Глава 31

Анжелика никогда не увлекалась подводным плаванием, но сейчас это занятие буквально захватило молодую женщину. Неописуемые красоты царства Нептуна не отпускали ее и заставляли совершать все новые и новые погружения. Все те пять дней, что она провела на этом фешенебельном египетском курорте, она много раз погружалась в воды Красного моря. Теперь она знает, как будет проводить все свои отпуска, только с аквалангом. Нет ничего прекрасней, чем любоваться этим невидимым за толщей воды с земли миром.

Анжелика с сожалением вынырнула на поверхность, инструктор жестко лимитировал продолжительность погружения. И когда в первый день она провела под водой немного дольше обычного, устроил ей настоящий скандал. Впрочем, она не обиделась, так как отлично понимала, что если с ней что-то случится, ему не сдобровать. Хорошо если только он лишится своей работы, последствия для него могут быть значительно хуже. Ведь на этом курорте отдыхают не обычные граждане, а сливки общества, каждый проведенный тут день стоит кучу денег. А потому отношение к постояльцам здесь особенное, каждый клиент ценится на вес золота. А может, и еще дороже.

Анжелика вышла на берег, служитель подскочил с ней и принял у нее акваланг. Она подошла к лежащему на шезлонге Мамонтова и поцеловала его. Он улыбнулся.

– Я понял глубинную основу твоей натуры, – сказал он, – все, что ты делаешь, ты делаешь со страстью. Тебя невозможно остановить, заставить что-то бросить на середине. Ты всегда идешь до конца, всему отдаешься целиком. Вот и сейчас у тебя новая страсть: подводное плавание.

– Ты прав по поводу моей натуры, но ты не прав насчет того, что у меня новая страсть. У меня две новых страсти. Одну ты назвал.

– И какая же вторая?

– Ты.

Мамонтов поцеловал ее.

– В отличие от страсти к подводному плаванию, тут наши страсти полностью совпадают. Пойдем в номер.

– И чем мы там займемся? – лукаво посмотрел на него Анжелика.

– Любовью.

– Но мы всю ночь занимались любовью.

– Я же не виноват, что снова тебя хочу.

– Мне кажется, мы сошли с ума. Но я тоже тебя хочу.

– Это очень приятное сумасшествие. Я не против провести в таком состоянии всю оставшуюся жизнь.

– А ты не боишься, что такая нагрузка может оказаться нам не по силам?

– В таком случае это будет самая лучшая смерть, которую только можно пожелать себе. Но тебе не надоело дискутировать, пойдем в номер.

– Давно надоело, не знаю, почему ты все говоришь и говоришь вместо того, чтобы давно заняться чем-нибудь более приятным. Тебя просто не остановишь. Таким стал болтуном.

– Это я болтун!

– А кто же, не я же.

Они посмотрели друг на друга и засмеялись. Обнявшись, они направились к отелю.

Едва за ними захлопнулась дверь люкса, они набросились друг на друга. Желание буквально обжигало ее, для нее сейчас ничего не существовало, кроме этого человека, к которому она чувствовала безграничную любовь.

Она медленно приходила в себя, ее не отпускало ощущение, что она вернулась из далекого путешествия в какие-то неземные миры. Она лежала на кровати и смотрела в лицо Мамонтова. Что с ней случилось, откуда, словно внезапный вихрь, торнадо налетела на нее эта сжигающая ее страсть. Все началось с той минуты, как она ступила на палубу яхты и оказалась в объятиях Мамонтова. И словно бы какой-то горячий поток прорвал плотину ее былой сдержанности, она вдруг ясно ощутила, что ничего больше ей не мешает отдаться потоку нахлынувших чувств. Наверное, его истоки находятся в Лондоне, когда она вдруг почувствовала, что этот человек ей не безразличен, что вызывает в ней волнение. Но тогда ничего не произошло, несмотря на его попытки к сближению, она сумела удержать себя. Но после того, как она оказалась на грани жизни и смерти, что-то сместилось в ее душе, и она открыла шлюзы. Или вернее, они открылись сами собой, без ее участия. И теперь она переживает один из самых счастливых периодов жизни.

– Тебе хорошо? – спросил Мамонтов.

– Зачем ты спрашиваешь, если сам все видишь. Я ничего от тебя не скрываю. Я счастлива, и этим все сказано. Я бы тут осталась на всю жизнь.

– Оплатить этот номер до конца жизни, боюсь, я не смогу, а вот на год денег хватит. Если ты действительно этого хочешь, то мы можем тут задержаться.

– Я этого хочу, – ответила она, и вдруг что-то кольнуло ее. Но ни о чем думать ей сейчас не хотелось, счастье – это когда не нужны никакие мысли. Они рано или поздно отнимают его.

– Тогда так и поступим.

– А твои дела?

– Их можно вести и отсюда. И, кроме того, главное мое дело – это ты. До встречи с тобой я не понимал, какое место в жизни человека занимает любовь.

– И какое же оно занимает место?

– Главное. Когда есть настоящая любовь, то все остальное становится лишь помехой.

– Даже бизнес?

– Бизнес в первую очередь. Если бы можно было бы обойтись без него, я бы послал его к ко всем чертям. Но нам нужны деньги.

– Деньги нам нужны, – согласилась Анжелика. – Странно, но я едва ли не впервые в жизни не хочу ни о чем думать. Настоящее – это все. А раньше мне казалось, что все – это еще где-то в будущем.

– Жизнь наконец-то остановилась. И это прекрасно. А я, как и ты, до самого последнего времени боялся любой остановки. Как будто бы вылетаешь из седла на всем скаку.

– Я тоже жила под гнетом этого ощущения. Любовь тем замечательна, что она делает все ненужным, кроме любви. Я люблю и тебя.

– А я не люблю тебя. Мне кажется, я испытываю нечто гораздо большее. Но как назвать это чувство я не знаю. Это слово еще только предстоит придумать.

– А его никогда не придумают, – убежденно проговорила Анжелика. – Потому что если придумают это слово, то все сразу же станет буднишней, обыденней. Слушай, да хватит размышлять. Я не хочу об этом думать. Любовь не любовь, какая разница, важно только то, что я чувствую, а как это называется мне абсолютно все равно.

– А что ты чувствуешь?

– Я чувствую, что снова хочу тебя…

Вечером они обычно либо гуляли по набережной либо сидели в баре. У них уже появились знакомые, причем, все воспринимали их как супружескую пару. И они не опровергали этого всеобщего убеждения. Сейчас Анжелике было все равно, а что будет дальше, она не хотела думать.

Этот вечер ничем не отличался от предыдущих. Прошлись по набережной, затем направились в бар. Они сидели за столиком, потягивали коктейль. Погода была чудесный, дневная жара спала, а с моря, словно по заказу, дул освежающий ветерок. Было так хорошо, что они почти не разговаривали.

Внезапно к Мамонтову подошел официант и сообщил, что его просят подойти к телефону. Звонят из Парижа.

И едва Мамонтов скрылся из вида, как за столик Анжелики подсел какой-то мужчина. До этой минуты она его ни разу не видела, хотя проникнуть посторонним на территорию отеля было практически невозможно.

– Здравствуйте, Анжелика Витальевна, – сказал он по-русски.

Почему-то она никак не ожидала услышать сейчас русскую речь, в отеле, кроме них, русских не было.

Она вопросительно посмотрела на него, уже предчувствуя, что это отнюдь не случайная встреча и что ее последствия могут оказаться весьма значительными.

– Вам привет от Локтионова, – уже по-английски произнес незнакомец.

– Что вы хотите? – спросила она.

– Он просит вас отправиться в Афганистан. Дело приобретает очень острый оборот. Нам получены новые дополнительные сведения. Но об этом не сейчас. Завтра днем вы должны любым способом освободиться от своего спутника. Тут неподалеку есть ресторан: «Синбад-мореход». Я буду вас там ждать с двух часов. Нам нужно поговорить.

– Я постараюсь, – пообещала Анжелика.

Мужчина, подобно приведению, внезапно появился и так же внезапно исчез. У Анжелики же покатилось вниз настроение. Это райская неделю подошла к завершению, она позволила себе забыть обо всем, о том, что в окружающем пространстве господствует не любовь, а ненависть и вражда. И вот пришел человек оттуда и напомнил ей о том, что она хотела выкинуть их памяти. Но это невозможно, пора возвращаться назад, в ту действительность, из которой она совершила побег.

Вернулся Мамонтов. Он внимательно взглянул на Анжелику.

– Что-то случилось? – спросил он.

– С чего ты взял?

– Когда я уходил, у тебя были одни глаза, а когда я вернулся – другие.

Неужели он способен определять мое настроение по глазам, не то испугалась, не то восхитилась Анжелика. Никогда не предполагала, что они меня так выдают. Или это видеть способен только тот, кто любит?

– Просто тебя не было долго, и я соскучилась.

– Меня не было меньше десяти минут.

– А мне показалось, что гораздо дольше. – У нас есть последний вечер, и мы должны провести его счастливыми, словно дети, подумала она. Анжелика улыбнулась. – Давай закажем еще вина, а потом пойдем танцевать. Как тебе моя программа?

– Это самая лучшая программа в мире, – в ответ улыбнулся Мамонтов.

На следующий день в обед Анжелика подошла к ресторану «Синбад-мореход». Ей пришлось затратить немало труда, чтобы Мамонтов не сопровождал ее, но, в конце концов, это удалось. Правда, он немного обиделся, и хотя это расстраивало ее, мысли сейчас были заняты предстоящей встречей.

Мужчина уже ее ждал. Она села за его столик.

– Вы сейчас закажите что-нибудь, – сказал он ей, а потом мы поговорим. Чтобы наша встреча продлилась как можно меньше, я буду говорить только самое главное.

Анжелика в знак согласия опустила голову и стала листать меню. Несмотря на обеденное время аппетита у нее не было никакого, и она ткнула пальцем на первые попавшие блюда подошедшему официанту.

И едва официант принес заказ, мужчина заговорил:

– Ничему не удивляйтесь, если даже некоторые вещи вам покажутся фантастичными. К сожалению, в наше время не так уж редко, когда самые ужасные фантазии становятся реальностью. Вспомните ядерное оружие.

– Хорошо, не буду удивляться, – пообещала Анжелика.

– Слышали ли вы когда-нибудь о Николе Тесле?

– Кажется, это изобретатель. Очень хороший.

– Гениальный, – уточнил мужчина. – В тридцатых годах двадцатого века он сделала одно изобретение, получившее название: осциллограф-вибратор. Этот прибор обладал огромной разрушительной мощностью, его испытание вызвало в Нью-Йорке, на Манхеттене настоящую панику. Ученый сам испугался своего изобретения и уничтожил его и чертежи, как и все описания. По крайней мере, до недавнего времени так считалось.

– А это не так?

– Примерно два года назад среди некоторых академических кругов США распространился слух, что чертежи или описание этой адской машины обнаружены. Эти слухи были связаны с неким профессором Уэсли Асландом, довольно известным изобретателем и исследователем научного наследия Николы Теслы.

– И насколько обоснованы эти слухи?

– Точно не известно. Но известен один факт: дом ученого был разрушен, он развалился на части. И никто не смог определить, по какой причине это случилось: никаких природных катастроф в тот период не было.

– Но почему не попытались выяснить, что же произошло у этого Асланда?

– Этот Асланд вынужден был переехать из своего разрушенного частного дома в арендуемую квартиру. И буквально через пару недель он бесследно исчез.

– Что значит, бесследно исчез?

– Это означает, что после работы он отправился домой и больше его никто не видел. Домой он так и не пришел.

– Но какое отношение эта история имеет ко мне?

– Два месяца назад были получены сведения, что Асланд находится не по своей воли в Афганистане, в руках одной из экстремиских группировок. Сведения не проверенны, так как сделать это крайне трудно. И есть еще один слух, что к похищению изобретателя причастен ваш знакомый эмир. А об его планах, я так полагаю, вы кое-что знаете. Если эта адская машина будет сделана и попадет в руки этих людей, легко представить возможные последствия. Таких террактов мир еще не знал. Достаточно одного прибора, чтобы, к примеру, разрушить атомную электростанцию. А после Чернобыля никому не надо рассказывать о возможных последствиях. И самое страшное, что противостоять такому терроризму практически невозможно. Теперь вы все поняли?

– Понять не сложно, – протянула Анжелика. – Значит, я должна отправиться туда.

– Как ни странно, но это желание совпадает у руководителей российской разведки и Саида аль Измирли. Это дает уникальный шанс для этого предприятия. Появляется возможность объединить наши и его усилия. Разумеется, он и его люди об этом не должны ничего знать.

– И когда надо туда отправляться?

– Завтра. Дорога каждая минута. К вашей встрече мы там готовимся. Но лучше будет, если вы используете маршрут Саида аль Измирли. Нам не надо светится.

– Это все, что вы хотели сказать?

– В общем, да. Инструкции вы получите позже, их вам даст другой человек. А моя миссия на этом почти закончена.

– Почти? Значит, есть еще один вопрос, который бы вы хотели обсудить?

– Вы правы. Мы знаем о ваших отношениях с Валерием Мамонтовым.

Анжелика вдруг почувствовала, что краснеет.

– Это мое дело.

– К сожалению, не только ваше. Вы же не можете не поставить его в известность о вашем отъезде. Как он себя поведет?

Анжелика почувствовала, что застигнута врасплох. В самом деле, а как он себя поведет?

– Ему известно, на каких условиях мне была предоставлена возможность совершить побег.

– И что он думает об этом?

– Мы еще не обсуждали этот вопрос.

– Сегодня придется обсудить.

Анжелика кивнула головой.

– Придется. Я не знаю, как он отнесется к моей поездки, – призналась она.

Следующая реплика ее собеседника огорошила Анжелику.

– Мы анализировали эту ситуацию и пришли к заключению, что он захочет вас сопровождать. И если наши предположения правильные, то мы не возражаем. Вам будет очень полезен такой надежный спутник. Но при одном условии, он должен знать, что вы выполняете поручение Саида аль Измирли. И никаких историй про Теслу и про американского профессора.

– А если он откажется?

– Тогда вы отправитесь одна. Но вылетать надо завтра. Билет на Карачи куплен на вас и на него. – Он протянул ей конверт. Скоро с вами свяжутся и дадут вам все необходимые инструкции, явки и пароли. Удачи вам. – Он встал и, больше не смотря на нее, направился к выходу из ресторана.

Анжелика долго смотрела ему вслед, даже тогда, когда он исчез из вида. Ей было тоскливо. И почему счастье бывает таким скоротечным, как захватывающий фильм.

Она вернулась в отель.

– Я тебя ждал, – сказал Мамонтов, когда она вошла в номер. – Идем нырять, как раз начинается наше время. Инструктор ждать не будет, у него много таких, как мы, бездельников, любящих подводное плавание.

– Плавание отменяется. Я должна сообщить тебе важную новость, завтра я улетаю выполнять задание.

– Какое задание?

– Ты же знаешь, на каких условиях я была освобождена из плена.

– Ты мне сама говорила, но я полагал, что ты не настолько сошла у ума, чтобы выполнять это условие. Это все равно, что кончить жизнь самоубийством. Но в таком случае, зачем так далеко ехать, это можно сделать гораздо ближе.

– Я еду туда совсем не для этого, так требуют обстоятельства.

– Какие обстоятельства?

– Необходимо остановить Хасана.

– Нет, ты точно свихнулась. Ты представляешь, насколько неравны ваши силы. Это тебе не Париж, в Афганистане он среди своих.

– Это действительно очень не легко, но раз получилось во Франции, то есть шанс, что получится и там. Это первый аргумент.

– Неужели есть и второй?

– Я обещала и не могу обмануть. Я только что встречалась с человеком от Саида аль Измирли, он требует моего отъезда. Завтра я лечу в Карачи, а ты можешь лететь в Париж. У тебя там много дел. Мне было очень хорошо с тобой, спасибо за все.

– Я тебя никуда не пущу. Это поездка на верную смерть. Ты не обязана бороться с Хасаном. Для этого есть другие люди.

– Это страшный человек, готовый на любое преступление. Убить одномоментно сотни и тысячи людей для него самое большое удовольствие. И я не могу наслаждаться жизнью, зная, что он готовит очередное преступление. В течение этой недели я забыла обо всем, но реальная действительность снова постучалась в нашу хижину. Ты меня знаешь, если я что-то решила, то ни за что не отступлюсь. Завтра я улетаю. И спорить и уговаривать бесполезно. Лучше провести оставшееся время, как можно приятней.

– К черту! – вдруг стукнул по столу Мамонтов. – По-моему ты тоже меня знаешь. Я тебя одну в таком страшном деле не оставлю. Коли так, то я тоже лечу с тобой.

– Но подумай…

– Если я что-то решил, меня не отговорить. И хватит об этом.

Анжелика улыбнулась и достала из сумочки конверт.

– Здесь два билета на самолет, на твое и мое имя. Почему-то у меня возникла мысль, что в это путешествие нам придется отправиться вдвоем.

– Мы оба сошли с ума, – сказал Мамонтов.

– Коллективное помешательство – это особо тяжелый случай, – назидательно заметила Анжелика. – А вообще, я бы с удовольствием позанималась бы любовью, а затем бы занялась дайвингом. Хотя не возражаю и против обратной последовательности. За тобой, как всегда, окончательный выбор, милый.

 

Глава 32

В последний год жизни в Москве Анжелика пристрастилась к конному спорту. И, по оценкам тренера, добилась неплохих результатов. Но одно дело скакать на лошади на ипподроме в присутствии инструктора и другое дело передвигаться по узкой каменистой тропе через горный перевал. Они провели в седле уже три часа, а конца дороги не было видно. У нее болело тело, хотелось немедленно лечь, где угодно. Но она понимала, что необходимо закончить путь до темноты, Ночевать в этих горах на высоте более двух тысяч метров и холодно и опасно. К тому же эти места славятся тем, что здесь нашли пристанище разного рода банды террористов, и просто уголовников, для которых убить путников все равно, что растереть морковь на терке.

Да и проводник не внушал доверия, всю дорогу он недружелюбно посматривал на них. И Анжелика не слишком бы удивилась, если бы он затеял против них какую-нибудь каверзу. Единственное, что немного успокаивало, что предоставивший его человек характеризовал его как надежного сопроводителя. А его в свою очередь рекомендовал Саид ал Измарли.

Сейчас они находились на самой верхней точке перевала. Это означало, что наиболее трудный участок маршрута уже преодолен. И впереди их ждал более легкий спуск. Зато воздух тут был более разреженный, чем в долине, и дышать было трудно. А это приводило к тому, что ускоряло приход усталости. Единственное, что радовало, так это открывающийся вид. Их окружали цепочки гор, и на их вершинах белели шапки ледников и снегов.

– Как сказочно красиво, – сказала Анжелика. – Не зря мы сюда взобрались. Это стоит того, чтобы увидеть.

– Да, ты права, – ответил Мамонтов, озираясь. – Спроси у проводника, долго ли нам идти? – попросил он Джамаля.

Анжелика с некоторой опаской посмотрела на мужчин. С самого начала их вынужденного знакомства отношения у них не заладились, и она прекрасно понимала, что в качестве наливного яблоко раздора выступала она сама. Хотя Джамаль по отношению к ней вел себя предельно корректно, но эта вражда сидела у каждого глубоко в подсознании, и ни тот, ни другой ничего с этим сделать не мог. Анжелика тоже была бессильна, хотя это напряжение вызывало у нее раздражение и досаду. У них невероятно ответственная миссия, а они, словно мальчишки, дуются друг на друга.

Проводник ответил, что идти еще не менее четырех часов. Если ничего не случится, добавил он, после короткой паузы.

– Что может случиться? – снова спросил Мамонтов через Джамаля.

– В последнее время тут видели много групп вооруженных людей, – сообщил проводник. – Раньше их здесь не было, но теперь они добрались и сюда.

Хотя спускаться было легче, чем подниматься, зато дорога на этом склоне была хуже, и лошади то и дело спотыкались о камни, грозя вытолкнуть седоков из седел.

Внезапно проводник замер на месте.

– Надо прятаться, – сказал он. – Вон туда.

Ни Мамонтов, ни Анжелика, ни Джамаль ничего не слышали и не видели. А потому с подозрением уставились на проводника.

Они едва успели протиснуться в небольшую расщелину, как появилась группа вооруженных людей. Их было не мене двадцати. Анжелика из своего укрытия внимательно наблюдали за ними. Все они были бородатыми, с хмурыми обветренными лицами, с головами обмотанными тюрбанами. Чтобы они с ними сделали бы, если бы их обнаружили, подумала она. Два варианта: либо убили сразу же на месте, либо взяли бы в заложники. И потребовали бы выкуп. А потом все равно бы убили. Такой случай произошел в этих горах недавно, об этом писали газеты, и рассказывало телевидение. За людей была заплачена немалая сумма, а их все равно обезглавили.

Анжелика представила свою голову, отделенную от туловища. Картина неожиданно оказалась такой яркой и отчетливой, что невольно к ней подкатилась тошнота. Только хватало по этой причине себя выдать. Пожалуй, лишь сейчас она с небывалой четкостью осознала, какой опасности они себя подвергают. И прониклась благодарностью к проводнику, который спас их. А ведь он с самого начала вызывал у них подозрение. Здесь на Востоке им будет крайне сложно разбираться в людях, слишком они отличаются от европейцев и что у них на уме и на душе определить затруднительно.

Следующие четыре часа прошли спокойно, без приключений. Их можно было бы назвать удачными, если бы не смертельная усталость, сковавшая все тело. Анжелике то и дело казалось, что она вот-вот упадет из седла. Если вся эта авантюра закончится благополучно, она никогда больше не сядет на лошадь. С нее достаточно этого путешествия верхом.

К вечеру они прибыли в пограничный город Хазар. Он произвел на Анжелику печальное впечатление, повсюду царила ничем не прикрытая нищета. Полуголые люди сидели прямо в грязи и просили подаяния. Едва они появились на улице, как их буквально облепила детвора, громко и нагло требую дани. Пришлось доставить кошелек и раздавать мелкие монеты, которые быстро закончились у всех троих. Но толпа мальчишек не отступала, полученного им явно было мало. И с каждой минутой они становились все враждебней.

Положение неожиданно приобрело опасные черты. Мамонтов решительно бросил лошадь вперед, малчьишки расступились, а в образовавшийся пролом двинулись Анжелика и Джамаль. Осыпаемые проклятиями, они не без труда вырвались из окружения. И внезапно Анжелика, как ни странно, почувствовала облегчение, они все же дошли до нужного им места. Правда, что их тут ждет, знает один лишь бог. А если точнее, Аллах, так как это его зона ответственности.

Проводник остановился возле одного из домов. От других он отличался своими размерами и опрятностью. Чувствовалось, что за этими каменными стенами живет богатый человек.

Они постучали в ворота, они отворились. Путники въехали на просторный двор. И оказались под прицелом не менее десятка автоматов. По тому, как уверенно держали их люди, чувствовалось, что это опытные бойцы. Анжелике стало не по себе. Они обменялась взглядами со своими спутниками, и поняла, что они испытывают сходные чувства.

Ее вдруг пронзил холод. А если они попали совсем не к тем людям, к которым шли? Если проводник привел их не в тот дом? Они же поставлены в ситуацию, когда целиком вынуждены полагаться на него. Анжелика подумала, что совсем не исключено, что настает их последний час, а может быть, даже и минута. Как глупо вырваться с большим риском от эмира, чтобы найти конец на этом дворе.

А если попытаться прорваться? Она посмотрела на Мамонтова, внешне он выглядел спокойным. И ей вдруг стало радостно за него, она не обманулась в нем.

Они посмотрели друг на друга, Анжелика показала глазами на ворота. Тот едва заметно отрицательно кивнул головой. Да, он прав, с горечью подумала она, шансов никаких. Как только они сделают резкое движение, их прошьют десятки очередей.

Внезапно к ним подошел молодой человек, от силы лет двадцати трех. Он был красив и строен, ему очень шла традиционная восточная одежда: тюрбан и халат.

– Вы пришли с той стороны гор? – произнес он условленную фразу, которую Джамаль перевел.

Анжелика почувствовала огромное облегчение. Кажется, смерть на какое-то время отменяется.

– Да, мы пришли оттуда, наш путь был долог, и мы устали.

Молодой человек, не спуская с нее глаз, широко улыбнулся, демонстрируя идеально подобранные зубы.

– Отец ваш ждет, – объявил он, а Джамаль перевел.

«Значит, это его сын» – подумала Анжелика.

Они спешились. В сопровождение сына вошли в дом.

– Вы устали. Хотите ли сначала отдохнуть? – осведомился молодой человек.

– Мы устали, – ответил Мамонтов, – но все-таки хотели сначала провести встречу.

