-Нет, я, конечно, знал, что сталкеры – народ неопрятный, но чтоб настолько… - поражённо качал головой профессор Семёнов, глядя на нас с Камрадом, стоящих перед ним, точно как провинившиеся школьники.

Джип Кочевников стоял рядом с нами, словно гордый боевой конь. На нём мы прокатились очень даже хорошо. Мы наехали на тушканов и перемололи их, как в миксере. Мы даже слегка забуксовали во всё этом мясе. Под колёсами трещали черепа, перемалывались внутренности, щедро забрызгивая всё вокруг кровью. В том числе и нас, оказавшихся в зоне поражения по причине отсутствия стёкол в машине. Кровавый поток пролился на землю Зоны, и та, по-видимому, приняла столь щедрую жертву. Мы вырвались с Агропрома и погнали на Янтарь под шестьдесят – а в Зоне это очень даже приличная скорость, если кто не понял. Конечно, поддерживали мы эту скорость от силы минут десять, а затем пришлось продираться через заросли и даже пару раз останавливаться – застревали в лесу. Но через полчаса мы, грязные, смердящие, как дохлый бюрер, месяц провалявшийся под солнцем, с машиной, словно сошедшей с призового места конкурса «Самая мерзкая тачка» заявились в лагерь учёных на Янтаре. И когда из бокса вышел ассистент Семёнов, то чуть не пустил по нам очередь, приняв нас за зомби. Хотя, зомби не ездят на машинах, вот что его удержало. Или чисто научный интерес. Теперь он разглядывал нас словно диковинку. Необычайно мерзкую, надо сказать.

-Уж извините, профессор, какие есть, - виновато пожал плечами я. – Но, надеюсь, вы нас впустите, ведь у меня есть для вас кое-что необычайно интересное.

-И что же это, молодой человек? – сухо и без интереса спросил Семёнов, оглаживая нас каким-то свом детектором. То есть, это ему так показалось, что сухо и без интереса. А я увидел, как загорелся у него в глазах огонёк любопытства.

-А от интересности того, что я вам покажу, зависит то, как вы нам поможете? – уперев руки в боки, спросил я.

-Напрямую. Ну, показывайте уже скорей! – уже не скрывая интереса посмотрел на меня профессор. Однако, увлекающаяся личность.

-«Морская звезда» - понизив голос, сказал я.

И подумал, что зря сказал. У Семёнова, кажись, чуть не случился натуральный инфаркт. Он стоял, покачиваясь и шевеля посиневшими губами, но затем отошёл и стал трястись, как припадочный.

-Идёмте скорее, - он схватил меня и Камрада за рукава и, позабыв, что там живописно размазались внутренности тушканов, потащил нас внутрь. Я заметил, что его лицо то и дело расплывалось в широкой улыбке до ушей. И я тоже стал потихоньку улыбаться. Куш сегодня нам большой светит.

-Константин Анатольевич! – крикнул Семёнов. – Тут кое-что необычайно интересное.

За что люблю учёных, те никогда не останутся равнодушными. Им бы лишь порассуждать о чём-нибудь, чему-нибудь подивиться. Я говорю о самых, что ни на есть настоящих учёных. Хотя такие и не от мира сего. Помню, мне Хорват даже историю рассказывал.

Взяли как-то бандиты Сахарова в заложники. Да, подкараулили группу сталкеров на внеплановой проверке местной флоры и фауны неугомонным головастиком, перебили сопровождающих и схватили профессора. Три дня сидел наш гений в сыром подвале Агропрома, и однажды разговорился с ним один из бандосов. Видимо, новичок был, и из образованных. Разговорились по любимой теме Сахарова – воздействие радиации и аномальной активности на биотические процессы живых организмов. И говорил профессор увлечённо даже в таких ужасных условиях. Но не в том соль. Ну, новичок доверчивый оказался, снял на пару секунд наручники. Ну, профессор его и задушил. Голыми руками. А затем взял автомат и выбрался наружу, вынеся полбазы бандитов.

-Да наш профессор и мухи не обидит, - отмахивались его коллеги, когда слышали эту историю.

Вот и я говорю, и мухи не обидит. Сахаров работает в Зоне уже больше двадцати лет, и он крепко съехал за это время. Так что даже я его немного побаивался.

