Кажется, Ксения была права в своем мнение, что передача дала мне дополнительные мне очки. Когда на следующий день я приехал на очередную встречу с избирателями, то народу было на треть больше, чем обычно. Удачное выступление по телевидению прибавляла мне энергии, и я чувствовал себя в ударе. И реакция слушателей подтверждала мои ощущения. Вместо запланированных полтора часа разговор продолжался более двух с половиной часов. Наконец все довольные друг другом стали расходиться.

Внезапно ко мне, расталкивая окруживших меня людей, стал пробиваться какой-то человек. Делал это он так быстро, что мои телохранители лишь в самый последний момент успели заслонить меня и скрутить неизвестного.

Вопреки ожиданию, мужчина спокойно отнесся к тому, что его тщательно обыскали, никаких протестов он не высказывал. Оружия при нем не нашли.

– Я хочу с вами поговорить, – сказал он, после того, как ему вернули все его вещи. – Это очень важное дело.

– Пожалуйста, я вас слушаю.

– Не здесь, мне нужна конфиденциальность.

Я внимательно смотрел на него. На вид ему было около тридцати, он был хорошо одет и вообще производил благоприятное впечатление. У него было открытое лицо, которое должно было нравиться женщинам.

– Вы можете мне хотя бы намекнуть, что это за дело?

– Да, это касается того, о чем вы все время говорите.

– Хорошо, поехали.

Мы сели в машину, я на переднее сиденье, а мужчина на заднее между двумя телохранителями. Пока мы ехали, я поглядывал на него через зеркало. Он сидел совершенно спокойно и курил дорогую сигарету. Все вместе мы вошли в квартиру. Я указал ему на кресло.

– Нам придется разговаривать в их присутствие, – указал я на телохранителей.

– Понимаю. Я не возражаю, если вы обещаете, что все останется межу нами.

– Обещаю. Могу я для начала узнать, с кем имею честь разговаривать.

– Да, извините, я должен был представиться сразу. Моя фамилия Хорошев Павел Валентинович. Я бизнесмен, у меня мастерская по обслуживанию ксероксов. Если у вас сломается аппарат, буду рад вам помочь бесплатно. – Хорошев достал визитку и положил ее на стол.

– Спасибо, непременно обращусь. Но вы пришли не для того, чтобы предложить свои услуги.

– Конечно. Я внимательно слежу за предвыборной баталией, и мне нравится, как вы ведете свою кампанию. Я буду голосовать за вас.

– Спасибо.

– Знаете, я долго думал; идти мне к вам или не идти.

– Но вы уже пришли.

– Да, пришел. – Хорошев почему-то глубоко вздохнул. – Потому что не хочу подчиняться этим гадам. – Внезапно его тон изменился, а руки сжались в кулаки. – В городе всего несколько таких мастерских – и моя лучшая. Поэтому у меня, в общем, неплохие доходы. Ни для кого не секрет, что у нас все бизнесмены платят этим подонкам дань. Я не знаю, почему, но меня они до недавнего времени обходили, хотя никакой службы безопасности у меня нет. И вот случилось то, чего я давно ждал.

– К вам пришли рэкетиры.

– Да, Двое сильных парней и заявили, что так как я давно работаю, то должен был им платить все это время, а не платил, то половина всех моих доходов в течение года отныне будет изыматься в их пользу. И они точно назвали как раз сумму, которую я недавно указал в декларации для налоговой инспекции. А потом эти молодчики милостиво пообещали, что когда я с ними расплачусь по старым долгам, они снизят ставку до той, что платят все. Раньше я знал, что подчинюсь всем их требованиям, иначе… Но когда появились вы… Я решил, что я не хочу стоять на коленях перед этими подонками. Я поднял свое дело с нуля, а эти громилы приходят и требуют отдавать им то, что зарабатывают своим трудом не только я, но и мои сотрудники. Ведь если я буду отчислять им до половины своей прибыли, то мне придется всем, кто работает у меня, сильно снизить зарплату. Вы понимаете?

– Понять не сложно. Вы уже им платили?

– Это должно случиться сегодня. Они позвонили утром и сказали, чтобы я приготовил обговоренную сумму.

– Где это должно произойти?

– Сразу за городом, в графских развалинах. Вы знаете это место?

