Жизнерадостно насвистывая, я бодро шла по дорожке. Настроение, как это ни странно, было отличное. Во-первых, из-за замечательной погоды, во-вторых, из-за веселой вчерашней возни и, в-третьих, потому как я, наконец, осознала, что существо я вовсе не никчемное и в некоторых вещах разбираюсь лучше большинства магов. Ну еще и потому, что мы приближались к деревне, где я заранее рассчитывала на постоялый двор, теплую ванну, сытный обед и мягкую постель.

Калле же, наоборот, скисла. Потом, по секрету, она призналась, что боится того, как бы ее не узнали.

— Ведь позор-то какой будет, — со священным ужасом в глазах шептала она, — принцесса — и путешествует как простолюдинка, без почетного эскорта, да еще и ночует неизвестно где!..

Я ощутила непреодолимое желание надавать ей подзатыльников за спесь и снобизм. Но потом здраво рассудила, что это все — издержки воспитания, и удержалась от крайних мер, хотя руки прямо-таки чесались. Но пришлось ограничиться лишь внушением.

— Послушай-ка, Калле, — сурово сказала я. — В том, что ты путешествуешь не как принцесса, нет ничего плохого. Наоборот, люди низших слоев населения, обычные работяги, проще и чище душой.

— Как ты?

Да, моя ты рыбка. Если бы.

— Нет… не такие, как я.

— А откуда ты? Ты мне так и не рассказала.

— Я родилась и выросла на землях Дубрав в семье коллекционеров.

— Земли Дубрав? — переспросила она. — Это где растет Дуб-прародитель?

— Вот именно, — подтвердила я.

Надо же! В таком возрасте — и знать все области и где в них что растет!.. Я невольно зауважала маленькую принцессу. В меня в ее возрасте подобные знания вдолбить было очень трудно. Точнее, вдолбить-то было нетрудно, все-таки плохой памятью никогда не страдала. Но вот отловить, дабы усадить за парту — делом считалось крайне сложным.

— А твои родители — тоже люди? — продолжала меж тем свой допрос Калле.

— Нет, они маги. Как и вся округа.

— Святые боги, — начала жалеть меня принцесса. — Как же так? Все маги — а ты человек?

Да, когда-то и мне сие казалось диким.

— Почему тебя так обделили?! Как ты так живешь?!

Ну, не то чтобы я сильно об этом жалела. Тогда — ух, чуть не выла от досады каждый день, а сейчас — привыкла. Да и плюсов, как ни крути, больше — учиться с малолетства контролировать свою силу не надо, в университетах потом пыль глотать — тоже.

— Ко всему когда-нибудь привыкаешь, — философски ответила я.

— Это она сейчас так говорит, — встрял опять ифрит. — А посмотрела бы ты на нее цикл назад! Ведь так…

Продолжить он не успел: я цепко ухватила его за пятку и потянула на себя. Это быстро напомнило хранителю о непомерной длине его языка и о том, как он клятвенно пообещал мне вести себя прилично.

Воцарилось молчание. Калле сосредоточенно хмурила светлые бровки и думала о чем-то своем, джинн яростно кусал губы в отчаянных попытках продержать язык за зубами хоть немного, а я… А я вспоминала свой дом. Святые боги, ведь всего цикл назад я его покинула, и никаких вестей оттуда так и не дождалась… Не то чтобы я сильно скучала… А, чего притворяться! Скучала, конечно, и безбожно… Все то время, пока училась, все то время, пока путешествовала. Скучала по родителям, скучала по бабушке, скучала по соседям, скучала по своему родовому поместью, скучала по Дубу-прародителю… Скучала по прошлой жизни, в которой был Макс, в которой мы были детьми, в которой мы озорничали и развлекались как умели. Скучала вдвойне, потому что снова вспомнила, каково это — по-ребячески шалить, а потом весело смеяться. Скучала втройне, потому что не знала, приведут ли когда-нибудь меня дороги в земли Дубрав и будет ли кто-нибудь там рад снова меня видеть…

— Лекс, — подергала меня за рукав Калле. — Дом вспоминаешь?

— Угу.

— Расскажи что-нибудь.

