Глава 14. Дары темных альвов
Здесь жила магия. Неведомая никому, чарующая, обворожительная магия. Она была во всем: в сверкающих лабрадоровых стенах, в бликах начищенной стали, в блеске горного хрусталя. Всему виной было освещение. И умелые руки карлов, которые точно подгадали, где разместить светильники, в каком месте базальт необходимо разбавить лабрадором, куда поставить хрустальные вазы и шары.
Наблюдая за беготней бликов, прислушиваясь к убаюкивающему потрескиванию огня в камине и шипению фитилей в светильниках, Диорес погрузился в некое подобие транса. Он пропустил из виду вернувшегося в столовую Брока, не заметил пришедших и о чем-то тихо перешептывающихся Сидри и Сандро. Уже сидя за столом, не обратил внимания, как вокруг уселись остальные и принялись трапезничать. Ди-Дио пребывал в блаженном, ностальгическом расположении духа, вспоминал родные пещеры, домашний очаг, отца и мать. Он забыл о еде и даже не слышал голосов и звона посуды, хотя без труда различал шум огня.
– Парнишка не в себе? – хлебанув эля, поинтересовался Брок и ложкой указал на имитатора.
– Оставь его в покое, – жуя, пробурчал Хемдаль.
– Что ты ему наговорил, Хем? – поинтересовался рыжебородый. – Небось, опять читал стихи, которые сочинил для Вилеры? Да, не спорю, после таких откровений любой полдня ходит в ступоре.
– Ничего я не читал! – рассердился Хемдаль. – И вообще, чем тебе не нравятся мои стихи? Поставить пива жбан На стол для всех друзей. На вертеле баран…
– Кончай болтать, налей! – перебил Брок и от души расхохотался.
– Ни беса ты не понимаешь в поэзии, – насупился средний брат.
– Налей, говорю! – одной рукой тыча в кружку, а другой – держась за живот, сквозь смех пророкотал Брок.
– Вонючий хряк! – разозлился Хемдаль и швырнул в младшего брата кружкой, но промахнулся, чем еще больше его рассмешил.
– Прекратите паясничать, – сердито вмешался Сидри.
– Все, все, – развел руками Брок, – молчу.
– Да-да, а стоило бы заткнуться раньше, или вообще не разевать рот, – пробурчал Хемдаль, посмотрел на полную до краев кружку Диореса и, пока тот заворожено наблюдал за бликами и не обращал на окружающий мир внимания, передвинул ее к себе и от души отхлебнул.
– Я все хотел спросить… – За время скитаний Сандро весьма изголодался, поэтому молчал до тех пор, пока не набил желудок, и заговорил, лишь покончив с едой. – Почему вы не выходите на поверхность? Чем занимаетесь здесь, в этих горах?
– Многим занимаемся, – отозвался Сидри. – Я – кузнец, доспешник и оружейник, Хемдаль – знаток тайных свойств минералов, мастер камней, инкрустатор, да и рудокоп ко всему, Младший – специализируется на механизмах. А вместе мы создаем – не побоюсь этого слова – шедевры!
Сандро хотел перевести беседу в нужное ему русло, заговорить о том, что карлы не только мастера, но и воины, а тем, кто привык сражаться, негоже уходить от битв и сидеть в четырех стенах. Но его сбили с мысли.
– Я вижу, – приходя в себя, заворожено протянул Диорес. – Это на самом деле настоящие шедевры. Вы лучшие из декораторов.
– А, так вот, чего ты сидел, разинув рот, – махнул рукой Брок. – Я-то думал, что тебе Хемдаль задурил башку своими нелепыми стихами.
– Опять начинаешь? – сверкнул глазами Хемдаль.
– Ладно, молчу, – усмехнулся в бороду Брок и, чтобы лишний раз не накалять ситуацию, глотнул эля.
– А над комнатой я работал долго, – довольно заметил Хемдаль. – Копать и обтесывать пришлось немало, а вкрапление лабрадора для многих… Да что там для многих! Для всех, кроме меня, – непосильная задача.
– Есть секрет? – спросил Сандро, надеясь повлиять на разговор.
– Конечно, есть! – заулыбался Хемдаль. – Все думают, что копать можно только вниз. Но я копаю вверх! Наперекор канонам!
Сандро изумленно посмотрел на рудокопа, но так и не смог понять ход его мысли.
– Да-да, испокон веков все краснолюды бурили вниз, к земным недрам, – продолжил тем временем карл, – но мне известно, что там находятся не только земные колонны, удерживающие свод мира, но и жуткие твари, которым нет числа. Поэтому я обхитрил всех и стал копать вверх.
– А что будет, когда докопаешь до вершины? – поинтересовался Диорес, вспоминая о еде и с удовольствием начиная поглощать приготовленное Хемдалем лакомство.
– Как что? – изумился карл. – Начну копать вниз.
– Но там же жуткие твари… – напомнил некромант.
– Та, – махнул рукой рудокоп, – пока я до них еще докопаю.
– Железная логика, – кивнул Сандро и, поняв, что разговор не даст никаких результатов, в лоб спросил: – Простите, за нескромность, но почему вас называют «Безумцами»?
Нелестный ответ, касающийся умственных отклонений, так и крутился на языке некроманта, но он не решился озвучить эту догадку.
