Витька

Ночь. Улица. Фонарь. Аптека… И чего Блок в голове крутится? Не похоже совершенно! Ночь, правда, наличествует. Функции фонаря луна выполняет. Совсем, кстати, неплохо. Но на улицу эта дыра не тянет совершенно. Даже на переулок с трудом. Проходной двор, он и есть проходной двор! А вместо аптеки и вовсе помойка! На три бака, или как там эти ящики называются?

Не годится! Начнем сначала!

Задворки. Ночь. Луна. Помойка… Вот, так лучше!.. Иду я себе, вся такая невинная, маленькая и беззащитная, каблучками по асфальту цокаю… И богатыри с мушкетерами честь отдают, красотой моей восхищенные, и наперегонки на свидания приглашают… Стоп-стоп-стоп! Я, конечно, размерами не вышла, в определенном смысле невинна и, можно даже сказать, беззащитна, раз меня никто не защищает. Но какие, к чертям, каблучки у кроссовок? И у этой троицы с богатырями и мушкетерами общего только количество. И честь они мне не отдают, а собираются отнять. Или лишить? Тот же профиль, вид сбоку! И намерения свои излагают в таких выражениях… Нет, я их знаю! В смысле выражения, мужики как раз незнакомые! Могу иногда и сама завернуть! Даже покруче! Но не люблю я мат! Особенно, если им меня кроют!

Одним словом, тоже не годится! Дубль три!

Задворки. Ночь. Луна. Помойка. И три ублюдка поперек дороги с навязчивой идеей потрахаться за мусорными баками. Не так, чтобы я очень дорожу своей девственностью, но лишаться ее с бомжами на помойке — явный перебор! В конце концов, я культурная девушка, студентка, комсомолка, спортсменка и просто красавица! Ой, насчет красавицы я немного погорячилась… Но не уродина же, в конце концов! Говорят, в моем возрасте некрасивых не бывает! Ага! А когда комсомол приказал долго жить, меня еще и в помине не было! Мама, вроде, успела вступить… Или не успела?.. И спортом я официально не занимаюсь. Но студентка — точно. Пединститут, исторический факультет, первый курс! А студентки на помойках не отдаются! По крайней мере, первокурсницы! Некоторые. Я, например! А они, кажется, собираются настаивать! И что делать?

Ой-ей! Еще и четвертый появился! Этот хоть одет по-человечески! Ой, мамочка! Так он не с ними?! Нет, точно не с ними! Он… Он за меня заступается!!! Это что, за меня незнакомый мальчик заступается? Мальчик! За меня! В драку лезет! Ужас какой! То есть, лестно-то как! Никогда еще за меня мальчики не заступались! В школе они от меня шарахались, как черт от ладана. Честно говоря, правильно делали!

Эй, вы что делаете, уроды?! Впервые в жизни меня мужчина своей грудью заслонил, и какие-то вонючие бомжи будут бить моего рыцаря?! Они что, считают, что если я не пошла по стопам папы и бабушки, то теперь можно безнаказанно лупить моего любимого?! Да я… Это моя игрушка! Любой покусившийся должен лежать в гробу в белых тапках! А вы и без тапок обойдетесь! И гробов, кстати, под рукой нет! Печалька… Ну и ладно, мусорные ящики сойдут. Они же для того и сделаны! Какая разница, одушевленный мусор или неодушевленный. Три дурака на три ящика, как по заказу…

Как там мой принц? Сейчас, милый, потерпи минутку, я тебе эту царапинку обработаю. У меня в сумочке ватка была… То есть, в рюкзаке… Вот! Да не дергайся, что, никогда индивидуальной аптечки не видел? Штатная комплектация! Ну, почти штатная, для спецподразделений… Что тут у тебя?.. Знаешь, шить при лунном свете не будем. Вот так притянем и повязочку… И вот здесь еще… Потерпи, мой рыцарь! Совсем чуть-чуть… Вот и отлично! До свадьбы заживет! Хотя в травмопункт лучше зайти, здесь темно, всё-таки.

