Второй день подряд шел дождь. Стоя у решетчатого окна, я уныло наблюдала за бесконечным потоком мутной воды, стекающим по стеклу. Хорошо, конечно, что в такую погоду я сижу под крышей, пусть и слегка протекающей, а не на природе… Но вынужденное заточение в мрачной башне однажды меня доконает, ей-богу. Ведь пообщаться даже не с кем! Магистр – в отъезде, Яти – в спячке, старшая ученица Магистра, Серафима, – по уши в своих делах. Скука-а-а… смертная.

Яркой змеей промелькнула молния, осветив мою комнату, и я невольно вздрогнула. Нет, гроз я никогда не боялась… Но одно дело дома, а совсем другое – здесь. Во-первых, и грозы тут бушуют страшнее наших, а во-вторых, приходится пережидать их в башне, которая того и гляди развалится… Я поежилась, прислушиваясь к раскатистым ударам грома, и плотнее завернулась в одеяло. Холодно, сыро, мерзко… Ужасть! И курить охота до безобразия. Хочу домой… При воспоминании о своей маленькой уютной квартирке на душе стало еще тоскливее. Там, конечно, меня хищным зверем поджидает сессия, но и сейчас – мир грядущих радостей не сулит.

Насмотревшись на дождь, я вздохнула и вернулась за стол. Хорошо хоть, комнатка маленькая, споткнуться и удариться в темноте не обо что. Всего-то предметов: кровать, стол со стулом да некое сооружение, весьма отдаленно напоминающее наш комод. И зеркало, к которому я старалась не подходить, дабы не пугаться собственного кошмарного отражения. Изматывающее путешествие сделало по сути одно доброе дело – одежда болталась на мне как на вешалке, и я странным образом влезла в самовольно реквизированный костюм Магистра (хотя штаны и рукава рубахи оказались несколько коротковаты), а в остальном – смотреть страшно, да и описать тоже.

Кипа летописей, подлежащих внимательному изучению, навевала смертельную тоску, но больше заняться было нечем. Не бродить же по башне, притворяясь привидением и уныло подвывая свистящему в трубах ветру… Запалив третью свечу, я в очередной раз принялась просматривать свиток-портал. Видений больше не возникало, да и ничего нового об истории павших воинов, увы и ах, узнать не удалось. Ради интереса сегодня утром я старательно порылась в библиотеке Магистра, но по интересующему меня вопросу даже упоминания не обнаружила. О великом народе, который всех пугал и значил для мира крайне много – один-единственный свиток, в нем – лишь сухая и скупая общая информация, к тому же известная мне со слов Магистра, Марфы и Яти. Вы согласны с тем, что это по меньшей мере странно?

Единственное, что меня заинтересовало, это мимолетное упоминание о неведомом тайном месте, где ранее обитали павшие воины. Кстати, прежде они назывались дейте. Как я узнала из свитка, люди здесь считались низшими магами, а высших, наделенных большей силой, оказалось аж две ветви. Это: дейте, они же – павшие воины, маги Слова, разрушители, и харты, они же – маги Мысли, созидатели. Дейте – изгнали отсюда за манию величия и нападение на мир с целью завоевать его, а харты – когда-то очень давно почему-то потеряли присущую им способность помнить и затерялись среди низших магов. И высшие маги от низших отличались способностью самостоятельно вырабатывать силу. Вот я и в своем мире могла по мелочи напакостить, сглазив человека или удачно напророчив несчастье, и мое имя тут совершенно ни при чем. А по мести низшего мага к нам – он окажется простым человеком, потому как здесь его волшебство напрямую связано с растворенной в мире силой. Вот и все новое, что мне удалось узнать. Чертовски мало, прямо скажем.