– Кто?! – Брок привстал, грозно оперся о столешницу и с вызовом посмотрел на некроманта. – Кто называет?
– Ответ прост, – вмешался Трисмегист. – Братьям Ивальди в бою неведом страх – ведь неуязвимые не боятся ран! Поэтому они с безумной храбростью идут в атаку. А враги в ужасе бегут с поля брани.
– Так и есть! – на лице Брока показалась довольная улыбка. Он не заметил в тоне друида язвительности, зато с готовностью купился на лесть. – В сражениях мы с братьями не раз убивал по тридцать, а то и по пятьдесят врагов – каждый!
– А если выпить, то и по сто! – согласился Хемдаль.
– Это у тебя в глазах двоилось, – вставил Брок.
– Хватить точить лясы и бесцельно сотрясать воздух, – заговорил Сидри. – Кто из вас помнит, когда в последний раз шел в бой? Когда это было? – старший Ивальди смерил братьев пристальным взглядом, от которого младшие карлы повесили носы и потупили взоры. – Молчите? – продолжал Сидри. – Вот и я забыл… А знаете почему? – он сделал продолжительную паузу и, не дождавшись ответа, заговорил вновь: – Опять молчите? Я вам скажу: потому что мы покрылись пылью в этих горах! Потому что мы стали историей! Сказкой! Мы – прошлое! Этого хотел наш отец? Ради чего, спрашивается, мы, мудрейшие из краснолюдов, живем?
– Чтобы копить знания, – тихо, едва слышно проговорил Хемдаль.
– В старке и эле ты не найдешь знаний! – гаркнул Сидри.
– Хорошо, – нахмурившись, заговорил Брок, – что ты предлагаешь?
– Куда ты идешь, некромант? – строго спросил Сидри, резко переметнув взгляд на Сандро.
– Воевать с нежитью, – получил он короткий ответ.
– Слышали? – пристально посмотрел на братьев старший Ивальди. – Он идет в бой. Один против тысяч.
– Воевать… – благоговейно повторил Брок. – Эх, давно мы не воевали, братцы.
– Да-да, – согласился Хемдаль. – А помните, на Лысой горе? Эх, и задали мы тогда альвам трепки!
– Точно! – припомнил Брок. – Оберон потом целую луну не мог собрать свое войско воедино. Все разбежались, наплевав на гордость.
– Сейчас начнется, – шепотом обратился к некроманту Сидри.
– А при Великих Кодубах? – сладко улыбнулся Брок. – Людей тогда отбили, как мячик для пинто.
– Да-да, двоих в тот день в хирде недосчитались, а хумансов не меньше трехсот положили.
– Вот что я вам скажу, – подняв руку вверх и дождавшись, когда раззадоренные братья утихомирятся, заговорил Сидри. – Долго мы живем в Черных Кряжах, слишком долго. Пора нам вернуть славу своего рода, выйти на бой с нежитью. Поэтому решайте: идем с полумертвым или и дальше будем отсиживаться в горах?
– Идем! – не задумываясь, ответил Хемдаль.
– А ты, Брок, что скажешь? – обратился Сидри к младшему.
– Пойду, но только если Хем выкинет свою палицу и в поход возьмет нормальный топор, или бердыш, – поставил он свое условие.
– А чем тебе мой моргенштерн не нравится? – возмутился зеленобородый. – Я им столько голов смял, сколько тебе, братец, и не снилось.
– Ага, вот и мни головы скелетам, – скривил и без того морщинистое лицо Брок. – Сеч надо, или рубить. На кой бес нам бесполезный воин?
– Брок прав, – поддержал младшего Сидри. – Перед отправлением надо хорошо подготовиться. Взять с собой все, что может пригодиться, а остальное бросить здесь.
– Бросить?! – вознегодовал Хемдаль. – Все, что веками наживали? И вот так, все скопом – бросить? Я на такое не пойду!
– Оставайся, – махнул рукой Брок.
– Так как же тогда твое условие? – хитро сощурился рудокоп. – «Пойду, если Хемдаль выкинет палицу»?
– Ой, не придирайся к словам, – не стал слушать брата Брок. – Вспомни пословицу: топор возьми и головы руби. Да и сам подумай: как с ходячими трупаками проще всего справиться? Додумался?
– Но она меня столько раз выручала, – Хемдаль с лаской, которую можно испытывать только к женщине, посмотрел на свое оружие, и Сандро даже показалось, будто на глазах карла выступили слезы. – Не брошу, – продолжал упорствовать рудокоп.
– Ладно, – пошел на поводу у брата Сидри. – Но топор с собой возьми. Лишним не будет.
– Значит, сборы! – воскликнул Брок и, не рассчитав силы, ударил по столу, да так крепко приложился, что кувшин с элем перевернулся, а с тарелок вывалилась еда.
– Брать только необходимое, – повторил Сидри. – И позаботьтесь о гостях. Им нужны наши подарки.
* * *
Против ожиданий Сандро, оружейная находилась довольно далеко. Чтобы добраться туда, всей компании пришлось миновать длинный туннель, который заканчивался бездонной пропастью. Внизу, во мгле, которую не смогло покорить даже зрение некроманта, шумела вода и слышались звуки падающих камней. У Сандро на миг создалось впечатление, что земля уходит из-под ног, а небольшой выступ, на котором все остановились, рушиться. Но это оказалось всего лишь воображением.