— Что, например?

— Расскажи, как вы с Максом издевались над родителями, — подсказал ифрит.

— А кто такой Макс? — заинтересовалась принцесса.

— Мой старый добрый друг.

— Они с пеленок были неразлучны, — снова вставил слово хранитель.

— А где он сейчас?

— Учится в каком-то университете. Далеко, в общем.

— Тогда рассказывай, — поторопила меня она, в предвкушении хлопая в ладоши.

Я невольно улыбнулась. Рассказать? Расскажу! Без проблем! У меня таких историй — куры не клюют. Какую бы выбрать позабавней…

— Про баночки, — подпрыгивал от нетерпения джинн, — Обожаю эту историю! Все духи предков после нее просто лежали в истерике и долго потом в себя не могли прийти!

Я хохотнула про себя. Да, тогда мы проявили большую изобретательность, и так же изобретательно нас потом и наказали…

— В общем, дело было так, — начала я, заранее ухмыляясь. — Было нам тогда циклов по восемь. Однажды вечером родители собрались в гости, а я узнала об этом заранее и подсуетилась — затащила к себе Макса. Мы, кстати, тогда с ним банки из-под консервов собирали — ходила такая мода. Он собирал из-под мясных, а я — все остальное. Ну и он, чтобы время зря не терять, приволок ко мне всю свою коллекцию — хвастаться. Дело было вечером, делать было нечего, а мы оба — пакостники те еще. Вот и подумали подшутить над родителями. Перебирали банки, гремели — и нас осенило. Понаставить банок в стопку, привязать к ним нитки… Посидели, подумали и понаставили таких ловушек в самых людных местах, но так, чтобы родители раньше времени не попались. Одну стопку банок привязали к ручке двери в родительской спальне — там дверь всегда была открыта, ее запирали только перед сном. Вторую — в коридоре возле библиотеки. Папа, когда ему не спалось, всегда шел в библиотеку за книгой. Вот мы и устроили вторую ловушку на его пути — по углам расставили две стопки, привязали к нижним банкам по нитке, а кончики закрепили на горлышке вазы. Просто подумали, что натягивать веревку посреди коридора — слишком просто. А тут — идет папа по коридору, видит — стоит на полу ваза. Почему стоит — непонятно, но поднять ее и вернуть на место надо. А третью ловушку устраивали уже в моей комнате — решили, что после двух первых к нам побегут точно. И у меня одну нитку с банками протянули тоже от дверной ручки до дверцы шкафа, а вторую — на пороге.

Ифрит, видимо, в свое время наблюдавший все это вживую, громко хрюкнул от еле сдерживаемого смеха.

— Что потом началось! Все прошло строго по сценарию. Родители пришли домой, отправились к себе, сделали все дела — и закрыли дверь. Дикий грохот. Мы с Максом, затаившись в моей комнате, громко хихикаем в подушку. Слышно, как ругается мама и рвется нам мстить. Папа отговаривает. Через некоторое время дверь тихо закрывается и слышны сначала папины шаги, потом недоуменный возглас и — снова грохот. Папа уже сам не сдерживается, рвет и мечет. Бегом несется к нам. Мы забираемся в постели и делаем вид, что спим. Папа открывает дверь, спотыкаясь о нитку, вваливается в комнату — и на его голову сыплется дождь из баночек! Тут мы уже не сдерживаемся и начинаем громко и неприлично смеяться. Папа молчит, грозно хмурится, вздыхает и уходит, громко хлопнув дверью.

— А утром? — спрашивает Калле, и в ее голубых глазах светится восторг.

— Утром? — Я ухмыльнулась. — Утром нас сначала очень долго искали, а когда нашли… Э-э-э… Ну, плохо все для нас закончилось.

— То есть?!

— Били их долго и жестоко, — популярно разъяснил хранитель.

— Правда? — ужаснулась принцесса.

— Ну, не слишком долго и не так уж жестоко, но несколько дней мы и ходили-то с трудом, — призналась я.

— А почему они вас долго искали?

