Иной мир

— Моя, моя, моя, — страстный шёпот будоражил тишину старого заброшенного дома.

Мужчина жадно целовал свою мечту, свою боль, своё проклятие.

— Пусть на час, но моя, — с губ срывались нежные слова, так несвойственные грубому, жестокому наёмнику.

Адель перекатилась на бок, лукаво улыбнувшись любовнику.

— Забавно, но как мы можем ошибаться в холодности других. Плен стереотипов.

На эту встречу женщина шла, как на эшафот, рисуя в воображении нелицеприятные картины. Но реальность превзошла ожидания: сила, страсть и нежность Неменцева пленили вдову, позволив телу расслабиться и получить наслаждение, а разуму хоть ненадолго отключиться от потока постоянных проблем.

— Чего ты ожидала?

Луна вышла из-за облаков, осветив черты лица летучей мыши… глаза горели недобрым огнём, улыбка хищника играла на губах.

— Кто способен смягчит тебя? — Адель пыталась уйти от ответа, но пристальный взгляд заставил объяснить.

— Я шла отдать долг, — женщина замялась, — точнее, аванс, но всё обернулось иначе.

Пётр грубо перебил любовницу:

— Не утруждай себя объяснениями. Я знаю, зачем ты здесь и ценю твою жертву.

Внезапно взгляд наёмника потеплел. На мгновение сквозь бронированный панцирь кора проскользнул обычный мужчина, мужчина, обнимающий любимую женщину… пусть час, пусть минуту, пусть миг, но за этот миг многие готовы отдать жизнь, но не всем любовь дарована судьбой. И Адель поняла, почувствовала и приняла его любовь. Нежные руки зарылись в волосы, губы коснулись щеки.

— Это не обязательно, я не трону твоего сына, — голос мужчины звучал глухо и надтреснуто.

Адель прошептала Петру прямо в губы:

— Я знаю, но сейчас речь не о Берке.

Поцелуй поразил страстью, женщина прижалась к сильному телу мужчины. Второй раз объяснять свои желания ей не пришлось…

Иной мир

Доминик нёсся по гравийной дороге, совсем не жалея дорогой автомобиль.

«Она и кор. Какая мерзость. Вдова Ричарда Морана опустилась до уровня уличной потаскухи, без разбора прыгающей в постель к первому встречному».

Но оборотень лукавил, лукавил даже в мыслях. Его душила ревность, сжигая уставшее страдать сердце. Его бесила связь Адель не с кором, а связь с самым опасным и неконтролируемом наёмником Иного мира.

Неменцев не был наёмником в полном смысле этого слова: он отличался собственным видением проблем и сам выбирал путь, которому следовал. Кор оставлял за собой право решать: казнить или помиловать. Однажды, поймав беглого заключённого, вместо того, чтобы убить его, Пётр поверил несчастному и заставил всю систему правосудия закрутиться заново. Неменцев не ошибся, парень был оправдан. В другом случае он особо жестоко расправился с невиновной жертвой, нарушив указание Коалиции. В общем, считалось большой удачей, когда планы Петра совпадали с планами власть имущих Иного мира.

Казалось, простое убийство наёмника избавило бы правящие круги от многих проблем, но Ян Вонг видел далеко вперёд. Вампир слишком хорошо изучил таланты кора, например, умение оборотня управлять ситуацией, заставляя других действовать в соответствии со своим замыслом, и, одновременно, подстраиваясь под события. Тигр и хамелеон, боец и интриган, палач и судья, человек и монстр с тысячами масок, но всегда преследующий собственные цели. Бесценный экземпляр Иного мира…

Как же сильно Доминик ненавидел его. Ловкий, сильный, хитрый соперник, всегда выходивший сухим из воды. Чего только стоило организовать зачистку «Тёплого стана» под носом у ликвидатора, да так, что Берк ничего не смог предъявить.

Что она нашла в нём? Конечно, путём шантажа привлечь несчастную женщину. От этой мысли стало особенно тошно: нашёл несчастную, выбор есть всегда.

С тяжёлыми мыслями кружа по дорогам, Доминик потерял счёт времени. Оглядевшись по сторонам, мужчина понял, где оказался: красивый дом и тёплый свет, льющийся из окон, манили к той, с которой начался этот безумный день. Он следил за ней. Подло, но это уже не имело значения.

Земля

Маг, вампир и патологоанатом в одном лице что-то усердно записывал в толстую тетрадь, периодически закрывая глаза и пытаясь вспомнить события давно минувших дней. За этим делом его и застал ликвидатор.

— Привет. Чем занят?

Обычная дежурная фраза, но сегодня Берк казался растерянным.

— Добрый день. Карон никак не идёт из головы, анализирую, — понимая, что босс пришёл не говорить о его делах, Леонид отложил ручку, приготовившись внимательно слушать.