Он уже ждал нас, заботливо выглядывая из своего окошка. И даже не сморщил нос, когда мы, распространяя своё нехилое амбре, приблизились к нему вплотную.

Повисла тишина. Я деловито и нарочито медленно доставал контейнер, и Сахаров, видимо, истинно наслаждался этими секундами – сколько предположений пронеслось в его голове за этот миг. А когда я вытряс под защитный колпак «Морскую звезду», то понял, что его лучшее предположение подтвердилось.

Эту сцену я описывать не буду, так как повторяться считаю лишним – Семёнов вёл себя так же, разве что более сдержанно. Мне было интересно наблюдать за прыгающим по комнате профессором Сахаровым. Определённо, это событие по важности затмевало собой даже гон тушканов. Вот сейчас я впервые за много лет пожалел, что не таскаю с собой камеры.

-Друзья, вы даже не представляете, как сейчас осчастливили бедного старика, - в глазах учёного действительно стояли слёзы. – Я мечтал об этом божественном артефакте двадцать лет и охотился за ним всё это время! Сколько, сколько вам надо за него?!

Мы с Камрадом довольно переглянулись. Ага, вот она деловая часть вопроса.

-Думаю, нам хватит двухсот тысяч, - сказал я, явно набивая цену. Но я чувствовал, что сейчас Сахаров уже не отпустит своей голубой мечты и отдаст за неё всё.

Так и есть.

-О боже, конечно! – взволнованно пробормотал учёный и, благоговейно взяв в руки прозрачный контейнер со «Звездой», двинулся в подсобку за деньгами.

Пока он отсутствовал, я обратился к Семёнову:

-Нам бы одежду новую, постираться, помыться…

-Понимаю, - сказал он с улыбкой. – Провожу вас в душ, затем отоспитесь. Ночь на дворе.

Сахаров появился перед нами уже без артефакта, но с большим целлофановым мешком, полным денег. Да еще в придачу принёс артефакт «Космонавт», интересный тем, что имеет нулевой вес и земной гравитации не подвластен. Вблизи он похож на пухлую фигурку космонавта, да ещё свойство необычайно подошло. Но, к сожалению, хоть это был и редкий артефакт, а ценность имел почти такую же, как и вес – никакую. Ибо кроме невесомости ничего у этого артефакта не было.

Через час, когда на Зону уже опустилась жуткая чернобыльская ночь, мы, чистые, опрятные и в новой одежде, сидели за наспех накрытым столом с двумя профессорами. Я уминал огурцы и мясо, Камрад налегал на салаты. Учёные с вымученной улыбкой смотрели, как исчезают их запасы, видимо присланные из дома любящими жёнами. Да, именно так. Я сейчас уминал вкусную, домашнюю еду, и мой отвыкший от такого изобилия желудок готов был петь оды благодарности.

Хотя, какие жёны! Этот старикан двадцать лет в Зоне! Разве что Семёнову может присылать жёнушка… Ну да ладно, запишем этот факт в один из необъяснимых феноменов Зоны.

-Так вот, я хотел бы рассказать, почему «Морская звезда» представляет собой такую ценность для меня, - попытался начать разговор профессор Сахаров, дождавшись перерыва между чавканьем.

-Да мы уже знаем, - сказал я с набитым ртом. – Для вас, учёных, такая штука очень важна. Вы с ней открытий много сделаете, премий наполучаете… - и я отхлебнул из стакана с компотом.

Профессор согласно кивнул.

-И это тоже. Но в первую очередь…

Далее следовало много чего интересного и непонятного, но хорошо идущего под еду. Говорил Сахаров спокойно, размеренно, с правильными, приятными интонациями. Сразу видно, учёный. Куда уж нам.

Из всего разговора я уяснил только, что вскоре нас ждёт череда громких открытий, изобретения новых приборов, методов исследования Зоны и всему такое подобное. И скорее всего будут доведены до уме некоторые предыдущие изобретения. Типа РГД-5 с «мини-электрой» внутри.

-Ещё я хотел бы предложить вам свою теорию восстановления бензобака автомобиля… э-э-э, Кочевников, - не выдержал Сахаров через пять минут молчания. – Видимо, он попал в тоннеле в аномалию «Время», которая, как известно, способна восстанавливать повреждённые механизмы в их первоначальный вид. Это очень редкий феномен и хотел бы спросить у вас, нет ли у вас, м-м-м, на примете кого-нибудь, кто сумел бы помочь нам, м-м-м, исследовать поподробнее эту аномалию?

