Земля

Берк появился в офисе за час до начала рабочего дня. Хотелось вспомнить… и свыкнуться с мыслью о постоянной работе в Москве, в этих кабинетах, с этими людьми. Сотрудников своего подразделения ликвидатор знал давно, обучаясь своей жестокой профессии, сын проходил практику у отца. Тринадцать подчинённых — по количеству территорий, на которые разделена Россия. У каждого из тринадцати ещё по пять-шесть сотрудников. Людей среди них не было. Основной контингент: оборотни, вампиры, пара-тройка колдунов и маг-патологоанатом, весьма ворчливый старикашка-вампир, более 150-ти лет ковыряющийся в человеческих останках.

Все представители Иного мира неплохо уживались между собой, располагаясь в огромном помещении, разделённом перегородками на тринадцать частей. Для конфиденциальных случаев достаточно было поставить магическую защиту от посторонних, и проблема относительно открытого пространства решалась сама собой.

Кабинет ликвидатора располагался внутри основного офиса. Берк входил через приёмную со стороны улицы, но наличие второй двери свидетельствовало о возможности выхода в общий офис для непосредственного общения с сотрудниками. Таким образом, с двух сторон кабинет окружали две секретарши: одна для посетителей, другая для подчинённых. В отделке помещения преобладали тёмные тона: серые обои, чёрный стол, кресла, диван для гостей, шкафы и полки серебристого оттенка.

Года проходят… в этом месте ничего не меняется. Всё кажется чужим, требующим твоей энергии и тепла, но ты не в силах их дать…

Новый этап жизни… вообще, путь ликвидатора был весьма интересен: 33 года и плачевный конец на Земле, 15 лет — трудный «подросток» у мудрых родителей, Берк поражался, как отцу и матери хватило терпения на усыновлённого вампира… хватило, спасли, научили жить дальше… Затем 280 лет относительного покоя и борьбы с прошлым, обретение семьи, конечно, не совсем обычная, но не требующая ничего взамен, не вызывающая боли, жизнь… И снова 5 лет непонимания и ненависти к той, которая разбила его мир… Следующий этап непростого пути ликвидатора был покрыт тайной. Берк даже не мог предположить, какая жесть ждёт его впереди…

Шорох вывел вампира из задумчивости… Сейма, милая, добрая, нежная, понимающая Сейма… Один их самых талантливых сотрудников ликвидатора, прирождённый спасатель, а не убийца… Голубоглазая брюнетка, погибла в возрасте 38-и лет, пытаясь отомстить за убийство сына, после смерти стала оборотнем.

— Привет, Берк!

— Привет, милая, — вампир заключил хрупкую женщину в крепкие объятья.

— Как я счастлива тебя видеть, — мимолётная радость в глазах сменилась глубокой печалью, — мне жаль твоего отца.

Мужчина на мгновенье стиснул зубы, это движение не укрылось от Сеймы.

— Я найду его убийцу и придумаю самую мучительную смерть, на которую будет способно моё больное воображение, — чёрные глаза блеснули лихорадочным огнём… взмах ресниц и спокойный взгляд остановился на оборотне. Не знай женщина Берка, она бы решила, что дикий огонь мести, бушевавший в ликвидаторе несколько секунд назад, ей просто привиделся.

— Давай пока что не будем об этом, — вампир тяжело вздохнул и попытался сменить тему, — я вижу, у тебя всё в порядке.

Лицо женщины в миг преобразилось, внутренний свет озарил красивые черты, улыбка растянулась от уха до уха.

— На моей территории, стремясь уничтожить друг друга, люди устроили перебор, поэтому пришлось поднимать двоих.

Берк почувствовал начало весёлой истории:

— Кто поднимал?

— Иван, — ответила Сейма, хохотнув.

— Что он устроил на этот раз? — ликвидатор усердно пытался состроить сердитую гримасу.

