Я сидела на песке, обхватив руками колени, и молча страдала от собственной некомпетентности. Упорно не шли из головы слова Хариты, приправленные наводящими вопросами Райлит: «Что ты прозевала, что ты упустила?», «Достаточно того, что спасителем стал сын вождя». Будь трижды проклята моя невнимательность!.. Такой «хвост» не заметить, такого петуха дать!.. Как вспомню, сколько мне из-за этого пережить пришлось… аж в дрожь бросает… Я зябко повела плечами, угрюмо глядя на бордовое море. Ужасть, товарищи, кошмар, засада какая-то, хоть стреляйся…

Не вздумай! А ты вообще сиди и вяжи шапочки! Как от неё помощь требуется — так она сидит и помалкивает, а как не нужно — так лезет со своими дурацкими советами!.. Сгинь! Касси, давай поговорим… Знать ничего не хочу! Проваливай, кому сказала!.. Куда? Да куда душе угодно! Миров много, места — тоже. Лишь бы от меня подальше! Ты же знаешь, Касси, кроме тебя у меня никого нет. А почему, интересно, ты об этом не думаешь, когда мне нужна твоя помощь? Ась? Когда мне нужен совет, когда мне нужна подсказка? И что ты скрываешь, Райлит? О какой договорённости говорила Судьба? Молчишь? Опять молчишь? Опять — загадки, тайны и — вертись сама как хочешь, а я понаблюдаю и посмеюсь? Я никогда над тобой не смеялась. Да неужели! Напомнить? Не ссорься со мной, Касси, тебе это не выгодно. Да плевать я на тебя хотела с высокой колокольни! Как же мне хорошо жилось, когда ты была проклятым внутренним голосом и только… Поди к чёрту, ясно?

Райлит замолчала и долго не подавала признаков жизни, мудро оставив меня наедине с собственными терзаниями и сомнениями. А я от досады яростно кусала губы и только что не билась головой о землю. И если бы кто посмел отвлечь меня от переживаний, если бы кто сейчас показался на берегу… Плохо бы ему пришлось. Подворачиваться мне под горячую руку не советую никому, тем более, мне самой до икоты хотелось немедленно кого-нибудь проклясть, выплеснуть негативные эмоции, сделать гадость… Жаль, по статусу я на подобное прав никаких не имела, и посему — пришлось долго и упорно бороться с самой собой, и почти победила, я почти успокоилась…

Пойми, Касси, есть такие тайны, которые опасно раскрывать. Есть такие вопросы, ответы на которые кроме крупных неприятностей ничего тебе не доставят. И кровь, которая однажды из-за них пролилась, до поры до времени лучше не тревожить, твоя ли она или чужая. Есть такие вещи, которые нельзя искать… О чём это ты? Ты знаешь, о чём. Нет, не знаю. Не притворяйся, Касси. Знаешь, прекрасно знаешь. Допустим. Вспомни хотя бы болото колдуна…

Я сердито засопела и хмуро воззрилась на кроваво-красные полосы заката, ярким ковром застелившие небо. Кровь на песке, кровь на небе, не к добру это… Ты мне не ответила. И не собираюсь. Знаешь, что я права. И что из этого? Теперь промолчала уже Райлит. Вот именно, ничего. Потому как она действительно права. В пресловутое болото колдуна лучше было не соваться вообще, даже если в конечном итоге оно стало ключом к разгадке нескольких важных тайн. И если и оставшиеся тайны из этой же оперы — то я пас!

— Знаешь, Райлит, — вслух сказала я, — иди-ка ты сама дальше разбирайся со своими так называемыми делами. Я не хочу больше рисковать своей… головой ради неизвестно чего. Ты свободная личность, ты свободная душа — так вперёд и с песней! Или немедленно выкладывай всё начистоту.

Молчание. Знак неуважения. Моя вторая сущность забилась в самый дальний тёмный уголок, лишь бы я не догадалась об её коварных замыслах, и не подавала признаков жизни. Как будто я могу читать её мысли… Она мои, к сожалению, может, а вот я её — увы и ах. И посему… Сосредоточившись и закрыв глаза, я собрала в кулак всю свою силу и ушла в себя, отрешившись от этой реальности, и, отыскав Райлит, встала напротив неё. Ну, так ты будешь объяснять или нет?..

