В небольшой, скромно обставленной, комнате царили полумрак и тишина. Гор неподвижно сидел у жарко пылающего камина и смотрел на огонь. Смотрел неотрывно, свободно положив мускулистые руки на подлокотники кресла. На его правом предплечье серела повязка. Сквозь ткань проступали потемневшие от времени пятна крови.

Ильм неслышно прикрыл за собой дверь и тихо вошел. Густой ворс ковра сразу же поглотил его шаги.

— Доброй ночи.

— Доброй ночи, Ильм, — Гор отвлекся от созерцания пламени и приветливо кивнул головой, — проходи, присаживайся.

— Как дела? — некромант сразу же удобно устроился в свободном кресле и вытянул ноги к огню.

— Дела не плохи. Жан убит. Сегодня с утра был общий сход, избрали нового старшину. Будем надеяться, что все теперь встанет на свои места.

— О чем ты?

— О насущном, — Гор взял закопченную кочергу и пошевелил угли, — знаешь, о покойных говорят либо хорошо, либо ничего, но коли тебе так любопытно… Рубака слишком испортил отношения с нашими компаньонами. Пора с Подковой и Лье Одноухим по-хорошему договариваться. Иначе мы погрязнем в междоусобных войнах, а это только на руку многим пришлым, из тех, кто голову и так выше положенного поднял.

— Для этого надо иметь большое влияние.

— Новый старшина человек авторитетный. Справиться.

— Что будет с тобой?

— Я остался при своем месте, — Гор невозмутимо посмотрел на некроманта, — у меня перышек на птичке достаточно, чтобы спокойно поплевывать по сторонам. Пусть Томаш и иже с ним задницы надрывают. Хотя и они от нового предводителя по перу за содействие получили.

— А я? — после недолгого молчания обронил Ильм.

— Ты в нашей гильдии теперь не при делах оказался.

— И что это значит?

— Ровным счетом ничего. Мой новый хозяин полагается только на живых. Магия ему не нужна, во всяком случае, пока…

— Он, что Ордена опасается?

— А кто, по-твоему, его не опасается? — Гор криво усмехнулся и неожиданно стал совершенно серьезным, — на самом деле гильдмастер просто не хочет нарушать паритет сил. Сам понимаешь, что рано или поздно про ожившие кости узнают все крупные фигуры ночного Турова, и, ссылаясь на это, смогут позволить себе совершенно непредсказуемые шаги. Оно нам надо?

— Думаю, что нет.

— И я про то же…

— Выходит все зря, — невесело вздохнул Ильм, — кольцо Рубаки хоть у тебя?

— Да, — важно подтвердил Гор, — я даже больше тебе скажу. Памятуя о тебе, я в разговоре с хозяином постарался быть очень убедительным и, знаешь, определенного результата добиться смог. Твою костяную армию мы переведем за городские стены. Есть у нас в лесу потайные места. Пусть в резерве постоят на всякий случай. Так, что не все зря. К тому же ты приз в виде Лоскута получил и книжку в лесу достал.

— И чуть головы не лишился, — добавил Ильм.

— Я, между прочим, тоже.

— Ты свою партию отыгрывал. Кстати, — некромант немного приподнялся и извлек из кармана брюк второе кольцо, — это тоже тебе.

— Мне? — недоверчиво уставился на него Гор, но руку за амулетом протянул.

— Тебе. Я так поразмышлял на досуге и решил, что раз такая пляска пошла, то лучше будет, если оба кольца будут в одних руках. Мне скелеты вреда при любом раскладе событий вреда не причинят. Хуже будет, если со мной что-нибудь случится и артефакт попадет не к тем людям.

— Правильно ты решил, — ночной мастер взял подношение и положил на каминную полку, — но вещица эта еще к тебе вернется.

— Ты же сам сказал, что мои услуги здесь больше не нужны…

— Гильдмастеру нет, а мне да. Я, если честно не представляю себя в роли главы процессии из десяти умертвий. Как я их из Турова выведу???

— Способ найти всегда можно, — заметил Ильм, — когда это нужно сделать?

— А это брат, тайна великая есть, — ночной мастер постучал себя пальцем по лбу, — все зависит от того, как скоро у старшины мысли до твоих творений дойдут.

— И сколько ждать?

— Не знаю… Возможно завтра, возможно ждать придется долго. Пока у него других дел полные карманы.

— Получается, я могу еще некоторое время пользоваться твоим гостеприимством?

— Разумеется, — Гор удивленно посмотрел на некроманта, — о чем ты спрашиваешь… И главарь наш не против того, что ты у меня живешь. Во всяком случае, пока. Даже если он намекнет на то, что пора тебе и честь знать, ну, я полагаю, мы всегда найдем для тебя угол. Ильм, мне кажется, что мы еще сможем быть друг другу полезны.

— Время покажет.

— Скептик ты.

— Как всякий маг. Время может сделать нас друзьями, а может превратить во врагов. Чего загадывать…

— Ты прав. Не будем забегать вперед, — Гор сделал виноватое лицо, — а теперь позволь повиниться пред тобой.

— Не очень понимаю зачем, но посмотреть будет любопытно. Давай, винись.

— О, страшный поводырь мертвых, — ночной мастер согнулся так низко, что едва не угодил лбом в каминную решетку, — дозволь ударить челом и покаяться в не содеянном…

— Ты о чем, Гор? — исполнился недобрых подозрений Ильм.

— Меч мимо тебя прошел.

— Меч Рубаки?

— Ага.

— Да я…. я в общем-то переживу это дело. Что случилось-то?

— Хозяин мой имеет один грешок…

— Тоже мечник?

— Не перебивай. Да мечник, но несколько в другом смысле. До дрожи душевной любит он ценное оружие на гобелены по стенам развешивать. И в этот раз, как увидал этот клинок, так и все… Глазки загорелись.

— А ты?

— А что я? Я лицо подчиненное, — Гор выразительно взмахнул рукой, — тупой исполнитель приказов. Ну, я, конечно, проблеял для порядка и очистки совести, что тебе обещал меч отдать, но слова мои до вмиг затуманившегося разума предводителя не дошли.

— Мне не жалко.

— Я ему так и сказал, когда понял, что спорить бесполезно.

— А он? — с тревогой спросил Ильм.

— А он меня, если честно, удивил. Смотри, что он тебе в обмен передал.

Ильм с большим удивлением взял в руку великолепно ограненный рубин, размером с лесной орех. Да за такой самоцвет в Турове можно… Да многое можно. Вот так сразу от волнения и не сообразишь…

— Это мне?

— Ну да.

— В обмен на меч?

— Ну да. И за содействие в смене власти. Больше, я полагаю, за последнее.

— Мое содействие не так уж и велико…,- Ильм зачарованно покатал рубин по ладони, — сколько же тогда этот клинок стоил?

— Тридцать золотых, — Гор оторвал взгляд от перелива кроваво-красных цветов, — по-моему, этот камушек достойная замена.

— Еще какая, — Ильм сжал самоцвет в кулаке, — завтра же позволю себе прогуляться по оружейным лавкам.

— Завидую тебе, — совершенно искренне отозвался Гор, — сам люблю такое дело. Жаль, сейчас нет повода оружие искать. Броньку тоже возьмешь?

— Броню просто посмотрю. Меня пока кольчуга Томаша устраивает.

— Это дело надо обмыть, — неожиданно встрепенулся Гор, — вино будешь?

— Буду.

— Только извини, бокалов нет. Придется из горла употребить.

— Ничего, я не брезгливый, — Ильм потер пальцем кожаный подлокотник, — слушай, а как Рубака умер?

— Очень просто. Как все умирают, так и он, — Гор вытащил пробку из узкого горлышка и приложил бутылку к губам, — никто его на поединок вызывать не собирался. Дураков нет. Как заметили его издали, так из арбалетов и приложили. Два болта в горло, два болта в грудь… А потом свиту его разделали. И вообще, надоела мне эта мертвецкая тема. Поведай лучше, как ты свободный день провел. Давай, рассказывай, а я завидовать буду.

— Завидовать особо нечему, — Ильм забрал бутыль у Гора, — проснулся, поел. Начал томиться от безделья. Потом решил выйти в город прогуляться.

— И как?

— Весьма плодотворно.

— Ага, — неожиданно развеселился ночной мастер, — десяток трупов с перерезанными глотками.

Ильм смолк обиженно и еще раз присосался к бутылке.

— Ладно, давай повествуй, — Гор изобразил сосредоточенное внимание и вальяжно положил ногу на ногу.

— Плодотворно в том смысле, что книжицу приобрел очень подходящую.

— Да?

— Да. Называется "Лица, лики и личины в магическом преломлении". Через пару дней, я полагаю, смогу избавиться от бороды и изобразить на своем лице нечто оригинальное.

— Ты не умничай особо, — серьезно посоветовал Гор, — а то до костра путь недолгий.

— Я осторожно. Так, что было потом? Потом я вернулся обратно и залег спать. После этого пришел от тебя человек и сообщил, что ты ждешь меня в своем кабинете. Я принял подобающий вид и спустился вниз. Все.

— М-да. Будний день некроманта, — Гор немного помолчал, — ну да ладно. Ты мне вот что скажи. Что дальше делать собираешься?

Ильм посмотрел на огонь. Его мысли вновь вернулись к Кейту. Сейчас, когда вокруг все немного успокоилось, не мешало бы подумать, как до него добраться. Ясное дело, что похоронили его в Турове. Но где? Поднять мертвеца не составит особого труда. Допросить тоже. В конце концов, на такое дело даже не жалко защитный полог соорудить, чтобы не привлекать излишнего внимания. Подумаешь минус год жизни. Хонв при нем в былые времена раза четыре такой экран создавал и ничего на насморк не жаловался…

— Тогда поговорим о Кейте.

— Дался тебе этот лейтенант, — Гор поморщился. — Вроде все и так ясно. Убили его люди Подковы. Что еще тебе покоя не дает?

— Понимаешь, хочу понять, какое он имел отношение к штурму восточной башни.

— Ильм, — Гор немного подался вперед, — а что это теперь изменит? Воскресит мертвых солдат? Исправит сломанные механизмы?

— Нет, конечно. Просто перед бродячими магами жизнь порой ставит очень серьезные головоломки. Порой умение правильно их решить помогает спасти жизнь.

— По-моему сейчас твоя жизнь вне опасности, — заметил Гор.

— Скорей всего так…

— Да точно…

— Скорей всего. — Ильм откинулся на спинку кресла, — я рассматриваю эту историю как отличный случай попрактиковаться. И еще. Мне просто интересно узнать правду. Сдается мне, что задача эта со многими переменными.

— Тебе видней. Слушай, а почему ты Лоскута зарезал?

— Это…

— Секрет?

— Нет.

— Это как-то связано со смертью сержанта Санти?

— Да. Лоскут был самым молодым в гарнизоне северной башни, к тому же я полагал, что он причастен к попытке вывести из строя ее подъемные механизмы. Жан мне сообщил, что после смерти Санти он подался в бега. Сам понимаешь, на кого в такой ситуации думать.

— И что тебе поведал Лоскут?

— Что он действительно убил Санти, что он и Кейт…

— Чего ты замолчал? — подбодрил его Гор, — что там у них было?

— Любовь.

— Э… Любовь?

— Да, они…

— Избавь меня от подробностей, — Гор с презрением сплюнул в камин.

— В общем Санти всегда слишком громко выражал свое презрение к лейтенанту, и любящее сердце Лоскута не могло не сжиматься горестно от его слов, а после смерти Кейта и подавно. Могу себе представить, как Санти это горестное событие комментировал. Похоже, тонкая духовная организация Лоскута не выдержала и вот результат. Еще Кейт дал ему камнеломку и поручил разрушить механизмы северной башни.

— Камнеломку? — Гор немного оторопел, — а разве она металл берет?

— Да, если немного изменить векторы силы. Я как раз заступил на пост и Санти мне все рассказал. Он совершенно случайно увидел ее, успел отодрать с шестерни и выбросить в крепостной ров. Она там и взорвалась.

— А как этот молодчик добрался до подъемника? Там же все охраняется.

— Есть обходной путь, через шахту противовеса…

— Не очень понятно.

— Как бы тебе это объяснить, — Ильм прищелкнул пальцами, пытаясь правильно сформулировать свою мысль, — короче, есть там в башне ходы, позволяющие при должном умении незаметно подобраться к подъемнику. Полагаю, что Кейт об этом знал и Лоскуту все по полочкам разложил. Я туда сам лазил, и нашел там следы крови. А Лоскут в этот день руку себе порезал, вроде, когда меч точил. Я образцы крови смог взять, но сравнить их не успел. Попал в тюрьму…

— Вот значит, как, — с непонятной интонацией протянул Гор, — а восточная башня… Что и там, получается, Кейт отметился?

— Я могу пока только предполагать…

— Что предполагать?

— Что, вероятно, да. Он очень настойчиво в тот день рядом с ней крутился, даже возглавить на ночь хотел, но достоверных фактов у меня нет.

— А ты, получается, в тот день его опередил. Лихо.

— Циркуляр из штаба гарнизона, — пожал плечами Ильм, — я всего-лишь пешка в этой истории…

— Я вот что на днях узнал, — Гор отхлебнул вина, — тебе, наверное, это будет интересно.

— Смотря, что.

— Знаешь, кто возглавлял налет на восточную башню? Брат Подковы.

— А у него был брат? — машинально спросил Ильм и сразу вспомнил таверну "Три устрицы", расстроенного мастера Такара и его нехитрый рассказ. А ведь все совпадает…

— Был. Сводный, — Гор немного помедлил, словно что-то припоминая, — он командовал людьми, штурмовавшими башню в ту ночь. Он там погиб. Подкова поклялся отомстить… А что если Кейт к этому тоже причастен? Тогда его смерть вполне объяснима — месть Подковы. Я, правда, не очень понимаю мотивы лейтенанта…

— Я тебе про то с самого начала и сказал. Надо Кейта допросить. Пока труп по зиме целый. Ты знаешь, где его похоронили?

— Слышал.

— Ну?

— Знаешь часовню праведного Зигмунда?

— Ну да, знаю, — в памяти некроманта всплыл небольшой каменный храм посреди леса, — это недалеко от Турова по Западной дороге. Там, что их фамильный склеп?

— Там. Один из нескольких. Кроме того, добавь к этому свирепого брата-исповедника и несколько воинов храмовников. Они не будут в восторге от твоего визита.

— Это второй вопрос.

— Ты, правда, хочешь туда заглянуть?

— Очень. Составишь мне компанию?

— Я-то не против, — Гор явно о чем-то призадумался, — завтра доложу старшине. Если он даст добро, то я с тобой. И не только я. По идее должно быть там золотишко… Послушай, а ты сможешь спросить у Кейта, кто его убил?

— Смогу. Только ответа не получу. Но…

— Отчего так? — перебил его Гор.

— Правило третьего дня. Закон Шильда-Римуса. Покойник через три дня после смерти забывает последние три дня жизни. Пока все попытки ученых мужей разрешить эту проблему оказывались безрезультатны.

— Точно, — Гор с непонятным облегчением откинулся на спинку, — я где-то об этом читал.

— Ты?

— А что? — изумился ночной мастер, — трудно представить меня с книгой, да? Знаешь, иногда прихожу под утро домой, кровь невинных жертв с рук смываю и приобщаюсь к печатному слову.

— Чтобы отвлечься?

— Вроде того… А что эта задача вообще решения не имеет?

— Я как раз хотел об этом сказать, но ты перебил. Мне кажется, я знаю, как ее решить.

— Хм…,- Гор пристально посмотрел на собеседника, — и что?

— Пока не уверен. Слишком все просто получается…

— И?

Ильм неопределенно пожал плечами.

— Единый с этим постулатом… А что от тебя Орден хочет?

— Хотел, — поправил Гора некромант, — ты и это знаешь…

— Ну, извини. Трудная жизнь обязывает. У нас даже люди для этого дела специальные есть. Для сбора слухов.

— А как с достоверностью дело обстоит?

— Нормально обстоит. Если не желаешь нож под ребро, то любую сплетню сто раз перепроверишь, прежде чем до вышестоящих ушей ее донесешь.

— Строго, — покачал головой Ильм, — а что касается братства, то брат-куратор просто решил со мной познакомиться.

— И что он от тебя хотел?

— Он, к моему удивлению просто пожелал со мной познакомиться, — Ильм решил немного подправить историю, — ссылаясь на то, что я один из самых успешных учеников в выпуске, да к тому же решивший послужить на благо города.

— Ну да, на благо, — беззлобно проворчал Гор.

— В разговоре я коснулся проблемы испорченного механизма, — Ильм сделал вид, что не заметил шпилку, — а он пригласил меня зайти в гости.

— Что прямиком в орденский замок? — ночной мастер совершенно спокойно принял новую версию событий, — тебя, некроманта?

— Да. Через несколько дней после боя я к нему заглянул, как и обещал. Гийом к тому времени пребывал в полной озадаченности, поэтому и послал меня за советом к моему наставнику. Я у Хонва очень давно не был, поэтому сразу согласился…

— И что тебе наставник сказал?

— Он вообще этой истории не придал серьезного значения.

— И не удивился, когда узнал, по чьему поручению ты приехал?

— Нет. Хонва вообще чем либо трудно было удивить.

— Понятно. Ильм?

— Да?

— Я, наверное, уже достал тебя своим любопытством?

— Пока нет.

— Тогда еще один вопрос можно?

— Валяй.

— Как ты предполагаешь к телу Кейта подбираться?

— Чары наложу на себя и на тебя. Храмовники сами нам все откроют и везде проведут…

— Это как? — подозрительно тихо спросил Гор.

— Я ж тебе уже говорил, что книгу ценную купил. Завтра я ее проштудирую и думаю, что к вечеру буду готов дать представление.

— Ты вокруг да около не ходи. Ты поподробнее…

— Гор, — Ильм ловко выхватил из рук ночного мастера наполовину пустую бутылку, — все будет хорошо. Я из тебя сделаю праведного Зигмунда. А из себя Единого…

Гор закашлялся.

— Ну ты…

— Ничего, все нормально будет. Нам и усыпальницу Кейта покажут и золото отдадут и спляшут.

— Ты сумасшедший… Не боишься богов прогневить?

— Нет.

— Это, надеюсь, шутка?

— Ох… разумеется. Есть много других, более приятных способов расстаться с жизнью. Если серьезно, то я пока не знаю, что делать, но от своего отступаться не хочу.

— Что ж, решено, — так же тихо произнес Гор после недолгого молчания, — у тебя время есть. Думай. Я разрешения у старшины спрошу, но… Лучше бы ты отступился. Недобрая это история, поверь.

— Недобрая. Но я опять отвечу — нет.

— Жаль. Давай, Ильм, разбредаться по постелям. Завтра к вечеру я тебя найду.

***

Ильм заставил себя проснуться затемно. Настроение, несмотря на ранний час, было бодрым. Некромант наскоро перекусил остатками вчерашнего ужина и приступил к работе. Свободный день следовало провести с максимальной пользой. "Лица, лики и личины в магическом преломлении" все еще требовали досконального изучения. В том, что он успеет проштудировать пухлый фолиант до заката, некромант не сомневался. Слишком любопытный попался материал и слишком редкий. Пометка на заглавной странице недвусмысленно сообщала, что труд издан в одном экземпляре. Имя автора тоже было не на слуху. Удивительно, что цена на него оказалась не слишком высока…

Некромант вдумчиво шуршал страницами, читал главу за главой, и постепенно насыщался очень полезными знаниями. Были здесь очень, очень интересные заклинания, о которых он и не слышал никогда раньше. Действительно при их помощи и лик можно было получить, и лицо и личину. Варианты предлагались самые разные на все случаи жизни и на самый изощренный и извращенный вкус. Чего только стоили названия готовых рецептов. "Стог сена осенний, пожухлый", "Раскосая маска удачи", "Коварный поцелуй сладострастия" и далее в том же духе. Даже сделав скидку на почтенный возраст книги и манерные обороты речи былых времен, Ильм сразу решил для себя, что опробовать их на практике не будет. Слишком зловещие в голове всплывали образы. Он ставил перед собой совершенно другую задачу. Умело оперируя знаниями по магическому анализу, он по крупицам собирал с пожелтевших страниц новые для себя подходы и методики в построении волшебных плетений. Не нужны ему были ни "стога", ни "маски". Нужно было понимание общих принципов, и это важное знание постепенно оформлялось в его сознании и обретало вполне стройную форму.

Где-то к полудню он, наконец, осознал, что способен не только изменить свое лицо, так, что его не смогут узнать, но и придать ему почти полное сходство с виденными раньше образами, будь то живые люди или нарисованные. Лишь один момент его немного смущал. Слишком мало магической энергии требовали эти, в общем, достаточно сложные матрицы. Не должно быть так, если подойти к проблеме с точки зрения теории магических полей. Но… Только практика покажет, где лежит истина, и есть ли она вообще.

Ильм потер покрасневшие от напряжения глаза и закрыл последнюю страницу. Освободившиеся от монотонной работы мысли сразу же перескочили к вчерашнему вечеру.

Гор, несомненно, ценный союзник, но ухо надо держать востро. У ночной гильдии везде есть свои интересы. И то, что интересы эти у них на сегодняшний день совпадают, вовсе не означает, что завтра все будет столь же благостно. И ночной мастер наверняка был столь любопытен неспроста. По идее ему должна быть совершенно безразлична и судьба Кейта и целостность городских подъемников, а он проявляет к этим вопросам такой живой интерес… Возможно просто так. Или, все-таки, что-то за этим кроется? А если разобраться, то какой резон новому старшине от подобного рода информации? Что если Гор слукавил? Что если гильдмастер идет по пути своего предшественника, но более тонко и хитро? Как ни крути — Подкова серьезный конкурент, и убрать его с дороги, значит многократно усилить свои позиции. Неужели ночные головорезы Турова доросли до того, чтобы давить друг друга не с помощью стрел и ножей, а с помощью компрометирующих друг друга сведений? И кто на такие сведения может здесь клюнуть?

Орден? Маловероятно. Там совсем другие интересы. Магистрат? Нет, городской совет не в счет. Городская стража? Возможно. Только надо, чтобы устремления хозяина Гора и полковника Ульриха совпали. Судя по слухам, Подкова далеко не дурак, он тоже может затеять игру с гарнизоном… Впрочем, все это досужие фантазии. Правду, скорее всего, он так и не узнает.

Ильм, все еще погруженный в не очень веселые раздумья, подошел к двери, толкнул ее за ручку и вышел в коридор. Бандит, приставленный к его комнате, поспешно отвел взгляд от стены напротив и весь обратился во внимание.

