Большой тёмно-бурый кабан одиноко лежал в лесу поодаль от стада. Он любит одиночество, и потому охотники называют его одинцом.

Одинец полчаса назад сожрал большую змею и переваривал это лакомое блюдо. Но покой его нарушил лай охотничьей собаки.

Ненавидел он этот противный лай! Но и не был глуп, чтоб испугаться собаки и убежать от неё под пули охотников. Он встал, встряхнулся и повернул в сторону.

Собаки погнали косяк молодых кабанчиков на линию охотников, на номера стрелков, под дула их ружей. Одинец уже не мог спасти косяк от беды и лишь прислушивался, как топотали молодые, убегая от собак.

Но и среди собак был старый и умный пёс, которого хозяин считал лучшим кабанятником. Этот пёс унюхал следы одинца, кинулся на него со злобным лаем и заставил изменить направление.

Кабан шёл теперь к линии стрелков, пёс его преследовал.

На опушке леса одиннадцать охотников расположились в линию и поджидали именно этого одинца. Стадо молодняка прошло недалеко от правого крайнего номера. Раздалось несколько выстрелов, и четыре кабанчика уже повалились наземь. Вот наконец и желанный одинец! Он близко подошёл к левому крайнему охотнику. Тот неудачно выстрелил сбоку.

Охотник был молод, погорячился и вогнал пулю одинцу в бедро. Кабан грузно заковылял с перебитой ногой. Но собрался с силами, подпрыгнул, развернулся и понёсся на охотника.

Страшен раненый, разъярённый одинец! Не разбирая дороги, летит он как торпеда. И беда охотнику, если он зазевается хоть на один миг! К счастью, молодой охотник успел заметить опасность и вторым выстрелом добил могучего зверя.

Сбежались охотники. На их глазах умирал одинец; злобно скрежетали его острые, сильные клыки.

- Не будешь ты больше губить наши огороды и поля,- говорили охотники над умирающим кабаном.

- Молодец, Эфенди, выйдет из тебя толк, будешь ты хорошим охотником,- хвалили они юношу за удачу.