— У меня к тебе просьба: когда Фарион придёт по поводу Макса… — Берк замолчал, переведя взгляд с Леонида на тело, прикрытое простынёй, затем обратно. Молчаливый кивок стал ответом на немой вопрос. Пауза затянулась.

Ликвидатор подошёл к столу, поднял край прикрывающей ткани… повреждённое лицо оставалось красивым. В большинстве случаев подобные картины не вызывали эмоций, но с этим телом всё обстояло иначе, в сердце Морана закралось чувство, отдалённо похоже на горечь.

— Почему Джули должна прийти ко мне? — вопрос мага заставил ликвидатора обернуться.

— Чтобы эта женщина не сунула нос не в своё дело, скорее Марья уйдёт в монастырь, — логичное объяснение, вызвавшее улыбку двух мужчин, но чудовищная недоговорённость продолжала витать в воздухе.

Берк потёр рукой висок, Леонид ждал.

— Я солгал ей, сказав, что Макс находился в состоянии наркотического опьянения. И хочу, чтобы ты подтвердил это.

Патологоанатом тяжело вздохнул.

— Берк, это жестоко. Когда ты всё расскажешь Джули?

Моран подавил гнев, но голос звучал напряжённо:

— Что ей рассказать, Леонид, что? Правду? Правду о том, чем мы занимаемся? Так и сказать: Джули, мы убиваем людей для соблюдения баланса сил, не хочешь присоединиться? Да не делай ты такие большие глаза, на самом деле мы хорошие, просто посмотри на жизнь под другим углом.

— Извини, — маг нервно сцепил руки, — просто мне жаль её. Может стоить рассказать хоть часть правды.

— В нашем случае часть правды невозможна. Она не глупа и быстро сложит два и два. А если я скажу всю правду, Фарион уйдёт. Сколько сил потрачено для её возвращения, и всё впустую. Этого я допустить не могу.

— Я понимаю и сделаю, как ты просишь.

— Спасибо. Я хожу с ней по грани, каждый день ожидая новых вопросов.

Ликвидатор неспешно прошёлся по комнате, над чем-то раздумывая, наконец, решился:

— В последнее время меня мучает вопрос: почему отец ничего не рассказал ей? За пять лет.

— Может, понимал, что Джули ещё не готова.

— Конечно, а мне, значит, разгребать последствия, да ещё и быстро.

Внезапно Берк скорчил гримасу, означавшую смирение со своей участью, Леонид улыбнулся.

— Кстати, ты не знаешь, как она?

— Плохо. Спит у меня в кабинете.

Из горла мага вырвалось неоднозначное «оу», а содержимое этого «оу» в полной мере отразилось на лице мужчины.

Берк устало произнёс:

— Ты что подумал?

— Ничего, совсем ничего, — Леонид поспешно схватил ручку, изображая бурную деятельность, но во взгляде плясали чертенята.

— Перестань издеваться.

— Я вообще молчу.

Вампир красноречиво уставился в свою тетрадь.

— Ты делаешь это молча. Между прочим, она так измотала себя, что уснула у меня на руках.

Громкий хохот потряс помещение. Отсмеявшись, Леонид выдал:

— Ты себя-то слышишь?

— Что опять не так?

— Большинство женщин считает тебя самцом, только об этом и сплетничают по углам. И на руках такого самца засыпает Фарион. Только не говори никому.

Губы Морана растянулись в улыбке:

— Не буду.

Мёртвое тело, накрытое простынёй, горечь, затем смех. В небольшой комнате жизнь и смерть сплетались в единое целое, не прикрываясь моралью и принципами. Царство реальности, без лицемерия и масок.

Внезапно Леонид стал серьёзным.

— Подожди, до меня только сейчас дошло: она, ты, объятия. Что-то изменилось в ваших отношениях?

— Болезнь, температура, стресс, усталость. Не более.

Маг покачал головой, в мыслях не соглашаясь с боссом, но вслух произнёс:

— Можно личный вопрос?

С видом человека, которому уже никто не сможет помочь, Берк обречённо кивнул.

— Что ты почувствовал, когда обнимал её?

— Я не обнимал её! Ну, в том смысле, в котором ты это видишь.

Но Леонид стоял на своём:

— Не сердись, просто ответь, что ты почувствовал, заключив Фарион в так называемые технические объятия?

Ликвидатор задумался, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях: горячий лоб касается шеи, тело расслабляется. Он прижимает девушку к себе, не давая упасть. Какое-то время поддерживает, затем берёт на руки и относит на диван.

Берк отвечает патологоанатому, не скрывая удивления:

— Очень сумбурные чувства, но одно из них — спокойствие. Странно.

— Очень странно, — Леонид казался удивлённым не меньше шефа.