— Принеси мне теплой воды и бритву, — потребовал некромант.

— Ща будет, — охранник энергично отбыл на первый этаж.

— И зеркало…

— Будет и зеркало, — громко донеслось снизу.

Ильм вернулся за стол и принялся нетерпеливо барабанить пальцами по его крышке. Сейчас он без всякого сожаления расстанется с так надоевшей ему бородой и попробует применить на практике новые знания. Только бы все получилось…

Привратник вежливо поскребся в дверь и завалился в комнату. На его красной, украшенной парой шрамов и затейливой татуировкой роже отчетливо читалось желание угодить. Бандит выставил перед некромантом медный тазик с водой, положил блестящую продолговатую бритву, рядом поставил овальное зеркало в простой деревянной рамке и молча замер в ожидании дальнейших указаний.

— Благодарю, друг мой. Ты пока свободен.

Охранник, стараясь громко не стучать сапогами, отбыл обратно на свой пост.

Ильм подождал, пока за ним закрылась дверь и посмотрел на свое отражение. Из зеркала на него довольно мрачно посмотрел густо заросший волосами тип. Некромант недовольно поморщился. Хорошо, что потребность любоваться собственным лицом возникала у него не часто, а в последнее время и вовсе было не до смотрин. Иначе смириться с новым обликом было бы гораздо труднее. Ничего, сейчас он наведет должный порядок…

Некромант поплескал на лицо водой, кстати, едва теплой и принялся деловито расправляться с излишней растительностью на лице. Бритва оказалась острой, руки не дрожали, дело продвигалось быстро. Вскоре из зеркала смотрел совсем другой человек. Помолодевший лет на сто и вполне приятной наружности.

Насмотревшись досыта на вновь обретенное молодое лицо, Ильм переключил внимание на волосы. Что ж, если занялся внешним видом, то следует быть последовательным. Пришло время обратить внимание и на них.

Ильм повторно приоткрыл дверь. Бандит вопрошающе кивнул головой.

— Ножницы в этом доме есть?

— Ежели бритва есть, то и ножницы тоже.

— Неси сюда.

Бандит повторно сбежал на первый этаж. Где-то там деловито хлопнул крышкой сундука и также быстро поднялся наверх. Он явно гордился своей нынешней долей. Ильм даже немного посочувствовал в душе его товарищам, в чьи уши впоследствии попадет не одна диковинная история про страшного некроманта, к которому он с риском для жизни был приставлен… Да и насколько приятнее находиться в жарко натопленном помещении, чем бродить по продуваемым промозглым ветром ночным улицам.

— Вот, мастер, твои ножницы.

— Благодарю.

— Было бы за что…

Ильм машинально несколько раз щелкнул ими и устроился перед зеркалом. Фигурная стрижка ему нужна как корове седло, а просто подравнять самому себе длинные волосы, он обучен давно.

Щелк… Щелк…Щелк…

Все лишнее упало на пол.

Некромант еще раз посмотрел на собственное отражение и произнес слова заклинания. Черты лица в зеркале расплылись и стали совершенно другими. Даже цвет глаз поменялся. Ильм с чувством подмигнул зеркалу. Незнакомый мужчина из него ответил тем же. Ильм улыбнулся, двойник тоже растянул губы в улыбке. Правда, он сделал это с некоторым опозданием. Что ж зеркало не обманешь. А если и обманешь, то не полностью.

Ильм поупражнялся еще немного, и в результате так увлекся, что не заметил, как солнце скрылось за крышами. Трудно оторваться от занятия, если дело с каждым разом идет все лучше и лучше. Последнее лицо вышло особенно хорошо. Ильм тщательно запомнил, как его собирал и на этом решил остановиться. Всему свое время. Он потянулся за холодной олениной и рассеяно откусил кусок от пахнущего пряностями ломтя. Что-то засиделся он в четырех стенах. Неплохо бы немного прогуляться. Свежим воздухом подышать, ноги поразмять, на людей посмотреть и себя обновленного показать. Для пробы. Ильм решительно потянулся за тулупом и остановился на половине пути. Может все-таки прилично одеться? Что-то задержался он в образе приказчика. Некромант подошел к одежному шкафу и с чувством погрузился в его недра. Хорошо, что они с Гором приблизительно одной комплекции…

После недолгих поисков Ильм держал в руках темно-серый зимний камзол и того же цвета шерстяные брюки. Кроме того, в закромах ночного мастера отыскался вполне сносный меховой плащ и целая коллекция бронзовых фибул, упакованная в холщовый мешочек и тщательно спрятанная в самом дальнем углу самой верхней полки. Ильм выбрал самую простую заколку в виде треугольного геральдического щита, и быстро натянул на себя обновки. То, что Гор не будет ругаться, узнав о его самоуправстве, он не сомневался. Ночной мастер, наверное, имел многие пороки, но в излишней жадности замечен не был.

Ильм убрал в потайной карман дареный самоцвет, застегнул плащ и вышел в коридор.

Охранник вопросительно обернулся.

— Я прогуляюсь по городу. Если к ужину не вернусь, то пусть мастер Гор меня не ждет и трапезничает один.

— Будет сделано, — бандит ловко, но без излишнего подобострастия поправил плащ на некромантском плече, — ты, поводырь мертвых, зря без оружия. Неспокойно на улицах.

— Все нормально.

— Возьми хотя бы стилет. Гор мне голову свернет, ежели что…

— Ладно, — поддался на уговор Ильм, — давай свой стилет.

Бандит заглянул за кресло, приставленное к стене, чем-то там погремел и достал длинный, узкий кинжал.

Ильм прицепил оружие к поясу и спустился на первый этаж. Второй охранник, сидевший возле окна, вскочил со своего места и поклонился. Некромант лишь кивнул в ответ и отвернулся к большому прямоугольному зеркалу. Прочитал заклинание личины, придирчиво всмотрелся в новое лицо и скорчил пару рож, проверяя гибкость мимики. Магическая маска была полностью послушна воле хозяина. Вполне удовлетворившись результатом, Ильм вышел на улицу.

Зимние вечера он любил. Особенно тот не очень долгий их миг, когда солнце уже закатилось за горизонт, а мир вокруг все еще окрашен оранжево — синими красками. Некромант неспешно огляделся, вдохнул щедро напоенный печным дымом воздух и никуда не торопясь зашагал по направлению к кварталу оружейников. В этот раз он решил ограничить себя покупкой самого обычного меча, изготовленного человеческими руками. Большего пока не требовалось. Очень хорошо, что меч Рубаки уплыл в чужие руки. Надо было с самого начала откинуть в сторону идею разжиться столь дорогим оружием. Спасибо, что его величество случай избавил от соблазна носить столь бросающийся в глаза клинок. К чему привлекать к себе излишнее внимание? Скромнее надо быть. Скромнее.

Впереди показалась небольшая базарная площадь. Несмотря на легкие сумерки, народ с нее расходиться не спешил и продолжал активно толпиться возле пестро раскрашенных ларьков. Ильм это уголок Турова знал не очень хорошо, но мог поспорить с кем угодно, что хорошие товары здесь гости редкие. Наверняка в большом ассортименте дешевые ткани, про которые продавцы с придыханием будут рассказывать всякие небылицы, желая выгодно продать лежалый товар, керамическая и железная посуда, по большей части здесь же в Турове и сворованная, поддельные вина и прочая сомнительная ерунда.

Ильм уже собрался обойти стороной шумный человеческий муравейник, как до ноздрей его донесся запах карамели. Некромант сглотнул слюну и в нерешительности остановился. Да, он взрослый мужик. Да, он некромант, окутанный ореолом таинственности. Да он вскормлен на мясе и пиве. Но куда деваться, когда воспоминания детства совершенно неожиданно ломают суровую броню жизненного опыта и заставляют томительно и сладко сжаться сердце. Что в десять зим могло быть заманчивей и соблазнительней, чем обладание сахарным зверем на палочке… Эх… Нет, он вот прямо сейчас пойдет и купит себе точно такую сладость, и совершенно точно получит от процесса ее поедания огромное удовольствие.

Некромант сосредоточенно пошел на запах.

Завидев прилично одетого горожанина, торговцы сразу как с цепи сорвались. Какие только призывные речи не понеслись ему в след… Эльфийские шелка! Тарелочки из нежнейшего фарфора! Кружевные рубашечки!

Ильм не оглядывался по сторонам, опасаясь попасть в матерые лапы лавочников. Вскоре впереди замаячил большой деревянный щит на кривых ногах, застеленный серой холстиной. Поверх нее ровными рядами лежали карамельные сладости. В наличии были петухи, зайцы, белочки и нечто странное, отдаленно напомнившее некроманту приготовившегося к броску упыря. За прилавком стояла крупная неопрятная девица с красными пятнами наведенного румянца на щеках. Рядом крутилась совсем маленькая девочка, одетая в обноски, чумазая, и чем-то похожая на лисичку. Торговка поглядывала на нее подозрительно и негромким усталым голосом пела хвалу своему немудреному товару.

— Сладенькие конфетки… Кому изысканные сладенькие конфетки… Лучшие сладости…

Завидев рядом с собой симпатичного мужчину, она расплылась в томной улыбке.

— Купи карамельку, мастер!

— Это кто? — Ильм указал рукой, одетой в перчатку на неведомого зверя.

— А это…,- девица на миг растерялась, — а это собачка. Сладкая…

— Так, — некромант достал из кошеля два медных центурия, — мне одного зайца и белку.

— А собачку? — глаза торговки заволокло томной негой.

Ильм чарам не поддался.

— Это все.

— Бери сам, — торговка приняла медяки и сразу потеряла к нему интерес.

— Сладенькие конфетки… Кому изысканные сладенькие конфетки…

Ильм взял конфеты и присел на корточки.

— Иди сюда, — он поманил к себе замарашку.

Девочка глянула на него испуганно, но ослушаться не посмела.

— Держи белку, — некромант протянул ей леденец.

Маленькие пальчики цепко схватили деревянную палочку, и юное немытое создание тот час растворилось в толпе.

Торговка презрительно хмыкнула. Ильм, не обратил на нее никакого внимания, поднялся и пошел прочь, стараясь как можно быстрее выбраться на свободное пространство. Карамель немного горчила, зато отличалась достойным размером. Пока во рту помещались лишь уши и голова, но некромант чувствовал себя совершенно счастливым, словно перенесся на двадцать с лишним зим назад.

Неожиданно его внимание привлек ларек, плотно заваленный железными браслетами. Ильм протиснулся ближе и присмотрелся к товару. Сердце не то тревожно, не то облегченно екнуло. Нет, показалось… Чеканка красивая, но просто так падает свет. Нет здесь того страшно узора…

Торговец с энтузиазмом потянулся к нему, но некромант мрачно лизнул зайца и состроил высокомерно-пренебрежительное выражение лица. Хозяин браслетов мгновенно уловил перемену в настроении клиента, покосился на стилет и перенес свое внимание на лысого старика, стоящего рядом.

— …А слышала, кума, какие страсти нонче творяться? — раздался за спиной некроманта таинственный женский голос.

— Так где ж… И когда, милая? А что твориться то? — послышалось в ответ.

Ильм осторожно повернул голову. Невдалеке от него прямо посреди людного потока вели непринужденную беседу две кумушки, крепко сжимая в руках корзинки с покупками. Одна рыжеволосая, худощавая в поеденной молью зимней накидке, вторая почти совсем седая, круглолицая, одетая в потертый полушубок.

— Хе… Так Ивел, золотарь, вчерась мужу рассказывал, будто башня восточная ожила…

— Да полно…

— Единый в свидетели.

— Ох, да че ж такое то деется, люди добрые, а?

— Тише, тише, подруга…

Ильм моментально забыл про зайца и весь обратился в слух. Это еще, что за невидаль такая? Он боком подвинулся ближе к сплетницам и для отвода глаз принялся с деловитым видом рассматривать женское белье у соседнего прилавка. Облезлый мужичок, торговавший дамскими штучками, удивленно покосился на него, но с расспросами не полез.

— … Таки прямо и ожила?

— Свет, видишь ли, неземной испускает. И тот, кто его узрит падает бездыханный.

— Ой… А солдатики, как же, при башне?

— Солдатики тоже падают. Говорят, тьма стражников перемерла…

— Орден наш славный туда нужно, вот, что я скажу…

— Без тебя, небось, догадались. Да только толку нет.

— А магики?

— И магики были. Говорят, один как в башню вошел, так больше его и не видели…

— Да ну?

— Вот тебе и ну… Ой, ладно, подруга, заболталась я с тобой. Мне еще мужу ужин варить…

Разговор оборвался. Ильм засунул зайца в рот и поспешил выбраться из людской толчеи. Для достижения этой цели пришлось немного поработать локтями, и огрызнуться пару раз на особенно недовольных горожан. Слава небесам, что рынок был невелик.

Оказавшись в относительном одиночестве, некромант грубо прикинул в голове свой дальнейший путь и, желая немного его срезать, решительно свернул в один из безлюдных переулков, примыкавших к базарной площади.

Из головы никак не желал уходить случайно подслушанный разговор. Что за идиотская история? Болотный дятел в глотку… Что за свет такой? Откуда ему взяться? Какие еще маги пропавшие? И опять восточная башня… Неужели тогда Гийом не для красного словца упомянул, что живет она своей непостижимой жизнью? Или это очередная байка? Одному спьяну привиделось, а дальше пошло, поехало из уст в уста, пока не приняло такие вот нечеловеческие формы… Леший знает, что ториться…

Ильм обошел кучу нечистот, потом еще одну и вскоре уткнулся в целую плантацию испражнений. Пришлось почти вплотную прижаться к забору, и двигаться вдоль него, чтобы не замарать сапоги.

Внезапно за спиной раздался шум, как будто кто-то не очень умело спрыгнул с небольшой высоты. Ильм, занятый поиском чистой дороги, чуть замешкался и тут же расплатился за свою рассеянность. Чьи-то пальцы схватили его за шею и принялись деловито душить. Захват был явно любительским, но тянуть с ним причин не было.

Некромант со всей силы ударил согнутым локтем левой руки назад. За спиной крякнули и занялись всецело собственным здоровьем, оставив шею в покое. Ильм резко развернулся и добавил налетчику кулаком в солнечное сплетение. Душегуб согнулся, но не пополам, как того ожидал некромант и в руке его сразу блеснул нож. Ильм выплюнул зайца, чтобы в впопыхах не подавиться ненароком и выхватил стилет. Бой на ножах был однозначно его слабой стороной, но отступать было не куда. Противник оказался парнем зим двадцати отроду. Рожу он имел наглую и, судя по непринужденной манере поведения, чужой кошель собирался взять любой ценой.

Некромант покрепче стиснул в руке оружие, пригнулся и они закружили по кругу, зорко поглядывая друг за другом.

Вжах…х

Кончик ножа просвистел перед самым носом некроманта. Ильм успел отпрянуть назад и тут же атаковал сам. Его бросок оказался столь же неудачен. Гибкий как зеленая веточка враг ловко ушел с траектории движения лезвия.

Вжах. х

Снова нож блеснул в непосредственной близости от Ильма. Некромант успел перехватить кисть налетчика, но тут же получил увесистый удар ногой в бедро…

Из-за спины послышался стук подошв и бряцанье доспехов.

— Оружие на землю! — раздался повелевающий крик.

Налетчик разом погрустнел и, не удостоив некроманта напоследок даже мимолетным взглядом, резво помчался прочь. Ильм достаточно хорошо знавший, чем подобное неразумное действие чревато, просто отбросил стилет в сторону и замер.

Из-за угла показались бегущие стражники с оружием наголо. Один из них, завидев, беглеца упал на одно колено, вскинул снаряженный арбалет и прицелился. Сухой щелчок тугой тетивы и бандит, нелепо взмахнув руками, кувырком покатился в снег. Солдат удовлетворенно ухмыльнулся, опустил оружие и деловито поправил шапель.

Ильм в очередной раз помянул болотного дятла, прислонился к покрытым инеем доскам и скрестил руки на груди. Только этого ему сейчас не хватало… Подобную тактику городская стража практиковала с завидной регулярностью. Просто один из стражников периодически отделялся от своих товарищей и наудачу заглядывал в переулки и подворотни, остававшиеся вне зоны внимания. Частенько это нехитрое действие приносило совершенно неожиданные результаты. В крепкие руки солдат попадались и ночные налетчики, и сутенеры, а то и более крупная рыбка. Никто не хотел лишних неприятностей и поэтому чаще всего стороны расходились без потерь, если не считать звонкие монеты перекочевавшие из одного кошелька в другой… Вот и сейчас, похоже, та же самая ситуация. Придется долго объяснять кто он, откуда и почему оказался в это время и в этом месте. Впрочем, в кошелке кое-что звенит, и на откуп этого должно хватить. Главное вести себя со знанием дела и солидно. Ага, а вон и сержант показался. Правильно, нечего самому на рожон лезть. Для этого дела существуют рядовые чины. Лучше издалека руководить процессом… О боги, да это же Матью, болотного дятла в суп…

— Что здесь происходит? — сержант окинул Ильма подозрительным взглядом.

— Да вот, мастер, забежал по нужде в переулок, а тут такой реверанс в мою сторону.

— Кто таков?

— Он, то? — Ильм сделал вид, что не понял вопроса, ликуя в душе, что его не узнали, — да шваль какая-то, подзаборная… Небось, кошелек возжелал мой себе присвоить.

— Ты кто такой будешь? — почти по слогам отчеканил Матью.

— Я? Я не местный. Приезжий я, — Ильм обезоруживающе улыбнулся, — доверенный в делах одного знатного негоцианта из Ношта. Приехал в ваш славный город по торговым делам.

— Дай подорожную.

— Прошу, — некромант извлек туго скрученный пергамент.

Матью внимательно ознакомился с документом и немного разочарованно вернул Ильму.

— Что-то не так, сержант?

Матью не ответил, пристально разглядывая чернеющее невдалеке неподвижное тело.

— А ну поглядите, что у этого урода в карманах, — приказал он стражникам.

Пара солдат бросилась к трупу. После знакомства с арбалетным болтом, да еще с такого небольшого расстояния иного исхода быть не могло.

— Ничего нет в карманах, — крикнул один из солдат.

— Сдох? — уточнил Матью.

— А то…

— Он что умер? — добавил в голос душевного трепета Ильм.

— Да вроде того, — Матью устало разогнул спину, — в общем так. Коли несчастный случай произошел, то надо все честь по чести довести до конца. У нас в Турове только так делается. Верно, братья?

Солдаты согласно закивали головами.

— И что? И как? — заволновался Ильм, отыгрывая роль, — у меня времени в обрез. Ежели что, то просто страшно представить все последствия. Крах торговой репутации, выплата неустоек.

— Понимаю, — солидно согласился Матью, — но и мы мил человек не просто так кашу свою кушаем. У нас служба. В общем, пойдешь с нами. Документы там разные на тебя заполнят, то да се… Дня два, а то и три придется обождать. А может и четыре. Очень сожалею. Мы, конечно же, могли и по другому переулку пройти… Тогда бы все иначе вышло, но мы прошли здесь. Сам понимаешь, служба тяжелая, тяготы, денег мало…

— Очень даже понимаю, — оживился Ильм, — скажи, мастер, а можно представить, что ты не здесь, а где-нибудь там… На другой улице сейчас…

— У меня такое бедное воображение, — Матью сделал акцент на слове "бедное".

— О, это поправимо. Могу я пожертвовать на благо таких бравых солдат, скажем, пять серебряных центуриев?

— Мы всегда приветствуем добрых людей.

— Прекрасно.

Ильм нарочно дрожащими руками отсчитал монеты, радуясь про себя, что не забыл кошелек в доме у Гора. Тогда бы действительно потеха вышла… Не то слово.

Матью сноровисто проверил монеты, засунул в латную рукавицу и неожиданно с удивлением оглядел некроманта. Перемена с сержантом случилась разительная и неожиданная. Бродячие комедианты должны были от зависти просто удавиться.

— А ты, мил, человек, чего здесь забыл? Не видишь, мы мертвеца нашли. Проходи своей дорогой, не мешай служивым людям дознание учинять.

— О, благодарю, — Ильм с чувством приложил ладонь к сердцу, — завтра обязательно к вашему начальству загляну, расскажу, как твой отряд за службу ратную радеет. Буду просить для вас поощрения.

— А вот это делать не надо.

— Хорошо, — поддался некромант, и тут его осенило. А что если с Матью пивка выпить? Поговорить за жизнь. Возможно, удастся сплетни про восточные ворота развеять?

— А позволь, мастер сержант, пригласить тебя на пару кружечек эля. Я слышал здесь у вас пиво очень хорошее.

— Пиво отменное, — подтвердил Матью и чинно разгладил усы, — я не против. И парни мои немного дух переведут. Идем, есть недалеко тихое место…

Действительно буквально в двух шагах в неприметном подвале оказалось весьма недурное заведение. Пахло в нем прилично, посетителей было мало, и девки щеголяли в чистых передниках. Ильм приятно удивился такому неожиданному открытию и про себя решил заглядывать сюда иногда, когда захочется побыть наедине со своими мыслями и полной пивной кружкой.

Трактирщик, завидев стражу, колобком выкатился из-за стойки и на лету поймал брошенную сержантом медную монету.

— Шесть кружек ячменного светлого.

— Будет исполнено, — корчмарь бодро бросился к пивной бочке.

Солдаты, гремя обмундированием, корректно заняли стол в противоположном конце зала. Ильм и Матью устроились поближе к огню. Вскоре подоспело пиво.

Некромант проводил взглядом полненькую служанку и поднял кружку.

— За доблестных солдат Турова.

— За твои торговые успехи, мастер, — вежливо откликнулся Матью.

Пиво потекло в глотки…

— Не обманули меня друзья, — Ильм облизал губы, — не чета тому, что в Ноште наливают.

— Само собой, — покровительственно усмехнулся сержант, — в вашем городе не пиво, а так водица.

— Бывал у нас? — радостно осклабился Ильм, в душе ругая себя за то, что привязал свою историю к конкретному месту.

— Не… Слышал от людей. Я то не любитель путешествовать. Родился здесь. Вырос здесь. Здесь служу. И помру тоже здесь. И считаю, что это правильно.

— Трудная у тебя служба.

— Не сахар, — Матью обмакнул усы в пиво, — зато друзья верные.

— И стены крепкие, — добавил Ильм.

— Да уж не чета вашим.

— Ты ж не видел, а судишь, — неожиданно обиделся за Ношт некромант, — у нас тоже башни каменные и решетки на воротах.

