Уже прошло более 10 лет после потрясшей мир агрессии НАТО против суверенного европейского государства. Что принесли эти годы тем, кто бомбил, и тем, кто погибал под бомбами? Какие цели преследовали натовцы и смогли ли они осуществить свои задачи в последующие годы? Следует сразу оговориться, что военной победы натовцы не одержали. Уничтожить югославскую армию и сломить боевой дух солдат и офицеров не удалось. Однако им удалось создать политические условия для уничтожения Сербии и, прежде всего, для навязывания ей своих условий — облика политического строя, его военной составляющей, форм сотрудничества с международными организациями (ЕС, НАТО, МТБЮ). Важен ещё такой показатель, как уровень государственного суверенитета и безопасности, что для Сербии означает возможность потери контроля над частью территории. Так вот, после 1999 г. для Сербии этот уровень стал очень низким.

 

Политические последствия агрессии НАТО

1. Для Югославии и Сербии. Белград жесточайшим образом наказывали за нежелание сотрудничать с НАТО, делиться своим суверенитетом, менять многолетнего руководителя Слободана Милошевича. В итоге за долгие годы несправедливости и наказаний у сербского народа была подорвана воля к борьбе, сопротивлению, ведь они одни, без поддержки извне, держали удар против военного блока с огромным боевым потенциалом. Поэтому после 1999 г. продолжать уничтожать Югославию стало намного легче. В Югославии происходили события, которые подрывали её основы изнутри, замедляя процессы интеграции, единения, накопления сил, стабильности и равновесия.

Последствия агрессии для политического развития Югославии и Сербии выразились в достаточно лёгкой смене власти в 2000 г. в результате операции, подготовленной западными спецслужбами. А уж затем развалить Югославию с новой послушной властью оказалось очень просто. В 2003 г. по предложению Хавьера Соланы Югославия была преобразована во временное образование под названием «Сербия и Черногория». Просуществовало оно три года и распалось на две самостоятельные страны — Сербию и Черногорию. После пережитых страданий, вызванных воздушной агрессией НАТО, после выдачи Президента С. Милошевича Гаагскому трибуналу «демократические» власти легко пошли на заключение с НАТО ряда договоров, крайне неблагоприятных для страны.

Безусловно, последствия агрессии НАТО были очень тяжёлыми для сербского народа, однако следует обратить внимание на очень важный момент — историческую роль Сербии в современном развитии мира. Именно Сербия 17 лет одна, без какой-либо поддержки, защищала границы православия и славянства, давая возможность «неповоротливому медведю», каковым является Россия, осознать свою роль, задачи и возможности сопротивления негативным явлениям в международных отношениях. В годы кризиса проявились основные черты сербского характера: гуманизм, благородство, идеализм, бескомпромиссность, надежда на лучшее, высокое понимание чести и достоинства, храбрость, героизм, стремление к свободе, солидарность, ответственность за других, жизненная сила в условиях бед и несчастий. Единственное, чем сербы должны быть недовольны, — это отсутствие таланта к пропаганде в свою пользу, отсутствие единства в их рядах. Их кто-то мог бы их укорить за желание думать и заботиться о других народах больше, чем о себе.

2. Для НАТО последствия агрессии оказались достаточно благоприятными. НАТО получила импульс поддержки своей деятельности со стороны многих стран (во всяком случае, действия Альянса никто не осудил), почувствовала уверенность, безнаказанность, её военная составляющая окрепла. Блок стал «накачивать военные мускулы» буквально на глазах. До начала расширения Североатлантического альянса (16 государств) в его составе было: штабов армейских корпусов — 20, дивизий — 35, бригад — 100, личного состава — 1,5 млн человек, боевых самолётов — 4,5 тыс., боевых вертолётов — 2 тыс., боевых кораблей — 500, танков — 14 тыс., орудий — 23 тыс. Со вступлением в НАТО в 1999 г. Венгрии, Польши и Чехии (первая волна расширения) Альянс усилился на 5 дивизий и 10 бригад общей численностью не менее 200 тыс. человек, 500 боевых самолётов, 500 боевых вертолётов, 50 боевых кораблей, 3,5 тыс. танков, 5,5 тыс. орудий. Со вступлением в 2004 г. в НАТО семи новых государств — Эстонии, Латвии, Литвы, Болгарии, Румынии, Словакии и Словении (вторая волна расширения) состав войск Альянса увеличился еще на 45 бригад (300 тыс. человек личного состава), 500 боевых самолётов, 50 кораблей, 4,5 тыс. танков.

НАТО усиленно укрепляется, бесконтрольно возводит и эксплуатирует военные базы. На Балканах ослабляется уровень региональной безопасности как раз из-за присутствия НАТО. Совершенно бесконтрольно существует военная база НАТО «Бондстил» в Косове. Напомним, что она раскинулась на 300 гектарах, располагает прекрасной инфраструктурой для десятка тысяч солдат, административными зданиями, танкодромом, взлётными полосами, вертолётными площадками, оборудована ангарами, радарами и центром спутниковой связи. Ни одна европейская международная или правовая организация не пытается проверить, чем занимается такая база, нет ли на ней тайных тюрем или лабораторий по пересадке человеческих органов. У натовцев есть наземные силы в Македонии, Албании, в Боснии и Герцеговине, Болгарии, Румынии. Подразделения морских пехотинцев США размещены в портах Адриатического и Средиземного морей, а воздушные базы — в Италии, Греции, Турции и Венгрии. В Скопье в центре города американцы возводят посольство, которое по площади скорее напоминает военную базу или серьёзный разведцентр ЦРУ. Альтернатива наступательно-расширительному процессу НАТО не просматривается.

В 1999 г. никто из балканских стран, особенно на постъюгославском пространстве, не мог подумать, что уже через несколько лет они не будут вспоминать агрессию, а наоборот, сами запросятся в НАТО. И сделали и делают эти шаги Словения, Хорватия, Черногория, Македония, Босния и Герцеговина.

3. Для славянских народов последствия оказались крайне неблагоприятными. НАТО присутствует сегодня на Балканах якобы в активной роли миротворцев, однако невозможно скрыть, что Альянс руководит процессами, которые подавляют самостоятельность и независимость балканских славянских народов. Мы наблюдаем несколько процессов: дробление славянского пространства; уменьшение славянского пространства; перегруппировку общеевропейского дома, в котором появились славянские народы; появление стран и народов «второго сорта», среди которых есть и славяне. При этом процесс дробления и уменьшения славянского пространства не закончен.

Сербию продолжают разваливать дальше, уже по границам национальных автономий. Однако сегодня этому процессу мешает твёрдая позиция России.

Твёрдое российское «нет» в Совете Безопасности, неприятие независимости Косова не позволяет появиться ещё одному независимому государству в Европе. Россия выступает против навязывания решения, за учёт интересов, прежде всего, сербского народа, понимая, что если движение экстремизма не остановить, то македонцам, а за ними и черногорцам придётся распрощаться с частью территории, а Европе думать над тем, как поставить вопрос о пересмотре границ и как признать новое расширенное государство Албанию или разросшееся самостоятельное Косово.

Россия, как нам кажется, нашла в себе силы и открыто воспротивилась играть роль стороннего наблюдателя глобальных изменений, подрывающих основы её безопасности. А это может стать основой стабильности на Балканах. То, что впервые Сербия не одна, что её поддерживает Россия, создаёт благоприятные условия для отстаивания единства сербской территории. И этот шанс нельзя упустить сербскому руководству — нельзя идти ни на какие уступки по вопросу Косова, надо помнить о потенциальной опасности отделения Воеводины, о готовящемся вооружённом восстании на юге Сербии.

Участие НАТО в «урегулировании» конфликта на Балканах было связано с необходимостью утверждения нового миропорядка. Цели операции НАТО в Югославии — не расширение прав человека или борьба за определённый уровень автономии албанцев, а следующее:

1. Расчленение Югославии и её ликвидация как политического фактора в Европе. Югославия — единственное государство на постсоциалистическом пространстве, которое не стремилось вступить в НАТО, ощущало себя сильным государством и было ориентировано на Россию. Средством достижения цели стали оккупация и разделение на части всей Югославии, смена руководства страны и создание благоприятного для НАТО политического режима.

2. Создание на Балканах плацдарма НАТО. Альянсу нужен полигон для размещения там своих войск, для отработки новых военных технологий, размещения военных заводов, испытания оружия, захоронения ядерных отходов. В Боснии они уже закрепились; хорватские порты используют; для военного присутствия в Македонии разрешения и спрашивать не надо; Словения и Болгария уже в НАТО. Полной свободе действий на Балканах мешали лишь Сербия и Черногория.

3. НАТО не заинтересовано, чтобы Косово было густо заселено, именно поэтому она так часто наносила удары по Косову, по мирным кварталам городов, сёлам, колоннам беженцев, стремилась сделать всё, чтобы они туда не вернулись. Тем самым НАТО убивала «двух» зайцев: с одной стороны, расчищала место для полигона, а с другой — создавала постоянно действующий предлог для продолжения военных действий против Сербии.

Итогами «балканской» деятельности НАТО стало создание прецедентов, которые меняют правовое международное поле:

1. Изменение миротворческой концепции ООН.

2. Осуществление идеи НАТО стать инструментом системы европейской безопасности.

3. Допустимость использования НАТО в урегулировании национальных конфликтов без одобрения СБ ООН.

4. Использование сил НАТО для угроз несговорчивой стороны.

5. Ультимативное навязывание суверенному государству формы взаимоотношений субъектов федерации под контролем сил НАТО.

Выводов из тех событий можно сделать много. Коснёмся лишь двух. Во-первых, агрессия НАТО в Юго-Восточной Европе показала, насколько европейские союзники политически зависят от Соединенных Штатов. Откровеннее всех об этом сказал Збигнев Бжезинский: «Европа продолжает оставаться протекторатом США и останется им до тех пор, пока не возьмёт на себя должную часть ответственности». Во-вторых, важным итогом агрессии НАТО стало появление понятия «десуверенизация», сутью которого является сведение к минимуму суверенитета той или иной страны с последующим вмешательством «сверхдержавы» во внутренние дела данной страны вопреки воле её правительства и народа.

Кризис 1999 г. показал, что НАТО выступила как сильная военная организация мирового уровня, инструмент, прежде всего, США, определивших полмира зоной своих национальных интересов. НАТО выступила на Балканах как единый комплексный организм, по сути, не только военный. Эта машина развернулась на Балканах всеми своими гранями — и карательной, и пропагандной, и политической, и так называемой миротворческой, и образовательной, и полицейской.

 

Косово под протекторатом НАТО

Итак, отбомбили. НАТО решительно входит в Косово под видом Международных сил безопасности — силы для Косово (СДК), а европейским организациям и ООН отдаёт право на налаживание мирной жизни. Руководили этим процессом миссия Организации Объединённых Наций по делам временной администрации в Косове (МООНВАК) и Специальный представитель Генерального секретаря.

К моменту прибытия МООНВАК в Косове царила атмосфера хаоса, развала экономики, огромных разрушений, беззакония и широко распространённого стремления к возмездию при отсутствии во многих районах большей части населения. Кроме того, члены вооружённых групп косовских албанцев и другие самопровозглашённые силы пытались заполнить образовавшийся после ухода органов власти Союзной Республики Югославии вакуум в таких областях, как административная деятельность и безопасность.

В 2000 г. формировались административные и политические структуры края, которые должны были позволить народу Косова участвовать во временной администрации и инициировать процесс создания временных институтов автономного самоуправления. Международные организации надеялись в течение мирного периода перевести бывших бойцов Освободительной Армии Косова в новое качество благодаря официальному созданию Косовского корпуса защиты (ККЗ). В то же время обстановка в области безопасности становилась всё более напряжённой и неустойчивой.

В 2000 г. международные организации искали пути урегулирования последствия кофликта в крае. Специальный представитель Генерального секретаря ООН выступил инициатором стратегии, призванной положить конец кризису и устранить глубокое, законное беспокойство, проявляемое обеими сторонами. Специальный представитель Генерального секретаря Бернар Кушнер издавал распоряжения на основании полномочий, предоставленных ему в соответствии с резолюцией 1244 (1999) Совета Безопасности ООН от 10 июня 1999 г. в Миссии ООН по делам временной администрации в Косове. Уже 10 июня он опубликовал 25 распоряжений (значит, были подготовлены заранее). Они касались органов временной администрации, назначения районных и муниципальных администраторов, обеспечения и поддержания общественного спокойствия и порядка, регулирования импорта, транспортировки, распределения и продажи нефтепродуктов (нефти и горюче-смазочных материалов или ГСМ) для Косова и в пределах Косова, обеспечения работы служб почты и связи и целый ряд других. Распоряжения показывают, как международные организации пытались наладить мирную жизнь, как создавали местную администрацию, независимую от Белграда. С местными лидерами велось активное обсуждение четырехэтапного процесса, в рамках которого основное внимание должно быть уделено обеспечению свободы передвижения этнических албанцев, безопасности этнических сербов и упорядоченного возвращения и тех и других. На первоначальном этапе внимание должно быть сконцентрировано на мерах укрепления доверия, которые могут основываться на общих интересах. Конечной целью являлось установление совершенно иного порядка управления Косовска-Митровицей: совместное управление «объединённым городом», которое должно послужить примером для других районов Косова.

В докладе Генерального секретаря ООН отмечалось, что за первые три месяца 2000 г. «МООНВАК добилась дальнейшего прогресса в формировании структур, которые позволят народу Косова участвовать во временной администрации края и которые также инициировали процесс создания временных институтов демократического и автономного самоуправления вплоть до политического урегулирования. В течение этого периода процесс перевода бывших бойцов в новое качество продвинулся вперёд благодаря официальному созданию Косовского корпуса защиты (ККЗ). В то же время обстановка в области безопасности… стала более напряжённой и неустойчивой… Положение меньшинств практически не улучшилось, и многие их представители по-прежнему подвергаются нападкам и дискриминации по причине их принадлежности к меньшинствам». В Косове выстраивались новые отношения сотрудничества всех политических сил края во Временном административном совете (ВАС) и Совместной временной административной структуре (СВАС). Соглашение о создании СВАС, полагали в международных структурах, знаменовало собой важный шаг вперёд в процессе разделения административных функций с местным населением. На первоначальных этапах были определены 20 департаментов, необходимых для управления Косовом, причём каждый департамент должен возглавляться международным и местным соруководителями. В начале 2000 г. были созданы департаменты здравоохранения и социального обеспечения, образования и науки, местной администрации и по делам Центрального финансового органа (бюджет и финансы). Позже организовали департаменты восстановления, коммунальных услуг, юстиции, общественных служб, демократического правления и поддержки гражданского общества. Международные силы готовились к проведению в течение года муниципальных выборов.

А вот сербские военные сообщали о том, что уже при «миротворцах» из Косова изгнаны 200 тыс. сербов, разрушено более 90 церквей и монастырей и тысячи сербских домов. Сжигали не только строения, в огонь летели и книги. Кроме сербских, горели книги Гомера, Данте, Шекспира, Гёте, Сервантеса, Толстого, Достоевского, Бальзака и многих, многих других. Для не албанского населения мира не настало. Боевики, не желавшие разоружаться, начали преследование сербов и вновь напомнили о своей главной цели — создании этнически чистого независимого края. С приходом натовцев в Косово OAK и другие вооружённые албанские банды не были демилитаризованы, разоружены и расформированы. Край превращён в рекрутский центр террористов, базу организованной международной преступности, контрабанды наркотиков, оружия, работорговли и отмывания денег. За год присутствия миротворцев в Косово совершено 5 тыс. терактов, более тысячи человек убиты и более 960 похищены.

17 ноября 2001 г. прошли выборы в Скупщину Косова. Ни одна партия не получила достаточного количества мест, поэтому пришлось договариваться представителям Демократического союза и Демократической партии Косово. Президентом края стал Ибрагим Ругова.

В начале февраля 2000 г. произошло резкое ухудшение обстановки. 2 февраля по принадлежавшему Управлению Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) и осуществлявшему рейсовые гуманитарные перевозки автобусу с ясно различимыми опознавательными знаками, в котором находилось 49 пассажиров-сербов, был произведён выстрел из гранатомета, в результате чего два пассажира были убиты и трое ранены. Этим автобусом, который сопровождали два транспортных средства С ДК, управлял международный сотрудник из Датского совета по делам беженцев. После этого нападения 3 и 4 февраля произошла вспышка насилия в северной части Митровицы, в результате чего восемь человек были убиты и не менее 20–30 человек серьёзно ранены. Это привело также к перемещению более 1650 албанцев из северной части Митровицы и к сокращению числа сербов в южнойчасти города, где их осталось не более 20 человек, из которых большинство живёт на территории монастыря под защитой СДК. Около 7000 сербов по-прежнему проживают в изолированных анклавах в южных и северных пригородах Митровицы. МООНВАК и неправительственные организации также стали жертвами насилия. Международный и местный персонал пришлось передислоцировать, а девять транспортных средств, принадлежащих МООНВАК, УВКБ, Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и международным неправительственным организациям, были сожжены или разграблены. Офис Международного комитета Красного Креста (МККК) был сожжён, а офисы некоторых неправительственных организаций и один офис СДК были разграблены.

