Глава 1

День начинался совершенно как обычно. И когда Анжелика встала, чтобы ехать на работу, она и не представляла, что сегодня ее жизнь кардинально изменится. Прошло два года с тех одновременно бурных и печальных событий, на редкость два спокойных года, посвященных исключительно работе и семье. И она чувствовала, что ничего не хочет менять. Да и зачем? Она счастлива, рядом с ней любимый муж, прекрасные дети, в которых она не чает души, интересная работа, которая позволяет ей не только хорошо зарабатывать, но и встречаться со многими замечательными людьми, перемещаться из страны в страну. И только в редкие минуты на нее вдруг неизвестно откуда наваливалась какая-то липкая тоска, которую не удавалось, словно жевательную резинку, отодрать от себя сразу. Неожиданно, как дождь в ясный день, неизвестно откуда прилетало уныние, все становилось неинтересным, пресным, известным заранее, как много раз просмотренный фильм. Терялся смысл каждодневного существования, из которого выстраивалась вереница дней месяцев, тех усилий, которые приходилось прилагать, чтобы наполнить их содержанием. Но к большому счастью это настроение быстро проходило. И лишь одно смущало ее, она не сомневалась в том, что на самом деле, оно никуда не исчезло, а просто затаилось до поры до времени, и караулят удачный момент, дабы вновь напасть на нее. Впрочем, у нее вполне хватало ума, чтобы не придавать таким вещам слишком много значения. Нельзя же, чтобы в жизни не было бы ни одного черного пятнышка, которые есть даже на солнце. Только святой способен испытывать безграничное блаженство, а ей от святости еще очень и очень далеко.

День начался, как обычно, как обычно он и продолжился. Вместе с мужем они приехала на работу, разошлись по кабинетам, предварительно завезя детей в школу. Дел было очень много, и Анжелика вся без остатка погрузилась в мир привычных забот. Предстояло принять несколько важных решений, но она давно уже чувствовала себя уверенно. И лишь иногда с улыбкой вспоминала, какой охватил ее мандраж, когда ей впервые пришлось занять капитанский мостик банка.

Размеренное и предсказуемое течение дня нарушилось сразу после обеда. Секретарша сообщила ей, что с ней хочет переговорить Локтионов. В первые мгновения после этих слов, она даже не могла припомнить, кто этот человек. Но когда память вернула ей его образ, она внезапно почувствовала сильное волнение. Хотя пока никаких причин для него не было. Мало ли зачем он ее беспокоит. Может, соскучился. Такое с мужчинами по отношению к ней часто случается.

– Анжелика Витальевна, рад вас слышать. Я не оторвал вас от важных дел.

– Оторвали, Виктор Васильевич, но ведь это ваша работа.

– Я рад, что вы правильно понимаете нашу специфику. Не стану спрашивать, как у вас дела. Вы знаете, что я знаю, что ваши дела идут замечательно. Поэтому, если разрешите, то сразу приступлю к тому, зачем звоню.

– Разрешаю.

– Я хотел бы с вами переговорить, не скрою, по весьма важному и к тому же срочному делу.

– То есть, вы хотите меня увидеть сегодня.

– Именно так. Поверьте, без большой нужды я бы не стал настаивать.

– И когда вы хотите меня увидеть? Прямо сейчас?

– Не прямо сейчас, но скоро.

– Могу ли я рассказать о вашем звонке мужу?

– Разумеется. И не только рассказать, я даже полагаю, что было бы целесообразно, если вы приедете к нам вместе. Это дело скорей всего коснется и его.

Анжелике стало тревожно. Но тревога не переходила в страх, а трансформировалась в нетерпеливое ожидание. Что же ей поведает ее старый знакомый Локтионов?

– Хорошо, я сейчас переговорю с мужем, и мы сообщим, когда к вам приедем.

– Буду с нетерпением ждать вашего звонка.

Анжелика хотела тут же идти к мужу, но оказалось, что в его кабинете находятся посетители. Пришлось ждать, пока завершатся важные переговоры. На это ушло полчаса. И все это время она чувствовала себя так, словно бы сидела на сковородке. Она не могла успокоиться ни на минуту. Предчувствие подсказывало ей, что в самом скором времени предстоит принять ответственное решение. Локтионов не такой человек, чтобы отвлекать их по пустякам. Она достаточно хорошо представляет, какими делами он занимается. И если он ее о чем-то попросит, ей будет трудно ему отказать. Она ему многим обязана, одному богу известно, как кончилась бы та история с похищением мужа без его вмешательства.

Муж сидел, расслабленный после трудных переговоров, за своим столом и потягивал холодный сок. Он явно устал, переговоры продолжались два часа, и протекали крайне напряженно. И все же он заметил ее необычное состояние.

– Что-то случилось, у тебя встревоженный вид.

– Еще не случилось, но боюсь, что может случиться.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Нет, к банку это не имеет никакого отношения, – ответила она на его не заданный вопрос.

– А к чему же тогда это имеет отношение?

– Еще не знаю.

Вольпин засмеялся.

– Ничего не понимаю. Ты чего-то боишься, а чего не знаешь.

– Сейчас ты все поймешь. Звонил Локтионов.

Рука мужа с соком замерла на полпути ко рту.

– И чего же он хочет?

– Пока только увидеть нас. Но, опасаюсь, что этим дело не ограничится. Он приглашает нас сегодня. Я должна ему позвонить и сообщить, когда мы приедем.

Вольпин задумался, причем, так крепко, что Анжелика заметила, как на его лбу образовалось несколько бороздок.

– Ты права, у него к нам серьезное дело, иначе не стал бы звонить. Мы не слышали о нем целых два года.

– И что ты предлагаешь делать?

– Ехать на встречу. Мы не можем ему отказать.

– Как ни странно, но я тоже об этом подумала.

Он внимательно взглянул на нее, улыбнулся, встал из-за стола и, подойдя, к ней, обнял.

– Ты знаешь моя правило.

Анжелика кивнула.

– Никогда не уклоняться от зова судьбы.

– Именно. Если сегодня она нас позвала, значит, так тому и быть. Нет смысла дальше обсуждать эту тему, пока мы не услышим то, что хотят нам сказать.

– Я согласна. Значит, я ему звоню.

– Через десять минут у меня еще одна встреча. Она продлится около часа. Значит, к пяти я освобожусь. В шесть мы можем быть у него. У тебя нет срочных дел?

– Нет, сегодня я уже все самое важное сделала. – Анжелика хотела уже выйти из кабинета, но внезапно какая-то сила заставила ее остановиться. Она подошла к мужу и поцеловала его. – Я люблю тебя, Игорь. Чтобы не случилось. Это навсегда.

– Кто бы сомневался, – сказал он и улыбнулся. Но она заметила, что его глаза были при этом серьезными.

Пока они ехали на встречу, то почти не разговаривали. Обоих одолевали предчувствия, что совсем скоро в их жизнь войдет нечто такое, что серьезно ее изменит. Они лишь иногда обменивались взглядами, это было для них вполне достаточным, дабы выразить все те мысли и чувства, которые ими владели сейчас.

Оказалось, что им не надо даже идти за пропусками, так как едва они вышли из машины, их встретил молодой и статный сотрудник ФСБ. Он бросил на Анжелику такой откровенно восхищенный взгляд, чтобы она, давно привыкнув к ним, все же немного смутилась. Этот человек, кажется, несмотря на профессию, еще не научился скрывать свои впечатления.

Они прошли в здание и зашагали по гасящим звуки шагов ковровым дорожкам. Статный сотрудник спецорганов ввел их в просторный кабинет. Им навстречу заспешил Локтионов.

За время их разлуки он мало изменился, на его лице была все та же приятная улыбка, как будто она ни разу не исчезала с того момента, как они расстались. И Анжелика невольно испытала волнение. Она до конца своих дней не забудет то, что он сделал для них.

– Очень рад вас видеть, Анжелика Витальевна и вас Игорь Евгеньевич. Вы оба замечательно выглядите. А на вас, Анжелика Витальевна, просто невозможно насмотреться. Вы стали еще ослепительней.

– Вы преувеличиваете, Виктор Васильевич. Кстати, вы тоже замечательно выглядите.

– Ну, вот и прекрасно, обменялись комплиментами. Теперь можно поговорить о деле. Пройдемте только в другую комнату, наш разговор мы дополним некоторыми иллюстрациями.

В комнате, куда их привел Локтионов, у стены висел небольшой экран, на который проецировалось изображение с компьютера.

– Располагайтесь поудобней, – предложил Локтионов. – Что вам принести из напитков?

– Нам соки, – попросила Анжелика.

– Ведете здоровый образ жизни, – засмеялся Локтионов. – Целиком одобряю и поддерживаю. Я тоже с недавних пор перешел на соки. Сейчас вам их принесут, а пока позвольте начать. Итак, покажите первый слайд, – приказал он сидящему у компьютера сотруднику.

На экране появились изображение мужчины.

– Это же Мамонтов! – воскликнула Анжелика.

– Именно итак, – подтвердил Локтионов. – Мамонтов Валерий Ильич. Речь пойдет о нем. Хотя не только о нем. Вы, наверное, слышали об этой печальной истории.

– Да, конечно, – подтвердил Вольпин. – В свое время мы с Анжеликой ее активно обсуждали.

– Не сомневаюсь, – отозвался Локтионов. – Но я позволю себе вам ее повторить. Тем более, скорей всего, вы не знаете о кое-каких существенных деталях. Итак, все началось около двух лет назад вскоре после того, как благополучно разрешилась ваша история, в которой Валерий Ильич принимал непосредственное участие. Против его компании была проведана массированная атака с целью ее захвата. При этом использовались очень жесткие методы давления. Наверное, вы не знаете, что угрожали убить его семью.

– Это невероятно! – воскликнула Анжелика.

– Однако так все и было.

– Но почему началось это наступление, об его причинах писали как-то неясно.

– И не удивительно, потому что никто о них точно не знал. А дело все том, что Мамонтов не поладил с предыдущим главой государства. В нескольких интервью зарубежным журналистам он весьма нелицеприятно отозвался о курсе президента и о нем самом. Это вызвало у президента ярость. И он потребовал от нашей организации предпринять меры, чтобы лишить Мамонтова его компании и по возможности всего, что он имеет. Должен признаться, что и я участвовал в разработке этой операции.

– Вы? – огорченно выдохнула Анжелика.

– Видите, как я с вами откровенен. Увы, я всего лишь служака и подчас приходится выполнять приказы, которые тебе не нравятся. Скажу вам по секрету, что наше руководство пыталось отговорить президента от действий против Мамонтова, но тот был непреклонен. От одного упоминания его имени у него выступала от злости слюна. В свое время в газетах много писали об этой операции недружественного захвата компании, а потому я не стану повторяться. С грустью скажу лишь одно: это была невероятно грязная кампания. Кончилось все тем, что Мамонтов лишился собственности и уехал за границу с обещанием больше не иметь никаких дел с нашим общим отечеством. И надо сказать, у него были все основания для подобных заявлений, Родина обошлась с ним незаслуженно сурово. Вот такая первая часть нашей истории.

– Что же во второй части? – спросила Анжелика.

– А вот и сок. Пейте, сейчас продолжу. Покажите новый слайд.

На слайде появился городской пейзаж.

– Это же Париж! – почти в один голос воскликнули супруги.

– Да, – подтвердил Локтионов, – вечно и всегда прекрасный Париж. В прошлом году ваша семья провела там почти месяц. После этого, Анжелика Витальевна, вы стали учить французский. Как ваши успехи в языке?

– Мой учитель меня хвалит, он говорит, что у меня большие лингвистические способности. Значит, вы знали про нашу поездку.

– Много знать – это то, за что нам платят тут маленькую зарплату. Однако это вовсе не означает, что мы за вами следили. Уверяю вас, нет. Но ваша семья входит в круг наших постоянных интересов. Так уж получилось, не обессудьте.

– Мы прекрасно это понимаем, – отозвался Вольпин.

– Во время вашего пребывания в Париже с Мамонтовым вы не встречались.

– Мы не знали, что он живет там.

– Да, живет. Уже полтора года. К счастью для него, несмотря на все наши усилия, не удалось лишить его всех денег, он сумел вывезти за границу серьезные средства. Он образовал фонд под названием: «Гуманитарное содействие». Его уставной капитал двадцать миллионов долларов.

– Солидный фонд, – произнес Вольпин.

– Более чем.

– И чем занимается этот фонд? – поинтересовалась Анжелика.

– Преимущественно гуманитарными проектами в основном в странах Ближнего и Среднего Востока. Но последний год Мамонтов своему фонду уделяет мало внимания. Его время поглощает собственный бизнес. Им основана фирма «Восток-Запад». Она занимается поставками металлопродукции в те же восточные страны. По нашей информации бизнес идет достаточно успешно. По крайней мере, Мамонтову удалось заключить несколько вполне приличных контрактов.

– И что во всем этом такого?

– Как раз сейчас доходим именно до такого. Я уже вам сказал, что Мамонтов, занятый собственным бизнесом, лишь номинально является президентом фонда. Всеми делами в последний год заправляет некий Хасан Аль-Мусави. Вот посмотрите на его фотографию. – На экране появился мужчина лет тридцати пяти с восточной внешностью. Его, пожалуй, можно даже было назвать привлекательным, но одновременно в его лице было что-то неприятное. – Где они познакомились с Мамонтовым, нами точно не установлено, скорей всего это случилось во время одной из его поездок на Ближний Восток. Хасан приехал в Париж и стал исполнительным директором фонда. А по существу полным распорядителем его средств. Нам известно, что этот самый Хасан Аль-Мусави не настоящее имя этого человека, за свою жизнь он сменил несколько имен. А вот подлинное нам неизвестно, как и то, где он родился. На данный момент он является подданным Восточного Аравийского княжества, одного из самых богатых государств на нашей планете. С некоторых пор мы стали получать данные, что деньги из фонда под видом гуманитарных программ поступают со всем на иные цели. Ими финансируются террористические группировки в восточных странах, а так же на нашем Северном Кавказе. Причем, размеры этих денежных вливаний очень приличные. Более того, деньги в фонд поступают из разных источников, в том числе и из нашей страны. И у нас есть основания полагать, что какая-то часть средств перечисляют некоторые российские бизнесмены, которые имеют связи с террористическим интернационалом. Мы подозреваем, что есть даже компании, специально созданные ради того, чтобы получаемые деньги уходили на эти цели. Однако, не имея людей ни в самом фонде, ни рядом с ним, у нас нет никакой возможности проследить всю эту цепочку. Между прочим, там же вьется и вас знакомый Оливер Кроули. Он даже участвует в совместном бизнесе с Мамонтовым.

– Не может быть! – воскликнула Анжелика.

– Увы, очень сильная обида серьезно влияет на умонастроение вашего знакомого. Это уже немного другой человек. Мы допустили большую ошибку, поступив с ним несправедливо – и вот теперь расплачиваемся. Я полагаю, что вы догадываетесь о той просьбе, с которой мы хотим к вам обратиться, Анжелика Витальевна.

– Трудно не догадаться. Вы хотите, чтобы я отправилась в Париж и, используя мои давние связи с Мамонтовым, попыталась бы выявить всю финансовую цепочку.

– Не только ваши связи с Мамонтовым, но и ваши отличные знания финансовых дел, – сказал Локтионов. – Для нас это крайне важно, речь идет о непрекращающейся подпитки террористического подполья на юге нашей страны. Открою вам еще одну великую тайну: не так давно наша служба подписала секретный протокол с ЦРУ США о глобальном противодействии терроризму. И американцы весьма встревожены деятельностью этого фонда, у них тоже есть какие-то сведения об его неблаговидных делах. Так что, как видите, речь идет о весьма серьезных вещах. Мы долго думали, прежде чем к вам обратиться. Но иного выхода так и не нашли. Все наши попытки приблизиться к Мамонтову и к Хасану заканчивались неудачей. Вы наш последний шанс.

Несколько минут в комнате царила напряженная тишина.

– И в каком качестве я поеду в Париж? – спросила Анжелика.

– Этот вопрос мы продумали. Вы поедите в качестве представителя одной из наших крупных сталелитейных компаний. С ними этот вопрос улажен. Между прочим, они действительно заинтересованы в установление контактов с Мамонтовым. И даже пытались это сделать. Но он наотрез отказался иметь с ними дело только потому, что они из России. И вот о чем мы еще подумали, почему бы вашему банку ни поучаствовать в этом бизнесе. Прибыль может быть весьма солидной. Я думаю, что Анжелика Витальевна сможет договориться с Мамонтовым. Мы полагаем, что она единственный человек во всей нашей необъятной стране, с которым он согласится иметь дело. Как видите, мы с вами предельно откровенны и касаемся буквально всех сторон этой возможной операции.

Локтионов посмотрел на Вольпина. Тот спокойно выдержал этот взгляд.

– Вот собственно все, что я хотел вам сказать сегодня, – произнес Локтионов. – Понимаю, какую трудную задачку я вам задал. Разумеется, вы вправе отказаться.

– Сколько у нас время на то, чтобы все обдумать? – спросил Вольпин.

– Я вас не тороплю, но вы должны понимать, что дорог каждый день. Пока мы тут с вами беседуем, вполне возможно, что наши террористы получают от них деньги. И не только наши. Мировой террористический интернационал переживает фазу небывалой активности. И чем у них будет больше денег, тем больше черных дел они совершат.

– Мы поняли, – сказал Вольпин, вставая. – Ответ мы вам дадим завтра.

– Зная вас и Анжелику Витальевну, я на это и рассчитывал, – улыбнулся Локтионов. – В независимости от вашего решения хочу, чтобы вы знали, что я всегда готов прийти к вам на помощь, разумеется, в пределах своей компетенции.

– Мы это знаем, – сказал Анжелика. – До свидания.

 

Глава 2

На первый взгляд этот вечер тоже ничем не отличался от предыдущих вечеров. Сначала вся семья поужинала, затем родители занялись детьми. Уложив их спать, Анжелика и Вольпин немного посмотрели телевизор. Обычно делали они это крайне редко, предпочитая другие занятия, но сегодня они молча сидели перед экраном.

– Как всегда ничего интересного, – констатировал Вольпин и посмотрел на жену. Та, соглашаясь, кивнула головой. – В таком случае отправляемся на покой? – предложил он.

– Да, – согласилась Анжелика. – День сегодня был не простой.

Вольпин, понимающе улыбнулся и протянул ей руку. Так и держась за руки, они вошли в спальню.

– Самое время все обсудить, – спокойно сказал Вольпин, садясь в кресло.

Анжелика пристроилась рядом с ним.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросила она.

– В данном случае, важно то, что ты об этом думаешь, – не согласился он с ней. – А я знаю, что ты намерена принять это предложение.

Анжелика слегка опустила голову.

– Ты прав, они рассчитывают на меня. Но я хочу знать, что думаешь об этом ты. Ведь это нарушает все наши планы.

– Наши планы, это всего лишь наши планы, – пожал плечами Вольпин. – Вчера они были одними, сегодня ситуация изменилась, и мы должны их изменить. Вот, собственно, и весь вопрос.

Анжелика поцеловала мужа.

– Как же с тобой легко обо всем разговаривать. Тебе ничего не надо объяснять.

– Просто я упорный, но не упрямый. А между двумя этими понятиями лежит целая пропасть. Я хочу, чтобы ты твердо знала: речь идет о переменах в твоей судьбе. И я поддержу любое твое решение.

– Я знаю, дорогой. И я очень ценю это.

– Есть ситуации, когда мы не можем думать только о себе. Я всегда серьезно относился к такому понятию, как патриотизм. Нам выпала большая честь, мы можем защитить наших детей от наших врагов.

Анжелика почувствовала волнение. Она понимала, что многие бы посчитали, что слова мужа звучат высокопарно, а, следовательно, не искренне, что это не более чем поза, игра в благородство. Но за годы совместной жизни она слишком хорошо изучила этого человека и нисколько не сомневалась, что в его поведении нет и намека на позирование. Он говорил так потому, что так чувствовал. Анжелика мало встречала на своем веку людей, что у которых был бы такой ничтожный разрыв между тем, что человек думает и что произносит вслух.

– Но придется расстаться с детьми, это тяжелое испытание. Сейчас они в таком возрасте, когда особенно нуждаются в родителях.

– Да, это сложный момент. Ты должна взвесить все. Неизвестно, насколько времени затянется твоя командировка.

– Надеюсь, что не слишком долго.

Вольпин покачал головой.

– Не надо тешить себя иллюзиями. В таких делах ничего нельзя знать заранее. Если, принимая решение, мы будем исходить не из реальных обстоятельств, а из придуманных нами для собственного удобства, то велика вероятность, что мы ошибемся. А за ошибки придется слишком много платить, гораздо больше, чем выдача кредита ненадежному заемщику. Боюсь, их нельзя будет списать на убытки.

Анжелика едва заметно улыбнулась.

– Убытков быть не должно.

– Я хочу, чтобы ты прислушалась бы к своему сердцу. Если оно тебе говорит, что ты должна принять предложение, то так и поступай. Если говорит – нет, значит, все остается как раньше. Ты знаешь, я всегда шел на встречу судьбе, не прятался от нее в укрытиях, хотя иногда очень хотелось. Но в такие моменты во мне рождалось понимание, что иначе нельзя, иначе потеряю гораздо больше. Как будто бы некто, куда более могущественней, чем мы, никак не хочет дать нам пожить спокойной жизнью. Я вижу, что в последнее время ты тяготишься окружающим тебя спокойствием.

– Да, родной, наверное, я все же не создана для него, меня периодически начинает куда-то тянуть. И при этом я так тебя люблю и люблю наших детей и не хочу ни на миг расставаться, ни с тобой, ни с ними. Как разрешить такое противоречие?

– Ты должна отдать предпочтение тому, что на данный момент для тебя важней всего. Иного выхода из этой ситуации я не вижу. Ничего нельзя добиться без выбора.

– В таком случае, я выбрала, – сказала Анжелика.

Молчание мужа длилось несколько минут. Затем он встал.

– Пора спать, боюсь, что завтра день будет еще более напряженным, чем сегодня.

Анжелика подошла к нему, и положила голову мужу на грудь.

– Ты даже не представляешь, как я тебя люблю.

– Ну, может быть, и представляю, – улыбнулся Вольпин. – Ведь я люблю тебя не меньше. Просто я не считаю тебя своей собственностью. Я женился на тебе, чтобы дать тебе свободу, а не для того, чтобы ее отнять. Так что на самом деле не так уж все и сложно объяснить.

Давно они не занимались любовью с такой страстью, как в эту ночь. Но после того, как, почувствовав себя на седьмом небе, Анжеликой вдруг овладевало желание расплакаться. И лишь новые ласки мужа отвлекали ее от того, чтобы не упасть лицом в подушку и зарыдать.

 

Глава 3

Анжелика прибыла в Париж ровно через месяц после звонка Локтионова. Все это время было отдано интенсивной подготовке к заданию. Ее знакомили с множеством самых разных документов, заставляли заучивать пароли и адреса людей в самых разных городах и странах. Иногда она так выматывалась от этой непрерывной муштры, то, приходя домой, сразу падала на кровать и мгновенно засыпала. Дети удивленно смотрели на мать, не понимая, что с ней случилось, что за странный образ жизни она вдруг стала вести. Тем более на свои многочисленные вопросы они получали не слишком убедительные ответы, а то и вообще оставались без них. И только муж ни о чем не спрашивал, он молча взвалил на себя все домашние дела, которые совсем еще недавно выполняла Анжелика. Ее благодарность к нему не знала границ, или они были так далеко, что терялись в просторах Вселенной.

Но однажды Локтионов сказал ей, что подготовка закончена, и через два дня она отправляется в Париж. Анжелика пришла домой непривычно за последнее время рано. Мужа еще не было, дети были на прогулке. Она ходила по квартире, и прощались с вещами, словно не собиралась сюда возвращаться никогда. Что-то тяжелое вдруг навалилось на нее, и ей стало очень тревожно. Она пожалела, что согласилась. Причем, это чувство было как никогда сильным. Зачем она уезжает от того места, где ей так хорошо, где живут любимые, самые близкие и дорогие ей существа? Нелепость, абсурд. Вместо того, чтобы хранить домашний очаг, подбрасывать постоянно в него все новые поленья, она сама его гасит. Что с ней случилось, что за затмение вдруг надвинулось на нее? Как она так могла поступить? Никуда она не поедет, останется здесь с мужем и с детьми. Она вовсе не обязана выполнять какие-то странные миссии, она же не разведчица, а банкир и мать. И ее дело сидеть в банке и заниматься бизнесом и воспитывать своих малышей. Тем более в своем деле она становится все признанным профессионалом, в прошлом году она даже была одним из кандидатов на звание лучшей бизнес-леди. А в этом году у нее есть большие шансы его получить. И все бросить и окунуться с головой в какие-то непонятные авантюры. Нет, она не поступит столь опрометчиво.

Анжелика решительным шагом подошла к телефону и стала набирать номер Локтионова. Она скажет ему, что передумала. Он умный и хороший, он поймет и не осудит.

Раздался гудок, и Анжелика неожиданно для себя быстро положила трубку. Несколько секунд она пребывала в полной неподвижности, словно больной кататонией. Так тоже нельзя, она дала согласие, и уже приведена в действие большая машина внешней агентуры, которая должна помогать в ее работе. А туда, куда ее посылают, происходят очень серьезные дела, которые угрожают безопасности ее страны и не только ее, И так оказалось, что лишь она способна вмешаться в них. И Игорь, хотя и поддержит в этом ее решение, мысленно станет ее осуждать. Он не раз ей говорил, что в жизни легкомыслие опасней предательства, и последствия от него, как от тропического урагана, никогда нельзя предугадать.

Вернулись дети и обрадованные ранним возвращением матери, запрыгали вокруг нее. Затем пришел муж.

Это был праздничный ужин, торжественный и немного грустный. Детям объявили, что мама уезжает в командировку на несколько месяцев, а, может быть, и на более долгий срок. Эта новость сразу же убило их веселое оживление. Смотря на их поникшие головы, у Анжелики заблестели от слез глаза, а в голове вновь поползли мысли о том, чтобы остаться. Она почувствовала, как сжала ее ладонь рука мужа. Она посмотрела на него. Он понял ее чувства и покачал головой.

– Вот увидишь, все будет хорошо, – тихо сказал он. – Не поддавайся влиянию настроения, это не способствует принятию верных решений.

– Я так и поступлю, – так же негромко ответила она и подумала, что как же трудно следовать этому правильному совету.

Как и советовал ей Локтионов, не приступать к своей работе с первого же дня, а вести себя точно так, как любой человек, попавший в этот замечательный город, Анжелика решила посвятить некоторое время продолжению знакомства с ним. Она бродила по его улицам и площадям в полном одиночестве, поглощенная воспоминаниями о последних днях и минутах пребывания в своем доме и одновременно любуясь тем городскими пейзажами. Анжелика прислушивалась к речи на французском языке и с удовольствием отмечала, что хорошо ее понимает. Впрочем, через пару дней к этому перечню дел прибавилось еще одно. Причем, оно так захватило ее, что была вынуждена приказать себе остановиться. Ею овладела покупная лихорадка. Денег у нее было достаточно, и потому, заходя в магазины, она выходила из них нагруженная, что называется под завязку. Подзывала такси и отправлялась к себе домой полюбоваться своими приобретениями. А затем вновь выходила на охоту за товарами.

Такое безумство случилось с нею впервые в жизни, до сих пор она была достаточно равнодушна к этому любимому способу женского времяпрепровождения. Но, полагала она, колдовской парижский воздух сыграл с ней злую шутку и превратил, пусть даже не надолго, в заядлого покупателя.

Все эту торгово-прогулочную эпопею она волевым усилием закончили ровно через неделю, хотя и чувствовала, что так втянулось в такой образ жизни, что могло бы еще долго проводить время подобным способом. Нельзя сказать, что она уж совсем эти дни ничем не занимались, принимала дела у своего предшественника, который здесь представлял компанию «Северная сталь». Правда, дел особых тут не было, ему так и не удалось раскрутить бизнес. А потому он с большой радостью покидал Париж, город, ставший свидетелем его неудачи. Не понравился Анжелике и офис слишком тесный и безвкусный, и она решила, что в ближайшие дни попробует подыскать какое-нибудь более комфортабельное помещение. По опыту она знала, какое большое для успеха бизнеса имеет первое впечатление.

Когда ровно через неделю она встала утром с кровати и съела французский завтрак: круассан с маслом, запив это чашечкой кофе, то решила, что все, отдых закончился и сегодняшнего дня она приступает к выполнению задания.

Первые ее действия они еще в Москве проговорили с Локтионовым. А потому, как действовать, сомнений у нее не было. Она подошла к телефону и набрала номер.

– Могу я поговорить с мадам Оболенской? – по-французски произнесла она.

– Да, это я, – ответил не молодой, но еще вполне сочный голос.

– С вами говорит Анжелика Витальевна Оболенская. Обо мне вам должен был говорить князь Артемьев.

Несколько секунд в трубке царила тишина. Анжелика почувствовала волнение. Удачным ли окажется ее первый шаг, если ее собеседница откажется иметь с ней дело, то придется искать иные подходы. А на это уйдет много лишнего времени. А его так не хочется терять…

– Разумеется, я хорошо помню, что князь говорил о вас, – уже по-русски проговорила собеседница Анжелики. – Я рада вас слышать, а еще буду больше рада вас видеть.

– А когда это можно будет сделать?

– О, в любой момент. С некоторых пор я свободна, как птица. А может быть, даже еще свободней. – В ее голосе послышалось горечь.

– Тогда почему бы нам это не сделать сегодня. Я тоже свободна как птица, – засмеялась Анжелика.

– Прекрасно. В таком случае двум птицам ничего не мешает слететься. Что если вы придете ко мне в два часа.

А нельзя ли пораньше, захотелось сказать Анжелике, но она естественно промолчала. Ладно, это время она потратит с пользой, она займется изучением деловых местных газет. Ей давно пора приступить к этому занятию. Если ей удастся наладить тут бизнес, что не получилось у ее предшественника, это сильно поможет выполнению ее главной задаче.

Такси подвезло Анжелику к старому пятиэтажному дому. Консьержки она назвала свою фамилию. Та оказалась предупреждена об ее визите и назвала этаж, на который ей следовало подняться.

Анжелики не надо было звонить в дверь, так как хозяйка квартиры ждала ее на лестничной площадке.

– Я услышала, как вы пришли, – объяснила она. – У меня отличный слух. Последняя фраза была произнесена не без гордости.

Для женщины ее возраста этим обстоятельством действительно можно было гордиться. На вид ей было лет семьдесят, хотя Анжелика знала точно, что ей уже семьдесят восемь. Но выглядела она бодро, эта женщина была яркий пример того явление, которое можно охарактеризовать, как «красивая старость». И Анжелика невольно подумала, что если ей суждено достичь такого возраста, то она бы хотела сохраниться так, как эта женщина. Впрочем, а стоит ли его достигать? Это был тот вопрос, на который она еще не знала ответа и скорей всего узнает его не скоро.

Они прошли в квартиру. И насколько могла Анжелика судить по первым впечатлениям, апартаменты были весьма просторными. Ее хозяйка внимательно смотрела на нее, и молодая женщина даже почувствовала неловкость, находясь под прицелом этих умных проницательных глаз.

– Вы самая красивая женщина, которую я когда-либо встречала на своем веку. А мой век уже достаточно длинный, – вынесла свой вердикт хозяйка квартиры.

– Вы преувеличиваете, Елизавета Владимировна. – Анжелика давно привыкла к таким комплиментам и часто даже не обращала на них внимание. Но слова этой пожилой русской парижанки почему-то заставили ее немного смутиться.

– Я не мужчина, который собирается за вами ухаживать, – сурово возразила Елизавета Владимировна. – Если я говорю, значит, так оно и есть. Я не привыкла обманывать. За всю жизнь это сделала всего несколько раз. И, поверьте, в тех случаях у меня не было выбора.

– Я верю, – немного растерянно проговорила Анжелика. Она почувствовала, что ей трудно найти верный тон в разговоре с этой женщиной.

– Не уверена, – возразила Елизавета Владимировна. – Но это сейчас не столь и важно. Меня сейчас больше интересует другое. Ваша фамилия Оболенская.

– Именно так.

– Это ваша девичья фамилия или по мужу?

– По мужу у меня другая фамилия.

– Означает ли это, что вы принадлежите к одной из ветвей нашего рода Оболенских?

Анжелика несколько секунд раздумывала, так как не знала, как отвечать. Конечно, был соблазн подтвердить это утверждение, это сразу бы их сблизило. Но она решила повторить подвиг своей собеседницы и тоже не обманывать.

– По этому поводу мне ничего неизвестно. Я почти ничего не знаю о моем отце. Это был мимолетный роман, после которого он исчез в неизвестном направлении. Когда я спрашивала маму о том, что это был за человек, она отвечала неизменно, что он был необычайно красив.

– Глядя на вас, это легко представить, – произнесла Елизавета Владимировна. – Но, думаю, что вы все же принадлежите к нашей семье, у нас было много красивых людей. Спасибо, что сказали правду. Я видела, что у вас было искушение придумать какую-нибудь красивую историю. Но вы его быстро преодолели. Запомните на будущее, меня трудно обмануть. Хотите посмотреть мою квартиру?

– С удовольствием.

Так как комнат оказалось пять, то экскурсия по квартире занял почти полчаса. В самом ее конце они подошли к большому фотопортрету. На нем был изображен красивый юноша. Вряд ли ему было больше двадцати лет.

– Могу я узнать, кто этот молодой человек? – поинтересовалась Анжелика.

– Этой мой единственный сын, – ответила Елизавета Владимировна. – Он погиб во время войны в Алжире. Ему было восемнадцать. Он записался добровольцем в армию и был убит в первом же бою. Он был русский и по отцу и по матери, но считал, что должен воевать за Францию. Но, как вскоре выяснилось, его смерть оказалась никому не нужной. Как и смерть тысячи других юношей.

– Мне кажется, что не бывает не нужных смертей, – взволнованно возразила Анжелика. Судьба этого красивого молодого человека, погибшего почти полвека назад, неожиданно оказалась ей близкой. – Мы просто не всегда понимаем значение смерти того или иного человека, так как не видим всю цепочку событий..

Елизавета Владимировна внимательно посмотрела на нее.

– Вот вы какая. Спасибо за эти слова. Больше всего в жизни меня мучила именно бессмысленность гибели сына. Теперь я буду размышлять над тем, что вы сказали, и попробую отыскать этот смысл и эту цепочку. Вдруг она действительно существует. Давайте пить чай и за чаем все и обсудим. Вы ведь пришли ко мне совсем не для того, чтобы слушать историю моей жизни. Хотя в ней было много интересных моментов, достойных пере Александра Дюма-отца. Но кого они интересуют сейчас? Только не говорите, что вы с удовольствием бы их послушали.

– Не буду. Хотя как-нибудь на досуге я бы с удовольствием вас послушала.

– И есть о чем. Знаете ли вы, что я работала инспектором полиции. Женщина, да еще русская. На меня смотрели как на экзотическое животное. Пришлось доказывать свою профессиональную выучку. После одной из операций мне вот на этот телефон позвонил сам президент. Здесь это считается большой честью.

– Я думаю, это считается честью везде. – Анжелики вспомнились слова Локтионова о том, что за той операцией, которую проводит сейчас она, наблюдает сам глава государства.

– Вы правы. Ну, хватит болтать, пойдемте пить чай. Я уже все приготовила.

Чай они пили в небольшой, мило обставленной комнате.

– Чем может быть вам полезной такая старуха, как я, Анжелика Витальевна?

– Зовите меня, пожалуйста, Анжелика. И вы совсем не похожи на старуху, по вашим глазам я бы дала вам не больше тридцати. Почти столько же, сколько мне.

– У вас удивительно проницательный взгляд, я действительно не ощущаю груз своего возраста. Иногда смотрюсь в зеркало и не узнаю себя, думаю, что это там за старое лицо смотрит на меня. А вдруг оно не мое. Впрочем, у каждой возрастной группы свой вид кокетства. Молодость кокетничает молодостью, а старость старостью. И все же, что вы хотите получить от меня, Анжелика?

– Знакомства. Как можно больше знакомств, самых разных. Я приехала сюда заниматься бизнесом, и мне необходимы контакты.

– Я понимаю, хотя бизнесом никогда не занималась. Но мой второй муж был французом, довольно крупным бизнесменом. К сожалению, мы прожили не очень долго, он рано умер. Я пережила всех: первого мужа, сына, второго мужа. Я могла бы сейчас жить в большом особняке под Парижем, но я отдала его детям моего второго супруга от первого брака. Я лишилась большого дома и парка, зато сохранила отличные с ними отношения. Они, кстати, занимаются бизнесом. При случае, я могу вас с ними познакомить.

– Буду вам признательна, Елизавета Владимировна. Я слышала, что здесь в Париже существует русский деловой клуб.

– Да, есть. Сама я его не посещаю, как вы понимаете, делать мне там нечего. Но немало моих хороших знакомых являются его членами. Я дам вам рекомендацию к ним.

Они пили чай, болтая о самых разных вещах. Анжелике так понравилась эта квартира и ее хозяйка, что она поймала себя на том, что не хочет уходить. Но она видела, что Елизавета Владимировна начала уставать, ее движения утратили прежнюю энергию и стали каким-то расплывчатыми.

– Спасибо вам за гостеприимство, это была удивительная для меня встреча, – искренне проговорила Анжелика.

– Позвоните мне завтра, я скажу вам, к кому обратиться. И заходите по чаще. – Елизавета Владимировна внимательно посмотрела на нее, и ее глаза обрели прежнюю цепкость. – И все же в вас чувствуется настоящая порода, меня в этом вопросе обмануть невозможно. Многие, кто приезжают оттуда, пытаются выдать себя за тех, кем на самом деле не являются. А вот вы себя не выдаете, но являетесь истинным представителем нашей семьи.

– Я обязательно к вам еще зайду, – пообещала Анжелика на прощание.

 

Глава 4

Князь Урусов не отрывал взгляда от Анжелики. Его глаза сияли знакомым ей блеском. Сколько раз она видела его у мужчин. И давно уже научилась не реагировать на него. Конечно, в тех случаях, когда ей было так выгодно. И сейчас был именно такой случай.

Князя Урусова вполне можно было назвать привлекательным мужчиной, если бы не излишняя полнота, которая портила фигуру, а лицо делала одутловатым. Их знакомство состоялось благодаря посредничеству Елизаветы Владимировны. Эта женщина, судя по всему, привыкла выполнять свои обещания, на следующий день она позвонила Анжелики и сообщила, что нашла человека, кто введет ее в русский деловой клуб.

Князь Урусов так сильно коверкал русские слова, что Анжелика, немного помучившись, предложила ему перейти на более привычное ему наречие. Тот явно обрадовался возможностью не упражняться в языке своих предков и заговорил по-французски.

– Ничуть не сомневаюсь, вы будете тут пользоваться огромным успехом, мадам Оболенская, – говорил он, все так же пожирая ее взглядом, как голодный недоступный ему обед. – Чего не откажешь французом, так это то, что они умеют ценить женскую красоту. С ее помощью вы сможете открыть очень много дверей. И не только в помещение русского делового клуба. Кстати, не совсем понимаю, зачем вы хотите туда попасть. С точки зрения деловых знакомств есть места несравненно более полезные. А там в основном наши соотечественники, среди которых очень немного людей, которые вершат настоящие дела.

– С удовольствием воспользуюсь вашим любезным согласием ввести меня в другие деловые собрания. Но начать я все же хочу с русского клуба. – Не говорить же ему, что он ей нужен исключительно для того, чтобы «случайно» там встретиться с Мамонтовым.

– Мы могли бы с вами даже составить некоторое расписание посещения таких важных мест. – Глаза князя Урусова, казалось, уже сверкали ярче, чем стоваттная лампочка.

– Расписание. – Анжелика едва не рассмеялась, но во время себя одернула. – Это интересная идея. Почему бы и нет, князь.

Кажется, от волнения он даже вспотел. По крайней мере, на его лбу появилось несколько капель.

– Зовите меня просто Поль. Не люблю я все эти титулы. В наше время это выглядит невероятно устарелым. В мире давно знатность рода определяется не его древностью, а размером банковского счета. И мне представляется это более рациональным подходом. Хотя некоторые у нас до сих пор любят щеголять своим аристократическим происхождением, хотя подчас живут хуже клерков.

– Я с вами согласна, – сказала Анжелика, хотя была далеко не согласна. Пример Елизаветы Владимировны доказывал совсем иную истину. Но спорить с Урусовым она не считала нужным. На него у нее были свои виды.

– Хотите, я возьму над вами покровительство? – предложил ее собеседник.

Анжелике показалось, что он с трудом сдерживает себя, чтобы не броситься на нее. Судя по всему, он горячий мужчина. Надо держаться с ним очень осторожно, не давать ему ни малейшего повода к более тесным отношениям.

– Я буду вам только благодарна. Человеку в незнакомом городе всегда очень сложно. А в таком, как Париж, сложно вдвойне.

– Вы быстро к нему привыкнете, поверьте, этот город для таких, как вы. Скоро вы в этом убедитесь, Анжелика. Могу я вас так называть?

– Разумеется. Вы же мой покровитель.

