У нас, у горцев, хлеб пекут в глиняной печи» Делают её во дворе, в виде полого конуса. Вход для разведения огня вырезают аркой.
В дальнем углу двора как раз и была такая заброшенная печь. На дне её лежала не зола, а немного типчака и сена.
Однажды перед этой печью появилась молодая белая курица со старым красным петухом.
«Кют, кют, кют!..»-произнёс петух и зашёл в печь, а курица осталась на месте.
«Кют, кют, кют…»-послышалось из печи. Петух пощипал залежавшийся там типчак, поразбросал лапками сено и вышел. Вслед за ним зашла и курица. Она там беспокойно и придирчиво огляделась и села, чтоб снести яйцо.
Прошло минут сорок. Всё это время петух с опущенной головой стоял около печи, не покидая подруги.
Курица снесла своё первое яйцо. Оно было белое, продолговатое, чуть больше голубиного.
Вот такие-то яйца, которые несут молодые курицы только через день, и воспеты в одной из наших народных песен.
Раскудахталась курица так, хоть затыкай уши!
- Ладно уж, снесла ты золотое яйцо, молодчина, перестань! - сказала хозяйка и подсыпала курице и петуху пшеницы.
Петух со своим «кют, кют» брал зёрна в клюв и бросал курице. Та глотала только их, хотя перед ней было много и других. Промеж пшеничных зёрен попались и крошки хлеба и две рисинки. Петух тоже выбрал их и подбросил курице.
- Ишь какой заботливый супруг!-заметила хозяйка.
- Да, есть чем восторгаться,- согласился её муж,
Прошло несколько лет. Белая курица принесла немало пользы: кормила хозяев яйцами, выводила цыплят. И - постарела…
И наступил день, когда она снесла последнее яйцо. Оно было меньше перепелиного, жёлтое, почти круглое, как грецкий орех…
В память о доброй несушке благодарный хозяин всё ещё бережёт и первое и последнее яйцо и порой долго всматривается в них.