1

— Я слишком волнуюсь. Я не знаю, как себя поведу, когда услышу его голос.

— Успокойся. Ты актриса, вот и думай о нем, как о партнере по сцене. Тебе надо сыграть свою роль, как можно лучше. Это единственная задача, которая перед тобой сейчас стоит. А все остальное на данный момент не имеет значения.

— Тебе легко говорить. Но это тот человек, на совести которого два убийства. И меня он хотел убить, хотя я ему так помогла. И все, что он сейчас имеет, имеет благодаря мне.

— Ну, хватит, опять ты за свое. Хочешь выбраться из грязи? Если хочешь, то действуй. Ты мне испортишь всю пьесу. А она обещает стать лучшей из всех, что я написал и еще напишу.

— Ты думаешь только о своей пьесе, как мать о ребенке. А на меня тебя наплевать.

— Хочешь устроить сейчас разборку?

— Нет. Как-нибудь потом.

— Это уже немного лучше. Так мы начинаем или не начинаем?

— Начинаем.

— Тогда начинай.

— Я и начинаю. Только еще минуту, войду в образ. Я должна вспомнить ее голос и интонации. Все должно звучать очень естественно. Все-таки прошло больше года, когда я все это имитировала.

Немиров молча смотрел на то, как Алина входит в образ. И вдруг поразился; перед ним предстала совсем другая женщина. Внешне очень похожая на прежнюю, но при этом совсем иная. Иной взгляд, иное выражение лица, иные движения, иная походка. Ему даже показалось, что и костюм на ней не тот, гораздо элегантней и дороже. Но то был оптический обман в своем классическом виде. Она, в самом деле, замечательная актриса, подумал Немиров. Какой же идиот этот боров режиссер, что в свое время выгнал ее из театра.

— Я готова.

Стас вручил ей новенький мобильный телефон.

— Звони.

В телефоне однотонно запиликали гудки. Внезапно они сменились на уверенный мужской голос. Хотя Анна не слышала его больше года, она сразу же узнала характерные интонации Эдуарда. И тут же сомнения, а с ними волнение испарились, как по мановению волшебной палочки.

— Эдик, как я рада тебя слышать!

— Наташа, это ты?

— Ах, вот значит как, пока меня нет дома, ты развлекаешься с Наташей. И, наверное, не только с ней.

— Не пойму, кто это? Голос вроде знакомый.

— Ты не узнаешь голоса своей любимой жены. Вот до чего мы дожили. А ведь я для тебя столько сделала.

В трубке возникла напряженная тишина. Анна с замиранием ждала, какая последует реакция.

— Я не понимаю, о какой жене идет речь.

— Ах, ты не понимаешь, мерзавец! У тебя в жизни была одна жена. Прошло немногим больше года, а ты уже напрочь забыл про меня. Вот она мужская благодарность. Ну, ничего, когда я приеду, обещаю, мы во всем разберемся.

— Это розыгрыш? Кто это говорит?

— Это говорит Алина Слободина, твоя законная жена. Посмотри в паспорт, если забыл.

— Но этого не может быть.

— Почему же не может! Я была за границей, теперь мне там чертовски надоело. И я решила вернуться. Приготовь мне мою комнату. Хочется надеяться, что в ней никто в мое отсутствие не жил. Не слышу ответа!

— Это шантаж! Что вы добиваетесь?

— Это почему же шантаж. Или у тебя уже нет жены?

В трубке повисла тишина.

— Не слышу ответа, — напирала Анна.

— Почему есть, она сейчас за границей. — Голос Эдуарда предательски задрожал.

— Так вот сообщаю тебе, что я приехала. Готовься к встрече, дорогой.

— Но это невозможно…

— Это почему же! — Анна дьявольски расхохоталась смехом Алины. — А понимаю, ты думаешь, что меня убил, дорогой?

— Что? Что вы сказали?

— Я жива, придурок. И собираюсь очень скоро навестить тебя. Ожидай моего появления каждый день. Вот куплю пару нарядов — и сразу же прилечу. Надеюсь, ты очень соскучился по мне. А уж как я скучала, ты не представляешь. Мне так не терпится сжать тебя в своих страстных объятиях…

2

Анна положила трубку на рычаг и посмотрела на Стаса. В глазах ее плясали озорные чертики.

— Ну, что? — нетерпеливо спросил он.

Анна рассмеялась.

— По-моему наш герой наделал в штаны.

— Хотел бы я посмотреть на его штаны, — ухмыльнулся Стас.

— Вечно вас тянет на какие-то мерзкие зрелища, — поморщилась Анна.

Стас мгновенно сделался серьезным. Он взял Анну за руку и поцеловал ее в запястье.

— Преклоняюсь перед вашим талантом. Но вы должны понимать, Анна, что драматургия держится не на выхолощенном эстетизме, а на умении манипулировать разными, как вы их назвали, мерзостями.

— Вам виднее, извините, если обидела. Я не очень хорошо разбираюсь в драматургии. Я просто актриса.

— Не скромничайте. Вы не просто актриса. Вы замечательная актриса — Стас смотрел на Анну с непритворным восхищением.

Анне показалось, что он восхищался ею не только, как актрисой, но еще и, как женщиной. Она вдруг поймала себя на мысли, что это ей даже приятно. Стас был из той породы мужчин, которые ей всегда нравились. Высокий голубоглазый блондин с мягкими манерами и вкрадчивым голосом сразу произвел на нее впечатление. Возможно, что она и согласилась принять участие в афере, которую он задумал, только благодаря его обаянию. Уж слишком смелой и опасной она ей казалась.

На мгновение у Анны все похолодело внутри. Она воскресила в памяти первый визит Эдуарда к ней. В тот вечер он тоже предложил ей аферу. Конечно, его главным аргументом были деньги, но не только. Анна вспомнила — она повелась на его обаяние… Не слишком ли она податлива в этом плане.

Анна внимательно посмотрела на Стаса, как будто видела его впервые. Нет, он совсем не похож на Эдуарда, облегченно вздохнула она.

— Что вы такого увидели во мне? — От Стаса не укрылось ее пристальное внимание.

— Ничего. Просто показалось, — отмахнулась Анна.

— Показалось что? — продолжал допытываться Стас.

— Да так. Ерунда. Не будем об этом.

— Хорошо. Не будем, так не будем, — легко согласился Стас. — Тем более, что у нас есть очень животрепещущая тема для разговора. Обсудим следующую нашу мизансцену. — Стас удобней устроился в кресле.

— Вы выдаете мне их гомеопатическими дозами. Дали бы уж сразу весь сценарий, — недовольно буркнула Анна.

— При всем желании не могу этого сделать. Я выстраиваю свою драматургию постепенно, пошагово. Сюжет нашей пьесы не есть жесткая и завершенная конструкция. Он может меняться от обстоятельств, от нас с вами совершенно не зависящих. Ведь наш главный герой — сам себе режиссер. И что он выкинет в следующий момент, одному богу известно. Но мы с вами не боги, поэтому вынуждены ориентируемся прямо на месте.