– Если желаете, то можем отправиться в русский клуб сегодня вечером. Чтобы стать его членом, нужна рекомендация двух человек, которые уже имеют такой статус плюс вступительный взнос в тысячу евро. – Князь вопросительно посмотрел на нее.

– Это сумма для меня не проблема, – заверила Анжелика.

– Ну а для меня не проблема найти для вас двух поручителей. Одного из них вы видите перед собой, другого мы можем найти на месте. Половина клуба – мои приятели.

Анжелику так и подмывало спросить о Мамонтове, но она удержалась от вопроса. С ее стороны было бы не благоразумно проявлять к нему повышенный интерес.

Анжелике хотелось уйти, она добилась цели, ради которой пришла в эту контору, и больше ей делать тут было нечего, но Урусовым явно владело прямо противоположное желание. И она понимала, что ей придется ему подыграть. С ее стороны было бы слишком невежливо встать и покинуть это место, это могло бы обидеть его хозяина со всеми вытекающими последствиями. А она пока не может позволить себе такую роскошь, как вести себя так, как она того хочет.

– Как жаль, что мой бизнес и ваш не совпадает. Моя фирма оказывает посреднические услуги в области оптимизации налогообложения, как выгодней разместить ваши средства. Но я так понимаю, пока такие вещи вас не интересуют.

– Пока нет, но если заинтересуют, то обещаю, что обращусь к вам.

– Но я готов вам оказывать и любые другие услуги, – живо откликнулся князь. – Такой женщине, как вы, обязательно нужен защитник. Слишком много окажется желающих навязать вам свою волю, Анжелика. Красивая женщина, словно алмаз, все желают им обладать.

«И первый среди них – ты» – мысленно ответила Анжелика.

– Меня не пугает такая опасность, я умею за себя постоять, – уже вслух сказала она.

– Вот как! И каким же образом?

– Самым разным. Например, я владею приемами рукопашного боя.

– Вы – и рукопашный бой. Непостижимо. Одно с другим не совместимо.

– Ну почему же, вполне совместимо. Но, я надеюсь, что до этого дело не дойдет. Мы находимся в цивилизованной стране.

– Разумеется. Но в любой цивилизованной стране столько много нецивилизованного, Анжелика. Человеком, как и в древнее времена, владеют страсти. Другое дело, что он вынужден их маскировать, обрекать в формы, которые выработало современное общество. Но если поскоблить его в глубь, там вы найдете дикаря.

Это он о себе, подумала Анжелика. По-видимому, он знает, что говорит.

– В таком случае, стоит ли лезть в человека на такую глубину, где по-прежнему бродит дикарь. В большинстве случаев в этом нет никакой необходимости.

– Как знать, как знать. Это большое наслаждение выпустить из себя на волю дикаря, позволить ему хотя бы не надолго порезвиться на свободе. Неужели у вас ни разу не пробуждались подобные желания? Глядя на вас, мне трудно в это поверить.

– Ну почему же, такое желание периодически возникает. Но я умею его контролировать. Я предпочитаю, чтобы мой дикарь оставался бы привязанным к своему месту, там, на глубине. Что произойдет, если однажды все выпустят на свободу своих дикарей?

– Не более чем вселенская катастрофа. А было бы здорово посмотреть на это зрелище.

– Мне кажется, что в современно мире, к сожалению, это происходит достаточно часто. Хотя и не в таких масштабах.

– Да, но где-то далеко от нас, досюда доходят лишь отголоски. И все же я льщу себя надежной, что однажды это случится и с нами. – Он красноречиво посмотрел на нее.

– Не будем, Поль, ничего заведомо загадывать. Я буду стараться дикаря не выпускать наружу, а уж как получится, покажет лишь будущее. Надеюсь, сегодня у нас с вами получится приятный, но вполне цивилизованный вечер.

Анжелика решила, что сейчас самое время покинут офис Урусова. Она встала. Он проводил ее до выхода и долго целовал руку на прощание.

Они встретились вечером. Урусов подъехал к ее дому на машине, и они отправились в клуб. Залитый огнями вечерний Париж был восхитителен. И хотя Анжелика наблюдала это зрелище уже целую неделю, она все еще не устала им восхищаться.

– Я все уладил, – говорил Урусов, то и дело посматривая на Анжелику, словно вымаливая за это награду. – Мой знакомый сначала не хотел ехать в клуб, чтобы дать вам рекомендацию. Но когда я ему сказал, что у него сегодня есть шанс увидеть самую красивую женщину в мире, он тут же согласился. Этот аргумент действует безотказно, – засмеялся он, – даже еще безотказней, чем предложение в миллион долларов.

– А кто этот ваш знакомый, чем он занимается?

– Он приехал сюда сравнительно недавно. Менее двух лет назад. В России он владел крупной компанией, но затем ее лишился. У вас это довольно не сложно. Наверное, на Родине вы слышали о нем, его фамилия Мамонтов.

У Анжелике учащено заколотилось сердце. Сегодня, несмотря на некоторые издержки, вроде необходимости находиться в кампании ее спутника, у нее все же удачный день. Совсем скоро она увидит Мамонтова, человека, ради которого и приехала сюда. Надо быть очень бдительной во время этой встречи, он ничего не должен заподозрить.

– Я даже с ним знакома, – ответила Анжелика. – Правда, это довольно короткое знакомство.

– Я всегда был уверен в том, что мир очень тесен, и скрыться в нем почти невозможно. Обязательно рано или поздно на кого-нибудь да наткнешься, – засмеялся Урусов.

– А что есть необходимость скрываться? – спросила Анжелика.

– Пока нет, но кто знает, как оно сложится в будущем. Я знаю людей, которые жили обычной жизнь, а потом случалось нечто такое, что они вынуждены были удариться в бега. Того моего знакомого, с которым мы сейчас встретимся, постигла именно такая участь. Он был в России влиятельным человеком, но затем все обрушилось, и он теперь живет здесь.

– Но он же не скрывается.

– Нет, но это, в конце концов, детали. – Урусов вдруг посмотрел на Анжелику – А признайтесь, там, у вас, он ухаживал за вами? Не могу представить себе мужчину, который бы не стал ухаживать за такой женщиной, как вы. Это похоже на извращение.

– Да, такие попытки он делал. Но я замужем, и это определяет все мое поведение. – Последнюю фразу она сказала специально для того, чтобы Урусов намотал бы ее себе на ус. Но она не произвела на него такого устрашающего впечатления, на которое рассчитывала Анжелика.

– Я убежден, что никакие путы и препятствия не должны мешать людям наслаждаться жизнью. – Внезапно он припарковал машину к тротуару и решительно повернулся к Анжелике. – Я хочу с вами поговорить.

У Анжелике не было и тени сомнений по поводу темы предстоящей беседы. Скорей бы она удивилась, если бы этот разговор не состоялся.

– Я внимательно слушаю вас Поль, – внешне спокойно ответила она, внутренне же готовясь дать ему отпор.

– Мы с вами не просто современные люди, мы с вами еще и бизнесмены. Так почему бы нам не заключить обоюдовыгодную сделку. Вы согласны со мной, о прекрасная, Анжелика?

– Если она обоюдовыгодная, то согласна.

Эти слова явно обнадежили Урусова.

– Этот город только с виду прекрасен, но тот, кто живет в нем многие годы, знает о многих его негативных, я бы даже сказал, уродливых сторонах. Здесь, как нигде в другом месте, идет борьба за место под солнцем. Потому что это парижское солнце. А оно стоит многих других солнц. А вы тут чужая, никого не знаете. Вы красивы, вы очень красивы, но для того, чтобы покорить это царство, только этого недостаточно. Вами будут пользоваться, но никто не собирается что-то для вас делать. У меня же есть связи и деньги, я весьма богат и влиятелен. И я готов поставить все свои возможности на службу вам. Поверьте, быть моей любовницей, это большая удача.

– Я тоже так думаю, но я уже вам сказала, что я замужем. И до сих пор не приобрела привычки изменять мужу. И приехала в Париж вовсе не в поисках любовных приключений. Мы можем с вами дружить, у нас может быть деловое партнерство. Этот тот перечень отношений, которые я вам могу предложить.

– Послушайте, не считайте меня за идиота, – раздраженно проговорил Урусов. – Я слишком хорошо знаю женщин, могу определить ее характер и склонности по тому, как она смотрит на мужчин. И я никогда не поверю, чтобы у вас не было бы любовников. Вы набиваете цену, я готов заплатить больше. Что вы хотите получить еще?

– Спокойную поездку до дверей клуба. Я хочу, чтобы вы сдержали бы свое обещание и помогли бы мне стать его членом.

– Я вижу, вы издеваетесь надо мной. Но женщинам я никогда не позволяю этого делать.

Внезапно Урусов бросился на нее, пытаясь поцеловать. Анжелика была давно готова к такому развитию событий. Она перехватила его руку и осторожно вывернула его, стараясь причинить ему минимум боли. Этот человек еще был ей нужен, иначе она бы ему показала все, на что она способна.

Впрочем, и этого щадящего приема вполне хватило на то, чтобы Урусов застонал.

– Я вас предупреждала, что владею приемами рукопашного боя, – сказала Анжелика, отпуская его руку. – Прошу вас, поедемте в клуб.

Урусов молчал, оценивая ситуацию, в которой он оказался.

– Будь, по-вашему, вы победили, но я не привык проигрывать партии. Когда я играю в теннис, то играю с соперником до тех пор, пока не возьму у него реванш. Любое поражение выбивает меня из колеи.

– Хорошо, я согласна играть с вами в теннис, пока вы не победите.

Урусов снова на некоторое время задумался.

– Кажется, вы из тех женщин, которые любят играть с огнем.

– Вы заблуждаетесь. Просто я рано поняла, что должна научиться себя защищать. Поехали, Поль, – почти ласково проговорила она.

Урусов ничего не ответил, но мотор завел. И через минуту они вновь влились в плотный вечерний поток машин.

Клуб арендовал помещение на первом этаже большого здания, и, как вскоре выяснила Анжелика, имел в своем распоряжении анфиладу из нескольких комнат. В одной из них был оборудован бар. Причем, бармена не было, все сами наливали себе напитки. Впрочем, посетителей было немного, не более пятнадцати человек.

Урусов подвел Анжелику к пожилому представительному мужчине с располагающим лицом.

– Сергей Васильевич Росляк, – представил он его, – основатель и директор клуба. Валерий Ильич еще не подъехал?

– Он звонил, будет через несколько минут, – ответил Росляк, с интересом рассматривая Анжелику. – Очень рад, что вы присоединяетесь к нашему обществу, – сказал он ей. – Мы стараемся не принимать всех, кто нас просит об этом. А таких, поверьте, немало. Но рекомендация таких двух уважаемых людей снимает все вопросы. Чем вы собираетесь заниматься в Париже?

– Я представляю компанию «Северная сталь». Моя задача – расширить ареал сбыта ее продукции.

– Я думаю, что наш клуб может оказаться для вас полезным. Сегодня народу немного, но в другие дни тут гораздо многолюдней. И есть те, кто занимается бизнесом вашего профиля. Да ведь и Мамонтов тоже специализируется на поставках металлопроката.

– Кто всуе упоминает мое имя, – внезапно раздался за спиной Анжелике голос.

Она живо обернулась и увидела Мамонтова. Несколько секунд тот с изумлением смотрел на нее.

– Анжелика, это вы? Не может быть!

– Почему же не может, Валерий Ильич, – возразила она, – я же еще не переместилась в мир теней.

– Однажды вы были к этому весьма близки, – тихо, чтобы слышала бы только она, произнес Мамонтов.

– Я вижу, вы хорошо знакомы, – одновременно удивленно и не довольно произнес Урусов.

– Да, мы встречались в России. Но это было в другой жизни, – как-то криво усмехнулся он.

– А мне кажется, что жизнь всегда только одна, – не согласилась Анжелика.

– Жизнь может быть и одна, да только этапы могут быть совершенно разные. Вы выпьете со мной что-нибудь, Анжелика?

Ей показалось, что эту фразу он произнес не очень уверенно.

– Давайте покончим с формальностями по вступлению госпожи Оболенской в наш клуб, а потом каждый займется тем, чем желает, – вмешался Росляк.

Формальности заняли всего несколько минут. Анжелика заполнила бланк с заявлением о приеме, на котором распились Урусов и Мамонтов. Затем она получила квитанцию с номером счета в банке.

– Что вы будете пить? – спросил Мамонтов.

– Мартини с апельсиновым соком.

– А я с вашего разрешению налью себе виски. Пойдемте в дальнюю комнату, там не так уютно, как здесь, зато меньше толпится народу.

Они прошли через анфиладу из нескольких комнат. В последний из них действительно и мебели было меньше, и была она попроще.

Мамонтов подвел ее к столику и помог занять место. Сам сел напротив.

– Не ожидал, что наша новая встреча состоится тут, – сказала он. – Вы бросили свой банк?

– На время. Захотелось попробовать что-нибудь другое. И тут подвернулось это предложение. Я представляю здесь компанию «Северная сталь», и передо мной поставлена задача найти новые рынки сбыта для продукции.

– Я знаю эту компанию, тем ребятам, кто там заправляет, всегда не хватало креативных идей. Вам будет крайне трудно выполнить вашу почетную миссию, Анжелика.

– Я готова к трудностям. Но вы же занимаетесь поставками проката в разные страны.

– Это не русский прокат. С Россией я не имею никаких больше дел. Эта страна для меня не существует. Надеюсь, через год другой получить французское подданство.

– Мне известно, как с вами поступили несправедливо. Только я не понимаю, причем тут вся страна. Она огромная, в ней живет много людей. Чем они провинились перед вами? Вас обидели конкретные люди, против них вы имеете полное обоснование для негодования. Но причем тут все остальные.

– Вы прямо адвокат нашего замечательного отечества. Конечно, большинство жителей России в моих несчастьях не виноваты. Но когда меня стали выталкивать со всех моих постов, отнимать у меня имущество, которое я честно заработал, ни один человек в вашей замечательной стране за меня не заступился. Ни один. А ведь я немало сделал для России. Какой завод поднял. Когда я пришел туда, он был почти что в руинах. Но это никого не интересовало, а вот то, что я высказал свое мнение о президенте, подняло на дыбы всю его камарилью. В стране, где так относятся к тем, кто работает на ее экономическую мощь, нормальному человеку делать нечего. Слава богу, в мире есть достаточно государств, где к таким людям, как я, относятся гораздо более лояльно. И там и надо жить.

– А что же будет в таком случае с Россией?

– Понятие не имею, меня этот вопрос с некоторых пор не беспокоит.

– Когда мы с вами познакомились, вы размышляли совсем по иному. Где же настоящий Мамонтов, тот, который был тогда, или тот, что сидит напротив меня?

– Я заметил, что вам нравится иногда пугать людей метафизическими вопросами. Могу лишь вам сказать одно: и тогда и сейчас я был одинаково искренен. Просто тогда я думал так, в настоящий момент по-другому. Почему я должен быть верен идеалам прошлого, если они не выдержали проверку жизнью. Теперь у меня другие мысли, другие представления.

– Мне не внушают уважение идеалы, которые меняются под вилянием обстоятельств, Валерий Ильич. Они мне кажутся уж больно не надежными.

– А ведь я могу и обидеться, Анжелика.

– Эта совсем не та цель, которую я преследую.

– Вот как, вы, значит, преследуете какую-то цель?

– Да. Вернуть себе прежнего Мамонтова, мне он был несравненно более интересен. А то, что вы сейчас говорите, лишено оригинальности и глубины. Неужели вся ваша психика целиком подчинена одной обиде. Это очень обедняет любого человека.

Мамонтову понадобилось не меньше полминуты, дабы справиться с изумлением.

– Вот вы какая стали, Анжелика. Никто мне здесь не говорил ничего подобного. И все же вы меня не переубедили.

– Но я только начала сеанс психотерапии, – засмеялась Анжелика. – Учитывая тяжесть болезни пациента, вряд ли можно было бы ожидать, что все получится с первого раза.

– Но зачем вам это нужно?

– Еще точно не знаю. Вы помогли мне в трудную минуту и уже только поэтому не безразличны. А я всегда стараюсь отвечать добром на добро.

– А вы уверены, что это добро?

– Да. Если вы вернетесь, даже если не телом, а только душою в свою страну, то для вас это будет важным событием. Вы поймете, что совершили правильный поступок. А сейчас вы испытываете беспокойство, в глубине души вы не уверенны в правильности своей позиции.

Мамонтов рассмеялся.

– Отныне я стану обращаться к вам всякий раз в сложной ситуации, чтобы вы бы разъяснили, как мне поступать, не совершаю ли я очередную ошибку.

– Как знать, может быть, это одна из лучших ваших идей.

Мамонтов посмотрел на Анжелику и покачал головой.

– А вы стали самоуверенны. Раньше вы такими не были.

– За эти годы я кое– чему научилась. Но хотела бы научиться еще многому. В том числе и с вашей помощью.

– Вы уверены, что я вам в этом могу быть полезен?

– Мне кажется, что да. Мы занимаемся одним видом бизнеса.

– Но в таком случае мы прямые конкуренты.

– Да, если мыслить примитивно.

– Вот как! Я примитивно мыслю?

– А почему бы и нет. Все люди периодически мыслят примитивно. Помните пословицу: «на всякого мудреца довольно простоты».

– Хорошо, в чем моя примитивность заключается?

– Конечно, мы можем с вами быть конкурентами. А можем соединить усилия и оказаться сильней других конкурентов. Я изучала этот рынок, в том числе деятельность вашей компании. Не так уж хороши у вас дела. Я пришла к выводу: вам не хватает надежных и качественных поставщиков.

– Работать с Россией я завязал.

– Мне это известно. Но сегодня вы встретили меня, и ситуация резко изменилась.

– Не вижу, чтобы она изменилась. Ситуация абсолютна та же.

– Это вы не видите, а я вижу. И вы скоро увидите. Но чем раньше вы примите правильное решение, чем больше будет от него отдача.

Мамонтов хлопнул рукой по столу.

– Вы изумительная женщина. Ваша уверенность потрясает.

– Моя уверенность основывается на расчете, основанном на знание рынка и знание вас. Вы слишком умны, для того, чтобы чересчур долго руководствоваться обидой. И когда возникнут более весомые аргументы, вы их послушаете. Сегодня они и возникли. Просто вам некогда еще было все обдумать.

Мамонтов замолчал, видимо он следовал совету Анжелики и действительно обдумывал возникшую ситуацию.

– Я не могу все это решить в одночасье. Слишком долго я жил этими чувствами.

– Я понимаю. Но мне кажется, что достаточно вы получили от них удовлетворение. Пора менять вид удовольствий.

– Могу я вам задать один личный вопрос, Анжелика?

– Разумеется.

– Вы сюда приехали только по причине того, что решили поменять сферу деятельности?

Несколько секунд Анжелика медлила с ответом.

– Нет, не только. У нас с мужем очень хорошие отношения, мы искренне привязаны друг к другу. Но в какой-то момент у нас возникло желание немного отдохнуть друг от друга.

Анжелике было крайне неприятно говорить про отношения с мужем не правду, но она слишком хорошо понимала, какой ответ ждет от нее ее собеседник. Теперь же, получив его, ее шансы добиться своей цели повышаются. Интересно, есть ли у Мамонтова здесь, в Париже, женщина, подумала она? Трудно представить, чтобы такой видный и горячий мужчина вел бы в городе любви жизнь анахорета.

– Я должен все тщательно обдумать и взвесить, – сказал Мамонтов. – Можем ли мы с вами встретиться завтра?

Анжелика протянула ему свою визитку.

– Позвоните, и мы обо всем договоримся.

 

Глава 5

В это утро Анжелика позволила себе встать довольно поздно. К себе на квартиру она приехала далеко за полночь. После их разговора пребывающий в глубокой задумчивости Мамонтов покинул клуб. Оставшись без кавалера, она решила не терять время. Впрочем, ей бы этого и не дали, так как совсем скоро выяснилось, что все присутствующие мужчины заметили появление в их среде красавицы. И вскоре перед ней выстроилась очередь из желающих ей представиться.

Так что оставшуюся часть вечера она провела одновременно и весело с и большой пользой. За короткий срок обзавелась множеством новых знакомств. Правда, пока она не знала, какие из них окажутся для нее полезными. Но сейчас ее это не слишком волновало, она поймала себя на том, что ей очень нравится находиться в самом эпицентре мужского внимания. А его было столько, что зачастую она даже не успевала на него реагировать. Внезапно посреди этого веселья ей вспомнились слова мужа. Однажды во время какого-то приема, когда мужчины тесно обступили Анжелику, он шепнул ей, что выходит замуж надо тогда, когда их ухаживание уже не вызывает приступа ликования. И в этом клубе она неожиданно для себя убедилась, что согласно этой теории, замуж ей рановато, так как ухаживания мужчин доставляют ей огромное удовольствие. Это обстоятельство даже немного встревожило ее; если это занятие ее сильно увлечет, то оно может повредить выполнению главной задачи. А потому надо сохранять постоянную бдительность.

Впрочем, в тот вечер Анжелика решила, что ничего страшного ей не грозит, и она может позволить себе немного расслабиться. Она принимала ухаживания, не отказывая в своем внимании никому, даже тем, кто не вызывал у нее большого прилива симпатии. И, судя по всему, не меньше десяток мужчин посчитали, что у них есть шансы завоевать благосклонность русской красавицы. А потому домой она вернулась не одна, а в сопровождение целого сонма ухажеров. И по итогам вечера с удовлетворением и с полным основанием могла констатировать, что первый выход в парижский свет получился удачным.

Анжелика все еще спала, когда в ее скованное, как река льдом, сном сознание вклинился телефонный звонок. Она не без усилия встала и подошла к телефону. Но сон сразу же улетучился, как легкий газ, едва она узнала голос Мамонтова.

– Я вас не разбудил? – спросил он.

Анжелика посмотрела на часы, шел десятый час.

– Нет, что вы! – даже излишне горячо заверила она. – Я рада вас слышать.

– Я бы хотел с вами переговорить.

– Конечно. Почему бы нам с вами сегодня не пообедать.

– Это слишком долго ждать. Я бы хотел встретиться раньше. Прямо сейчас.

– Но дайте мне хотя бы час, чтобы привести себя в надлежащий вид. – Анжелика услышала на том конце провода глубокий вздох.

– Хорошо, час я вам даю. Но не больше. Я подъеду к вашему дому на машине. Говорите адрес.

Анжелика продиктовала адрес.

Кажется, рыбка заглотнула наживу, думала Анжелика, сидя перед зеркалом. Вчера она выбрала верную тактику. Она не обдумывала ее заранее, просто чутье подсказало, на какие струны его души следует надавить. И, судя по всему, мелодия вышла та, что надо. Но, несмотря на удовлетворение от собственных успехов, что-то ее смущало. Она смутно представляла, в каком направлении должны двигаться ее отношения с Мамонтовым. У нее нет сомнений, что он не собирается их ограничивать исключительно деловой сферой. О своих чувствах он поведал ей два года назад в Лондоне. Конечно, с тех пор они, наверное, поостыли, но теперь, когда они встретились вновь, могут разогреться еще сильней. И как в такой ситуации ей себя вести? Ответ на этот вопрос найти она так и не смогла. В таком случае ничего не остается, как только, подобно щепке, подхваченной быстрым течением реки, броситься в бурный поток событий и покорно следовать тому, куда он ее выбросит. Разумеется, это большой риск, но когда она направлялась в Париж, то отдавал себе четкое представление, что ее жизни вновь начинается полоса, в которой ничего невозможно предсказать.

Мамонтов сообщил через домофон о своем прибытии. Анжелика уже была готова. Она быстро спустилась вниз.

– Вы как всегда отлично выглядите, Анжелика, – приветствовал ее Мамонтов. – Где бы вы хотели посидеть?

– Я вам открою страшную тайну, я сегодня еще не завтракала.

– В таком случае едемте завтракать. Я знаю несколько приличных мест. Какую кухню вы предпочитаете?

– Чтобы было бы вкусно, а с другой стороны была бы минимальная опасность пополнеть.

– Вы всегда задаете очень сложные, почти неразрешимые задачи, – ухмыльнулся Мамонтов. – Ладно, кажется, я знаю такое место. К тому же оно не очень далеко.

Они сели в машину Мамонтова. Он вел уверенно, было видно, что он хорошо ориентировался в городе.

– Вы водите машину, как заправский парижанин, – похвалила его Анжелика. Она была уверена, что эти слова будут ему приятны.

– Это далось мне не просто, пару раз я каким-то чудом избежал аварий. Тогда я понял, что должен знать этот город так же хорошо, как будто бы здесь родился. И несколько месяцев ездил по нему исключительно с целью изучить его как можно лучше.

– Странно, – задумчиво проговорила Анжелика, – а я даже не знаю, в каком городе вы родились?

Мамонтов быстро посмотрел на нее.

– В Бийске. Небольшой город в Сибири, то, что принято называть захолустьем.

– Я тоже родилась в очень небольшом городе, который тоже с полным правом можно назвать захолустьем. Но я люблю это захолустье и даже не променяю эту любовь на Париж.

– Я тоже люблю свой город. Но что это значит? По-моему ничего.

– Каждый сам решает, что означает для него любовь к родным местам.

– С вами, Анжелика, действительно трудно разговаривать, вы любую реплику крайне искусно переводите в принципиальную плоскость. Когда я с вами общаюсь, у меня такое чувство, что мне приходиться чуть ли не ежеминутно решать вопрос о смысле жизни. Слава богу, что на этот раз его решение на некоторое время откладывается.

– Это по какой причине?

– По самой простой. Мы приехали. Вот ресторан. Так что сейчас мы будем просто есть.

Анжелика не нашла в заведение ничего примечательного. Заурядный парижский ресторан для среднего класса. Однако одним сюрпризом он все же обладал, когда она открыла меню, то не нашла ни одного знакомого блюда. Молодая женщина вопросительно посмотрела на своего спутника.

– Это вегетарианский ресторан, – улыбаясь, пояснил Мамонтов. – Вы же хотите хорошо позавтракать и не пополнеть. А здесь, уверяю, готовят хорошо.

Анжелика тихонечко вздохнула, она никогда не испытывала склонность к вегетарианской пище, ее любимыми блюдами всегда были мясные и рыбные. Впрочем, если разговор с Мамонтовым принесет хорошие результаты, то этот ресторан станет одним из ее любимых мест в Париже.

Анжелика не без труда выбрала несколько блюд. Она надеялась, что пробудившийся в ней голод поможет их съесть, если не с аппетитом, то без насилия над собой.

– Я много думал над нашим разговором, – сказал Мамонтов, – почти не спал всю ночь. До сих пор я был уверен в своей правоте и что принятое мною решение – не иметь никаких дел с Россией останется неизменным. Но вы к моему изумлению сумели поколебать мою решимость. У вас удивительный дар убеждения.

– А мне кажется, что дело всего лишь в том, что я озвучила ваши тайные мысли. На самом деле, вы давно не только сомневались в правильности своего решения, но и мучились из-за него. Нет ничего ужасней, чем ненавидеть свою Родину. Это все равно, что ненавидеть своих родителей.

– Да, я даже боюсь с вами разговаривать, я становлюсь перед вами безоружным. Вы, кажется, способны поколебать любо мое решение.

– Нет, – живо возразила она, – только то, в котором вы сами не уверенны. Я немного вас все же знаю, когда вы убеждены в правильности своего поступка, вас никто не остановит.

– Я тоже так думал до вчерашнего дня, – усмехнулся Мамонтов. – Но оставим эту тему. Я принял решение, что готов работать с вами и с вашей компанией.

– Я очень рада этому, – не скрывая своего торжества, проговорила Анжелика и мягко дотронулась до его руки. – Вы не пожалеете об этом. Хотя я понимаю, как вам было не просто.

– Не просто – это не совсем то слово. Но это уже пройденный этап.

– А какой этап сейчас начинается?

– Обеденный. Нам несут заказ.

Несколько последующих минут были целиком посвящены еде. Анжелика убедилась, что и без мяса вполне можно вкусно поесть.

– Ну, как? – спросил Мамонтов, наблюдая за ее реакцией.

– Вкусно. Кто знает, может быть, через некоторое время я стану вегетарианкой. В мой жизни было уже столько всего неожиданного, что такой поворот меня совсем не удивляет.

– Да, ипостасей у вас, Анжелика, много, – задумчиво согласился Мамонтов. – Иногда я даже в них теряюсь. И все ли мне известны?

Анжелика насторожилась, как путник, приближаясь к опасному участку дороги. Неужели он что-то подозревает? Надо быть предельно осмотрительной в своих высказываниях и поступках.

– На самом деле, ничего таинственного во мне нет. Просто меня все время тянет куда-то вперед. Спокойная жизнь не для меня.

– Это я уже понял. И, кажется, в ближайшее время она нам и не светит. Если вы уже немного насытились, я готов с вами обсудить один серьезный бизнес-проект.

– Я готова его обсуждать, даже будучи зверски голодной.

– Ну, зачем так себя мучить, – усмехнулся Мамонтов, – когда вокруг столько самой разнообразной еды.

– В таком случае я насытилась и готова вас слушать.

– Слышали ли вы о государстве Восточном арабском княжестве. Иногда его еще называют восточный арабский эмират.

– Да, конечно. Хотя знаю о нем только то, что там, куда ни ступни, всюду нефть.

– Ну, есть там места, где нефти нет, но в целом вы правы. Нефти очень много, а денег еще больше. И вот несколько лет назад тамошний эмир заказал одно геологическое исследование. В результате него выяснилось, что нефти хватит на пятьдесят лет. А потом конец нынешнему процветанию.

– Интересно.

– Интересно последует дальше. Этот эмир, будучи мудрым правителем, решил, что надо подумать о будущем, И пока есть еще деньги, следует к нему хорошо подготовиться. И вот два года назад там приняли нечто вроде плана развития своей экономики на эти самые пятьдесят лет. В это свое развитие они собираются вложить несколько сот миллиардов долларов. И уже начали вкладывать. Понятно, что предстоит грандиозное строительство, целый ряд крупных промышленных объектов. И им понадобится много металла. Сейчас в мире разворачивается борьба за эти заказы. Вот в этой борьбе я и предлагаю принять вам участие. Сперва я намеревался предложить это другому партнеру. Но теперь выбрал вас.

– Я очень ценю ваш выбор, но вы уверенны, что мы найдем убедительные аргументы в этой борьбе.

Мамонтов несколько секунд молчал.

– Уверенности такой быть не может, но есть кое-какие дополнительные преимущества. Пока я не стану вам о них говорить. Но нужно готовиться к напряженной схватке. Куш огромный и никто не собирается его упускать. Каждый желает отхватить свою долю. Но тот, у кого это получится, не прогадает.

– Я согласна. К конкуренции мне не привыкать.

Мамонтов улыбнулся.

– Я ни минуты не сомневался, что вы без раздумья согласитесь. Хотя, думаю, совсем не представляете, что вас ожидает.

– Но мы же будем вместе. Я знаю, что на вас можно положиться. Однажды я уже это сделала. И не прогадала.

Мамонтов как-то странно посмотрел на нее, но ничего не ответил. Ей показалось, что его беспокоит какая-то мысль. Но спрашивать она не стала, она чувствовала, что время для этого еще не пришло.

 

Глава 6

Анжелика сидела в своем офисе вся обложенная книгами, журналами, газетами. Уже второй день подряд она изучали все доступные ей документы, которые касались Восточного арабского княжества, его правителей, экономики и особенно тех проектов, для которых ее компания могла бы стать поставщиками металлопроката. За это время она узнала множество интересных деталей. Пока она смутно представляла, каким образом она будет использовать полученную информацию, но старалась запомнить ее, как можно больше. Никто не знает, что понадобится в будущем.

Само по себе княжество, чье население составляло менее одного миллиона человек, представляла собой типичное восточное теократическое государство, где власть была целиком сосредоточена в руках эмира и его семьи. Суровые традиции шариата там сочетались с последними достижениями современной науки и техники. Города и поселки по своей архитектуре напоминали причудливые миражи пустыни, настолько необычен был их устремленный в будущее облик. Судя по всему огромные богатства, накопленные эмиратом, здесь умели использовать с толком, прокладывая дороги не только через пески и барханы, но и через сегодняшний день в день грядущий.

Анжелику поразило и то, что правящая династия считала себя прямыми потомками пророка Мухаммеда, что возносило ее авторитет в исламском мире на небывалую высоту. Она долго рассматривала найденный ей в одной из книг портрет эмира. Это был необычайно красивый далеко не старый мужчина в арабской одежде, но почти с европейскими чертами лица. Разве что более смуглый.

Однако, несмотря на обилие интересной и полезной информации, Анжелика никак не могла понять, каким образом ей добиться главной цели – получить контракт на поставку продукции. Никаких подходов ни к посольству, ни к другим представителям княжества пока не просматривались. А, судя по обилию публикаций о гигантских индустриальных проектах этого государства, нужно было спешить. Она не сомневалась, что более искушенные конкуренты давно проложили туда дорожки. И слова Мамонтова косвенно подтверждали это предположение.

Что же касается самого Мамонтова, то прошел день, а он не подавал о себе известий. Это удивляло и беспокоило Анжелику. После их беседы в вегетарианском ресторане она надеялась, что он свяжется с ней на следующий день, и колесо их совместного бизнеса закрутится. Почему он медлит? Может быть, снова передумал и решил, что для него иметь контакты со своей страной недопустимо. Обида оказалась сильней всех других аргументов. Или тут что-то другое.

Конечно, можно было позвонить и выяснить, в чем тут дело. И несколько раз рука уже ложилась на трубку телефона. Но внутренний голос отсоветовал ей это делать и рекомендовал не гнать лошадей событий. Есть процессы, которые, словно урожай, должны вызреть в человеке, вытеснить из его души сомнения. Если Мамонтов не дает о себе знать, то вполне возможно он пытается что-то решить для себя окончательно. Вот только если бы он знал, как мало у нее времени, и пока он борется со своими душевными сомнениями, в ее стране могут произойти страшные события.

В комнату вошла недавно нанятая ею секретарша, средних лет интеллигентная француженка Луиза-Мишель Собри. По тем взглядам, которые она изредка и украдкой бросала на Анжелика, та догадывалась, что ее внешность вызывает у этой некрасивой дамы восхищение. Однако Анжелика опасалась, что оно может перейти в зависть. И тогда жди неприятностей. Остается надеяться на благоразумие и порядочность ее сотрудницы.

– Вас просит принять некто мсье Анри де Круатье.

Анжелика удивленно посмотрела на свою секретаршу.

– Но я не знаю, кто он. И уж тем более мы не договаривались с ним о встрече.

– Я тоже ему об этом сказала, но он настаивает. Говорит, что это важно для вас. Кстати, вот его визитка.

Анжелика внимательно прочитала лаконичный текст визитки. Она извещала о том, что ее обладатель является вице-президентом компании «Интернейшелн металл продакшн». Об этой фирме она слышала, более того, она являлась прямым конкурентом Анжелики.

Что же надо господину вице-президенту?

– Попросите его войти, – сказала Анжелика секретарше.

В кабинет добрым энергичным шагом вошел молодой мужчина, вряд старше Анжелики. Она внимательно рассматривала незваного посетителя. Он был не просто красив, даже очень красив, что лишь еще больше подчеркивало элегантность его костюма. Но чем дольше она всматривалась в это лицо, тем меньше оно ей нравилось. Это была скорей не мужская, а женственная красота, в этом лице Анжелике не доставало мужественности. И дальнейшее ее наблюдение лишь углубили это впечатление.

Мужчина уверенно подошел к ее столу и остановился прямо напротив нее, вперив в молодую женщину изучающий взгляд. Так смотрит ювелир на драгоценность, которую его попросили оценить. Анжелика одновременно испытала смущение и раздражение. Кажется, этот господин не любит церемониться и считает себя полным хозяином жизни. Посмотрим, что последует дальше.

– Пожалуйста, садитесь, – вежливо, но с достоинством сказала Анжелика.

Этого человека два раза приглашать было не нужно, буквально через мгновение он уже очутился в кресле.

– Прошу прощение, что явился к вам без приглашения. Но уж больно хотелось вас повидать. Весь Париж только и говорит о появление на его улицах ослепительной русской красавицы. Я в это, честно говоря, не верил. И решил посмотреть, не преувеличивает ли молва. А она это любит. И вижу, она преуменьшает, вы настоящая королева Парижа. И вот увидите, скоро он вас коронует. – Мужчина громко рассмеялся.

Анжелика вдруг ясно поняла, этот человек считает себя совершенно неотразимым в глазах женщин. И является покорителем их сердец. Чем бы он ни занимался, на самом деле, он занимается только этим. Но с ней у него ничего не выйдет, такой тип мужчин никогда не привлекал ее, а наоборот, отталкивает. Но об этом ему знать пока рано. Он явно пришел не спроста, не только полюбоваться на русскую красавицу.

– Разве в Париже знают о моем появлении?

– Еще как знают. Только о вас и говорят. Вы скоро в этом сами убедитесь. Хотите, я стану вашим гидом в этом новом для вас мире?

И он туда же, все хотят водить меня на экскурсии под своим предводительством.

– Спасибо, я запомню ваше предложение.

– Вы приехали сюда заниматься бизнесом, это замечательно. Вам нужен надежный партнер. Наша фирма готова им стать. Поверьте, в одиночку тут ничего нельзя сделать, даже такой, как вы. А с моей, с нашей помощью, – быстро поправился Круатье, – у вас появятся новые возможности и горизонты.

– И что я должна делать?

– Ну, зачем вам что-то делать, такой, как вы, ничего делать не надо, это надругательство над природой. Достаточно только быть, украшать собою общество. А мы сделаем все за вас. Вы останетесь довольными. О конкретных условиях, я думаю, мы договоримся. Сейчас открываются такие большие возможности. И было бы непростительно их упустить. Знаете, – наклонился он к ней, – я бы никогда не пошел бы на такой шаг, но ваша красота меняет все привычные представления.

– Ваша идея интересна, – сказала Анжелика, видя, как озаряется радостью лицо ее собеседника. – Но, к сожалению, я не получила от вас никаких конкретных предложений. Любое сотрудничество требует глубокой проработки. Я, честно говоря, удивлена: вы приходите с такой важной инициативой, но ничего конкретного не говорите. С моей стороны было бы крайне безответственно идти на такой союз. А вот за намерение помочь мне лучше узнать деловой здешний мир, я вам безмерно признательна.

Теперь на лицо француза, как на солнце во время затмения, нашла тень.

– Конечно, я буду счастлив оказать вам такую услугу. Что же касается нашего делового сотрудничества, то это только наш первый контакт. Мы можем как-нибудь обсудить все детально. Поверьте, нами руководят лишь честные намерения.

– Я верю. Звоните, как только будете готовы предоставить мне деловые предложения и познакомить меня с деловым миром.

– О, я обязательно позвоню совсем скоро, – вскочил Круатье с кресла. – Могу я поцеловать вашу руку?

– Разумеется. Право кавалера целовать у дамы руку.

Круатье пристально посмотрел на Анжелику, пытаясь понять, что означают ее слова, имеют ли они тайный смысл, а если имеют, то какой. Затем приложил свои губы к ее ладони.

Его губы долго не отрывались от руки Анжелики.

– Мне кажется, нам предстоят большие совместные дела, – многозначительно проговорил он.

 

Глава 7

Когда на следующий день Анжелика вошла в свой офис, то в скором времени обнаружила две совершенно разные вещи, но которые одинаково сильно взволновали ее. Во-первых, она убедилась, что в ее отсутствие кто-то побывал в нем. Готовя ее к заданию, Локтионов советовал всякий раз, уходя домой, оставлять в кабинете специальные метки, по которым можно определить, не посещали ли его непрошеные гости. И даже вручил специально изготовленные экземпляры. И сегодня она обнаружила, что такие непрошеные гости нанесли ей визит. Иначе как объяснить, что ее вчерашних меток не было на своих местах. Второе же обстоятельство, которое вызвало у нее учащенное сердцебиение, стала небольшая заметка в газете. В ней было написано, что в Париж с неофициальным визитом посетил один из самых богатых людей на планете эмир Восточного арабского княжества Омар Сулейман… Завтра он дает в своем посольстве большой прием, куда приглашены дипломаты, известные политики, крупные бизнесмены.

Анжелика поняла, что ей во что бы то ни стало надо попасть на этот прием. Что она на нем станет делать, она не очень ясно представляла, вернее, не представляла совсем. Но сейчас ее это не слишком беспокоило, на такую красивую даму, как она, непременно обратят внимание. А если фотография не обманывает, этот эмир очень привлекательный мужчина. А опыт Анжелика однозначно свидетельствовал об одном: привлекательных мужчин всегда интересуют привлекательные женщины. А потому совсем не исключено, что она не останется не незамеченной со стороны арабского правителя.

Затем Мысли Анжелики переключились на то, кто мог бы быть непрошеным визитером в ее кабинете? Спросить у Луизы-Мишель? Но если она как-то связано с этими людьми, то, естественно, ничего не скажет. Если же такой связи нет, то она тоже ничего не сообщит, потому что в этом случае ничего не знает. Может быть, это была уборщица? Но она приходит по другим дням, тут этот график соблюдается неукоснительно.

И все же вопрос не снимается с повестки дня, ей важно понять, кто же совершил набег на ее офис. Она тщательно осмотрела содержимое всех ящиков. Ничего ценного в них не находилось, да и то, что находилось, лежало на своих местах. В компьютере так же нет никакой сверхважной информации, за эти дни она напихала в него лишь обычные справочные данные.