Холод знакомых, чужих глаз и пляшущие в глубине расширившихся зрачков искорки презрения. Это всё, что ты можешь мне сказать?.. Тихое эхо, отвечающее безжизненным голосом: «Да…». Ну что ж… Тогда это всё, что я могу сделать. Прости. Я слишком долго позволяла тебе вытирать об меня ноги, хотя считала своим другом, своей сестрой, своей совестью, своей гордостью. Хватит. Здесь наши пути расходятся. Ты многое за меня делала, но ещё больше — не делала, о многом рассказывала, но ещё о большем — молчала, много раз помогала, но ещё чаще — подставляла. А я наивно считала, что это проделки Судьбы, а ты позволяла мне в это верить. Но сейчас, когда я знаю… В человеческом теле может быть место только одной душе, и ею буду я. А ты… А куда ты пойдёшь и чем займёшься — меня мало волнует. Прощай.

Резкая боль судорогой скрутила меня по рукам и ногам, грубо швырнув на мокрый песок. Оказывается, когда Райлит не желает добровольно покидать привычное тело, её не так-то легко из него выставить… но я справлюсь. Я всегда добивалась того, чего хотела… и сейчас добьюсь. Следующий виток боли застал врасплох, и в попытках заглушить рвущийся из груди вопль я уткнулась носом в песок. Всё получится, всё получится, Касси, это твоё тело, так борись же за него!.. Задыхаясь от набившегося в нос песка, теряя сознание от оглушительной боли, я из последних сил взглянула в лицо наглой захватчицы и оторопела, увидев на её губах лёгкую, добрую, ободряющую улыбку. О, Господя-я-я, так ведь я… так ведь ты… Мир вокруг меня завертелся стремительной юлой, смешивая кровь песка и кровь заката в сплошное, нереально яркое пятно с картины безумного художника-экспрессиониста.

О, чёрт…

Темно… Тихо… Слишком темно и тихо. Подозрительно темно и тихо. Затишье перед бурей? Кто знает… А кто знает, тот, разумеется, ничего никому не скажет и будет и дальше хранить свои тайны от любопытства простых смертных… Ой, что-то мне в голову лезет дрянь всякая, а ведь я такого недавно натворила!.. Впрочем, недавно ли?.. Сколько сейчас вообще времени, интересно? И там ли нахожусь, где находилась? Всё, Касси, пора вставать и… проверять, добилась ли ты того, чего хотела.

Дабы растолкать себя, я пошевелила правой рукой, но, к своему вящему удивлению, ничего не почувствовала. Ни песка, который просто обязан почувствоваться, ни движения, ни собственной руки. Упс. Приплыли… Это ещё что за чертовщина?.. Я повторила попытку — и опять впустую. Ни песка, ни руки… Ой, мама-а-а… В панике я конвульсивно дёрнулась, приподнялась, перевернулась на спину… и поняла одну странную вещь. Я не чувствовала правой половины своего тела. Левая, как только пришли в движение мышцы, немилосердно разболелась, но правая… Ей-богу, словно меня разрубили на две равные половинки, отняв правую часть… Стоп. Отняв?..

Я испуганно открыла глаза, тряхнула головой, избавляясь от прилипшего к лицу песка, подняла правую руку и даже сквозь плотный сумрак ночи разглядела свою несчастную конечность, покрытую коркой спёкшейся крови. Никто у меня ничего не отнимал… кроме чувствительности. Вернее, кроме ощущения. Ощущения руки и ноги. Ощущения тела. Рука и нога двигались, сгибались и разгибались, шевелились пальцы… а я ничего этого не чувствовала. Будто ими управляет кто-то неведомый, чужой, та же Судьба дёргает за ниточки… Нда. Без комментариев…

Разминая затёкшие мышцы, я с трудом села и, превозмогая боль, сделала несколько простейших упражнений. Я искренне надеялась, что потеря ощущений — временная, так иногда бывает… Долго спала на одном боку, рука онемела, правда, спала я не на боку, а на пузе… Пара упражнений — и по руке должны забегать неприятные мурашки, должны закровоточить нанесённые жгутами дождя открытые раны, должна вернуться боль, и я ей буду только рада… Однако каждое следующее упражнение убеждало меня в том, во что я категорически отказывалась верить — Райлит ушла, «забрав» с собой половину моего тела. И — она действительно ушла. Устав от бесплодных попыток вернуть к жизни правую часть тела, я улеглась на песок и бездумно воззрилась на усыпанное крупными звёздами ночное небо.

