обледенелыми таковыми были. Некоторые наоборот могли похвастаться как легко узнаваемым душком, так и не желающей сворачиваться, или превращаться в лед кровью. Идти приходилось очень осторожно. И заставлять себя не увлекаться тем, что находится практически под ногами. Тревога и предчувствия вернулись к Хаски и видимо не только к нему одному. Люди оглядывались, старались не терять друг друга из виду даже на мгновенье. Казалось, зажмурься посильнее и когда откроешь глаза, никого живого вокруг уже не будет.

— Запугивает, — уверенно сказал Сой, так и не отошедший от Хаски.

— Нет, предупреждает. Чтобы никто сюда случайно не забрел. Это у нас иммунитет, мы демонов видим часто. А те, кто с ними не сталкивался, почувствуют насколько неуютно рядом с этим местом гораздо раньше и скорее всего, предпочтут близко не подходить, — объяснил Тошиминэ.

— Или подойдут и их принесут в жертву, — добавил Хаски.

Хозяин декораций все не появлялся, и первому желтых начинало казаться, что лучше бы появился. Чем дольше он тянет, тем меньше спокойствия остается у охотников на демона. Еще немного и они бросятся на любой громкий звук, даже не посмотрев, что его издало. А это плохо. Рядом с демоном нельзя бессмысленно бегать. Нужно всегда четко видеть, что происходит вокруг и контролировать себя, свои эмоции, иначе он обманет. Слух обманет, зрение, восприятие мира.

Впрочем, они ведь это все знают, значит, никто не должен настолько легко попасться. Да и заметят странное поведение вовремя. Не могут не заметить.

А потом тела закончились и дорога тоже. Точнее, дорога сначала уперлась в густой туман, а потом и вовсе в скалу.

— Ага, — многозначительно сказал Тошиминэ, упираясь в камень рукой.

— Что «ага»? — спросил Хаски.

— На самом деле тут скалы нет. И тумана нет. Шагах в ста впереди какое-то ветхое здание.

— Иллюзия? — спросил Хаски.

— Нет, что-то другое. Не могу понять. Я вижу, что моя рука упирается в пустоту. И все равно чувствую препятствие. Не смотря на то, что знаю, что его не может быть. Обычно я с таким неплохо справляюсь.

— Чувства лгут, — мрачно сказала Феринэ, выходя вперед. — Или все-таки зрение? Когда ты сказал, что скалы нет, я тоже перестала ее видеть. Но почему камень не видишь ты? — обратилась она к командиру желтых.

Тошиминэ нахмурился. Отступил на шаг вправо, ведя рукой по камню.

— Или зрение? — задумчиво повторил он. — Я перестал скалу видеть, когда решил, что ее здесь быть не может. Тут равнина и лес, откуда взяться этой скале?

— Драконий Клык, — сказала Тэйтэ. — Их четыре. Говорят, появились на месте битвы богов. По другой версии — магов. Еще есть поверье, что это зубы настоящего дракона. Они даже выстроились в ряд. И в одном из них есть дупло, большая пещера уводящая куда-то вниз, словно дракон был старый.

— Или сладкоежкой, — довольно нервно хихикнул кто-то, даже неясно мужчина или женщина.

— Значит, скала настоящая, — решила Феринэ. — Туман, скорее всего, нет. А иллюзия подстраивается под наше восприятие. Постарайтесь не придумывать пейзажи, пока не найдем вход в пещеру.

— Если это тот клык, — сказала Тэйтэ.

— Тот, — отрезала Феринэ. — Расстояние до живого и мертвого мяса. Наверняка вокруг этой скалы есть еще несколько таких же мест для жертвоприношений. Если на всех этих местах убивать одновременно, энергетика стягивается в точку в центре, да еще и резонирует, увеличивая саму себя.

— Понятно.

Больше Тэйтэ возражать не стала и все дружно пошли вдоль скалы, стараясь не отрывать взгляды от идущих впереди. Феринэ постукивала по камню тонкой деревянной палочкой, откопанной в недрах сумки.

Хотелось уже найти недодемона и что-то, наконец, сделать. Бледный до зелени Лед шел спотыкаясь. Он вцепился в рукав приотставшего немного от Тошиминэ и Феринэ Тиаша и что-то беззвучно говорил. При этом лицо у него было такое одухотворенное, что можно было подумать, что он общается с божеством. Хаски несколько раз оглянулся, потом решил, что Тиаш в случае чего позовет и стал смотреть на Тошиминэ. Все еще казалось, что командир попытается сбежать и накрошить на лоскуты демона самостоятельно. И пропустил тот момент, когда Лед застыл столбом и начал к чему-то прислушиваться.

— Он нас заметил, — сказал потусторонне.

— Что? — переспросил Тиаш.

— Человекодемон нас заметил. Он его отвлекал, сколько мог, разговорами развлекал…

— Ленок? — уточнила остановившаяся Феринэ.

Лед кивнул, покачнулся и едва не упал.

— Значит, заметил только сейчас? — спросила Черная Лиса, уставившись на Льда с такой надеждой, словно он был ее сыном лоботрясом впервые в жизни сделавшим что-то достойное.

— Да, — выдохнул парень. — Пошел ловушку готовить.

— Подожди… Ты что, все это время с Леноком разговаривал? — заинтересовался Тиаш.

— Слушал и повторял, — бледно улыбнулся Лед. — Кажется, я начал слышать еще там, среди мертвых и живых тел. Только сначала внимания не обратил, а потом побоялся отвлечься. Он такие интересные вещи говорил.

— Ленок? — удивилась Феринэ.

Похоже, словосочетание «Ленок» и «интересные вещи» для нее звучало непривычно.

— Ну не демон же, — фыркнула Тэйтэ, видимо, решив защитить честь и репутацию папаши своего милого мальчика.

Феринэ покачала головой и несколько раз стукнула палочкой по скале.

Хаски перевел взгляд на своего командира и только сейчас заметил, что он, в отличие от всех остальных, не остановился и успел, пока они разговаривали уйти довольно далеко.

— Ах, ты сволочь! — возмущенно заорал первый помощник и бросился следом.

Почему-то он был уверен, что Тошиминэ прекрасно знает, где находится вход в пещеру и подозревал, что он придумал как его за собой замуровать. Чтобы с демоном не мешали сражаться. Боится, что кто-то помешает? Пострадает? Или…

Или Рыжая Сволочь считает, что это исключительно его битва. Недодемон по сути уничтожил его родной город, кучу близких людей, знакомых и просто попадавшихся изредка на глаза. А потом пришел в Долину. Где у Щенка Арая тоже успели появиться близкие и знакомые. В третий раз Тошиминэ ничего подобного допускать не собирается. А учитывая, что среди охотников на демона большинство, так или иначе, но хорошо ему знакомы…

— Стой, мститель!

Хаски обо что-то споткнулся, едва не врезался в скалу.

Тошиминэ оглянулся и тоже побежал.

— Зараза!

За спиной что-то кричали, но почему-то преследовать не спешили. Туман как-то подозрительно колыхался, то светлел, то сгущался, словно пытался во что-то воплотиться. А Хаски бежал и бежал, чувствуя, что не успевает.

И неожиданно для себя успел.

Даже едва не сбил с ног остановившегося Тошиминэ. Впрочем, тот этого не заметил. Он очень пристально, не по человечески, смотрел на казалось бы цельный камень. Несколько невероятно длинных мгновений смотрел, а потом шагнул вперед. Прямо в скалу.

А Хаски, не размышляя и старательно не удивляясь, рванулся следом. И позволил себе выдохнуть только после того, как оказался в сумеречной пещере с черными потеками на стенах.

Стоять, глядя в спину замершего столбом командира было очень неуютно. А заговаривать с ним, задавать вопросы и вообще как-либо привлекать к себе внимание, не хотелось. Словно мог помешать, оторвать от чего-то действительно важного. Хаски даже мысленно начал считать и успел досчитать до семисот тридцати восьми, когда Рыжая Сволочь, наконец, отмер и зашевелился. Точнее, начал как-то неуверенно осматривать пещеру, напрочь игнорируя своего помощника.

— Тошиминэ, — осторожно позвал Хаски.

Командир на него как-то странно посмотрел. Словно не ожидал, что с ним заговорят.

— Какого? — решил все-таки прояснить ситуацию первый помощник.