Итак, кто? Не исключено, что это местные спецслужбы. Учитывая то, что в это помещение не так-то легко попасть, что обыск в кабинете проведен очень аккуратно и если бы не наличие специально созданных меток, она бы никогда ничего не заподозрила, то это предположение представляется достаточно обоснованным. Но тогда почему они ей заинтересовались? За все то время, что она находится в Париже, она не совершала ничего такого, что могло бы их насторожить. Да здесь крутится десятки тысяч таких бизнесменов, как она. А если это не спецслужбы, то кто? В таком случае это еще большая загадка.

Анжелика вздохнула, пока у нее нет ни малейших шансов разгадать этот ребус. В таком случае следует подумать о другом важном деле: как все-таки попасть в посольство княжества? Это задача представляется более выполнимой, чем первая, хотя как ее осуществить, она еще не представляет. Вполне вероятно, что у Мамонтова есть какие-то связи с этой страной, раз он надеется заняться там бизнесом, но он куда-то исчез. И надеется, что он объявится в ближайшие часы, у нее нет оснований. В таком случае следует прибегнуть к посредничеству другого лица. По большому счету у нее две кандидатуры: вчерашний ее нахальный гость Анри де Круатье и князь Урусов. Оба смотрят на нее взглядами, призывающими ее немедленно начать раздеваться. Но выбора у нее гнет, другие реальные кандидатуры отсутствуют. Да и где гарантия, что другие не станут на нее смотреть точно так же.

После не долгих размышлений она выбрала Анри де Круатье. Почему-то она была уверенно, что у него есть подход к посольству. Компания, которую он представляет, просто не может не интересоваться поставками в княжество. И, кроме того, почему-то ей казалось, что с ним будет найти общий язык легче, чем с Урусовым. Француз слишком влюблен в самого себя, и на этом поводке его, как дрессированного медведя, можно будет водить туда, куда ей надо. Вот только бы он сам позвонил, ей совсем не хочется делать первой шаг. Он уж точно подумает, что она влюбилась в него, и начнет активно добиваться своих целей. Судя по всему, он не любит ничего откладывать в долгий ящик и предпочитает завоевывать женщину в рекордно короткие сроки. А ей бы не хотелось так сразу давать ему отпор, это может повредить ее планам.

Анжелика даже немного удивилась тому, как много она поняла об этом человеке всего лишь после короткой встрече с ним. Но она знала, что редко ошибается в оценке мужчин. Иногда ей даже кажется, что она видит их насквозь, словно тонкий листик. А общество красивой женщины делает их еще более прозрачными.

Прождав звонка от Анри полдня, она поняла, что все-таки инициативу придется взять на себя. Иначе пролетит с посольством. Впрочем, Анжелика больше надеялась, что позвонит не Круатье, а Мамонтов. Но он тоже молчал.

Достав визитку, она набрала номер телефона. И услышала молодой голос секретарше. Анжелика объяснила ей, кто беспокоит ее шефа.

Анри не скрывал восторга от ее звонка. У Анжелики возникло ощущение, что он готов немедленно сорваться с места и мчаться на всех парах к ней.

Перед тем, как позвонить, Анжелика несколько минут напряженно думала о тактике своего поведения с этим слишком пылким французом. Найти правильную ее линию оказалось не так-то просто. С одной стороны она должна держать его на коротком поводке, давать ему повод надеется на большее, чем он имеет на данный момент, с другой – не позволять ему обольщаться, что он может ее легко, словно товар в магазине, заполучить. Пусть думает, что если он желает иметь шанс сойтись с ней ближе, то следует серьезно потрудиться. Не говорить ни нет, ни да – вот настоящее искусство женщины в ее отношениях с мужчинами, сказала она себе и рассмеялась.

– Постойте, постойте, – проговорила она. – Когда вы говорите так быстро, я не понимаю и половины ваших слов. Я звоню вам потому, что меня заинтересовало ваше предложение о сотрудничестве. Мне бы хотелось его обсудить.

– Почему бы нам ни поужинать сегодня вместе? – предложил Круатье.

– У меня нет возражений. Назначайте место.

Француз, ни минуты не задумываясь, назвал ей место встречи. У Анжелики невольно возникло предположение, что здесь он назначает свидание многим своим пассиям. В самом деле, зачем всякий раз придумать новое место, если можно пользоваться только одним. Вот только его выбором она осталась совершенно не довольной.

Центр Помпиду пришелся ей не по душе с первого же взгляда, который она бросила на него еще в первое посещение Парижа. И старалась больше туда не ходить. И то, что Круатье выбрал именно это место, ей сразу же не понравилось. Впрочем, сейчас ее волновали совсем другие мысли. А потому она не собирается привередничать.

Круатье уже ждал ее. И едва увидев, устремился ей на встречу.

– Я так рад вас видеть, Анжелика, – произнес он, целуя ее руку и пожирая глазами лицо и фигуру. – Вы еще очаровательней, чем во время нашей первой встречи.

– Я старалась, – ответила Анжелика. – Вот только объясните мне, пришельцу из далекой и дикой страны, неужели вам нравится эта архитектура?

– Мне кажется, это здание в каком-то смысле символ нашей эпохи. То, что раньше было принято скрывать, сейчас демонстрируют открыто. Полагаю, что в этом заключен огромный прогресс, скрытность делает нас не свободными. А глупо стесняться того, что естественно. Не мы виноваты, что такими нас сотворил Господь. Вот пусть он и стесняется за свою работу, коли она получилась далекой от совершенства.

– А вы вольнодумец, мсье Круатье.

– Забудьте об этом противном мсье Круатье. Зовите меня Анри.

– Вы вольнодумец, Анри, вам не нравится, каким бог создал человека.

– Ну не совсем, Анжелика. Кое-что мне нравится в его работе. Нравится, что он разделил людей на мужчин и женщин. Это придало жизни пикантность и неизъяснимый аромат. Только представьте себе однополый мир. Ничего скучней и унылей придумать невозможно.

Пожалуй, с этим тезисом Анжелика легко могла согласиться. Ей бы тоже не хотелось жить в андрогином мире.

Пока они обменивались репликами, они вошли в кафе и уселись за столик. Потому как ее спутник вел себя тут уверенно, было очевидно, что он завсегдатель этого заведения.

– Позвольте мне сделать заказ, – попросил Анри, – вы не пожалеете.

Анжелика не стала возражать.

Пока официант приносил заказ, они почти молчали. Но Анжелика все время ощущала на себе пристальный взгляд Круатье.

– Наверное, вам одиноко в Париже, – вдруг проговорил он. – Знаете, еще древние римляне говорили: «Большой город, большая пустыня». Там в Москве у вас друзья, бесчисленные поклонники. А здесь пустота.

– В Москве у меня есть не только друзья и бесчисленные поклонники, но муж и двое детей, – сообщила Анжелика, с любопытством наблюдая за его реакцией.

– Муж и двое детей, – изумился Анри. – Почему-то я думал, что вы не замужем.

– У меня вид не замужней женщины?

– Нет, но… Впрочем, какое это имеет значение. Там у вас была одна жизнь, здесь другая. Вы же прибыли сюда без мужа?

– Да, я тут одна, – подтвердила Анжелика.

– Значит, вы свободная женщина, – обрадовался Анри.

– Я свободная женщина всегда: и когда рядом муж и когда его по близости нет. Моя свобода не зависит от расстояния, которое разделяет меня от супруга.

– Это замечательная позиция. Наверное, у вас очень современный муж и современный брак, раз он отпускает вас в этот вертеп одну.

– Да, вы правы. Но почему вы назвали Париж вертепом?

– Я имел в виду лишь то, что это как раз тот город, где люди особенно ощущают себя свободными. И от этого у многих начинает кружиться голова.

– Поверьте, Анри, я приехала в Париж отнюдь не в поисках сексуальной свободы. Ее никто не ограничивал у меня на Родине.

– Зачем же вы тогда приехали?

Анжелика приняла удивленный вид.

– Я приехала работать, заниматься бизнесом. Мне кажется, это очень интересно, найти для нашей продукции новые ниши для сбыта.

– Современных женщин подчас привлекают очень странные вещи, – не слишком радостно пробормотал Анри.

– Я понимаю вас, но современным мужчинам придется смириться с такими дамскими капризами. Иначе нам трудно будет найти общий язык с вами.

– У вас редкое сочетание: необычная красота и деловая хватка. На мой взгляд, вам бы вполне хватило бы красоты.

– Увы, придется привыкать и к моей деловой хватке. Кстати, вы пришли ко мне с предложением о сотрудничестве. – Она вдруг наклонилась к нему. – Знаете, Анри, чтобы завоевать такую женщину, как я, недостаточно быть просто красивым и предусмотрительным мужчиной, надо стать ее партнером в делах. Для меня бизнес и все другие аспекты жизни неразделимы.

Анжелика понимала, что рискует, так как давала ему надежду на то, что она не собиралась выполнять. Но должна же она раскрутить этого самовлюбленного красавца на то, чтобы он оказал бы ей содействие в реализации ее планов.

– Мне кажется, что вы напрасно выбрали такой путь, соединять в одном стакане, к примеру, любовь и бизнес весьма опасна, как смешивать водку с коньяком. Поверьте моему опыту, когда они разделены, то и пьются лучше и не так сбивают с ног.

– Увы, даже если вы правы, для моего случая ваш пример не годится, болезнь уже слишком запущена. Вы можете иметь дело со мной только в таком виде, в каком я есть, а не с выдуманным образом.

– Вы меня загнали в угол, Анжелика, – сказал Анри, смотря на нее каким-то колющим взглядом. – И что же я в таком случае должен делать, чтобы завоевать вашу благосклонность?

– Предупреждаю сразу, это многоступенчатый процесс. Прежде чем отправиться по этой дороге, советую вам все тщательно взвесить.

– Считайте, что я уже взвесил. Так какой же первый шаг на этом, судя по всему, долгом и опасном пути?

– Завтра эмир Восточного арабского княжества дает прием в своем посольстве. Если вы мне не поможете, то никаких шансов попасть туда у меня не будет.

Анри несколько секунд смотрел на Анжелику, затем засмеялся. Однако она заметила, что его глаза были какими-то колючими и вовсе не вторили смеху их хозяина.

– Вот, значит, для чего вы захотели встретиться со мной. Да, у нас есть приглашение на этот вечер, но как получить его для вас, честно говоря, не представляю.

– Неужели ничего нельзя сделать? – огорчилась Анжелика.

– Сделать всегда что-то можно. Я попробую. А вы зачтете мне это за первый рыцарский подвиг во имя прекрасной дамы.

– С удовольствием. Так приятно иметь личного рыцаря, который к тому же во имя ее готов на подвиги. Как знать, может быть, ваши усилия окажутся не напрасными.

– Мне тоже остается уповать только на это, – ответил Анри. Анжелике показалось, что он недоволен их встречей, так как явно ожидал большего от нее.

 

Глава 8

Весь следующий день Анжелики провела в волнении. Сумеет ли Анри достать приглашение? День уже клонился к закату, а от него не было никаких вестей. Несколько раз она даже порывалась позвонить сама, но в последний момент одергивала себя. С ее стороны слишком неблагоразумно показывать такую большую заинтересованность в посещение посольства. Она не сомневается, что ее просьба и так сильно насторожила Анри, а если она будет проявлять беспокойство, то это вызовет у него настоящее подозрение. Не надо забывать, что они конкуренты и еще неизвестно, как сложатся их отношения. Она и так совершила опрометчивый поступок, обратившись к нему. Она не знает, случайно или не случайно, что после визита Анри ее посетили неизвестные и устроили обыск в кабинете. Но ее оправдывает лишь то, что у нее не было иного выхода. И все из-за Мамонтова, вдруг раздраженно подумала она. Куда он запропастился? Вот и пришлось за помощью обращаться не к тому, к кому следует.

Анжелика злилась, сама точно не знаю на кого. Если так рассудить, то сердиться на Мамонтова не было оснований, в конце концов, он ей ничего не обещал, да и на Анри – тоже. Кто он ей, случайный знакомый, с которым она виделась всего два раза. На себя – как-то бессмысленно, хотя скорей всего, если кто и виноват в возникшей ситуации, то, прежде всего, она сама. Зачем было надеется на того, на кого надеется нет никаких оснований.

Анри позвонил в тот момент, когда она уже больше не сомневалась, что ей не удастся попасть на прием в посольство. В его голосе звучало победное ликование. И прежде чем он начал говорить, Анжелика уже догадалась, что ему удалось достать приглашение. Правда, то, что она услышала, подвергло ее в некоторое смущение, переходящее в раздумье: а стоит ли идти туда в таком качестве?

– Приглашение лежит у меня в кармане, – тоном победителя проговорил Анри. – Знали бы вы, каких усилий стоило его достать. С этими людьми невероятно трудно иметь дело, у них свои представления о том, каким должен быть этот мир.

– Спасибо, Анри, я очень вам благодарна. За мной поцелуй.

– Всего один поцелуй за такой титанический труд. После общение с сотрудниками посольства моя нервная система напоминает линию электропередачи после мощного урагана.

– Ну, хорошо, учитывая состояние вашей нервной системы – два.

– Учитывая состояние моей нервной системы – три.

– Нет, два, – продолжила торг Анжелика. Она подумала, что этот вопрос, несмотря на его шутливость, имеет принципиальный характер.

– Два, так два, – вздохнул Анри. – Но это железно. Только есть один нюанс. Вы же понимаете, что эти ребята с Востока, где женщина – это еще не совсем человек. Чтобы добыть приглашение, мне пришлось сказать, что речь идет о моей жене. Поэтому вы фигурируете в нем, как мадам Круатье. Надеюсь, вас это не слишком шокирует. Всего один вечер в этой роли. После чего вы снова свободны.

Этот поворот в разговоре был настолько неожиданным, что в первые мгновения Анжелика даже не знала, что ответить. Такого развития событий она не ожидала. Что же ей делать? Одно она знала точно: быть госпожой де Круатье даже один вечер не желает. Но и в другом качестве ей не проникнуть на территорию посольства. Надо решаться.

– Хорошо, я согласна побыть госпожой де Круатье. Но только на один вечер.

– Замечательно! Вот увидите, вам это понравится.

В этом Анжелика отнюдь не была уверена, но благоразумно промолчала. Они договорились, что через час он заедет за ней.

Этот час она потратила на то, чтобы освежить в своей памяти информацию о Восточном арабском княжестве. Чутье упорно подсказывало ей, что этот вечер может иметь большое значение для дальнейшего развития событий. Правда, как они будут развиваться, она не представляла.

Анри был точен. И первым делом потребовал исполнения обещания. Пришлось подставлять губы. Но когда он пошел на третий заход, Анжелика решительно его оттолкнула.

– Мы с вами бизнесмены, Анри, а в бизнесе крайне важно точное исполнение договоренностей.

Анри недовольно скривился. Он явно надеялся на большее.

– Но ведь вы сегодня моя супруга, а отказывать мужу… Неужели так поступают жены в России?

– В России жены так не поступают, по крайней мере, это не является у нас национальной традицией. Но мне бы хотелось, чтобы наша игра оставалось игрой.

– Ладно, будем считать, что я сегодня пролетел. Но раз вы выступаете в роли моей второй половины, вам немножко не помешает знать о нашем роде. Вдруг кто-то вас спросить.

– Я совсем не против узнать о вашем роде, Анри, – примирительно сказала Анжелика.

– Наш род очень древний. Мой далекий предок участвовал не то во втором, не то в третьем крестовом походе. Я их все время путаю. Отсюда пошла его фамилия. Мы выходцы из Нормандии, там расположен наш родовой замок. Не очень большой, но тем не менее. Судя по всему, мы являемся потомками викингов. Так что вы теперь представляете, что за разбойничья кровь бурлит в моих жилах.

– Да, теперь кое-что в вашем поведение мне становится более понятным, – насмешливо проговорила Анжелика.

Странно, но почему-то в последнее время меня окружают почти одни аристократы, подумала Анжелика. В этом заключается какая-то загадка. Интересно, что будет дальше?

Все пространство вокруг посольства было забито машинами. И им с трудом удалось найти место для парковки. Но теперь их ожидало второе препятствие, для того, чтобы попасть на территорию посольства, надо было пройти самый тщательный осмотр. Проверяли все досконально, вплоть до личного обыска. В небольшой кабинки смуглая сотрудница дипломатической миссии тщательно обшарила Анжелику. Зато, получив разрешение пройти, она попала в удивительный сказочный мир.

Это было здание, построенное в восточном стиле, богато украшенное орнаментом. Повсюду сновали официанты в арабских одеждах, разносивших напитки. Но, как вскоре убедилась Анжелика, алкоголя у них не было. Зато еды было столько, что ею можно было, наверное, накормить небольшой город. Это было весьма кстати, так как из-за волнений Анжелика позабыла пообедать и сейчас испытывала голод. Она сообщила об этом Анри, и они направились к одному из столов.

Анжелика ела великолепно приготовленный плов и одновременно рассматривала публику. Мужчины по большей части были одеты в строгие темные костюмы, женщины – в вечерних платьях. И Анжелика в своем элегантном, но рабочем наряде чувствовала себя немного неловко. Надо срочно купить вечернее платье, завтра же она это и сделает.

Анжелика так же заметила, что значительная часть присутствующих были знакомы между собой. То и дело возникали «кружки по интересам», люди приветствовали друг друга и начинали активно что-то обсуждать. Пока же она не увидела ни одного знакомого ей лица. Впрочем, учитывая, что в этот город она приехала совсем недавно, удивляться этому обстоятельству не приходилось.

– Какая здесь должна быть программа? – спросила она у Анри.

– Особой программы нет, за исключение одного пункта – все ждут появление эмира. Интересно посмотреть на одного из самых богатых людей мира. Его состояние оценивают в пятнадцать миллиардов долларов. Даже голова начинает кружиться, когда представляешь эту уйму деньжищ.

Анжелика взглянула на Анри и увидела, как заблестели его глаза при упоминание пятнадцать миллиардов. До этой минуты она полагала, что главная страсть этого человека являются женщины, то теперь она видит, что возможно у него главная страсть – деньги. Пожалуй, для нее это не совсем приятное открытие, ей будет трудней им манипулировать.

Со стаканом сока Анжелика неспешно передвигалась по залу, внимательно всматриваясь в лица присутствующих на приеме людей. Больше всего ее интересовали сотрудники посольства, которых она легко узнавала по какой-то особенной восточной грацией и смуглым лицам. Анри, словно тень, неотступно следовал за ней, что ее немного раздражало. Она не сразу догадалась, что тем самым он хочет продемонстрировать всем, кто здесь находится, что с этой женщиной его связывают определенные узы. Как жаль, что она поняла это не сразу, когда все уже увидели их вместе и, возможно сделали сами собой напрашивающиеся, но не соответствующие действительности выводы.

– А на вас, Анжелика, обращают внимание, – шепнул ей Анри.

Она и сама уже обнаружила, что мужчины провожают ее долгим восхищенным взглядом, а женщины смотрят быстро, но недоброжелательно. Особенно долго и пристально смотрел на нее один человек. Судя по тому, что он отдавал какие-то приказы стоящим рядом с ним людям, Анжелика сделала вывод, что это сотрудник посольства, причем, не рядовой.

Анжелика совершила круг по залу и пошла в новый обход. Мужчина продолжал на нее смотреть, даже не пытаясь скрывать свой интерес к ней. Более того, он подозвал одного из своих сотрудников, показал на Анжелику и что-то ему сказал. Тот склонился в поклоне и исчез.

Что все это означает? думала Анжелика. Она так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как налетела на какого-то человека. Она подняла голову и увидела перед собой Мамонтова.

– Валерий Ильич! – воскликнула она то ли от радости, то ли от неожиданности.

– Да, это я, а вот вы уже не вы, – хмуро, даже зло проговорил он.

– О чем это вы? – искренне удивилась Анжелика.

– О том, что вы, оказывается, успели стать мадам Круатье.

– Ах, вы об этом, – рассмеялась Анжелика, ища глазами Анри. Тот на некоторое время отстал от нее и разговаривал с каким-то господином. – А почему бы мне не стать мадам Круатье?

– Вы мне не сказали, что развелись со своим мужем.

Анжелика испугалась, что эта шутка может сыграть с ней плохую шутку.

– Я не развелась со своим мужем и не стала госпожой де Круатье, хотя это звучит весьма заманчиво. Я попросила Анри помочь мне проникнуть сюда. И ему пришлось пойти на подлог и выдать меня за свою жену. Вот и все приключение. Вы же куда-то подевались.

– Меня не было в городе, я приехал всего пару часов назад.

Анжелика заметила, что после ее объяснения на лбу Мамонтова мгновенно разгладилось несколько складок. Она улыбнулась про себя.

– Я вам не рекомендую иметь слишком тесные контакты с этим молодчиком, – посмотрел Мамонтов в сторону Анри, – ни с его фирмой. Я имел с ними кое-какие дела, ради денег они готовы на любые подлости.

– Ради денег слишком многие готовы на любые подлости. А на что готовы ради денег вы, Валерий Ильич?

– На многое, но не на подлости. Я знаю одно: в любом деле должна быть черта, через которую нельзя переступать. Иначе ты тут же оказываешься в другом моральном измерении.

– Хорошо, когда знаешь, где эта черта. Но иногда в этой веренице дел ее трудно разглядеть.

– Если постараться, то всегда можно, – убежденно произнес Мамонтов.

К ним стремительно приближался Анри. Его лицо выражало беспокойство тем, что его место возле Анжелики занял другой мужчина.

Анри подошел к ним, и мужчины обменялись откровенно недружелюбными кивками. Эти два человека явно не испытывали симпатии друг к другу.

– Кажется, вы знакомы, – сказала Анжелика. Сейчас эти двое мужчин напоминали ей двух галльских боевых петухов, готовых схватиться друг с другом. – Анри, это мой старый русский друг. А это мой новый французский, – уже обратилась она к Мамонтову.

Однако дальнейшее развитие сюжета было прервано другим, более значительным. Все словно замерли на месте и стали смотреть в одну сторону. Из расположенных где-то сбоку дверей вышел статный, высокий мужчина, одетый в прекрасно сшитый костюм. У него было красивое смуглое лицо с правильными чертами лица, орнаментированное тщательно подстриженной бородкой. Этого человека словно бы окружала аура величия. Она исходила от его уверенной походки, от прямой осанке, от слегка презрительного и одновременно властного взгляда темных, слегка прищуренных глаз.

Анжелика, как завороженная, не могла оторвать от него взгляда. Впрочем, не только она одна, все, словно заколдованные, смотрели на него.

– Это он! – с придыханием прошептал Анри. – Пятнадцать миллиардов долларов.

Анжелика заметила брошенный на него презрительный взгляд Мамонтова.

Эмир шел так, словно в помещение никого не было, хотя оно было переполнено народом. Но по всему траектории его пути тут же возникали свободные пространства, люди, подчиняясь исходящей от этого человека высшей воли, освобождали ему проход.

Эмир прошел через весь огромный зал и встал на небольшом подиуме. К микрофону подошел тот самый человек, который следил взглядом за Анжеликой и торжественно объявил: «Его величество, эмир Восточного арабского княжества Омар Сулейман аль Рияд.

Смотря в зал, но никого не выделяя взглядом, эмир произнес краткую приветственную речь. Насколько могла судить Анжелика, его французский был безукоризненный, гораздо лучше, чем ее. Ей показалось, что его глаза на мгновение остановились на ней, но она не была уверена, что это ей не показалось.

Завершив речь, эмир сошел с подиума и направился к приглашенным на прием. Но его пребывание в народе долилось совсем недолго, не больше минут десяти. За это время он успел «осчастливить» своим вниманием несколько человек. Затем он удалился.

Анри, который все это время наблюдал за эмиром столь внимательно, что, кажется, не пропустил ни одного его жеста, повернулся к ним.

– Когда имеешь столько денег, можно позволить себе вести так, как хочешь, – сказал он. – Такое чувство, что он нас всех презирает.

Мысленно Анжелика согласилась с ним, у нее тоже возникло такое ощущение. Хотя скорей всего это не было презрение, этот мужчина был слишком высок, чтобы снисходить до таких прозаических чувств. То было нечто иное, снисходительность человека стоящего на вершине высокой горы к тем, кто суетится у ее подножья.

Мамонтов вместо ответа лишь пожал плечами. Он не хотел вступать в дискуссию в Круатье.

Внезапно к ним направился все тот же человек, который недавно наблюдал за Анжеликой. Он остановился возле нее и почтительно поклонился.

– Мадам де Круатье, – сказал он, – не могли бы вы последовать за мной?

Анжелика растерянно посмотрела на своих спутников, словно спрашивая у них совета, что делать? Но те были удивлены не меньше ее. Значит, снова решение принимать ей.

– Конечно, я готова последовать за вами.

Мужчина снова почтительно наклонил голову и пошел вперед, прокладывая дорогу среди собравшихся. Анжелика следовала за ним. Теперь в фокусе всех присутствующих оказалась эта пара: высокая, стройная необычно красивая молодая женщина и низенький и толстенький пожилой мужчина.

Они вышли из зала и миновали небольшую анфиладу комнат. В одной из них мужчина вдруг остановился.

– Пожалуйста, садитесь сюда, – показал он на широкий и глубокий диван. – Вам придется немного подождать. Сейчас вам принесут напитки и фрукты.

Мужчина в очередной раз поклонился и, не спеша, вышел в противоположную дверь. Анжелика сама не знала, почему не спросила у него, зачем ее сюда привели и кого она должна ждать. Ее сжигало любопытство и предвкушение от предстоящих событий. И ей не хотелось разрушать эти восхитительные ощущения преждевременными расспросами.

Дверь отворилась, вошла молодая женщина. Впереди себя она толкала сервировочный столик, весь уставленными, как и было обещано, напитками и фруктами. Поклонившись, она оставила все возле Анжелики и исчезла так же тихо, как и появилась.

Прошло минут десять, но больше никто не появлялся. Анжелика медленно потягивала какой-то неизвестный ей напиток. Она старалась вести себя совершенно естественно, не выказывая ни тревоги, ни нетерпения, так как не исключала, что за ней наблюдают в какую-нибудь щелочку.

Прошло еще минут двадцать, а мизансцена абсолютно не изменилась. Анжелика начала сердиться. Она была уверенна, что все это делается не напрасно, это какой-то своеобразный тест, которому она подвергается. Но она не под опытное животное для экспериментов, и вовсе не обязана бесцельно сидеть тут столько времени. Может быть, так принято у них на востоке, но она русская, и намерена вести себя так, как повела бы на ее месте любая соотечественница.

Анжелика оттолкнула от себя сервировочный столик и решительно встала, намереваясь покинуть комнату. В это самое мгновение дверь распахнулась, и в комнату быстро вошел эмир. Анжелика улыбнулась про себя, она почти была уверена, что все так и произойдет. Ее догадка верна, все это время он наблюдал за ней.

– Вы хотели уйти? – спросил он.

– Хотела.

– Прошу вас, останьтесь.

Хотя голос его звучал мягко, но в нем ощущались повелительные интонации. Этот человек явно не привык, чтобы ему отказывали и противоречили. А уж женщины и подавно.

Анжелика сделала вид, что колеблется, затем снова села на диван. Юбка у нее была короткая, и ее длинные стройные ноги были почти обнажены. Эмир, не скрывая своего взгляда, смотрел на них, ей вдруг захотелось прикрыть их одеждой. Затем он перевел глаза на лицо Анжелики.

– Спасибо, что согласились ответить на мое приглашение, – произнес он. – Вот только есть одно маленькое затруднение, не знаю, как вас называть: госпожа Круатье или Анжелика Оболенская или Анжелика Вольпина? Вы мне не поможете разрешить эту трудность?

– Называйте мне Анжеликой. Фамилия могут меняться, а имя я всегда сохраняя прежнее.

Эмир вдруг улыбнулся.

– Спасибо, Анжелика. Теперь мне будет легче с вами вести разговор.

– И о чем вы бы хотели со мной говорить?

– У меня есть к вам предложение, которое вы ни за что сейчас не примите.

– И какое же предложение?

– Какой смысл его озвучивать, если вы его не примите.

– А вдруг приму?

– Когда вы будете готовы его принять, я вам обязательно его сообщу. Сейчас же я предпочитаю поговорить о чем-нибудь отвлеченном.

– И о чем именно?

– О вашей красоте. Такие женщины, как вы, необычайная редкость. За свою жизнь я встречал не более трех-четырех. А я видел множество женщин.

– Вы меня только что обидели, я полагала, что я одна такая. А их, оказывается, так много.

– Вы так совсем не думаете, кроме того, что вы красивая, вы еще и умная.

– Вы много знаете обо мне?

– Пока еще не очень. Прошло слишком мало времени. Но моим спецслужбам уже дано поручение собирать о вас информацию.

– Вот как? Вы меня в чем-то подозреваете?

– Даже если вы работаете на разведку своего государства, меня это не интересует. В нашем княжестве нет военных секретов. Оно такое маленькое, что на верблюде его можно пересечь с севера на юг всего за одни сутки.

– У вас там ездят на верблюдах?

– В пустыни это лучший вид транспорта. Или вы считаете, как многие европейцы, что езда на верблюдах – это признак варварства?

– Я так не считаю. Ездим же мы на лошадях. Я сама увлекаюсь конным спортом.

– У меня есть конюшня чистокровных арабских скакунов. Любой из них в вашем распоряжении.

– Она у вас в Париже?

– Нет, дома. Но разве трудно совершить небольшой перелет. Только скажите, и я в любой момент пришлю за вами самолет. Вы предпочитаете небольшой спортивный или пассажирский лайнер?

– Я еще не определилась в своих предпочтениях, – улыбнулась Анжелика.

Эмир на секунду задумался.

– Я бы хотел понять, чего вы хотите?

– Вы меня застаете врасплох вашим вопросом. На него трудно ответить однозначно.

– Может быть, вы хотите денег? Много денег?

Анжелика отрицательно покачала головой.

– Деньги давно надо мной потеряли власть. Мой муж владелец довольно крупного банка, до недавнего времени я работала там вице-президентом. Мне вполне достаточно тех средств, что у меня есть.

– Может быть, вы хотите власти? Есть женщины, которые стремятся к ней.

– Власти я хочу, но не над другими, а над собой. Нередко случается, что мои желания побеждают мою волю, и я становлюсь их рабом. И мне это решительно не нравится, я ощущаю себя в таких случаях послушной игрушкой чужих сил.

– В таком случае вы хотите любви?

– Да, это мое постоянное, я бы даже сказала вечное желание. Некоторые превращают любовь в постоянное развлечение, для меня же это не игра, а сама основа жизни. Я люблю своего мужа, своих детей, и это дает мне силу.

– Я думал, что у вас есть желания? Но теперь я вижу, что их нет.

– У меня есть желания, их даже слишком много. Но дело в том, что их не просто удовлетворить. Для этого нужны не деньги, а нечто другое.

– И что же?

– Я чувствую в себе бездну не растраченных сил. То, что мне удалось сделать за прожитые годы, лишь небольшая толика того, на что я способна. Я пытаюсь понять мое истинное призвание, но пока безуспешно, оно ускользает от меня, как полуденная тень. И мне ничего не остается делать, как только следовать за ней по пятам в надежде, что однажды я все же ее достигну.

– Достигнете тени?

– Может быть, мое желание несбыточно, но меня это не слишком смущает и огорчает. Если я буду идти по этой дороге, то совершу гораздо больше, чем, если бы я просто сидела неподвижно и ждала бы чего-то или кого-то. Я же стараюсь не уклоняться оттого, что посылает мне судьба. Даже если речь идет об испытаниях на прочность.

– Мне нравится ваша речь, у нас с вами много общего. Только я мужчина, а вы женщина.

– Для вас это меняет все дело?

Эмир несколько секунд смотрел на нее.

– Когда-нибудь мы продолжим этот разговор и не исключено, что начнем его именно с этого вопроса. Сегодня же я выяснил все, что хотел.

– Надеюсь, вы остались довольны.

Вместо ответа эмир встал.

– Вас проводят назад к гостям, – сказал он и направился к выходу из комнаты.

Анжелика проводила его взглядом, но он не обернулся, не посмотрел на нее.

Когда же Анжелика через несколько минут снова оказалась в зале, она вдруг с ужасом вспомнила, что совершенно забыла завести речь о возможных поставках металла в княжество. Как же она могла так опростоволоситься?

 

Глава 9

Анжелику разбудил телефонный звонок. Она приехала домой поздно, и сейчас не без труда разлепила глаза и посмотрела на часы. Они остановились на цифре восемь. Что за черт, кто мог звонить ей в такую рань?

Она подняла трубку и узнала голос Мамонтова, несмотря на то, что этот голос звучал необычно. Он был буквально наэлектризован раздражением, если не злостью.

– Мне надо срочно с вами поговорить, – сказал он.

– В такую рань. Вы прервали мой сладкий сон.

– А я вообще этой ночью не спал.

– Но это не причина, чтобы будить меня.

– Вы в этом уверены?

Анжелика почувствовала, что и она начинается сердиться, последняя фраза звучала просто по-хамски.

– Послушайте, Валерий Ильич, я с удовольствием с вами поговорю, но только тогда, когда мне это будет удобно. Сейчас я намерена еще поспать. Потом у меня есть дела. А когда появится свободное время, я вам перезвоню.

– Меня это не устраивает, я должен переговорить сейчас.

– Ничем вам не могу помочь. – Не слушая возражения Мамонтова, она положила трубку.

Но сон уже улетел из ее сознания, и Анжелика даже подумала, что вполне бы могла пообщаться с Мамонтовым. Но ничего, ему это пойдет на пользу, а то он начинает терять некоторые представления о действительности. Вчера, когда она вернулась в зал после общения с эмиром, Мамонтов что-то буркнул, а затем, не прощаясь, исчез, оставив ее одну в обществе Анри, который решил воспользоваться предоставленной возможностью и стал почти откровенно настаивать, чтобы эту ночь она бы провела в его постели. Ей пришлось затратить немало усилий, дабы отбиться от этого натиска. Кончилось все дело тем, что она не позволила ему ее проводить до дома, а просто сбежала от него, и добралась домой на такси.

Хотя она приехала довольно поздно, но долго не могла заснуть, вспоминая беседу с правителем княжества. Ее не отпускало ощущение, что этот разговор имел какой-то тайный смысл, проникнуть в который она пока не могла. Он словно бы чего-то выяснял для себя, изучал, что она из себя представляет. И он даже не скрывает, что собирает сведения о ней. А это обстоятельство вряд ли может ее сильно радовать. Затем она снова начинала корить себя за то, что ни слова ни промолвила по поводу поставок металла. Такое опущение для бизнесмена с ее стажем и опытом просто не простительно. Будь она на месте своего начальника, то выгнала бы с треском такого человека с работы. Но так как ее начальник далеко, то она по отношению к себе проявит снисходительность и ограничится устным выговором.

Почему-то Анжелика полагала, что вчерашние события не могут остаться без последствий, и сегодня что-то непременно произойдет важное. Но, если не считать утреннего звонка Мамонтова и его рассерженного тона, то пока абсолютно ничего не происходило. Она написала ряд деловых писем с предложением о сотрудничестве, ответила на несколько пришедших посланий. Но она понимала, что все это не имеет ровно никакого значения, обычный деловой текущий процесс, который редко приносит какие-либо ощутимые результаты.

А потому сразу после обеда она решила, что Мамонтов уже вполне достаточно наказан за свое некорректное поведение и настал час, когда ему уже можно звонить. Он отозвался сразу же.

– Я готова к общению с вами, Валерий Ильич, – сообщила радостную весть Анжелика.

– Замечательно, эта большая милость с вашей стороны. – На этот раз его голос звучал не раздраженно, а насмешливо. – Хотите посмотреть, как я устроился в этот городке. Приезжайте ко мне.

– Я согласна, – чуть поколебавшись, произнесла она.

– Тогда пишите адрес.

Это был один из парижских пригородов, где селились люди весьма обеспеченные, но в тоже время не входящие в список богачей страны. Мамонтов жил в небольшом, но очень приятном особняке. Его оригинальные архитектурные формы выделяли здание среди выстроившихся, подобно солдатам на плацу, в одну шеренгу, домов.

И, как убедилась буквально через несколько минут Анжелика, внутри было столь мило и уютно, как и снаружи.

Мамонтов ввел ее в довольно большую комнату. Несмотря на то, что на улице было тепло, в ней горел камин. Перехватив ее удивленный взгляд, он пояснил:

– Я разжег камин не для того, чтобы согреться, а потому, что мне нравится смотреть на огонь. Это меня успокаивает. В последнее время было слишком много нервотрепки.

– Это я заметила, – сказала Анжелика.

Он как-то странно посмотрел на нее.

– Уже пару месяцев как дела плохо идут. Несколько проектов провалились в самый последний момент. Между прочим, ваш Анри, вернее его компания тоже приложила к моим неудачам свою руку. Советую запомнить: они очень тщательно отслеживают конкурентов и когда наступает подходящий момент, наносят удар. Я бы не стал с ним разводить шуры-муры.

– Но с кем-то я должна разводить шуры-муры. Это надо для дела. И вообще, признаюсь, без них скучно, – не без лукавства произнесла Анжелика.

Мамонтов хотел что-то сказать, но в самый последний миг решил промолчать. Только лицо приняло странное выражение.

– Я хочу выпить. Вам налить?

– Налейте то же самое, что и себе.

– Я буду пить водку.

– Прекрасно, и я буду пить водку.

Мамонтов пожал плечами и налил две рюмки. Анжелика заметила, что водка была русской.

– За что будем пить? – спросила она.

– Не знаю. Иногда мне кажется, что пить уже не за что.

– Такого быть не может. У нас с вами впереди столько дел.

– Да, дел много, но они не радуют. И тут еще вы… – Он сделал раздраженный жест, и Анжелика подумала, что с нервами у него действительно не все в порядке.

– Что я?

– У вас был шанс во время разговора с этим князьком решить наши дела. А вы его упустили.

– Упустила, – покорно согласилась Анжелика. – Было все так неожиданно, что я позабыла обо всем на свете.

– Когда теперь снова улыбнется такая удача. Такие промахи не прощаются.

– В таком случае, не понимаю, что я тут делаю. Вы меня обвиняете в ошибке, но это моя ошибка, пока нас не связывают никакие деловые отношения.

– А разве мы не договорились? – немного растерянно спросил Мамонтов.

– Договорились, о чем?

– О том, что будем вести совместный бизнес.

Анжелика холодно пожала плечами.

– Если вы будете вести себя таким образом, то вряд ли у нас что-то получится. Все совершают ошибки.

Для того, чтобы справиться со своими перегретыми эмоциями, Мамонтову понадобилось взять довольно длительную паузу во время которой он налил и выпил еще одну рюмку водки. У Анжелики возникло опасение, что он может напиться. Это человек больших страстей, больших проектов, и когда у него что-то не получается, он начинает паниковать. А сейчас ситуация усугубляется тем, что у него нет дела, которое бы соответствовало масштабу его личности. В этом-то скорей всего и заключается главная его психологическая травма.

– Хорошо, признаю, что я был не прав. Но если мы решили действовать совместно, то надо переходить к активной фазе работы.

– Целиком поддерживаю вашу мысль, Валерий Ильич.

Внезапно он раздраженно фыркнул.

– Можете вы меня, наконец, называть Валерием.

– Целиком поддерживаю вашу мысль, Валерий.

Мамонтов глубоко вздохнул.

– Боюсь, много утечет воды, прежде чем я приближусь к тому, чтобы вас разгадать.

– Тем должно быть для вас интересней.

Мамонтов вдруг с силой хлопнул себя по колену.

– Ладно, хватит. Пора преступать к делу. Нам необходимо выйти на руководство княжества. Я бывал там по делам и знаю, какие царят нравы среди местного чиновничьего люда. Хотя они обещают объявить тендер, но все это на самом деле сплошная фикция. Победит тот, кто даст либо большую взятку, либо сумеет перетащить на свою сторону какое-нибудь высокопоставленное лицо. А лучше самого эмира. – Он быстро посмотрел на нее. – Только тогда у нас появляется шанс. Не исключено, что в скором времени нам придется отправиться туда.

– Я всегда любила путешествовать.

– Боюсь, это не совсем то путешествие, к которым вы привыкли. Но пока будет полезно, если вы наведете кое-какие необходимые мосты. В моем фонде работает исполнительным директором один человек, некто Хасан Аль-Мусави. Он поданный этого чертова княжества и имеет вход в местные высшие эшелоны власти. Мои отношения с этим человеком не очень ладятся, какая-то сила отталкивает нас друг от друга. Но он полезный работник, его связи облегчают реализацию наших проектов. Почему бы вам ни поработать в моем фонде на добровольной основе, и не познакомиться с Хасаном? Может быть, у вас дела с ним пойдут лучше.

– Я готова.

– Анжелика! Я хотел бы с вами поговорить… – Он вдруг смешался. – Я вспоминаю нашу встречу, там в Лондоне. Вернее, я никогда не забывал.

– Я тоже ее помню, Валера, но не надо об этом. – Анжелика поняла, что ей надо срочно уходить. – Мне кажется, что нас впереди ждут много испытаний.

– Я ничего не боюсь.