— Потому что мы не дураки, — фыркнула я. — Мы с Максом сразу поняли, что влетит нам и по первое число, и по второе, и по третье. А потому спозаранку сначала замазали каучуковой смолой все замочные скважины (а родители, по понятным причинам, всегда на ночь запирались на ключ), а затем забаррикадировались в чулане, где тоже все приклеили, что можно открыть. И родители, пока до нас добирались, видимо, перегорели. Иначе нас действительно били бы долго и жестоко. Правда, Максу все равно повезло меньше — ему влетело еще и от своих.

— А у меня не было ничего такого, — взгрустнулось Калле. — Этикеты, учеба…

Что я могла сказать? Девочке не повезло, что она родилась принцессой. А может, и повезло, кто его знает? Я в знак ободрения лишь потрепала ее по светлым волосам и зашагала дальше. И пусть дом далеко — зато с ним меня связывают добрые и приятные (в большинстве своем, естественно) воспоминания.

А дорожка, не обращая на нас внимания, все петляла меж полей, иногда то, ненадолго забредая в лес, то, случайно обрываясь у мелкого ручейка, то, прячась среди холмов, и открывала нам живописную природу и красоту поздней весны.

До деревни оставалось, по словам ифрита, где-то с пол-лиги, когда Шайтан, испросив разрешения, опрометью унесся в неизвестном направлении. Только черная тень промелькнула меж холмов и исчезла вдали.

— Куда он? — не преминула спросить принцесса.

— Размять косточки, — отозвалась я. — Он не может все время ползти рядом с нами. — И проницательно посмотрела на девчонку.

— Да понимаю я все, — заюлила Капле. — Что мы так дольше до Аджита добираться будем, что Шайтан ничего плохого мне не сделает… и что мы вообще…

— Сказала бы сразу, что прогуляться хочешь, — примирительно заметил джинн.

— А вдруг вы торопились куда? — защищалась она.

— А по нам разве видно, что мы торопимся? — улыбнулась я.

— Но вдруг…

— Ладно уж. Гуляем так гуляем.

Но позже выяснилось, что нужно было все-таки ехать, и как можно скорее. Впереди нас поджидали крупные неприятности. А, естественно, виноватой оказалась я, хотя на сей раз лишь косвенно. Потому как не прислушалась к словам принцессы о том, что ее могут преследовать.

События развернулись у небольшого, но глубокого обрыва, на дне которого блестела мелкая речка.

— Там, за обрывом деревня и будет, — бурчал себе под нос ифрит, водя пальцем по карте. — Пройдем через лесок и отдохнем.

— Ну, лично я не устала, — возразила я.

— Это ты не устала, — изрек он. — Привыкла же вечно где-то бродить днями и ночами. А посмотри на нашу принцессу!

Калле действительно еле-еле переставляла ноги, и только слова моего хранителя о том, что уже скоро отдых, да и то, что на прогулку она напросилась сама, удерживали ее от желания раскапризничаться и потребовать привал. Хотя чуть позже принцессу прорвало.

— Лекс, я устала! — заныла она. — Давай остановимся на минутку! Ну всего на одну минутку!

— Терпи! — строго велела я. — Перейдем мост — а там отдыхай сколько угодно!

— Я ногу натерла! — продолжала настырно нудить принцесса. — И у меня все болит!

Да и немудрено. В таких-то туфельках. В них только на троне и сидеть, а не по старым дорогам бродить! И о чем она, спрашивается, думала, когда надевала их на охоту?

— Дай посмотрю, — неохотно остановилась я, наклонившись.

И это спасло мне жизнь. Стоило мне опуститься на корточки, как над моей головой пролетела стрела и усвистела в пропасть.

— Лекс, на нас напали! — испуганно заверещал ифрит, а айс, догадавшись, какая в воздухе таится опасность, спикировал рядом со мной и лапкой показал на камни.

Я оперативно прикрыла и себя и принцессу плащом. И вовремя. Из-за больших камней, что в невероятном количестве валялись неподалеку, вылетели еще три стрелы и устремились к нам.

— Лекс, как же так?! — в один голос заверещала парочка паникеров. — Что нам делать?!

— Заткнитесь! — рявкнула я. — Вы мне мешаете!