— Разделение. Фэринэ с сопровождающей ее толпой зайдут через парадный ход, развоплотят помощников, надают по разным частям тел служителям и набьют лица всем остальным. Да, с Фэринэ он не рискнет сам сражаться. Он ведь не Шеетэй вовсе. Он на самом деле боится и всегда прячется за чужими спинами. И это хорошо, он туда пошлет всех, до кого сможет дотянуться. Принести жертву он может и без чужой помощи.

Хаски кивнул, и попытался не обращать внимания на ощущение, что разговаривает с ним сейчас вовсе не Тошиминэ. Слишком спокойный тон. Слишком медленная речь, словно слова приходится вспоминать, или подсказки слушать.

— А мы? — спросил первый помощник.

— А мы зашли через черный ход. Он новый, всего несколько десятков лет существует, и неплохо спрятан.

Тошиминэ улыбнулся какой-то несвойственной ему улыбкой, и Хаски стало совсем неуютно.

— Ты кто? — решил все-таки спросить.

— Я? — рыжий парень покрутил рукой перед своим лицом, словно пытался рассмотреть на ней то, чего там никогда не было, потом дернул себя за волосы. — Жалко, что здесь нет зеркала. Никогда таким высоким не был. И красноволосым. Откуда только этот цвет мог взяться?

— Да кто ты такой?!

— У меня хоть глаза зеленые? — совсем уж уныло спросил у Хаски собеседник.

— Где-то около того, — растерянно произнес первый помощник.

Причем тут вообще глаза?

— Хорошо, — выдохнул незнакомец. — Есть за что держаться.

— Да что?!!

Хаски и сам не особо понимал, о чем хочет спросить, а странная личность видимо его вопросы решила игнорировать с самого начала.

— Не бойся, — пугающе улыбнулся собеседник, напомнив Амарию. — Меня просто попросили. Ни этот мальчик, ни его кошка не могли разобраться в запутанном следе. У них опыта нет. У меня есть.

— Только не говори, что ты бог-лис, — пробормотал Хаски.

— Вот еще глупость, станет бог из-за всяких пустяков появляться, — жизнерадостно отозвался собеседник.

Хаски сразу же заподозрил, что ему врут.

— Ты кто? — решил он проявить настойчивость.

— Не помню, — весело ответил незнакомец.

— И что ты здесь делаешь?

— Служу маяком. Для кошки. Точнее, я и есть часть кошки. Любой из нас отдает часть себя будущим поколениям. Просто мы отдаем физически, когда умираем. И потом из этих частей сплетается малоразумный замещающий дух. Интересная сущность на самом деле. Одновременно и целое, и состоящее из частей. Одновременно и часть души человека, и что-то довольно самостоятельное. Одновременно ниточка, связывающая с богом, и дух множества предков. Одновременно и оружие, и то, что следует беречь и защищать.

— Ага, — сказал Хаски. — И что дальше?

— Дальше… — совсем уж дико улыбнулось существо сидевшее в теле Рыжей Сволочи. — Дальше ты пойдешь вперед, приманка.

Первому помощнику захотелось быстренько пойти назад, выскочить из пещеры и галопом помчаться на помощь Феринэ с компанией.

— Приманка? — переспросил он.

— Там ведь демон. Ну, почти демон. Понимаешь?

Хаски откровенно не понимал, но зачем-то кивнул.

— Вот! — поднял указательный палец вверх незнакомец. — Демон неспособен меня увидеть и почувствовать. Они вообще не видят мертвых, даже если мертвы эти мертвые с некоторой натяжкой. А мальчишка пока посидит тихонько на паутине. Ну, или не тихонько, а раскачиваясь и протестуя. Все равно его не выпущу, пока до демона не доведу. Люблю сюрпризы.

Хаски неожиданно для себя понял, что Лой Амария вовсе не плохой предок. Бывают и хуже. Бывший командир хотя бы гнусно не хихикает после слова «сюрпризы». И не улыбается так, что хочется сквозь стену просочиться. Похоже, предки у Тошиминэ были малость не того. Или даже не малость, а полностью и бесповоротно безумны.

— Причем тут приманка? — спросил Хаски.

— Ты ведь живой, отвратительно живой, — ткнул псих пальцем в живот парню. — И пахнешь очень вкусно. Будь ты женщиной, я бы попросил поделиться.

— Чем? — спросил Хаски, радуясь, что он не женщина.

— Огнем.

— Как?

А ведь и впрямь интересно.

— Как? Взрослый ведь мальчик с виду. Знаешь, если мужчина и женщина, обладающие полярными стихиями, раздеваются, полностью открываются и любят друг друга, позволяя своим силам соприкасаться, получается очень интересный эффект. Силы как бы растут и самым краем перетекают друг в друга, усиливаясь и получая дополнительную устойчивость, что ли… В общем, это надо почувствовать, попробовать поделиться, тогда поймешь.

— Ага, — ошарашено сказал Хаски. — А открываться как?

Собеседник громко фыркнул.

— Даже этого не знают, маги, — последнее слово прозвучало как ругательство. — Доверие, всего лишь. Мы инстинктивно прячем свою стихию, даже не замечая этого. Держим ее в себе. А нужно позволить в себя заглянуть, потрогать, прикоснуться к кому-то, не боясь обжечься, или в твоем случае намокнуть. Это легко. Только страшно. И может быть опасно, если дама намного сильнее и не сможет вовремя остановиться. Ну, или ты сильнее, тогда опасно для женщины.

— Спятить, — сказал Хаски. Описанные прикосновения и открытия были похожи на какой-то ритуал, и связываться с ним что-то не хотелось. — Ладно, но причем тут то, что я живой?

— Так демон тебя чует. И будет думать, что к нему идет только один человек. Довольно сильный, но один. Понимаешь? С одним человеком даже самый слабый демон справится. Волю подавит и некому будет тебя встряхнуть, чтобы очнулся.

— Ага, — сказал Хаски. — А Тошиминэ хотел идти один.

— Что ты, у него ведь кошка, с когтями и клыками. Он никогда не бывает один. Просто его бы заметили, не поняли, что оно такое, но заметили. А сейчас не увидят, ты слишком ярко сияешь и очень вкусно пахнешь. Поэтому я беру тебя с собой.

— Ясно. Приманка, значит.

Первый помощник обязан сопровождать своего командира, если не было приказа об обратном. А разве приказ был?

— Когда дойдем до демона, я выпущу своего потомка. Скандал будет, — довольно улыбнулся ненормальный предок и бодренько зашагал во тьму.

Хаски поспешил следом, еле сдерживаясь от того, чтобы немедленно схватиться за меч и выставить его перед собой. Наверное, это было бы не очень умно. Меч, который и не меч вовсе, наверняка тоже как-то пах и сиял. А еще было интересно, этот меч смог бы помочь не попасть под направленное влияние демона? Или хотя бы вовремя отвесить возвращающий в реальность пинок? Надо бы как-то этот вопрос прояснить.

Тошиминэ чувствовал себя маленьким обиженным мальчиком, которого злые родители мало того что наказали, так еще и заперли в пустом доме. Но в доме хотя бы окно можно было выбить и сбежать, получив за это потом заслуженную трепку. А тут только и оставалось сидеть и тихо материться, призывая на голову давно почившего предка громы, молнии и заикание до кучи.

И ведь он даже не подозревал, что кто-то может его вот так вот запереть на паутине. Для его же блага. Чтобы под ногами не мешался и одного излишне любопытного помощника из пещеры не выгнал.

И откуда этот любитель сюрпризов взялся? Лучше бы какое-то божество явилось.

И втоптало недодемона в землю вместе со скалой и оказавшимися рядом людьми.

Лучше уж решать свои проблемы самостоятельно. Ну, их, таких помощников. Особенно незваных.

Тошиминэ упал на спину, качнул ногой, заставив паутину вытянуться, а потом вернуться обратно, недовольно загудев, и попытался успокоиться.

Хаски хотелось придушить. Идиот ненормальный. Вот зачем он лезет? Жить надоело?

Других причин Тошиминэ так и не придумал, как ни старался. Демон ведь Хаски ничего не сделал. Краш и без того был не шибко приятной личностью. Погибшие командиры к первому желтых не имели ни малейшего отношения, да и относились к тогдашнему седьмому наверняка неприязненно. К представителям Желтого Сектора никто особой любовью не пылал.

Тошиминэ был обязан. Нет, даже не отомстить. А просто уничтожить. Любым способом. Потому что это существо знало о выживших родственниках. И могло опять попытаться принести в жертву во имя себя их потомков. Пройдет несколько столетий, поклоняющиеся звериному богу найдут новое место для жизни, построят город… А потом появится это и все превратит в прах и пепел.