— Я не видел, да слышал. Туров по любому больше. Он после столицы вторым завсегда в списке городов стоит.

— Согласен, — Ильм отпил пенного напитка, — у вас башни надвратные просто огромные.

— Это так, — Матью задумался о чем-то своем.

— Сказать по правде, — Ильм внимательно посмотрел на собеседника, — мне у вас больше нравиться, хоть я и всего один день здесь нахожусь. У вас даже школа магическая есть…

— Хочешь в магики податься?

— Эх, было бы призвание, — выдохнул Ильм, — я бы такой случай не упустил. Магом быть хорошо. Любое желание можно исполнить и все тебе сапоги готовы расцеловать.

— Ага, — сержант скривился, — или башку твою подставят, если надо будет, только по тому, что ты другой. Не как все.

— Да ну…

— Поверь, мастер.

— Можно подумать ты с магами знаком, — Ильм посмотрел на стражника с плохо скрытым недоверием, — они ж все зазнайки, к себе простых людей и близко не пускают.

— Вот, что я тебе скажу, — Матью сделал небольшой глоток, — ты, наверное в торговле своей разумеешь по больше моего в три раза, но про магов, извини, ни уха не рыла не соображаешь. Знавал я одного, правду говорю… Единый в свидетели.

— И что? — Ильм чуть ли не рот раскрыл от любопытства.

— Извели парня.

— Значит, не маг был, — убежденно заявил некромант, — мага извести сложно.

— Не хочу спорить.

— А что с ним случилось-то?

— Не важно. Он служил у нас и попал в историю.

— Маг в гарнизоне?

— А что в том странного?

— Ну, не знаю…. — Ильм сосредоточенно наморщил лоб, — мне кажется, что колдуну не место в гарнизоне. Достаточно солдат. У нас, в Ноште, таких нет.

— Да есть, наверняка, — отмахнулся Матью, — просто тебя в известность о том не поставили. В нашем деле порой без колдунов никак. Я знаю, что глаголю. Впрочем, это наши внутренние дела.

— Еще по кружечке?

— Благодарю, мастер, но пора мне и честь знать, — Матью поднялся из-за стола и негромко свистнул стражникам, — нам пора. Мой тебе совет — отправляйся спать до утра. Днем здесь безопасней. Бывай.

Ильм вздохнул про себя и заглянул в пустую кружку. И что он выяснил? Ничего. А на что он рассчитывал? Что Матью, старый волк и тертый калач, вот так запросто с первым встречным поделиться темной историей про восточную башню? Дудки, не поделиться. Если вообще эта история существует. Одно приятно, что посидел, пусть и недолго, но со старым знакомым…

Он вышел из таверны и, кутаясь в плащ, быстро зашагал к оружейным лавкам. Притихшие улицы одна за другой сменяли друг друга, прохожих на них становилось все меньше. Ночь постепенно вступала в свои права.

На углу Горшечной и Беспалой улиц за ним увязался огромный бездомный пес. Ильм остановился, позволил ему приблизиться и без страха, поскольку зловредных намерений четвероногий скиталец не проявлял, погладил его по жесткой короткой шерсти. Пес преисполнился благодарных чувств, завилял хвостом и лизнул некроманту перчатку. Потом, осмелев окончательно, вдумчиво обнюхал плащ.

— Нет у меня ничего вкусного, бродяга, беги своей дорогой, — грустно усмехнулся Ильм.

Пес склонил голову на бок и еще раз повилял хвостом.

Ильм потрепал его по холке и двинулся дальше. Вскоре он вышел на Оружейную улицу.

Насколько знал Ильм, ассортимент у проживающих здесь торговцев был приблизительно одинаковым. Они оружие не ковали, а лишь продавали клинки, привезенные из самых разных краев. Шанс приобрести искусную подделку по цене оригинала был велик, но и вероятность найти что-то редкое тоже присутствовала. Разумеется, можно было отправиться к кузнецам, но мечи выкованные в Турове Ильма никак не хотели радовать. Они были вполне пригодными к бою, хорошо лежали в руке, но чего-то им, по мнению некроманта, не хватало. Это самое чего-то в словах выразить было невозможно. Это присутствовало на уровне ощущения, и Ильм был склонен доверять своим чувствам, поскольку не один год, в свое время, простоял у кузнечного горна.

Он выбрал наугад одну из железных вывесок и толкнул входную дверь. Изнутри лавка оказалась плотно заставлена козлами с самым разнообразным оружием. Посреди этого стального изобилия на простом деревянном табурете сидел сухощавый пожилой человек в ночном колпаке, что-то сосредоточенно черкал гусиным пером в пухлой книге.

— Ты торговец? — Ильм вопросительно остановился на самом пороге.

— Ну я, — человек в ночном колпаке прищурился, пытаясь разглядеть незнакомца в тусклом свете двух масляных ламп, — чего хотел?

— Меч.

— Выбирай, товар перед тобой.

— Недосуг мне в твоих железках копаться. Я скажу, что мне надо, а ты покажешь.

— Раз такой разговор пошел, — невозмутимо заметил торговец, — то покажи сначала наличные. Прежде чем предлагать мне перед тобой козлом скакать.

— А ты не ласков.

— Нет. И при этом от недостатка клиентов не страдаю. Коли не угодил тебе чем, то милости прошу к моим соседям.

— Была охота без надобности подошвы стирать, — торговец неожиданно начал некроманту нравиться, — вот мои наличные.

Он достал из внутреннего кармана камзола рубин, положил на ладонь и поднес почти к самому носу хозяина лавки.

— Зело достойно, мастер, — в глазах лавочника мелькнули отраженные самоцветом багряные отблески, — зело достойно. Итак, чем могу услужить?

— Мне нужен меч.

— Боюсь, удивить мне тебя будет нечем, железа много, но изысканных вещей у меня никогда не водилось. Ты же, судя по содержимому карманов, желаешь стать хозяином дорогого оружия… Честно говоря, и хороших клинков осталось с воробьиный клюв, спрос на оружие нынче велик…

— Мы что, готовимся к войне? — рассеяно спросил Ильм,

— Ага. С дураками.

— А что, в Турове с ними что-то неладно? — некромант опять вспомнил кумушек с базарной площади. Если события связанные с башней настолько потревожили умы местных жителей, то отчего Гор молчит?

— В этом проклятом городе всегда что-то неладно, — проворчал лавочник, — то одно, то другое. Теперь вот народ по углам шепчется о конце света. А по мне дело надо делать, то, которое тебе судьбой назначено и плевать на всяких уродов, слухи клеветнические распускающих… Я лично считаю, что это происки эльфов. Остроухие слушок по городу пустили и рады небось, до мокрых подштанников. Или что там у них….

— Ты же сам сейчас слухи распускаешь…

— Я? Ничего подобного. Это мое мнение. Я его тебе высказал в приватной беседе. А вот ты, если кому-то это расскажешь, — торговец со значением поднял обмотанный тряпицей палец, — это и будет как раз распространение слухов…

— Все равно не понятно, — Ильм тряхнул волосами, — если конец света, то на кой леший, оружие покупать?

— Как же… Говорят, твари небесные падут на город и кровь реками потечет по улицам. Вот народ и разделился во мнении… Одни мечи и топоры в руки собираются взять, втридорога жизни свои отдать. Другие пивом насасываются по трактирам от дурного настроения, а кто и вовсе от страха. Третьи в храм Единого бегут, грешки замаливать, будто это их спасет…Впрочем, все это суета. Какой желаешь меч? Остались неплохие фламберги из Ношта, есть фальшионы из Морова…

— Мне нужен обычный полуторник.

— Вон на тех козлах, что по правую руку от тебя. Дальше… Ага, они самые…

Ильм внимательно присмотрелся к предложенному товару. Клинки не поражали воображение богатством отделки, но выкованы были без сомнений настоящим мастером. И форма гарды такая знакомая…

— С западного приграничья мечи?

— Оттуда, — трактирщик упер руки в бока и встал рядом, — для настоящего дела оружие. И цена приятная. Берешь?

— Сколько?

— Тридцать золотых.

— Двадцать.

— А я говорю тридцать.

— В Морове такие по пятнадцать за штуку идут.

— До Морова далеко. Дорожные издержки.

Ильм протянул руку, вытащил один из мечей из деревянных пазов, потрогал пальцем кромку лезвия… Хороший клинок, но еще немного поторговаться не помешает.

— Уговорил, двадцать пять.

— Ты посмотри, какой у него баланс замечательный, — веско заметил торговец, — дол глубокий, у самого острия специальная прорезь, а навершие рукояти дополнительно утяжелено. Рука долго не устанет в сече.

— Двадцать пять.

— Тридцать.

— Двадцать пять, — не поддался Ильм.

— А, ладно… Камушками сдачу возьмешь?

— Смотря какими.

— В накладе не останешься, — лавочник достал из большого сундука ножны и вложил в них выбранный некромантом клинок, — я твой рубин в полсотни золотых оцениваю. Ты как на такой расклад посмотришь?

— Благосклонно посмотрю.

— Замечательно. Я дам тебе четыре не ограненных хризолита.

— Я согласен.

— Тогда, — хозяин оружейной лавки достал из холщового мешочка четыре небольших зеленоватых камушка, — забирай сдачу и обновку не забудь. В чем еще нужда приключиться, милости просим…

— Благодарю, мастер, — Ильм слегка поклонился, — удачи в торговых делах.

Торговец склонился в ответ и вернулся к своей книге.

На улице некромант первым делом спрятал камни в камзол, потом прицепил меч к поясу. Почувствовав себя значительно увереннее, он решительно направился к восточной башне. Наступающая ночь помехой для прогулки не была, тем более что очень хотелось самому убедиться в том, что услышанные сегодня новости не имеют с действительностью ничего общего.

Ильм в сердцах ударил ногой по валявшейся на мостовой мятой кружке.

Это ж надо додуматься до такого… Конец света. В одном отдельно взятом городе… Как же… Кто же этот слух пустил по городу гулять? Эльфы? В это вериться с трудом. Лавочники и корчмари? Нет. Им чем больше в городе людей, тем лучше. Однако ситуация вырисовывается двойственная. Народ по идее от таких известий должен валом валить из Турова по родственникам разным, да по знакомым, спасаясь от грядущего судного дня. Однако массового исхода пока не наблюдается. Наоборот, если верить словам торговца оружием, то горожане предпочитают прикупать оружие и наливаться пивом. Ничего не понятно…Орден тоже неплохо может нажиться на темных слухах. Немало найдется желающих исповедаться перед роковым моментом, или золота отвалить благостным отцам, в надежде получить потом в чертогах ожидания приличное местечко. Как будто от размера пожертвования что-то зависит… Нет, не станут храмовники на такие мелочи размениваться. Кто еще остается? Гарнизон? Ночные цеха? Эти тоже не должны воду мутить. И тем и другим выгодно, чтобы в городе все было спокойно. Или не выгодно? Или есть еще какая-то неизвестная сила? Эх… Глупые идеи в голову лезут. Нежизнеспособные. Прав мастер торговец, все суета. Истина, скорее всего, вскроется сама по себе, и долгие размышления этот миг нисколько не приблизят.

К восточным воротам Ильм постарался подойти так, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание. Для этого пришлось пройти тем же самым переулком, что и в ту памятную ночь. Время немного стерло воспоминания, и теперь кровавый бой казался просто обычным эпизодом из жизни. Не очень приятным, но благополучно пережитым. Из всей сложной гаммы чувств, которые он тогда испытал, осталось, пожалуй, лишь ощущение некой зловещей тайны, что коснулась его самым краем и осталась нераскрытой по сей день.

Ильм дошел до угла крайнего дома и остановился.

Мрачная громада восточной сторожевой башни высилась прямо перед ним, едва различимая на фоне черного ночного неба. Никакого свечения вокруг нее не наблюдалось. Ильм облегченно выдохнул, помянул незлым тихим словом собственную любознательность, из-за которой сделал изрядный крюк по городу, и на всякий случай вгляделся в узкие бойницы. Там тоже ничего подозрительного не обнаружилось — на всех четырех ярусах властвовал мрак.

Ильм подошел немного ближе, чтобы иметь возможность рассмотреть, чем заняты приставленные к воротам солдаты. Все было как обычно. Часть стражников стояла на своих постах, часть крутилась около небольшого костерка. Судя по внешнему виду и громким голосам, никто из них падать на землю бездыханным в ближайшее время не собирался. И на одинокого ночного гуляку, лениво бредущего мимо башни, солдаты внимания почти не обратили. Так, пару раз глянули без особого подозрения, и вернулись к своим делам.

Некромант озадаченно почесал затылок и направил свои стопы в сторону доков, благо от восточной дороги до них было совсем недалеко. Лишенное конкретных очертаний, но от того не менее неприятное, чувство беды отступило. Ильм бодрым шагом проскользнул мимо разного рода злачных мест, спугнул с одного из перекрестков сладко целующуюся парочку, потом нарвался в темном переулке на трех малолеток, вознамерившихся отнять у него кошелек. Новоявленные головорезы даже нож успели показать, правда, один на всех, но до кровопролития дело так и не дошло. Некромант врезал одному по зубам, другого обласкал ударом в ухо, третий не стал дожидаться своей порции счастья и позорно сбежал с поля битвы. На этом могучем аккорде немного затянувшаяся прогулка по Турову закончилась.

Гор встретил Ильма на первом этаже своего дома. Ночной мастер скучал в кресле охранника и меланхолично жевал мясо, откусывая от целого куска, нанизанного на кинжал. Вид у него был загадочный и довольный одновременно.

— Как прогулка?

— Неплохо, — Ильм похлопал рукой по обновке.

— Дай посмотрю, — Гор положил мясо на подоконник.

— Только не порежься.

— Не маленький, не волнуйся… Ну, что я скажу… Хороший меч. Сколько отдал?

— Двадцать пять золотых.

— Сносная цена, — десятник немного помолчал, — а у меня вести не хорошие. Гильдмастер против нашей вылазки.

— Я почему-то так и предполагал, — Ильм неожиданно почувствовал, как не сердце лег камень. Опять появилось тягучее, совершенно неоформленное предчувствие. Предчувствие беды…

— Объяснись.

— Все и так понятно. Одно дело на словах Орден не бояться, и совсем другое дело свои слова делами подтверждать.

— Прости. Но будет так, как сказал старшина.

— Не сомневаюсь. Ладно, Гор, я сам что-нибудь придумаю. Без вашей помощи.

— Я бы не советовал. Гильдмастер привел мне достаточно веских доводов против нашей с тобой задумки.

— Что за доводы?

— Сказать не могу, просто поверь на слово. Не лез бы ты на рожон.

— Это мое дело.

— Он еще тебя об одной услуге попросить хотел…

— Говори.

— Надо кости за город вывести.

— А ты говорил, что долго ждать придется, — устало потер лицо Ильм, — я попробую справиться. Каково будет вознаграждение?

— В накладе не останешься. Услугу оплатим честь по чести. Сделать это надо завтра. Ты готов?

— Надо, значит надо. Только мне для этого дела потребуется десяток орденских ряс с капюшонами… Даже одиннадцать — чуть про себя не забыл.

— Ай…,- ночной мастер задумался, — вечно ты придумаешь что-то эдакое… Ладно, найдем тебе рясы. Ты, что решил скелеты в храмовников нарядить?

— Другого способа пройти через ворота не вижу. Или, если хочешь, я их уничтожу.

— Не… Не надо, жалко. Столько труда…

— Как пожелаешь.

— Это не я желаю. Старшина желает, — Гор откусил кусок мяса и вдумчиво его прожевал, — ты, вот что… Сразу подумай, что тебе еще может понадобиться, чтобы мне лишний раз не колыхаться.

— Ничего мне больше не надо, — Ильм пристально посмотрел на десятника, — Гор, я вот о чем тебя хотел спросить. Послушай, ты ничего такого подозрительного в последнее время не слышал?

— Горе на мою голову! — застонал бандит, — ну разве можно тебя одного в люди выпускать? Некромант, он и есть некромант. Всякая нелепица к тебе только и липнет. Слышал и не раз. Посмеялся и забыл. Готов биться об заклад, что ты уже к башне успел прогуляться.

— Вот леший, — Ильм чуть-чуть смутился, — неужели мои поступки так легко просчитать?

— Об этом не переживай. Чтобы тебя понять лошадиную голову надо иметь. Я имею в виду размер мозга. Ильм, я тоже к восточным воротам ночью ходил… Вчера.

— И что?

— Ничего. При мне башня не светилась.

— При мне тоже, — некромант с укоризной посмотрел на Гора, — ты почему мне об этом раньше не сказал?

— Так ведь нет ничего. Пшик один, слухи досужие. Я решил тебе голову этой ерундой не забивать.

— Благодарю. Я столь трепетную заботу не забуду.

— Да будет тебе…

— Среди стражи никаких слухов не ходит?

— Нет. Мой старшина пару дней назад потребовал в этой мутной воде поплескаться, но ничего ровным счетом узнать не удалось, — Гор с плохо скрытой тревогой вгляделся в лицо некроманта, — ты думаешь, что весь этот бред не без причин?

— Не знаю… — Ильм присел на массивный подлокотник, — пока меня смущает лишь одно. Все опять крутится вокруг одного и того же места.

— Подожди. Ты, что веришь, что небеса разверзнуться?

— Когда сам увижу, тогда и поверю. Все, Гор, достаточно об этом. Посмеялись и забыли. Завтра мне куда приходить?

— Томаш будет тебя ждать с утра на складе. Там, где ты волшбой занимался. Он все объяснит. Кольцо возьми сразу, — Гор протянул некроманту амулет, — будем надеяться, что все пройдет благополучно.

— Есть еще одно дело… Даже не одно.

— Я весь внимание.

— Ты обещал свести меня с человеком, который сможет перевести книгу.

— Ай, — Гор стукнул себя ладонью по лбу, — совсем забыл. Завтра с ним переговорю, обещаю. Что еще?

— Еще… Скажи, есть ли у тебя выходы на храмовников?

— Тебе зачем?

— Есть парочка вопросов, — Ильм усмехнулся, — по богословию.

— Ты ведь не собираешься там своим перстнем трясти и колдовать?

— Нет. Я просто хочу немного поговорить. Совсем немного. Я тебя не подведу.

— Правильно, это делать не надо, — Гор с некоторым сомнением посмотрел в окно, — есть у меня один знакомец в ордене. Служит в часовне Всех Радостей. Настоятелем. Очень благопристойный человек. Только есть один грешок у него. Любит звонкую монету и камушки самоцветные. И ночным улицам кое-чем он обязан. Ладно, переговорю и с ним.

***

Утро следующего дня выдалось пасмурным. С затянутого тучами неба неторопливо падал крупными хлопьями снег. От этого узкие ущелья улиц портового района выглядели как-то особенно недружелюбно и мрачно.

Ильм шел к заброшенному складу, старательно всматриваясь в лица немногочисленных прохожих, попадающихся на встречу. Услышанные вчера новости, тревожный блеск в глазах Гора, так неожиданно прорвавшийся наружу, на фоне презрительного пренебрежения с которым ночной мастер пожелал отнестись к странным новостям, оставили в душе неприятный след. И сейчас некромант пытался найти у совершенно чужих ему людей пусть незначительные, но признаки тревоги и беспокойства. Все тщетно. Лица были самые обычные, со следами самых обычных повседневных человеческих забот. Немного сонные, немного недовольные, но никак не испуганные и взволнованные…

Томаш прогуливался у едва приоткрытых дверей склада. В движениях его сквозило нетерпение. Завидев некроманта, он приосанился и одернул толстый меховой полушубок.

— Здравствуй, Томаш.

— Здрав будь, мастер, — в словах помощника Гора проскользнуло плохо скрываемое облегчение.

— Все готово? — деловито осведомился Ильм.

— А то! Все как по писанному. Значиться хитоны там, в углу побросали. Гор велел передать, что бы ты шел к северным воротам. Там Виле Бык на службу сегодня должен заступить. С ним все оговорено. Ну, я пошел.

— Куда это ты собрался?

— Я? — Томаш невозмутимо воззрился на некроманта, — мне Гор велел еще делишки кое-какие приделать.

— А я значит, в одиночестве через город топать буду?

— Не… парни будут за тобой присматривать издалека, — Томаш потоптался на месте, — и я тоже буду неподалеку.

— Тогда иди.

Не дожидаясь повторного разрешения, Томаш бодро нырнул в ближайший переулок.

Ильм зашел внутрь и первым делом обратил свое внимание на новую одежду. Орденские балахоны выглядели поношенными, но это было некроманту только на руку. Так меньше подозрений процессия вызовет. Если вообще кто-то отважиться придраться к процесии, мирно бредущей по улицам. Стражники в городе вряд ли будут проявлять к ним интерес. Орденские братья могут свое внимание обратить, но они по городу без особой нужды не ходят, поскольку нужды такой у них и вовсе нет. Куда лучше сидеть за стенами своего замка. Тихо и безопасно.

Так… Прежде всего, следует примерить новое облачение.

Ильм расстегнул фибулу, снял с плеча плащ, сложил его несколько раз и плотно обмотал вокруг талии. Потом взял первую попавшуюся в руки рясу и натянул поверх одежды. Похлопал себя по обозначившемуся под темной плотной материей накладному животу и перепоясался веревкой. Нельзя сказать, что в новом облике он чувствовал себя комфортно, но интересы дела были прежде всего. Надо от всех этих сомнительных историй отходить. Если сегодня все пройдет гладко, самым правильным будет всей этой честной компании помахать рукой. Только бы не придумали ему еще какое-нибудь деликатное поручение. Кажется, что он стал зависим. От людей, от места проживания…Так нельзя. Контракт его больше не связывает по рукам и ногам. Чего еще желать. Некромант-птица вольная. Надо разобраться с Кейтом и уходить… И все-таки интересно, где Гор умудрился это добро добыть? Явно не раздел десяток братьев. Они хоть и смиренные, но кушают хорошо и сдачи могут дать не хуже портовых драчунов. Длинные руки у ночной гильдии, очень длинные.

Некромант накинул на голову капюшон и наложил на лицо чары. Вчера перед сном он специально отработал перед зеркалом особенное лицо. Просветленное и возвышенное.

