В комнате было темно и тесно. В центре, заняв почти все пространство, расположился небольшой – под стать кельи – стол. Рядом с ним – восемь кресел, шесть из которых пустовали, и лишь на двух восседали две черные фигуры: полумертвый и вампир. Вместо привычных четырех стен здесь было восемь. По углам стояли развернутые в профиль статуи, у каждой из которых было по два лица: одному молодому и одному – старому. Каким божествам и героям эти ваяния посвящались, Сандро не знал, но сейчас его мысли занимали другие вопросы:

– Те существа, с которыми я встретился в зале, – разрушил тишину некромант, – кто они? И почему нападали?

– Ха! – усмехнулся вампир и беззаботно закинул ногу на поручень кресла. – Когда ко мне в дом вламывается уродливый монстр и пытается разрушить ценные для меня вещи, такие, например, как цилиндры Двубога, я к нему не слишком снисходителен. Или ты ждал другого, более теплого, приема?

– Не я виноват в драке, – заметил некромант.

– Не виноват? – Клавдий удивленно поднял брови и скривил в наигранном изумлении лицо. – Хм, мне показалось иначе. Ну что ж, хорошо. Я сделаю вид, что поверил. Только давай не будем выяснять, кто прав, а кто виноват. Все равно я буду верить глазам и останусь при своем мнении… – вампир оскалил зубы в язвительной ухмылке, будто к нему на ум пришла новая колкость, но ее он не высказал, а вместо этого, пошарив во внутреннем кармане своего долгополого плаща, достал кресало и поджог свечу, одиноко застывшую на пустой столешнице.

Огонек свечи заплясал, озаряя комнату призрачным светом, бликами отразился от круга солнца из чистого золота, висевшего на стене над одним из двуликих изваяний. Взгляд Сандро невольно приковали к себе и другие предметы, которые расположились над головами статуй: змей Уроборос, пожирающий свой хвост, символизирующий начало, конец и… бесконечность; два круглых подноса, на одном из которых изображались двери в храм, а на другом – руки с высеченными на пальцах цифрами – ССС и LXV; дальше – виноградная лоза из бронзы, белый бык из слоновой кости, стрела с надписями contra и motio и, наконец, – прекрасный корабль с бело-голубыми парусами.

– Хватит об имитаторах, – продолжал тем временем вампир. – У нас с тобой есть более важные темы для обсуждения…

– Например, что с девушками? – подхватил Сандро, отрываясь от созерцания предметов-символов. – Что это за колбы, в которые ты и твои знакомцы их запрятали?

– Они в водах контрамоции, – ответил вампир и, заметив на себе цепкий взгляд некроманта, закатил глаза. – И не смотри на меня так, полумертвый! Я дал клятву защищать этих живых. И можешь мне поверить: из-за них я не собираюсь раньше времени подыхать.

– Так что с ними? – повысил голос Сандро. – Может, ты, наконец, ответишь?

– Я же говорю: они в водах контрамоции. Но, так уж и быть, для тебя, как для самого неосведомленного, могу объяснить популярно: все мы живем из прошлого в будущее, кто-то существует вечно, но остальные стареют и умирают. А вот нашим сестричкам повезло, даже очень повезло – они молодеют. Годы для них идут вспять, а смертоносные раны залечиваются сами собой.

– То есть Энин излечится от чумы? – Сандро корпусом подался вперед и в упор взглянул в глаза вампира.

– Спроси чего полегче! – усмехнулся Батури. – Чума, вызванная магией – вещь весьма непростая. Узнаем постфактум.

– Хорошо. – Сандро нервно откинулся на спинку кресла. – А что скажешь об Анэт?

– Что-что? Ничего. Отлежится в водах, наберется сил и будет, как новенькая. Она-то эликсиров не пила и колдовской чумой ее никто не заражал.

– Ладно, – отмахнулся некромант. Чуда, на которое он уповал всем сердцем, узнав о свойствах вод контрамоции, не случится, но и быстрый и легкий способ вылечить полученные Анэт раны – тоже неплохо. – Тогда у меня остался всего один вопрос.