Да, так вот, я начала говорить о тайном убежище павших воинов. Где оное запрятано, когда и кем – достоверно не знал никто. Ну допустим, кем – понятно, самими создателями. Когда – тоже приблизительно можно догадаться: то есть в момент создания, о котором, понятно, опять же никому ничего не известно. А вот где запрятано… История знает, но подло молчит и хранит чужие секреты. У меня же в связи с вышеупомянутым местом возникала странная ассоциация. Небесный город, скрытый среди облаков… Изображение с ним Райлит подарила Савелию как напоминание о себе, а город вполне мог оказаться символом павших. И потом – даже дома загадочное место снилось мне ночами. А раз я – павший воин, то город – мое смутное воспоминание, и запрятан он соответственно… Все сходится! Отыскать его местонахождение теперь стало для меня навязчивой идеей. Но – как найти то, о чем не знает даже Магистр?

Аккуратно сложив свиток, я убрала его на край стола, оперлась подбородком на сомкнутые ладони и задумчиво посмотрела на струящиеся по стеклу потоки дождя. Звенящую полночную тишину нарушали лишь тревожный шелест капель да редкие громовые раскаты и, отрешившись от реальности, я в который раз ощутила в комнате чье-то призрачное присутствие. Некто невидимый и молчаливый тихо сидел на кровати и внимательно наблюдал за мной. Вздрогнув, я огляделась. Вроде опять почудилось… Или… нет? Страшно до икоты.

Читать ничего не хотелось, спать тоже, а думать над неразрешимыми загадками – тем более. Вздохнув, я выбрала из трех зол самое полезное и наугад вытянула из папки свиток. Благоговейно разворачивая ветхие страницы, я почувствовала, как прикасаюсь к тайне… Подобное же я испытала только один раз, когда тайком от смотрительницы музея решилась потрогать ценный экспонат. Одно случайное прикосновение к осколкам древней вазы – и привычный мир растворялся в туманном прошлом древнего мира… И кто-то, склонившись над комочками глины, ваял маленький шедевр, вкладывая в него свою душу, всю без остатка… Другой перед чистым листом бумаги старательно выводил костяным пером историю родного мира, а слабое мерцание свечей освещало его усталое лицо. Сколько лет прошло с тех пор, сколько вековой пыли оседало на пожелтевших страницах, сколько рук к ним прикасалось… Скольких людей, читавших летопись, вернулось в сердце мира, а она – живет по сей день и свято хранит тайны бессмертия – знания о семи волшебных мирах.

Склонившись к свечам и с трудом разбирая чужой почерк, я углубилась в обстоятельное изучение летописи, открыв для себя немало интересных вещей. О павших воинах, разумеется, ни единого слова, но и до них однажды дойдет очередь, всему свое время. Не может быть, чтобы о столь любопытной расе высших магов не осталось подробных заметок. Либо их просто уничтожили, дабы не напоминали о наболевшем, но это – глупо, либо… в мире есть еще одна библиотека, где собраны и запрятаны для вящей сохранности наиболее ценные летописные экземпляры. Отвлекшись от чтения, я покосилась на спящую Яти. Проснется – будет кого расспросить.

А волшебные миры – штука интересная… Всего, как я говорила, их семь, и каждый отличается от прочих лишь рельефом и в соответствии с ним именуется. Равнинный мир, куда меня занесло, на древнем языке звучал как Альвион. Горный – Вейте. Болотный – Кариесе. Пустынный – Ярит. Водный – Шалейн. Лесной – Альвейл. Небесный, он же в простонародье мир Небесных странников, – Тиарис. Кстати, случайный подарок небесного духа – каплевидные кристаллы – родом как раз из последнего. Их называли слезами неба, и ценились они на вес золота, поскольку редкости кристаллы являлись необычайной и водились исключительно в Тиарисе.

Полазив по карманам своих прежних штанов, я отыскала завернутые в носовой платок драгоценности. Удивительно, как я умудрилась их не потерять после всего пережитого-то. Я вернулась за стол и разложила перед собой слезы неба. Восемь камешков идеальной формы и одинакового размера ярко светились в темноте, разгоняя ночной сумрак. И зачем они мне? Кто надоумил духа подбросить мне сей подарок небес? Ты знаешь? Да-да, я к тебе обращаюсь… Молчишь? Вот зараза! А как не надо – лезет со своими советами и нравоучениями!