Матрица сплелась легко и кожу лица привычно закололи сотни маленьких невидимых иголок. Ощущение было скорее неприятное, чем болезненное. С издержками магии приходилось мириться. Не он первый и не он последний. Так было всегда и так будет. Жаль только, что власть над силами природы приходиться употреблять в угоду всяким проходимцам. И жаль, что занятие это постепенно стирает грань между добром и злом в его душе. А ведь это только самое начало пути…

Закончив с собственным внешним видом, некромант обратил внимание на костяной отряд. Умертвия стояли ровной шеренгой, но фарфоровые маски, словно бесстрастные лица, были внимательно повернуты в его сторону. Ильм долго вглядывался пустые глазницы, и внезапно почувствовал угрызения совести. Совершенно бесполезный труд вышел. Только зря мертвых потревожили. Без всякого толку. Хонв бы такое дело не одобрил. По-хорошему надо бы лишить их магии и опять упокоить в земле, но хозяйская воля превыше всего.

— Отстегнуть мечи и сложить их у стены.

Скелеты повиновались.

— Одевайте робы.

Скелеты принялись исполнять приказ. Одевались они без суеты и довольно ловко. Даже помогали друг другу по мере возможности. Последовательность рун подчинения на золотых полосках проявляла себя самым лучшим образом.

Некромант дождался, пока последняя ряса заняла положенное ей место, и прошелся перед "братьями".

— Перепоясаться, благостные.

Скелеты потянулись к веревкам.

Ильм наблюдал издалека, как его подчиненные приводят себя в порядок, и радовался в душе, что на них надеты кожаные кирасы. Не будь брони талии вышли бы до слишком узкими. Да и костяные плечи без наложенной на них толстой кожи однозначно вызвали бы подозрения из-за немного странных для "живых" очертаний. Что ж, пока все идет, как задумано…

— Накинуть капюшоны, головы опустить, руки сложить на животе… Построиться в колонну по двое.

Некромант шмыгнул носом, погоревал про себя над уготованной ему участью и встал впереди небольшого отряда. Добрую треть Турова пересечь с тварями, построенными при помощи магии, предприятие рискованное. Попахивает дымком очистительного костра, но коли назвался некромантом, то будь добр соответствовать званию.

— Все за мной.

Скелеты чинно потянулись за своим предводителем, подметая длинными подолами грязный, утоптанный многочисленными подошвами снег.

Половину пути величавая процессия миновала без проблем. Степенные служители Ордена, медленно и печально бредущие по улицам, вызывали в сердцах горожан сугубо положительные отклики. Дорогу Ильму уступали все, причем многие замирали по сторонам и благочестиво прикладывали руку к сердцу. Стражники, попавшиеся на пути, тоже к немалой радости некроманта, преисполнились братской любви и вежливо обошли смиренных братьев стороной. Ильм посматривал на все это с величавым одобрением, чувствовал себя почти именником и мысленно считал, сколько еще осталось до спасительных городских ворот.

На границе между портовым районом и кварталом ремесленников небольшая неувязка все-таки случилась. Перед процессией неожиданно возник плюгавый и покрытый коростой нищий. Подволакивая одну ногу, он бросился к Ильму и едва не уронил его на грязную мостовую

— Благослови недостойного сына, благостный! Даруй свет нетленный! — искатель благодати встал перед опешившим некромантом на колени, молитвенно сложил руки и выпучил глаза.

Ильм окинул его ласковым взглядом, в душе давая хорошего пинка под зад, и заставил себя припомнить, что в таких случаях следует делать. Помниться брат- исповедник служивший на благо паствы в Гнилухе клал на голову просящего ладонь… А вот, что при этом изрекал мудрого, в памяти как назло не осталось…

Окончательно определиться с воспоминаниями ему не позволили.

Из моментально образовавшейся группы зевак на середину улицы выскочил крепкий плечистый парень в темной одежде. Он склонился над нищим, не очень приветливо улыбнулся и подхватил его под локоток. Бродяга попытался воспротивиться насильственным действиям, но больше похожий на молодого быка, крепыш уверенно поволок его в сторону. Оборванец попытался сучить ногами и взывать к справедливости, но не преуспел в своем начинании. Удар по темени пошел на пользу не только ему, но и столпившимся в поисках дешевых развлечений горожанам. Возмущенные крики стихли, а присутствующий при представлении народ сразу озаботился собственными делами и поспешил незаметно разбрестись в разные стороны.

Ильм вопросительно посмотрел на нежданного спасителя. Парень похабно ухмыльнулся, пнул попутно сапогом искателя милости небес, и махнул некроманту рукой. Мол, можно идти дальше. И Ильм пошел.

До самой северной башни никто его больше не потревожил. Даже изрядно подвыпившие гуляки у одной из дешевых таверн, азартно задиравшие одинокого прохожего, завидев молчаливую процессию, поспешили придать себе смиренный вид мучеников.

Далее все пошло не по плану.

Ильм еще издали стал присматриваться к воротам, в поисках видной фигуры сержанта. Просто так, для собственного спокойствия. Однако деятельный и никогда не сидящий на месте Виле Бык на глаза никак не попадался. Некромант, опять же для сохранения душевного равновесия, решил про себя, что Виле засел в караулке за кружечкой пивка, которое нежно любил или по нужде отлучился. Имеет право сержант отлучиться по нужде? Очень даже имеет. Он тоже человек, и ничто человеческое ему не чуждо…

Северная башня приближалась с каждым шагом, и чувство тревоги неожиданно забило в набат. Не было здесь Виле, зато перед аркой ворот присутствовал Отто. И было совершенно неизвестно, поставлен ли он в известность о визите костяного отряда. Капрал ходил важно, что-то говорил, жесты его были плавны и уверенны, что вообще капралу свойственно до сих пор не было. Вообще от всего его облика неожиданно повеяло ранее неощутимой монументальностью. Ильм присмотрелся к капралу внимательно и вдруг без всякого удовольствия понял, что было причиной столь разительных перемен. На рукаве Отто красовался новенький сержантский шеврон.

Ильм опустил голову и скривился, словно отведал кислятины.

И что теперь прикажете делать? Новоиспеченный сержант хуже неупокоенного мертвеца. Последнего хоть магией приложить можно, а представителя власти придется уважать, всячески подчеркивая его значимость. Тем более такого…

Отто соизволил обратить свой хозяйский взор на группу в темных рясах, когда Ильм подвел отряд почти к самой башне. Он не стал, как раньше подбегать навстречу. Он просто принял пластичную позу и упер руку в кольчужный бок, так чтобы нашивка на рукаве была видна всем.

Некромант, крепя сердце, принял условия игры и склонил голову. Впрочем, ровно настолько, чтобы ясно видна была пропасть лежащая меж просветленным служителем Единого и неотесанным солдафоном.

— Куда путь держите, благочестивые? — голос сержанта прозвучал неожиданно спокойно и уверенно.

— Мы желаем покинуть пределы этого дивного города, — так же спокойно и уверенно ответил ему Ильм.

— Пошлина за выход две серебряные монеты.

— У нас нет денег, — некромант уже трижды пожалел о том, что кошелек его оказался под рясой. Не будет же он сейчас ее поднимать и демонстрировать честному народу вполне цивильное платье, да еще плащ, намотанный на пузо. Эх, Томаш…

— Правила для всех одни. Для персон мужского и женского пола людской расы, а равно с ними и иных племен разумных идущих пешком через врата городские установлена пошлина в два серебряных центурия, — казенным голосом отозвался Отто.

— У нас миссия была особенная.

— А мне какое дело?

— А позволь, мастер сержант, поговорить с тобой немного в стороне.

— Изволь, — в глазах Отто вспыхнул алчный огонь, — с духовным лицом пошептаться не грех. Все к Единому ближе.

Они отошли на несколько шагов в сторону. Сержант при этом успел недовольно взмахнуть рукой и стражники, столпившиеся вокруг, сразу же разошлись в стороны.

— Сын мой, не впадай в грех сребролюбия, — мягко посоветовал некромант.

— А иначе, что? — выпятил грудь Отто.

— Видишь ли, сын мой, — задушевно продолжил некромант, — я и братья мои оказались здесь не просто так. Мы принимали тайну исповеди у одной очень влиятельной персоны…

— И что теперь?

— Персона эта тебе знакома…

— Да ну?

— В полуночном Турове она очень известна…

— Хм…м

— Мне кажется, сын мой, что ты уже немного узрел путь истинный…

— А…

— Сей человек так искренне хотел вкусить сладость истинного света, что мы не посмели взять с него и медной монетки…

— Э…

— Он пообещал, что мы сможем покинуть город свободно…

— Так, — Отто поскучнел, — а меня никто не предупреждал.

— Тот добрый человек обещал воздать старшему стражу сей башни по содеянному. Жди сын мой и награда тебя найдет.

— Кто он?

— Прозвище его оскверняет язык мой. Но он уже на пути к спасению. Тот предмет, что к копыту лошади приставлен его имя.

Отто глубоко задумался.

— Сын мой, — Ильм кротко посмотрел на сержанта, — обрети дар речи, Единым тебе дарованный. Не оскверняй слух мой молчанием.

И тут, о нежданное спасение, к ним вальяжно подошел Томаш. Первым делом помощник Гора с удивлением воззрился на обновку бывшего капрала.

— А где Виле?

— Ногу подвернул, — Отто без всякого сомнения, узнал Томаша, — прямо на службе с утра. Я за него служу. Чего желаешь?

— Увидал братьев благостных, — важно промолвил Томаш, — очень хотел благословление получить. Едва успел… Хорошо, что ты беседу здесь завел. Кстати, о чем?

Отто потупился.

— Мы о вечном глаголили, — пояснил Ильм.

— И как вечное?

— Как прежде непостижимо. Сын мой, если ты столь страстно желаешь получить благословение, то сделай милость посодействуй скромным служителям Ордена. Оплати за нас пошлину.

— О, — Томаш расплылся в улыбке, — завсегда. Два серебрянных, если мне память не изменяет? Верно, капра… сержант?

— Верно, — подбоченился Отто.

— Получи.

Сержант принял мзду и убрался с дороги.

Ильм отдал про себя команду к движению и поспешил покинуть пределы Турова. Томаш колонну замыкал, но сразу за стенами резко подался вперед и поравнялся с некромантом.

— Вот леший, — помощник Рубаки, подергал себя за бороду, — вот так выверт. Кто бы мог подумать?

— Ты вовремя на месте оказался.

— Я потому и следом и топал.

— Далеко еще?

— Дык, пара поворотов.

И действительно за вторым поворотом лесной дороги их уже ждали. Ждали с тревогой и нетерпением, ибо как только небольшой отряд оказался на виду, лица встречающих сразу же прояснились. Ильм тоже почувствовал облегчение. Такой простой, и такой опасный путь был позади.

Лесная тропинка оказалась узкой.

— Надо бы друг за дружкой этих поставить, — заметил Томаш, — а то натопчем снег, ровно стадо.

— Одна метель и нет следов.

— Ты что ль ее призовешь?

— Я не гоблинский шаман, поэтому сделаю, как ты хочешь, — Ильм обратился к своим подопечным, — в цепочку по одному.

Скелеты перестроились и замерли неподвижными изваяниями. Люди Гора, встретившие их, с некоторой поспешностью пошли вперед. Ильм решил не давить им на нервы и дождался, пока они не отойдут на почтительное расстояние.

— Томаш, ты где пойдешь?

— Позади.

— Как пожелаешь. Парни, за мной…

Дорожка, протоптанная в глубоких сугробах, довольно долго петляла меж деревьями. Ильм поглядывал по сторонам и, в который раз не уставал дивиться красоте окружающей природы. Удивительные все-таки здесь места. Какие густые, дремучие леса. Даже сейчас по зиме, когда на ветвях нет ни одного листа, дальше, чем на пол сотни шагов окружающую местность толком не разглядеть, за часто стоящими деревьями. А ведь городские стены совсем недалеко. Не будь таких зарослей, они должны быть видны как на ладони…

Тропинка запетляла, и нырнула в глубокий овраг. Ильм остановился на краю склона и посмотрел вниз. Там, среди больших валунов горел костер. Вокруг огня стояли и сидели добротно одетые люди. Судя по непринужденным позам и жестам, разговор среди них тек неторопливый и степенный. Был среди них и Гор… Ночной мастер сидел чуть особняком и был занят тем, что держал в руках прутик, на конце которого было нанизано что-то съестное. То ли кусок окорока, то ли большой ломоть колбасы — издалека было не разобрать. Между тем Гор медленно поднял голову и оглядел кромку леса. Ильм дождался, когда десятник посмотрит в его сторону и помахал рукой. Гор тут же вскочил со своего места, отбросил прочь свою нехитрую трапезу и быстрыми, короткими жестами предложил спуститься к нему.

— Томаш, мне скелеты вниз вести, или с тобой оставить?

— Чего это со мной? — набычился Томаш, но тут же оттаял под взглядом нероманта, — ладно, постою чуток. Вниз вести не надо. Схрон в другой стороне. Иди, пока к Гору, мало ли че он еще удумает. У него ума хватит и обратно в Туров заставить переться…

Ильм удивленно посмотрел на бородача. Кажется, Томаш такого раньше себе не позволял в отношении своего командира. Или послабления с субординацией возникли с приходом нового предводителя?

Томаш ответил ему вызывающим взглядом и отвернулся. Некромант недоуменно сжал губы и стал спускаться вниз, стараясь ступать не слишком поспешно. Ничего он ровным счетом не мог понять из того, что твориться внутри этой стаи…

Гор встретил его дружеским похлопыванием по плечу.

— Ну, ты молодец! Вывел таки кости из города. Это ведь кому расскажи, ни за что не поверят! — ночной мастер весело блеснул зубами, — а вот это тебе. Заслужил. Пять рубинов. Не шутка, целое состояние!

— Благодарю, — Ильм сразу же убрал камни во внутренний карман, — я сегодня тебе еще нужен?

— Нет, — Гор посмотрел куда-то сквозь него, — только кольцо верни. Дальше я сам справлюсь.

— Вот кольцо… И вот еще что. Я хотел попрощаться. Я собираюсь уйти.

— Как…,- опешил ночной мастер, — как это уйти? Почему? А как же Кейт?

— О нем не беспокойся. Я его подниму и заставлю рассказать все. А в остальном, — Ильм невесело усмехнулся, — спасибо тебе за все, но… знаешь, я лишний среди вас. Поживу один. Сниму где-нибудь поближе к приличным районам города комнату и доделаю все что хотел… А потом уеду отсюда.

— Вот заладил, — всплеснул руками Гор, — если ты меня не хочешь обидеть, то еще хотя бы пару дней погости в моем доме. Я ж никак толмача, будь он неладен для тебя не выцеплю. То он отлучился туда, то вышел сюда… Раз я пообещал, то сделаю. Ну, что?

— Ну ладно, — поддался на уговоры Ильм. Уж очень сильно расстроенным выглядел десятник, — уговорил.

— Мы еще отпразднуем твою удачу.

— В смысле?

— Ну, ты ж грозишься покойника разговорить вопреки вашим правилам.

— А, ты про это? — грустно махнул рукой Ильм, — это еще надо суметь сделать.

— Что кишка тонка?

— Я это сделаю. Наверное. Кейт будет первым. Тогда действительно… А, впрочем, пока все это мечты. Я пойду, Гор.

— Доброй дороги, некромант. Погоди, постой, — Гор обернулся, — я все уладил. Можешь хоть сейчас сходить исповедаться. Найдешь брата Бенедикта и передашь ему от меня привет.

— Спасибо, Гор. Я буду очень почтителен… Вечером увидимся?

— Завтра утром.

— Добро…

Ильм одолел склон оврага, вручил приплясывающему от холода Томашу ненужную больше рясу и побрел в сторону города. Кажется, теперь он никому больше ничего не должен. Значит, пришла пора еще раз все хорошенько обдумать.

***

Прежде чем предстать перед светлыми очами духовного лица, Ильм заглянул в резиденцию Гора и тщательно привел себя в порядок. И заодно кольчугу поддел. На всякий случай. Потом наскоро перекусил, хлебнул вина и изменил себе лицо. Изменил со всеми правилами предосторожности, так чтобы в самый ответственный момент не оказаться в щекотливом положении. Потом отложил один хризолит, а остальные спрятал в потайной карман, закинул за плечи меч, застегнул плащ и поспешил в сторону богатого района.

Часовня Всех Радостей встретила его высокой каменной оградой и черной металлической, скругленной сверху калиткой. Ильм постоял немного перед ней, собираясь с духом, и, наконец, взялся за железное кольцо. Скрипнули петли, и перед взором некроманта открылся довольно обширный двор. Посреди него неподвижно стоял невысокий, полный служитель храма и важно созерцал, как несколько служек большими деревянными лопатами старательно сгребают снег с дорожек.

Ильм немного полюбовался на ровно выбритую тонзуру благостного брата и вступил на территорию ордена. Ох, Гор, как бы ни попасть отсюда в каземат…

Его заметили. Служки сразу же оторвались от своего занятия и принялись во все глаза рассматривать незнакомца. Их шитая белыми нитками хитрость тут же была распознана. Наставник недовольно щелкнул пальцами, и лопаты вновь со стуком побежали по каменным плитам.

— Мое почтение, благостный, — Ильм вежливо поклонился.

— Свет тебе в помощь, чадо.

Служитель Единого некроманту понравился сразу. Было во всем его облике что-то неуловимо уютное, домашнее, располагающее к задушевному общению. Прихожане, наверное, души в нем не чаяли. Особенно поразили Ильма глаза. В них светилась самая настоящая доброта. Именно доброта, без фальши и без натуги. С таким человеком бы поговорить неспешно, в спокойной обстановке о сложных вопросах бытия. Но сие невозможно, ибо времена не выбирают, а по нынешним временам они заклятые враги…

— Я ищу брата Бенедикта.

— Это я, — благостный едва улыбнулся, — что привело тебя сюда, сын мой?

Ильм немного опешил, но постарался как можно быстрее смириться с мыслью, что и такой человек имеет право водить дружбу с ночной гильдией. Видать, внешность обманчива…

— Я хотел исповедаться, — некромант указал глазами на навостривших уши борцов со снегом, — душа моя стремится к очищению.

— С радостью, но мне послушание надо исполнить. Видишь, я чищу снег.

— Мне кажется, не будет большой беды, если ты, почтенный, ненадолго прервешься.

— Не могу. Ибо в труде приходит к нам смирение.

— Я готов прямо сейчас пожертвовать на нужды храма золотой центурий.

— Щедро твое сердце. Давай подаяние, и я выслушаю тебя.

Ильм достал из кошеля монету и вложил ее в пухлые руки. Служитель культа принял мзду и погрозил пальцем своим подчиненным.

— Работайте дети мои, и воздастся вам.

Храмовник повел Ильма в сторону часовни. Шел он важно, всем своим видом демонстрируя незыблемость позиций своей веры. Ильм, склонив голову, шел следом и старался не наступить на длинный подол орденской рясы.

При входе брат Бенедикт тщательно стряхнул со своих сапожек снег. Ильм дождался своей очереди, принял веник и под бдительным оком исповедника совершил точно такой же ритуал. Потом подумал немного и старательно смел образовавшуюся на мраморном полу грязь поближе к двери. Его порыв не остался не замеченным. Бенедикт одобрительно кивнул и позволил себе улыбнуться.

— Похвальны добрые порывы твои, чадо. Идем же…

Они прошли меж рядов скамеек, и приблизились к алтарю.

— На колени.

Ильм послушно опустился на пол.

Брат Бенедикт положил руку ему на голову и обратил свой взор к потолку, где искусно был изображен Единый, окруженный восхищенной толпой своих учеников.

— Глаголь, чадо. Будь правдив и свет откроется тебе. Нас никто не слышит, кроме небес.

— Привет тебе, благостный от Гора.

Рука Бенедикта едва заметно дрогнула, но положения своего не изменила.

— Это не меняет сути вещей. Глаголь.

— Могу ли я дерзнуть и задать тебе несколько вопросов?

— Дерзни, но помни — не всякие уста открываются просто так.

— Я готов вложить в них самоцвет.

— Это меняет суть вещей. Велик ли дар?

— Хризолит, не ограненный. С крупный лесной орех.

— Щедро, — Бенедикт прекратил рассматривать фрески и с интересом посмотрел на Ильма, — ты, надеюсь, понимаешь, что не все в моей власти?

— Разумеется. Мне уже и так оказана большая честь…

— Спрашивай.

— Брат-куратор Гийом…

— Тс…,- Бенедикт приложил палец к губам, — без имен.

— Меня интересует цель его последнего похода.

— Ходят туманные слухи, что он хотел извести одного черного колдуна. Менее туманные слухи говорят о том, что это был его старый враг… Впрочем, это тоже никем не подтверждено.

— Кто этот колдун?

— Имени не знаю. Это в графстве Ношт. Говорят, что это старая история, — Бенедикт понизил голос до шепота, — месть.

— Где покоиться тело куратора?

— Его предали огню. И сковали дух, чтобы никто из нечестивцев не посмел его призвать. Спрашивай о другом.

— Восточная башня…

— Никто пока не знает природу сего феномена, но верховные иерархи постепенно склоняются к мнению, что свет, ей источаемый, не от Единого исходит.

— Правда ли то, что в ней успели пропасть люди?

— Не слышал о таком.

— Что орден будет предпринимать?

— Не знаю.

— Скажи, а на Тряпичной улице есть у ордена земли во владении?

— Есть и такие. У нас много домов во владении по городу. Много людей нам служат. Для разных целей. Я понятно выразился?

— Вполне. Это все…,- Ильм вытащил из кармана драгоценный камень, — премного благодарен.

— Единый тебе в помощь, — благостный брат неуловимым движением спрятал хризолит куда-то меж складок своей одежды, — Гору поклон и наилучшие пожелания.

— Передам, — Ильм поднялся с колен, — с твоего позволения я пойду.

— Иди, чадо…

Ильм покинул пределы часовни и еще немного совершенно бесцельно побродил по улицам, укладывая в голове "исповедь". Особой ясности встреча с Бенедиктом не принесла. Гиома зачем то предали огню, имя Хонва не прозвучало… Орден имеет право распоряжаться своими людьми по своему усмотрению даже после смерти. Графство Ношт велико и черных магов в нем немало… И мало ли кому Гийом собирался мстить… Очень похоже, что это был Хонв, но тому по-прежнему нет достоверных подтверждений. Лишь один факт не вызывает теперь никаких двойных толкований. Восточная башня действительно светится и это тревожит орден.