– Спрашивай, – под нос пробурчал Клавдий, пододвинул к себе канделябр с единственной свечой и медленно провел рукой над огнем. На ладони не осталась ожога: Высшие не боялись обычного огня и раскаленных предметов, хотя магическое пламя было для них столь же опасно, как и для других существ. Батури, будто оставшись недовольным результатом, надолго задержал раскрытую ладонь над свечой, но эффект не изменился.

– Прекрати, – потребовал Сандро. – Ты сбиваешь меня с мысли.

– Как прискорбно… – улыбнулся Батури. – Видишь ли, меня забавляет, когда мои собеседники ведут себя, как овцы, и не могут сформулировать вопрос.

– Ты невыносим, но это не имеет отношения к делу. Так вот, когда сестры будут достаточно сильны, чтобы мы могли покинуть эти пещеры?

– Хм, – Батури задумчиво погладил подбородок и ответил: – Жаль, что я не пророк. Тогда мне было бы проще справиться с таким прогнозом, но, думаю, уже через пару дней девушки придут в норму. Хотя Энин…

– Что Энин? – взволновался Сандро.

– Я бы предпочел, чтобы моя жизнь не была связана с умирающей. Видишь ли, если она скончается от чумы, я последую в мир вечных снов следом за ней. А это, мягко говоря, плохая мотивация.

– Это отличная мотивация, чтобы поспешить. Чем быстрее мы с живыми покинем Хельхейм, тем быстрее ты получишь полную, не ограниченную обетами и клятвами свободу.

– А за чуму можно не переживать, – подал голос Трисмегист и принял видимый облик на соседнем от Сандро кресле.

– Ах, совсем забыл о твоем ручном духе, – взглянув на призрачный силуэт друида, сказал Батури. – Трисмегист, тебе уже сотни лет, а ты так и не научился хорошим манерам. Или ты не знал, что подслушивать неприлично? Ну да ладно, рассказывай: в чем твой секрет?

– Эликсира, изготовленного Сандро в храме Сераписа, хватит для Энин на несколько месяцев. А к тому времени, когда он подойдет к концу, организм девушки выработает иммунные клетки, которые победят чуму.

– Не все так просто, Альберт, – не согласился с наставником Сандро. – Эликсир недоросли затормозит весь метаболизм. А когда ей нечего будет принимать, опасность вернется. Хотя, конечно, иммунитет Энин станет сильнее, а случаи, когда крепкий организм перебарывают чуму, – не редкость. Хотя на такую удачу мало надежды.

– Огромнейшее спасибо за просветительскую работу, – язвительно поблагодарил вампир. – Но дальнейшая судьба рыжей меня не интересует. Распрощаюсь на границе с живым балластом – и дело с концом.

– Ты прав, – кивнул Сандро, пропуская мимо ушей неприятные для себя слова о принадлежности Энин к балласту. – Тебе важно сделать свое дело, а остальное – моя работа.

– Тогда нам остается ждать, – пожал плечами вампир. – Ждать, когда наши сестрички откиснут в водах контрамоции.

– И еще, – вспомнил Сандро. – Ты не ответил на мой первый вопрос насчет того, что за существ я встретил в гекатомбе?

– Ах, да! – спохватился вампир. – С Ди-Дио ты не знаком. Что ж, я тебе о них расскажу. Посмотри на статуи, – Батури взмахом руки указал на двуликие бюсты. – Перед тобой типичный Ди-Дио, он же имитатор, иллюзионист, морок, призрак, Тень – называй, как самому удобно.

– Значит волк – всего лишь имитация? – догадался Сандро.

– Так и есть, – Трисмегист сложил руки в замок и на его полупрозрачном, будто окутанном дымкой, лице застыло выражение благородного спокойствия. Сандро, припоминая уроки друидизма, понял, что Альберт собирается поделиться знаниями, и приготовился слушать. – Говоря по правде, – продолжал тем временем дух, – Ди-Дио весьма интересные существа. О них мало задокументировано в источниках знаний, слишком уж они скрытны и редко подпускают кого бы то ни было к своим тайнам, но достоверно известно, что они могут жить сразу в трех временах: в прошлом, будущем и настоящем.

– Как такое возможно? – удивился Сандро.