— Понятно. А я надеялась, что вам уже известен финал, — разочарованно протянула Анна.

— А вот насчет финала можете не сомневаться. Он известен. Добро побеждает зло. Хэппи энд! Ничего другого нас просто не остается.

— Вашими бы устами да мед пить.

— Мед пить будете вы, Анна, — Стас многозначительно взглянул на нее. — О вас я позаботился особенно. По моему замыслу вы, в конце концов, должны стать во главе империи Алины Слободиной.

— На время спектакля, да. Согласна. Но любой спектакль когда-то заканчивается. Два-три часа и все — занавес опускается.

— Разумеется, — кивнул головой Стас. — Только мой спектакль рассчитан на другое время. Что вам помешает играть его всю свою сознательную жизнь?

— Не поняла, — Анна с тревогой посмотрела на Стаса.

— Я предлагаю вам стать Алиной Слободиной на всю оставшуюся жизнь. Ни больше, ни меньше.

Анна соскочила со стула и взволнованно стала ходить по комнате.

— Стас, вы не перестаете меня удивлять. Иногда мне кажется, что вы не совсем нормальны. Сначала вы предлагаете, мне выкопать труп, теперь стать Слободиной на всю жизнь. У вас слишком буйная фантазия. Вы забываете, что мы с вами не в театре и все это реальная жизнь. Что вы предложите мне в следующий раз? Сменить пол? Стать лесбиянкой? — от волнения щеки Анны пошли красными пятнами.

— Успокойтесь, Анна. Больше от вас не потребуется никаких жертв. — Стас подошел к Анне и мягко взял ее за обе руки — Все самое страшное уже позади. Поверьте, что жизнь Алины Слободиной, богатой и преуспевающей женщины, не так уж и плоха. Во всяком случае, она гораздо приятнее и безпроблемней, чем жизнь Анны Чеславиной. Я сейчас уйду, а вы спокойно все обдумайте. Я уверен, что мое предложение покажется вам не таким уж и абсурдным. — Стас проникновенно посмотрел на Анну.

Она отвела глаза. Не раз, испытав на себе силу его магнетического взгляда, Анна и на этот раз боялась попасть под его обаяние. Она решила, что ни за что не станет всю свою жизнь играть чужую роль.

3

Эдуард не сразу понял, что разговор окончен, и его невидимый собеседник ушел с линии. Он же по-прежнему стоял с прижатой к уху трубкой, словно ожидая, что из нее снова раздастся голос. Но никто больше не произносил ни слова. Эдуард положил трубку на рычаг и вдруг заметил, что у него дрожат руки. В миг, обессилив, он мешком упал на диван. Мысли так сильно путались, что понадобилось некоторое время, чтобы он мог начать размышлять связно.

Но и связные мысли не приносили никакой ясности. Кто мог ему позвонить? Алина? Без всякого сомнения, это был ее голос, он бы его узнал из тысячи голосов. Но ведь он сам, своими руками опускал ее завернутое в ковер тело в вырытую яму. А затем они вместе с Сергеем тщательно выравнивали грунт. И оттуда, где она с тех пор лежит, звонить никак невозможно. Анна? Она легко научилась говорить голосом Алины. Но ведь и ее нет на этом свете. Он сам видел, как машина, в которой она находилась, упала в море. Затем, правда автомобиль извлекли со дна, а в салоне обнаружили только тело шофера. Но это ничего не значит, с момента падения прошло почти два дня, и ее труп мог быть унесен течением. А выбраться с двадцатиметровой глубины невозможно. Он может быть на все сто процентов уверен, что актрисочка так же мертва, как и его жена. Обе мертвы, но тогда кто же звонил? Эдуарда вдруг пробрала такая сильная дрожь, что стало холодно. Холодно и страшно. Обоих женщин нет в живых, но тогда чей голос он слышал в трубке всего несколько минут назад? Получается, звонила кто-то третья. Но откуда она могла взяться? Об его тайне неизвестно никому, знал Сергей, но он давно в могиле. Но в таком случае, кто? Кто?

Внезапно Эдуардом овладело предчувствие надвигающейся беды. Нет, это не розыгрыш и даже не злая шутка, все гораздо серьезней. Кто-то затеял против него игру не на жизнь, а на смерть. И готов в ней выложить все свои козыри. Вот только откуда они у него появились? Эдуард понял, что отныне этот проклятый вопрос будет, словно палач, мучить его все время. Что же ему делать?

Он встал, и ноги сами привели его к бару. В последнее время он редко открывал его дверцу, ему было хорошо и без алкоголя. Но сейчас у него возникло неудержимое желание выпить. Он налил полный бокал виски, осушил его и тут же снова наполнил. Какой же он идиот, если надеялся, что, похоронив женщин — одну в земле, другую в море, похоронит и всю эту историю. Она вылезает из могилы и начинает преследовать его, как привидение свою жертву.

Размахивая бокалом с виски, он стал подниматься на второй этаж, орошая напитком ступени лестнице. Перед дверью в комнату Алины застыл на несколько мгновений. Все это время он избегал входить сюда; в редких случаях, когда он сюда попадал, им овладевал безотчетный страх. Он набрасывался на него, как голодный зверь. И не выпускал из своих острых когтей, пока Эдуард не уходил из покоев жены.

Он отворил дверь и вошел в комнату жены. Все было точно так же, как и при ней. Даже на ее туалетном столике косметика оставалась на тех местах, как и в ту злополучную ночь. Эдуард внимательно осматривал каждую вещь в комнате, словно надеясь, что это поможет разгадать загадку звонка. Но вещи хранили молчание. Он залпом допил то, что еще оставалось в бокале, и почему-то посмотрел вверх.

— Ты возвращаешься, Алина! — вдруг крикнул он. — Что же, добро пожаловать, я тебя жду!

4

После ухода Стаса, Анна долго не могла заснуть. Она проворочалась полночи, то и дело воскрешая в памяти его слова. Мысли ее путались. Предложение Стаса, показавшееся ей в первый момент абсурдом, полным бредом, в тишине ночи приобрело совсем иное звучание. Анна сразу вспомнила, что многие великие писатели творили именно по ночам. И чего им не спится, озадаченно думала она раньше. Дня им что ли мало?

Но сейчас она поняла, в чем причина такого феномена. Ночью совсем по-другому думается. Как будто кто-то берет и отключает весь внешний фон, оставляя только тебя и твою проблему один на один. И в этот момент она видится совсем иначе. Вот и сейчас Анна уже совершенно спокойно обдумывала вариант перевоплощения себя в Алину Слободину.