Присутствие натовцев в Косове после июня 1999 г. создало тепличные условия для процветания албанского экстремизма, поскольку они не замечали убийства сербов, разрушения памятников православной культуры, фактически поощряя создание этнически чистого албанского края. Напомним, что «миротворцы» не смогли разоружить так называемую Освободительную армию Косова, уменьшили сербскую территорию, создав 5-километровую буферную зону не со стороны Косова, а со стороны Сербии, включив в неё районы с преимущественно албанским населением, стремились как можно скорее создать местную администрацию, не связанную никакими обязательствами с федерацией или Сербией, провести выборы местных органов власти, открыли границу Косова с Албанией и Македонией для свободного передвижения людских потоков, а возможно, и оружия. Это не могло не взрастить у албанцев чувства безнаказанности.

Сербов в крае оставалось всё меньше. В Призрене в конце 1999 г. было их только 11 человек, в Приштине — 300 из некогда 40 тысяч. 28 ноября 1999 г. албанцы праздновали День албанского флага. Выступая на празднике, бывший боевик Хашим Тачи сказал: «После войны и победы Освободительной Армии Косова с помощью международного содружества, а прежде всего США и НАТО, мы сегодня, через 87 лет отмечаем День флага в свободном и мирном Косове». И во время праздника в присутствии сотен людей в Приштине был сожжён автомобиль, в котором ехала сербская семья — профессор Драгослав Башич был убит, а его жена и ещё одна пожилая женщина сильно избиты и едва остались живы.

Правительство Югославии самым энергичным образом возражало против строительства военных баз СДК и НАТО на части своей суверенной территории без её на то согласия. Это — грубейшее нарушение её суверенитета и положений Резолюции СБ 1244, а также действующего законодательства Республики Сербии и СР Югославии. Строительство иностранных баз без согласия принимающего государства несовместимо с характером и духом миротворческих миссий под эгидой ООН и представляет собой опасный прецедент, противоречащий основным принципам и целям ООН.

Несмотря на предупреждения и протесты правительства СР Югославии, МООНВАК терпимо относилась к факту открытия иностранных представительств в крае без консультаций и согласия правительства СР Югославии, что представляло собой грубейший вид нарушения принципа суверенитета и территориальной целостности СР Югославии. Попытка Кушнера регламентировать это и в правовом отношении (проект распоряжения «Об иммунитетах и привилегиях офисов для связи с иностранными правительствами в Косове») являлась прямой атакой на суверенитет и территориальную целостность СР Югославии, грубым нарушением принципов Ус тава ООН, Венских конвенций о дипломатических и консульских сношениях.

Правительство Югославии внимательно следило за ситуацией в крае и полагало, что международные организации недостаточно внимания уделяют продолжающимся преступлениям против не албанского населения. По его мнению, ситуацию в Косове и Метохии характеризовал повседневный террор, преступления, массовые нарушения прав человека и этническая чистка сербов, мусульман, цыган, горанцев, турок, египтян. «Край превращен в рекрутский центр террористов, базу организованной международной преступности, контрабанды наркотиков, оружия, работорговли и отмывания денег. Главной причиной невыполнения и систематического нарушения резолюции СБ 1244 (1999), этнических чисток и непрекращающегося геноцида не албанского населения Края является американская политика поддержки сепаратизма, терроризма и концепции “Великой Албании”. Действующая администрация США эту поддержку осуществляет через исполнителя Бернара Кушнера, террористическую так называемую “ОАК”, Х. Тачи, А. Чеку и других преступников. Налицо факт невыполнения своего мандата СДК и МООНВАК, они не показывают готовность его выполнять и напрямую в ответе за невыполнение и систематическое нарушение резолюции СБ 1244».

Те, кто побывал в Косове, никогда не забудут сожжённые сербские деревни, руины православных церквей, фактические гетто для оставшихся сербов и устоявших монастырей. У сербов, которые живут в окружении албанского населения и не хотят покидать свои очаги, нет свободы передвижения. Во многих анклавах нет света и воды, не восстановлены школы и общественные здания. Всего после агрессии НАТО албанцы, в том числе и с помощью международных организаций, построили 40 тыс. домов, а сербы — только 40. В церкви, магазины за продуктами, в школы сербы вынуждены ехать в сопровождении солдат международных сил. Удивительно было узнавать, что и официальные власти Югославии с огромным трудом пробивают стену международной бюрократии и не могут свободно снабжать сербские анклавы необходимыми вещами и продуктами. Таких небольших сербских очагов в Косове немного — всего около 17. Среди них — несколько сёл, в которые вернулись беженцы. В одном из них — Осояне — мы побывали в 2002 г. Уже много месяцев люди жили в железных контейнерах, без холодильников, печей, туалетов. И полностью зависели от того, сколько продуктов и когда им привезут натовцы… О тех людях в гетто почти не вспоминают.

С момента размещения КФОР и МООНВАК из края насильственно изгнано более 350 тыс. сербов, черногорцев, цыган, турок, горанцев и другого неалбанского населения. В период с 10 июня 1999 г. по 30 марта 2000 г. совершено 4564 теракта (из них 4314 против сербов и черногорцев), убито 936 человек (835 сербов и черногорцев), ранено 876 (824 серба и черногорца) и похищено 867 (824 серба и черногорца). Уничтожено, сожжено или серьёзно повреждено свыше 50 тыс. домов, в основном сербов, черногорцев и цыган. Белград знал и о существовании в Косове «трудовых лагерей» для сербов. В тюрьмах и лагерях находились несколько сотен похищенных сербских мирных граждан. В этих «трудовых лагерях», расположенных в селе Матичане, в 15 км от Приштины, селе Душаново близ Призрена и в Дренице, отношение к похищенным людям крайне суровое и негуманное. Доступ к этим людям строго запрещён даже представителям МККК. Помимо этого, в Республике Албания находились еще около 350 человек сербской национальности, которых похитили в Косове и Метохии. Международным силам в КиМ известен факт наличия этих тюрем для похищенных сербов.

Духовные и художественные сокровища Косова и Метохии относятся к высочайшим достижениям христианской цивилизации. Архиереи и правители, монахи и священники вместе с народом строили храмы, монастыри, скиты… Многие из жемчужин средневековой архитектуры через века дошли до наших дней. Некоторые Культурные памятники Косова включены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Среди них:

Монастырь Дечани (1335), расположен у подножья гор Проклетье в западной части Косова, был построен для сербского короля Стэфана Дечанского. Монастырь представляет собой важный памятник византийско-романской архитектуры в этом регионе и является крупнейшим из всех средневековых храмов на Балканах. В нём находится уникальная, хорошо сохранившаяся византийская живопись, которая покрывает почти все интерьеры церкви, с более чем 1000 изображений святых.

Печская патриархия — комплекс монастыря на окраине города Печ. В него входят четыре купольные церкви, имеющие ряд стенных росписей.

Грачаница (1310) — монастырь с церковью Успения Пресвятой Богородицы, построенный во втором десятилетии XIV в.

Церковь во имя Левишской иконы Пресвятой Богородицы (Призрен), известна своими фресками византийского стиля, датируемыми XIII–XIV вв. и являющимися вершиной византийского и европейского искусства. Например, всемирно известна Богородица Пелагонитисса (фреска XIII в.).

Архитектурный ансамбль «Гамзиг ра д-Ромулиана» (III–IV вв.), представляющий собой совокупность сооружений, состоящих из крепости, дворца императора Максимилиана Галерия, соборов, римских бань, мемориала и триумфальной арки, являет собой яркий образец традиционной архитектуры Римской Империи.

Прискорбно то, что памятники культуры Косова и Метохии вместо того, чтобы получить охранный статус достояния мировой культуры и выжить, исчезают с лица земли. Наибольшее число христианских храмов, стоявших веками, были уничтожены и разорены в наши дни.

Наибольшему разрушению памятники культуры подверглись в 1998–1999 гг., но даже после прихода в Косово 40 тыс. войск сил КФОР разрушение памятников продолжилось. Как считают сербские учёные, понадобилось несколько этапов, чтобы разрушить памятники полностью. На церкви, монастыри сначала падали натовские бомбы, а затем албанские боевики нападали на них много раз, пытаясь разрушить и уничтожить до основания. Вооружённые банды албанцев уже после ввода международного миротворческого контингента расхищали имущество храмов; оскверняли святыни — мощи, алтари, престолы, иконостасы; поджигали памятники и прилегающие к нему объекты; взрывали памятники культуры, примыкающие постройки, колокольни, часовни; вывозили материал разрушенного памятника: каменные плиты, детали фасадов, капители, фрагменты фресок, камень и дерево; а затем уже расчищали территории и уничтожали следы существования памятника. Освободительная Армия Косова (oak) часто возглавляла эти операции. Так, массы албанского населения в Джаковице наблюдали за уничтожением одной из красивейших церквей, а затем праздновали это событие всю ночь с 24 на 25 июля 1999 г.

На территории ответственности КФОР только за первые два года было разрушено 107 сербских православных храмов: 32 на территории, которую охраняли итальянцы, 30 — немцы, 25 — американцы, 12 — англичане и 8 — французы.

Сегодня совершенно очевидно, что албанцы преследуют цель навсегда стереть с лица земли следы пребывания сербской и христианской культуры в Косове и Метохии (всего таких «следов» в крае учёные насчитали 1400, а по реестру памятников охраняемой культуры 1986 и 1994 гг. на территории КиМ свыше 300 памятников наивысшей категории), выкорчевать корни сербской духовности. Именно поэтому их действия так целенаправленны, методичны и жестоки. Их назовёшь не иначе как варварством. Вот только несколько примеров.

Сразу после заключения так называемого мира между военными Югославии и представителями НАТО в июне 1999 г. албанские боевики ворвались в монастырь Св. Архангела Гавриила (xiv в.) недалеко от города Витина и осквернили, разорили его. Затем были спалены внутренний интерьер церкви, братские корпуса. После дислокации в этом районе американского отряда КФОР храм был взорван до основания. В это же время в зоне ответственности немецкого подразделения КФОР албанские боевики разорили монастырь Св. Троицы в селе Мушутиште, вывезли все ценности. А 10 июля 1999 г. храм взорвали, подожгли все монастырские корпуса. В огне погибла ценная библиотека и древние иконы.

Знаменитый монастырь Девич с храмом Введения Богородицы вблизи села Дреница известен тем, что его выстроил деспот Бранкович около 1434 г. и что он богат фресками xv в. Сразу после прихода французского батальона в этот район с 12 по 14 июня 1999 г. албанские боевики ворвались в монастырь. Три дня святыню разрушали, грабили, оскверняли. Три дня истязали монахинь и их духовника отца Серафима.

Монастырь Св. царя Уроша с церковью Успения Пресвятой Богородицы в селе Шареник построила св. царица Елена во второй половине XIV в. Там же находятся мощи царя Уроша. На глазах американских «миротворцев» албанские экстремисты взорвали и разрушили монастырь. Соборный храм Св. Спаса в Приштине не удалось уничтожить сразу. Его сначала подожгли в июне 1999 г., а затем в августе сработали два взрывных устройства, и здание получило серьёзные повреждения.

К сожалению, сегодня большинство святынь не охраняется, так как сербские специалисты изгнаны из края, вандалы, виновные в разрушении храмов и монастырей, не несут никакой ответственности, а натовцы им попустительствуют.

По официальной статистике Комиссии по охране памятников Сербии, на территории Косова и Метохии сильно повреждено или полностью разрушено более 200 православных исторических и культурных объектов, большинство из которых имеет мировое культурное значение. Надругательства над православными могилами стали привычным занятием для албанцев. Например, в 2002 г. на кладбище вблизи Ораховаца разрушенными или уничтоженными уже были более 90 % православных могил, которые разравнивались тракторами и машинами.

Зимой 2001 г. обострилась ситуация в трёх районах на юге Сербии, где большинство населения составляют албанцы — Прешево, Буяновац и Медведжа. Албанские экстремисты на территории этих общин угрожали Сербии и Союзной Республике Югославии, их территориальной целостности и суверенитету, миру в регионе, жизни и безопасности граждан. Одновременно вторжения и захваты территории Республики Сербии со стороны террористов и террористические акты представляли собой недопустимое нарушение Кумановского соглашения в части, которая относится к сухопутной зоне безопасности. Албанцы полагали, что «современный кризис и напряжённость на территории общин Прешево, Буяновац и Медведжа являются последствием политической сегрегации, репрессивных и насильственных отношений, десятилетиями навязывавшихся сербскими властями албанскому населению».

Весной 2001 г. напряжение возникло в Македонии, когда албанцы этой страны поднялись на вооружённое восстание. Им противостояла македонская полиция и армейские подразделения. Македонское правительство отмечало, что столкнулось с террористической активностью албанских боевых групп на той части своей территории, которая граничит с Косовом. Такая активность угрожала территориальной целостности и суверенитету государства. Поэтому главным интересом Македонии стало уничтожение албанского терроризма, восстановление мира и безопасности, а также торжество закона на всей территории. Эти требования отражали единый подход всех государственных и политических сил в Республике Македонии в отношении способов и методов решения кризиса. Чтобы преодолеть этот кризис, Республика Македония предложила конкретные шаги к его разрешению, среди которых основными являлись: активность сил безопасности по защите всех граждан и предотвращению расширения терроризма, что необходимо для проведения соответствующих антитеррористических мер; усиление политического процесса при участии законно выбранных представителей македонских албанцев, строительство гражданского общества, в котором приоритетными будут права человека; осуществление «плана разоружения». Республика Македония надеялась на полную поддержку международным содружеством деятельности по этому плану и на помощь в его реализации.

Албанские лидеры в Македонии со своей стороны согласились с необходимостью реформировать Республику Македонию, чтобы она могла стать демократическим государством для всех её граждан и всех этнических содружеств. Консенсус албанских лидеров основывался на следующих принципиальных позициях: признании, что все реформы сохранят мультиэтнический характер Македонии; что трансформация Македонии должна вести страну к евроатлантической интеграции; что решение, осуществляемое в рамках внутреннего политического процесса, будет поддерживаться США и ЕС. Основываясь на этих принципах, албанские лидеры в Македонии решили участвовать в процессе диалога о реформах, работая над следующими вопросами: поправки к Конституции; неограниченное употребление албанского языка как служебного языка в Македонии; этническое пропорциональное представительство в государственных институтах; расширение компетенции общин; полное изменение Конституции; введение консенсусной демократии в сферах деятельности, которые относятся к этническим правам (соответственно, ограничение в голосовании по принципу большинства в сферах, которые относятся к этническим правам); право свободной коммуникации в рамках албанского культурного пространства. Одним из условий начала переговоров албанцы считали включение членов албанской Освободительной национальной армии в разные виды деятельности в мирной жизни, включая деятельность в рамках государственных институтов.

Конец вооружённому столкновению в Македонии положило Рамочное соглашение между Македонией и Евро-атлантическим союзом, подписанное правительством под большим давлением НАТО. Оно наметило основные пути реформирования государства и изменения Конституции Македонии, которое должно в полном объеме гарантировать права и потребности всех его граждан в соответствии с самыми высокими международными стандартами. Государству пришлось изменять конституцию, расширять права албанского населения, после чего им до отделения остаётся только один шаг.

В 2003–2005 гг. международные организации стремились разработать программу развития Косова и Метохии, которая бы позволила начать обсуждение статуса края. Так, были сформулированы «Стандарты для Косова», к которым относились следующие области: функционирование демократических институтов, верховенство закона, свобода передвижения, возвращение беженцев и реинтеграция, экономика, имущественные права, диалог с Белградом и Корпус защиты Косово. Совет Безопасности поддержал этот план, который должен служить в качестве основы для оценки прогресса, достигнутого временными институтами самоуправления в Косове и Метохии.

Правительство Сербии оценивало применение резолюции 1244 СБ ООН как вызывающее беспокойство, а процесс создания демократического и мультиэтнического общества и институтов в Косове и Метохии — как неудовлетворительный и несостоявшийся, отмеченный этнической дискриминацией и односторонними решениями, которыми возмутительно нарушаются положения Резолюции СБ ООН. Среди таких решений — Декларация о легализации деятельности так называемой Освободительной армии Косово, перенос полномочий международных миссий на временные институты самоуправления и избегание реальных механизмов создания демократического общества, каковым является процесс децентрализации. Правительство отрицательно оценивало и общую ситуацию соблюдения прав человека в Косове и Метохии, отмеченную участившимися случаями террористических актов, физического насилия, убийств на этнической основе, резкой экспансией организованного криминала, разбойными нападениями, узурпацией и уничтожением частной собственности, ограничением свободы передвижения, недоступностью институтов для представителей сербской национальной общины и т. д. Неуспешным оказался и процесс возвращения беженцев и переселённых внутрь Сербии лиц, поскольку за четыре года в Косово и Метохию вернулось менее двух процентов беженцев и расселённых лиц из рядов сербской национальной общины.