– У Ди-Дио неспроста двуликое божество, которое повелевает временем. Видишь эти символы? – дух провел рукой, указывая на предметы, висящие над статуями. – У каждого из них есть свое значение. Вот, например, цифры ССС и LXV, высеченные на пальцах, означают дни года и часы суток. Таким образом, время оказывается в руках Двубога.

– Порази меня молния, – вздохнул Батури. – Трисмегист, ты ничтожный наставник. Переливаешь из пустого в порожнее, но не даешь ответа.

– Не перебивай меня, клыкастый, – ответил грубостью Трисмегист. – Поверь мне, я знаю, как доносить до ушей слушателей информацию. Так вот, обращаясь к Двубогу, Ди-Дио способны поменять течение своей жизни. Тогда одно из их лиц засыпает, но просыпается другое, живущее в ином направлении.

– То есть Ди-Дио знают будущее лучше любых Видящих? – спросил некромант.

– Увы, но нет. Раздвоить сознание они не способны, поэтому память двух лиц обособлена.

– Много слов – мало смысла, – вампир искривил губы в презрительной улыбке.

– Ты можешь объяснить лучше? – с негодованием в голосе поинтересовался Трисмегист. – Так дерзай, мы тебя внимательно слушаем.

– У меня есть более увлекательные занятия, чем распинаться перед вами.

– Хватит препираний, все равно дар Ди-Дио – ничто, – заключил Сандро. – Он не дает им ровно никаких привилегий над остальными.

– Только если нет желания прожить жизнь наоборот, – согласился Батури. – Но ты, Трисмегист, упустил самое занимательное: имитаторы невосприимчивы к магии.

– А вот это уже интересно, – Сандро взглянул на вольготную позу вампира, который, будь кресло чуть больше, и вовсе в нем улегся, и тогда сам расслабил плечи и облокотился на спинку сидения. – Было бы неплохо заполучить в компаньоны воина, который плевать хотел на чужое колдовство.

– Эх, – с ехидной улыбкой на лице вздохнул вампир, – спешу тебя огорчить, полумертвый: прости, конечно, за формулировку, но, если брать тех Ди-Дио, с которыми ты повстречался, то воины из них, как из говна – стрелы.

– Да, формулировка оставляет желать лучшего, – согласно кивнул друид.

– Всему и каждого можно обучить, – заметил Сандро. – Батури, ты достаточно хороший фехтовальщик, скажи: сколько времени понадобиться, чтобы обучить воина?

– Мда, ты меня удивляешь, полумертвый, – закатил глаза вампир. – Ну, вот к примеру, сколько лет ты занимаешься магией?

– Восемь, – коротко ответил Сандро.

– Восемь значит, и что, ты достиг предела своих возможностей?

– Нет.

– Ага, тогда реши задачу: сколько времени другому магу понадобиться, чтобы дойти до твоего уровня, а тебе – до уровня Аргануса? Если решение окажется верным, ты найдешь ответ на свой вопрос.

Некромант со злобой посмотрел на вампира, но смолчал – слова были лишними и неуместными. Зато Батури неожиданно всплеснул руками:

– Чуть не забыл: ты давал мне его во временное пользование. Пришло время возвращать долги. – Вампир неразличимым для глаза движением вытащил из-за пояса «смерть Каэля» и бросил кинжал на столешницу. Именно эта вещица несколькими часами ранее дала Сандро понять, что перед ним настоящий Батури. Подделать столь могущественный артефакт ни у кого не достало бы сил и талантов.

– Пусть будет у тебя. – Сандро даже не притронулся к оружию. – Вернешь мне его у границы, а до этого времени, пусть будет у тебя.

– Не стану спорить, – пожал плечами вампир и ловко вернул кинжал на исконное место.

В тяжелую дверь постучали и через мгновение, не дожидаясь приглашения, туда заглянул имитатор, выглядевший почему-то, как обычный человек: без тех двух лиц, о которых говорили Клавдий и Альберт. Было ему на вид лет шестнадцать-семнадцать, крепкий, смуглолицый, с черными, как оникс, глазами. Одет в простую льняную рубаху, которая вряд ли хорошо защищала от холода, живущего в эти сырых пещерах.

– Отец ждет. Я вас к нему провожу, – приглушенно сказал Ди-Дио.