— Это ларды! — в тон хранителю подвывала девчонка. — Они меня выследили! Лекс, не отдавай им меня!!!

— Замолкни! — рыкнула я. — Не отдам, не переживай!

А сама в это время продолжала лихорадочно соображать. Ларды. Охотники за головами, для которых нет ничего святого. Небольшой отряд воинов-наемников, находящийся на службе у правителей и выполняющий самые важные поручения. Видимо, кто-то из аджитских соседей короля пронюхал о том, что маленькая принцесса потерялась, и направил за ней лардов. А причин для похищения может быть много.

И что-то с этим надо делать.

Проклятье, где же носит Шайтана, когда он так нужен?! Ведь наверняка удрал далеко и до него сейчас не досвистишься…

Очередная порция стрел с глухим стуком отлетела от плаща. Не пойдет. Накрываясь одним плащом, находясь под обстрелом, по узкому подвесному мосту мы не пройдем. Значит, придется тратить заначку…

Звездочка на моей ладони весело подмигнула: приступим? Приступим. Хотя черт его знает, как там приступать-то надо… Мне просто нужен щит. Вроде того, каким меня Вэл однажды от когтей айсов отгораживал. Звездочка снова мигнула. И начались чудеса.

Стоило мне только высвободить из-под плаща руку, как в ладонь что-то кольнуло, словно иголкой. И та самая звезда сорвалась с моей руки и, повиснув над нами, начала быстро увеличиваться, становясь прозрачной. И меньше чем через минуту мы оказались огорожены от преследователей невидимой стеной.

— Лекс, ты соврала, ты все-таки колдунья! — выпучила глаза Калле.

— Ничего я не врала! — Я вскочила и подняла на ноги принцессу. — Это подарок моего наставника за хорошую учебу. Пошли!

— Куда?!

— К мосту!

— Нет! Я высоты боюсь!!!

И гордая принцесса, растеряв свой прежний пыл, испуганно попятилась и вжалась в камень.

Позади нас снова запели стрелы, и щит покрылся мелкой рябью. Пора. Не колеблясь ни минуты, я схватила девчонку под мышку и ринулась к мосту, а айс устремился вслед за мной.

Но стоило мне пройти по мосту два шага, как Калле заверещала и задрыгала ногами.

— Будешь брыкаться — скину в пропасть! — пригрозила я.

Нашла время выпендриваться!

— Нет, не скинешь! — в ответ завопила она.

— Вот увидишь, я так и сделаю, — искренне пообещала я.

Так искренне, что маленькая негодяйка поверила и замолчала. Так искренне, что я чуть было и сама в это не поверила.

И все бы ничего, да вот болтливому ифриту язык однажды оторвать не помешает. Потому как ровно на середине моста ему приспичило взглянуть вниз и восторженно ухнуть:

— Батюшки-светы! Гляньте, высота-то какая!

Убью мерзавца!

Калле, не удержавшись, открыла глаза и тоже взглянула вниз. И, разумеется, перепугалась.

— Пусти! — заверещала принцесса, бешено извиваясь.

Выругавшись, я звонко шлепнула пигалицу по заду, отчего она моментально угомонилась, а я в несколько шагов пересекла мост.

Посадив свою притихшую спутницу на камень, я огляделась. Щит пока висел рядом с мостом, выполняя другую функцию — монолитной стены, потому что наши преследователи никак не могли его преодолеть. Я с довольным видом кивнула, но тотчас же снова нахмурилась.

«Да где нелегкая носит Шайтана, будь он трижды проклят?!»

«Не ругайся, тебе это не идет».

«Ты где?» — огляделась я.

«Уже рядом».

«Рядом — понятие растяжимое», — уточнила я.

«Через минуту буду».

«Давай быстрее!»

— Сейчас поедем! — крикнула я Калле и, обернувшись, встретила ее обиженный взгляд.

Девчонка, сидя на камне, исподлобья смотрела на меня.

— Ну что еще? — устало, спросила я.

— Меня еще ни разу не били! — обвиняюще прохныкала она.

— Большое упущение со стороны твоих родителей.

— Но я принцесса! — гордо выпрямилась Калле.