В марте 2004 г. в Косове и Метохии произошло широкомасштабное межэтническое насилие над сербским населением со стороны албанцев, в результате которого имелись много убитых и сотни раненых, а также нападения на военнослужащие силы для Косово и на персонал и объекты Миссии ООН по делам временной администрации в Косове. За достаточно короткий срок разрушены и повреждены 35 храмов и памятников культуры. Из них 6 — церковные сооружения XIV, XV и XVI вв. Например, в марте 2004 г. в присутствии кфоровцев албанцы сравняли с землёй церковь Успения Богородицы с приходским домом в Джаковице; кладбище и кладбищенскую церковь Св. князя Лазара в Пискоте; церковь Введения во храм Пресвятой Богородицы в Бело-Поле и многие, многие другие. В 2004 г. окончательно уничтожен монастырь Девич. Гробница Иоаникия Дечанского вскрыта и осквернена.

Епископ Боснийско-Герцеговинский Афанасий (Евтич) сообщал 23 марта 2004 г. о том, что в Призрене священники первым делом посетили храм Богородицы Левишской «и, слава Богу, смогли войти внутрь и сфотографировать её. Святой Престол разрушен, а церковь поджигали. Однако остаётся впечатление, что многое ещё можно спасти, но для этого нужно срочно выставить охрану около церкви (албанцы уже используют храм для отправления нужды, и мы видели одного из них, выходившего из церкви и застёгивавшего ширинку, а в церкви была видна лужа!). Металлические решётки при входе в храм поломаны. Разрушены все постройки с северной стороны церкви, на улице и в глубине двора, где был приходской дом… Треть древнейшей фрески, на которой изображена Богородица с Христом и корзиной с хлебами, соскоблена так, что видна голая стена!». С болью в сердце он сообщает также о том, что «в Джаковице разрушена старая приходская церковь и оба церковных дома, а материал от старого дома растащен. Стена около церкви разрушена, и албанцы уже паркуют свои машины в церковном дворе у дороги. Проезжая около разрушенной новой соборной церкви Святой Троицы в Джаковице, мы видели, что весь материал, оставшийся от неё, убран и здесь устроен парк».

Проводя анализ сложившейся ситуации, Генеральный секретарь ООН отмечал в ноябре 2004 г., что обстановка в Косове характеризовалась нарастающим чувством неудовлетворённости и разочарования. «С точки зрения албанского большинства в Косове, основная причина не имела межэтнического характера, а вытекала из совершенно очевидной серьёзной нехватки экономических возможностей и отсутствия ясной политической перспективы. Имевшие место в марте акты насилия застали международное сообщество врасплох», — подчёркивал Кофи А. Аннан. Оно не смогло оценить настроения среди населения и осознать глубину неудовлетворённости большинства и степень уязвимости меньшинств. Складывалось такое впечатление, что в международном сообществе во главе с Миссией ООН по делам Временной администрации в Косово царило замешательство, что ему не хватало целеустремлённости и внутренней сплочённости. Миссия стала главным объектом критики со всех сторон, хотя она также является жертвой отсутствия чёткой политической перспективы. Народная скупщина Сербии заявила о том, что «погром сербского населения Косова и Метохии 17–19 марта является следствием неготовности МООНВАК и КФОР выполнить свои обязательства по Резолюции 1244 Совета Безопасности ООН. Это прямой результат переноса полномочий от международной администрации на временные органы Косова».

В России в марте 2004 г. был назначен новый министр иностранных дел С. Лавров, который впервые охарактеризовал ситуацию в Косове и Метохии как «провоцированный экстремистами резкий всплеск насилия в этом крае», который «обнажил сознательно проводимую ими политику этнической чистки неалбанского населения Косово, прежде всего — косовских сербов». Именно с этого времени, как показывают документы, позиция России становится более объективной по всему балканскому направлению.

С точки зрения Генерального секретаря ООН, в целом ситуация в Косове в 2005 г. оставалась спокойной, но напряжённой, а обстановка с точки зрения межэтнических отношений в Косове была нестабильной. Только в августе 2005 г. был зарегистрирован в общей сложности 251 инцидент, связанный с контрабандой наркотиков, оружия, фальшивых денежных знаков и с другой контрабандной деятельностью.

Пробуксовка миротворческой деятельности в Косове, которую мы наблюдаем уже более 10 лет, связана с тем, что натовцы готовились не к миротворчеству, а к проведению военной наступательной операции, им важно не урегулировать ситуацию или восстановить мирную жизнь, а осуществить свои цели — сделать территорию Косова независимой, а Югославию — послушной, управляемой.

В обострившейся вновь ситуации поднимает голову военная составляющая албанского движения за независимость. О своём переходе из партизанской фазы борьбы к состоянию боевой готовности, которая ведёт к открытой войне, заявила Албанская национальная армия (АНА) и её командующий генерал Виган Градица. АНА — главная сила объединённого национального фронта, выступающего за объединение всех албанских земель. Официально АНА возникла в 2001 г. в Македонии, когда объединились албанские боевики из Косова, Македонии и с Юга Сербии с целью создания стабильной армии, готовой защищать идею Великой Албании. Депутаты-албанцы парламента Косова потребовали признать войну Освободительной армии Косова в 1998–1999 гг. справедливой и освободительной, частью «вековой борьбы косовских граждан за свободу и независимость». Албанцы боятся возвращения сербов в край, называют этот процесс «колонизацией Косова», разрабатывают контрмеры и призывают население широко их применять. Среди них — контролировать сербские сёла вдоль границы с Сербией, пытаться разрушить все их коммуникационные связи с Сербией (телефонные линии и линии электропередач), противодействовать строительству и восстановлению сербских домов («албанцы имеют моральное право их разрушить»), постоянно держать «колонизаторов» под прицелом, ускорить покупку сербских земель в смешанных селах.

Край уже давно известен как центр вербовки террористов, база организованной международной преступности, контрабанды наркотиков, оружия, работорговли и отмывания денег. По сообщениям прессы, албанский наркокартель «Камила», специализирующийся на героине, входит в пятёрку самых сильных мафий в мире. Годовая прибыль от грязных дел мафии составляет около 500 млн евро.

В 2003 г. Россия решает отозвать своих миротворцев с Балкан — 650 из Косова и 320 — из Боснии и Герцеговины. Последним бортом российской военно-транспортной авиации с аэродрома «Слатина» на родину улетел командующий Российским воинским контингентом в составе международных сил КФОР в Косове, генерал-майор Николай Кривенцов. С Николаем Семёновичем Кривенцовым мы познакомились в 2002 г., когда делегация московского правительства собрала гуманитарную помощь сербам Косова. Конвой из 11 огромных грузовиков под звуки «Прощание славянки» двинулся с Тверской прямиком в Приштину. Местом, куда без проблем московские представители МЧС доставили 240 т груза самого необходимого (электрогенераторы, печи, плиты, одежда, церковная утварь…), купленного на деньги общественных организаций и частных лиц, было расположение российского воинского контингента в Слатине — городке, который оборудовали себе наши военные. Он поражал чистотой, ухоженностью, рациональностью. Российские миротворцы всё делали своими руками — возводили строения, чинили разрушенное, сажали деревья, налаживали хозяйство. Думали, что останутся здесь надолго.

Несмотря на сложные условия, российские миротворцы смогли многое сделать в Косове. Особенно отличились российские медики. 15 врачей и 13 медсестёр несли суровую службу в 21-м отдельном медицинском отряде специального назначения. Лишь за первые 3 года работы к ним обратились за помощью 22 тыс. человек, причём не только из числа жителей края — сербов, албанцев, цыган, — но и миротворцев из других стран. Российскими врачами было сделано более 2 тыс. операций, произведено 11 тыс. исследований, вылечено около 6 тыс. стоматологических больных. Если албанцы обращались к российским медикам главным образом оттого, что они хорошо и бесплатно лечат, то сербы прибегали к их помощи просто потому, что у них не было другого выхода — никто другой их и не принял бы. Для них это была единственная возможность получить квалифицированную медицинскую помощь.

Даже после значительного сокращения в мае 2002 г. до 650 человек российский миротворческий батальон с большим напряжением продолжал выполнять свои обязанности по охране и эксплуатации аэродрома, оказанию гуманитарной помощи. Ежедневно россияне сопровождали колонны с грузами, а также сербских учителей и детей по дороге в школу и на обратном пути, доставляли воду и продовольствие в труднодоступные горные районы, помогали восстанавливать дома, тушить пожары, охранять церкви и монастыри. И не случайно многие сербы воспринимали уход российских миротворцев как большое личное несчастье, потерю своих защитников. «Уйдут русские, придётся уходить и нам», — всё чаще говорили в последнее время сербы. Они не верили, что им удастся выжить на территории, где они не защищены и бесправны.

Россия уходила, а военные базы НАТО остались. Продолжилась американизация Балкан. В Косове и Метохии построены две американские базы. Крупнейшая база «Бондстил» вблизи города Урошевац. «Малый Бондстил» около города Гнилане, рассчитан на 2 тыс. человек. В Боснии и Герцеговине миротворческую службу в составе Сил по стабилизации (СПС) несут 6 тыс. американских военных, используя базу «Мак-Говерн» в г. Брчко, базу и аэродром в г. Тузла, базу близ г. Братунац.

Балканский кризис 90-х гг. дал нам примеры как эффективного, так и неэффективного миротворчества, деятельности международных организаций и НАТО в несвойственной им функции арбитров многосторонних межнациональных конфликтов, а также в роли судий при возникновении новых государств после распада многонациональной федерации. Балканы дают нам пример разного вида международного протектората в фазе перехода от урегулирования конфликта в рамках миротворческой операции к этапу миростроительства. Так, система протектората в БиГ, на наш взгляд, мешает, тормозит дальнейшее развитие БиГ по пути демократии и свободы, которые имеют на этом пространстве усечённый, урезанный облик. А урезанная демократия — не демократия. В Косове и Метохии протекторат создал благоприятные условия, с одной стороны, для разрастания бациллы экстремизма и сецессионизма за территорию края, а с другой — для отделения Косова от Сербии.

То, что произошло с Сербией и сербами, даёт прекрасный урок тем, кто хотел или хочет отстоять свою независимость и территориальную целостность в новых геополитических условиях. Системой санкций, переводом страны в стан изгоев, применением силы Сербия разрушена, ослаблена, сломлена и не способна возродиться быстро и без посторонней помощи.

Сербии неоднократно заявляли, что перед ней два пути: один — в Брюссель, другой — в Белоруссию. Но, чтобы попасть в Брюссель, надо до конца выполнить ряд условий: показать серьёзность в сотрудничестве с Гаагским трибуналом и арестовать Младича и Караджича, прекратить вмешиваться в дела Косова и Метохии, продолжить реформу и усилить гражданский контроль над армией. Югославию призывали к гибкости и компромиссу по всем вопросам, которые Запад интересуют, в том числе предлагали делиться разведданными. Советник Буша Брус Джексон в свое время требовал информацию о сотрудничестве Сербии с Ираком, полагая, что в этом замешана и Россия. Уже после бомбёжек и смены С. Милошевича Запад не оставил Югославии выбора. Джексон в интервью югославскому журналу «Телеграф» открыто заявил, что в случае непослушания Югославия будет просто изолирована от всего остального мира. Запад делал вид, что озабочен «возвращением Балкан» в лоно Европы. И в этом процессе НАТО отводится важная роль. Когда вопрос безопасности в связи с Югославией будет решён, тогда уже можно будет решать и проблему демократической трансформации, подчёркивал Джексон. О свободе выбора для страны говорили всё меньше.

 

Операция по смене власти в Югославии

Последствия агрессии НАТО на Югославию не могли не повлиять на развитие Югославии (Сербии и Черногории). Агрессия НАТО не достигла главной цели — низвержения Слободана Милошевича, была сохранена и армия. Пришлось США разрабатывать новую стратегию, которая, надо сказать, сработала на «отлично». Западным силам удалось без труда уже в 2000 г. произвести переворот в стране и сместить многолетнего лидера С. Милошевича. Сербия стала полигоном, на котором опробовалась методика смены неугодных политических лидеров и изменения политического строя страны. Этот вопрос перестал быть чисто балканским. Вот как это происходило.

Смена власти только со стороны казалась неожиданной, несложной и вполне законной, чисто внутренним делом Югославии. На самом деле она тщательно готовилась и осуществлялась по плану, разработанному за пределами Югославии.

За 10 месяцев до выборов глава германской дипломатии Йошка Фишер вместе с госсекретарем США Мадлен Олбрайт тайно собрали в одном из помещений отеля «Интерконти» в Берлине наиболее видных представителей югославской оппозиции, которые договорились о кандидатуре на президентский пост тогда еще малоизвестного в Европе, но симпатичного для сербов Воислава Коштуницы. Кроме того, было решено оказать серьёзную поддержку оппозиции:

— Через некое бюро в Будапеште в страну было негласно переведено 30 млн долларов, в основном из США, чтобы перед выборами снабдить оппозицию компьютерами, телефонами и другой техникой. Сотни активистов были подготовлены к этой работе за границей.

— В 40 городов, где местную власть представляла оппозиция, поступило около 45 млн марок из Германии под видом гуманитарной помощи для прямой поддержки оппозиции в Югославии. Часть денег бралась из фонда германского МИДа, предназначенного для Пакта стабильности.

— Широко, но «очень и очень тайно» оказывалась поддержка и оппозиционным югославским СМИ. Газеты снабжались бумагой, получали печатную технику, а местные радио- и телестанции — современные передатчики, бесплатный доступ к западным информационным агентствам. Инструктировались и журналисты на краткосрочных курсах в Германии. С конца 1999 г. на оснащение оппозиционных и независимых СМИ в Югославии было израсходовано 4 млн марок. А «Немецкая волна», при всей предписанной ей бюджетной экономии, инвестировала 10 млн на расширение своего вещания в Югославии.

— Одновременно готовилось общественное мнение Европы и Америки, для которого демократия оппозиции противопоставлялась диктатуре существующей власти. Чтобы поколебать непокорных сербов, вокруг Югославии бряцали оружием на учениях военные НАТО. Светом в конце туннеля стали обещания сразу снять санкции и поддержать страну экономически.

— Смена власти была приурочена к выборам. Ещё не были объявлены даже предварительные результаты, а оппозиция уже объявила себя победившей. Запад сразу поддержал её.

— Одновременно оппозиция готовила акции неповиновения на улицах столицы, если руководство страны не сложит свои полномочия по первому требованию. Оппозиция проводила уличные шествия в Белграде и других городах Сербии.

— Митинги в столице поддерживались добровольцами из провинции, прибывавшими на специально подготовленных автобусах. Манифестации были хорошо организованы и обеспечены всем необходимым.

— Специальную подготовку в Венгрии проходили «наблюдатели» (как правило, из рядов молодёжи) для избирательных участков, которых учили, как надо вести себя во время выборов.

— Особая роль отводилась специально организованным и подготовленным молодёжным отрядам «Отпор», которые поддерживали оппозицию.

Большое значение имели демонстранты, которые должны были создать видимость возмущения всего народа, массовость, непоколебимую волю, беспрерывность в отстаивании «демократии». Демонстранты сначала митинговали на улицах, затем перешли к «беспорядкам»: разгромили помещение Социалистической партии, подожгли телецентр, ворвались в Скупщину, подожгли её и уничтожили все избирательные бюллетени. Запад поторопился назвать события в Сербии революцией, приветствовал «свержение режима Милошевича».

Методика свержения режима в Сербии оказалась настолько успешной, что практически без изменения была применена в Грузии и на Украине. Причём обучали оппозиционеров Грузии на территории Сербии, а Украины — в Сербии и Грузии. Однако опыт постреволюционного периода учит нас следующему. Если США кому-то помогают свергнуть власть, то вовсе не для того, чтобы дать стране успешно развиваться по пути демократии. Как правило, государство теряет право самостоятельно решать свою судьбу и вынуждено за услуги расплачиваться ограничением суверенитета.

Так сменили в стране власть, которую долго не могли разрушить. Но оставалась ещё Югославия, символ неуступчивости, независимости и самостоятельности.

В 2000 г. перед Югославией стояло два пути демократического развития, которые представляли два лидера демократической оппозиции. Первый — мягкой демократии с бережным отношением к национальным чувствам, с надеждой на установление правового государства. Это направление представлял Воислав Коштуница, избранный позже президентом страны. Второй — жёсткой или прагматичной демократии, с отказом от любой попытки проявления национальной самобытности или провозглашения национальных интересов, отличных от общеевропейского стандарта. Не отрицалась и возможность уступки большей части национального и государственного суверенитета, поскольку о равноправном сотрудничестве с Западом речь не шла. Неоспоримым лидером этого направления был Зоран Джинджич, занявший пост премьер-министра Сербии.