Без слов вампир поднялся и, не заставляя ждать, вышел из комнаты-коробки. Сандро, задержавшись лишь на мгновение, проследовал за ним.

Потянулись темные переходы и туннели, в которых не сложно было потеряться. Ди-Дио шел впереди, держа факел. Слабый свет тонул во тьме пещерных лабиринтов. Грубый камень словно высасывал его, пожирал, стоило лишь бледным лучам притронуться к холодной поверхности. Поэтому Сандро, шедший последним, уже не видел света, исходящего от факела, но он в нем и не нуждался. Думая о предстоящей встрече с главой семейства, некромант посмотрел на стены и понял, что его ведут не тем путем, которым он пришел. Вместо хорошо обжитых – насколько можно обжить горные лабиринты – мест сейчас были туннели больше похожие на нерукотворные, созданные самой природой. Видимо, внутренние воды вымыли себе сеть ходов, превратив горы в издырявленный, будто исполинским червем, сыр. Камень стен был грубым и шероховатым. Порода оказалась сыпучей, в результате чего под ногами хрустел песок и мелкий гравий. Туннель резко пошел вниз. В стенах по временам слышался плеск льющейся воды, словно она подмывала камень изнутри и сама жила в нем.

Вскоре спутники оказались у трухлявой на вид двери, необходимость которой была весьма сомнительна. Сразу на пороге их встретил другой имитатор, уже не скрывающий свою внешность за людским обликом.

Сандро присмотрелся к Ди-Дио. Оба его лица были уже немолоды, чем разительно отличались от тех, которые некромант видел на статуях в восьмигранной комнате. Черные угольки глаз, весьма похожие на глаза мальчишки-проводника, смотрели на Сандро озадачено, с удивлением, на его лице сменилось много эмоций и масок, прежде чем он нашел в себе силы и, припадая на одно колено и склоняя голову, надтреснутым голосом выговорил:

– Приветствую, Двуликий…

– Приветствую, – чудом сохраняя хладнокровность, кивнул Сандро. – Встань. Здесь мы гости и первыми должны выказывать свое уважение.

– Я молил Двубога, чтобы он ниспослал Пророка, – выпрямившись, заговорил Диомед. – Теперь вижу, что зря уповал на доброту Могущественного – он уже показал мне, какое будущее ожидает эти земли.

– И что ты видишь? – спросил вампир.

– Смерть… – с ужасом в голосе выпалил Диомед. – Лицо Пророка без слов говорит об участи, которая ожидает всех, живущих в этом мире.

– Ты что-то упустил, дружище! – усмехнулся Батури. – В этом мире уже все давно мертвы. Так что это не будущее, а настоящее.

Сандро сглотнул. Ему хотелось открыть имитатору глаза, рассказать о том, что он стал полумертвым не по умыслу Двубога, а по желанию Аргануса. Но, решив раньше времени не открывать карты, подыграл доверчивому Ди-Дио:

– Да, Двубог, живущий во мне, показал тебе смерть, но смерть бывает разной. Иногда умирает союзник, но иногда – враг. Как ты распорядишься судьбой своего рода, зависит от тебя. Я же сделаю все, от меня зависящее, чтобы исход был таким, каким его задумал Двубог. – Диомед набрал в грудь воздуха, пытаясь что-то сказать, но был остановлен некромантом: – Молчи! Все, что тебе надо знать, ты узнаешь со временем. А сейчас задавать вопросы буду я…

– Эх, ну и горазд же ты, полумертвый, речи толкать, – усмехнулся Батури, разрушив весь тот пафос, с которым были сказаны слова Сандро. – А ты, Диомед, не радушно встречаешь гостей. Сколько можно стоять в дверном проеме?

– Прошу простить, – Диомед чуть снова не упал на колено, но Сандро предупредил этот маневр, взяв Ди-Дио под руку. – Я и не мечтал, что застану явление Пророка, поэтому не поверил своим глазам и растерялся. Так не будем же задерживаться! Я открою вам путь в священные озера Двубога, о которых не знал никто, кроме меня самого…

Вновь потянулись длинные коридоры, окутанные холодном и сыростью. Воздух был настолько влажным, что в тусклом свете горящих в настенных нишах лампад виднелись мельчайшие капли воды. Пол под ногами был ровным, словно озерная гладь, что не могло не радовать после долгого перехода по буеракам и колдобинам лабиринта, ведущего в покои Диомеда.

