…Ярко-алые глаза без зрачков настойчиво всматривались в глубину моей души, зачаровывая, узнавая, подчиняя, а я вертелась, как уж на раскаленной сковородке. Не позволю! Не пущу!

«Ты страдаешь. Я могу помочь тебе. Твоя боль утихнет. Ты забудешь…»

«А я не хочу забывать! Может, мне нравится переживать?.. И не надо мне помогать — сама виновата, сама и справлюсь!»

«Как глупо. Тебе бескорыстную помощь предлагают…»

«Бескорыстную! Ха-ха! Так я и поверила! Иди кому-нибудь другому лапшу на уши вешай!»

«Я бы пошел. Ты меня держишь».

«Так задумано. Такая уж я, понимаешь? Ни себе ни людям».

«У вас все равно ничего не выйдет».

«Правда? Ну и ладно. Зато и у тебя тоже. Так что сиди себе в уголке и помалкивай!»

«Подчинись…»

«Отвали, понял? Нет, я сказала!»

«Покорись…»

«Слушай, иди к черту, а? Вот пристал, зараза!»

«Ты не сможешь устоять. Никто не сможет. Ты подчинишься».

«Это ты так думаешь! Вот и думай на здоровье, я что, против? Только про себя, угу?»

«Ты просто боишься…»

«Нет, мой милый, это ты смертельно боишься. Я-то ладно, я человек, мне простительно, но ты — бог ведь как-никак. По крайней мере, так мне говорили».

«Ты заплатишь за оскорбление Великого».

«Ой, боюсь, пугаюсь и прячусь по кустам! И что ты сделаешь, а?»

«Что ж, ты сама этого хотела».

Чужие глаза оказались на уровне моих. Резкая боль, как удар хлыста, волнами прокатилась по позвоночнику.

«Проснись. Лекс».

— Лекси! — Меня что-то приподняло с земли и тряхнуло.

Ощетинившись кинжалами, я оперативно отскочила в сторону, спросонья не сразу узнав Макса.

— А, это ты, — разочарованно пробормотала я, опуская оружие.

— Что, опять он?..

— Всю ночь донимает, собака, — пожаловалась я. — Ни на минуту в покое оставить не может.

— Чувствует, что недолго ему осталось, — сказал Макс.

— Я так тоже долго не протяну, — предупредила я.

— Потерпи всего одну ночь, Лекси. — Он ласково погладил меня по щеке. — Завтра Вэл доведет нас до врат, Алекса их откроет, а ты выбросишь Шали во Внутренний мир и наконец-то от нас избавишься. Всего ночь, солнце. Мы и больше, бывало, не спали.

Я устало протерла свои теперь уже незрячие глаза. Тяжело, черт побери. Открываю их и сразу начинаю пытаться хоть что-то увидеть.

— Ладно уж, — бурчу я, опускаясь на одеяло.

Подумаешь, уже четверо суток почти не сплю… Всего лишь мелочи жизни. Макс садится рядом.

— Хочешь, поговорим об этом? — предлагает он.

Я покачала головой. Грустно осознавать то, как медленно и постепенно мы отдаляемся друг от друга. Он уже был не тем, что раньше, я уже была не той, что раньше. Нас по-прежнему крепко связывали проведенные вместе циклы веселого босоногого детства, но жили мы в разных мирах. И я однажды уйду искать свой, а он останется в том, где родился. Все до боли просто и сентиментально…

Макс протянул мне свою ладонь, и я с благодарностью ее пожала. Мы молчали, сидя рядом и держась за руки, прощаясь с нами прежними и провожая друг друга в тот путь, что каждый из нас для себя избрал.

А восход Светлой звезды уже окрасил просыпающийся мир в яркие краски, озаряя сумрачный лес, прогоняя тени былого и улыбаясь всему живому.

— Помнишь, как раньше мы удирали из дома и забирались на крышу, чтобы встретить рассвет? — тихо спросил он.

Я невольно улыбнулась. Я не видела того, что видит он, но ощущала на своем лице теплые лучи и помнила, как это было.

— Еще бы! Родители, когда нас там заставали, всегда так ругались! Боялись, что однажды мы упадем и расшибемся!

