Стемид без промедления принялся за формирование дружины для дальнего похода. С Оддом вместе пришёл Зор – его дружок, сын тысяцкого. Он был на год младше Одда, но вдвоём они смогли уговорить Стемида, зачислить и его в дружину. Прослышав про готовящийся поход, явился к нему Зван со своим другом Морданом. Но это были уже опытные воины, и они были приняты без раздумий.

К Хамлиджу пошли кружным путём через волок в Гнездово по Вазузе в Волгу. К столице хазарского каганата подошли через несколько месяцев пути ночью. Охрана у разделявшихся рукавов Волги, деливших город на три части, потребовала оплату шенкелями. Стемид для подобных случаев прихватил с собой большой мешок серебряных дирхемов. Однако Гасан, выступавший в роли переводчика, не смог убедить ночных сторожей, что эти деньги тоже входу. Будить старшего начальника стражники не посмели. Ждать его пробуждения надо было до утра, а утро могло показать силу русского войска и раскрыть хотя бы частично цели дружины. Пришлось Стемиду высаживаться на берег, чтобы в ночном городе искать возможность обменять деньги. Обнаружить себя было нежелательно, хотя Стемид подумывал, а не взять ли ему заодно и столицу, очень уж она показалась ему мирной и слабо охраняемой, да и стражники были перед ним щуплые. «Може усе вои у хазар такия», – промелькнула у него мысль. Только он так подумал, тут же показался огромного роста заспанный хазарин – это был третий ночной сторож. Сразу стало ясно, что могут быть сюрпризы и прорваться без больших потерь вряд ли удастся. Пришлось искать проводника в стоявших вблизи воды юртах.

Третий стражник указал им на темневший на самой окраине округлый силуэт жилища. Хозяин юрты Ярон за пару монет согласился перевести русов в другой район города на собственной лодке. Попасть из одной части города в другую можно было лишь по воде. Они еле втиснулись в небольшую посудину. В правой части города безмолвствовали в основном высокие кирпичные здания. Там же находился гарнизон, окружённый крепостной стеной. Между двумя частями был остров, где стояли каменные дворцы кагана и бека, управлявшего городом. Простым жителям строить дома из кирпича не разрешалось, поэтому они жили в землянках, юртах, деревянных строениях. Мосты, ведущие к острову, собирались из лодок и ночью охрана по ним никого не пускала. Ярон повёз Стемида и Гасана с мешком денег к Аврааму – известному в Хамлидже ростовщику, который жил в левой части города, где были рынки и склады. Остров пришлось огибать стороной. Им отчасти повезло, в летнее время богатые жители покидали столицу и разъезжались по окрестным деревням, так что дела у ростовщика шли плохо. Несмотря на это сухощавый старик долго торговался, с жадностью поглядывая на мешок в руках Стемида. Тот уже хотел решить вопрос проще и отобрать у старого хазарина шенкеля. Но словно почувствовав, что может искупаться в прохладной речной воде с камнем на шее ростовщик пошёл на уступки. Стемид немного добавил ему монет, чтобы выведать о примерной численности гарнизона. Авраам донёс, что тот насчитывал примерно двенадцать тысяч человек. В случае необходимости каган мог собрать войско и в двести тысяч.

Под утро, пока ещё было темно, караван из множества ладей прошёл между близкими друг к другу как кровные братья берегами реки и вышел в море.

Через несколько дней они вошли в Куру, поднялись вверх и пристали к зеленевшему пышной растительностью берегу. Оставив суда под надёжной охраной, дружина высадилась на берег. Началась подготовка к дальнейшему движению, воины стали приводить в порядок себя и оружие.

По воле случая в тот день на берегу реки оказался невысокий худощавый юноша, живший на окраине Бердаа. Карим долго наблюдал из прибрежных кустов за действиями росов. Потом он помчался к главе города Фариду и с криками на мелодичном гортанном языке сообщил тому о надвигавшейся опасности:

– Чужеземцы! К нам пришли гяуры!

Фарид ибн Масадир был человек не из пугливых. Его круглое и полное лицо никогда не отражало на своей поверхности последствий переживаний и волнений. Всё определяет Всевышний и на всё воля его, считал он, как и все жители города. Посему известие не удивило и не поразило его. Гонцы по его указанию поспешили собрать людей из тех, кто был поблизости, включая тех, что находились в его подчинении для выяснения обстановки. Через два часа отряд, возглавляемый представителем Мурзабана ибн Мухаммеда, двигался к месту высадки противника. Триста воинов и примерно столько же любопытных с грозным видом и громкими криками, угрожая оружием, остановились перед занятыми своими делами дружинниками и показали жестами, чтобы те не смели приближаться к городу и убирались обратно.

