Пять раз в неделю служебная машина редкой красоты тормозит под окнами Натальи Александровны и бибикает. После третьего гудка пассажирка — столь же юная и прекрасная, как и ее новенький автомобиль (отечественного производства) — выходит из подъезда. Дверца хлопает. Машина, подобно космической ракете, набирает скорость и летит к дому, где расположено Министерство информации и печати области. Именно оттуда Наталья Александровна управляет всеми информационными потоками как руководитель ведомства — то есть министр.

И вот однажды зябким весенним утром Наталья Александровна просыпается от тишины. Несмотря на рабочий день, никто не гудит под окнами. Министр сама выходит из дома и с удивлением видит, что машины нет. Прождав четверть часа и отчаявшись дозвониться до шофера, Наталья Александровна теряет терпение. Она вызывает такси — не идти же ей, в самом деле, на автобусную остановку!

— Куда поедем? — интересуется таксист, похожий на усохшего артиста Роберта Де Ниро. Услышав адрес, он кивает и уточняет конспиративным шепотом: — Вы, значит, долларами платить будете?

— Да как вы смеете! — искренне негодует Наталья Александровна. Она оскорблена бестактным вопросом четырежды: как женщина, как министр, как патриот и как член правящей партии. — Да что вы себе позволяете! Конечно, рублями! Ру-бля-ми! И, между прочим, строго по счетчику! На чаевые теперь можете не рассчитывать!

Водитель с лицом засушенного Де Ниро вздрагивает и больше не произносит ни слова. По прибытии он честно отсчитывает сдачу, но в глазах его плещется удивление: словно бы Наталья Александровна каким-то образом обманула его ожидания. «Вот ведь психованный!» — думает министр о таксисте, но тотчас же забывает о нем.

Потому что в ее министерстве сегодня сразу всё не так.

При входе она машинально говорит: «Здра…» — и обрывает себя на полуслове. Пожилой полковник в штатском, который всегда сидит на ресепшене внизу, исчез. В коридорах на втором этаже гуляет сквознячок с кислым привкусом канифоли. Испарились секретари, референты и даже рядовые сотрудники. Двери кабинетов распахнуты настежь, ковровые дорожки смяты, под ногами шуршат бумаги и хрустит попкорн, эстампы на стенах висят криво. Повсюду следы поспешного бегства, словно кто-то объявил по громкой связи об эпидемии чумы или о нашествии голодных зомби. В приемной — запустение. Некому даже налить министру чаю. Ей самой приходится включить чайник, самой класть себе в чашку заварку и сахар.

Сахар — вроде тот же, что и вчера, но кажется горьким. «Да что же здесь произошло?» — панически думает Наталья Александровна и вдруг слышит, как из кабинете доносится привычный звук: трель телефонного звонка. Рывок — и вот уже трубка в руке у министра.

— Алло! — выдыхает она. — Алло! Кто говорит?

— Итс Си-Ай-Эй? — требовательно спрашивает голос в трубке.

Наталья Александровна уверена, что знает этот голос. Правда, за всё время совместной работы в облдуме она раньше ни разу не слышала, как их теперешний спикер говорит по-английски.

— Владимир Васильевич, — жалобно говорит министр. — Неужели вы меня теперь совсем не узнаете?

— Итс Си-Ай-Эй? — повторяет ее собеседник, как заведенный. — Итс Си-Ай-Эй?.. Итс… это… ну как его, блин… Сентрал Интэллидженс Эйдженси, типа Юнайтед Стейтс оф Америка?..

— Это же я, Наташа… — шепчет Наталья Александровна. — Я же раньше у вас в комитете по культуре была… Бога ради, расскажите мне по-русски, что случилось? У нас что — революция? Третья мировая? Марсиане нанесли нам ответный визит? Нас присоединили к Пензенской области? Газпром обанкротился? Я не понимаю…

— Ноу коммент! — голос в трубке крепчает. — Тут нечего и понимать! У меня заявление для вашего Си-Ай-Эй, андестенд? От имени и по поручению депутатов всех уровней хочу выразить солидарность… тьфу ты!.. хочу выразить решительное несогласие с деятельностью агентов и пособников ЦРУ США на территории нашей области!.. Эй, алло, вы еще на проводе? Куда вы там пропали, мисс, мадемуазель? Я еще не дочитал текст заявления…

Трубка, булькая голосом, вылетает из ослабевших пальцев министра и валится на рычаг. Сама Наталья Александровна без сил опадает в свое кресло и готова от нахлынувших чувств потерять сознание.

