К Гнездову подошли на рассвете пешими. Лишь еле-еле можно было различить проступавшие очертания прибрежных кустов и лёгкий туман, стелившийся над водой. Небольшой гарнизон, а точнее люди осуществлявшие волок, они же сами себя и защищали, услышав русскую речь, мечей не обнажили и позвали своего князя Белослава. После переговоров тот погладил по голове маленького Игоря и принял условия, предложенные ему новгородцами. Олег оставил несколько своих людей во главе с Оттаром присматривать за сбором платы и охранять основной волок, поручив ему поставить неподалёку укреплённый городок.

После небольшой передышки ладьи пошли по Днепру к Любечу. Воины на конях шли берегом. Жители небольшого города-крепости приняли войско Вещего Олега поначалу настороженно. Но веяло от новых людей, вставших под стенами Любеча, уверенностью и силой и эта сила несла в себе уже подзабытый славянский русский дух.

После тяжёлого марша Олег дал войску несколько дней отдыха перед последним броском на Киев, на всякий случай перекрыв все выезды из города.

Появление новгородцев под Любечем было для всех полной неожиданностью – откуда только могло взяться такое хорошо обученное, дисциплинированное, организованное и не голодное войско.

Через неделю к Олегу неожиданно явились варяги Карл и Фрелав – те самые, что бежали с Аскольдом из Ладоги. Слухи о появлении в Любече новгородцев всё же дошли до Киева.

– Здраве, буде, Олег, – поочерёдно поздоровались они и встали в нерешительности у порога в просторную горницу, предоставленную Олегу местным посадским.

– Здраве, будьте, братия, праходьте. Або вы со мной браниться собралися?

– Мы до тябе ото усех варягов, кромя тех што с Аскольдом из Царьграда прийшли, – заговорил Карл. – Самы не ведаем, што сотворили, абы чернобог нас попутал. Зараз бела света не взвидели. Заместо войсковой науки денно и нощно дружина с ромейскими святарями молитвы разучивае. Аскольд посылаить народ хрестить. Токо як пойдёшь супротив сваих Богов?

– О – то нам на руку, пущай моляцца, – заулыбался Олег. – Чаго жа вы яго сами не приберёте со стола княжеского?

– Окружил он сябе стражею из ромеев и часть варягов с ним прибымши яму верны. Без вяликога кровопролития не обойтися. Да и народ тамошни не ведомо, як повернётси. Жидовин многа поселилося на Подоле в низине, те на злато больно падкия, а у Аскольда гэнтого добра удосталь.

– Коли злато вдосталь, то знова не дрянно. Што жа думате делати, братия? Абы вы сами зараз крещены?

– Што ты, што ты! – произнёс с возмущением Карл. – Никто из наших гридней не принял веру ихнюю, з дружины Дира то жа мало число. Стемид – вящий у них, як веру нову зачали принимати – тожа лихо супротив няго затаил. Кланяться тябе повелел. Сам Аскольд ишо не проведал, шо ты на няго идешь.

– Выманить яго надать и окаля Киева живота лишити. Покуль яго нету мы с ромейскими гриднями разобралися, – сказал Ферлаф.

Олег некоторое время находился в раздумье:

– Ожидаите гонца маяго. Руальд вам подаст знак як час придёть, – он кивнул в сторону стоявшего от него по правую руку рослого воина. – Доселе ступайте с Богами.

Олег решил сам осмотреть подступы к городу. Ладьи пристали неподалёку от Киева. Ему подвели любимого коня. Ласково потрепав гриву, он вскочил в седло.

На окраине города дружиники спешились. Оставив лошадей под охраной в небольшой лощине, они прошли пешком к первым полуземляным избам. Олег приоткрыл дубовую дверь, скреплённую коваными полосками железа. В свете, падавшем из небольших оконцев он увидел перед собою на лавке у стола мужа с женой и двух ребятишек. Они ели из большого глиняного горшка деревянными ложками что-то похожее на кашу.

– Здраве будьте, хозяева! – произнёс Олег.

– Здравь будь, гость, праходь к столу поснедай с нами, – приподнимаясь, произнёс хозяин. – Остальные за столом дружно сказали. – Здраве буде.

– Выйде, друже, слово молвить надобно, – попросил хозяина Олег.

Тот, минуя глиняную печь, подпорки – столбы, разукрашенные резьбой с оберегами, вышел вслед за Олегом на свежий воздух.

Увидев крепких вооружённых людей, стоявших у входа, хозяин избы напрягся, но виду не подал.

– Здраве буде, – произнёс он в сторону гридней.

– Здраве буде, – ответили воины.