Молодой человек снова улыбнулся своей голливудской улыбкой.

– Желание гостя – закон для хозяина, – произнес он, по-прежнему не сводя глаз с Анжелики.

Их провели в большую комнату, в которой вместо мебели были одни ковры. Им навстречу поднялся пожилой мужчина в традиционной одежде. Его лицо украшала небольшая бородка, а взгляд был умный и проницательный.

– Я ждал вашего прибытия, – сказал он. – Добро пожаловать в Афганистан. Рассаживайтесь. Меня зовут Мустафа Кемаль. Сейчас вас покормят. А заодно и побеседуем.

Словно по мановению волшебной палочки появились несколько женщин с едой. И буквально через несколько минут расстеленная на ковре скатерть была заставлена яствами.

Прибывшие были настолько голодными, что в первые минуты не могли ничем заниматься, кроме как есть. Омыв руки в вазе с водой, они принялись за еду. На мгновение Анжелика отвлеклась от этого увлекательного занятия и заметила, что хозяин дома внимательно наблюдает за ними. Наверное, с его точки зрения мы похоже на варваров, набросившихся на пищу, отметила она. И невольно стала неторопливо откусывать от огромного куска мяса маленькие кусочки.

– Вы насытились? – спросил Мустафа Кемаль, заметив, что пыл, с которым его гости поглощают пищу, стал затухать.

– Да, – ответил за всех Мамонтов. Хотя они не распределяли роли в их совсем маленьком отряде, но, по-видимому, он решил принять на себя функции командира. Анжелика не возражала.

– Вы хотели бы что-то узнать?

– Да, и многое.

– Так узнавайте, – едва заметно усмехнулся Кемаль. – Пока есть такая возможность, ею надо пользоваться.

– Расскажите нам про обстановку в провинции?

Мамонтов не случайно задал ему такой вопрос. Кое-что, хотя далеко не все, они знали про этого человека. Он был вождем одного местного весьма влиятельного племени. Но никаких официальных постов не занимал. Но в провинции его слово значило едва ли не больше чем приказ губернатора. При этом он был известен тем, что занимал нейтральную позицию. В стране, где непрерывно шла война, где каждый воевал с каждым, он старался, насколько позволяла ситуация, находиться над схваткой, сохраняя вооруженный нейтралитет.

– Сначала скажите, как поживает мой друг Саид Аль Измирли? – спросил Мустафа Кемаль.

– У него все благополучно, он просил вам передать свои наиискренейшие пожелания здоровья и процветания, – впервые заговорила в этой комнате Анжелика.

Тот одарил ее внимательным взглядом.

– Я очень рад, что у него все хорошо. Если вам доведется, то и вы передайте мою благодарность и мои пожелания самого лучшего, что есть в жизни.

Надеюсь, что передавать пожелания все же не доведется, подумала Анжелика.

– Значит, вас интересует положение в провинции? – переспросил Мустафа Кемаль.

– Очень интересует, – подтвердил Мамонтов. – Насколько нам известно, она находится на особом положении.

– Думаю, что вы правы, – довольно улыбнулся хозяин дома. – Провинция действительно находится на особом положении. На Севере власть – это президент и правительство. Там же американцы. А у нас нет ни тех, ни других.

– А губернатор? – спросила Анжелика.

Кемаль недовольно посмотрел на нее. И она поняла, чем вызвано недовольство, так как допустила непростительный промах, она, женщин, позволила себе его перебить.

– Да, губернатор сидит своем красивом дворце. Но его власть ограничивается пределами этого здания. Мы стараемся никого сюда не пускать, ни тех, кто приходит с севера, ни тех, кто спускается с гор. Те и другие нам одинаково опасны и не нужны.

– Получается? – поинтересовался Мамонтов.

– Мы делаем все, что возможно. Но это не просто, границы открыты, их постоянно никто не стережет. А желающих прийти к нам много. Но мы стараемся чужаков не пускать, а в своих делах разбираться сами. Кто лучше знает их, чем те, кто живет на этой земле.

– Это совершенно справедливо, – согласился Мамонтов, – крайне мудрая позиция. Но, наверное, нелегко сохранять от посягательств свой суверенитет.

– Не легко, – подтвердил Мустафа Кемаль. – И попытки заставить нас подчинить себе делались несколько раз. Но спасибо Аллаху, у нас хватает и сил и средств, чтобы их отразить. Вы видите, что я сижу перед вами, повсюду вокруг мои люди. Как мои гости, вы можете чувствовать себя в безопасности.

– Мы крайне вам за это благодарны. Мы ценим ваше гостеприимство. Но мы приехали сюда не за спокойствием.

– Что же вас привело в наши края?

– Мы хотим найти одного человека. Его зовут Хасан Аль-Мусави. Вот его фотография.

Мамонтов протянул фотографию хозяину дома. Тот внимательно ее посмотрел, затем отрицательно покачал головой.

– Такого человека я тут не видел.

– Но по нашим сведениям он находится именно в ваших владениях.

– Местность у нас гористая, много труднодоступных районов. Там скрываются разные люди. Не исключено, что и ваш Хасан находится там.

– Как же нам его найти?

– Чтобы найти, надо искать. Другого пути нет. Я скажу своим людям, чтобы они пораспрашивали о нем. Но если он прячется, обнаружить его будет не легко. Впрочем, на все воля Аллаха.

Мустафа Кемель встал, давая тем самым понять, что аудиенция закончилась.

– У вас был трудный путь, и вы устали с дороги. Самое время отдохнуть. Я распорядился вас устроить. А завтра мы еще обсудим наши дела. – Он вдруг внимательно посмотрел сперва на Анжелику, потом на Мамонтова. – Вы не женаты, – уверенно произнес он, – а у нас не принято не женатых мужчин и женщин селить вместе. Вы будете жить в разных местах.

Это известие не обрадовало ни Анжелику, ни Мамонтову, но они постарались сделать вид, что спокойно относятся к этой вынужденной разлуке. Впрочем, это действительно было так, они слишком устали, чтобы думать о чем-то еще, кроме сна.

Какая-то женщина провела Анжелику в ее покои. Они представляли из себя небольшую, увешанную коврами комнату. Кровати не было, постель была сооружена тоже на ковре. Она с горечью подумала о том, что с какой бы радостью погрузилась бы сейчас в теплую ванную. Но о таком счастье только можно мечтать, даже трудно себе представить, когда это замечательное событие может теперь произойти. Интересно, во всем городе есть ли хотя бы один кран с теплой водой? Вряд ли. И куда занесла ее судьба, такое ощущение, что не только в отдаленные края, но еще и на несколько сот лет назад в прошлое, в совсем в другую эпоху. Эх, сидела бы она сейчас дома рядом с Игорем и со своими сорванцами. Какое ей, в сущности, дело до всех этих террористов, вождей полудиких, никому не подчиняющихся племен. Ей давно пора успокоиться, угомонить свой зуд к приключениям, иначе однажды она сгинет в этих диких местах, да еще никто не найдет ее прекрасного тела, которым восхищались столько мужчин. И не один человек в мире, не узнает, как нашла она свой конец. А память о ней быстро сотрется. Вот и все, что она добьется таким своим поведением. Так стоит ради этого рисковать своей жизнью?

Анжелика не сомневалась, что заснет, как только ее голова ощутит к себе прикосновение подушки. Но время шло, а сон почему-то не шел. Нависшая над ней опасность отгоняла его от ее сознания, а сомнения не давали успокоиться, требуя от нее ответов, которых она не знала.

Внезапно послышался шум, дверь отворилась, и Анжелика увидела приближающийся силуэт мужчины. Она приготовилась к отпору, но вдруг узнала Мамонтова.

– Ты меня так напугал, – сказала она. – Как ты ко мне пробрался?

– Я запомнил дорогу, а нас разделяет всего каких-то пятьдесят метров. Я соскучился по тебе.

– Я – тоже. – Анжелика обрадовалась ему, она с некоторых пор обнаружила, что когда Мамонтов находился рядом, чувство неуверенности покидало ее, а как только он уходил, возвращалось. Она обняла его, дремавшее желание мгновенно пробудилось. Она сама увлекала его в постель.

Они лежали, обнявшись, до конца опустошив резервуар энергии страсти.

– Как странно, – сказала Анжелика, – нам в любой момент грозит смерть, а я чувствую себя счастливой. Хотя до твоего прихода корила себя за то, что ввязалась в эту авантюру, из которой мало шансов выбраться живой. А теперь я ни о чем не жалею, ничего не боюсь. Ты считаешь, это глупо?

– Это не глупо, это замечательно. Я тоже думаю об этом, но до той минуты, пока меня не накрывает с головой любовь к тебе. И тогда понимаю совсем простую вещь: не важно, где мы с тобой находимся, какие опасности нам угрожают, а важно только то, что мы вместе. А все остальное не имеет большого значения. Я ничуть не жалею, что сейчас ни в Москве и ни в Париже, а тут, в этом грязном маленьком городке, название которого мало кто знает в мире. Я тоже счастлив – и все остальное растворяется в этом чувстве.

– А если мы погибнем?

– Мне трудно тебе ответить на этот вопрос. Я сделал свой выбор, и должен принимать все его последствия. Я так всегда поступал и собираюсь поступать так и сейчас. Но, честно говоря, умирать сейчас очень не хочется. Я люблю, и меня любит лучшая из женщин. Что еще нужно в жизни?

– Наверное, что-то еще нужно коли мы здесь.

– Я тоже сначала так думал, а потом пришел к выводу: наша любовь могла расцвести по-настоящему только на этой почве. В Москве, в Лондоне, в Париже она бы быстро завязала, превратившись в банальную интрижку. А ни я, ни ты для этого не созданы, мы выше таких отношений. С другой женщиной это возможно, но только не с тобой. С тобой так все глубоко, так все по-настоящему, что становится даже страшно.

– Страшно? – удивилась Анжелика.

– Да, страшно. Но это совсем иной страх, это страх высоты, когда ты уже забрался высоко. Просто ты чувствуешь, что поднимаешься выше и выше и на все начинаешь обозревать уже с этой отметки. И сознаешь, что по другому уже не сможешь. И это даже не зависит от наших отношений, это определяется тем, происходит внутри меня. Вот это и есть то самое главное, ради чего все и затеяно.

– Я как-то не думала об этом в таких словах, но ты во всем прав. Наша любовь не только для нас, она для чего-то большего. Иначе бы мы не оказались здесь.

– Вот видишь, мы чувствуем и думаем одинаково. Значит, все у нас в порядке. – Мамонтов поцеловал Анжелику. – А сейчас мне надо возвращаться к себе, будет лучше, если никто тут не узнает о моем посещении.

Мамонтов встал, быстро и тихо вышел. Анжелика посмотрела ему вслед. А через минуту она уже спала.

 

Глава 33

Утро началось с приятного сюрприза. Анжелику провели в комнату, посередине которой стояла ванная. Из нее шел пар, что неопровержимо свидетельствовало о том, что она наполнена не простой водой, а горячей водой. Две женщины исполняли роль банщиков, они знаками показали ей, что надо снять одежду. Анжелика с радостью это сделала.

Вода действительно оказалась горячей, и пока она мылась, женщины периодически подносили в ведрах ее новые порции. Вдобавок они стал ее мыть. Анжелика было запротестовала, но потом не только смирилась, но и получила немалое удовольствие от ловких и умелых рук женщин, которые нежно сновали по ее телу.

Анжелика вышла из ванной совсем в другом настроении, чувствуя себя очищенной и обновленной, готовой к предстоящим испытаниям. Ей даже самой было немного смешно оттого, что делает с женщиной всего лишь купание в горячей воде.

Они позавтракали все втроем. Но что делать дальше, не знали, никто им ничего не говорил. Они решили выйти во двор, никто им этому не воспрепятствовал. Там находились несколько вооруженных людей, которые охраняли усадьбу. На крыше Анжелика заметила пулемет. Судя по всему, здесь были готовы в любой момент отразить приступ.

– Интересно было бы проверить, выпустят нас в город или нет? – сказала Анжелика Мамонтову.

– А почему бы и не проверить? – отозвался он. – Пошли к воротам.

Они направились к воротам, но и тут же перед ними вырос мужчина с автоматом. Жестом он показал, что выход им воспрещен. Настаивать на своем они не стали.

– Выходит мы пленники? – спросила Анжелика.

– Думаю, скоро мы об этом узнаем.

Возможность узнать это у них возникло уже через полчаса. Их пригласили к Мустафе Камалю.

Они снова оказались в той же комнате. Жестом он пригласил их сесть. Они, поджав под себя ноги, опустились на ковер. Анжелике эта поза совершенно не нравилась, гораздо удобней сидеть на стуле или в кресле. И почему здесь не желают использовать эту мебель?

Хозяин дома казался чем-то недовольным.

– Вчера, когда мы с вами прощались, я сказал, что раз вы не являетесь мужем и женой, то должны ночевать в разных помещениях. Но ночью вы оказались на некоторое время вместе. Моим людям это не понравилось. Известно ли вам, что по законам шариата жена, которая изменяет мужу, может быть забита камнями? Скажите, вы замужем?

Анжелика посмотрела на него. Она почувствовала, что обманывать бесполезно, он все равно ей не поверит.

– Да, замужем, – ответила она.

– Я так и полагал. Вы очень рискуете. – На несколько мгновений он задумался. – Вы находитесь среди нас, и вам придется соблюдать наши обычаи. Иначе я не могу отвечать за вашу безопасность. Вы меня понимаете? – посмотрел он на Анжелику.

– Да. Мы постараемся. – Она бросила взгляда на Мамонтова и поняла, что он едва сдерживается. Дабы его успокоить, она на миг прикоснулась к его руке.

– Давайте поговорим о деле, – предложил Мустафа Кемаль. – Вас интересует Хасан. Нам известен этот человек.

Анжелика и Мамонтов встрепенулись. Мустафа Кемаль заметил их реакцию и усмехнулся.

– Но мы не знаем, где он, – продолжил хозяин дома. – У нас нет даже уверенности, что он находится в нашей провинции. Хотя слухи о том, что он перешел границу, до нас доходили. Но слухи – это еще не факт. В любом случае я желаю, чтобы этот человек, если он скрывается где-то по близости, оставался у нас. К сожалению, не все районы мы контролируем, в некоторых местах существуют свои ополчения, которые не хотят, чтобы к ним вторгались чужие. У нас есть с ними договора о том, что мы не нападаем друг на друга. Но если начать искать вашего Хасана, то придется, это делать по всей территории провинции. А я далеко не везде в состоянии гарантировать вам безопасность.

Анжелика и Мамонтов переглянулись.

– Мы понимаем, но мы пришли сюда исключительно для того, чтобы найти Хасана. Мы знали, что это не безопасно. То, что вы только что сказали, не меняет наши планы, – заметила Анжелика.

– Я предполагал это услышать. И отдал кое-какие распоряжения. Вас будет сопровождать мой сын с небольшим отрядом. Он сам захотел пойти с вами. Рамзан, – позвал он.

В комнату скорей даже не вошел, а вбежал тот самый молодой парень, который встретил их в момент прибытия.

– Это мой младший сын, – представил отец его. – Он хорошо знает провинцию, и он опытный воин. С ним вам будет легче найти этого Хасана.

– А когда мы отправимся в путь? Мы бы хотели это сделать сегодня, – сказал Мамонтов.

Мустафа Кемаль снова нахмурился, как и в начале разговора.

– У нас тут не любят торопиться, каждое дело требует основательной подготовки. Она займет, как минимум, два дня. А пока вам лучше будет не делать попыток выходить в город, о вас и так много говорят. Не надо привлекать к себе излишнего внимания. Отдыхайте, изучайте карту. Тренируйтесь в выездке. Видите, как у вас много дел.

Как и в первый раз, Мустафа Кемаль встал, давая понять, что разговор окончен.

Эти да дня протекли крайне однообразно. Анжелика томилась от скуки, не зная, чем себя занять. На них никто не обращал внимания, они слонялись по дому, по двору, помня предупреждения Мустафы Кемаля, не делая даже попытки покинуть на непродолжительный срок этот маленький мир. Единственное, что хоть немного вносило разнообразие в ее унылое времяпрепровождение, то это поведение Рамзана. Он постоянно попадался Анжелике на глаза. То, что это происходило отнюдь не случайно, у нее сомнений не было никаких, достаточно было поймать пылкий взгляд молодого человека, чтобы понять, какое сильное впечатление произвела на него чужестранка. Повышенное внимание со стороны сына местного вождя заметили и Мамонтов и Джамаль. Они вместе с виновницей случившего даже собрались на небольшое производственное совещание.

– Он смотрит на тебя так, словно бы хочет изнасиловать, – заметил Мамонтов.

– Только давай обойдемся без ревности, – сказала Анжелика.

– Причем тут ревность! – возмутился Мамонтов. – Я думаю о твоей безопасности.

– Не беспокойся, не он первый такой, я уж как-нибудь справлюсь с этим юнцом.

– Ты только забыла один пустяк, когда мы покинем этот гостеприимный дом, то под командованием этого юнца будет целый отряд вооруженных до зубов бойцов. И если он захочет тобою насладиться, как ты сможешь этому помешать. Ни я, ни Джамаль ничего не сумеем сделать, силы слишком не равны. Разве только геройски погибнуть. Но даже это ему не помешает добиться своего.

Хотя доводы Мамонтовы были убедительными, Анжелике не хотелось сдаваться, царившая тут скука и уныние навивали на нее упрямство.

– И все же я думаю, что сумею с ним совладать. А вы оба, пожалуйста, не вмешивайтесь, иначе будет только хуже. Есть вещи, которая должна женщина делать самостоятельно.

– Ты полагаешь, что все еще находишься в Европе. Вспомни, предупреждение отца этого юнца, тебя вполне могли побить камнями. И что ты смогла бы сделать? Нам всем надо быть очень сплоченными и бдительными. Этим людям нельзя доверять хотя бы потому, что мы даже приблизительно не представляем, что у них на уме. По сути дела мы их заложники. Было бы лучше, если бы отправились на поиски Хасана одни.

– Тогда бы мы точно его никогда бы не нашли. Мы даже близко не знаем, в какую сторону следует отправляться. Ты согласен, Джамаль? – спросила Анжелика, обеспокоенная, что весь разговор он молчит.

– Этого человека надо опасаться, я не верю ему, – ответил он.

– Вот видишь, – произнес Мамонтов, почувствовав поддержку.

– Ну, хватит, – потеряла терпение Анжелика. – Не хочу больше обсуждать этот вопрос. – Она с сожалением отметила, что это первая, если не ссора, но стычка между ней и Мамонтовым. Но виновата ли в ней скука или Рамзан она не знала.

О том, что на следующее утро, им предстоит дорога, вечером объявил Мустафа Кемаль. Он внезапно пригласил их себе, хотя после последнего разговора они не виделись. Все в той же комнате находился и Рамзан.

– Эти два дня мы не теряли напрасно, – сообщил им Мустафа Кемаль. – Мы наводили справки. И нам удалось напасть на след Хасана. Его видели в южной части провинции. Хотя дальше проследить маршрут его движения не удалось. Зато мы знаем направление, куда следует идти.

– Но это же замечательно, – не выдержала Анжелика, забыв про то, что Кемаль не любит, когда его перебивают, особенно, если это женщина.

– Не так уж и замечательно, – не скрывая своего недовольства, произнес он. – Я вам уже говорил, что не все районы мы контролируем. Ваш Хасан, если он находится в нашей провинции, как раз и выбрал такой район. Если он договорился с местными племенами о защите, то выкурить его оттуда будет очень сложно. Если бы не просьба моего друга Саида Аль Измирли, я бы никогда не стал предпринимать этот поход. Остается надеяться лишь на милость Аллаха. – Неожиданно он низко пригнулся и стал молиться. Его примеру последовал и молчавший до сих пор Рамзан. – Мустафа Кемаль кончил читать молитву так же внезапно, как и начал. – Завтра на рассвете в путь, – тоном, не терпящим возражение, объявил он.

 

Глава 34

Рассвет только начинался, когда они выехали из ворот. Небо было уже довольно светлое, но на над землей еще оставались висеть клочки ночной темноты. До самой последней минуты Анжелика надеялись, что они будут путешествовать на джипах, которые стояли во дворе. Но их привели к конюшне и посадили на лошадей. К тому же ей досталось не то животное, на котором она приехала сюда, а другая кобыла. И, как быстро убедилась наездница, не очень-то и покладистая. Пару раз она делала такие резкие движения, что Анжелике приходилось использовать все свое умение, чтобы не вылететь из седла.

И ранний выезд, и норовистая лошадь все это вызывало в Анжелике одну волну раздражения за другой. К тому же явно специально для нее Рамзан гарцевал поблизости с ней, демонстрируя прекрасные качества наездника. Вот уж кто был в отличном настроении, так это он. Каждый взгляд на Анжелику молодой человек сопровождал улыбкой. Кажется, он считает себя неотразимым, думала она. Это обстоятельство ее весьма беспокоило, она помнила вчерашний разговор с Мамонтовым. Она отнеслась чересчур легкомысленно к его словам, и теперь, смотря на окружающие ее свирепые бородатые лица с автоматами за спиной, ее уверенность в своей неуязвимости быстро таяла. Для них белая женщина, европейка, христианка – это неверная, чужая, с которой можно поступать, как угодно. Немного лишь успокаивало то, что перед отъездом ей и ее спутникам вручили автоматы. В любом случае, если на нее совершат нападение, она постарается дать достойный отпор.

Они ехали по плоской равнине в направление гор, поливаемые ливнем из обжигающих солнечных лучей. Пот заливал все тело, нестерпимо хотелось пить. Но во фляжке было не так уж много воды, а никаких источников пока не было видно. Даже укрыться было нельзя, по близости земля не дала жизнь ни одного дереву. И как только тут люди живут в этой безводной пустыне, на такой сухой почве не может взойти ничего хорошего, как в прямом, так и в переносном смысле.

Чувствуя исходящую от молодого джигита опасность, Мамонтов и Джамаль старались держаться рядом с Анжеликой. Анжелика же то и дело спрашивала Джамаля, о чем говорят люди Рамзана. Тот успокаивал ее: они всего лишь обмениваются впечатлениями о дороге.

– Ты не жалеешь, что увязался со мной? – спросила молодого араба Анжелика.

Он с таким укором посмотрел на нее, что ей даже стало немножечко стыдно.

– Вы отлично знаете, что не жалею, – гордо ответил он. – Я хочу быть там, где вы.

– Но зачем тебе рисковать жизнью? – гораздо ласковей спросила она.

– Мой предок Саладин никогда не задавался таким вопросом, он всегда выполнял свой долг. А я выполняю свой.

Анжелика подумала, что никогда до конца не поймет этих людей востока. Во всех них есть нечто такое, что ускользает от ее сознания, какое-то иное представление о действительности. Иногда это восхищает, иногда – ужасает. Добро и зло в отличие от европейцев у них не отделено водонепроницаемой перегородкой, а находятся в одной каюте. И никогда точно не знаешь, что возобладает в той или иной ситуации. А потому трудно понять, к чему следует готовиться, какую угрозу отражать.

К ней на своем коне подлетел Рамзан. Анжелика невольно напряглась. Он окинул ее дерзким взглядом.

– Вы не устали? – спросил он.

Простой вопрос поставил ее в не простое положение. Она не знала, спрашивал ли он для того, чтобы заставить ее признаться в слабости или его слова были продиктованы действительной заботой о ней.

– А долго ли нам еще ехать? – спросила она.

Рамзан показал рукой вперед.

– Вот к тем отрогам гор. Там будет селение, где мы можем отдохнуть и получить информацию о Хасане, если он там был.

Анжелике показалось, что до указанного им места никак не меньше километров тридцати, а то и все сорок.

– Я думаю, нам надо ехать туда без остановки. Ведь это только первое селение, а их придется посетить их десятки и сотни.

– Да, – согласился Рамзан, – найти его будет тяжело. Но если он тут, мы непременно найдем. Я вам обещаю. От меня никто не уйдет. – Он сверкнул большими темными глазами. Анжелика невольно залюбовалась им. Если бы она так его не боялась, он бы мог тронуть своей дикой красотой ее сердце. Но сейчас ей было совершенно не до подобных чувств. Она хотела лишь одного, чтобы этот пуштун держался бы от нее подальше.

Изнуряющая жара действовала отупляюще. Анжелика, словно бесчувственная кукла, машинально держалась в седле. Мысль была всего лишь одна, зато на данный момент самая важная: не упасть с лошади. Все остальное на какое-то время отодвинулась куда-то в сторону. Она даже не сразу заметила, как к ней почти вплотную приблизился Мамонтов.

– Тебе плохо? – спросил он, не спуская с нее глаз.

Анжелика не без труда повернула в его сторону голову.

– Нет, ничего, просто жарко. Все же я северный цветок.