Ой-ей, я же совершенно по-дурацки со стороны смотрюсь, ведь сижу и сама с собой разговариваю! Ась? Не с собой? А – с тобой? Тогда – тем более по-дурацки. Кристаллы мне пригодятся, говоришь? Как плата? За что? Ах, не скажешь? Ну и иди к черту! Сама разберусь, где наша не пропадала… И нечего надо мной издеваться, если я на принцип пойду – до чего угодно докопаюсь! И до тебя тоже. Подумаешь, тайна за семью печатями! Да и нету уже одной печати, я ее сорвала, осталось еще шесть. Всего-навсего…

Бережно собрав слезы неба со стола и завернув в носовой платок, я запрятала их в глубокий карман серых штанов (оказывается, Магистр носила не только черное) и вновь взялась за летопись. На чем я остановилась? Ага. Так вот, миры, оказывается, друг от друга не изолированы, а связаны порталами (интересно бы на них взглянуть), и если кому вдруг понадобится помощь или просто в гости сходить захочется – без проблем. Нашел нужный по цвету портал – и вперед. А «цвет» мира зависел от его рельефа. Равнина – зеленый, вода – синий, горы – каменно-серый, лес – коричневый и так далее.

И что любопытно, ранее порталы вели не только в приграничные волшебные миры, но и в запредельные. А запредельными называют те, что находятся, соответственно, достаточно далеко от вышеозначенной системы, но, главное, они просто обязаны быть волшебными. С таким миром, как моя родная Земля, никто связываться бы не стал. При наличии порталов в запредельные миры и возник ныне существующий закон, по вине которого сейчас все страдают: пришельцы – личности неприкосновенные. Причем жители приграничных миров пришельцами никогда не считались.

Сначала магический закон распространялся лишь на политических эмигрантов и министров иностранных дел, но позже, с возникновением торговли, заработал и на благо простых посетителей. Заходи, бери, кто что хочет… Впрочем, нет, на страже законов мира тогда стояли павшие воины, потому они и получили право уничтожать пришельцев, если те вдруг обнаглеют. Поэтому именно с изгнанием павших было решено прекратить общение с жителями запредельных миров и прикрыть порталы.

Угу, опять мы виноваты… Павшие, кстати, как мне удалось вычислить, водились именно в системе семи миров и нигде больше, но задолго до изгнания обосновались в Альвионе, создали себе базу и отсюда мотались по делам куда бог пошлет. Или куда сами захотят отправиться на прогулку. Ага, еще кое-что новое узнать удалось, причем ни слова «дейте», ни прозвища «павший воин» в тексте не встретилось. Лишь упоминались некие таинственные «стражи», а поскольку именно так нас называла Марфа – правильные выводы сделать несложно.

Дочитав свиток, я убрала его в общую кучу и сладко потянулась, разминая затекшие мышцы. Мельком глянула в окно, убедилась в том, что гроза не думает прекращаться, и по уши завернулась в одеяло. Пойти раздобыть себе чаю, раз Серафима не хочет кормить меня ужином? Чай я приготовить в состоянии, даже на столь допотопной печи, а вот все остальное – проблема. Даже на нормальной современной печке. Все мои скудные кулинарные способности сводились к варке пельменей, жарке омлета и нарезке бутербродов. И, несмотря на отчаянное желание мамы, готовить я так и не научилась, потому как ненавидела это дело до глубины души, а кулинарные рецепты знала на уровне анекдота про расстегай. Для того чтобы приготовить расстегай, возьмите свежего судака и сильно стегните его прутом один раз. Внимание: если вы стегнете рыбу два раза, это будет уже двастегай, а если три – тристегай и далее по тексту…

Кухня на первом этаже опять оказалась заперта. Серафима, зная о моих ночных набегах, свято блюла чистоту помещения и неприкосновенность магистерских запасов. Я насмешливо хмыкнула. Ну-ну… Все-таки я не зря вчера целый день упражнялась во владении собственным Словом и посему – голодной не останусь. Даже если замок на двери магический, а он таковым не является. Пара Слов – дверь с тихим скрипом отворилась, приглашая меня войти. И, проверив помещение на наличие людей, я спокойно зашла внутрь.

