Настал день отплытия для остальных судов. Гружёные провиантом и воинами в полном вооружении, ладьи пустились в дальнюю дорогу. Конница и часть пехоты шли берегом. На привалах занимались рыбной ловлей и охотой. Ладили себе ночлег – благо топоры, пилы всегда были под рукой. Война, кроме отваги и геройства, требует большого труда. Поход был тяжелым даже для привычных к тяготам воинов. Кроме появившихся печенегов, особые неприятности доставили пороги и множество «заборов» – камней и скал, пересекающих течение рек. Торчавшие из воды каменные островки в любой момент могли продырявить днище. На пути поджидали обрывистые высокие скалы у берегов. Названия порогов говорили сами за себя – «Будило», под его шум уж точно не уснёшь, «Лоханьский», где вода плещется как в лохани. Да и остальные кротким нравом не отличались, и проходить их было очень не просто.

Издали было слышно, как вода набегает с шумом на препятствия и, будто закипая в котле, пенится и бурлит. Самый труднопроходимый порог, имевший двенадцать уступов, был Ненасытец. Много судов и ладей нашли свой конец в его бурлящих водах. Зимой он даже не замерзал. Всё время ревел и словно живой звал к себе. Старый воин Добромир, помнивший ещё поход Буревого, понижая голос, говорил молодым, что ненасытный Чернобог обитает где-то поблизости. Испытывая трепет перед нечистою водяною силою, сам он всё же ловко управлял судами, проскакивая между торчавшими из воды камнями. Помощники его – Ревята и Блуд, высадив дружинников, удачно провели почти все ладьи через препятствия. Наиболее крупные и тяжёлые, где волоком, а где прямо на руках переправили по суше.

Печенеги шли за войском по пятам. Лишь после нескольких стычек, ощутив силу двигавшегося по Днепру войска, они стали посматривать на многочисленные ладьи издалека. У Ненасытица ещё раз попытались атаковать часть выгрузившегося войска, воспользовавшись, по мнению одного из ханов очевидной не готовностью русских мгновенно принять бой. Тактика печенегов заключалась в быстроте. Подобно рою пчёл они внезапно налетали на противника, остро жалили, хватали добычу и пропадали на широких просторах. На этот раз Аскольд перехитрил готовивших западню печенегов. Часть своего войска он заранее скрытно расположил в небольших поросших лесом яругах. Едва печенеги оголили сверкавшие на солнце клинки и, рассыпавшись лавой, бросились на перетаскивавшие суда воинов, сотни стрел на флангах взвились в воздух и осыпали наступавшие ряды. Тут же поджидавшие такого развития событий русские воины, тащившие ладьи, сомкнули щиты и выставили вперёд длинные копья, а когда печенеги, уткнувшись в монолитные ряды, попытались броситься наутёк, в тылу их уже ждали русские мечи. Фланги за спинами кочевников сомкнулись, как железные клещи. Поражение одного из племён печенегов было полным.

Несмотря на первую победу, это никак не гарантировало полной безопасности двигавшегося войска. С одной стороны это могло напугать остальных вождей печенежских племён, а с другой вызвать желание отомстить. После сражения Аскольд поручил Фрелаву вызывать на ряд вождей печенегов. Фрелаву удалось через захваченных в бою пленных выйти на обычные места стоянок печенегов и подготовить встречу для переговоров с предводителями племён.

На сход после внушительного поражения съехались: Ваицу, Куела, Куркутэ, Ипаоса, Каидума, Косту, Гиаци, Батана. Все наиболее известные тогда ханы.

Образ жизни печенеги вели кочевой, занимались по большей части скотоводством и грабежами. Жили в легко перевозимых войлочных кибитках. Хорошо свалянный войлок не пропускал влагу, удерживал тепло зимой и прохладный воздух летом.

И вот в один из погожих дней за войлочными стенами, украшенными орнаментом на толстых подушках вожди восседали в ожидании русского воеводы. Вооружены были саблями – холодным оружием, что значительно легче меча, но при умелом владении и сноровке вполне могли составить ему конкуренцию.

В сопровождении небольшого отряда Аскольд и его гридни подъехали к лагерю, окружённому рядом поставленных в круг телег. С коней им было хорошо видно, что в центре стоял большой шатёр.

Выбежавшие из-за искусственного барьера печенежские вои встали в ряд с луками наизготовку. Один из них – самый рослый Госта вышел вперёд и на хорошем русском языке потребовал Аскольда сдать оружие. На что тот не говоря ни слова, пустил коня в галоп и на полном скаку перемахнул телеги. Через мгновение он уже спешивался у кибитки, где заседали вожди племён.

Взяв под мышку притороченные к седлу отрезы дорогого шёлка и бархата, Аскольд распахнул полы плотной материи, завешавшие вход в шатёр и вошёл внутрь. Он окинул взглядом развалившихся вождей, по внешнему виду мало чем отличавшихся от русичей. Они держали в руках глиняные пиалы, наполненные хмельным кумысом.

– Буде здраве, друже бояре! – сказал он, обращаясь к уже готовым вскочить со своих мест и схватиться за оружие печенегам.

– Здраве, русич! – сказал по-русски поднимаясь один из ханов. Был он невысокого роста худощавый чернявый с гладко выбритым подбородком и маленькими, слегка прищуренными глазками. По энергичным движениям и поведению в нём угадывался предводитель. Перед рослым бородатым Аскольдом он выглядел зайчонком, скакавшим напротив крупного медведя.

Аскольд поклонился и протянул ему два отреза материи.

Хан принял шёлк и бархат, пощупал пальцами и довольно поцокал языком.

– Сядай, – указал он Аскольду на свободную подушку из войлока.

Аскольд сел и тотчас по знаку хана девушка, хлопотавшая у амфор и горки посуды в углу кибитки, поднесла ему большую пиалу с варёным просом и мелко нарезанным мясом. Он отхлебнул.

– Покуда глаголить будем, надать замирить наших воев, – Аскольд кивнул на выход из кибитки в сторону, откуда он только что появился.

Хан что-то бросил на гортанном языке и один из вождей, названный им Куркутэ, исчез за пологом.

В это время люди Аскольда гарцевали под прицелом печенежских лучников. Из-за телег появилось ещё несколько человек с копьями и арканами на поясе.

Появившийся Куркутэ что-то крикнул на своих воинов и те, понуро опустив головы, вернулись за ряд телег, окружавших лагерь. Голос его был недовольный и грубый, он несколько раз произнёс имя Батан – похоже, это было имя главного вождя. За безрассудный и тем более оставшийся безнаказанным поступок Аскольда их могло ждать суровое наказание.

Переговоры длились недолго. Батан поначалу запросил крупную плату за прекращение набегов на русские земли. Аскольд на это в свою очередь пригрозил приостановить поход и всерьёз заняться печенегами. Столковались на том, что плату печенежские вои добудут себе сами, отправившись с войском русичей на Царьград. Так Аскольд сумел обезопасить дальнейший проход войска и получить неожиданное подкрепление.

К своим он возвращался точно так же – сходу верхом на коне перелетел ряды телег и, уже отъехав от печенежского лагеря на сотню саженей, услышал, как возле его правого уха пропела выпущенная в спину стрела.