С самого начала победы над Милошевичем в октябре 2000 г. между этими двумя направлениями и их лидерами шла постоянная политическая борьба, из которой В. Коштуница не вышел победителем. Методы борьбы были жёсткие. Уравновешенный, спокойный и верящий в силу закона Президент не смог противостоять напору виртуозного в политических играх премьер-министра, который использовал методы компрометации близких сподвижников президента, создания дополнительных структур, расширяющих сферу его влияния, жёсткого контроля над расстановкой кадров на всех уровнях политической и экономической структур. В политике З. Джинджича отчётливо прослеживалась попытка сконцентрировать власть в своих руках. Условно период с октября 2000 г. по март 2003 г. можно назвать «временем Зорана Джинджича» (12 марта 2003 г. З. Джинджич был убит).

С его именем связывают важные политические события. Именно с согласия З. Джинджича распалась Югославия и на её обломках возникло «государственное образование» Сербия и Черногория (СиЧ). Хавьер Солана, прибыв в Белград в феврале 2003 г., предложил в узком кругу руководству Сербии и Черногории признать факт прекращения существования такого государства, как Союзная Республика Югославия, и принять Конституционную хартию, написанную где-то в Европе, означающую рождение в одночасье новой страны. Сопротивления он не встретил. Парламент в этом не участвовал. Референдум не проводили. Келейные договорённости прекратили существование государства, имеющего почти столетнюю историю. На обломках Югославии возникло не имеющее аналогов в современной системе международного права «государственное образование» Сербия и Черногория (СиЧ), которое позже (2006) быстро и достаточно безболезненно распалось на два государства. И сделал это Хавьер Солана, который для сербов являлся военным преступником, бросавшим бомбы на их страну в 1999 г. Именно неясные правовые рамки нового государства позволяли почти безболезненно перейти к разделению уже Сербии и Черногории, к отделению от Сербии Косова. После 2000 г. Косово и Метохия семимильными шагами продвинулись к независимости.

При новой власти активизировалось сотрудничество с МТБЮ, был арестован бывший президент С. Милошевич. Западное сообщество получило право на территории Югославии решать большинство проблем, включая кадровые, военные и даже вопрос существования самого государства. Национальная, культурная идентичность Сербии, а также патриотизм стали в средствах массовой информации нежелательными понятиями. Была также сделана попытка поставить под контроль правительства армию, спецслужбы, МВД. В армии началась реформа, затронувшая, прежде всего, офицерские и генеральские кадры. Грустно говорить о том, что в Сербии и Черногории произошёл пересмотр результатов и содержания войн в Хорватии, БиГ, Косове. Он ознаменован процессом самобичевания, признанием вины Сербии за многочисленные жертвы в войнах на территории Хорватии, Боснии и Герцеговины. Это привело к тому, что насилие над Сербией и сербским народом (от санкций до бомбардировок) молчаливо воспринимается как применение заслуженного наказания за политику 90-х гг. Кроме того, такая позиция морально оправдывала действия агрессора на Балканах. Несмотря на то, что 73 % населения Сербии выступало против НАТО, а 52 % — против программы «Партнёрство во имя мира», правительство открыто говорило о сотрудничестве с Североатлантическим блоком. Условия же присоединения к программе «Партнёрство во имя мира» достаточно жёсткие: сотрудничество с Международным трибуналом, реформа вооружённых сил и системы обороны, а также прекращение всех связей с армией Сербской Республики.

Страну захлестнули безработица (около 1 млн человек), падение промышленного производства, закрытие предприятий. В декабре 2002 г. внешний долг СиЧ составлял 8,6 млрд долларов. Начавшаяся приватизация проходила с трудом и воспринималась большинством населения как антинациональная деятельность. Народ ощущал бесперспективность, безнадёжность, потерю национальных ориентиров.

Первый год существования государства Сербия и Черногория был наполнен острой политической борьбой с неясной перспективой на совместное будущее. Во всяком случае, новоизбранный президент Черногории Филип Вуянович придерживался позиции полного суверенитета Черногории в области экономики, правосудия и во многих других областях. В интервью «Рейтер» Ф. Вуянович говорил, что и дальше будет выступать за независимость Черногории, поэтому по истечении трёх лет будет настаивать на проведении референдума, даже если государство будет нормально функционировать. «Мы дадим шанс государственному содружеству, но после этого мы дадим и народу шанс сказать, что он хочет — унию или независимое государство».

Нерешёнными оставались проблемы автономного края Косово и Метохия. Буксовал вопрос возвращения сербских беженцев. Международные силы не смогли предотвратить разрушения памятников православной культуры, убийства сербов и их выселения из края, не смогли обуздать албанских экстремистов, ставящих целью создание этнически чистого Косова. Не было обеспечено возобновление деятельности в Косове сербских военнослужащих и полиции, как это предусматривалось резолюцией 1244 Совета Безопасности ООН. Правительство Сербии не только не имело никаких прав в крае, но и было ограничено в доставке гуманитарной помощи сербам, живущим в нескольких гетто. После окончательного распада Югославии для албанцев настал благоприятный момент возобновить решительные действия по отделению Косова от Сербии. И начала «работать» формулировка, заложенная в резолюции 1244, согласно которой Косово — автономия в составе Югославии: Югославии нет, пора определять статус края. Албанцы выступали за полную независимость. Руководители международного гражданского присутствия в Косове приняли ряд решений, по существу направленных на создание государственности этой автономной территории, на вытеснение федеральных властей из законодательного поля края.

Отсутствие политического консенсуса по вопросу государственных и национальных интересов Сербии и Черногории (или только Сербии) позволяют Западу самому решать судьбу государства и по-своему перекраивать его границы.

То, чего не удалось достичь в Рамбуйе и в результате бомбёжек в 1999 г., удалось 18 июля 2005 г., когда был подписан договор СиЧ с НАТО «О сухопутных линиях коммуникации», который регулирует транзит войск НАТО через территорию Сербии и Черногории и самое благоприятное использование Альянсом на этой территории аэродромов, морских бухт, шоссейных и железных дорог, казарм, информационных и коммуникационных систем. Согласно этому договору, НАТО может использовать такие возможности ещё долгое время — «до окончания всех операций поддержки мира в регионе Балкан». Тем самым расширяется возможность дополнительного размещения войск НАТО на Балканах, их дислокации и перегруппировки для дальнейшей переброски в другие регионы, а также контроля над армиями некогда непослушных Сербии и Черногории. В октябре 2008 г. министр обороны Сербии и представители НАТО подписали договор о безопасности информации, который позволяет натовцам контролировать всех, кто «прикасается» к их документации или просто сотрудничает с ними, а также требовать соблюдения секретности в переговорах с сербами.

 

Косово на пути к независимости. Переговорный процесс

Один из сложнейших вопросов современности — подготовка и одностороннее провозглашение независимости части территории суверенного государства, деятельность международных организаций и лидеров разных стран в условиях противостояния ведущих держав по этому вопросу. В Сербии стремление к независимости давно обнаружил Автономный край Косово и Метохия. Его активно поддерживали США, распространившие своё влияние и на ряд международных организаций, лидеров некоторых европейских государств. Отношения между Приштиной и Белградом проходили разные фазы обострения, включая военные. После 1999 г., казалось, наступил период мира и появилась возможность договориться о новых формах взаимоотношений.

Новый этап в развитии кризиса связан с переговорным процессом между Белградом и албанцами Косова и Метохии под руководством международного посредника Мартти Ахтисаари. Попытка урегулировать албанско-сербские отношения отодвинули на несколько лет провозглашение Приштиной независимости.

Всесторонне рассмотреть вопрос позволяют имеющиеся документы: доклады Генерального секретаря Организации Объединённых Наций о Миссии ООН по делам временной администрации в Косове, ежемесячные доклады Генерального секретаря Организации североатлантического договора об операциях Сил для Косова, обращения Генерального секретаря ООН на имя Председателя Совета Безопасности, отчёты о заседаниях Совета Безопасности ООН, платформа государственной переговорной группы по будущему статусу Косова и Метохии — доклады Международной кризисной группы по выработке окончательного статуса Косова и Метохии, документы по переговорному процессу между албанской и сербской делегациями, выступления руководителей Республики Сербии и Косова в Совете Безопасности ООН, в Народной скупщине, на переговорах о статусе Косова, документы Ассамблеи Косова. Значительное количество документов показывает активную позицию России по вопросу косовского урегулирования: выступления министра иностранных дел России С. В. Лаврова, специального представителя министра иностранных дел России по Балканам А. А. Боцан-Харченко, заявления МИДа России по косовскому урегулированию, выступления постоянного представителя Российской Федерации при ООН В. И. Чуркина на заседании Совета Безопасности ООН. Большинство этих материалов опубликовано в четвёртом томе документов «Албанский фактор кризиса на территории бывшей Югославии».

Конфликт между Белградом и Приштиной, стремившейся провозгласить независимость в ближайшее время, вызвались урегулировать международные организации. В 2005 г. Генеральный секретарь принял решение оценить положение в Косове и начать обсуждение статуса этой территории. Он назначил господина Кая Эйде (Норвегия) Специальным посланником Генерального секретаря по проведению всеобъемлющего обзора положения в Косове (Сербия и Черногория) в мае 2005 г. Перед посланником была поставлена задача проанализировать ситуацию в Косове и Метохии, чтобы выяснить, имеются ли там условия для перехода к политическому процессу, призванному определить его будущий статус в соответствии с резолюцией 1244 (1999) Совета Безопасности. Он изучал ситуацию в крае, чтобы понять, имеются ли там условия для перехода к политическому процессу, призванному определить его будущий статус в соответствии с резолюцией 1244 (1999) Совета Безопасности и соответствующими заявлениями Председателя. Этот обзор задумывался также для того, чтобы добиться прогресса на местах и содействовать созданию условий, способствующих подвижкам в политическом процессе. Результатом деятельности посланника стал специально подготовленный доклад, который был представлен СБ в июне 2005 г. Конечно, о выполнении стандартов никто не говорил, но форма была соблюдена. В сопроводительном письме Генерального секретаря на имя Председателя Совета Безопасности от 7 октября 2005 г. Кофи Аннан писал: «Как указывается в докладе, господин Эйде пришёл к выводу, что, несмотря на то, что осуществление соответствующих стандартов в Косове является неравномерным, пришло время переходить к следующему этапу политического процесса. С учётом оценки, представленной в докладе, и проведённых мною дальнейших консультаций, в частности с моим Специальным представителем господином Сёреном Ессен-Петерсеном, я согласился с выводом, который сделал господин Эйде. В связи с этим я намерен начать подготовку к возможному назначению, с учётом результатов предстоящих обсуждений в Совете, Специального посланника для руководства процессом определения будущего статуса Косова. При выполнении этих деликатных функций Специальный посланник будет учитывать интересы и опасения данного субрегиона. Я хотел бы подчеркнуть, что осуществление стандартов должно продолжаться, но с большей приверженностью этому делу и с большей результативностью. Прогресс в этой области является непреложным условием успеха и устойчивости любого процесса, связанного с определением будущего статуса».

Эти события положили начало процессу, в рамках которого нужно было бы определить будущий статус Косова и Метохии, или, другими словами, процессу признания независимости Косова и Метохии, которое и подразумевалось под словами «определить статус». Когда Контактная группа озвучила основные принципы для переговоров между Белградом и Приштиной, а Генеральный секретарь ООН высказал свои рекомендации по ведению переговоров, встал вопрос о руководителе переговорного процесса. 31 октября Генеральный секретарь Кофи Аннан доложил Совету Безопасности о том, что «намерен назначить бывшего президента Финляндии Мартти Ахтисаари своим Специальным посланником, который будет руководить процессом определения будущего статуса Косова». Именно М. Ахтисаари, слывший знатоком Балкан, возглавил переговорный процесс между делегациями Приштины и Белграда в 2006–2007 гг., а также стал автором предложения о предоставлении Косову независимости.

Стороны стали готовиться к переговорам. Народная скупщина Сербии приняла Резолюцию о мандате политических переговоров, после чего быстро была сформирована специальная Переговорная группа. На основании Резолюции скупщины Переговорная группа приняла общую платформу и сформировала делегацию для первого круга переговоров, который был посвящён децентрализации Сербии. Переговоры со стороны Приштины проводились так называемой Группой единства, которую возглавлял президент Сейдиу.

Сербия в письмах М. Ахтисаари изложила своё видение переговорного процесса и представила конкретные предложения. Белград верил в целесообразность переговоров и в то, что они будут серьёзными, открытыми, хорошо подготовленными и беспристрастными и приведут к всеобъемлющему и долгосрочному решению этого трудного вопроса.

Мартти Ахтисаари считал своей задачей выработать окончательный статус Косова, у которого были бы наибольшие шансы на долгосрочную стабильность и развитие, подготовить и по возможности навязать сторонам принятие пакета соглашений о независимости Косова. Члены сербской делегации вспоминают о том, что Мартти Ахтисаари был пристрастен, благоволил албанской стороне, пытался в частных беседах с сербами уговорить их пойти на уступки.

Тогда, перед началом переговоров в 2006 г., все были уверены, что определение статуса будет во многом зависеть от выполнения стандартов, которые были ранее предложены руководству албанцев в крае. В Белграде полагали, что если стандарты не будут осуществлены, то гарантии индивидуальных прав и свобод, экономическое восстановление и европейская перспектива для населения Косова и Метохии будут невозможны. Однако опубликованный в январе доклад Генерального секретаря ясно давал понять, что произошло заметное замедление темпов осуществления стандартов для Косова. А если быть объективными, то процесс предоставления прав сербам и другим не албанцам вообще и не начинался. Поэтому постепенно международные организации переходили от политики «стандарты до статуса» к политике «стандарты и статус», а затем к политике «статус без выполнения и минимальных стандартов», вероятно, из-за убеждения, что албанское сообщество не в состоянии улучшить стандарты проживания неалбанского населения в Косове и Метохии, а стремление к независимости поддержать надо.

Европейский союз поддержал усилия ООН, предлагая сторонам европейскую перспективу без границ. Европейская комиссия 27 января приняла коммюнике «Западные Балканы на пути в ЕС: закрепление стабильности и рост процветания». Совет министров ЕС посчитал это коммюнике хорошей основой для встречи министров иностранных дел ЕС и западнобалканских стран, которая должна была состояться в марте 2006 г. в Зальцбурге. Европейский союз видел в этом помощь западнобалканским странам практическими мерами, направленными на то, чтобы сделать их планы европейской интеграции более реальными.

20 и 21 февраля, 17 марта, 3 апреля, 4 и 5 мая 2006 г. в Вене состоялись четыре раунда прямых переговоров между Белградом и Приштиной, посвящённые децентрализации функций управления в Косове. 23 мая между сторонами состоялись переговоры по вопросу культурного наследия и культовых объектов, а 31 мая — встреча по экономическим вопросам. Дальнейшие раунды прямых переговоров между представителями Белграда и Приштины о децентрализации, культурном и религиозном наследии, правах общин под руководством Мартти Ахтисаари прошли 7 и 8 сентября.

Сербия разработала платформу переговорного процесса. В частности, она предлагала албанской стороне рассмотреть вопрос предоставления Косову и Метохии существенной автономии, которая бы гарантировалась Общим договором и Конституцией Сербии. Край самостоятельно выполнял бы действия и задачи, необходимые для его внутреннего экономического, социального и культурного развития таким образом, чтобы Косово смогло взять на себя большую часть ответственности за своё экономическое развитие и благосостояние граждан. В рамках самостоятельных прав край располагал бы финансовой автономией, что подразумевает налоговую политику, политику общественных доходов, расходов и вложений. Сербии, в соответствии с этой концепцией разделения полномочий, будут принадлежать функции внешней политики и контроля границ. Сербия сохранила бы определённый набор защитных функций — как в области основных прав, защиты своего религиозного и культурного наследия в крае, так и в области отдельных таможенно-инспекционных функций.

Рабочие группы, созданные для ведения между Приштиной и Белградом прямого диалога по техническим вопросам, не смогли достичь существенного прогресса. Правительство Республики Сербии в конце 2006 г. выступило с инициативой, направленной на продолжение переговоров по вопросу степени и формы будущей автономии для Косова и Метохии в составе Республики Сербии. Представители Косова на автономию, даже существенную, не соглашались. Член переговорной группы, адвокат Александр Симич вспоминал, что Контактная группа сформулировала один странный принцип, который весьма усложнял переговорный процесс. А именно: статус Косова и Метохии не может быть возвращён к положению до агрессии НАТО против Югославии, т. е. до 24 марта 1999 г. Расспросы членов КГ, представителей США, Великобритании, Германии, Франции и Италии, просьба разъяснить его содержание успехом не увенчались. «Никогда мы не получили подтверждение, что тот принцип означает, что КиМ не может находиться в конституционно-правовом поле Республики Сербии».