– Мы вблизи храма Дай-дуа, – осматриваясь, тихо прошептал Батури. – Сюда еще не ступала нога человека…

– Ступала, – останавливаясь, помотал головой Сандро и указал в сторону, где в очередном ответвлении от основного туннеля разместилась карманная комната. – Посмотри, – протягивая руку, некромант указал внутрь, – здесь людской скелет. – И сказав, Сандро тенью скользнул внутрь.

То, где он оказался, его немало удивило. Стены были ровными, на полу была начертана гексаграмма, внутри которой поселился тонкий слой инея, едва-едва выползший за пределы круга. Вокруг разлилась магическая сила таких объемов, что даже дышать от непередаваемой энергетической тяжести удавалось с трудом.

– Хм, здесь творилось весьма сильное колдовство, – заметил зашедший следом за Сандро вампир.

– Это место мне чем-то знакомо… – прошептал Сандро, осматривая тело скелета в почти прогнивших насквозь женских одеждах. – У меня такое ощущение, что я был здесь раньше. Или знал того, кто тут умер. Не пойму… странное чувство.

– Я… – Батури прикусил себе язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Восьмью годами ранее по поручению Аргануса он посетил одно селение, название которого не знал. Все, что он должен был сделать там, – это выкрасть одну-единственную женщину и в облике кожана в целости и сохранности доставить ее в пещеру Ди-Дио. Батури не выполнил поручение, то есть выполнил его не совсем так, как приказал Арганус. Узнав, что женщина Видящая, вампир по ее же просьбе отрезал жертве язык и переломал пальцы, чтобы она не смогла ни говорить, ни писать. И только после этого доставил женщину к своему Хозяину, соврав ему о том, что во всех этих бедах виноваты послушницы храма Симионы. Спустя два часа, все так же под покровом ночи, Батури транспортировал лича в Бленхайм. Больше Арганус никогда не говорил об этом случае. Но теперь Клавдий понял, что именно он стал причиной, по которой Сандро лишился не только семьи, но и людской сущности.

– Что – «я»? – после долгой паузы спросил некромант.

– Я даже не знаю, что думать по поводу твоего странного заявления, – пожал плечами вампир и скривил гримасу. – Но скажу одно: не фиг нам любоваться на древних скелетов. Или тебе хочется получить в распоряжение бродячего мертвеца?

– В том-то и дело, что поднять его мне не удастся. Какая-то странная аура у этого трупа. Она не развеялась даже несмотря на то, что с момента смерти прошло уже несколько лет.

– Тут вызывали Черную Вдову, – подал голос Трисмегист. – Магия немертвия уже высосала жизнь из этой женщины, поэтому уже ни один некромант не сможет тут поработать.

– Идемте уже, – закатил глаза вампир. – Сколько можно стоять и пялиться на скелет, вы, хреновы эстеты? Или других дел нет?

– Вампир прав, – согласился с Батури друид. – Здесь нам уже нечего делать.

Без слов Сандро вышел из этой комнаты, но его никак не покидало странное ощущение, будто здесь не все так просто. Сперва он и не заметил сходства своей ауры с той, которую он видел у скелета. И догадался уже позже, когда под конвоем имитаторов почти дошел до Сердца гор.

– Диорес, – обратился к имитатору Сандро, – скажи мне, ваша раса и вправду может копировать только тех, кого видела?

– Да, – коротко ответил Ди-Дио.

– А как твоя мать смогла сымитировать мою?

– Ясное дело: они были знакомы, – недоуменно пожал плечами Диорес, удивляясь тому, как столь простые выводы не смогли дойти до ума его спутника без чужой подсказки.

– Вот и я так подумал, – кивнул Сандро, но не стал озвучивать мысли, которые колокольным звоном ворвались ему в голову.

Мать Диореса была не просто знакома с его матерью, иначе как она смогла скопировать одежду, в которой ее видели в последний раз перед смертью? Выходит Элен умерла здесь, в пещере Ди-Дио, а имитаторам не стоит доверять, они творят зло, как и любые некроманты. Что-то здесь было не чисто. Слишком плотной вуалью закрыта гибель его семьи. Но Сандро разберется в этой истории, поймет, наконец, для себя, почему на пепелище отчего дома не нашлось никаких останков, которых некроманты даже после пожарищ умудрялись превращать в скелетов.