Я сказал, что нету. И продолжил трапезу.

Я наелся, когда на столе сиротливо оставалась лишь тарелочка с мягким хлебом и графин с компотом. А затем решил всецело заняться своим желудочно-кишечным трактом.

-Профессор, можно выйти?

-В смысле? Далеко?

-Километров на пять.

Заминка.

-А, Вы об этом. Сейчас провожу, молодой человек.

Вскоре я храпел, как бульдозер. Так спокойно и безопасно в Зоне я не чувствовал себя давно, с тех самых пор, как попал сюда. Вскоре на койку рядом завалился Камрад и тоже засопел. Спал я крепко и выспался, как никогда раньше. Мысли в голове бродили исключительно весёлые. До Рыжего леса рукой подать, там нас ждёт сыночек олигарха, а вот затем уже нас ждут два миллиона рублей. Или один, как карта ляжет. Не очень много, если вдуматься, но отказываться от таких денег за вполне обычное дело – не в моих принципах.

Под утро я увидел, что Камрад что-то достаёт из рюкзака и тихонечко выходит из комнаты. Я, конечно, был опутан снами и не обратил никакого внимания. А вот когда надо мной появился встревоженный профессор Сахаров, тыкающий в меня стволом Беретты, тут мне поневоле пришлось вскочить с постели.

-Ребята, вам нужно срочно уходить! – взволнованно сообщил учёный. Я заметил, что он нервно вертит в руках пистолет, но держит его явно не в первый раз. – У бункера стоят наёмники, требуют выдать вас и документы.

-Какие документы? – я спросонья ничего не понимал. Казалось, что проспал я на этой кушеточке как минимум неделю, и за эту неделю в Зоне без меня произошло очень много событий.

-Ваш товарищ Вам ничего не рассказывал? – покивал головой Сахаров. – Это документы…

Тут, как всегда не вовремя раздался стук в дверь. В динамиках послышался холодный, тихий голос:

-Профессор, мы долго ждать не собираемся. Давайте их нам, или мы разгромим вашу лабораторию. Слово наёмника. У нас есть на это разрешение и даже пункт в контракте заказчика.

Сахаров посмотрел на нас. Что ж, его лаборатория и мы – незнакомые сталкеры. Да ещё лаборатория с «Морской Звездой»! Уж это он не отдаст.

Но, Сахаров, видимо, привык к сталкерам за двадцать лет сотрудничества с ними, и весьма без сомнений указал мне на люк в полу. Странно, я довольно тщательно осматривал эту комнату перед тем, как лечь спать, но вот этого люка не видел. Капитально тут у них.

-Через этот люк вы выберетесь около бетонного туннеля на холме. Я уже вызвал военный вертолёт, так что с нами всё будет нормально. У меня к Вам будет небольшая просьба, - обратился он к Камраду, стоящему в дверном проёме. – Когда всё успокоится – принесите мне эти документы. Вы не представляете, насколько они важны!

Раздался стук по железной двери, а затем пара выстрелов. Прострелить кодовый замок наёмники не смогли, но это было скорее предупреждением – сейчас будут выносить дверь взрывчаткой.

Я первый спустился по лестнице в подземелье. Вполне ничего себе тоннельчик. Сухие стены, бетонный пол, впереди даже лампочки горят… Сразу видно, ухаживают за эти коридором всё-таки систематично, а не как Бог на душу положит.

Люк сверху закрылся, и мы бегом двинулись вперёд по коридору. Столь резкая смена местоположения произвела на меня угнетающий эффект, да ещё проснулся я, как никак, пять минут назад.

-Камрад, а что это за документы, про которые мне впаривал Сахаров? – спросил я, не выдержав груза сомнений. Даже оправдание, состоявшее в нежелании сбить дыхание при быстрой ходьбе, не остановило меня.

-Друг мой, я тебе потом всё объясню, - теперь уже без сомнения виновато пыхтя, сказал мой напарник.