— И ты один раз упала, — поддразнивая, подхватил Макс.

— Потому что кое-кто так спешил удрать, что нечаянно подтолкнул меня к краю, — шутливо защищалась я. — А я просто равновесие не удержала!

— Если б ты только знала, как я тогда перепугался, — признался он. — Ходил сам не свой и трясся от страха! Просто представить себе не мог, что буду без тебя делать!

— Только это тебя и спасло от страшной мести моих родителей, — рассмеялась я. — А сама я так и не поняла, что случилось! Просыпаюсь, а все болит, и вы у постели в полном составе стоите!

— А как мы на Дуб-прародитель на спор забирались? — азартно вспоминал друг.

— И я выиграла, — хвастливо заметила я. — Забралась дальше тебя и куда быстрее!

— Потому что ты меньше ростом и легче, — улыбаясь, возражал Макс. — А я всегда плавал быстрее!

— А я — бегала!

— А как мы к соседям за медом лазили?..

— О, они тогда всем скопом явились изобличать воров! А нас потом никак поймать не могли, чтобы отругать! Пока изловили, уже забыли, зачем мы им, собственно, понадобились!

— Бабушка у тебя — золото! Сколько раз она нас покрывала!

— А как я привидение тогда изобразила? Ты так испугался, что орал на всю округу!

— Да ты и сама вопила не тише! Ведь тоже перетрусила, признайся?

Мы вспоминали, хохотали, подкалывали друг друга, и прошлое медленно оживало в наших глазах и сердцах. Протянув руку, я коснулась его улыбающегося лица. Вот он, тот проказливый и шаловливый мальчишка, которого я когда-то знала, но почему-то ненадолго забыла. Когда же мы с тобой успели друг друга потерять, а, приятель?..

Он взял мою ладонь и прижал к своей щеке. Так любил делать и Элвин. Я невольно вздрогнула. Новый день настойчиво разгонял дурман теплых воспоминаний, заявляя на нас свои права.

— Святые боги, Лекси, неужели это больше никогда не повторится? — тихо спросил Макс.

Грусть. Тоска. Печаль. Неотъемлемые спутники сурового настоящего. И с ними, как и с потерями, тоже надо уметь жить.

— В каком-то смысле повторится, я думаю, — мягко ответила я. — Когда-нибудь у нас появятся свои дети, а с ними можно не стесняться того, что и ты сам в душе еще ребенок. Но того, что было у нас с тобой… Этого уже не вернешь. Это надо сберечь и сохранить.

Макс снова улыбнулся.

— Как же ты сильно повзрослела, — пробормотал он.

Я пожала плечами.

— Но ведь это не помешает нам снова стать друзьями? — продолжил Макс. — Нам ведь, получается, теперь заново придется друг друга узнавать…

Вместо ответа я обняла его за шею и звучно чмокнула в щеку. Он тоже обнял меня за плечи и вернул шутливый поцелуй. Похоже, некоторые наши прежние отношения ни испытания, ни циклы разлуки изменить не смогли. Как и теплое, взаимное чувство дружбы.

— Какие нежности, — проворчал из-под одеяла Вэл. — Вы поспать сегодня дадите или как?

А-а-а, спать захотел!.. А как ты мне под окном серенады по ночам пел в замке Звездочета, помнишь?.. А я помню!

— Нечего спать, — бодро отрезала я. — Так и всю жизнь проспишь!

Макс, усмехнувшись, тоже собрался что-то сказать, но промолчал.

— Алекса? — тихо спросила я, ощущая на себе взгляд двойника.

Друг кивнул.

— Я ей все рассказала, так что не переживай.

— Это кто?.. — возмущенно начал он.

Я шутливо подпихнула его локтем в бок:

— Ой, ладно. А то я тебя не знаю! Влюбился?

— До безумия. — В его голосе послышалась безнадежность.