— Ты маленькая капризная нахалка, — любезно просветила ее я. — И на месте твоих родителей я бы давным-давно тебя отшлепала.

— Не посмеешь! — Девчонка снова вжалась в камень.

— Только дай мне повод, — зловеще улыбнулась я.

Она посмотрела на меня взглядом, полным презрения.

— Вот подожди, — капризно выпятила губки принцесса. — Однажды за мной приедет рыцарь…

Я не выдержала и громко фыркнула. Калле изумленно уставилась на меня.

— Ты не веришь, что… — горячо заговорила она.

— Нет, не верю, — пожала плечами я. — Я все-таки живу на свете больше твоего и уже успела насмотреться всякого! И поверь мне, добрых заботливых принцев на белых конях просто не существует! Все мужчины — негодяи и собственники. Правда, среди них иногда попадаются те, кто хоть изредка вспоминает о порядочности. А всех этих рыцарей и принцев придумали маленькие глупые девочки с больной фантазией.

— Но ведь мечтать — не вредно! — со слезами на глазах запротестовала принцесса.

— Вообще-то — вредно, и в свое время ты поймешь, что я права.

— И твой Макс — такой же? — вдруг тихо спросила она.

Я невольно задумалась. Кто знает, что там с ним сделали в университете… Он слишком сильно изменился, чтобы за какую-то пару часов узнать, чего коснулись эти изменения, а чего — нет.

— Вполне возможно, — наконец отозвалась я. — Мы не виделись почти три цикла, мне сложно сказать.

Калле снова насупилась. Пусть подуется, вот это не вредно. По крайней мере, ей-то точно пойдет на пользу.

Из леса, что находился в нескольких шагах от нас, донесся громкий треск, и принцесса, мигом позабыв про свои обиды, кинулась ко мне.

— Лекс, я больше не буду, честно! Я буду тебя во всем слушаться! Спаси меня! — И крепко прижалась ко мне, обхватив за талию и уткнувшись носом в плащ.

Я обняла дрожащую Калле и ласково пригладила ее растрепанные волосы, ощутив мимолетный прилив нежности к этому взбалмошному существу. Никогда я не чувствовала себя такой нужной, такой сильной, как сейчас, когда от моих действий зависела ее жизнь. И воспрянула духом. Наверно, в таком состоянии люди и могут свернуть горы!

— Лекс, посмотри туда! — заверещал над моим ухом хранитель.

Я оглянулась. Щит, лопнув, как мыльный пузырь, открыл дорогу лардам, и сейчас человек десять всадников осторожно перебирались через мост.

Черт возьми!

В лесу снова что-то затрещало, и оттуда стрелой вылетел Шайтан. Мы дружно выпучили глаза — когда он, спрашивается, успел на эту сторону перебраться?!

«Чего ждете, забирайтесь, живо».

Жеребец преклонил колени, и я быстро подсадила принцессу, а сама забралась следом. Айс же, по привычке, свернулся уютным клубком на коленях Калле, а та вцепилась в него мертвой хваткой.

— За гриву держись, — предупредила я.

Блин, и как с ней прикажете ездить верхом?! Позади себя не посадишь — не ровен час соскользнет и снова потеряется, впереди — тоже неудобно — заслоняет обзор…

«Готовы?»

— Угу.

И Шайтан полетел черной стрелой, быстро оставив наших преследователей позади. Я привычно подставила лицо свежему ветру. Свобода!

«Не зарекайся».

— А ты не подслушивай!

Калле обернулась и испуганно посмотрела на меня:

— Это ты мне?

— А по-твоему, я к тебе обращаюсь? Держись крепче!

Она послушно отвернулась. Иногда я, конечно, забывалась и разговаривала с Шайтаном вслух, чем вызывала недоумение Калле, ведь она-то не могла слышать, что говорит конь.

Впереди показалась долгожданная деревня.

«Лекс, нам нельзя останавливаться. Рано или поздно нас нагонят, а здесь — пограничные земли», — предостерег Шайтан.

Я расстроено вздохнула. Прощайте, ванна, обед, отдых…

— Тогда едем!

