Воислав переговорил с купцами, собиравшимися в ближайшие дни отплыть с товарами в Изборск и далее по весям той стороны. Ворон, Дубыня, Ходота, Росляк согласились взять себе в попутчики Лада и Смешка. Увязался и Жирочка – у того нашлись срочные дела к родственникам в Изборске, а лишние мужские руки в дальней дороге очень пригодятся. Ходота, возглавивший небольшой отряд, позвал в дорогу Славишу, своего приятеля – тот вместе с гуслями должен был скрасить неблизкий путь.

За день до отплытия помощник Ярилко молодой волхв Богухвал совершил обряд наречения Смешка. В свете костров под заговоры и торжественные песнопения Смешок наречен был Златогором.

Ярилко и Воислав отписали на деревянной дощечке письмо для Вадима Храброго. Накануне, прознавшая про сборы в Изборск, и княжеская прислужница Дубрава передала Ярилко послание для Нечая – дружинника Вадима, что в том году приезжал в Ладогу. Они встретились на торжище, и возникла между ними сильная симпатия, может даже, и любовь – бегала Дубрава к нему на свидание через тайный ход под крепостною стеною. Хотел Нечай увезти Дубраву с собой, но княгиня сильно воспротивилась.

Пришёл тогда Нечай к воротам крепости без оружия. Вои у ворот передали Ждане, зачем он явился.

– Чаго удумал. Девку спортить. Гнать яго в три шеи! – приказала она своим гридям.

Нечай всё одно полез в ворота. Шибалки наставили на него копья. Он столкнул двух гридей лбами, да так, что те разлетелись в стороны, как деревянные чурбачки и прошёл к терему. Выскочила в одной рубахе растрёпанная и простоволосая Ждана, не забыв предварительно распорядиться, штобы Дубраву упрятали в подвале.

– Здраве буде, матушка Ждана. Выдай за меня прислужницу твою. Вот вено, – обратился с поклоном к княгине молодой дружинник и протянул мешочек с серебряными гривнами.

– Молода ишо. Пошёл вона отсюдова, – даже не поздоровавшись, грубо ответила Ждана.

– Тябе кольки годов было, када за Гостомысла выдали? – попытался найти с Жданой общий язык Нечай.

– То не тваго ума справа.

– Пошто стара… карга не ослободишь девицу! – вскричал возмущённый Нечай и уже готов было подняться на крыльцо.

Ждана в ответ плюнула в его сторону. Хорошо, что в этот момент прибежали ещё вои и связали разбушевавшегося просителя. Нечая закрыли в одной из многочисленных кладовок подвального помещения. Совсем неподалёку от Дубравы.

– Нечаюшка! – кричала она.

– Дубравушка! – отвечал ей Нечай.

Они даже внешне походили друг на друга. Молодые, пышущие здоровьем. Дубрава совсем юная, с большими карими глазами. Нечай – среднего роста, хорошо сложенный молодой парень и, так же как и она глядевший на мир широко открытыми глазами.

Дубраву из подвала увели и заперли в амбаре.

Только участие Вадима помогло в его освобождении. После длительных переговоров Ждана согласилась, но не ранее чем через год подумать о замужестве Дубравы.

За прошедшее время Дубрава налилась, как созревший плод и никак не напоминала прежнюю сиротинку, прислуживавшую Ждане. Вот уже и сама смогла отписать на бересте записку своему возлюбленному.

Ярилко и Воислав подошли к причалу и остановились возле ладьи, готовой к отплытию. Отец поманил Лада, тот ловко спрыгнул на берег. Волхв протянул ему берестяную грамоту, прошептав что-то на ухо. Юноша опустил послание в холщевую сумку на боку и, кивнув головой, вернулся на борт. Воислав помахал рукой своему сыну, пристроившемуся на корме. Смешок помахал ему в ответ.

Ходота, взявшись за весла, прокричал:

– За чада не переживайте, приглядим! Чай они мужи!

Ладья ходко двинулась по реке. Ходота, продолжая работать веслом, проговорил:

– Не заметим, як дойдем. По Волхову, дале в Ильмень озеро, оттуда в Шелонь реку, а тама и до Изборску рукою подати.