Мамонтов достал фляжку и поднес к ее губам.

– Выпей.

Она отрицательно покачала головой.

– У каждого своя порция воды. Я не стану пить твою.

– Не упрямься, я хорошо переношу жару.

– Ты мужчина, тебе нужно воды больше, чем мне. Потом тебе станет хуже. Но за заботу спасибо. – Она действительно была ему очень благодарна. Чем более трудная ситуация, тем больше человек думает исключительно о себе. А она не ошиблась в Валере, он действительно не только любовник, но и преданный друг.

– Анжелика, может быть, нам все же повернуть, пока не поздно, – вдруг проговорил Мамонтов. – Подумай. Мы можем не выдержать испытаний.

– Нет, – встрепенулась она, – не знаю, как ты, я не поверну. Я не прощу себе этот поступок всю жизнь. Я думала, что ты это понимаешь.

– В тот-то и дело, что понимаю, поэтому и боюсь. Слишком не равны силы. Мы одни в чужой, к тому же очень враждебной нам стране. Это не Франция.

– Я не слепая, вижу, что не Франция. Поэтому и нельзя повернуть назад. Там-то как раз это можно сделать в любой момент. А здесь нет. Неужели я должна тебе это объяснять.

– Да, должна, – в его голосе вдруг прорвалось, словно нарыв, раздражение. – Ты одна из самых красивых женщин на свете, ты умна, богата, у тебя, в конце концов, дети, которым нужна мать. А вместо этого ты, изнемогая, скачешь по этому безжизненному плоскогорью. Зачем, ради чего? Я тебя об этом уже спрашивал, но до конца так и не понял ответа.

– Если не понял тогда, не поймешь и сейчас. Хотя я полагала, что все ясно. Я даже не знаю, что тебе сказать. Враги рода человеческого – это мои враги. Я рано это почувствовала, хотя долго не осознавала этого обстоятельства. Но, столкнувшись с Хасаном, потом с эмиром окончательно убедилась в этом. И больше не желаю говорить на эту тему. Слова отнимают у меня силы. Лучше уж молчать, чем так разговаривать.

Несколько минут они ехали рядом молча.

– Прости, я напрасно затеял этот разговор. Просто сердце кровью обливается, когда видишь тебя такой измученной.

– Поверь, это скоро пройдет, это с не привычки, я знаю себя, я выносливая. Я быстро адаптируюсь.

– К некоторым вещам лучше вообще не адаптироваться, – пробурчал Мамонтов.

Анжелика слабо улыбнулась.

– Нет, не лучше, адаптироваться надо уметь ко всему. И спасибо тебе.

– За что? – удивился он.

– Пока мы разговаривали, то преодолели часть пути. Благодаря тебе мне было сделать это легче.

Как оказалось, до того места, на которое указал Рамзан, было не сорок километров, а все шестьдесят. Они приехали туда под вечер. У подножья горы примостилось небольшое селенье. Одного взгляда было достаточно, чтобы определить, что там царила всеобщая нищета.

По одной из легенд Анжелика и Мамонтов являлись представителями международной организации: «Честные люди против голода». Она действительно существовала, имея штаб-квартиру в Лондоне. У них даже были английские паспорта, которые получили незадолго перед переходом границы Пакистана и Афганистана. Их им вручил резидент российской разведки. По этому паспорту Анжелику звали Арабеллой Бишоп, а Мамонтова – Робертом Стюартом. И сейчас увидев всю эту обездоленность, детей с голодным блеском в глазах она пожалела, что на самом деле не является членом этой благотворительной структуры.

Анжелика решила сделать то, что могла, она стала раздавать детям мелкие монеты и купюры. Как и в городе ее мгновенно окружила галдящая с тянущими к ней руками детвора. Но это занятие грубо прервал Рамзан. Он отшвырнул детей, и что-то недовольно громко сказал.

– Переведи, – попросила Анжелика Джамаля.

– Он говорит, что не следует этого делать, мы тут совсем не за этим. А эти дети к такой жизни привыкли. Да и на деньги тут все равно ничего не купишь. Они только передерутся за монеты.

Анжелика недовольно посмотрела на Рамзана, но возражать не стала. Может быть, он по-своему и прав.

На ночлег Анжелику поместили в небольшой дом. То, что в нем до сего дня жили люди, свидетельствовали разбросанные повсюду вещи, включая детские. Куда делись его хозяева, она благоразумно не стала спрашивать, дабы не получить очередной выговор командира их отряда. Лучше отношения с ним не накалять. Кроме того, она так устала, что легла на постеленный на полу ковер и почти тут же заснула. Силы оставили ее целиком, как защитники крепость.

Проснулась она оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Она открыла глаза и увидела Джамаля.

– Рамзан просит вас прийти к нему, – сказал он.

Дом, который он занимал, был больше и лучше. Впрочем, судя по всему, жил он в нем не один, а с несколькими своими соратниками по оружию.

– Мы навели здесь справки и кое-что узнали, – сообщил Рамзан. – Судя по некоторым сведениям, Хасан тут был. И отправился в западном направлении. – Он нахмурился и замолчал.

– Это плохо, что он отправился именно в западном направлении? – спросила Анжелика, удивленная затянувшейся паузой.

– Именно так, – подтвердил Рамзан. – Скорей всего он отправился в район, который контролирует Асланбек и его люди. А у нас с ними крайне натянутые отношения. Он дает приют тем, кого отец считает здесь быть не должно. У нас есть негласная договоренность, что он в наши края глаз не кажет, а мы – в его. У нас уже были с ним стычки, с обеих сторон погибло много людей.

– Я так поняла, что вы туда не пойдете, – не без вызова произнесла Анжелика.

Рамзан ожег ее своим огненным взглядом.

– Я сказал, что найду Хасана во что бы то ни стало. Так велел мой отец. Но сделать это теперь будет трудней. Это все, что я хотел сказать. Утром выезжаем.

Анжелика вернулась в свое временное пристанище. Она сразу же решила, что не станет акцентировать свои мысли на том, что сказал только что Рамзан. Все равно никакой пользы от этого не будет, а только себя запугает. И без того тревожно, он весьма ясно намекнул, что без столкновений скорей всего не обойтись. Но сейчас-то она может отдохнуть спокойно. Ей надо набраться максимальным количеством новых сил. Весь предыдущий запас она израсходовала без остатка за сегодняшний день, а днем вряд ли будет легче, чем вчера. Она должна готовится к тому, что самые тяжелые испытания еще впереди.

Анжелика легла и закрыла глаза. Может быть, завтра ее ждет смертельная усталость, сейчас она сполна намерена насладиться сном.

Анжелика проснулась от ощущения, что она не одна. И сразу же почувствовала чужое присутствие. А еще через несколько мгновений ощутила, как кто-то трогает ее за плечо.

Тяжелое покрывало сна мгновенно слетело с нее. Она открыла глаза. Было полнолуние, и свет ночного светила щедро поступал через окно, которое из-за их отсутствия не прикрывали шторы. Рядом с ней сидел Рамзан и гладил ее плечо. Его лицо, которое отчетливо отражало бушующие внутри молодого человека страсти, было одновременно прекрасно и ужасно.

Увидев, что Анжелика проснулась, он, призывая ее молчать, поднес палец к губам. Затем еще плотней придвинулся к ней.

– Что вам надо? – спросила по-английски Анжелика, забыв, что он, кроме своего родного, других наречий не знает. Впрочем, сам по себе вопрос был глупый, так как намерения Рамзана были более чем очевидны. Но что делать в такой ситуации не совершенно не представляла. Если поднимать крик, то есть реальная опасность, что на него сбегутся его люди. И что тогда будет? Мамонтов с Джамалем ее никак не защищат, только себя погубят. Значит, с этой проблемой ей предстоит справиться в одиночку.

Она решила не торопиться и посмотреть, как будут развиваться события. Под подушкой лежал пистолет, но она понимала, что если она его убьет или даже попытается это сделать, то до утра она уж точно не доживет. Значит, надо урегулировать вопрос более мирными средствами.

Рамзан увидев, что Анжелика не делает попыток ни его оттолкнуть, ни его прогнать, посчитал, что самое время перейти к решительным действиям.

Он еще ближе придвинулся к ней, а его рука властно легла на ее талию.

– Нет, нет, – сказала Анжелика, – я не хочу. – Так как он все равно не понимал, она перешла на русский. Она энергично стала отрицательно мотать головой и немного отодвинулась.

Но подобное слабое сопротивление никак не могло остановить Рамзана. Его попытки обнять ее стали настойчивей.

Анжелика вдруг вспомнила того первого мужчину, вернее, парня, который пытался овладеть ее силой. Тогда она легко справилась с ним. Но он не был вооружен, его не поддерживал целый отряд. Да и сам он не мог идти ни в какое сравнение с сегодняшним насильником.

– Нет, нет, – сказала решительно она.

Теперь он понял ее, но это нисколько не остудило его пыла. Внезапно из его уст последовала длинная тирада. Причем, он говорил так выразительно, с такой артистичной жестикуляцией, что Анжелика поняла, что он слагает нечто вроде песни ее неземной красоте, с которой может сравниться только солнце. О том, что в этой балладе она сравнивается с солнцем, Анжелика сделала вывод по тому, что Рамзан несколько раз вздевал руки вверх.

Да, он к тому же еще поэт, отметила Анжелика. Только этого ей не хватало.

После произнесенного им вдохновенного речитатива, Рамзан посчитал, что предмет его страсти окончательно завоеван. А потому его рука легка уже не на плечо, а на ее грудь. Она вдруг почувствовала ярость. Да как он смеет так себя вести, ей захотелось ударить его, что есть силы. Но она сумела сдержать свой порыв. Она лишь сняла его руку со своего тела.

Это ему не понравилось. Он снова положил руку на грудь Анжелики, она снова не грубо, но решительно ее убрала.

На этот раз из его уст вырвался не гимн ее красоте, а откровенная угроза. Чтобы понять смысла этих слов, переводчик не требовался. Он навалился на нее всем телом, но Анжелика оттолкнула его.

Рамзан упал, но тут же вскочил, приняв угрожающую стойку. Анжелика тоже быстро встала. Теперь, они словно боксеры на ринге, стояли друг против друга и мерили глазами противника.

Внезапно Рамзан схватил обоими руками Анжелику за плечи и попытался повалить на пол. Она ускользнула от него. Ловкость, с которой она это сделала, удивила, но не насторожила его. Его уверенность в своем превосходстве была непоколебима, как скала.

Он снова набросился на Анжелику с одним желанием повалить ее на ковер. И вновь она вовремя увернулась. Такое упорство рассердило его, он снова произнес нечто угрожающее, и уже совсем по другому, со всей своей молодецкой силой и сноровкой вновь бросился на нее.

Все дальнейшее произошло мгновенно. Анжелика слегка подсела под него, поймала его тело на свою шею, резко выпрямилась и сбросила вниз. Затем упала на Рамзана и, схватив его кисть, перевела на болевой прием. Теперь любое его движение лишь усиливало боль.

Но Рамзан был настолько ошеломлен случившимся, что лежал неподвижно, как камень. Лишь зрачки яростно перемещались, словно планеты, по своим орбитам.

Анжелика не знала, что делать. Если его отпустить, он может начать по новой, только с применением оружия. Но и находиться в этой позиции до утра, она тоже не в состоянии. Судя по темноте, сейчас всего лишь середина ночи.

Рамзан что-то сказал, но на этот раз по его тону она не смогла ничего понять. Была не была, отпущу его, решила Анжелика. Она встала, пристально наблюдая за каждым его движением.

Рамзан встал. Несколько мгновений он пребывал в полной неподвижности. Анжелика догадалась, что он не знает, как себя вести. Для восточного мужчины быть поверженный женщиной – великий позор и стыд.

Вдруг он поднял голову, ожег ее своим взглядом, но при этом не сделал ни одного движения. Несколько секунд они молча, словно бы чего-то выжидая, смотрели в глаза друг другу. Она понимала, сейчас решается очень много, внутри него происходит напряженная борьба с самим собой. Чем она завершится? Какую линию поведению он выберет?

Рамзан вдруг сделал шаг к ней, Анжелика вся напряглась. Но он внезапно развернулся и быстро вышел из дома. Она глубоко вздохнула и почти упала на пол без сил. Она понимала, что была в одном шаге от смерти. Но смерть к ней этот шаг на этот раз не сделала.

Анжелика закрыла глаза. И через пять минут уже спала.

 

Глава 35

Как и в предыдущий день, они выехали на рассвете. Анжелики казалось, что у нее напряжены все клетки ее тела. Она почти не спускала глаз с Рамзана. Как он себя поведет, не захочет ли ей отомстить за ночную неудачу? А если захочет, то каким образом?

Поведение же Рамзана лишь усиливало ее подозрения. Если вчера, дабы продемонстрировать свою молодецкую удаль, он устраивал на ее глазах настоящую джигитовку, то теперь старался держаться от нее подальше. Анжелике очень хотелось проникнуть в его душу, дабы понять, что же в ней все-таки происходит, и потому старалась поймать его взгляд, надеюсь из него выведать истину. Но когда расстояние между ними немного сокращалось, он упрямо отводил глаза в сторону, словно бы молодой женщины и не было в отряде.

Зато другое обстоятельство давало Анжелике повод для радости. Ее предвидение полностью оправдалось, она стала привыкать к трудностям пути, и уже не испытывала таких страданий. Анжелика нашла общий язык с лошадью, и теперь та слушалась ее беспрекословно, как старый и преданный друг. Анжелике даже стало немного нравиться это путешествие по незнакомой стране, по такой не похожей, по сравнению с ее родными местами, местностью. В конце концов ей всегда нравилось ездить по миру, знакомиться с новыми городами, любоваться чужими ландшафтами. И вот новая возможность. И, несмотря на весьма необычные сопутствующие обстоятельства, несмотря на сверх экстремальный туризм, не стоит ее упускать. Когда она еще попадет в эти края? Скорей всего никогда.

Однако через некоторое время Анжелику стало беспокоить то, что она и ее спутники по сути дела не представляют, куда направляются. Утром Рамзан не стал им ничего объяснять, он вместе со своими людьми молча оседлал лошадей и отправился в путь, тем самым, предлагая им последовать за ними. Но она не может так покорно, словно вагоны за паровозом, следовать за этим необузданным дикарем. Она должна ясно представлять, куда и зачем они двигаются, и что их может поджидать впереди.

Она подозвала к себе Мамонтова и поделились с ним своим беспокойством. Тот внимательно ее выслушал.

– Я уже думал об этом и мне тоже совершенно не нравится, как ведет себя наш юный друг. И вообще, сегодня с утра он какой-то странный, не гарцует, едет понурый. Что с ним?

Анжелика решила, что не будет, по крайней мере, пока рассказывать Мамонтову о ночном поединке. Это возбудит в нем ненужные сейчас отрицательные эмоции. А ситуация и без того сверх напряженная. Поэтому Анжелика сделала вид, что не слышала этого вопроса.

– Надо его подозвать и пусть он нам все расскажет: куда и зачем? – сказала она.

– Согласен. Пусть Джамаль его попросит подъехать к нам.

– Только я тебя прошу, веди разговор с ним ты. И соблюдай спокойствие, чтобы он не сказал.

Весь вид Рамзана демонстрировал, с какой неохотой он приближается к ним. При этом его взгляд, как и прежде, старательно обходил Анжелику. И это ей не нравилось. Когда человек смотрит прямо в глаза, то обычно он ничего плохого против другого не замышляет.

– Мы бы хотели знать, – обратился к нему Мамонтов, – какие сведения получены о Хасане и куда мы все же направляемся?

Хотя вопрос задал мужчина, Рамзан почему-то посмотрел на женщину. И это был первый брошенный им с утра взгляд на Анжелику.

– Хасан проезжал через селение, что мы покинули, в сопровождение небольшого отряда, – неохотно ответил он. – Этих людей узнали, они входят в армию Асланбека.

– Что за армия Асланбека? – поинтересовался Мамонтов.

– Так он сам называет свой отряд. На самом деле, людей у него не так уж и много. Но мы с ним в плохих отношениях. Он объявил джихад всем неверным и совершает набеги на американцев и тех. кто сотрудничает с ними. Многих он уж убил. Под его контролем целый район вместе с Хошером.

– Но Хошер – это же город и, насколько я помню, не такой уж маленький, – не выдержала своей молчаливой роли Анжелика.

Рамзан быстро посмотрел на нее и отвел глаза.

– Да, город, – подтвердил он. – Там живет пятьдесят тысяч.

– И мы направляемся туда? – спросил Мамонтов.

– А куда же еще, – презрительно улыбнулся Рамзан. – Мы же ищем Хасана, а он наверняка там. Больше ему быть негде. Разве в какой-нибудь пещере скрывается. Но я в это не верю. Зачем скрываться в пещере, если можно удобно жить в городе.

Пожалуй, в этом вопросе Анжелика была с ним солидарна, она тоже не верила, что Хасан прячется в какой-нибудь пещере. Этот человек любит удобства. Да и для претворения его планов ему нужна какая-то инфраструктура. А что можно найти в пещере?

– Я думаю, он прав, – сказала Анжелика Мамонтову.

– Но если этот город не подчиняется отцу Рамзана, а там правит этот самый враждебный ему Асламбек, как мы туда войдем?

– Надо спросить об этом у Рамзана? Джамаль переведи.

– У нас нет другого выхода, мы должны войти туда тайно. Видите, – показал Рамзан вперед, – там начинаются владения Асламбека.

– Но это же совсем близко! – почти в один голос воскликнули Анжелика и Мамонтов.

– Близко. – На губах Рамзана снова появилась презрительная усмешка – Еще не поздно повернуть назад.

– Нет, – ответила Анжелика.

– Нет, – ответил Мамонтов.

– Нам надо соблюдать осторожность, чтобы не наткнуться на какой-нибудь дозор Асламбека.

– А если все же наткнемся? – спросил Мамонтов.

– Тогда придется принимать бой. Если он нас возьмет в плен, в живых никого не оставит.

– Не плохая перспектива, – сказал Мамонтов Анжелике.

Она кивнула головой. Перспектива, в самом деле, лучше не придумаешь.

– Хорошо, – проговорил Мамонтов, – если нам чертовски повезет, и мы ни на кого не наткнемся, как мы войдем в город? Нас же сразу же обнаружат?

– Это моя забота. Мы проникнем в город, – уверенно произнес Рамзан.

Анжелике захотелось спросить, каким образом это получится, но она чувствовала, что сейчас он не станет отвечать на этот вопрос. Да и вообще, на этом пока можно завершать анкетирование, судя по его виду больше он в настоящий момент говорить им не намерен. По крайней мере, они хотя бы примерно они знают, куда направляются и что их ждет впереди.

Кажется, к выводу о том, что разговор завершен, пришел и Рамзан. Не говоря больше ни слова, он резко развернул коня, и помчался к другому краю их небольшой колоны.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Мамонтов, провожая глазами ускакавшего Рамзана.

– Пока у нас нет иного выхода, кроме как следовать его указаниям. Это не Париж и не Москва, мы тут очень от него полностью зависим.

– А если он нас предаст?

Это была именно та мысль, которая не давала Анжелике покоя с самого утра.

– Нам остается только надеяться, что этого не случится, – ответила она.

– Я буду присматривать за ним, – вмешался в разговор Джамаль.

Анжелика с сомнением покачала головой. Вряд ли эта мера способна их спасти.

– Знаете, господа мужчины, – проговорила она почти весело, – я предлагаю на время стать всем фаталистами. Какая судьба нас ждет, такой она и будет. Не лучше и не хуже.

– Всегда ненавидел фатализм, – недовольно пробурчал Мамонтов. – Фатализм – это означает покорность, а покорность – слабость.

– Ты не прав, Валера. Фатализм – означает смелость, когда человек вверяет себя судьбе и не боится ниспосланных ею испытаний. Он не поворачивает назад, а идет вперед, как бы это не было опасно и трудно.

– Ну, если так, – усмехнулся Мамонтов, – тогда мне нечего опасаться. Свою судьбу я уже вверил провидению, иначе никогда бы не оказался здесь. А что ты думаешь, Джамаль?

– Аллах покровительствует праведным.

– Что-то не припомню таких случаев, – насмешливо отозвался Мамонтов. – Впрочем, ни на что другое в нашей ситуации надеяться не приходиться. Будем молиться Аллаху, а в его лице всем богам, которые были, есть и будут. Может быть, коллективно они нам помогут.

– Не кощунствуй, – улыбнулась Анжелика. – Кто знает, как отзовутся наши слова.

– Все равно. Хуже было бы можно, да некуда, – махнул он рукой. – Такое ощущение, как будто мы голову положили в пасть льва, а теперь молимся, чтобы он бы ее не откусил.

– Не стоит запугивать себя раньше времени. Пока наши головы на наших плечах. И давайте прекратим этот разговор, он лишь треплет нам нервы, а толку от него никакого.

Никто не стал возражать, и между ними воцарилось молчание.

То, что они вступили на враждебную территорию, Анжелика поняла по тому, как изменилось поведение людей Рамзана. Малейшее проявление вальяжности исчезло, стих не только смех, но и разговоры. Некоторые передвинули автоматы со спины на грудь. Анжелика нашла глазами их предводителя и увидела, что он очень сосредоточен. Рамзан подозвал двух боевиков, что-то им и сказал, и те поскакали вперед. И без всяких объяснений было ясно, что они ушли на разведку.

Но пока все было спокойно. Они медленно продвигались в сторону гор по плоской равнине. Кроме них, сколько хватало глаз, вокруг не было ни души.

У горного отрога они спешились. Рамзан ничего не объяснял, он даже не приближался к ним, и Анжелика терялась в догадках, что происходит. Внезапно появились посланные вперед разведчики, и что-то доложили своему командиру. И все тут же зашевелились.

Только тогда Рамзан подошел к ним.

– Разведчики обнаружили впереди отряд, – пояснил он, все также, стараясь, как можно меньше смотреть на Анжелику. – Их совсем немного. И есть возможность подобраться к ним незаметно и уничтожить. – На его лице вдруг появилась откровенная радость. – Старайтесь не шуметь. Вы поняли?

– Поняли? – за всех ответил Мамонтов.

Какое-то странное чувство внезапно охватило Анжелику. Кажется, он рад предстоящему убийству, оно доставляет ему удовольствие. И все, кто с ним, испытывают сходные ощущения, это было заметно по вмиг ожившим лицам. Даже в Валерии пробудились какие-то древние инстинкты, иначе как объяснить этот блеск в его глазах. Еще две минуты назад его не было и в помине. Кажется, возможность убивать доставляет человеку большое наслаждение. Хотя многие до того момента, как им предоставляется шанс сделать это, и не подозревают о том, что это желание сидит глубоко в них и ждет только благоприятного момента, дабы вырваться наружу и проявить себя во всем своем могуществе.

Но дальше размышлять на эту тему к облегчению Анжелики времени не было, отряд двинулся вперед. Они находились у входа в ущелье, куда вела хорошо утрамбованная дорога. Но, к ее удивлению, они не пошли по ней, а направились в сторону. Судя по всему, им предстоял тяжелый подъем. Достаточно было посмотреть, как круто вверх устремлялись скалы.

Они поднимались вверх, и с каждым пройденным метром идти становилось тяжелей и людям и лошадям. К тому же тропа, кроме того, что становилась отвесней, еще становилась и уже, и один неверный шаг и можно было распрощаться с жизнью. И Анжелика едва его не сделала, вернее, ее кобыла. Она вдруг споткнулась, и одна ее нога уже повисла над пропастью. До того, как полететь в нее, оставалось несколько секунд.

Ее спас Рамзан. Как он оказался рядом с ней, Анжелика не могла понять, мгновением раньше она его не видела. Но он схватил что есть сил лошадь за узды и каким-то невероятным усилием удержал ее от падения те несколько мгновений, которые необходимы были Анжелика, дабы справиться с ситуацией.

Несколько секунд, Анжелика и Рамзан, оба тяжело дыша, смотрели друг на друга. Затем он, как ни в чем не бывало, поехал дальше. И вместо благодарности ей лишь оставалось смотреть ему вслед.

Ночью он едва ее не изнасиловал, а днем спас ей жизнь. В каком из поступков проявился истинный Рамзан? Или в том и другом? А может, в чем-то третьем. Впрочем, ей сейчас не до психологических экскурсов.

Они поднялись уже довольно высоко, и с это точки хорошо было видно, что делается внизу. А внизу расположилось с десяток вооруженных людей, которые наблюдали за входом в ущелье. Их они не видели.

Рамзан отдал приказ своим людям, а сам подошел к ним.

– Вы должны оставаться тут и никуда не уходить, – повелительно произнес он. – Только не все скопом, а надо рассосредоточиться. Иначе одна граната – и вам всем конец.