В ответ человек десять из дружины Стемида вышли вперед и подошли к грозным хозяевам на расстояние длины меча. Никто и не успел заметить, что произошло – мелькнула короткая карусель из славянских мечей, и несколько человек из отряда Фарида, будто споткнувшись о невидимую преграду, упали как подрезанные колосья. Остальные с громкими криками в панике понеслись обратно к городу. Фарид бежал впереди всех, а росы не спеша продолжили приводить себя в порядок и выгружать из ладей своё имущество.

Ближе к вечеру уже более пяти тысяч во главе с Фаридом спешили к высадившимся русским воинам, поначалу принимая их то ли за ромейцев, то ли за армян. Заметив приближавшегося противника, Стемид приказал трубачам подать сигнал к построению в боевой порядок. Следующий сигнал позвал дружинников в атаку. Искрясь на солнце сотнями обнажённых мечей, они пошли вперёд. Через час воины Бердаа побежали. Лишь несколько человек пытались противостоять натиску, но скоро они остались лежать на земле. В самом городе началась паника – все у кого были ослы, верблюды, лошади ожесточённо хлестали животных, спасаясь бегством от медленно и неспешно входящей в город дружины русских.

Стемид направил в город несколько групп с нанятыми Гасаном глашатаями для того, чтобы разъяснить местным жителям, что ни их вера, ни они сами не будут подвергнуты никакому насилию, если без сопротивления примут новых хозяев. Гасан обращался к людям и просил их не бояться, а просто слушать и повиноваться. Стараться больше заниматься своими делами и не лезть в отношения властей и княжеской дружины русов.

Жители города в ответ на уговоры бросали из-за углов в глашатаев камни и громко кричали, прославляя Аллаха. Камни, не переставая летели и в дружинников.

Поняв, что контакт с жителями наладить не удастся, Стемид сильно разозлился. За время похода он и без того осунулся, а тут лицо у него ещё больше заострилось. Серо-голубые глаза приобрели холодный металлический оттенок. Он поручил глашатаям пройти и прокричать на родном для жителей языке.

– Всем уйти из города! Три дня! Три дня на это!

Те прошли по узким улочкам города, выкрикивая воззвания на разные голоса. Но жители то ли не поняли, то ли не представляли, с кем имеют дело, и город оставили лишь немногие, в основном наиболее богатые и знатные.

После этого всех горожан воины начали сгонять в небольшую каменную крепость, находившуюся в одном из районов города. Усадив людей на вымощенной булыжником площади, Стемид через Гасана предложил выходить из неё за двадцать дирхемов. Нашёлся из местных христианин Ибн-Самун – пропалённый жарким солнцем, худой, словно высохшая рыба мужчина. Он сам подошёл к Стемиду и предложил попытаться уговорить своих земляков.

Но едва он показался в крепости и начал призывать жителей заплатить выкуп и уходить подобру-поздорову, как те подняли крик и обвинили его во враждебном отношении к ним – мусульманам и в личной корысти.

– Ты хочешь обогатиться! Мы презираем тебя! – кричали все, включая женщин и детей. Скоро в него полетели и камни. Ибн-Самун в ответ лишь покачал головой и покинул город.

К вечеру у многих всё же нашлись деньги и, получив от Рюара кусок глины с оттиском княжеской печати служившей пропуском, они были освобождены.

Известия о захвате города дошли до правителя страны Марзубан ибн Мухаммеда, когда он, накурившись кальяна, полёживал в своём дворце на толстых подушечках с пиалой в руках в тени беседки, увитой розами.

Перед ним струилась вода в небольшом фонтане. Было очень жарко. Он ждал, когда жара немного спадёт, чтобы посетить гарем. На женской половине дворца его ждали несколько сотен молодых женщин, но в последнее время он сильно увлёкся Айшой. Он впервые увидел эту девушку с огромными тёмными глазами в шёлковом полупрозрачном одеянии, в золотой шапочке с золотыми браслетами на руках и в бархатных туфельках. Повелитель был настолько ею очарован, что поначалу не мог надолго оставить её одну, приказав кастрировать даже собак, охранявших вместе с евнухами женскую половину.

