За долгие годы, проведенные в Хельхейме, Энин привыкла видеть трупы. Искореженные, догнивающие тела не вызывали в ней ни малейшего сострадания или жалости. Но картина, которую она увидела пасмурным, холодным утром за несколько часов перед штурмом, заставила ее содрогнуться. Зараженный чумой парнишка, лет десяти от роду, валялся в придорожной канаве с перерезанным горлом и глядел в небо кровавыми провалами глазниц, выклеванных вороньем.

Чума. В ответе за произошедшее была она, но убила не болезнь — черная смерть не режет глотки и не скидывает в канавы. Это сделали люди — безжалостные к себе подобным существа, которые убивают беззащитных и казнят невиновных.

Энин отвернулась от трупа и огляделась. Вокруг не было ни души, и некромантка решилась на греховный поступок. Она несколько раз взмахнула руками, вырисовывая в воздухе непонятные символы, и неподвижное тело парнишки дернулось, окоченевшие мышцы напряглись, а в глазницах загорелись темно-синие огоньки.

— Замри! — шепотом велела некромантка. — До заката лежи и не шевелись, а с приходом ночи иди к своему убийце и отомсти ему.

Замолчав, колдунья оборвала нить, связывающую поднятого с Хозяином. Теперь ни один маг не найдет некроманта, а зомби, выполнив приказ, превратится в обычного мертвеца, и его отомщенная душа вернется в круг перевоплощений. Бросив напоследок отводящее заклинание, Энин отправилась в лагерь. Настало время идти на штурм.

* * *

Назарин проснулся за несколько часов до рассвета, неторопливо умылся, надел принесенную накануне чистую солдатскую котту, рейтузы и пошел к капитану. Марк спал в своих покоях, спал нервно и беспокойно — снились ему убитые стигийцы, которые, будто овцы, шли через Хельхеймский мост на убой и падали, пронзенные стрелами. От кошмаров его избавил прорицатель. Назарин, не церемонясь, растолкал капитана, дождался, пока тот придет в себя после сна, и сказал:

— Бейте тревогу. Скоро будет битва.

Марк исполнил волю прорицателя.

Люди, разбуженные ударами колокола, вскакивали с коек. Офицеры помогали друг другу надеть кольчуги, солдаты, завербованные из простолюдинов, облачались в кожаные стеганки. Первые брались за мечи, вторые — за топоры, кистени, моргентшерны и луки. Вскоре весь гарнизон переместился на стены, башни и внутреннюю площадку перед воротами. Все застыли в ожидании битвы, а противника все не было.

Время тянулось невыносимо медленно, словно треклятые некроманты поработали над ним и заморозили Хельхеймской стужей. Защитники стояли молча, ничем не выказывая нетерпения. Ничто не предвещало сражения. Все было тихо, лишь противно скрипели на ветру лебедки катапульт и требучетов.

— Долго еще? — не выдержал Марк.

— Имейте терпение, капитан, — улыбнулся Назарин. — Не стоит торопить чужую смерть.

— Я уже устал от всего этого!

— Не поддавайтесь унынию…

— Ты меня вообще слышишь? Я устал убивать беззащитных. Устал от кошмаров. Устал от форта, опасного соседа и еще больше — от глупых овец, которые сперва идут на смерть, а потом вопят, вымаливая спасение… Как я от всего…

— Заткнись! — прорычал Назарин. — Ты — пример для твоих людей. Но если их вера в тебя ослабеет, они перестанут повиноваться приказам. Хватит жаловаться на судьбу. Враг у ворот, пришла пора командовать.

Марк пристальнее вгляделся в туман, который как назло окутал мост, сделав его едва различимым, — и ничего не увидел. Прислушался. Над пропастью надсадно выл свирепый ветер, громыхала река, где-то вдали клекотал орел, предвещая победу. Ничего, казалось бы, подозрительного, но вскоре предсказание Назарина сбылось, и на мосту появились люди. Они призрачными силуэтами выплывали из тумана и медленно, как ожившие мертвецы, шли в сторону крепости. В Лиоре никто даже не шелохнулся, наблюдая за этой картиной. Каждый из валлийцев уже не единожды видел ее и привык к убийству беззащитных.

Нападающие подошли ближе. Среди угрюмых мужчин шла девушка. Ее ярко-рыжие волосы, будто огонь, разгоняли туман и притягивали взгляды защитников, а чернильный плащ — плащ некроманта — реял на ветру, как знамя. Марк глядел на нее и не мог оторваться. Он сразу понял: именно эта девушка повела людей в бой. Если убить ее, толпа ринется врассыпную.

— Лучники! — скомандовал капитан. — Цель — рыжая девка. Пли!

Сотни стрел взмыли в небо, затмевая солнце, и обрушились на головы крестьян. Люди падали, гибли, но выжившие продолжали идти.

— Я же сказал: цель — рыжеволосая! — взревел Марк. — Приготовились! Пли!