Анжелика выбрала удобную позицию, с которой ей было хорошо видно все происходящее внизу. Бойцы Рамзана незаметно спускались ко дну ущелья. Расстояние между двумя отрядами сокращалось, но те, кто охранял его от проникновения в него чужаков, все еще не знали, что они уже тут и в руках несут им смерть.

Все началось неожиданно. Висящая над ущельем тишина оказалась мгновенно разорванной на тысячи кусочков автоматными трелями. Расстояние между отрядами было совсем небольшим, и Анжелика видела, как один за другим падали их противники. Слабая попытка сопротивления была пресечена несколькими брошенными гранами.

Все было кончено буквально за пару минут. Десять только что живых человек, истекая кровью, теперь неподвижно лежали на дне ущелья. От этого зрелища Анжелике стало жутко, просто удивительно, до чего же легко убить человека. Легкое нажатие на курок или гашетку автомата – и вся жизнь оказывается перечеркнутой в одно мгновение.

Ее мысли прервали громкие веселые возгласы. Победители, оживленно переговариваясь, обыскивали своих мертвых противников, перекладывая найденную добычу в свои карманы. Они были так увлечены этим занятием, что забыли обо всем остальном.

Теперь Анжелике стало противно, и она отвернулась. До чего же бывает страшен и отвратителен человек.

К ней подошел Мамонтов. Он почувствовал ее состояние и обнял Анжелику. Она спрятала голову на его груди.

– Мне страшно, – сказала она.

– Тебя пугает человек?

Он понял меня, обрадовалась она. Как хорошо, что есть люди, которые тебя понимают.

– Да. Мы должны бояться самих себя. Но тогда, как же жить?

Мамонтов посмотрел вниз на пир мародерства.

– Это только одна часть правды. Но ведь есть и другая. И ты этому пример.

– А если и я такая? Только об этом еще не знаю.

– Этого быть не может. Я – вполне вероятно. Но не ты. И хватит сейчас об этом. Вернемся в Париж, там в волю наговоримся на такие темы. А сейчас у нас совсем другие задачи.

Их внимание привлекли чьи-то громкие стоны. Одновременно они посмотрели в их сторону. Оказалось, что во время боестолкновения один из людей Рамзана был тяжело ранен. И сейчас его принесли сюда.

Это был совсем молодой паренек, лет восемнадцати не больше. Анжелика пару раз поймала его восхищенные взгляды. Сейчас же он умирал, пуля разворотила ему живот. И никто никакой помощи ему никто не оказывал. Даже не пытались забинтовать рану.

Анжелика устремилась к нему, но неожиданно Рамзан поймал ее за руку и что-то решительно сказал. Она не поняла слов, но ясно уловила их смысл, он требовал от нее, чтобы она не вмешивалась.

Рамзан подошел к раненому, присел на одно колено и стал внимательно осматривать рану. Сделав вывод о характере ранения, он покачал головой. Затем встал и что-то сказал своим людям. Никто из них не выразил своего отношения к сказанному им.

Рамзан достал пистолет, что-то сказал раненому парню, затем быстро поднес дуло к его виску и выстрелил. Паренек дернулся и застыл. Все было кончено с ним.

Анжлика быстро прошлась взглядом по лицам людей, но все они были спокойны, ни на кого эта сцена не произвела большого впечатления. Просто избавились от помехи, мешающей идти дальше.

Они снова двинулись в путь, соблюдая максимум осторожности. Дорога была трудная, вернее, то была не дорога, а узенькая тропинка, то петляющая между скал, то взбирающаяся наверх. А под вечер случилось то, что врезалось в память Анжелика на всю оставшуюся жизнь.

Она немного отстала от колонны по своим женским нуждам. А когда стала ее догонять, то по ошибке свернула на боковую тропинку. Дальнейшее произошло почти мгновенно.

Внезапно она почти наткнулась на двоих бородачей, одетых в халат, но с автоматами в руках. Те тоже были изумлены появлением тут женщины, да еще в европейской одежде.

Мужчины с хищным криком бросились на столь нежданно появившуюся добычу. Их лица вспыхнули нескрываемой радостью.

На раздумье не было ни секунды, Анжелика сдернула автомат с плеча и нажала на гашетку. Длинная, в полдиска очередь буквально изрешетила их, и они оба, истекая кровью, упали к ее ногам.

Анжелика с ужасом смотрела на деяния своих рук. Впервые в жизни она убила человека, вернее, сразу двух. Она стояла неподвижно, не в силах пошевелиться.

На звук выстрела примчался весь отряд. Она подняла голову и увидела Рамзана, который внимательно рассматривал погибших. Затем он перевел взгляд на Анжелику. В его глазах светилось восхищение. По крайней мере, так ей показалось. Но это совсем не вызывало в ней энтузиазма. Она знала, что зрелище лежащих у ее ног двух трупов, отныне будет всплывать в ее памяти постоянно.

Рамзан что-то сказал. Анжелика вопросительно взглянула на Джамаля.

– Это очень мужественный поступок, – перевел он.

«Это ужасный поступок» – мысленно возразила она.

На этот раз ночлегом для них стала небольшая площадка. Выбрана она была очень удачно, почти по всему ее периметру шел обрыв, и лишь узким горлышком она была соединена с дорогой. Так что внезапного нападения можно было не опасаться.

Зато Анжелику мучило другое, в отличие от плоскогорья в горах, особенно ночью, было значительно прохладней. Она одела на себя все, что у нее было. И все равно ежилась от холода.

Мамонтов захотел отдать ей свою куртку, но она воспротивилась, так как ему было ничуть не теплей. Он обнял ее, согревая своим телом.

Но Анжелика дрожала не только от холода, но и от совсем свежих воспоминаний. Ей было так жалко этих людей, что она тихонько заплакала. Это чувство резало ее душу, как резак стекло.

– Что с тобой? – почувствовал ее состояние Мамонтов.

– Я сегодня убила двух человек. Я не могу отделаться от ощущения, что совершила страшное преступление.

– Никакого преступления ты не совершала, они сами хотели тебя убить, либо изнасиловать. А потом все равно бы убили. Ты же это отлично понимаешь.

– Понимаю. Но убила– то я.

– Это не убийство, это самооборона.

– А самооборона не может быть убийством?

– Это разные вещи. Не надо смешивать кислое с пресным, а потом еще себя казнить.

– Я сегодня вдруг очень ясно поняла, что ни один человек не имеет никакого права на убийство другого человека.

– Но как без этого обойтись, когда мир полон под завязку полон насилием. Не думай о том, что ты сделала, это бандиты и тот, кто их отправил к праотцам, оказал человечеству благодеяние. Можно себе представить, сколько крови на их руках.

– Теперь кровь и на моих руках.

– Это другая кровь.

– Кровь у всех одна. Я переступила.

– Ничего ты не переступила.

– Нет, переступила через то, через чего переступать не должна. Даже суд в нормальных странах не выносит смертные приговоры.

– Но мы не находимся не в нормальной стране, мы в стране, где все друг друга убивают. И это считается нормальным образом жизни. В стране, где все живут по правилу: либо ты убьешь, либо тебя убьют. И третьего не дано. Если ты хочешь тут выжить и добиться того, ради чего мы сюда пришли, то тебе придется еще убивать не раз. И если ты будешь по каждому убиенному тобой так сокрушаться, тебя надолго не хватит.

– Ты говоришь ужасные вещи.

– Не боле ужасные, чем сама жизнь вокруг нас. Лучше спи, завтра все покажется уже не так ужасным. Слава богу, что даже самые яркие впечатления, как краски на картинах, имеют свойство ослабевать и тускнеть.

– Эти не потускнеют.

– Еще как потускнеют, – уверенно произнес Мамонтов. – И гораздо быстрей, чем ты думаешь. Я не хочу больше слышать от тебя ни слова. Сама спи и дай спать другим. А переживаниями будем заниматься в каком-нибудь безопасном месте.

Он прав, подумала Анжелика, но от этого не становится легче. Она с удивлением обнаружила, что Мамонтов спит. Но она нисколько не сомневалась, что ей заснуть этой ночью не удастся. Слишком велико нервное возбуждение.

Очень осторожно она высвободилась из объятий Мамонтова, прошла несколько метров между спящими людьми и примостилась на самом краю площадки. За ее спиной раздались шаги, оно обернулась и увидела приближающего к ней Рамзана. Он сел рядом с ней.

Несколько минут они сидели так, словно бы их не разделяло расстояние меньше вытянутой руки. Внезапно он дотронулся до ее плеча. Анжелика невольно вздрогнула.

Он что-то ей тихо сказал. Она покачала головой, говоря тем самым, что не понимает. Тогда он положил руку на свою грудь на то место, где сердце. Затем взял ее руку и заставил положить туда же ладонь. Она услышала равномерный стук.

Признание было настолько красноречивым, что она почувствовала смущение. Рамзан же продолжал свой немой разговор. Рукой он изобразил стреляющий автомат, затем – падающего человека – и поднял палец вверх. Он явно восхищался ее поступком.

Анжелика снова отрицательно покачал головой. Но он понял ее возражение! И снова повторил свою пантомиму. Он настаивал на том, что она поступила верно.

Как странно, подумала Анжелика, И Мамонтов, и Рамзан столь непохожие друг на друга люди, между которыми расстояние длиной в несколько световых лет, абсолютно солидарны в этом вопросе, оба считают, что она совершила чуть ли не подвиг. Так в чем же тогда состоит различие между дикостью и культурой, если между ними в таком важном вопросе царит столь трогательное единодушие? Выходит, общество, в котором она живет, и которое считает себя цивилизованным, на самом деле не что иное, как миф. И если поскоблить его, содрать с него глянец, то все окажется сильно похожим на то, что она видит здесь. Да, что-то ей давно не было так грустно.

Анжелика посмотрела на не спускавшего с нее глаз Рамазна и приложила ладони к щеке, показывая, что хочет спать. Тот кивнул головой, встал и ушел. Анжелика последовала за ним и через минуту примостилась возле Мамонтова. Он что-то промычал во сне, но не проснулся. И она позавидовала его безмятежному сну, безмятежному сну человека, у которого не болит душа.

 

Глава 36

Теперь они пробирались вперед еще более осторожно, при малейшей опасности прятались в укрытии. Несколько раз они видели в опасной близости вооруженных людей, но пока им удавалось уклониться от встречи. Однако с некоторого момента ситуация резко обострилась, хотя на первых порах Анжелики не заметила никаких перемен. К ней подъехал Рамзан, и впервые на его лице была отпечатана тревога.

– За ними идет погоня, – сообщил он, – они наши трупы убитых своих людей и хотят выяснить, кто это сделал. Пока они нас не нашли, но скоро найдут. Здесь нет возможности долго скрываться.

– Что же делать? – спросила Анжелика.

– Посмотрим, – неопределенно сказал Рамзан. – Мы уже недалеко от Хошера. Нам лучше всего укрыться там. В большом городе обнаружить будет нас трудней, чем тут. Скоро мы выйдем на равнину и будем видны, как на ладони.

Посчитав, что он вполне достаточно проинформировал их, Рамзан отъехал.

Рамзан оказался прав, через часа два они действительно спустились на равнину. Это была плоская, словно выровненная катком, местность, почти без всякой растительности. Передвигаться стало гораздо легче, но опасней, так как теперь они были открыты со всех сторон. Кроме того, чувствовалась близость большого города, так как мимо них периодически то проносились джипы, то вооруженные всадники, то арбы крестьян. Но никто на них пока не обращал внимания, вооруженными отрядами здесь никого нельзя было удивить.

Они проехали мимо целой колонны сожженных машин. Рамзан был неподалеку, и они спросили, кому принадлежали эти автомобили.

– Американцам, – ответил он. – В прошлом году они попытались вторгнуться сюда, вы видите, чем это для них закончилось. В тюрьме Хошера до сих пор содержатся несколько их офицеров. Асламбек хочет обменять их на своих людей, но пока из этого ничего не получается. Двух он уже убил, осталось еще трое. Скоро с ними поступит точно так же. – Внезапно он замолчал, его взгляд устремился в даль. Анжелика тоже посмотрела в том же направлении и увидела в километрах пяти облако пыли.

Рамзан что-то громко закричал и весь отряд перешел на стремительный галоп. Анжелика тоже вонзила шпоры в бока лошади и помчалась вместе со всеми.

Они мчались, что есть силы, Анжелика старалась не отставать от всех, хотя ей было трудно это делать, она была не такой замечательной наездницей, как люди Рамзана. Она чувствовала, что долго не выдержит такого бешеного темпа. Больше всего она боялась вылететь из седла, так как понимала, что если это случится, никто не остановится, никто не станет ее спасать.

Хотя они скакали быстро, но преследователи постепенно сокращали разделяющие их расстояние. Все же их лошади были в дороге вторые сутки и немного притомились. И сейчас это сказывалось.

Внезапно их отряд свернул с дороги и поскакал куда-то в сторону. Анжелика обернулась и с ужасом увидела, что преследователи совсем уж близко. Еще полчаса – и они догонят их.

Впереди показались какие-то строения. Рассматривать их было некогда, но все же Анжелика увидела, что от стоявших тут когда-то домов остались одни полу полуобвалившиеся стены.

Прозвучало несколько приказаний Рамзана. Все спешились и стали занимать оборону. Анжелика огляделась, ища для себя подходящую позицию. У нее не было никаких сомнений в том, что она примет бой вместе со всеми. Сейчас не время думать о том, имеет ли человек право на убийство себе подобных или нет, жизнь сама решила эту дилемму в пользу одного из ответов.

К ней подскочил Мамонтов.

– Тебе надо укрыться, сейчас тут начнется что-то страшное! – закричал он.

– Я буду сражаться вместе со всеми! – так же криком ответила она.

– Это безумие!

– Все, что тут происходит, безумие! Я иду туда! – показала она на полуразвалившийся не то дом, не то сарай. Впрочем, она заметила, что тут одно от другого часто почти не отличались.

Мамонтов, кажется, понял, что возражать бессмысленно и направился к развалюхе вместе с ней. За ними шел и Джамаль.

Все втроем они заняли эту позицию. К ним вдруг вбежал Рамзан. Быстро окинул все внимательным взглядом, чуть дольше задержался на Анжелике, кивнул головой и, ничего не сказав, помчался дальше.

Оставалось только ждать, когда появится противник. К своему удивлению, Анжелика не чувствовала страха, скорей ее охватило нетерпение. Раз бой неизбежен, то пусть быстрей он и начнется.

Она повернула голову к Мамонтову.

– Валера, если со мной что-то случится, расскажи обо всем Игорю, Он должен знать все. Ты понимаешь? Так мы с ним договаривались. Все, что угодно, только не ложь.

– Обещаю. А если со мной, то ты тоже расскажи всем, кто захочет слушать.

– Обещаю.

– Вот уж никогда не думал, что буду сидеть с автоматом в полудикой стране и ждать, когда начнется настоящий бой. Это настолько невероятно, что кажется даже нереальным, – проговорил Мамонтов.

– А меня почему-то это не удивляет, словно бы я всю жизнь провела в ожидании этого события. Даже самой странно.

– Ничего странного, ты и авантюра просто созданы друг для друга. Это я понял еще в Лондоне.

– А вот я – гораздо позже.

Внезапно послышался топот копыт, громкие воинственные крики. И преследующий их отряд появился прямо перед ними. На скидку их было человек сорок, не меньше, но и не больше. Они сходу понеслись в атаку, в ответ застрочил пулемет, скосив нескольких из них. Атакующие повернули назад.

Все произошло очень быстро, и Анжелика не успела даже выстрелить. Но было понятно, что это только начало. И самые ужасные минуты еще впереди.

– Я тебя богом умоляю, только не высовывайся, – прошептал Мамонтов. – Я не переживу твоей гибели. Ты не представляешь, как я люблю тебя.

– Валера, – мягко сказала она, – будет то, что будет. Не надо ничего говорить. Если судьба этого хочет, мы переживем этот день. А если он у кого-то из нас последний, никто не в состоянии ничего изменить. И я тебя тоже люблю.

– Ты все же удивительная женщина, Жанна д’Арк наших дней.

Внезапно раздались взрывы гранат. Несколько осколков залетели к ним. Один из них шлепнулся в полуметре от Анжелики. Невольно она вздрогнула, этот небольшой кусочек железа мог только что перерезать нить ее жизни. Мамонтов и Анжелика посмотрели друг на друга, но так ничего и не сказали. Все было понятно без слов.

Они молча ждали новой атаки. И она не заставила себя долго ждать. Но на этот раз было видно, что противник учел свои прежние ошибки и мчался на них не так опрометчиво. На этот раз они наступали разреженными рядами, что затрудняло ответный огонь.

Внезапно отряд противника остановился и стал поливать их плотным огнем. Анжелика, что есть силы, вдавила свое тело в землю. Рои пуль летали над головой, некоторые ударялись совсем рядом. Нельзя сказать, чтобы она испытывала страх, это было скорей какое-то другое чувство. Ею овладел странный азарт, азарт игры в рулетку, где всего два поля: жизнь и смерть. Всякий раз, когда металлический цилиндрик проносился совсем рядом она с удовлетворением констатировала, что снова обманула старуху с косой. Она не может сегодня умереть, у нее еще столько впереди дел, умирают те, кто выполнил свою миссию на земле, какой бы ничтожной она не была бы. А ей до ее окончания еще далеко. По крайней мере, так ей подсказывает внутренний голос.

Она сама не знала, насколько сильно успокаивали ее эти мысли, помогали ли справиться со страхом, или с ним боролись какие-то иные факторы? Но она понимала одно: сегодня она не должна дрогнуть, сегодня проверяется на прочность все то, что она формировала в себе в течение многих лет, шаг за шагом, кирпичик за кирпичиком.

Внезапно огонь утих, Анжелика осторожно выглянула из своего укрытия и увидела, как прямо на нее несутся несколько всадников. Они были уже так близко, что она различала перекошенные от злобы и ярости их лица.

На миг ее кольнула мысль, что снова вынуждена убивать. Но она продержалась в голове лишь какой-то миг, нужно было действовать. Анжелика прицелилась и дала длинную очередь. Тот, кто был ближе всех, резко дернулся и вылетел из седла. Но на его месте появились сразу двое.

Внезапно Анжеликой овладела ни с чем не сравнимая горячка боя. Ничего больше не существовала, кроме страстного желания поразить врага. Самая непримиримая, бескомпромиссная альтернатива: ты или он полностью захватила ее сознание, вытеснив из него все остальные мысли и чувства.

Словно опытный боец, она стала стрелять короткими, но частными очередями. И увидела, как еще один враг на полном скаку вылетел из седла. И почтит сразу же по тому же маршруту последовал и его напарник. Анжелика повернула голову в сторону Мамонтова, тот тоже посмотрел на нее и показал большим пальцем вверх.

«Всем нравится убивать» – подумала Анжелика, но это было всего лишь констатацией факта, мысль, лишенная всякой эмоциональной окраски.

Однако противник и не думал отступать, кажется, им овладела та самая тупая неуправляемая ярость, которая даже сильнее страха смерти. Откатившись назад, он вновь двинулся в атаку.

Но дальше события приняли совершенно неожиданный поворот. О том, что случилось, Анжелика узнала уже после боя. Пока противник готовился к атаке, Рамзан послал часть людей зайти к нему с тыла. Пользуясь складками местности, это удалось сделать. И теперь огонь велся по атакующим и с спереди и сзади.

Ураганный огонь с двух сторон привел к быстрым результатом, буквально за несколько минут отряд, который потерял всякое управление, был уничтожен. Лишь несколько выживших лошадей в ужасе с громким ржанием метались среди убитых.

Отряд Рамзана собрался очень быстро и поскакал прочь от этого ужасного места. Впрочем, как узнала Анжелика, у них тоже не обошлось без потерь, было двое убитых. Их даже не стали хоронить, на это не было времени.

Дабы сбить возможных преследователей со следа, они нашли небольшую лощину и спрятались в ней. Анжелика спешилась и легла на землю. К некоторому своему удивлению, она не испытывала почти никаких эмоций. «Я стала привыкать к убийству людей», – почти равнодушно подумала она. – И очень вероятно, что этот навык мне совсем скоро еще раз пригодится».

Мамонтов прилег рядом с ней.

– Ты какая-то странная, – заметил он.

– И в чем моя странность?

– Ты ко всему безразлична.

– Я устала.

– Нет, это что-то другое. Это адаптация к новым условиям.

– Пусть так, – согласилась она. – Ты же понимаешь, без этого не выжить.

– Я понимаю, – проговорил он, и в его голосе послышалось сожаление.

Анжелика это чутко почувствовала и посмотрела на него.

– Ты жалеешь, что я уже не такая, – усмехнулась она. – А ведь сам наставлял меня в том, что так вести себя, как я, нельзя.

– Ты права, но, как выясняется, той ты мне нравилась больше.

– Увы, но ничем не могу помочь. Я очень хочу выжить, даже ценой того, что разонравлюсь тебе.

– Это-то тебе не грозит.

– Как знать. Если бы мы могли б заглянуть в будущее, то увидели бы там много удивительных вещей. Я иногда сама поражаюсь тому, как быстро меняюсь. Но ничего не поделать, я уж такая. Чтобы остаться сама собой, я должна меняться. Это как раз те, кто не меняются, теряют себя. Они просто превращаются в восковые фигуры. А я не хочу такого превращения. Вот собственно и вся разгадка моей таинственной натуры. Прими к сведению.

На этот раз Мамонтов ничего не ответил, он то ли решил, что тема разговора исчерпана, то ли был заворожен бегущими по небу караванами облаков.

Отряд возобновил движение, когда с гор спустилась темнота. Но, как выяснилось, путь их был недалек. Примерно через полтора часа они въехали в какое-то селение. Рамзан подъехал к ним.

– В этом селение живет племя, дружественное нам и враждебное Асламбеку. – пояснил молодой воин. – А потому мы в относительной безопасности. И здесь совсем недалеко от Хошера, завтра мы попробуем туда пробраться. Только ваша одежда для этого не подходит, там не встретишь женщин в европейском платье. Там все ходят в парандже.

– Мне придется надеть паранджу! – одновременно возмущенно и испуганно воскликнула Анжелика.

– Если вы хотите пробраться в город, то да. Другой возможности нет. Повторяю: без паранджи там женщины не ходят. Чтобы прослыть борцом за веру, Асламбек блюдет религиозные правила неукоснительно.

Анжелика осеклась. Она понимала, что Рамзан прав, но заковать себя в паранджу – это казалось ей чем-то выходящим за грани допустимого.

– Так как, вы переоденетесь? – спросил Рамзан.

– Да, – убитым голосом выразила согласие Анжелика.

– Вас сейчас проводят в дом, где вы будете ночевать, и там дадут одежду. – На лице Рамзана то ли ей показалось, то ли на самом деле промелькнула усмешка.

Дом, в который привели Анжелику, был побогаче, чем тот, в котором она ночевала прошлую ночь. Здесь было гораздо больше всякой утвари. Анжелика провели на женскую половину и на некоторое время оставили одну.

Дверь отворилась, и в комнату вошла молодая женщина в традиционной афганской одежде. Вряд ли она была старше Анжелики. В руках она несла какой-то сверток.

Женщина, ничуть не тая своего любопытства, рассматривала Анжелику, что называется со всех сторон. Она решила не мешать ей. Она хотя и не понимала, зачем та это делает, но чувствовала, что не спроста.

Женщина развернула сверток. Это оказалось практически такое же платье, что было надето на нее. Она жестом показала, что Анжелике надо примерить его.

Анжелика переодевалась не без внутреннего сопротивления. Этот непривычный наряд, который она была вынуждена надеть на себя, унижал ее. Она привыкла совсем к другой одежде, к тому, что сама ее выбирает.

Она надела платье, но это оказалось не полным комплектом. Женщина протянула ей еще один элемент одежды. И Анжелика даже не сразу поняла, что это та самая знаменитая паранджа.

Первым ее импульсом – было отбросить паранджу. Но она сдержалась и стала ее надевать. Сейчас не время капризов и демонстрации своего европейского гонора свободной женщины. На этом процесс одевании завершился.

Женщина подвела Анжелику к висевшему на стене зеркалу. Она видела бесформенную, облаченную в черное длинное одеяние, фигуру. Лицо закрывала паранджа. Эта была совсем другая женщина, и только глаза были ей знакомы. Сейчас они выражали изумление такой кардинальной переменой облика.

Анжелике вдруг захотелось всплакнуть. Это было беспричинно глупо, но желание овладело весьма сильно. И не будь рядом ее костюмера, она бы позволила себе пустить несколько слезинок. Хотя она плакала крайне редко, но сейчас был как раз тот случай, когда можно хотя бы таким образом немного пожалеть себя. Видели бы ее московские и парижские друзья и знакомые в этом ужасном обличье. А ведь так ходят сотни миллионов женщин и не испытывают никакого дискомфорта.