– Я знаю. Но я хочу сказать, что пусть сам ход событий укажет, как нам поступить. Сейчас же я ни к чему не готова. Не делайте себе больно.

Мамонтов мрачно взглянул на нее.

– Я всегда поражался вашему дару точно все расставлять по местам. Вы умеете находить слова, которые не отнимают надежду, но не позволяют ничего.

Анжелика улыбнулась.

– Вы не правы, если я что-то говорю, то это соответствует моим ощущениям, а не из желания вами манипулировать. Чтобы вам легче было бы меня понять, попробуйте встать в мое положение. И на вас сразу же снизойдет спокойствие.

– Спокойствие снизойдет на меня еще не скоро, Анжелика, – проговорил Мамонтов.

 

Глава 10

Они договорились с Мамонтовым встретиться в помещение его фонда. Он занимал несколько комнат в малоприметном офисном здание. Но, Анжелика, приближаясь к нему, испытывала волнение. Если прав генерал Локтионов, то именно здесь находится одна из ячеек всемирной террористической паутины. И сейчас она должна встретиться с человеком, который в иерархии этой организации занимает далеко не последнее место.

Анжелика понимала, что до сих пор ее деятельность в Париже протекала вполне безопасно, она встречалась с разными людьми, в том числе и не с самыми приятными, но они не представляли для нее прямой угрозы. Сейчас же ей предстоит встреча с человеком, поединок с которым представляет для нее немалую опасность. Нельзя сказать, что ее это сильно пугало, скорей возбуждало, придавало всем, даже самым обычным ощущениям, небывалую остроту.

Мамонтов уже ждал ее. Ей показалось, что он пребывает не в самом лучшем расположении духа. У нее уже не первый раз возникло ощущение, что его что-то постоянно грызет. Кабинет, в котором она оказалась, был совсем небольшим и обставлен простой мебелью.

– Располагайтесь, Хасан скоро приедет, он звонил буквально пять минут назад, застрял в пробке. Он вас ведет в курс дела. Я в последнее время почти совсем отошел от дел фонда. Бизнес занимает все время.

– Честно говоря, я не совсем понимаю, зачем вы его создали.

– Когда я приехал сюда, то у меня было очень мрачное настроение, так как я совершенно не представлял, чем тут заниматься. Вот и решил создать фонд только потому, что это первое, что пришло мне на ум. Кто знает, если бы мне пришло первым на ум открыть общественный туалет, то не исключено, что я бы так и поступил.

– Но ведь, наверное, все же не случайно, что вам пришло первым на ум создать именно фонд, а не туалет.

Мамонтов улыбнулся.

– Меня всегда почему-то привлекал Восток. Если бы я верил в перевоплощение душ, то сделал бы вывод о том, что мой предшественник жил где-то там. Я даже в свое время выучил арабский язык.

– Вы знаете арабский. Вы мне никогда об это мне говорили.

– Не было повода, сейчас он появился, вот и сказал. Но странно было даже не то, что я вдруг захотел изучить арабский, сколько то, как легко он мне дался. Такое было ощущение, что я его не изучал, а восстанавливал в памяти. Так вот, фонд реализует несколько программ, как экономических, так и гуманитарных, в том числе в Восточном арабском княжестве. Хасан вам расскажет все гораздо подробней. Если вам это интересно, то присоединяйтесь. Не исключено, что эта ваша деятельность может помочь и вашему бизнесу.

– Я тоже на это надеюсь. Хотя мне интересны и сами программы.

Внезапно в комнату быстро вошел или вернее почти вбежал мужчина лет тридцати пяти. У него была типично восточная внешность: смуглое лицо с орлиным носом, подбородок обрамляла черная, коротко подстриженная борода.

– Познакомьтесь, это господин Хасан Аль Аль-Мусави, исполнительный директор фонда. А это мадам Анжелика Оболенская, бизнесмен.

У Анжелике возникло неприятное ощущение, что посланный в ее направление из черных глаз Хасана световой луч буквально пронизывает ее насквозь. У этого человека отменная зрительная память, отметила она для себя, он запоминает каждую увиденную деталь. Иначе какой смысл в таком пронзительном взгляде. И, контактируя с ним, это обстоятельство надо постоянно иметь в виду.

– Очень рад, мадам Оболенская, – сказал Хасан, не подавая ей руки, а лишь слегка наклоняя голову. По-французски он говорил чисто и правильно, но чуть-чуть замедленно.

– Анжелика, то есть мадам Оболенская, выразила желание поучаствовать в нашей работе.

– Очень рад, может быть, для беседы мы пройдем в мою резиденцию. Вы не возражаете? – обратился Хасан к Мамонтову.

– Ничуть. Тем более мне нужно ехать по срочным делам.

Почему-то у Анжелики не было большой уверенности в том, что ему так уж нужно ехать по срочным делам, скорей это немного напоминало бегство. Но если ее впечатления верны, от чего он бежит? Это может оказаться очень важным для всех дальнейших ее действий.

– Прошу вас, пойдемте за мной, – проговорил Хасан.

Они прошли в соседний кабинет, который, к удивлению Анжелики, оказался чуть ли не вдвое больше, чем тот, который они только что покинули. Тут есть над чем поразмышлять, мысленно сказала себе она.

– Садитесь, и чувствуйте себя в этом кабинете как дома, раз вы решили сотрудничать с нами, – тоном гостеприимного хозяина произнес Хасан. И хотя его лицо приветливо улыбалась, Анжелика видела, что при этом его глаза смотрели на нее так пристально, словно пытались проникнуть в самые заповедные уголки ее души. Ее внутренний голос буквально кричал ей, что с этим человеком следует вести себя крайне осторожно.

– Я бы хотела понять, чем я могла бы быть вам полезной?

– Конечно, надо все обсудить. Вы с Мамонтовым ни о чем таком не говорили?

– Он сказал, что все практические вопросы следует решать с вами.

– Он правильно сказал, – как-то странно улыбнулся Хасан и тут же, словно муху со стола, согнал улыбку с лица. – У нас есть несколько проектов. Мне кажется, вам может быть интересен один, мы его называем «женское образование». Вы знаете, у нас мусульман до сих пор многим не нравится, когда молодые девушки выражают желание продолжать учебу. И даже если у семьи есть деньги не хотят посылать их в университеты. А между тем среди молодых мусульманок растет стремление получить высшее образование. И мы находим таких желающих и если у них нет средств назначаем им стипендии, оказываем иную помощь. Иногда дело доходит до настоящих схваток. Что делать, на востоке предрассудки крайне живучи, – усмехнулся Хасан. – Есть случаи, когда таких девушек убивали. Причем, они не так уж и редки.

– Но это же ужасно! – воскликнула Анжелика. – Убивать за то, что у девушки большая жажда знаний. Это же дикость!

– Дикость? Да, дикость, – вдруг скривился на мгновение Хасан. – Но что делать, так уж устроен мир. Далеко не все полагают, что убийство – это нечто ужасное. Многие рассматривает его как вполне обычное и правое дело. Дочь, пока не вышла замуж, принадлежит родителям.

– Человек не должен никому принадлежать, кроме как самому себе. Даже родителям.

– Боюсь, что с такими воззрениями, вам будет трудно у нас работать. У вас Европе любят говорить, что восток дело тонкое, и что запад есть запад, а восток есть восток и им никогда не соединится. Не всем нравится такая точка зрения, но, к сожалению, она во многом соответствует действительности. Вам никогда не понять вас.

– А вы понимаете нас?

– Мы – да, – убежденно проговорил Хасан. – Вы более открыты, вы более просты, несмотря на все ваши достижения.

– Вы хотели сказать примитивны?

Хасан вновь усмехнулся.

– Да, я это хотел сказать. Люди на востоке более закрыты и более изощрены. Для вас, если вы даже регулярно ходите в церковь, религия давно уже ничего не значит, кроме ритуала. У нас на востоке каждый чувствует свою непосредственную связь с Всевышним, свою ответственность перед ним. Когда наши юноши или девушки становятся шахидами, вы презрительно кривите губы и говорите, что это просто не рассуждающие фанатики, одураченные пропагандой, а то и находящиеся под влиянием наркотиков. А на самом деле… – Он замолчал.

– Что ж на самом деле?

– Это люди, которые в отличие от вас не потеряли связь с Богом, смерть для них – это способ служению Ему, самый короткий и эффективный путь воссоединения с ним. Вы люди запада думаете только о себе, о своих влечениях и желаниях, а не о том, кто над всеми нами. И это делают вас мелкими и ничтожными.

– Вы так поэтично говорите о шахидах, словно бы одобряете то, что они делают.

– Я восхищаюсь их способностью к самопожертвованию, но не тем акциям, которые они совершают. Убийства – это не наш путь.

– Вы не любите запад, но живете здесь и работаете здесь.

Хасан нахмурился, кажется, он был чем-то недоволен. Может быть, тем, что сказал лишнее, предположила Анжелика. Впрочем, это выражение на лице продержалось всего несколько мгновений. Он снова улыбнулся.

– Я люблю запад, я люблю его людей. Но я сын востока, и он мне дороже. Ваш эгоизм имеет свои преимущества, он толкает вас на то, чтобы постоянно развиваться. Ваше общество не становится лучше, но оно становится совершенней. И те из нас на востоке, которые видят дальше других, не могут пройти мимо ваших достижений. Нам нужно осваивать ваш опыт, но при этом сохранить свою душу.

Анжелика решила, что спорить с этим человеком нет смысла, он из тех, кто убежден в своей правоте и никогда не согласится внять аргументом своего оппонента. Да ей и не важно, каких он придерживается взглядов. Важно то, что она поняла: несмотря на реверансы в адрес западной цивилизации, он ее непримиримый противник. Достаточно посмотреть в его глаза, когда он рассуждает на эти темы, чтобы убедиться в этом. В отличие от его мягкого вкрадчивого голоса, улыбки на лице в них она обнаружила страшную концентрацию ненависти.

– Я очень мало соприкасалась с востоком и потому мне трудно вам что-то возразить, – сказала Анжелика. – Да и не за этим я сюда пришла. Я бы хотела сама убедиться в верности ваших высказываний и собственных представлений о нем. А потому я бы желала поучаствовать в вашей программе.

– Что ж, милости просим. Мы никому не отказываем, главное для нас, чтобы человек пришел бы с чистой душой, без задних мыслей. На востоке особенно не переносят двурушничества.

– Никаких задних мыслей у меня нет, – заверила Анжелика.

– Приходите в следующий раз, сегодня никого нет. Я вас познакомлю с нашим коллективом, он совсем небольшой. Сейчас же все люди разъехались по заданиям. И тогда мы с вами обсудим, как вас подключить к работе. Я уверен, вы можете принести много пользы нашему делу.

– Я на это очень надеюсь.

Хасан встал. И снова они обошлись без рукопожатия, которое он заменил кивком головы. Может быть, он не хочет прикасаться к неверной, чтобы не оскверниться, предположила Анжелика. Она не скрывала от себя того обстоятельства, что испытывала облегчение, покидая его кабинет.

 

Глава 11

Следующий день Анжелика начала с того, что зашла в автомобильный салон и купила машину. Она хотела это сделать с первого дня своего приезда в Париж. И вот, наконец, осуществила свое желание.

Она выбрала «Пежо», небольшой, но вполне скоростной автомобиль. Она решила, что на запруженных до предела парижских улицах на маленькой машине будет гораздо легче маневрировать.

Анжелика быстро поняла, что не ошиблась в своем выборе, машина оказалась действительно замечательной легкой и послушной, как хорошо воспитанный ребенок, в управление и маневренной. Именно это ей и было необходимо.

Так как у Анжелики было свободное время, она решила немного покататься по городу. Мамонтов был прав, надо хорошо изучить маршруты движения, знать их не хуже коренного жителя. Не исключено, что при ее работе однажды это может пригодиться.

Анжелика ездили по городу, запоминая повороты, знаки, объездные пути. Внезапно в какой-то момент ей показалось, что за ней постоянно следует какая-то машина. Теперь ее внимание переключилось совсем на другой объект. Ей следует обязательно выяснить, действительно ли за ней ведется слежка, или это плод ее разыгравшегося воображения.

Она совершила несколько кругов, и окончательно убедилась: это слежка. Машина двигалась за ней примерно на одинаковом расстоянии, не делая попытки сблизиться. Кто же это может быть? Сперва обыск в ее кабинете, затем это преследование. Разумеется, это не случайные, а напрямую связанные между собой явления. Это могут быть местные спецслужб, но не исключено, что за ней присматривают, к примеру, люди эмира. Ведь во время их разговора он недвусмысленно дал понять, что по его заданию о ней собираются сведения. Хотя она пока не представляет, ради чего он это делает. Но не исключено, что эта третья сила. Например, тот же Хасан, она до сих пор не может забыть его прожигающий насквозь, словно луч лазера, взгляд. Ее появление в фонде вполне способно вызвать у него интерес к ее особе. Анжелика вновь вспомнила о странных взаимоотношениях между ним и Мамонтовым. Ей как можно быстрей нужно проникнуть в эту тайну, вполне возможно, что после того, как это произойдет, некоторые загадки станут менее загадочными.

Анжелика решила, что она достаточно покрутилась по городу. Сомнений, что за ней следят, нет никаких. А потому нет смысла продолжать эту карусель.

Лишь где-то за квартал до ее офиса, преследующая машина свернула на соседнюю улицу и исчезла. Анжелика чувствовала, как нарастает в ней тревога: а если эти люди готовят на нее покушение? В этом случае она практически беззащитна перед ними.

Анжелике вспомнились слова мужа, который неоднократно говорил ей, что на самом деле человек – это судьба. Изменить ее он не состояние, но в состоянии следовать ей и не пытаться ее избежать. От этого она становится лишь хуже. Слабое, но единственное в ее ситуации утешение.

Она вошла в офис. Ее встретила секретарша.

– Вам звонил мистер Оливер Кроули, – доложила она. – Очень просить о свидание сегодня. Вот его телефон.

– Спасибо, Луиза-Мишель.

Анжелика прошла в свой кабинет. Неприятные воспоминания, как приливная волна на берег, нахлынули на нее. Меньше всего ей хочется встречаться с этим отвратительным, до предела циничным типом. Но Локтионов просил не избегать контактов с ним, он может стать частью игры.

Она вздохнула. Любопытно, что он хочет от нее и как станет строить разговор, учитывая, все, что произошло между ними.

Анжелика набрала номер. Кроули откликнулся сразу же, словно бы ждал звонка именно в эту минуту. А может быть, так и есть, может быть, слежка как-то связана с ним?

– Анжелика, как я рад слышать вас! – после обмена приветствиями воскликнул он. – Я знаю о ваших переменах, вы замечательно выбрали себе бизнес. Мы всегда идем с вами по одной тесной тропинке. Давайте встретимся и обсудим, чем мы друг другу можем оказаться полезными.

– Вы уверенны, что мы можем оказаться полезными друг друга, – произнесла она и тут же пожалела о своих словах. Она не выдержала и проявила к нему свое отношение. А этого не надо было делать.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь. В бизнесе те достигают успеха, кто поднимается над личными чувствами.

Мысленно Анжелика признала правоту его слов. Но ей все равно не хотелось ни в чем соглашаться с этим человеком. Если бы не рекомендация Локтионова не отталкивать Кроули, она бы уже сказала ему нечто такое, после чего он бы сразу прекратил разговор, даже несмотря на то, что его трудно чем-то смутить. По большому счету его не интересует, что о нем думают люди, его интересует лишь то, что он думает о них. Цинизм его не менее глубок, чем Маракотова бездна, а потому его трудно чем-то пронять. И уж явно не демонстрацией своего презрения. Это лишь способно его позабавить.

– Хорошо, я согласна с вами встретиться, но только где-нибудь на нейтральной территории, – сказала Анжелика.

– Ради бога, я рад вас видеть, где угодно. А что если нам пообедать в греческом ресторане в Латинском квартале.

– Не возражаю.

– Тогда жду вас через час.

Пока Анжелика ехала к месту встречи, то внимательно наблюдала, не следует ли кто-то за ней? Но на этот раз никого не обнаружила. То ли действительно не было хвоста, то ли слежка проводилась более квалифицировано.

Кроули уже ждал ее. При виде Анжелики он учтиво приподнялся и поцеловал ей руку. Первым ее импульсом было отнять ладоноь, но не стала делать этого, пусть все идет своим чередом.

Она внимательно рассматривала банкира. Тот почти не изменился, был все таким же длинным и худым и прекрасно одетым. Настоящий английский джентльмен, вот только с душой пирата. Впрочем, насколько она помнила из истории, нередко эти два начала вмещались в тело одного человека.

– Я так рад вас видеть, Анжелика, вы не поверите, – произнес Кроули взволнованно. По крайней мере, своему голосу он придал именно такую интонацию.

У Анжелики снова возникло искушение его оборвать, и снова она не стала этого делать.

– Я позволил себе заказать обед. Вы не будете возражать? – осведомился банкир.

– Нет. У меня лишь одно условие: говорить исключительно о деле. Мы с вами знаем много слов, но мы знаем их цену. Если вы надеетесь внушить мне какие-то иллюзии, то не стоит. Я пришла лишь потому, что согласилась с вашей фразой, что бизнес должен стоять выше, чем личные пристрастия.

– Не хочу сказать, что мне нравится ваш подход, но я подчиняюсь ему, – покорно проговорил Кроули. – Хотя, глядя на вас, так трудно оставаться в жестких деловых рамках. Вы стали еще прекрасней. Тогда у вас была красота молодости, а сейчас проглядывает красота зрелости. А она несравненно выше.

– Я становлюсь старше и не исключено, что мудрей, – усмехнулась Анжелика. – Но в любом случае для вас я могу быть только деловым партнером.

– Да, конечно, – рассеяно, словно думая о чем-то своем, согласился Кроули. – Между прочим, это тоже не самый худший вариант. Хотя, конечно и грустно. Человек так устроен, что всегда хочет большего.

– А я считала вас реалистом, который старается все точно рассчитать.

– Это одна часть моей натуры. А в другой своей части я самый настоящий романтик.

Анжелика засмеялась.

– Вы – романтик. Это звучит, как анекдот.

– И тем не менее. Хотя, понимаю, в это трудно поверить.

– Романтик вы или не романтик меня это мало интересует. Давайте все же перейдем к деловой части нашей беседы.

– Не возражаю. Только для начала предлагаю выпить за нашу встречу вот их этой бутылки. Это одно из лучших греческих вин.

– Давайте выпьем, а после сразу же перейдем к деловой части нашей беседы.

– Вы неисправимы и вас ничем не проймешь, – вздохнул Кроули. – Мне лишь остается покориться вашей воли.

Они выпили. По крайней мере, в этом он не обманул, вино было превосходным. Кажется, он прочел ее мысли, потому что заметил:

– А вы мне не верите. Зачем мне вас обманывать?

– Ну, для этого можно найти массу причин. Итак, я вас слушаю.

– Я знаю, вы интересуетесь проектами Восточного арабского княжества.

– А откуда вы это знаете?

– Во-первых, сейчас ими интересуются почти все. А во-вторых, о вашей аудиенции с эмиром говорит весь город. И не только Париж, и у нас в Англии, и за океаном многие живо интересуются этим фактом. Нет смысла мне скрывать, что в скором времени вы получите весьма перспективные предложения. И я первый, кто хочет их вам предложить.

– Вот как, даже не представляла о подобной своей популярности, – искренне удивилась Анжелика. Слова Кроули действительно прозвучали для нее неожиданно.

– Да, да, – подтвердил он. – Я мог бы вам этого не говорить, чтобы иметь определенные преимущества. Но я сказал только для того, чтобы вы поверили в мою искренность.

– Предположим невероятное, я поверила. Что же дальше?

Кроули рассмеялся.

– Вы замечательная женщина, второй такой не найти. Чтобы в вас все так сочеталось…

– Разве мы с вами не договорились, мистер Кроули.

– Договорились. Но трудней всего соблюдать собственные договоренности. Особенно такого рода.

– Я жду продолжения, а не комплиментов.

– Я уполномочен вам сделать предложение от имени консорциума, куда входит целый ряд английских и американских компаний, о сотрудничестве. Вы будете продвигать их интересы, за это они согласны платить вам большие комиссионные.

Анжелика покачала головой.

– Вы, наверное, забыли, но тогда я вам напоминаю, что я представляю здесь определенную компанию. И намерена работать только на нее. И никакими комиссионными меня не купить.

К большому удивлению Анжелики Кроули весело, с явным удовольствием посмотрел на нее.

– Я был уверен именно в таком вашем ответе. И долго убеждал господ из консорциума, что ничего другого я не услышу.

– В таком случае разговор можно считать законченным.

Анжелика попыталась встать, но Кроули ее остановил.

– Подождите, прошу вас, не уходите. Есть и другое предложение.

Анжелика снова села.

– По моему настоянию было выработано второе предложение. Компания, которую вы представляете, войдет в консорциум, и на равных будет участвовать во всех соглашениях, которые удастся заключить. Не мне вам рассказывать, какие открываются перспективы.

На этот раз Анжелика была согласна с ним. Но решила не торопиться с ответом. Не исключено, что тут кроется подвох. От Кроули можно ожидать все, что угодно.

– Пришлите мне все необходимые документы, я их проанализирую, отошлю со своим заключением руководству. А там, как оно решит.

– Но нужно действовать быстро.

– Я это понимаю не хуже вас. Но это не означает, что мы намерены работать вслепую. События могут идти только в такой последовательности.

На этот раз Анжелика уже окончательно встала, и Кроули не стал ее удерживать, по-видимому поняв, что это бесполезно.

– Я вам пришлю документы, – пообещал он.

 

Глава 12

Едва к вящей радости Анжелики она освободилась от Оливера Кроули, как зазвонил ее мобильный телефон. И в нем раздался уже знакомый голос с сильным арабским акцентом.

– Мадам Анжелика, с вами говорит Хасан. Почему бы вам не зайти к нам сейчас? Как раз все в сборе. А заодно и поговорим о предстоящих делах. Есть очень интересный случай.

– Хорошо, я заеду, – сказала Анжелика.

Он даже не спросил, свободна ли я, нет ли у меня иных планов, думала Анжелика, пробираясь по запруженным улицам. Этот человек явно привык командовать, отдавать приказы. В нем есть что-то от военного. И еще эти его глаза, в них таится такая бездна всего, что становится страшно. Анжелика вдруг необычайно ясно представила, что однажды она с ним столкнется на такой узкой тропе, что пройти по ней сможет только один из них. А другому уготована печальная участь. На миг ей стало страшно, но она попыталась отогнать от себя это виденье. Если ее взор будут застилать подобные картины, она в кого-нибудь врежется.

Когда она вошла в кабинет Хасана, тот даже не изволил встать. Лишь кивнул головой и пронзил ее острой пикой своего взгляда. Если бы Анжелика не была бы готова к такой встрече, она бы вспылила. Этот человек с каждой минутой ей нравился все меньше и меньше.

– Вы не передумала сотрудничать с нами? – спросил Хасан.

– С какой стати, – не без скрытого вызова ответила она.

– Тогда пойдемте, я вас познакомлю с нашими сотрудниками, они вам понравятся, все очень хорошие и преданные своему делу ребята, – чему-то усмехнулся Хасан.

Сотрудники располагались в соседней комнате. Их оказалось пятеро, все молодые арабы, все с бородами и все какие-то настороженные. Взгляды, которые они бросали на Анжелику, как ей показалось, были далеко не дружественные. Она поздоровалась со всеми за руку, стараясь запомнить их чужие для ее слуха имена.

Они вновь вернулись в кабинет Хасана.

– Вы можете рассчитывать во всем на каждого из них, – сказал он. – Быть может, они вам показались несколько угрюмыми, но это потому, что они недавно во Франции и еще не освоились. Нам нелегко сразу приспособиться к вашему образу жизни, у нас иные представления о том, что и как должно быть. Мы разные цивилизации, но нам нужно сближаться. Мы к вам, а вы, уж извините, к нам. Все должно происходить на двухсторонней основе. Разве я не прав?

– Правы. Вопрос только, в чем должны сближаться вы с нами, а мы с вами. Здесь могут быть разные представления.

Хасан взглянул на нее своими жгучими глазами.

– Да, взгляды могут быть разные. Хотите знать мое мнение? Я считаю, что вы должны перенять у нас веру. Только она истинна.

Анжелика насторожилась. Меньше всего она хотела вступать в теологические споры. Судя по всему, Хасан ко всему прочему еще и скрытый религиозный фанатик. И хотя он старается не афишировать эту сторону своей богатой натуры, она прорывается сквозь все защитные укрепления.

– Каждый считает свою веру истинной, иначе какой смысл верить в нее, – уклончиво ответила Анжелика.

– Вы правы, но только есть один существенный нюанс, все остальные ошибаются на счет истинности своей веры.

Анжелика ощутила, как нарастает в ней раздражение. Она всегда испытывала отвращение к догматикам и фанатикам. А если в одном человеке совмещаются эти два качества, то возникает такая отвратительная смесь, от которой она старалась всегда держаться как можно дальше. И сейчас ее заботило лишь одно, чтобы это отвращение, которое она начинает испытывать к Хасану, не прорвалось бы наружу.

– Об этом можно спорить до бесконечности. На мой взгляд, это всего лишь вопрос убеждения, а чаще всего просто традиции. Я не знаю тех критериев, по которым можно определять, какая вера истинная.

Хасан улыбнулся. Но в этой улыбке не было никакого веселья, это была зловещая улыбка.

– Не знаете или не хотите знать. А ведь такие критерии очевидны. Я могу им вас перечислить.

– Прошу вас, не надо, – поспешно проговорила Анжелика, понимая, что Хасан намеренно затягивает ее в теологическое болото. Какую преследует при этом он цель, она точно не знала, но сейчас это было и не важно. Важно было не угодить в эту топь.

– Мы хотели с вами поговорить о делах фонда. А религиозные дискуссии, предлагаю, отложить на другое время.

Она увидела, что это предложение ее собеседнику явно не нравилось, но у него не было причин не принять его.

– Да, действительно есть одно крайне важное дело, – как-то неохотно, словно бы через силу произнес он. – Мы говорили о программе помощи мусульманкам, желающих, вопреки воли родителей, получить образование на Западе. Я хотел бы вас просить заняться одним таким случаем и помочь одной девушке. Это, можно сказать, уникальная история.

– Я с большим интересом выслушаю ее, – произнесла заинтригованная Анжелика.

– В Париж недавно приехала одна девушка из Восточного арабского княжества. Она дочь высокопоставленных родителей, ее отец министр. – Хасан многозначительно посмотрел на Анжелику, словно, призывая ее, оценить все значение этого обстоятельства.

– И в чем же проблема? Я думаю, что не в нехватке средств.

На лице Хасана появилась ядовитая улыбка.

– О, денег там столько, что если их начать считать, то за всю жизнь не пересчитать. Тут совсем другое. Ее отец очень консервативен и придерживается взглядов, что девушки не нуждаются в высшем образовании. У нее же преподаватели признают выдающиеся способности по химии.

– По химии? – удивилась Анжелика.

– Именно. Откуда они взялись, знает только Аллах, но это так. Она с огромным трудом упросила отца отпустить ее в Париж, чтобы посмотреть город. Разумеется, она поехала не одна, а в сопровождении. Но ее тайный план заключается в том, чтобы поступить в университет. Но вряд ли она сможет это сделать без разрешения родителя.

– И что же требуется от меня?

– Честно говоря, не совсем представляю. В любом случае ей надо оказать психологическую поддержку, так как она испытывает большой дискомфорт. А как реально помочь, не знаю. Уговорить отца разрешить ей учиться, совершенно невозможно. Скорей скала заговорит, чем он даст согласие.

Случай был слишком благоприятный, дабы не поддеть Хасана.

– А как же ваши взгляды, вы же тоже выступаете за традиционные ценности.

– Вы правы, как мусульманин, я на стороне отца. Но как исполнительный директор фонда не могу не оказать ей поддержку. И, кроме того, во всех правилах должно быть хотя бы одно исключение. Если у нее настоящий талант, то она прославит арабскую нацию.

– И как же мне увидеть эту девушку?

– Дома увидеть Мариам невозможно, ее постоянно стерегут. Но она довольно часто приходит к моей сестре, они подруги, они учились вместе в школе. Там легче всего организовать свидание. Она звонила и обещала зайти сегодня вечером. Как только станет известно точный час, я вам тут же сообщу.

– Я буду рада, чем смогу помочь этой девушке.

Хасан оценивающе посмотрел на Анжелику.

– Я думаю, вы понравитесь друг другу. – Хасан вдруг усмехнулся. – Вы чем-то похожи. Скоро вы сами в этом убедитесь.

 

Глава 13

Хасан сдержал свое обещание, и через два часа в ее мобильном телефоне появился ее голос.

– Наша подопечная придет к моей сестре ровно через час. Ее будут сопровождать два охранника. Но в квартиру они не входят, ждут Мариам в подъезде. Так что смело идите мимо них, они крайне подозрительно относятся лишь к мужчинам. Пишите адрес.

Анжелика подъехала к нужному дому, сообщила через переговорное устройство о себе и вошла в подъезд. И тут же едва не наткнулась на двух мужчин, оба высоких и широкоплечих. Их колоритная внешность с типичными восточными чертами лица не позволяла сомневаться в их арабском происхождении. Они подозрительно осмотрели Анжелику, но не сделали в ее сторону ни одного жеста. Впрочем, и настороженных взглядов телохранителей оказалось достаточно, чтобы у нее прошелся по спине холодок.

Дверь открыла Анжелике некрасивая молодая женщина.

– Я сестра Хасана, он предупреждал меня о вас, – сказала она по-французски, но с очень сильным акцентом. Да и вообще, Анжелике показалось, что она не слишком хорошо владеет этим языком. – Я сообщила Мариам, что вы придете, и она с большим нетерпением ждут вас.

Сестра Хасана провела ее в небольшую комнату. На диване расположилась девушка, с очень приятным, умным лицом, только излишне худая. Это Анжелика оценила после того, как Мариам вскочила с места. Одета она была по-европейски, но при этом все было закрыто, и шея и ноги, а все вещи окрашены в темные траурные тона.

– Я вам принесу чая, а вы поговорите, – сказала сестра Хасана.

Она исчезла, и они остались одни. Анжелика видела, с какой надеждой смотрит Мариам на нее, и ей стало жалко девушку. И что за удивительный жестокий мир, который хочет убить в человеке стремление развиваться, жажду знания и заставить его быть не тем, кем рожден. По большому счету она, Анжелика, тоже всю жизнь решает туже проблему, отстаивает свое право жить так, как она того хочет. Конечно, условия, в которых находится она, во многом более благоприятны, чем в тех, в которых живет Мариам. И все же в каком-то смысле они сестры. Тем легче им будет понять друг друга.

Анжелика широко улыбнулась девушке, и та в ответ тоже озарилась улыбкой. Да, она хороша, но только крайне робка и запугана, отметила старшая из двоих женщин.

– Мне известна та ситуация, в которой вы оказались, – проговорила Анжелика.

– О, это очень грустная для меня история, я совершенно не представляю, что мне делать, – пылко произнесла девушка. В отличие от сестры Хасана по-французски она говорила свободно и почти без акцента. – Больше всего на свете я хочу учиться, заниматься наукой, но мой отец абсолютно не согласен с моими планами. Он и слышать о них не желает. Совсем скоро я должна вернуться на Родину и больше уже никогда оттуда мне не вырваться. Я проведу оставшуюся жизнь в четырех стенах. Умоляю вас, помогите.

– Но как? Есть ли человек, который может заставить вашего отца изменить свое решение?

Мариам на секунду задумалась.

– Только один человек способен это сделать, эмир. Если он скажет, отец никогда не осмелится его ослушаться. Он знает, это кончится для него плохо.

– Эмир? – задумчиво переспросила Анжелика. – Пока я, к сожалению, лишена возможности попросить его о такой небольшой милости. Но нет ничего не возможного, не исключено, что мы доберемся и до эмира. – Анжелика вспомнила недавнюю с ним встречу.

– Вы даже не представляете, как бы я была вам благодарна! – воскликнула Мариам. – Почему я такая несчастная, вы даже не можете вообразить, как я завидую студенткам, когда их вижу. Им все дается так легко. Это несправедливо!

– Не вы одни оказались в такой ситуации, многие женщины, желающие учиться, попадали в подобное положении. Хотите, я вам расскажу одну историю.

– Конечно, я очень люблю истории.

– Слышали вы когда-нибудь о Софье Ковалевской?

– Нет.

– Она русская, жила в девятнадцатом веке и прославилась в качестве известного математика. Но путь к славе дался ей с большим трудом. Она была дочь знатного и богатого помещика, в раннем возрасте проявила большие способности к математике, но родители не позволили ей продолжать образование по выбранной стезе.

– И как же она поступила? – В глазах девушки горело такое жгучее нетерпение узнать продолжение истории, что Анжелике даже стало немного тревожно за нее. Не исключено, что она из тех натур, которые ради достижения своих целей, готовы идти на крайне рискованные поступки.

– Сейчас расскажу. – Эту историю Анжелика знала хорошо, так как всегда восхищалась этой женщиной и в чем-то ей даже подражала. – Она решила заключить фиктивный брак, чтобы освободиться от отцовского гнета. Она познакомилась с одним студентом, который согласился помочь реализовать этот план, так как считал девушку способной стать многообещающим ученым. Свадьба состоялась, хотя родители отчаянно сопротивлялись. Псевдомолодожены уехали в Германию, где стали заниматься наукой. Так прошло некоторое время, молодые люди все больше привязывались друг к другу. И однажды их брак стал настоящим. Правда, их супружество оказалось не очень счастливым, они пытались заняться предпринимательством, но неудачно. В итоге они разошлись, муж покончил жизнь самоубийством, Ковалевская же уехала в Швецию, где стала в университете профессором математике, а ее труды получили европейское признание.

– Вот бы и мне такую судьбу. Но я никогда не смогу освободиться от родительской опеки с помощью фиктивного брака. Отец этого ни за что не допустит, – грустно произнесла Мариам. – Да и жених мне уже давно найден. Нас бы давно поженили, но он сейчас служит в армии. Нет, это путь не для меня. Но что же тогда делать?

Анжелика задумалась. Вопрос был действительно не простой.

– Сейчас я могу дать только один совет, тяните время, откладывайте под разными предлогами свое возвращение домой, свою свадьбу.

– Но что это даст? – с сомнением спросила девушка.

– Не могу сказать. Но до тех пор, пока событие не произошло, остается шанс его избежать. А если оно уже случилось, то значит, все кончено.

– Я понимаю вас, это трудно сделать, но я постараюсь. Если вы мне еще поможете?

– Каким образом?

– Общайтесь со мной как можно чаще. Вы мне так нравитесь. Когда я смотрю на вас, то заряжаюсь уверенностью, мне кажется, что все можно преодолеть.

– Так оно и есть. Когда-нибудь я расскажу вам историю уже из собственной жизни. И вы увидите, что тяжелые ситуации случаются не только у вас.

– Ой, мне так хочется послушать. А можно прямо сейчас?

Анжелика улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Нет, на сегодня достаточно одной истории. Найдите книги о Ковалевской, в ней вы будете черпать мужество.

– Я обязательно найду! – горячо заверила Мариам. – Как хорошо, что вы мне все это рассказали.

В комнату заглянула сестра Хасана.

– Мариам пора домой. Иначе охранники начнут беспокоиться, – сказала она.

– Это правда, – грустно согласилась девушка. – Долго мне быть тут не разрешают. Мне нигде долго не разрешают быть, кроме дома. Но я очень надеюсь на то, что мы с вами скоро увидимся.

– Непременно увидимся, – заверила ее Анжелика.

Мариам глубоко вздохнула и вышла из комнаты. Анжелика дождалась, когда она покинет квартиру, и тоже направилась к выходу из нее.

 

Глава 14

Наступил конец пятницы, и Анжелике вдруг стало грустно. Впереди предстоял ничем не заполненный уик-энд. Мамонтов в очередной раз куда-то исчез, и она испытывала раздражение от этой его странной манеры не сообщать о своих передвижениях. Конечно, никаких формальных обязательств это делать, у него, разумеется, нет, но ведь существуют неписаные правила приличия. Они все же не совсем чужие люди, так что мог хотя бы известить, когда он снова объявится.

Направляясь сюда, она почему-то совсем не думала о том, что может оказаться в неком вакууме, и ее начнет покусывать зверек одиночества. Такого с ней давно не случалось, она даже не помнит, когда это было в последний раз. Но, без всякого сомнения, что еще до замужества.

Мысленно Анжелика переместилась за тысячи километров, в Москву, в их квартиру, увидела мужа, детей. Вчера она разговаривала со своими домочадцами, слава богу, у них все благополучно, если не считать того, что и Игорь и дети ужасно скучают по ней. Но тут уж ничего не поделать, придется потерпеть. Конечно, они бы могли приехать сюда хотя бы на несколько дней, но Локтионов пока не рекомендовал так поступать. С точки зрения интересов ее миссии будет лучше, если у всех в сознание отпечатается ощущение о ней, как об одинокой женщине. Это всегда привлекает мужчин больше, чем замужняя дама. Да вот только нет правил без исключений, сегодня даже такой ее статус не помог. И ей придется одной проводить все выходные.

И едва она об этом подумала, раздался телефонный звонок. Так как секретарша уже ушла, предварительно пожелав ей приятных выходных, Анжелика сама взяла трубку. И услышала голос Анри.

– Я вас ищу уже два дня, и никак не могу застать в офисе.

Анжелика вспомнила, что сознательно не дала ему свой мобильный телефон, иначе он бы замучил ее звонками, как инквизитор свою жертву допросами.

– У меня было много дел.

– Я понимаю, все хотят вас видеть и слышать. Только мне это счастье недоступно.

– Но почему же, вы меня и видели и слышали и даже гладили мою руку, – засмеялась Анжелика.

– И за такое-то время вся программа. Кто узнает, меня засмеет. Не будет подавать руки.

– Ничем не могу вам помочь, Анри, выкручивайтесь сами.

– Как раз этим только и занимаюсь. Я, наверное, опоздал, но все же рискну. Я уезжаю на уик-энд к себе в Нормандию, в наш родовой замок. У мамы как раз день рождение, и хороший сыночек обязан присутствовать при этом великом событии. Не желаете ли прокатиться со мной, посмотреть, как жили французские аристократы каких-то триста лет тому назад.

А почему и нет, это лучше, чем скучать в своей квартире и мучительно искать, чем бы заняться. А так она увидит Нормандию, средневековый замок. Ради этого зрелища люди специально приезжают издалека.

– Я с благодарностью принимаю ваше приглашение.

Несколько секунд в трубке царило молчание, видимо Анри не верил своей удаче.

– Это самый счастливый день моей жизни, – наконец произнес он.

– Не торопитесь с выводами, когда вы проживете все свои дни, тогда и определите.

– Мне не надо так долго ждать, я знаю это наверняка уже сейчас. Вы сможете быстро собраться? Выезжаем через два часа.

– Смогу. Собираться быстро – это то, что я делаю лучше, чем многое другое.

За все время в пути, они разговаривали немного. Из-за Анжелики Анри выехал из Парижа с опозданием и теперь гнал машину, дабы наверстать потерянное. Но все же немного он забавлял ее своими семейными преданиями и рассказами о своей матери.

– Кого только не было в нашем роду, и какие только не случались события. Одна из моих предков была фавориткой Людовика XV, правда совсем недолго, месяца два или три. Но этого ей вполне хватило, чтобы родить от него сына. Так что по моим артериям, в том числе течет, хотя и немного королевской крови. Зато другая моя прародительница была натурщицей, она позировала многим известным художникам, в том числе Огюста Ренуару. На каком-то сеансе ее и встретил граф Круатье, он был большим любителем живописи. Она была очень красивой, и он влюбился в нее и захотел жениться. Скандал был грандиозный, но он плюнул на все и сделал так, как того решил.

– Завидую вам, вы так хорошо знаете свою родословную. А вот мне о своей почти ничего неизвестно, она теряется во мраке веков.

– Это не я знаю, это моя мама знает, а я лишь передаю ее рассказы. Она придает всем этим фактам большое значение. Она очень горда тем, что принадлежит к столь славному и древнему роду. А по мне все это давно потеряло всякий смысл. Я живу настоящим. Чем мне может помочь героическое прошлое моих предков? Мне-то приходится зарабатывать деньги своим трудом. В том числе и на то, чтобы сохранять этот реликт прошлой эпохи, куда мы сейчас с вами мчимся. Если бы не мама, я бы давно продал замок. Американцы готовы за него выложить приличные деньги.

– И вам будет не жалко потерять родовое гнездо?

– Наверное, немного жалко, но это не то чувство, которое стоит принимать во внимание.

– А вот, если бы у мен я был бы свой замок, я бы его не продала.

– Если бы вы знали, как дорого стоит его содержание, и какая это канитель, вы бы вряд ли были бы столь категоричны. Скоро приедем, и вы сами все увидите.

– Что ж, подождем, – согласилась Анжелика.

Но на самом деле ее волновало совсем другое, у нее возникло ощущение, что за ними постоянно следует какая-то машина. В темноте что-то четко разглядеть было невозможно, тем более, она не хотела к этому обстоятельству привлекать внимания Анри. И сейчас терзалась сомнениями: действительно ли кто-то их сопровождает?