Международные организации были обеспокоены «малой вероятностью достижения согласованного решения по вопросу о статусе ввиду позиций обеих договаривающихся сторон: нет никаких признаков того, что, с одной стороны, Сербия готова отказаться от требования сохранения Косова в составе Сербии на условиях автономии, а с другой — что косовские албанцы готовы уступить, сняв требование о предоставлении Косово полной независимости».

Ноябрьский доклад 2006 г. Генерального секретаря внешне выглядел очень оптимистично, хотя переговоры не привели к каким-либо результатам. Поэтому, чтобы как-то актуализировать вопрос выполнения стандартов, пришлось разработать «Тринадцать приоритетных задач по осуществлению стандартов». Именно они убедительно показывали, что от выполнения стандартов албанцы совсем отказались.

За неудачей переговорного процесса последовало предложение европейских посредников помочь, т. е. предложить Мартти Ахтисаари разработать так называемый европейский план по Косову. Мартти Ахтисаари однозначно был за независимость края, поэтому предполагал подойти к принятию соответствующего решения во время своего мандата. Он считал, что «неопределённость в отношении будущего статуса Косова превратилась в одно из серьёзных препятствий, мешающих обеспечению демократического развития Косова, подотчётности, восстановления экономики и межэтнического примирения». Поэтому, по его мнению, единственным жизнеспособным вариантом для Косова является независимость под надзором международного сообщества.

В конце января 2007 г. в Париже специальный представитель ООН Мартти Ахтисаари представил свой план, касающийся будущего статуса Косова, генсеку ООН Пан Ги Муну, а затем — в Вене — членам Контактной группы, в которую входили представители России, США, Великобритании, Франции, Германии и Италии. Предлагая план, М. Ахтисаари подчёркивал: «Назначение Всеобъемлющего предложения об урегулировании статуса Косова состоит в определении положений, необходимых для обеспечения жизнеспособного, устойчивого и стабильного будущего Косова. Оно включает подробное описание мер по обеспечению поощрения и защиты прав общин и их членов, эффективной децентрализации управления и сохранения и защиты культурного и религиозного наследия в Косове. Кроме того, настоящий План урегулирования предусматривает меры в конституционной и экономической областях и в сфере безопасности, которые в совокупности нацелены на содействие развитию многоэтнического, демократического и процветающего Косова. Одним из важных элементов Плана урегулирования является мандат, обеспечивающий будущее международное гражданское и военное присутствие в Косове для надзора за осуществлением Плана урегулирования и оказания компетентным властям Косова содействия в обеспечении мира и стабильности на всей территории Косова. Положения Плана урегулирования будут иметь в Косове преимущественную силу перед всеми другими правовыми нормами».

В документе не упоминалось слово «независимость», однако фактический смысл представленных предложений заключался именно в этом. Так, Приштине разрешалось иметь флаг, гимн и вступать в международные организации, в частности, в ООН; предусматривалось наличие собственных вооруженных сил. Оговаривались и условия для такого статуса края. Специально назначенный «представитель международного сообщества» получал право вмешиваться в случае, если бы Косово попыталось пойти дальше предложенного плана: край не мог быть поделён на сербскую и албанскую зоны, не мог присоединиться к какому-либо государству (таким образом, исключалась возможность создания «Великой Албании»). Особо подчеркивалась защита прав косовских сербов, в том числе православной церкви и сербского языка; сербам также гарантировалось представительство в органах власти и силовых структурах.

Многие догадывались, что речь идёт о предоставлении Косову независимости под надзором международных сил. Это понимали и албанцы. Они поспешили поддержать план М. Ахтисаари. Президент Косова Фатмир Сейдиу на заседании международной Контактной группы в Вене 10 марта 2007 г. так отреагировал на предложенный план: «Находящийся на столе документ по Косову полон мучительных компромиссов, на которые мы пошли, сохраняя в неприкосновенности нашу решимость достичь независимости Косова… Мы приветствуем этот план и берем на себя обязательство реализовать его как основополагающий и дополняющий пакет независимого Косовского государства, в котором албанское большинство и меньшинства принимают на себя всю ответственность по управлению страной и преисполнены уважения к существующим нуждам и культурным и этническим чувствам друг друга».

2 февраля 2007 г. Мартти Ахтисаари приехал в Белград, чтобы представить свой план сербам. Но те без воодушевления встретили это предложение. Оно обсуждалось в правительстве, парламенте, в политических партиях. Выступая в Скупщине, которая должна была принять резолюцию по предложенному плану, премьер-министр В. Коштуница сказал: «…Нам представлен план разделения Сербии. Представлен план изъятия у Сербии 15-ти процентов территории. Вопреки воле Сербии представляется план изменения её международно признанных границ. Представлен план, которым на примере Сербии попираются Устав ООН, нормы международного права, пренебрегается воля народа Сербии, высказанная на референдуме, и игнорируется Конституция Сербии». Народная Скупщина Сербии проголосовала за резолюцию, отвергающую план Мартти Ахтисаари.

В марте 2007 г. Сербия на завершающей сессии венских переговоров отвергла план Ахтисаари как односторонний и неприемлемый. По мнению Белграда, «предложение Мартти Ахтисаари открыло двери независимости южному сербскому краю, а сербам из Косова предоставило значительно меньше того, что они имеют сейчас, что, уже восьмой год, недостаточно для защиты их жизненных интересов, их существования и возвращения в собственные дома. Более 200 000 сербов покинуло Косово в 1999 году. По официальным данным УНХЦР на сегодняшний день из них вернулось только 7 100».

В конце марта 2007 г. план М. Ахтисаари был внесён на рассмотрение в СБ ООН. 5654-е заседание СБ состоялось при закрытых дверях 3 апреля. Члены Совета заслушали сообщение г-на Ахтисаари. С заявлением выступил председатель правительства Республики Сербии Воислав Коштуница. А от имени Фатмира Сейдиу говорил Специальный представитель Генерального секретаря и глава Миссии ООН по делам временной администрации в Косове г-н Рюккер.

Для американцев независимость Косова казалась делом решённым. По расчётам Вашингтона, это должно было произойти ещё в конце 2006 г. «Задержка» же случилась по вине России. Неожиданно для многих Москва высказала иную (свою!) точку зрения, в результате чего стало невозможным одобрить отделение Косова от Сербии при единодушии постоянных членов СБ ООН. Из-за того, что Россия заняла другую позицию, в Совете Безопасности появились две резолюции. Одна основывалась на докладе Мартти Ахтисаари. В ней предлагалось установить в крае независимость под международным наблюдением, говорилось о прогрессе в осуществлении стандартов, хотя и упоминалось о необходимости продолжить усилия в этом направлении. Россия же в другой резолюции настаивала на том, что форсировать события не следует, поскольку стандарты не выполнены, как, впрочем, и ряд положений резолюции 1244, и надо продолжить переговоры, чтобы достичь компромисса и одобрения решений двумя сторонами.

Защитники плана Ахтисаари несколько раз подправляли текст резолюции, однако согласия Москвы на независимость сербского Косова так и не получили.

Первой реакцией Запада было удивление: все привыкли, что Москва давно уже не имела своего мнения по балканским проблемам. Затем все решили, что это случайная и потому непрочная позиция. В отношении Москвы были применены методы убеждения, давления, прессинга. Джордж Буш торопился: в июне 2007 г. албанцы уже собирались отпраздновать независимость. Поскольку вопрос, казалось, уже был решён, в крае началась работа организаций, которые должны были начать свою деятельность после одобрения плана Ахтисаари: Группы по подготовке к созданию международного гражданского присутствия, Группы ЕС по планированию для Косова и др.

Из-за твёрдой позиции России и Китая Совет Безопасности не поддержал план Мартти Ахтисаари.

По мнению министра иностранных дел России С. В. Лаврова, если бы продолжались попытки одностороннего решения проблемы Косова через провозглашение независимости края, ситуация на Балканах и в Сербии пошла бы по пути дестабилизации. Поэтому позиция Москвы в СБ была конструктивной. Будучи против плана Ахтисаари, Россия выступила с инициативой направления Миссии Совета Безопасности в Белград и Косово, чтобы члены Совета воочию убедились, как обстоят дела в этом сербском крае. Кроме того, Россия предложила провести всеобъемлющий контроль выполнения резолюции 1244 в СБ ООН. «Это вполне логичная последовательность действий: сначала — миссия, которая убедится, как обстоят дела в Косове, потом обсуждение в СБ ООН, в каких аспектах резолюция 1244 выполнена, а в каких — нет». Министр обещал, что Россия будет «твёрдо добиваться того, чтобы эта Миссия увидела не „потёмкинскую деревню“ в виде очередных брифингов в закрытых помещениях, а реальную картину, как живут меньшинства в сербском крае Косово».

Члены Совета Безопасности приняли предложение России направить в Косово Миссию, которая будет работать в период с 24 по 29 апреля 2007 г. Миссию возглавил Постоянный представитель Бельгии в ООН Йохан Вербеке. Перед Миссией были поставлены следующие задачи:

а) получить из первых рук информацию о прогрессе, достигнутом в Косове с момента принятия резолюции 1244 (1999) Совета Безопасности, включая информацию об осуществлении согласованных стандартов;

б) получить непосредственно от руководства Сербии, временных институтов самоуправления Косова и представителей общин этнических меньшинств Косова информацию о текущей политической, социальной и экономической ситуации в Косове, а также о ситуации в регионе;

в) получить непосредственно от представителей международного сообщества в Брюсселе и на местах информацию о текущей политической, социальной и экономической ситуации в Косове, а также о ситуации в регионе.

4 мая Миссия докладывала Совету Безопасности о своих встречах и наблюдениях. Фактически она представила подробный отчет о своих разговорах с сербами и албанцами. Однако выводы оказались беззубыми: общая обстановка с точки зрения безопасности в Косове виделась спокойной, но напряжённой. Крики сербов о помощи и рассказы о преступлениях против них члены Миссии восприняли лишь как «воспоминания о конфликте 1998–1999 гг. и о нападениях в марте 2004 г., которые были направлены против сербов и международного сообщества». Хотя было подмечено, что косовские албанцы с уверенностью смотрят в будущее, а сербы выражают озабоченность по поводу своих перспектив, что общины косовских албанцев и косовских сербов по-прежнему разделены и в основном проживают раздельно, что многое еще предстоит сделать для осуществления стандартов, что количество окончательно вернувшихся беженцев весьма невелико, что позиции сторон относительно предложения об урегулировании в Косове по-прежнему значительно расходятся, вывод следовал противоположный сказанному: «Проявленная политическими лидерами Косова приверженность и готовность создать в Косове условия, пригодные для жизни всех её общин, внушают надежду». Заключительные слова звучали расплывчато: «Члены Миссии отметили подчёркнутую многими участниками важность содействия европейской перспективе для региона, в том числе для Косова. Эта европейская перспектива может обеспечить направление для будущего политического и экономического развития и способствовать укреплению стабильности в Косове и, тем самым, в регионе в целом».

Белград пытался внести свои изменения в план Ахтисаари, но они не были даже рассмотрены. Тогда правительство Республики Сербии выдвинуло инициативу о начале нового этапа переговоров между представителями Республики Сербии и делегатами временных институтов самоуправления в Косове и Метохии. По мнению Белграда, основной целью новых переговоров являлось достижение компромиссного решения о статусе КиМ заинтересованными сторонами. Для выполнения этой цели необходимо создать хорошую атмосферу на переговорах, предложить соответствующую процедуру и дать на это столько времени, сколько нужно, без искусственно навязанных сроков. Инициатива Белграда, поддержанная Москвой, была принята.

Формат переговорного процесса был изменён. Руководила им, вместо М. Ахтисаари, так называемая «тройка», куда входили представитель Европейского союза Вольфганг Ишингер, представитель Соединенных Штатов Френк Визнер и представитель Российской Федерации А. А. Боцан-Харченко. Не слишком интенсивные переговоры делегации Приштины и Белграда вели в течение четырёх месяцев, начиная с августа 2007 г.

В ноябре 2007 г. специальный представитель министра иностранных дел России по Балканам и один из членов «тройки» А. А. Боцан-Харченко отмечал, что стороны встречались примерно раз в полторы недели. И если первая прямая встреча сербов и албанцев в Нью-Йорке в рамках Генассамблеи была очень короткой, то на сей раз переговоры длились по несколько часов. «Работать в „тройке“ очень тяжело, — подчёркивал А. А. Боцан-Харченко, — особенно учитывая, что национальные позиции внутри самого ЕС сильно расходятся. К сожалению, то и дело из различных столиц раздаются высказывания о том, что независимость Косова предрешена. Это, мягко говоря, не стимулирует сербско-албанский диалог. После этого смягчать позиции косоварам нет никаких причин. Приходится признать: переговорному процессу мешают шаги, которые не преследуют цель прийти к компромиссу. В том числе и заявления Приштины, которые идут вразрез с обещаниями, данными самой „тройке“».

Программа переговоров включала в себя организацию десяти сессий, шесть из которых были проведены в режиме прямого диалога, включая заключительную интенсивную трехдневную конференцию в Бадене (Австрия), а также две поездки в регион. В этом процессе от Белграда участвовали президент Борис Тадич, премьер-министр Воислав Коштуница, министр иностранных дел Вук Еремич и министр по делам Косова Слободан Самарджич. Приштину представляла «команда единства», в которую входили президент Фатмир Сейдиу, премьер-министр Агим Чеку, председатель Ассамблеи Коли Бериша, Хашим Тачи и Ветон Суррои. Таким образом, обе делегации были представлены на самом высоком уровне. Помимо совместных сессий были организованы раздельные встречи «тройки» со сторонами для проведения с ними индивидуальных консультаций. Эти сессии были продолжительными и зачастую имели трудный характер, поскольку «тройка» столкнулась с последствиями взаимного недоверия и старой обиды по поводу конфликтов 90-х гг. XX в.

Переговорный процесс между Белградом и Приштиной в 2007 г. выявил позиции сторон, но опять не закончился принятием конкретного решения. Албанцы были неконструктивны, лишь присутствовали на переговорах (и то хорошо), и единственным их предложением было скорейшее предоставление краю независимости. Белград же в отстаивании единства своей территории набирал очки, предлагая разные варианты автономии: анализировал статус Гонконга, взаимоотношения Аландских островов и Финляндии, полагая, что албанцы должны согласиться на самую широкую автономию, какая только существует в мире. Руководящая «тройка» изначально не хотела предлагать и тем более навязывать сторонам какое-либо решение, но не удержалась и сформулировала план из 14 пунктов, посоветовав подумать о нейтральном статусе Косова и нормализации отношений.

Переговоры проводились в рамках резолюции 1244 (1999) Совета Безопасности и руководящих принципов Контактной группы. В ходе работы стороны обсудили широкий круг вариантов, таких как полная независимость, независимость под надзором, территориальный раздел, существенная автономия, конфедеративное устройство и даже молчаливое «согласие на несогласие» в отношении статуса. Тем не менее, стороны не смогли достичь консенсуса относительно окончательного статуса Косова. Ни одна из них не захотела отступить от своей позиции, касающейся суверенитета края.

Премьер-министр Сербии В. Коштуница так оценивал переговорный процесс: «Наиважнейшим из всех был вопрос об осуществлении стандартов в крае. Когда стало ясно, что с осуществлением элементарных стандартов существуют проблемы, была сделана серьёзная ошибочная попытка решить этот вопрос так, чтобы он перешёл в новую фазу, названную „и стандарты, и статус“. Поскольку этот ошибочный подход было нереально развить, вместо исправления исходной ошибки, следуя той же ошибочной логике, была сделана новая ошибка. Последовал переход к решению вопроса статуса, а стандарты были отодвинуты и забыты. И в итоге в ходе переговоров, которыми руководила „тройка“, мы пришли к действительно абсурдной ситуации — к предложению забыть и о статусе, и о стандартах и обратиться к постстатусным вопросам, то есть к добрососедским и партнёрским отношениям Сербии и Косова, как будто речь идёт о двух государствах».

Москва была обеспокоена тем давлением, которое оказывалось на стороны во время переговоров. В Заявлении МИД РФ подчёркивалось, что Приштине постоянно «посылались деструктивные сигналы из некоторых столиц о поддержке идеи косовской независимости. Запущенный процесс, по нашему твёрдому убеждению, даёт шанс выхода в перспективе на развязку. Однако складывается впечатление, что именно поэтому кому-то хотелось бы как можно быстрее развалить диалог, чтобы выполнить свои обещания косовским сепаратистам». МИД беспокоили и планы Сил для Косово, предусматривающие репрессивные меры в крае в отношении тех, кто не захочет смириться с косовской независимостью. Вместо сдерживания сепаратистов готовились усмирять их оппонентов. «Это — прямое нарушение мандата СДК, исключающего действия в пользу одной стороны, путь к прямой конфронтации сил с неалбанским населением края». Россия призывала постоянных членов СБ ООН, партнеров по Контактной группе и страны Евросоюза еще раз взвесить все последствия односторонней суверенизации Косова, удержать процесс урегулирования в международно-правовом поле и воздержаться от поспешных решений, чреватых разрушительным прецедентом для всей системы международных отношений.