Но если Анжелика готова была плакать при виде себя в этой восточной одежде с закрытым лицом, то наряжавшую ее женщину охватил самый настоящий восторг. Вдруг она что-то громко крикнула и, словно из-под земли появились еще две женщины. Они стали осматривать Анжелику, аккомпанируя себе громкими возгласами. Им тоже нравилась то, как выглядит их гостья.

Анжелика решила, что нет никакого смысла оппонировать этим восторженным проявлениям. В конце концов, когда-нибудь она будет с умилением и гордостью вспоминать эти дни, то, как веля себя. Да и не стоит забывать, ради чего все это делается. А эта цель стоит и не таких жертв, как паранджа на лице.

Веселье продолжалось. Все женщины были молоды, они радовались появлению в их доме Анжелики. Они постоянно что-то говорили ей, давали советы, как лучше носить эту непривычную одежду. Большинство из них Анжелика не понимала, но о некоторых вещах она все же догадывалась. И эти рекомендации ей показались вполне полезными, которые следует взять на вооружение. Особенно это касалось походки. Только сейчас Анжелика обратила внимание на то, что восточные женщины ходят совсем по-другому, более мелкими шагами, да и осанка у них иная, спину держат прямей. Одна из девушек прошлась несколько раз, показывая ей, как надо это делать.

Пришлось брать уроки ходьбы, и когда где-то на десятой попытки Анжелика прошлась так, как надо, все зрители дружно захлопали в ладони.

Внезапно она ощутила близость к этим незнакомым ей женщинам, с такой отличной от ее судьбой. Они все сели на ковер и стали болтать. Правда, болтали преимущественно руками, жестами пытаясь передавать слова. Но, как выяснилось, при взаимной симпатии это был вполне понятный язык.

Оказалось, что та женщина, которая наряжала ее, жена хозяина дома, а двое других – его сестры, которые потеряли в боях мужей. Анжеликой овладело сочувствие к ним, и она очень жалела, что в ее багаже нет ничего, что она могла бы им подарить. Наконец она придумала, достала косметичку и раздала весь запас своей французской косметики. Ее новые подруги с восторгом приняли эти подарки.

Анжелика стало так хорошо и уютно в этом доме, что она позабыла про свои огорчения, связанные с новым нарядом и про то, что завтра предстоит выполнить опасную задачу – пробраться во враждебный им город.

Они поужинали, причем, она ела точно так же, как и ее сотрапезники. Анжелика даже попросила научить ее есть так, как они. Ведь в городе ни у кого не должно возникнуть подозрения, что она выдает себя не за ту женщину, какой является на самом деле.

Анжелика заснула с легким сердцем, не думая о подстерегающей ее завтра опасности. Как ни казалось это удивительным, но она сейчас чувствовала, что находится среди своих.

Ее разбудили рано утром. Она вышла из женской половины дома и перешла на мужскую. Там расположились несколько мужчин, среди которых находились Рамзан и Мамонтов. Причем, Мамонтов был одет в халат и в чалму. Как ни странно, но это одеяние ему шло, благодаря темным волосам и довольно смуглой коже он весьма сильно смахивал на местного жителя.

– Сейчас из села в город отправится на базар караван с продуктами. Мы пойдем вместе с ними в качестве сопровождающих: я, вы и ваши друзья? Вы же будете сидеть рядом со мной, как моя жена.

– А остальные? – спросила Анжелика.

– Остальные присоединятся к нам позже, мы не можем идти все вместе. Это вызовет подозрение, – пояснил Рамзан. – И не берите никакого оружия, когда надо вы его получите там. И еще, чтобы не происходило, только не вмешивайтесь. Иначе погубите всех.

Анжелика кивнула головой. Справедливость этих слов она понимала хорошо.

Они действительно выехали минут через пятнадцать. Их караван состоял из примерно пятнадцати повозок, в которых были запряжены мулы и ослы. Кроме них в город ехали еще с десяток местных жителей.

Город был не далеко, но их путь занял более трех часов. Анжелика под своим черным плотным одеянием буквально изнывала от жары. Временами ей даже казалось, что вот-вот она потеряет сознание из-за теплового удара. Ничего она сейчас ненавидела с такой силой, как эти идиотские старинные обычаи, не позволяющие женщине одеваться по погоде. С каким бы удовольствием она бы все это сбросила и осталась в бикини. Но здесь за такой поступок ее могут забить камнями.

Стены города возникли внезапно, как мираж в пустыне. Несмотря на жару, Анжелика была очарована этим видом, такое чувство, что она совершила не только путешествие в пространстве, но во времени и переместилась в средневековье. Через узкую горловину ворот в город въезжали и повозки.

Анжелика была уверенна, что они подвергнутся тщательному досмотру, тем более стражников у ворот было достаточно. Но те лишь что-то спросили у Рамзана. Он громко и весело им ответил – и все загоготали, показывая руками на Анжелику. Она не представляла причину их веселья, А что если Рамзан совершил предательство и сообщил им, кто она на самом деле? Эта мысль, несмотря на зной, заставила ее похолодеть. Провести остаток своих дней в местной тюрьме? Такого не пожелаешь и злейшему врагу, легко себе представить, что это за страшное место, филиал ада на земле.

Стража махнула рукой, и они въехали на территорию города. Анжелика перевела дух, ее попадание в ад пока откладывается. Значит, она еще не накопила столько грехов, чтобы там оказаться.

Это был действительно типично восточный город, почти не затронутый влиянием цивилизации. Современных домов было немного, зато повсюду, словно стражники, высились минареты. По-восточному одетая толпа вела себя шумно и бесцеремонно. Причем, едва ли не каждый второй мужчина был вооружен автоматом. Единственной приметой того, что она все же не попала в средневековый период, были сновавшие по дорогам машины. Хотя их носилось по ним довольно много, но ни о каких правилах движения тут никто и не вспоминал. Это было царство неупорядоченной жизни, по крайней мере, такими оказались ее первые впечатления.

Их путь по городским улицам был не долог, они свернули с оживленной артерии и поехали по каким-то узким проулкам. Было очень грязно, и запах нечистот буквально забивал нос. Ни о какой канализации здесь никто и не помышлял.

Анжелика понимала, что придется привыкать ко всему этому угнетающему антуражу. Это не то место, где можно проявлять снобизм. Но больше чем даже отвратительные запахи, ее раздражало то, что она тут совершенно беспомощна и полностью зависима от других. И, прежде всего, от Рамзана. А в нем она по-прежнему была далеко не уверенна. Даже после того, как он спас ей жизнь.

Они въехали на какое-то подворье. Из дома выбежал средних лет мужчина. Они обнялись с Рамзаном. Затем все вошли в дом.

– Это Ахмед, – представил его Рамзан, – он наш человек. У него мы пока поживем. А потом посмотрим.

– А что будем делать дальше? – спросила Анжелика.

– Пока надо наводить справки.

– А вы уверены, что Хасан здесь?

– Он здесь, – сказал Ахмед. – Его недавно тут видели. Вот только не знаем, где он скрывается. Но мы его найдем. Город не велик, а у нас есть в разных местах свои люди. А пока отдохните.

Анжелика снова оказалась на женской половине дома вместе с женой хозяина и выводком его детей. Но если с ребятишками она быстро нашла общий язык, даже несмотря на то, что те держались настороженно, их мать вела себя по отношению к ней очень холодно. Она явно была недовольна вторжением чужеземки в ее владения и даже не пыталась погасить враждебность во взгляде. Чем были вызваны эти чувства, Анжелика не представляла, да и не очень интересовалась.

Первый день ее пребывания в городе прошел невероятно скучно. Она сидела одна на женской половине и ничего не делала. Казалось все, кроме жены хозяина, которая продолжала метать в нее снаряды своих враждебных взглядов, никто о ней и не вспоминал. Она даже не могла общаться с Мамонтовым и Джамалем, так как вход в эту половину дома им был строго заказан. А сама она покинуть ее не решалась, кто знает, как тут воспримут ее поступок, не сочтут ли святотатством и не захотят ли наказать. Лучше уж потерпеть, зато проявить максимум осторожности и быть застрахованным от всяких неожиданностей.

Вспомнили о ней лишь поздно вечером. В комнату, где она находилась, заглянул Ахмед, и жестом поманил ее к себе.

Она оказалась на запретной мужской половине. Анжелика увидела, что у них пополнение, здесь находилось еще несколько человек из их отряда. Судя по всему, они пробрались в город днем.

Анжелика села рядом с Мамонтовым. «Докладчиком» был Ахмед. Но прежде чем начать говорить, он бросил весьма плотоядный взгляд на Анжелику, а его глаза загорелись тем блеском, который она давно различала безошибочно. Она вздохнула про себя, только этого ей и не хватало. Теперь, кажется, понятна причина враждебности к ней жены Ахмеда.

– Где находится Хасан, мы выяснили. Это старый дворец эмира. Но пробраться туда будет не легко, его охраняет целый отряд из личной гвардии Асланбека. А это хорошие воины, которые не боятся смерти.

– А что за старый дворец эмира? – поинтересовалась Анжелика.

– Его построили еще тогда, когда Хошер был столицей ханства, – пояснил Ахмед. – По вашему летоисчислению это семнадцатый век.

– И что же нам делать? – продолжала допытываться Анжелика.

– Пока не знаем, – отозвался Рамзан. – Атакой в лоб его не возьмешь. Нужна хитрость.

– А кроме Хасана там еще кто-то есть? – спросила Анжелика.

– Да. С ним какой-то европеец, – ответил Ахмед. – Но его держат как пленника, его никто не видел.

– Может быть, он американец?

– Может, и американец, – пожал плечами Ахмед. – Какая нам разница.

«Разница большая», – мысленно возразила ему Анжелика.

– Завтра Асламбек решил казнить трех американцев, – вдруг проговорил Ахмед. – Тех, что попали в плен. На площади возле рынка им отрубят голову.

От отвращения и негодования Анжелика почувствовала приступ тошноты.

– А мы не можем как-то этому помешать?

Ахмед изумленно посмотрел на нее.

– Помешать? А зачем?

– Чтобы их не казнили.

– Это дело Асламбека, это его пленные. Каждый имеет право поступать со своими пленными так, как считает. Да и каким образом ему помешать? Мы лишь погубим себя.

Анжелика понимала, что он прав, но мысль о том, что завтра трем мужчинам отрубят головы, приводила ее в содрогание. Она почти физически чувствовала, как разгорается в ней ненависть к этому Асламбеку. Она обвела взглядом всех присутствующих. Никого завтрашняя казнь не волновала, даже Мамонтов был к этому безразличен. По его виду было заметно, что он думал о чем-то своем.

– Расходимся, – сказал Рамзан. – На сегодня все ясно.

Анжелика стояла в плотной толпе возбужденных людей. Буквально все нетерпеливо ждали, когда начнется обещанное действо, и она буквально кожей ощущало нарастание всеобщего ажиотажа. Неужели предстоящая казнь людей может так радовать, думала она, и ей становилось жутко.

Внезапно в сопровождение охраны на помосте появился Асламбек – средних лет мужчина с бородой. В его облике не было абсолютно ничего жестокого, самое обычное лицо человека, прожившего немалую часть жизни и немало испытавшего на ее пути. Однако это был один из известных на весь мир террористов, на счету которого было немало кровавых злодеяний.

Толпа приветственно загудела, и Анжелика никак не могла определить, то ли собравшиеся на площади люди салютуют ему от страха, то ли действительно обожают своего жестокого правителя.

Асламбек поднял руку вверх, как бы говоря собравшимся, что оценил их верноподанские проявление чувств и можно на этом остановиться. И тут же все смолкло.

Правитель дал знак, и откуда-то вывели трех со связанными руками человек. Все они были молоды, не старше двадцати пяти лет и все типичные англосаксы: светлокожие и светловолосые. Двое из них шли покорно к месту казни, зато другой отчаянно сопротивлялся и громко выкрикивал оскорбления. Это был настоящий красавец и почти двухметровый великан, очень сильный и ловкий. Несмотря на то, что его, как норовистого коня, держали сразу несколько боевиков, он сумел на какое-то мгновение освободиться от них, и что есть силы ударить ближайшего из них ногой в пах. Тот с громким криком слетел с помоста в толпу.

На великана набросились сразу человек десять, повалили и стали избивать ногами. У Анжелики само собой сжались кулаки, так хотелось ей вмешаться и спасти его.

И тут случилось то, что Анжелика даже по началу не поверила своим глазам. Асламбек подозвал своего человека, что-то сказал ему, и строптивого янки увели.

С двоими оставшимися покончили быстро. Палач умело отрубил им головы, затем поднял их за волосы вверх и показал зрителям. Те разразились восторженными возгласами. Анжелики показалось, что они были бы рады продолжать эту экзекуцию еще долго.

Анжелика вернулась в дом Ахмеда. Кровавая сцена казни постоянно стояла у нее перед глазами. Ею овладела лихорадочное желание действий, но пока приходилось лишь ждать.

Ахмед был уже дома, хотя она знала, что он тоже ходил на площадь.

– А что будет с тем американцем, которого не казнили? – спросила она.

– Его четвертуют, – равнодушно произнес Ахмед. – Такое у нас уже бывало. Есть хорошая новость.

– Какая? – встрепенулась Анжелика.

– Мы нашли человека, который поможет нам проникнуть в старый дворец. Это, конечно, стоило не дешево, но в этом городе за деньги можно даже достать луну.

У Анжелике внезапно возникла одна мысль.

– Вы говорите, что за деньги тут можно сделать все?

– Ну, почти все, – уточнил Ахмед.

– А нельзя ли за деньги как-нибудь вытащить из тюрьмы того американца. У меня есть деньги, много денег. Как вы думаете, сколько для этого нужно?

Ахмед задумчиво посмотрел на нее и несколько раз дернул себя за бороду.

– А что можно попробовать. Двести долларов, – бросил он на нее испытывающий взгляд.

– Двести долларов. – Анжелика чуть не засмеялась вслух. Так дешево тут стоит жизнь человека. – Я дам пятьсот.

– Пятьсот! – У Ахмеда загорелись глаза. – Ладно, я кое с кем поговорю. Не обещаю, но может быть, и получится.

– Только надо спешить.

– Знаю, что надо. Сегодня вечером все и обсудим: и про дворец, и про тюрьму.

Ахмед не обманул. Вечером все собрались в комнате.

– Мы можем освободить американца сегодня ночью, – сообщил он. – Завтра его будут четвертовать, а сегодня ночью перевезут из городской тюрьмы в дом для мертвых. Так его у нас называют, – пояснил он, – так как он находится совсем рядом с местом казни. По дороге мы можем его отбить, охрана будет состоять всего из пяти человек.

– Мы должны их убить? – спросила Анжелика.

– Иначе того человека, который нам помогает, казнят на следующий же день, – голосом, лишенным всякой интонации пояснил Ахмед. – Если вы согласны?… – посмотрел он на Анжелику.

– Я согласна, – поспешно сказала она.

– Тогда тому человеку пятьсот долларов и по сто долларов всем, кто будет участвовать в нападении.

– Хорошо, – согласилась она, – но я тоже пойду с вами.

Ахмед удивленно посмотрел на Рамзана, но тот кивнул головой.

– Я тоже пойду, – подал голос Мамонтов.

– В таком случае выходим через три часа.

Анжелику разбудила жена хозяина и жестом показала, чтобы она шла на мужскую половину. Там ее ждал Рамзан.

– Скоро выходим, – сказал он. – Вам надо переодеться в мужскую одежду, – протянул он ей сверток.

Анжелика вернулась на женскую половину и под взглядом жены хозяина быстро переоделась, затем снова направилась к Рамзану. Там уже собрались все, кто должен был участвовать в этом деле. Всего десять человек, включая Мамонтова и Джамаля.

Анжелика подошла к Мамонтову и увидела на его лице отчетливые следы недовольства.

– Ты меня осуждаешь за этот поступок? – спросила она.

– Мы очень рискуем, а ради чего?

– Ради того, чтобы спасти человека.

– Я разговаривал с Ахмедом, он сказал, что здесь в плену сотни людей, в том числе европейцы и американцы. Мы не можем спасти всех.

– Я понимаю, и ты, конечно прав. Но так получилось, что я видела только этого американца. Я просто не смогла это так отставить. Закрою глаза и вижу эту ужасную казнь, отрубленные головы. Словно мы попали во времена Тамерлана.

– А мы как раз и находимся в этой эпохе. Чем, то, что здесь происходит, отличается от нее?

– Одно отличие есть, – произнесла Анжелика.

– И какое же? – насмешливо спросил Мамонтов.

– Мы из другой эпохи, эпохи, где людям не отрубают головы.

Мамонтов посмотрел на нее, но ничего не сказал. На этом их разговор завершился.

Ночь была очень темная, ни Луны, ни звезд, только плотное покрывало невидимых туч заполонило небо. Да и город словно бы вымер, пока они пробирались по улицам, им не встретился ни один человек. Не было даже патрулей.

Перед тем, как выйти из дома, они провели небольшое совещание, на котором Рамзан изложил план предстоящей операции. Он был предельно прост, и его успех строился всего на двух компонентах: неожиданности и стремительности.

Они подошли к заранее выбранному месту засады. Густая темень облегчала задачу быть незамеченными. Анжелика заняла место за углом какого-то дома, рядом с ней находились Мамонтов и Джамаль.

Анжелика сжимала в руке автомат и думала о том, что всего пару месяцев назад ей и в страшном сне не могло присниться, что она будет находиться в этом городе в засаде в надежде спасти обреченного на смерть человека. Ее жизнь была спокойной и размеренной, ей абсолютно ничего не угрожало, все было так хорошо, что даже казалось немного не правдоподобным. А сейчас не правдоподобным представляется ее нынешнее положение. Но в этом-то и дело, что это абсолютная правда.

Послышался гул мотора, и в унисон этому звучанию у нее заколотилось сердце. С собой они привели ослика, которому в этой операции отводилась крайне ответственная роль, он должен был перегородить дорогу машине с пленником. А так как проезжая часть была узкой, автомобиль должен был неминуемо остановиться.

Анжелика увидела, как один из их людей поставил ничего не подозревающее животное поперек дороги. Появился свет фар, затем и сам джип. Послышался резкий скрип тормозов.

Машина остановилась, из нее высунулся один из сидящих в ней охранников и закричал на ослика, прогоняя его с пути следования. Раздался точный выстрел, и человек с пробитой головой вывалился из машины.

Это был сигнал к общей атаке. Все бросились, стреляя на ходу, к машине. Вместе со всеми побежала и Анжелика.

Охрана не ожидала нападения и была не готова к тому, чтобы дать отпор. А потому все было кончено за считанные секунды. Когда Анжелика подбежала к машине, из нее уже выволакивали трупы.

– Садись в джип, – крикнул Рамзан.

Анжелика быстро села в джип рядом с американцем, который ровным счетом ничего не понимал из того, что происходит. За ней вскочил и Джамаль. За рулем уже расположился Рамзан. Он дал газ, и машина, сбив ослика, понеслась по темным и кривым, как турецкая сабля, улочкам.

Анжелика почувствовала, как намокла ее одежда. Она провела по ней рукой, и ощутила прикосновение чего-то липкого. И вдруг поняла, что это кровь.

Она осмотрелась и обнаружила, что вся машина залита кровью. Ее передернуло. Она закрыла глаза, чтобы не видеть этого.

На ее счастье эта гонка по ночным улицам продолжалась не больше пяти минут. Рамзан велел вылезать им из машины. Они находились возле какого-то дома.

– Туда, – показал он на дверь.

Они вошли в дом, а залитый кровью джип тут же уехал.

Дом оказался пустым, это Анжелика поняла быстро.

– Это ночь мы проведем тут, а дальше посмотрим, – пояснил Рамзан.

– А где остальные?

– Остальные вернулись к Ахмеду. – Он прислушался к тому, что делается в городе. Анжелика последовала его примеру.

Где-то не очень далеко слышалась беспорядочная стрельба. Причем, с каждой минутой она нарастала.

Рамзан довольно улыбнулся.

– Здорово мы их. Теперь можно и отдохнуть.

Как ни странно, Анжелика на несколько секунд даже забыла о человеке, ради спасения которого все это и было затеяно. Он стоял посреди комнаты, его голова, которая каким-то чудом удержалась на плечах, почти упиралась в низкий потолок.

– Вы можете сесть или лечь, – обратилась к нему Анжелика по-английски. Вы у друзей и сейчас вам ничего не угрожает.

– Кто вы? – спросил американец.

– Я же сказала: вы у друзей. Большего пока, к сожалению, сообщить не могу. Ложитесь, после всего, что вы пережили, вам надо отдохнуть.

Анжелика приблизилась к американцу и едва не отшатнулась, такое сильное зловоние исходило от него. За то время, что он находился в плену, ему явно не давали мыться.

– Что со мной будет?

– Не знаю, сейчас вы на свободе. По крайней мере, не в тюрьме. А что будет дальше, предугадать невозможно. Вы знали, что вас ждет утром?

– Мучительная смерть. Эти подонки, если что-то и умеют хорошо делать, так это убивать людей.

– Можно узнать ваше имя?

– Капитан армии США Эндрю Чамберс. А как вас зовут?

Анжелика несколько секунд колебалась с ответом.

– Зовите меня Арабелла Бишоп.

– Но вы не американку и не англичанка. Вы хорошо говорите по-английски, но у вас есть какой-то небольшой акцент.

– Послушайте, Эндрю, вы чудом избежали ужасной казни. Неужели сейчас самое время выяснять, что у меня за акцент.

– Вы правы, я, наверное, еще не понял до конца, что произошло. – Внезапно он сел на пол. – Вы не представляете, какой это был ад все те два месяца, что я провел в здешней тюрьме. Нас в камере было почти семьдесят человек, а камера чуть больше этой комнаты. Тут же был и туалет. От одного зловония хотелось удавиться. Представляю, как я благоухаю.

– Да, благоухаете вы жутко. Но не думайте об этом, так уж получилось. Сейчас не до таких мелочей. Вам нужно отдохнуть.

– Да, я жутко устал. Правда, я думал, что завтра меня ждет отдых длиною в вечность. Вы мой ангел-спаситель, если мы выберемся из этой Богом проклятой страны, вы узнаете всю меру моей благодарности.

– Хорошо, но это будет потом, а пока отдыхайте. Я тоже отдохну. Кажется, здесь есть циновки. На них и придется спать.

– Последние месяцы я спал на каменном полу. Так что тут самый настоящий рай.

Американец, в самом деле, растянулся на полу. Анжелика прилегла недалеко от него, но все же на почтительном расстоянии, чтобы не так сильно чувствовать запах. Это одна из самых странных ночей в моей жизни, подумала Анжелика.

 

Глава 37

Анжелику разбудило чувство тревоги. Она встала, подошла к американцу. Он дышал как-то странно, не так, когда спят – спокойно и ровно, а ритм дыхания был рваный, воздух вырывался изо рта с громким хрипом.

Испуганная Анжелика бросилась в соседнюю комнату, где ночевали Рамзан и Джамаль. Она разбудила мужчин.

Рамзан внимательно осмотрел американца.

– Скорей всего у него голодный обморок, – сообщил он свой диагноз. – Их в тюрьме почти не кормят, едят то, что приносят родные. А кому нечего приносить, приходится жить впроголодь.

Рамзан что есть силы затряс американца, и Чамберс пришел в сознание. Он даже попытался встать, но силы окончательно оставили его, и он снова лег. Только теперь в близи и при свете дня Анжелика заметила, что хотя американец и являлся силачом и великаном, но это было в прошлой жизни. А сейчас он больше напоминал скелет.

– Когда вы в последний раз ели? – спросила Анжелика.

– Не помню, – тихо ответил он, дней пять или шесть мне перепала какая-то корка.

– Его надо кормить и мыть, – сказала Анжелика Рамзану.

– В этом доме еды нет. А насчет воды… – Он задумался. – Здесь недалеко источник, откуда местные жители берет воду. Мы натаскаем. И сходим за едой.

– А нам что делать?

– Пока оставаться тут, сейчас они прочесывают весь город в поисках тех, кто освободил его. Так что вам лучше отсюда не выходить. Мы скоро.

Рамзан и Джамаль ушли. Анжелика осталась с американцем. Внезапно она поймала на себе его внимательный взгляд.

– Вы очень красивая, – сказал он, – А я ужасно выгляжу. И еще хуже пахну.

– Не думайте об этом. Здесь нет вашей вины. Как вы себя чувствуете?

– Ничего, только очень слаб. Даже руку трудно поднять.

– Я видела казнь ваших друзей. Вы вели себя так, как будто у вас много сил.