Недодемона необходимо было уничтожить. И нельзя было позволить ему сбежать. Все остальное не имеет значения. Даже желание набить морду своему первому помощнику.

— Я спокоен, — сказал Тошиминэ. — Я очень спокоен.

Ведь еще несколько шагов и…

И предок исчез, заставив кошку обиженно мяукнуть, а потомка свалиться с паутины. В голове загудело, а зрение поплыло. И висящие под сводом яйцеобразного грота светильники вспыхнули ярче солнца. Словно предупреждали, что ничего хорошего там посетителей не ждет.

Впрочем, разве кто-то на что-то хорошее рассчитывал?

— Хаски, уйди.

Спокойный, холодный настолько, что даже лед Ленока обзавидуется, голос прозвучал равнодушно и довольно неожиданно, заставив первого помощника желтых споткнуться на ровном месте.

— Это опять ты, — искренне обрадовался Хаски.

Тошиминэ посмотрел на него как на последнего идиота.

— Хаски, сделай мне одолжение, исчезни, — потребовал командир.

— Не дождешься! — рявкнул в ответ Хаски. — Я твой первый помощник, в мои обязанности не входит бросать тебя один на один с какими-то сумасшедшими недодемонами.

— Пошел вон! — заорал Тошиминэ. — Тебе здесь не место!

— Я сам решаю, где мне место! — не остался в долгу по части покричать Хаски. Защитная реакция, что ли? — И сам решаю, каким образом мне подыхать, понял!? Если тебя не устраивает моя компания, сам проваливай!

Стоявший в центре грота страшный и ужасный претендент на божественную сущность похоже слегка обалдел от этого обмена любезностями. Он же местное страшилище, за ним одно время все императорское войско гонялось, пытаясь уничтожить. Он же, правда не без чужой помощи, сумел принести в жертву целых двух командиров, причем опытных командиров и сильных. А тут два каких-то идиота вместо того, чтобы падать, накрыв голову руками, стоят и спорят, кому именно уйти, а кому остаться.

— Как знаешь. Я тебя от потолка отскребать не буду, — раздраженно сказал Тошиминэ, окончательно распрощавшись с фальшивым спокойствием, и схватился за рукоять меча.

— Как бы мне тебя отскребать не пришлось, голос звериного бога, — проворчал Хаски, потянув прадедушкин меч в этот мир. Руке держать его было очень приятно и уютно. А еще спокойно.

Недодемон смотрел с интересом, но, похоже, пугаться не собирался, даже не смотря на то, что вместо одного человека пришло двое. Видимо прикидывал, кого первого в жертву приносить. Ленока видно не было. Ни живого, ни мертвого. Последнее несколько успокаивало, хотя увидеть этого вечно чем-то недовольного коротышку в живом виде Хаски бы был не прочь. С другой стороны, раз недодемон до сих пор не отправился обживать новый предел в качестве бога, то Ленок себя приносить в жертву так и не позволил. С третьей, раз не спешит показываться на глаза спасателям, то либо не нуждается в их помощи, либо по какой-то причине не может показаться.

Хаски пришлось тряхнуть головой и поспешно отогнать образ стонущего от боли и тянущего руку в пустоту Ленока. Почему-то оно смешило.

— Сами пришли… — жизнерадостно зашипел недодемон.

Хаски и Тошиминэ переглянулись, чему он там радуется, они не поняли.

— Я думал, как кого-то отделить, а они пришли, — великодушно объяснил любитель жертвоприношений. — Двое. Молодые, слабые, но двое.

Хаски и Тошиминэ опять переглянулись. Они, конечно, себя слабыми не считали. Но мало ли что рассмотрел недодемон. Или не рассмотрел. Разубеждать его не хотелось. Что делать дальше, было непонятно. Почему-то казалось, что просто напасть, с воплями, или молча размахивая мечами неправильно. Вот они и стояли.

— Что-то не так, — тихонько сказал Тошиминэ.

— Что?

— Не знаю. Кошка чувствует, что что-то не так, я чувствую, даже меч чувствует, а что именно — непонятно.

— Я не чувствую, — признался Хаски. — Мне радость хозяина не нравится.

— Радость? — переспросил Тошиминэ. — Радость… Демоны не умеют чувствовать радость. Они даже злиться не умеют. У них есть только голод и ярость из всех понятных людям чувств. Все остальное люди понять не могут.

— Так он вроде все еще человек, — с сомнением произнес Хаски.

На человека существо, стоявшее в пещере, было похоже мало.

— Не настолько. Иначе бы я следов демона не заметил. Он неплохо маскировался. Тогда еще, в Долине.

— Ага, — сказал Хаски, слабо понимая, что командир ему пытается сказать. — А почему он на нас не нападает?

— Вот и я думаю, почему?

А мечу в руках Хаски по прежнему было спокойно, словно для него никакой опасности не было.

— Тошиминэ, ты не знаешь, где могут чувствовать себя в безопасности существа из разлома? Точнее, сильные существа из разлома?

— В разломе, — отстраненно отозвался Рыжая Сволочь, не отрывая взгляда от излучавшего радость недодемона. — Точнее в хаосе, — добавил улыбнувшись.

— В разломе… — эхом отозвался Хаски. Он опять себя чувствовал очень глупым. Словно не мог понять какую-то элементарную вещь. И никакой предок со своими издевательствами-подсказками появиться не спешит. Следовательно, должно быть что-то совсем простое. — Иллюзии!

Рыжая Сволочь посмотрел с интересом.

— Иллюзии, Тошиминэ, и опять какая-то тварь из разлома.

— Думаешь?

— Почти уверен. Моему мечу начхать на то, что находится перед нами, оно для него не противник.

— Понятно, похоже, просто задержать пытается, — сказал командир и шагнул вперед. Больше не раздумывая и не сомневаясь.

Хаски с интересом понаблюдал, как Тошиминэ словно растворяясь, исчезает и поспешил следом. Мало ли, вдруг там лабиринт. Ищи его потом.

Идти сквозь эту иллюзию было неприятно. Словно сквозь рой мелких насекомых. Хотелось закрыть глаза, а лучше все лицо и шагать, пока они не закончатся. А потом долго отряхиваться, пока не избавишься от всех, которые успели на одежду и волосы нацепляться.

Хаски прищурился, но полностью закрывать глаза не стал. Казалось, это будет самой большой глупостью в его жизни.

Еще казалось, что вокруг что-то тоненько звенит и одновременно давила тяжелая тишина. Даже звука шагов не слышно. Тошиминэ все не появлялся. Лабиринт тоже. А Хаски шел, крался, прислушивался и старался не расслабиться, чтобы не броситься на первый же шорох. Это было бы неправильно. Откуда-то он это знал. То ли меч помог понять, то ли сам додумался.

Наверное, он увлекся, потому что спина остановившегося командира стала для него сюрпризом, чуть в нее не врезался. Остальные части тела тоже были на месте. И иллюзия так и не закончилась. Какая-то она бесконечная. Или они ходят по кругу.

— Что? — спросил Хаски.

— Тихо! — приказал Рыжая Сволочь.

Он повел головой из стороны в сторону, словно принюхивался. Погладил меч и шагнул влево, опять растворившись в иллюзии. Хаски коротко ругнулся и поспешил следом. Попытался. Даже сделал три шага, пока не понял, что Тошиминэ не просто так там стоял.

— Сволочь! — ругнулся Хаски.

Бросил и ушел. Защищает видимо, спасает, чтоб его.

С другой стороны, если из этой иллюзии смог выйти Тошиминэ, то почему бы не отправиться следом его помощнику. Понять бы только как. Нюх не поможет, но не факт, что командир пользовался именно им.

Хаски застыл и стал прислушиваться, ничего другого не оставалось.

Где-то далеко мелко и ритмично вибрировал камень пещеры-лабиринта. Однообразно так, словно время измерял. Как клепсидра с водой вместо песка. Воображение легко нарисовало капли воды, просачивающиеся в щель в своде и разбивающиеся об пол, и Хаски от этой вибрации отмахнулся, как от жужжащей мухи. Только отвлекает. Должно было быть еще что-то.

Первый желтых повел головой из стороны в сторону и понял что. Теплый воздух. Слева тянуло теплом, справа облизывал лицо ледяной сквознячок. Хаски бы давно это заметил, если бы не согревающий амулет Феринэ.

— Ага, — сказал он и шагнул влево, не поворачиваясь и не думая. Просто шаг в сторону.