Ну, этого я стерпеть не мог. Когда за моей широкой сталкерской спиной плетут заговоры, моё добродушное сердце может не выдержать. А сам я человек добрый, как уже упоминалось. Поэтому люблю, чтобы ясность была везде и во всём. Чтобы не пришлось никого потом бить. Я остановился, схватил его за спину, развернул к себе лицом и впечатал в стену.

-Говори, брат, - угрожающе спокойно сказал я. – Когда я узнаю от кого-то постороннего, что у нас есть какие-то документы, я становлюсь жутко любопытным.

-Всё, успокойся, - попытался отцепиться Камрад. – Я бы тебе рассказал, и в мыслях не было скрывать. Просто, там всё настолько серьёзно, что времени рассказать подробно не было.

Я неохотно разжал руки, которыми до этого крепко прижимал его к стене. Вы не подумайте плохо, но секретные документы в Зоне – это большая бяка. Фу, деточка, не бери в ротик! Выплюнь скорее!

А когда ещё про эти документы тебе ни слова не сказал тебе твой лучший друг, подвергая тебя смертельной опасности, то здесь уже всё серьёзней. Поэтому я захотел разузнать всё как можно быстрее. От Камрада я такого не ожидал.

-Помнишь, джип на блокпосту разбился? – спросил Камрад, нервно поправляя лямки рюкзака. – Вот оттуда документы и взял. Думал, обычная документация по какой-нибудь древней установке. Ну, получил бы лишнюю сотку. А с Сахаровым сейчас поговорил – он на меня глаза выпучил и говорит, что цены этим документам нет, что вся судьба Зоны от них зависит, что денег они стоят столько, что нам с тобой по острову купить можно будет и ещё на яхту останется…

-А скорее всего пулю в лоб! – сказал я. – И чего ж ты раньше молчал? Теперь то ты понял, какого чёрта за нами «монолитовцы» охотились? Вот только как эти документики за пределами Зоны оказались? Кто их вывез и откуда?

Я запустил руку в волосы на голове. Да, крепко мы сегодня попались. По-хорошему, на бы пора свернуть всю эту нашу авантюру и быстренько оказаться за Периметром… Вот только Тарас был действительно совсем близко. Да и мне казалось, что он как-то связан со всей этой фигнёй с документами. Эх, будь они не ладны!

-Идём, - хмуро сказал я. – У меня здесь схрон неподалёку – надо вооружаться нормально. «Монолит», наёмники… Я даже не знаю, как мы будем жить после этой ходки.

В конце коридора уже виднелась лестница, когда земля под ногами ощутимо вздрогнула. Выброс! Необычайной мощи! Да ещё сразу после предыдущего! Я постоял немного обдумывая произошедшее. Да, Тараса мы теперь навряд ли найдём живым. Да и сколько ещё сталкеров полегло! Внеплановый выброс – это всегда огромные потери кланов и одиноких бродяг.

Идти в Рыжий лес или не идти? Доказательства смерти стоили миллион. Миллион за одну фотографию. Вот только решать мне нужно сейчас. Скоро Зону накроет волна монстров, а у учёных нам уже не спрятаться – их эвакуируют сразу после выброса и привозят уже после волны монстров.

В раздумьях прошло двадцать минут. Сейчас я понимал, что единственное, что сейчас возможно – это ждать. И рассчитывал я ждать долго. Поэтому, когда на двадцать первой минуте шума и грохота внезапно наступила тишина, я невольно оторопел. Эх, нехорошо сейчас Зоне, если её так колбасит!

Я первый выбрался по лестнице наверх и открыл люк, покрытый дёрном и тщательно замаскированный в рощице. Я осмотрелся, вдохнул свежий воздух и помог Камраду выбраться наружу. Затем мы как смогли замаскировали люк и двинулись по направлению к моему схрону.

Местность вокруг Янтаря болотистая, жидкая, так сказать. Постоянно что-то хлюпает под ногами, если долго стоять на месте – погружаешься по щиколотку. Мой схрон находился в одном из небольших бочагов, каких скопилось в низине многовато.

Я стал спускаться по вырубленной мной лесенке по оврагу вниз, прямо к моему бочажку. Постоял. Подышал гнилым болотистым воздухом. А затем наклонился, нашарил в густой зелёной траве незаметную железную цепь и резко потянул. Камрад подхватил цепь и помог мне тащить кое-что довольно тяжёлое. Через пару минут на траве оказался залепленный ряской, покрытый специальной оболочкой огромный чёрный ящик. Ну прямо гроб на колёсиках. Я довольно осмотрел его со всех сторон, похлопал по бокам, достал нож и разрезал защитную оболочку. Затем присел перед ящиком на корточки, щёлкнул замками и открыл его.