С главной дороги они свернули на боковую. Машин тут было гораздо меньше, Анжелике несколько раз поворачивалась назад. И убеждалась, что никакой слежке нет. Это ее успокоило, но не до конца. Она сказала сама себе, что следует быть крайне бдительной.

Был самый разгар ночи, и Анжелика почувствовала, как смеживаются ее веки. И не заметила, как заснула.

Она спала и не видела, что происходило вокруг. Анри остановил машину, несколько минут молча любовался спящей молодой женщиной, затем осторожно, чтобы ее не разбудить, прижал свои губы к ее щеке. После чего продолжил путь.

В замок они приехал под утро, Анжелика вышла из машины и стала осматриваться. Еще было темно, рассвет только начинал вытеснять очной мрак, и контуры строения проступали крайне смутно.

Кто-то взял ее сумку, Анри повел свою спутницу в дом. Пожилой мужчина предложил ей следовать за ним. Он привел ее в комнату.

– Я являюсь мажордомом, – сообщил он. – Мое имя Жан. Эту комнату, мадам, мы приготовили для вас. Вы можете умыться с дороги и лечь спать. Ванная комната вон за той дверью, – показал он.

– Я вам очень признательна, – поблагодарила Анжелика.

– Будут ли какие-нибудь указания? – спросил мажордом.

– Нет, спасибо.

Анжелика быстро умылась и легка спать. Она чувствовала, что дорога утомила ее.

Ее разбудило солнце, которое нахально просочилась сквозь занавески и ударив ее своим лучом ей в глаза. Она встала и быстро подошла к окну. Перед ней открылся вид на окрестности, через несколько сот метров начиналось поле, а за нею темнела стена леса.

Внезапно она увидела Анри, он гарцевал на коне. Причем, делал это вполне профессионально. Анжелика в Москве в последнее время увлеклась конным спортом, и могло это оценить с точки зрения специалиста.

Анри заметил ее в окне.

– Уже почти двенадцать часов. Вставайте. Завтрак давно остыл.

Не может быть, она давно так долго не спала. Анжелика посмотрела на висящие на стене часы, они подтверждали слова Анри. Ей стало неудобно за свою сонливость, приехала в гости, а сама только и делает, что спит.

Через минут двадцать Анжелика вышла во двор. Анри подскакал к ней и затем спешился.

– Очень люблю верховую езду, – сообщил он. – Я до сих пор не спросил: а у вас как с этим?

– Я, конечно, не такая лихая наездница, как вы, но, думаю, у меня тоже кое-что может получиться.

– Отлично, покатаемся. Но сначала надо предстать перед очами моей матушке. Она уже спрашивала о вас. Я сказал, что вы очень много работаете и потому устали. Пойдемте, я вас представлю. А потом вы позавтракаете.

Пока Анри говорил, Анжелика осматривалась вокруг. Да, это был настоящий средневековый замок, какие изображаются на многочисленных картинах. Ее даже посетило ощущение, что он как раз сошел с них. Правда, по размерам он был не слишком велик, но зато все остальное похоже: несколько сторожевых башен, прорубленные в стенах узкие готические окна. Ее охватило странное чувство, что когда-то она здесь уже находилась. Это было давно, очень давно, совсем в другой жизни и все-таки в жизни, которая имеет незримую связь с ее пребыванием на земле. Эта была какая-то историческая память, невероятная смутная, как далекие очертания местности в густом тумане. И все же она пробивала себе дорогу сквозь наносы из нескольких веков.

– Что с вами? – встревожено спросил Анри, – у вас сейчас очень странное лицо.

– У меня такое ощущение, что я когда-то уже здесь была.

– Если это и так, то очень давно, – засмеялся Анри. – До нашего появления на земле за сотни лет.

– Может быть, – серьезно согласилась Анжелика. – Кто знает, кем и где мы были в прежних воплощениях.

– Честно говоря, меня этот вопрос весьма мало беспокоит. Меня волнует только мое нынешнее воплощение. Очень хочется, чтобы оно прошло как можно успешней.

– Я тоже раньше не думала об этом. А вот здесь… Сама не знаю, почему это вдруг накатило.

– Наверное, от голода, вы же не завтракали, а уже скоро время обедать. Пойдемте, предстанем перед светлыми очами моей матушки.

Он взял ее за руку, и вместе они вошли в дом.

В просторной комнате сидела женщина. Когда они вошли, она встала и, не маскируясь, стала внимательно рассматривать гостью.

– Вы необыкновенно красивы. Я много видела красивых женщин, но такой не видела, – вынесла она свой вердикт. – Добро пожаловать к нам. Зовите меня Луиза.

– А вы меня Анжеликой.

– Сейчас вам накроят на стол. Вы замужем?

– Да.

– А с моим сыном любовники?

– Нет.

– Жаль, он бы гордился этим всю жизнь.

– Мама! – воскликнул Анри.

– Ты знаешь, я всегда говорю то, что думаю. И в этом нет ничего обидного.

– Абсолютно ничего, мадам, – заверила Анжелика.

– Луиза, – поправила графиня.

– Вам нелегко жить с такой красотой, – не то. спрашивая, не то утверждая, проговорила мать Анри.

– Я привыкла. Иногда даже забываю об этом. Я предпочитаю завоевывать мир не своей красотой, а своими делами. Красота дана мне природой, а дела я делаю сама.

Графиня снова оценивающи посмотрела на свою собеседницу.

– Остается только пожалеть, что вы никогда не будете любовницей Анри.

– Почему вы так думаете? – с интересом спросила Анжелика.

– Он не тот мужчина, который способен заинтересовать такую женщину, как вы.

– Мама! – воскликнул Анри, становясь пурпурным.

– Лучше тебе это понять сразу, чем потом мучиться, – пожала плечами графиня. – Я сама несколько раз была в такой ситуации. Каждый должен выбирать человека по себе. Вы действительно русская? – неожиданно спросила она.

– Действительно русская.

– Тогда вы первая русская, чья нога переступила порог этого замка. Один из наших предков погиб в России во время похода Наполеона.

– Мне очень жаль. Я надеюсь, это печальное событие никак не отразится на наших отношениях.

– Что поделать, не счесть глупостей, совершенных в истории. И с нашей стороны было бы неблагоразумно их воспроизводить.

В комнату вошел слуга и доложил, что завтрак для мадам готов.

После еды Анри предложил покататься на лошадях, а заодно обещал показать окрестности. Анжелика с радостью согласилась, прокатиться верхом она мечтала с того момента, как увидела во дворе лошадь.

Ей подвели оседланную лошадь. Анжелика села в седло и по некоторым признакам поняла, что животное ей досталось с норовом. По крайней мере, надо быть очень бдительной в общение с ним.

Анжелика совершила круг по двору, пока лошадь вела себя вполне предсказуемо.

– У вас хорошая посадка, – похвалил ее Анри. – Впрочем, вы все делаете красиво. Поехали.

Они выехали за ворота и оказались у края большого поля.

– А давайте устроим скачки, – предложила вдруг Анжелика. – Хотя бы вот до того леса.

– Анжелика – это опасно, вы не знаете лошадь.

Она понимала, что ее спутник прав, но в нее словно бы вселился бес. Ею вдруг овладело жажда острых ощущений.

– Тем интересней! – крикнула она и помчалась через поле.

– Вы сумасшедшая! – тоже крикнул ей вслед Анри и поскакал за ней.

Лошадь оказалась более опытной и послушной, чем Анжелика предполагала с самого начала. Она вонзила в ее бока шпоры, и та ускорила бег. Молодая женщина вся отдалась этому стремительному аллюру, совершенно забыв про Анри.

Лес оказался на самом деле небольшим перелеском, который она преодолела за несколько минут. Перед ее взором снова открылось широкое поле. И Анжелика, не колеблясь, направила лошадь по нему. На миг она обернулась назад, и увидела, что Анри отстал от нее на приличное расстояние. Ей вдруг стало весело, в этом забеге она явно побеждала. Хотя затем ей понадобилось устраивать это соревнование, она не знала. Это был какой-то необъяснимый душевный порыв, пришедший из самых глубин ее существа.

Время, как свернутый царь над своим народом, потеряло над нею власть. Она вся отдалась неизъяснимому притяжению стремительного движения, своего единения с другим живым существом. Анжелика продолжала скакать, забыв обо всем.

И вновь ее посетило то удивительное чувство, которое впервые возникло во дворе замка, чувство своей незримой связи с какой-то иной, давно жившей женщиной. Анжелика уже почти не сомневалась, что эта женщина точно так же, как она сейчас, скакала по этому широкому полю, и ею владели точно такие же ощущения, какие владеют Анжеликой в этот момент.

Но именно эти смутные воспоминания отрезвели Анжелику. Она перевела лошадь на шаг и осмотрелась. Анри не было нигде видно, сама же она находилась рядом с какой-то небольшой проселочной дорогой, которая со всех сторон была окружена лесом. Сколько же километров она проскакала? задала Анжелика себе вопрос. Надо возвращаться назад и искать Анри. Он, без всякого сомнения, беспокоится за нее. И что на нее нашло, раньше ничего подобного она не вытворяла. Она снова подумала, что совсем не исключено, что на этот раз через нее таким вот необычным образом проявляла себя чья-то не нашедшая успокоения душа другого человека.

Проблема заключалась в том, что Анжелика не знала, в какую сторону ей надо скакать. Замок с этого места был не виден. Людей по близости не было. Придется ей выбираться отсюда по наитию.

Она направила лошадь по дороге, рассудив, что она непременно ее куда-нибудь да выведет. Погода была замечательная, и Анжелика не слишком спешила. Она уже поняла, что нашла общий язык с животным, и это доставляло ей удовольствие.

Внезапно она услышала за спиной урчанье мотора приближающей машины. Анжелика обернулась и увидела, что автомобиль несется прямо на нее. Она еще не видела, кто в нем находится, но уже не сомневалась, что там ее враги. Кто они, она не имела ни малейшего представления, но знала, что ей надо спасаться.

Она бросила лошадь в галоп, пытаясь скрыться в идущем параллельно дороге лесном массиве. Но тут случилось непредвиденное, кобыла споткнулась, и Анжелика вылетела из седла.

Приземлилась она на траву и тут же вскочила на ноги. Машина резко затормозила, и из нее выскочили двое мужчин. Они побежали прямо на Анжелику.

Расстояние меду ними и Анжеликой было слишком небольшим, чтобы можно было надеяться на свои быстрые ноги. Не доходя несколько метров, мужчины вдруг перешли с бега на медленную поступь. Они явно намеревались окружить ее.

Анжелика решила, что без боя им не сдастся. Она внимательно рассматривала мужчин, оба были смуглые, с черными волосами. Нельзя сказать, что эта была парочка гигантов и силачей, но, судя по их точным и плавным движениям, они обладали навыками рукопашного боя.

– Что вы хотите? – спросила Анжелика. Ответа на свой вопрос она не получила, мужчины даже не обратили на него внимания.

Анжелика понимала: наступает кульминационный момент. Сейчас они на нее набросятся. Вряд ли они хотят ее убить, иначе могли бы это сделать уже давно. В их руках даже нет оружия. Тогда что им от нее надо?

Анжелика сделала вид, что расслабилась. Она помнила слова своего учителя, который советовал ей в таких ситуациях спровоцировать на выступление своего противника. Пусть он думает, что возьмет другого голыми руками.

Ее расчет оказался верен, мужчины обменялись быстрыми взглядами и с двух сторон бросились на нее. На это она и рассчитывала. Анжелика сделала кувырок по земле, и прокатились между ними, оказавшись у них за спиной. Мгновенно вскочив на ноги, она сама пошла в наступление. Ближайший от нее противник удивленный таким оборотом событий повернул к ней голову и тут же получил сильный удар ногой в подбородок. С громким криком он отлетел на несколько метров.

Зато второй понял, что их ловко провели, и отскочил сторону, не дав Анжелике завершить столь удачно начатую атаку. Тот же, кто получил удар, быстро пришел в себя и вновь двинулся на нее. По его искаженному яростью лицу, она поняла, что им движет жажда мести.

Они надвигались на нее медленно, соблюдая максимальную осторожность. Анжелика понимала, что на этот раз фактор неожиданности не сработает, и ей будет трудно провести прием. Она лихорадочно соображала, как ей поступить.

Мужчины с двух сторон сжимали кольцо. И тут ей помогла лошадь. Она на некотором отдаление наблюдала за происходящим. Но, судя по всему, все виденное возмутило ее до глубины лошадиной души. Внезапно она сорвалась с места и с громким ржанием бросилась в гущу событий.

Бегущее животное напугало мужчин, они расступились. Анжелика воспользовалась их растерянностью и бросилась вперед. На ее пути оказался один из нападавших, он попытался ее задержать, но она схватила его за руку, потянула на себя и изо всех сил ударила носком сапога по ноге, прямо в кость. Тот завопил и упал, как подкошенный.

Анжелика вскочила в седло, на встречу ей бросился второй нападавший, она угодили его ногой прямо в лицо. Тот закрыл его руками.

Анжелика мчалась вперед, почти не разбирая дороги, полностью вверив свою судьбу своей четвероногой спасительнице. Внезапно она подняла голову и увидела прямо перед собой замок. Он был всего в километре от нее.

Она почувствовала облегчение. Кажется, ей удалось спастись. Она поскакала к замку.

– Анжелика! – услышала она знакомый голос.

Она обернулась на него и увидела, что к ней быстро приближается Анри. Она замедлила ход и остановилась, ожидая, когда он подъедет.

– Анжелика, где вы были. Я вас везде искал. Что с вами?

– А что со мной?

– Вы растрепанная и костюм грязный. Вы не упали?

– Упала, – подтвердила Анжелика.

– Вы не ушиблись?

– Нет.

– И больше ничего с вами не произошло?

– А что еще могло произойти?

– Не знаю, но у вас очень странный вид. Я такой вас еще не видел.

Анжелика внимательно посмотрела на Анри, думая, как ей поступить. Имеет ли он отношение к тому, что только что произошло? Внутренний голос ей говорил, что нет. Эти люди посланы кем-то другим. Зачем ему устраивать это нападение. К тому же он никак не мог предвидеть, что она устроит здесь ипподром и куда-то ускачет.

– Просто я дано не каталась на лошади, мне так захотелось почувствовать ее бег. Это непередаваемое чувство.

– А падение тоже входит в состав этого непередаваемого чувства?

– Это всего лишь издержки. Поедемте в замок, мне надо переодеться.

– Конечно. Сейчас это вам надо более всего.

Анжелика стояла под душем и пыталась найти ответ на вопрос, кто же послал этих людей? Судя по их действиям, они хотели ее похитить. А что было бы дальше после похищения? Скорей всего это те, кто следил за ней еще в Париже. И все же непонятно, она еще ничего не успела предпринять серьезного, чтобы вызвать у кого-то недовольства ее действиями. Или это профилактическое мероприятие? А может, это поклонник? Хотя трудно себе представить, чтобы в наше время он мог так действовать. Это смахивает чем-то средневековым.

Она понимала, что в настоящий момент не сумеет раскрыть эту загадку. Но, не зная, с какой стороны грозит опасность, трудно защищаться от нее.

Через час постучался Анри и позвал ее на пешую прогулку. Несколько секунд Анжелика колебалась, она не хотела выходить за границы замка. А вдруг эти ребята решат повторить попытку? Конечно, это маловероятно, не исключить такой вариант тоже нельзя. Но под каким предлогом отказаться? Не стоит подогревать его подозрения, он и так не очень ей тогда поверил, что она всего лишь упала с лошади.

– Только давайте не будем удаляться от замка, – предложила Анжелика. – Анри удивленно посмотрел на нее. – После той прогулки я чувствую себе немного уставшей, – пояснила она, впрочем, не очень надеясь, что Анри полностью примет ее объяснения.

Анри стал показывать ей окрестности замка.

– Здесь прошло мое детство, – сообщил он. – Это было немного странное детство для нашего времени. Я чувствовал себя средневековым сеньором, вокруг которого жили его вассалы. Причем, до некоторой степени так оно и было, нам принадлежали все эти поля, да еще поля за лесом. Их арендовали местные крестьяне. И они приходили к нам улаживать свои дела. Видели бы с каким почтением относились они к моим родителям. Это вызывало во мне гордость за свое происхождение. Правда, затем земли прошлось продать, это был единственный способ сохранить замок. А какое детство было у вас, Анжелика? Странно, но я о вас почти ничего не знаю.

– Мое детство было прямо противоположным вашему. Мы с мамой жили в маленьком городке, в деревянном доме, в котором протекала крыша. Наша квартирка состояла из двух малюсеньких комнат. Никто с поклонами к нам не приходил, это мама ходила по соседям с поклонами, прося одолжить денег до зарплаты. Их вечно нам не доставало. Наверное, поэтому у меня родилось сильное желание вырваться из этого узкого и бедного, как церковная мышь, мира, в большой, где существуют такие вот замки.

Анри внезапно остановился, его лицо приобрело необычайную бледность.

– А хотите, Анжелика, стать хозяйкой этого замка?

– Он что, продается?

– Нет, не продается. Но это не единственный способ стать его владельцем.

– Какой же способ, Анри, вы мне предлагаете?

– Стать госпожой де Круатье.

Теперь остановилась Анжелика.

– Иными словами, вы делаете мне предложение.

– Да, я хочу, чтобы вы стали моей женой.

– Но вам же отлично известно, что я уже жена другого человека. И у меня двое детей.

– В наше время нет проблемы, которую невозможно решить. Я могу усыновить ваших детей, дать им графский титул.

Если бы она не побоялась обидеть Анри, она бы рассмеялась. Прошло совсем немного времени ее пребывания в Париже, а она уже получила первое матримониальное предложение, которое сопровождается возможностью стать графиней. Любопытно, сколько их еще будет? Однако, как ответить Анри, чтобы он не слишком огорчился.

– Анри, вы очень приятный молодой человек, но я люблю своего мужа. Хотя он и не граф, но он достойный человек, прекрасный отец наших детей. В этом плане моя судьба уже определена. Я понимаю, что вам, наверное, тяжело слушать меня. Но, милый Анри, если мы встретились бы с вами намного раньше, как знать, может быть, я и стала вашей женой. И вовсе не из-за желания обрести графский титул. Мне нравятся титулы, в этом есть что-то очень притягательное, но выходить замуж я всегда намеревалась только по любви. А любовь я отдала своему супругу. Так уж все сложилось.

Пока Анжелика произносила этот монолог, Анри молча стоял с низко опущенной головой, и молодая женщина даже не могла рассмотреть выражение его лица. И только когда она кончила говорить, он посмотрел на нее. Он по-прежнему был очень бледен.

– Я понимаю ваши аргументы, – сказал он. – Это была мечта, теперь она разрушилась.

– Я не хотела разрушать никаких ваших мечтаний, – проговорила Анжелика. Она гадала, приобрела ли отныне в лице Анри нового врага, или у него хватит благоразумия и благородства остаться ее другом. – Но вы сами породили эту иллюзию. Если бы с самого начала к ситуации отнеслись более реалистичней, ничего подобного бы не случилось. Мой муж не раз мне говорил: чтобы не разочаровываться, лучше не очаровываться.

– Ваш муж – мудрый человек.

– За другого бы я и не вышла. Я надеюсь, вы понимаете меня и не держите обиду.

– Пойдемте в замок, мама просила не опаздывать к ужину.

Анжелика опасалась, что после этого неприятного объяснения, ужин пройдет в тяжелой атмосфере. Но этого не случилось в первую очередь благодаря графине. Она явно прониклась расположением к своей гостье и активно направляла разговор.

– Анжелика, могу я вам задать несколько откровенных вопросов? – спросила графиня.

– Какие только сочтете необходимыми, Луиза, – ответила Анжелика, поглядывая на молчавшего Анри.

– Вы ощущаете себя необыкновенно красивой женщиной?

– Да, ощущаю, – честно призналась Анжелика.

– И какие вызывает это у вас мысли?

– Я воспринимаю это скорей, как бремя.

– Как бремя? – удивилась графиня.

– Да. – Анжелике не очень хотелось развивать эту тему при Анри, боясь, что она заденет его, но и уклоняться от ответа на вопрос тоже не желала. – Очень многие мужчины видят во мне лишь красивую оболочку, и у них возникают неадекватные желания по отношению ко мне. Красивая женщина вызывает восхищение сама по себе в не зависимости оттого, что из себя она реально представляет. И мне это не нравится. Я давно взяла за правило не использовать это свое оружие, а добиваться своих целей так, как их добивается любой другой человек, как добиваются их женщины с обычной внешностью. Для меня красота – это дополнительная нагрузка, причем, весьма большая, а нередко и опасная. У меня в жизни случались ситуации, когда красота могла стать причиной моей гибели.

– Неужели с вами такое случалось? – воскликнула графиня.

– Да, было несколько таких эпизодов. Простите, но я бы не хотела их сейчас вспоминать.

– У вас удивительный взгляд на саму себя, – констатировала графиня, – но он мне очень импонирует. Немногие красивые женщины способны так думать, а еще меньше так вести себя. Это подлинный аристократизм.

– Честно говоря, я не думаю в таких терминах, – попыталась смягчить лестные о себе слова Анжелика. – Для меня это всего лишь наиболее удобный способ жизни. Если бы я выбрала карьеру актрисы или модели, то может быть, я вела бы себя по-другому. Но я занимаюсь бизнесом, и когда я нахожусь на работе, то не воспринимаю себя как красивую женщину. В этом деле нужны иные аргументы.

– И все же я настаиваю на своем. В вашем поведении есть проявления подлинного аристократизма. Того аристократизма, который утратили современные аристократы. Включая и моего дорогого сына.

Анри быстро посмотрел на мать, но ничего не сказал. Но Анжелике не понравился этот его взгляд. Она попыталась смягчить ситуацию.

– Мне кажется, вы не совсем объективны к Анри. Просто в том мире, в котором мы с ним вращаемся, крайне мало места подобным проявлениям.

– К сожалению, вы правы, мир с каждым годом становится все вульгарней. Деньги заменяют честь и достоинство. Я совсем не против денег, я не уважаю аристократов, которые умеют лишь транжирить накопленное имущество их предками. Но зарабатывать деньги надо уметь красиво и честно, а не любыми способами, как думают сейчас почти все. Я не раз просила Анри уйти со своей работы и вернуться в замок, заняться хозяйством. Но он не соглашается.

– Мама, прошу тебя, не надо об этом, – впервые за обедом подал голос Анри. – Мы уже давно все решили.

– Решение появляется тогда, когда есть взаимное согласие. А у нас, его нет.

– Если я брошу свою работу, – проговорил, едва сдерживая раздражение Анри, – то нам тут же придется продать замок. У нас не будет средств его содержать. Итак, их еле хватает. Но через год придется платить по одной закладной. И вряд ли мы к тому времени наберем нужную сумму.

– Утилитарные вопросы не должны становиться на пути принципиальных, мой сын, – наставительно произнесла графиня.

Анри, словно бы ища не то сочувствия, не то поддержки, посмотрел на Анжелику. Внезапно к ней пришла одна мысль, такая странная, что она ее тут же отвергла. Но не надолго, буквально через полминуты она к ней вернулась. А, собственно, почему и нет, под луной совершались события гораздо более невероятные. В любом случае, почему бы не попробовать.

Анжелика с трудом дождалась завершение этого длинного даже не столько обеда, сколько монолога хозяйки замка. Ей нравилась графиня, она была солидарна со многими высказываемыми ею утверждениями, но ее многословность быстро утомляла. И когда действо завершилась, она почувствовала облегчение. Она хорошо понимала, почему Анри не жаждет вернуться под родной кров. По крайней мере, это была одна из причин.

Проходя мимо Анри, Анжелика шепнула ему, что хочет с ним кое о чем переговорить. Тот кивнул головой.

Анжелика вернулась в свою комнату, минут через десять к ней постучался Анри.

– Садитесь, Анри, я хочу вам рассказать одну историю. Сначала моя идея вам покажется нелепой, мне в первое мгновение она тоже такой показалось, но над ней стоит поломать голову. Она может принести вам большую пользу.

– Вы меня заинтриговали, Анжелика.

– Сейчас заинтригую еще больше. – Анжелика стала рассказывать ему о Мариам.

– История, конечно, печальная, но при чем тут я? – подал плечами Анри.

– Сейчас объясню. Я рассказала Мариам историю про известного русского математика Софью Ковалевскую, которая чтобы освободиться от родительского гнета, фиктивно вышла замуж. А затем брак стал реальным. И девушка ухватилась за эту идею. Почему бы вам ни сыграть роль такого мужа, роль рискованная, но и куш большой. Я специально узнавала, она единственная дочь, состояние ее отца оценивается в полмиллиарда долларов. Конечно, учитывая, что она арабка, а вы потомственный граф, этот союз, даже если он фиктивный, можно считать мезальянсом. Хотя она тоже весьма из знатной семьи.

– Я не заражен подобными предрассудками. Но не понимаю, что я будут иметь от этого брака. Ведь ее отец не даст на него согласие. Конечно, я совершу благородный поступок и помогу бедной девушки. Но… – Он пожал плечами.

– Я думаю, что у вас есть шанс получить огромное приданное. Сначала ее отец будет резко недоволен, но затем скорей всего смириться. Ради счастья единственной дочери, ради сохранения своей репутации приходится идти и не на такое.

– Не знаю, мне кажется, ваш план очень сомнителен со всех точек зрения.

– Мне тоже он кажется таковым, но это совсем не значит, что он не реализуем. Осуществлялись несравненно более сомнительные планы.

– Я должен подумать.

– Разумеется. Только времени на раздумья не так много, отец намерен в скором времени вернуть ее домой.

– Вы удивительная женщина, я никак не могу понять, кто же вы на самом деле.

Анжелика вздохнула.

– Мне кажется, что я по натуре авантюристка. Но не в том смысле, что я пытаюсь кого-то обмануть, обвести вокруг пальцы, а в том смысле, что меня постоянно какая-то сила толкает на какие-то необычные поступки. Спокойная, обыденная жизнь не по мне.

– Это я уже начал понимать. В моих жилах течет кровь моих предков, которые тоже были авантюристами в том же смысле, в каком авантюристка и вы. Но до сих пор я таких свойств за собой не замечал.

– Почему бы вам ни повидаться с девушкой. Когда вы ее увидите, поговорите с ней, вам будет легче принять то или иное решение.

– На это вы меня уговорили.

– Но предупреждаю, увидеться с ней будет нелегко и небезопасно, за ней по пятам ходят телохранители.

– Но тогда как же это сделать?

– Мы что-нибудь придумаем, Анри, – уверила ее довольная собой и разговором Анжелика. – Главное, чтобы вы согласились.

– Если я соглашусь, то скорей из-за вас, а не из-за нее, – не без некоторой меланхолии произнес потомок крестоносцев.

 

Глава 15

В понедельник, едва Анжелика проснулась, ей позвонил Мамонтов. Кажется, звонить рано утром является неизменным атрибутом его поведения, отметила она. Но при этом она даже не пыталась скрыть от себя, что рада тому, что он дал о себе знать.

– Хотел бы обсудить наши с вами дела. И вообще вас увидеть, – сказал он.

– Мне тоже надо кое-что с вами обсудить. Да и увидеть вас я тоже буду рада. Особенно, если учесть, что вы любите внезапно исчезать. Поэтому неизвестно, когда я снова смогу вас лицезреть. Как на счет обеда?

– Согласен. Тот, кто умеет внезапно исчезать, имеет больше шансов уцелеть в этом мире, – весьма загадочно ответил он.

Они договорились о месте встречи. Анжелика отправилась в офис. Почему-то Мамонтов действовал на нее странным образом, он вселял в нее уверенность только одним фактом своего существования, даже несмотря на то, что само его положение было весьма шатким. Но это ощущение так прочно закрепилось в ней, что уже не зависело ни от каких конкретных обстоятельств, оно было уже внедрено в подсознание и работало на этом уровне.

Время до обеда выдалось достаточно напряженным, звонки шли почти косяками. Но это радовало Анжелика, значит, ее труды постепенно начинают давать первые, хотя пока и зеленые плоды. Никаких реальных предложений еще не поступало, звонки преимущественно носили разведывательный характер, но и это было уже хорошо. По крайней мере, удалось прорвать информационный вакуум. А что будет дальше, посмотрим.

Незадолго до того, как отправиться на свидание с Мамонтовым, она позвонила Хасану. Общаться с этим человеком ей очень не хотелось, и поэтому перед тем, как набрать номер, она несколько минут настраивала себя на этот разговор. Хасан ни за что не должен заподозрить, насколько он ей неприятен.

Хасан обрадовался ее звонку. По крайней мере, его голос выражал именно такие эмоции.

– Очень рад вас слышать, госпожа Оболенская. Наши дела идут превосходно. Моя сестра говорит, что Мариам осталось от вас в восторге. И мечтает только об одном, снова вас увидеть.

– Мне тоже очень понравилась девушка, и я как раз звоню для того, чтобы попросить вас устроить мне с ней очередную встречу. Ей сейчас особенно сильно нужна моя поддержка.

– Я думаю, это можно сделать. Я полагаю, вы окажете большую помощь Мариам, если станете укреплять ее решимость добиваться своих целей.

– А как же ваше убеждение, что арабская женщина должна знать свое место? – не сдержала Анжелика своего желания уколоть его.

– Я уже вам объяснял, что оно полностью сохраняется в силе, – сухо произнес Хасан. – Но Мариам – это особый случай. Не только вы, европейцы, но и мы, арабы, умеем быть гибкими. Как только я сумею договориться о встрече, я тут же дам вам знать.

Хасан отключился. Анжелика же попыталась проанализировать, что происходит, какие интриги плетутся вокруг этой прекрасной девушки? Почему Хасан настолько заинтересован в ее судьбе, что готов поступиться принципами? Пока ей все это не понятно. Может быть, Мамонтов сумеет что-то ей прояснить?

Они договорились пообедать в небольшом, но вполне приличном китайском ресторане. Когда она вошла, он уже ждал ее за столиком. Несколько мгновений он внимательно рассматривал Анжелику.

– Всякий раз, когда я вас виду, то думаю, что прекрасней образа быть не может. Но зачем мы встречаемся вновь, я и убеждаюсь, что это был еще далеко не предел. Вы знаете какую-то древнюю великую тайну, как становиться все красивей? А, может быть, колдунья?

– Не хочу вас разочаровать, но ради объективности вынуждена сказать, что ни то, и ни другое. Древними тайнами не владею, колдуньей быть всегда хотела, но не дано. Приходится обходиться средствами, которые можно купить в любом магазине. Я вас сильно огорчила?

– Такого сильного огорчения я еще в жизни своей себя не испытывал. Так хотелось иметь дело с колдуньей.

Они засмеялись.

– У меня к вам куча вопросов и дел, – сказала Анжелика.

– Давайте ее разгребать.

– Вы постоянно исчезаете. Я могу узнать, где вы бываете или это тайна?

– Для вас, не тайна. Я ездил в Восточное Арабское Княжество. Ищу там мосты.

– Успешно?

– Пока не знаю. Восточные люди весьма не простые. Ты договариваешься с ними, кажется согласие найдено. А потом оказывается, что ни черта, либо предпочтение отдается конкуренту, либо все надо начинать сначала, так как это была всего лишь разминка или намек на то. что ты мало пообещал отступного. Приходится бегать по кругу. А что у вас?

Анжелика стала рассказывать о Мариам. Мамонтов так внимательно слушал, что даже перестал есть.

– И вы всерьез предлагаете Круатье пойти на такой шаг? – воскликнул он.

– И надеюсь при этом на вашу помощь. Я не очень наивна?

– Очень! Это сумасшедший план или план сумасшедшей.

– Я тоже так считаю, именно поэтому надеюсь, что вы примите в нем деятельное участие.

– Вам известно, кто отец Мариам?

– Высокопоставленный чиновник.

– Не просто высокопоставленный чиновник, – усмехнулся Мамонтов, – он возглавляет спецслужбы княжества. Этот человек имеет большую власть, и очень опасен. Известно, что агентами спецслужб княжества были ликвидированы несколько человек, которые находились в оппозиции к режиму. Если план вам удастся, он провозгласит вас своим врагом.

– Но неужели его не волнует счастье дочери?

– Этого я не знаю. – Мамонтов несколько мгновений пребывал в задумчивости. – Может быть, у вашего плана есть шансы на успех. Но посчитать их невозможно.

– Но раз вы считаете, что шансы все же есть, значит, его надо реализовывать. Я могу на вас рассчитывать.

– Кажется, я тоже схожу с ума, но я согласен. Этой девушке, в самом деле, надо помочь.

От радости Анжелика даже захлопала.

– Мне непонятна одна деталь, – сказала она. – Почему Хасан так заинтересован в этом деле?

Мамонтов довольно долго молчал, а когда заговорил, то как-то неохотно.

– Я могу лишь высказать свое предположение. Он хочет воспользоваться вашей Мариам для каких-то своих игр. И скорей его планы связаны с его отцом. Мой вам совет: держитесь от него на почтительном расстоянии.

– Вам он не нравится? – поинтересовалась Анжелика.

– А вам?

– Мне – нет, но в деле с Мариам он наш союзник.

– Я бы был осторожней с такими определениями. Мы не знаем истинных его целей.

– А что вы вообще о нем знаете?

Анжелика уже заметила, что на любой вопрос о Хасане Мамонтов отвечал не сразу, а некоторое время подумав.

– Почти ничего. Он хороший инициативный энергичный работник, он из тех, кому не надо ничего указывать, он сам находит себе задачу и сам ее решает.

– Просто удивительно, эта настоящая находка. Таких очень мало.

– Да, наверное, немного. Но тем он и ценней.

Однако Анжелика далеко не была уверенна, что слова Мамонтова полностью соответствуют его мыслям. Скорей дело обстоит иначе. Здесь кроется какая-то тайна. И пока Мамонтов явно не стремится раскрыть ее ней.

– Знаете, Анжелика, а почему бы нам не сходить куда-нибудь, в театр или на выставку, – перевел Мамонтов разговор на другую тему, что не осталось Анжеликой не замеченным. – У меня есть несколько знакомых художников, очень необычных. Вы будете довольны этим посещением.

– С большим удовольствием. Мне сильно не хватает всего этого. В Москве с мужем мы часто ходили на выставки, в театры. А здесь я погрузилась в какой-то иной мир.

Мамонтов как-то странно посмотрел на нее.

– Знаете, Анжелика, сколько вас знаю столько и не могу понять, а какой настоящий ваш мир. Я еще никогда не был знаком с такой необычной женщиной.

Анжелика лукаво посмотрела на своего собеседника и засмеялась.

– Почему-то здесь, в Париже мне постоянно задают этот вопрос. Всех интересует, что я за женщина. Я знаю лишь одного человека, которого он не очень волнует.

– И кто же это?

– Я сама. Я просто живу так, как подсказывают мне мои внутренние ощущения. Однажды муж мне сказал фразу, которая навсегда отпечаталась в моих женских мозгах: счастье – это следовать своему предназначению. И ничего другого.

Мамонтов ненадолго задумался.

– А вот я, пожалуй, так до конца и не понял своего предназначения. Может быть, от того и не столь счастлив, как вы.

 

Глава 16

Мамонтов позвонил уже через час после того, как они расстались, и сказал, что художник будет ждать их вечером. Анжелика не возражала, но сейчас ее занимали совсем иные мысли. Она думала о том, что пора переходить к более активной фазе операции, она и так совершила оплошность, что слишком долго искала подходы. А возможно, что дорог каждый час. А она как ничего не знала о том, что происходит, так не знает и теперь. Но тогда, в чем смысл ее пребывание в городе вдали от семьи?

Она набрала комбинацию цифр, которую вызубрила еще в Москве. Как и несколько слов пароля.

На ее звонок отозвался приятный мужской баритон.

– Мне нужно срочно с вами увидеться, – произнесла Анжелика.

– Когда?

– Желательно в течение часа.

– Нет проблем, – засмеялся баритон. Ваша машина должна быть припаркована возле галереи Лафайет. Скажите номер.

Анжелика продиктовала номер.

– Вам хватит часа, чтобы добраться до места? – спросил баритон.

– Вполне.

– Я сяду в вашу машину. Только не приезжайте раньше времени. Ровно через час, ни минутой раньше, ни минутой позже.

Ровно через час Анжелика была на условленном месте. И едва она притиснулась к тротуару, как дверца отворилась, и в салон сел мужчина.

– Езжайте, – тоном, который не предусматривает ослушание, скомандовал он.

Лишь когда они отъехали довольно далеко, Анжелика осмелилась взглянуть на своего пассажира.

– Говорите, – тем же тоном сказал мужчина.

– Как мне вас называть?

– Так же, как зовет меня моя жена, – усмехнулся он. – Поль. Но без добавления слова дорогой, милый, любимый. Рассказывайте, что у вас за дело?

– Мне нужно осуществить прослушивание в помещение фонда «Восток-Запад».

– Вы говорите о Хасане Аль-Мусави?

– О нем.

– Вы что-нибудь о нем знаете?

– К сожалению, только то, что известно и вам. До вашего появления у нас не было подходов к фонду.

– А у французов?

– Про них точно ничего не могу сказать, но по нашей информации, этот человек пока не попал в их поле зрения.

– А мы не можем помочь им в этом?

– На данный момент, к сожалению, нет. Наши отношения с некоторых пор разладились и по нашей вине. Мы навели их на одну подозрительную группу, было затрачено много времени и средств на ее разработку. А в итоге оказалось, что это вполне безобидные бизнесмены. И теперь они не доверяют нашей информации. Поэтому пока придется действовать без ведома местных спецслужб, на свой страх и риск. У вас появились какие-то подозрения по поводу этого Хасана?

– Подозрения появились, но никаких фактов пока нет. Поэтому я обратилась к вам за помощью.

– Прослушки мы поставим. Но долго заниматься этим делом крайне опасно. Заподозрить могут и они и местные спецслужбы.

– Будем надеяться на удачу? Это все?

– Не совсем. За мной кто-то следит, недавно была сделана попытка похищения. Это произошло в Нормандии.

– Это серьезно, но тут мы вам помочь вряд ли сможем. У нас нет возможности выставить вам охрану. Это равнозначно провалу. Нужно быть предельно осторожной.

– Что мне запереться в своей спальне?

– Это было бы идеальным вариантом. Но боюсь, как все идеальное он не осуществим. Мы передадим вашу информацию в центр, может быть, у них есть какие-то зацепки. Это все?

– На этот раз все.

– Тогда высадите меня сразу за светофором. Было приятно познакомиться. Мне говорили, что вы красивая, но действительность превзошла все ожидания.

Анжелика остановила машину, мужчина вышел и почти сразу же затерялся в толпе. Молодая женщина посмотрела на часы. Пора было ехать к художнику.

 

Глава 17

Анжелика оставила на стоянке свою машину и пересела в машину Мамонтова.

– Я с ним познакомился еще тогда, когда возглавлял одну из самых крупных российских компаний. Не знаю, откуда, но возникла мысль начать собирать современную живопись. Многие русские бизнесмены прошлого ездили в Париж, чтобы приобретать картины у малоизвестных художников, которым через несколько десятилетий, чаще всего после смерти, присваивалось почетное звание гениев. Я подумал, что все может повториться и на этом историческом витке. Если глубоко копнуть, то по большому счету с тех пор ничего не изменилось. Я попал на выставку этого художника и был поражен его творчеством. И сразу же приобрел с дюжины его картин, повергнув парня в изумление, так как до этого его работы покупали крайне редко. Когда я же я сюда переселился, то возобновил знакомство, хотя в первое время мне было совсем не до покупок полотен. Но когда дела немного поправились, я снова стал иногда что-то прикупать. Хотя сейчас у меня почти нет интереса к собиранию живописи. Разве уж если что-то сильно понравится. У коллекционера всегда остро стоит вопрос, что будет с коллекцией, когда его не станет? У меня нет на него ответа. И пока я его не найду, не появится желание активно заниматься собирательством.

Анжелика, что называется, кожей почувствовала всю содержащуюся в этих словах горечь. И одновременно ощутила прилив нежности и сочувствия к Мамонтову. Она была застигнута врасплох этими чувствами и несколько мгновений пребывала в растерянности. Она понимала, что ей еще предстоит осмыслить, что означают эти переживания.

– Я уверена, что у вас еще возникнет желание продолжать коллекционирование картин, – мягко сказала она.

Мамонтов покосился на нее, но предпочел ответить молчанием. Судя по всему, у него такой уверенности не было.

Художник жил в самом обычном парижском доме на последнем этаже. Одет он был, как и положено человеку искусства, не придающего никакого значения условностям: в измаженном краской свитере и протертых почти до дыр джинсах.

– Это Клод Дювуаль, – представил Мамонтов художника. – А это самая красивая из всех ныне живущих женщин мадам Анжелика Оболенская.

Художник бесцеремонно взял Анжелику за подбородок и повернул лицо к свету.

– А ты прав, – сказал он Мамонтову, – настоящая красота. Только русские бывают так идеально красивы. Вы попали как раз туда, куда вам нужно. Сейчас вы все поймете. Пойдемте.

Клод вполне по-свойски, словно старую знакомую, схватил Анжелику за руку и силой, хотя она и не сопротивлялась, потащил наверх. Пока они поднимались по скрипучей деревянной лестнице, он несколько раз оборачивался, бросал на нее пристальные взгляды и восклицал: «невероятно».

Они оказались в мансарде. Клод включил свет, и Анжелика увидела развешенные по стенам картины.

