Мир соткан из мифов. Крупных и мелких, великих и посредственных, частных и планетарных, безопасных и вредных, как общепитская котлета. Когда-то мифы были примитивней комиксов и имели черту оседлости:

небо и недра. Они там, человек — здесь. Убил зверя — внутри мясо. Нырнул в реку — внутри вода. Вскопал землю — внутри поле. Засеял, взрастил, собрал. История прогресса — это история экспансии мифов. Они обрели земные формы учений, открытий, государственного строя, рекламных роликов, революций, сбалансированных кормов. Да что далеко ходить — недавно познакомилась с актером. Играет суперменов и насильников. Оказался импотентом.

И любовь обвешана мифами, как старая приморская цыганка монистами. Чуть зазеваешься, чуть притормозишь, позволишь окликнуть, прикоснуться, заговорить, отвести в сторонку за ближайший киоск — и, не успеешь ахнуть, жизнь скомканной купюрой уже зажата в горчичном кулаке. Дунула, плюнула, разжала — пусто. Может, мониста здесь ни при чем.

Может, с доверчивыми дураками так и бывает. А с другой стороны, может быть, именно в этом антураже и заключена магическая власть. Попробуй проверь!

Но нильские колдуньи в таинственных амулетах встречаются редко. Мы спотыкаемся и запутываемся не в их волшебных нитях, а в бельевых веревках сентенций, невесть кем натянутых и невесть почему воспринятых как откровение. «Мужчина любит глазами, а женщина ушами». Надо же такое сморозить! Ну-ка, поинтересуйся у своего приятеля среди ночи цветом (не глаз — какое там) хотя бы твоих волос. Без оттенков, разумеется, — медовый там, чайный, пепельный, бронзовый, каштановый. А просто: блондинка или брюнетка. Вот так — брюнетка или блондинка. И все. С двух попыток. А кто из них в состоянии вспомнить, во что была одета возлюбленная при первой (а также последующих) встречах: платье, брючный костюм или рыбацкая сеть? Кроме щелчка пальцев и эйфоричес-кого «э-э-э» рассчитывать не на что.

А. С. Пушкин, не последняя фигура в амурологии, неземную красоту царевны Лебеди сложил из пластики (а сама-то величава, выступает будто пава) и речи, что как реченька журчит. А из прелестей Клеопатры, чья узкая египетская пяточка покоилась на лбах цезарей как на подножье собственного трона, выделил голос и взор. Именно в таком порядке.

А куда девать рейнскую певунью, прикрученного к мачте Одиссея, русалочий смех, «Грушенька, душа моя, возьми гитару»? «…и пусть потускнеют до рыбьей близорукости твои глаза, набухнут и потрескаются соски, роды разорвут это замшевое устьице, я все равно буду сходить с ума от одного звука твоего молодого гортанного голоса, моя Лолита!» Вот так.

Пролистни бульварные газеты. «Позвони мне, — взывают с их страниц жаркие красотки с силиконовыми бюстами и полуоткрытыми а-ля Мерилин Монро ртами, — позвони! Мои необузданные фантазии ждут тебя». И звонят. Причем, судя по процентному соотношению рекламы, аналогичные службы для женщин пользуются гораздо меньшим спросом. Признаюсь, что я по своему совковому невежеству поначалу верила, что на том конце раскаленного провода раскачиваются с вожделением сочные нимфоманки, и удивлялась — откуда их столько в умеренном климате среднерусского темперамента? Пока не познакомилась с одной дамой, полгода отпахавшей в этом экзотическом сервисе. Мы пообщались.

· Как попадают на эту службу?

· Без усилий. Газеты набиты приглашениями для девушек, «умеющих раскованно говорить по телефону». В назначенный день проходишь собеседование, затем краткое интенсивное обучение, подписываешь контракт — и пожалуйте к конвейеру на фабрику грез.

· Собеседование — это что-то вроде теста на степень бесстыдства?