Тем временем дорога подошла к концу. Впереди красовалось сапфирно-голубое горное озеро. Из прозрачной воды повылезали скалистые шипы, которые, устремляясь ввысь, соединялись с потолком, чем уподоблялись своеобразным колоннам. Эти шипы, расширяясь у основания, делили водоем на сотни мелких озер-зеркал, а, скопившийся вверху бледно-голубой туман, казался то ли отражением самого озера, то ли небесным облаком. Внутренние стены каверна сходились в форме огромной, необъятной для взгляда, пирамиды, и… они сияли, словно божественная воля влила в камень умение дарить свет.

– Душа Гор, – ответил на несказанный вопрос Диомед и, повернувшись к Сандро, спросил: – Не хочешь войти в воду, Пророк?

– Нет, Диомед, это испытание не для меня, – не пошел на поводу некромант.

– Ты не можешь отказать мне в этой просьбе. Так требует ритуал «пришествия». – Сандро стоял в нерешительности. Что-то волновало его, и он не мог избавиться от тянущего чувства тревоги.

– Иди, – подтолкнул в спину вампир. – Чего боишься? Это вода, а не кислота – не раскиснешь… – и Сандро шагнул… не снимая одежд, не отпуская из рук змеиный крест, не думая ни о чем и не слыша чужих слов.

Стоило ему коснуться края озера, как он ощутил невыносимый холод, который сковывал движения, парализовывал. Но, сделав первый шаг, Сандро уже не мог отступить. И не хотел, потому что увидел то, что заставило его идти вперед. Перед глазами встала картина из детства.

Навечно любимая, но ныне покойная мать сидела над его постелью и рассказывала сказки. Сандро просил не останавливаться и любящая Энин с доброй улыбкой на лице выполняла его просьбу: ласково поглаживая каштановые волосы сына, выдумывала для него небылицы. Мальчик лежал, затаив дыхание, и поглощал интересные истории, словно был неутолимо голоден; он проникал в страны, которые обрисовывала мать и жил в теле вымышленного героя, сам становясь им.

Тихо скрипнула дверь и в спалю заглянул отец, пришедший с промысла. Он был каменщиком, одним из немногих, кто не боялся работать в замке некроманта, и получал за это неплохой заработок. Правда, домой, уходя с рассветом, возвращался затемно и всегда валился с ног от усталости. Вот и сейчас, тихо раздевшись, он лег рядом с сыном и, обняв отпрыска, стал вместе с ним вслушиваться в истории жены. Элен не умолкала.

Выдуманные ею сказки никогда не повторялись, и каждая новая была интереснее и увлекательнее предыдущей. Ее убаюкивающий голос ласкал слух и медленно погружал в сонную дымку. Отец уснул почти сразу. Немногим позже и Сандро провалился в страну сновидений, где его воображению открылись картинки из маминых сказок.

Он уснул, а когда проснулся среди ночи, то увидел пламя, которое окутало весь дом. Двери полыхали жарким огнем и выбраться из спальни-клетки было невозможно. У потолка стелился угарный туман, а сухое дерево стен накалилось до предела и начало тлеть, даже не дожидаясь прихода пламени. Огонь стремительно распространялся, сковывая небольшую комнату пылающими цепями.

Сандро задыхался от жара и духоты. В страхе он соскочил с кровати и, словно мышонок, забился в угол спальни. Отец безуспешно боролся с огнем, но все его усилия сводились к нулю. Сухое дерево с радостью принимало пламя. Потолок стал просаживаться и первые балки с грохотом свалились на пол.

– Мальчик мой, не бойся… – сбивчиво просил отец.

Дыма становилось все больше, а огонь быстро выжигал воздух. Сандро стало еще труднее дышать.

– Па, а где мама? – пропищал мальчишка.

– Все хорошо, сынок, она в безопасности, – убеждал отец, заворачивая сына в одеяло. – Все хорошо, мой милый, – шептал он, и голос дрожал так же, как и крепкие руки, обнимающие всхлипывающий комок по имени Сандро.