Выступая в Совете Безопасности, постоянный представитель Российской Федерации при ООН В. И. Чуркин предостерегал от поспешных и неправильных шагов, подчёркивал, что «именно поспешные политические решения, принятые в начале 90-х годов XX в. в некоторых столицах, в значительной степени стимулировали насильственный, а не переговорный распад бывшей Югославии». Понимая, что Косово не подходит для независимости, апологеты односторонних решений успокаивали международное сообщество тем, что территория, мол, еще долгое время будет «контролируемой». «Так не лучше ли использовать предстоящий период, — спрашивал российский посол, — для нахождения правового решения на основе договоренности сторон, как гарантии благополучия Косова, долгосрочной стабилизации всего балканского региона?». Россия выступила за продолжение переговорного процесса и предложила рассмотреть «дорожную карту», которая позволила бы учесть обоснованные интересы сторон и приоритеты ведущих международных факторов косовского урегулирования. «Предложения российской стороны, — заявил В. И. Чуркин, — с элементами проекта официального заявления Председателя СБ в поддержку именно такого правового пути остаются в силе. Распространяем сегодня обновленный вариант этих элементов, отражающий концепцию „дорожной карты“. Надеемся поработать совместно с коллегами по Совету над этим документом. Призываем Совет Безопасности придать импульс продолжению активного переговорного процесса между сторонами с целью выхода на взаимоприемлемые развязки. Наша обязанность дать переговорам еще шанс и время для их логического завершения».

В докладе Генерального секретаря ООН от 3 января 2008 г. отмечалось, что «неопределённость и утрата поступательной динамики в развитии процесса определения будущего статуса может породить угрозу нестабильности не только в Косове, но и в более широком регионе; а также создать потенциальную угрозу безопасности персонала Организации Объединенных Наций». Поэтому Организация Объединенных Наций, опираясь на поддержку соответствующих международных организаций, настроена на оказание содействия Косову в продвижении по пути к обеспечению устойчивой стабильности.

Российская Федерация поддержала требование Республики Сербии о созыве срочного заседания Совета Безопасности в связи с получившими широкую огласку планами албанского руководства сербского края Косова и его внешней «группы поддержки» о скором одностороннем провозглашении независимости этой территории. На заседании СБ было высказано убеждение, что проблема статуса Косова может и должна быть урегулирована надёжным и долгосрочным образом с помощью выработки решения (при ведущей роли Совета Безопасности ООН), которое в полной мере соответствовало бы нормам международного права и основывалось бы на договоренностях между Белградом и Приштиной.

Россия нашла в себе силы понять, что решение косовской проблемы, предложенное международными организациями и НАТО, следует шаблону 90-х гг., когда выдвигались ультиматумы, отвергалась возможность доработать текст соглашения, имитировалась отчаянная нехватка времени, ставились жёсткие сроки принятия постановлений (как при введении санкций, при переговорах в Дейтоне, Рамбуйе) и т. д. и т. п. Если уступить в Косове, такая практика вскоре станет нормой повсюду. Поэтому Россия заняла более жёсткую позицию, выступила против навязывания решения и за продолжение переговорного процесса.

По мере развития переговорного процесса и нарастания недовольства Запада позицией России план Москвы уточнялся и сводился к следующему:

1. Не ограничивать переговорный процесс каким-либо сроком. Косовскую проблему необходимо продолжать решать путем диалога.

2. Не применять практику навязывания решения (как в случае с планом М. Ахтисаари).

3. Принятое решение должно удовлетворять и Белград, и Приштину.

4. Соблюдение резолюции СБ ООН 1244 является обязательным требованием.

5. Не применять политику двойных стандартов в отношении переговаривающихся сторон.

6. Принимать решение исключительно на основе международного права, а не на основе желания какой-нибудь державы.

7. Исключить одностороннее провозглашение независимости Косова, противоправное признание этой независимости.

8. Случай Косова должен стать прецедентом и универсальным случаем международного права, а не прецедентом насильственного отторжения части территории независимой страны.

Несмотря на отсутствие договорённостей и решений Совета Безопасности, 17 февраля 2008 г. Косово провозгласило свою независимость. В Декларации о независимости Косова отмечалось, что она отражает волю народа и «находится в полном соответствии с рекомендациями специального посланника ООН Мартти Ахтисаари и его Всеобъемлющего предложения по решению вопроса статуса Косова».

Сербия не признала независимость своего автономного края, правительство приняло Постановление об аннулировании противоправных актов временных органов самоуправления в Косове и Метохии о провозглашении односторонней независимости.

Провозглашение независимости Косова разделило мировое сообщество на сторонников и противников этой акции. Россия была среди противников, США — среди сторонников. Ситуация осложнялась тем, что Генеральный Секретарь ООН занял пассивную позицию, это видно из его опубликованных докладов. Позиция России обозначилась чётко. Документы 2009 г. показывают, что Министерство иностранных дел РФ и министр С. В. Лавров поддержали Сербию в её решении бороться против отделения Косова. По мнению С. В. Лаврова, «одностороннее провозглашение независимости этого сербского края создаёт всё новые проблемы как в самом Косове, так и вокруг него. Сегодня мы наблюдаем, как искусственно нагнетается отчуждённость между косовскими албанцами и сербами, которые категорически не приемлют насильственной интеграции в это квазинезависимое государство. В результате установление доверия между сторонами становится всё более и более сложной задачей. И Россия, и Сербия озабочены попытками разрушить форматы международного присутствия в Косове, поскольку якобы эти форматы не отвечают современным реалиям. Мы видим за этими попытками стремление легализовать структуру, которая занялась бы выполнением так называемого плана Ахтисаари, а по сути дела содействовала бы суверенизации незаконно провозглашённого образования».

18 февраля 2008 г. ГС ООН получил от Хавьера Соланы, Верховного представителя по общей внешней политике и политике безопасности Европейского союза, письмо, в котором последний информировал о решении Европейского союза разместить в Косове Миссию по обеспечению законности в рамках резолюции 1244 (1999) и назначить специального представителя Европейского союза по Косову, в чьи функции будет входить, среди прочего, координация работы Европейского союза в Косове. Создание такой миссии предполагалось планом Мартти Ахтисаари, который не был одобрен Советом Безопасности, но это не смущало тех, кто готовил Косово к независимости. Без санкции Совета Безопасности 9 декабря 2008 г. Миссия по установлению законности и порядка в Косове (EULEX / ЕВЛЕКС) начала развертывание своих структур на всей территории Косова и Метохии. К ЕВЛЕКС переходила большая часть функций Миссии ООН в Косове (МООНК), управлявшей этой южной сербской провинцией с 1999 года. Сотрудники ЕВЛЕКС — 1 900 международных чиновников и 1 100 местных специалистов — должны были установить контроль над косовской полицией, судами и таможенной службой. Задача Миссии — подготовить край к независимости, научить албанцев европейским нормам функционирования юридической, экономической и политической систем, помочь в создании министерств, ведомств и административных служб. Белград активно возражал против этого шага исходя из того, что одобрение планов развертывания ЕВЛЕКС «означало бы согласие с независимостью Косова». Знаком протеста Белграда стал сбор подписей под петицией против развертывания в Косове европейской Миссии.

ГС ООН поддержал развёртывание Миссии ЕС, даже нашёл этому серьёзные оправдания. Выступая в Совете Безопасности, Пан Ги Мун подчёркивал, что после принятия Приштиной Конституции в июне 2008 г. «ситуация в Косове кардинально изменилась». По его мнению, изменение функций МООНК было вполне оправданным. «Новые власти стремятся взять на себя полномочия, возложенные на Специального представителя Генерального секретаря. И потому МООНК больше не может так эффективно, как в прошлом, выполнять подавляющее большинство своих задач в качестве временной администрации. Европейский союз выразил готовность играть более активную оперативную роль в Косове в сфере обеспечения правопорядка и принял меры по ее выполнению. Я считаю, что такое расширение этой роли будет отвечать интересам Организации Объединенных Наций и международного сообщества в целом».

Россия такую позицию ГС не поддержала. В. И. Чуркин обратил внимание членов СБ на то, что резолюция 1244 (1999) «сохраняет свою силу в полном объёме. В соответствии с ней Специальный представитель Генерального секретаря и возглавляемая им миссия Организации Объединенных Наций в Косове должны продолжать осуществлять возложенные на них функции и обязанности по временному управлению Косовом, включая содействие обеспечению прав и безопасности национальных меньшинств и достижение в крае установленных международным сообществом демократических стандартов». А развёртывание Миссии Евросоюза по установлению законности и порядка в Косове и учреждение Международной руководящей группы Москва посчитала противоправными, поскольку они были начаты без требуемой санкции со стороны Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Это шло вразрез с резолюцией 1244 (1999) и согласованными принципами косовского урегулирования. Вызывало недоумение и «поведение г-на П. Фейта, который заявил, что с 15 июня управление Косовом будет осуществляться на основе косовской конституции, а роль главного международного представителя в крае будет принадлежать ему, П. Фейту. Эта неуклюжая попытка присвоить себе функции главного международного представителя в Косове грубо противоречит пункту 6 резолюции 1244 (1999), согласно которому указанные полномочия возложены на Специального представителя Генерального секретаря Организации Объединенных Наций в Косове». Поэтому «международный гражданский представитель» в Косове не имеет никаких прав и легитимного статуса и не должен осуществлять действий по передаче функций или собственности МООНК Миссии Евросоюза.

В. И. Чуркин был твёрд, критикуя деятельность международных чиновников. По его мнению, попытки бывшего руководства МООНК провести реконфигурацию миссии в обход Совета Безопасности нанесли ущерб авторитету Организации Объединенных Наций. «Действия бывшего Специального представителя Генерального секретаря Организации Объединенных Наций в Косово И. Рюккера и его заместителя Л. Россина находились в полном противоречии с теми требованиями, которые предъявляются в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций к международным чиновникам. Любые попытки провести реорганизацию международного гражданского присутствия в Косове, сознательно утаивая информацию от членов Совета Безопасности, недопустимы. Мы настаиваем на том, чтобы Секретариат регулярно представлял членам Совета подробные отчеты о всех аспектах деятельности МООНК», — отстаивал позицию Москвы В. И. Чуркин.

И только в середине октября 2009 г. официальный Белград согласился одобрить размещение Миссии ЕВЛЕКС в крае. Решение выглядело нелогичным и шло вразрез с договорённостями с Москвой. Однако документы показывают, что Б. Тадич согласился на размещение Миссии из-за обещаний европейской перспективы и шенгенских виз для жителей Сербии. Кроме того, представители Германии и Великобритании обещали не голосовать в Генеральной Ассамблее ООН за просьбу Сербии рассмотреть в Международном суде правды вопрос о правомерности провозглашения Косовом независимости. России пришлось поддержать решение Белграда, она не стала возражать против нового европейского плана. Стране президент Б. Тадич объяснил своё решение витиеватой фразой о том, что «Сербия предприняла огромные усилия и нашла решение, которое защищает целостность, но одновременно обеспечивает непрерывность процесса интеграции и Сербии, и всех Западных Балкан в ЕС».

Желая проявить хоть какую-то активность в защите целостности своей страны, власть предприняла «правовой ход», обратившись в Генеральную Ассамблею ООН с просьбой оценить правомерность действий албанцев Косова. Президент страны Б. Тадич делал упор на мирном правовом решении вопроса, уверял в правильности такого шага. Он так объяснял решение Сербии: «Первый раз в истории нашего региона такой сложный и значимый вопрос, который серьёзно касается и самосознания, и границ, и прав содружеств, и взаимно противоположных трактовок исторических событий, не завершился вооружённым столкновением. Стратегическое решение моей страны на одностороннее провозглашение независимости Косова ответить обращением в Международный суд правды, которое было одобрено в сентябре прошлого года Генеральной Ассамблеей ООН, представляет собой типичный пример поворота к миру на Западных Балканах».

8 октября 2008 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, представленную Сербией и содержащую просьбу о вынесении Международным Судом консультативного заключения по следующему вопросу: «Соответствует ли одностороннее провозглашение независимости временными институтами самоуправления Косова нормам международного права?». Косовские власти выразили сожаление по поводу принятия этой резолюции, подчеркнув, что независимость Косова является необратимой и что рассмотрение Международным Судом законности провозглашения независимости не помешает другим странам положительно оценить постоянный прогресс в Косове или признать Косово в качестве независимого государства.

Международному Суду понадобилось два года для вынесения своего консультативного решения. 22 июля 2010 г. Международный Суд признал, что «принятие декларации о провозглашении независимости 17 февраля 2008 г. не нарушает общее международное право, Резолюцию Совета Безопасности ООН 1244 (1999) или „Конституционные Рамки“. Поэтому принятие декларации не нарушило какую-либо применимую норму международного права». Такое заключение Международного Суда, который позволил себе перефразировать вопрос, а потому дать неполноценный ответ, ещё больше усложнило решение непростого косовского вопроса. Албанцы надеялись, что такое заключение позволит им в ближайшее время стать полноправным европейским государством, а Сербия утверждала, что никогда не согласится с отделением Косова от Сербии и продолжит борьбу за начало нового переговорного процесса.

Из официальных источников видно, что Сербия отстаивала позицию по непризнанию Косова. Однако опубликованные на сайте «Викиликс» тайные депеши американских дипломатов показывают иную картину. Американские дипломаты серьёзно изучали позиции сербских лидеров. Из их донесений из Белграда видно, что в 2006 г. и премьер-министр Воислав Коштуница (Демократическая партия Сербии, ДПС), и президент Борис Тадич (Демократическая партия, ДП) выражали общее мнение по вопросу Косова: независимость края неприемлема для Сербии. Однако пылкая антиамериканская риторика премьер-министра В. Коштуницы показала дипломатам, что дальнейшие разговоры с ним с глазу на глаз бессмысленны. Они поняли, что В. Коштуница готов бороться за Косово до конца и что надо больше внимания уделить президенту Б. Тадичу.

При этом из депеш становится ясно, что план независимости Косова уже давно был готов в Вашингтоне: во всех приватных разговорах американцы говорили, что Косово всё равно будет независимым, а «от сербов ожидают, чтобы они это как можно легче проглотили, не мешали и были бы конструктивны». Коштунице и Тадичу даже предлагали вариант, как казалось американцам, удачной отговорки: мол, Косово потерял Милошевич, а не нынешнее руководство. Им предлагалось найти способ и форму, как обвинить Милошевича, сняв вину с себя. Когда этот вариант был отвергнут, словами министра иностранных дел Словакии Яна Кубиша сербам послали предупреждение: «поезд уже отъехал от станции, а в конце пути — независимость Косова». В Белграде были удивлены таким намёкам, но мнения не переменили.

Американцы продолжали работать с другими лидерами страны, считая Б. Тадича более гибким и склонным к компромиссам. Депеши показывают, как Б. Тадич постепенно от «нет» независимости Косову перешёл к готовности признать сей факт. На этом пути были и его отчёты американскому посольству о совещаниях, и присоединение к программе НАТО «Партнёрство во имя мира», и принятие Миссии ЕВЛЕКС в Косове, и согласие с планом Пан Ги Муна по Косову из 6 пунктов, а также согласие на новый переговорный процесс. Из депеш видно, что президента крайне волновала собственная политическая карьера, ведь в случае признания Косова избиратель повернётся к нему спиной. Более того, он боялся судьбы убитого премьер-министра З. Джинджича.

Первые изменения в позиции президента американцы подметили, когда Б. Тадич сказал, что его приоритетом является защита сербов в Косове (а не борьба против независимости). Потом, в июле 2007 г., Тадич заявил, что не позволит Косову помешать усилиям Сербии интегрироваться в ЕС и НАТО. А затем более откровенно: «Тадич… уверял, что справился с собой и принял неизбежность независимости…». Помощник американского госсекретаря Даниел Фрид писал в Вашингтон из Рима в октябре 2006 г.: «[Тадич] сообщил, что не будет преградой усилиям международного сообщества принести региону стабильность, даже если это предполагает некую форму независимости Косова». В июле-сентябре 2007 г. во многих сообщениях американских дипломатов отмечается желание Тадича «отвернуться», пока Европа будет решать вопрос Косова, а также подчёркиваются его сомнения, как объяснить народу потерю края, когда это произойдёт.