— Одного вытащил из петли. Так тот, решив, что это чудо, бросился в церковь благодарить Бога за спасение. За его дальнейшую жизнь я не беспокоюсь, предсмертная дымка исчезла.

Оборотень продолжала, лукаво улыбаясь:

— А второго поднял в морге, — глаза женщины стали виноватыми.

Берк издал возглас возмущения, на слова сил не хватило.

С виноватым видом Сейма продолжала:

— Не ругайся. Мы все в крови и смерти… в убийствах… редко выпадает случай спасти чью-то жизнь.

— И поэтому это нужно делать в морге, пугая мед. персонал и задавая людям неразрешимые задачки. Так?

— Именно! — довольный возглас ворвался в разговор.

Вампир Иван нарисовался собственной персоной. Смазливый блондин, весельчак, создатель проблем, ложка дёгтя в бочке мёда, в общем, заноза сами понимаете где.

— Берк, я рад тебя видеть!

— Я тоже, но не уходи от темы. Что ты сотворил в морге?

Иван скорчил уморительную гримасу, ликвидатору стоило огромных усилий сдержать смех, Сейма хихикнула, прикрыв рот рукой.

— Ещё не прошло пятнадцати минут после смерти, я сделал укол своей крови, покойник встал… Всё, — невинные глаза смотрели на Морана.

— Ага, только потом упал патологоанатом, — пояснила Сейма, — пришлось дать крови и ему.

— Слабенький оказался мужичок, — подвёл итог Иван.

— Блеск, — выдал босс, ничего более умного в голову не приходило.

Серьёзно наказывать за подобные шалости не хотелось, особенно, если учесть, что их работа — убивать. Хорошо, ликвидатор подумает об этом позже.

— Слушайте, а что это за новые сиськи сидят в приёмной? — блондин в своём репертуаре.

— Эти сиськи зовут Наташа. Она тритон.

Иван скорчил гримасу ужаса, затем игривым тоном произнёс:

— Когда это меня останавливали животные, в которых превращаются оборотни? Ах, да, один раз было, — вампир внимательно посмотрел на Сейму, на секунду в глазах промелькнуло подобие печали… а может, показалось, — твоё животное настолько чистое и невинное, что я не смею даже мечтать о тебе.

Элегантно поклонившись, обольститель удалился в сторону Натальи.

— Он до сих пор сохнет по тебе, — удивлённо заметил Берк.

— Нет. Иван шут, позёр и отличный работник, не более.

— Как хочешь.

Но Сейма не смогла скрыться от проницательного взгляда чёрных глаз, пришлось отвернуться.

* * *

Джули подходила к подъезду, неожиданно её внимание привлекли звуки борьбы. Свернув за угол, девушка увидела картину избиения мальчишки лет 11–12. Трое подростков: двое держали, один чётко и методично наносил удары. Стоило отдать должное мальчугану, он вырывался, плевался, ругался, в общем, не сдавался без боя.

— А один на один слабо, — грозно крикнула Джули, всем своим видом показывая, что готова ринуться в бой, причём наплевав на ногти и каблуки, а, наоборот, задействовав сиё достояние женщины, как главное оружие.

— Не лезьте, — грубо крикнул избивавший, но поток ударов остановился.

Волна гнева захлестнула девушку.

— Или отпусти его, или на твоей физиономии будут красоваться следы от моих ногтей, а чуть позже, от каблуков, а по окончании процесса мы отправимся в полицию и я заявлю по полной. Выбирай, урод, — вид разъярённой фурии говорил о том, что всё запланированное свершится, причём достаточно в короткий срок.

Компания удалилась, осыпая двоих угрозами.

— Как тебя зовут?

— Игорь. Игорь Конев.

Они сидели на лавочке, мальчик вытирал платком окровавленный нос.

— За что они тебя?

Игорь серьёзно посмотрел на Джули и не менее серьёзно произнёс:

— Так, пустяки. Наши мужские разборки.

— О! — ответ приятно удивил, в парнишке просыпался мужчина.

