Время, как и Пространство, есть форма энергии. Пространство – это измерение, которое подходит для тел, а Время – для душ.

Но Майя вовлекло нас в свою игру материальной жизни, и, ведомые игрой, мы и Время превратили в материю, прилагая его лишь к реалиям тела. Сколько длится жизнь? Сколько времени продолжается детство? Сколько часов необходимо для отдыха? Как долго можно работать производительно? И для того, чтобы не забывать об этой все возрастающей материализации времени, мы создали маленькие напоминающие устройства, которые носим на запястье или в кармане: это часы, которые отсчитывают каждый наш шаг и отмеряют ту энергию времени, которую мы затратили на его совершение.

* * *

Несмотря на удовлетворение, которое, как предполагается, приносит нам измерение времени, надо заметить, что это вовсе не достижение. Если бы это было так, мы бы не чувствовали, что время может быть разным по восприятию его длительности, будь то время физическое, психологическое, ментальное или духовное. Один час на физических часах вовсе не равен часу боли или часу радости; час страдания длится гораздо больше, чем час наслаждения. Один час за чтением интересной книги пролетает незаметно, а заучивание в течение часа того, что нам не нравится, длится вечность. Час душевного подъема бесконечно краток, час угрызений совести и досады на свою неразвитость может показаться столетием…

А значит, мы еще не нашли меру времени. Есть разные категории часов и минут, и не все из них можно уловить одним и тем же механизмом; более того, различное время по-разному на нас влияет.

Минуты, которые отсчитывают стрелки наших часов, могут, складываясь в года, превратить нас в профессионалов и эрудитов в какой-нибудь области знаний. Однако мгновения, проживаемые душой, – это то единственное, что может помочь нам эволюционировать на протяжении множества воплощений.

Как и в случае других иллюзий, Майя заставляет нас бояться времени, представляя его нам как синоним губительной силы, которая пожирает и разлагает плоть. Нет ничего неизбежнее: старик Хронос день за днем разрушает нас и рисует морщины на нашей коже.

Но, может быть, это лишь еще одна вуаль? Не скрывается ли за смертью и разрушением какая-то особая форма превращения, изменения, ведущего к эволюции, какая-то форма вечной молодости?

Иногда мы соглашаемся с тем, что было бы хорошо сменить кожу, сбросить старые одежды и обновить внешние формы, чтобы дух смог спокойно продолжать свой жизненный путь. Но тогда почему мы боимся сменить кожу? Почему оплакиваем свои изношенные тела? Не потому ли, что боимся: вдруг наше тело дано нам единожды и это будет не смена кожи, а полная потеря нашего единственного проводника и носителя?

Однако Время действует не так. Посмотрите на дерево: оно не думает, но чувствует тоньше, чем мы. Оно не оплакивает свои мертвые листья, напротив, оно счастливо отдыхает налегке в течение всей зимы, уверенное, что пробудится будущей весной.

В основе всех изменений, которые производит Время, лежит не старость и не смерть, а лишь вечная молодость.

Молодость – это сердце Времени: быть молодым не значит сохранять молодость, это значит Быть.

* * *

Молод тот, кто поддерживает неизменным костяк свое го существования, хотя покрывающая его кожа может периодически менять свои клетки. Молод тот, кто всегда живет с одним и тем же Идеалом в душе. Тот, чье сердце вдохновляется подлинными чувствами. Тот, кто на протяжении жизни неустанно работает с собственными мыслями, ни на минуту не прерывая своей деятельности – телесной, психической или ментальной.

Молод тот, кто привержен главным, важнейшим ценностям, а поскольку они стары как мир, то, возможно, и в них тоже скрыто сокровище молодости; в противном случае они не смогли бы продержаться так долго.

* * *

Майя вечно молода. Невозможно представить себе Иллюзию, чей лик не был бы всегда юным. Майя молода, потому что без устали трудится над своей жизненной игрой и всегда внимательна к тому, что приводит ее в движение.

Сейчас Майя особо заинтересована в игре Времени, в которую она вовлекает людей. Молодая, неунывающая, неутомимая, сегодня она играет с нашим психическим миром, овладевая им с огромной скоростью. Сегодня за одну минуту происходит то, на что раньше требовалось десять. Сегодня юность кратковременна, зрелость мимолетна, а старость наступает почти сразу же. Вещи быстро изнашиваются, чувства исчезают, почти не успев возникнуть, а ценностями люди бросаются, как дети мячиком во время игры.

Что означает это ускорение времен? Может, это некая форма эволюции, которая преобразуется в скорость, или это форма деградации, когда скорость падения превышает ритм восхождения?

* * *

Циклы образуют дыхание времени. С каждым вдохом и выдохом оно воздвигает и разрушает цивилизации.

Иногда Время дышит медленно и спокойно, в другое время – возбужденно и учащенно. Умиротворенному дыханию Времени соответствуют счастливые эпохи роста и созидания, которые отражаются и на жизни целых народов, и на частной жизни людей. Учащенному дыханию соответствуют периоды распада цивилизаций, когда рушатся древние ценности, когда люди жестоко страдают от того, что принуждены жить среди руин, мечтая о наступлении Времени Восходящего Движения.

Там, за игрой Майи, за ее обманчивым зеркалом, в котором вещи видятся перевернутыми, поскольку появляются с другой стороны, – за всем этим находится Вечное Время, Чистая Энергия, в которой живут те вечно юные, кто нашел собственную внутреннюю вечность – Бессмертную Афродиту постоянного сознания.