Видя, что сербы с трудом продвигаются в направлении полного отказа от Косова, американцы разработали план под скучным названием «Стратегия К-1». О нём ничего не было известно, пока депеши американских дипломатов не стали достоянием общественности. Цель плана — заставить Белград признать Косово и сделать это мирно, без потрясений и серьёзных последствий. Стратегия включала в себя четыре фазы.

На первой США должны были помочь прийти к власти в Сербии «демократическому» руководству (на выборах в январе 2007 г.), которое признает независимость края. Вашингтон рекомендовал в предвыборной кампании делать упор на реалистическую политику в отношении Косова. Ставка делалась также на молодёжь: для нее проводились концерты, дискуссии, семинары, интернетпрезентации. Молодежь призывали голосовать за будущее, за демократию. Деньги на поддержку ДС шли из неправительственных организаций, гуманитарных фондов, западных посольств и т. д.

На втором этапе задачей становилось «управление последствиями» отторжения Косова, что означало убедить общество в неизбежности потери. Для этого рекомендовалось активное использование СМИ, которые должны заполниться позитивными статьями о светлом будущем, о решении насущных жизненных вопросов. Поскольку США и их политика не очень популярны в Сербии, «Стратегия» предполагала, что убеждать сербов должны не иностранцы, а «прогрессивные» сербы, что и было сделано. О том, что Косово потеряно, говорили писательница Биляна Срблянович, политики Вук Драшкович, Чедомир Йованович и другие.

На третьем этапе предполагалось задобрить Сербию рядом денежных дотаций и широко обсудить в обществе, как улучшить жизнь с их помощью. В общей сложности планировалось предоставить Сербии около 60 млн долларов (из них более 20 млн — для Санджака и южных областей, 1 млн — для Дома молодёжи).

Четвёртый этап должен ориентировать Сербию на будущее (евроатлантические интеграции), а не на прошлое (Косово). Как пишет Н. Врзич, «и отдали мы прошлое за будущее», причём бесперспективное и ложное. Судя по депешам, ещё в начале 2006 г. и американцы, и европейцы знали, что ЕС не может в обозримом будущем предложить Сербии вступить в Евросоюз. Ангела Меркель открыто сказала Б. Тадичу еще в ноябре 2006 г., что Сербии придётся ждать решения не меньше 10 лет. А Михаел Флугер из немецкого МИДа извещал США, что Германия «не желает видеть» Сербию в ЕС.

Хотя Б. Тадич в 2007 г. упорно повторял, что для Сербии нет альтернативы ЕС и это никак не связано с признанием Косова, западные политики (дипломаты Великобритании, Франции, Германии, США), как видно из депеш, не уставали повторять руководству Сербии, что это две взаимозависимые вещи. По прошествии двух лет после самопровозглашения независимости Косова этот вопрос западным дипломатам пришлось изложить уже в письменном виде (январь 2010 г.) на совещании политических директоров министерств иностранных дел США, Германии, Франции, Италии и Великобритании. По предложению Франции, решение о сербской кандидатуре в ЕС должно было зависеть от взаимного признания Сербии и Косова. И во многих последующих дипломатических документах эти два вопроса больше не разделялись.

Единственной страной, которая искренне и без компенсаций готова была помочь Сербии, оказалась Россия. Даже американские послания показывают, что позиция Москвы по вопросу Косова была последовательной и бескомпромиссной. При этом из документов видно, что сербская дипломатия была крайне скептична в отношении взглядов России. Так, посол Сербии в России Елица Курьяк говорила американцам, что «не является оптимистом по вопросу шансов Сербии задержать Косово», а также «не верит, что Москва подорвёт свои отношения с США и Европой из-за блокады консенсуса по вопросу окончательного статуса Косова». Она считала, что Сербия станет жертвой русской прагматичной внешней политики. 2 марта 2007 г. американские дипломаты советуют Даниелю Фриду перед его поездкой в Белград: «Вы могли бы попытаться ему [Тадичу] всадить в голову, что русское вето в Нью-Йорке было бы плохим результатом для Сербии и для самого Тадича, который бы тогда столкнулся с иными дипломатическими шагами и более нестабильной и опасной косовской действительностью».

Тем не менее, 23 мая 2007 г. Россия в Совете Безопасности воспротивилась плану Ахтисаари о надзорной автономии в Косове. Официально Белград благодарил Москву за принципиальную позицию, но в депеше от 12 июля 2007 г. упомянутый американский дипломат Фрид пишет, что ему «Тадич сказал, что Сербия очень много потеряет от русского вето в Совете Безопасности, описывая сценарий, который закончится односторонним провозглашением независимости Косова, сопровождаемой американским и европейским признанием и увеличением дистанции между США и Сербией».

Напомним позицию Москвы. Она предполагала, что «форсировать решение о суверенизации Косово контрпродуктивно, что план Спецпосланника Генсекретаря ООН М. Ахтисаари не может служить платформой для выработки окончательного решения СБ ООН по Косово, так как в его основе лежит противоречащее международному праву, в том числе Уставу ООН, ущемление суверенных прав одного из государств-членов, а это не только создает очевидный прецедент для мировой практики, но и чревато предсказуемыми негативными последствиями для региональной и международной стабильности». США пытались повлиять на Россию и даже предлагали министру иностранных дел Сербии Вуку Еремичу «тихо попросить правительство России поддержать резолюцию» в Совете Безопасности, но Еремич отказался сделать это.

Принципиальная позиция России не оставила США другого пути, кроме как инициировать одностороннее провозглашение независимости Косова. Даниель Фрид писал: «Независимость Косова неизбежна и огромную цену будет платить любая нация, которая встанет на этом пути». Несмотря на столь жёсткие заявления, у США с этого момента всё пошло наперекосяк. И самое важное — ряд стран отказался признавать Косово без резолюции СБ.

США предполагали признать Косово в декабре 2007 г., сразу после окончания переговорного процесса между Белградом и Приштиной, но не позже января 2008 г. Однако в эти планы вмешались события в Сербии, а именно — планировавшиеся на 3 февраля 2008 г. президентские выборы. Понимая, что шансы Б. Тадича победить на выборах крайне снизятся, если Косово провозгласит свою независимость, соратники президента и он сам по разным каналам стали просить американцев и европейцев отложить признание Косова до окончания выборов в Сербии. Их убеждали, что Тадич является «самым прозападным лидером в регионе, поэтому его победа будет означать, что Сербия останется на пути евроатлантических интеграций». США не возражали, но предложили Тадичу список того, что он не должен делать в случае провозглашения независимости края (т. н. «красная линия»), и Тадич согласился. Вашингтон был уверен, что после провозглашения независимости Косова Тадич будет соотносить все свои действия с позицией США.

Во время предвыборной кампании президент убеждал избирателей, что он и за Косово, и за Европу, что будет до конца выступать против независимости края, подчёркивая, правда, что только путь в Европу решит проблему. Чтобы поднять рейтинг президента, министр иностранных дел Сербии Вук Еремич умолял представителя США в СБ Джеки Воллкот сделать заседание СБ 16 января 2008 г. открытым, чтобы на нём мог выступить Б. Тадич. Американцы согласились с этим планом. Всё выглядело корректно, президент говорил о том, что «Сербия никогда не признает независимость Косова и будет защищать свою территориальную целостность и суверенитет посредством использования всех доступных демократических средств, юридических аргументов и методов дипломатии». Появление Тадича с пламенной речью в СБ очень помогло ему в президентской гонке.

Складывалось впечатление, что президент затеял двойную игру: американцам обещал уступки в отношении Косова, а в стране и на международных трибунах отстаивал территориальную целостность своей страны. Более того, в Белграде был даже разработан тайный план действий сербского правительства в случае провозглашения Косовом независимости. Однако американская дипломатия работала в Сербии и с другими чиновниками. Будущий шеф переговорной группы по Косову, политический директор Министерства иностранных дел Сербии Борко Стефанович, как сообщается в депеше от 10 декабря 2007 г., передал американцам детали плана, о котором знал лишь узкий круг лиц.

Из представленных материалов видно, что руководство страны в лице президента Бориса Тадича было готово поступиться Косовом, пойти на уступки албанцам, поддаться уговорам американцев и посулам европейцев, фактически признать независимость Косова. Но в то же время заметны некоторые неуверенность и колебание, желание усидеть на двух стульях. Казалось, что Б. Тадич только ищет приемлемую форму, которая бы позволила избежать клейма предателя сербских интересов, но одновременно не препятствовала бы максимальной самостоятельности Косова. В октябре 2010 г. Балканы посетила госсекретарь США Хиллари Клинтон. В Белграде она убеждала власти смириться с потерей края, начать диалог с Косовом, чтобы окончательно решить вопрос его статуса. Американцам было необходимо сдвинуть с мёртвой точки вопрос признания независимости Косова. Ведь именно США стояли у истоков последнего территориального передела на Балканах. Под предлогом защиты прав албанцев Косово было отторгнуто от Сербии в 1999 г. НАТО, контролируя край, создала условия для провозглашения албанскими сепаратистами независимости в 2008 г. Но оказалось, что между объявлением независимости и её признанием — огромная дистанция. Суверенитет Косово отказались признать Сербия, члены Совета Безопасности ООН — Россия и Китай. Многие государства (Греция, Испания, Румыния, Кипр, Словакия) усмотрели в ситуации с Косовом опасный прецедент, угрожающий целостности государств. И дело не сдвинулось, несмотря на уговоры, угрозы и ультиматумы со стороны США.

В 2011 г. переговоры между Белградом и Приштиной продолжились. Белград согласился, что руководить этим процессом будет Евросоюз. Обратим на этот факт особое внимание. Когда переговоры шли под эгидой ООН, Сербии в отстаивании ее интересов могла помочь Россия, а в ЕС Белград оставался один на один с организацией, которая полностью поддерживала албанцев в их стремлении к независимости. Белградскую команду на переговорах, названных техническими, возглавлял Борислав Стефанович, албанскую — Эдита Тахири. На этот раз обсуждались конкретные вопросы: кадастровые книги, свобода передвижения, таможенные печати, автомобильные номера, паспорта, сохранение памятников культуры, признание дипломов Косова в Сербии, поиск 1 800 пропавших без вести человек, свобода торговли, вопросы телекоммуникации и энергоснабжения. При этом Сербии открыто говорили, что время, отведённое ей для заявки о вступлении в ЕС, «истекает» и она должна использовать эти дни, чтобы решить вопрос взаимоотношений с Косовом. Депутаты немецкого парламента в июне 2011 г. также убеждали Белград, что необходимо будет принять решение по косовскому вопросу, иначе Германия не поддержит Сербию в вопросе вступления в Евросоюз. Брюссель ждал от Белграда конкретных результатов. Чёткие договорённости появились уже в июле.

В Брюсселе 2 июля сторонами был полностью согласован договор, состоящий из 18 параграфов и 3 разделов: о свободе передвижения косоваров в Сербии с личными документами, выданными в Приштине, о признании в Сербии дипломов Приштинского университета и о книгах записи актов гражданского состояния. Тем самым был сделан серьёзный шаг в деле продвижения Косова к независимости, поскольку устранялись первые барьеры на пути выхода края из изоляции. Однако этого оказалось мало. Германия потребовала от Сербии прекратить существование сербских органов власти в сербских общинах на севере Косова. Продолжение выдвижения требований поставило в тупик даже уступчивые сербские власти. Приштина восприняла договорённости как инструкции к действию. С 16 сентября 2011 г. косовары при содействии сил НАТО и Миссии Европейского союза по вопросам законности и правопорядка в Косове собрались ввести таможенный и полицейский контроль в пунктах перехода административной границы на участке между Северным Косово и собственно Сербией. В ответ сербы из северных общин вышли на баррикады.

15 сентября по инициативе Российской Федерации было созвано чрезвычайное открытое заседание Совета Безопасности ООН для рассмотрения ситуации в Косове ввиду возможной эскалации напряженности. Поводом для этого послужило письмо Сербии. «По поручению правительства моей страны имею честь просить о срочном проведении в четверг, 15 сентября 2011 года, заседания Совета Безопасности для недопущения реализации угрозы со стороны Приштины, собирающейся, заручившись содействием Сил для Косово (СДК) и Миссии Европейского союза по вопросам законности и правопорядка в Косово (ЕВЛЕКС), ввести с 16 сентября таможенный и полицейский контроль в пунктах перехода административной границы (известных как КПП 1 и КПП 31) на участке между Северным Косовом и собственно Сербией», — говорилось в письме Постоянного представителя Сербии при ООН на имя Председателя Совета Безопасности. Постоянный представитель Российской Федерации при ООН Виталий Чуркин поддержал просьбу Сербии. Совет Безопасности призвал Косово и Сербию продемонстрировать полную приверженность диалогу, примирению и миру, а также воздерживаться от односторонних действий или использования силы в разрешении разногласий вокруг осуществления пограничного контроля.

Борис Тадич, вероятно, осознавал серьёзность ситуации в крае и в конце 2011 г. и начале 2012 г. неоднократно повторял, что никогда не признает независимость Косова.

Но в мае 2012 г. в Сербии прошли президентские и парламентские выборы, которые Б. Тадич проиграл. К власти пришла Сербская прогрессивная партия (СПП), а президентом страны стал её лидер Томислав Николич. Во время предвыборной компании СПП позиционировала себя как оппозиционную партию, но, получив власть, забыла о своей оппозиционности и активно продолжила линию Бориса Тадича по Косовскому вопросу.

Осенью 2012 г. инициатива о начале переговоров по Косову перешла в фазу практического осуществления. Премьер-министр Косова Хашим Тачи, соглашаясь на переговоры, говорил о нормализации межгосударственных отношений, а новоизбранное руководство Сербии убеждало население страны, что готово выполнять все договорённости предыдущей власти, но не будет обсуждать статус края. Подробностей никто не знал, поэтому предполагали, что предметом переговоров станет интеграция в косовскую административную систему северных общин с большинством сербского населения. И… поэтапное признание сербскими властями независимости Косова.

В начале сентября ЕС представил европейской и балканской общественности план, который поднимал переговоры на более высокий политический уровень. Управлять всем процессом была поставлена Верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон. С самого начала стороны уведомили, что результаты переговоров важны для определения даты начала евроинтеграции. Не обошлось без нажима: президента Сербии предупредили, что ему придётся принять очень трудные решения. Председатель Комитета по внешней политике Бундестага Рупрехт Поленц высказался откровеннее: Сербия должна признать независимость Косова до начала переговоров о присоединении к ЕС. Бернар Кушнер, бывший министр иностранных дел Франции, во время посещения Приштины не скрывал, что Брюссель обусловит начало переговоров Сербии с ЕС нормализацией отношений между Белградом и Приштиной. А ещё он пожалел, что натовцы в 1999 г. не установили албанскую власть в Митровице: мол, тогда бы и не пришлось сейчас вразумлять сербов.

19 октября диалог начался, а 7 ноября состоялась вторая встреча премьер-министров Ивицы Дачича и Хашима Тачи. Премьеры не садились за общий стол. Так повелось ещё со времён войны в Хорватии: сначала они по отдельности разговаривали с К. Эштон, а затем встречались на совместном ужине и обсуждали подготовленные вопросы. Разговор шёл о ликвидации параллельных институтов власти на севере Косова, об урегулировании вопроса границ. Хотя И. Дачич не раз высказывал мысль о возможной автономии Косовска-Митровицы, о разделе Косова, Х. Тачи был категоричен: это неосуществляемый сон Белграда, повторял он. На встрече обсуждали также единое управление границей между Сербией и Косовом, открытие «канцелярий по связям» в Белграде и Приштине, финансирование «нелегальных сербских структур» на севере края.

Общественность Сербии была возбуждена: многие предлагали отказаться от переговоров с ЕС, если условием станет признание независимости Косова. Неожиданно выступил Патриарх Сербский Ириней, который призвал не сдавать Косово ради членства в ЕС. Синод Сербской Православной Церкви (СПЦ) направил президенту Т. Николичу письмо и предупредил власть, что не согласен с ней по вопросу Косова, и считает, что речь идёт о фактической сецессии края. Синод спрашивал президента: «Почему представители государственной власти переговариваются с Тачи, которого разыскивают за совершённые преступления?» Синод считал недопустимым узаконивание границы между Сербией и Косовом, предлагал аннулировать все решения предшествующей власти, подумать о национальных интересах страны и народа, вернуться к букве резолюции 1244. 30 ноября Т. Николич встретился с представителями сербской церкви — патриархом Иринеем, Митрополитом Амфилохием и епископом Иринеем. Встреча прошла безрезультатно, т. к. президент объяснял, что выбора нет и вопрос с границей уже закрыт.

