Готику связывают с тамплиерами, во всяком случае приписывают им создание этого искусства и его распространение. Отдельной темой являются глубинные причины, мотивации, возможные скрытые связи, которые легли в основу этой особой формы искусства и ее символического содержания.

Древнейшая система организации труда, какой пользовались тамплиеры, соответствует естественному, природному порядку вещей, в котором они открыли неоспоримую практичность и целесообразность.

Тем не менее они поняли, что, удовлетворяя лишь основные потребности существования, они не смогут достичь состояния Человека с большой буквы.

Как и во всех великих идеалистических концепциях, представление о человеке у тамплиеров не сводится к его материальным формам, они продолжают поиск за их пределами, ищут куда более глубокой реализации. Речь идет о духовном человеке, внутреннем человеке, и даже если этот внутренний человек не всегда пробужден и не всегда ясно себя проявляет, он все же нуждается в той силе, что пробудит его. Поэтому тамплиеры не ограничиваются материальными аспектами жизни, а стремятся вырваться за их пределы, развивать человека целостного.

Для этого требуется личная дисциплина на протяжении долгого времени, требуются усилия, требуется терпение. Требуются и определенные ритуалы, ритуалы, в которых нет ничего искусственного, но есть нечто метафизическое, проявляющееся на физическом плане, есть нечто духовное, проявляющееся в материальном наиболее адекватным образом. В эти естественные ритуалы, которые способны помочь разбудить внутренний мир, включается то, что мы называем молитвой, религиозными песнопениями, и даже некоторые религиозные танцы, медитации, духовные упражнения, – все те элементы, которые требуют от человека полного слияния с ними.

Конечно, подобная дисциплина предназначена для монахов, для тех, кто полон решимости посвятить себя исключительно такому образу жизни, жизни согласно установленным канонам.

Возможно, монахам-тамплиерам не было столь уж трудно пробудиться внутренне.

Но как быть с обычными людьми, не имевшими столь проявленного духовного призвания? Да, конечно, у них были естественные внутренние духовные устремления, но ведь жили они в обычном мире. Нужно было и для них найти систему, которая помогла бы и им достичь духовного пробуждения.

Эта система, которая стара как мир и которую уже столько раз использовали монашеские ордены, в очередной раз возрождается у тамплиеров. Эта система называется РАБОТОЙ и с давних пор считается священной формулой, способной привести человека к духовному пробуждению.

Когда человек работает с материей, придает ей форму, когда он трудится над ней не только потому, что так положено по расписанию, или потому что это его обязанность, а потому, что хочет выполнить эту работу наилучшим образом, – тогда между человеком и самой материей начинает возникать какая-то связь. Человек как-то неуловимо, естественным образом обнаруживает, что руки его работают уже не механически – они творят искусство, они стали почти волшебными. Возникает столь удивительное понимание между тем, кто работает, и тем, что он держит в своих руках, возникает столь тесное общение между человеком и материей, что оно поднимается до уровня искусства. Человек в подлинном смысле слова пробуждается, потому что работа наполняется для него куда более глубоким смыслом.

Такая работа (такое искусство) считалась еще в древности секретом, который передавался в семье от отца к сыну, а в монастырях – от священнослужителей к их ученикам… Передавалась не методика той или иной работы, но секрет, как делать ее хорошо, маленькие нюансы, детали, которые избавляют от рутины и превращают работу в художественное творчество.

Так что тамплиеры открыли два действенных способа молитвы, ведущие к духовному пробуждению:

1. Традиционная мистическая молитва, включающая моления, песнопения, чтение, танец; она вершилась в храме.

2. Молитва, творимая работой, работой, которая становится все лучше и лучше и достигает высот искусства.

Подобная работа приносила благо не только тем, кто ее исполнял, но и всем вокруг, поскольку в этой искусной работе, в этом произведении искусства присутствовали стиль и ритм, и все те, кто был способен воспринять это, и сами чувствовали воздействие этого произведения. И заметьте, что мы сейчас говорим не о великих формах искусства, а о работе искусных ремесленников, которая и сегодня продолжает трогать сердце.

 

Архитектура. Храм

Среди многих видов подобного труда архитектура всегда занимала важнейшее место.