Попробуй встать. Голова не кружится? Точно нет? Немного? Ой, какой ты смешной, это не от моей близости, а от сотрясения мозга. Значит, есть чего сотрясать! Или было! Не обращай внимания, это у меня юмор такой. Профессиональная деформация личности. То есть, наследственная. Профессиональная она у папы. И у бабушки. Пойдем. Как куда? В клинику! Там тебя вылечат… Ну, хотя бы посмотрят… Ну что ты упрямишься?! Мне тебя что, силой тащить? В тебе же килограмм шестьдесят, если не больше! Я столько не унесу! Если только за два приема! Ну пойдем, счастье мое, пожалуйста! Хочешь, я тебя поцелую? Как это не хочешь?! А, это другое дело! Не бойся, если и закружится сильнее, это не опасно! Эй, ты чего падаешь?! Хорошо, никуда не пойдем! Сейчас позвоню, приедут ребята и отвезут нас на машине! Потерпи, мой хороший… Мой рыцарь…

Игорь

Это ж надо так вляпаться!

А с другой стороны, что оставалось? Три здоровенных лба пристают к крошечной девчушке! Я же, в конце концов, сотрудник спецподразделения! Ну и что с того, что недавно? Решил, покажу ксиву, сами разбегутся! Счас! Даже вытащить не успел! Лежи теперь, отдыхай! Сотрясение мозга?! А трещину и эпидуральную гематому не хочешь? Последнее, насколько я понимаю, кровоизлияние в мозг. Теперь, либо помру, либо стану идиотом. Хотя, идиотом себя не чувствую. Значит, помру…

А в придачу еще парочка глубоких ран, и куча мелких. На мелкие наплевать. Глубокие — по большому счету тоже. Ну, останутся рубцы. Шрамы украшают мужчину. Да могут и не остаться. Доктор сказал, грамотная первичная обработка. Кто, кстати, ее делал? Вроде, та самая девушка… Или нет? Не помню. По фиг, всё одно помирать…

А вот шпану точно она уложила! Без всякого моего участия и совершенно не напрягаясь. Неплохо у нас сейчас педагогов готовят, если они уже на первом курсе такое творят! И то, надо сказать, самая опасная профессия: дети покруче любых уголовников будут, не говоря уже о внешнем враге! Учителю без боевой подготовки никуда. Особенно учителю истории!

Но дети детьми, а женишься на такой, и будешь всю жизнь на коротком поводке: попробуй только тявкни! Вон, как лихо за меня взялась! Боюсь уже и не денусь никуда… Хотя, как это не денусь? Я ж помру! Да, обломилось девочке… Жалко, симпатичная деваха. Черт, я же даже не спросил, как ее зовут! И телефон… Как ее искать теперь? Может, зайдет проведать? Хотя, всё одно, помирать, так чего девочке зря мозги пудрить?! Странно, что студентка — спросил, а как зовут — нет. Может, не помню? Обидно! С другой стороны, радует: проблемы с памятью — признак идиотизма. Может, и не помру! А как тогда девушку искать? Уж больно чувиха клевая!

Не придет она! Я таким дураком выглядел! Влез защищать девчонку, совершенно в этом не нуждающуюся, получил по голове, вынудил полночи с собой возиться, полицию вызывать, друзей каких-то… Или это не друзья были? Как-то уж очень уважительно с ними менты разговаривали… В общем, придурок придурком! А теперь еще и с головой проблемы будут, если не сдохну! И с работы попрут по инвалидности! Кому я такой сдался?! Может, лучше помереть? Чего-то не хочется…

Это ж надо так вляпаться!..

Высшие сферы

Сатана заявился неожиданно. Как всегда. Только что не было, и получите. Стоит. Хотя бы приличия ради связался предварительно, предупредил секунды за две. Нет, в Райский Сад, как себе домой ходит! Ему вообще сюда ход закрыт. Именно это Яхве и высказал наглецу незамедлительно, для пущей убедительности перейдя в третью ипостась, позволяющую варьировать внешность. Не позаботились церковные иерархи об единой концепции Святого Духа. Хочешь, голубем прикидывайся, хочешь привидением. Или, как сейчас, шаром огненным.

— Времени нет на расшаркивания, — прервал гневную тираду Люцифер. — Нехорошие дела творятся… Так что кончай энергию напрасно жечь.