А я ощутила легкий укол боли. Не так давно и у меня все только начиналось, и я любила и была счастлива…

— Скажу тебе по секрету, как человек, который через это прошел, — авторитетно заметила я. — Не бойся. Я тоже боялась и сопротивлялась, как умела, но против такого чувства бессильны и люди и маги. Сдавайся сразу и не трать понапрасну времени. Кто знает, сколько вам его отвели Святые боги…

Но от всей души надеюсь, что больше, чем нам с Элвином. Хотя, возможно, у нас действительно все самое главное еще впереди… Жаль только, что я не успела сказать о том, как сильно его люблю. Почему-то мы никогда не говорим самые важные слова тогда, когда это необходимо, зато можем беспрестанно повторять их по десять раз на дню тогда, когда роль их уже особого значения не имеет.

— Да замолчите вы или нет! — снова простонал из-под одеяла Вэл.

Встав, я подошла к нему и тихонько пихнула его носком сапога под ребра.

— А ну, подъем! — скомандовала я. — И снова в бой, покой нам только снится! Пора уже.

— Да куда ты все торопишься? — взъелся он и, подло ухватив меня за ногу, опрокинул на траву.

Я тоже в долгу не осталась, пощекотав его спину кинжалами. Соня подскочил как ужаленный.

— Лекс!.. — зарычал Вэл.

— Что? — хладнокровно осведомилась я. — Это тебе спешить некуда, а я спать не могу, потому что приходится постоянно общаться, сам знаешь с кем. И мне это надоело. А ну вставай, а не то…

— А не то — что? — с интересом спросил он.

— Шайтана на тебя натравлю, — пообещала я. — Найтанн тебя живо на ноги поднимет, будь уверен!

«С удовольствием», — отозвался Шайтан.

Вэл, проворчав что-то для приличия, соизволил-таки встать.

— Имей в виду, тебе это даром не пройдет, — угрожающе пробормотал он.

— Правда? — теперь с интересом спрашивала уже я. — А что ты сделаешь?

— О, это планы строжайшей секретности, — охотно поделился сероглазый нахал. — Но всему свое время, а ты, если мне не изменяет память, куда-то страшно торопишься?

— Угу. — Я повернулась к Максу: — Рассказывай. Куда же я так тороплюсь?

— Вот Алекса пусть все объясняет, — показал на девушку друг. — Она сама обещалась. А мне тебе что-то рассказывать — уволь! Опять окажусь самым крайним и самым виноватым.

— Трусливый цыпленок, — ухмыльнулась я.

— Зато хоть жив останусь, — в тон мне отозвался он.

Пока народ ходил умываться, Алекса, уже побывавшая у ручья, усадила меня рядом с собой и поведала следующее:

— Лекс, сейчас нам придется вернуться на те земли, откуда ты родом. Вратами Внутреннего мира является Дуб-прародитель.

Я удивленно вытаращилась.

— Да, Дуб-прародитель. Первое дитя природы, Древнейшее дерево, прародитель всего живого.

— А как ты собираешься его, гм, открыть? — полюбопытствовала я.

— Это моя задача. А твоя — избавиться от Шали, во-первых, и выжить во Внутреннем мире, во-вторых.

Проклятье.

— Я тебе кое-что расскажу, что во втором случае тебе поможет, — продолжила Алекса.

Слава Святым богам! Хоть на этот раз меня не вышвырнут в неизвестность как слепого котенка, надеясь, что я опять выберусь сама. Совесть у них проснулась, что ли?..

«Просто хотят быть твердо уверены в твоем успехе», — уверил меня Шайтан.

«Ах да, конечно! Самое главное — спасти их чертов мир. А что со мной потом произойдет — это уже так, лирика. Девочка исполнила свое предназначение — и может быть свободна. А то, что несчастным предназначением ей судьбу поломали… да кого это заботит, кроме меня?»

«Как не стыдно».

«Угу, так я тебе и поверила. Тебя бабушка подослала. Наверняка чтобы я по собственной дурости куда-нибудь не вляпалась раньше времени. А если бы и вляпалась — так чтоб хоть было кому выручать. Ведь так?»

«Нет. Когда все закончится, Лекс, я тебя одну не оставлю. От меня ты так просто не отделаешься».

— Почему?!

Алекса вздрогнула, но я уже не обращала на нее никакого внимания. Я ждала, что ответит Шайтан.

«Прекрати задавать глупые вопросы. Ты единственное в мире существо, которое меня понимает».