АРХИТЕКТУРА как искусство, что работает с тремя измерениями пространства, способна открыть и четвертое измерение, то особое измерение, которое разворачивается не только в пространстве, но способно прикоснуться и к душам людей.

Витражная роза

Собор Нотр-Дам, Париж

Вот почему те, кто посвящал себя строительству, играли необыкновенно важную роль в истории, а обучение, которое было необходимо для овладения тайнами строительства, носило характер подлинной инициации. Речь шла не только о том, чтобы изучать архитектуру, а скорее о возможности достичь духовной реализации через познание сакральной архитектуры и овладение ее практикой.

И здесь традиция напоминает нам, что тамплиеры играли ключевую роль в качестве строителей и архитекторов и что именно они в значительной степени дали толчок не только самому готическому искусству как явлению, но и воплощению этого искусства в конкретных творениях – храмах, соборах. Эти творения должны были отвечать особым канонам, но при этом они таили в себе множество символов, обладали скрытой силой и потому могли выполнять совершенно определенную миссию.

Западный портал собора Святого Стефана

Метц, Франция

Храмы эти позволяют многим авторам высказывать мысль о том, что тамплиеры получили свое имя не только благодаря тому, что в самом начале своей истории были связаны с храмом Соломона, что общепризнано. Возможно, они обязаны своим именем в значительной мере тому, что сами были творцами храма, создателями этого конкретного и емкого символа, представляющего, с одной стороны, образ Вселенной, а с другой – образ человека, маленького человека, который благодаря храму способен вырасти до масштабов Вселенной.

Да, для этого нужен храм, но к нему добавляется еще многое. Внутри все играет свою роль, все имеет значение: формы, статуи, цвет, свет, звук, поэзия, музыка… Все это вместе составляет единый ансамбль из камня, дерева, стекла, металла. Но и этого мало: храмы возводятся в особых местах, в особых точках Земли.

Поскольку храм является священным символом, который пытается установить связь человека с Богом, он не может быть построен где угодно. Нужно выбрать особое место, место, которое благодаря своей энергетической заряженности уже имеет к этому предрасположенность и позволит храму наилучшим образом исполнить свою задачу. Вот откуда необходимость собрать и соединить все эти знания: особые точки Земли, строительство, важность деталей, каноны возведения храмов, геометрические законы строительства, внутренние элементы, вносящие свой вклад в основной замысел, и все это требует высших знаний, выходящих за рамки обычной архитектуры в ее общепринятом понимании.

Многие авторы представляют готическое искусство как простое продолжение романского стиля.

Очевидно, что загадки готики настолько сложны, что многие предпочитают или просто отмахнуться от них, или сосредоточиться на некоторых деталях, которые позволяют объяснить их как продолжение романского стиля, существовавшего до прихода готики.

Но дело в том, что до сих пор нет никакого логического и исчерпывающего объяснения тому, как возникло готическое искусство, откуда оно появилось и как получило такое распространение.

Хотя многие продолжают думать, что существует какой-то переход от романского искусства к готическому, здесь нет перехода как изменения форм, как будто романский стиль слегка видоизменился – и получилась готика. Мы видим рождение готики, но рождение это происходит удивительно быстро. Сначала в некоторых небольших храмах появляются определенные существенные признаки – а затем, очень скоро, происходит настоящий взрыв. Это происходит так внезапно, что кажется, будто в какой-то лаборатории долго искали какую-то формулу, потом ее нашли, и теперь остается просто ее применить. Нет ни многолетних или даже многовековых испытаний, нет проб и ошибок, как бывает с другими художественными стилями. Готика просто возникает – и все.

Самое любопытное в том, что, возможно, те самые люди, которые прежде дали рождение романскому стилю, и совершили теперь этот колоссальный скачок. Но это произошло не потому, что одна форма искусства стала продолжением другой, а потому, что тот, кто хорошо разбирается в одной форме искусства, так же хорошо понимает, какое значение, какой смысл он хочет придать другой, новой форме.