— Ну что там у тебя стряслось? — проворчал Господь, принимая ипостась Сына, самую эргономичную и, честно говоря, удобную.

— Перун зашевелился! Вместе со всей гопкомпанией, — Князь Тьмы легким движением пальцев сотворил пару кресел и уселся, просунув хвост в предусмотрительно оставленное отверстие. — Присаживайся.

Отказываться Христос не стал.

— Они что, еще живы? — удивился он.

— А то! И даже прилично себя чувствуют. Родноверов развелось, как собак нерезаных! Ничего, помрет этот Прораб, я ему устрою перестройку!

— Не достанется он нам, — пробурчал Господь. — Атеист. А так, неплохо бы!

— Достанется, достанется, — рассмеялся дьявол. — Твоим верным последователем его не назовешь, но в храмы дорожки натоптал. Никуда не денется от моих сковородок! Разве что-нибудь особенное придумаю!

— И что удумали коллеги из славянского пантеона? — перешел к делу бог.

— Нехорошо удумали. Помнишь, был у них такой волхв, Любомудр. Тот, что с катушек съехал на почве чистой и неразделенной любви?

— Погоди… — Христос нахмурился. — Первое дело этой твоей протеже? Как ее…

— Мекрина, — улыбнулся Люцифер. — Изумительная девочка! Ну так вот. Эти… чтобы в Райском Саду не ругаться, скажем, нехорошие боги, удумали загнать в его тело человека из текущего времени! Чтобы доделал Любомудрову задумку. С камнями.

Господь расхохотался, предварительно перейдя в ипостась Яхве. В ней смех получался внушительнее.

— В чужое тело? Ну, Люцик, насмешил ты меня! Да чтобы найти подходящего человека…

— Нашли! — вкрадчиво сообщил Владыка Ада, одним словом оборвав божественный смех. — Даже внешность почти совпадает. Волхв, правда, покрепче будет. Ты, Яша, совсем расслабился. И хлопцы твои мышей ловить бросили! А враг не дремлет!

— С этого места подробнее, — бог вернулся во вторую ипостась и с самым серьезным видом уставился на собеседника.

— Любомудров Игорь Станиславович, тысяча девятьсот девяносто четвертого года рождения. Ничем особым не выделялся, но с недавних пор сотрудник ОСН «Пересвет». Атеист, потому в мозгах не поковыряешься. Весьма своеобразно увлекается историей. Сторонник теории арийского происхождения славян. То есть, слегка родновер. И в силу камушков верит, — доложил дьявол. — Что особенно неприятно.

— Согласен, неприятно, — кивнул Господь.

— Но самое поганое, — продолжал Князь, — что несколько часов назад сержант Любомудров вляпался в банальную уличную драку и получил кастетом по голове. И хотя сейчас чувствует себя прилично, к утру будет хладным трупом. Тик в тик к моменту идеальной транспортировки…

— Совсем паршиво… — бог задумался. — Перуна, получается, не остановить. А повторить фокус с твоей девочкой?

— Не выйдет, — вздохнул Князь. — Он получит все знания Любомудра, но не его эмоции. И к Мекрине будет относиться совсем недружелюбно. Не говоря уже о том, каких энергозатрат стоит удерживать в прошлом инфернальную сущность. А приток энергии за двадцатое столетие сильно упал. Но кое-какие идеи есть…

Сатана замолчал.

— Ну! — поторопил его бог. — Завязывай с театральностью! Тут тебе не Фауста на арапа брать!

— Что за выражения, Яша! Ты же верховное божество трех религий, а не шаромыжник с Молдаванки! — патетически возопил Люцифер.

— Поуказывай мне еще, уголовник! — рявкнул Яхве.

Владыка Ада сменил тон:

— План разрабатывала всё та же Мекрина. Лучше бы ее и послушать. Но не здесь же!

— Не хватало еще, чтобы черти по Райскому Саду толпами шлялись, — согласился Христос. — Пошли к тебе, — он немного подумал. — Нет, лучше в Переговорную, у тебя воняет неимоверно.