Я кивнул головой. Я прекрасно знал это место. Когда-то в роскошном дворце жил граф – главный владелец местных земель. Революция сделала его нищим и эмигрантом, а его дворец, как водится, разграбили. Потом там было множество самых разных учреждений – от санатория до милицейского распределителя несовершеннолетних. Но так как дом ни разу не ремонтировали, то он пришел в такую негодность, что его в конце концов просто заколотили и оставили разрушаться уже самостоятельно. Мальчишкой вместе с друзьями, отломав доски на окнах, мы проникали внутрь дома и бродили по комнатам, где когда-то проживала графская семья. Кроме того, рядом сохранились несколько деревьев от когда-то роскошного сада и иногда они плодоносили горькими одичавшими яблоками, которые мы поедали, радуясь не столько их вкусу сколько бесплатности угощения.

– Что вы предлагаете? – спросил я.

Хорошев внимательно посмотрел на меня.

– У меня собственно два варианта: либо я плачу либо нет.

– Какой же вы выбрали?

Он ответил не сразу.

– Я не хочу им платить. Поверьте, мне даже не деньги жалко, хотя они мне необходимы для закупки нового оборудования. Ну, черт с ним, я могу поработать некоторое время и на старом. Но мне одна мысль о том, что я склоняюсь перед этими подонками, становлюсь их данниками…

Я увидел, что он даже побледнел от гнева.

– Значит, вы решили не платить?

Хорошев опустил глаза к долу.

– Я не хочу им платить, но я один против них. Если я им не заплачу, я не жилец. Я могу им не платить только в том случае, если мне предоставят защиту.

– И вы пришли за ней ко мне?

– Вы единственный человек в этом городе, на кого я могу надеяться. Если вы мне не поможете, то сегодня вечером я отдам им деньги.

– Сейчас два часа. Во сколько у вас свидание с вашими друзьями?

– В одиннадцать. Знаете, я хорошо понимаю вас, – вдруг сказал Хорошев. – Вас еще не избрали и вам трудно что-то сделать для меня. Но я буду за вас в любом случае.

– Послушайте, Павел Валентинович, я, как и вы, не хочу, чтобы они шантажировали вас или кого-то другого. Но я должен взвесить последствия. Дело очень серьезное, эти люди готовы на все. Они хотели убить меня и по случайности убили брата. Я должен тщательно обдумать, как действовать. У нас есть несколько часов. Где вы будете?

– Я буду в своем офисе до того самого момента, когда надо будет ехать на встречу.

– В таком случае ждите звонка.

Хорошев встал, посмотрел на меня и вышел. Едва он исчез, как я тут же позвонил Романову.

Олег примчался через двадцать минут. Он внимательно выслушал меня, затем несколько секунд задумчиво тер голову ладонью. Это жест мне был знаком, он обычно сопутствовал у него напряженным раздумьям.

– Попробуем выяснить об этом Хорошеве все, что можно.

Олег позвонил по телефону и дал распоряжение немедленно приступить к сбору информации о Хорошеве.

– Пока не получим о нем всю информацию, которую смогут собрать мои ребята, не будем даже обсуждать ситуацию.

Я не возражал; в том, как действовал Олег, был свой резон.

Мы напряженно сидели в комнате и ждали известей. Мы почти не разговаривали, лишь изредка обменивались ничего не значащими репликами. Заработал факс и из него неторопливо пополз лист бумаги. Мы одновременно подскочили к аппарату.

Факс оказался довольно коротким, всего с десяток строчек.

– Не густо, – сказал Романов. – Что ж, посмотрим, что нам понаписали. «Хорошев Павел Валентинович, – начал читать он, – двадцать восемь лет, – образование высшее, инженер-механик. Работал на машиностроительном заводе, после сокращения длительное время был безработным. Холост, детей нет». – Что же это он так? – Ладно, продолжим. «Начал свой бизнес полгода назад, быстро наладил дело. В настоящее время владеет крупной мастерской по ремонту копировального оборудования. Держится особняком, с другими предпринимателями почти не контактирует. В связях с криминальными структурами не замечен». Ну, что скажешь?

– Что тут можно сказать, нормальная биография.

– И тебя ничего не смущает?

– В общем, ничего.

Олег еще раз пробежался глазами по бледным строчкам факса, затем отложил его.

– Что будем делать? – спросил он.