Печка, слава богу и спасибо Серафиме, оказалась достаточно теплой. Поворошив кочергой раскаленные докрасна угли и быстро раздув огонь, я в который раз горько пожалела об отсутствии сигарет, поставила на плитку тяжелый чайник и присела на стул. Дух огня, он же зайтан, сплошь состоявший из мелких язычков пламени, выглянул из печи и неодобрительно покачал головой. Да-да, сама знаю, как похудеть, объедаясь на ночь… Но если я есть хочу! И плевать мне на все диеты! Вон, выгонят меня скоро из башни дела делать, тогда и приду в норму, а так – когда еще поесть нормально получится? То-то и оно.

Зайтан, вздохнув, вернулся в печку, растворившись в огне. Туда ему и дорога… После того как вчера Яти целый день заставляла меня учить названия духов, я готова их проклясть. Нет, я, конечно, понимаю, мне тут придется какое-то время жить – но лишь недолго!

На кой мне ради пары-тройки дней зубрить десятки ненужных имен и названий? Вот и я считаю это странным. И вообще подобные нудные сведения лучше получать на практике. Куда проще – встретил, увидел, запомнил. Альва и вайша я теперь век не забуду, ну, зайтана еще запомнила в связи с частыми пожарами, случающимися на равнинах, ну и леками – духа воздуха… а кого мне тут еще надо? Горного или болотного духа? А зачем, если тут ни гор, ни болот природой не предусмотрено?

Я фыркнула про себя и отправилась на поиски кружки. Нет, выучить их названия мне все равно пришлось, хвостатая поганка не отставала от меня ни на минуту. А заодно и заставила зазубрить ритуальный разговор, родовые приставки к именам и много чего еще. Черт возьми! Это я рассердилась, вспоминая вчерашнее, и в пылу гнева случайно смахнула с полки любимую чашку Серафимы… А она, упав на пол, разумеется, разлетелась на мелки кусочки по всей кухне. Сделать мне ученица Магистра ничего не сделает конечно же, но… Еще дорожного пайка в отместку лишит и не накормит перед отъездом.

Подумав, я воровато огляделась по сторонам, метлой собрала осколки в кучу и с помощью совка отправила их в печку. Вот и все, и ничего страшного не произошло, а ежели что – так это не ко мне… А кто решит, что ко мне, тому мало не покажется! Налив себе чаю и отыскав в буфете случайно забытую Серафимой краюшку хлеба, я заперла дверь и поспешно ретировалась с места преступления. Не пойман – не вор. Даже если обзывать вором здесь в принципе больше некого.

В своей комнате я закрылась на замок и несколько минут размышляла, накладывать защитное заклятие или не стоит. С тех пор как я узнала о полезной стороне своей магии, я постоянно думала, где бы еще ее применить и на чем потренироваться. И этот случай решила не упускать. Мало ли, вдруг после таинственного исчезновения кружки ученица Магистра все же придет в ярость и побежит мстить. Она больше меня раза в два, а боец из меня, сами понимаете, аховый. Но – дабы невзначай не навредить, шибко опасного я ничего не придумала: так, в своем стиле, доброе и пакостливое.

– Чтоб на того, кто откроет дверь, ведро холодной воды вылилось!

Над дверью на невидимых веревках послушно закачалось вышеупомянутое ведро. Самое главное в моих заклятиях – подобрать верные слова. И не только так, чтобы оно прозвучало как проклятие – важно и подобрать к некоторым словам уточнение. Вот, например, если я не уточню, какой именно должна быть вода – вошедшего может ошпарить кипятком.

Сию простую истину я поняла, когда после ухода Магистра искала посланные в комнату папки. Я велела им быть у меня в комнате – но ведь не уточнила, где именно! Одна папка отыскалась под кроватью, вторая – под матрасом, третья – и вовсе в самом нижнем ящике комода под горой чистых листов… Благо, больше предметов обстановки не нашлось… Мы с Яти потом долго думали, почему так получается, и пришли к дружному выводу, что вложенный в позитивное заклятие негатив должен где-то реализовываться. А лучшего применения его, чем в подобных подлостях, и придумать нельзя.