Переговорную комнату в Чистилище соорудили еще во времена борьбы с кланом Юпитера. Покойник был настолько силен, что внутрихристианские разногласия пришлось отложить до лучших времен. Добро и Зло понятия относительные, а другие религии — абсолютное. Тогда пришлось даже со старыми иудейскими богами союз заключать, благо перебить еще не успели. А встречаться же где-то надо. Вот и соорудили комнатушку для подобных случаев. И не зря! Лучше чертей пустить в Райский Сад, чем Тельца! Золотой-то он золотой, но навозом гадит самым обыкновенным! Переговорную мыть замучались! Первое время комнаткой частенько пользоваться приходилось, но в последние семь сотен лет встречи носили эпизодический характер. Тем не менее, Переговорную не только не упразднили, но и реконструировали в соответствии с современными понятиями о комфорте: служащие Владыки ревностно следили за достижениями людей в данной области. А потому в комнате наличествовало всё необходимое, вплоть до кондиционера и бара с прохладительными напитками.

Именно напиткам и отдавала должное устроившаяся в мягком кожаном кресле чертовка. Внешний вид слуг Нечистого плохо прописывался верующими, а что касается особ женского пола — так и никогда, что давало последним немалую свободу в выборе внешнего вида. Мекрина смотрелась восемнадцатилетней девушкой восточного типа. Естественно, красивой настолько, насколько это возможно. Кожаные штаны в обтяжку с аккуратным отверстием для хвоста, украшенного кокетливым розовым бантиком, заправлены в высокие сапоги. Кожаная же короткая куртка нараспашку. Всё, конечно, черное. Черный же топик, обтягивающий грудь идеальной формы и выдающихся размеров. Соски просто рвут тонкую ткань: нижнего белья, естественно, нет. Ниже топика полоска смуглой кожи. Высокая асимметричная прическа почти скрывает рожки. То есть, правый скрывает полностью, левый — почти. В руке граненый стакан с чем-то совершенно убойным. Яхве затошнило от одного запаха.

При появление высших чертовка, не поднимаясь, отсалютовала стаканом и вновь поднесла его к губам. Господь уже задумался о наказании для нахалки, но Владыка столь наглое поведение проигнорировал.

— Вот, Яш! Мекрина, мой лучший оперативник, — представил он девушку. — Прошу любить и жаловать.

— Любить необязательно, — отозвались из кресла. — Постельные услуги не входят в круг моих служебных обязанностей.

— А ты не слишком почтительна, — покачал головой бог.

— Почтительность тоже не входит в круг моих служебных обязанностей.

— А что в него входит?

Хамоватая чертовка второй ипостаси нравилась. И с этим ничего нельзя было поделать. Похоже, персонал Князя Тьмы настолько поднаторел в деле совращения, что даже на нематериальные сущности действует. Развалилась в кресле, сам Господь Бог перед ней чуть ли не навытяжку стоит, и словно так и надо. Христос поторопился принять сидячее положение.

— Разведка, контрразведка, диверсионные операции, — доложила Мекрина, отхлебнула из стакана и выдохнула струйку пламени.

По Переговорной разлилась волна тошнотворного запаха.

— Ты чего там хлещешь? — с подозрением спросил Люцифер, усаживаясь.

— «Выхлоп», — девушка расплылась в довольной улыбке. — Сверхсекретный коктейль русских частей специального назначения, — она нахмурилась. — Выяснить точный состав пока не удалось.

— Тебе?! — изумился Сатана.

— Никому! Эти ребята не верят ни в бога, ни в черта, а рецепт берегут куда тщательнее, чем государственные секреты. Хочешь попробовать?

Князь Тьмы завертел головой:

— Нет уж! То, что пьете вы с русскими коллегами, здоровья точно не прибавит. Останется Ад без Владыки, что делать будете?

— Вольному воля, — пожала плечами Мекрина. — Остальным — пойло. А Вы, Ваша Божественность? Тоже нет? Хорошо, мне больше достанется…

Следующий глоток сопровождался уже не струйкой, а струей, достойной танкового огнемета.

— Ме, к делу! — произнес Люцифер.

Стакан мгновенно оказался на столе. Девушка преобразилась, умудрившись застыть по стойке смирно, не вставая с кресла.