***

Размышления о Кейте так и не принесли окончательного понимания того, как следует поступить. Ильм рассматривал непростую задачу с разных сторон и все больше приходил к выводу, что практически бессилен. Попасть в часовню праведного Зигмунгда было несложно, но все дальнейшие действия были пока за гранью понимания. Как пробраться в склеп? Идея примерить на себя образ Единого отдает почти самоубийством. Проще сразу забраться на городскую стену и, не мучая себя слишком долго просто прыгнуть вниз головой в городской ров. Как ни прискорбно, но приходиться признать, что в данной ситуации без помощи Гора он обречен на неудачу. Гор вроде и не против, но в то же время создается впечатление, что он старательно пытается избежать похода к мертвому лейтенанту…

Ильм отобедал в полном одиночестве, и завалился на кровать.

Бульварный роман, который он взял полистать от нечего делать, оказался на редкость скучным и очень быстро навеял дремоту. Ильм отложил засаленную книгу в сторону, взбил подушку и решил не сопротивляться пожеланиям собственного организма.

Сон навалился на него сразу и затянул в водоворот странных видений. Ему приснился Санти стоящий посреди бескрайнего поля с колоском пшеницы в зубах, потом образ сержанта растворился, и на смену ему пришла мама с окровавленным полотенцем в руках… Потом появился Кейт. Лейтенант загадочно улыбнулся и совершенно неожиданно снял с себя голову, ухватил ее за волосы и швырнул прочь. Голова повисла в воздухе и вдруг превратилась в Гора. Ночной мастер поклонился некроманту и вытащил из-за пазухи длинный кривой нож… Опять все затуманилось и расплылось. Постепенно из размытых линий сформировался образ Томаша. Он почему-то стоял на высоком камне и держал в руках зажженную свечу…

Ильм проснулся с адской головной болью. За окном было темно.

Некромант со стоном поднялся и, покачиваясь, доковылял до кувшина с вином. Сделал большой глоток, потянулся и опустился в кресло. Он был плохим толкователем снов, и даже, если совсем быть честным с самим собой и вовсе ничего в этой туманной области не понимал, но увиденное сегодня однозначно требовало осмысления. В прошлый раз ночные видения указали ему на остатки эльфийской книги. О чем думать теперь? Ведь что-то ему не нравиться… Надо только откинуть в сторону все лишнее, и оставить движения и образы, не связывая их с реальными людьми. Надо посмотреть на все это отстраненно… Тогда… Тогда лишь одно заставляет тревожиться. Гор, достающий из-за пазухи нож. Вот, леший! И как это понимать? Это, что предостережение? Странно… Вроде повода к ссоре пока не было. Отчего нож? Непонятно. А к какой неприятности Томаш со свечкой сниться? А Кейт без головы?

Ильм сосредоточенно потер виски. Неудачное он выбрал время для просмотра сновидений. Во второй половине дня вечно всякая чушь сниться. Особенно если закат на это дело наслаивается… Мало того, что в душе некоторое сомнение образовалось, так еще теперь придется половину ночи чем-то себя занимать, ожидая, когда вновь захочется лечь под одеяло.

Он потянулся за давешней книгой. Читать не хотелось, но убить время было категорически больше нечем. Да и настроения изыскивать дополнительные способы для проведения досуга не было. Вообще на душе почему-то было пасмурно и слякотно. Без всяких видимых причин…

Ильм осилил около четырех десятков страниц и решительно захлопнул книгу. Юная дева, томящаяся в браке со старым, брюзгливым графом и юный рыцарь в блистающих доспехах с пудовым мечом, возжелавший ее умыкнуть и одарить пылкой страстью, никак не желали захватывать его воображение. Мысли по-прежнему упрямо возвращались к Гору. К Гору и ножу.

Некромант отбросил книгу на постель и прислушался. В доме царила тишина. Охранники наверняка чутко дремлют по своим местам, Гор вообще неизвестно где ошивается. Чем бы заняться?

Ильм посмотрел на кровать и с сосредоточенным видом залез под одеяло. Закрыл глаза и как в детстве принялся считать овец, прыгающих через забор. Где-то на тридцатом прыжке овцы ему наскучили, и некромант стал представлять вместо них скачущих упырей. Смена действующих лиц привела к эффекту прямо противоположному — очень скоро костяной мастер развеселился настолько, что пришлось занятие со счетом и вовсе прекратить.

Ильм полежал на спине, потом на животе, потом попробовал залечь на бок. Глаза упрямо не желали закрываться. Он все-равно заставил себя прикрыть веки и представил себе бескрайний лес, лето, полдень и легкий теплый ветерок. С этого момента дело пошло чуть лучше. Ильм понемногу стал проваливаться в небытие, периодически возвращаясь в реальность и снова погружаясь в сладкую негу… Лес стал явью. Он шел по нему, ощущая, как хрустит под сапогами трава, как большие лесные мухи жужжат, недовольно кружась около его головы, как перекликаются меж собой в ветвях птицы… И тут перед ним прямо из воздуха появился Хонв. Старый маг был, как всегда облачен в темно-серый балахон и перепоясан широким кожаным ремнем. Остальные обязательные атрибуты в виде окладистой бороды, румяного лица, широких плеч и суковатой, больше похожей на боевой шест, палки тоже были на месте. Наставник сурово посмотрел на Ильма и погрозил ему пальцем. Ильм в ответ улыбнулся до ушей и вместо того, чтобы оказать учителю уважение принялся деловито сдирать с ноги сапог, чтобы почесать пятку….

Ильм резко сел, скинул с себя одеяло и несколько мгновений просто смотрел по сторонам, собираясь с мыслями и приходя в себя. Уфф…ф. Нашествие продолжается. Хонв тоже решил отметиться. И нет, чтобы доброе слово своему ученику сказать…. Где уж. Лучше сурово глянуть и перстом покачать в назидание.

Ильм нагнулся и самозабвенно почесал ногу. Вот, леший, и чего так пятка чешется? Или к чему?

Он прикосновением пальца зажег свечу, стоящую рядом на табурете, изогнулся, как мог и осмотрел стопу. Вроде ничего страшного. Обычная стопа, обычного человека. Кожа грубая от хождения в сапогах и более ничего. Ни ранок, ни мозолей, ни сыпи… Ладно, довольно себя разглядывать, чай пока не девица.

Ильм разогнулся, натянул сапоги и прошелся по комнате. Что за морок на него напал? Еще и наставник пожаловал. Спасибо, что во сне…

Бомм…м…м. До слуха некроманта донесся звук полуночного колокола.

Ильм подошел к окну и посмотрел на пологую крышу соседнего дома. До нее один шаг. Даже разбегаться для прыжка не нужно. Раз и все. Оттепели нет, снег под ногами поехать не должен. Дальше пройти немного вверх до печной трубы. Влезть на нее и перепрыгнуть на следующую крышу. А вот уже с нее, с самого конька должно быть отлично видно верхние ярусы восточной башни. Ночь ясная. Да, должно быть видно…

Ильм застегнул камзол и прицепил на всякий случай меч. Да, будет не очень удобно. Зато оружие под рукой.

Некромант сдвинул щеколду запора и распахнул ставни. Он давно задумывался о подобной вылазке и вот, наконец, удачный момент. Бессонница.

Ильм влез на подоконник и прыгнул вперед. Под ногами хрустнул снег. Некромант осторожно заглянул в щель между домами. Бочки какие-то накиданы, бревна. Если туда свалиться, то мало не покажется… Он постучал сапогом по крыше. Вроде крепко…

— Эй, брат, смотри не свались, — донеслось из-за спины.

Ильм смутился, словно его подловили на воровстве и торопливо оглянулся. Из открытого окна, весело скалясь, высунулся Гор.

— Ты никак в бега решил податься? — он помахал рукой, — пустое дело. Здесь все под неусыпным бдением.

— Вот еще, — Ильм упер руки в бока, — с чего ты взял?

— Ни с чего. Окошко настежь, ты по соседней крыше карабкаешься. О чем моей скорбной голове еще подумать? Не знал, что ты по ночам таким образом развлекаешься. Не знал… Че тебя туда понесло?

— Хотел повыше взобраться и на восточную башню поглядеть.

— Затейник ты у нас, право слово. А если бы вниз упал?

— Я осторожно.

— Возвращайся в тепло, — Гор отступил немного в сторону, — дело есть.

Ильм неловко запрыгнул на подоконник и спрыгнул на пол.

— Что за дело?

— Тебя книжник ждет.

— Прямо сейчас?

— Никак на тебя не угодить, — негодующе всплеснул руками Гор, — то подавай ему знатоков древних языков, то видишь ли время не подходящее. Идем, здесь не далеко. Пара переулков. Я тебя провожу. Только книжку не забудь…

Едва они вышли из дома, как Гор хрустя снегом под сапогами, уверенно свернул в абсолютно темный проулок. Шел он быстро, словно торопился куда-то и Ильм изо всех сил старался не отстать.

— Ты дорогу запоминай, — не оборачиваясь, бросил ночной мастер, — у меня еще заботы остались. Обратно пойдешь один. Здесь просто. Два раза свернуть налево, прямо и потом один поворот направо.

— Легко сказать, — заметил Ильм, поглядывая по сторонам.

Местность, через которую они пробирались, была насквозь подозрительной. Заборы, глухие задние дворы, и далее в том же духе. В самый раз, чтобы дать по голове незадачливому прохожему, обчистить карманы и безнаказанно удрать. И, что самое обидное, никто и слушать не будет, что ты вхож в ночную гильдию.

— У Бенедикта был?

— Был.

— И как?

— Поговорили.

— Доволен?

— Не совсем, но кое-что узнал.

— И?

— Восточная башня действительно светится. Орден нервничает.

Гор резко сбавил шаг и посмотрел на некроманта.

— Это правда?

— Правда.

Гор поиграл желваками на лице и ничего не ответил.

— Нам далеко еще?

— Считай, что пришли…

Он, не утруждая себя стуком, толкнул незаметную дверь в стене нависшего над ними дома и жестом пригласил Ильма следовать за собой.

Внутри оказалось тепло и уютно. Они прошли небольшую темную прихожую, и некромант совершенно неожиданно для себя, оказался в самом настоящем царстве книг. Книги здесь были повсюду. Они теснились на полках, выглядывали из стеклянных дверей больших шкафов, уютно гнездились в виде неровных стопок на стульях, вольготно лежали на полу. Фолианты были самые разные. Некоторые щеголяли новыми обложками и золоченым тиснением надписей, другие были попроще и носили на себе неизгладимые следы множества порой не слишком церемонных рук, кое-какие образцы и вовсе были растрепаны до безобразия.

Ильм с трудом оторвал взгляд от такого великолепия и только после этого разглядел небольшой стол у дальней стены. Стол тоже был живописно завален книгами. За ним сидел невзрачный, ничем не примечательный человек средних лет, украшенный внушительной лысиной, и что-то самозабвенно писал на листе пергамента. Рядом с книжником лежал заряженный армейский арбалет.

— Ночь в помощь, Люм, — Гор постарался встать так, чтобы острие болта не смотрело ему прямо между ног.

Ильм тут же повторил маневр товарища, ибо теперь в качестве потенциальной мишени оказывался он. И рисковал тем же самым местом. Армейский пехотный арбалет оружие суровое. Тетива тугая. А вот качество стопорной скобы у данного конкретного образца никому не известно. А вдруг сама соскочит? Такие случаи бывали…

Люм подслеповато прищурился и, разглядев гостей, сдержанно улыбнулся.

— Мое почтение, мастер Гор… И тебе… не знаю, как величать…

— Ильм.

— И тебе, мастер Ильм. Жду вас. А что дверь не заперта…,- он сокрушенно постучал себя согнутым пальцем по виску, — впрочем, о чем я… Конечно не заперта. В противном случае как вы здесь могли оказаться… Ведь так?

— Так, — ухмыльнулся Гор.

— Проклятая забывчивость, проходите, почтенные, — Люм неуклюже поднялся и попытался переложить свое оружие немного в сторону.

Ильм с ужасом заметил, как его тонкие пальцы неловко обхватили приклад и едва не коснулись спускового крючка.

— Эй, эй, — от Гора тоже не укрылась эта маленькая, щекочущая нервы подробность, — ты рогатку свою отложи лучше. Не ровен час, стрельнешь в нас. Очень бы того не хотелось…

— Да, да, — Люм засуетился еще больше, но арбалет все-таки убрал подальше, — я весь внимание. Весь…

— Ильм желает получит перевод.

— Да, да. Помню. Изволь, мастер, я готов.

— Тогда я откланяюсь, — Гор вздохнул, — дела зовут, заботы манят…

Хлопнула дверь, а Ильм вдруг отметил про себя, что ночной мастер с ним не попрощался… Раньше такого, вроде не случалось… Люм не дал ему прогрузиться в глубины мнительности.

— Давай фолиант.

— Прошу, — некромант достал из-за пазухи остатки книги.

Люм поднес ее почти к самому носу, открыл, потом положил на стол и неожиданно зло затряс над головой сухими кулачками.

— Варвары! Подонки! Да как так можно… Да это… Скоты!

Ильм не стал прерывать эмоциональные излияния и смиренно приготовился ждать окончания бури. Ему вполне были понятны мотивы, двигавшие этим забавным человеком. Для кого-то золото превыше всего в жизни, для кого-то книги.

Люм успокоился быстро. Стер со лба испарину, сел и принялся вчитываться в единственную страницу.

Ильм смотрел, как шевелятся его губы, как дрожащий палец скользит вдоль изящных эльфийских рун и все больше наполнялся волнением. Что там? О чем? Что хотела донести неизвестно до кого мертвая эльфийка? Сможет ли он правильно распорядиться новым знанием? Или оно останется тайной, даже будучи переведенным на язык людей…

Люм добрался до конца страницы и с разочарованным и немного виноватым видом захлопнул книгу.

— Странный текст.

— Ты смог его понять?

— Не все… Видишь ли, мастер, древнеэльфийский язык очень сложно переводить. Даже эльфы, наши тобой современники, очень мало в нем понимают… К тому же здесь полно метафор. Это создает дополнительные трудности. И эта часть вырвана из контекста всей рукописи. Могу лишь передать общий смысл.

— Пусть так.

— Ты не думай, что я шарлатан, — встрепенулся Люм, — лучше меня в Турове тебе знатока этих древностей не найти. Да и не только в Турове… Я… Да я…

— Успокойся, почтенный. Я тебя внимательно слушаю. И верю тебе.

— Да…,- Люм вытер повторно намокший лоб, — так вот… Здесь говориться о… Нет. Прежде всего это похоже на предостережение или на пророчество… Ага. Здесь говориться о том… Нет, не так… Ага. Я просто скажу фразы, а ты их послушаешь… Прольется кровь. Алтарь примет ее. Узник проснется и скинет оковы сна…

— Это все?

— Все. Ничего больше нельзя извлечь из этих строк. Ничего.

— Я запомню то, что ты сказал. И не стану тебя больше задерживать. Сколько я должен за твою любезность?

— О, ничего. Совсем ничего. Гор уже со мной расплатился. Заранее.

— Он мне ничего не сказал…

— Ничего мне не надо, — опять засуетился Люм.

Ильм вздохнул.

— Я оставлю тебе эту книгу. В знак благодарности.

— Мне? — расцвел от радости книжник, — мне? Ее? Да это из раритетов раритет. Она даже в таком виде болотные дятлы знают сколько стоит… Я возьму…

— Только одна просьба. Не продавай ее. Она полита кровью и заслужила спокойно дожить свой век на книжной полке, а не в лавке ростовщика.

— Да никогда… Да я… Ни в жизнь.

— На том и порешим, — Ильм направился к выходу, — не забудь запереть за мной.

— Да…

Ильм дождался, когда щелкнет замок, запахнулся от ветра в плащ и побрел обратно. Как там Гор говорил? Теперь все наоборот. Поворот налево, прямо, потом два раза направо. Сущая безделица, если забыть про ночь и трущобы. Он благополучно миновал слабо освещенный луной пустырь.

За спиной послышались быстрые шаги.

Ильм резко развернулся и плавным движением вытащил меч.

— Мастер, это я, Томаш…

Бородач вынырнул из темноты и осторожно отвел в сторону направленный на него клинок.

— Ты прямо как эльф… Со спины заходишь, — Ильм оружие опустил, но в ножны убирать не стал.

— Тьфу, — в сердцах сплюнул помощник Гора, — нашел с кем сравнить…

— Чего тебе? — оборвал его некромант.

— Тут такое дело образовалось, — Томаш посмотрел вокруг, словно опасался, что его могут подслушать, — меня Гор прислал. Велел тебя, значит у книжника выцепить и… и наскоро препроводить до дома…

— Что за дичь? Я совсем недавно видел Гора. Он ушел и к моей персоне никакого интереса не имел.

— Выходит, случился интерес.

— Хорошо, пойдем вместе. Так даже лучше будет.

Ильм убрал меч и крепко призадумался. Что за перемены такие в настроениях? Даже не в настроениях, а в поступках. И расстались почти как обычно. Подумаешь, не пожелали спокойной ночи друг другу, и что с того? У Гора забот в три горла, просто мог задуматься о своем и забыть… И ни что не предвещало такого неожиданного поворота событий. Интерес случился… Значит, что-то произошло…

— Томаш, а ты вообще ведаешь, что к чему?

— Так, краем, — сдержанно отозвался бандит.

— Тогда не молчи. Или говорить не велено?

— Таких распоряжений не получал. Мой десятник только что какого-то шмыря принимал. Радушно так, вежливо… После того и послал за тобой.

— Я бы и сам пришел.

— Я ему то же самое изрек.

— А он?

— Гор взбеленился просто на чистом месте…. Наорал на меня. Это при шмыре этом… Виданное ли дело! Кто я, а кто этот петух чванливый, — Томаш зло засопел носом, — сказал, что ты на экспрм… Экср

— Экспромты?

— Во-во. На них ты горазд. Возьмешь и пойдешь в другую сторону. Гулять, значит.

— Ага. А тут ты. С указанием верного направления.

— Во-во. Ты это, того, мастер, не серчай. Не мои слова. Гора.

— Была нужда. А что за шмырь такой?

— Лешак знает. Я его второй раз в жизни вижу.

— А первый раз, когда был?

— Намедни. Он, вишь, тоже приходил и с Гором шептался. Да, видать, не срослось у них общение. Разошлись недовольные. А сегодня прям глаз ликовал. Оба как на именинах…

Гор встретил некроманта возле входных дверей. Он был, как показалось Ильму, немного возбужден, но всячески старался скрыть это под маской деловитого нетерпения.

— Наконец-то!

— Гор, что случилось? — некромант внимательно всмотрелся в глаза бандита, но не смог прочитать в них ничего, кроме затаенного где-то на самой глубине тревожного ожидания.

— Честное слово, не ночь, а суета сует… Мне крайне необходима твоя помощь.

— Изволь, — Ильм облегченно выдохнул.

Дело принимало вполне обычный поворот. Неожиданно возникшие ситуации на то и даны судьбой, чтобы их решать сообща…

— Собственно помощь требуется не мне, а моим друзьям.

— Я не против, если ты за них поручишься.

— Я ручаюсь.

— Что требуется?

— Меня не посвятили в подробности. Понимаешь, они не из гильдии, но им нужен маг.

— В городе я ничего делать не буду. Слишком опасно.

— Я им тоже самое сказал. Они не будут требовать от тебя невозможного, и потом, — Гор загадочно подмигнул, — есть возможность заработать.

— Уговорил, — окончательно сдался Ильм, — где они, твои знакомые?

— Мои парни тебя отведут. Это довольно далеко отсюда…Удачи, некромант.

***

Конечной точкой ночного путешествия стал хорошо укрепленный, богатый особняк в центре Турова. Сопровождавшие Ильма лица довели его до мощных ворот, передали из рук в руки сумрачным охранникам, неуклюже откланялись и растаяли в темноте.

Ильм с невозмутимым видом окинул взглядом мясистые рожи слуг, дождался вежливого предложения следовать дальше, и только после этого погрузился в лабиринт богато обставленных комнат. Все было вполне пристойно, вежливо и культурно. Единственное, что немного смущало некроманта, так это размер конвоя. Пять человек. Все в кольчугах и при оружии. И на вид отпетые головорезы. Впрочем, у всех свои причуды… Возможно, здесь так принято гостей встречать. Чтобы заранее знали как себя вести.

Его привели в просторный зал с высоким потолком. Свет факелов ложился дрожащими отблесками на гобелены, отражался от стальных поверхностей разнообразного оружия, развешенного по стенам, ласкал украшенный мозаикой пол. У дальней стены в кресле из черного дерева сидел с гордо выпрямленной спиной полный пожилой человек. Ильм в мгновение ока оценил количество перстней на его пальцах, богатый камзол с высоким воротником, властное и в то же время безразличное выражение лица и сделал для себя единственно возможный и единственно правильный вывод. Перед ним тот, кто правит здесь бал и заказывает музыку. Несомненно, ради прихоти именно этого человека так суетился Гор… Серьезный господин. Крови здесь явно дворянские. И свита, обступившая трон, полна рвения. Вон как глаза горят… Те, что попроще одеты, но хорошо вооружены, пожалуй, или местечковые офицеры, или приближенные к телу хозяина воины. А вон те, что в бархате и парче, скорее всего более молодые отпрыски рода. Возможно сыновья, возможно приютившиеся при богатом дядюшке выходцы из провинции. Да какая к лешему разница? Зачем так внимательно рассматривать некроманта. Или они про суеверие не знают? Бельмо на глазу заработать можно от таких смотрин… И все же, почему? Возможно, следует совершить правильный подход.

Ильм в полной тишине, стуча подковами сапог по полу, вышел на середину зала и церемонно поклонился.

Важный господин едва заметно качнул подбородком в ответ.

Взгляды их еще раз встретились, и Ильм с некоторым неудовольствием отметил в его глазах холодный, равнодушный интерес.

— Имею честь видеть перед собой Ильма сына Нотара, костяного мастера и мага четвертого класса? — голос прозвучал, как удары молота о наковальню.

— Да, уважаемый.

Ильм пропустил слово "господин", поскольку некромантам и не такое с рук сходило. Раз его позвали на помощь, то пусть привыкают, что перед ними не конюх и не золотарь с улицы…

— Наслышан о твоих подвигах, наслышан, — холеные пальцы с силой сжали резную драконью морду подлокотника. Хищно сверкнули самоцветы, — мало кто смог выбраться из каменного мешка городской тюрьмы….Взять его!

Ильм дернулся, но без результата. Несколько пар крепких рук схватили его как медвежьи капканы. Кто-то ловко засучил рукав и защелкнул на запястье браслет. Руку сразу же свело судорогой.

Ильм, все еще не очень понимая, что происходит, быстро проверил свой магический резерв. Так и есть. Ни капли энергии. Наруч Тарка. Вещица редкая и очень эффективная. Особенно для магов такого низкого уровня как он…

— Я требую объяснений, — Ильм попытался сохранить остатки достоинства.