Она лежала в объятиях ночи, в своей убогой квартирке, на односпальной скрипучей кровати и ощущала себя совсем в ином измерении. Ей казалось, что время пошло впять, а пространство сместилось. Анна вдруг вспомнила, какие эмоции и чувства испытывала, будучи в шкуре Алины — тогда ей было чертовски приятно осознавать себя богатой и значимой. Наполнившись до краев этими почти забытыми ощущениями, Анна шагнула дальше в свое прошлое.

Она увидела себя, стоящей на подоконнике в гримерной театра и с ужасом глядящей на мокрый асфальт, представляя на нем свое распростертое тело. Заглянув глубже, она ощутила на своих губах мерзкие поцелуи Рагозина. Шагнув еще дальше, Анна обнаружила себя в реанимационном отделении больницы, где врачи боролись за ее жизнь, спасая после принятия ею слишком большой дозы наркотиков… Анна волевым усилием остановила киноленту своей памяти, сжалась в комочек и натянула одеяло на голову. Она чувствовала, что ни в одну из своих прошлых жизней не хочет возвращаться. Она прожила их несколько и ни одна не принесла ей удовлетворения. И чем больше она об этом думала, тем сильнее проникалась идеей Стаса. А почему бы и не попробовать сыграть эту роль? В конце концов, произошло так, как он и задумал: Анна созрела. И в тот же момент она облегченно вздохнула, как будто с ее плеч упала тяжелая ноша. И почти сразу сознание стало медленно погружаться в сон. Через несколько минут она уже спокойно спала.

Проснувшись рано утром, Анна почувствовала себя бодрой и выспавшейся, несмотря на то, что не спала полночи. На душе у нее было спокойно и радостно. Так было всегда, когда ее не раздирали никакие противоречия.

Вскочив с кровати, она быстро умылась, позавтракала и привела себя в порядок. Энергия просто переполняла ее, словно бы ее тело подключили к дополнительному источнику питания. Анне не терпелось начать боевые действия на территории противника. Но для этого необходимо было основательно подготовиться. Являться в логово врага в обтрепанном платье совсем не годилось. Надо было приодеться, как и полагается Алине Слободиной.

Анна заглянула в свой кошелек и погрустнела. Там она наскребла совсем незначительную сумму. Этого явно не хватало, чтобы посетить дорогие магазины, в которых одеваются богатые и преуспевающие женщины.

Анна бросилась к телефону и, набрав номер Стаса, объяснила ему суть проблемы. Стас примчался к ней уже через полчаса. Он ворвался в квартиру Анны и, схватив ее в охапку, закружил по комнате.

— Я рад, что вы образумились, дорогая. — Стас осторожно поставил Анну на место.

Ошеломленная его бурным натиском, Анна только и сумела сказать:

— Откуда вам известно, что я образумилась. Я ведь вам вчера не сказала ни да, ни нет.

— Я прочел в ваших глазах категорический отказ. И подумал, все, финита ля комедиа. Моя пьеса никогда не будет сыграна и так и останется пылиться на полках. Но вы молодец! Я все-таки не ошибся в вас — вы великая актриса. А такая актриса никогда не упустит шанс блеснуть своим талантом на сцене. Даже если это связано с риском.

— Не льстите мне так грубо, Стас. — Анна погрозила ему пальцем.

Стас перехватил ее ладонь и нежно прикоснулся к ней губами.

— Вы еще сами не знаете, что это так. Но жизнь докажет вам мою правоту. Вспомните тогда мои слова.

— Хорошо. Обязательно вспомню, — пообещала Анна. — А сейчас идемте. Нам предстоит потратить сегодня кучу денег.

Вечером, они уставшие, обвешанные пакетами с одеждой и обувью вернулись в квартиру Анны. Подсчитав траты, они обнаружили, что истратили все свои деньги на эти дорогие тряпки. Перехватив озадаченный взгляд Анны, Стас поспешил ее успокоить.

— Не переживайте так, Анна. Без этого реквизита, вам нельзя выходить на сцену, — он кивнул головой в сторону пакетов с одеждой. — А деньги дело наживное. Сегодня их нет, а завтра они уже будут у вас. У Алины Слободиной их просто не может не быть.

— И правда, я как-то не подумала об этом, — повеселела Анна. Она с благодарностью посмотрела на Стаса и неожиданно для себя поцеловала его в щеку.

5

Чем ближе приближался день явления Алины перед ясные очи Эдуарда, тем неспокойней и тревожней становилось Анне. Стас заметил ее нервозность и предложил ей провести генеральную репетицию появления Алины в доме Эдуарда. Анна с удовольствием согласилась. Она обрадовалась предложению Стаса, удивляясь, что сама не додумалась до такого простого решения. Они условились, что проведут целый вечер вдвоем: Анна в роли Алины, а Стас в роли Эдуарда.

Анна тщательно готовилась к этому вечеру. Она воскресила в памяти весь репертуар, состоящий из улыбок, взглядов, жестов Алины. Вспомнила все интонации ее голоса, походку, манеру говорить. Ведь это ей теперь потребуется не на несколько дней, а на долгие годы. Иногда Анне казалось, что она начисто утеряла все навыки, усвоенные год назад в доме Эдуарда. Тогда ее охватывала паника. Но Стас был рядом и не позволял ей предаваться упадническим настроениям. Он верил в успех Анны, даже больше, чем она сама. Или, по крайней мере, убедительно внушал ей эту мысль.

Анна закончила последние приготовления. Она подошла к зеркалу и внимательно оглядела себя. Дорогой костюм сидел на ней великолепно. Волосы, собранные в тугой узел на затылке, придавал ей строгость и одновременно элегантность. Безупречный и умеренный макияж оживлял лицо, оставляя при этом полное впечатление естественности. Анна осталась довольна своим видом. Единственное, чего не доставало для полного слияния с образом героини, так это какого-нибудь неброского бриллиантика. Увы, они со Стасом уже не могли себе позволить такую роскошь. Но Анна не стала слишком огорчаться по этому поводу. Рассудив, что вероятнее всего, Эдуард при первом ее появлении будет находиться под таким впечатлением, что ему будет совсем не до поиска драгоценных камней на ее пальцах.

Анна подошла к двери комнаты, где ее появления ожидал Стас. Эта дверь сейчас являла собой символический театральный занавес, который должен был вот-вот распахнуться и представить ее на суд одного единственного зрителя. Но зато какого! От его оценки многое зависело. Несмотря на то, что Стас никогда не знал Алину Слободину, Анна сильно нуждалась в его моральной поддержке. Если она сегодня получит зачет, это придаст ей уверенность и дополнительную силу. Анна на секунду задержала дыхание и шагнула вперед.

Стас сидел на диване в непринужденной позе и просматривал какой-то журнал. Дверь распахнулась, и в комнату стремительно вошла женщина. Стас раскрыл рот от удивления. Журнал, выпал из его рук и шлепнулся на пол.

— Ты, как всегда небрежен, Эдуард, — произнесла женщина с металлом в голосе, метнув на Стаса уничтожающий взгляд. — Я же предупредила тебя о своем приезде. А ты как будто меня и не ждал вовсе.