— Противник изыскал возможность переброски нематериальной сущности современного спецназовца в тело волхва Любомудра к моменту его нейтрализации. По предварительному прогнозу, агент Перуна получит все навыки и знания реципиента, сохранив собственные. Что дает ему большие шансы не только выживания, но и выполнения поставленной задачи. Поскольку эмоции волхва засланцу не передадутся…

— Это мы уже знаем, — перебил Господь. — Что предлагаешь?

— Надо закинуть нашего агента, — продолжила Мекрина. — Человека.

— У тебя есть на примете конкретная пара?

— Не сущность, — пояснила девушка. — В собственном теле.

Христос расхохотался:

— И сколько твой агент там проживет?

— Этот? — чертовка усмехнулась. — До глубокой старости. Или еще больше.

— Люци, не хмыкай, — бог искоса зыркнул на наслаждавшегося ситуацией Князя. — Что же там за чудо такое?

В руках Мекрины появилась солидная папка, в которую, впрочем, чертовка не заглядывала.

— Барсова Виктория Андреевна, девяносто шестого года рождения, отец — майор спецназа ГРУ. Мать — всемирно известная гитаристка. Бабушка — полковник очень засекреченного подразделения. Даже мы названия не знаем. Формально в отставке по возрасту. Прабабушка — Марина Барсова, про нее все слышали! Сама Виктория — студентка пединститута, исторический факультет, первый курс.

— Студентка?

— Так точно. Пыталась продолжить семейную традицию, но напоролась на серию категорических отказов и поступила в пединститут.

— У ребенка очень интересный послужной список, — встрял Люцифер.

Господь вопросительно посмотрел на обоих.

— Полный курс подготовки по программам обоих подразделений, — продолжила доклад Мекрина и уточнила. — Папино и бабушкино. Разряды не ниже кандидата в мастера по семи видам спорта, включая конный и фехтование. На саблях. Восьмой — шахматы. Все нормативы сдала по мужским нормам спецназа. Владеет всеми видами стрелкового оружия…

Яхве внимал перечислению, расслабленно откинувшись в кресле. Когда девушка закончила, иронически улыбнулся и вопросил:

— Чем еще отметилась эта вундеркиндка?

— Девочка еще не могла сосчитать пальчики на одной руке, но уже всегда знала, сколько патронов осталось в магазине ее автомата, — нейтральным тоном сообщил Владыка.

— Какого автомата? — не понял Христос.

— Игрушечного, — улыбнулась чертовка. — Из которого в четыре года положила банду рекетиров, наехавших на соседей.

— В России теперь такие игрушки? — удивился бог. — Я настолько отстал от жизни?

— Ну, что Вы, Ваша Божественность, — протянула Мекрина. — Далеко не у всех! Это же штучная работа! Бабушкины сослуживцы подогнали!

— Однако… — пробурчал Господь. — И почему же вашей Мери-Сью отказали в ФСБ?

Девушка рассмеялась:

— Девочка сильная, но легкая. Сорок килограмм. И ростом тоже не вышла. Для нас это плюс. Сэкономим на переброске, — чертовка сделала паузу. — Правда, атеистка. Это минус.

— И вы считаете, — Господь перевел взгляд с Люцифера на Мекрину и обратно. — Что она прикончит Любомудра?

— Ну что Вы, Ваша Божественность! — в голосе лучшего оперативника Ада явственно слышались насмешливые нотки. — Это совершенно не женский прием. Влюбит в себя волхва, и ему станет не до камушков!

— Сложно-то как… — вздохнул Христос. — Нет, чтобы мужика послать. «Бах, бух, трах-тарарах, шлеп-шандарам», пять минут и гора трупов, как в американских фильмах! Ладно, насколько я понимаю, другого варианта и нет? — черти дружно покачали головой. — Пришлю к вам Руфаиля в помощь. Без руководящей роли Рая такие вещи не делаются…

Витька

Слава богу! Наконец-то, я дома! Ну какой черт дернул этого Игоря лезть не в свое дело?! Нет, он, конечно, симпатичный и благородный, но неужели не понимал, что эта троица из него котлету сделает? А на закуску отымеют «несчастную жертву», не исключено, что с еще большим энтузиазмом! И что в итоге? Сам в больнице, а я на метро опоздала! Хорошо, ребята подбросили! В придачу ветровка заляпана кровью незадачливого спасателя, джинсы и футболка тоже, а на голове воронье гнездо! И какой смысл коротко стричься, если всё равно волосы во все стороны торчат? К черту, стирать буду завтра! И ужинать тоже. В ванну и спать! То есть, сначала в ванну, а потом спать!