«И только-то?!» — Я разочарованно вздохнула.

«Ну, я же лишь бесчувственное млекопитающее. Я ведь не могу просто банально испытывать к кому-то привязанность».

На мои глаза невольно навернулись слезы. Встав, я подошла к жеребцу и крепко обняла его за шею.

«Прости…»

«Ты еще носом захлюпай. Лекс, я же пошутил. А то я сам слезу пущу. Представь, как мы со стороны сейчас выглядим. Картина маслом: стоят два чудовища, большое черное и маленькое рыжее, и ревут в два ручья».

Я невольно заулыбалась и ласково потрепала его по холке: «Вот пройдоха, а!»

«Да, и я тебя тоже люблю».

— Что-то случилось? — обеспокоилась Алекса.

— Пожалуй, — запоздало, вспомнив о начатом разговоре, согласилась я. — Но это к делу не относится. Рассказывай дальше. — И снова устроилась рядом с ней на траве.

— Так, на чем я остановилась?

— Про то, как мне во Внутреннем мире выживать придется, — подсказала я.

— Ага. Лекс, что ты вообще о нем знаешь? Начнем с этого.

Я пересказала ей то, что мне поведал Шайтан. Алекса кивнула.

— Он прав, за исключением одного. Тем, кто там побывает, вовсе не обязательно обзаводиться какими-либо магическими навыками. Особенно если они уже есть.

— В смысле?!

— В прямом. В любом живом существе теплится искорка волшебства, но если оно уже переполнено магией, Внутренний мир на него никакого влияния не окажет. Лишь постарается не выпустить существо наружу.

Я снова удивленно вытаращилась.

— В тебе, Лекс, живет магия природы. Та, коей владели наши предки на протяжении циклов, пока не отделились от своей праматери. А магия природы имеет одну особенность — она пронизывает все существо своего владельца. Это не искорка, как у людей, и не сплошной поток силы, как у магов, который иссякает при сильной нагрузке и снова пополняется. Это нечто большее. Не небольшая составная часть тебя, а единое целое с тобой.

— Не поняла, — призналась я.

Она задумалась, подбирая слова.

— Ну, объясню на примере. Если схватить мага, связать ему руки, заклеить рот и глаза, он совершенно беспомощен. Ну, за редким исключением. Есть маги, которым для волшбы не требуется никаких действий руками, слов или взглядов. Но они, повторюсь, исключение, и чтобы выйти на такой уровень, требуются не просто циклы, а сотни циклов.

— Так я же тоже буду беспомощна, — возразила я.

— По-человечески, — согласилась Алекса. — Но видеть, понимать, чувствовать живых существ ты не перестанешь, как и мысленно с ними беседовать. Ведь так?

— Не совсем, — отозвалась я, — Вот чтобы поговорить с конкретным деревом, мне все равно нужно к нему прикоснуться.

— Чем?

— Чем? — сбилась с толку я.

— Только ли рукой?

И вот тогда до меня начало доходить.

— Нет, — призналась я, — Хоть чем.

— Вот видишь, — улыбнулась Алекса. — А прикасаться тебе надо для того, чтобы сосредоточиться на беседе с нужным существом. Иначе ты станешь постоянно отвлекаться на разговор с другими. Понимаешь теперь, в чем заключается твоя магия?

Ну, приблизительно я поняла. Да и если сейчас на меня посмотреть… Я не вижу ни черта, но легко могу определить, кто именно из живого мира со мной заговорил, а передвигаюсь так, словно у меня на затылке глаза появились — не запинаясь, ни на что не натыкаясь…

«Ты видишь мир глазами детей природы. А если уши заткнешь — то и слышать их ушами будешь. Вы не просто как-то взаимосвязаны, вы единое целое», — пояснил Шайтан.

— Понятно, — кивнула я.

— Далее. Раз для посторонней магии в тебе места уже нет, Внутренний мир так просто тебя не отпустит. Заполучив в себя живое существо, он либо наполняет его магией Древних, либо не выпускает, чтобы насолить Святым богам. Его магия каждый раз принимает некий облик в соответствии с тем волшебством, к коему ты тяготеешь. То, что здесь было частью тебя, там станет врагом.