– Не дрейфь! – хлопнул некроманта по плечу Брок. – Порода осыпается всегда, но в этих горах есть секрет: они восстанавливаются быстрее, чем разрушаются.
– Разве такое возможно? – удивился Сандро и посмотрел на противоположную сторону, где разместился выступ как две капли воды похожий на тот, на котором он сейчас стоял.
– Ба! Ты что, не знаешь мифов? – довольно спросил Брок.
– И поселились они на остроге мира, в недрах бездонных, в теле Имира… – задумавшись, процитировал Сандро. – Из тела его получилась земля, из крови – реки, а из волос – густые леса.
– В точку, туголобый! – Брок хотел ткнуть некроманта пальцем по лбу, но понял, что не дотянется и ограничился словами.
– А вы, значит, могильные черви, которые появились из тела Имира? – усмехнулся Сандро.
– Сам ты червь! – огрызнулся Брок и взялся за рукоять короткого широкого меча, что висел у него на поясе. – За оскорбление ты мне ответишь!
– Так говорят легенды, – развел руками Сандро, ничуть не страшась вспыльчивого карла.
– Я бы занялся твоим воспитанием… – начал было Брок, но его прервал старший брат:
– Приготовьтесь.
Пока младший Ивальди и некромант спорили, Сидри опустил рычаг и активировал механизм. Наверху что-то зашевелилось. Сандро не сразу обратил внимание, но вскоре увидел, что над головой на толстых тросах спускается каменная плита. Она поравнялась с парапетом, и карлы бесстрашно зашли на нее.
– Давайте, поторапливайтесь! – гаркнул Брок, взглянув на Сандро и Диореса.
– Неужели, нельзя было протянуть обычную канатную лестницу? – не доверяя механизмам, закатил глаза Сандро, но все же взошел на каменную плиту. Несколько мгновений сомневаясь, Диорес тяжело вздохнул и последовал примеру некроманта.
– Держитесь крепче, – дал напутствие Сидри, не указав, правда, за что именно следует держаться, ведь ни поручней, ни перил не было.
– И затяните пояса, чтобы не обмочиться, – хохотнул Брок. – Тебя, имитатор, это не касается, все равно не поможет.
В следующее мгновение каменная плита зашевелилась и на удивление мягко тронулась. За считанные секунды она доставила всю компанию на противоположную сторону. За это время ни Сандро, ни Диорес не успели даже испугаться.
– Великолепно! – восторженно воскликнул Ди-Дио.
– Ага, спасибо, – поблагодарил Брок. – Моя работа.
– Как работает механизм? – заинтересовался Сандро.
– Двойной кабестан на системе шестерней и гирь, – заумно пояснил Брок, а затем, увидев непонимающие взгляды некроманта и имитатора, махнул рукой: – А, недалекие! Все вам разжуй да в рот положи. Спускаем рычаг, гиря начинает колебаться и на пружине вращает шестерню – плита движется. Еще раз опускаем рычаг, шестерня уходит верх и больше не крутится – плита стоит. Ясно?
– Ясно, – соврал Диорес, подробности его не интересовали. – А есть еще что-нибудь похожее?
– Полно! – засиял Брок, но тут же принял свой привычно суровый вид: – Но это не парк развлечений…
Тем временем молчаливый Сидри, указывающий путь, свернул налево и вывел спутников в удивительную комнату. По обе стороны узкого тоннеля, где было также светло, как и в других жилых помещениях, стояло множество каменных статуй. Все они были в доспехах, при оружии, с длинными бородами и изумительными взглядами. Выглядели они настолько реалистично, что Сандро показалось, что изваяния живы, лишь замерли в оцепенении и в любую минуту могут проснуться.
– Кто ваял эти статуи? – не совладав с собой, спросил некромант.
– Вспомни мифы, – с грустью ответил Сидри и больше не сказал ни слова. Да Сандро и не спрашивал, хоть и не припомнил ни единого слова о том, что карлы обладали талантами скульпторов. Он шел и заворожено смотрел по сторонам, вглядывался в старческие, морщинистые лица, в суровые черты лица, удивительные доспехи с разнообразными гербами и рисунками на груди; смотрел, и не мог оторвать взгляд. Но Зал Славы быстро закончился и, теперь взору некроманта предстала долгожданная оружейная, которая совмещала в себе и кузницу.
– Брать только необходимое, – еще раз напомнил старший Ивальди. – А я тем временем преподнесу нашим гостям подарки.
С этими словами Сидри прошел к сундуку, что стоял в углу комнаты, и, порывшись в нем, извлек на свет странный предмет. Присмотревшись, Сандро узнал в этой вещице чешуйчатую перчатку из странного сплава, переливающегося на ярком свету множеством цветов и оттенков.
– Это единственная сохранившая часть от доспеха Оберона, – многозначительно выговорил Сидри и вручил подарок некроманту.
– Одна перчатка? – не сдержал улыбки Сандро. – А одного ботинка у вас нигде не завалялось?
– Да он издевается! – возмутился Брок.
– Ничуть, – спокойно сказал некромант. – Видите ли, – Сандро присел на каменную скамью и снял с ноги кожаный ботинок, после чего показал его карлам. – Такие вот дела…
– Чего ты нам его тычешь? – недовольно пробурчал Брок. – Хочешь, чтобы мы задохнулись?