Четырёхчасовая встреча И. Дачича и Х. Тачи в Брюсселе 4 декабря закончилась рядом договорённостей. И. Дачич уверял журналистов, что переговоры были статусно нейтральны, а речь шла об исполнении договоров предшествующей власти о совместном управлении границами и обустройстве четырёх пограничных переходов (Ярине, Мердаре, Брняк, Кончуль), из которых два находятся на севере Косова. Они должны открыться уже 10 декабря. Говорили о таможенных процедурах, канцелярии по связям, присутствии на границе ЕВЛЕКСа. Пошлины якобы будут собирать до границы, в Нише и Южной Митровице, в зависимости от того, с какой стороны идут грузы. Начнут свою работу и офицеры для связи, для начала они будут располагаться в канцеляриях ЕС в Приштине и Белграде. Кроме того, Х. Тачи подтвердил, что уже создана мультиэтническая полицейская группа, которая будет защищать объекты культурного и религиозного наследия в Косове. А Белград займётся обдумыванием возможностей финансирования сербов в крае. Договорились также продолжить диалог о телекоммуникациях и энергетике, активизировать разговор о пропавших без вести. Обсудили, что на переходах будут находиться албанские и сербские полицейские, а также представители ЕВЛЕКСа. При этом Х. Тачи уверенно заявил, что в решениях речь идёт об устройстве государственной границы между Сербией и Косовом, а И. Дачич представил договорённости общественности как обустройство пограничных переходов на административной линии.

У сербов появился страх, что речь идёт об установлении границы, а офицеры (чиновники) для связи — закамуфлированные послы. Послы и есть. Сначала говорили «офицеры», потом — «чиновники», а затем премьер-министр заявил, что в Белграде для связи с Косовом скоро назначат «одного из лучших дипломатов из Косова».

Договорённости в Брюсселе вызвали неоднозначную реакцию в стране. Демократическая партия Сербии (ДПС), «Двери» и радикалы назвали переговоры неконституционными, охарактеризовали их как предательство и призвали к бойкоту. Дачич успокаивал общественность: «Косово нам никто не вернёт, если мы откажемся вступать в ЕС». Поддержать сербов Косова на Ярине выехали представители ДПС, напомнив, что партия уже направила запрос в Конституционный суд о том, являются ли договоры предшествующей и нынешней власти с Приштиной законными. В. Коштуница призвал Т. Николича и А. Вучича приехать в Косово и поддержать свой народ. Зампред ДПС Н. Попович открыто заявил, что ЕС обманул Сербию, желая узаконить границу между Сербией и Косовом. Лидер «Двери» Владан Глишич выдвинул идею «создать единый фронт против предательства из всех патриотических, национальных и народных партий и институтов, среди которых СПЦ имеет особое значение». По этим вопросам было достигнуто единство ДПС, «Двери» и Сербской Православной Церкви.

На власть обрушилась справедливая критика. Многие подметили, что принимал решение узкий круг лиц, что вопрос не обсуждался в Скупщине, не учитывалось мнение народа, церкви, общественности не представлена платформа переговорного процесса. И. Дачичу пришлось труднее всего, ведь именно он вёл переговоры, принимал решения и должен был отвечать оппонентам. По его мнению, вполне достаточно было того, что он оповещал о переговорах президента, председателя парламента и шефа правительственной Канцелярии по Косову и Метохии. Позицию премьера нельзя было назвать оптимистичной. Он как бы заранее соглашался с необходимостью предпринимать непопулярные меры, уверенный, что новая власть должна не только выполнить договорённости Б. Тадича, но и внести свою лепту в улучшение отношений между Белградом и Приштиной. Это его слова: «Призываю всех не начинать битву, в которой мы не можем победить».

Даже беглый анализ переговорного процесса показывает, что Сербия не была самостоятельна в принятии решений и что принятые решения оказались крайне непопулярными у народа. Опрос общественного мнения в конце 2012 г. показал, что между ЕС и Косовом две трети сербов выбирают Косово и только 27 % — Европу. Парадоксальным является то, что руководства партий правящей коалиции всё время говорили о проевропейской политике, а большинство их избирателей оказалось евроскептиками. Среди 59 % евроскептиков большую часть (78 %) составляли избиратели правящей СПП и те, кто ей симпатизировал, и только 14 % одобряли европейскую политику прогрессистов. Если бы в конце 2012 г. состоялся референдум, то за Косово бы проголосовали и 77 % приверженцев социалистов (лишь 9 % за ЕС). Демократы (ДП), пожалуй, колебались больше всех. Среди них было почти равное число выступающих за ЕС (43 %) и Косово (46 %). Лишь либералы — самые главные последователи присоединения к Европе: таковых 74 %, в то время как за Косово только 8 %.

В начале 2013 г. переговоры по Косову между Белградом и Приштиной вошли в решающую фазу. К этому времени уже были согласованы следующие вопросы:

1. Определены параметры присутствия Косова на международных форумах. Сербия согласилась с тем, что на столах будет стоять табличка «Республика Косова» со сноской «в соответствии с резолюцией 1244 СБ ООН». Это фактически означало согласие с внешнеполитической самостоятельностью Косова.

2. Признание в Сербии личных документов, выданных в Косове.

3. Взаимное признание университетских дипломов, выданных после 2008 г.

4. Решение о свободе передвижения албанцев по Сербии с косовскими документами и автомобильными номерами, выданными в Косове или УНМИКом (передвижение свободно), или косовскими учреждениями (меняются на временные).

5. Создание границы между Сербией и Косовом. В договоре от 2 июля 2011 г. говорится о пересечении «административной линии (границы)».

6. Договор о совместном управлении границей, установление погранично-таможенных переходов.

7. Уплата таможенного сбора на границе по законам Косова.

8. Создание в Косове единой таможенной зоны.

9. Договор о таможенной печати с надписью «Таможня Косова».

10. Взаимная отмена торгового эмбарго.

11. Договор об обмене кадастровыми книгами и книгами записи актов гражданского состояния.

12. Учреждение «канцелярий по связям» в Белграде и Приштине. Значит, речь идёт об учреждении дипломатических представительств.

13. Включение четырёх общин севера Косова с большинством сербского населения в единую финансово-бюджетную систему края.

14. Создание специальной полиции, которая бы защищала памятники сербской православной культуры.

К этому следует добавить, что формат переговоров на уровне премьеров и президентов говорил о скрытом признании Белградом власти Косова как законной. Албанцы же без утайки рассматривали переговоры как встречи на высшем уровне, направленные на нормализацию межгосударственных отношений. Одним из последствий договорённостей явилось то, что Совет управляющих Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) принял решение о включении Косова в состав стран-членов банка, признав тем самым его самостоятельность.

После договорённостей о границах и пограничных переходах оставалось обсудить вопрос о полной интеграции сербских общин в политическую, экономическую и финансовую системы Косова. Почему так важны для двух сторон общины на севере Косова, Косовска-Митровица? В этих общинах с большинством сербского населения албанцев нет вообще, там порядок охраняют сербские полицейские, получающие зарплату из Белграда, там в больницах, школах, судах работают и учатся сербы. У них до недавнего времени существовала беспрепятственная автомобильная связь с Сербией. Восстановил свою деятельность в Косовска-Митровице университет, переехавший из Приштины. Регионом управляет Скупщина, все органы власти тесно связаны с Сербией. Когда всё это перейдёт к албанцам, кто посмеет сказать, что Косово — автономия Сербии?

6 февраля 2013 г. переговоры поднялись на новый, «президентский», уровень. В Брюсселе встречались президенты Сербии и Косова — Т. Николич и А. Яхьяга. Хотя встреча длилась меньше часа, албанцы были довольны самим свершившимся фактом. Они оценили даже короткий диалог как встречу президентов двух независимых государств. 19 февраля в Брюсселе состоялся более подробный разговор об интеграции общин севера Косова. Переговоры длились весь день 19 и продолжились 20 февраля при плотно закрытых дверях. Накануне госсекретарь США Джон Керри консультировал госпожу Эштон о методике дальнейших переговоров. Непосредственно в Брюсселе со сторонами беседовал американский дипломат Филип Рикер, который хвалил сербскую сторону за нахождение компромисса, обещал поддержку по вопросу евроинтеграции. На Х. Тачи давление не оказывалось, его ободряли европейской перспективой и лишь журили за преступность и коррупцию, на которую следует обратить внимание.

К переговорам 20 марта 2013 г. была подготовлена новая версия договора, состоящего из 8 пунктов. Компромисс по объединению сербских общин заключался в том, что 9 общинам Косова предоставят права, обозначенные в плане Ахтисаари. Кроме того, за договором о нормализации отношений, согласно высказываниям советника Бундестага Ханса Фаленски, должно последовать предоставление Косову места в ООН при полном на то согласии Белграда. Только в этом случае Германия готова уменьшить список условий, предъявляемых Сербии и необходимых для начала переговоров с ЕС. Кстати, Германия выставила Сербии 7 условий, среди которых, например, есть и такое: не менять мнение о событиях в Сребренице и оценивать их как геноцид.

21 марта прошло заседание СБ ООН, где обсуждался ход переговоров по Косову с приглашением сторон. И. Дачич нарисовал неприглядную картину жизни сербской общины в Косове: отсутствуют условия для возвращения сербов в свои дома, их передвижение небезопасно, употребление сербского языка невозможно, памятники культуры и дальше уничтожаются. Он привёл данные, что в период с 1 октября 2012 г. по 31 января 2013 г. в крае совершено 93 нападения на сербов, есть убитые и раненые. Только в январе разрушено 102 надгробия на сербских кладбищах. Кроме того, увеличилось число арестов сербов без объяснения причин. Косовский премьер X. Тачи в Совете Безопасности призвал Белград согласиться на расформирование «параллельных структур власти» в Косове и подписать Мирный договор, в котором бы Сербия извинилась за преступления в 90-е гг. и согласилась выплатить репарации (!).

19 апреля премьер-министры Сербии и Косова Ивица Дачич и Хашим Тачи закончили переговорный процесс, согласившись с текстом Договора о нормализации отношений.

Договор состоит из 15 пунктов и касается исключительно положения сербов на севере Косова. Сербы добились создания Ассоциации / Объединения сербских общин там, где они составляют большинство. Внутренняя жизнь этого образования будет регулироваться Уставом, его нельзя распустить без решения сербских общин. Объединение будет иметь председателя, зама, скупщину и вече. По этому пункту важно разъяснение Дачича: институты Объединения будут располагаться в Митровице, оно будет иметь «своё имущество, счёт, парламент, председателя, заместителя председателя и вече как некий вид правительства». Значит, не правительство, а его некое подобие. В тексте же не говорится о месте расположения указанных органов и о правительстве, никак не уточняются вопросы счёта. Жизнь общин будет регулироваться косовскими законами, а Объединение будет управлять вопросами экономического развития, образования, здравоохранения, окружающей среды.

В тексте отмечается, что Объединению могут быть переданы и другие полномочия со стороны центральной власти. Объединение сербских общин будет представлено и в косовских структурах, но только в совещательных органах. Сразу встаёт вопрос: насколько можно надеяться на косовские власти? С уверенностью можно сказать, что албанцы не только на новые уступки не согласятся, но и договорённости будут стараться не выполнять.

В п. 9 договора определено, что будет продолжать существовать единая косовская полиция, а полиция сербских общин будет полностью интегрирована в её структуры, зарплату будет получать из Приштины. Правда, командир полиции будет назначаться из сербов, а состав полиции должен отражать этнический состав общин. Это означает, что, когда откроют границы сербских общин, туда хлынут албанцы, а значит, полиция будет состоять и из сербов, и из албанцев. Командир полиции сербских общин полностью подчиняется косовским органам власти.

Правосудие будет интегрировано в косовскую правовую систему и будет действовать по албанским законам. Правда, в Приштине в Апелляционном суде намечается создание «панели», где большинство судей будет сербами. Они станут заниматься правовыми вопросами, возникающими в Объединении. В Митровице предполагается открыть отделение Апелляционного суда.

Журналисты отмечали, что Хашим Тачи пошёл на уступки по созданию Объединения сербских общин только потому, что Сербия пообещала не возражать против места Косова в ООН. Однако в тексте договора (п. 14) стоит, что «ни одна сторона не будет блокировать и не будет подбивать других саботировать прогресс обеих сторон по вступлению в ЕС».

Первые выборы в Объединении сербских общин намечалось провести уже в 2013 г. по косовским законам при поддержке ОБСЕ. Применение договора будет оговорено специальным планом. Содержание договора этим ограничивается.

Хотя власти Сербии убеждают сомневающихся в том, что договор окончательный и обсуждению не подлежит, журналисты пишут о том, что пункты 9 (о полиции) и 14 (о месте в ЕС) до сих пор не согласованы до конца. А значит, они могут быть изменены не в пользу сербов.

Если оценивать текст договора с точки зрения уровня автономии для национального меньшинства в независимом государстве, то в этом случае статус представляется крайне низким. Если говорить о защищённости сербского населения, безопасности его имущества, памятников культуры, то и этот вопрос можно считать до конца не решённым. Законодательство Косова не гарантирует безопасность меньшинствам, а полиция, полностью интегрированная в косовскую систему безопасности, даже частично с сербскими полицейскими, будет обязана выполнять волю албанского начальства.

На наш взгляд, оценивать договор следует по другим параметрам. Важно понимать, отражает его содержание соглашение с независимым государством или с автономным краем в составе Сербии, даже если слово «независимость» в тексте не употребляется? Все перечисленные выше пункты договорённостей с приштинскими властями максимально приблизили Косово к независимости, а договор от 19 апреля совсем устранил присутствие Сербии в Косове, даже в общинах с большинством сербского населения. Сегодня уже никто не скажет, что Косово является сербской территорией. У Сербии не осталось никаких рычагов, чтобы влиять на внутреннюю жизнь Косова и даже северных сербских территорий, управлять Косовом и Метохией или что-то предпринимать на этой территории, хотя она продолжает формально оставаться автономным краем в составе Сербии. Косову не хватает только места в ООН, но, похоже, Белград готов уступить и в этом вопросе.

Так печально заканчивается история развала некогда мощной Югославии. Хотя… мы можем ещё ожидать продолжения. При попустительстве властей, которое мы наблюдали в вопросе Косова, вполне прогнозируемы события по отделению от Сербии Воеводины, южных областей, населённых мусульманами. Но этим вопросам должны быть посвящены отдельные исследования.

* * *

Действия международных организаций на Балканах часто выглядят очень нелогичными и оставляют без ответа много вопросов: зачем надо было поощрять сепаратистов в КиМ и метод их деятельности — терроризм, — ведь на основе албанского опыта в КиМ может сложиться мнение, что можно достичь многих целей, если использовать методы убийства и насилия? Зачем допускались этнические чистки и создание моноэтнического государства? Европа должна ответить и на вопрос, сколько албанских государств она может выдержать в Европе и каковы перспективы объединения территорий с большинством албанского населения. Какова цель создания на юге Европы большого албанского государства, которое объединит все земли с большинством албанского населения, нарушив тем самым территории ряда независимых стран?

При этом не стоит думать, что, если предоставят независимость Косову, это станет прецедентом для всех непризнанных государств на постсоветском и постъюгославском пространстве. Балканский кризис показал неоднозначное отношение к разным субъектам конфликта. Например, если Косову можно создавать своё государство, то сербам в Хорватии нельзя было даже заикаться о культурной автономии. Албанцам в Македонии можно расширять права в направлении автономии, а сербам в Боснии и Герцеговине предлагают создать единую Боснию. Это — политика двойных стандартов в деле. Она применялась для того, чтобы:

— не дать создать православному сербскому народу единое государство, отсечь все возможности его усиления. Ослабить его за счёт уменьшения территории, через предоставление самостоятельности мусульманским территориям;

— поддержать сепаратистские устремления в стане славян и православных (Черногория);

— поддержать сепаратистские движения албанцев (Сербия, Македония, Черногория), а затем объединить их в единое государство.

В знаменателе такой политики — антисербская, антиправославная, антирусская позиция. Поэтому Косово может стать прецедентом только в том случае, если от России надо будет отделить какую-либо территорию. Если же потребуется присоединить, то международные организации этому воспротивятся.

Для нас очень важно понимать, что Югославия стала полигоном отработки методики, которая может применяться для форсирования процесса распада многонациональных федераций, для ускоренного признания субъектов (отдельных территорий) федерации в качестве независимых государств, для управления политическими процессами в регионе, для разрушения и создания государств не по воле народов их населяющих, для смены неугодных политических лидеров и изменения политического строя страны. Это — весьма опасный пример для России.

Оценивая события на просторах бывшей Югославии, происходящие в последние почти два десятилетия, необходимо отметить один важный факт. Значение Сербии (хотя против неё ополчились почти все государства и организации) состоит в том, что она на 15 лет задержала осуществление идеи глобального управления из одного центра, дабы человечество нашло инструмент сопротивления этому злу. И Сербия сегодня — снова на переднем рубеже изменений в международных отношениях. То, как будут решаться балканские вопросы, покажет не только зрелость современной цивилизации, но и уровень осознания Россией своих национальных интересов. Этим определится и темп продвижения от однополярного к многополярному миру. Основа нового миропорядка опять закладывается на Балканах.