— Природа? — ахнула я.

— Да, природа. Придется бороться с тем, что здесь ты любишь.

— Вот засада-то, — пробормотала я. — Слушай, а Шали как наружу вытащить?

— Подчини себе Внутренний мир — и он все для тебя сделает. Подружись с тем, что увидишь, — и оно заберет в себя то, что частью тебя не является. Все просто.

— Чрезвычайно, — ядовито заметила я, — Проще некуда.

— Ну, извини, — развела руками она. — Я рассказала, все, что знала. Только добавлю еще, что врата долго открытыми не будут — нужно успеть до того, как они закроются. Если ты опоздаешь и останешься там, мы тебе помочь уже ничем не сможем.

— А если снова их открыть? — предположила я.

Алекса грустно улыбнулась:

— Ты думаешь, все так просто? Я даже не знаю, по силам ли мне будет удерживать их до твоего возвращения открытыми. Стоит мне только их открыть, как они начнут пить мою силу. А ведь она небезгранична.

Я встревожилась. Только этого мне не хватало! Чтобы из-за меня с кем-то что-то случилось… Одного раза мне выше крыши хватило…

— Поговорили? — Из леса вышел Макс, а следом за ним и Вэл.

— Поговорили, — встала Алекса. — Предлагаю отправиться в путь.

Народ дружно засобирался. Пока они копошились, сворачивая свои пожитки, я тщательно обдумывала слова своего двойника, а потом решила, что мне нужно посоветоваться со своим хранителем. Наверняка он много чего подслушать успел, значит, и разъяснить мне кое-что сможет. Куда он опять запропастился?…

— Ифрит! — громко позвала я. — Где тебя черти носят?! Джинн! Ну имей совесть, возникай уже!

«Не зови его, он не придет», — предупредил Шайтан.

«Почему?» — изумилась я.

«Его отозвали. Он был приставлен к тебе лишь на время».

«На какое время?» — недоумевала я.

«До того, как пророчество осуществится. А раз оно почти осуществилось, твои предки решили, что в хранителе ты больше не нуждаешься. Тем более что сейчас тебя есть, кому охранять».

«И даже не попрощался, сволочь такая», — обиделась я.

«Не успел, наверно, с кем не бывает. Или не захотел, по понятным причинам».

— Все равно, — настаивала я, забираясь на Шайтана. — Какой бы сволочью ты ни был, элементарные правила вежливости соблюдать надо!

— Это ты о себе? — осведомился Вэл.

— Естественно, — огрызнулась я. — Не о тебе же.

— Все, не спорьте, — вмешалась Алекса. — Впереди важное дело, всем надо успокоиться!

Я угрюмо замкнулась в себе и так ехала до Дуба-прародителя. И чем ближе мы к нему подъезжали, тем больше я мрачнела. Натянутые до предела нервы грозили вот-вот не выдержать, и мое спокойное молчание могло плавно перейти в бурную истерику. Неплохо зная такую свою особенность, я держалась, как умела, уговаривая себя потерпеть и подождать. Чтобы потом уже не зависеть от волеизъявления Святых богов и не опасаться того, что однажды, когда моя жизнь будет налажена, ко мне опять ввалится толпа магов с требованием немедленно их выручать.

«Работать над собой надо, милая девушка. Разбираться, что, как и почему, и в самые важные моменты жизни не терять контроль над чувствами и нервами», — посоветовал Шайтан.

«Угу. Но для этого надо долго и упорно в себе копаться. А глубокое и качественное самокопание, как правило, приводит сначала к осознанию того, как несовершенен этот мир и как несовершенен ты сам, а потом — к жесточайшей депрессии. Потому я всегда предпочитала познавать себя через природу и ее творения».

«Вот и подумай сейчас о природе. Возьми себя в руки, черт возьми».

Я ухмыльнулась: «Не ругайся. Тебе это не идет».

«Уже лучше».

Я вздохнула и собралась сказать жеребцу все, что я о нем думаю, когда временная тропа закончилась и мы остановились. Мое сердце глухо стукнуло и на мгновение замерло, чтобы заколотиться с новой силой.