Пока я тренировалась, чай успел благополучно остыть, а дождевая вода – просочиться сквозь оконные щели и вплотную подобраться к летописям. Чертыхнувшись, я побежала спасать бумажки, быстро перетащив их на кровать и для профилактики отодвинув от окна стол. Чай за это время остыл окончательно, до комнатной температуры, а опять идти его разогревать… чревато неприятными последствиями в виде висящего над дверью ведра. Я огорченно вздохнула.

Не везет, так не везет!

Я уныло посмотрела на бесконечный дождь, медленно пережевывая хлеб. Проклясть дождь, что ли, а вдруг перестанет? С другой стороны, тогда не будет повода лишний день отдохнуть и поспать в нормальной постели. Не, пока я еще только осваиваю новые способности, лучше не стоит и пытаться, а то испорчу все, и у Магистра появится еще один хороший повод отомстить мне. Но ей, кажется, и повода никакого не надо…

– Опять лентяйничаешь? – проснувшись, сурово вопросила Яти, жутко сверкнув янтарными, светящимися в темноте глазами.

От испуга я подавилась хлебом и едва не свалилась с кресла. Закашлявшись, я расплескала на себя полкружки чая (слава богу, он успел остыть) и укоризненно посмотрела на свою хвостатую собеседницу:

– Хочешь поговорить, так зачем же пугать? Сколько тебя еще просить можно – предупреждай, когда просыпаешься!

– Как? – с интересом осведомилась ящерка.

– Как хочешь! – отрезала я и сделала вид, что ее первый вопрос не слышала.

– Не увиливай, – строго заметила Яти. – Почему ты не занимаешьс-ся?

– Испортить себе зрение в такой темноте? – возмутилась я. – Не хочу, не буду и не заставите!

– Ты уверена? – В приторно-ласковом шипящем голосе отчетливо проскользнули ядовитые нотки.

– Отстань, – привычно огрызнулась я.

– И не подумаю.

Я прикинулась чайником и тупо уставилась на стену, нервничая под ее пристальным взглядом. Зараза тоже имела противное свойство так смотреть, что становилось не по себе…

– Касс-си!..

Я в танке, я в танке, я в танке, я в…

– Касс-сандра!

– Не смей меня так называть! – взвилась я.

– Тогда учи дальше, – непоколебимая ящерка, похоже, готова была стоять на своем до последнего.

Я скорчила рожицу и неохотно повиновалась. Вновь пересела за стол, зажгла еще пару свечей и принялась вяло просматривать очередную летопись испытанным филологическим методом: через три страницы по диагонали. В данном случае – через три абзаца, но все равно по тому же принципу.

Однако подлая ящерка и не думала останавливаться на достигнутом.

– Перес-сказывай, – потребовала она, когда я закончила читать и отложила свиток в сторону.

– Детский сад, штаны на лямках, пятый класс, вторая четверть… – недовольно проворчала я. – Не буду!

– Потому что ничего не запомнила? – уточнила Яти. – Перечитывай.

Я рассердилась, отшвырнула свиток в дальний угол и пригрозила, что сейчас прокляну летописи, а сама выброшусь в окно. А оставшимся от меня мокрым местом они с Магистром вольны распоряжаться по своему усмотрению и командовать, сколько душе угодно.

– Ты туда прос-сто не пролезешь, – невозмутимо прокомментировала ящерка, даже не соизволив взглянуть в сторону узкого решетчатого окна.

– «Кто хочет смерти, тот везде ее найдет», – философски процитировала я Сенеку.

– Ес-сли мир тебе позволит, – возразила Яти. – А его мнение в подобных вопрос-сах важнее твоего, поверь.

Я задумалась, лихорадочно подыскивая подходящий ответ, когда мои напряженные размышления прервал громкий сердитый стук в дверь. Я испуганно замерла. Серафиму принесло на ночь глядя.

Ой-ей…

– Что ты еще натворила? – нахмурилась моя собеседница.

– Ничего особенного… – пробормотала я.

– Неужели?