Нда. Райлит ушла… Куда — я не знаю, но где-то там, в неизведанных доселе глубинах меня отныне царил ледяной мрак. И мои многочисленные вопросы разбивались о пугающее многоголосье тишины, которая насмешливым эхом повторяла за мной случайные слова. И тёмным пятном в душе зияла холодная, болезненная пустота забытого одиночества. И это всё, что осталось от Райлит… Это — и её последний обман. Видимо, она с самого начала нашего путешествия хотела отделиться от меня, хотела действовать дальше самостоятельно… а я в очередной раз клюнула на умело заброшенную приманку, проглотила наживку и не заметила ничего странного. И потеряла часть себя. И душевную, и физическую.

Я скрипнула зубами и от боли, и от жалости к самой себе. Опять меня обставили!.. Впрочем, как будто я не знала… Райлит по своей природе — хитрее всех, и меня в том числе. Одно слово — Судьба… Я пытаюсь обмануть её и сделать по-своему, а в итоге поступаю так, как она хочет, чтобы я поступала. Этого нельзя не признать. Меня подло обставили, обвели вокруг пальца и использовали в своих корыстных целях. Хотя, я тоже внакладе не осталась. И этого тоже нельзя не признать. Зато — теперь я свободна как ветер и вольна поступать, как мне хочется, а не как велят свыше. Касси, поди туда, Касси, поди сюда, Касси, тебе надо сделать то-то, а того — нельзя, потому как время ещё не пришло… Тьфу, брр… Жаль только, что у меня нагло оттяпали половину тела и теперь придётся с удвоенным вниманием следить за собой. А то какой-нибудь хитрый гуи слопает впотьмах мою правую руку, а я и не замечу…

Привыкая к новым ощущениям, я потянулась всем телом. Странно, непривычно… но хватит об этом. Интересно, а где сейчас Райлит?.. Поблизости её не наблюдается, следов на песке — тоже никаких… Опа. А вот это мне уже не нравится… А вот этого я не хочу!.. Смирившись с «отсутствием» правой половины тела, я заметила очередную неприятную особенность своего нового положения. Я не видела правым глазом, не слышала правым ухом… И, по аналогии, нос и рот у меня тоже теперь должны работать наполовину… Твою налево, мама, роди меня обратно и набор непечатных слов… Онемевшая половина тела — это одно, но мёртвая половина тела — это уже совсем другое! Это же я сейчас почти как зомби!..

И магия!.. Моя магия!.. Слово-то должно остаться при мне… Клинки с формой стража и ключом от порталов — тоже, хотя с Райлит станется умыкнуть под шумок моё добро, нажитое честным и непосильным трудом… А если с горлом что случится, как однажды уже случилось?.. Что тогда делать?.. Второй всесильной души уже нету, а воин-то из меня — аховый! Примерно как из моей мамы — чайник, хотя иногда она доходит до нужной точки кипения… Моменто море, граждане. Полный песец, как любит выражаться Яшка, кстати, а где он?..

Выругавшись и недобрым словом помянув про себя Райлит со всеми её фокусами, я, кряхтя, встала и несколько минут смотрела на тёмное море. Темнота — друг молодёжи… и поджидающих в кустах монстров. Я зорко огляделась по сторонам, прислушиваясь к собственным ощущениям. Чей-то пристальный взгляд буравил мой затылок, но опасности от него не исходило… точно не исходило. Слава Богу, прежнее чутьё тоже осталось при мне, как и клинки с формой, что чёрной кучей лежали в двух шагах от меня. Зато — я лишилась своей одежды. По аналогии, от неё осталась ровно половина: одна штанина от джинсов, изодранная в клочья майка с одним рукавом, исподнее, соответственно… Свитер тоже куда-то пропал вместе с носками… Браслет-связник рассыпался по песку звеньями цвета лунного серебра…

В общем, с чего начали, почти тем же и заканчиваем. Незнание мира и полнейшая беспомощность плюс висящий на шее неугомонный приятель, которого нужно срочно отправлять домой, пока он не натворил делов, но для начала — найти его здесь. И колдун. Теперь того будет не так-то просто отыскать, но что-то мне подсказывает — не станет Райлит заострять на нём своё бесценное внимание… А я стану. Колдун — мой единственный шанс понять причину моего здесь незапланированного появления в частности и собственной природы вообще. Он — ключ ко многим тайнам Судьбы… и Райлит. И я его найду, а вот как… Я подумаю об этом завтра.