– Да помолчи ты, – перебил его Сидри, забрал ботинок некроманта, взвесил в руке, посмотрел на ногу Сандро и заговорил: – Все ясно! Ты залил в ботинок свинец, чтобы уравнять вес своего тела.
– И длину ног, – кивнул некромант.
– Хо-хо! – воскликнул Хемдаль, услышав разговор, и, заинтересовавшись, подошел ближе. – И что это значит?
– Мертвая сторона легче: на ней нет плоти. И по той же причине она короче, – объяснил Сандро. – Пришлось исхитриться.
– Отлично! – обрадовался Хемдаль. – Мы уже давно не получали заказов и с удовольствием возьмемся за дело. Какого эффекта тебе не хватает? Ядовитое жало в носке? Шипы, чтобы ходить по скалам? Выдвижные крылья, чтобы пикировать при падении? Меняющий свойства металл, чтобы утяжелять ногу при ударе? Ртутная примесь, чтобы держать равновесие?
– Достаточно обычного ботинка, – пожал плечами Сандро.
– Тьфу, – раздосадовано сплюнул карл. – Ты не ценишь труд краснолюдов. Не будем же мы, самые умелые из подгорного народа, делать обычные железяки?
– А почему нет? Я же не прошу большего.
– Да это возму… – начал было Брок, но Сидри не дал брату договорить:
– Хватит! – гаркнул он. – Хем, разожги горн. Полумертвый просит ботинок, сделаем ему ботинок. Да таким сбалансированным и точным, что он удивится нашему мастерству.
– Да-да, – заулыбался Хемдаль, понимая, что им все-таки достается работа, достойная руки мастера. – Идеальный баланс – наш конек! – сказал карл и с этими словами поспешил в соседнюю комнату, чтобы раздуть горн.
– А тебе, имитатор, – Сидри сурово посмотрел на Диореса, смерив его от головы до пят, – у нас есть особый подарок, сделанный специально для твоего отца. Прямая обоюдоострая сабля. С секретом.
– Мы назвали ее «шпага», – Брок стянул со стены меч с витой гардой и тонким клинком и протянул его Ди-Дио. – Неоценимая вещь в бою.
– Но она мне ни к чему, – замялся Диорес. – Я имитатор, поэтому любые вещи меня ограничат. Я же не смогу из-за них менять облик.
– Постой, – выронил Сандро. – Ты меняешь облики, а что же происходит с твоей одеждой? Почему она не портится?
– Он голый! – гортанно расхохотался Брок и, воздав очи горе, провозгласил: – Великий Имир, только погляди, с кем приходится иметь дело! Твои ученики, Тривеликий, с каждым разом становятся все глупее.
– Одежда, которую ты на мне видишь – моя кожа, – смущенно пояснил Диорес. – Я имитирую даже ее.
– Удивительно, – заинтересовался Сандро и, подойдя к Ди-Дио, притронулся к его плащу. – На ощупь, как настоящий…
– На вид, на прикосновение, на свойства – он во всем, как настоящий, – сказал Диорес и пожал плечами: – Такова моя природа.
– И что, вы совсем не носите одежд? – даже как-то смутился Сандро.
– Нет, почему же, – возразил Диорес. – Дома мы одеваемся, а ткацкое искусство Ди-Дио не знает себе равных.
– Да шарлатаны вы все! – возмутился Брок. – Никакого искусства у вас и в помине нет.
– Не правда! – не согласился Диорес. – Просто многие не видят то, что выходит из-под рук Ди-Дио. Был даже такой случай: наши ткачи создали для одного короля настоящий шедевр: самый невесомый наряд, который когда-либо существовал. Но ни придворные, ни народ не видели этих одежд: их слабое зрение просто не могло уловить столь тонкой ткани. Поэтому все посчитали, что король голый.
– Ага, он и был голый, – добавил Брок. – И хватило же ему ума пройти нагишом через весь город! Хотел бы я взглянуть на этот парад! Хоть одним глазком.
– Есть у Ди-Дио мастера! – стоял на своем Диорес. – Хотя тех ткачей выгнали с позором, а другие имитаторы после этого случая не делают людям одежд.
– Об этом не время, – встрял Сидри. – Наболтаетесь в пути, а сейчас о деле. С тебя, полумертвый, и с тебя, Ди-Дио, мы снимем мерки и перекуем для вас доспехи из старых запасов.
– Но я уже говорил: я не могу носить вещи, – напомнил Диорес.
– Ты не знаешь, кто перед тобой? – сурово спросил Брок. – Мой старший брат – «Мастер, оживляющий металл».
– На тебе будет не обычный доспех, а живой, – пояснил Сидри. – Он сумеет принимать те облики, которые ты ему прикажешь.
– Тогда я согласен! – обрадовался Диомед.
– Давайте не будем тратить на ковку время и лучше поспешим. На самом деле у нас мало времени, – поторопил Сандро.
– Два-три часа ничего не решат, – вмешался Трисмегист. – А братьям Ивальди не понадобиться много времени, чтобы снять мерки и перековать уже имеющийся доспех. Они знают свое дело и за века отточили кузнецкие навыки. Тем более, перед дорогой тебе и Диоресу неплохо бы выспаться.