У Стаса пошел мороз по коже. На него никто и никогда в жизни так не смотрел. Он всматривался в стоящую перед ним красивую самоуверенную женщину и просто физически ощущал ее полное и тотальное превосходство над собой. При этом лицо ее оставалось совершенно спокойным и бесстрастным. И, тем не менее, Стас явно ощущал в ее присутствии непонятный дискомфорт. Только что все в атмосфере комнаты дышало спокойствием и умиротворением, но появление этой элегантной дамы моментально разрушило существующую гармонию. Стасу показалось, что окружающее пространство в одно мгновение сделалось плотным и тяжелым до такой степени, что в нем трудно стало и двигаться и дышать. Он с трудом поднялся и сделал шаг навстречу Алине. Несомненно, это была не Анна.

Несколько мгновений Стас стоял, как неживой и вдруг разразился бурными аплодисментами.

— Браво, Анна! Брависсимо! — кричал Стас, захлебываясь от восторга, со всей силы хлопая в ладоши.

Анна расслабилась. Она стояла счастливая и улыбалась бурному ребяческому восторгу Стаса.

— Ну, что Стас? Как вам Алина Слободина? — смеялась Анна. Теперь она снова была похожа на себя. От только что стоящей здесь Алины не осталось и следа. А в комнату снова вернулась атмосфера покоя и умиротворения.

— Это успех! Несомненный успех! — вопил Стас. — Я просто кожей чувствую, он поверит на все сто процентов.

— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, — пыталась охладить его пыл Анна.

— А ну, давайте еще раз. Повторим ваш выход, — предложил ей Стас.

— Может быть, мне добавить немного жесткости? Как вы считаете, Стас, — спросила Анна.

— Ни в коем случае. Вы только все испортите. А что, если он возьмет и умрет от переизбытка чувств прямо у вас на глазах. Нет, пусть все остается так, как было. Повторите еще раз свой выход. А потом мы будем отрабатывать другие сцены.

До глубокой ночи Стас гонял Анну не хуже иного режиссера. Измучив ее и себя, Стас, наконец, угомонился. Он остался доволен проделанной работой.

— Все. На сегодня хватит. Ясно уже, что успех вам обеспечен. Это несомненно. У Анны только и сил хватило, что махнуть рукой. Стас перехватил ее руку.

— А ну закройте глаза, — потребовал он.

Анна с готовностью прикрыла веки и через секунду почувствовала на своем пальце холод металла. Анна раскрыла глаза и с удивлением уставилась на свою руку. На среднем пальце ее блестело и переливалось миллионами ярких брызг бриллиантовое кольцо.

— Откуда это у вас? — ахнула Анна от изумления.

— Это принадлежало Алине, — пояснил Стас.

— Где вы его взяли? — Анна поспешно сняла кольцо с пальца.

— Я нашел его в ковре. Оно соскользнуло у нее с пальца. Оно было на Алине в тот вечер, когда ее убили. Эдуард должен помнить это кольцо. Уж очень оно заметное.

— Нет, — Анна затрясла головой, — я это ни за что не одену.

— Я же не заставляю вас его носить постоянно. Оденете один раз и достаточно. Главное продемонстрировать его Эдуарду, если он вдруг засомневается, что вы Алина. А против вещественных доказательств, куда он попрет.

— Ох, Стас, Стас. Всегда вы придумаете что-нибудь такое…

— Так надо, Анна.

— Ну, хорошо, — тяжело вздохнула Анна, — я возьму это кольцо. Хотя, если говорить начистоту, то это кольцо — это то единственное, что не доставало образу Алины. Но теперь все в порядке.

— Нет, вы ошибаетесь, Анна. Образу Алины не хватает еще одной мелочи. Шикарного автомобиля, на котором она подкатит к воротам собственного дома.

— Ой, а я об этом как-то не подумала, — растерялась Анна. — Где же мы его возьмем?

— Не переживайте, Анна. Это моя забота, — хитро подмигнул ей Стас.

— Надеюсь, вы не собираетесь его украсть? — осторожно спросила Анна.

— А друзья у меня на что? — рассмеялся Стас. — Хотя, если бы их не оказалось, то я непременно бы украл этот чертов автомобиль.

Анна с улыбкой посмотрела на Стаса. Она была уверена, что он шутит. Она не знала, что он произнес это на полном серьезе.

— И еще вот что… — Стас завел свою руку за спину и, как фокусник, извлек оттуда маленький дамский пистолет.

— Вы хотите, чтобы я им когда-нибудь воспользовалась? — в ужасе вскрикнула Анна.

— Не бойтесь. Он не настоящий. Всего лишь театральный реквизит, но выполнен мастерски. Совсем не видно, что поддельный. Берите. — Стас протянул пистолет Анне.

— Надеюсь, на этом все? Алина у нас теперь полностью экипирована? — Анна с тревогой посмотрела на Стаса.

На этот раз все, — улыбнулся Стас. — Больше сюрпризов не будет.

6

Черный роскошный лимузин, сверкая на солнце буквально час назад помытыми боками, остановился напротив ворот особняка. Анна не спеша вышла из машины и, держа сигарету точно так, как это делала Алина — слегка оттопырив мизинец, направилась к дому. Своим тонким пальцем с красным квадратиком маникюра она надавила на звонок. Она продолжала давить кнопку до тех пор, пока не послышались чьи-то шаги.

Ворота распахнулись, и Анна увидела Эдуарда. На его лице был написан откровенный испуг.

— Ну, вот и я дорогой, — сказала она, целуя его в щеку, на которой тут же отпечатался ярко алый двойной след от ее губ. Не обращая больше на него внимания, попыхивая сигаретой, она прошествовала в дом.

Несколько мгновений Эдуард пребывал, словно в стопоре, затем кинулся за ней. Анна вошла дом, внимательно осмотрелась. Удивительно, но за год здесь ничего не изменилось, ее даже охватило чувство, что она покинула эту комнату буквально час назад. Она обернулась к Эдуарду.

— Тут все как прежде. Это хорошо. Мне бы не понравились никакие перемены. Тем более учитывая твой пролетарский вкус, — Анна села на диван и сделала глубокую затяжку. Эдуард стоял рядом с ней, неподвижный как статуя.

— Что ты стоишь, садись. Разговор нам предстоит долгий. Не у каждого мужа жена с того света возвращается. Тебе несказанно повезло.

Эдуард продолжал все также стоять, не отрывая от Анны взгляда. Казалось, что он онемел.

— Я сказала: садись! — повелительно произнесла Анна.

Эдуард послушно сел.

— Кто ты? — вдруг прорезался у него голос.

— Кто я? — Анна захохотала. — Ты меня удивляешь. Я, Алина Слободина, твоя законная супруга. Или ты меня совсем позабыл? С глаз долой, из сердца вон?