И иллюзия исчезла.

— Он вернется, — сказала кошка, оглядываясь назад, словно Хаски уже там шел.

— Защищаешь… — неодобрительно произнес предок. — Вопреки всему. Вопреки его желанию. Позволь мальчику вырасти и сам повзрослей.

— Да усни ты! — душевно прошипел Тошиминэ, едва не споткнувшись на ровном месте.

Третья сущность, появившаяся несколько шагов назад, казалось висевшая над плечом покачала головой и подбодряющее улыбнулась.

Все правильно и все хорошо. Ошибки тоже учат жить. Если кто-то не сможет самостоятельно выбраться из ловушки, за ним можно будет вернуться потом. Если сможет, а ведь там всего лишь нужно отпустить себя и посмотреть на мир, то он станет больше. Именно больше, не лучше и не хуже. Просто границы его «Я» немного раздвинутся.

Если честно, Тошиминэ тоже казалось, что Хаски вот-вот появится за спиной. Но он не мог не попробовать. Нехорошо впутывать посторонних в то, чего от тебя потребовал твой бог. Хаски ведь не должен. И у него нет защиты того, чье присутствие ощущается над плечом. И нет нужных знаний. И…

И Тошиминэ даже смог себе признаться, что дело вовсе не в том, что придется отвлекаться на чью-то защиту. Возможно, помощь Хаски вовсе не будет лишней. Ничья помощь не будет лишней. На этот раз Тошиминэ не стал просить чужой силы. Потому что половина выпрошенного опять развеется в пространстве, а другая половина просто заставит почувствовать себя могущественнее, чем он есть. А еще остатков силы может не хватить. Лучше с самого начала рассчитывать на самого себя и не бить молотом там, где достаточно молотка.

Все еще спящее божество, каким-то краем своей сущности прикоснулось, потребовало справедливости и предложило защиту. Этого достаточно. Если демон не сможет обмануть, то он и не заставит бить в пустоту. И пока цел доспех, можно пробовать, выискивая то место, попадание в которое будет для противника смертельным.

Разве не так?

— Самоуверенность, мальчик, опять самоуверенность, — пропел предок, на мгновенье отодвинув в сторону кошку.

— Я знаю о своей самоуверенности, — широко улыбнулся Тошиминэ. — Но разве сомневаться лучше?

— Будь осторожен и внимателен, и помни, что время не вечно, — на этот раз серьезно сказал предок и опять исчез, по ощущениям надолго. Но ведь один раз эти ощущения уже обманули.

— Демоном воняет, — проворчала кошка, потягиваясь и выпуская когти.

— А еще смертью, — добавил Тошиминэ, просто чтобы услышать живой голос. — Состоявшейся и несостоявшейся. Близко.

И предвкушением. Довольным предвкушением. Словно все решено — недодемон победил в тот самый миг, как люди пришли к его скале.

И яркой злостью за спиной пахнет. Хорошей злостью, чистой, как пламя.

— Может он нас не сразу найдет? — немного насмешливо промурлыкала кошка.

Тошиминэ хмыкнул. На это он бы рассчитывать не стал. Хаски конечно не лучший из следопытов, но это ему вряд ли помешает. А маскировать следы нельзя, демон почует и может заинтересоваться больше, чем группой Феринэ, и злящимся первым помощником. Незачем заранее привлекать внимание.

Придется поспешить, может еще не успеет догнать. А то очень весело будет, если первый помощник бросится бить лицо своему командиру игнорируя предвкушающего развлечение демона.

Впрочем, развлечение как раз получится, только зритель вряд ли оценит.

— А еще там где-то Ленок, — пробормотал Тошиминэ и ускорил шаг. — Интересно, чем этот гад там занимается? Умирает, что ли? Заняться ему больше нечем?

Заняться Леноку было чем. Он готовил ловушку, на демона. Точнее, на тот случай если эта тварь попытается сбежать. Покинуть человеческое тело и просто развоплотиться, вернувшись в родной нижний предел, он видимо не мог. Иначе давно бы бросил неудачника-жертвоприносителя. Бежать через входы-выходы? Их тут немного и Феринэ догадается их перекрыть. Остается только портал. Нерабочий, рабочий будет слишком легко найти. Да его кто угодно почует, даже подчиненные щенка Арая. Поэтому портал будет нерабочий, пустой. Который наверняка заранее заготовлен, только и осталось энергией напитать, либо своей, либо чужой. Вот Ленок этот портал и искал, желая подправить настройки и забросить демона вместе с его смертным напарником в разлом. Жители хаоса с удовольствием его съедят. И следа не оставят.

Если бы кто-то заглянул в тупик, он бы наверняка удивился. Пойманный маг сидел на полу, опираясь спиной о камень, вытянул перед собой руки и шевелил на весу пальцами. Словно струны какого-то музыкального инструмента перебирал. Но вряд ли кто-то сюда придет раньше, чем недобитый маг снимет защиту. У них ведь теперь есть выбор. Им так кажется.

Ленок улыбнулся. Погладил сквознячок и опять прислушался, всем телом, стараясь не отвлекаться на места жертвоприношений и приближающихся спасателей. Точнее, уже не приближающихся. Большая группа разделилась на три, одна пошла дальше, а две стали строить защиту на выходах из двух ответвлений. Видимо, чтобы демон бросился бежать по третьему, навстречу ловцам. Только к ловцам сначала побежали какие-то полуразумные твари, злобные и желающие жрать. То ли призванные недодемоном слабенькие сородичи, то ли лишенные ума помощники, то ли какие-то местные животные наделенные зачатком разума. Или все вместе. В общем, Феринэ будет чем заняться и дальше она пойдет, пылая жаждой мести и желанием разорвать недодемона голыми руками. Не любит эта дама, когда на нее натравливают толпу существ неспособных понять, когда лучше отступить и спрятаться. А Феринэ в гневе страшна. Ленок однажды видел.

Маленькая группа спасателей, состоявшая из двух человек и какой-то неясной тени, появившейся совсем недавно, тоже почему-то остановилась в узком проходе, прорубленном в скале недавно. Правда, стояли они недолго. После чего один человек вместе с тенью попытались сбежать от второго. Леноку так показалось. Понять, кто там решил поиграть в догонялки командир фиолетовых не мог, точнее не хотел тратить на такую ерунду остатки энергии. Он только надеялся, что это трио знает, что делает. И что эти люди и тень достаточно сильны, чтобы встретиться с недодемоном. Потому что у них было больше шансов найти его первыми.

— Лишь бы не местные кладоискатели, — пробормотал Ленок. — А тут что?

Палец словно прикоснулся к искорке. Горячей и чужой. Очень похожей на кусочек растворяющейся в воздухе чужой энергии, не донесенной до плетения. В этой искорке не чувствовалось смерти, как в тех, которые прилетали от мест жертвоприношений. Поэтому на нее стояло обратить внимание.

Ленок опять пошевелил пальцами, ловя малейшие движения воздуха, нашел еще одно течение и потянулся туда. Медленно и осторожно, опасаясь, что если там портал, то недодемон мог догадаться его защитить. А защиту нельзя бить в лоб, лучше потянуть аккуратно за нити, создавая крошечную брешь, сквозь которую можно не только посмотреть, но и приложив некоторые усилия немного подправить оставленную без присмотра заготовку. Конечно, если там сидит маг, который ее держит, то ничего не получится, его присутствие даже приблизиться не позволит, не то, что вмешаться. Но если нет…

— Какой болван, — восторженно прошептал Ленок, практически уткнувшись холодным язычком воздуха в выбитые на каменном полу линии заготовки.

Защиты там не было.

Мага тем более.

Видимо, недодемон в свое время неплохо учился в школе и запомнил, что заготовка, уложенная в материальную основу прочнее, долговечнее и надежнее той, что просто подвешена воздухе. Границы материальной основы ее будут удерживать от растекания, гораздо реже придется исправлять разрывы. В общем, сплошные плюсы.

Если только кто-то не нарушит материальную основу.

Да.

А ведь разрушить камень, наверняка защищенный от разрушения, не так и просто, разве что щенок Арая со своим мечом прибежит.

Но недодемон видимо не задумался о том, что разрушать его не обязательно. Линии рисунка на полу очень легко подправить. Вот в тот завиток сдуть кучку мелкой каменной крошки, позволив кусочку заготовки расплыться некрасивой кляксой и выпасть из рисунка. А вот на этом отрезке поставить камешек, крошечный совсем, но больше и не надо. Несколько камешков, друг за другом, и когда прочная ниточка силы протянется над ними, заключить ее в ледяной тоннель, ведущий гораздо левее, чем она тянулась до сих пор.