Шайтан влетел в деревню, не сбавляя скорости, чем сильно перепугал как местных жителей, так и прогуливающуюся вдоль дороги живность. И вот деревня осталась позади. Перед нами снова пролегли бескрайние поля. Но что-то в этих полях мне сразу не понравилось.

«Посмотри направо».

Я повернула голову — к нам наперерез на полной скорости приближался небольшой отряд. Я прищурилась и заметила, как полуденное солнце блестит на доспехах и оружии. Ого, тяжелая гвардия…

— Лекс, взгляни туда! — дергал меня за локон полумертвый от страха джинн.

И там еще один отряд… Нас целенаправленно сжимали в кольцо, и шансов ускользнуть было очень мало…

— Что делать будем? — в отчаянии вопросил мой хранитель.

Что-что… Опять мою заначку транжирить… Вот только какое заклинание здесь применять надо…

«Побереги до лучших времен», — предупредил Шайтан.

«Ты хотел сказать до худших?» — ответила я.

«Это одно и то же. Я вас отсюда вытащу».

«Какой план?» — заинтересовалась я.

«Подожмите ноги и держитесь крепче. И, Лекс, обещай мне сильно не пугаться».

«Вот как? Интересно… Что за пакость ты замыслил, раз меня так перепугать может?..»

«Сейчас узнаешь».

Жеребец резко остановился и замер.

— Зачем мы остановились? — испуганно оглянулась принцесса.

— Не знаю! — напряженно ответила я. Кто определенно знал, так это Шайтан.

«Ну?» — спросила я коня.

«Надо подождать, пока они подъедут ближе».

«Ты что, спятил?!»

«Ни в коем случае».

Исчерпывающий ответ. Лучше не придумаешь.

— Лекс, — снова повернулась ко мне Калле. — Что это за запах?

Да, действительно. Я поглядела по сторонам.

Святые боги… Нас медленно окутывало неизвестного происхождения темное облако. Нет, скорее, грозовая туча…

«Ни то и ни другое. Ноги подожмите», — сказал Шайтан.

— Калле, подожми ноги, — послушно повторила я.

— Зачем?

— Делай, что тебе говорят! — потеряв терпение, рыкнула я.

Принцесса испуганно сжалась в комочек, подобрав под себя ноги.

Туча вокруг нас почернела, и тогда начало происходить что-то совсем невероятное. Шайтан мелко задрожал, и по его телу от морды до хвоста пошли волны ряби. И земля под нами начала стремительно уменьшаться.

— Что, черт побери, здесь происходит?! — не своим голосом взвыл ифрит.

Уменьшившись до определенного размера, земля остановилась, после чего начала сужаться, а я из-за окутавшего нас черного облака теперь не могла увидеть даже светлую макушку Калле. Но почувствовала, пространство подо мной, то есть спина Шайтана, стал раза в два больше. И тоже поспешно подобрала по, себя ноги.

А потом раздался тихий звук, в коем я безошибочно опознала шелест распрямляющихся крыльев. Подождите-ка… Крыльев?.. Крыльев?! И мы плавно воспарили в воздух.

— А-а-а-а-а! — в один голос завопили мы с Калле и ифритом.

«Ну я же, кажется, просил — не пугаться».

«Да будь ты проклят, что тут такое творится?!» — возмутилась я.

«Прилетим — объясню в обязательном порядке».

«Прилетим?.. Прилетим?! А прилетим ли?!» — пронеслось у меня в голове.

«Лекс, ты же неглупая девочка. Так займи себя чем-нибудь. Например, посиди и подумай о чем-нибудь», — посоветовал Шайтан.

— Да какие тут могут быть мысли? — пробормотала я, крепче прижав к себе дрожащую принцессу.

«Тогда вниз посмотри. Ты ведь высоты не боишься. Спорим, ты ни разу в жизни не летала?»

«А тут и спорить не надо. Что я вам, птичка, что ли? Рожденный ползать летать не должен. Ему по происхождению не полагается».

«Вот и лови момент».

Я нерешительно открыла глаза и посмотрела вниз. Черное облако почти рассеялось, и моему взору открылась ровная гладь полей, испещренная мелкими точками, очевидно, лесами. А далеко позади нас виднелись крошечные квадратики.