Запах. Ни с чем не сравнимый запах родных мест. Терпкий аромат старых дубов, свежей листвы, белых роз… Я соскользнула на землю и неуверенно сделала несколько шагов. Святые боги… Я дома. Дома. После бесконечно долгого цикла скитаний. После всех ужасов, что мне пришлось пережить. Я снова дома.

Вдыхая аромат дубравы, я шла по траве, и перед моими закрытыми глазами яркими картинами проносились воспоминания. Здесь я по малолетству первый раз в жизни заблудилась, здесь начинается тропинка, что ведет к дому Макса, а здесь — здесь я любила отдыхать в одиночестве, удрав от праведного гнева родителей. Здесь — рядом с Дубом-прародителем.

Я прислушалась. Лес шумел, узнавая меня, приветствуя и расспрашивая. А потом, услышав родной с детства шелест листвы, я с разбегу рванула к холму и, взобравшись на него, прижалась щекой к древнему, как мир, стволу.

«Да продлят твою жизнь Святые боги, отец…»

«Да озарят твой путь звезды, дитя мое».

Нижние ветки Дуба опустились, обнимая меня за плечи, а я прильнула к дереву. Как же я по тебе соскучилась…

«Без тебя здесь все опустело».

Я сморгнула навернувшиеся слезы.

«Сколько раз в детстве я вот так прибегала, обнимала теплый шершавый ствол и плакалась ему в жилетку… Сколько раз отец-Дерево утешал меня и успокаивал…»

«Не перечесть».

Я невольно засмеялась. Стыдно признаться, но по Дубу-прародителю я скучала куда больше, чем по собственным родителям…

«Никогда теперь от тебя не уйду!»

«Уйдешь, дочь моя. Ты и сама знаешь, что уйдешь».

Я вздохнула: «Как быть?..»

Темный клубок внутри меня испуганно зашевелился, заворочался, когда листва отца-Дерева коснулась моих глаз. Зашевелился, пытаясь укрыться еще глубже, но тьма внутри меня уже рассеивалась. Рассеивалась, темными клочками разбегаясь по дальним уголкам души.

Я умиротворенно улыбнулась, а ветви Дуба-прародителя гневно зашелестели:

«Ты?! Как ты посмел явить себя миру?!»

Молчаливая тьма забилась в самый дальний уголок.

Ага, боишься? А со мной таким смелым был, что просто куда деваться! Соблазнял, совращал, как умел! А сейчас прячешься? Прячься, прячься — далеко тебе все равно не убежать.

«Я горжусь тобой, дитя. Ты идешь путем Древнего пророчества, ради чего Святые боги направили тебя в наш мир. Войди же во Внутренний мир. И да хранит тебя мудрость звезд».

Войти?! Но как же?..

«Последовательница Древних, что стоит рядом с тобой, пусть пока бережет силу. Открыть врата я могу и сам».

На древесном стволе обозначилась дверца с витой ручкой. Открыв дверь, я обернулась к своему сопровождению, улыбнулась и бесстрашно шагнула в неизвестность.

«Помни, дитя, что мы всегда с тобой».

Переход оборвался в пустоту, а я успела это осознать лишь тогда, когда приземлилась носом в вязкую жижу болота, сильно ушибив коленку.

Проклятье

Встав и отряхнувшись, я выпрямилась, вытащила кинжалы и с подозрением огляделась, Тьфу, я же ничего не вижу… Все время об этом забываю… Сосредоточившись, прислушиваюсь к своим ощущениям.

Тишина. Вокруг — ни одной живой души. А ты чего ждала? Ну, не знаю. Я вообще понятия не имею, чего от этого мира ждать надо… Я в своем-то разобраться не могу…

Рядом со мной что-то прошелестело. Я обернулась. Поздно! Подлая лиана, обхватив мои щиколотки, подбросила меня в воздух. Я едва не заорала от негодования, но не успела. Мгновение ока — и я снова упала в болото. Отплевываясь и морщась, я села и решила подумать, что делать, пока со мной не сотворили еще какого непотребства.

Итак, здесь все — против меня. Что именно все, я не видела, но физически ощущала растворенную в воздухе горячую ненависть. И исходила она от созданий природы. Протянув руку, я коснулась какого-то болотного растения и сразу же в панике ее отдернула. Ненависть существа обжигала подобно раскаленным угольям.