– Хорошо, – сдался Сандро и только теперь почувствовал, что долгий путь через скалы, царившая снаружи непогода, переживания, связанные с неведомым туннельным зверем и подгорным народом, а в довершение сытная еда и отдых – все это вконец уморило некроманта. Он ощущал страшную сонливость, которую до этого момента старательно отгонял от себя, отгораживал от нее свое сознание, но теперь перестал ей противиться и отяжелевшие веки вдруг стали закрываться сами собой. – Я и впрямь устал, – согласился Сандро, – и с удовольствием несколько часов посплю.
– И я не откажусь, – подхватил Ди-Дио.
– Снимем мерки, и Хем проводит вас в опочивальню, – сказал Сидри и принялся за дело: закружился вокруг гостей, осмотрел каждого из них от головы до пят, а некроманта даже заставил раздеться, чтобы увидеть точную структуру его тела. Все это заняла не так много времени, но Сандро настолько вымотался, что с трудом стоял на ногах, поэтому с радостью принял весть о том, что все окончено. И еще сильнее обрадовался, когда под конвоем Хемдаля доковылял до кровати, рухнул в нее и тут же уснул.
* * *
Разбудило его чувство, что за ним наблюдают. Сандро аккуратно, без единого шороха, перевернулся набок и открыл глаза. Перед ним сидел Диорес, уронив голову на грудь и, не говоря ни слова, шевелил губами, будто молча читал какое-то заклинание. Тогда Сандро прислушался и различил тихий, сбивчивый шепот Диореса:
– Я не буду этого делать… не буду… я не должен… не должен этого делать… это против правил дружбы… против правил отца…
– Что-то не так? – спросил некромант.
– Все в порядке, – встрепенулся имитатор.
– О чем ты говорил?
– Я не говорил… – замялся Ди-Дио. – Думал. Видишь ли, Сидри сказал, что все готово, и велел мне разбудить тебя, но ты спал, а я не хотел тебя будить.
– Твою мать! – выдохнул Сандро и улыбнулся. – Ты меня напугал. Нашел из-за чего переживать. Давно проснулся? – Сандро встал, прошелся по комнате, проверил свои ощущения. Видимо спал он долго, потому как сейчас от привычной усталости не осталось и следа.
– Давненько, – подтвердил его мысли Ди-Дио.
– Почему не поднял раньше?
– А зачем? Карлы все равно только закончили. Да и Трисмегист упомянул, что тебе надо набраться сил.
– Согласен, – кивнул Сандро. – Значит, доспехи сделаны?
– Да! Так и есть! – с улыбкой на лице воскликнул Диорес. – Свои я даже примерил. Как рыцарь из легенд!
– Ладно, рыцарь, идем, посмотрим, насколько хороши наши кузнецы в деле.
Работа карлов не оставила Сандро равнодушным. Сперва он скептически отнесся к самой затее с доспехами, поэтому облачался с нескрываемым недовольством, но был приятно удивлен результатом. Доспехи сидели, как литые, но ничуть не сковывали движений, а металл, из которого они были сделаны, оказался легким, почти невесомым.
– Сталь достаточно прочная? – усомнился некромант, осматривая себя.
– О, будь покоен, – с улыбкой на лице заговорил Хемдаль, – крепче ты нигде не встретишь. Этот сплав мы называем Титаний, в честь королевы альвов, силе и могуществу которой – до трансмутации Тривеликого – не было равных.
– Поверю на слово, – занятый осмотром некромант ответил отстраненно, да, честно сказать, на объяснения карла он обратил мало внимания. Первым делом Сандро проверил наручи. Были они с перфорированными крыльями наплечников и привязанными налокотниками в форме «открытой раковины». Задних крыльев Сандро разглядеть не мог, но были они довольно крупными, доходили до самих лопаток, где, перекрывая друг друга, весьма надежно защищали слабый, с глубокими вырезами в стыковочных местах, наспинник.
Правая перчатка, предназначенная для мертвой кисти, была составлена из мельчайших, наслоенных друг на друга пластин, которые красочно подражали драконьей чешуе. Большой палец и запястье открывались и крепились на специальных шарнирах. Левая перчатка несколько отличалась от правой. Была она с латунной окантовкой, выступами на суставах и с фестончатой отделкой краев подвижных пластин. Большой палец также крепился на шарнире.
Порадовали поножи: несмотря на внешнюю идентичность, они различались по весу и размерам. Кроме того они обеспечивали полную защиту: с налядвенником из двух частей и подвижными пластинами при наколеннике. Да и выглядели весьма эстетично: готического стиля, как и весь доспех, вытравленные в черный цвет.
Шлемом к доспеху служил салад. Подбородник его крепился к нагруднику и был снабжен опускающейся деталью, которая улучшала защиту шеи. Лицо обороняло подъемное забрало, края которого украшала декоративная латунная полоска. Но шлем некромант надевать не стал, посчитав, что он будет мешать обозрению, а для мага важнее всего видеть цель и место, где он творит волшбу.
Последним делом Сандро осмотрел основную броню – подвижный готический нагрудник, с юбкой без срамной капсулы. На броне не было ни крючка, ни диска для копья, да и бессмысленны оказались бы подобные накладки. Зато Сидри нашел время даже для того, чтобы вытравить на груди рисунок: кобру, точь-в-точь похожую на ту, которую изображал змеиный крест. Она обвилась вокруг меча в ножнах и, раздув капюшон, встала в атакующую позу.