– Мы должны дать им первый бой, путь они видят, с кем им теперь придется иметь дело и мотают на ус.

– А я считаю, что нам мне не стоит вмешиваться в этот конфликт, слишком рискованно. Это локальный случай, таких историй в городе сотни. У нас другие задачи.

– Очистить сразу весь мир от бандитов. Не меньше. Нет, Олег, так не пойдет. Надо с ними сражаться на всех уровнях, на каждом пятачке, не давать им спуску нигде. Только тогда они поймут, что их песенка спета. Не знаю, как ты, а я сегодня собираюсь им дать первый решительный бой.

Несколько секунд Олег молчал.

– Хорошо, пусть будет бой, но ты в нем не участвуешь. Это рискованно.

– Я все уже решил, я поеду туда обязательно. Мне это необходимо, я давно не участвовал в таких делах. Надо восстановить форму, для этого одних тренировок в спортзале недостаточно. Я должен понять, что сумею их одолеть. Это важно для меня.

– Это не благоразумно, Владислав.

– Все, что мы тут делам, абсолютно не благоразумно. Нормальные благоразумные люди в такие дела не вляпываются. И, кроме того, со мной сегодня ничего не случится.

– Почему ты так уверен?

– Потому что первыми погибают всегда лучшие. А я пока далеко не лучший. Так что мне жить еще и жить. А когда стану лучшим, вот тогда и буду остерегаться.

– Это безумие. – Олег замолчал, о чем-то думая. – Ладно, давай готовить операцию, – вздохнул он.

Дни были длинные, и темнота вползала в город медленно и неуверенно. Это осложняло операцию, увеличило шанс, что нас могут обнаружить раньше времени. Мы оставили машины далеко от графских развалин. К ним вела грунтовая, вся рытвинах дорога, но мы решили пойти своим путем, по оврагу. По его дну протекал довольно глубокий и очень студеный ручей, и ноги у нас мгновенно намокли. Но мы терпеливо сносили эти холодную ванну. Зато выбранный нами маршрут позволил скрытно подойти к дому. В нашем отряде было пятеро, и каждый стал искать себе удобное место для наблюдения.

Я примостился за толстым стволом старого дуба. Я помнил это дерево еще с детства и много раз взбирался на его толстые ветви. Контуры полуразрушенного дома неясно проступали в темноте. Если я все же стану мэром, вдруг подумал я, то непременно постараюсь его восстановить. Конечно, для этого понадобятся огромные средства, но если постараться их всегда можно найти. Ведь речь идет о таком уникальном памятнике архитектуры, который дорог каждому жителю города. Я вспоминал детские и юношеские годы, друзей, с которыми когда-то бродил по здешним окрестностям. Одного нет уже в живых; он не вернулся из армии, погибнув в одной из горячих точек, другие поразъехались по разным городам и весям. И никогда нам уже не собраться вместе у этой старинной усадьбе, где до сих бродят привидения наших воспоминаний.

Мне стало грустно; кажется, так давно все это было, в другой исторической эпохе, в такой же отдаленной, как и та, в которой жил фараон Эхнатон. А всего-то прошло меньше двадцати лет.

Но предаваться воспоминаниям дальше мне не удалось, внезапно послышалось урчание мотора. Через несколько минут машина остановилась и из нее вышел Хорошев. Он шел к дому, внимательно оглядываясь по сторонам, явно пытаясь обнаружить есть ли здесь кто-нибудь еще кроме него.

Мы не стали посвящать его в детали плана, только сказали, чтобы он делал все, как ему прикажут рэкетиры.

Долго оставаться в одиночестве Хорошеву не пришлось, на дороге показался быстро приближающийся джип. Из него вышло двое мужчин, которые направились к бизнесмену.

Сблизившись, они стали о чем-то разговаривать. Затем Хорошев поднял руку – это был знак того, что он сейчас передаст деньги.

С громкими криками мы выбежали из засады. Рэкетиры, увидев нас, бросились наутек.

Я погнался за одним из них. Я выбрал его потому, что силуэт этого парня мне показался смутно знакомым. Я был в хорошей форме, чувствуя прилив сил, и расстояние между нами быстро сокращалось. Внезапно он остановился и резко повернулся ко мне.

– Ну чего, кореш, давно не торчал на ножике? – поинтересовался он.