— Но этого не может быть. Я не понимаю… — Он смешался.

— Почему не может быть. Очень даже может быть. А, понимаю, ты имеешь в виду убийство. Но ты ошибся, ты меня не убил. Я только потеряла сознание. Что-то вроде клинической смерти или комы. Точно не знаю, не слишком разбираюсь в этом вопросе. Да и так ли это важно. Очнулась в каком-то ковре, вся засыпанная землей. Воздуха едва хватало. Я поняла, что вот-вот задохнусь. Не буду утомлять тебя кошмарными подробностями, но каким-то чудом мне удалось выбраться. Наверное, целый час я лежала на голой земле, приходя в себя. Потом стала размышлять, что делать. Если вернуться в дом, где гарантия, что ты не повторишь свою милую попытку отправить меня на тот свет? И я решила, что так будет лучше: пусть ты будешь думать, что я лежу в этой страшной яме. Главное для меня быть в безопасности. И я решила уехать за границу. Где все это время и пребывала. Теперь ты знаешь, как все на самом деле случилось.

Эдуард обхватил голову руками. Затем вдруг решительно взглянул на нее.

— Это ложь. Все, что ты говоришь, неправда.

— А что же тогда правда? — спокойно парировала Анна. — Что я лежу вон там за окном. — Она встала и, не торопясь, подошла к окну.

— Красивое место ты выбрал для моего успокоения. Под раскидистой березой, да еще посадил куст сирени. Спасибо тебе, дорогой, я так тронута твоей заботой. — Анна подошла к Эдуарду и чмокнула его, оставив на щеке второй алый след. — Но прости, если не во всем оправдала твоих надежд — и осталась жива. Мне так не хотелось тебя огорчать. Вот поэтому и медлила с приездом. Но, согласись, не могла же я всю жизнь провести вдали от столь любимого и такого заботливого мужа. И вот я здесь. А ты как бы и не рад.

— Я рад. — Эдуард вскочил с дивана и снова сел. — Я не верю ни одному твоему слову.

Анна спокойно прошествовала к своему дивану и села, положив ногу на ногу.

— Не нальешь, дорогой, мне что-нибудь выпить? Надеюсь, не забыл мои вкусы.

Эдуард неохотно направился к бару. Через минуту он подал Анне бокал «Мартеля».

— Спасибо, я вижу, что и ты скучал. — Анна сделала малюсенький глоточек. — Так чему ты не веришь?

— Ни одному твоему слову. И в первую очередь, что ты Алина.

— Кто же я тогда? Екатерина Вторая?

— Нет, я думаю, ты Анна.

— Анна. Это еще что за Анна. Ты с ней путался?

— Я с нею не путался. — Эдуард замолчал, погрузившись в задумчивость. — Но ее тоже нет и не может быть, как бы сам с собой разговаривая, пробормотал он.

— Так ты и эту Анну отправил к праотцам. Поздравляю, ты стал настоящим убийцей. Скажу честно, я не догадывалась о таких твоих талантах. Ты растешь в моих глазах. Больше ты никого не убивал?

— Хватит! — закричал Эдуард. — Если ты сейчас не скажешь всю правду, кто ты есть, и кто тебя послал, я убью тебя.

— Э, нет, милый, так у нас не пойдет. — Анна неторопливо достала из сумочки пистолет и направила его на Эдуарда. — Ты же не хочешь, чтобы я испортила твой такой элегантный костюм. Он стоит приличных денег, а деньги-то, между прочим, мои. Так что сиди спокойно. И запомни, я Алина твоя жена, которая вернулась из долгих странствий. Тебе все ясно? Или повторить?

— Да, — ответил Эдуард, не сводя взгляда с пистолета.

— Хочу тебя сразу предупредить: там, где я жила, я брала уроки стрельбы. Так, на всякий случай. И добилась неплохих результатов. Поэтому сам понимаешь, в случае чего не промажу…

Эдуард кивнул головой.

— Между прочим, ты напрасно так беспокоишься. Я приехала вовсе не ради мести.

— А тогда ради чего?

— Я намерена вернуться к прежней жизни. Снова возглавить компанию, жить так, как жила до моего убийства. Только-то и всего. Не скрою, сначала я пылала жаждой мести. Но затем она успокоилась, а потом и совсем исчезла. Я вдруг поняла, что ты не тот человек, которому стоит мстить. Я лишь бессмысленно потрачу силы.

— Что же ты намерена со мной сделать?

— А ничего. Я даже особенно об этом не думаю. Конечно, жить с тобой, как с супругом, точно не собираюсь. Так что какое-то время придется терпеть мои возможные измены. Не прикажешь же обходиться без мужчин.

— Мне нет до этого никакого дела.

— Вот и замечательно. Надеюсь, также легко согласишься с передачей мне всех активов.

Эдуард молчал.

— Теперь это все принадлежит мне по закону, — произнес он.

— Вот как! И каким же образом ты все провернул? Не желаешь говорить, не надо. Я и без тебя все узнаю. Но все отдать я тебя заставлю.

— Я спас компанию! Она была на грани разорения. Ты ее довела до такого состояния.

— Моей вины в этом нет. Так сложились обстоятельства. А что спас, спасибо. Если это так, то можешь рассчитывать на мою благодарность. Видишь, какая я добрая. Другая давно бы вызвала милицию и сдала тебя со всеми потрохами. А я даже хочу тебя отблагодарить.

— А знаешь, почему это делаешь? Потому что не настоящая Алина. И не имеешь право ни на что.

— Вот как! Решил объявить мне войну.

— Да, войну. Это мое! А ты здесь никто.

— Но это мы еще посмотрим, дорогой, кто здесь хозяин. Если ты намерен воевать, повоюем. Знаешь, там я даже отчасти соскучилась по битвам. А так быстрей войду в форму. А сейчас, когда мы многое выяснили, я хотела бы отдохнуть. Я так долго летела самолетом, потом ехала на машине.

— Ты собираешься жить здесь? — растерянно пролепетал Эдуард.

Анна удивленно взглянула на него.

— А где же еще. Или ты хочешь, чтобы я снимала угол. — Анна стала подниматься по лестнице. Остановившись на середине, строго посмотрела на Эдуарда. — Надеюсь, ты ничего не трогал в моей комнате? Терпеть этого не могу.

— Ничего, — промямлил он. — Молодец. Это тебе зачтется при вынесении приговора. — Анна вошла в комнату, внимательно осмотрелась. Насколько она могла судить, Эдуард действительно здесь ничего не трогал. Он появился на пороге и застыл на месте, не решаясь войти. Анна провела ладонью по столу.

— Здесь нет даже пыли.

— Раз в три дня приходит уборщица и все вытирает.

— Ты правильно поступил. — Анна упала на широкую и мягкую кровать.

— Как хорошо дома. Ты не представляешь, как надоели гостиницы. Ты когда-нибудь подолгу жил в гостиницах?

— По долгу — нет.