Вот это я понимаю – отличный схрон! Не то, что у некоторых – засунут свёрток с батоном и патронами в пень трухлявый или трубу какую ржавую и вопят: «Я бывалый сталкер! У меня схроны на каждом шагу! Да меня голого можно в Зоне оставить – до Монолита в экзоскелете дойду!» Но их схроны на самом деле не спасают. А вот такая заначка как у меня – это гарантия хотя бы добраться до обитаемых мест, оставшись в Зоне без оружия или еды. Раньше-то он был куда полезней, когда пространство между болотцем, где находился мой схрон, и бункером учёных, находилось под контролем пси-установки. Тогда к этому схрону можно было подойти только с северного направления, а оттуда, как я думаю, больше шансов прийти голым и безоружным. Теперь же, когда до обитаемого места, то есть до бункера можно дойти спокойно, мой схрон остаётся нетронутым как раз для таких вот случаев, как наш.

Справа в специальном углублении лежал мой любимый «Винторез», под ним матово блестящая труба РПГ-7, на которую я вбухал свою месячную «зарплату», под крышкой крест-накрест закреплены два сорок пятых «кольта». Патроны в специальном отделе ко всем видам оружия, представленным в схроне, плюс к АК-47 и АПСу, моему самому частому оружию. Ну и прибор ночного видения модернизированный. В основном отделении – по три аптечки разных типов, научные, армейские и обычные комплекты; консервы рыбные и мясные, бутылка воды, два пакетика «Доширака» и чайник для костра; два комплекта новых спальных мешков; две рации; головной убор, бронежилет, крепкая армейская обувь; бинокль, детектор аномалий, кожаный мешочек с болтами. Ну и чай с банкой абрикосового варенья, когда-то давно прихваченного со стола профессора Сахарова.

«Винторез» я тут же взял в руки, вытащил из целлофанового пакета, проверил обойму и затвор и любовно осмотрел со всех сторон. Есть какая-то притягательная красота в оружии. Приятная тяжесть в руках говорит о том, что ты сможешь защитить себя. Ну, или создаёт иллюзию этого. Человек меняется с оружием в руках. Кто-то в лучшую, кто-то в худшую сторону. Но ощущать власть над жизнью того, кого видишь в прицел, а он не подозревает, что жить ему осталось мгновение… Это необычное чувство.

«Калаш» я снял с плеча и положил на место «Винтореза». Взял две пачки патронов, насыпал в карман куртки горсть бронебойных. Так спокойней. Всегда под рукой. Камрад тоже запасся кое-чем полезным из моего схрона.

Я уже сложил в рюкзак аптечку, закрыл ящик и собирался столкнуть его в воду, как мы услышали череду громких выстрелов и взрывов. Я мигом навострил уши и стал подниматься на холм. Кто же это такой серьёзный, что решил затеять битву на Янтаре сразу после выброса?

Нашему взору открылась поистине эпическая панорама. С полсотни серых фигур в экзоскелетах спускались с холма к бункеру, на ходу ведя неприцельный огонь. На холме осталось ещё десять «монолитовцев» обстреливающих бункер из гранатомётов револьверного типа RG-6, или в простонародье - «Бульдог». Десять «Бульдогов»! Кто же финансирует этих чёртовых фанатиков?! И как такая орава добралась сюда через час после выброса? Сомневаюсь, что они переждали его в каком-то общем схроне. Я здесь таких мест не знаю, что б столько человек вместить за раз смогло. Тревожный колокольчик зазвенел в голове. А может, эти перемещения как-то связаны с выбросами? В прошлый раз «Монолит» оказался у блокпоста сразу после мощнейшего, но необычайно короткого катаклизма. Теперь, внеплановый выброс через сутки после предыдущего и орава «монолитовцев» у ворот лагеря учёных.