– Смотрите, внимательно смотрите, – обратился художник к своей гостье. – Я считаю, что в нашем мире существует только красота и ничего, кроме красоты. А если глаз человека видит уродства, это всего лишь означает, что у него искаженное восприятие действительности. Моя задача – показать, что все, что существует на свете, не только может быть красиво, но на самом деле прекрасно, и от этого зрелища нельзя оторвать взгляд. – Клод подвел Анжелику к одной из полотен. – Видите, это свалка, многие считают, что свалки – это едва ли не самыми отвратительными местами на земле. Посмотрите и скажите, что вы об этом думаете?

Анжелика внимательно рассматривала картину. На ней действительно была изображена свалка. Но под кистью художника она превратилась в красочное зрелище, от которого трудно оторвать глаза.

– Идем дальше, – решительно сказал художник и, крепко взяв Анжелику за локоть, потащил к следующей картине. – А разве это не красиво?

На картине был изображен разлагающий труп. На миг Анжелике стало противно, но затем она стала внимательно рассматривать полотно. Это было удивительно и невероятно, но и это зрелище завораживало зрителя.

Они переходили от одной работы к другой. И везде страшные, отвратительные, отталкивающие картины жизни были изображены с таким мастерством, что Анжелика была вынуждена согласиться с автором картин, что все зависит только от взгляда человека, а мир красив и прекрасен в каждом своем проявлении.

– Если люди будут видеть в мире исключительно красоту, то прекратятся войны, насилие, терроризм и все другие пакости, – почти захлебываясь словами, говорил художник. – Человек не в состоянии поднять руку на красоту, даже если он дикарь. Но если его взгляд искажен, если он не в состоянии понять, как все вокруг прекрасно, он готов совершить все, что угодно. Для того, чтобы исправить нашу жизнь, надо научиться на нее смотреть по-другому.

– Наш русский писатель Достоевский сказал, что красота спасет мир, – заметила Анжелика.

– Я немного читал Достоевского, но никогда не слышал эти слова! – как человек, встретивший единомышленника, радостно воскликнул художник. – Вот видите, ваш парень тоже это понимал. Это еще раз доказывает, что я на правильном пути, и в моих руках, вернее, в моей кисти находится ключ к решению всех мировых проблем. Вставайте под мои знамена, и мы сокрушим мировое зло.

Анжелика и Мамонтов переглянулись и одновременно улыбнулись. Художник заметил их улыбку, но, кажется, она его не обидела.

– Понимаю, мои слова вам представляются наивными. Но знаете ли вы другой способ покончить со всякими мерзостями, которые без конца творятся вокруг. Я не слышу ваших ответов, господа.

– Такого способа я не знаю, – ответил Мамонтов.

– Я – тоже, – присоединилась к нему Анжелика.

– Вот видите, значит, я прав. И вы должны быть на моей стороне. – Он сделал шаг в направление к Анжелике. – Как только я вас увидел, что решил, что не стану вас писать. Вы и так эталон красоты, поэтому это бессмысленно. Но только что я переменил намерение, я сделаю ваш портрет. Прямо сейчас! Именно потому, что вы эталон. Все должны видеть, как прекрасен человек. Раздевайтесь, я буду вас писать обнаженной. Только в таком виде моя работа достигнет максимальной высоты восприятия. Раздевайтесь.

– Хорошо, – спокойно сказала Анжелика, – если это поможет сделать мир чуточку лучше, я согласна. Где можно раздеться?

– У меня нет специального места, я не работаю с ню, раздевайтесь, где вам нравится.

Анжелика стала расстегивать блузку.

– Мне уйти? – спросил обескураженный стремительным развитием событий Мамонтов.

– Я вас об этом не прошу, – проговорила Анжелика.

Анжелика не испытывал никакого смущения от того, что через несколько мгновений ей предстояло предстать обнаженный перед взорами двух мужчин. Это решение далось ей так легко и естественно, что она даже сама немного удивилась. Но ведь речь шла о красоте, о том, что не имеет ничего общего с вожделением, что выше любых плотоядных взглядов, которую не могут касаться и оскорблять грубые плотские желания. Да, она знает, что прекрасно, и гордится этим. Но эта гордость ничего не имеет общего с заносчивостью, просто такой ее создал Бог, создал для того, чтобы мир видел, как прекрасен может быть человек. И Клод абсолютно прав, тот, кто не способен узреть красоту этого мира, безнадежен для любого роста. Он никогда не разорвет ленточку, отделяющего его от серого убогого существования.

Анжелика освободилась от одежды и предстала обнаженной. Глаза мужчин буквально округлились от восхищения. И она знала, что им есть, чем восхищаться. Многолетние занятия спортом превратили ее тело в упругий с идеальными пропорциями снаряд, вызывающий восхищением своим совершенством.

Клод бросился к мольберту и стал наносить мазки на полотно.

– Вы действительно сама красота, вы настоящая Афродита, – бормотал при этом он.

Но Анжелику по-настоящему интересовал не художник, а Мамонтов. Не отрывая глаз, он смотрел на нее, и при этом такого окаменевшего выражения лица Анжелика у него еще не видела. Так и казалось, что он превратился в камень, все чувства, все эмоции застыли в нем, как скованная зимним льдом река.

Сеанс продолжался почти два часа.

– Больше не могу, – сказал Клод, – на сегодня я весь выложился. Но мы обязательно продолжим, я должен написать вас, мадам. Вы обещаете мне.

– Обещаю.

Анжелика оделась, и мужчинам показалось, что в мастерской сразу что-то померкло, как будто бы одновременно перегорели несколько ярких светильников.

Анжелика и Мамонтов вышли из дома. Она смотрела на своего спутника, но тут был непривычно молчалив. Они сели в машину и поехали по вечернему, залитому радугами огней ночному Парижу.

Мамонтов по-прежнему молчал. Судя по его виду, он глубоко погрузился в собственные мысли.

– Вы будете всю дорогу молчать? – поинтересовалась Анжелика. В отличие от ее спутника, у нее возникло желание поговорить.

– Вам это мешает? – несколько неожиданно спросил Мамонтов.

– Мне понравился художник и его картины, – сказала она. – Спасибо, что привели меня к нему.

– Со мной сегодня что-то произошло, – вдруг произнес Мамонтов.

Анжелика буквально застыла на своем сиденье, только сердце учащенно забилось.

– В этом виновата я?

– Да, вы.

– Это был спонтанный порыв, я не думал о последствиях.

– И хорошо, что не думали. – Он вдруг повернулся к ней. – Анжелика. – Его голос вдруг надломился. – Я…

– Валерий Ильич, это пройдет. – Анжелика вдруг испугалась. Нет, она не готова ни к чему такому. По крайней мере, она уверенна, что сегодня это не должно случиться. Но если не сегодня, то когда?

– Это не пройдет, – упрямо и даже немного сердито отозвался Мамонтов. – Это не может пройти. Тогда все не имеет никакого значения. Вы понимаете, как все глубоко?

– Думаю, понимаю. Но не надо торопиться. Я растеряна. А это не то состояние, когда принимают важные решения.

– А если я не могу ждать?

– Так не бывает, человек всегда в состоянии ждать. Этим он отличается от животного.

– Иногда не очень хочется отличаться, – вздохнул Мамонтов.

Последняя реплика рассмешила Анжелику, и она почувствовала, как ослабло внутри нее напряжение. Теперь она может более спокойно и осознанно разговаривать с ним. По крайней мере, первый испуг от наплыва собственных чувств прошел.

– Валерий Ильич, мы с вами в очень не простой ситуации.

– Да, уж, об этом можно и не напоминать, – проворчал он. – Кажется, мы приехали, вот ваша машина, – теперь уже грустно произнес он.

– Да. Спасибо за великолепный вечер. – Анжелика поспешно вышла из автомобиля Мамонтова и пересела в свою машину.

Так как Мамонтов явно не торопился уезжать, она решила сделать это первой. И ничего что это чем-то напоминало бегство с поля боя, бывают ситуации, когда надо использовать и такой прием.

 

Глава 18

Вторая встреча с Мариам снова состоялась на квартире сестры Хасана. Анжелику это не устраивало, так как она мало сомневалась в том, что их разговор фиксируется на пленку. Но выбора не было, так как не было времени, отец девушки мог в любой момент приказать ей возвращаться.

Мариам не просто обрадовалась встрече с Анжеликой, она просто лучилась от счастья. Анжелика понимала, что в той полузатворнической жизни, которую заставляют ее вести, для нее это действительно великое событие.

Первая фраза, которую произнесла Мариам, поразила Анжелику. Девушка наклонилась к ней и почти прошептала:

– Мне удалось достать книгу про вашу Софью Ковалевскую. Я теперь знаю о ней все. Это такая женщина. Я так хочу походить на нее.

– Об этом я и хотела с вами поговорить. Как бы вы посмотрели, если бы я вам предложила туже комбинацию?

– Я согласна, – ни минуты не колебалась с ответом девушка. – Когда мы первой раз с вами встретились, я боялась подумать о чем-то подобном. Сейчас я тоже боюсь, – вздохнула Мариам, – но теперь я чувствую, что смогу решиться. Если смогла она, то почему не смогу я.

– Для вас дело может обернуться гораздо хуже, чем для Софьи Ковалевской.

– Я понимаю, но что же делать. Я не хочу всю жизнь провести в четырех стенах, я чувствую, что так много могу. Почему так все несправедливо устроено, почему люди, у которых есть власть, так жестоки и глухи к чужой боли?

Она говорит о своем отце, отметила Анжелика.

– На эту тему можно рассуждать бесконечно, но лучше принять эту истину, как данность. Нам все равно не изменить мир.

– Но кто-то когда-нибудь его должен изменить! – воскликнула девушка.

– Да, кто-то когда-нибудь должен, – согласилась Анжелика. – Каждое новое поколение надеется, что ему удастся осуществить это чаяние. Но оно так и сходит со сцены, не выполнив того, что хотела. Давайте лучше подумаем не о том, как изменить судьбу мира, а о том, как изменить нашу судьбу.

– Я готова.

– Я нашла человека, который согласился вам помочь. Разумеется, при условии, что вы друг другу понравитесь. Даже при фиктивном браке это до какой-то степени необходимо.

– Неужели вы нашли его? – Мариам от радости захлопала в ладоши. – И когда я смогу его увидеть?

– Не знаю, вы же не свободны.

– Да, – сразу же поникла девушка, – что же делать?

– Надо думать. Сейчас я не могу вам ничего сказать. Но я подумаю, как это сделать. И вы тоже попробуйте составить какой-нибудь план. Вы можете звонить?

– Да, но только в присутствие одного из телохранителей.

Анжелика вздохнула, до чего же во все времена тяжела женская доля.

– По крайней мере, если у вас появится какая-нибудь идея, скажите, что вы стали меньше скучать. А мы подумаем, как нам снова встретиться.

– Хорошо, как только мы расстанемся, я сразу же начну думать. Только не уходите быстро. Вы мне так нравитесь, я еще не встречала такого человека, как вы. Вы очень красивая, и вы удивительная. Я хочу на вас во всех походить. Вы мне поможете стать такой же?

Анжелика улыбнулась. Ей тоже нравилась девушка все больше и больше.

– Помогу. Но вам не надо становится такой, как я, вы должны стать сама собой. Это то, чему посвящена моя жизнь. Вы же другая, и этим замечательны.

– Но я еще не знаю, какая я.

– Я тоже далеко не все знаю. Частички моей натуре постепенно приоткрываются мне, и я составляю из них цельную композицию. Но до ее завершения еще далеко. Я даже не уверенна, хватит мне для этого отведенных мне дней. Главное – это не сходить со своего пути, не пасовать перед трудностями.

– Часто они кажутся непреодолимыми, – глубоко вздохнула Мариам.

– Поверьте, это обман зрения. Русские говорят: у страха глаза велики. Я много раз убеждалась в правдивости этих слов.

– Значит, все будет хорошо? – с надеждой проговорила Мариам.

Анжелика отрицательно покачала головой.

– Я не могу вас обманывать, я этого не знаю. Знаю лишь то, что это зависит от нас. Но не только. У нас сильные враги. Поэтому следует запастись как можно большим мужеством, чтобы его хватило для борьбы с ними.

– Я постараюсь. Если можете вы, то почему не могу и я.

– Мариам, я хочу, чтобы ваше мужество укрепляла мысль о том, что жизнь интересна тогда, когда она многообразна, когда есть возможность реализовать себя. К сожалению, против этого убеждения действуют могущественные силы, они сами лишены творческого начала и хотят, чтобы те, кто им наделен, играли бы по их правилам. Но этому не бывать.

– Не бывать! – как девиз, повторила Мариам.

– Теперь мне пора идти. – Анжелика встала и поцеловала девушку.

– Если мы бы могли жить вместе! – воскликнула Мариам.

– Кто знает, может быть и такое однажды случиться, – сказала Анжелика, дабы вселить в девушку большую уверенность.

В тот момент она и не представляла, насколько пророческими окажутся ее слова, потому что не могла себе представить те обстоятельства, при которых сбудется ее предсказание, в которое сама не верила.

 

Глава 19

Клод завершил портрет Анжелики очень быстро, для этого потребовалось всего три сеанса. Он был явно захвачен работой. Однако до момента ее окончания, он не разрешал ей смотреть на нее. Но, едва сделав последний мазок, позвал Анжелику взглянуть на плоды своего труда.

Анжелика застыла в восхищение оттого, что предстало перед ее взором. Портрет явно удался. И дело заключалось не в том, что ему удалось передать всю телесную красоту модели, она почувствовала, что в этом живописном ее двойнике художник сумел выразить ее мятежный дух, ту внутреннюю сущность, которая зачастую была скрыта от нее самой.

– Я покупаю этот портрет, – не раздумывая, произнесла Анжелика.

Дювуаль хмуро посмотрел на нее и решительно покачал головой.

– Этот портрет не продается, даже вам. Я писал его не на заказ, мы с вами не обсуждали никаких условий. Это картина принадлежит только мне.

Только сейчас до Анжелике дошло, какую непростительную для такой опытной деловой женщины совершила она оплошность, не обговорила с ним условия, на которых создается это произведение. И художник воспользовался этим обстоятельством и присвоил его себе. А ведь оно является их совместным творением.

– Я дорого заплачу, – попыталась она его уломать.

– Портрет не продается, – еще с большим упрямством проговорил Дювуаль. – Я вложил в него то, что невозможно оценить в деньгах. Даже в самых больших. Вы понимаете?

Анжелика понимала, но она хотела завладеть портретом. Она уже почувствовала, что на полотне осталась какую-то важная ее часть. Если бы муж видел это творение, она не сомневается, что он бы сделал все возможное и невозможное, чтобы его приобрести. Однажды, когда она были на какой-то выставке, он сказал ей, что тот художник, который сумеет написать твой настоящий портрет, обессмертит свое имя. И, кажется, стоящему сейчас рядом с ней человеку с кистью в руках это удалось. И Клод знает это, а потому спорить, упрашивать, умолять его бесполезно.

– Хорошо, пусть будет так. Но что вы собираетесь с ним делать?

– Скоро узнаете, – загадочно ответил художник и долгим взглядом посмотрел на портрет. Затем перевел его на оригинал. – Только подольше сохраните все это в себе, – сказал он.

Уже через два дня Анжелика поняла, что Дювуаль заранее все продумал. Картина был вывешена в одной известной галерее, и произвела настоящий фурор. Это Анжелика поняла по тому, что в течение одного дня ей позвонили из несколько газет, журналов, с одного канала телевидения. У всех просьбы были сугубо однотипные, дать интервью, произвести фотосъемку, как выразился один из журналистов, русской Венеры.

Анжелика решила никому не отказывать, о такой бесплатной рекламе можно было только мечтать. Правда, ей вовсе не хотелось становиться героиней светской хроники или красочных эротичных репортажей. Ей нужен был совсем другой имидж. Но на данный момент выбора не было, так что приходилось смириться.

Анжелика быстро убедилась, что приняла правильное решение, ее известность резко увеличилась в деловом мире. Звонков и визитов было столько, что стало не хватать времени на них. К сожалению, большинство лишь использовали предлог обсуждения путей возможного сотрудничества для того, чтобы посмотреть на это русское диво. Анжелика понимала, что это неизбежная расплата за популярность и стоически терпела эту настойчивость, подчас переходящую в навязчивость, а то и в откровенную наглость. Но было и несколько полезных встреч, которые обещали перспективные предложения. И это радовало ее, так как доказывало, что она все же поступило верно, в чем она иногда начинало сомневаться.

Среди посетивших Анжелику был и Анри. После ее пребывания в замке, они еще не виделись, лишь обменивались не частными звонками. К большой ее досаде все никак не удавалось организовать встречу молодых людей. Мариам грустно сообщила ей, что условия ее содержания стали более жесткими, и пока она ничего не в состоянии придумать.

– Я видел вас портрет, – сказал Анри. – Все только и говорят о нем.

– Вы преувеличиваете, Анри, – возразила Анжелика.

– Немного, – согласился он, – но о портрете, в самом деле, много говорят. Это действительно что-то необычайное. И всех сильно удивляет, что он не продается.

– Красота не должна быть продажна, – усмехнулась Анжелика. – Иначе она перестает быть красотой. Как ваша мама?

– Она сильно переживает. Один из кредиторов подал на наш в суд, он требует в качестве уплаты выставить замок на продажу, раз мы не можем погасить кредит.

– Это реально? – встревожено спросила Анжелика. Ей не хотелось, чтобы замок продавался.

– Вполне. Такое однажды уже почти случилось, но в последний момент удалось достать деньги. Но на этот раз такое чудо вряд ли повторится.

– Значит, надо торопиться с нашим проектом.

– Вы уверены, что это то самое лекарство, которое спасет, а не окончательно доконает больного?

– Нет, конечно, но шанс есть. Я вам обещаю, что ускорю этот процесс. Мы и так потеряли уйму времени. А в данном случае время – это не только деньги, но и гораздо больше. Не отчаивайтесь, все образуется.

Разговор с Анри заставил ее более плотно задуматься над тем, как ускорить развитие ситуации. И ничего другого ей не оставалось, как снова встретиться с Хасаном. Может быть, в совместном мозговом штурме им удастся найти решение.

Но прежде ей позвонил Поль и сказал, что им надо ненадолго встретиться. Они тут же условились о месте и времени.

Поль сел в ее машину, и Анжелика тут же тронулась с места.

– Мы поставили прослушку в офисе фонда, – сообщил Поль. И уже расшифровали первые результаты наблюдения. Почитайте. К сожалению, пока ничего интересного.

– Совсем.

– Совсем. За исключение одного небольшого обстоятельства, нам удалось установить, что почти все сотрудники Хасана имеют химическое образование. А вот в иммиграционных анкетах нигде об этом не указывается.

– Но ведь это должно наводить на определенные мысли! – воскликнула Анжелика.

– Да, должно наводить. Но пока это единственный подозрительный факт, который находится в нашем распоряжение. Мы, насколько смогли, проверили деятельность фонда, никакого обмана, они действительно проводят немалую работу. Если это прикрытие, то очень умелое.

– Это все? – спросила Анжелика.

– Понимаю, что мало, но пока все. Вернее, не совсем все. Ситуация осложняется. Не знаю, следите ли вы за большой политикой, но в последнее время между Францией и Восточным арабском княжеством происходит быстрое сближение. Скоро будет объявлено о больших инвестициях княжества во французскую промышленность, по нашим сведениям речь идет о проектах в несколько миллиардов долларов.

– И что это означает?

– Для французов несколько десятков тысяч новых рабочих мест, а для нас ничего хорошего. Недавно появился закрытий формуляр министерства внутренних дел, в котором говорится о необходимости очень лояльно относиться ко всем подданным княжества, проживающим на территории Франции. А потому любые недоказанные обвинения в их адрес, будут встречены местными правоохранительными органами в штыки. И еще один факт, с которым я пока не знаю, что делать, в последнюю пару недель в страну официально въехали несколько десятков жителей княжества. Почти все молодые мужчины.

– И куда они потом подевались?

– Этого мы не знаем. Но никаких пересечений с Хасаном этих людей мы не зафиксировали.

– А официальная причина приезда?

– В основном учеба, работа, туризм. Остановите, я тут вырезу. – Поль вдруг посмотрел на Анжелику. – А вы делаете большие успехи, о вас говорят все больше и больше.

– Это хорошо или плохо?

– Если бы знать, – вздохнул он. – Наша работа требует незаметности, но вы исключение из правила.

Теперь можно поговорить и с Хасаном. Ей надо каким-то образом сблизиться с ним, но вот каким, этого она пока не представляет. Для него она чужая, иноверка, посланец враждебного ему мира. Разве что попробовать привлечь его как женщина. Если не найдется другого варианта, то придется прибегнуть и к такому страшному оружию. Даже интересно, как он будет реагировать на его залпы?

Хасан встретил ее любезно, но каждый его жест, каждое движение и интонация подчеркивали, что между ними существует непреодолимое расстояние. Когда Анжелика столкнулась с этим впервые, то была уверена, что все это делается сознательно, нечто вроде игры на публику. Но теперь, приглядевшись, стала понимать, что на самом деле это так глубоко в нем сидит, что он даже не замечает, как проявляется в нем это качество.

– Как складываются ваши дела с Мариам? – спросил он.

– Об этом я и хотела с вами поговорить. – Анжелика ничуть не сомневалась, что ему все известно об их планах. И если она сейчас ему все расскажет, это усилит с его стороны доверие к ней. По крайней мере, она на это надеется.

Анжелика стала подробно обо всем рассказывать, одновременно внимательно наблюдая за малейшими изменениями выражения его лица. Если на нем промелькнет хотя бы даже на мгновение скука, то это лишь подтвердит ее предположения о том, что ему все известно. Но Хасан слушал с неослабленным вниманием, перебивая рассказчицу уточняющими вопросами и эмоциональными междометиями. Неужели он такой искусный артист? Анжелика даже поведала историю про Ковалевскую, но Хасан и ее выслушал ее с большим интересом.

– Замечательный план, – воскликнул Хасан по окончанию рассказа. – Но что вы хотите лично от меня?

– Содействию его исполнения. Мы даже не можем познакомить Мариам со своим предполагаемым мужем. Ее держат так плотно, словно она узница.

– Тут вы правы, ее отец, недовольный строптивостью дочери, недавно ужесточил режим.

– Я даже думала обратиться в прессу и рассказать, как в центре Парижа держат на положение заключенной молодую девушку только потому, что она желает учиться. Эта средневековая история наделает много шума.

Реакция Хасана была неожиданно бурной. Он вскочил со своего места и замахал, словно ветряная мельница лопастями, руками.

– Даже и не думайте, никакой прессы. Этим вы все загубите. Тогда у нас действительно не будет никаких шансов. Если история попадет на страницы газет, Мариам тут же увезут обратно. И тогда уж точно она никогда больше не увидит Париж. Да и другие города – тоже.

– Что же тогда делать? Ждать у моря погоды?

– Не знаю, надо что-то придумать. Но в любом случае все должно произойти совершенно тихо. Только такой вариант позволяет нам надеется на успех. Проблема в том, что я немного знаю этих ребят, что охраняют Мариам, если они что-то заподозрят, то, не раздумывая, начнут стрелять. Все надо сделать предельно спокойно и быстро. А этот ваш жених надежен?

– Надежных женихов не бывает, все они в глубине души мечтают сбежать из-под венца.

Хасан удивленно посмотрел на нее, и Анжелика догадалась, что он не понял этого европейского юмора. У них женихи, судя по всему, мечтают о другом.

– Он заинтересован в этом браке, – пояснила она. – В любом случае другого кандидата у меня нет.

– Хорошо, я верю вам. Как только у меня что-то появится, я вам сразу же дам знать.

И на этот раз Анжелика с большой радостью покидала этот кабинет. Хорошо, что сегодня обошлось без теологических споров.

Приехав домов, Анжелика стала изучать расшифровку записи бесед сотрудников фонда. Поль прав, большого интереса эти разговоры не представляли. Они удивили ее своей какой-то стертостью и безликостью. Почти все реплики носили односложный характер и касались непосредственно того, чем люди занимались. Ни одной посторонней фразы, даже о погоде. Как будто бы они специально избегали говорить о чем-то другом, кроме работы.

Анжелика задумалась. Но ведь такая манера говорить тоже представляет определенный интерес, они сознательно ведут себя так, словно кто-то им дал соответствующую установку. Что же из этого вытекает? А вытекает то, что должно быть место, где они ведут себя более раскованно. А если к тому же они что-то замышляют, то значит, им просто необходимо помещение, где они свободно, не боясь чужих ушей, обсуждают свои зловещие планы.

Пойдем в своих размышлениях дальше, призвала себя Анжелика. Если они все специалисты в области химии, то можно предположить, что таким местом является какая-нибудь лаборатория. Иначе, зачем направлять в Париж химиков. Только для того, чтобы они изготовили что-то на прямо здесь, так как это более безопасно, чем откуда-то вести.

Надо как можно быстрей поделиться своими догадками с Полем, может быть, ему удастся что-то разузнать в этом направлении. И следует спешить. Если они что-то готовят, неизвестно, в какой это все находится стадии? Можно опоздать всего на один день – и катастрофу уже ничто не отвратит.

Не мешкая, Анжелика тут же позвонила Полю. По его голосу она поняла, что он недоволен этим вызовом. Впрочем, он и не стал это скрывать.

– Мы же виделись с вами совсем недавно. – упрекнул он Анжелику.

– Появились новые обстоятельства, верней, предположения. Я бы хотела немедленно их обсудить.

– Прямо немедленно.

– Лучше немедленно. Мы в такой ситуации, когда неизвестно, сколько у нас в запасе времени.

– Хорошо, встретимся через час.

Все повторилось уже в привычном порядке. Она припарковала машину, он немедленно в нее сел, и Анжелика тут же тронулась с места.

– Что случилось? – спросил Поль.

– Я прочитала ваши материалы. И у меня возникло ряд мыслей, которыми хочу поделиться. – Анжелика рассказала о своих предположениях.

Ее слова заставили его задуматься.

– В ваших рассуждениях есть резон, – констатировал Поль. – Но у нас слишком мало сил, чтобы организовать слежку за всеми сотрудниками фонда. А иначе шансы обнаружить это тайное убежище, если, конечно, оно существует, невелико.

– Но ведь иного выхода нет. Вы понимаете, что может случиться.

– Понять не трудно. Ладно, мы займемся этим делом. Эх, и работку вы нам подкинули.

– Это не я, это они.

– Ну, это еще как посмотреть. – В голосе Поля прозвучала насмешка.

Поль растворился в вечерней толпе, а на Анжелику совершенно внезапно накатила тоска. Еще один одинокий, как голос в тумане, вечер. Ей вдруг припомнилась пословица, которая родилась еще в Древнем Риме: большой город – большая пустыня. В самом деле, у нее именно такое ощущение, она сама себе напоминает бедуина, который бредет по пескам и барханам, не зная, для чего он это делает.

Анжелика вдруг подумала о Мамонтове. Как странно он себя ведет, с одной стороны выказывает по отношению к ней определенные чувства, а с другой – избегает ее. Ну, если даже не избегает, то старается не докучать. А она совсем не против, если бы он докучал ей чаще. И в частности, сегодня. Ей просто до чертиков не хочется ехать домой, и проводить время за телевизором или за романом. Когда она собиралась в Париж, получив столь ответственное и сложное задание, у нее и в мыслях не было, что она тут будет скучать, искать, чем бы себя занять.

Ею вдруг овладела решимость; в самом деле, если она хочет провести этот вечер с Мамонтовым, то почему бы его и не провести. Она припарковала машину и стала звонить.

По тому, как отчетливо и громко звучал его голос в телефоне, Анжелика определила, что он скорей всего в Париже. Это уже хорошее начало.

– Валерий Ильич, я обращаюсь к вам за помощью.

– Что случилось, Анжелика? – встревожено спросил он.

– Случилась большая беда, у не знаю, как скоротать этот вечер. Помогите. С вашей стороны это будет благородный поступок.

Анжелика услышала его смех.

– Я согласен, беда просто страшная. Даже удивительно, как вы еще живы. Впрочем, вы же героическая женщина. У меня идея, коль ситуация достигла такой критической стадии, то и лекарство должно быть соответствующее. Почему бы нам не посетить варьете, например, «Мулен руж.». Мне говорили, что там новая программа.

– Я согласна с этим радикальным средством.

– Тогда встречаемся у «Мулен руж».

Это был замечательный вечер, который Анжелика вспоминала потом долго. Великолепная зажигательная программа, прекрасная постановка, умелые исполнители создавали незабываемое зрелище. А рядом красивый, сильный, умный и приятный мужчина, смотрящий на нее влюбленными глазами. Анжелика поняла, как соскучилась по беззаботному веселью, когда ничто не мешает целиком отдаться этому настроению, уйти в другой светлый мир, где не существует никаких забот, где нет зла и несчастья, а есть только одна нескончаемая, как лунная дорожка на море, радость.

– Спасибо вам за подаренный вечер, – сказала Анжелика, касаясь руки Мамонтова. – Давно мне не было так хорошо. По крайней мере, с тех пор как я сюда приехала, уж точно.

– Вам чего-то не хватает, Анжелика, – произнес Мамонтов, беря ее ладонь в свою ладонь.

Она посмотрела на это соединение их рук и оставила все так, как есть.

– Вы правы, мне действительно что-то не хватает. Сначала мне казалось, что я сумею полностью уйти в дела. Но затем во мне стала скапливаться неудовлетворенность. И я поняла, сколько бы не было дел, только ими я жить не в состоянии. Я – женщина, и в таком образе жизни есть что-то противоестественное.

– Могу я быть с вами откровенным.

– Конечно, иначе какой смысл в нашем разговоре. Мы же сюда пришли не для того, чтобы обманывать друг друга.

– С вами сложно разговаривать, – улыбнулся Мамонтов, – вы не прощаете ни малейшей оплошности. Любая неточность вызывает у вас немедленную реакцию.

– Это происходит почти автоматом, – улыбнулась Анжелика. – На самом деле, мне хочется быть снисходительной. И не только. Иногда я ловлю себя на том, что сама себе напоминаю сухую рыбу. Наш городок, где я появилась на свет, стоит на большой реке. И на базаре всегда продавалась в больших количествах вобла. Вот и я становлюсь чем-то похожим на нее.

– Вы и вобла, – засмеялся Мамонтов, – звучит невероятно. Если бы сам не слышал, то ни за что бы не поверил. И это после вашего триумфа с портретом, весь Париж говорит о нем.

– То портрет, а то я. На нем я получилась более живой, чем сейчас сижу перед вами.

Мамонтов несколько минут внимательно рассматривал Анжелику, словно бы видел ее впервые.

– Но что тогда мешает вам поплыть по реке ваших чувств, Анжелика? – с волнением спросил он.

– Другие чувства, те, что я привезла из Москвы.

– Я не могу тут вам ничем помочь, – вдруг охрипшим голосом ответил Мамонтов. – Вы должны сами с этим что-то сделать.

– Я знаю. Но пока не получается. И поэтому мне одиноко и грустно.

– Даже сейчас?

– Даже сейчас, хотя сейчас мне ужасно хорошо. Но такие приятные ощущения испытывает лишь одна часть моего сознания, та, что задействована в данную минуту, а другая часть моего сознания готовится принять у нее эстафету. И едва это случится, мне вновь станет грустно и одиноко.

– К вам никогда не приходила мысль, что вы что-то делаете в своей жизни неправильно?

– Сотни раз. Но она приходила и уходила, а я продолжала делать все то же самое. И как с этим бороться, также не знаю.

– А может быть, не надо бороться. Тот, кто всю жизнь со всеми борется, никогда не бывает счастливым. Лучше войти в поток и поплыть, повинуясь его течению.

– И куда мы с вами, дорогой Валерий Ильич приплывем? Хорошо, если только сядем на мель. А то может быть и хуже, утонем.

– Вот видите.

– Вижу. – Анжелика задумалась. – Знаете, не обращайте на весь этот бред, что я несу, внимания. Я сегодня не похода на саму себя.

– Или наоборот, вы только сегодня и похоже на саму себя.

– И это верно. Где же истина?

– Когда человек ищет истину, она, словно уж, постоянно от него ускользает. Я давно понял: истина там, где счастье. Позвольте мне сделать вас счастливым, Анжелика.

– Нет! – испуганно воскликнула она. И чуть-чуть, успокоившись, добавила: – Не обижайтесь, но я не готова к такому счастью. Из-за него я стану несчастной. Давайте ограничимся нынешним вечером. Мне очень хорошо тут. Что еще надо?

– Многое, – хмуро произнес Мамонтов.

– А, по-моему, наоборот, чем меньше всего, тем ближе счастье.

Закончился перерыв, и на сцену снова вышли артисты. Заиграла музыка.

– Давайте смотреть и наслаждаться, Валерия Ильич. Это так все здорово!

 

Глава 20

Утром позвонил Хасан. Он сообщил ей, что Мариам, кажется, нашла способ хотя бы ненадолго вырваться из заточения. Она буквально взбунтовалась и потребовала, чтобы ее вывезли куда-нибудь на прогулку. Лучше всего за город. Сначала ее стражники сопротивлялись, но так как она не уступала, согласились. Нашли место, где решено устроить нечто вроде пикника. И главное, узница настояла, чтобы на нем присутствовала бы Анжелика.

– Это наш шанс, другого, может быть, и не будет, – сказал Хасан. – Есть информация, что отец Мариам буквально на днях собирается вернуть ее домой.

– Но как ее похитить, это будет крайне трудно сделать, ведь охрана не будет спускать с нее глаз, – возразила Анжелика.

– Конечно, – согласился Хасан, – поэтому остается единственный выход, надо нейтрализовать охрану.

– И как это осуществить, вы уже придумали?

– Все будет зависеть от вас.

– От меня? – удивилась Анжелика.

– От кого же еще. Только вы получите приглашение на пикник.

– И что я должна буду сделать?

– Нейтрализовать телохранителей с помощью парализующего газа. Бросите в них гранату, и им будет не до охраны Мариам.

– А как же мы с ней?

– Наденете специальную маску. Ну а если на кого-то газ не подействует, то мы будем рядом и вмешаемся в ситуацию. Кстати, и вы со своей стороны кого-нибудь пригласите. Чем нас будет больше, тем выше шансы, что все пройдет хорошо. Как только Мариам вас пригласит, а я думаю, что это случится совсем скоро, тут же звоните мне. Я снабжу вас всем необходимым.

Откуда у вас такие вещи, хотела спросить Анжелика, но вовремя прикусила язык. В конце концов, это не столь важно, зато доказывает, что Хасан со своими помощниками действительно что-то готовит. И связано это с химией. И Мариам увлекается химией. Неужели здесь есть какая-то связь? Нет, в это она не может и не хочет верить. Это просто совпадение.

Предвидение Хасана оправдалось, примерно через полчаса позвонила Мариам. Хотя она старалась говорить спокойно, но ее голос то и дело выдавал радостное возбеждение, которым было охвачено все ее существо.

– Завтра мы едем за город, там будет пикник. Мне разрешили пригласить вас, Анжелика. Я так этим счастлива. Я так надеюсь…

– Я тоже рада и я тоже надеюсь, – ответила Анжелика. – Вы понимаете.

– Да, понимаю. Я уверена, мы все прекрасно проведем время.

– Я тоже так думаю, но на всякий случай надо быть готовым к любым неожиданностям.

– Я не боюсь никаких неожиданностей, – заверила Мариам. – Завтра в девять за вами заедет машина.

После разговора с девушкой, Анжелика тут же стала звонить Хасану. Известие о том, что Мариам только что вышла на связь, доставила ему явное удовольствие.

– Я же вам обещал. Запомните, Анжелика, то, что я обещаю, всегда исполняется. И не зависит от того, касается это меня или других. Это вам пригодится на будущее. Через час к вам в офис приедет мой сотрудник, он вам привезет все, что необходимо, и покажет, как этим пользоваться.

Ровно через час, минута в минуту секретарша доложила, что к ней посетитель. В кабинет вошел молодой человек. Анжелика подумала, что ему самое большее года двадцать два, а то и меньше. Он так смущался, что старался по возможности смотреть мимо хозяйки кабинета. А когда их глаза все-таки оказывались на одной линии, его лицо, словно кетчуп, покрывал густой, темно-красный румянец. Анжелика в свой жизни еще не встречала человека, который бы так сильно краснел.

Анжелика поинтересовалась, как его зовут. Для того, чтобы ответить на этот самый простой из всех в мире вопросов, арабу потребовалось собрать в кулак все свое мужество. «Али» – сообщил он и тут же густо покраснел.

Однако инструктором он, к удивлению, Анжелики оказался толковым, на вполне сносном французском ясно и доходчиво объяснил, что и как следует делать. Но после того, как инструктаж закончился, сразу же ретировался, причем с такой скоростью, словно на него напустили свору собак. Это поспешное бегство сильно огорчило Анжелику, так как она хотела пообщаться с ним. Она не надеялась выудить у него какие-то секреты, но может быть, удалось бы навести с этим застенчивым молодым человеком кое-какие мосты.

Анжелика после короткого раздумью позвонила Мамонтову. Вчера вечером они расстались не то, что холодно, но немного разочарованные друг другом. Особенно таким выглядел он. Она отлично понимала, чем вызваны эти чувства; он надеялся, что после того, как она попросила провести с ней вечер, их отношения продвинутся дальше. А вот этого как раз не случилось. Она же была разочарована тем, что он воспринял это обстоятельство излишне болезненно. Анжелика хотела бы большего понимания с его стороны. Не даром же она говорила с ним столь откровенно. Но он воспринял ее слова с типичным мужским эгоизмом, его волновало лишь то, что касалось его самого. А вот, какие чувства при этом испытывает она сама, его не беспокоило.

– Мне нужно срочно с вами встретиться по одному важному делу, – сказала Анжелика. Она решила, что не стоит его обсуждать по телефону.

– К сожалению, я сейчас не могу покинуть офис, у меня посетители, – ответил он. – Если хотите, приезжайте сюда.

– Хочу.

Не медля, Анжелика отправилась в путь. В офисе Мамонтова действительно находилось несколько человек. И ей пришлось ждать почти час, пока он освободится. Это время она посвятила тому, что снова и снова анализировала ситуацию. И чем больше она это делала, тем беспокойней становилось на душе.

Наконец к большому облегчению Анжелики все посетители покинули офис. Мамонтов вышел к ней из кабинета.

– Извините, но никак не мог прервать дела. Хотя, судя по вашему встревоженному виду, у вас тоже стряслось что-то важное.

Анжелика рассказала ему о завтрашнем пикнике.

– Вы хотите, чтобы я участвовал в этом деле? – спросил Мамонтов.

– Мне больше не кому обратиться, я не доверяю Хасану. Чем больше я размышляю обо всем этом, тем сильнее укрепляюсь в мысли о том, что у него какой-то свой план, отличный от того, который он мне изложил.

– Я бы этому не сильно удивился. Вы понимаете, в какое дело меня вовлекаете, и чем оно может завершиться?

– Я же не маленькая, все понимаю. Но ничего другого не остается. На карту поставлено слишком много. И, прежде всего, судьба этой девушки. Мы должны ей помочь, другой альтернативы нет.

– Альтернатива всегда существует.

– И какова же она в данном случае?

– Можно ничего не предпринимать.

– Для меня это не альтернатива, – решительно заявила Анжелика. – Но если для вас это альтернатива, то извините, я просто ошиблась адресом.

Анжелика попыталась встать со стула, но Мамонтов схватил ее за плечи и силой усадил обратно.

– Да, подождите вы, все у вас просто, как дважды два. Разве я вас могу отпустить на такое опасное предприятие одну. Что нужно будет сделать?

– Точно не знаю, все зависит от обстоятельств. Если Хасан захочет сыграть свою партию, то надо ему помешать.

Мамонтов ненадолго задумался.

– Одним нам не справиться, нужна подмога. Пожалуй, я знаю пару парней, которые за плату согласятся поучаствовать в этом деле.

– Я была уверенна, что вы согласитесь.

– Вам трудно отказать, даже если речь идет о весьма сомнительном предприятии. Страшно себе представить, в какие еще авантюры вы меня втяните.

– Я подумаю над этим вопросом.

Они оба одновременно рассмеялись. А ведь он тоже, как и я, по натуре авантюрист, подумала Анжелика. Всю жизнь он сдерживает в себе эти свои наклонности. И в душе сейчас, наверное, рад, что появилась возможность открыть для них заслонку и выпустить их, словно пар, наружу.

Следующих двадцать минут они посвятили обсуждения технических деталей предстоящей операции.

– Анжелика, я очень прошу вас, будьте крайне осторожны, не рискуйте собой, – взволнованно сказал он на прощание.

– Я постараюсь, но не обещаю, – проговорила она, прежде чем покинуть кабинет Мамонтова.

Анжелика сидела на заднем сиденье машины рядом с Мариам. Она то и дело посматривала нее, восхищаясь ее спокойствием. Девушка казалась абсолютно невозмутимой, как будто бы она действительно ехала на самый обычный пикник. А ведь речь шла о самом важном поступке в ее пока еще не продолжительной жизни. Решиться на такое в ее положение способны совсем немногие натуры, если вообще у кого-то хватит смелости пойти на подобный шаг.