— Он требует… Вы слышали господа? Он требует. Не желает, не просит. Требует.

— Маги заносчивы, отец, — один из молодых людей, немного картинно положил руку на рукоять короткого, узкого меча, — как всякие простолюдины, допущенные к силе и власти.

— Это верно, — подтвердил хозяин дома, — но, я полагаю, господа, что будет невежливо держать нашего гостя так долго в неведении. Настало время представиться. Я барон Брандо. Двоюродный дядя лейтенанта Кейта сына Каша, тобой убитого. Мне не удалось встретиться с тобой прямо в тюрьме. Теперь ты пришел ко мне сам.

Ильм взвыл про себя и до боли сжал кулаки. Западня. Какая изощренная западня. Гор, сукин сын. Тварюга Гор. Что ты натворил… И зачем? Неужели ради денег?

— Как он побледнел, отец! — восторженно вскрикнул все тот же молодой дворянин, — как ты силен! Ты некроманта испугал!

Свита загудела, поддерживая восхищенную речь.

Барон недовольно поморщился. Движение руки и в зале вновь воцарилась тишина.

— Подготовьте его.

Крепкие руки вновь ухватили Ильма. Откуда-то появилась крепкая веревка. Некроманта быстро и сноровисто связали и усадили на не весть, откуда взявшийся табурет.

Брандо пристально осмотрел сделанную работу и громко хлопнул в ладоши.

— Оставьте нас одних.

— Но, господин…,- попытался протестовать один из воинов, — это очень опасно…

— Оставьте нас одних, — в голосе барона послышались угрожающие нотки, — я так хочу.

Свита, оглядываясь, поспешила убраться прочь.

Ильм проводил их хмурым взглядом и приготовился умереть. Медленно и мучительно. Видно Брандо решил сам позабавиться. Удивительны все-таки уроки жизни. И непредсказуемы. Совсем недавно в очень похожую ситуацию попал Лоскут. Теперь судьба перетасовала карты…

Барон дождался, когда захлопнется дверь, встал со своего места и подошел к некроманту почти вплотную.

— Тебе повезло маг.

— Начало многозначительное, — Ильм попытался усмехнуться как можно беспечнее, — и в чем же мое везение заключается?

— Видишь ли, — барон обошел его кругом, разглядывая как диковинное животное, — если бы ты попал в мои руки в первый раз, то, непременно бы умер. Ты сумел удрать. Я и в этот раз хотел лишь одного — прикончить тебя собственными руками, но небесам было угодно вложить в мою голову одну очень любопытную мысль… Поэтому ты еще жив.

— И сколько продлится это самое "еще"?

— Продлится, — барон нехорошо сузил глаза, — если ты согласишься немного мне помочь.

— Меня, вроде, за тем и просили сюда заглянуть…

— О чем тебе говорили твои подельники, меня не касается.

— Какая помощь тебе требуется?

— О, сущий пустяк! Я желаю, чтобы ты поговорил с одним мертвецом. При мне.

— И о чем мне с ним говорить?

— Не беспокойся, у вас найдутся общие темы для разговора. Этот мертвец — Кейт.

Ильм оторопело вытаращился на барона. Брандо важно подбоченился и одарил его высокомерным взглядом.

— Не смотри на меня так. Я привык, чтобы мои пожелания исполнялись.

— Я учту это.

— Это не ответ, некромант.

— Я согласен. Но…

— Не твоя забота. От тебя лишь требуется поставить защитный полог и выполнить то, что я хочу.

— Что будет со мной потом?

— Увидишь.

— Весьма неопределенно, барон, — заметил Ильм.

— Как есть. Прими мои слова как данность.

— Я…

— Твоя дальнейшая судьба не предмет для торга, — жестко отчеканил Брандо, — если ты вздумаешь сейчас передумать, то я тебя прямо здесь и убью. Некромантов много. Найду более сговорчивого мага.

— И все-таки…

— Я отнесусь к тебе милостиво и снисходительно. Все. Я жду твоего окончательного решения.

— Ты не оставляешь мне выхода. Я сделаю то, что ты хочешь.

Барон хлопнул в ладоши.

За спиной Ильма послышались шаги.

— Развяжите его, — барон небрежно махнул рукой на Ильма, — и свяжите опять, да только так, чтобы у него ноги и руки не затекли до рассвета…. Отдыхай, некромант, набирайся сил. Извини, но постель не предлагаю. Придется лежать прямо на полу. Приятных сновидений.

Ильм проводил Брандо долгим взглядом и полностью перешел во власть баронских холуев. Слуги дело свое знали, и очень скоро некромант стал счастливым обладателем обновленного варианта пут. Теперь веревки не впивались в кожу и позволяли совершать небольшой объем движений, вполне достаточный для того, чтобы самостоятельно улечься на мозаичный пол и принять по возможности удобную позу.

Ильм, недолго думая, так и поступил. Пара охранников, вольготно расположившаяся невдалеке, его совершенно не смущала. Раз положено опасного пленника охранять, то и Единый с ними. Пускай охраняют. Тем более, что вреда от него сейчас практически никакого. Пшик один. Наруч сковал магию. Веревки все остальное. Брать при желании можно голыми руками. Ильм перевернулся на спину и уставился неподвижным взглядом в каменный свод. И все-таки Гор скотина… Но почему он так поступил? Возможно, баронские люди смогли выйти на след беглого некроманта и прижали цехового старшину. Дудки… Ночной цех так просто не запугать. С бандитами можно договориться, и не более того. Значит, договорились… Тогда далее выстраивается вполне закономерная цепочка. Глава гильдии, следом Гор. Гор, понятное дело, перечить своему хозяину не будет. Своя рубашка всегда ближе к телу. Стоп… Томаш говорил, что к Гору какой-то человек приходил… Так, а если барон вышел прямо на десятника? А что это собственно меняет? Да ничего не меняет. Гор получил согласие старшины и часть вырученных от сделки денег вложил в общую казну. Почему Гор его не предупредил об опасности? Почему? Неужели испугался? Очень сомнительно… А если…Если предположить, невероятное. Гор сам нашел баронских людей и предложил выгодную сделку. Какой мотив им двигал? Только одно приходит в голову. Избавится Гор пожелал от непоседливого квартиранта…Опять набивший оскомину вопрос возникает. Зачем? Воля старшины? Маловероятно. Личные мотивы? Ох, леший… Какие могут быть личные мотивы? Он дважды ему жизнью обязан… Если только… Склеп. Ну да… Гор ведь столько раз недвусмысленно предостерегал от похода к Кейту. Неужели все настолько серьезно, что пришлось пойти на столь крайнюю меру. Нет, нелогично получается… Гор сам мог все трудности разрешить. В том самом темном переулке. И даже руки бы особо не замарал. Послал бы человека с арбалетом и все дела… Где же истина? А предполагал ли Гор, что барон Брандо решит свой приз не убивать? Наверное, нет. Дальше вообще полный бред. Брандо по идее должен был в присутствии родственников и челяди просто перерезать ему глотку. Или убить более изощренно. Но не в этом суть… Брандо почему-то предлагает ему то, чего вообще представить себе трудно. Поднять и допросить Кейта… Для дворянина это серьезный поступок. Проступок, если называть вещи своими именами. Ставки должны быть очень высоки, чтобы решиться осквернить родовой склеп. Но что это за ставки? Кто знает, может Кейт прольет свет на всю эту историю? Кто знает… И оставит ли барон опального некроманта в живых? Эх… Но пока то он жив…И это уже хорошо. Что дальше, будет видно…

Ильм перевернулся на бок. Холодные камни никак не располагали к полноценному отдыху. Надо заставить себя поспать. Надо… Неужели вся магия заблокирована? Он еще раз сосредоточенно проверил свое внутренне состояние. Все магические коллекторы были блокированы. Кроме… Ильм чуть не подпрыгнул от внезапного прилива радости. Один тонкий энергетический ручеек смог пробиться через охранные шлюзы. Его не хватит для схватки. Но добрый это вестник. Свидетельство того, что общий потенциал, замкнутый на постоянную рециркуляцию с силовыми линиями земли, постепенно растет.

Очень хорошо… Как говаривал Хонв? Если мага нельзя до конца придушить наручем Тарка, то такой маг не безнадежен… Остаться бы еще в живых…. А для этого следует полностью использовать тот минимум силы, что дарован сейчас судьбой.

Ильм произнес про себя заклинание и погрузился в легкий транс.

Организм перед грядущим тяжелым днем следовало привести в полный порядок. С утра рефлексы должны быть быстрыми, мысли ясными и тело не должно напоминать мешок с соломой.

Вскоре голова сделалась совершенно пустой и по телу приятными волнами побежали восстановительные потоки магии. Лишь небольшая частичка сознания сохранила за собой чуткий контроль над окружающей обстановкой. Случись что, вернуться к реальности можно будет почти мгновенно…

Ильма закружила приятная нега и понесла по волнам памяти…

***

Солнечные лучи пробивались сквозь щели в заколоченном окне и рисовали на стене причудливый узор из кривых линий. День судя по всему уже давно катился к своей середине, но в жилище Хонва стояла подозрительная тишина.

Ильм сладко зевнул и повернулся на спину. Интересно, отчего мастер не пришел и пинками не согнал его с постели еще утром? Странно… С чего бы такая доброта? И почему он сам не проснулся по привычке на заре?

Ильм поборол в себе навязчивое желание немедленно вскочить с лежанки и броситься с повинной головой в ноги к некроманту. Что-то было не так… Он наморщил лоб и попытался вспомнить события прошедшего дня. Возможно, он выпил вчера лишнего? Так ведь Хонв ничего крепче воды ему не позволяет пока употреблять… Или вчера позволил? Похоже на то… Иначе отчего такая противная пустота в голове? Значит все — таки вино… Ай, как нехорошо. Меру знать надо. Да. А Хонв, небось, специально его не будит, чтобы, значит, потом было больше поводов для высказывания недовольства… Есть, правда, еще некоторые непонятные моменты. Почему он укрыт двумя одеялами? То, что сверху выглядит совершенно новым. Укрыть мертвецки пьяного подмастерья такой дорогой обновкой, это как то слишком… И почему он совершенно голый?

У изголовья кровати отчетливо скрипнули чьи-то зубы. Ильм тут же обернулся на странный звук и вздрогнул. О, боги! А он, оказывается, под присмотром. Хорошо, что Хонв заранее подсуетился и ознакомил его с некоторыми зловещими сторонами своего холостяцкого быта. Иначе и обделаться ничего не стоит…

Рядом с ним на табурете, непринужденно положив ногу на ногу, сидел скелет, облаченный в ржавую кольчугу. Огоньки в его пустых глазницах горели пронзительным, синим светом.

— Только тебя здесь не хватало, — недовольно проворчал Ильм и отвернулся от костяной куклы.

Ситуация принимала все больше непонятный оборот. К чему здесь скелет? Присматривать? Зачем??? Что он такого натворил? Надо вставать и идти на поклон к мастеру. Бить челом и вымаливать прощение… Вспомнить бы еще за что…

Ильм приподнялся на локте и огляделся вокруг себя в поисках одежды. Как назло ни штанов, ни туники он найти не смог. Вот напасть! Что теперь делать? Не будет же он голым тут ходить…

Скелет тем временем поднялся со своего места и. поскрипывая, вышел из комнаты. Дверь за собой прикрыть до конца он не удосужился. В зале что-то упало и сразу вслед за этим послышались торопливые шаги.

В дверном проеме возник Хонв. Он оглядел копошащегося под одеялом Ильма и расплылся в счастливой улыбке.

Ильм в свою очередь тоже улыбнулся, но в противоположность мастеру скупо и сдержанно. Он все еще не понимал, чего следует далее ожидать — хорошую взбучку или задушевную беседу о вреде разного рода злоупотреблений.

— Ты лежи, лежи и пока не вставай, — некромант подошел к кровати, — ну, как наши дела?

Ильм призадумался. Простой в общем-то вопрос неожиданно поставил его в тупик. Хонв к чему-то клонит, но вот к чему… Совершенно непонятно. Лучше сразу виновато склонить голову и попросить прощения, чтобы не усугублять ситуацию.

— Мастер, прости, я проспал…

— Да, ладно, ничего, — неожиданно покладисто отозвался Хонв.

Он пододвинул табуретку поближе к кровати и, предварительно покачав ее рукой, присел.

— Совсем ничего не помнишь? — он с сочувствием посмотрел на Ильма.

— Ничего, — Ильм опустил глаза, — я сильно…я сильно вчера перебрал, да?

— Дурилка ты, — усмехнулся некромант, — давай вместе будем вспоминать…Как у меня эксперимент не в ту сторону пошел, помнишь?

— Помню.

— Как с этим экспериментом мы потом дрались наверху, помнишь?

— Ага… На втором ярусе.

— Верно. А дальше?

— Дальше, — Ильм наморщил лоб и рассеяно потеребил мех одеяла, — дальше я отвлек его на себя по твоему приказу, а ты… Ты бросил ему под ноги какую-то дрянь и он рассыпался. Мы на радостях напились потом, да?

— Нет, вспоминай.

— Не помню.

— Я помогу, — Хонв неожиданно понизил голос до шепота, — зверушка тебя когтями зацепила.

— Верно, — в голове Ильма стало понемногу проясняться.

— Ну?

— Сейчас…

— Давай, мальчик, ты должен все вспомнить сам.

— Да… Ты мне дал выпить какое-то зелье и велел убрать осколки разные… А потом… Потом красная сыпь… Ох!

Воспоминания обрушились на голову Ильма, как горный водопад. Сразу, одним мощным потоком.

Ильм нерешительно посмотрел на мастера.

— Я, что умер?

— Успокойся, — тяжелая рука некроманта мягко коснулась его плеча, — а то и правда сейчас к праотцам отправишься от волнения. Жив ты.

— Но ты, мастер, обещал, что я…

— Не все обещания сбываются, к счастью.

— А что же тогда…

— Тогда слушай, и не перебивай старших, — Хонв поднялся с табуретки, подошел к дверному косяку и с удовольствием почесал об него широкую спину. — Дело так было. Ты ушел, а я еще немного посидел за столом. Вино допил. Потом тоже решил на свежий воздух податься, посмотреть, как ты героически станешь принимать удары судьбы… Вышел, смотру прямо от башни к лесу следы свежие видны. Пошел вдоль них и в конце тебя нашел. Под деревом, в сугробе. Хорошо, что решил пульс у тебя на всякий случай еще раз проверить. Да. В общем, не умер ты… Сердце едва, но билось.

— И ты сильно расстроился….

— Не перебивай старших… Разумеется, расстроился. Такой труп из рук ускользнул. И тогда явил я милость. Лично сам тебя до башни тащил. Представляешь? Дряхлый старик и такого кабана, — Хонв сложил на груди крепкие руки. — Поначалу я положил тебя в сарае, где у меня латники стоят. Скрывать не стану, очень я опасался, что ты переродишься во что-нибудь этакое… Потом, смотрю, вроде бы все ничего. Вот, сюда тебя перенес…

— Сколько я так лежал?

— Долго. Почти два десятка дней. Повезло тебе Ильм, очень повезло. Со смертью ты обручился. Ну-ну…Не волнуйся так. Все хорошо и уже позади. Знаешь, сколько снегу за это время выпало?

Ильм утвердительно качнул головой.

— Вот и хорошо. А жрать хочешь?

— Хочу.

— Еще лучше… Ты вот что, — Хонв стал неожиданно серьезным, — у тебя есть повод хорошенько подумать над дальнейшей судьбой.

— Это как?

— Очень просто, — маг вздохнул, — и сложно в то же время. Я пока ты без чувств валялся, немного порылся в тебе. И вот что могу заключить. У тебя есть дар. При должном воспитании и обучении из тебя выйдет неплохой колдун. Я готов взять тебя в ученики. Улови тонкий момент: не в служки, а в ученики.

— В подмастерья?

— Так. Разумеется, хозяйственные работы по-прежнему останутся на тебе. Ты паренек взрослый. Я тебя с ответом торопить не стану. Подумай хорошенько, ибо дважды к своему предложению я не вернусь…

***

— Просыпайся, — барон бесцеремонно ткнул Ильма сапогом, — уже рассвет.

Ильм потянулся, насколько позволили веревки и неуклюже поднялся.

Брандо пришел не один. Рядом с ним стояли еще три человека. У каждого за спиной арбалет, на поясе меч. Судя по внешнему виду — доверенные люди из слуг. Никого из молодых людей, кровей более благородных, поблизости не наблюдалось.

Ильм не стал утруждать себя размышлениями на тему клановой солидарности и молча протянул вперед связанные руки. Его жест был истолкован однозначно.

— Развязать, — приказал Брандо, — развязать полностью.

Приказ был исполнен незамедлительно.

Ильм с удовольствием потер запястья и с легкой горечью подумал о том, как порой мало человеку надо для счастья.

— Ты готов? — барон твердо посмотрел ему в глаза

— Да, — Ильму вдруг показалось, что он делает шаг в бездну, но неприятное ощущение нахлынуло на него и почти сразу отступило, уступив место обычному тревожному любопытству. Надо же, столько ломать голову над тем как попасть в заветный склеп, чтобы в результате получить такое… Смешно и страшно… Он маг, некромант, а эти люди с легкостью его ведут в запретное место, за ручку как ребенка.

***

Праведный Зигмунд жил в этих краях около тысячи лет назад. Десять столетий не шутка и за это время реальных фактов из его жизни практически не осталось, зато преданий появилось великое множество. Люди верили в то, что им больше нравилось. Рыбаки чтили подвижника за то, что он вдохновенным чтением писания изгнал из прибрежных вод чудо морское, повадившееся рвать сети. Кузнецы за то, что подвижник указал перстом на богатые залежи руды. Ночные гильдии за то, что якобы Зигмунд до того как встать на путь истинный в юности сам был ловким карманником. Лекари за то, что искусно лечил, солдаты за то, что знал толк в ратном деле. Орден на примере преподобного воспитывал в своих последователях стремление к аскетизму и кротости. Маги в пику своим вечным оппонентам считали его опытным алхимиком и приводили в доказательство некие совершенно замшелые записи, будто бы написанные рукой старца. Даже проститутки жертвовали ему монетки, считая его автором древнего трактата о таинствах любви и носителем неистощимой мужской силы… Благодаря общим стараниям сквозь толщу веков проступала фигура поистине монументальная. Лет триста назад городской магистрат даже раскошелился на то, чтобы увековечить столь многогранную личность в мраморе. Наняли столичного скульптора, оборудовали мастерскую, но благородным чаяниям городских мужей не суждено было воплотиться в жизнь. Любимец муз и знаток изящных искусств оказался самым обычным мошенником. Получив изрядный куш в качестве задатка, он благополучно и совершенно бесследно исчез. Раздосадованный бургомистр тогда в назидание всем прочим "поганым художникам" приказал каменную заготовку разбить и отправить на верфи в качестве балласта для строящихся кораблей. Лет через сто вторую подобную попытку предприняло руководство магической школы. Мысль была простой. Зигмунд наших кровей человек, и мы покажем всем, как глубоко его чтим. Проект на сей раз оказался гораздо скромнее. Всего лишь бронзовый бюст. При этом справедливости ради надо заметить, что ни в магистрате, ни в магической школе совершенно не представляли, как знаменитый предок выглядел внешне. Однако желание было велико, и вновь поднявшаяся волна энтузиазма погребла под собой одинокие голоса противников бредовой идеи. Дальше все пошло по известному всем пути — хотели как лучше, получилось как всегда. Литейные мастерские гномов заломили несусветную цену. После этого ничего не оставалось, как с надменным видом отвергнуть услуги подгорных мастеров и мобилизовать городские резервы. Местные ремесленники прониклись важностью своей миссии и испортили все, что можно.

Сплав оказался низкого качества (так другого нет!), форма от большой температуры искривилась (кто ж знал?). В результате получилось нечто, чему и название подходящее придумывать было страшно… Орден поглядывал свысока просветленным оком на всю эту суету и постепенно приходил к выводу, что одних только ссылок на преподобного в канонических книгах уже не достаточно. Мысль была простая и отнюдь не новая. Налицо попытки, пусть и неудачные (воля Единого) создать кумира. Сие есть откровенная ересь. А не пора ли, братья, окончательно застолбить место под солнцем и правильно расставить акценты? Верховные орденские иерархи благое дело одобрили. Так недалеко от городских укреплений появилась часовня, поименованная в честь знаменитого старца. Еще через пару зим одному деревенскому пастуху случилось откровение. Сам преподобный Зигмунд явился ему знойным летним днем и ласково улыбаясь, увел за собой в глухой овраг, где указал посохом на довольно хорошо сохранившийся скелет. Мужичок, распространяя вокруг себя сивушные пары и фанатичный восторг, сразу же помчался в братство. Так чудесным образом часовня разжилась мощами. По крупным праздникам и в большие торговые дни народ валом валил в тихое лесное урочище, дабы прикоснуться к останкам. Золото и серебро наполняло бездонные копилки, лбы стучали о каменные плиты, звучали искренние просьбы и текли чистые детские слезы. Многие получали облегчение…

Ильм окинул взглядом острую, засыпанную снегом крышу часовни, невысокую колокольню, покосившийся каменный забор. Еще немного и все станет на свои места. Или почти все…

— Идем, некромант, не робей, — покровительственно обронил Брандо, — я бы хотел закончить с этой канителью до полудня.

Ильм не удостоил его ответом. Пускай что хочет, то и говорит. От слов сейчас толку никакого. Все зависит от того, насколько гладко пройдет разговор с мертвецом. Только тогда и будет понятно, как быстро удалось управиться с насущными делами. К обеду или к закату.

Некромант первым пересек аккуратно расчищенный дворик и немного приоткрыл входную дверь. Из часовни пахнуло горячим воском и ладаном.

Ильм заглянул внутрь. Внимательно обозрел длинные ряды образов на стенах, дрожащие огоньки за разноцветными стеклами лампад, свечи на массивных подсвечниках и едва заметный образ Единого в противоположном конце зала. Брат-исповедник, осуществлявший служение в часовне, обнаружился совсем рядом. Служитель культа стоял спиной к некроманту, матово поблескивал лысиной и негромко вел беседу с двумя прихожанами. Немногочисленная паства покорно замерла перед ним с молитвенно сложенными руками и постными лицами. Ильм немного замешкался на пороге, не желая без особой нужды прерывать слово пастыря, и тут же получил чувствительный удар в спину.