«Это та деревня», — пояснил конь.

— Понял, не дурак, — буркнула я.

А вот совсем рядом с нами… С двух сторон от уже далеко не лошадиной спины плавно и бесшумно двигались два черных крыла. Я повернула голову — и наткнулась на еще один сюрприз. Грива. Черная, как ночь, грива Шайтана теперь стала огненно-красной, а на ее кончиках мерцали и щелкали самые настоящие искры!

— Батюшки-светы, — пробормотала я.

«Ты еще хвост не видела».

Я обернулась, а Шайтан нарочно задрал свой хвост и продемонстрировал его мне. Святые боги, да разве ж это хвост?! Вместо приличного конского хвоста у этого чуда над… ну, над тем самым местом был сплошной сгусток яркого пламени.

И вот тогда мне стало не столько страшно, сколько интересно.

«А мы не свалимся?» — поинтересовалась я.

«Ни в коем случае».

«А почему?»

«Я вас держу».

«Как?!»

«Силой воли».

«Я серьезно!!!»

«Я тоже».

Немного успокоившись, я принялась с любопытством ощупывать его спину.

— Ого! Это не спина — это целый металлический щит какой-то! — пробормотала я.

«Намного крепче».

«Перестань лезть в мою голову!»

«А я и не умею».

«Да?!»

«Лекс, ты разве не замечала, что иногда разговариваешь вслух сама с собой?»

«Э-э-э… да нет вроде».

Я немного смутилась.

«Должен же был тебе об этом хоть кто-то сказать».

— Да, спасибо, — пробормотала я. — Мы скоро… ну… прилетим?

«Я опущусь неподалеку от Аджита»

«Смотри, чтобы тебя никто не увидел», — предупредила я.

«Сам знаю. Не дурак».

«Нет, вы только посмотрите на него. Он еще и издевается…»

«Совмещаю приятное с полезным».

«Все, помолчи пока», — взмолилась я.

«Как скажешь».

Я вздохнула и снова огляделась по сторонам. Первоначальный шок постепенно сменился неким подобием спокойствия, и меня снова захватило чувство невероятной легкости, как бывало не раз, когда мы с Шайтаном мчались наперегонки с ветром.

— Лекс, кажется, нашу принцессу сейчас стошнит, — подал голос ифрит.

Я, наклонившись, посмотрела на Калле. И, правда, ее лицо утратило все краски, кроме болезненного бледно-зеленого. Только этого мне еще здесь не хватало…

— Шайтан, снижайся, — скомандовала я. — Шут с ним, с Аджитом. Сами дойдем.

«Хорошо», — ответил конь.

Пикировал вниз он, не в пример айсу, плавно и мягко. А последний, кстати, благополучно проспал весь полет на коленях у принцессы, как будто, так и надо.

«Сон у айсов — защитная реакция организма», — пояснил Шайтан.

Приземлившись, он лег, подобрав под себя ноги, но вниз я все равно смотрела с опаской. В таком… э-э-э… состоянии жеребец, ну, то есть то, во что он превратился, был выше раза этак в три.

«Ровно в два. Спускайтесь по крылу».

«Как, интересно?» — осведомилась я.

«Так, как зимой с горок съезжают».

И Шайтан вытянул левое крыло.

— Откуда мне знать, как с них съезжают, — проворчала я. — Я до приезда в «Облачные горы» и снега-то почти не видела.

«Просто садись и съезжай».

Опробовала спуск я все-таки на сумках. Ничего страшного. Сумки спокойно съехали вниз, а следом — и мы с Калле. Та, лишь успев спустить на землю айса, сразу же рванула в ближайшие кусты, а я поманила к себе хранителя.

— Беги за ней и присмотри. Лекарство какое-нибудь дай, что ли? И вина немного. Пусть расслабится, а то столько эмоций за один день… И мозоли заодно проверь, она ноги стерла.

— Будет сделано, — отрапортовал джинн и улетел за принцессой.

Я же повернулась к Шайтану. Он уже успел встать (ума не приложу, и как сия громадина может так бесшумно двигаться?!) и смотрел на меня. А мне стало не по себе.