И, скрипя зубами от боли, я кое-как помылась в море, перевязала обрывками одежды небольшие кровоточащие ранки на руках и ногах, оделась, свернулась клубком на холодном, влажном песке, пробормотала защитное заклятье и мгновенно провалилась в тяжёлый, беспокойный сон. Видимо, пришёл в движение выработанный за предыдущие путешествия защитный механизм — когда у меня выдавалась возможность спокойно поспать, я всегда спала. Даже на полной опасностей дикой равнине. Даже в древнем, полуразрушенном, мёртвом городе. Даже на мокром, жёстком, залитом кровью песке. Потому как отлично понимала, что в следующий раз похожей возможности может не быть. В следующий раз мне, возможно, придётся охранять чужой покой и сон, и я уже знаю, чей именно… И сквозь сон я долго ощущала на себе пронзительный, немигающий взгляд кого-то близкого, но невидимого и недосягаемого…

Райлит.

Затаившись за толстым стволом раскидистой пальмы, я долго и терпеливо выжидала подходящего момента. Для Касси, как и для меня, разделение не прошло безболезненно, а наблюдать со стороны за её мучениями — занятие не из приятных. И каждый раз, когда она оборачивалась и смотрела на пальму, я внутренне замирала. В существенной потере зрения один плюс всё же был. Она меня не видела, не замечала и, очевидно, не чувствовала. Я непроизвольно потёрла пульсирующее от ожога правое запястье, на котором прежде находился браслет-связник. Не чувствовала и не почувствует, я сделала для этого всё возможное и невозможное… И однажды она поймёт, почему. Однажды… но не сейчас.

Касси отличалась упрямым, беспокойным, неуравновешенным характером, и влиять на неё оказалось не так-то просто, пусть моя первая сущность твёрдо убеждена в обратном. Своенравная и эгоистичная, наивная и недоверчивая, независимая и импульсивная, обидчивая и чересчур любознательная, она постоянно вмешивалась в мои сугубо личные дела, раньше времени узнавая о том, о чём ей знать не полагалась вообще… Да ещё и Харита, явно мне в отместку, выболтала Касси мои главные тайны, из-за чего теперь под угрозой оказалось завершение последнего круга жизни. Положительное завершение, конечно же. Положительное — и для меня, и для нас обеих. А Харита может сколько угодно рвать на своей безликой голове несуществующие волосы в попытках исправить давнюю ошибку.

Я невольно усмехнулась, наблюдая за попытками Касси уснуть. Поздно, Харита, поздно, дорогая сестричка, слишком поздно. Меня уже не исправить и твою печать с моей в клочья разорванной души не стереть. И за это ты тоже однажды ответишь. За изодранную душу. За разрушенный мир. И за Касси. Жалко девчонку… но когда она подвернулась мне под руку, я не стала ждать лучшего варианта, а ухватилась за то, что есть. И долго подстраивала её внешность под свою, долго учила любить мир, который никогда не стал бы ей родным домом, долго учила её бытьмной. И не один круг жизни нам пришлось пройти вместе, прежде чем она осознала сам факт моего существования, научилась с ним мириться и поверила в то, что она — это я. И научилась быть мной, пусть и фальшивя по мелочам. И не один круг жизни нам предстоит пройти вместе, прежде чем я, возможно, отпущу девочку на свободу… если она сама того захочет. За короткий срок Касси совершила невозможное — стала настоящей дейте и по духу, и по характеру, и по привычкам, и захочет ли она вновь превращаться обратно в человека — неизвестно.

Когда моя первая сущность, наконец, соизволила уснуть, я вышла из-за спасительной пальмы, натягивая на новоприобретенное тело свитер. Потрясающее ощущение — впервые за бесконечно долгое время управлять собственным телом, а не таиться в чужом… Незабываемое ощущение — дышать свежим морским воздухом, который отныне не нужно ни с кем делить… Непередаваемое ощущение — наконец-то стать собой, ни под кого не подстраиваясь, ни от кого не завися и никем не управляя… Я — снова только я, и больше никто другой… пока Касси не доиграет навязанную ей роль до конца. Обойдя спящую, я подошла к кромке моря и задумчиво посмотрела вдаль.