Целый день прошел в пути, ладья плыла между берегов, поросших дремучими лесами. Гребцы сильными мозолистыми руками натружено налегали на весла. По сторонам кое-где и медведя можно было увидеть, вышедшего на берег к самой воде и недружелюбно косившегося на проплывавшее мимо судно. Если присмотреться и белку легко заметить, как она прыгает с ветки на ветку по лиственнице или сосне. Где и лось мог меж стволов промелькнуть. Много в лесах зверья обитало. Рыба то и дело плескалась в затонах и на поверхности самой реки.

Ходота присмотрел знакомое местечко и дал команду пристать к берегу. Росляк первый спрыгнул на сушу и крепко привязал ладью с товаром к стволу ближайшего дерева. Скоро все дружно выскочили на облюбованную поляну. Началась заготовка дров и оборудование места для ночлега. Росляк поднял на корме со дна ладьи однозубою острогу и, держа её на весу, забрёл в воду. Он прокрался по воде вдоль берега, со всем вниманием всматриваясь в глубину и, вдруг резко ударил вниз и затем быстро поднял острогу, на которой извивалась пронзённая насквозь большая щука.

Медный котел, подвешенный на треноге, установили посредине зелёной поляны на месте старого кострища. Дубыня – сноровистый жилистый мужичок со знанием дела принялся кашеварить, заваривая добрую ушицу. Скоро закипела вода, и Дубыня время от времени помешивал деревянной ложкой – пробовал на вкус готовившееся блюдо.

– Пора отведати, – сказал он, наконец, наблюдавшим за ним товарищам.

Меданицу сняли и поставили на свободное место. Все расселись вокруг и принялись хлебать из котла уху. Хлеб ломали руками от большой ковриги. Когда насытились, посидели несколько минут в тишине, наблюдая, как меркнет за рекой закат. Славиша взял гусли и опытной рукой перебрал струны. Звезд в небе над ними высыпало великое множество, словно кто полную пригоршню углей рассыпал на бледно-серое полотнище, а потом, затенив, опустил вместе с ним низко над головами, да так, что казалось, до переливавшихся крупных огней легко дотянуться рукой. И будто говорили они промеж собою, приглашая и людей у небольшого костерка в собеседники. В сгущавшихся сумерках зазвучал красивый голос. Глухой лес, стоявший вокруг, внимал незнакомым ему звукам.

– Пагодь, Славиша, – остановил пение Ходота, – поведай нам старину про князя Словена. – Он оглянулся в сторону Лада и Смешка. – Ось отроки пущай послухають.

Славиша – молодой паренек с большими выразительными светло-карими глазами и слегка округлыми щеками поднял голову к небу и запел:

После исполнения памятной песни долгое время стояла полная тишина, все с теми же таинственными звуками девственного леса, гулким уханьем совы, треском сучьев под ногой испуганного кабана. Первым нарушил тишину Славиша.

– Долог час, земля русская в себя приходила. Словен, што сплотил дружины и пошел на готов, мстил за князя Буса и старейшин, павших за усе – траты невосполнимая. Смел ворожью силу с земли Русской. Токмо с гэтого часу князья по наследию воцаряютси и Вече силу все боле и боле зачало теряти.

– Чаго же такия люди злы бывають, што на брань з нами выходють? – тихо спросил Смешок.

Славиша, легко перебрав струны, тихо пропел:

Он отложил гусли в сторону, лёг на спину и устремил взгляд на многочисленные созвездия.

– В кажном внутрях борьба идеть. Навроде як промеж двумя волками, – ответил Смешку из темноты Ходота, – в адном человеке и зло с жадностью и завистью исть и добро с любовию и миром.

– Хто же победить должон? – спросил заинтересованный Смешок.

– Победить той должон, каго ты кормить будешь, – ответил купец.

– Расскажь Славиша ишо про Буса-Белояра, – попросил гусляра Смешок.

– Утомился я што-то. Пущай вон Ходота раскажить.

– Ходота, расскажь про князя Буса, – попросил Смешок.

Ходота окинул взглядом сидевших вокруг, откашлялся и негромко заговорил.

– Были в те далёки года праотцы наши крепки и душою и телом и зачали они державу создавати…