Ленок глубоко вдохнул, полюбовался на дело рук своих и задумался о том, взорвется теперь эта штука или просто не сработает? Впрочем, какая разница? Там же Феринэ, что ей взрыв какой-то ученической поделки? Скале рухнуть она не позволит. Наверное. Если заранее не раздала свои амулеты с защитками. А если раздала, то кому-то потом придется заняться раскопками.

— Догоняет, — промурлыкала кошка.

Тошиминэ ускорил шаг.

— Совсем близко, — добавила кошка.

Хотелось обернуться, чтобы убедиться, что ощущение недовольного взгляда в спину лжет. Или посмотреть глазами кошки, которая прекрасно видит Хаски даже сквозь камень и множество поворотов направо-налево ей не мешают. Только лучше смотреть вперед и не бежать. Мало ли куда выбежишь? А еще, наверное, нужно шаг замедлить. Хаски ведь все равно догонит, так какая разница — немного раньше или немного позже?

Тошиминэ ругнулся и остановился, дожидаясь упрямого помощника. Лучше заранее рассказать ему о присутствии божества за плечом. И о том, что Тэйтэ, Тиаш и все остальные сейчас немного заняты. Но это хорошо, потому, что иначе пришлось бы тоже расчищать себе путь среди дохлых псов и чуть более живых людей. Охрана, чтоб ее. И о том, что кошку погладил по лапе холодный воздух, точнее, это Тошиминэ по руке погладили, но она восприняла это именно так. Из-за этого Ленока можно искать в последнюю очередь. Здесь конечно нет стен домов, которые втягивают в себя напитанные стихией чьи-то щупальца, потому что хозяева не хотят, чтобы за ними подсматривали и провернуть подобный фокус гораздо легче, но территория пещер не маленькая. И если Ленок может себе позволить изучать эти пещеры, все у него не так и плохо. Тошиминэ когда-то пробовал растянуть внимание вокруг себя. Не в городе, там оно в принципе бесполезно, в горах. Но его хватило только на пять метров. Наверное, умение концентрироваться на том, к чему прикасаются помеченные стихией крошечные капельки воды, нужно тренировать, как и все остальное. Вряд ли у Ленока с его охлажденным влажным воздухом получилось сразу и вряд ли оно у него получается, так уж легко сейчас. В общем, пускай сидит там, где сидит. Кошка направление указала, а дальше найдет по запаху. Потом, когда можно будет отвлекаться на всяких пропадающих в ночи командиров. Или Лед найдет. В общем, не важно.

Хаски почему-то у последнего поворота остановился и стоял там довольно долго, пристально рассматривая своего командира. Наконец решился выйти.

— Это ты? — спросил, подойдя почти вплотную.

Кошка насмешливо фыркнула и уселась на паутину намывать лапу.

— Я, — сказал Тошиминэ. — Слушай внимательно. У нас немного времени. Нужно успеть раньше, чем Феринэ окончательно обозлится на собачек.

— Каких еще собачек?

— И не переспрашивай! — велел командир.

Хаски передернул плечами и изобразил готовность слушать. И даже выслушал, подозрительно внимательно. А потом дернул плечом и недовольно спросил, что за фигня маячит над головой командира. Пришлось объяснять еще и это, чувствуя себя недалеким идиотом. Вот как можно внятно объяснить что-то человеку, который ничего не знает о боге-лисе, особенно учитывая то, что слишком много рассказывать вообще нельзя?

Хаски видимо это понял и согласился считать непонятную тень наблюдателем от божества. Но все равно косился, раздражая Тошиминэ и заставив заинтересоваться присутствие божества.

Обычно люди его не замечали.

Грот был такой же большой и яйцеобразный, как и фальшивка. Тошиминэ и Хаски дружно застыли, пытаясь понять, опять их обманывают, или на этот раз нет. Кошка считала, что иллюзии нет. Присутствие божества величественно молчало, видимо решив, что такая мелочь его участия не стоит. Меч Хаски отнесся абсолютно равнодушно, что и понятно. Никого живого и даже мертвого в гроте не было. И несколько светильников еле горели, скорее придавая открывшейся картине таинственности, чем разгоняя темноту.

— Не нравится оно мне, — признался Хаски.

Почему-то ему казалось, что грот выглядит ловушкой. Почему, он бы объяснить не мог. Вроде ничего особенного, но идти туда не хотелось. Протестовали то ли инстинкты, то ли предчувствие.

С другой стороны, раз пришло двое и у одного даже какая-то часть божества висит над головой, то один может сходить на разведку, а второй броситься его спасать, сразу как поймет, что именно случилось.

— Что ты намерен делать? — спросил Тошиминэ, словно мысли подслушал.

— Пока думаю, — честно сознался Хаски. — У тебя никаких идей нет?

— Ну, — Тошиминэ приложил рукоять меча ко лбу, словно пытался голову немного охладить. — На самом деле есть несколько вариантов. Первый — это просто логово демона, им там все провоняло, потому нам и не хочется туда заходить. Самый простой вариант. Второй — это опять иллюзия, более сложная. Но оно маловероятно. На несколько таких иллюзий никакой энергии не хватит. Это же придется, чуть ли не ежедневно магов ловить для жертвоприношения, или вырезать жителей окрестных селений. А оно слишком заметно будет. И вряд ли наш недодемон станет тратить то, что украл у умерших командиров, он не захочет все начинать сначала. Третий — там действительно ловушка, только я не могу понять, где и какая. Четвертый — мы сами себя запугиваем, и ничего там нет. Но мы знаем, что должно, поэтому опасаемся и перестраховываемся.

— Понятно, — сказал Хаски и шагнул вперед, искренне веря, что случись что-то, его командир сразу поймет что, и как с этим бороться.

В командиров ведь нужно верить.

Потолок не упал и пол под ногами не исчез, но что-то крепко приложило Хаски по голове, едва не уронив с высоты его роста, заставило пошатнуться и потянуться рукой к стене, пытаясь удержать равновесие. Не дотянулся. Ладонь перехватил Тошиминэ и дернул к себе.

— Что? — прохрипел Хаски.

— Ловушка, — беззаботно улыбнулся командир. — Потряси головой, мозги на место станут. Это просто паутина, она на зрение влияет и вестибулярный аппарат. А ловушка в стене, она едва тебе навстречу не потянулась.

Хаски послушно потряс, дождался, пока пещера перестанет перед глазами выплясывать и осмотрелся. Ничего не изменилось. Тусклые фонари, темный камень и полное безлюдье, включительно с недодемонами и ходячими трупами.

— Кажется, нас не заметили.

— Сейчас заметят, — пообещал Тошиминэ, снимая с руки Браслет и подвешивая его на кончик меча. — Кое-кто хочет поздороваться. Думаю, ему обрадуются… Очень.

Браслет прикоснулся к стене, вспыхнул разноцветными подвесками, и пыль метнулась к своду, словно пыталась сбежать. А потом начала медленно и величественно оседать обратно.

Обматерив мысленно все на свете, прокашлявшись и протерев глаза Хаски удивленно уставился на пещеру. Она посветлела и стала меньше. А еще куда-то делось чувство опасности, которое предостерегало от входа под ее своды.

— Ага, — удовлетворенно сказал Тошиминэ. — Теперь хозяин точно прибежит. Подождем.

Хаски пожал плечами. Ждать, так ждать. Еще бы знать, к чему готовиться в первую очередь. Сомнительно, что хозяин прибежит в гордом одиночестве.

Хотя ждать он не любил. Ожидание — то же безделье, только вынужденное. А безделье слишком легко вызывает ненужные мысли.

— Идет, — Тошиминэ легко вскочил на ноги, заставив своего задумчивого помощника глупо поморгать.

Хорошо хоть не спросил, кто идет. Вот было бы позорище.

Хаски встал, понаблюдал за тем, как командир, постояв немного с одухотворенным лицом, обнажил меч и неспешно пошел в центр пещеры. Пожав плечами, помощник последовал его примеру.

— Готов? — спросил Тошиминэ, не оборачиваясь.

Хаски хмыкнул.

Какая разница? Даже если не готов, бежать и прятаться он бы не стал. Подумаешь, недодемон любящий превращать своих последователей в замороженные игрушки. Ерунда. Демоны, конечно больше любят огонь, но ведь человеческая составляющая могла быть как обладателем стихии воды, так и воздуха, или того и другого вместе.