– Это были последние силы, я копил их несколько дней, знал, что они могут пригодиться. Старался почти не двигаться. Знаете, Арабелла, до того, как я попал в эту тюрьму, я даже не представлял, какой ужасной может быть жизнь на нашей прекрасной планете. Там, в другом мире у нас очень благополучное существование. И нам кажется, что и везде так же. Ну, может быть, где-то немного похуже. А тут совсем другое. Это жизнь, где ты не человек. Не понимаю, что вы такая красивая тут делаете?

– Я здесь потому, что не хочу, чтобы этот ужас отсюда распространился в другие места. А желающих это сделать предостаточно.

– Я тоже сюда пришел по схожей причине. Нам сказали, что тут развелось много террористов и всякой другой нечисти, и ее надо уничтожить. Но я не предполагал, что ее так много и она такая ужасная. Ее не уничтожить. Я понял, единственный разумный образ жизни – это жить для себя. – Чамберс попытался приподняться, но на это сил он еще не скопил. – Если мы выберемся из этой переделки живыми, выходите за меня замуж.

– Что? – Анжелика едва не упала от изумления.

– Красивей, чем вы, все равно никого не найти. А я очень люблю красивых женщин.

– Вы же обо мне ничего не знаете.

– Вы меня спасли, разве этого мало. Вы не прогадаете, вы разве не слышали раньше мою фамилию.

– Представьте себе, нет.

– Мой отец владелец самой большой сети скотобоен на всем восточном побережье Штатов. У нас там больше поместье. Мы будем жить очень богато, у нас не будет никаких проблем. И плевать нам на остальной мир.

– Спасибо за предложение, я подумаю.

– Я всегда верил в идеалы, поэтому пошел в армию, чтобы их защищать. Мой старик чуть с ума не сошел, когда я ему об этом объявил. Но теперь я хочу жить только для себя. Клянусь, нам будет здорово вместе.

– Давайте, Эндрю, сначала выберемся отсюда, а затем будем решать все остальные мировые и частные вопросы.

Чамберс в знак согласия опустил веки. И через несколько мгновений он то ли снова заснул, то ли впал в забытьи.

Рамзан и Джамаль вернулись через часа три.

– В городе все обложено, – доложил Рамзан. – Ищут американский спецназ, они полагают, что это он освободил этого парня. Нам это на руку. Здесь еда, – протянул он котомку Анжелике. – И сейчас наносим воду.

На то, чтобы принести и нагреть воды, ушло еще пару часов. От прежних хозяев в доме осталось корыто, из которого они и устроили ванную. Но и Рамзан и Джамаль наотрез отказались выступать в роли банщиков.

Анжелика разбудила американца и дала ему немного еды. Он набросился на нее с такой жадностью, что Анжелика, дабы не смотреть на эту не слишком красивую картину, отвернулась. Затем она сообщила ему, что его ждет баня.

– Я не сумею сам себя вымыть, – сказал он.

– Я вам помогу.

Он как-то странно посмотрел на нее, но ничего не ответил.

Преодолевая отвращение, она сняла пропитанную экскрементами одежду, затем повела ему к корыту.

Такого совершенного мужского тела Анжелика еще не видела. Сначала над ним старательно поработала природа, затем оно было отшлифовано занятиями спорта. И даже его невероятная худоба не могла полностью испортить впечатления.

Эндрю проявлял полную покорность и лишь взглядом наблюдал за тем, как руки молодой женщины счищали с его кожи покрывающее ее густые слои грязи. Анжелика хорошо знала и ценила мужское тело, способное приносить ей, женщине, безбрежное море наслаждения. Но сейчас ее владели совсем иные эмоции, это тело вызывало в ней не желание, а сострадание. Ниточка, которая связывало его с жизнью, была совсем тоненькая, и иногда Анжелика даже боялась, что одно с ее стороны неосторожное движение, и она оборвется.

Анжелика закончила мыть американца, помогла ему выйти из корыта и завернула в халат, который предусмотрительно принес Рамзан. Правда, он был слишком короткий для такого длинного тела, и даже не доставал американцу до колен.

Анжелика, поддерживая за талию Эндрю, провела его в соседнюю комнату, где их ждали Рамзан и Джамаль.

– Мы должны уйти, – сказал Рамзан. – Вернемся утром. Надеюсь, к этому времени все в городе успокоится. Здесь долго никого не ищут.

Они ушли. Анжелика снова немного покормила Эндрю. На этот раз он ел уже не так жадно, а ей даже понравились его манеры. Чувствовалось, что в той жизни он получил хорошее воспитание.

Кажется, он даже немного окреп. По крайней мере, без видимых усилий он сел, прислонившись к стене. Несколько минут пристально смотрел на Анжелику.

– Я все думаю над вашими словами, – вдруг произнес он.

– Какими именно?

– Вы сказали, что здесь потому, что не желаете, чтобы зло отсюда распространялась на другие места.

– Да, не хочу. Но ведь вы тут по этой же причине.

Эндрю покачал головой.

– Я думал о другом, я хотел, чтобы наш образ жизни был бы повсюду. Хотя теперь мне на это абсолютно наплевать. Я ненавижу эту страну и всех, кто в ней живет. Если ей грозило теперь уничтожение, я бы не пошевелил и пальцем.

– Большинство местных жителей не виноваты в ваших мучениях. Они сами заложники этих садистов.

– Ерунда. С кем я сталкивался, всем нравилось мучить других.

– Ваш взгляд сильно исказился под воздействием выпавших на вас страданий. Тут много хороших людей. И они, между прочим, рисковали жизнью ради вашего спасения.

– Это-то и странно, зачем им это понадобилось.

– Далеко не все одобряют то, что тут творится. Хорошие и плохие люди находятся в одинаковой пропорции в любой стране. Только не во всех странах хорошие люди могут прийти к власти.

Американец о чем-то задумался.

– Кажется, я знаю, кто вы. Вы – русская.

– Почему вы так думаете? – удивилась Анжелика.

– В Штатах у меня был русский друг. Он терпеть не мог Россию, но когда он говорил, то говорил точно как вы. И однажды он мне сказал: если ты когда-нибудь встретишь самую красивую женщину в мире, то знай, что она русская. Как видите, все приметы сходятся. Я прав?

– Я думаю, что сейчас моя национальность не имеет никакого значения, – уклонилась от ответа Анжелика.

– Пусть так. Но все равно мое предложение остается в силе.

– Какое предложение?

– Выйти за меня замуж.

– А если я уже за мужем?

– Это не существенно. Я уже был однажды женат на женщине, которая была раньше замужем.

– Да у вас самая настоящая специализация на замужних женщинах. И что же случилось с вашим браком?

– Она была против того, чтобы я шел бы в армию. Мы так и не сумели договориться. А вы, я полагаю, были бы не против этого. Впрочем, я сыт по горла армией. Если я выберусь отсюда, то демобилизуюсь при первой же возможности. Даже если вы не выйдите за меня замуж, я хочу вам сделать подарок за мое спасение. У меня в штате Флорида есть небольшая вилла. Она выходит прямо на океан. Я дарю ее вам. Только, прошу, не отказывайтесь.

Анжелика почувствовала некоторое затруднение. Все это напоминало какую-то фантасмагорию. Они сидят в каком-то заброшенном доме в горах Афганистана, в любую минуту их могу схватить и подвергнуть мучительной казни, и одновременно практически незнакомый американский офицер дарит ей целую виллу на океанском побережье. Неужели такое может быть?

– Я не отказываюсь, а лишь повторяю: давайте все вопросы мы решим, когда выберемся отсюда.

– Кстати, а когда мы выберемся?

– Не знаю, – вздохнула Анжелика, – у меня тут есть еще важное дело. Так что придется подождать. Сейчас я вас не сумею переправить к своим.

К некоторому удивлению Анжелики эта новость не очень огорчила капитана. Впрочем, вполне возможно тому причиной было то, что он все еще был слаб. И вскоре после разговора уснул.

Они провели в доме еще одну ночь. Никто их больше не навещал, и у Анжелики даже возникла тревога, что их бросили на произвол судьбы. Разумеется, Валера ее не оставит, но может быть ему не позволяет ничего предпринять. А он даже не знает, где они находятся.

Своими опасениями делиться с Эндрю она не стала, да он об этом, кажется, особенно и не думал, больше всего на свете его сейчас интересовала еда. На их счастье Рамзан оставил ее довольно много. Но она быстро размалывалась мощными челюстями американца. Зато он немного окреп, и у нее даже возникло впечатление, что он слегка поправился. У другого человека процесс возвращение к нормальному состоянию не мог идти столь стремительными темпами, но, судя по всему, тело капитана было особенным, оно умело накапливать силы и энергию, как никакое другое.

Утром к ним пришли сразу Рамзан, Джамаль и Мамонтов. Мамонтов и Чамберс обменялись взглядами и оба мужчины сразу же поняли, что являются соперниками, что между ними навсегда стоит женщина. Анжелика тоже это почувствовала и осталась недовольной, это может осложнить всем жизнь. А они и так подвергаются огромной опасности.

Они оставили Чамберса в комнате, а сами перешли в другую.

– Этой ночью мы можем попытаться пробраться в старый дворец в гости Хасану, – сказал Рамзан.

– Выходит, нас больше не ищут? – спросила Анжелика.

– Нет, нам крупно повезло. Теперь они полностью уверенны, что американца отбил американский спецназ. Вчера в километрах тридцати от города отряд Асламбека наткнулся на их отряд, был довольно большой бой. Много погибших с обеих сторон. Американцы сумели оторваться от преследования. Поэтому сейчас в городе обычный режим. Лучшего случая мы все равно не дождемся.

– Хорошо, – сказала Анжелика. – Сегодня ночью, так сегодня ночью. А что делать с этим капитаном?

– Пока пусть остается тут, перемещать его в другое место опасно. Он слишком заметный. А там посмотрим. Мы достаточно рисковали из-за него. Сейчас же вам придется отсюда уйти, мы все собираемся у Ахмеда.

– Он останется один? – удивилась Анжелика.

– Он же не маленький, – подал голос Мамонтов.

– Да, но он еще слабый. Его почти не кормили целый месяц.

– Мы принесли ему еды, – ответил Рамзан. – Больше для него мы пока ничего не можем сделать.

Анжелика поняла, что спорить дальше бесполезно.

– Когда мы должны выходить?

– Прямо сейчас. Только вам снова надо одеть паранджу.

– Хорошо, я лишь скажу Эндрю, как складывается ситуация.

Она вошла в комнату и объяснила ему, что должна его на время покинуть.

– Я останусь один? – В его глазах вдруг промелькнул страх.

– Да, это необходимо. Но, полагаю, ваше одиночество продлится не долго. Мы скоро за вами придем.

– И как скоро?

Анжелика чуть помедлила с ответом.

– Точно не знаю, но постараемся, как можно быстрей.

– Да, я понимаю, так надо. – В его голосе прозвучала обреченность.

Ей стало жалко его.

– Будьте мужественным. Вы же офицер.

– Сейчас я не знаю, кто я. Офицером я был раньше.

– Если хотите выжить, проявите мужество. Ничего другого вам не остается. Еды у вас много.

– Если вы не вернетесь, я умру.

– Я вернусь, – пообещала Анжелика.

Они возвратились в дом Ахмеда. Анжелика решила вести себя соответственно той стране, где она находится, и прошла на женскую половину дома. Но к ее удивлению за ней увязался Мамонтов.

– Разве ты не знаешь, сюда чужим мужчинам нельзя, – с укоризной произнесла она.

– К черту! – вдруг вспылил он. – Мне надоели местные нравы. А ты, кажется, начала к ним привыкать. Даже паранджу стала носить с удовольствием.

– Вместо того, чтобы нести вздор, скажи прямо, что тебя злит.

Чтобы решиться на честный ответ, ему понадобилось не меньше полминуты.

– Ты знаешь, что меня злит.

– Тебе не нравится, что я заботилась о спасенном нами американце. Нашел место и время ревновать.

– Я сам знаю, что это не умно, но ничего с собой поделать не могу. Это сильнее меня. Я видел, как он на тебя смотрел.

– Сегодня ночью должно случиться то, ради чего мы здесь. Кто знает, останемся ли мы в живых.

– Тем более.

Она внимательно посмотрела на Мамонтова. На его лице было выражение угрюмой решимости.

– Я так понимаю, тебе не терпится узнать, что было, когда тебя не было.

– Да, – буркнул Мамонтов. Он был явно не доволен собой и тем, что ничего не мог с этим поделать.

– Мы разговаривали. Потом я вымыла его. За это он предложил мне выйти за него замуж. И обещал подарить свою виллу на Атлантическом побережье.

– Что?! Ты это все всерьез?

– Абсолютно всерьез. А ты полагаешь, что я не могу понравиться мужчине? – не сдержала иронии Анжелика. – Валера, любимый, ну будь же благоразумен.

– Когда я рядом с тобой, мое благоразумие куда-то испаряется.

– Ты хочешь еще о чем-то спросить?

– Нет, – не без труда выговорил он это слово.

– Тогда уйди с женской половины, иначе будет грандиозный скандал. А он нам сейчас ни к чему.

Старый дворец располагался на другом конце города. Поэтому они двигались к нему маленькими группами. Несколько раз им на встречу попадались патрули, но им удавалось скрыться в ближайших проулках.

Анжелике почему-то представлялся старый дворец огромным зданием. Однако в реальности это было двухэтажное, правда, довольно длинное строение. Его окружала высокая металлическая ограда, оплетенная металлической проволокой. Анжелика невольно поежилась, представляя, сколько сдерется кожи, пока она перелезет через эту преграду.

Но на ее счастье жертвовать кожей не пришлось, к ним подошел Рамзан.

– Надо обойти дом сзади, там будет для нас открыта калитка, – прошептал он.

Дабы их передвижение не заметила бы охрана дворца, пришлось обходить его по длинной траектории. На самом деле калитка представляла из себя узкое отверстие в ограде. Даже стройной Анжелике с трудом удалось протиснуться сквозь него.

Зато теперь весь отряд находился на территории дворцового комплекса. До самого дворца было не более ста пятидесяти метров. Но то, что преодолеть их будет не просто, они поняли буквально через пару минут, увидев, как совсем рядом прошагал патруль.

Анжелика, как и все остальные члены их группы, лежала на земле. Причем, несмотря на царящую суш, она была сырая. По-видимому, ее недавно поливали.

Наконец шаги патруля стихли, и Анжелика приподняла голову. Ни одно окно во дворце не светилось, из здания не вылетали никакие звуки. И она невольно засомневалась, а по тому ли адресу они пришли. Вдруг там никого нет. Были и перебрались в другое место. Этот Хасан хитрый, он чувствует опасность даже не носом, а каким-то другим, неизвестным науке органом. Хотя с другой стороны, кого тут так тщательно по здешним меркам охраняют?

Анжелика увидела, как лежащий по близости Рамзан дал знак, и все стали медленно перемещаться в направление дворца. Оставаться незамеченными им помогали многочисленные постройки. Их назначение в темноте было трудно определить, но никого это и не интересовало.

Внезапно все снова остановились, словно наткнулись на стену. Этой стеной оказался часовой, охранявший задний вход дворца.

Рамзан что-то шепнул одному из своих людей, тот моментально, словно змея, с невероятной ловкостью и быстротой пополз по земле. Анжелика наблюдала за тем, как сокращалось расстояние между ним и постовым. Внезапно он вскочил, прыгнул на него словно пантера. Вместе они упали. Не прозвучало ни одного, даже слабого звука.

Боевик встал и махнул рукой. Вход во дворец был свободен. По крайней мере, пока никто им не препятствовал туда войти.

Анжелика вслед за всеми вошла в здание и оказалась почти в кромешной темноте. Никто не знал, куда идти дальше.

Внезапно возник слабый свет, скорей всего от фонаря. Анжелике показалось, что открывалась дверь, и из нее появился какой-то мужчина. Послышались тихие голоса. Затем и они стихли.

Насколько могла понять Анжелика, они находились в небольшом холле. Было так тесно, что приходилось стоять на одной ноге. Прошло минут пять, а то и больше, но никто никуда не двигался. Она стала терять терпение, стоило ли преодолевать такие опасности, чтобы застрять у самого входа.

Внезапно она услышала голос Рамзана, который негромко произнес всего одну фразу.

– Что он сказал? – шепотом спросила она у стоявшего рядом Джамаля.

– Приготовиться к бою.

«Я давно готова» – мысленно ответила Анжелика. Неужели она сейчас встретится с Хасаном?

Теперь уже не таясь, гурьбой, они выбежали из холла и оказались в длинном узком коридоре. Из какой-то комнаты выскочило несколько солдат, но они тут же были скошены очередью.

В поисках Хасана Анжелика открыла какую-то дверь, но за ней никого не оказалось. Она распахнула дверь напротив и увидела молоденького паренька с автоматом. При виде ее, он буквально задрожал и поднял руки. Анжелика хотела выстрелить в него, но в последнее мгновение сумела остановить палец, готовый уже нажать на гашетку. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Его глаза, словно водохранилище после обильных дождей, были целиком заполнены страхом. Анжелика резко повернулась и выбежала из комнаты.

Хотя она находилась в ней меньше минуты, в коридоре уже завязался настоящий бой. Он шел у лестницы, ведущей на второй этаж. У их отряда уже был один убитый, Анжелика едва не споткнулась о неподвижное тело.

Сверху велась плотная стрельба, снизу отвечали им не менее плотным огнем. Анжелика тоже ввязалась в перестрелку и стала стрелять по засевшим на втором этаже охранникам. Вокруг свистели пули, но она не обращала на них внимания. Ею вновь овладела горячка боя, заставляющая забыть обо всем.

Внезапно Анжелика увидела, как один из солдат на верху размахнулся и бросил вниз гранату. Он тут же упал сраженный пулей, но было поздно, маленький, но страшный снаряд летел прямо в гущу наступающей стороны.

Анжелика буквально застыла, как завороженная смотря на то, как летит к ним смерть. Внезапно на нее бросился стоящий рядом Джамаль. Она упала, а он оказался на ней.

Его тело приняло всю порцию осколков, которые должны были впиться в Анжелику. Она услышала, как несколько раз Джамаль вскрикнул и затих.

Взрыв гранаты унес жизни нескольких человек из отряда Рамзана, зато оставшихся в живых охватила такая ярость, что они бросились на штурм, уже не обращая внимания на встречный огонь. И буквально за десять секунд оттеснили оборонявших от лестницы.

Анжелика высвободилась из-под тела Джамаля и с ужасом посмотрела на него. Он был весь в крови.

К ней подскочил Мамонтов.

– Ты цела?

– Кажется, да.

– Тогда бежим наверх.

– А Джамаль?

– Он убит. Сейчас не до сантиментов.

– Но я…

Мамонтов грубо схватил ее за руку и потянул к лестнице.

– Ты что не понимаешь, что дорога каждая секунда. А ему уже не поможешь.

По-прежнему не выпуская ее руку из своей, он потянул Анжелику вверх, и ей невольно пришлось последовать за ним.

На втором этаже бой уже ослабевал, Рамзан и его люди добивали находящихся здесь солдат. Анжелика стала открывать двери комнат, но везде она находила лишь трупы.

Она распахнула очередную дверь и увидела забившегося в угол и дрожавшего от страха пожилого человека с типично европейской внешностью. Неужели этот то самый американский профессор.

– Вы Уэсли Асланд? – спросила она.

У мужчины хватило сил лишь на кивок головой.

– Никуда не выходите, я за вами сейчас приду. А где Хасан?

Профессор показал куда-то вперед. Значит, он совсем рядом, обрадовалась она. Она выскочила в коридор и распахнула соседнюю дверь. И увидела его.

Хасан тоже увидел ее и от изумления на какое-то мгновение потерял контроль над собой. Но этих секунд Анжелике хватило на то, чтобы ударом ноги выбить из его рук автомат. Он в ярости бросился на нее, но она выстрелила, целясь так, чтобы очередь прошла рядом от его виска. Хасан замер и лишь глаза, которые она так хорошо запомнила еще в Париже, метали в нее отравленные стрелы.

– Поднимай руки вверх и выходи! – приказала Анжелика.

Они вышли в коридор, где Анжелику ждал еще один большой сюрприз. Моджахеды Рамзана вывели из какой-то комнаты еще одного мужчину, одетого в восточные одежды. Его фигура показалось Анжелике знакомой. Она хлопнула его по плечу, тот машинально обернулся, и она от неожиданности чуть не выронила автомат из рук: это был Оливер Кроули.

В отличие от нее банкир не проявил никакого удивления от столь неожиданной встречи, как будто бы готовился к ней.

– Здравствуйте, прекрасная Анжелика! – спокойно сказал он, словно бы они встретились где-то в Лондоне. – Встреча неожиданная, но тем вдвойне приятная.

– Не могу сказать про себя то же самое. Сожалею, но вам придется пойти с нами.

Оливер Кроули не сделал даже попытки что-то возразить. Как бывший разведчик он быстро сориентировался в ситуации, понимая, на чьей стороне в данный момент сила, догадалась Анжелика.

Весь отряд вместе с пленниками помчался назад. Беспрепятственно они выскочили сначала из дворца, затем за ограду.

В городе же было тихо. Старый дворец находился на отшибе и, кроме того, весь бой проходил внутри здания. А потому никто не слышал его раскатов. Но все понимали, что эта фора долго не продлится, и у них в запасе считанные минуты на то, чтобы бесследно раствориться в ночи.

Однако, как оказалось, Рамзан предусмотрел и это. Он снял дом, расположенный неподалеку от дворца. А потому им не надо было пересекать через весь город.

Только оказавшись в этом доме, Анжелика почувствовала, как спало внутри нее напряжение, в котором она пребывала все эти такие долгие часы. Но тут же, словно на смену, пришло другое чувство – большой утраты. Джамаль, милый нежный мальчик, который ради нее пошел на войну, к которой он не имел ровным счетом никакого отношения. Он любил ее молча, понимая, что у него никогда не будет шанса добиться от нее ответного чувства. И не делал попыток что-то изменить в их отношениях. Но когда наступил решающий момент, он своей жизнью доказал, что с его стороны это было не увлечение, а настоящая любовь.

Не в силах больше сдерживать себя, Анжелика забилась в угол и зарыдала. Ее переполнило настоящее море жалости к Джамалю, казалось, что оно вот-вот поглотит ее всю.

Она даже не увидал, а почувствовала, как кто-то сел рядом с ней. Анжелика открыла глаза и сквозь слезы увидела Мамонтова.

– Он там лежит, – даже не сказала, а скорей простонала она.

– Он сам сделал свой выбор. Тебе лучше успокоиться. Ты забыла кого мы захватили?

– Ничего я не забыла. Но я сейчас не могу думать об этом. Я думаю только о нем.

– Чем больше будешь о нем думать, чем только хуже для тебя. Уже ничего не изменить. А вот нам угрожает большая опасность. Сейчас все силы этого бандитского притона будут прошены на наши поиски. Будет лучше, если ты станешь оплакивать его, когда мы окажемся в безопасности.

– Я даже не предполагала, что ты такой бесчувственный.

– Я вовсе не бесчувственный, я не хочу потерять тебя. Нам надо все наши силы держать наготове. А переживания тебя расслабляют. Мы сюда пришли не для того, чтобы погибнуть.

Анжелика не могла не признать справедливость его слов. В самом деле, после того, как им в руки попал Хасан и американский профессор было бы крайне глупо все это потерять.

– Да, ты прав, но мне нужно еще немного времени, чтобы окончательно прийти в себя.

– Времени нет, приходи в себя прямо сейчас. Мы понятие не имеем, что может случиться через минуту.

– Хорошо, считай, что со мной все в порядке.

– Тогда я хочу задать тебе один вопрос: кто такой этот американец, которого мы захватили вместе с Хасаном? У меня создалось впечатление, что ты его знаешь.

Анжелика смутилась. Она хорошо помнила предупреждение, что ей не следует раскрывать эту тайну. Но и обманывать Мамонтова она не хотела.

Уклониться от ответа ей помогли внешние обстоятельства. Внезапно на улице послышалась беспорядочная стрельба, небо осветили ракеты. Судя по всему, местная власть, наконец, узнала, что произошло в старом дворце.

Все, кто находился в доме, затихли как по команде. Рамзан отдал какой-то приказ, и моджахеды стали готовиться к обороне. Но пока пальба проходила где-то в стороне, а значит, можно было заняться и другими делами.

Анжелика подошла к Хасану. Он лежал связанный по рукам и ногам на полу. Рядом с ним тоже связанным находился Аслунд. Она ножом перерезала у него путы.

– Как вы себя чувствуете, профессор? – негромко спросила Анжелика. Она не хотела привлекать к их разговору внимание.

– Я хотел бы знать, в чьих руках я нахожусь? – вопросом на вопрос ответил Аслунд.

– Могу лишь пока сообщить, что вы в руках друзей.