Я тоже остановился; зрение не подвело меня в темноте; это был тот самый парень, с которым судьба сводила меня уже дважды.

– Я давно ищу с тобой встречу. Ты убил брата.

Парень усмехнулся и в его руках появился нож.

– Тогда брата, сегодня – тебя, кореш.

Он не спеша, почти что прогулочным шагом, играя длинным ножом, направился ко мне. Я внимательно наблюдал за каждым его движением, хотя в темноте делать это было непросто. Несмотря на то, что его движения были расслаблены, но по некоторым трудно уловимым признаком я видел, что в действительности это профессионал своего дела, который отлично владеет телом. Эти же маневры имеют одну цель: усыпить мою бдительность, создать ложное впечатление о беспечности или неумелости противника.

Я не ошибся в своих предположениях; внезапно он сделал молниеносный выпад, и его нож оказался в нескольких сантиметрах от моей груди. Но преодолеть последний отрезок этого смертельного пути ему так и не удалось; я поймал руку парня и силой дернул ее вниз. Тот взвыл от боли и попытался все же достать меня на этот раз ногой. Я оттолкнул его, и он покатился по земле.

Теперь инициатива была полностью на моей стороне; у парня болела рука, и он не мог ей работать в полную силу. Я прыгнул на него, стремясь окончательно его подмять под себя, но он успел вскочить на ноги и бросился на утек. Я не сомневался, что сумею догнать его, но в это мгновение ситуация резко изменилась. В погоне за ним я выскочил на дорогу, и в этот самый миг по мне полоснул мощный световой луч. Я остановился, поднял голову, и мне стало не по себе – прямо на меня быстро надвигались два джипа. Они затормозили в нескольких десятках метрах, и из них выскочило человек семь. Все они тут же устремились в погоню за мной.

Теперь в роли преследуемого зайца оказался я. Ситуация была безнадежной, по сравнению с нами у бандитов был двоекратный перевес. Я нырнул в росшие рядом кустарники и едва не наткнулся на своего главного противника.

– Ну что, кореш, ловко мы вас надули, – радостно засмеялся он. – Будешь прощаться с этим миром или обойдемся без лишних церемоний?

В темноте его движения были плохо различимы, но когда он поднял руку с каким-то зажатым в ней предметом, я все же различил, что это пистолет. Я упал на землю и одновременно грянул выстрел. Пуля пролетела буквально в нескольких сантиметрах от моего уха; я услышал ее противный свист. Но старое правило: пуля, свист которой слышишь, предназначена не тебе, оказалось верным и на этот раз; вместо моего черепа ее жало впилось в древний ствол дерева.

Второй раз выстрелить я ему не позволил, так как сбил его с ног. Мы вцепились друг в друга; я старался выбить у него пистолет, он же на правил его дуло на меня. И хотя я постепенно побеждал, но преимущество все же было не на моей стороне, так как к нам быстро приближались его сообщники.

Внезапно раздался скрежет тормозов сразу нескольких автомобилей. Этот неожиданный звук на мгновение ослабил мою хватку, чем не преминул воспользоваться мой противник; ударом ноги он отпихнул меня, и так как пистолет в последний момент я все же успел у него выбить, он решил, что для него самое лучшее будет – это скрыться в темноте.

Преследовать его я не стал, так как боялся, что в любой момент натолкнусь на его сообщников. Тем более что-то непонятное происходило недалеко от меня на дороге, там слышались крики, вопли, шлепки ударов. Затем взревели несколько мощных моторов, звук от которых стал быстро удаляться.

– Владислав, ты где? – вдруг услышал я знакомый голос Олега.

Сильно помятый, я стал выбираться из кустов. На хорошо освещенный фарами дороге я увидел человек десять – все из команды Романова.

– Ты жив? – спросил он, увидев, меня.

– Есть небольшой шанс, что жив.

– И не ранен?

– Как ни странно, но кажется, не ранен. А где господа бандиты?

– Умчались на своих металлических конях. – По голосу Олега я чувствовал, что у него неплохое настроение. К сожалению, ничем подобным я не мог похвастаться. То, что я упустил во второй раз убийцу Алексея, а то, что это был именно он, я почти не сомневался, угнетало меня.

– Садись в машину и поехали, – сказал Олег. – Хочешь кофе? – предложил он, когда мы ехали по ночному городу.