Когда стрелы, описав дугу, полетели вниз, предводительница людей вскинула руки и что-то громко прокричала на неизвестном, каркающем языке. Огненный щит уберег нападавших, превратив и наконечники, и древки стрел в пепел. Не дав лиорцам опомниться, девушка направила раскрытую ладонь в сторону форта. Едкое пламя сорвалось с ее руки, помчалось в сторону стен и в мгновение ока превратило не успевших спрятаться солдат в тлеющие уголья. Валлийцы, привыкшие к легким сражениям, поняли, что на этот раз им достался кусок не по зубам, и подались панике.

— Колдунья! — раздавался испуганный ропот.

— Некроманты прорвали купол!

— Левый фланг пал! — в ужасе крикнул лейтенант на ухо капитану.

— Заткнись! — рассерженно рявкнул Марк и изо всех сил ударил кольчужной перчаткой подчиненного по шлему. Лейтенант рухнул на пол, чудом не свалившись со стены. — Рассредоточиться по стенам! Не высовываться! Катапульты и требучеты — к бою!

Еще раз взглянув на колдунью, которая уже не шла, а стояла на месте, пропуская вперед свое воинство, Марк довольно потер руки и хищно улыбнулся:

— Наконец-то достойная битва…

Защитники суетились: торопливо выкатывали на внутреннюю площадь катапульты, подравнивали их; выставляли в бойницы башен массивные требучеты и уже начинали палить из всех орудий. Лучники уже не стреляли залпами, теперь они скрывались за крепостными зубцами и били прицельно, все еще метя в колдунью. Страх перед тем, что некроманты сумели пройти через границу, холодил сердца и заставлял защитников быть предельно осторожными.

Тем временем штурмующие притащили таран и начали бить по воротам. Люди торопились, понимая, что уже кипит на стенах смола. Спустя бесконечно долгие десять минут боя, стигийцам удалось пробить в створках дыру, но протиснуться в нее было еще невозможно. Защитники попытались вылить смолу на нападавших, но некромантка вновь спутала все карты. Магией она опрокинула чаны, а брошенным вслед заклинанием воспламенила пролитую на стене смолу, погребая валлийцев в свирепом огне.

— Вниз! Всем вниз! — закричал Марк, с ужасом наблюдая за тем, как гибнут его люди. — На внутреннюю площадь! Лучники — к бою, копейщики — приготовиться!

Лейтенанты громогласными окликами донесли приказ до подчиненных, но многие солдаты были отрезаны от лестниц огнем и не могли спуститься, а капитан уже утратил надежду на благополучный исход сражения.

— Что делать, фомор тебя задери? — спросил он у прорицателя. — Если сейчас же не убьем колдунью, мы проиграли…

— Только без паники, капитан, — хладнокровно ответил Назарин. — Советую позвать ск'йере. Она — единственная, кто может помочь.

— Эта своенравная особа… — пробубнил Марк, но подавил злобу и приказал одному из сержантов бежать за феей.

Лайра прибыла без промедлений и увидела ужасающую картину. Плохо вооруженные, необученные простолюдины, чудом раскурочившие ворота, ворвались во внутреннюю площадь крепости и сперва наткнулись на стену стрел, а затем — на наконечники копий. Из нападавших не выжил никто, но за первой волной поспешила вторая, более мощная, более остервеневшая и озлобленная на тех, кто уже несколько месяцев истреблял их соплеменников сотнями. Теперь простолюдины смогли пробиться к копейщикам и завязать рукопашную. Лайра впервые видела, как грязные, слабые, голодные люди побеждают опытных воинов, впервые почувствовала страх, что столкнется в поединке не с мастерами боя, а с несчастными, которые шли на смерть, чтобы спасти свои семьи.

— Молю вас, поторопитесь, — промямлил сержант. — Там… некромансер…

Услышав такую новость, Лайра поспешила следом за солдатом, который, в обход сражения, повел фею в правую башню, где ее ожидали прорицатель и Марк.

— Где некромант? — спросила ск'йере.

— Там, рыжая, — указал Назарин. — Знаешь, как ее убить? Для этого тебе придется…

— Разберусь без подсказок, — огрызнулась Лайра, вытягивая из-за спины лук, беря его наизготовку, вкладывая стрелу и натягивая тетиву.

Один выстрел, в который будет вложена сила ск'йере, украдет у феи часть ее молодости, затемнит светлую душу. Высокая цена для бессмертных, ведь никто из них не желает жить вечно в облике дряхлой старухи. Ск'йере старательно избегали подобных жертв, но Лайра ни на миг не усомнилась в правильности поступка и отпустила тетиву.