Анжелика дотронулась до руки Мариам и почувствовала ее ответное рукопожатие. Ладонь девушки была мокрой от пота, и Анжелика только по этому признаку могла судить о силе ее волнения. Впрочем, она волновалась не намного меньше. Не так-то легко будет справиться с четырьмя крепкими верзилами. Если она допустит промах, те они, не раздумывая, пустят в ход оружие. А она-то безоружна.

– Все будет хорошо, – сказала, чтобы ободрить Мариам, Анжелика. – Пикник пройдет удачно.

Мариам посмотрела на нее и улыбнулась.

– Я на это очень надеюсь, – тихо ответила она. – Когда я с вами, мне всегда спокойней. Я начинаю верить в невозможное.

– А я верю, что настанут времена, когда нашим отношениям никто не будет мешать.

– Скорей бы они настали.

Сидящей на переднем сиденье телохранитель, обернулся и окинул их внимательным взглядом. Поэтому больше до самой конца пути, они не разговаривали.

Для пикника нашли небольшую полянку, со всех сторон окруженную лесом. Место было одинаково красивое и уединенное. Это отвечала планам Анжелики. Она внимательно прислушивалась к звукам, которые доносились с проходящей не вдалеке дороги. Доехал ли Мамонтов? Да и Хасан со своими людьми тоже должен уже прибыть. Очень важно, чтобы он не узнал бы Мамонтова. Вчера они решили, что он будет в маске.

Телохранители расстелили на изумрудной траве скатерть, разложили припасы. День был замечательный, не жаркий, но теплый, с легким освежающим, словно бы специально заказанным в бюро услуг, ветерком. И Анжелика видела, что охранники тоже поддались обаянию природы и расслабились. Один из них даже прилег на землю и стал наблюдать за скольжением по небесному катку легких пушистых облаков.

Нет, еще рано, решила Анжелика, они должны глубже погрузиться в царящую вокруг негу, максимально расслабиться. Может быть, даже они захотят подремать. Хотя вряд ли до такой степени потеряют бдительность.

Анжелика и Мариам сели рядом и стали не спеша закусывать. Телохранители расположились неподалеку от них и занялись тем же делом.

– Долго ли ждать? – спросила Мариам.

– Не знаю, посмотрим по ситуации. Но будь готова, это может случиться в любой момент. Ты знаешь, как надо действовать?

– Сестра Хасана мне все объяснила.

Анжелике давно хотелось совершить небольшую прогулку и сделать регонисцировку местности. Это может даже очень пригодится в случае возникновения непредвиденных обстоятельств. К тому же она надеялась узнать, прибыл ли на место Мамонтов со своими людьми и Хасан со своими.

– Не хочешь немного пройтись, – предложила Анжелика Мариам.

– Конечно, – обрадовалась девушка.

Анжелика поняла, что таким образом он хочет хотя бы частично снять напряжение.

Они встали и направились к кромке леса. Анжелика почти сразу поняла, что совершила серьезный промах, так как до того расслабленные телохранители напряглись. Они повскакали с мест и теперь наблюдали за их передвижениями.

– Тебе надо вернуться назад, – сказала Анжелика. – Наша прогулка их напрягает.

Мариам грустно кивнула головой и повернула назад. Анжелика же, сорвав с дерева веточку, стала расхаживать по полянке. Она хотела проверить реакцию охранников. Но этих молчаливых ребят она мало интересовала. Убедившись, что их подопечная снова находится на расстоянии одной руки, они успокоились и вновь разлеглись на траве.

Анжелика углубилась в лес и буквально сделав несколько десятков шагов наткнулась на Хасана и его команду. Он схватил ее за руку и потянул за собой.

– Пора уже давно все сделать. Мы не можем тут сидеть до поздна. Надо торопиться, – зло прошептал он.

– Я жду подходящий момент, – в тон ему ответила Анжелика, раздраженная его упреком.

– А если он так и не наступит, что будете делать? Вернетесь домой?

Анжелика не могла не признать справедливость его слов.

– Хорошо, я скоро все сделаю.

– Надеюсь, – не скрывая своего недовольства, – проговорил Хасан.

Анжелика вернулась к сидящей на краю скатерти девушки. Они посмотрели друг на друга, Анжелика кивнула головой и показала взглядом на сумку, где лежала маска Мариам. Та кивнула в ответ и пододвинула ее к себе.

Ну вот, начинается самый ответственный момент, мысленно сказала себе Анжелика. Она обвела взглядом всю их странную кампанию. Телохранители сидели по двое с двух сторон от них. Значит, нужно кидать две гранаты, у нее в сумочки их было три.

– Следи за моей рукой, – шепнула Анжелика Мариам и на всякий случай улыбнулась.

Она пододвинула к себе сумочку, затем стремительным движением достала гранаты и кинула их в разные стороны. Пока же они летели к цели, Анжелика стала надевать на лицо маску, видя, что и Мариам делает это не менее споро.

Анжелика лишь через несколько секунд заметила, что взорвалась только одна граната. Другая же, прокатившись по спине и животу одного из мужчин, упала на траву, так и не продемонстрировав свою начинку. Правда, она тоже парализовала телохранителей, но не газом, а страхом. Но если их товарищи корчились от удушья, то паралич испугом прошел быстро.

Анжелика и Мариам, что есть силы, неслись к лесу. До него было метров сто. Они слышали за своей спиной тяжелый бег двух телохранителей. Анжелика на миг обернулась и увидела, что они их настигают. Эти ребята были хорошо подготовлены.

– Беги, я их задержу! – крикнула Анжелика Мариам.

Анжелика остановилась и повернулась к преследователям лицом. Те были настолько уверенны в своем успехе, что даже не достали оружия.

Оба мужчины, словно разъяренные бизоны, бежали прямо на нее, выставив вперед головы. Анжелика поняла, что они не собиралась вступать с ней в борьбу, а намеревались просто сшибить с места. В этой ситуации у нее был единственный козырь, с помощью которого она могла выиграть партию: неожиданность. Ее счастье в том, что они не представляют, с каким противником им предстоит сразиться.

Они продолжали бежать прямо на нее, и теперь их разделяло всего два метра. Уже нога одного стала подниматься вверх для того, чтобы угодить ей в грудь, как в этот миг Анжелика совершила свой любимый маневр – быстрый кувырок вперед и оказалась за их спинами. Это было так неожиданно, что на несколько мгновений они растерялись, что вполне хватило времени для того, чтобы провести молниеносную атаку. Двумя точными подсечками она заставила их потерять равновесие. Оба телохранителя покатились по траве. Анжелика перепрыгнула через них и помчалась вдогонку за Мариам, которая уже почти достигла леса.

Но Анжелика явно переоценила свой успех, эти двое оказались замечательными бегунами на короткие дистанции. Они быстро оправились от поражения и уже снова мчались за ними. Анжелика понимала, что во втором столкновение с ними шансов на благополучный исход у нее нет никаких.

Анжелика и Мариам вбежали в лес, но телохранители их уже почти настигли. Оставалось мгновение до того, как они будут ими схвачены. И в этот миг на охранников сзади набросились люди Хасана. Это оказалось такой неожиданностью для преследователей, что те практически не оказали никакого сопротивления.

– Бегите за нами! И ни шагу в сторону, – приказал им Хасан.

Почему-то этот приказ не понравился Анжелике. Она оглянулась вокруг и заметила, как один из людей Хасана схватил Мариам за руку и тащит ее вперед. Та упиралась, но силы были явно не равны.

Анжелика на миг остановилась, пытаясь понять, что ей делать в этой ситуации. К ней подскочил Хасан.

– Чего остановилась, беги! – крикнул он ей.

Где ж Мамонтов, неужели он ее обманул и не приехал, ударила мысль.

Анжелика продолжала бежать, не выпуская из поля зрения девушку. Показалась дорога, на ней несколько автомобилей.

Анжелика подбежала к Хасану.

– Оставьте девушку, куда вы ее везете?

– Отстань, ты свое дело сделала. А дальше тебя не касается.

– Я не отдам вам девушку.

Анжелика бросилась к Мариам, но Хасан сильно толкнул ее вбок, и она покатилась по земле. Анжелика тут же вскочила, но поняла, что не может что-либо сделать. Мариам уже находилась возле машины, и вот-вот ее должны были увезти. От бессилия молодая женщина едва не заплакала.

Внезапно из-за поворота выскочил автомобиль и на большой скорости устремился прямо на машину Хасана. Казалось еще минута, и столкновение окажется неизбежным.

Стоявшие у машины люди Хасана хором закричали от страха. Но мчавшаяся на большой скорости машина вдруг так резко затормозила, что скрип колес, наверное, был слышан за несколько километров. Из нее выскочили несколько человек. Один из них был в маске, но Анжелика по фигуре легко узнала в нем Мамонтова.

Вновь прибывшие участника этого действа устремились к машине Хасана. Все произошло столь стремительно, что никто из его команды не оказал сопротивления. Мамонтов схватил девушку за руку. Мариам, ничего не понимая, попыталась оказать сопротивление, но он взвалил ее на плечо и потащил к своему автомобилю.

Только после этого проигравшая сторона очнулась от шока. Хасан попытался отбить девушку, он, словно пантера, прыгнул на Мамонтова, но тот, не бросая девушку, лягнул его ногой так сильно, что Хасан отлетел на несколько метров. Единственным результатом этой атаки явилось то, что с лица Мамонтова упала маска.

Хасан понял сразу все. Он вскочил на ноги и повернулся к Анжелике.

– Это ты его привела! – переполненный яростью, закричал он. – Мразь! Я обещаю, ты поплатишься за это. А ну вперед, на них, – приказал он своим людям.

Те бросились вперед, но двое спутников Мамонтова мгновенно извлекли из-под одежды короткоствольные автоматы и наставили их на них. Тем ничего не оставалось, как замереть на месте.

– Анжелика, чего вы стоите, бегите в машину! – услышала она возглас Мамонтова.

Она помчалась к машине и почти упала на заднее сиденье, где уже расположилась Мариам. Двое других, не опуская автоматов, тоже сели в автомобиль. Было очень тесно, Анжелику прижали к дверце так сильно, что стало больно. Но она постаралась ничем себя не выдать. К Анжелике пришла позабавившая ее мысль, что это не тот момент, когда думают о комфорте.

Сидевший за рулем Мамонтов дал газ, и машина резко сорвалась с места и стала быстро удаляться. Анжелика посмотрела назад и заметила, как Хасан достал пистолет и несколько раз выстрелил. Одна пуля чиркнула по обшивке.

На бешеной скорости они промчались километров двадцать, прежде чем остановились. Два спутника Мамонтова вышли из автомобиля, улыбнулись женщинам и пересели в другой, стоявший у обочины, автомобиль. Анжелика заметила его только тогда, когда они приблизились к нему вплотную.

– Кто эти люди? – спросила Анжелика.

– Лучше вам этого не знать, – отозвался Мамонтов. – Они сделали свое дело – и ушли в неизвестность. Вы придумали, куда везти девушку?

– Да, Анри снял для нее небольшую квартирку, она пока там поживет. Сейчас позвоню ему, пусть он тоже едет туда. Жениху и невесте пора познакомиться. Не правда ли Мариам?

Та застенчиво улыбнулась.

– Неужели я на свободе? – спросила она скорей не своих спутников, а саму себя. – Я как-то по-другому это представляла. Думала, что почувствую нечто особенное. А я ничего не чувствую.

– Почувствуете, – заверила ее Анжелика. – Идут всего лишь первые минуты, вы еще не осознали своего нового положения. А когда начнете им пользоваться, вот тогда и ощутите на вкус это сладкое слово «свобода».

– Скорей бы, – мечтательно протянула Мариам. – Я вам так благодарна, – посмотрела она на Анжелику.

Анжелика улыбнулась и поцеловала девушку. Но на душе у нее было тревожно, она далеко не была уверенна, что дальнейшая судьба Мариам сложится благополучно. Из плена-то они ее вырвали, а вот какова будет реакция ее всесильного отца? Что он предпримет? Смирится ли с новым статусом своего чада или будет пытаться восстановить статус-кво? В любом случае Мариам нужно быть чрезвычайно осторожной. А лучше всего на некоторое время уехать из Парижа и даже из Франции. Может быть, переправить ее в Россию? Но этот вопрос без консультации с Локтионовым она не имеет права решать. Еще неизвестно, как он вообще отнесется к этой истории? Ведь ее отправили сюда совсем не для того, чтобы освобождать девушек от отцовского произвола.

Квартира для Мариам была снята в одном из пригородов Парижа, в неприметном доме. Анри уже ждал их в ней. Анжелике было очень интересно посмотреть, как пройдет эта встреча двух людей. Она видела, как сильно волновалась девушка, ее лицо покрылось красными пятнами.

Внезапно перед дверью она замерла и умоляюще посмотрела на Анжелику.

– Я боюсь, – прошептала она.

Она хочет, чтобы я ее ободрила, поняла Анжелика. Она нежно обняла Мариам за плечи.

– Не надо бояться, вспомни, какой мужественный поступок ты только что совершила. Вот увидишь, он тебе понравится.

– А я ему?

– Такая, как ты, не можешь не понравиться. Открывай дверь в новую жизнь.

Анжелика и Мамонтов с интересом и с волнением наблюдали за встречей молодых людей. Они же, не отрываясь, смотрели друг на друга. Эти два человека были совершенно не похожи друг на друга: светлокожий с золотистыми кудрями француз и смуглая брюнетка. Но вместе они составляли удивительно красивую пару.

– Давайте присядем и все обсудим, – предложила Анжелика.

Разговор продолжался почти два часа. Если сначала Мариам сильно смущалась и почти все время отмалчивалась, то затем разговорилась. И судя по всему, между молодыми людьми возникла взаимная симпатия.

Они обсудили план предстоящих действий на первое время. Было решено, что они заключат брак как можно скорей и на некоторое время уедут за границу. Анжелика решила пока не предлагать в качестве одного из вариантов Россию. Что касается дальнейшего, то все будет определяться складывающимися обстоятельствами.

Анжелика и Мариам долго прощались, словно бы расставались навсегда. Девушка никак не хотела ее отпускать. В конце концов, она прижалась к ее груди и зарыдала.

Анжелика гладила ее по волосам. Она хорошо понимала, что сейчас чувствует девушка. Когда-то и она была тоже в крайне сложном положении, и слезы не один раз были готовы закапать из ее глаз.

Анжелика отстранила ее от себя и посмотрела в заплаканное лицо.

– Мариам помни мой совет, никогда не теряй мужества и не поддавайся панике. И тогда ты справишься со всеми напастями. Как Софья Ковалевская.

– Я знаю, но не всегда получается. Но я буду стараться.

– Все получится. То, что ты совершила, под силу немногим. Мы скоро увидимся.

Мамонтов и Анжелика возвращались в Париж.

– Мне кажется, они понравились друг другу, – сказал Мамонтов.

– Мне тоже так кажется.

– Вы будете смеяться, но я им завидую, – покосился он на свою спутницу.

– Если люди счастливы, это всегда вызывает зависть. Главное, чтобы она была бы белой.

– Да, белая зависть звучит красиво. Но я в своей жизни встречался только с черной завистью. Знаете, я сильно удивлен, что нам удалась эта невероятная затея. И у меня такое чувство, что у нас с вами она далеко не последняя. Вы женщина, которая вовлекает окружающих ее людей в странные дела. Это непостижимо, но это так и есть. Не будь вас, я бы ни за что не принял участие в этом безумстве.

– Но разве вы сами хотите, чтобы это наше приключение было бы последним?

Мамонтов посмотрел на нее и вдруг расхохотался.

– Вы правы, такая жизнь мне нравится все больше. Только как вы об этом догадались?

– А это пусть будет моим маленьким секретом.

 

Глава 21

Анжелику не покидало ощущение, что бегство Мариам – это лишь начало длинной череды важных событий. Такое просто не может пройти бесследно, слишком многих важных персон оно задевает прямо или косвенно. И надо ждать каких-то ответных ходов.

И они последовали. Где-то ближе к обеду позвонил Мамонтов.

– Я, кажется, лишился всех сотрудников своего фонда, – доложил он, – не один из них, включая Хасана, сегодня не вышел на работу. Нет о них и никаких известий.

– А вам известны, где они живут?

– Нет. До сего момента меня этот вопрос не интересовал.

Анжелика похолодела, так ей стало мгновенно страшно. Если они потеряют из вида группу Хасана, то опасность того, что она может что-то страшное предпринять, многократно усилится.

– Очень важно узнать, где они живут?

– Зачем? – удивился Мамонтов.

Черт, зачем она это сказала, он же ничего не подозревает о том, чем, возможно, занимались его так называемые сотрудники помимо работы в фонде.

– Разве вам не нужно связаться с ними? – попыталась выкрутиться Анжелика.

– В том-то и дело, что нужно. Сейчас в разгаре несколько проектов, в них вложено деньги. Как теперь быть?

Если бы дело было бы только в этом, подумала Анжелика.

– Но неужели вы совсем ничего не знаете, где живет хотя бы Хасан.

– Не знаю, – уже раздраженно произнес Мамонтов. – Знал бы, давно был бы уже у него и сказал бы все, что я думаю об этом мерзавце.

Очень странно, что хозяин фонда не знает, где живет его наемный персонал. Что же за всем этим тут кроется, подумала Анжелика. Конечно, она сочувствует горестям Мамонтова, но сейчас ей не до него.

– Валерий Ильич, давайте созвонимся ближе к вечеру и обсудим ситуацию. У меня сейчас срочные дела, и я не могу долго разговаривать.

– Я понимаю. – Его голос прозвучал непривычно сухо.

Анжелике показалось, что Мамонтов обиделся. Конечно, у него неприятности, а она проявляет такую черствость. Но она не обманывала, у нее сейчас были действительно срочные дела. Еще во время разговора с ним, она вспомнила о сестре Хасана. Хотя сестра ли она ему, это еще надо выяснить. Но она знает, где живет эта его родственница. И есть надежда, что она оттуда еще не успела выехать.

Обычно по Парижу Анжелика ездила весьма осторожно и медленно; город все же чужой, не достаточно знакомый. Но на этот раз она летела по улицам на предельно допустимой скоростью. И едва не поплатилась за это, чуть не врезалась в машину. И лишь только натренированная занятиями спортом реакция позволила затормозить буквально за несколько сантиметров до столкновения.

Анжелика вошла в знакомый подъезд, консьержка узнала ее.

– А она сегодня утром съехала с квартиры, – сообщила консьержка. – Обычно жильцы предупреждают заранее, а тут произошло все очень неожиданно.

– И адрес, куда переехала, не оставила?

– Нет, сказала лишь, что уезжает далеко.

– Спасибо за информацию, – поблагодарила Анжелика. Что означает «далеко»? Вернулась ли она к себе на Родину или переселилась на другой конец Парижа? А может, это на самом деле сказано с целью запутать след, а сама нашла квартиру в соседнем квартале? Вариантов можно придумать сколько угодно. Одно ясно: след пока потерян. Теперь одна надежда на Поля.

Сев в машину, она тут же стала ему звонить.

– Очень важное дело, нужно срочно встретиться.

– У вас что ни дело, то очень важное, – недовольно пробурчал он. – А если у меня тоже важное дело и я занят. Хорошо, через час.

Все мною недовольны, и Мамонтов и Поль, грустно думала Анжелика, направляясь к месту встречи. Наверное, я действительно наделала глупостей. А другие люди теперь вынуждены их расхлебывать. Не надо было мне все-таки соглашаться на предложение Локтионова, для такой работы требуется гораздо более искушенный человек, чем я. Но с другой стороны теперь поздно об это сожалеть, она уже по голову ушла в эти дела. И никто, кроме нее, не способен их завершить.

Анжелика с первых секунд увидела, что Поль не в духе. Он сел в машину и едва заметно кивнул головой.

– Мы с вами в последнее время встречаемся чересчур часто, это недопустимо, неужели вас об этом не инструктировали, – стал отчитывать он ее. – Если за нами следят, то такая периодичность не может не вызвать у них подозрения.

– Что же делать? – растерянно спросила Анжелика.

– Есть только один способ, который может рассеять подозрения.

– И какой же?

– Стать любовниками. Любовники по своему статусу могут встречаться часто. Это не вызывает подозрения.

Анжелика не без труда подавила желание дать пощечину сидящему рядом мужчине.

– Поздравляю, вы изобрели новый способ нахождения любовницы, это настоящее ноу-хау.

Поль взглянул на нее.

– Каждый пользуется тем способом, который у него есть, – спокойно произнес он.

– Да вы циник.

– А хоть бы и так. Когда вы окажетесь во французской тюрьме, вы поймете, что мое предложение было далеко не самым худшим из тех, что вы получали в своей жизни.

– Давайте поговорим все же о деле.

– А мы и говорим о нем. Или вы это еще не поняли. Главное не опоздать с пониманием.

– Хорошо, даю слово, что подумаю над вашим предложением. А сейчас позвольте перейти к другой теме. Хасан и все, кто ему подчинялся, исчезли.

– Как это исчезли?

Анжелика рассказала о вчерашних событиях.

– Черт! – воскликнул Поль. – Ну, вы и натворили дел. Где теперь искать этих арабов? Вы самая настоящая авантюристка. Смесь Мате Хари с леди Гамильтон.

– А у вас нет желания выбирать хотя бы некоторые выражения. Я же не даю вам оценок, не говорю же, что вы смесь Казановы и Рихарда Зорге.

Поль вдруг рассмеялся.

– Кажется, мы обменялись острыми уколами. Однако ситуация очень тревожная. Где искать вашего протеже?

– Потому и обратилась к вам, что не знаю. Вы же профессионал, а я всего лишь любитель. – Анжелика решила, что немного лести в такой сложной ситуации не повредит.

– Хорошо, что вы это, наконец, стали понимать, – проворчал, но уже не так зло Поль. – Есть одна маленькая зацепочка. Мы обнаружили, что один из этих парней имеет любовницу, француженку. Остается надеется, что зов плоти, как у истинного южанина, у него окажется сильней чувства предосторожности. Но сколько пройдет времени, пока ему станет совсем невтерпеж.

– Но ведь другого выхода нет?

– Нет. Но с каждым часом риск возрастает.

– А если все же обратиться к французам.

– Мы получили указание, пока этого не делать. Сейчас между нашими странами отношения похолодали, могу сообщить конфедициальную информацию, намечался визит в Париж нашего президента. Так вот он перенесен на поздний срок. Позиции обеих государств по событиям на Ближнем Востоке сильно расходятся. Такая складывается ситуация.

– Очень жаль. Пока руководители ссорятся, может случиться все, что угодно.

– Может, – спокойно подтвердил Поль. – Но не в наших силах это изменить.

– У меня еще к вам одна просьба. Можете ли вы узнать, как смотрит Москва на то, если девушка и ее жених на некоторое время укроются в нашей стране?

– Хорошо, я сделаю запрос. А сейчас мне пора. Если будут новости, непременно сообщу.

Теперь можно поговорит и с Мамонтовым. Анжелика испытывала некоторое облегчение оттого, что освободилась от присутствия Поля. Она ничуть не сомневалась, что он вполне серьезно предлагал себя в любовники. Но она вовсе не намерена ложиться с ним в постель для того, чтобы их отношения выглядели более естественными для местных спецслужб. Слишком большая честь для них.

Она позвонила с Мамонтовым и сказала, что может с ним встретиться. По его голосу ей не удалось понять, какие чувства он при этом испытывал.

Для встречи они выбрали уже знакомый им китайский ресторан. И хотя его кухня нравилась Анжелике, но сегодня у нее не было аппетита.

– Неужели вы, в самом деле, не имеете понятия, где могут находиться ваши сотрудники? – набросилась она на Мамонтова.

– Я же вам сказал, нет.

– А вам не кажется, что Хасан весьма подозрительный человек. И вы уверенны, что он занимался только работой в вашем фонде, а не еще чем-нибудь?

Мамонтов молчал.

– Я не следил за ним, поэтому ничего не могу сказать об этом. И если он даже еще чем-то занимался помимо работы в фонде, какое, собственно, мне до этого дела.

– А если что-то случится? Вы же знаете, неделя не происходит без террористических актов. А я разговаривала с ним и поняла, что он настроен весьма экстремистки. На мой взгляд, это опасный тип. Могу я у вас спросить, как вы с ним познакомились? Почему-то до сих пор вы избегали говорить на эту тему.

– Но что это меняет?

– Многое. Чем больше мы будем о нем знать, тем ближе сумеем подойти к разгадке, чем он на самом деле занимается.

– Ну, хорошо, я расскажу. Когда я приехал в Париж, то у меня было довольно много денег. Но не настолько много, чтобы затевать серьезное дело. Мне было очень плохо, я не знал, чем заняться. И чтобы спастись от тяжелой депрессии, мне нужно найти достойное занятие. А без капитала это невозможно. И я решил его заработать в максимально короткие сроки. И стал активно играть на бирже. Но неудачно. И очень скоро у меня остались лишь крохи оттого, что я вывез. И вот тогда и появился Хасан.

– А до этого вы с ним не были знакомы?

– Разумеется, нет. Он и предложил мне создать этот фонд. Когда я спросил, на какие средства, он сказал, что деньги дает одна благотворительная арабская организация. А им от меня нужно только мое имя. Как никак я человек достаточно известный. Мне в тот момент нужно было погасить ряд срочных платежей, а денег не хватало. Он обещал дать мне взаймы. В общем, скрипя сердцем, я согласился.

– А как они вышли на вас?

– Точно не знаю, я так думаю, они подбирали кандидатуру. Наверное, им требовался человек вроде меня, известный, но испытывающий затруднения. А вы всерьез полагаете, что фонд – это была лишь крыша для совсем других дел?

– Мне кажется, что вероятность этого весьма велика. И то, что они так стремительно исчезли, косвенно подтверждает это подозрение.

Мамонтов задумался.

– Вот что мне пришло в голову. В последний год я часто летал в Восточное арабское княжество, разговаривал там с разными людьми. И неплохо представляю тамошнюю политическую ситуацию. По некоторым слухам эмир весьма благосклонно относится к арабскому террористическому подполью. И снабжает его средствами. Разумеется, не прямо, а через разные фонды, которые формально не имеют никакого отношения к властям. Но если бы удалось отследить финансовые каналы, по которым циркулируют деньги, то обнаружились бы удивительные вещи. А вот его министр безопасности слывет противником террористов, и даже кое-кого повесил у себя в стране. И то, что Хасан хотел похитить его дочь, нельзя исключить, что, может быть, таким образом он хотел как-то на него воздействовать, заставить быть более сговорчивым. Или даже кого-то выпустить из тюрьмы.

– То, что вы сказали, ставит на место все фигуры на этой шахматной доске, – сказала Анжелика. – По крайней мере, становится понятным, почему Хасан, вопреки своим традиционным взглядам, так хотел, чтобы Мариам получила образование, несмотря на запрет отца. Я никак не могла связать эти вещи между собой.

– Что же нам теперь делать? – спросил Мамонтов.

У Анжелики был ответ на этот вопрос, но она не могла поделиться с ним Мамонтовым. Внезапно к ней пришла одна идея.

– А почему бы вам ни обратиться в полицию и поделиться с ними своими подозрениями. Ведь этого же странно, когда исчезают скопом все сотрудники.

– Но что я там скажу?

– Так и скажете, что у вас есть подозрение, что эти люди готовят террористический акт. Сейчас такие заявления не остаются без внимания. Если наши подозрения подтвердятся и что-то случится, погибнут люди, нас же с вами совесть замучит.

– Пожалуй, я так и сделаю, – согласился Мамонтов. – Вдруг он пристально посмотрел на Анжелику. – А вы уверенны, что совесть замучит? Стольких людей такие вещи совершенно не волнуют.

Теперь настала очередь молчать Анжелике.

– Если вас совесть не замучит, то это значит, все, что я думала до сего момента о вас, было неправильным. Тогда вы мне не интересны.

– Значит, вы еще и такая.

Анжелике показалось, что последнюю фразу он произнес с явным удовлетворением.

– Анжелика, я давно хотел вам задать один вопрос, – продолжил Мамонтов. – Ради чего вы все это делаете? Вы могли так счастливы жить без всяких забот, купаясь в океане поклонения. А вы гоняетесь за каким-то подонком, который при встрече, не задумываясь, выпустит в вас целую обойму.

– Вы уверенны, что сейчас то самое время и место, когда стоит заводить такие разговоры?

– При такой бурной жизни, как у нас, другого удобного случая может быть и не представится.

– Хорошо, я постараюсь ответить. Мне кажется, все, что я делаю на этой свете, я делаю во имя любви.

– Любви к кому?

– Просто во имя любви. В каждом случае она принимает разные формы, проявляется по отношению к разным людям: мужу, детям, друзьям, просто к тем, кому трудно. Но я все больше убеждаюсь, что эти конкретные проявления не главное. А главное то, какая сила движет поступками человека. Это все и определяет.

– Хотел бы я, чтобы моими поступками руководила любовь.

– А мне кажется, что так оно и есть. Только этого вы еще не понимаете. Вам кажется, что вами двигают совсем другие мотивы. Но я смотрю на вас и вижу, что это не так. Между нами гораздо больше сходства, чем вы думаете.

– Я этот вечер запомню надолго, – сказал Мамонтов. – И все же я не уверен, что вы правы.

 

Глава 22

Обычно каждое утро почта приносила целых ворох приглашений на самые разные мероприятия. Большинство из них отсеивала секретарша, к Анжелике попадали только те, которые могли ее заинтересовать. Таких оказывалось немного, иногда ни одного. На этот раз Луиза-Мишель принесла всего пять конвертов. Анжелика стала их просматривать, и одно ее сразу же заинтересовало. Приглашение было направлено от имени посла Восточного арабского княжества и написано по-восточному витиевато. Однако содержание его было совсем простым, посол просил в удобное для мадам Оболенской время навестить его в резиденции посольства для беседы на темы, представляющие взаимный интерес.

И едва Анжелика прочла текст, почувствовала, как у нее действительно пробудился большой интерес к этому разговору. Случайно или не случайно это приглашение пришло сразу после похищения Мариам и исчезновения Хасана и его группы? Или это связано совсем с другой темой. Невольно она вспомнила свою странную беседу с эмиром. Когда она выходила из комнаты, где она состоялась, ее не покидало ощущение, что этот разговор отнюдь не окончен и когда-то продолжится. Может, настал как раз этот момент?

Анжелика понимала, что по целому ряду причин не стоило бы торопиться с принятием приглашения и будет со всех точек зрения лучше, если она, согласно одной известной пришедший из театрального мира теории, сделает паузу. Но она чувствовала, что ей будет трудно бороться со своим любопытством. Уж очень хочется узнать, о чем пойдет разговор. К ней вдруг пришла мысль, которая с каждой минутой все прочнее завоевывало ее сознание, что на самом деле ей предстоит общение не с послом, а с эмиром. Трудно что ли ему приехать инкогнито в Париж для встречи с ней.

Анжелика невольно рассмеялась и сама себя назвала Шахерезадой. Однако самоирония не помогла избавиться от искушения как можно быстрей увидеться с послом или с тем человеком, который инициировал это приглашение. В конце концов, вряд ли что-то кардинально изменится, если она не станет откладывать свой визит в посольство. А беседа может быть и в самом деле важной и полезной для нее.

Анжелика вызвала Луизу-Мишель и попросила ее соединить с указанным на приглашение номером.

Хотя во время приема в посольстве посол сказал ей всего несколько фраз, она сразу же узнала его голос. В первые мгновения разговора она едва удержалась от смеха, ее собеседник разговаривал столь же витиевато, как было составлено направленное на ее имя приглашение.

– Вы даже не можете представить, как я счастлив, что беседую с уважаемой мадам Оболенской. Для меня это большая честь. Я безмерно признателен вам, что вы так быстро откликнулись на наше приглашение. Будучи крупным бизнесменов, мы хорошо понимаем, как сильно вы заняты. Когда вы соизволите посетить нас?

– Сегодня с шести часов вечера я буду свободна.

– О, мы даже не надеялись, что вы приедете к нам так скоро. Ровно в шесть часов вас будет ждать наша машина. Для всего нашего посольства ваше посещение – это великое событие.

В чем же все-таки состоит величие этого события? размышляла Анжелика, после завершения разговора с послом. Она не настолько тщеславна, чтобы не понимать простую истину, что в этом мире она занимает не настолько большое место, чтобы всерьез воспринимать речи посла. Но зачем-то-то она им все же понадобилась.

Анжелика пожалела, что так быстро откликнулась на приглашение, теперь она ясно понимала, что поступила опрометчиво. Кто знает, что они там замышляют? Восточные люди коварны, в этом совсем недавно она убедилась на примере Хасана. Нельзя исключить, что посещение посольства может представлять для нее опасность. Если уж туда ехать, то кто-то непременно должен знать об этом.

В голове тут же появилась фамилия Мамонтова. Такое чувство, что если все пути мира ведут в Рим, то все ее пути ведут к нему. Но ей больше действительно не кому обратиться. Не к Полю же, тот опять начнет ее упрекать, что они слишком часто видятся и ради конспирации им надо стать любовниками. Нет, видеть этого человека без острой надобности у нее нет желания.

Они договорились с Мамонтовым, что пообедают вместе. Пока же Анжелика занялась просмотром газет и Интернета. Она хотела узнать, есть ли отклик отца Мариам на исчезновение дочери. Он уже должен об этом узнать. Но никаких следов его реакции она нигде не обнаружила. Это ее насторожило, это означает, что он решил действовать исключительно тайными методами. И, кажется, ей самое время обзавестись телохранителем. Но эта мысль ее не вдохновило, ей нравится чувствовать себя свободным, а не находиться под постоянным бдительным присмотром чужого человека.

Анжелика решила позвонить Мариам, может быть, ей стали известны какие-нибудь связанные с отцом новости. Да и узнать, как у нее обстоят дела на свободе, тоже не мешает.

Они проболтали не меньше полчаса. Об отце Мариам ничего не слышала, зато по ее словам и интонациям Анжелика догадалась, что девушка влюблена по макушку в Анри. О чем бы она ни говорила, все в конечном итоге сводилось к нему.

То, что Мариам влюблена, одновременно радовало и тревожило Анжелику. Любовь придаст ей дополнительные силы, но при этом влюбленные часто ведут себя не очень осторожно, они все видят в розовых тонах, и им кажется, что окружающий их мир безопасен. А это совсем не так. Она предостерегла Мариам и попросила сообщать ей о любых подозрительных фактах.

Они сидели в ресторане. В отличие от предыдущих дней Мамонтов был в хорошем настроении.

– Что у вас стряслось на этот раз, дорогая Анжелика? – спросил он.

Анжелика поведала ему о поступившем приглашении и о своих опасениях.

– Это действительно довольно странно, – согласился Мамонтов. – И вполне возможно, что не безопасно. В этой стране нет законов, вернее, там закон один – это воля властителя. Если закон ей противоречит, то никто не осмелится настаивать на его исполнении.

– Это ужасно!

Мамонтов пожал плечами.

– На востоке это воспринимают как данность, многим кажется, что по-другому и быть не может. Там часто фатализм сочетается с фанатизмом.

– Но ведь эмир современный человек, как он может так себя вести?

– Это довольно странная история, многие до сих пор не понимают, в чем тут дело. Отец эмира для востока был весьма прогрессивным деятелем, он провел ряд важных реформ, что приблизило жить в княжестве к современным формам. Некоторые говорили даже, что он был чуть ли не атеистом. Конечно, это полная чушь, но он действительно пытался ограничить власть клерикалов. А вот когда после его смерти на престол взошел нынешний правитель, то он резко повернул руль в другую сторону. Многие сначала даже в это отказывались поверить, ведь он учился на западе, получил там блестящее образование, И все считали, что он будет еще большим радикальным реформатором. Он и стал радикалом, только религиозным. Ввел шариат, ограничил образование для женщин, стал без конца твердить о приверженности к исламским традициям. И теперь там царят весьма суровые порядки. Я бы в этой стране не согласился жить, даже если бы мне пообещала за это предоставить возможность заработать миллиард долларов. Поэтому не особенно верьте тому, что вам станут говорить. Для них мы неверные, недочеловеки, и с нами можно поступать как угодно. Цель оправдывает средства. Лучше вам туда не ходить одной.

– Но теперь вы знаете, где я, и если пропаду, вы поднимете вселенский шум.

– На это вы можете рассчитывать. Как и на любую другую помощь с моей стороны.

– Я знаю, и очень это ценю.

Мамонтов постарался незаметно вздохнуть, но Анжелика услышала его вздох. Она хорошо понимала, что он означает.

Она положила свою ладонь на его руку.

– Я знаю, что не всегда правильно себя веду по отношению к вам, – сказала она.

– Ерунда, – довольно резко отозвался он, – вы ведете себя так, как подсказывают вам ваши чувства. И не надо об этом. Как только вас отпустят из посольства, позвоните. – Он вдруг задумался. – Вот что, я буду находиться в машине рядом с ним. Как говорят у нас на Родине, береженного бог бережет.

Анжелика хотела возразить, что не стоит этого делать, но почему-то промолчала. Она поймала себя на том, что ей это приятно.

Машина подъехала к офису Анжелики точно в указанное время. Это был огромный шикарный лимузин. Анжелика неплохо разбиралась в марках машин, но ничего подобного она раньше не видела. Скорей всего машина была изготовлена по личному заказу.

Впрочем, это было всего лишь начало арабской сказки. Из машины, как джин из лампы Алладина, выскочил мужчина, он предупредительно отворил дверцу лимузина. Анжелика нырнула в салон, и ей показалось, что она очутилась на пуховой перине. Такого мягкого пружинистого кресла она ни разу не встречала.

Сидящий впереди мужчин, тот самый, что отворил ей дверцу, обернулся к ней.

– Меня зовут Ахмед. Я буду обслуживать вас в пути. Что хочет мадам выпить или закусить?

– Мартини с апельсиновым соком, – попросила Анжелика. Она решила ничем не удивляться и все воспринимать как должное. Кто знает, какие неожиданности еще ждут в этот вечер.

В салоне был бар, Ахмед, несмотря на тряску, впрочем, совсем небольшую, ловко приготовил коктейль и подал его Анжелике.

– Хотите посмотреть фильм или послушать музыку? – предложил на выбор он.

– Музыку. Ту, что популярна в вашем княжестве. – Анжелика поймала удивленный взгляд Ахмеда, но вслух он ничего, естественно, не сказал, а поставил кассету. В салоне зазвучала протяжная тягучая мелодия. Ей показалось, что она состоит всего из одной ноты.

Больше Анжелика не донимала стюарда просьбами, хотя тот через каждые три минуты осведомлялся, что мадам желает еще. Но у мадам, к его большому удивлению, кончились все желания.

Лимузин мягко подкатил к зданию посольства, Ахмед выпрыгнул из машины и предупредительно отворил дверцу. Пока они ехали, начался дождь, и в руках стюарда, словно по волшебству, появился зонтик, купол которого тут же вознесся над головой молодой женщины.

Из дверей посольства выбежали сразу несколько человек, причем с такой скоростью, словно бы они спасались от пожара.

– Мадам Оболенская, прошу вас, господин посол с нетерпением ждет вас, – сказал один из «бегунов».

Анжелику провели по анфиладе комнат, пока она не оказалась в большом, увешенным коврами кабинете. Посреди него стоял тот самый низенький полненький мужчина, который сопровождал ее к эмиру.

Увидев вошедшую молодую женщину, посол устремился к ней с такой скоростью, что у Анжелике даже возникло опасение, что он собьет ее с ног. Но, несмотря на свою полноту, он хорошо владел своим телом, ибо остановился ровно на таком от нее расстоянии, который позволял ему взять ее руку в свою и поцеловать.

– Я счастлив вас видеть в стенах этого здания, – сопроводил он поцелуй словами. – Позвольте представиться, меня зовут Амир ас-Сади. Где вы хотите сесть? Мне кажется, что на этом диване вам будет особенно удобно.

Анжелика села на предложенный диван.

– Могу я узнать, господин посол, зачем меня пригласили? В приглашение об этом не было ни слова.

– Конечно, можете, госпожа. Но сначала давайте немного закусим. У нас на востоке хорошая беседа протекает только за столом.

Посол, словно фокусник, хлопнул своими пухлыми ладошками, как тут же отворилась дверь, молодой человек вкатил сервировочный столик. От обычных сервировочных столиков он отличался необычайно большими размерами, а количество разнообразной снеди на нем было таково, что у Анжелике зарябило в глазах.

– Пожалуйста, угощайтесь, – пригласил посол.

Есть Анжелика не хотела, но она понимала, что отказываться здесь не принято, это будет воспринято, как обида. Поэтом она взяла бутерброд с черной икрой. Амир ас-Сади встретил ее выбор с улыбкой.

– Нам известно, что русские очень любят икру, – сказал он.

Икры было очень много, она лежала на тарелках целыми горными хребтами. Хотя Анжелика и была русской, но к икре относилась довольно прохладно, но решила, что послу этот факт ее биографии знать не обязательно.

– Как вам Париж, как идут ваши дела. Мы знаем, что вы пользуетесь здесь большим успехом. И вполне заслуженным.

– Спасибо, – поблагодарила Анжелика, – мне тут очень нравится.

– Изумительный город, – обрадовался посол. – Когда я приехал сюда впервые, то им был просто очарован. Но находится тут одной, к тому же такой красивой женщине, как вы, наверное, очень сложно, повсюду подстерегают опасности.