— А я вас знаю, — заявил Игорь. — Вы живёте в соседнем подъезде.

Девушка не успела ничего ответить, возгласы мамы мальчугана наполнили улицу. После рассказов, благодарностей и прочих выяснений отношений участники драмы разошлись по домам.

* * *

У дверей квартиры Джули ожидал ещё один сюрприз. На лестнице курила София, сверкая нижним бельём из-под короткой мини юбки.

— Неплохо смотришься, непосредственная ты моя, — улыбнулась Джули.

— А что? Проблемы не у меня, а у тех, кто смотрит, — философски подметила София, поднимаясь со ступенек. — По делам приехала в этот район, решила забежать к тебе.

— Молодец! Спасибо, — история с ребёнком ненадолго вытеснила измену Макса, но случившееся вновь навалилось тяжёлым грузом, что не укрылось от глаз Гаремовой.

— С тобой всё в порядке?

— Нет, — девушка впустила подругу в квартиру и закрыла дверь.

Привычка говорить прямо и то, что думаешь, была у Джули с детства. Конечно, это порой вызывало проблемы, но, в какой-то мере, облегчало жизнь.

— Я застукала Макса с другой, у него дома.

София поперхнулась, издала невнятный возглас, похватала ртом воздух, поразмахивала руками и, наконец, собравшись, спросила:

— И что ты сделала?

— Ушла, оставив ключ на тумбочке.

Гаремова издала стон:

— Поэтому тебе так хреново. Нужно было дать ему по морде, выдрать ей волосы, побить посуду, а может, что ещё более ценное. И, вуаля, довольная собой, покинуть гнездо разврата.

— Они это делали под нашу песню, — с грустью в голосе добавила девушка.

— Значит, требовалось ещё и разбить музыкальный центр… У тебя вино есть?

— Ага.

— Пошли, — и Гаремова по-хозяйски направилась в кухню.

Телефонный звонок резанул по нервам.

— Привет, котёнок. Как ты? — подлый, мерзкий голос Макса раздался в трубке.

Джули вдохнула и выдохнула разом:

— Привет, сволочь. Сегодня утром я видела тебя с другой. Забудь меня. Ключи на тумбочке, — короткие гудки означали отбой, для успокоения шнур жестоко выдернут из розетки, но спокойней не стало… слёзы побежали по щекам, девушка опустилась на пол, опираясь на стену… Как заставить сердце не испытывать почти физическую боль? Как заставить разум забыть? Как изменить хоть что-нибудь?

Через пару минут Джули почувствовала, как София прижимает её к себе… стало легче… Похоже, только одно живое существо способно облегчить боль другого…

Спустя полчаса из кухни раздавались обрывки восклицаний: урод… да… скотина… и не говори… сволочь… точно… животное… ага… самец… и всё в том же духе… разумеется, не обошлось без коронного: все мужики…

* * *

Тучный мужчина лет тридцати, расталкивая прохожих, спешил на станцию метро «Тёплый стан».

«Если засекут опоздание, точно лишат премии… на этот раз — точно…».

Хвост уходящего поезда возвестил: премии не видать. Злобно топнув ногой, человек оглянулся по сторонам. Никого. Следующий через три минуты. Присев на скамейку, мужчина нервно закурил.

Странный звук, доносившийся из туннеля, привлёк внимание несчастного. Он напоминал шипение, хлюпанье, чавканье, причём, одновременно.

Любопытство — порок, способный лишить жизни… Затушив сигарету, человек решил посмотреть… Несколько шагов… и во всей красе, а точнее, уродстве, монстр вышел навстречу… Ужас, первобытный, нечеловеческий ужас ударил липкой волной, заставляя замереть… крик застрял в горле, вырвавшись изо рта лишь тихим бульканьем… глаза смотрели на чудовище, не в силах оторваться, казалось, их медленно покидал рассудок… Сорок пять секунд ушло на то, чтобы превратить живого человека в кусок мяса, залив станцию метро тёплой, солёной кровью…