— Тогда тебе меня не понять. Знаешь, дорогой, я немного отдохну, а ты приготовь вечером торжественный ужин. Ты же умеешь, это твоя профессия. Все же жена вернулась. И откуда вернулась, оттуда, откуда не возвращаются. Так что ради такого случая постарайся, тряхни стариной.

Эдуард, не зная, что предпринять, все также стоял на пороге.

— Я что тебе сказала. — Анна бросила в него одну из подушек, дверь мгновенно захлопнулась. Она облегченно вытянулась на кровати. Кажется, она неплохо сыграла. И хотя она приехала сюда из расположенного совсем неподалеку места, эта сцена отняла у нее много сил. И почему бы ей, в самом деле, не отдохнуть.

Она встала, закрыла дверь на замок и снова легла. Ею вдруг овладело странное чувство, что она действительно вернулась к себе домой. И не прошло и пяти минут, как Анна спала.

7

Анна открыла глаза и сладко потянулась. Давно она не спала на такой шикарной кровати. Да и вообще, если говорить начистоту, никогда не спала, в такой постели за исключением тех дней, когда она жила в этом доме год назад.

«До чего же хорошо, — подумала Анна, — не то, что моя жесткая односпальная койка в той конуре, которую я до сих пор снимала. — Анна поморщилась. Ей стало очевидно, что снова возвращаться туда ей совершенно не хочется. — И чего я так упиралась, — удивилась она самой себе, — когда все так легко и просто само идет мне в руки. Конечно, не совсем легко… Но это, во всяком случае, лучше, чем терпеть похотливые ласки Рогозина».

Анна встала с кровати и не спеша прошлась по комнате. Прошлый раз она жила здесь, как гостья, а сейчас вернулась хозяйкой. Ей захотелось наполниться этими непривычными ощущениями, проникнутся их новизной, пропитаться ими полностью от пальцев ног до самых кончиков волос и сделать их принадлежащими себе по праву.

Анна открывала дверцы шкафов, выдвигала ящики столов, проводила руками по вещам Алины, словно здоровалась с ними. Ей казалось, что этот нехитрый ритуал, который она придумала только что, прямо на ходу, поможет ей стать здесь своей. Год назад Анна не могла долго находиться в этой комнате. Она чувствовала враждебность и отторжение окружающего ее пространства, вызванное незримым присутствием другой женщины. Сейчас же она решила первым делом наладить с контакт с этим пространством.

Раз теперь это ее дом, то это должен быть дом, в котором и стены помогают, решила Анна. Она методично обошла всю комнату. Заглянула в каждый шкафчик, на каждую полочку, открыла все двери и дверцы. Ничто не ускользнуло от ее пытливого внимания и дружеского прикосновения. Наконец, Анна выдвинула последний ящик. Это был самый нижний ящик стола, в котором хранились какие-то бумаги. Анна просунула руку в самый дальний угол ящичка и хотела было уже его закрыть, как вдруг пальцы ее что-то царапнуло. Анна пошарила рукой в глубине ящика и вытащила оттуда толстую общую тетрадь. Листы этой тетради были скреплены между собой тонкой металлической пружиной, о кончик которой и оцарапалась Анна.

Интересно, что бы это могло быть? Анна открыла тетрадь. На первом листе аккуратным почерком Алины была сделана первая запись: 9 апреля. Анна перевернула страницу.

— Да это же дневник Алины, — ахнула она. — Кто бы мог подумать, что эта железная бизнес-леди вела дневник, как сентиментальная барышня.

Анна рассеянно листала тетрадь, думая о том, что обязательно ознакомится с этим документом повнимательнее в ближайшее время. Она открыла последнюю запись. На странице стояла дата 19 мая. Анна вздрогнула. Эту дату она не забудет уже никогда. Именно в этот день состоялась премьера спектакля, после которого Анна едва не рассталась с жизнью.

— Интересно, а что происходило в этот день у Алины? — Анна погрузилась в чтение.

«Викдорович меня торопит. Все спрашивает, когда я сообщу Эдуарду, что развожусь с ним. А я все никак не могу решиться. Что это со мной, почему я не могу объявить ему, что между нами все кончено. В конце концов, это никчемный, пустой человечек, от которого пользы, как от высохшей яблони. Я десятки таких выгнала из компании. А вот его не могу решиться выгнать их своей жизни. Но сегодня я непременно сделаю это. Что бы ни случилось. Какие бы чувства при этом я не испытывала. Кажется, это называется разрубить узел мечом. Так я и поступлю. Возьму меч в руки и со всего размаха ударю им по узлу, связывающему меня с Эдуардом. Решено. Я сделаю это сегодня же вечером. Сразу после спектакля».

Это была последняя запись в дневнике Алины. Анна задумалась, сопоставляя эту запись и события тех дней. Эдуард появился в ее квартире, кажется, дня через три после премьеры. Алина в это время была уже мертва. Значит, он ее убил в один из этих дней, — мелькнула у Анны догадка. Она перевернула назад несколько страниц дневника и обнаружила, что последний месяц Алина делала свои записи каждый день. А 20 числа уже не было никакой записи…

Значит именно в день премьеры, вероятнее всего, и произошло убийство, — решила Анна, и в этот же день Алина собиралась сказать Эдуарду, что покидает его. Похоже, что это решение сыграло роковую роль в ее жизни. А ведь это вполне подходящий повод для убийства. Ведь он при таком раскладе терял очень многое, если не все.

Чем больше Анна думала об этом, тем больше укреплялась в мысли, что все произошло именно так. Анна закрыла дневник и вернула его на прежнее место. В ближайшие несколько дней она собиралась подробнее ознакомиться с его содержанием

8

Анна почувствовала, что проголодалась. Она вспомнила, что попросила Эдуарда приготовить ужин. Интересно, выполнил он ее просьбу или посмел проигнорировать? Вот прямо сейчас она и проверит Анна посмотрела на часы. Стрелки показывали без двадцати минут семь.

Самое время для ужина. Надо переодеться по такому случаю, решила Анна. Она открыла шкаф с платьями Алины и задумалась: что бы такое одеть? Она придирчиво всматривалась в ряды платьев, аккуратно висящих на вешалках. Внимание ее привлекло элегантный вечерний наряд, простой по крою и без особых излишеств.

Вот его и одену, — остановила свой выбор Анна. Вечернее платье, это то, что требуется для первого совместного ужина супругов, долгое время пребывавших в разлуке и ужасно соскучившихся друг по другу.

Анна достала платье и с удивлением обнаружила, что оно не было ни разу одето. С него еще не были сорваны даже ценники. Анна прикинула его на себя. Оно оказалось в самый раз, как и все, что ей прежде доводилось надевать из гардероба Алины. Анна смотрела на себя в зеркало, и ей казалось, что где-то она уже видела точно такую же картинку. Пока она поправляла макияж, укладывала растрепавшиеся волосы, ее неотступно преследовала мысль, где же она это все-таки видела?