На сине-голубой полосе горизонта уже гасли первые звёзды, предвещая скорый рассвет и скорые неприятности. Кровавый дождь — это только начало, лёгкое начало нелёгкого завершения последнего круга… И немало ещё предстоит выдержать и семи мирам, и их обитателям, и нам с Касси, прежде чем жизнь войдёт в обычный ритм, прежде чем Судьба откажется от старых замыслов… А я ей в этом помогу, чем смогу. К синим и голубым краскам отступающей ночи присоединились красные, фиолетовые и жёлтые. Время пришло… Показались, позолотив море, робкие лучики солнца. Пора. Я оглянулась на Касси. Моя первая сущность, скрючившись самым немыслимым образом, крепко спала, не обращая внимания на пробуждающееся утро. Ещё пара её земных часов… и в Шалейне завертится карусель, требующая вмешательства дейте… Но не моего. У меня — свои дела. С грядущими — должна справиться Кассии. Обязана справиться. Я слишком много в неё вложила, я слишком многим ради этого пожертвовала, я слишком многим рискнула, я… я слишком долго ждала…

Привыкнув к ощущению собственного тела, я повернулась лицом к ветру, глубоко вздохнула и, сложив ладони чашей, подула на них. Ветер, встретившись с моим дыханием, послушно свернулся тугим клубком, позволяя поймать себя. Едва заметно улыбнувшись и склонив голову перед промелькнувшим в небе леками, я взглядом велела ветру вытянуться в тугой вихрь и отпустила его на волю. Обернулась напоследок, прощаясь с Касси, и шагнула в центр вихря. Навстречу Судьбе, с которой мы не успели обсудить некоторые детали. И, надо полагать, она этого ждёт — не дождётся…

Обитель Судьбы встретила меня привычными картинами из нашей с Касси общей прошлой жизни. Неодобрительно посматривали со стен знакомые изображения, свернувшись клубочками, дремали на полу чистильщики, скучала чуть поодаль Харита, читая какую-то ветхую летопись и не обращая на меня внимания. Тряхнув головой и разогнав дурман перемещения, я тихонько кашлянула. Судьба не реагировала. Я кашлянула громче. Харита по-прежнему игнорировала моё появление. Я пожала плечами и села. Ей от меня так просто не избавиться.

— Здравствуй, безликая, — тихо начала я. — Я вернулась, чтобы закончить наш разговор. Как мы и договаривались.

Судьба оторвалась от чтения и, скорчив недовольную рожицу, сменила облик Касси на мой нынешний. Левый глаз закрыт, правый — горит недобрым огнём, левая сторона лица — бледнее мела, правая — темна от загара, волосы, поседевшие наполовину, висящая, как плеть, левая же рука, потрёпанный синий свитер, едва доходящий до колен… Удручающее зрелище, конечно же… но не для меня.

— Оставь свои фокусы, — холодно заметила я. — Перед тобой не Кассандра, а Райлит.

— Знаю, — мне шаловливо улыбалась незнакомая маленькая девочка. — Извини, не могла удержаться. Так зачем ты пришла?..

— За Клубком, — спокойно отозвалась я. — И можешь не стараться сбить меня с толку, меняя образы и судьбы. Я видела тебя настоящую и знаю твоё истинное лицо.

Девочка задумчиво улыбнулась и ее образ начал таять, как зажжённая свеча. Оплывали и стекали ручейками на пол, словно горячий воск, черты симпатичного веснушчатого личика и светлые кудряшки волос, угловатая детская фигурка и короткое голубое платье, оставляя вместо себя нечеткий облик размытого, блеклого силуэта без лица. Я не раз про себя сравнивала настоящую сущность Хариты с огарком свечи, и сейчас лишний раз убедилась в своей правоте. Безликая — во всей своей красе…

— Я устала от тебя, Райлит, — в глухом голосе Судьбы отсутствовал даже намёк на эмоции. — Ты слишком долго стоишь у меня на пути. Зачем тебе Клубок?..

— Затем, что тебе давно пора уступить своё место тому, кому далеко небезразлично будущее семи миров, — прямо ответила я. — Ты слишком долго управляла нами, не пора ли на покой?

— И оставить управление тебе? — на безликом лице мелькнула усмешка. — Не многого ли ты хочешь?..