Снимаю в прихожей грязное и топаю в комнату. Совершенно идиотская планировка у этой квартиры: хоть в ванну, хоть на кухню, а всё через спальню! Зато купила я ее ну совсем за смешные деньги! Для Москвы смешные. То есть, для московского рынка недвижимости! На нормальную денег бы не хватило! А так, пусть хреновенькая, а своя! От папы-мамы-бабушки отдельная. Предков я обожаю, но к ним можно в гости ездить! И о будущем думать надо! Не всегда же я буду ухажеров встречать ударом ноги в голову. Вот Игорек сегодняшний из больницы выйдет, в гости заявится… А бить-то его нельзя, болезного… И не хочется, честно говоря.

Так! А это еще что такое?!

Нет, это как понимать?! В моей квартире! В моей спальне!! В моем любимом кресле!!! Сидит какой-то хлыщ в белой хламиде и крылышками бутафорскими хлопает! То есть, помахивает! И лыбится во все пятьдесят четыре зуба! Молодой, красивый и совершенно неожиданный!

— Вика… — заявляет ряженый, пока я ошалело хлопаю глазами.

Ну это уж слишком! Если что-то мне нравится меньше, чем страждущие сношаться на помойке или пробравшиеся без спроса в мое гнездышко, так это когда меня называют «Вика», «Викочка» или «Виктория». Витька я! В крайнем случае — Витя! А остальные имена ко мне отношения не имеют! И каждый, кто этого не понимает, очень рискует! Вот, как этот. Как полетел! Через подлокотник и в угол. А нимб с головы спрыгнул и к двери укатился. Ах, ты еще встать можешь? А тройку в корпус?! Тебе кто разрешил на кровать падать?! Мне в постели всякие не нужны! Куда, сволочь?! Ни фига себе, бутафорские крылышки! И как его под потолком достать? Комната ростом два семьдесят, а я сто пятьдесят! Дотянуться до объекта можно, а вот нормально пнуть — никак! И паршивец это понимает, опять лыбиться начал. Правда нос, на бок свернутый, немного мешает.

Ничего, у меня и на таких хитрых управа есть. Открываю шкаф и вытаскиваю арбалет. Самое подходящее оружие! Тихое, бьет отлично, и документы оформлены по всем правилам. Кстати, обстановку портит мало. Злорадно поглядывая на жертву, взвожу машинку. Забеспокоившийся ангелочек, жалобно мекая, пытается укрыться за люстрой. А вот хрен тебе! Первый же болт прошибает левое крыло, только перья летят! Жертва хватается обеими руками за люстру. Ты мне еще урони ее! Крыльями не отделаешься!

— Не надо! — орет крылатый. — Я же с хорошими намерениями!

— Это как? — вопрошаю я, поймав в прицел второе крылышко. Я же не убийца, в тело стрелять. Крылья подрежу, сам ко мне спустится. — Обесчестить несчастную девушку собрался?

— Вечно у этих баб одно на уме, — возмущается ангелочек и зарабатывает дырку в правом крыле. За «баб». — Поговорить надо! Просто поговорить!

— Не о чем нам говорить! — отрезаю я, перекидывая рычаг.

От увлекательной охоты на пернатых отрывает звонок. Неслабо так! И кого принесло в три часа ночи?! Любовников у меня нет. Подружек закадычных — тоже. Однокурсники не склонны по ночам шляться. Да и не знают они, где я обитаю. Или мы с ангелочком своими любовными играми соседей перебудили? Что-то меня сегодня на нескромные мысли тянет. Может, стоит уже повзрослеть в этом смысле? Или всё-таки восемнадцатилетия дождаться, как планировала? Какая-то пара месяцев осталась…

Звонок повторился. И как мне и дверь открыть, и ангелочка не выпустить? Всадить ему болт куда-нибудь еще? Чтобы точно не убежал…

— Слушай, золотце, — говорю пернатому. — У нас есть два выхода. Либо ты будешь тихо сидеть на люстре, пока я разберусь с гостями, либо я из тебя сделаю бабочку в гербарии! Как ты думаешь, какой лучше?