– Ты ведаешь, хто мы? – спросил Олег.

– Люди глаголют, наследник малы от Гостомысла от рода Словена с пестуном сваим Олегом Вещим на Киев идёть. Стало быть, вы яго гриди и будете.

– Догадлив. Не боязна нас углядеть?

– Нету силов бояться. Чай тожа русские люди. Нас тута веры нашай лишають. Хужее не будеть.

– Кольки народу тута на стороне Аскольда? – спросил Олег.

– Ни кольки. Убоятьси. Не пойдуть супротив вас. Многия и на Вече-то не ходють. Гэнто для них стала в диковинку, – с уверенностью ответил смерд.

– Як кличуть тябе?

– Ревята.

– Дай нам, Ревята, одёжу саму просту на одного чаловека: порты, рубаху, лапти. Мы тябе заплатим.

– Отчаго жо не дать, и платы мяне не надать, – ответил Ревята.

Он вынес в холщовом мешке всё то, что у него попросил Олег. Тот не глядя принял одежду и сунул упиравшемуся мужику в руку серебряную гривну.

– Чай многа, – Ревята подкинул слиток в руке, – ишо новгородская, увесистая. Не, не вазьму, – он протянул гривну назад Олегу.

– Гэто штобы ты язык за зубами держал! – громко сказал Руальд.

Хозяин избы молча принял деньги.

– Будь здрав, Ревята, – кивнул Олег.

– Вам добраго пути, – хозяин неожиданно поклонился им в пояс.

Распрощавшись с Ревятой, они прошли низиной и поднялись на Щековицу. С горы открывался вид на рассыпанные внизу избы киевлян. Те, что были дальше от Днепра – беднее, вроде той, в которой они только что побывали, а уже ближе к реке стояли богатые хоромы зажиточных жителей.

Их взглядам предстала и другая высокая гора с трёх сторон имевшая крутые склоны. А над ними возвышались бревенчатые крепостные стены. С одной стороны крепости был ров, за ним вал и крепостная стена. За стеной был виден большой княжеский терем.

– Руальд, подь сюды, – Олег поманил к себе воина и что-то пошептал ему на ухо. Тот снял оружие, доспехи, взял у Свана мешок с одеждой и прямо на месте переоделся. Взяв у Олега шёлковый мешочек с деньгами, он быстро пошёл в сторону княжеской крепости.

Олег с воинами вернулся на окраину Киева, где в низине на зелёной полянке паслись оставленные кони. Они оседлали коней и тронулись в обратный путь. Сван взял под уздцы коня Руальда. На протоптанной тропке, ведущей к шатру, возле места, где причалили ладьи, Олег резко натянул поводья – перед ним опираясь на посохи, стояли, будто выросшие из-под земли трое киевских волхвов – Огневод, Златовлас и Всемил. Посохи в руках у них были необычные, а искусно вырезанные с головами зверей, что выдавало их принадлежность к определённому роду занятий.

– Здраве буде, Олег, дозволь слово молвить, – произнёс Огневод и они втроём одновременно поклонились. За спинами у них стояла только сейчас заметившая волхвов охрана ладей. Непонятно, каким образом гриди прозевали, что те так близко подойдут к лагерю.

– Здраве буде, – поздоровался Олег. – Нашто пожаловали, кудесники? – Олег сразу узнал, с кем имеет дело.

– Аскольд забижает нас, святилище разорил, што у княжеско дворце было. Богов наших в Днепр бросаить. Перуна посече.

– Откель проведали, што я тута? – спросил Олег.

– Многа мы може, што загодя молвить, – ответил Олегу Всемил. – Жаля, усё реже нас слухають.

– Гэто, дрянно Богов славите, таму вам и памоги нема, – усмехнулся Олег.

– Можа и так, – согласился с ним Огневод.

– Коли усё наперёд ведаете, як и смерть мою предказать може? В награду што пожелате, то исполню.

– Нам воля дароже любага дарунка. В размолве с небесами наш дар, – произнёс Всемил и, немного помолчав, тихо проронил. – Смерть ты прымешь ад каня сваяго…

– Не можа таго быти, – хмуро ответил Олег и проехал к причалу, на ходу оглянулся. – Аскольд сваё получить.

– Благодарствуем, – поклонились волхвы и ушли своей дорогой.

Олег слез с коня и передавая поводья подскочившему мальчишке лет двенадцати строго сказал:

– Пущай конюший другова каня мне отыщеть, а ентого до самой смерти пестать. – Он обнял голову жеребца и прижался к ней. Потом оттолкнул от себя и заспешил к шатру.