Анна решила проверить. Она достала пачку Алининых фотографий и веером рассыпала их по кровати. Взгляд ее пристально скользил по глянцевым картинкам из прошлого.

Вот, оно! Анна нашла то, что искала. Похоже, память ее не подвела. Анна поднесла фотографию к глазам. С нее смотрела улыбающаяся Алина точно в таком же платье под руку с Эдуардом. Они оба выглядели счастливыми.

— Хотя…, нет, — Анна внимательней вгляделась в фото. Бретельки платья Алины были украшены редко разбросанными стразами, а на платье, которое было сейчас на Анне, их не было. А в остальном все совпадало и цвет и фасон.

Для чего Алине понадобилось точно такое же платье? задумалась Анна. Она перевернула фото. На обратной стороне стояла дата — 9 апреля.

— Да этой же датой помечена первая запись в дневнике Алины! — Анна бросилась к дневнику, открыла его на первой странице и жадно погрузилась в чтение.

«Сегодня я снова стала замужней женщиной. Давно забытые ощущения. Надеюсь, этот брак меня не разочарует. Я счастлива сейчас….» Анна закрыла дневник.

— Ну, Эдуард, держись. Теперь я вооружена ценной информацией, вполне достаточной, чтобы нанести первый удар пробормотала Анна — Хотя, если скрупулезно подсчитывать, это будет уже второй удар. Первым был мой приезд в этот дом. — Анна хищно улыбнулась. — А для усиления эффекта, добавлю кольцо, — Анна одела бриллиант Алины, который дал ей Стас.

Спустившись в столовую, Анна увидела накрытый стол и сидящего за ним Эдуарда. Эдуард пристально смотрел на приближающуюся Анну и не сводил с нее напряженного взгляда.

— Я вижу, ты меня уже ждешь, — Анна удобно уселась за стол — И давно?

— Давно, — односложно ответил Эдуард.

— И правильно. Муж должен ждать свою жену. Но ты такой кислый, как будто не рад мне? — Анна спокойно смотрела на него.

Эдуард не отвечал. Его взгляд был прикован к кольцу на пальце Анны.

— Откуда у тебя это кольцо? — выдавил из себя Эдуард через силу.

— А-а-а это, — Анна бросила небрежный взгляд на кольцо, — оно было на мне в тот день, когда мы последний раз видели друг друга.

— Ты редко одевала его. Только по особым случаям.

— Так сегодня именно такой случай. Ты не находишь? — Анна придвинула к себе тарелку с салатом и с аппетитом принялась за еду. Вряд ли он при такой ситуации осмелится его отравить.

Эдуард не ответил. Он мрачно смотрел на Анну. Мысли лихорадочно метались в его голове. Он хорошо помнил, что когда заворачивал Алину в ковер, это кольцо было у нее на пальце.

«Хотя, этот проходимец, Сергей, мог незаметно его снять тогда,»— вдруг подумал Эдуард, и ему стало немного спокойней. Все же хоть какая-то зацепка.

— Ты не многословен сегодня, — заметила Анна. — Скажи, тебя что-то гнетет?

Анна заметила, что Эдуард неожиданно повеселел. Он вдруг оживился и разлил вино по бокалам.

— Выпьем за встречу, — предложил он.

— С удовольствием.

Анна заметила, что и после вина Эдуард не притрагивается к еде, а внимательно продолжает наблюдать за ней.

— Уж не задумал ли ты отравить меня, дорогой, — Анна отложила вилку в сторону.

— Нет, не задумал.

— Тогда почему не ешь?

Эдуард нехотя придвинул к себе тарелку и принялся за еду.

— А ты помнишь, когда последний раз надевала это платье? — неожиданно спросил он.

— Мало ли я куда что одевала. Разве все упомнишь? — Анна поняла, что Эдуард решил устроить ей маленькую проверку и уже заранее радуется ее поражению.

— Такие даты не забывают, — многозначительно проговорил Эдуард, торжествующе глядя на Анну.

— Ты имеешь в виду наше бракосочетание? — вскользь бросила Анна. От ее взгляда не укрылось, как позеленел Эдуард.

— Хочу тебе заметить, дорогой, что это другое платье. Хотя почти такое же. Можно сказать один к одному. На моем свадебном платье есть стразы на бретельках, а на этом нет. Если ты забыл, можешь посмотреть старые фотографии. Сразу все и увидишь.

— Обязательно посмотрю, — помертвевшими губами проговорил Эдуард.

— Кстати о платье. Знаешь, для какого случая я купила его?

— Понятия не имею.

— Я намеревалась в нем венчаться с Викдоровичем. Мне показалось глубоко символичным выйти замуж еще раз точно в таком же платье. Но ты все испортил. Помнишь, тот день… Мы пришли домой после театра, и я сказала тебе, что между нами все кончено. Поэтому ты решил убить меня?

Эти слова произвели на Эдуарда ошеломляющее впечатление. Анна заметила, как помертвело его лицо, а глаза наполнились нескрываемым ужасом.

— Ведьма! — вдруг выкрикнул Эдуард и вскочил с места. — Ты зачем явилась сюда! Гадюка!

Эдуард схватил со стола бутылку и замахнулся, намереваясь бросить ее в Анну. Но Анна опередила его. Она ожидала от него нечто подобное и не позволила застать себя врасплох. Она выхватила пистолет, спрятанный в складках платья, и навела его на Эдуарда.

— А ну-ка! Бутылку на стол. Поставь. Быстро, — спокойно приказала она. — Или ты хочешь повторить сцену годичной давности?

При виде оружия, Эдуард сразу обмяк и бессильно рухнул на стул.

— И впредь попрошу оставить свои садистские замашки. Предупреждаю последний раз. Следующий раз сразу буду стрелять на поражение. И не надейся, что промахнусь. — Анна опустила пистолет и спокойно стала подниматься по лестнице. На верхней ступеньке она обернулась.

— Я забыла тебя поблагодарить за ужин. Спасибо. Все было очень вкусно, дорогой, — Анна улыбнулась самой обворожительной улыбкой, развернулась и прошла в свою комнату. Эдуард с ненавистью смотрел ей вслед.

— Откуда только взялась эта гадина, — прошипел он. Эдуард в ярости сжал кулаки и со всего размаху саданул рукой о стену.

9

Эдуард ждал, когда заснет Алина. Или не Алина, он уже ничего не мог понять. От нетерпения он слонялся по дому, как неприкаянный. Он садился то на кресло, то на диван, но тут же вскакивал, включал телевизор и почти сразу же его выключал. Затем в очередной раз, стараясь шагать бесшумно, поднимался по лестнице, смотрел в замочную скважину, горит ли в ее комнате свет, и снова возвращался к своему бесцельному шатанию по анфиладе комнат. Наконец, поднявшись в очередной раз на второй этаж, он обнаружил, что свет в покоях жены погас. Эдуард чуть ли не кубарем скатился с лестницы и бросился в кладовку. Схватив первую попавшуюся лопату, он устремился в сад.