– Я требую, чтобы меня доставили в американское посольство.

– В этом городе нет ни американского посольства, ни даже американцев. Это одно из самых опасных мест на земле. И из него еще надо выбраться. Я вас прошу, сохраняете спокойствие и принимайте действительность такой, какая она есть. Истерика тут не поможет, а вот усугубить ситуацию ей это вполне по силам. – Она повернулась к внимательно слушавшему беседу Хасану. – Вот мы и встретились.

Хасан пребывал в ярости. Если бы не веревки, он бы набросился на Анжелику и, наверное, задушил бы. А то, что он никак не мог проявить свои чувства, разогревало костер его гнева еще больше.

Хасан что-то стал выкрикивать по-арабски, и хотя Анжелика не понимала, она не сомневалась, что это самые свирепые ругательства.

В ответ на крики к нему подошел Рамзан и ногой ударил в живот. Судя по всему, удар был выполнен мастерски, так как Хасан моментально успокоился. Рамзан что-то сказал ему и отошел в сторону. По-видимому, он не сомневался, что подобных сцен больше не повторится.

– Я хочу знать, чем ты занимался тут? – спросила Анжелика.

– Этого я тебе не скажу, – процедил Хасан.

– Скажешь, все скажешь. Не мне, так другим. Они умеют развязывать языки таким, как ты, негодяям. Лучше тебе не доводить себя до этой стадии. Так как?

Хасан молчал, и у Анжелики появилось страстное желание повторить прием Рамзана, и пнуть его носком туфли в живот. За Джамаля, за всех тех, в чьих смертях повинен этот человек. Но она сдержалась.

Анжелика, чтобы не раздражаться, решила пока больше с ним не говорить. Следующим на очереди был Оливер Кроули. Он тоже был связан и лежал в некотором отдалении от Хасана и профессора.

– Пожалуйста, прекрасная Анжелика, развяжите меня, – попросил он. – У меня затекли руки и ноги, я их совершенно не чувствую.

Анжелика несколько секунд колебалась, затем перерезала путы. Но только те, что стягивали ноги. Руки она оставила связанными. На всякий случай.

– А руки, – протянул он их ей.

– Нет, – решительно проговорила Анжелика. – Так я буду чувствовать себя спокойней. – Я хочу знать, что вы тут делали?

– Зачем это вам?

– Женское любопытство.

– А вы не можете его проявить по отношению к чему-нибудь другому?

– У меня женское любопытство по отношению к вам и к вашим, как всегда, грязным делам. Мой вам совет: говорите. Так будет лучше для вас.

– Никогда я не понимал, чего вы добиваетесь, Анжелика. Вы так прекрасны, так живите жизнью прекрасной женщины. Все самые достойные мужчины мира у вас ног. Хотите, я познакомлю вас с младшим сынок королевы. Мы с ним накоротке. Я знаю его характер, он без памяти влюбится в вас сию же минуту.

– Мне глубоко наплевать, понимаете ли вы смысл моих поступков или нет. Я хочу знать лишь одно: что вы тут делали, кто вас сюда направил? Вы же отлично знаете, что тут готовилось грандиозное преступление.

– Серьезные преступления сегодня готовятся во многих, самых разных местах.

– Мы вас захватили в этом месте. Так что давайте поговорим о том, что происходило здесь.

– Понятие не имею.

– Хорошо, но объясните, почему вы оказались в этом дворце, так далеко от своего уютного особняка в Лондоне?

– Разве не понятно, я приехал делать тут деньги.

– В районе, где заправляет один из самых кровавых террористов.

– А деньги, прекрасная Анжелика, ничем и никогда не пахнут. Даже кровью. Вы же, как мой коллега по бизнесу, это знаете не хуже меня.

– Ошибаетесь, деньги, заработанные на крови, пахнут всегда отвратительно.

– По-видимому, в этом заключается различие между английским и русским обаянием.

– Английское и русское обаяние тут ни причем, просто есть люди, которые не желают иметь никаких представлений о порядочности и морали.

– И такие люди есть, – спокойно согласился Кроули. – Каких только на свете не бывает людей. – В его голосе прозвучала откровенная насмешка.

– Хватит, давайте перейдемте к делу. Что вы тут делали?

– Ничего особенного, изучал возможности вложения капиталов в этот район.

– И вы хотите, чтобы я вам бы поверила? Здесь, где идет война, где правит человек, за голову которого обещана большая награда.

– Да, именно так. Разве вы не знаете, что есть люди, готовые рискнуть. А тут в горах есть залежи важных минералов.

– И кто эти люди, готовые рискнуть?

– Сожалею, но сообщать их имена они меня не уполномочили.

– Хорошо, не сообщайте, но когда мы отсюда вырвемся, я вам обещаю, что сообщу английским властям о том, в каком замечательном месте мы вас отловили. И путь уж они разбираются, какие инвестиции вы хотите тут сделать. Насколько мне известно, ваше правительство ведет бескомпромиссную борьбу с террористами. Я думаю, вам будет, что ему поведать.

Она увидела, как побледнел банкир.

– С вашей стороны так поступать неблагородно.

– Мне кажется, что благородство – эта тема, о которой не вам судить. Я вас предупредила, а вы уж сами решайте.

Анжелика отошла от Кроули. Сейчас ее занимал другой вопрос, она думала об оставленном в доме американце. Он еще слаб и не может долго пребывать в одиночестве. Да и вообще, кто знает, что с ним может случиться. А если в дом кто-то забредет?

Она подошла к Рамзану. После гибели Джамаля некому было переводить, и потому их общение было теперь весьма затруднительным. Но ему обязательно нужно объяснить, что американца нельзя оставлять одного там.

Впрочем, он быстро понял, что она хочет. Он округлил от ужаса глаза и показал на улицу, намекая на то, какая их там поджидает опасность. Но это Анжелика понимала и без него. Но она настаивала на том, что необходимо идти за американцем.

Они перепирались таким образом не меньше пятнадцати минут. При этом их основным способом общения являлись руки, а так же немногие знакомые всем интернациональные слова. Все с любопытством следили за этой пантомимой. Наконец Рамзан согласился. Они только решили, что отправятся за капитаном утром. Сейчас бы их появление на улице сразу же привлекло всеобщее внимание.

Анжелика наконец-то прилегла отдохнуть рядом с Мамонтовым.

– Ты очень рискуешь, идя за американцем, – сказал он.

– Я понимаю, но пока он там, у меня сердце не на месте. Я так потеряла Джамаля.

– Но Джамаль ты знала давно. А американца – совсем недавно.

– Пойми, я спасла его, и хочу довести это дело до конца. Иначе я никогда себе не прощу, что могла ему помочь, а не помогла.

– Хорошо, путь так. Но я пойду вместо тебя.

– Валера, ты меня знаешь, я предпочитаю начатые мною дела сама доводить до конца. И давай больше не будем об этом спорить. Я жутко хочу спать.

Утром Рамзан снова попытался отговорить ее от этого опасного шага. Молодой человек, безусловно, обладал неплохими артистическими способностями, и пантомима получилась весьма выразительной. Но Анжелика была непреклонна, несмотря на то, что очень ясно понимала, какая опасность им грозит. Но она давно знала эту в себе черту, периодически на нее находит такое упрямство, что ей легче сунуть голову в петлю, чем отказаться от своей затеи.

Они вышли из дома. И впервые Анжелика радовалась, что идет в парандже, которая надежно защищало ее от любопытных взглядов. А смотреть было кому. Она еще не видела на улицах города такого количества вооруженных людей. Судя по всему, была объявлена всеобщая тревога, и поиск напавших на Старый дворец шел очень интенсивно.

Анжелика, вспомнив недавние уроки, точно копировала походку восточной женщины. Город был небольшой, и они добрались до нужного дома минут за двадцать.

Она боялась, что они не найдут американца. Но тот мирно спал и даже слегка похрапывал. У нее отлегло от сердца, к этому спасенному благодаря ее настойчивости человеку она испытывала в какой-то степени материнское чувство.

Она разбудила его. Тот не скрывал огромной радости при виде ее. Анжелика объяснила ему, что им надо немедленно уходить. Рамзан добавил свои аргументы по пуштунски. И тут произошло приятное событие, выяснилось, что Эндрю хорошо говорит на этом языке.

– Я же учился на факультете восточных языков, – пояснил он в ответ на вопрос Анжелике. – Поэтому меня и послали в Афганистан.

Рамзан протянул ему приготовленную восточную одежду. За время плена у американца отросла борода, и он вполне смахивал на местного жителя. Вот только высокий рост выделял его среди прочих.

Но на их счастье обратный путь прошел весьма благополучно. Их никто не остановил. Зато они видели, как обыскиваются дома, квартал за кварталом, улица за улицей.

Они вернулись в дом, и Анжелика сразу же наткнулась на хмурый взгляд Мамонтова. Он явно был не рад появлению тут американского офицера.

Впрочем, сейчас их ждали более срочные дела. Рамзан тут же собрал совещание.

– Находиться в этом доме становится с каждым часов опасней, – переводил для Анжелики и Мамонтова Эндрю Чамберс. – Люди Асламбека в любой момент могут прийти с обыском сюда. А здесь мы в ловушке, они нас всех перебьют. У нас нет иного выхода, мы должны как можно быстрей уйти из города. Здесь прятаться нам долго негде. Поэтому этой ночью, как бы не было опасно, будем выбираться из города. Ахмед обещал нас провести за стены по подземному ходу.

День прошел в большом напряжении. Каждый шорох на улице вызывал легкую панику, все бросались к автоматам и готовились к бою. Однако всем было понятно, что никакого боя быть не может, их просто забросают гранатами, убойная сила которых в тесном помещении огромна.

Анжелика, Мамонтов, Чамберс сидели рядом друг с другом, но почти не разговаривали. Мужчины понимали, что являются соперниками, а она не хотела в такой ситуации подливать масла в огонь. Находясь в нормальной обстановке, она бы вдоволь повеселилась, наблюдая, как обмениваются они недоброжелательными взглядами, но сейчас ее это только раздражало. Даже тогда, когда им грозит смертельная опасность, они не могут придать хотя бы на время забвению чувства, которые уместны совсем для другой жизни.

Наступила ночь. К ним пробрался Ахмед. По его виду было заметно, как он взволнован. Они что-то долго обсуждали с Рамзаном. Тот подошел к Анжелике.

– Ахмед считает слишком опасным брать с собой Хасана и этого профессора.

– И что он предлагает?

– Оставить их тут.

– Как оставить тут? – не поняла Анжелика.

– Навсегда.

– То есть, убить.

– Именно.

– Они оба нужны живыми. Только живыми. Хотя Хасан и заслужил смерть, но он должен рассказать все, что знает. Я не дам их убить.

Анжелика произнесла это так решительно, что Рамзан махнул рукой.

– Тогда ты будешь сама охранять Хасана, – сказал он. – А теперь идем.

Анжелика подошла к Хасану.

– Мы уходим из города. Ты тоже пойдешь с нами. Если сделаешь хотя бы намек на попытку к бегству, я в тебя всажу самую длинную очередь в мире. Полагаю, что ты не сомневаешься, что я это сделаю.

По тому взгляд, что Хасан бросил на нее, Анжелика поняла, что сомнений в этом у него нет никаких.

Чтобы не привлекать к себе внимания, весь отряд выходил из дома небольшими группками. И так они и следовали по улице друг за другом. Пару раз им попались вооруженные патрули, и у Анжелики замирало сердце. Достаточно Хасану издать какой-нибудь тревожный звук – и все пропало.

На их счастье идти пришлось недолго, не больше минут десяти. Они подошли к какой-то мечети и вошли внутрь нее. В этот час, кроме них, тут никого не было.

Ахмед сделал знак – и все последовали за ним. Они спустились по узкой лестнице в подвал, который был на редкость глубоким. Анжелика прикинула, судя по всему, они находились под землей на глубине никак не меньше семи-восьми метров.

Однако дальше идти было некуда, дорога им преграждала кирпичная стена. Но, судя по всему, все было предусмотрено заранее, здесь же лежали крики и кувалды.

Рамзан подошел к Анжелике.

– Это древний подземный ход, который ведет за городские стены. О нем властям ничего неизвестно. Мы о нем знаем потому, что в этой мечети муллой является родной брат Ахмеда. На одном старом плане он и обнаружил этот туннель. Только вход в него когда-то замуровали, – пояснил он.

– А если его не просто замуровали, но и засыпали? – спросила Анжелика.

– Тогда наши дела плохи. Но для нас – это единственный путь отсюда. Город не велик, и Асламбек нас быстро обнаружит.

Те, кто заделывали подземный ход, работали добросовестно. Каменная кладка была не только прочной, но и очень толстой, она уходила в глубь лаза на многие метры. Все работал молча, сменяя друг друга. Даже Анжелика настояла на том, что и она должно тоже долбить кирпичи. Но, взмахнув несколько раз кувалдой, почувствовала, что этот инструмент не для ее тонких рук.

Никто не был уверен, что их каторжный труд принесет свои плоды, ход мог быть полностью завален или обрушен. Прошло несколько часов, а конца работы не было видно.

Постепенно энтузиазм, вызванный перспективой быстрого освобождения, сменился на отчаяние. Желание крошить кирпичи убывала с каждой минутой.

Близился рассвет, а значит, и выбираться наружу становилось все опасней. Если кладка не кончится, то им придется сидеть в этом подвале до следующей ночи. Дышать же здесь из-за того, что воздух был наполнен каменной крошкой, становилось почти невозможным. Анжелика чувствовала, что еще немного и потеряет сознание.

Работа остановилась сама собой. Все так устали, что не было ни сил, ни желания ее продолжать. Все сидели на земле и тупо смотрели перед собой.

– Неужели нам отсюда никогда не выбраться, – почти простонала Анжелика. Усталость наслаивалась на отчаяние, создавая внутри такую тяжесть, которую было крайне трудно переносить. – Как же нам отсюда выбраться, Валера?

Мамонтов ничего не ответил, он встал и, пошатываясь от усталости, направился к стене. Он размахнулся кувалдой, и что есть силы обрушил ее железный наконечник на кирпич. Но на этот раз тяжелое орудие не отскочила от поверхности, а пробило каменную кладку насквозь.

В первые мгновения никто ничего не понял, затем все дружно, словно по команде вскочили, и бросились к пролому, За считанные минуты он был расширен. Вход на свободу оказался открыт.

Однако испытания на этом не закончились, лаз оказался очень узким, по нему можно было только ползти. Первым отправился по нему в путь Рамзан, за ним все остальные.

Анжелика давно потеряла ощущение времени, ей казалось, что она находится в этой длинной, узкой и низкой земляной кишке целую вечность. Они двигались очень медленно, все время останавливались. При этом нельзя было даже поднять высоко голову, так как она тут же стукалась о верхний свод туннеля. К тому же с каждым новым пройденным метром становилось все меньше воздуха. Ей иногда казалось, что если она тут пробудет еще немного, то сойдет с ума. Таких неприятных ощущений она еще не испытывал за всю свою весьма бурную жизнь.

У нее появилось ощущение, что она потеряла наполовину сознание. То есть, какой-то его частью она чувствовала происходящее, но в другой ее части вдруг стали возникать галлюцинации. Они перенесли ее домой, к мужу, к детям, она даже слышала их голоса и сама что-то им отвечала. Но затем эти виденья так же неожиданно, как появлялись, исчезли, все меркло, и она переставала чувствовать, где она и что делает.

Но даже после того, как оборвалась ниточка, соединяющая ее с действительностью, Анжелика продолжала ползти. Внезапно сознание снова вернулось к ней благодаря тому, она почувствовала слабое дуновение воздуха. Анжелика глотала его, словно напиток, и никак не могла насытиться этим нектаром.

Невольно они ускорила темп продвижения. Воздуха с каждой минутой становилось все больше, пока его не стало так много, чтобы можно было уже дышать, как обычно. Неожиданно впереди Анжелика увидела серое предрассветное небо.

 

Глава 38

Они лежали на земле и вдыхали в себя воздух. Анжелика смотрела вверх на то, как быстро светлеет горизонт, как с востока медленно надвигается на них бледно желтый диск солнца. Ее не покидало чувство, что она вернулась на землю из длительного космического путешествия.

Анжелика вдруг вспомнила о своих подопечных. Ближе всех к ней лежал Хасан. Она подкатилась к нему. Он посмотрел на нее и отвернулся.

К ее удивлению Оливер Кроули выглядел вполне свежим, насколько можно было быть свежим после такого тяжелого путешествия ползком.

– Я вам очень признателен за эту ночь, еще ни одну из них я не проводил таким вот образом, прекрасная Анжелика, – усмехнулся он. – Я запомню эти впечатления на всю жизнь.

– Если вы будете и впредь себя так вести, она у вас долго не продлится, – заметила Анжелика и отошла от него.

Зато Анслунд был совершенно истощен, у него даже не хватало сил, чтобы открыть глаза и посмотреть на Анжелику.

– Как вы себя чувствуете, профессор? – склонилась она над ним.

Он не без труда поднял веки.

– Разве я еще жив?

Анжелика даже засмеялась.

– Вы живы и еще долго будете жить. Вам придется найти в себе еще силы, мы скоро уходим.

– Я не смогу сделать больше ни одного шага.

– Сможете, – убежденно проговорила она.

Эндрю Чамберс чувствовал себя достаточно бодро. Когда Анжелика подошла к нему, он нежно взял ее за руку.

– Никогда не предполагал, что я смогу совершить такой подземный переход. Это все благодаря вам.

– Я-то тут причем? – удивилась Анжелика.

– Я думал о вас, и это прибавляло мне силы.

– Вы преувеличиваете мое значение. Вы сами сильный человек.

– Жаль, если вы не выйдите за меня замуж, – вздохнул капитан.

«О боже», – только и подумала Анжелика.

Так как никаких средств передвижения, кроме ног, у них не было, они двигались медленно. Их продвижение вперед замедлялось еще тем, что приходилось обходить дороги и пробираться где-то в стороне от них. Через пару часов всем окончательно стало ясно, что если не удастся найти какой-то транспорт, их путь растянется на многие дни. Да скорей всего они вообще не выберутся отсюда.

Рамзан собрал небольшое совещание.

– Если мы не захватим несколько машин, мы никогда не вернемся домой. Рано или поздно нас обнаружат и перережут, как баранов.

Никто ему не возразил, все были согласны с его утверждением.

– В таком случае надо выходить на дорогу и ждать, когда проедут машины.

Анжелике было неприятно намерение Рамзана, так как напоминала самый откровенный бандитизм. Но возражать не стала, понимая, что в сложившейся ситуации – это единственный выход из положения.

Соблюдая максимум предосторожности, они вышли к дороге и стали искать удобное место для засады. И вскоре его обнаружили. Лента шоссе делала крутой поворот, а за ним располагалась площадка, на которой находились большие камни, скорей всего оставшиеся еще со времен прокладки трассы. Они укрылись за ними и стали ждать подходящей добычи.

Прошло уже больше часа, а пока подходящих машин так и не проехало мимо них, хотя различного транспорта, включая конного, промчалось немало. Внезапно появилась колонна из четырех джипов. Было видно, что в них ехали вооруженные люди.

– Нападаем, – объявил Рамзан.

Нападать на колонну машин, набитых вооруженными людьми, было безумием, но и продолжать сидеть на обочине дороги было не намного лучше.

Колонна поравнялась с местом засады, и по ней был открыт огонь. Машины остановились и из них стали выпрыгивать вооруженные люди, попадая под пули нападавших.

Стрельба велась очень прицельная, и за несколько минут было выведено из строя больше половины солдат противника. Зато остальные залегли и стали отстреливаться. Но если моджахеды Рамзана располагались за укрытиями, то противная сторона была вся на виду. И один за другим ее представители прекращали вести огонь.

В прицел автомата Анжелики попал средних лет мужчина с типичной афганской внешностью, с длинной бородой. Она вдруг подумала о том, что этот человек не знает, что его жизнь находится сейчас целиком в ее руках. И ей решать – жить ему или нет.

От тяжести груза ответственности ей даже стало трудно дышать. В этот момент один из бойцов их отряда вскрикнул и выронил автомат. Пуля пробила ему лоб.

Анжелика выстрелила. Очередь вошла пожилому афганцу в голову. Он тут же упал и больше не двигался.

Сопротивление быстро слабело, несколько человек бросились наутек. Им вдогонку прозвучали выстрелы, но двум из них удалось запрыгнуть в крайний джип, и умчатся.

Рамзан первым выскочил на шоссе, за ним бросились все остальные.

Весь асфальт был залит кровью, повсюду валялись труппы, Анжелика насчитала их больше десятка.

– Быстрей садимся в машины! – крикнул Рамзан. – Надо удирать отсюда. Те, что спаслись, сообщат о нападении.

На их счастье ни одна машина не была повреждена, если не считать пробитых дверей и расколотых стекол. Правда, им с большим трудом удалось разместиться всем в джипах. Зато теперь у них появился реальный шанс спастись.

Они мчались в сторону гор, где была возможность пройти мимо постов по горным тропкам. Поросшие лесом, горы темнели впереди, становясь все массивней и выше по мере приближения к ним. Еще полчаса – и они достигнут их отрогов.

Но этим надеждам не суждено было сбыться. Практически у самого подножья хребта их настиг посланный им вдогонку отряд. Внезапно раздались автоматные и пулеметные очереди.

Анжелика обернулась и увидела, как их настигает целая колонна джипов. Она их насчитала не меньше десяти, и это было далеко не все.

Джипы отряда Рамзана остановились у подножья скалы. Все бросились из машины и стали карабкаться вверх. На высоте примерно тридцати метров находилась площадка, удобная для того, чтобы занять оборону.

Анжелика карабкалась вместе со всеми и одновременно то и дело поглядывала на Хасана. Тот поднимался в гору с явной неохотой и часто смотрел вниз. Его намерения не вызывали сомнений.

– Остановишься, тут же убью, – предупредила его Анжелика. Это сразу же увеличила его прыть, и он более энергичней полез вверх.

Едва они заняли свою новую позицию, как у подножья горы остановилась вся вражеская колонна. Не долго думая, ведя ураганный огонь, солдаты полезли вверх.

Несколько встречных залпов быстро охладили их наступательный пыл. Противник спустился вниз, оставив лежать на скале несколько трупов.

Но перерыв длился недолго, моджахеды Асламбека снова двинулись в атаку. Только на этот раз они продвигались вперед гораздо более осторожней, используя все естественные укрытия. Вдобавок часть людей осталась внизу и, поставив пулеметы на крыши машин, поливали огнем площадку, на который засел отряд Рамзана.

Положение быстро осложнялось. Противник, хотя и медленно, отмечая путь убитыми, но продвигался вперед. У них же вдобавок ко всему истощался запас патронов. Их оставалось максимум на час боя и то при строжайшей экономии.

Прежде чем выстрелить, Анжелика насаживала на мушку противника, а затем плавно нажимала на гашетку. С одной стороны от нее вел огонь Мамонтов, с другой – Эндрю Чамберс. Она периодически поглядывала на него. Он казался совершенно спокойным и посылал выстрел за выстрелом из трофейного автомата, подобранного во время акции на дороге.

Иногда он поворачивал голову в ее сторону и поднимал вверх большой палец. Это означало, что еще один моджахед нашел смерть на этой горе. Ему явно доставляло большое удовольствие отправлять их к Аллаху. Она хорошо понимала причину его радости, после тех ужасов, который он испытал, человека не может не одолевать жажда мести.

А между тем ситуация становилась все более критической, угрожая перейти в стадию безнадежной. Патронов оставалось крайне мало, уже несколько человек было убито. Противник же приблизился почти на расстоянии броска гранаты. А если им удастся бросить несколько таких снарядов, то это означало для них конец.

Нескольким моджахедам каким-то образом удалось добраться до площадки незамеченными, и они оказались на ней. Началась самая настоящая рукопашная схватка. Анжелика тоже бросилась в эпицентр борьбы. Один из нападавших бросился на нее с ножом. По его несколько небрежным движениям было ясно, что он не считал эту женщину серьезным противников.

Они находились на краю площадки. Анжелика сделала шаг в сторону, мужчина пролетел мимо нее, по дороге наткнувшись на выставленную ее ногу, и с громким криком полетел вниз.

Пока царила суматоха, ею воспользовались Хасан и Оливер Кроули. Рискуя сломать себе шею или позвоночник, они бросились вниз.

Анжелика заметила их бегство, когда они были уже почти внизу. Несколько раз она выстрелила, но пули миновали обоих мерзавцев. Словно чувствуя, что она по ним стреляет, Хасан на мгновение обернулся, посмотрел на нее, провел ладонью по шее, показывая, что он с нею бы сделал, будь она в его руках, и помчался дальше.