— Не стесняйся, проходи, — в голосе барона послышались ироничные нотки, — все будет хорошо…

Ильм еще раз про себя поразился неслыханной дерзости своего нового знакомого и тихо зашел внутрь. Вслед за ним под сумрачные своды проследовали все остальные. Один из охранников тут же постучал сапогами по полу, старательно сбивая с них снег.

Брат-исповедник с недовольным видом обернулся. Некромант опустил глаза в предвкушении долгого, исполненного праведного гнева монолога, но Брандо поспешил опередить хозяина часовни. Он кротко улыбнулся и приложил руку к сердцу.

— Прошу простить этого неотесанного мужлана. Я желаю исповедаться, но смиренно подожду, пока ты, благостный, закончишь все свои дела.

— О чем речь, чадо, — служитель Единого быстро сменил гнев на милость и приторно улыбнулся, — ты пришел как раз вовремя. Я уже закончил свою проповедь. Можешь подойти ко мне и откровенно поведать о смуте душевной…

Брандо в ответ улыбнулся не менее приторно, отчего некромант окончательно утвердился во мнении, что здесь действительно все заранее оговорено. Барон пропустил мимо себя богомольцев, дождался, когда за ними плотно закроется дверь, и только после этого проследовал к указанному месту.

До ушей некроманта донеслись несколько неразборчивых фраз, спокойных, и даже, пожалуй, доброжелательных. После недолгой беседы брат-исповедник тихо звякнул связкой ключей, взял в руки свечу и во главе небольшой процессии проследовал к огороженному резными перилами спуску в подвал. Ильм шел сразу после Брандо, спиной ощущая внимательные взгляды его охранников. Он всячески пытался себя настроить на предстоящее дело. Волнения не было. Предстояло решить вполне стандартную задачу. Все он сделает как надо, а пока следует немного отвлечься. Хотя бы на ступени под ногами. А что, хорошие ступени… Мраморные. Немалых денег стоят… Да леший со ступенями… Как??? Скажите на милость как, этот Брандо смог договориться с храмовниками о таком святотатстве? Это же надо! Привести с собой на территорию Ордена некроманта и прямо на этой территории пожелать поднять покойника. Ситуация ни в какие ворота не лезет. На самом деле их сейчас должны вести не в склеп, а прямиком на костер…

Дверь в склеп выглядела сурово и внушительно. Создавалось ощущение, будто единственной ее задачей было не допустить проникновения неупокоенных обитателей подземелья в мир живых. Ильм с уважением оглядел тщательно начищенные до блеска железные детали и заклепки, украшавшие дверной фасад, и перевел взгляд на согнувшегося над замком благостного брата. Пытка неизвестностью тяготила его все больше. Очень хотелось поскорее оказаться в склепе и начать работу.

Некромант покосился на Брандо.

Барон со скучающим видом изучал сутулую спину храмовника. Ни тени волнения на лице, только холеные пальцы тихонько постукивают по начищенной до блеска металлической рукояти трости. Поди, разбери от беспокойства это, или просто такая привычка… Кстати, трость очень похожа

на облегченный одноручный боевой молот. Таким в голове дырку прорубить большого труда не составит.

Замок звонко щелкнул, и дверь бесшумно отползла в сторону.

— Далее я с вами не пойду, — храмовник чуть-чуть склонил голову исключительно перед Брандо, — дверь за вами прикрою, запирать не стану. Когда закончите свои дела, найдете меня наверху.

— Премного благодарен, благостный. Надеюсь, мы будем испытывать твое терпение не долго.

— Я буду молиться за вас.

— Это лишним не будет… Идем, чародей. Держи свечку. Пойдешь первым, будешь мне дорогу освещать. Мне колченогому по этим лестницам одна мука лазить… Шишки на лбу набивать очень не хочется.

Некромант равнодушно пожал плечами, взял свечу и пошел вперед. Лукавит Брандо, ой лукавит. Хромает он немного, с эти не поспоришь, но на беспомощного инвалида никак не похож…

Еще пара десятков ступеней вниз и чуткий нос некроманта уловил едва заметный запах тлена. Как говориться, добро пожаловать в мир мертвых.

Ильм поднял свечу над головой и прошелся по залу, прислушиваясь к гулкому стуку собственных шагов. Дрожащий желтый свет выхватывал из темноты стены, сложенные из грубо обработанных камней, длинные ряды каменных гробов, поставленных прямо на пол. Похоже, на приличные постаменты у древнего рода средств не хватило. Спасибо, что не поскупились и выбили на каждой крышке имя усопшего и его титулы. Ага, а вот и последний приют Кейта….

Ильм коснулся рукой холодного камня.

— Мы на месте, барон.

— Студено здесь, — недовольно повел плечами Брандо.

— Зато сухо.

— Мне показалось, некромант, что вон там, на стенах висят светильники. Не гоже нам с одно свечкой время здесь коротать…

— Сейчас посмотрю.

— Я жду.

Ильм по очереди обошел тронутые ржавчиной железные подсвечники. Огарки на них присутствовали, и вскоре в склепе стало заметно светлее. Брандо удовлетворенно крякнул, скинул с плеча плащ, постелил его на ближайший саркофаг и с выжидательным видом присел. Сопровождающие его лица рассредоточились так, чтобы не загораживать друг другу мишень. В роли мишени само собой выступал некромант.

— Я могу начинать? — Ильм вопросительно посмотрел на своего нового работодателя.

— Да.

— Верни мне магию.

— Она уже при тебе, проверь. Наруч полностью меня слушается. Только не вздумай глупости делать. Нам ничего не будет, а ты погибнешь.

Ильм скрипнул зубами и проверил запас энергии. Все было в полном порядке. Эх, приложить бы эту компанию огненным шаром… Но нельзя… Слишком невыгодная ситуация. С какой стороны ни посмотри.

Брандо повелительно прищелкнул пальцами.

Один из его сопровождающих покинул свое место и поднес Ильму небольшой мешочек. Ильм удивился, но виду не показал. Он просто остался стоять неподвижно.

Охранник с совершенно невозмутимым видом развязал подаяние и извлек оттуда большой кусок мела и горсть свечей.

— Это для работы, — пояснил Брандо, — бери, пользуйся.

— Благодарю. Сейчас я попрошу без надобности не перемещаться по склепу. Буду ставить щит.

Ильм быстро и размашисто начертил на стенах руны защиты, не удержался и покосился на своих конвоиров. Удивительно, но за ним наблюдали с самым обычным человеческим интересом. Без всякой надменности и спеси.

Некромант ухмыльнулся про себя и прочитал стих активации.

Воздух загудел, задрожал и начал светиться.

— Ох, — немного побледнел барон, — это…

Договорить он не успел. Гудение прервалось и по стенам, полу и потолку побежала причудливая вязь красноватых линий. В склепе стало еще светлей.

— Контур готов, — Ильм обернулся к Брандо, — можно начинать.

— Защита надежна?

— Я поставил двойное усиление. Никто ничего не заметит.

— Тогда начинай.

— Я могу задавать свои вопросы?

— Задавай. Я послушаю и если надо, задам свои, — барон сложил руки на животе и всем своим видом показал, что готов милостиво ждать.

Ильм подошел к саркофагу, сдвинул тяжелую плиту, ровно на столько, чтобы было видно лицо мертвеца. Для того, чтобы поговорить в последний раз по душам этого было вполне достаточно. Некромант заглянул в гроб и недовольно поморщился. Кейт успел измениться. Изменения, произошедшие с лейтенантом, были совсем не в лучшую сторону. Холод, царивший в склепе, приостановил разрушение тканей не полностью. Кожа на лице Кейта даже не посерела, а потемнела. В одном месте на ней отчетливо проступило зеленоватое пятно. К тому же лик убиенного лейтенанта, уверенный и нагловатый при жизни, расплылся и стал напоминать бесформенный, неряшливый блин.

Ильм отвернулся, накапал воска на камень и прилепил к нему свечу. Неторопливо взял в руки мел и принялся чертить руны призыва. Работал он методично, вдумчиво и аккуратно. Важно было так сформировать векторы силы, чтобы не поднять всю погребенную здесь братию, но некромант свое дело знал. Вскоре начертательная часть заклинания была завершена. Ильм установил в нужных местах свечи встал в центр пентаграммы и принялся читать стих призыва. Все было точно так же как и тогда в Восточной башне, только без магии крови.

По мере того как он произносил слова заклятия, воздух вокруг него становился все холоднее и холоднее. С последними словами заклинания на камни у ног некроманта лег иней, свечи зажглись ровным багровым огнем, а руны замерцали ядовитой зеленью.

Плита вздрогнула и еще немного сдвинулась в сторону.

— Лежать, — не дрогнувшим голосом приказал Ильм, — ну, что, Кейт, поговорим?

— Кто ты, вопрошающий? — прохрипел из гроба лейтенант.

— Во имя могильной земли, тебе-то какая разница? Еще раз спрашиваю, поговорим?

— Да…

— Очень хорошо, — Ильм присел на пол рядом, — ты смотри мне там, лежи спокойно.

— Как прикажешь, вопрошающий…

— Так, — некромант задумчиво почесал подбородок, — с чего бы нам с тобой начать?

— Спрашивай…

— Камнеломка на механизме восточной башни твоих рук дело?

— Да…

— Лейтенанта Ильма по твоей рекомендации туда поставили на дежурство?

— Нет…

— Объяснись.

— Не понимаю…

— Хорошо, — Ильм немного задумался, — попробуем зайти с другой стороны. Изначально дежурить должен был сержант Марко?

— Да, меня это устраивало.

— То есть Марко простудился без всякого злого умысла?

— Да, это была случайность…

— В порошке, что ты ему дал от хвори, была примешана малая толика яда?

— Не ведаю. Я хотел помочь.

— Разумеется, — Ильм усмехнулся, — наконец хоть что-то проясняется. После Марко принять командование башней собирался ты?

— Да…

— Но тут очень некстати появился Ильм…

— Я знал об этом…

— Теперь я ничего не понимаю, — с досадой протянул некромант, — зачем такие сложности?

— Я поступил так для отвода глаз. Я сразу знал, что дежурный офицер вписал в список лейтенанта.

— Ты знал, что ночью будет нападение?

— Да…

— Кто были эти люди?

— Лесные разбойники и с десяток наемников с большой дороги.

— Кто их возглавлял?

— Брат Подковы.

— Откуда знаешь?

— Я договаривался с Подковой сам.

— Зачем?

— Не понимаю…

— Вот мертвечина тупорогая…

— Не понимаю…

— Ты сам все это придумал?

— Нет…

— Кто заставил?

— Брат-куратор Гийом.

— Кто??? — вытаращил глаза Ильм, — кто?

— Гийом.

Дело принимало совершенно непредсказуемый оборот. Чего никак не ожидал некромант, так это участия в сомнительной истории брата-куратора. По такому поводу в самый раз выпить чего-нибудь крепкого. Жаль, нет ничего под рукой…

Ильм обернулся к Брандо. Барон весь подался вперед и слушал очень внимательно. Заметив внимание к своей персоне со стороны Ильма, он предостерегающе поднял руку. Мол, продолжай и не отвлекайся.

Ильм внял молчаливому призыву и покорно обернулся к гробу.

— Как он тебя заставил?

— Он знал многие мои грехи большие и малые. Он загнал меня в угол. У меня не было выхода…

— Зачем ему все это нужно было?

— Не ведаю. Он велел мне связаться с Подковой, поскольку знал, что мы водим дружбу. Дал много денег. Он желал, чтобы около восточной башни пролилось много человеческой крови. Гийом дал мне камнеломку. Он сам все рассчитал… Хорошо рассчитал… Он был очень доволен исходом дела.

— Сейчас с ума сойду, — пробурчал под нос Ильм, — куда я полез? И самое главное, как только жив остался? Дурак. Зеленый дурак. Ладно, сейчас я тебя попробую расшевелить по-другому.

Он дорисовал еще четыре руны усиления и еще одну руну принуждения.

Кейт захрипел и опять загремел крышкой.

— Тихо, тихо, — ласково пропел некромант, — тихо, Кейт, не шуми… А ну отвечай, ты мне веришь?

— Да…

— Веришь? — голос некроманта обрел твердость и решимость.

— Да…

— Веришь в то, что умер только вчера?

Кейт снова захрипел.

— Отвечай!

— Да…

— Тогда говори, кто тебя убил!

— Гор.

— А-п…,- Ильм от неожиданности прикусил кончик языка, подавился слюной и зашелся кашлем.

Он смог! Нет больше правила третьего дня! И как никто раньше до такой ерунды не додумался? Все же лежало на поверхности. Зря ученые мужи ломали копья о неприступную твердь теоремы и иссушали себе мозг сложнейшими теоретическими выкладками. Но, полно, вдоволь он порадуется потом. А сейчас… Сейчас чем дальше, тем уродливей вырисовывается картинка. О, боги, да кто бы мог подумать! И брат-куратор туда же. В омут грехов и страстей…

— Значок офицерский тоже он тебе в руку вложил?

— Да…

— Леший меня раздери. Почему он тебя убил?

— Наследство. Большое наследство.

— Не понял.

Брандо вскочил со своего места и подскочил к Ильму.

— Я хочу подробностей. Живо, некромант, мне нужны подробности.

— Успокойтесь, почтенный, — огрызнулся Ильм, — не надо лишних движений. Я хорошо слышу.

Брандо угрожающе сжал кулаки, но сдержался, потом проворчал что-то и вернулся на свое место.

— Продолжим, Кейт, — некромант вновь всецело занялся покойником.

— Мой отец граф Каш занимал высокую должность в канцелярии нынешнего короля. Он умер по осени. После него остался титул, обширные земли на северо-западе и замок Рант… Нас было четверо отпрысков рода Каша. Старший брат Нимтор, я и два бастарда, прижитые отцом от экономки и от некой девицы… Я ее не видел ни разу. Это Гор и еще один человек…

— Что б меня…,- потрясенно прошептал Ильм, — нет слов. Дальше!

— Отец больше всех любил Нимтора. Он помог ему сделать блестящую карьеру в столице, в гвардии. Меня отец стал избегать со времен моей юности, когда… Когда у меня появились некоторые наклонности, ставшие по обидному недоразумению явными. Он отправил меня в дальний гарнизон. В Туров…

— А бастарды?

— Гор с юности зарекомендовал себя хитрым и изворотливым червяком. Отец долго терпел его выходки, но терпение его не было безграничным. Он выгнал его из дома. Гор по злой воле судьбы тоже оказался в Турове. Второго я почти не помню. Отец почему-то принял решение отослать его и его мать подальше от себя. Причин не знаю.

— А кому граф все завещал? Нимтору?

— Да. Мне доставался лишь жалкий ошметок. Возможно, я бы и смирился с этим, но Подкова требовал просто огромную компенсацию за причиненный гарнизоном восточной башни разгром. В первую очередь за смерть брата, которого искренне любил…

— И что было дальше? — Ильм унял бешено бьющееся сердце. Таких откровений он не ожидал никак.

— Я хотел жить. Очень хотел. Мне нужны были деньги. У меня не было выбора. Я отпросился в краткосрочный отпуск и уехал в столицу. Я смог очень удачно добавить яд в вино. Все прошло как скоротечная легочная горячка. Брат распорядился отдать кольцо наследования мне. Когда узнал, что у него нет шансов выжить. Потом он умер…

— Никто ничего не заподозрил?

— Нет.

— Дальше! — потребовал некромант.

— Я немного задержался в столице и сделал точную копию кольца. Она стоила немалых денег, но отличить подделку от оригинала смогли бы только в королевской канцелярии…

— Для чего? — Ильм ненароком обернулся к барону.

Брандо сидел с каменным лицом.

— Я знал, — медленно, словно нехотя, продолжил Кейт, — что Гор узнает про все еще раньше, чем я снова окажусь в Турове. У ночной гильдии всюду глаза и уши. И связь между городами у них налажена очень хорошо…Мне же обязательно нужно было вернуться к месту службы, чтобы закончить некоторые важные дела… Я очень боялся, что Гор меня достанет… Я хотел жить. И на случай встречи с ним заготовил эту фальшивку. Гор не распознал бы подлог. Нет здесь таких мастеров — ювелиров… Нет. Я надеялся скинуть фальшивку ему и по-хорошему разойтись… Я понимал, что рано или поздно наши пути пересекутся. Гор очень желал денег и власти. Тогда я решил сломать механизмы северной башни и все свалить на цех Рубаки.

— Так вот откуда там взялась камнеломка. На что ты надеялся?

— Полковник Ульрих имел давнюю обиду на Рубаку. Ему нужен был повод для того, чтобы с ним разделаться руками солдат. Сломанные шестерни были бы очень кстати… Немного умелой лжи и все.

— Ты подговорил Лоскута.

— Да.

— Я понял тебя, — Ильм заставил себя собраться с мыслями, — допустим, что Гор заявился в столицу, желая получить наследство. Что дальше?

— Он должен был предъявить фамильное кольцо и доказать, что в нем течет кровь нашего рода.

— Магия?

— Да.

— Но он бастард.

— Не имеет значения. В нем течет кровь Кашей, а кольцо поддельное, — труп злорадно заухал из гроба.

Ильм невольно покрылся мурашками.

— Он все равно не оставил бы тебя в покое.

— Я знал это… Но став бароном и имея замок, я значительно повысил бы шансы выжить в этой проклятой игре. Не вышло… Гор встретил меня и убил…

— А фальшивое кольцо?

— Оно у него…

— А где настоящее? — почти закричал Брандо, — где оно?

Из гроба не донеслось ни звука.

— Где кольцо? — повторил вопрос Ильм.

— Оно спрятано… Три устрицы…. второй ярус по коридору вторая комната направо. В левом углу под половицей сверток… Мастер Такар знает…Эг…г…г.

— Кейт? — Ильм почувствовал, что теряет нить, связывающую его с мертвецом, — Кейт?

Руна призыва вспыхнула и погасла.

— Что там? — не выдержал Брандо.

— Все, барон, Кейт больше ничего не скажет. Я заставил сказать его больше, чем полагается по законам магии и выжег его изнутри… Зато ты теперь знаешь, кто настоящий убийца.

— Ты сделал достаточно, и я узнал все, что желал, — подтвердил барон, — и я сдержу свое слово. Я хотел сварить тебя живьем в кипящем масле, но я буду милостив и снисходителен. Ты умрешь легко и быстро. Ты лишний в этой игре.

Ильм взмахнул рукой, пытаясь поставить перед собой щит, но не смог ничего сотворить. Проклятый наруч опять перекрыл доступ к магии. Деваться было некуда. Он оказался в западне. Ильм дернулся, но предпринять ничего не успел. Сухо тявкнули арбалеты, и грудь сразу в нескольких местах разорвала адская боль…

***

Ильм осторожно приоткрыл один глаз и тут же захлопнул его. Густая темнота, разлившаяся вокруг, него резала глаза словно яркий солнечный свет. Странный феномен… И никем, кажется, еще не описанный. Удивительно, что он жив, после знакомства с тремя арбалетными болтами… Или не жив?

Он приложил руку к груди. Одежда была насквозь мокрой. Ильм понюхал пальцы. Так и есть. Кровь. А чего он ждал? Изысканных благовоний? И кольчуга не спасла… Впрочем, с такого расстояния и дощатый доспех не уберег бы…

Ильм вздрогнул. Постойте, постойте… У него же сердце не бьется. Некромант судорожно приложил руку к шее. Пульса нет…

— Приветствую тебя в царстве мертвых, — глухой голос прозвучал, как некроманту показалось, прямо внутри него.

Ощущение оказалось не слишком приятным. Низкий тембр буквально заставлял дрожать каждую клеточку организма, неприятной ломотой отдаваясь в зубах. К тому же резал ухо странный, жесткий акцент.

— Я ничего не вижу…

— Это сейчас пройдет, — пророкотал неизвестный.

В глаза словно плеснули уксус. Ильм застонал, пытаясь пересилить боль, и буквально заставил себя поднять веки. Тьма рассеялась почти мгновенно.

Волосы зашевелились на голове некроманта.

На огромном каменном троне перед ним гордо восседало нечто, чему название придумать с первого взгляда было затруднительно.

Вместо головы олений череп с ветвистыми рогами, ниже бесформенная темная хламида, спадающая до самого пола. Из широких рукавов выглядывают костяные человеческие руки. Одна свободно лежит на широком подлокотнике, другая крепко сжимает отсвечивающий сталью посох.

— Я…,- Ильм почувствовал, что язык его плохо слушается, — я…

В пустых глазницах зажглось зловещее алое пламя.

Ильм окончательно потерял способность к связной речи, и чтобы соблюсти приличие, поспешил опуститься на колени.

— Ты учтив, человек…

Ильм посмотрел на странное существо снизу вверх, лихорадочно пытаясь понять, кто же перед ним соизволит сидеть. Как назло, в голове было пусто до тошноты. Ни одной дельной мысли.

— Ты в волнении человек…

— Да.

— Я разрешаю тебе подняться с колен.

Ильм поднялся во весь рост, чувствуя себя до крайней степени неуютно. Страх прошел, но холодное оцепенение исчезать никак не хотело.

— Ты в сомнении, человек…

— Это правда, — неуверенно произнес Ильм, — я, право, не знаю, что говорить и как себя вести…

— Пустяки… Немногих твоих соплеменников я удостаивал такой чести. Раз ты здесь, то веди себя как обычно…

— Я умер?

— Ты умер.

— Как я здесь оказался?

— Я так захотел.

Ильм опустил голову. Ничего не понятно. Сейчас самое время спросить, как это чудище зовут, но все внутри так и восстает против такого необдуманного шага. Можно вести себя как обычно, но за определенные рамки все равно лезть не надо. Есть шанс еще раз на тот свет отправиться. Уже без возврата.

— Не мучайся без нужды, — хозяин трона расправил костяными пальцами складки своей одежды, — мое имя тебе ровным счетом ничего не скажет. Слишком давно это было…

— Прости меня, но я ничего не понимаю.

— Я все объясню. Это плата за услугу, которую ты мне сумел оказать.

— Я???

— Ты. Ты в том числе… Мне поклонялись в этих краях и люди и лесные тролли. Однако отношения между богами не всегда бывают безоблачны. По иронии судьбы мне выпал жребий изгоя. Я не пожелал подчиниться, но силы были неравны. Меня заточили под моим алтарем, в моем подземном храме и связали сном. Оковы оказались крепкими, однако одна из моих верховных жриц смогла обмануть вечных, — огонь в глазницах вспыхнул еще ярче, посох звонко ударил о камни, — она оставила книгу… Ты, кстати, с этой женщиной знаком…

— Я? — у Ильма подкосились ноги, — я не… не… знаю никаких жриц…

— Знаешь, — прозвучал неожиданно жестко, — раз я так говорю.