— Сейчас я тебя, гадина, разоблачу, — шептал он в такт ударам лопаты по грунту. Земля была твердой, но Эдуард не сбавлял темп. У него было ощущение, что в него вселился бес, который и заставляет его, несмотря на усталость копать и копать эту проклятую землю.

Яма становилась все глубже, но пока признаков, что в ней кто-то похоронен, он не обнаруживал. Ничего, утешал себя Эдуард, еще немного — и лопата непременно наткнется на тот ковер, в который они в ту ужасную ночь завернули тело Алины. И тогда он разоблачит эту грязную проходимку, которая вознамерилась все у него отнять. Но прошел уже час, другой, яма становилась глубже, а по-прежнему Эдуард ничего не находил, если не считать противных, склизких дождевых червей. В ярости он разрубал их острием лопаты, но это мало что меняло. Страшное подозрение, что могила пуста, все глубже проникала в его сознание, переплавляясь в нем в злость и отчаяние.

Эдуард давно уже потерял счет времени, даже усталость и та исчезла. В нем словно бы работал какой-то механизм, заставляющий его все также энергично работать лопатой. И хотя Эдуард понимал, что, если бы Алина лежала в могиле, он давно бы ее раскопал, он упрямо продолжал вгрызаться в землю.

Рассвело, когда он отбросил лопату в сторону и без сил повалился на траву. Он лежал на земле и рыдал, как мальчишка. Затем встал и, сутулясь, словно старик, побрел в дом. Не раздеваясь, лег в перепачканной одежде на диван. Он смотрел в потолок, как будто бы надеясь, что на нем выступят письмена, которые дадут ему отгадку всего, что происходит. Что же получается, что Алина действительно выжила в ту ужасную ночь? И как бы это не казалось невероятным, но это так. Внезапно к нему пришла одна мысль. Если не удалось убить ее тогда, почему бы не сделать это прямо сейчас. И бросить тело в раскопанную им яму. И тогда эта женщина снова займет свое прежнее место, откуда выбралась самым невероятным способом.

Эдуард вскочил с дивана и снова бросился в кладовку. Оттуда он выбежал с топором и стал подниматься по лестнице. Остановившись у двери, потянул ее на себя. Но она не поддалась. Гадина! Она закрылась на замок, про себя выругался он. От разочарования и ненависти Эдуард едва не завыл.

А если разбить дверь топором? Он вспомнил об ее пистолете. Она застрелит его раньше, чем он ее зарубит. Он стал спускаться вниз.

Анна, услышав удаляющиеся от комнаты шаги, облегченно вздохнула и отошла от двери. Она понимала, какую опасность только что избежала. Всю ночь она наблюдала, как Эдуард разрывал могилу Алины. И она хорошо понимала его состояние; убедившись, что в могиле тела нет, он должен был испытать самое настоящее потрясение, способное толкнуть его на любой поступок. Но теперь, когда все завершилось, все главные козыри в ее колоде.

10

Анна дождалась, когда в доме все стихло, оделась и выскользнула на улицу. Ей не хотелось встречаться с Эдуардом. Она понимала, в каком он сейчас состоянии и решила лишний раз не нарываться. Пусть успокоится, придет в себя, тогда мы и продолжим наше общение, рассудила она. А пока Анна решила срочно навестить Стаса. Ей не терпелось подробно обсудить произошедшие накануне вечером события и наметить дальнейший план действия. К некоторому своему удивлению она вдруг стала ощущать, что эта пьеса все больше захватывает ее.

Стас готовил завтрак, когда вошла Анна. Он так обрадовался ее приходу, как будто встретил самого дорогого и близкого человека. От внимания Анны не ускользнул его восторг.

— Вы не представляете, как я рад вас видеть, — Стас поцеловал Анну в щеку. — Проходите, сейчас завтракать будем.

— Очень кстати. Я чертовски голодна, — обрадовалась Анна.

— А, что ваш благоверный? Не покормил свою жену завтраком?

— Достаточно того, что он накормил меня ужином.

— Он вас не пытался отравить? — Стас поставил на стол две тарелки с яичницей и жестом пригласил Анну садиться.

— Как вы прозорливы, — усмехнулась Анна, — он пытался меня убить.

— Что-то в этом роде я и предполагал. Поэтому я вам и дал пистолет.

— Что в нем проку. Но пока Эдуард верит, что он настоящий. И это меня спасло. Я два раза наводила его на Эдуарда. И каждый раз дрожала от страха, ожидая, что он все равно накинется на меня.

— Не накинется, — успокоил ее Стас.

— Вы думаете?

— Ваше появление повергло Эдуарда в шок. Он не сумел с ним справиться и отреагировал спонтанно. По типу: есть человек — есть проблема. Нет человека — нет проблемы. Но через денек-другой он успокоится и начнет рассуждать здраво.

— А если не начнет?

— Начнет, никуда не денется.

— Откуда у вас такая уверенность? — удивилась Анна.

— Я же драматург и должен разбираться в характерах своих персонажей. Это у него обычная реакция на стресс.

— Не забывайте, что Эдуард не полностью ваш персонаж, а только частично.

— Пока. Но мы с вами должны довести его до такого состояния, когда он будет плясать только под нашу дудку.

— А вы, похоже, неплохой кукловод, — задумчиво произнесла Анна. — Первую реакцию Эдуарда вы предусмотрели правильно. А как вы думаете, что он сделал потом?

— Я думаю, он помчался разрывать могилу.

— Точно. А потом? — Анна с интересом смотрела на Стаса.

— Потом могла быть новая попытка вас уничтожить, — спокойно произнес Стас.

— Невероятно, но это так, — голос Анны дрогнул. — Значит, вы все это знали заранее и все-таки послали меня в логово этого зверя.

— Анна, не обижайтесь, но ведь и вы мой персонаж и в вашем характере я тоже хорошо разбираюсь. Вы никогда бы не допустили того, что бы вас в этом логове разорвали на мелкие кусочки.

Анна молча смотрела на Стаса. Ее неприятно задели его слова. Она поймала себя на том, что ей вовсе не хочется быть послушным персонажем Стаса. Внутри у нее все отчаянно восставало против такого положения дел.

Стас расценил ее молчание по-своему. Он подумал, что у нее нет слов, чтобы выразить свое восхищение его драматургическим талантом. Анна угадала его настроение и решила ему подыграть. Так, на всякий случай.

— Я поражена вашим даром предвидения, — прервала она свое молчание. — Ваше умение предсказывать события до некоторой степени успокаивает меня, вселяет уверенность. Но теперь меня интересует, что в вашей пьесе дальше по сюжету?

— Вот это мы сейчас и обсудим, — ответил Стас, — По-моему, пора на сцену вводить новый персонаж…