— Поверь, это лишь малая часть моих желаний, — весело заверила её я. — И не будем забывать, что я знаю тебя, Харита. Знаю, кем ты была прежде… Знаю, как тебя звали тогда, когда ты была всего лишь обычной смертной, человеческой выскочкой. И что в тебе только нашла предыдущая безликая? Наверно, чрезмерно больную фантазию, которую ты и пустила в ход, когда изуродовала судьбы семи миров.

— Дейте мешают… — начала она.

— …только тебе одной да Хранителям, — прокомментировала я. — Ни жизни миров, ни жизни их обитателей они не мешают, скорее, наоборот… Не забывай, что перед тобой не Кассандра, а меня так легко не обманешь. Меня ты вообще не обманешь, я слишком много знаю, — я доброжелательно улыбнулась. — Кроме того, ты до смерти боишься Слова дейте, Харита, и в этом всё дело. Признайся же. Боишься даже сейчас, как и прежде боялась.

— Я не знаю, что такое страх, — Судьба безразлично пожала плечами, однако проступившие на теле моей собеседницы очертания человеческой фигуры недвусмысленно указывали на её напряжение.

— Ты просто слишком долго пряталась в своём бессмертии и забыла о том, что это такое, — хмыкнула я. — И если я сейчас прокляну тебя…

— …то никогда не доберёшься до Клубка… — поспешно перебила Харита, на всякий случай попятившись.

Я склонила голову на бок, с интересом рассматривая любопытную картину: от волнения Судьба никак не могла выбрать себе подходящий облик, и по её телу крупными волнами струились, меняясь подобно картинкам в калейдоскопе, многочисленные образы неизвестных и знакомых мне людей, а заодно — менялся и пейзаж. Древний лес перетекал то в болото, то в речную долину, то в горный хребет, то в бесконечную равнину, то в безбрежный океан, то в тесную избу, то в улицы Тхалла-тея…

— Боишься, — рассеянно констатировала я.

— Откуда ты всё знаешь?.. — в глухом голосе промелькнула нотка недоумения.

— Догадалась, — туманно пояснила я, — увидела, услышала, запомнила, прочитала…

— Летописи Создателя миров, — поняла Харита. — Как, интересно, ты до них добралась?..

— Не суть важно. Я до них добралась — и это главное.

Я же не Касси, чтобы раскрывать свои карты противникам из пустого желания похвастаться. Да, я нашла Летописи, но никто, даже моя первая личность, никогда не узнает, какую цену я заплатила за столь важную находку… Не Судьба создала миры и не Хранители, а тот, кто тысячелетия назад ушёл в Неизвестность. Ушёл, чтобы и дальше создавать, чтобы и дальше творить. Ушёл — и оставил после себя хаос в мирах и тщательно запрятанные в их сердцах Летописи. Летописи — это символы, иероглифы и рисунки, повествующие об истории создания и развития миров. Которые, при внимательном рассмотрении, проступают сквозь мерцание «пола» сердца мира. И я долго не могла понять, что же они такое. Случайно увидела сначала один рисунок, потом — второй, затем — третий… А четвертый объяснил смысл первых трёх и намекнул на продолжение… А я заплатила за подробное изучение дополнительными кругами жизни, впрочем, для Касси они оказались нелишними.

— Уйди с моей дороги, Харита, — я задумчиво наблюдала за поспешной сменой обликов. — Уйди туда, куда уходили твои предшественницы. Уйди — и забери с собой своё порождение, пока до колдуна не добралась Касси, как ей того хочется, или пока я не перетянула его на свою сторону, о чём уже давно думаю. Уйди — или в следующем круге жизни я не дам тебе такой возможности. Твоё время истекло. Уйди — и отдай мне Клубок судеб. Добровольно. Иначе мне придётся избавиться от тебя.

— Ты так веришь в свою силу?.. — прищурилась безликая.

— Нет, я так верю в твою силу, — отозвалась я. — Ты наделила меня подобной властью, ты создала меня, а я всегда верила в судьбу.