Анжелику вдруг охватила ярость. Нет, этот негодяй от нее не уйдет. Она вскинула автомат, прицелилась и выстрелила. Хасан споткнулся и упал.

Она увидела, как к нему подбежало несколько человек, подняли и понесли безжизненное тело. Она проводили его взглядом. Теперь она расквитались с ним.

Но больше времени думать о Хасане не было. Противник вновь пополз вверх. Патронов осталось совсем немного, на ураганный обстрел они могли отвечать лишь одиночными выстрелами. Теперь все измерялось минутами. Как только люди Асламбека окажутся на площадке, для них все кончится. На пощаду надеяться не приходится.

Анжелика повернулась к Мамонтову.

– Нам пора прощаться, – сказала она.

Тот быстро посмотрел на нее, но ничего не сказал, только едва заметно кивнул головой.

– Спасибо за все, что ты сделал для меня. Я тебя очень люблю, и я очень рада, что в тебе ни разу не ошиблась.

– Я тоже тебя люблю и ни о чем не жалею. Но мы еще не умерли.

– Почти умерли, – возразила Анжелика. Страха она не испытывала, но ею владела безраздельная грусть. В ее воображении возникли лица детей, она их видела такими, какие они были при расставании с ней. Страшно представить, что больше она их не увидит, что они вырастят без нее. И она ничего не узнает, как сложится их жизнь. Почему-то именно это обстоятельства вызывала в ней самую большую боль.

Она так погрузилась в свои видения и переживания, что забыла об окружающей действительности. Бой для нее перестал существовать, без перерыва звучали выстрела, но они уже не доходили до ее сознания, оставаясь за порогом его восприятия действительности. Сейчас она была совсем в другом месте, совсем с другими людьми.

Внезапно она почувствовала, как кто-то грубо трясет ее зав плечо. Она очнулась и увидела рядом с собой перекошенное от злости лицо Мамонтова.

– Ты что заснула, стреляй!

Анжелика вдруг увидела, как прямо на нее мчится моджахед. Машинально она нажала на гашетку, и длинная очередь перерубила его пополам.

Но уже на его смену появился другой. Анжелика снова надавали на гашетку, но на этот раз автомат молчал, словно немой. Кончились патроны, поняла она.

Моджахед поднял автомат, который нацелился прямой наводкой на ее грудь. Раздался выстрел, и он упал. Анжелика повернула голову и увидела Эндрю, в его руке был пистолет, который еще дымился. Он посмотрел на нее и улыбнулся.

Но это был всего лишь авангард наступающих. Основные силы были на подходе. И через пару минут они должны были обрушиться на них. Анжелика увидела, как Рамзан в сердцах бросил ставший бесполезным автомат. Анжелика села на землю и стала ждать своей участи. Лишь бы убили, не мучая, мелькнула мысль. Вокруг нее летали стаи пуль, но она не обращала на них внимания. Разве не все равно, когда случится неизбежное, минутой раньше, миной позже.

Внезапно ей почудилось, как что-то изменилось в ходе боя, к уже привычной шумовой палитре прибавились новые звуки. Там внизу кто-то стал активно стрелять. Сначала она никак не отреагировала на появление этой новой тональности – какое ей до этого дела. Но вдруг осознал, что пули больше не летают вокруг нее, что центр сражения переместился в другое место.

Она посмотрела вниз и увидела, как на отряд Асламбека движется колонна машин, из которых ведется активный огонь. Неожиданное нападение с тыла привело к панике в рядах нападавших, которые мгновенно превратились в обороняющихся. Но к этой роли они оказались явно не готовыми, за считанные минуты они оказались почти поголовно перебиты.

Анжелика и все, кто остался в живых из отряда Рамзана – а таких было не больше половины – с замиранием сердца наблюдали за тем, как разворачиваются внизу события. Из-за дальности расстояния они не могли определить, кто эти люди. Но в любом случае они спасли их.

Внезапно Рамзан радостно закричал.

– Бабрак! Бабрак! – словно заклинание повторял он это имя. – Он подскочил к Анжелика. – Там Бабрак, мой старший брат! – крикнул он, а Чамберс ей перевел.

– Выходит, мы спасены! – вслед за ним закричал Мамонтов и бросился к Анжелике. Они поцеловались.

– Все вниз! – скомандовал Рамзан.

Хотя спуск был крутым и опасным, никто не думал о таких пустяках. Все мчались вниз, сломя голову.

Анжеликой овладела эйфория счастья. Еще минуту назад она сидела и ждала смерти, а теперь все, как по волшебству, изменилось. И она будет, будет жить, долго и счастливо. Она вдруг вспомнила давнее предсказание цыганки, о которой давно забыла. Однажды она поймала ее в родном городе и вопреки желанию Анжелике стала гадать, хотя та сразу же честно предупредила, что заплатить ничем не может. Но старая женщина в разноцветных юбках лишь зыркнула на нее черными, как ночь, глазами.

– Будешь жить долго, у тебя будет много мужчин, но любовь одна. Только ты будешь от нее уходить, а затем к ней возвращаться. И так продлится всю жизнь. Много опасностей тебя поджидает, красавица, но ты их счастливо избежишь.

Кажется, та женщина была права, подумала Анжелика. По крайней мере, в отношении опасностей.

Они стояли, обнявшись с Мамонтовым, и счастливо улыбались. Все страшное было позади. И это было великим счастьем.

– Как я тебя люблю, – сказала она.

– Я – тоже. – Они страстно поцеловались.

Анжелика оторвалась от губ Мамонтова, посмотрела прямо перед собой и едва удержалась на ногах. В трех шагах от нее стоял ее муж, Игорь.

 

Глава 39

Анжелике потребовалось не меньше двух минут, чтобы прийти в себя и снова обрести дар речи. Все это время муж стоял неподвижно и смотрел на нее. Ей лишь показалось, что в первые секунды в его глазах появился странный, не свойственный им блеск, но затем они приняло обычное выражение.

– Игорь!

– Да, это я, Анджелика, – произнес он, но не сделал к ней даже движения.

Она сама преодолела разделяющие их расстояние.

– Я так рада тебя видеть, я безумно рада тебя видеть.

– Я тоже рад тебя видеть.

Ей показалось, что его ответ прозвучал непривычно сдержанно.

– Как дети?

– С ними все в порядке, они под надежным присмотром. Только очень скучают по тебе. Все время спрашивают, когда ты вернешься?

– Я тоже по ним сильно скучаю. Теперь, надеюсь, вернуться скоро.

К ним не очень уверенно подошел Мамонтов и протянул Вольпину руку. Анжелике показалось, что муж не без некоторого колебания протянул ему свою. Мужчины обменялись рукопожатием.

Анжелика почувствовала, что чем дальше будет откладываться объяснение, тем быстрее будет усиливаться в их треугольнике напряжение. Даже Эндрю, наблюдавший сцену со стороны, ощутил, что не все тут ладно. Он подошел к молодой женщине и спросил, не надо ли его помощь? Она отрицательно покачала головой.

– Игорь, это Эндрю Чамберс, капитан американской армии. А это мой муж, – представила она мужчин.

Известие о том, что у Анжелике, как джин из лампы Алладина, вдруг появился муж, повергла в ступор.

– Игорь, нам надо будет объясниться, – проговорила Анжелика.

– Не сейчас, сейчас надо немедленно уходить отсюда. Дорога каждая секунда. Садитесь все в машины. Выживем, тогда и поговорим.

 

Глава 40

Целый день они пробирались по горам, обходя дозоры и посты, а также избегая возможные случайные встречи с любыми, даже самыми мирными, путниками. То, что их преследуют, то, что на их поиски брошены большие силы, не вызывало никаких сомнений. Вопрос заключался лишь в том, успеют ли они пересечь этот горный массив раньше, чем враги настигнут их. А потому они бесстрашно карабкались по крутым склонам, пробирались по узеньким тропинкам, не давая ни секунды себе для отдыха, несмотря на то, что их илы таяли, как мороженое на жаре.

Анжелика шла в окружении четырех мужчин – и все четверо почти все время молчали. Несмотря на большую усталость, убивающая все ощущения, она чувствовала, как все сильнее конденсировалось напряжение в их маленьком и странном коллективе. Это было ей крайне неприятно, так как она понимала, что или вернее кто является тому причиной. Но ничего изменить была не в состоянии, сознавая, что пока нарыв не прорвется, все останется по-прежнему.

Отряд прервал движение лишь тогда, когда совсем стемнело и продвигаться дальше стало так же опасно, как идти по проволоке над пропастью с закрытыми глазами. Любой шаг мог стать роковым.

На ночлег они устроились прямо на камнях. Анжелика легла, как и положено жене, рядом с мужем, Она и боялась разговаривать и с ним, и хотела, наконец, объясниться. К ней пришла одна, смутившая и испугавшая ее мысль: за время их разлуки, учитывая все то, что произошло за этот срок, сохранились ли между ними те доверительные отношения, которые были у них всегда и которыми оба столь сильно дорожили?

– Игорь, как ты очутился здесь? – спросила она.

Он ответил не сразу, словно бы размышляя, а стоит ли начинать разговор.

– Я очень долго и упорно упрашивал Локтионова послать меня к тебе. И лишь, когда стало известно, что ты находишься в Хошере – в этом осином гнезде террористов, они разрешили мне отправиться к тебе на помощь.

– Я так рада тебя видеть.

– Я знаю, – сказал он после едва заметной паузы.

– Я хочу тебе многое сказать…

– Не надо, поговорим тогда, когда окажется в безопасности, – быстро возразил Вольпин. – Тогда нам будет легче принимать правильные решения. Сейчас же надо думать только о том, как спастись.

– Ты, конечно, прав, но я не могу думать только об этом. Я так соскучилась по детям.

– Надеюсь, совсем скоро ты их увидишь.

– Я тоже надеюсь, что ждать осталось немного. Главное задание я выполнила.

Из-за темноты она не увидела его улыбку, но почувствовала ее.

– Я нисколько не сомневался, что тебе это удастся. То, на что способна ты, мало кто способен. Я горжусь тобой.

– А я горжусь тобой, дорогой. Такого мужа, как у меня, не было ни у одной женщины.

– Ты преувеличиваешь.

– Совсем малость. И то не уверенна до конца.

Они одновременно рассмеялись. И почувствовали, что если напряжение между ними и не исчезло совсем, то по крайней мере на како-то время слабло.

– Давай спать, – предложил Игорь. – Завтра предстоит трудный, зато решающий день.

Анжелика с этим предложением была полностью согласна и буквально через пару минут, несмотря на сверх жесткую постель, уже спала. А потому не могла видеть, как муж склонился над ней и долго рассматривал ее. Затем поцеловал в щеку и лег, закрыв глаза. А потому уже он не мог в свою очередь видеть, как со своего места на мгновение приподнялся Мамонтов, наблюдая за этой мимолетной, но такой значительной сценкой.

Их настигли всего за несколько километров до того, как они должны были уже достигнуть своей территорией, где могли чувствовать себя в относительной безопасности. Внезапно они попали под шквальный огонь. Пришлось залечь.

Положение их было довольно отчаянным, так как огонь велся по ним сразу с двух сторон: и снизу, и сверху. Они укрылись за большой выступ скалы, что обеспечивало их некоторую защищенность от пуль. Зато они не могли сделать ни шагу ни вперед, ни назад. Это была самая настоящая ловушка.

– Кажется, мы попали в мерзкую ситуацию, – констатировал Энрю Чамберс. – Лучше бы я давно умер еще там, тогда бы мне сейчас ничего не грозило.

Никто не отозвался на его глубокомысленную реплику. Анжелика внимательно осмотрелась вокруг. Все люди Рамзана заняли удобные позиции и отстреливались. На их счастье они пополнили боезапас за счет трофеев и могли выдержать длительный бой. Вот только непонятно, что может это нам дать, подумала она?

К ним, ежесекундно рискуя быть прошитым очередью, подполз Рамзан.

– Надо во что бы то ни стало продержаться до темноты, – сказал он. – Спасти нас может только темень. Тогда попытаемся прорваться.

Нападавшая сторона не предпринимала активных действий, предпочитая обстреливать их с почтительного расстояния. Вернее, один раз синхронно с двух сторон они попытались перейти в атаку, но меткая стрельба обороняющихся быстро отбила это желание. Оставив на горных склонах до десяти трупов, моджахеды вернулись на исходные позиции и возобновили прежнюю тактику.

Анжелика наблюдала за мужем, впервые она видела его в настоящем бою. Но он не выражал никаких признаков волнения, вел огонь спокойно, стараясь стрелять наверняка. И ею вновь овладела гордость за него; много ли столичных банкиров способных вести себя в таких обстоятельствах так, как ведет себя он, когда жизнь подвергается ежеминутной смертельной опасности.

Казалось, что день никогда не кончится, что время в этих горах зависло неподвижно, и нет сил, способных заставить его возобновить движение. Моджахеды Асламбека явно надеялись на то, что у осажденных истощится либо терпение, либо боекомплект, и они будут вынуждены либо сдаться, либо пойти на отчаянный прорыв.

И все же, как бы не бесконечно длился этот день, но и он постепенно стал угасать, переходя в ночь. Темень сперва поглотила верхушки гор, и, завоевав их, стала сползать вниз. Вскоре уже ничего не стало вокруг видно. И только осветительные ракеты на какие-то считанные мгновения разрывали плотный покров темноты.

К ним снова подполз Рамзан.

– Слушайте меня внимательно, – прошептал он, хотя вряд ли его слова могли бы услышать уши тех, кому они не предназначались. – Мы попробуем отвлечь их внимание на себя, а когда они бросятся нас преследовать, идите вперед по этой тропе. Тут всего несколько километров. Вы меня поняли?

– Поняли, – взволнованно отозвалась Анжелика. Она ясно осознавала, как сильно рискует Рамзан и его люди, идя на такой план. Рискуют ради них, а если быть точнее, ради нее.

Рамзан растворился во тьме, они же стали ждать, что произойдет дальше. Примерно через минут пятнадцать вдруг возникла бешеная пальба, трассирующие очереди носились в темноте, словно сошедшая с ума стаи птиц.

– Идемте! – скомандовал Вольпин. Не спрашивая никого, он взял на себя руководство их небольшим подразделением. Никто не стал ему возражать.

С каждой минутой канонада становилось все оглушительней, но они не обращали на это внимание. Гораздо больше их волновало другое, как бы в темноте не свалиться с тоненькой ниточки тропинки в длинный и узкий, словно каноэ, каньон, который невидимый, но оттого еще более страшный, подобно дракону, терпеливо поджидал своих жертв.

Они шли друг за другом более трех часов. Внезапно тропинка стала идти вниз. Охваченной надеждой, что близок конец пути, они, пренебрегая опасностью, ускорили шаг.

Еще через час они спустились к подножью горы, самый опасный участок пути для них благополучно завершился.

 

Глава 41

Их подобрали совершенно измученными утром. Небольшой отряд натолкнулся на них, когда они из последних сил плелись по земле. Выяснилось, что эти люди специально были посланы на их поиски.

Так как сами они были на лошадях, то по рации вызвали машины. И еще примерно через два часа они уже въезжали в знакомую им усадьбу Мустафы Кемаля.

Он сразу ж пригласил их к себе и попросил подробно рассказать о том, что случилось с ними за все это время. Он слушал молча, не выражая своих чувств. И только когда Анжелика поведала, как его сын Рамзан отвлек на себя внимание врагов для того, чтобы они смогли бы беспрепятственно уйти, впервые выказал признаки волнения. Но быстро взял себя в руки.

– Он поступил так, как должен поступить настоящий мужчина и воин, – мрачно произнес он, когда Анжелика завершила рассказ. – И если Аллаху угодно, чтобы мой сын погиб, то Асламбек сполна ответит за его смерть. – Помолчав, он спросил: – А что вы намерены делать?

– Мы хотим скорей вернуться в Россию, – сказала Анжелика. А господин капитан хотел бы вернуться в расположение своей части. – Она посмотрела на Мамонтова, но тот сделал вид, что не замечает ее взгляда. Куда хотел вернуться Мамонтов, Анжелика точно не знала. И не исключала, что не знает это и он сам.

Анжелика объяснила Мустафе Кемалю, что они с Вольпиным являются законными супругами, и им отвели отдельное помещение. Впервые после разлуки они остались одни.

Они сидели по-восточному на ковре напротив друг друга и безмолвствовали. Им надо было многое сказать, но разговор все не начинался, словно бы оба дали обет молчания.

– Я должна тебе все объяснить, – первая решилась начать разговор Анжелика.

– Ты уверена в необходимости этого?

– Абсолютно уверенна.

– Хорошо, говори.

– Я полюбила.

– Я это уже понял.

– Но это никак не меняет моего отношения к тебе. Я люблю тебя даже сильней, чем прежде. Но это старое, незыблемое чувство, а то чувство новое, которое захватило меня. Поверь, я пыталась ему сопротивляться, но это было настоящим насилием над собой. А ты всегда меня учил, что насилие над собой – самый тягостный грех.

Вольпин задумался.

– Мне больно слышать твои признания, но, как ни странно, я даже рад, что все так произошло.

Анжелика удивленно посмотрела на него.

– Прости, но я не совсем тебя понимаю.

– Помнишь, когда мы поженились, я сказал тебе, что наш брак имеет для нас смысл лишь в том случае, если в нем мы обретем еще большую свободу, чем когда были холостыми. Именно для этого мы и хотим быть вместе, а вовсе не для того, чтобы оказаться закабаленными брачными узами. И с тех пор ничего не изменилось, твоя свобода ограничена лишь твоим пониманием, чем она является для тебя. Наш союз может сохраняться до того момента, пока он остается добровольным. Да, мне тяжело это видеть, но это вовсе не причина для того, чтобы ты изменила свои отношения с Мамонтовым. Я всегда хотел только одного: чтобы ты была бы со мной счастлива. А ты можешь быть счастливой, если в любых ситуациях остаешься сама собой. Такая уж у тебя натура. И если твое счастье в какой-то момент зависит от другого человека, то это ничего не меняет в этом принципе. Вот, собственно, и все, что я могу тебе сказать по этому поводу.

Анжелике хотелось плакать. Но она сдерживала слезы, так как понимала, что сейчас ни время и ни место для того, чтобы давать волю своим эмоциям.

– Я думаю о том, как мы с тобой много пережили за этот короткий отрезок времени, – сказала она взволнованно. Знаешь, я уверенна, пройдет немного времени – и все восстановится у нас. Будет еще лучше.

Вольпин едва заметно улыбнулся. Хотя ей показалось, что улыбка ему далась не без усилий.

– Когда я женился на тебе, я ничуть не сомневался, что мне предстоит пережить много не простых минут. Правда, действительность оказалась на несколько порядков суровей. Но я ни о чем не жалею. Разве только о том, что ты не так много времени проводишь с нашими детьми.

– Ты даже не представляешь, как я хочу домой.

– Надеюсь, через несколько дней мы там окажемся. – Вольпин вдруг как-то странно посмотрел на жену. – А сейчас ты хочешь уйти?

Анжелика покачала головой.

– Я слишком о тебе соскучилась, чтобы сейчас уходить от тебя.

 

Глава 42

Анжелика и Вольпин проснулись от громких звуков, которые раздавались вокруг. Быстро одевшись, они вышли из своей комнаты.

Приятную новость они узнали почти сразу, вернулся Рамзан целым и невредимым. Обрадованная Анжелика устремилась в дом и почти наткнулась на него. Не думая ни о чем, она повисла на его шее и поцеловала. Этот совсем молодой парень спас всем их жизнь, и она чувствовала по отношению к нему безмерную благодарность.

Но радость быстро сменилась грустью, выяснилось, что вместе с Рамзаном вернулись всего трое, остальные навечно остались в горах.

Впрочем, был еще один неприятный момент. Анжелика понимала, что ей необходимо объясниться с Мамонтовым. С того самого момента, когда неожиданно появился муж, он держался по отношению к ней отчужденно. И это угнетало ее.

Она сама подошла к нему.

– Нам надо поговорить.

Он пожал плечами.

– Разве и так все не ясно. Он твой муж.

– Да, мой муж, и отец моих детей. И я никогда не скрывала от тебя, что люблю его.

– Но ты любила и меня. По крайней мере, так мне говорила.

– Неужели ты сомневался?

Он ответил не сразу.

– Нет. Но ведь так не бывает! – воскликнул он.

– Только так и должно быть!

– Прости, может быть, я ретроград, но мне это не понятно.

Анжелика тихонько вздохнула, Игорю не надо было всего этого объяснять. Он понимает, что любовь потому и является вечным чувством, что постоянно требует обновления.

– Я знаю, ты потом все поймешь, когда утихнет обида. А сейчас мне надо домой, к детям.

– А что будет с нами?

– Пусть решит время. Оно мудрее нас. Но ты знай, я тебе за все безмерно благодарна. Но я хочу быть честной с тобой, у меня такое чувство, что закончился еще один этап моей жизни. И с этим ничего не поделаешь.

– Все равно я буду тебя ждать.

– Это твое право. Но моя любовь к тебе была и остается настоящей.

– Я знаю, ты все делаешь по настоящему.

– Я рада, что ты это понял.

Она подошла к нему, обняла, и они поцеловались долгим поцелуем.

Их отъезд был назначен через три дня. Путь был выбран весьма извилистый, они хотели разминуться и многочисленными вооруженными, неизвестно кому подчиняющими отрядами, и с войсками коалиции. Их задача заключалась в том, чтобы добраться до Пакистана, оттуда вылететь в Европу, и лишь только потом отправиться в Россию. Неожиданно решение вернуться на Родину принял и Мамонтов. Анжелика понимала, что он это делает в первую очередь из-за нее, и не знала радоваться этому обстоятельству или огорчаться. После появления Игоря что-то изменилось в ее отношение к нему, она постепенно начала возвращаться в семью, из которой почти что бежала. Но не потому, что была в семейной жизни несчастна, а потому, что почувствовала зов чего-то нового и неведомого. И сейчас, вдосталь удовлетворив это чувство, ей с каждым днем все сильнее хотелось вернуться домой, снова войти в спокойную реку прежнего существования. Надолго ли? Этого она не знала, да и сейчас не очень хотела знать.

Отношения мужа с Мамонтовым оставались прохладными, они не ссорились, разговаривали вполне мирно и корректно, но вот только старались это делать как можно реже. Зато с Энрю Чамберсом Вольпин неожиданно почти подружился, хотя тот ничуть не скрывал свою влюбленность в Анжелику. Он подтвердил, что дарит ей за свое спасение свою виллу на атлантическом побережье США, и обещал тут же начать юридическую процедуру оформления, как только они, по его выражению, «доберутся до цивилизованных мест».

Кто вел себя более чем странно, так это профессор Аслунд. Он не скрывал, что по отношению к своим спасителям из плена, испытывает если не враждебность, то по крайней мере не доброжелательность. А однажды он даже произнес фразу, из которой стало ясно, что он сожалеет, что его освободили и что он хотел бы продолжить свои опыты.

Это высказывание сильно обеспокоило Вольпина.

– Этому человеку явно хочется продолжить свои эксперименты, и ему наплевать, кто и как ими воспользуется, – сказал он Анжелики. – Ему важен только результат его опытом, а потом хоть всемирный потом. Пока мы его будем доставлять в Европу, он может выкинуть какой-нибудь фортель и сбежать. И ищи его тогда.

– Что же ты предлагаешь? – спросила Анжелика.

– Его нужно сдать нашим резидентам здесь, пусть они заботятся о профессоре. У них гораздо больше возможностей переправить его туда, куда следует. Я уже связался с нашими агентами тут. И завтра отвезу его.

– Я поеду с тобой.

– Нет, я не получил разрешение на твой контакт с этими ребятами. Я имею право ехать только одни. Но ты не беспокойся, это совсем недалеко, всего 50 километров. На машине туда и обратно я управляюсь за два часа.

– Когда же ты едешь?

– Завтра утром. А следующим утром начинаем наш путь домой. Прояви еще совсем немного терпения.

– Я проявлю, – заверила Анжелика.

Утром Вольпин вместе со своим спутником сел в машину и умчался. Они с Анжеликой даже толком не простились, она еще спала, когда он встал. Мустафа Кемаль выделил ему джип. Почему-то он с первой же встрече проникся к нему уважением.

Анжелика забеспокоилась, когда минуло три часа после их отъезда, а муж не вернулся назад. Снарядили экспедицию на поиски. В километрах сорока от города обнаружили пустую машину. Осмотр не дал никаких результатов, в том числе не нашли и следов крови.

Все попытки найти хоть какие-то следы Вольпина и Аслунда не дали результатов, никто ничего не знал об их судьбе. Анжелика была в отчаянии и корила себя, что не настояла на том, чтобы сопровождать мужа.

Через неделю тщетных поисков она отправилась домой. У нее не было выбора, ее ждали дети.