Ну нет! Это никуда не годится! Придется использовать все свое обаяние, чтобы приручить местную флору. Если только флору… А как фауна решит себя показать?.. А я ведь не вижу. Только ощущаю. И то — лишь когда существо совсем близко оказывается. Это ведь не создания природы в прямом смысле слова. Это порождения магии Древних богов. Значит, и я для них такой же человек, как в моем мире обычные люди — для животного и растительного мира.

Стоп! Порождение магии Древних. А ведь с одним из них я таки подружилась! Ну, Лекс, вспоминай, как ты Белого волка приручала! Белый волк, прародитель всех волков, способный в полнолуние принимать человеческий облик — это синтез естественной магии природы и магии Древних. Там ведь тоже все непросто было… Да, но ты сравнила — одно существо — и целая орава! А выбор у тебя есть?.. То-то и оно!

Проспорив самой себе, я удобно устроилась на кочке. Так. Внутренний мир, Внутренний мир… Ага. Как у нас есть существа-прародители, воле которых подчиняются им подобные, так и здесь тоже такое быть должно. Почему? Да потому что. Если магия Древних пытается победить меня моим же оружием, значит, и мир будет выстраивать по модели того, что существует в моем сознании. Для полноты ощущений. Итак, надо разыскать здесь того, кто всем заведует.

Не обращая внимания на облепившую мои ноги болотную растительность, я сосредоточилась. Где-то оно есть, где-то оно есть… Тьма внутри меня испуганно закопошилась. Угу. Боится. Значит, я на верном пути! Где же все-таки оно есть?..

Знак Белого волка на моем предплечье ярко вспыхнул:

«Я здесь».

Я по привычке удивленно выпучила глаза. Черт, опять темно… Шали задергался с новой силой.

«Что?..»

«Ты позвала меня, и я пришел».

«Подожди, — никак не могла справиться со своим изумлением я. — Почему Внутренний мир?.. Ведь ты…»

«Ты сделала верный вывод. Я порождение двух стихийных сил. А значит, могу жить в любом из миров. Как во Внешнем, так и во Внутреннем».

«Оберегаешь меня?» — тихо спросила я.

«Да. Не успей ты позвать меня, тебя бы растерзали на части. Зачем я тебе понадобился?»

Какие я все-таки полезные знакомства заводить умею…

«Э-э-э… Внутри меня кое-кто сидит, а его нужно вытащить наружу. Поможешь?»

«С тобой вся моя сила. Но извлечь его ты должна сама. Это Шали, если я не ошибаюсь?»

«Он самый», — кивнула я.

Голова Белого волка опустилась на мои колени. Я осторожно пригладила жесткую шерсть. И окружающая меня горячая ненависть сменилась почтением.

«Действуй, дочь природы».

Отыскав внутри себя клубок тьмы, я погнала его наружу.

— А ну, убирайся, подлец! — шипела я.

Но тьма, вместо того чтобы повиноваться, начала разрастаться, заполняя меня. Теперь заметалась уже я.

«На колени, человек. Никто не смеет приказывать Великим», — заговорил внутри меня голос.

Короткая вспышка боли — я увидела себя со стороны. Увидела? Увидела! Мое тело встало и смерило меня надменным и насмешливым взором горящих красных глаз. Белый волк отпрянул в сторону.

«Продолжай».

Ах, продолжай? Значит, так задумано было? Ладно. Придется теперь еще и за свое тело бороться. Думай же, Лекс, чего боятся Древние боги? Правильно, Святых. А как я молитву ему почитаю?..

«В его глаза смотри. Глаза — самое слабое место».

Я мельком оглядела себя. Вылитая Эллин просто! Дожила! Стала привидением! То есть священный круг очертить не смогу, потому как в руке ничего не удержу, но… Могу очертить его собой!

Пара движений — и вокруг Шали слабо замерцал круг. Он тихо зарычал. Ой, боюсь, пугаюсь…

«Не отвлекайся».

Точно. Глядя в его глаза, я забормотала священные слова.