Я кивнул головой; Олег из термоса налил мне напиток. Он оказался крепким и вкусным, но когда я его пил, то моя рука дрожала, и часть кофе пролился мне на брюки.

– Не огорчайся, отстираем или новые купим, – сказал Олег, внимательно наблюдая за мной.

Наконец мы снова оказались в моей уютной и безопасной квартире.

– Знаешь, лучше всего будет, если ты примешь немедленно душ. Ты весь вывозился. А потом обсудим то, что произошло.

Я не стал возражать против такой программы и направился в ванную. Я стоял под горячим душем и постепенно приходил в себя. Еще никогда в жизни я не был так близок к смерти, как сегодня. Даже в первый раз, когда в меня стреляли в этом городе, пуля пролетела на большем расстояние от моей головы. Страшное жужжание небольшого цилиндрика снова и снова возникало в моей голове, всякий раз заставляя меня вздрагивать.

Все же за последние годы я сильно отвык от этой мелодии смерти. С мокрой головой, завернутый в полотенце я вышел из ванной. Олег приготовил ужин, но я не испытывал никакого аппетита. Пережитый нервный стресс надолго отбил у меня всякое желание есть.

– Это была засада, – сказал я. – Засада на меня. Они решили меня убрать. После дискуссии с «Голландцем» они поняли, что я представляю для них реальную угрозу.

– Да, это была засада – и Хорошев был приманкой.

– Я слишком доверчив, а он производил очень хорошее впечатление. Знаешь, Олег, ты меня сегодня спас.

– Спас, – не стал умалять он своих заслуг. – Только не надо говорить о том, что ты мой должник на всю оставшуюся жизнь, я выполнял свою работу. И, слава богу, на этот раз с нею справился.

– Но как ты догадался, что это ловушка?

– Меня смутило одно обстоятельство; уж очень быстро у него пошли дела на лад. В нашем городе чаще всего так происходит, когда человек находится под крышей мафии. Поэтому я решил подстраховаться и вызвал своих ребят. На их засаду устроил свою.

– Как хорошо, что к тебе в голову пришла эта гениальная мысль и плохо, что она не пришла в мою голову.

Олег пристально посмотрел на меня.

– На самом деле она к тебе тоже приходила, но ты горел желанием понять, что у тебя получится, посмотреть, как ты будешь себя вести в такой ситуации. Не знаю, насколько ты ясно осознавал свои мотивы поведения, но подсознательно ты думал именно об этом. Можешь не отвечать, – после короткой паузы сказал Олег. – Я понимаю, бывают моменты, когда возникает острая необходимость кое-что проверить в себе.

– Знаешь, – проговорил я, за ироничной интонацией маскируя охватившее меня волнение, – у нас есть шанс, что мы сможем стать настоящими друзьями.

– А разве мы не стали, – улыбнулся Олег.

– Послушай, я там снова столкнулся с тем парнем, что приходил однажды требовать денег. И он мне почти признался, что убил Алексея. Я хочу найти этого человека. Помоги мне. Я его опишу – и мы начнем его разыскивать.

– Нет, – вдруг решительно произнес Олег.

– Нет, но почему?

– Я понимаю твои чувства, но он никуда не денется, рано или поздно он нам попадется. Но если мы сейчас займемся его поисками, это отвлечет нас от главного. Даже если это он подложил бомбу, приказ отдали ему другие люди. Таких как он здесь пруд пруди. Весь город разбит на квадраты, и каждый из них находится под контролем той или иной преступной группировки. Мы увязнем в этой истории надолго. Особенно если он не местный. Сейчас тут у нас очень много пришлых, сюда стекается, как стервятники на падаль, всякая мразь со всей страны. Подожди немного, он будет наш. Ты же должен сохранять выдержку. Разве ты не знаешь, что месть ослепляет.

– Хорошо, – неохотно согласился я, однако понимая, что Олег абсолютно прав. – Почему-то мне кажется, что мы с ним схлестнемся и совсем скоро. У меня такое чувство, что он сам почему-то ищет встречи со мной.

– Было бы лучше, если бы это случилось как можно позже, – сказал Олег. Он посмотрел на часы. – Пора спать, я поеду.

– Я даже не знаю, где и с кем ты живешь?

– Это мы как-нибудь исправим, я тебе все покажу и расскажу. Обещаю, – улыбнулся он на прощанье.