Стук повторился. Лучшая защита, как известно, это нападение, и посему…

– Кому чего надо?! – угрожающе рявкнула я. Из-за двери донеслось нерешительное сопение и топот. Похоже, ученица Магистра смекнула, что я не в настроении, и на всякий случай решила испугаться. Ее робкий, подрагивающий голос заставил меня разозлиться еще больше. Тоже – на всякий случай.

– Можно мне… поговорить с тобой? – тихо вопросила Серафима и, подумав, чуть громче добавила: – Спасительница.

– Посреди ночи?!

– Это… срочно… Очень срочно…

Нет, по ее мнению, дурацкая кружка стоит того, чтобы будить меня и доводить разговор до скандала?!

– Нельзя!!!

– Но это правда – срочно… – продолжала гнуть свое ученица Магистра.

Еще одна упрямица на мою голову. И где только мир их находит? Забыв обо всем на свете, я метнулась к двери, распахнула ее с явным намерением учинить обещанный скандал… И лишь поток ледяной воды, пролившийся сверху, остудил мой пыл. Ведро! Я подняла голову к потолку, посмотрела на перевернутую вверх дном емкость, и, разочарованно застонав, страдальчески закатила глаза. Опять не то получилось! Опять у меня не все, как у нормальных людей!

– Что с тобой? – Серафима испуганно наклонилась ко мне, то ли помочь желая, то ли – начать мстить за любимую кружку.

Я издала невнятный звук и попятилась от двери, а ящерка понимающе хмыкнула.

– Проходи, С-серафима, не с-стес-сняйс-ся, – любезно пригласила ее Яти. – И не обращай внимания. С-спас-сительница любит на с-сон грядущий принимать… Это душ по-вашему называетс-ся, верно, Касс-си?

Ответом ей послужил прежний невнятный стон.

– Правда? – недоверчиво выпучила глаза впечатлительная девушка.

Я, опустив очи долу, пробурчала что-то невразумительное.

– Правда, – насмешливо подтвердила ящерка.

– В одежде? – усомнилась Серафима.

– Там, откуда Касс-си родом, это в порядке вещей, – продолжала издеваться хвостатая поганка.

– Да? – опять уставилась на меня ученица.

– Да! – раздраженно завопила я, метнув свирепый взгляд на ухмыляющуюся Яти. – Да, елы-палы, мы имеем привычку мыться в одежде! А еще, – мстительно продолжила, чуть успокоившись, – после купания мы привыкли ужинать жареными ящерицами… и нежданными гостями!

– Но людоедство – это грех… – промямлила Серафима, бочком-бочком отодвигаясь к двери.

– Для вас, но не для нас, – кровожадно улыбнулась я и для вящей достоверности плотоядно облизнулась.

– Она шутит, – вмешалась ящерка, плавно соскользнув с моего плеча и перебравшись на стол, подальше от меня. – Это прос-сто неудачная и дурацкая шутка.

Насчет дурацкой – согласна, но в остальном – не совсем… Бедная Серафима перепугалась изрядно и, побледнев как привидение, явно готовилась задать стрекача. Наивная, кому она верит? И никого из моих родственников нет, чтобы либо окончательно добить несчастную, либо объяснить – мне верить категорически нельзя. Если только не на Слово…

– Ладно, согласна, шутка была неудачной, – сжалилась я. – Людоедство – действительно грех… А вот лягушачьи ножки и жареные ящерицы у нас в некоторых странах считаются деликатесом. Лакомым блюдом, в смысле. И я давно мечтаю его попробовать.

Девушка несколько успокоилась и неуверенно улыбнулась, а вот ящерка предпочла все же не приближаться ко мне. Так тебе и надо, хвостатая изменница! Будешь знать, как издеваться над людьми! Мало того, что я находилась в глубоком шоке от случившегося и не могла за себя постоять, так еще и ты переметнулась на сторону врага! Я буду мстить, и мстя моя страшна.

– Так зачем ты пришла, С-серафима? – Яти попыталась перевести разговор на более безопасную тему.

– Магистр велела завтра отправляться в путь, – сообщила ученица.

– Велела, надо же!.. – фыркнула я, стаскивая с себя мокрую рубаху и оглядываясь в поисках запасной. Куда же я ее засунула?..