Знатоки говорят, что фундаментальная разница между романикой и готикой заключается в конструкции сводов. Статичный романский стиль всегда дает ощущение чего-то солидного, прочно обосновавшегося на земле, а динамичная готика – это нечто, что находится в движении, что вибрирует и пытается взметнуться ввысь. Это ощущение возникает от элементов, которые используются в этих художественных формах. В романском своде перекрытие не имеет иной опоры кроме стены. Иными словами, романский свод опирается на стену, и потому стены нужны толстые, прочные, чтобы держать самих себя, да еще и своды. В готическом своде действует сумма сил, что дает исключительный результат: своды не давят на стены, а устремляются вверх, и поддержка стен им не нужна. В готических соборах стены делали все более и более тонкими, воздушными, и доказательством тому – тот факт, что в этих стенах помещали все больше и больше витражей, которые сами по себе не способны что-либо поддерживать.

Своды собора Святых Юста и Пастора

Нарбонна, Франция

Чтобы уточнить некоторые детали готического стиля, давайте представим, как своды поддерживаются при помощи аркбутанов. Аркбутаны создают постоянное боковое давление. Если бы оно не компенсировалось, своды лопнули бы вверх, а затем упали наружу. Именно так начинает рушиться готический собор, в то время как у романских соборов своды, разрушаясь, падают внутрь собора.

Почему не лопаются своды? Потому что камни арок столь сильно давят вверх, что поддерживают сами себя, и давление сбоку они компенсируют давлением кверху. Таким образом они практически преодолевают силы гравитации и становятся столь воздушными, что сила, поднимающая камни с земли, передается и человеку, входящему в собор. Он как будто и сам чувствует необходимость преодолеть силу земного тяготения, взлететь, подняться вверх, словно что-то заставляет человека почувствовать на мгновение, что он уже почти не касается земли.

Между частями свода формируются различные узлы напряжения, связанные с аркбутанами. Это настоящая головоломка, где все части прекрасно сочетаются между собой, а не просто конструкция из сложенных вместе камней.

Некоторые комментаторы обращают внимание на упоминания о том, что во время строительства готических соборов удар по определенному камню, связанному с другими, вызывал такую вибрацию, такую волну, что звук был похож на звучание струны музыкального инструмента. Таково было напряжение между камнями и так они были связаны между собой, что составляли единое целое, в котором каждая часть выполняла свою задачу. С эзотерической точки зрения, эта постоянная вибрация между камнями существует, даже если ее не слышно; ее можно измерить с помощью чувствительных приборов, и она передается человеку, который и сам становится ее частью.

Таким образом, не столько сами тамплиеры, сколько собранные ими древние традиции дали возможность построить храм как резонатор. Храм – это, конечно же, музыкальный инструмент, но еще более важно, что он является резонатором: в его внутреннем пространстве резонируют основные ноты. И внутри этого резонанса, этих звуков помещается человек, который начинает звучать в той же тонике. Человек встречает именно тот момент и ту обстановку, которые более всего подходят для достижения духовной реализации.

Рисунок стены и аркбутанов абсидиальных часовен собора в Реймсе

Фрагмент из рукописного альбома-дневника архитектора Виллара де Оннекура. XIII в. Национальная библиотека Франции, Париж. Фото репродукции

Готические соборы, например собор в Шартре, свидетельствуют, что их строители были геометрами и математиками высшего класса, на уровне, возможно, древних пифагорейцев. Ведь им удалось обобщить в соборе огромное количество знаний о разных измерениях земного шара, и им удалось это настолько хорошо, что кроме выполнения точнейших математических расчетов они достигли еще и эстетических и мистических целей.

Это снова заставляет нас думать, что тамплиеры владели каким-то математическим секретом, который и позволял им создавать подобное.

Собор Нотр-Дам в Париже

Разрез и план

И мы снова возвращаемся к Ковчегу Завета, к Скрижалям Закона и к тому загадочному сокровищу, которое могли найти тамплиеры за время пребывания на Востоке и непрестанных поисков среди развалин храма Соломона. С другой стороны, ковчег, сундук или корабль всегда был символом как нечто, что может содержать в себе тайну. И само слово «СИМВОЛ» указывает именно на то, что нечто хранит, содержит, заключает в себе что-то, какую-то тайну, не потому, что она должна оставаться тайной, а потому, что мы пока о ней не знаем. Мы можем однажды познать ее, но до той поры она охраняется. Египтяне, чтобы представить само понятие символа, изображали две сложенные вместе ладони с пространством между ними, где и хранится секрет. Тот образ, что мы видим, – это внешняя оболочка, которая охраняет, защищает.