Когда наложницы купались в бассейне, он часто наблюдал за ними из тайной комнаты, как они натирались ароматными маслами и духами, а служанки окуривали их одежду душистым дымом. Иногда, будучи в хорошем настроении он швырял им пригоршню золотых монет или мелких драгоценных камней, чтобы подсмотреть, как они обнажённые в необычных позах будоража его воображение ползают по полу и ищут его подарки. Монеты со звоном рассыпались по разрисованному геометрическими фигурами гранитному полу, а собранные со всего света красивые невольницы, услаждая взоры повелителя, с надеждой заглядывали во все потайные уголки помещения.

Как правоверный мусульманин, он имел одну жену, хотя ему разрешалось иметь и четыре. У жены были отдельные апартаменты с баней и садом под охраной преданных ему евнухов. С её разрешения он мог завести себе и других жён, но его останавливал страх перед появлением наследников и неизбежной в этом случае борьбы за власть. Кроме того ему льстило, что девушки стараются заполучить место на его ложе, чтобы подарить ему сына, к чему он пока не торопился. По законам того времени первый мальчик, который родится даже от простой наложницы, становился его наследником. Очередь принимать правителя выпадала не часто, поэтому девушки в свободное время, а его у них было предостаточно курили кальян и под воздействием опиума и гашиша уносились в заоблачные грёзы. Мечты о любви редко становились явью. Иногда случалось невозможное – совсем недавно открылась любовная связь наложницы Бояз с евнухом Мусадом, и ему пришлось казнить обоих. Поэтому кастрация собак была, по его мнению, очень разумным и обоснованным шагом.

Прибывавшие в гарем новые девушки предварительно проходили двухлетнее обучение. Они учились играть на музыкальных инструментах, танцевать, постигали искусство обольщения и досконально изучали вкусы хозяина.

И вот неожиданно прискакавший из провинции гонец сообщил ему о высадившихся на берегу Куры неизвестных никому чужеземцев. Из-за каких-то гяуров ему пришлось отложить все удовольствия. Желание быстрее расправиться с пришельцами заставило его поторопиться. За несколько недель Марзубан собрал тридцати тысячное войско и двинулся в Бердаа.

Стоявшие в охранении воины доложили Стемиду о приближении к городу огромного войска. Он приказал трубачам подать сигнал и, построив дружину в боевой порядок, выдвинулся навстречу Марзубану.

В ближнем бою лицом к лицу нападавшие оказались явно слабее. После короткого боя дейлемиты начали поспешно отходить. Чтобы не растягивать боевой порядок на большое расстояние, Стемид вернул дружинников в город.

Пользуясь большим численным превосходством, дейлемиты окружили город, и перешли к длительной осаде.

Марзубан запланировал новый штурм с тем, чтобы постараться выманить как можно больше осаждённых из города, готовя для них западню. В засаде он оставил шесть тысяч своих людей. По определённому сигналу они должны будут напасть на русов с трёх сторон. Поначалу всё шло, как и запланировал правитель. Они начали наступление на город и после небольшой стычки стали поспешно отходить. Мазурбан побежал первый, за ним остальные. Многие из дружины россов бросились их преследовать. Неожиданно план оказался под угрозой из-за того, что дейлемиты поддавшись всеобщему страху, долго не могли остановиться. Они пробежали и место засады, и бежали всё дальше. Марзубану пришлось выбежать вперёд и встать на пути мчавшихся вояк. Сейчас он был очень страшен – за время похода с него сошёл дворцовый лоск, опалённое солнцем лицо почернело, глаза и без того навыкате сверкали и рвались из орбит. Он выхватил из-за пояса кинжал и гневно закричал:

– Остановитесь! Я убью себя! Вы погибните без правителя!

Первым возле него остановился младший брат Абдула, потом подоспели ближайшие приближённые, и войско встало. Воодушевив короткой речью, он повёл всех за собой в наступление. В этот момент из засады на дружинников выскочили притаившиеся дейлемиты. Кровопролитный бой шёл несколько часов. Звенели мечи, свистели стрелы, летели копья. Бесстрашно сражался Одд. Рядом с ним погиб его друг Зор. Положив перед собою множество врагов, упал поверженый стрелой в сердце Мордан. Несмотря на потери, воины старались держать строй, не позволяя противнику нападать со спины и это им удавалось, но семьсот человек из дружины остались на поле боя. Остальные сумели вырваться из окружения и вернуться назад. Оборонять весь город сил уже не хватало, и они заняли крепость. Оказавшись запертыми на небольшой территории, лишённые возможности похоронить своих товарищей, отчаянные храбрецы всё-таки не теряли присутствия духа.