– Что значит рисунок? – заинтересовался Сандро.
– Деревянный меч в ножнах, перетянутый лентой – это символ мира, – не дожидаясь ответа карла, речью ликтора заговорил Трисмегист. – Но вместо ленты мы видим кобру, готовящуюся к нападению. В паре змея и меч означают, что носитель герба ценит мир. Ценит его до тех пор, пока его не спровоцируют к конфликту. И тогда он становится опаснее разъяренной кобры.
– Мне подходит, – согласился некромант с придуманной для него геральдикой.
– И еще. На змее, на мертвой языке, я написал: «Мир, как и война, нуждается в оружии», – добавил Сидри, – а на ножнах: «Место, где смерть охотно помогает жизни».
– Locus est, ubi mors gaudet succurrere vitae, – прокрутил в голове Сандро, а вслух произнес:
– Спасибо, Мастер! Я перед тобой в долгу.
– Будет тебе, полумертвый, – отмахнулся «оживляющий металл». – Просто не хочу, чтобы тебя нашинковали в первой же битве, вот и позаботился о твоей защите.
– Посмотри, Сандро! – восторженно воскликнул Диорес и подбежал к некроманту. – Моя шпага. Их две! – с этими словами имитатор неразличимым движением провернул рукоять.
Сперва показалось, что витиеватая гарда надломилась, но позже она изменила рисунок и раздвоилась, а эфесы преобразились: один с ровной крестовиной и защитными кольцами; другой – изогнут, с крюком для вырывания чужих клинков.
– Правда, великолепно? – не мог нарадоваться Диорес. Сейчас он напоминал Сандро юного восторженного мальчишку, который связался с дурной компанией и играет в злые игры.
– Ты хоть умеешь обращаться с оружием? – некромант попытался остудить энтузиазм имитатора, но не тут-то было:
– Хемдаль обещал меня обучить.
– И обучу, – заверил карл.
– А как доспех? – улыбаясь, спросил у Ди-Дио Брок. – Нравятся наши подарки?
– Конечно! – наивно отозвался Диорес, а Сандро насторожился: тон карла ему не понравился, да и взгляд был излишне зловещим, не предвещающим ничего доброго.
– Принимаешь дары альвов? – наседал карл.
– С радостью! – незамедлительно ответил имитатор.
– А ты, нежить? Принимаешь? – Брок резко перевел взгляд на некроманта. Глаза его горели, поселился в них страшный, пугающий огонь, но Сандро понял, к чему ведет карл. Поэтому задумался, прежде чем дать ответ. Он подумал, хорошо подумал и сказал:
– Принимаю.
– Отлично! – с едкой ухмылкой на морщинистом лице воскликнул Брок. – Теперь вы останетесь в наших горах навеки!
– Это еще почему? – спокойно, с непроницаемой маской на лице, спросил Сандро.
– Как? – наиграно изумился Брок. – Ты совсем не знаешь легенд? Или тебе обо всем надо напоминать?
– Не бери в руки дары темных альвов, ибо навеки останешься в подземельях мрачных и будешь угодником бородатых колдуний, – процитировал слова из прочитанной байки Сандро. – Ты хочешь сказать, что это правда?
– Конечно! – воскликнул рыжебородый карл.
– И не противно оно? С бородатыми? – скривился некромант и расхохотался.
– Да я тебе! – вмиг разозлился Брок и, вскинув топор, направился в сторону Сандро.
– Не горячись, – утихомирил его Сидри. – Сам нарвался на колкость. А ты, полумертвый, не бери в голову всякие бредни, которые о нас рассказывают глупцы и невежды.
– Я и не брал их в голову, – сказал Сандро. – Все знают, что карлы делятся своими шедеврами. А иногда создают вещи на заказ. Кто бы к ним обращался с подобными вопросами?
– Больно умный? – сплюнул Брок.
– Наговорились? – хмуро спросил Сидри и, удостоверившись, что никто больше не собирается затевать споров, продолжил: – Из этого крыла удобнее идти к поверхности, поэтому ваши вещи мы уже доставили сюда. А раз уж все готово, тогда отчаливаем.
– Значит, в путь? – с грустью осматривая оружейную, останавливая взгляд на каждом уголке, каждом мече или топоре, вымолвил Хемдаль. Его не интересовали беседы, уже не интересовал поход. Он, еще не покидая его, уже скучал по своему дому. Ему жаль было расставаться со всеми сокровищами, нажитыми веками, но и сидеть бесконечно в горах он тоже устал, ведь еще помнил, как в рядах непобедимого хирда громил светлых альвов в их собственных лесах, помнил вкус свежего воздуха и яркий свет солнца.
– В путь! – одобрил Сандро, ободряюще похлопал карла по плечу и зашагал рядом с Сидри. Металлические ботинки весело цокали о камень. В память некроманта невольно вторглась нерадостная мысль: он вспомнил своего учителя, который любил облачаться в доспехи. Арганус недостоин того, чтобы жить. Сандро отомстит ему за смерть родителей и свое уродство. – В путь! – скалясь, прорычал некромант. Он твердо знал, что его враг будет повержен. Это вопрос времени, сил и, несомненно, удачи, но Арганус будет повержен!