От погружения в забытье министра спасает гость: щуплый пацан в темных очках, батнике с красно-сине-белой надписью «Южныйполюснаш» на фоне айсберга и глубоко надвинутой на нос бейсболке с профилем императорского пингвина, тревожно озираясь, появляется в дверях. Он толкает перед собой багажную тележку, которая набита компьютерами. Это явно не похититель, поскольку он не вытаскивает из кабинета технику, а, наоборот, торопливо затаскивает ее сюда.

— Мальчик… мальчик… — слабым голосом говорит министр.

Визитер испуганно вздрагивает, теряет очки и бейсболку, и Наталья Александровна видит, что это — не совсем мальчик или даже совсем не мальчик, а, скорее уж, дедушка. Мало того: дедушка известный: самый главный общественник области, заслуженный юрист и заслуженный космонавт в одном лице.

— Александр Соломонович, дорогой, пожалуйста, ну хоть вы мне объясните, что тут происходит! — умоляюще шепчет министр. — Я вчера новости не успела послушать…

— Я не Александр, не Соломонович, не дорогой, — скороговоркой бормочет гость, не поднимая глаз, — а вас, гражданка, я вообще первый раз вижу. Среди моих знакомых не было, нет и быть не может в принципе никаких агентов ЦРУ…

— Значит, это уже официально решено и утверждено? — жалобно спрашивает Наталья Александровна. — Но за что? Почему? И почему именно я? Я же никогда. Я же всегда.

— А кто, если не вы? Я, что ли? — с ожесточением бормочет главный общественник. — Новости она не послушала! А надо было слушать! У нас теперь каждый день какие-то новости! Вчера Сами Понимаете Кто сказал про этот ваш Интернет, что его придумали в ЦРУ, а руководят им из Америки… Никто пока не знает, пошутило начальство или уже всерьез, а значит нам надо реагировать. А кто у нас в области заведует разными сайтами? Кто больше других пользуется Гуглом? Кто получает информацию из Интернета? Кто ее через него распространяет? Вот и выходит, что осиное гнездо ЦРУ — определенно здесь у вас. И вы уж свою вину, пожалуйста, на других-то не переваливайте. Вас разоблачили, а некоторым еще жить да жить… Нате, забирайте вашу дрянь! — Заслуженный космонавт поспешно вываливает у министерского стола ноутбуки, модемы, жесткие диски и прочие еще вчера полезные устройства, а сегодня уже вредные шпионские гаджеты. После чего подхватывает с пола очки и бейсболку с пингвином и мгновенно исчезает с горизонта.

Слушая, как каблуки заслуженного юриста стучат по лестнице, Наталья Александровна впадает в некое оцепенение, позволяющее ей несуетливо подумать сразу о нескольких важных вещах. Скоро ли за ней придут? Много ли ей дадут? И, главное, как будет выглядеть Мининформ, освобожденный от чуждого технического вмешательства? Наталья Александровна вовремя вспоминает, что телеграф придумал агент ЦРУ Маркони, телефон — агент ЦРУ Белл, а лампочку и фонограф внедрил первый помощник Аллена Даллеса, резидент Томас Альва Эдисон. И еще куча шпионов напридумывали назло России множество всяких фокусов-покусов — кто мобильную связь, кто банкоматы, кто двигатели внутреннего сгорания, кто ватерклозеты. Ничего-ничего-ничего, думает Наталья Александровна, мы сильные, мы державные, мы справимся без всей этой вражеской гадости — только крепче станем…

Ей представляется благостная картинка: вот у министерского особняка паркуются извозчики, вот мчатся с поручениями велокурьеры и скачут бравые фельдъегеря на орловских рысаках, развозя по редакциям пресс-релизы. Единственное, что ее смущает в этом прекрасном будущем, — так это замена электронной почте. В глубине души Наталья Александровна опасается, что проклятые почтовые голуби, пожалуй, загадят весь министерский чердак.