* * *

С каждым мигом Энин все труднее было сохранять сосредоточенность. Копейщики вытеснили стигийцев с крепостной площади, и сражение растянулось на всю длину моста. Колдунье приходилось расходовать колоссальные силы, чтобы защитить людей от ядер катапульт, от разящих стрел и ослабить вражеских солдат, замедлить их движения. Все это мешало сконцентрироваться, но девушка не желала жертвовать одними, чтобы спасти других, и продолжала колдовать на пределе возможностей. А тем временем ситуация с каждой секундой становилась все более безнадежной. Стигийцам не хватало сил, чтобы противостоять опытным, обученным воинам. Энин уже подготовила заклинание, желая за счет мертвецов укрепить живых. Но сомневалась до последнего, боялась применить спрятанный в рукаве козырь, пока удар в грудь не повалил ее на мостовую.

Энин не сразу сообразила, что произошло. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы понять: она ранена, стрела угодила ей в легкое. С трудом поднявшись, переборов головокружение, Энин посмотрела в сторону, откуда стреляли, и увидела девушку с луком наизготовку.

— Убить… отомстить… заклинаю… — пронеслись мысли в голове колдуньи, а затем, не удержавшись на ногах, она сорвалась с моста и уже на лету активировала заклинание поднятия.

Энин умерла еще до того, как упала в бушующий Ситх. То ли от раны, то ли от страха перед падением, то ли от жалости к тем, кто пошел вместе с нею в бой и теперь, несомненно, будет убит, у нее остановилось сердце. А затем ее мертвое тело поглотила река, лишь на краткий миг окрасив быстротечные воды в алый цвет.

С гибелью некромантки брошенное перед смертью заклинание неожиданно приняло новую форму…

* * *

Битва выдалась жаркой. Зомби были повсюду. Все солдаты, все простолюдины после смерти поднимались и убивали живых, пробиваясь почему-то к восточной башне, в которой скрывались капитан, прорицатель и фея.

Сгоревшие заживо лучники вставали, брали наизготовку луки и стреляли по крепостной башне. Погибшие копейщики, не обращая внимания на многочисленные раны и переломленные конечности, уверенно торили путь к фее, убившей некромантку. Как бы защитники не пытались остановить неупокоенных, все их попытки оказывались безрезультатными, лишь сами солдаты порой гибли в этих стычках и пополняли ряды нежити. Тем временем простолюдины, которые будто и не замечали того, что вокруг них столпились зомби, продолжали неистово сражаться — не только во время жизни, но и после смерти.

Вскоре неупокоенные облепили восточную башню со всех сторон, отрезав спрятавшимся там людям пути к отступлению. Неутомимая фея, легкая, как лебединое перо, порхала вокруг врагов и точными, плавными движениями разила их наповал. Капитан, привыкший к праздной жизни и выпивке, задыхался, грубо орудуя полуторником. А прорицатель, предугадывая атаки противников, умело отбивался коротким мечом. Но всех их стараний было мало, чтобы остановить бесконечный поток зомби.

Казалось, их судьбы решены, и гибель неминуема, но на арене битвы появился новый игрок, сумевший повернуть ход сражения. Врезавшись стальным смерчем в свалку неупокоенных, Хананк за считанные секунды убил с десяток врагов. Он отражал стрелы, которые летели в него стеной, крутился в вольтах, парировал чужие выпады и наносил удары, каждый из которых был смертельным. Его пример вдохновил понурившихся солдат, и они с небывалым ожесточением вступили в драку.

Где-то внизу, на мосту, все еще сражались оставшиеся в живых простолюдины, но их силы были почти разбиты и представляли собой горстку отчаявшихся, зажатых в тиски обреченных. Вскоре не осталось следа и от зомби. Несмотря на многочисленные потери, к вечеру защитники отбили штурм. По приказу Марка, пленных стигийцев, сложивших оружие и сдавшихся на волю победителя, заживо распяли на крепостных башнях — для устрашения.

Измученные солдаты наскоро залатали ворота, снесли погибших в братскую могилу и, пойдя против эстерских канонов, предали тела огню, чтобы избежать чумы или холеры. Десятники расставили дозоры, лейтенанты подсчитали убитых, Аарон и его ученики принялись ухаживать за ранеными.

Когда шум после битвы улегся, капитан подозвал к себе Назарина и вместе с ним прошел в свой кабинет.

— Почему ты не предупредил меня о некромантке? — прохрипел обессиленный в бою Марк. — Какого фомора смолчал?

— Я не знал этого. Всего предугадать невозможно…

— Невозможно! Ты хоть представляешь, что случилось бы с Лиором, напади не одна, а две-три колдуньи? Зло прорвалось бы в Валлию…

— Вы стали беспечны, Марк, — пожал плечами Назарин. — Получили в распоряжение прорицателя и забыли об осторожности. Сегодняшний случай показал вам, что всегда надо быть начеку.

— Сегодняшний случай стоил мне трех сотен людей. Еще один такой штурм, и у меня не останется воинов…

— Мы отправим в Капитул письмо. С учетом появившейся угрозы, нашу просьбу рассмотрят быстро, и уже через месяц у нас будет защита, которую не проломит ни один некромант.

— Напиши, как положено, — прошептал капитан. — Я надеюсь на тебя, прорицатель. Не подведи.