Ой, что происходить начало! Мое тело в мгновение ока почернело, увеличилось вдвое, обзавелось еще парой рук и разродилось громогласным воем. А глаза ярко вспыхнули, и в их зловещей глубине рассыпались искры ярости и ненависти. Как у Шайтана… Я чуть не отвернулась, но вовремя вспомнила — зрительный обман, конечно же!

— Да продлят твою жизнь Святые боги, — продолжала бубнить я.

Тело выгнулось дугой, пытаясь просочиться ко мне через круг.

«Не отводи глаз».

— …и мудрые звезды да озарят твой путь, — дрожащим голосом закончила я.

Не знай я о том, что сама являюсь призраком, давно бы решила, что моя душа укрылась где-то в левой пятке — столь устрашающее зрелище являл собой разгневанный Древний бог. Руки тянулись ко мне, но, обжигаясь о круг, бессильно опускались.

— Что ж ты из моего тела не уходишь, сволочь этакая? — бормотала я.

«Твое тело — так ты за него и бейся».

Хорошо же! И я не придумала ничего лучше, как, призвав на помощь все силы природы, войти в круг и нырнуть в измененную себя. Тело, стоило мне лишь к нему прикоснуться, задымилось, а я ощутила резкую боль, на мгновение, потеряв сознание.

«Вот и все».

Я приоткрыла один глаз. О Святые боги! Я вижу! Я снова вижу! И что я вижу? Черная тень, захваченная в плен той же лианой и прижатая к древесному стволу, уже становилась частью лесного создания, Неужели это действительно все?..

Пошевелившись, я пробормотала неприличное ругательство. Что он тут с моим телом успел сотворить? Только что волосы на голове не болели. А все остальное — увы и ах. Я кое-как села и заметила, как дымятся мои ладони. Обжег о круг, зараза. Берешь тело напрокат — так будь добр обращаться с ним бережно и возвращать в прежнем состоянии…

Белый волк, приблизившись ко мне, положил голову на мое плечо.

«Пойдем, дочь лесов. Ты выполнила свое предназначение — теперь ты свободна. Я доведу тебя до врат».

Тело повиновалось с трудом. Встав, я пошатнулась и ухватилась за своего неожиданного помощника. Волк несколько мгновений смотрел на меня, а потом велел:

«Забирайся на спину».

Ух ты… Знак наивысшего доверия. Никогда ни одно свободное создание природы не позволит простому смертному себя оседлать…

Я взобралась на широкую спину, обняв друга за шею.

— Спасибо…

«Мы квиты».

Пожалуй. Ведь мое с ним знакомство началось с того, что я спасла волку жизнь. Нашла израненным в обличье человека под Дубом-прародителем и долгое время выхаживала, как умела. А теперь он спасает мою жизнь. Все правильно. Белый волк вернул мне свой долг.

Пронесшись по болоту, он замер у большого дерева и издал долгий вой, от которого у меня мурашки побежали по коже. А в дереве появилась довольно широкая щель, в которую Белый волк резко нырнул, едва по дороге не уронив меня.

«Извини».

— Да ничего, — пробормотала я.

И оказалась на холме у Дуба-прародителя. Мой провожатый помог мне спуститься на землю. Пошатываясь, я села и прислонилась спиной к дереву.

«С возвращением, дитя мое».

Да, действительно. С возвращением, Лекс. С возвращением из Внутреннего мира и с освобождением от проклятого пророчества. Интересно, и почему ты не радуешься?..

— Сил нет, — пробурчала сама себе я.

Не то. Совсем не то. Надо бы на моем месте прыгать от счастья и громко верещать от радости, но… Да, больше меня никогда не погонят по каким-то не моим делам… Вот только что мне делать теперь? Раньше было хоть какое-то, пусть и чужое, дело, в котором я могла найти себе применение. А куда мне применить себя сейчас, когда все позади?..

«Прощай, дитя природы». — Белый волк коснулся головой моего плеча.

— Прощай. — Я вернула жест уважения. — Прощай и — спасибо.

Прародитель волков исчез, а я, приглядевшись, увидела свое сопровождение — они неслись наперегонки, что-то мне крича. Ну что ж. Для них старалась — пусть они и радуются. А я… А мне уже все равно…