– К югу от башни жители заметили нескольких мертвяков, которые выбирают себе незащищенную деревню для нападения, – мрачно объяснила Серафима, теребя переброшенную через плечо русую косу. – А твоя обязанность как спасительницы…

– Не тебе мне об этом напоминать, – отрезала я, роясь в ящике комода. – Тем более, всего ты не знаешь.

– Но Магистр – велела, – как попугай твердила девушка.

– Плевать я на нее хотела, – скорчив рожицу, проворчала я, выдвигая второй ящик и в сомнении изучая его содержимое.

Зачем хранить здесь столько ненужного барахла, не понимаю. Не имею привычки рыться в чужих вещах, но ведь точно помню, что рубашку Серафимы сунула куда-то сюда… Я поежилась от холода. В башне и без того не особенно жарко, а после ледяного душа я в считаные секунды страшно замерла и, если срочно не переоденусь… Мокрые штаны неприятно прилипали к ногам, а стекающая с них вода уже успела скопиться в небольшую лужицу. Н-да, крайне неприятная ситуация, прямо скажем…

– Касс-си!.. – возмущенно зашипела ящерка.

– Я не собираюсь тащиться никуда в такой ливень! – огрызнулась я. – Хотите, чтобы я простыла и умерла?

По их физиономиям стало заметно, что против подобного они бы не возражали.

– Дождь льет только вокруг башни, за ее пределами – погода хорошая, – смущенно призналась Серафима. – Магистр подозревала, что иначе в башне тебя не удержишь, а по-другому – учиться ты не будешь. И… я смогу к завтрашнему утру дождь отменить.

Я как стояла, так села. На пол. В лужу с водой. И едва не уронила туда сухую рубаху. Вовремя спохватилась, натянула ее на себя и уставилась на ученицу как удав на кролика. Обещанная месть за недавнюю стычку? Очень хитро… Запереть меня на два дня в мрачной башне, от которой мурашки по коже, наедине с ненавистными свитками. И ладно бы, в них оказалась нужная мне информация, а не бред сивой кобылы!

Мрачно насупившись, я сердито засопела. Серафима же решила не испытывать судьбу и смыться к себе, пока я опять не выкинула очередной финт. Пробормотав что-то про обещание к утру разобраться с дождем, она положила на стол какой-то предмет и быстро убралась восвояси. А я наконец-то сняла мокрые штаны и носки, подумав, повесила их сушиться на спинку стула и опять завернулась в одеяло. Ну и ночка… И почему большая часть неприятностей случается именно ночью?..

– Касс-си, что ты задумала? – с подозрением поинтересовалась Яти.

– Мм?.. – Я как раз пыталась и сползающее одеяло на плечах удержать, и выжать мокрую рубаху.

– У тебя такой вид, с-словно ты замышляешь очередную гадос-сть, – пояснила моя собеседница.

– А откуда тебе знать, какой у меня вид, когда я что-то замышляю? – угрюмо возразила я, оставив рубаху сушиться на спинке кровати. – Ты за мной постоянно шпионишь?

– Нет, мне прос-сто показалос-сь.

– Когда кажется – креститься надо. – Я, пыхтя, подтащила к двери стол и, взобравшись на него, сняла с воздушного крючка ведро.

Повертев его в руках, пожала плечами и поставила на комод. Прощальный подарок Магистру. Стол, а следом и летописи, вернулись на положенное место, а я снова взялась за комод. Кто бы тут до меня ни обитал, он случайно забыл в комнате кучу полезных вещей. Из нижнего ящика я вытащила большую потрепанную дорожную сумку, тщательно осмотрела ее на предмет дырок и осталась довольна находкой. Сойдет вместо старой. Раз Магистр и не подумала помочь спасительнице с дорожными сборами, как когда-то Марфа, пришлось заняться оными самой. Зато появился хороший повод не читать летописный бред.

Гроза за окном поутихла, плавно превратившись в обычный вредный дождик. Серафима на ночь глядя взялась за дело? А ей-то чего не спится? Мне – понятно, после впечатляющего обливания спать расхотелось совершенно. Под утро, может, удастся задремать… Но тогда лучше совсем спать не ложиться. Кстати, а это идея. Раз дождь вот-вот прекратится… Переночую в поле. И когда ученица Магистра обнаружит исчезновение кружки, меня тут уже не будет.