Но полностью подавить вражеский огонь у них не получалось. Я изумлением следил, как пустеют ряды «Монолита». Вот вспух один огненный гриб взрыва, другой, третий… Затем плотный пулемётный огонь… Кто-то защищал бункер с львиной яростью, не упуская ни одной возможности проредить ряда врага. Кто мог защищать бункер? Сахаров и Семёнов? Вполне возможно, но не так. Они бы заперлись изнутри, направив на дверь несколько автоматических турелей, и сжали в руках пистолеты, намереваясь героически погибнуть в бою. Но в открытое столкновение врагом они не пошли бы по любому. Ещё вариант – наёмники, так настойчиво просившиеся в гости сегодня утром. Увидели, что приближается выброс, открыли дверь одного из кунгов, находящихся на территории и, насколько я помню, имеющих подземную часть. Переждали «отрыжку Зоны» и выбрались наружу. Вот только зачем они сейчас сражаются не на жизнь, а на смерть? Они успели бы тихо уйти и были бы правы. Разве что, денег им отвалили столько, что сражаться им стоит. Надо сорвать куш и отойти от дел. Знаю, понимаю, сочувствую.

Вариантов у меня более не имелось. Кроме как вышли из-под земли тридцать добрых молодцев, да и положили злых дядей к Чёрному Сталкеру.

Значит, всё-таки наёмники. Которые требовали нас и документы, спокойно лежащие сейчас в рюкзаке Камрада. Но сейчас героически защищающие учёных. Значит, у них был такой пункт в контракте. А насчёт аналогично заявления о том, что у них имеется право разгромить лабораторию – это, скорее всего, чистой воды понт. Вот вам яркое доказательство поговорки «Человек красен не словами, а делами». Теперь я вижу, ребят, какие пункты у вас были, а каких не было. И за какие вам отвалили немалые денежки.

Я глянул на Камрада. Видно, что наёмники не удержаться. А у нас отличная огневая позиция. Да и в конце концов, будет чем похвастаться в баре за крепким – защитил лагерь «Янтарь» от двух взводов «Монолита»!

Поэтому я снял с плеча «Винтарь», привычно уткнул приклад в плечо, выловил в оптику квадратную голову экзоскелета с «Бульдогом» и послал две пули с расчетом на расстояние. Голова противника мягко качнулась, кровавая плюха окропила землю Зоны, и поверженный враг рухнул, как подкошенный. Товарищи неудачливого гранатомётчика, очевидно, были оглушены выстрелами и разрывами, поэтому ничего не заметили. Ту же операцию я повторил ещё с двумя «монолитовцами».

Тут до оставшихся, наконец, дошло, что с их огневой поддержкой происходит что-то не так. К нам синхронно повернули головы около десятка серых фигур, каким-то мистическим образом вычислив моё местоположение. Единственный вариант, который сразу пришёл ко мне в голову, что «монолитовцы» с самого начала знали, откуда я веду огонь, но потрудиться погасить меня не удосужились.

Я, подумав, что терять уже нечего, продолжил стрелять и уложил таки одного гранатомётчика. Остальные успели спрятаться в укрытия, заранее приготовленные перед штурмом. А они не с наскоку решили взять бункер.

Я тоже решил сменить позицию и отошёл по склону холма влево, присев за остовом ржавого УАЗа. Камрад пропал внизу, видимо, запасался снаряжением и утапливал ящик. Я, коротко подумав, отправил ему сообщение, чтобы принёс сюда РПГ-7. Шиковать, так шиковать. Раз начали дело, его надо закончить. Или хотя бы привести его в такое состояние, чтобы его могли закончить другие.

Вскоре, Камрад, гружённый трубой РПГшки и мешком с пятью выстрелами к нему, появился на вершине холма. Я неотрывно глядел за его фигурой, готовясь прикрыть его в случае опасности. Несколько пуль просвистели в опасной близости от него, но через мгновение Камрад оказался около меня.

-Прикрывай, - коротко бросил он, рассматривая в бинокль скопление «монолитовцев» сквозь салон бывшего автомобиля.

Я высунулся и открыл неприцельный огонь, стараясь отвлечь внимание от Камрада. И мне это удалось. Те несколько мгновений, которые «монолитовцы» переключались на меня, дали моему товарищу возможность хорошенько прицелиться и пустить осколочно-фугасную ракету в наиболее крупный отряд противника. Ветер унёс вдаль газовое облако, которое гранатомёт выплюнул из задней своей части.