— Ничему не удивляйся! — велел командир. — Он для начала на нас собачек спустил. Тех, которые не успел к Феринэ и Тэйтэ отправить.

Хаски прислушался и опять услышал вибрацию камня, только теперь вызывали ее не капельки воды в соседней пещере, а что-то тяжелое и приближающееся.

— Собачки? — переспросил он.

И первая собачка вывалилась в грот, подталкиваемая своими нетерпеливыми товарками. Величиной с теленка, довольно неуклюжая и облезлая, но умеющая прыгать так далеко, что двух ее прыжков хватило на то, чтобы напороться на меч Тошиминэ и попытаться его перекусить. Тошиминэ стряхнул тварь с оружия, взмахнул рукой и припечатал ее каким-то заготовленным заранее плетением, почти вбив в камень. Это собачку ни капельки не расстроило. Она даже не заметила, что ее череп несколько сплющился, не говоря уже о торчащих из шкуры обломках костей. Кое-как поднявшись, она медленно потащилась обратно, припадая сразу на все лапы и теряя по дороге части плоти. Так и не дошла. На нее налетели следующие претенденты на меч Тошиминэ и видимо на ходу перекусили, потому что то, что после них осталось, на собаку не было похоже совершенно, да и уменьшилось раза в три.

— Твою ж, — выразил впечатления Хаски и угостил ближайшего пса огнем. Тот в ответ весело запылал, но не остановился.

— Они не живые, — сказал Тошиминэ.

— А то я не заметил, — раздраженно отозвался Хаски, понятия не имевший как убивать и без того мертвых тварей. Разве что на куски делить. На маленькие куски. Но это слишком долго, так можно и их хозяина дождаться.

Почему-то Хаски совершенно не хотелось, чтобы собачки мешались под ногами, когда придет недодемон.

Следующую тварь он встретил мечом, отделив ей от тела передние лапы, и каким-то чудом избежав встречи с зубами. То ли зазевался, то ли ему такая проворная попалась. Собачка ткнулась мордой в пол и недовольно зарычала, пришлось разделить ее с головой, а потом удивленно наблюдать, как голова клацает зубами на заинтересовавшуюся ею целую собачку, а тело бестолково буксует, уткнувшись обрубком шеи в камень. Интерес к людям собачки заметно потеряли, видимо предпочитали для начала подкрепиться чем-то не размахивающим режущими полосами стали.

— Хаски, брось в ту толпу огонь, — приказал Тошиминэ, и крадучись пошел к трио, растаскивавшим на части безголовую тварь.

Помощник пожал плечами и послушно бросил. От всей души, заставив пламя взметнуться чуть ли не к потолку, а командира резво отскочить от практически настигнутой добычи. Зато от собак только пепел и остался.

— Спасибо, — недовольно поблагодарил Рыжая Сволочь.

Выжившая, но хорошенько подпаленная троица поддержали его рычанием.

— Я еще могу, — великодушно предложил Хаски.

— Надеюсь, Феринэ ни до чего подобного не додумалась, — пробормотал командир, опять направляясь к выбранным противникам. — Особенно, если проход узкий и людей туда набилось много.

Хаски представил, и спорить не стал.

Даже если огонь погасить спустя мгновенье, защитки могут не выдержать.

— Слушай, а может он издевается, — предположил Хаски после того, как порубленные на куски собаки расползлись и затихли, а их хозяин так и не появился.

— Готовится нас в жертву принести, — отозвался Тошиминэ.

Кошка даже чувствовала, где готовится и, наверное, видела как, только ее человеку смотреть на это совершенно не хотелось.

— Именно нас? — въедливо спросил помощник.

— Ну, Ленока он видимо так и не смог выковырять там, где он сидит. Ловить Феринэ окруженную толпой не самых слабых бойцов довольно глупо. Остаемся мы. Раз смогли справиться с собачками, то наверняка подходим. И нас немного.

— Может, пойдем и помешаем ему готовиться?

— Не думаю, что оно того стоит. Там ведь тоже могут быть ловушки. И в каком-нибудь узком месте отбиться от тех же собак будет намного сложнее. А сюда он придет по любому, тот круглый камень в центре алтарь, там наверняка даже линии для сбора сил на полу выдолблены. Только я не пойду проверять, оно того не стоит. Лучше поберегу силы. Так что ждем.

— Рассудительный, — недовольно произнес Хаски. — Ненавижу ждать.

— Знаешь, я однажды уже ринулся в бой, решив не ждать, пока этот бой сам ко мне придет. Только зря растратил чужую силу, без которой мог обойтись. И заставил врага действовать непредсказуемо. Так что ждем. Никуда он от нас не денется.

Хаски кивнул и послушно сел ждать. С командирами в принципе спорить не принято.

Особенно с теми, которые уже побывали в подобной ситуации и чему-то научились на своем опыте.

Хаски как никогда не хотелось быть командиром.

Ему впервые пришло в голову, что даже то, что все вокруг восприняли как победу, сам командир может считать поражением. Ведь мог сделать иначе, не рисковать своими людьми, победить быстрее и так далее. Командирам бы очень пригодился дар предвидения. Сказочный такой. Четкий и ясный. А не те путаные видения, которые иногда посещают женщин, живущих рядом с разломом.

Недодемон запаздывал. Видимо, готовился тщательно и обстоятельно. Копил силы, проводил ритуалы, или готовил запасной выход.

Тошиминэ философски рассматривал потолок. Хаски маялся от скуки и буквально чувствовал, как по крупице рассеивается его готовность здесь и сейчас сражаться. Хотелось отвлечься, подумать о чем-то еще, со сволочным предком пообщаться. Вдруг что-то умное скажет. А еще Хаски был уверен, что противник тянет время именно для этого, и старался сосредоточиться на том, что есть, а не на том, что можно было бы делать.

— Идет, — наконец выдохнул командир. — Точнее, бежит.

Помощник поспешно встал на ноги, схватился за меч и даже успел сделать шаг вперед, как его с размаху приложило спиной к стене и немного протащило влево.

— Твою ж, — ругнулся он.

Тошиминэ почему-то устоял и даже начал улыбаться.

— Хаски, не высовывайся пока.

— Что?

— Он видит только тебя. Обо мне он до сих пор не подозревает. Поэтому притворись мертвым, иначе он тебя еще не раз стукнет, причем, головой. Это его место, он здесь почти бог. Слабенький, правда.

Хаски послушно замер. Быть размазанным по стене кем-то слабеньким не хотелось вовсе. Впрочем, и сильные обойдутся. Меч приятно грел руку и словно подбадривал. Ему хотелось драться.

Недодемон вошел гордо, и ничего не опасаясь. Торжествующе уставился на лежавшего под стеной Хаски, видимо, мысленно видя его уже на алтаре, а потом словно споткнулся и перевел взгляд на улыбчивого Тошиминэ.

— Ты, — выдохнул и отступил. Два раза шагнул, прежде чем замереть и задуматься. — Ты! — более радостно произнес. — Сразу два. Двоих точно хватит.

— Подавишься, — сказал командир.

Хаски пошевелился и попытался встать. Спина запротестовала, и начала всячески намекать, что лучше тихонько лежать на месте и ждать пока придет Санья. Она снимет боль, подлечит. А то мало ли что там.

— Лысого демона, — не согласился со спиной Хаски.

Тошиминэ легко и изящно, как большущий кошак подходил к демону. Точнее, если верить ощущениям, он к нему крался, тихо и неспешно. Спешить было некуда, убегать добыча не собиралась, потому что считала себя хищником. А еще эта добыча могла попытаться напасть и у нее могли оказаться неприятные сюрпризы, разбросанные на пути, да и ударить издалека она могла, поэтому бросаться на нее, не глядя, не стоило. И Рыжая Сволочь крался. Осторожно и вдумчиво, как большой кошак к зазевавшейся птице, замирая в тенях и не ставя лапы на подозрительные веточки способные его выдать треском.

Меч командира смотрел в пол, словно размышлял.

А недодемон ухмылялся, будто Тошиминэ столь старательно шел прямо в ловушку.

— Лысого демона, — повторил Хаски и, зашипев, поднялся на колени. Потом, цепляясь за неровный камень стены начал вставать на ноги. Очень аккуратно, боясь упасть.

Почему-то ему казалось, что недодемон ударил его не настолько сильно. И вроде бы не головой. Так почему эта сволочь болит и заставляет мир плавно покачиваться?