Витражная роза

Собор Нотр-Дам. XIII в. Шартр, Франция

С этой точки зрения Ковчег – тоже символ: он что-то хранит, что-то защищает, и защищает он не просто материальные ценности. Скорее, о чем говорят различные тексты, он защищает определенные знания и ключи, которые смогут пригодиться лишь в том случае, если будут приведены в действие в нужный момент – когда люди станут способны понять и прожить определенную реальность.

 

Мастера-каменотесы

Говоря о готическом искусстве, очень важно коснуться темы мастеров-каменотесов. Они продолжают традицию древних инициатических братств, в которых группа людей стремится достичь совершенства в какой-то работе или в каких-то знаниях; выполняя внешнюю работу, они одновременно учатся осуществлять иработу внутреннюю.

Мастера-каменотесы нашли в камне и форму выражения собственной души, и форму для тех храмов, которые возводили. Их традиция уходит корнями в глубокую древность; некоторые авторы даже относят ее к эпохе строительства храма Соломона, а кто-то – к еще более отдаленным временам.

В Египте существовали братства, сообщества мастеров, которые занимались той же самой работой, и как только они приобщались к ней, они начинали следовать определенным нормам и правилам жизни, присущим этой особой форме труда: у них были особые песни, особые праздники, особые одеяния, особые часы работы, собрания и время для обучения… И все это было связано с тем типом задач, которым они занимались.

Традиция объединять внешнюю работу с внутренней реализацией сил и возможностей – очень древняя. В случае же тамплиеров кто-то должен был готовить планы и чертежи, а кто-то – руководить строительством сотен церквей, появившихся за эти два века. Создается впечатление, будто вдруг пробудилось огромное количество художников, которые до сих пор спали. И этот расцвет, это широкое распространение мастер 06-строителей тоже приписывают ОРДЕНУ ХРАМА – будто орден занимался в своих домах и монастырях подготовкой людей, способных не только осуществлять конкретную работу, но и давать в ней символическое выражение важнейших истин.

Если же говорить о более конкретной и материальной стороне вопроса, следует обратить внимание на ФИНАНСИРОВАНИЕ этой работы, столь необычайно мощное, что оно позволило осуществить все в такие сжатые сроки. В те времена города были очень бедными, и их жители не могли позволить себе таких соборов, как те, что вдруг появились разом на землях Франции. Лорды и церковнослужители делали некоторые пожертвования, но их было очень мало – в лучшем случае хватило бы на витраж с изображением святого, которого особо почитал донатор, или на какое-нибудь произведение искусства, статую, особый стол, реликвию, но они явно не покрывали всех затрат на строительство. А кто же его оплачивал? Кто оплачивал не только материалы, но и работу строителей, которым нужны были средства к существованию? Ведь они были не монахами, а мирянами, у всех были семьи, которые надо кормить. И кто платил за перевозки и доставку материалов?

Единственными, у кого в то время имелось достаточно денег, чтобы за все это платить, были тамплиеры. И если они делали это, то значит, что через эту работу они хотели достичь какой-то цели. В противном случае они не стали бы столь экстраординарным способом поддерживать многочисленные группы строителей.

Для возведения готических соборов тамплиеры взяли на Востоке многие типичные элементы, например арки и некоторые другие, происхождение которых очевидно. Кроме того, известно (или можно понять), что в значительной степени именно с Востока они берут концепцию инициатических братств, имеющих внутренние уровни. Потому что не каждый, кто вступал в братство, сразу получал равные с другими права. Нужно было начинать на правах ученика, и только после определенной суммы заслуг и достижений можно было достичь уровня мастера-строителя. Мастер-каменотес был в своем деле практически на уровне посвященного, и между учеником, только переступившим порог братства, и мастером-каменщиком разница была столь же велика, как между простым прихожанином и священнослужителем высокого ранга.

На Западе они восприняли все те знания, которые в течение долгого времени тщательнейшим образом собирались и разрабатывались в Сито, чтобы подготовить появление тамплиеров.

Мадонна с младенцем

Фрагмент портала Девы Марии собора Святого Стефана.

Метц, Франция

Мастера-строители образуют ложи и доказывают свою необходимость: они способны рассказать о храме, способны построить его – построить такой храм, который не останется достоянием одних только клириков, но откроет свои двери простым людям.