Грохнул взрыв, и выстрелы внизу слегка поутихли. По-видимому, «монолитчики» никак не ожидали столь солидной огневой поддержки с нашего холма.

-Ну вот, они идут к нам, - сказал мне Камрад, беспокойно поглядывая на меня. – Десять человек.

Да, десять экзоскелетов. В открытом бою не выстоять. Если сейчас высунемся – изрешетят к чёртовой бюрерше.

-Ты знаешь, как нам можно победить десять экзоскелетов? – спросил Камрад.

-Кажется, знаю. Нам пора на Тропу.

Тропой называлось узкое пространство между двумя сплошными аномальными полями, конфигурация которых не менялась уже несколько лет. Конечно, в Зоне нет ничего вечного, кроме, пожалуй, смертельной опасности. Но сейчас единственной надеждой на спасение было то, чтобы ни одна аномалия не сместилась в сторону. Нам нужна был отличная засада.

Через пять минут мы был у Тропы. «Монолитовцы» уверенно шли по нашему следу – выключать ПДА я и не подумал. На Тропе было такое место, где по обочине растёт полоса кустарников – отличное место для засады. По идее, «монолитовцы» об этом же и подумают. Но казаться им будет, что мы идём вперёд.

Когда мы дошли до этих кустов, Камрад снял ПДА с руки и отдал мне, а сам занял позицию в кустах. Я двинул дальше – у врага на детекторе мой сигнал был по-прежнему сдвоенным. Я замедлил шаг и, не останавливаясь, достал из рюкзака «Космонавта», подаренного Сахаровым. А затем повтыкал ПДА в артефакт по обе стороны, благо он был мягкий, как пластилин.

Ну вот, обманка готова. Я выпустил артефакт, который был похож на голову Чебурашки - такой же ушастый круг. Он завис на уровне моей головы. Я усмехнулся и легонько толкнул нашу обманку, и она плавно двинулась вперёд. А вместе с ней и ПДА, излучая чёткие сигналы нашего движения.

Сам я засел в кустах. Ну вот, осталось только дождаться гостей и устроить им незабываемую реконструкцию битвы в Фермопильском ущелье – такая же у нас была удобная позиция. Вот только у нас не триста спартанцев, а два бедных сталкера, и положим мы всех супостатов из засады – Камрад сзади, я спереди.

Через десять минут на тропу ступили «монолитовцы». Я перехватил ствол поудобнее и приготовился к стрельбе. Слава Чёрному Сталкеру, а то я начал волноваться. Наши ПДА уплыли уже довольно далеко, и догнать теперь их будет сложновато.

И вот они передо мной. Пустые глаза, размеренные, ритмичные движения – ни дать не взять роботы. Я поднял ствол и выстрелил прямо в лоб ведущему. Пуля ещё неслась к цели, как послышался выстрел в десяти метрах впереди – Камрад метил в затылок.

Мы дали каждый по большой очереди, сразу уложив шестерых и ранив одного. Неплохое начало. Я схватил гранату, лежащую рядом с мной на травке и швырнул во врагов. Тут промахиваться было особо нечего, и двоих я уложил сразу. Третий упал оглушённым на землю. Итого два выживших. Я человек добрый, поэтому добил их двумя выстрелами в дорогие экзоскелетные лбы. Всё равно от них ничего не выпытаешь – эти ребята отлично годятся на роль партизан.

-Слушай, ну мы с тобой немного переусердствовали, - сказал Камрад, оглядывая поле брани. – Десять экзоскелетов за три минуты!

-Да, брат, - ответил я. – Знаешь что, иди-ка ты лупи из РПГ по оставшимся. Как всё расстреляешь, иди ко мне в конец Тропы – всё равно по пути в Рыжий лес. Я пока ПДА догоню.

Камрад всё выполнил в точности. Холмы глушили часть звуков, но особо громкие всё-таки доносились до моих ушей. Я поймал наши ПДА, вытащил их из артефакта и спрятал его любовно в рюкзак. Действительно, никогда не знаешь, что пригодится в бою.

-Пострелял, - запыхавшись сказал прибежавший Камрад, одевая на руку свой ПДА. – Человек пятнадцать осталось, дальше наёмники сами.

Мы уже были у входа в Рыжий лес, когда канонада за холмами стихла.