Тошиминэ крался и крался, очень долго. Хаски так же долго вставал.

А потом хозяин пещеры ударил.

Хаски пошатнулся, вцепился в камень и зажмурился, пережидая вспышку. Недодемон громко и фальшиво захохотал, но почти сразу замолчал.

— Не ждал? — раздраженно спросил Тошиминэ. — Меня защищают и в первую очередь от того, что уничтожило мой город.

— Сволочь, — провыла добыча и Хаски был готов с этим гадом согласиться.

Вместо этого он аккуратно покачал головой, убеждаясь, что звук металлического лязганья ему не послышался, открыл глаза и осмотрелся.

Картина не радовала.

Недодемона видимо тоже кто-то или что-то защищало. Меч Тошиминэ выплясывал с практически невозможной для человеческой руки скоростью, метался рассерженной змеей, пытался жалить и налетал на защиту. Вызывал мелкую рябь то у лица противника, то у ног, то напротив груди, но пробить не мог.

И эта тварь ухмылялась. Радостно, словно все шло именно так, как было ему нужно и вымахивание мечом уже ничего не изменит.

А еще хозяин пещеры медленно, шаг за шагом смещался влево, не отрывая взгляда от лица Рыжей Сволочи. Как будто пытался заключить его в невидимый круг.

— Демона лысого, — еще раз сказал Хаски.

Нужно было что-то делать. А он не понимал что. И был уверен, что нельзя позволить недодемону заключить командира в круг. Это что-то достроит, или усилит, или закончит какой-то давно заготовленный рисунок. Слишком уж оно похоже на один из шагов ритуала.

Ритуалы Хаски откровенно не нравились. Любые. Из-за того, что они необратимы. Что сделано, того уже не изменишь.

Но как этот ритуал прервать?

Пытаться недодемона сжечь? Глупо. Огонь демон сожрет, как редкостное лакомство. И не подавится. Хаски в этом был уверен. Его огня попросту не хватит для того, чтобы заставить тварь из нижних пределов почувствовать опасность и сбежать. Тем более эта тварь — часть человека. Поэтому умеет мыслить гораздо лучше, чем все его родичи и жрать огонь по частям додумается.

Подкрадываться и бить мечом, пока любитель жертвоприношений занят Тошиминэ? Может и подкрадешься. Точнее, скорее всего недодемон обратит на подкрадывающегося человека не больше внимания, чем на летающую рядом муху. Ритуал прерывать он не станет. В крайнем случае, отмахнется и прихлопнет. У него ведь защита, которую не может пробить меч Рыжей Сволочи, так что скорее всего не пробьет ни один другой меч.

— Ни один другой меч из металла, — раздраженно прозвучал голос предка за спиной. — Тупой ребенок!

— А? — переспросил Хаски.

— Мечи куют из металла! — рявкнул предок. — Почти все мечи! Значит, и защищаться проще всего от металла, а не от формы, которая может быть разной и уж тем более не от содержания. Меч по частям за защиту не попадет.

Первый помощник недоверчиво уставился на оружие в своей руке, по-прежнему теплое и ощутимо живое.

— Думаешь, защищается недодемон исключительно от металла, а не от лисьей силы?

— Хм, — глубокомысленно отозвался предок.

Хаски немного постоял, прислушиваясь к ощущениям в спине и размышляя над словами предка. Меч, который принесли из Разлома, вряд ли имеет какое-то отношение к металллу. Да он вряд ли вообще имеет что-то общее, с каким либо материалом, из которого люди умеют создавать оружие. Не дерево ведь это и не камень, и не кость. И даже не преобразованная энергия. Энергией и стихией, как и живой плотью, создания из хаоса питаются. Но из чего они состоят сами? Что им позволяет мгновенно менять облик вещей, заставлять их двигаться, умильно попискивать, изображая щенков или агрессивно бросаться на хозяев?

Создания хаоса, как и сам хаос, состоят из чего-то, что наполняет плетения силой, преобразовывает энергию в жизнь. Возможно, они сами и есть жизнь и именно из них рождаются души. Такую теорию Хаски тоже когда-то слышал.

А еще говорят, что хаос — это ничто. Просто неоформившаяся мешанина. Как белый цвет, который и не цвет вовсе, хотя включает в себя все существующие цвета.

В общем, не важно.

Из чего бы меч ни состоял, рискнуть стояло. Терять, похоже, особо нечего. Недодемон в этой пещере почти бог, а богов убивали либо другие боги, целые, невредимые и точно не спящие большей своей частью, либо смертные сумевшие получить оружие, выкованное на небесах или в подземном мире. Таковы легенды. Но кто сказал, что эти «небеса» и «подземелья» не находятся в разломе?

Хаски очень не хотелось знать, что произойдет, когда недодемон заключит Рыжую Сволочь в свой невидимый круг. А узнать, сможет ли меч из разлома пробить защиту — захотелось. Поэтому, к демону лысому сомнения.

И вообще, делай что должно. Тошиминэ должен рычать на подчиненных и отгонять их от опасных мест. Его первый помощник должен делать вид, что не понимает, что его там считают лишним и пытаться помочь.

Пришлось отпустить стену и, аккуратно ступая, чтобы заранее не растрясти спину и голову, направиться к, сосредоточенно пытавшемуся пробить демонскую защиту, командиру. Если правильно идти, не спешить и не задерживаться, то можно к ним подойти как раз с тот момент, когда недодемон будет смотреть в противоположную сторону от первого помощника. Если его защита абсолютна, рассчитана и на мечи и на магию, то он крадущегося со скоростью больной черепахи парня проигнорирует. Оставит на потом, когда разберется с целым и невредимым Тошиминэ.

Хаски бы так сделал. Сначала уделить внимание тому, что опасно, а потом уже всему остальному.

С другой стороны, он бы попытался и безопасное не выпускать из вида. Мало ли какую гадость это безопасное попытается сотворить. И для того, чтобы не распылять внимание и не отвлекаться от противника, нужны помощники и подчиненные, чтобы было кому спину прикрыть. Так, на всякий случай. За всем в одиночку не уследишь.

А недодемон ни в ком не нуждался, похоже. Даже собак выпустил в пещеру, скорее всего для того, чтобы проверить смогут ли с ними справиться. Или чтобы заставить потратить на них силы.

Хаски шагал и размышлял. Потом размышлял и шагал. Мысли текли лениво. Шаги были неспешны. А потом осталось сделать еще один, последний шаг, вытянуть перед собой руку с мечом и воткнуть его в спину противника Рыжей Сволочи, почти не целясь и не пытаясь задеть жизненно важные органы. Ведь это существо в каких либо органах вряд ли нуждалось. Даже перестань биться его сердце, он не заметит. Практически ходячий труп сожранный демоном.

Любитель жертвоприношений замер и удивленно оглянулся.

Хаски не менее удивленно таращился на то, как вроде бы материальное существо, вместе с одеждой и непробиваемой защитой, начинает превращаться вокруг меча в нечто черное и туманоподобное. А меч спокойно в этом тумане висит, не обращая ни малейшего внимания на то, что дыра увеличивается, а опора вроде бы исчезает.

— Ты! — нечеловечески взвыл недодемон, вскинул над собой руку и махнул кистью, словно что-то в Хаски бросил.

Отступить на шаг получилось, хотя понятно было, что оно бесполезно, шага тут не хватит. Какая-то светлая, но не своевременная мысль подсказала, что лучше бы он упал. А потом ввысь опять взметнулась пыль и перед первым желтых выросла ледяная глыба, тут же чуть ли не полностью слизанная черно-алым языком неправильного, судя по ощущениям, огня.

На ногах Хаски не удержался, но к счастью не грохнулся на спину, а довольно мягко уселся на пол, вовремя схваченный за шиворот чьей-то рукой. Сосредоточившись на мире, первый желтых осмотрелся. Недодемон продолжал превращаться в туман и предпринимал попытки заткнуть дыру в своем теле ладонями. При этом на его физиономии было столько изумления, что в пору было собой гордиться. Он даже на Тошиминэ больше внимания не обращал. А меч вытащить из себя почему-то не пытался, видимо не мог. Или его не замечал и не понимал, что вообще происходит. Он ведь велик и всемогущ, а его защита непробиваема. Ему наверняка казалось, что он все знает о сильных людях Второго Верхнего и ловушку подготовил соответствующую. Тем более — это его дом, место в котором он почти бог. И то, что сейчас происходит, происходить не могло.