· Не совсем. Мало без запинки произносить «влагалище», натурально стонать и охать. Важен тембр голоса, дикция, речевая свобода, наличие воображения, дар рассказчика, актрисы, в конце концов. Это же не бордель, где достаточно раздвинуть ноги.

· А как выглядит сама контора? Вроде телефонной станции — зал и барышни в наушниках?

· Вообще-то считается, что девушки говорят из дома. Но, думаю, большинство клиентов не обольщаются на этот счет. А просто принимают правила игры и рады обманываться. Почему нет?

· Трудовой коллектив?

· Пестрей не бывает. Тут и студентки, и учительницы, и домохозяйки, и матери-одиночки, и путаны на пенсии, и актрисы, и журналистки. Обычно до сорока. Голос хоть и гораздо позже, но тоже стареет.

· С чего мужчины обычно начинают разговор?

· С молчания. Это наша обязанность. Его право не проронить ни звука, сохранить полное инкогнито. А я по частоте дыхания, по высоте всхлипов, мычанию, урчанию, черт знает по чему должна угадать, чего от меня ждут, какую партнершу угодно: мазохистку в разодранном платье и с серьгой на клиторе, медовую гейшу, жеманную выпускницу пансиона благородных девиц (ах, не конфузьте меня, позвольте не снимать хотя бы шляпку), гестаповку с хлыстом и в кожаном плаще, — и широкими мазками нарисовать нужный образ. Ладно, когда это «скороварка», на профессиональном сленге «зайчик», — посопел пять минут и отпал. А ну как полчаса непрерывного монолога, да не легкой светской болтовни о погоде, а по полной программе, с накалом, крещендо, по нарастающей…

· Много звонков?

· Обвал. Иногда за ночь ни секунды передышки.

· У нас столько онанистов?

· Почему онанистов? Обычный онанист прекрасно управляется сам, без материальных затрат. Звонят и платят те, кому нужен именно такой контакт: иллюзия соучастия.

· Трудно имитировать оргазм?

Никогда не пробовала? Это же отшлифованное веками искусство — убедить партнера в неземном блаженстве, которое он доставляет. Они же, глупенькие, свою мужскую мощь исчисляют количеством наших оргазмов. Так что сексуальное притворство у нас в крови. Но одно дело симуляция в реальной постели с реальным человеком. Совсем другое — живой спектакль каждые пятнадцать минут с неизвестным тебе субъектом. Девушки со слабой психикой быстро сгорали, подсаживались на транквилизаторы. Случалось, прямо с дежурства увозила «скорая». Превращаешься в какой-то сексуальный компьютер.

· Наверное, эта служба — редкий шанс увидеть мужчину без обычной маски…

И да, и нет. Это же игра. Иногда за время одного звонка клиент сменит десяток имиджей — от рыцаря до ублюдка. Фактор анонимности позволяет очень многое. Распустить павлиний хвост, хотя бы в мечтах побыть обладателем «роллс-ройсов», вилл, островов, обшитых мрамором, шикарных телок, каменных мышц. Никто не обсмеет, не разоблачит, не дрызнет по пенсне. Но кое-какие открытия о наших половых визави я все-таки сделала. Во-первых, они гораздо легкомысленней, чем мы предполагаем. Во-вторых, физиологичней. Нас сразу перестраивали и ломали: что сексуально для женщины, несексуально для мужчины. Нам — романтика, им — конкретика: «У меня грудь такого-то размера, волосы на лобке светлые, выбриты фигурной скобкой, сейчас я их заплетаю в косички, чтоб тебе, козлу похотливому, было лучше видно мое сокровище». Но главное открытие — существует великая тайна пола. И попытка разъять ее, как труп, занятие опасное и пагубное. Открытости между полами нет и не может быть. Это бездарнейший миф.

Надеюсь, сестра моя, присутствие на этом интервью не было для тебя напрасным. Кое-что ты почерпнула.

