Смуров ждал Шипову и думал о том, как дальше строить с ней отношения? И строить ли вообще, учитывая предстоящий процесс? Они сильно мешают его работе. Не лучше ли прямо сейчас сказать ей, что больше встречаться они не станут? Конечно, жаль, она ему нравится, он привык к ней. Но что делать? Иногда ради дела приходиться чем-то жертвовать.

Постепенно намерение расстаться выкристаллизовывалось все сильней. То, что оно наиболее оптимально, он не сомневался. И все же он не был уверен, что реализует его. Он и сам не знал, как поступит в последний момент. Что-то мешало принять окончательное решение.

Обычно Шипова опаздывала, он даже шутил, что это ее фирменное поведение, но на этот раз пришла вовремя. Он отворил дверь и несколько секунд удивленно смотрел на нее. Они не виделись всего две недели, но женщина изменилась. Она вдруг похорошела. По крайней мере, таким было его первое впечатление. И лишь через некоторое время он понял, что дело тут кроется немного в другом; так повлияло на ее внешность то, что она стала уверенней в себе. Даже одета была иначе; обычно она носила весьма скромные наряды, а на этот раз на ней был новый, элегантный и весьма яркий костюм, который к тому же очень ей шел. Поэтому-то и выглядела она привлекательней, чем раньше.

Обычно Смуров целовал Катю, она же только отвечала на его поцелуи. Но сейчас инициативу выполнения этого ритуала она взяла на себя.

— Как слетала, Катенька? — поинтересовался Смуров.

— Все сложилось очень хорошо, учитывая обстоятельства. Маму немножко подлечили, чувствует она себя неплохо. Пообщалась со Станиславом Чеславовичем, у него хорошее настроение. Он почти уверен в победе.

— А ты?

— Я постоянно занимаюсь этим делом. Вы меня очень многому научили, Дмитрий Борисович.

«На свою голову», — подумал Смуров.

— Значит, не зря мы с тобой познакомились, — вслух произнес он.

— Очень даже не зря, — засмеялась Катя. — Вы не представляете, как я вам за все благодарна. Я же не совсем глупая, я понимаю, что вы тем самым осложнили себе жизнь.

— Это точно. Но я не мог не помочь тебе. Но, предупреждаю, наш поединок будет проходить по всем правилам. Ни на какую снисходительность или игру в поддавки с моей стороны не рассчитывай.

— Я понимаю, по-другому и быть не должно. Я хочу, чтобы все было бы честно. — Она посмотрела на Смурова. — Знаете, такие, как вы, редко встречаются. И Станислав Чеславович высокого о вас мнения. Он жалеет, что вы не на нашей стороне. Тогда победа была бы стопроцентная.

— Возможно, — улыбнулся, впрочем, не очень весело Смуров.

— Мне так неудобно, что я не смогла вам помочь, когда вы болели, — проговорила Шипова.

— Не думай об этом, я справился. А у тебя были важные дела.

Смуров замолчал и погрузился в раздумья. Если разрывать отношения с Катей, то это надо делать прямо сейчас.

— Но я там скучала о вас, — сказала она.

— Правда? — Он почувствовал, что ему это приятно.

— Конечно, — даже немного удивилась Шипова. — Особенно ночами.

— Ночь для этого самое подходящее время суток, — улыбнулся Смуров. Он вдруг осознал, что ничего так и не скажет. — Я тоже скучал о тебе.

— Правда?

Они одновременно засмеялись. Смуров посмотрел ей в глаза и прочел в них желание. И почти сразу же воспламенился сам.

На этот раз он поцеловал ее все же первым. Катя страстно ответила на его порыв. И что с ней еще не бывало, стала расстегивать его одежду. Обычно это делал он, а затем раздевался сам.

Смуров стоял почти неподвижно, ему были очень приятны ее прикосновения. Она быстро спустила его брюки и нежно взяла в руки член.

— Я так часто представляла, как я это сделаю, — шепнула она.

Катя ласкала его мужское достоинство и не могла никак до конца им насытиться. Волны наслаждения накатывались на него, как море на берег. И теперь сама мысль расстаться с ней казалось ему нелепой. Они будут еще долго дарить друг друга радость в независимости от того, чем завершится дело Трефилова.

Теперь он стал освобождать Катю от одежды. Взял в губы ее сосок и долго ласкал его языком. Он ощущал по конвульсиям ее тела, как, словно снежный ком, разрастается в ней желание. Смуров увлек любовницу на кровать и почти сразу же вошел в нее.

Катя закричала от наслаждения и обхватила ногами его шею. Ее лоно сжимало его пенис, что только усиливало его страсть. «Боже, как мне хорошо, как хорошо» — словно метроном пульсировала в его голове мысль.