Выудив из комода чью-то потрепанную куртку необъятных размеров, я прихватила ее на случай внезапной грозы, положив на дно сумки, с сожалением сняла теплое одеяло и начала его сворачивать. Больше мерзнуть по утрам я не намерена, а одеяло оказалось достаточно тонким и легким, чтобы без особого труда таскать его всю дорогу с собой. Если, конечно, Янтарь опять не удерет. Магистру же взамен останется превосходное ведро магического происхождения.

– Яти, ты можешь высушить мою одежду? – Я решила отложить месть на потом и вопросительно посмотрела на ящерку.

– Она не твоя, – неодобрительно покачала головой моя собеседница, но все же взялась помогать.

Стоило ей лишь подуть на штаны, как от них повалил пар, и они высохли в считаные мгновения. Следом – настала очередь остальных вещей. Переодевшись и сунув в сумку рубаху Серафимы, я посмотрела на свои ноги. Где бы взять обувь? В нижнем ящике комода я нашла пару дырявых сапог сорок последнего размера, но в них путешествовать – одно мучение. Да и у ученицы Магистра ботинки не утащишь – я в них утону. Ладно, придется бродить по пыльным дорогам в любимых носках.

Внимательно осмотрев комнату, я не глядя сунула в карман оставленный Серафимой предмет, задула свечи и, закинув сумку на плечо, на цыпочках прокралась вниз. К кухне. Пакостничать – так по-крупному. Да и без завтрака, обеда и ужина я оставаться тоже не намерена, как и глотать слюну, в спешке добираясь до ближайшего населенного пункта. Я ведь не Райт, не смогу бродить по мертвым деревням, отыскивая еду. Я вообще по ним бродить не смогу, если не дай бог они мне встретятся. Зомби издали прибью – и хватит с меня…

Буфеты я потрошила долго и без удовольствия. Деревянные ложки и тарелки – и ничего съедобного! Даже более или менее приличный нож отыскался с большим трудом! Мало я Серафиме кружку расколотила, нужно бы еще какую гадость сделать за то, что морит меня голодом.

– Поищи в погребе, – сжалившись, подала голос Яти. – Видишь крышку?

Увидеть я не увидела, поскольку свечей не зажигала, зато умудрилась об нее споткнуться и, разумеется, сразу же устремилась в погреб, где и отыскала все необходимое. В итоге моя сумка начала трещать по швам, а клапан – едва застегнулся, зато теперь у меня было все необходимое. Даже нож и кожаная фляга, в которую я вылила остатки травяного чая. Ее, подумав, я перекинула через плечо, а погреб решила не закрывать. Как и саму дверь. Войдет сонная Серафима поутру на кухню за чаем из любимой кружки, а погреб – напротив нужного ей шкафа. Жаль, не доведется понаблюдать…

Я вышла из кухни и на прощание оглядела недружелюбный коридор и старую лестницу. Опять в путь?

В моей душе что-то екнуло и сжалось. Я не любила дороги и путешествия. Никогда. Даже тогда. Где бы ни приходилось бродить, я всегда стремилась как можно скорее вернуться домой и спрятаться в его уютном, спокойном тепле. И забыть о том, что за окном льет дождь или бушует метель, что однажды опять придется куда-то уйти, пусть даже в магазин за сигаретами. Да, я домоседка, но ведь любому человеку необходимо куда-то возвращаться? А куда я возвращалась здесь?.. За моей спиной с тихим скрипом закрылась входная дверь, когда я вышла на улицу. Раз Магистр срочно решила меня выгнать, значит, завтра она вернется. А я уже успела нахально присвоить ее одежду, разбить у Серафимы кружку, ограбить их погреб… Лучше мне быть отсюда подальше.

– Где моя кружка?! – раздался из кухни горестный вопль, а следом – грохот, который вынудил меня втянуть голову в плечи и быстро раствориться в мутном потоке дождя. Я знать ничего не знаю…