Вообще-то бабочек в гербариях не хранят, но не выговаривать же «энтомологическая коллекция».

— Если… — начинает этот наглец.

— Без «если», — обрываю его, подкрепляя слова очередным болтом. — Будешь тихий, как мышка, выживешь. А эту штучку я с собой прихвачу на всякий пожарный!

Прихватываю нимб, повертев в руках, пристраиваю вместо венка и, не обращая внимания на сдавленный всхлип ангелочка, пячусь к двери. Впрочем, похоже, отпустить люстру он не в состоянии.

Открываю дверь и… У нас сегодня маскарад, что ли?!

Девочка в стиле «гото-вамп». Молоденькая, немного старше меня. Жгучая брюнетка, естественно. Вся в черном (куртка-брюки-сапоги), а для полного комплекта рожки, предательски торчащие сквозь прическу, и хвост, нервно бьющий по ногам. Изумительная пара к моему ангелочку!

— И? — демонстративно окидываю гостью оценивающим взглядом с ног до головы. — Ты точно не ошиблась адресом?

— Всё правильно, Витька, — усмехается брюнетка. — Никто, кроме тебя, не откроет дверь в трусах, нимбе и с арбалетом в руках!

Вот черт! То есть, чертовка! А я ведь в суматохе и забыла, что голая! Как-то некогда об одежде думать было! Увлекательное дело — охота на пернатых!

— Чем обязана? — не смущаться же, в самом деле!

— Он жив? — спрашивает чертовка, кивая на нимб.

— Пока жив.

— За люстрой прячется? Или на карнизе?

Однако! Проницательная стерва!

— А тебе не всё равно? — а я чем хуже?! — Могу и тебя отоварить! Злая я сегодня! Ходят всякие, спать мешают!

— Извини за поздний визит, — гостья вдруг вспоминает про вежливость. — Разговор есть. Серьезный. И срочный.

Делаю шаг в сторону, пропуская брюнетку мимо себя. Хочет она или нет, а ситуацию контролирую я!

— В спальню иди.

Чертовка криво усмехается, проходит в комнату, кивает висящему на люстре ангелочку: «Привет, Руф» и устраивается на стуле. Навожу арбалет на пернатого:

— Продолжим?

— Витька, — чертовка следит за мимикой ангелочка и усмехается. — Он, конечно, дурак дураком, но ничего плохого не затевал. Просто они в Раю все такие бесцеремонные. Может, достаточно ему за глупость?

— Хочешь компанию составить?

— Не выйдет, — сообщает эта стерва. — Я летать не умею. По штату не положено. У нас к тебе серьезное дело. Хвост на отрыв даю! Может, поговорим, а?

Смотрю на нее, потом на пташку:

— Слезай, не трону.

Бедолага отпускает люстру, рушится на пол (А неплохо мне крюк вделали! Такую тушу выдержал!) и переползает к креслу. Медом ему там, что ли, намазано? Накидываю рубашку и присаживаюсь на кровать, не выпуская арбалета. Черт, надо было автомат брать! И рожок, помеченный красной изолентой!

— И?

— Для начала, позволь представиться, — церемонно начинает брюнетка. — Мекрина, чертовка. А этого недоощипанного птенчика называют Руфаилом. И он на самом деле ангел! — она критически косится на битую физиономию обсуждаемого. — Не знаю, как тебе удалось его так отделать. Вообще-то мы существа инфернальные… — чертовка запинается. — То есть, я инфернальная, а он наоборот. Но один черт — нематериальный. Твои удары должны были проходить сквозь него!

Ага! Счас!

— Если мой удар проходит сквозь, то противник уже труп, — бурчу я. — С такими дырами не живут! И вообще, хорош тут чертовщину разводить! Вы мне спать не даете!

— Тогда к делу, — соглашается Мекрина, кончиком хвоста потирая лоб. — А дело у нас обоих к тебе одно. Так Руф?