Напомним, что до появления тамплиеров храм был предназначен исключительно для священников и монахов. Народу позволялось заходить внутрь только во время каких-то праздников или по особым случаям, и при этом они испытывали чувство благоговейного страха, поскольку храмы считались местом закрытым и исключительным.

Своды готического собора

Собор Нотр-Дам. XIII в. Шартр, Франция

Однако строительство церквей и соборов открывает новые перспективы. Теперь можно действительно говорить о божьих людях, потому что внутри собора люди снова становятся по-настоящему важными, приобретают главную роль. Готический собор всем своим символизмом старается умерить потребность в шумном, бесшабашном веселье, характерную для простых людей. Посредством символов собор пытается показать путь, пытается сделать так, чтобы люди, хотя бы и на подсознательном уровне, смогли проникнуться определенными идеями – идеями порядка, которые могли бы повлиять на их жизнь, пытается дать каждому шанс соприкоснуться с мистикой, шшсреализоваться в жизни.

Мы говорили о том, что готический собор – это своего рода резонатор, нечто вибрирующее, и тот, кто попадает туда, тоже начинает вибрировать. Этот резонатор – не просто какой-то инструмент; храм был задуман как средоточие всех знаний, которые человек может получить от Бога и воплотить на земле. Иначе говоря, храм можно назвать всеобщим синтезом мудрости. Все храмы древности были построены по тому же принципу, восходящему к храму Соломона.

Одна из гипотез приписывает вестготам в Испании невероятную работу по восстановлению некоторых секретов древних строителей храмов, секретов, которые, в свою очередь, оказались потом у тамплиеров. Согласно этой гипотезе, после взятия Иерусалима в 70-м году нашей эры Тит приказал собрать все сокровища, которые имелись в разрушенном Иерусалимском храме, и отправить их в Рим. По некоторым сведениям, они некоторое время хранились в храме Юпитера Капитолийского, после чего их оттуда забрали и сделали частью императорской сокровищницы, где они и находились, пока в 410 году Рим не был взят Аларихом. Аларих тоже отнесся к сокровищам как к чему-то исключительно ценному. В свою очередь, преемники Алариха, которым достались эти сокровища, основали на Западе королевство вестготов, и, согласно преданиям, сокровища некоторое время находились в Тулузе, потом – в Каркассоне и, наконец, оказались в Толедо. По поводу пребывания сокровищ в Толедо есть множество легенд и историй, рассказывающих, от кого они уходили, кому доставались, как передавались из рук в руки дальше… Но создается впечатление, что в какой-то момент они совсем затерялись и пропали из виду, и никто не знает, где они теперь.

…И тем более, кто ими сейчас владеет. Кто-то утверждает, что там было много золота и других драгоценных вещей; но есть и те, особенно среди испанцев, кто ищет в них источник мудрости, и эти люди убеждены, что сокровища хранят математические соотношения и другие древнейшие знания.

Вестготы должны были что-то найти, поскольку они начинают строить полукруглые арки, и, что особенно интересно, стараются вписать в них знаменитую ПЯТИКОНЕЧНУЮ ЗВЕЗДУ, которую ошибочно называют звездой Соломона, хотя звезда Соломона шестиконечная. Пятиконечная звезда является одним из древнейших символов, с помощью которых представляли микрокосм – человека. Своими пятью лучами она даже напоминает человека: две руки, две ноги и голова.

Но пятиконечная звезда представляет не обычного человека, состоящего из четырех традиционных алхимических элементов – земли, воды, воздуха и огня, а человека, который дал родиться внутри себя пятому элементу – высшему сознанию, сознанию собственного бессмертия, и это позволяет ему вступать в контакт с божественным миром. Человек же, ограниченный четырьмя элементами, человек-куб, не обладает сознанием иного мира, к которому он мог бы получить доступ. Кроме того, пятиконечную звезду часто связывают с пятым элементом, который, согласно восточной традиции, является синтезом первых четырех, чем-то вроде общего источника жизни и общего источника памяти. Все, что было, есть и будет, уже существует в этом пятом элементе, и при опускании его вниз, в материю, через посредство четырех стихий, он проявляется в нашем мире, понятном и конкретном.

Итак, мы видим, что в маленьких, скромных и простых церквях вестготов уже начинает возрождаться некая магия строительства. Строительства не только ради того, чтобы что-то построить, но ради того, чтобы посредством строительства передать послание, чтобы другие люди, будучи посвящены в те же инициатические тайны, могли это послание воспринять.