– Я справляюсь. Опасности не так страшны, если их не бояться. Самое страшное – это собственный страх.

– Как вы сказали, самое страшное – это собственный страх. Изумительно подмечено, я обязательно передам эту фразу его величеству, эмиру. Не сомневайтесь, он оценит ее по достоинству, он тонкий ценитель мудрости. Он просил меня спросить у вас, как ваши дела?

– Эмир интересуется моими делами, – удивилась, впрочем, не слишком сильно Анжелика.

– Эмир очень интересуется вашими делами. Он знает о вашем интересе к нашим экономическим проектам. И готов рассматривать ваши предложения.

Анжелика почувствовала волнение. Это был самый настоящий прорыв. Вернее, возможность прорыва. Но стоит ли прорываться таким образом, вдруг охладила ее разгоряченный ум мысль? За все придется платить. А вот о плате пока ничего не говорится.

– Я очень благодарна Его Величеству. Но каким образом это можно осуществить.

– Его Величество приглашает вас посетить наше княжество. Скажите, когда вы изволите это сделать, и за вами тут же будет выслан самолет.

Теперь Анжелика ощутила тревогу, не слишком ли стремительно развиваются события.

– Передайте Его Величеству, что я очень тронута его приглашением и непременно воспользуюсь им. Но в ближайшее время я вряд ли сумею покинуть Париж, у меня тут неотложные дела.

– Об этих делах я тоже хотел с вами поговорить, мадам Оболенская. – А почему вы совсем не едите. У нас на востоке считают, что тот, кто плохо есть, вызывает подозрения. Приказать принести еще что-нибудь?

– Нет! – поспешно воскликнула Анжелика, – здесь всего достаточно.

– Нам стало известно, что вы контактировали с неким господином Хасаном Аль-Мусави.

Анжелика решила, что нет смысла отрицать этот факт, ясно, как день, что они следили за ней. И те двое, с которыми она схлестнулась неподалеку от замка Анри, не были ли посланцы этого любезного господина?

– Действительно, я с ним знакома. Я хотела работать в том же фонде «Восток-Запад», что и он. Но по ряду причин из этого пока ничего не получилось.

– И хорошо, что не получилось. Это не совсем честный человек. Вы, кстати, не знаете, где он сейчас?

– Хотела бы, но ничем не могу вам помочь. Его местонахождение мне неизвестно.

Глаза посла, лучившиеся до сего момента мягким доброжелательным светом, вдруг приобрели совсем иное выражение, подозрительно-настороженное. А этот человек весьма опасен, сделала зарубку в своей памяти Анжелика.

– А вы ничего не слышали о такой девушке Мариам аль-Измирли.

Анжелика сделала вид, что напряженно вспоминает.

– Нет, это имя мне незнакомо. А что это за девушка?

– О, эта девушка принадлежит к одной из самых почтенных семей княжества, ее родители крайне обеспокоены.

– А что с ней случилось?

– Она исчезла.

– Что значит исчезла?

– Это значит, что никто не знает, где она находится. Или те, кто знают, не желают об этом говорить. – Маленькие глазки на заплывшем лице посла буквально буравили Анжелику.

– Я сочувствую родителям девушки, но ничего не о ней не знаю.

Лицо посла, словно блин по сковороде, расплылось в улыбке.

– Конечно, это я так спросил, на всякий случай. Бывают же поразительные совпадения.

Анжелика почувствовала перемену в настроение посла, кажется, он задал ей все вопросы, которые ему приказали задать. Почему-то она была уверенна, что он действовал не по собственной инициативе, а по поручения более значительного лица. И если она сейчас сделает попытку уйти, то он не станет слишком сильно возражать. Попробуем провести этот эксперимент.

– Мне очень было приятно провести с вами здесь это время, господин посол, – сказала она, – но должна перед вами извиниться, меня ждут дела.

– В таком случае не смею вас больше удерживать в своем обществе. Только еще, пожалуйста, одну минутку. – Он встал, подошел к письменному столу, взял оттуда коробочку. – Примите подарок от Его Величества. – С торжественным поклоном он вручил ее Анжелике. Та, удивленная, машинально попыталась ее открыть. – О, нет, только не здесь! – с неподдельным испугом почти закричал Амир ас-Сади. – Его Величество настоятельно просил открыть подарок дома.

– Хорошо, – не стала спорить Анжелика. – Воля эмира для меня священна.

– Именно так! – горячо согласился с ней посол, не обратив или не заметив иронии в словах молодой женщины. – Этот проведенный с вами вечер один из самых счастливых в моей жизни, – низко поклонился он. – Машина ждет вас.

Когда Анжелика вышла из здания посольства, то из ее груди невольно вырвался вздох облегчения. Ее худшие опасения не оправдались, с ней ничего не случилось. И все же разговор с послом, несмотря на всю его любезность, сильно ее насторожил, он имел столько подводных камней, что на них можно было налететь в любой момент и в любом месте.

Анжелика села все в тот же роскошный лимузин. Она заметила, как одновременно с ним от посольства отъехала другая машина, гораздо более скромная. Молодая женщина улыбнулась, она узнала автомобиль Мамонтова.

На обратном пути Ахмед был столь же предупредителен, но на все его предложения пассажирка отвечала отказами. Ей, в самом деле, ничего не хотелось. Это обижала стюарда, и когда машина затормозила возле ее дома, он не без обиды спросил, хорошо ли он ее обслуживал.

– Вы обслуживали меня просто замечательно, – улыбнулась ему Анжелика своей обвораживающей улыбкой. – Я бы хотела, чтобы у меня был бы такой слуга.

Ахмед просиял, сомнений в искренности Анжелики у него не возникли.

Анжелика дождалась, пока посольский лимузин скрылся из вида. Вместо него рядом с ней затормозила другая машина. Из нее вышел Мамонтов.

– Зайдете ко мне, Валерий Ильич, я хотела бы с вами кое-что обсудить. И кое-что вам показать.

К своему удивлению Анжелика увидела, что он пребывает в нерешительности.

– Вы действительно этого хотите? – задал он с ее точки зрения весьма странный вопрос.

– Действительно ли хочу вас пригласить к себе. По-моему, вы все же немного знаете меня, чтобы подозревать меня в лицемерии или неискренности. Так вы идете?

Мамонтов кивнул головой.

Все же странными существами бывают мужчины, думала Анжелика, поднимаясь вместе с Мамонтовым на лифте. Она чувствовала его волнение, и невольно оно передавалось по невидимым проводам и ей.

– Сварить вам кофе? – спросила она, когда они расположились в гостиной.

– Если вам не трудно, то буду премного благодарен, – церемонно ответил Мамонтов.

Анжелика рассмеялась, только про себя, так как если бы рассмеялась вслух, это могло бы обидеть ее гостя. Итак, он сидит, как на иголках. Но его слова ей напомнили велеречивые речи посла.

– Из многих дел, которым мне приходилось заниматься в жизни, это одно из самых легких.

На кухне Анжелика приготовила кофе и принесла его в комнату. Мамонтов сделал большой глоток, поставил чашку на стол и выжидательно посмотрел на хозяйку.

– Я хочу вам показать одну вещицу, – сказала Анжелика. – Правда, что за вещица – сама не знаю, так как еще ее не видела. – Она достала подаренную ей коробочку и стала осторожно ее разворачивать. Она не могла отделаться от мысли, что в любой момент этот подарок может взорваться.

Анжелика открыла роскошный, обтянутый красным бархатом футляр, и замерла от восхищения. Подобно жемчугу в раковине, в шкатулке сверкало кольцо с огромным бриллиантом. Анжелика немало перевидала на своем веку драгоценностей, но ни одно из них не могло сравниться с тем, что предстала сейчас перед ее глазами. Она перевела взгляд на Мамонтова и увидела, что и он смотрит на кольцо, словно зачарованный.

– Откуда это у вас? – после долгой паузы спросил он.

– Это подарок, который от имени эмира, вручил мне посол.

– Вы представляете, сколько это может стоить. Я не большой знаток ювелирного искусства, но это колечко тянет на несколько сотен тысяч долларов. Я понимаю, что для эмира такая сумма сущий пустяк и все же этот подарок говорит о многом.

– И о чем он, по вашему мнению, говорит?

– О том, что он вам делает предложение?

– И что же он мне предлагает?

Мамонтов пожал плечами.

– А вот это надо уже у него спросить.

– Он мне и это предлагает. Эмир приглашает меня посетить его королевство и готов в любой момент выслать за мной самолет.

– Ни за что не принимайте этого предложения.

– Почему?

– Эмир в своем княжестве полноправный хозяин, он делает там все, что ему заблагорассудится. И нет силы, которая способна в его владениях ему что-то воспрепятствовать. Мне доподлинно известно, что немало людей там просто исчезли. И никто не знает, что с ними, где они. Более того, не разрешается говорить об этом даже ближайшим родственникам. Считается, если человек исчез, значит, его никогда и не было.

Анжелика невольно передернула плечами.

– Но это же ужасно. Как будто мы живем не в двадцать первом столетии.

– Я давно понял, что каждый из нас живет в своем столетии. Кто в двадцать первом, а кто в первом. Если вам интересно послушать из первых уст о том, что творится в княжестве, то могу поспособствовать. Здесь, в Париже есть небольшая группа эмигрантов оттуда, противников режима. Когда я стал ездить в княжество, они сами вышли на меня, хотели, чтобы я выполнил для них кое-какие просьбы.

– А вы?

– Разумеется, отказался, если спецслужбы, которые возглавляет отец вашей Мариам, меня так застукают, то мне оттуда уже не выбраться. Так что можете кое о чем их расспросить. Некоторые из них прошли через тамошние казематы и вырвались просто чудом.

– Я обязательно послушаю их. И все же, мне кажется, я должна как-нибудь туда съездить. Это требует интересы нашего с вами дела.

– А интересы вашей безопасности требуют, чтобы вы держались бы от княжества и от эмира подальше. На востоке популярен язык символов. Этот подарок говорит о том, какую высокую цену он готов заплатить за вас.

– Уж не ревнуете ли вы меня к нему? – лукаво посмотрела Анжелика на Мамонтова.

Этот вопрос застал его врасплох, он даже покраснел.

– А если и так?

– Тогда к вашим словам я не могу относиться всерьез, вы это говорите, чтобы я не встретились с эмиром.

– Это глупости, – пробормотал Мамонтов. – Все, что я говорю, правда.

– Я верю, не сердитесь. – Для увеличения достоверности своих слов, она даже коснулась его руки. – Но я чувствую, что мне никак не миновать княжества. Сила, что могущественней меня, влечет меня туда. Но вовсе не из-за князя. Хотя мне он интересен, как человеческий тип – сочетание просвещенности с варварством. Но есть там и другие дела.

Мамонтов пристально взглянул на Анжелику.

– Не понимаю я мотивов вашего поведения. Никакой контракт не может и близко стоит по сравнению с той опасностью, которой вы там будете подвергаться. Скажите, о чем вы еще думаете? Анжелика.

Анжелика прикусила язык. Опять она сболтнула лишнее. Вот теперь иди выход из положения.

– Понимаете, это настоящее приключение. А я авантюристка.

– Это я уже понял.

Но Анжелика видела, что не вполне убедила Мамонтова.

– Насколько мне известно, – сказала она, – вот-вот они объявят дату тендера.

– Да. Это может произойти совсем скоро.

– Вот видите, мы упускаем великий шанс. И вы знаете, что не сможете там полностью меня заменить. Надо рискнуть и прокатиться в самолете падишаха. Представляю, какая там роскошь. Увидеть и умереть.

– По слухам в авиалайнере действительно суперроскошно. Но мне не нравится ваш настрой, вы не желаете понять, насколько все серьезно.

– Но вы же мне поможете в случае чего. А я знаю, для вас нет никаких препятствий. Вы человек, который способен добиться всего.

– Вы преувеличиваете мои возможности. – Он в упор посмотрел на нее. – По крайней мере, я знаю одну вещь, которую никак не могу добиться.

Анжелика прекрасно понимала, что он имеет в виду.

– А мне кажется, что вам способна покориться любая крепость. – Она выделила голосом слово «любая».

– Вы уверенны?! – От волнения Мамонтов даже привстал.

Анжелика поняла, что поступила опрометчиво и решила дать сигнал к отступлению.

– Да, я так думаю, если проявить настойчивость и терпение. Есть вещи, которым противопоказана поспешность.

Она увидела, как тут же поник ее поздний гость.

– Да, вы правы, – тусклым голосом произнес он. – Пожалуйста, Анжелика, не предпринимайте никаких шагов, не посоветовшись со мной. Я вас очень об этом прошу.

– Обещаю.

– Мамонтов бросил взгляд на часы.

– Я думаю, что сейчас самое время мне удалиться со сцены.

Анжелика не стала его удерживать. На ее взгляд, они сегодня и так друг другу многое сказали. Почему-то следующая мысль была о том, что надо срочно позвонить мужу. Они уже не разговаривали почти неделю. И это довольно странно, раньше таких больших перерывов не было.

 

Глава 23

Позвонил Поль. Это был первый его звонок за все время их общения. Голос в трубке звучал взволнованно, хотя его обладатель старался это скрывать. Но, по-видимому, этим искусством он владел не вполне совершенно.

– Надо срочно увидеться, – лаконично сказал он.

Анжелику так и подмывало съязвить по поводу слишком частных встреч, но у нее хватило силы воли подавить это желание. Она понимала, если этот человек позвонил, значит, есть важные новости.

Они быстро договорились о месте и времени встречи.

Таким она его еще не видела, он казался задумчивым и даже немного рассеянным.

– Мы обнаружили, где скрывается Хасан и все остальные из его группы, – сообщил Поль. – Это небольшая деревня, вернее ферма примерно в 70 километрах от Парижа. Несмотря на близость города, место довольно уединенное, туда даже не проложена хорошая дорога, только тоненькая полоска. На улицу выходят эти ребята очень редко. Если бы не любовник, который, в самом деле, не выдержал и отправился к своей пассии, мы бы никогда их не выследили.

– Но чем они там занимаются? – спросила Анжелика.

– Трудно определить, не побывав в доме. Но, судя по некоторым косвенным признаком, там идет интенсивная работа. Пару раз туда заезжал небольшой грузовичек, кажется, сгружали какие-то баллоны, но точно сказать, что в них, невозможно. Мы вынуждены следить за фермой издалека.

– Надо немедленно проинформировать местные спецорганы.

– Я вам уже говорил, что сейчас это невозможно. Нам дана из центра четкая директива: пока в контакты с ними не вступать.

– А как же бесконечные заявления о совместной борьбе с терроризмом?

Поль пожал плечами.

– Одно дело, когда идет игра на публику, и другое реальное взаимодействие. Вы читали вчерашние газеты?

– Вчерашние не успела, весь день была занята.

– Президент Франции, выступая в парламенте, весьма нелицеприятно отозвался о российском президенте, обвинив его в антидемократизме, в наступление на свободу прессы, в поддержке реакционных режимов. В такой ситуации даже думать бессмысленно о том, чтобы пойти на контакты с французской контрразведкой. – Спокойный до сего момента голос Поля неожиданно взревел, как мотор. – Черт бы побрало этих политиков, только и знают, что по пустякам ссорятся. У них амбиции, а что делать нам?

– Да, что делать нам? – повторила за ним Анжелика. – Если они готовят диверсию, погибнут люди. Не знаю, как вы, но меня до конца моих дней будет мучить совесть. Мне было известно, но я ничего не предприняла, чтобы это предотвратить.

– Не считайте меня толстокожим, как носорог, – раздраженно отозвался Поль. – Я тоже не хочу гибели людей. Я здесь живу долго, и сросся с этой страной. Но у нас связаны руки.

– Никто нам руки не связывал, – не согласилась Анжелика. – они свободны и могут делать все, что мы им прикажем.

Поль покосился на нее.

– И какой приказ вы намерены отдать своим рукам?

– Помешать Хасану в реализации его зловещих замыслов.

– Только этими двумя ручками?

– Если не окажется других, то да.

– И откуда вы только взялись такая, – вздохнул Поль. – Хорошо, мы проведем операцию. Главное, чтобы это произошло тихо, иначе скандал будет грандиозный. На наше счастье в поселке нет полицейского участка. Будьте готовы, завтра едем туда.

– Всегда готова! – ответила Анжелика.

Поль посмотрел на нее и расхохотался.

– Определенно с вами не соскучишься. – Внезапно он резко прервал смех. – У вас есть какое-нибудь оружие, пистолет.

– Нет. Я привыкла использовать другое оружие.

– Я понимаю. Но там, боюсь, оно вряд ли пригодится. А стрелять вы хотя бы умеете?

– Умею.

– И то хорошо. Ладно, пистолет мы для вас достанем. Завтра в шесть часов утра ждите нас на ближайшем углу от вашего дома. Мы заедем за вами.

– Я буду ждать, – заверила Анжелика.

– На этом пока все.

Анжелика приехала в офис и сразу вызвала секретаршу.

– Луиза-Мишель, отмените все встречи на завтра, – приказала она.

Секретарша удивленно посмотрела на своего шефа.

– Но завтра напряженный день, у вас пять встреч, а вечером вы приглашены на прием.

Анжелика на секунду задумалась.

– На приеме я постараюсь быть, поэтому подтвердите мое там присутствие.

«Я хочу быть на приеме, потому что там будет Мамонтов» – вдруг как бы сама собой, словно бы ниоткуда возникла мысль. Ни о чем подобном она не думала секунду назад. Не слишком ли много в последнее время занимает он место в ее жизни и в ее размышлениях? Пришло время, когда стоит более глубоко обсудить сама с собой этот вопрос.

– Завтра меня целый день не будет в офисе, на все звонки отвечайте, что она уехала по делам. Если кто станет допытываться, не давайте никаких комментариев.

– А я могу знать, где вы будете? – спросила удивленная Луиза-Мишель.

– Нет, я буду заниматься личными делами. С нами женщинами это иногда случается. – Она одарила свою сотрудницу одной из тех своих улыбок, о которых она знала, что они действует так же безошибочно, как самонаводящиеся ракеты. – Надеюсь, вы меня понимаете.

– О, да! – воскликнула Луиза-Мишель.

И все же в гамме ее голоса Анжелика расслышала несколько ноток сомнений.

Анжелика приехала домой. Этот вечер она решила провести в одиночестве. Вернее, не совсем в одиночестве. Едва вошла в квартиру, сразу же стала звонить домой.

Она разговаривала с мужем, с детьми, всячески стараясь, чтобы через линии телефонных проводов до них не дошла та тревога, которой она была охвачена.

Разговор с мужем даже успокоил ее, никто не умел вселять в нее уверенность, как этот самый близкий ей мужчина. К ней пришла странная мысль: даже если она однажды разлюбит его, все равно он останется для нее самым родным существом на свете. Никто так хорошо не знает все струнки ее души, никто так не умеет внимать тем, не всегда благозвучным мелодиям, которые они издают. И за это она ему безмерно благодарна. Иногда ей даже кажется, что он понимает ее гораздо лучше, чем она себя. И часто она просила объяснить его смысл собственных поступков. И не было еще случая, дабы она не соглашалась с предложенной им интерпретацией. Как замечательно, что рядом с ней есть такой человек!

От мужа ее мысль плавно переместилась к Мамонтову. Но почему-то сейчас ей не хотелось размышлять о нем. Если завтра все пройдет гладко, и она останется живой… Анжелика даже вздрогнула. Неужели возможен иной исход. Умереть в таком цветущем возрасте, когда столько планов, столько неутоленных желаний. Нет, это ужасно, ей совсем не хочется встречаться сейчас со смертью. Но и отказаться от завтрашнего предприятия она не может. Она почти не сомневается, что эти люди замышляют самое худшее. И так случилось, что кроме нее и тех, кто будет рядом с ней, им никто не в состоянии больше помешать.

Она вспомнила, как муж не раз ей говорил, что умный человек обязательно должен быть фаталистом. Противиться своему предназначению так же невозможно, как идти против ураганного ветра. А тот, кто это пытается сделать, готовит себе еще большие испытания. На самом деле, фаталист – это просто смелый человек, способный не уклоняться оттого, что ему ниспослано свыше и радостно встречающий все превратности судьбы на своем пути. Эта его фраза о радостно встречающим превратности судьбы особенно сильно запала в ее душу. Вот только пока она такой радости что-то не испытывает.

Париж еще спал, когда Анжелика вышла из дома. Ветер был довольно свеж, и она поежилась. Она остановилась на условленном месте и посмотрела на часы. Машина должны была появиться с минуту на минуту.

И едва она успела об этом подумать, как показал пикап, который резко затормозил возле нее.

– Быстрей садитесь, – услышала она знакомый голос Поля.

Кроме него в машине находились еще три человека. Раньше Анжелика их никогда не видела. Никто из них не сказал ей ни слова, даже не подумал представиться. Впрочем, она не возражала, их, наверное, виднее, как себя вести в такой ситуации. Она решила, что без надобности не станет задавить никаких вопросов, все, что нужно, Поль сообщит ей сам.

В этот ранний час машин было еще немного, и они довольно быстро проскочили обычно забитый под завязку центр города. Прошло уже минут двадцать их поездки, и за это время никто не проронил ни слова.

– Я получил сообщение, – первым нарушил игру в молчанку Поль, – вашей девице и ее кавалеру можно приехать в Россию. Им следует пойти в наше посольство, и им сразу же дадут въездную визу.

– Это хорошая новость, – обрадовалась Анжелика.

– Но есть и плохая. Вам просили передать, что такие действия недопустимы. Это все могло кончиться очень плохо.

– Но сегодняшняя операция еще более опасная. Центр ее одобрил?

– Да, – не очень охотно проговорил Поль. – Они считают в данных обстоятельствах ее оправданной. Но просили передать, что если мы попадем в руки французской контрразведки, то на помощь центра не рассчитывать. Все ответственность нам придется взять на себя.

– С их стороны это не слишком благородно.

– В разведки нет понятия благородства, в разведке есть понятие целесообразности, – раздраженно буркнул Поль. – Запомните это на всю оставшуюся жизнь, сколько бы вам ее не осталось.

– А как, по вашему мнению, много ли мне осталось?

– Не думаю. Вы слишком любите приключения.

– Скорей это они меня любят, – тихо вздохнула Анжелика.

Поль покосился на нее, но промолчал. И следующие полчаса пути вновь прошли в молчание.

Заговорил Поль лишь тогда, когда они стали приближаться к цели их пути.

– Я вам говорил, что это одинокая ферма. Вокруг нет ничего, трудно оборудовать пункт наблюдения. Мы обнаружили в метрах пятисот довольно большое возвышение, там и обосновались.

– Но с такого же расстояния ничего не увидишь.

– Это зависит от того, чем наблюдать. Пришлось разориться на телескоп. Но видно действительно не много. Но ничего другого в данных условиях придумать невозможно. Сейчас все сами увидите. Мы приехали.

Чтобы не привлекать к себе внимание, они высадились за километр до пункта наблюдения. Поль говорил правду, местность действительно была довольно глухая, поля перемежевались с лесными массивами.

Они взобрались на небольшой холм, который, однако, доминировал над окрестностями. Здесь их ждал еще один мужчина. Рядом с ним стоял телескоп.

– Какие есть новости? – поинтересовался Поль.

– Они сегодня необычайно активны. Встали непривычно рано. Такое чувство, что эти ребята готовятся к отъезду.

– Если это так, то мы прибыли вовремя, – сказал Поль. – Хотите побыть немножко астрономом? – предложил он Анжелике. – Правда, смотреть придется не на звезды.

Она прильнула к окуляру. Был виден лишь часть двора. Первые минуты наблюдения там не было никого, потом появился Али. А вслед за ним она увидела и Хасана. Они исчезли за домом, но появились через пару минут. Вместе они тащили баллон.

– Посмотрите, – сказала она Полю.

Тот тоже прильну к окуляру.

– Похоже, они действительно готовятся к эвакуации.

– Что будем делать? – спросила Анжелика.

– Пока наблюдать.

За два часа наблюдения у них отпали все сомнения, что группа Хасана готовится к отъезду. Поль становился все более хмурым, Анжелика, наблюдая за ним, понимала, что он не знает на что решиться.

Внезапно послышался шум мотора. Они все вскочили и увидели, как к ферме приближается пикап. Он остановился возле нее. Даже без телескопа было видно, что в него началась погрузка вещей.

– Они быстро загрузятся и уедут. И тогда мы их уж точно больше не найдем, – сказала Анжелика.

– Понятно, что уедут. Вот что, – вдруг решительно проговорил Поль, – оптимальный вариант перехватить их на дороге. В метрах семьсот от фермы дорога делает поворот. Там удобней всего их ждать. Быстрей идем к машине.

Они сидели в машине и ждали отмашки с холма. Это должно было означать, что арабы выехали с фермы. Их ожидание продлилось полчаса.

– Начинается, – внешне спокойно произнес Поль, но Анжелика чувствовала, что на самом деле он волнуется. Из кармана он достал пистолет, пару обойм и протянул это хозяйство ей. – Прошу вас, не лезьте на рожон. Центр просил вас не рисковать. Оставайтесь в машине.

– Передайте центру спасибо за заботу.

Но уже буквально через секунду Анжелике стало не до иронии. Послышался звук мотора и прямо на них вылетел пикап. Машина была заранее поставлена поперек дороги, и ему ничего не оставалось делать, как начать экстренно тормозить.

Поль и двое его молчаливых товарища выскочили из машины и направили на грузовик короткоствольные автоматы.

– Вылезайте с поднятыми вверх руками, иначе будем стрелять, – крикнул Поль.

Дверцы пикапа открылись и из него стали вылезать сидевшие там люди с поднятыми руками.

– Сдавайте оружие! – скомандовал Поль. – Если кто-то попытается выстрелить, будет убит немедленно.

Анжелика, сидя в машине, внимательно следила за тем, как развиваются события. В центре ее внимания находился Хасан, по его лицу она видела, как мучительно ищет он выход из положения. Она была уверена, что так просто он не сдастся, в любую минуту можно ждать, что он пойдет ва-банк. Вот только что он выкинет?

Анжелика взвела пистолет. Она решила, что если Хасан сделает хотя бы одно резкое движение, она будет в него стрелять.

Внезапно Хасан посмотрел в сторону машины, где сидела Анжелика. Их взгляды, словно шпаги, скрестились. Лицо Хасана мгновенно скривилось, он явно не ожидал увидеть ее здесь. Она видела, как загорелись неукротимой ненавистью его глаза. Сейчас он начнет, поняла она.

Но она ошиблась, Хасан оказался хитрей. Он по-прежнему стоял с поднятыми руками, и больше не смотрел в ее сторону. Его лицо было спокойно, даже невозмутимо, как будто все, что тут происходило, не имело никакого к нему отношения.

Все, в том числе Хасан, сдали оружие. Оно образовало на земле небольшой горку из автоматов и пистолетов.

– Обыщи пикап, надо выяснить, что там, – приказал Поль своему человеку.

Мужчина двинулся к машине. Анжелика бросила взгляд на Хасана, но тот все так же стоял неподвижно, смотря куда-то в сторону.

Мужчина подошел к пикапу, и в этот миг Хасан с силой ударил по дверце ногой, которая стукнула заглянувшего в пикап мужчину. Всеобщее внимание на мгновение сосредоточилась на нем. И этого было достаточно для Хасана, который выдернул из брючины спрятанный там пистолет.

Анжелика выстрелила в Хасана, пуля чиркнула ему по голове, сорвав с нее лоскуток кожи. Кровь брызнула ему на лоб, но, судя по его мощному прыжку, рана оказалась совсем легкой. Он выстрелил и попал в того самого мужчину, который хотел обыскать машину арабов. Тот упал, как подкошенный.

Пользуясь ситуацией, остальные арабы бросились врассыпную. И этим отвлекли на себя внимание Поля и его товарищей, которые стали прицельно стрелять по ним. Один за другим те падали.

Но пока велся отстрел убегавших, все на какое-то время забыли про Хасана. Даже Анжелика на несколько секунд потеряла его из вида. Этим он и воспользовался. Он впрыгнул в кабину пикапа, быстро его завел и направил прямо на машину, в которой продолжала сидеть Анжелика. Если бы не ее натренированная многолетними занятиями спортом реакция, Хасан протаранил вместе с автомобилем и молодую женщину. Она буквально вылетела из него за мгновение до того, как пикап ударил в машину прямо в то место, где только что сидела Анжелика.

Отшвырнув преграждающую дорогу машин, пикап помчался по дороге. Поль вдогонку дал несколько по нему очередей, но они не нанесли ему вреда.

Пикап стремительно удалялся, преследовать же его было не на чем. Поль попытался завести искореженную мощным ударом машину, но она отказывалась это делать. Поль со злостью ударил рукой по рулю.

Анжелика поднялась с земли и стала отряхиваться, одновременно разглядывая поле только что закончившего сражения. На нем лежало пять трупов, четыре араба и одного человека из команды Поля.

Поль вышел из машины и подошел к Анжелике.

– Как вы, все в порядке? – спросил он.

– Кажется, да.

– Мы упустили главного, – с сожалением произнес он. Его взгляд задержался на трупе его товарища. – И потеряли нашего человека.

– Я даже не знаю, как его зовут, – грустно произнесла Анжелика.

– Я – тоже.

– Вы не знаете его имени?

– Я не знаю его настоящего имени. А то имя, под которым он жил здесь, разумеется, не настоящее. – Поль посмотрел на Анжелику. Надо захоронить всех погибших, чтобы не было следов.

Следующие два часа мужчины рыли могилу. Специально на этот случай в багажнике машины оказалась лопата. В этой братской могиле захоронили всех погибших: и арабов и соратника Поля.

Аккуратно сравняв могилу с землей, несколько минут они постояли возле нее. После чего сожгли машину.

– До ближайшей железнодорожной станции двадцать километров, – сообщил Поль. – Придется их преодолеть пешком. В попутные машины садиться нельзя.

На станцию они пришли лишь к вечеру. Им повезло, поезд пришел уже минут через десять. Чтобы не привлекать к себе внимания, все расселись по разным вагонам.

Когда Анжелика вышла на парижском вокзале, то никого из своей группы она не увидела. Сошли ли они раньше или сумели незаметно исчезнуть, она не знала.

Такси привезло ее домой. Анжелика даже не помнила, когда в последний раз чувствовала себя такой измученной и физически и морально. Смерть человека из группы Поля не давала ей покоя.

Она приняла быстро душ и уже хотела ложиться спать, как внезапно раздался звонок. Она была уверенно, что звонит Мамонтов, ведь сегодня они были должны встретиться на приеме. А она даже не придумала, как объяснить свое отсутствие.

Но звонил не Мамонтов.

– Русская сучка, я тебе никогда не прощу смерть моих друзей. И не успокоюсь, пока не отправлю тебя в твой христианский ад. Запомни это, я Хасан, который всегда выполняет свои обещания. Однажды я тебе это уже говорил.

 

Глава 24

Ее разбудил звонок Мамонтова.

– Я звонил вам весь вечер. Где вы были? С вами все в порядке?

Анжелика вспомнила, что сразу после звонка Хасана на некоторое время отключила и городской и мобильный телефоны. Она сама не совсем ясно понимала смысл этого поступка, скорей всего эта была некая бессознательная, порожденная страхом реакция. У нее не было причин сомневаться в реальности угрозы араба. У этого человека есть все основания ее ненавидеть.

– Со мной все в порядке. Просто у меня возникли незапланированные срочные дела.

– Такие срочные, что вы даже не смогли меня предупредить о том, что не придете на прием. А там было масса нужных людей. И все хотели с вами познакомиться.

Анжелика подумала, что ее стороны – это действительно большое упущение, что она не предупредила Мамонтова о том, что не сумеет появиться на приеме. Но ее мысли были так поглощены тем, что случилось, что она даже не думала об этом.

Анжелика попыталась совладать со своими мыслями и чувствами. Если она поддастся угрозам Хасана, то это будет означать, что он уже наполовину добился своей цели. И хотя ее не убил, но заставляет менять весь образ жизни, подчинять его страху. Ну, уж этого он от нее не дождется.

– Я виновата, Валерий Ильич, и готова понести заслуженное наказание, каким бы жестоким оно не было.

– Что-то ваша покорность вызывает во мне подозрение, Анжелика. Не похоже на вас. Но согласие понести наказание все же радует. Что же придумать? Есть идея, простая, как устройства карандаша. Этот вечер вы целиком проведете со мной. И только со мной. Даже если вас пригласит к себе в Елисеевский дворец президент Франции, вы ему скажете, что у вас свидание с другим. С кем уточнять не обязательно.

– Можете не сомневаться, президент Франции этим вечером меня не получит.

Анжелика разъединилась и перевела дух. Кажется, с Мамонтовым свои отношения она урегулировала. Но это далеко не самое трудное дело, которое ей предстоит. После того, как была уничтожена группа Хасана ситуация кардинально изменилась. И ей нужно думать, что же делать дальше.

Анжелика решила, что в первую очередь следует заняться судьбой Мариам. Но сначала она покажется в своем офисе. Ее долгое отсутствие может вызвать ненужные мысли у секретарши. И хотя она ее ни в чем не подозревает, не стоит плодить у нее подозрения.

Луиза-Мишель встретила ее радостно.

– Было необычайно много звонков, – сообщила она.

– Могу я с ними ознакомиться?

– Разумеется.

Анжелика внимательно изучала список звонков. В основном это были ее деловые партнеры, с которыми она установила связь за время пребывания в Париже. Но два вызова заинтересовали ее больше остальных, один пришел из посольства Восточного арабского княжества.

Анжелика пригласила в кабинет Луизу-Мишель.

– Зачем звонили мне из посольства, они просили что-то передать.

– Они звонили дважды, ничего не просили передать, но интересовались, где вы находитесь, нет ли от вас сведений.

– А что хотел от меня господин Кроули?

Луиза-Мишел с некоторым удивлением посмотрела на Анжелику.

– Он спрашивал тоже самое.

– Надеюсь, вы им не стали ничего объяснять?

– Я сказал им только то, что мне сказать приказали вы.

– Спасибо.

Она отпустила секретаршу и стала звонить Мариам. Девушка очень обрадовалась ее звонку, ее радость возросла на порядок, когда она узнала, что Анжелика направляется к ней с важным сообщением.

Мариам встретила Анжелику восторженно. Если бы не стеснительность, она бы бросилась ей ша шею.

– Я очень рада вас видеть, – сказала Мариам, когда они расселились в комнате. – Мне так хотелось с вами поговорить.

– Сейчас и поговорим. Как у тебя дела с Анри?

Мариам приблизилась почти вплотную к Анжелике.

– Он вчера был у меня. Вчера это случилось. Это так великолепно! Все лицо Мариам покрылось таким ярким пурпуром, что и Анжелика, которая давно перестала краснеть от разговоров на подобные темы, зарумянилась за кампанию. Она понимала, что Мариам, будучи восточной девушкой, было крайне нелегко пойти на подобный шаг. И заставить его сделать ее могло лишь большое чувство.

– Ты его любишь? – спросила Анжелика.

– Очень. – Немного побледневшее лицо снова залилось яркой краской.

– Я рада за тебя.

– Значит, вы меня не осуждаете? Мы же все же неженаты.

Вот что ее беспокоит, отметила Анжелика.

– Любовь важнее брака, – убежденно ответила она. – Все, что делается по любви, свято и угодно богу. Брак важная вещь, но он лишь закрепляет чувства.

– Вы в этом уверенны?

– Уверена, – улыбнулась Анжелика. – Скажи, а ты по-прежнему хочешь заниматься химией?

– Да, то есть не знаю. Я в последнее время не думала об этом.

«Ну, еще бы, кроме любви она сейчас ни о чем думать больше не может».

– Ничего, скоро у тебя появится возможность заниматься своей любимой наукой. Вы сможете на некоторое время уехать в Россию. Там вы будете в безопасности. Кстати, ничего подозрительного ты не замечала?

– Нет. Впрочем, я не обращала внимания.

Ну, еще бы, вздохнула Анжелика.

– Я тебя очень прошу, – мягко сказала она, – пока ты здесь, не забывай о бдительности.

– А когда мы сможем поехать в Россию? Мне так хочется увидеть вашу Родину.

– Скоро. Как только оформите документы. Это займет совсем немного времени. Я позвоню Анри и скажу ему, что нужно делать.

– Как все замечательно! – воскликнула Мариам.

– А будет еще лучше, – убежденно произнесла Анжелика.

Она вдруг подумала о Мамонтове. Этот вечер они проведут вместе. И ей вдруг стало очень хорошо.

После ужина в ресторане, они решили прогуляться. С самого своего приезда в Париж, Анжелика не помнила такого замечательного вечера. Был уже поздний час, и поток машин схлынул, и в городе стало относительно тихо. Не было даже колыханий ветра, а воздух был такой теплый и в тоже время не душный, что его хотелось просто трогать руками.

Мамонтов взял ее под руку, и Анжелика доверчиво прижалась к нему. Если память ей не изменяла, так близко друг с другом они шли вместе впервые.

– Анжелика, вы сегодня были совсем другая, чем обычно, – сказал Мамонтов. – Такой я вас еще не видел.

– И какой же я была? – поинтересовалась заинтригованная Анжелика.

– Близкой. Я бы не побоялся слова, доступной.

– А какой же я тогда бываю обычно?

– Далекой и недостижимой, как вон те звезды, что горят прямо над нами. А поди же доберись до них.

– Вот уж не знала, что я выгляжу такой неприступной.

– Но именно так оно и есть. Мне иногда вы казались небожителем. Меня не покидало ощущение, что даже когда мы стоим рядом, между нами бесконечно большое расстояние.

– Даже сейчас.

Мамонтов посмотрел на нее.

– Сейчас нет. Сейчас мне кажется, что я даже могу вас поцеловать.

– А в вы не хотите провести этот научный эксперимент.

Мамонтов резко остановился. Даже, несмотря на темноту, Анжелика ощущала его волнение.

– Нет, чуть позже. Я еще не совсем уверен. Этот вечер слишком замечателен, чтобы переживать разочарование.

– Не предполагала, что вы столь осторожны.

– Да, осторожен в том, что слишком много означает для меня. И я опасаюсь, что одно неверное движение, одно не впопад сказанное слово – и все будет потеряно.

– А если я вам скажу, что ваши опасения преувеличены?

– Я с огромным удовольствием буду внимать этим вашим словам, но действовать буду исходя из собственных ощущений. А они мне говорят: рано, подожди чуть-чуть.

– Почему-то мне казалось, что ваша тактика в отношении женщин совсем иная и основывается на двух тезисах: буря и натиск.

– Так оно и есть. Но то женщины, а то вы. Вы особенная женщина, я не уверен, существует ли сейчас вторая подобная вам на земле.

– Уверяю, вы все преувеличиваете. Я устроена гораздо проще, чем вам представляется. Я женщина и ничего женского мне не чуждо. И это главный мой движущий мотив.

– Да, вы женщина, но особенная. В вас присутствует нечто такое, что заставляет мужчин становится лучше, делать то, что при других обстоятельствах они бы никогда не сделали. Хотите, открою вам страшную тайну, я вовсе не стремлюсь овладеть вами так, как овладевает обычный мужчина женщину. По крайней мере, для меня это не главное.

– А что же главное? – с волнением спросила Анжелика.

– Когда я общаюсь с вами, мною овладевает стремление подняться на какой-то иной уровень, на который без вас у меня бы и мысли не возникло подниматься. Это желание возникает во мне безотчетно, помимо моей воли. Но при этом я ловлю себя на том, что без него мне становится все неинтересно. И сам я себе не интересен. И это замечательно!

– Вот не знала, что я оказываю такое воздействие на людей. Это льстит мне. И все же, я думаю, что вы заблуждаетесь, главное не мое воздействие на вас, а ваша собственная природа. Разве что я немножко помогая вам открыть в себе какие-то новые грани.

– Даже если и так, без вас я бы в себе их никогда не открыл бы.

Они вошли в небольшой парк. В этот час народу тут было совсем мало.

– А хорошо, если бы на Земле было бы всего два человека: вы и я. Мне больше никого не надо.

– А как бы вы тогда занимались вашим любимым бизнесом? – засмеялась Анжелика.

– К черту бизнес! В жизни нужна только любовь. Все остальное от лукавого, бессмысленное транжирство времени и сил. И я не хочу думать ни о чем, кроме как о любви.

Не сговариваясь, они остановились. Руки Мамонтова мягко и нежно легки на плечи Анжелики. Пусть сегодня будет то, что должно случиться, она не станет ничему сопротивляться. В такой вечер это просто невозможно.

Их губы стал медленно сближаться, даже слишком медленно, на взгляд Анжелике. Внезапно какая-то сила оттолкнула Мамонтова от нее, а затем чьи-то грубые и сильные руки схватили ее сзади и оторвали от земли.

Анжелика попыталась сопротивляться, но к одним сильным руками присоединились еще одни, а к ним еще одни. Силы были настолько не равны, что она почти сразу поняла, что шансов вырваться из этих клешней, нет никаких.

– Валера! – крикнула она.

– Анжелика! – послышалось в ответ.

Но это было последнее, что она услышала. Ее буквально внесли в автомобиль. Здесь она оказалась зажата так, что почти не могла даже пошевелиться. Внезапно она ощутила укол в руку. Несколько секунд она ничего не чувствовала, затем внезапно свет стал быстро меркнуть, как при солнечном затмении, и еще через пару мгновений Анжелика погрузилась в полную темноту.