Рыжая Сволочь смотрел вдаль и шевелил губами, то ли молился, то ли с кем-то невидимым общался.

А за спиной Хаски обнаружился бледный Ленок, злобно улыбающийся и время от времени пошатывающийся, как дерево на ветру.

— Понятно, — сказал командир фиолетовых.

— Что? — спросил Хаски.

— Не люблю богов, какими бы они ни были, но не могу не признать, что хорошие боги всегда мстят за своих почитателей.

— Что? — опять переспросил Хаски.

— Смотри, — велел Ленок и ладонью развернул голову помощника желтых к его командиру.

Тошиминэ видимо до чего-то договорился, потому что сейчас спокойно стоял рядом с суетливо вымахивающим руками недодемоном, направив в его сторону кончик меча. Меч же вел себя странно. Он словно раскручивал вокруг себя спираль из живущей в его хозяине стихии. А еще туда вплетались какие-то светлые проблески, что-то теплое, как солнечные зайчики и зеленые полосы, злые и раздраженные.

Спросить, что это такое, Хаски не успел. Меч вспыхнул. К своду пещеры, распахнув крылья так, что чиркнула кончиками по стенам, взлетела знакомая белая птица-алартай. На пол с хлюпающим звуком упало нечто похожее на большой комок зелено-желтых водорослей, потом оно подтянулось, встряхнулось и превратилось в громадную зубастую лисью морду — рыжую, с дымным хвостом вместо тела.

Недодемон завизжал. Хаски шарахнулся назад, не отрывая взгляда от того, как лисья голова неспешно и с видимым удовольствием глотает любителя жертвоприношений. А потом птица, парящая под потолком, рухнула вниз и мир померк.

— И что мне с ними делать? — задумчиво спросил рокочущий голос.

Хаски глубоко вдохнул и посмотрел, кто там разговаривает.

Оказалось та самая лисья морда с мелкими зубами. Только теперь морда была укомплектована телом, лапами, пушистым хвостом и сидела на облаке. И целая лиса была гораздо меньше головы.

— Со всеми? — сварливо спросил голос чем-то неуловимо напоминающий Амарию.

Хаски посмотрел в другую сторону. Там на воздухе удобно расположилась свернутая кольцами серебристая змея.

— Что делать со своим, я знаю, — отмахнулся хвостом лис. — Награжу и отпущу. Верну ему часть того, что было украдено у его родственников. А вот еще двое…

— Тронешь моего, сожру, — равнодушно пообещала змея. — Я его долго ждала и даже начала растить, учить…

— Ладно, его тоже награжу, — пообещал лис. — Да и нельзя не наградить, именно его рука, донесла тебя до такого вкусного обеда…

— Вкусного?! — возмущенно взвыла змея. — Да я чуть не подавилась!

— Давилась и ела, — фыркнул лис. — Героиня… Ладно, твой тоже получит по заслугам. Но есть еще третий.

— Третий? — переспросила змея. — Ах да. Тот, кто перекрыл дорогу для бегства. Ты ведь заметил, наш мелкий пакостник опять попытался сбежать еще в чей-то мир… Впрочем, не важно, ворота ему разломали. Как думаешь, это достойно награды?

— Достойно, — величественно кивнул лис. — Занятный человечек. Носит в себе целого спящего бога целого превратившегося в лед и тоже уснувшего мира, а богов не любит.

— Потому и не любит, что вынужден не спать. Однажды он это поймет. Или Шетх проснется и настучит ему по голове, объяснит, что хранитель должен хранить доверенное и не жаловаться. Его же предки терпеливо ждали излечения мира и даже не сердились, что не дождались…

— Ага, просто однажды решили все выбросить из головы, — насмешливо произнес лис. — Ладно, значит украденное делим на троих. Демона забираешь ты и готовишь из него праздничное блюдо для своей сестры Небытие. А человек достается мне и работает до тех пор, пока я не сочту, что он искупил свою вину перед моими детьми.

— Подходит, — сказала змея, потом перевела немигающий взгляд на Хаски и задумчиво произнесла. — А подслушивать нехорошо. Есть вещи, знание которых только мешает спокойно жить. Спи, мальчик.

И мир опять померк.

В следующий раз Хаски проснулся здоровым, отдохнувшим и дома. Хотя как он туда попал, так и не вспомнил, а спрашивать не рискнул. Потому что подозревал, что дошел своими ногами. Иначе ему бы и без вопросов рассказали, как он валялся, не приходя в сознание, и как о нем беспокоились. Да и как он дошел, не приходя в сознание, выяснить вряд ли получится. То ли предок довел, то ли меч.

Недодемона лис проглотил с концами и дележ его на части первому желтых не приснился, судя по тому, что Тошиминэ ходил мрачный, Ленок бегал к Фэринэ замерять увеличившийся по непонятной причине резерв, а самому Хаски казалось, что над его головой висит целый пожар, до которого он пока просто не может дотянуться. Впрочем, он пока и не пытался. Сначала нужно разобраться с тем, до чего уже дорос, а это обещало быть долгим и временами увлекательным процессом.

Меч разговаривать отказывался и Амария больше не приходил. Вопросы задавать было некому. Хаски надеялся, что только пока. Вряд ли его навсегда оставили в покое. Змея же там что-то растить собралась. Или начала…

Желтый Сектор под руководством Рутая, как ни странно, устоял. И даже желающих пожаловаться на бойцов за время отсутствия командира накопился всего десяток. Да и то, жаловались по мелочам. Что не могло не удивлять и не радовать.

Близнецы счастливо обрели семью.

Тэйтэ продолжала воспитывать во Льде нахальство и уверенность.

Недостающие помощники пока не появлялись, но это никого особо не беспокоило. Рано или поздно найдутся. Главное, что нашлись толковые инструкторы, один одолженный Леноком, а второй вытащенный из хмельного тумана давним знакомым Тошиминэ.

А еще, спустя три месяца, во время распределения новичков, в Желтый Сектор пришли сразу две девушки. Довольно шумные подружки, решившие идти сюда из-за нехватки бойцов. Потому что даже проваливших испытания сразу не прогонят и на дополнительную учебу не пошлют, велев возвращаться через годик. Разлучаться девчонки не хотели. Но в целом, причины по которым они выбрали именно Желтый Сектор, были не столь важны. Ведь если не боятся приходить совсем юные, традиционно пугливые девушки, значит, репутация уже не столь страшна и беспросветна. Ну, или начала потихоньку меняться в лучшую сторону, а девчонки решили понадеяться на лучшее.

Первый желтых чувствовал гордость за себя и еле удержался от того, чтобы девчонок расцеловать и пообещать им золотые горы. Это бы их точно напугало.

И, наверное, все бы было хорошо для Хаски, если бы однажды, после распития очередной бутылки стащенной у запасливой блондинки, командир не сознался, что поклялся вернуть командирскому собранию плащ, как только закончится срок наказания. И что он обязан будет это сделать, даже если не хочется. И если он не придумает ничего, то плащик наверняка достанется первому помощнику. Ленок такого случая не упустит.

А становиться командиром Хаски по-прежнему не хотелось.

Тем более из Рыжей Сволочи получился отличный командир, зачем его лишать этого звания?

Может, попытаться уговорить Ленока, сразу же вручить Тошиминэ новый плащик, в качестве наказания, или награды? Не важно, чего, лишь бы согласился. Придумать бы подходящую причину.

Впрочем, впереди было еще много времени. Авось, что-то придумается.

Мир на самом деле хорошая штука. И в нем может быть что угодно.

И мечи-змеи из разлома.

И боги-лисы раздающие украденную силу.

И хорошенькие девушки, которым нравятся мрачноватые и некрасивые парни.

И неплохие парни, рожденные из стихии.

И мудрые блондинки, ведущие себя как бестолковые девчонки.

И те, кто пытается дотянуться до собственной стихии самыми экзотическими способами, веселящими даже школьников.

И те, кто притворяется недовольным, когда в глазах светится одобрение.

И даже рыжие командиры, которым командирами быть нравится, поэтому они обязательно придумают, как обойти данное сгоряча обещание.

Мир хорошая штука. В мире нужно жить, а не планировать, как ты заживешь потом, когда получишь больше, чем у тебя есть сейчас.

Как-то оно сложится.

Первому помощнику незачем об этом беспокоиться. У него есть причины для беспокойства ближе и понятнее. Например, толпа нежелающих учиться и работать подчиненных, с которой нужно что-то сделать.