— Значит, время действительно пришло… — меланхолично кивнула Харита. — Я долго ждала, пока ты сможешь меня сменить… Удивлена? Это судьба, Райлит, только и всего. Не твои упрямство и сила воли, а всего лишь — твоя судьба… Но Клубок ты так просто не получишь. Если сможешь найти его и подчинить себе — забирай. Если нет — извини, но я доведу чистку до конца, и ни ты, ни твой двойник мне больше не помеха. И подожду, пока до нужного уровня не поднимется следующее существо с моей печатью…

Склонив голову на бок, я едва заметно улыбнулась. Такова Судьба — и такова Харита. Она никогда не признает поражения, хотя ей не меньше меня известно, кто прописывал мою судьбу, расставлял соответствующие метки и придумывал каждый последующий шаг в очередном круге жизни. Мы сами — творцы своих судеб, а безликая в основном соглашается с нашим выбором, опираясь на собственный авторитет, потому как она в проигрыше никогда не останется, да на известную присказку…

— Готова? — моя собеседница вновь вернулась к знакомому облику Кассандры.

— И уже давно, — заметила я.

Харита молча указала на полотна. Конечно же. Где-то среди них запрятан вход в коридоры Судьбы и предполагается, что я и об этом знаю… Я мимоходом заметила заинтересованный взгляд безликой. Заметила — и, подойдя к первому попавшемуся полотну, сначала сняла с изображения клинки и форму стража, быстро переоделась, натянув свитер под куртку, а затем — взглядом заставила его превратиться в чёрный провал. И, прежде чем уйти, мягко улыбнулась Харите:

— Никогда не решай за других, не приказывай им и не повелевай тем, что тебе не подвластно, сестричка… До встречи.

Коридоры встретили меня пронзительным холодом вьюжной зимы. Оглядевшись, я подняла высокий воротник куртки, защищая лицо от стремительных порывов ледяного ветра. Здесь правил слепой случай и заканчивалась моё влияние на собственную судьбу и никто, даже Харита, не мог предсказать, вернусь ли я назад с Клубком в руках, и вернусь ли вообще… И никакие метки на Колесе судьбы не спасут меня от провала, если я не выдержу предначертанных испытаний. И нельзя заранее предрешить исход этой попытки, создав мощный артефакт. И остаётся лишь — положиться на пресловутый случай, остатки прежней силы и — волю к победе…

Убрав за уши непокорные пряди коротких вьющихся волос, я вынула из ножен один клинок и внимательно огляделась по сторонам. Судьба всё же сделала мне пакость, заставив проходить сложный путь, будучи одноглазой. К тому же, я забыла, что значит — иметь собственное тело и разучилась полагаться на свои чувства. Впрочем, предчувствие опасности нас с Касси никогда прежде не подводило, не подведёт и сейчас. Я прислушалась к ощущениям, которые не забывали предупреждать об опасности. А опасность поджидала везде — растворённая в воздухе, сотканная из крупиц мелкого снега, притаившаяся за моей спиной и заглядывающая через плечо… Я привычно напряглась, собирая воедино чувства и мысли и отрешаясь от ненужных сомнений. Остаётся всего несколько шагов до цели…

Окружающий пейзаж угнетал унылым однообразием. Бесконечная степь, укутанная в толстое покрывало снежного покрова, местами проглядывающие сквозь сугробы жёлто-коричневые прутья спящих кустарников, виднеющаяся вдали чёрная полоса безжизненного леса. Тускло-серое небо, подернутое ряской подвижных перистых облаков, прячущееся за ними угрюмое пятно закатно-красного солнца. И сбивающий с ног ветер, пробирающий до костей. Хмурясь и выдыхая клочки пара, я не без труда сделала несколько шагов по направлению к лесу. Ноги по колено проваливались в липкий снег, увязая и застревая в сугробе. Нда, как сказала бы Касси.

Резкий порыв ветра больно ударил по лицу, царапнув щёки острыми когтями мелких крупиц снега. Я поспешно натянула воротник свитера до уровня глаз и, придерживая его свободной рукой, поплелась к лесу. Вьюга отплясывала вокруг меня незамысловатый танец, взъерошивая сугробы длинным подолом белого платья и весело подбрасывая к небесам пригоршни пёстрых снежинок. Фыркнув и чихнув, я сдалась на милость обстоятельств: вернула в ножны клинок и спрятала озябшую правую ладонь за тёплый отворот куртки, продолжая придерживать мёртвой левой рукой воротник. Костюм стража, конечно же, защищал от холода… но только не открытые участки кожи вроде ладоней и лица. Как и сапоги не спасали от пробирающегося за отвороты снега.