Голос — часть нашего тела. Как и тело, его можно запустить. Неухоженный голос становится тусклым, неопрятным и бесформенным. Его хочется загасить, как дымящийся в пепельнице чужой окурок. Согласись, ты тратишь огромные деньги на косметику, наряды, куаферов и не совершаешь ни малейшего телодвижения для совершенствования этого уникального инструмента обольщения. Почему?

Тембр, интонация, темп, регистр, громкость — какой щедрый набор для алхимических опытов. Один и тот же голос может быть похожим на лунную дорожку, под которой угадываются влажные угодья водорослей, меж которыми скользят русалочьи тени, и на рейсовый автобус с потной начинкой. Но чаще он лишь несъедобная обертка для слов.

Как правило, мы не знаем своего голоса или имеем о нем самое искаженное представление. Я испытала настоящий шок, когда впервые услышала себя в записи. То, что воображалось переливами арфы, в действительности напоминало писк пьяной мыши. Я закурила «Беломор». Записалась в студию художественного слова. Сама с собой общалась исключительно басом. Навсегда прикрутила звук, выяснив, что тихий голос гораздо ниже громкого. С этой же целью закрепила за подбородком приподнятую позицию (кстати, и для шеи полезно — меньше зафиксированных складок). Мне не удалось достичь вожделенной естественной хрипотцы, но иногда эдаким обертончиком позволяю себе подпустить ее карминовый всполох вдоль незначительной фразы. Сверкни нету. Гражданин споткнулся, гражданин не понимает: вроде дама не допускает никаких вольностей, губы не облизывает, глаза не закатывает, бюст не поправляет, дышит равномерно, откуда мысли?

Ты уже в курсе, как звучишь со стороны? Купи диктофон. Заряди кассетой. Нажми на указанные инструкцией клавиши в указанном порядке. Выразительно продекламируй стихотворение или басню. Это еще не твой голос, просто убедись, что при записи действовала правильно. Затем в течение недели попытайся фиксировать разные жанры своего общения: ссору с мужем, треп по телефону, нотацию ребенку. Открыла рот — включила технику. Запись прокрути целиком, когда кассета закончится. Не впадай в депрессию. Начинай тренировки. Теперь ты знаешь, какие у тебя дефекты. Вот и контролируй себя, пока не избавишься от них. Когда твой голос становится особенно противным? В аналогичных эмоциональных ситуациях следи за ним. Имитируй симпатичные тебе интонации других людей, усваивай их.

Параллельно проанкетируй знакомых:

сразу ли вы узнаете меня по телефону;

темп моей речи: быстрый, тягучий, средний;

из чего сшит мой голос: бархат, шелк, хлопок, мешковина, синтетика, картон;

громкость: предельная, нормальная, на границе шепота;

температура: комнатная, на стадии закипания, рыбья;

какую рекламу я могла бы с успехом озвучить:

стирального порошка, прохладительных напитков, колготок, жевательной резинки. Княжна Тараканова, кустодиевская купчиха, боровиковские барышни — кто из них обладал моим голосом;

мой темп, интонации, регистр резко меняются, когда: волнуюсь, заискиваю, раздражена, кокетничаю, пытаюсь сдержать эмоции.

Графическое изображение.

Сколько лет моему голосу. Этот вопрос правильней задать неизвестному абоненту по телефону под видом лингвистического исследования. Сюда же — описание внешности, стиля одежды, особенностей пластики, образование, темперамент.

Сбор ответов может превратиться в целое приключение, вечерний сериал, поувлекательней любой мыльной оперы. Ты получишь информацию о том, обладает ли твой голос в отдельности от тебя даром зацепить, заинтриговать, удержать внимание. Соответствует ли он твоему истинному облику. Между прочим, у одной моей приятельницы этот эксперимент завершился очень удачным замужеством.

Перед опросом протестируйся сама. Отмечай несовпадения личных и посторонних ощущений. Попытайся выяснить и проанализировать их причины.