 

Нумерология. Алхимия

Этот магический аспект искусства строительства, который затем на протяжении всего Средневековья и особенно через готику будет распространяться, расширяться, совершенствоваться и очищаться, включает в себя один элемент, имеющий огромную важность, – НУМЕРОЛОГИЮ, знание символического значения чисел.

Алхимик

Фрагмент западного фасада собора Нотр-Дам. Л’Эпин, Франция

Между нумерологией в ее символическом понимании и обычной математикой существует такое же соотношение, как, например, между астрологией, понимаемой в символическом ключе, и астрономией, как между алхимией и химией. Кажется, что они близки, но разделяет их целая вселенная. Астрономия описательна и принимает в расчет лишь то, что можно увидеть или измерить, астрология же работает с рядом элементов, психологических и духовных, которые астрономией не учитываются. То же можно сказать и об алхимии в ее соотношении с химией и о нумерологии в ее соотношении с математикой. Математики оперируют числами, отношениями между ними и множеством законов, ими управляющих. В нумерологии каждое число – это целый мир, и у каждого – свой особый смысл. Достаточно, например, одного упоминания о числе 3, чтобы дать понять, что речь идет о загадке божества, которое является тройственным и в то же время единым.

Благодаря этому нумерологическому ключу мастера-строителя больше интересует не само здание как таковое, а его пропорции и детали, поскольку строение для него – не просто разумно выстроенная и гармонично организованная масса камней. Для него это особый ЯЗЫК: камни эти соединены друг с другом по определенным математическим законам, и тот, кто их понимает, способен прочесть зашифрованное. Для того, кто понимает эти законы, собор – словно книга в руках, и в соотношении камней, в пропорциях здания он может увидеть целую поэму и перевести ее тысячью всевозможных способов.

Строитель собора

Фрагмент западного фасада собора Нотр-Дам, Париж

Так они работали и с числами, работали в двух направлениях. С одной стороны, они вычисляли размеры, учитывали законы сопротивления материалов, применяли пропорции, рисовали чертежи – то есть делали примерно то же, что делают строители и сегодня. С другой стороны, все эти меры и пропорции имели одновременно и куда более важный смысл, способный привести к пониманию всей Вселенной с помощью маленькой вселенной, выстроенной из камней.

Уже одной только красоты этих зданий достаточно для того, чтобы что-то отозвалось в нас. Как говорил Платон, с помощью красоты человек может встретиться со своей душой и постичь бессмертие всего человечества.

Строение исполняет в некотором роде алхимическую функцию, словно это магический инструмент, предназначенный для того, чтобы вызывать то волшебное ускорение процессов, о котором мечтает алхимия.

Чего же ищет АЛХИМИЯ?

Когда неблагородные металлы превращают в золото, речь идет не о поиске богатства, а о том, чтобы ускорить эволюцию неблагородных металлов, чтобы они достигли другой своей реальности – золота, к которой они так или иначе однажды придут. Но вместо того, чтобы ждать миллионы лет, пока это произойдет обычным, природным способом, именно алхимик может с помощью своего магического философского камня превратить свинец в золото.

Собор играет роль философского камня. Он должен произвести алхимическое преображение. У человека, которому в нормальных условиях понадобились бы многие тысячи лет, чтобы достичь своей духовной реализации, чтобы действительно получить право называться человеком, при контакте с этим «магическим камнем» – собором – появляется возможность очень быстро развить те способности, что дремлют внутри него и нуждаются в толчке, чтобы проснуться и начать действовать.

Таким образом, миссией мастер о в-строителей было сделать из человека Человека. Это было их целью, и как бы странно это ни прозвучало сегодня, но послание в камне, которое они так стремились нам оставить, и сегодня все еще находится рядом с нами.

А те древние магические слова, которые когда-то помогли пробудить этих монахов-воинов и заставили их раз и навсегда изменить свой образ жизни, до сих пор живут среди камней, которые завибрируют, стоит только нам прикоснуться к ним.

Арабская военная конница

Миниатюра из книги «Роман о Готфриде Бульонском и Саладине»

XIV в. Национальная библиотека Франции, Париж. Фото репродукции