Но, несмотря на неприятные обстоятельства путешествия, я упрямо шла вперёд и молча улыбалась про себя. Окружающий сырой холод, пробудившийся желудок и непривычная тяжесть быстро уставшего тела вновь и вновь напоминали, что отныне я — живой человек из плоти и крови, а не бесприютная душа. И в приподнятом настроении я бодро брела к своей цели, хотя каждый следующий шаг давался мне тяжело, ветер не то норовил сбить с ног, не то — подбросить к мрачным небесам, а лес — и не думал приближаться, молчаливой стеной маяча в недосягаемой дали.

Время в пути тянулось бесконечно медленно. Несколько раз я останавливалась, переводя дух, и оглядываясь назад, не видела собственных следов. Метель, следующая за мной по пятам, заметала едва заметную тропинку, отрезая обратную дорогу. И незаметно склонилось к горизонту солнце, неуверенно выглядывающее из-за деревьев. Я постаралась прибавить шагу. Вряд ли ночью я смогу разглядеть лес, а темнеет зимой на равнинах очень быстро, мне ли об этом не помнить… Ветер, словно твёрдо решив вредить до последнего, свирепо накинулся на меня, сбив с ног и опрокинув в сугроб. Отряхиваясь, я села, моргнула, стёрла с лица снег… и услышала пронзительный дикий вой, доносившийся со стороны леса.

Я оказалась на ногах быстрее, чем подумала о том, как выбраться из глубокого сугроба. Вскочила, выхватила клинки и зорко огляделась по сторонам. Вой повторился, приближаясь, и, судя по визгливым ноткам, издавал его пёс, вернее, щенок. Хотя, в коридорах Судьбы не стоит доверять привычным образам и чувствам, иначе порождения иной реальности не оставят от тебя и обглоданных косточек… Но передо мной действительно оказался обычный щенок. Вынырнув из подступающего сумрака, сливаясь со степью, белоснежно-рыжее создание весело блеснуло черными бусинками глаз и залилось приветственным лаем. Узкая мордочка вымазана в снегу, загибаются на кончиках длинные ушки, короткий хвостик описывает жизнерадостные круги. И рядом со щенком моё ощущение опасности отступило в тень. Он не опасен. Более того, может спасти мне жизнь, если понадобится, Создатель знает, как…

Вернув клинки в ножны, я присела на корточки и потрепала щенка по загривку. Малыш тихо тявкнул и, подпрыгнув, ухватил меня за рукав. Понятно. Зовёт за собой. Ну что ж, пойдём… Встав, я собралась вновь направиться к лесу, когда пёс преградил мне путь и повёл за собой в противоположную сторону, туда, откуда я пришла. Удивленно нахмурившись, я послушно шагнула за ним и через мгновение очутилась рядом с лесом. Фокусы коридоров, конечно же. Жаль, о них мне мало что удалось разузнать, поэтому… узнавать приходится на месте. Щенок, обернувшись, снова тявкнул. Иду, уже иду… Стараясь не терять из виду рыжий кончик хвоста, мелькающий впереди, я поспешила за своим случайным проводником.

Сонный лес встретил меня слабым шуршанием веток и скрипом качающихся под порывами ветра стволов. Спящие под снежным одеялом деревья, казалось, совершенно не интересовались забредшим к ним в гости случайным путником и продолжали равнодушно смотреть чёрно-белые сны о зиме, пока я медленно прокладывала себе тропу меж толстых древних стволов. Осторожно убирая с дороги то свисающие до земли еловые лапы, то запорошенные инеем веточки кустарников, я шла на голос щенка, пока он не сменился гостеприимным мерцанием спрятанного в чаще огонька.

Никогда бы не подумала, что мягкий свет в окне чужого дома способен вдохновить меня на подвиги, однако… Себе не могу не признаться в том, что я жутко устала, замёрзла и проголодалась. Тело Касси оказалось неприспособленным к физическим нагрузкам, и большую часть пути я держалась исключительно на силе воли. И как было бы хорошо сейчас завернуться в тёплое одеяло, прижаться спиной к натопленной печке, съесть что-нибудь вкусное и уснуть… Отведя в сторону укутанные в снежную вуаль чёрные ветки, я выглянула из-за ствола и к своему разочарованию обнаружила на поляне не уютный домик, а внушительный костёр.

Костёр, у которого меня давно и терпеливо ждали.