Голос, как и одежда, должен соответствовать месту, времени, обстоятельству, фигуре, цвету волос. Когда гора рожает мышь. когда дама при бюсте, подбородках, туловище начинает частить тоненьким дискантом пятилетней шалуньи моя кожа покрывается крупными мурашками и возникает неодолимое желание прихлопнуть этот голосок ладонью, как комара. Или сделать козу. Думаю, я не одинока.

Ты же не идешь в одном и том же платье, с одним и тем же макияжем на вечеринку и в офис, в театр и на свидание, на пикник и в турпоход. С голосом то же самое.

Мурлыканье в кабинете столь же неуместно, как декольте и опереточные ресницы. Командный тон в постели не менее ужасен, чем растянутый бюстгальтер и порванные трусы. Иней в коктейльной болтовне. Излишний жар в деловом обсуждении. Эт цэтэра эт цэтэра. Хрипатая блондинка. Брюнетка в сиропе. Стрекоза со стереоколонками. Дюймовочка с шаляпинским басом, «не пой, красавица, при мне». И при мне. И при нем, пожалуйста. Он тоже хороший человек, я знаю, мы вместе росли.

Пару слов за смех. Смех — это наше национальное бедствие. В менее сумрачных странах люди регулярно улыбаются. Примерно в ритме дыхания. В нашем мимическом ассортименте улыбка отсутствует. Там — встретились глазами, зафиксировали факт встречи привычным сокращением лицевых мышц: «Эй, ты отличный парень, я рада, что ты заметил меня и выделил из толпы». — «Детка, ты просто прелесть. Твоему другу повезло. Передай ему привет». И все. Попробуй отреагировать аналогичным образом у нас. Я — попробовала. Объект резко вырулил на встречную полосу, и уже через пять минут, вызволяя из оккупации то локоть, то плечо, я кляла свое экспортное легкомыслие и зарекалась на все грядущие века и тысячелетия, пока Франция не отменит для нас визы, не улыбаться в родном отечестве половозрелым гражданам. При чем тут Франция? Не знаю, не знаю, но таково мое условие.

Наша грудь — зона ссыльных улыбок. Иногда им выпадает амнистия. Отворяются врата, и шалые от внезапной свободы узники вываливают наружу. Хо-рошо — это толпа амнистированных улыбок. Акт имеет жесткую ситуативную привязку — выступление известного юмориста или политика, анекдот, косяк марихуаны, натянутая через дорогу леска, иностранец на собственном автомобиле и с российской картой дорог (Здесь есть хайвей? Где он? — Как ты назвал, батюшка, — хавей? Такого что-то не упомню. Батый был, Мамай был, колхоз был всех засосало, что ж, на то ханской топью и зовемся. А хавей… нет, не хаживал), незастегнутая ширинка, налоговая декларация эстрадной звезды.

И в эти мгновения мы отвязываемся на полную катушку: до слез, до икоты, до обморока, до преждевременных родов. Все вокруг информированы о причинах веселья, никто не примет на свой счет, не заподозрит в скрытой издевке, в коварных замыслах, непристойных видениях. Ассистент махнул рукой — зал дружно захохотал. Ассистент дал обратный отмах зал продолжает ликовать. Унять невозможно. Передача сорвана.

Я не слышала, как смеялся Гомер. Предполагаю, что ничего особенного. Греки, они впечатлительны и склонны к преувеличениям своих достижений. Возьмем, к примеру, историю с Тезеем. По их меркам — герой. А всего-то навсего завалил быка. У нас любая доярка — с одного удара кулаком. Или, продолжая сельскохозяйственную тему, Геракл. Спустил в реку тонну навоза — опять герой. В наши реки такое свалено, то в воде давно копошагся не рыбы, а мухи. Так что же, всех директоров химических комбинатов назначить национальными героями?

Может, наши российские мужики оттого и смурные, что боятся нас рассмешить ненароком и очнуться с проломленным черепом под копытами степной кобылицы!