* * *
– Арганус будет повержен, – тихо повторял одни и те же слова Жерар. Размышляя, думая так, убеждая в этом самого себя, он сидел в своей комнате в хельгардском замке; сидел в полной темноте, не зажигая свечей и не пользуясь магическим светом. Привыкал, тренировал свое зрение. И при этом, не останавливаясь, не разгибая спины, писал послания. Всех некромантов и драугров следовало собрать в столице, чтобы дать достойный отпор войскам Кровавого лорда. Пограничные крепости придется сдать без боя. Шаг трудный, но необходимый. Иногда надо пожертвовать рукой, чтобы спасти голову. Сейчас был такой случай. Жерар пытался просчитать все возможные варианты, максимально подготовить столицу к многодневной осаде и длительным штурмам, но мысли были заняты другим. Другой – Мореной. И все же старший сын графа де Пикиньи каждый раз заставлял себя думать о защите королевского трона, возвращал непокорные мысли в нужное русло. Война. На войне нет места для чувств и эмоций. Тем более – некроманту, которому чужды людские, плебейские, слабости. И не просто некроманту – де Пикиньи, который, наконец, получил шанс вернуть своему роду статус и положение! Этот шанс нельзя было упустить. Ни в коем случае нельзя!
Покончив с последним посланием, Жерар подозвал ожидающего драугра и вручил ему пергаменты.
– Снаряди гончих, – приказал он, глядя на ожившего мертвеца. – Да поживее! – Жерар замялся, удивившись собственному каламбуру, но быстро поправился: – Быстро! Послания должны быть доставлены в кротчайшие сроки.
Молчаливый по своей природе драугр коротко кивнул и поспешил выполнять волю коннетабля, а сам Жерар вернулся к своим размышлениям.
Пять дней, в худшем случае – неделя, и в Хельгарде будут войска, воины из приграничных крепостей. Хотя, что воины? Куда важнее маги! Вот только взяться им было неоткуда: Гильдия некромантов превратилась в тлен. Кто бы мог подумать? Еще вчера Хельхейм был силен, его держали в крепкой хватке хельская дюжина могущественных колдунов, а теперь из всего Совета уцелело лишь четверо. Причем трое из них оказались ренегатами, и лишь один сохранил верность короне – граф Крюс Лармон из побочной ветви де Пикиньи, более известный по прозвищу Фомор. Но граф был вдалеке от насущных проблем, а связываться с ним, чтобы он обеспечил помощью и поддержкой, запретила королева – превосходная, обворожительная Морена.
Стоило Жерару вспомнить о ней, и мысли вновь завертелись сумасшедшей каруселью вокруг ее образа. Свою победу он посвятит ей, королеве мертвых, которая не желала, впрочем, как и Жерар, терять свои людские корни. Конечно, пройдут годы, и сердце Морены очерствеет, остынут и чувства де Пикиньи. Он и сам прекрасно понимал это. Но гнал от себя подобные думы, уверял себя, что любовь и дальше будет крепка, а королева – взаимна.
– Опять, опять эти мысли… – де Пикиньи с силой сжал руки в кулаки и нервно ударил по столешнице. – Война! Вокруг бушует война, а моя голова забита…
– К чему такая ярость? – Жерар замолчал, когда услышал этот ласковый, дурманящий голос.
– Королева! – воскликнул он, вскакивая со стула и вытягиваясь во весь рост.
– Тише, дорогой коннетабль, тише, – Морена, в своем привычном, очаровательном иллюзорном людском образе порхающей походкой подошла ближе и фривольно села на край стола. – Как обстоят дела с защитой столицы? Что слышно о передвижениях Аргануса?
Жерар заметил, что при упоминании о д'Эвизвиле глаза Морены загорелись страстью… Но нет, этого не могло быть! Просто он не распознал в этом блеске ненависти, которую королева должна была испытывать – и, несомненно, испытывала! – к предателю.
– Оборвалась связь с еще одной крепостью, – после короткой паузы заговорил виконт. – Я отослал гонцов, чтобы они собрали оставшиеся в других гарнизонах войска и привели их на защиту столицы.
– Какая глупость! – Морена спорхнула со стола. Вскинув подбородок, встала напротив Жерара и сложила руки на груди.
Ее поза сперва показалась виконту смешной, деревенской, ничего общего не имеющей с дворянскими корнями. Такими повадками могли похвастаться слуги, но не лорды. Отчасти именно это и привлекало Жерера, привыкшего к покорности и строгости, но куда больше его привлекало в Морене другое: несмотря ни на что, она выглядела надменно, царственно, жестко, от одного ее взгляда у Жерара кружилась голова, а руки переставили слушаться, и причина была не в теплых чувствах, а в страхе.
– Какая глупость! – повторила королева и с холодом продолжила: – Вы, виконт, сдадите все крепости без боя? Вы не посмеете сделать так, иначе вас нарекут трусом.
– Это необходимая мера, – оправдывался Жерар. – Сейчас в Хельгарде нужны все силы, чтобы обеспечить запас прочности.
– Не говорите со мной в таком тоне, виконт, – сталью звучал голос Морены. Жерар не знал, чем именно он так разгневал королеву, почему еще минуту назад любезная и близкая, уже сейчас она перешла на «вы» и отстранилась.
– Но чем вам не понравился мой тон? – не смог скрыть удивления Жерар.