Костлявый палец указал на некроманта.

— Ты, посмел нарушить покой моего храма…Ты должен был там умереть, но остался жив. Я не знаю, что она в тебе нашла… Точнее не знал, когда наблюдал за твоими трепыханиями под землей…

— Я понял, — Ильм сжал кулак, — я понял. Как же я тогда не догадался… Это был храм. Та красавица, сотворенная из праха, твоя жрица?

— Все, что от нее осталось… Впрочем, я не закончил свое повествование… Книга содержала в себе великолепные стихи и была заговорена. Любой ее нашедший смог бы прочитать их на своем языке…

— А в чем подвох? — не удержался Ильм и тут же испуганно захлопнул рот, зажав его ладонью.

— Подвох? Именно подвох… Тот, кто прочитал книгу, сам того не понимая, сделал бы все, для обряда моего пробуждения…

— Если ты вновь свободен, значит, обряд совершен, — заключил Ильм, — ума не приложу, когда я успел…

— Это был не ты… Хотя, сам того не понимая, ты тоже принял участие в моем освобождении. Так легли камни судеб… Ты сломал ключ, сам не зная, что перед тобой ключ…

— Я…

— Не перебивай, — посох еще раз ударил об пол, — даже смерть не стреножила твой язык… Книгу нашел жрец по имени Гийом. Он откуда-то узнал о том, что под вашим городом лежит мой дом… Он копал в подвалах своего замка… Ты ускользнул от смерти именно через этот раскоп…

— Гийом…

— Да, Гийом. Он прочитал книгу и совершил обряд. Он обагрил кровью мой алтарь.

— О, боги, — прошептал Ильм, — что же это получается? Да как же это… Выходит алтарь под восточной башней?

— Да, человек. Так оно и есть. На моем алтаре возведена мощная башня. Лучший фундамент для ее строительства трудно было отыскать…

— А я?

— Помнишь чашу с ногами, что ожила и череп в ней?

— Да, помню.

— Ты его разбил. Это был ключ. Жрец Гийом разбудил меня, ты отпустил на волю.

Ильм обхватил голову руками и опустился на пол. Теперь все осколки страшной мозаики встали на свои места. Почти все…

— Почему я здесь? Ответь.

— Мне всегда нравилось наблюдать, как вы люди карабкаетесь, копошитесь, боретесь друг с другом. Очень любопытная игра… Ты вышел живым из стольких передряг, что мне стало интересно как ты дальше себя поведешь…У меня есть на тебя некоторые виды… Мертвец в склепе не все тебе рассказал.

Посох загорелся пронзительно зеленым светом.

Ильм прикрыл глаза ладонью.

— Смотри, кто рядом с тобой.

Ильм убрал руку. Пред ним стоял Кейт. Силуэт его был нечетким, тело почти прозрачным, но лицо оказалось вполне узнаваемым.

— Что мне с ним делать? — опешил некромант.

— Спрашивай.

— О чем?

— О самом младшем брате.

— А он ответит?

— Ответит, не сомневайся.

Ильм обернулся к Кейту.

— Расскажи подробно о самом младшем бастарде.

— Его мать звали Ронга. Его звали Ильм, — голос лейтенанта донесся откуда-то сверху, — отец сослал их на западную границу. У него там был друг. Барон Руж…

Ильм окаменел. Ильм потерял дар речи и вдруг почувствовал, как у него задрожали руки. Быть этого не может, потому что не может быть никогда. Просто не может быть и все. Нет, невозможно.

— Ты опять взволнован, человек…,- череп повернулся в сторону Ильма, — впрочем, мне нет никакого дела до твоих эмоций. Мертвецы не обманывают никогда. У вас общая кровь…Моя воля такова. Ты возьмешь кольцо и примешь наследство.

— Но…

— Мне нет до этого дела. Я слишком долго пребывал в забытьи. Я хочу предаться развлечению. Ты будешь моим шутом…

Ильм опустил голову.

Отказ равносилен забвению. Здесь не приемлют отказов. Здесь есть только один закон. Закон беспрекословного подчинения. Страшно подумать, что будет, если он воспротивиться воле этого древней сущности… И страшно подумать, как он будет исполнять эту безумную затею… Какой из него барон? Курам на смех… Кто его в столице будет слушать? Да его и близко к королевской канцелярии не подпустят…

— А если я не справлюсь.

— Это не обсуждается. Если ты окажешься ни на что не годен, я прерву твое бесполезное существование. Навсегда.

— А если справлюсь?

— Ты вздумал со мной торговаться, червь? — посох в костлявых руках зловеще засветился.

— Это просто вопрос.

— Мой ответ будет таков: если ты добьешься своего, то я, пожалуй, смилуюсь и окажу тебе честь. Мы еще раз встретимся и поговорим более непринужденно и о вещах более интересных.

— Помогать ты мне не собираешься, — мрачно заключил Ильм.

— Нет. Почти нет. Сейчас ты вернешься в мир живых.

— Я ничего не успею. Брандо наверняка уже роется в трактире и ищет кольцо.

— Успокойся. Я еще слаб, но сил замедлить время у меня достаточно. Этот Брандо все еще поднимается по ступеням склепа… Постарайся представить себе эту корчму. Со всеми возможными подробностями. От этого зависит место, где ты окажешься после переноса.

Ильм напряг память. И чего, собственно, вспоминать? Облезлые дома, узкие улицы… Весь портовый район на одно лицо. Никаких запоминающихся деталей. Вывеску что ли припомнить?

— Я вижу это место, — подтвердил хозяин оленьего черепа. — В кармане ты найдешь небольшой камень красного цвета. Это твой пропуск из города. Когда кольцо будет на твоем пальце, достань камень и с силой брось себе под ноги. И ничего не бойся. Ты готов?

— Подожди, — неожиданно опомнился Ильм, — подожди, пожалуйста. Я хотел спросить.

— Ты безмерно дерзок, человек… Впрочем, изволь, но помни, что терпение мое не безгранично.

— Башня светилась от того, что ты пробудился?

— Да.

— Однажды мне в руки попал странный орнамент. Он явно был частью чего-то большего… Странный такой орнамент. Смотришь на него и тебе становиться не по себе…

— Где он?

— Я его потерял. Мне сказали, что на нем проклятие…

— Я знаю, о чем ты говоришь… Странно, что части зеркала еще сохранились… В нем нет проклятия. Это глупые сказки… Оно было создано совсем для других целей. Тебя эта история не касается, смертный. Просто знай, что держал в руках очень древнюю реликвию, которая помнит совсем другие времена… Все, тебе пора в путь. Ты мне надоел.

— Один момент, почетный, — Ильм показал блокирующий магию наруч, — освободи меня.

Щелчок костлявых пальцев и редкий артефакт рассыпался в пыль.

— Ты свободен.

Взмах посоха и вокруг Ильма закружил вихрь из черного пепла.

***

Возвращение в реальный мир прошло не совсем гладко. Что-то как всегда пошло немного не так. Ильм обнаружил себя стоящим по колено в снегу на какой-то безымянной крыше. В том, что он был в Турове, сомнений никаких не было. Некромант глубоко вдохнул, с облегчением ощутил бьющееся в груди сердце и принялся лихорадочно озираться по сторонам. Времени на размышления совсем не было. Задача была предельно простой. Во что бы то ни стало опередить Брандо.

Куда же он попал?

Так, это точно трущобы… Вон, невдалеке видны мачты кораблей. Так… Ага, а вон та каменная громада? Заброшенная мельница? Точно, мельница. Выходит он совсем близко от своей цели. Получается, погрешность оказалась не большой. Или так было задумано свыше? Для придания дополнительной остроты процессу?

Ильм осторожно подошел к краю крыши и заглянул вниз. Высоко. Прыгать здесь, значит гарантированно переломать ноги. Значит, пока придется по мере возможности пробираться по верхам. В конце концов, не все дома здесь по два и три яруса. Найдутся и совсем небольшие строения. Только бы не поскользнуться…

Он стал судорожно карабкаться вверх. Очень быстро ситуация осложнилась из-за издержек местной архитектуры. Туров, впрочем, как и другие города, отличался изобилием островерхих крыш. Лезть по их покатым бокам оказалось делом совсем не простым. Спасало одно — большое количество печных труб и толстый слой снега, но и это было небольшим подспорьем. Скорость продвижения оказалась ничтожной. И если поначалу Ильм самонадеянно решил добраться до "Трех устриц" не вступая на грешную землю, то вскоре планы стали менее амбициозны и свелись к примитивному поиску удобного спуска вниз. Ему следовало торопиться.

Удобный спуск, как на зло, не подворачивался.

Была у Ильма мысль сломать ставни на одном из чердачных окон, часто попадающихся на пути, и спустится по лестнице, но все, что попадалось на пути, было наглухо заколочено.

Черту под его акробатическими упражнениями подвел предательски поехавший под ногой снежный пласт. Некромант в отчаянной попытке схватился за конек крыши, но руки соскользнули с прихваченной льдом черепицы. Падение вниз оказалось быстрым, и Ильм даже не успел сжаться в предвкушении встречи с твердой поверхностью. Все обошлось и на этот раз. Ситуацию спас наметенный у стены сугроб. Он оказался не слишком плотным, но и не очень мягким. Некромант глубоко ушел в него, отделавшись парой ссадин, полученных от соприкосновения с осколками льда и снегом, набившимся в самые неожиданные места.

Несколько мгновений он просто лежал совершенно неподвижно, приходя в себя, а за тем принялся выбираться на поверхность. Выбравшись из снежного плена, Ильм отряхнул себя посиневшими от холода руками, перемахнул через невысокий забор и углубился в сеть переулков.

Он прекрасно понимал, что барон сейчас рвет и мечет, желая заполучить заветный приз. Игры вокруг большого наследства, как правило, с избытком нашпигованы интригами. Каждый хочет ухватить кусок больше и жирнее. И Брандо, похоже, туда же. Старый, хитрый козел… Видно выжидал, присматривался, раздумывал. Смерть Кейта только подстегнула его желания. Все правильно. Братья мертвы, а бастарды не в счет…

Ну, это мы еще посмотрим…Только бы наши пути не пересеклись… О том, что его ждет при встрече с разъяренными головорезами Ильм старался не думать. Разумеется, он успеет выкинуть пару магических коленцев, наверное, прихватит собой на тот свет еще с десяток человек и все… Впрочем, скорее всего, все будет не столь эпически окрашено. Положат его издалека, как Рубаку. Еще раз пара болтов в грудь, пара в горло… А потом контрольное нарезание на части, чтобы еще раз не воскрес…

Улицы вопреки опасениям Ильма оказались пусты. Навстречу некроманту попалась лишь пара бродяг, но эти бедолаги сами пугались собственной тени и, едва заметив бегущего незнакомца, сразу поспешили раствориться в подворотнях.

Чем больше времени проходило с момента роковой встречи с Гором, тем все больше в голове некроманта нарастал безумный рой сумасшедших мыслей. Он рвал мозг буквально на части и грозил накрыть самой настоящей волной безумия. Слишком много за последнее время произошло необъяснимых событий, слишком много пролилось крови… Гор стал последней каплей. Самой тяжелой, самой неожиданной, самой болезненной.

Ильм остановился посреди улицы, глубоко выдохнул и заставил себя вообще ни о чем не думать. Не время рвать душу на части. Того, что сделано назад не воротишь. Надо цепляться за будущее, каким бы расплывчатым оно сейчас не выглядело.

Сердце забилось ровнее.

Ильм прочитал стих укрощения страстей и с облегчением почувствовал, как внутри все сковало холодком равнодушия. Так будет лучше… Все остальное потом. Когда он окажется в безопасности, тогда и можно будет кусать ногти, рвать на голове волосы, стучаться головой об стену и употреблять горячительные напитки. Все способы будут хороши, только бы суметь извлечь из происшедшего полезные для себя уроки…

Впереди показался трактир "Три устрицы". Вокруг все было тихо и мирно. Никакой суеты. Хорошее заведение, очень хорошее…Пьяные морды, скучающие за столами, убогая трапеза и клопы.

Ильм зло ощерился.

Он решил лицо не менять. Будь, что будет. Хуже и так уже некуда. Просто толкнул входную дверь, одарил ледяным взглядом излишне любопытных посетителей и прямиком направился к трактирщику.

Мастер Такар клевал носом за стойкой. Голова его склонялась то вперед, то назад и грозила утянуть за собой в недолгий полет до давно немытого пола все туловище. Такар, однако, всякий раз успевал придти в себя, прежде чем упасть и делал при этом вид, что ничего особенного с ним не происходит.

Ильм подошел к хозяину таверны и негромко, но требовательно постучал кулаком по прилавку.

— А? — вздрогнул Такар и с видимым трудом разлепил веки.

— Здорово, мастер! — Ильм сразу выложил перед собой серебряную монету, — свободные комнаты есть?

— А…. Есть комнаты, есть…. — Такар широко зевнул и утер ладонью красные слезящиеся глаза, — у меня все есть…

Он удивленно уставился на обширное бурое пятно на одежде некроманта. Ильм одарил его белозубой улыбкой, давая понять, что бодр, весел и здоров.

— У меня все есть…,- повторил корчмарь.

— Что и девки есть? — наигранно подивился Ильм.

— Этого добра, — трактирщик развел руки в стороны, — извиняй, не держим.

— Ладно, не держишь, так не держишь… Куда идти?

— Подымайся по лестнице, — Такар прислонил голову к деревянной подпорке, — твоя вторая слева. Вот ключ. Надолго займешь?

— Дня на три.

— Одной серебрушки мало будет.

— Завтра доплачу.

— Договорились.

Ильм взял ключ и, не оглядываясь по сторонам, быстро пошел наверх. Его интересовала вторая дверь направо.

Заветная дверь оказалась запертой изнутри.

Ильм выругался про себя и вежливо постучался. Сейчас все способы были хороши. Не станет же он объяснять постояльцу, что желает обследовать пол на предмет поиска фамильных украшений. Кто его станет слушать, тем более пускать внутрь…

— Кого там дятлы болотные принесли? — из-за двери послышался недовольный мужской голос, — все оплачено, никого не жду.

— Я от мастера-корчмаря, — нежно проворковал некромант, — мой хозяин пожелал удостоить тебя бесплатным кувшинчиком вина…

— С какой стати? — удивились за дверью.

— Мастер повелел всем постояльцам раздать за счет заведения. Желает ублажить клиентов, чтобы охотнее у него останавливались.

— Ишь ты…

Звякнула задвижка, и дверь немного приоткрылась. В образовавшейся щели показалось обрюзгшая от невоздержанной жизни физиономия. Ильм не стал дожидаться, пока его разоблачат. Сильный удар между глубоко посаженных глаз и постоялец мешком рухнул на пол.

Некромант одним прыжком заскочил в комнату, запер за собой замок и тут же поймал на себе испуганный взгляд еще одних глаз. На неприбранной кровати сидела, прикрывая прелести грязной простыней, потасканного вида девица. Ильм неодобрительно посмотрел на ее распахнутый рот и на всякий случай взял со стола нож.

— Будешь кричать, зарежу.

Девица оказалась очень понятливой и покладистой. Сразу захлопнула рот и замерла неподвижным изваянием.

Ильм наморщил лоб. Что там Кейт говорил? Под половицей в левом углу. Постойте, но там же кровать. И девка. Вот, леший…

— Брысь с кровати, — приказал некромант.

Девушка послушно протопала босыми ногами к облезлому креслу.

— Выпусти меня, а, мастер? Я тихо уйду.

— Сиди и молчи.

— Я бою-ю-юсь…

— Я тоже боюсь, — отрезал Ильм и попытался отодвинуть кровать в сторону.

Попытка оказалась безуспешной.

Некромант присмотрелся к ободранным ножкам и закусил губу. В каждой виднелось по три широкие металлические шляпки. Да, Такар расстарался от всей души. Гвоздями прибил кровать, чтобы никто с заветного места сдвинуть не мог. Лучше бы вовсе комнату запер и никого в нее не пускал… Нет, жадность одержала верх. Или глупость? Скорее всего, и то и другое одновременно.

Просто так это ложе не взять…

Ильм прочитал заклинание магического усиления мышц. Девица негромко вскрикнула. Некромант приложил палец к губам и покосился на желтоватое свечение вокруг рук. Плевать. Плевать на все… Некогда маскировать внешние эффекты. Все равно в этот город путь ему заказан на много лет вперед.

Он скинул с кровати несвежее белье, отбросил в сторону жирный блин матраца и взялся за деревянный остов.

— А-а-а, — Ильм почувствовал, как на шее вздулись жилы.

Проклятая мебель. Кто ж ее так крепко собрал…

Он прибавил еще усиления.

Непокорное дерево затрещало, и еще через мгновение кровать из единого целого превратилась в несколько отдельно лежащих частей. На своем месте осталась лишь спинка, обращенная к заветному углу.

Ильм стряхнул с ладоней пыль и тут до его слуха донесся торопливый шум шагов в коридоре. Сильный удар сотряс дверь, но замок выдержал.

— Откройте немедленно! — донесся повелительный голос.

По спине некроманта пробежал неприятный холодок. Барон Брандо. Быстро, однако.

Еще один удар в дверь. Опять без результата. Из за стены послышался умоляющий тенорок мастера Такара и сразу после этого смачный звук кулака.

Ильм сбросил с себя оцепенение.

— Я тебя, — он ухватился половчее и одним рывком отодрал последнее препятствие.

К его изумлению пол под кроватью оказался совершенно целым. Некромант рухнул на колени и во все глаза принялся рассматривать шершавые половицы. Неужели Кейт всех надул? Нет. Мертвецы не лгут… Но где же? Где? Ага. Вот он заветный шов от распила… Сразу и не углядишь… А вот и гвоздик загнутый. Чем не ручка?

Ильм потянул за гвоздь. Часть доски послушно отошла в сторону. Под ней среди мелкого мусора лежал тряпичный сверток.

Ильм дрожащими руками развернул его и чуть не прослезился от облегчения. Кольцо! Он проворно надел его на палец, отметив мимоходом качество серебра и мастерскую гравировку.

Трах… Многострадальная дверь вылетела из косяка.

Ильм проворно натянул перчатку и встретился взглядом с Брандо. Барон отшатнулся и побелел, как полотно. И заодно потерял дар речи. Он только и смог, что указать на непонятно как воскресшего некроманта пальцем.

Некоторое замешательство в рядах неприятеля дало Ильму несколько драгоценных мгновений. Некромант вытащил из кармана гладкий, горячий на ощупь камень и с размаха бросил его себе под ноги.

Вспышка холодного пламени ослепила Ильма и бросила его в пустоту…

***

Вокруг Ильма молчаливо замер ночной лес. Ничего необычного в нем не было. Черные силуэты деревьев, да сверкающий под луной снег. Некромант постоял немного, созерцая неподвижную морозную красоту, и пошел в сторону видневшейся невдалеке дороги. Куда занес его магический камень, было совершенно непонятно. Все случившееся больше походило на горячечный бред, но факты говорили о обратном. Грудь все еще ощутимо болела в тех местах, где ее пробили арбалетные стрелы, да и кольцо Кашей было на пальце. Все, что случилось, было правдой и ничем кроме правды…

Невдалеке послышался скрип колес.

Ильм, подгоняемый холодом, бодро выскочил на безымянный тракт и присмотрелся к темноте. В его сторону медленно двигались три больших фургона.

Некромант пошел им навстречу. Расчет был прост. Если хозяева каравана не согласятся его подвести, то хотя бы поведают, что за места раскинулись вокруг.

Лошадь головной повозки почувствовала приближение Ильма и недовольно всхрапнула.

— А ну, стой, — не очень уверенно донеслось с передка, — стой ни шагу в нашу сторону. А то… А то стрелять буду…

Ильм развел руки в стороны, пытаясь показать, что не вооружен.

— Я без злого умысла, почтенный…

— Все так говорят…Чего желаешь?

Повозка поравнялась с некромантом и Ильм, наконец, смог разглядеть говорящего с ним человека. Ничего особенного. Крепкий на вид парень. В трико и драной шубе. Не купеческий это обоз. И это к лучшему.

— Мне бы до таверны ближайшей добраться…

— Ловок ты брат, — усмехнулся возница.

Из под полога высунулись еще две взлохмаченные головы и с интересом уставились на странного путника.

— Какой уж есть, — Ильм пожал плечами, — так как? Сторгуемся?

К повозке подтянулись еще несколько плечистых мужичков, наряженные не менее вычурно, чем собеседник некроманта. Судя по лицам, непредвиденная задержка на ночной дороге, их не обрадовала.

Ильм отступил на шаг. Магию он решил использовать лишь при самых крайних обстоятельствах.

— Ты кто? — один из мужчин, вооруженный дубиной, подошел совсем близко.

— Я не помню…

— Точно, блаженный, — донеслось из повозки.

— Я, правда, не помню, — Ильм прижал ладонь к затвердевшему от засохшей крови камзолу, — помню, как с друзьями отмечали удачную торговую сделку, помню, как потом на лошадях поехали кататься… Дальше ничего не помню…

— Эк, тебя…,- кто-то сочувственно вздохнул.

— А вы кто будете, люди добрые? — Ильм пытливо вгляделся в обветренные лица.

— Трупы бродячие, — ухмыльнулся владелец дубины.

— Я, наверное, ослышался… Вы бродячая труппа? Артисты?

— Можно и так сказать… Мы люди незлобивые и к чужой беде участливы. Только проезд у нас платный.

Ильм с готовностью пошарил по карманам, но ни одной монеты не нашел.

— У меня, кажется, нет ничего…

— Не беда. Мы возьмем вещами. У тебя ремень знатный. Давай меняться…

— Мне не жалко, — Ильм взялся за пряжку, — возьмите…Только скажите, далеко ли до ближайшего жилья?

— На рассвете будем в Кряжах. Это большое поселение. От него до столицы рукой подать. Один дневной переход. Полезай в повозку… Расходимся братья по своим местам. Ночь и лес плохие товарищи…

Вскоре Ильм лежал на старом, чуть влажном сене, под стеганным, пахнущим плесенью одеялом и ощущал себя самым удачливым человеком на свете. Мало, очень мало надо для счастья… Если вдуматься, то целый этап жизни опять позади. Такой короткий и такой страшный…. Впрочем, все плохие мысли пусть останутся на потом. На завтра.

Скрип колес неумолимо навевал дремоту. Ильм зевнул, плотнее завернулся в одеяло и впервые за последнее время заснул настоящим крепким сном.