Отец сперва аккуратно стал проходит через полыхающие завалы, а потом резко рванулся вперед, прыгая в пламя. Первыми сгорели его волосы, и казалось, он сойдет с ума от боли, страха и ненависти. Он выл, будто стая волков, проклинающих луну, но мчал вперед. Кожа обуглилась, словно тонких лист бумаги на рдеющих угольях, а огонь, получив в свои права живую плоть, как кислота проедал мышцы и мясо.

Отец все же не добежал до выхода из дома. Упал, не вытерпев боли, и выпустил из рук своего единственного наследника, свою гордость и любовь, все, что у него осталось. Он не успел задуматься, что теряет сына, смерть пришла к нему раньше.

Сандро покатился по горящему, прожженному полу. Правый бок обожгло смертельной болью. Больше из-за страха, чем из собственных сил он сумел подняться и побежать без оглядки, неведомо куда, лишь бы быть дальше от огня и жара. Ударившись плечом о дверной косяк, он вывалился из дома, но тлеющее бревно у дверей проломилось и упало на мальчика, прижав к земле. От навалившегося груза и боли стало до невыносимости тяжело дышать, Сандро задыхался, но прежде чем впасть в беспамятство, он увидел человека в черной мантии, стоящего далеко от пожарища. И увидел не только человека, но и красные огоньки его горящих глаз.

* * *

– Очнись! Очнись! – кричал над ним чей-то голос, казалось бы знакомых, но такой далекий, что с трудом вытягивалось из памяти, кому он принадлежит.

– Дышит? – спросил другой голос.

– А куда денется?! – вызверился первый. – Просыпайся!..

Сандро с трудом открыл глаза и увидел перед собой разъяренное, но в тоже время взволнованное лицо вампира.

– Я видел смерть родителей… – невпопад заговорил Сандро.

– Я тоже, нашел, чем похвастаться! – выругался Батури, успокаиваясь.

– Мы думали, утонишь… – подал голос Трисмегист. – Ты все шел и шел, медленно погружаясь в воду и даже не замечая, как уходишь с головой…

– Он видел виденье, – отозвался Диомед. – Видение из прошлого.

– Лучше бы в будущее заглянул, что толку знать то, что уже было? – проворчал Батури.

– Не скажи, – не согласился Сандро, уже успев придти в себя – мертвая часть его сущности гораздо быстрее перебарывала усталость, – иногда прошлое открывает нам глаза гораздо лучше, чем грядущее… Теперь я знаю, кто убил мою семью – Арганус. И именно ему я обязан… – некромант не договорил, вспоминая, что рядом с ним стоит Диомед, которому еще рано знать, что Пророк – всего лишь неудачный опыт древнего лича.

– Бредит, – умозаключил вампир. – Огни в глазах, пожарища…

– Батури, – оборвал Сандро, делая попытку встать. Клавдий и Диомед помогли ему подняться, но некромант, встав на ноги, убрал от себя их руки, показывая, что не нуждается в чьей бы то ни было помощи. – Теперь я знаю… – повторил юноша, – знаю, что буду делать.

– И что же?

– Помогу Фомору в войне с Арганусом, – твердо заявил Сандро.

Батури сперва поверил в его слова, но здравый смысл тут же дал о себе знать:

– Да он обезумел! Слушай, полумертвый, а ты не хочешь случайно завоевать мир и стать его властелином? Нет? Только победить Аргануса – и все?

– Ты прав, вампир, – хладнокровно сказал Сандро и в его изумрудно-зеленых глазах, как когда-то, заплясало пламя. – Да, мой план безумен, но скоро ты узнаешь, что безумие порой дает больший результат, чем твердый расчет, – после этих слов некроманта перестал интересовать Баутри и он обратился к старшему Ди-Дио: – Диомед, ваш род ведет отшельнический образ жизни, не припомнишь, как давно ты в последний раз видел человека?

– Восемь лет назад… – заговорил в ответ имитатор, и теперь некромант точно знал, что не позволит Арганусу и дальше жить в этом мире, уничтожит его также, как тот убил его родных. К прежним целям Сандро добавилась еще одна – месть.