Надо мной возвышалось нечто, лишь отдаленно напоминающее жеребца. И это действительно было: а) в два раза выше и б) в два раза шире. Про хвост с гривой и крылья я вообще промолчу. Но больше всего поразили меня глаза — не черные лукавые глаза коня, но бездонные, ярко-алые, без единого намека на зрачки провалы, не побоюсь этого слова, в саму преисподнюю!

Я подошла ближе. В глубине его глаз вспыхнули и рассыпались желтоватые искорки бешеной ярости и черного безумия… Я невольно попятилась.

«Лекс, неужели ты меня боишься?» — спросил Шайтан.

«А ты сам как думаешь?»

«Не знаю», — честно ответила я.

«А если подумать?»

«Немного опасаюсь того, какой ты теперь», — решила я.

«Так что тебе мешает подойти и все осмотреть?»

«Твои глаза».

«Это зрительный обман».

«Зачем?»

«Я обещал все тебе рассказать, но мне надо вернуться в прежний облик».

«Подожди», — заторопилась я.

Я внимательно обошла вокруг него. При ближайшем рассмотрении оказалось, что он весь, с ног до головы, покрыт очень длинной густой шерстью и даже крылья оказались на редкость волосатыми. Ради любопытства я определила длину его шерстяной поросли, и оказалось, что она как раз по мой локоть.

«Шерсть маскирует крылья», — объяснил Шайтан.

«Покажи!»

Шайтан послушно сложил, а потом развернул крылья. Действительно маскируют. Словно их у него и нет вовсе.

А крылья, сначала напоминавшие мне птичьи, на самом деле скорее смахивали на перепончатые конечности летучих мышей. Только отличались толщиной да величиной.

«Просто кошмар какой-то…» — ужаснулась я.

«Ты почти угадала».

«А?» — не поняла я.

«Нас называют найтаннами, что в переводе с языка Древних означает…»

«Ночной кошмар. Знаю я, все я знаю», — проворчала я, подходя к Шайтану сзади.

«Или ночной призрак».

«Это с древнелиийского».

«Молодец, девочка, хорошо училась».

«А то!» — Я решила потрогать хвост

«Не прикасайся».

Поздно! Ойкнув, я начала дуть на обожженную ладонь.

«Надеюсь, гриву трогать не будешь?»

«Да, мне немного больно. Нет, я не сильно обожглась. И да, спасибо, что поинтересовался!»

«Тебе еще повезло».

«Нет, ну как с такими общаться можно?..»

«Как-как. Как всегда».

«Спасибо и на этом!»

«Всегда пожалуйста».

«Прекрати издеваться!» — рыкнула я.

«А что — всем можно, а мне нельзя?»

«И тебе не стыдно?»

«Ладно. Прошу прощения».

«Когда ты казался простой шаловливой скотинкой, мне было куда легче…»

«А за козла ответишь».

«Разошелся, блин».

«Я же шучу».

«Шути про себя, сделай одолжение!» — И нагнулась, чтобы посмотреть на его копыта.

«Тогда кто же оценит?»

«Ну, не я, ясен пень. Подними ногу».

«А волшебное слово?»

«А в глаз?»

«Ой, как страшно».

Но ногу поднять соизволил.

— Мама дорогая!

Вместо подковы на его копыте сверкала самая натуральная шаровая молния! Искрящаяся и пульсирующая!

«Причем заметь: везде — разных цветов».

И. опустив одно копыто. Шайтан показал другое. И верно — красная, белая, голубая и зеленоватая.

«А почему разных цветов?»

«Так задумано».

«Кем?»

«Если ты насмотрелась, то я верну себе прежний облик и все тебе расскажу».

«Давай».

Шайтана снова с ног до головы опутало знакомое черное облако.

«Это туман».

«Ой, да какая разница?»

«Действительно».

Я с любопытством наблюдала за тем, как скрытый черным туманом силуэт медленно уменьшается вдвое, после чего, наконец, увидела и своего жеребца.

«А вот и мой вредный друг».

«Я не вредный, я шаловливый».

«Это одно и то же. Рассказывай».

И я уселась на траву, а Шайтан улегся рядом со мной.