– Не стоит грубить королеве, виконт. Это чревато дурными последствиями…
– Да, моя королева, – учтиво поклонился Жерар, посчитав за благо принять игру Морены и не вступать с ней в конфликт. – Что же вы предложите мне, вашему верному подданному?
– Ментально свяжитесь с видамами крепостей и прикажите им стоять до конца.
– Боюсь, моя королева, это невозможно, – огорчился Жерар. – Мои таланты мага ныне скудны. Я в силах обращаться с невероятными объемами энергии, но плохо работаю с тонким колдовством.
– Коннетабль, не способный приказывать на расстоянии? – язвительно уточнила Морена.
– Увы, – сожалея, развел руками Жерар.
– Тогда пишите послания, – грубо приказала Морена, но, подумав, решила, что перегибает палку и может отдалить от себя коннетабля, а Аргануса не обрадует такой поворот вещей. Поэтому она сменила тон беседы: – Пойми, Жерар, ты должен сделать это не только для себя, но и во славу Хельхейма. Мы не можем показывать перед предателем своей слабости. И если уж Арганусу суждено дойти до стен Хельгарда, тогда умелый полководец, коннетабль, сильный маг – ты, Жерар, разгромишь его у ворот и снищешь величайшую славу.
– Так тому и быть! – с готовностью согласился Жерар. И тут же, чтобы Морена не усомнилась в правдивости его слов, разложил на столе новый пергамент, макнул в чернильницу перо и принялся писать.
* * *
Вскоре жилище карлов опустело. Видно было, что хозяева спешили, собирались впопыхах. На столе они оставили свидетельства недавней трапезы и собственной неаккуратности: разбросаны столовые уборы, из которых вывалилась еда, перекинуты кувшин и кружки. Неубранной осталась и оружейная в другом крыле подгорной обители: на полу валялись топоры и алебарды, щиты и доспехи. Не успел остыть горн, в пламени которого несколькими часами ранее умелые карлы выковали подарки для гостей.
Карлы повели спутников тайными лабиринтами, ходами, в которых не сумел бы сориентироваться никто, кроме того, чьи руки его сотворили. Братья Ивальди знаючи вели некроманта и имитатора, срезали путь, пользовались скрытыми дверями и туннелями, и по истечении целого дня вся компания выбралась наружу, на свежий горный воздух, где ни ветра, ни метели уже не было.
Мир укутался в белоснежное покрывало, замер в холодном оцепенении. Отовсюду, насколько хватало глаз, постелился нетронутый серебряно-белый наст. Казалось, что это море, штильное море с нерушимыми айсбергами по обе стороны тонкого канала, который на самом деле назывался Фангорским ущельем.
Природа словно уснула, с головой окуналась в дремотную дымку. Ничто не разрушало тишины, безветрия, тонкой зимней гармонии. Вокруг не было ни людей, ни зверей, ни птиц, лишь сама исполинская Мать-природа, сила которой в этой части света была безгранична.
Секунду помедлив, Сандро сошел с предгорья и пошел по насту, с недовольным видом разгребая сугробы. Вскоре к нему присоединились угрюмые карлы, которые хотели сражений, а не путешествий по снежному океану. С криком и звонким смехом, отразившимся от горных вершин, Диорес прыгнул в сугроб, налету превращаясь в белого волка, и, весело завывая, побежал впереди всех.
– Хоть кому-то весело, – с недовольством в голосе осведомил Брок.
– Не будь занудой, братец! – подбодрил его Хемдаль и побежал вперед, напрасно пытаясь поспеть за имитатором.
– Ведет себя, как дитя! – сплюнул Брок. – Эх, бесы! Меня подожди! Куда прешь! – выкрикнул он и рванулся следом за братом.
– Какие планы? – спросил Сидри, когда остался с некромантом наедине. – Как ты хочешь победить нежить?
– Для этого мне придется вступить с ней в союз, – с готовностью отозвался Сандро. Он уже ждал этого разговора и даже удивлялся, почему старший Ивальди не начал его раньше. Времени для этого было достаточно.
– Враг моего врага – мой друг? – догадался Сидри.
– Да, именно так, – согласился Сандро.
– Погоди ка… – Сидри невольно замедлил шаг и посмотрел на некроманта. – Но мы идем не в том направлении. Хельгард в обратную сторону.
– Ты прав, Сидри, но здесь нет ошибки.
– Эх, полумертвый, не знаю, что у тебя на уме, – заговорил в ответ Сидри, – но я обещал тебе помощь, а братьям – сражения. Поэтому мне без разницы, в каком направлении идти.
– Может, мне ты поведаешь о своих планах? – поинтересовался тогда Трисмегист, без особого труда принимая видимый облик.
– Для тебя не секрет, Альберт, что я планировал заручиться поддержкой наместника, но не так давно понял, что с другим полководцем будет проще договориться.
– Ты решил связаться с Сиквойей? – изумился Трисмегист. – Но ведь он подвластен Арганусу и не сможет противиться его воле. Он – раб.
– Я знаю, Альберт, – кивнул некромнат, даже не взглянув в сторону друида. – Но именно в этой дерзости и скрыт ключ к успеху. Поверь мне, все обернется даже лучше, чем мы с тобой думали.
– Я поверю тебе, – отозвался друид. – Только прошу: будь аккуратен и не лезь головой в пчелиный улей.
– Но именно это я и собираюсь сделать, – с улыбкой ответил Сандро и больше не проронил ни слова.