Дейлемиты после сражения бродили по полю и собирали мечи с убитых славян. Они постукивали по металлу, слушали тонкий звук и восхищённо восклицали, воздавая хвалу мастеру изготовившему такое замечательное оружие.

Марзубан предпринял несколько попыток взять крепость, где укрылась дружина, но ни одна не увенчалась успехом.

Одд подошёл к Стемиду:

– Дозволь воевода за пагибель друже посчитатьси.

– Мяне пяред тваим отче ответ держати, коли што с табою сбудитси, – хмуро проронил Стемид.

– Коли не дозволишь, пайду адин сечу вести.

На Стемида смотрели юные с бездонной синевой неба глаза, полные решимости и отваги.

Стемид колебался, но в любом окружении необходимы ответные действия и он поручил опытному Рюару сопровождать Одда для проведения вылазки.

На рассвете с небольшим отрядом Одд вышел за ворота и внезапно напал на дремлющий отряд неприятеля. Нанеся ощутимый урон, они стали поспешно отходить к крепости. Основные силы уже были за стенами. Лишь Одд и четверо дружинников немного задержались. Они увидели сад, где зрели абрикосы, персики, виноград, красные наливные яблоки и груши. Там же было несколько девушек собиравших фрукты. Одд попытался завязать разговор с юными красавицами. Воспользовавшись этим необдуманным поступком, сотни вооружённых людей взяли их в кольцо. Правитель уже давно объявил большую награду за поимку русского воина, но до сих пор им всё никак не удавалось пленить хотя бы одного руса.

Одд, Яр, Ратимир, Рюар и Ивор попали в окружение, состоявшее из нескольких рядов. Началось сражение. Несмотря на явный численный перевес дейлемиты долго не могли подойти вплотную к храбрецам, те сражались отважно и умело. Поняв, что всех окружённых росов в плен взять не удастся, нападавшие выбрали наиболее рослых и выпустили в них град стрел. Ратимир и Ивор сразу упали замертво. Яр и Рюар, прикрывая с двух сторон щитами Одда, отбивались мечами. Вот упал поражённый длинным копьём Яр. Рюар встал спиной к Одду, и они продолжили сражаться. Казалось, отовсюду их кололи копья и мечи. Дейлимиты уже определились с тем, что к крепкому Рюару им не подступиться. Снова полетело множество стрел. Одна угодила Рюару точно в шею. Истекая кровью, тот повалился на землю. Юный Одд отступил к высокой яблоне и, воспользовавшись моментом, быстро вскарабкался по ней вверх. Увидев под собою множество врагов, он кинжалом стал наносить себе раны, пока не упал замертво.

В крепости из-за слабости к невиданным фруктам начались болезни, смерть косила ряды дружинников. Стемид собрал на совет ближайших помощников, и они приняли решение прорываться к ладьям. Суда к тому времени отошли ближе к морю и притаились в одной из тихих заводей. Тёмной ночью, стараясь не звенеть оружием взяв наиболее ценное из захваченного, остатки дружины с боем вырвались из крепости.

Долгий путь домой был полон опасностей. В Киев во главе со Стемидом вернулось всего десять воинов. В их числе был и Зван.

Когда Олегу передали, что из похода возвратились его дружинники, он тут же спустился к причалу и увидел, что на тихой воде покачивается всего одна ладья. Олег сразу обо всём догадался. Стемид стоял перед ним с виноватым видом. К ладье уже спешили горожане, спустился и тысяцкий, его, как и многих ждало печальное известие. Они выслушали рассказ возвратившегося воеводы об участи своих сыновей, мужественно приняв известие об их гибели. Свобода не в ущерб другим почиталась у росов дороже всех благ. Честь и долг каждого из них её защищать. Обязанность и призвание и князя, и простого воина заключались в том, чтобы вместе со всеми отстаивать свободу своего народа и первыми, если доведётся, смерть принимать, а наградой за то будет лишь слава и любовь народная. То золото, что привезли с собой оставшиеся в живых дружинники, не доставило никакой радости. Настоящее золото – русские воины остались лежать в чужой стороне. Спасти от уныния могло только дело, и Олег начал подготовку к походу на Царьград. Давно уже было необходимо показать возросшую силу молодой державы – устрашить хазар, поставить на место печенегов. Пришла пора и заключить торговый договор, чтобы не притесняли купцов русских, да ещё утвердиться на море и выполнить своё обещание, данное когда-то древлянам.