Ангел кивает и жалобным голоском хнычет:

— Нимб верни…

— Перебьешься! — показываю ему язык и сдвигаю трофей набекрень. — Он мне нравится! Лучше рассказывайте, что у вас за срочность?

— Ты очень необычная девушка, Витька, — продолжает чертовка.

— Допустим, — судорожно раздумываю, не продырявить ли обоих, пока арбалет под рукой.

А чертовка начинает излагать малоизвестные детали моего прошлого. Откуда такие подробности? Как пальцы считала — не помню. А тупых отморозков, возжаждавших обидеть тетю Соню — очень даже хорошо. И автоматик, что дядя Саша подарил, до сих пор в отличном состоянии. Боевые-то потребовались только один раз! Тот самый рожок с красной изолентой. Патроны в нем тоже игрушечные. Но с семи метров человека насквозь пробивают. Проверено.

А чертовка, пожалуй, слишком много знает, чтобы уйти отсюда живой. Вон, как чешет:

— Сегодня вечером ты участвовала в небольшом инциденте, в результате которого некий Игорь Любомудров получил черепно-мозговую травму, несовместимую с жизнью.

— Как несовместимую?!

Вскакиваю на ноги. Вот это сюрприз! Мой принц!

— Категорически. Уже бы помер, но его держат. И будут держать еще, — Мекрина взглянула на часы на стене, — семь часов. Потом отпустят.

— Кто отпустит? — не поняла я.

— А вот это самое главное. Тебя не удивляет, что мы с ним, — кивок на Руфаила, — работаем в паре?

Объясняю собеседнице, как я в три часа ночи отношусь к большой небесной политике. Моим вечерним оппонентам, сейчас мирно отдыхающим в КПЗ, такие выражения недоступны. Не тот уровень. Руфаил краснеет. Чертовке — как с гуся вода.

— Все равно расскажу, — упорствует она. — Это важно. Ты же в курсе, что существуют разные религии?

Добавляю про религии. Пернатый становится бордовым.

— И боги, соответственно, разные.

Можно и про богов. Ангел, наконец, догадывается заткнуть уши. Мекрина удивленно прицокивает языком.

— О! Вот это выражение надо запомнить! О чем мы говорили? — сосредоточенно чешет кончиком хвоста переносицу. — Ах да! Перун решил переделать историю. Переправляет душу твоего незадачливого рыцаря в тело волхва из десятого века. Нас такой расклад, естественно, не устраивает!

Перестаю материться.

— А я тут при чем?

— В принципе, ни причем, — соглашается чертовка. — Но если у него получится, весь этот мир исчезнет. Вместе с тобой и твоими родными. А остановить Игоря можешь только ты.

— И что во мне такого особого?

— Она еще спрашивает! — возмущается Руфаил, в очередной раз ощупывая нос. — Нимб отдай!

— Заткнись! — хором отвечаем мы с чертовкой.

— Подготовка у тебя хорошая, — продолжает она. — А масса маленькая. Переброска во времени дешевле обойдется.

— Я что, туда голая пойду? — ничего себе заявочки! Экономисты хреновы! — А боеприпасы?!

— Неодушевленную материю переносить несложно. А вот одушевленную…

Раздумываю. Сходить в десятый век интересно. И принца моего жалко. Но… Не нравится мне эта затея! А собственно…

— И что я должна сделать?

Мекрина расплывается в улыбке:

— Да ничего сложного! Не дать волхву перетащить в Киев один камешек.

— Что значит не дать? Я при нем нянькой стоять должна? Или предлагаешь убить мальчика?

— Который весь такой благородный и за тебя заступился… — язвит чертовка.

Смотри-ка, увернулась! А так? Тоже! Неплохо у них в аду с обучением личного состава! А вот так?! Так, так и так?! То-то же! У нас лучше!

— Как умрешь, у меня работать будешь! — Мекрина, тяжело дыша, поднимается с пола. — У нас ограничений по росту нет, — отряхивает штаны. — Не надо его убивать. Хотя нас бы это устроило. Уговори вернуться…

— Он же здесь умрет!

— Как душа уйдет, мы тело подержим. Руфик даже подлечит. В больнице язычников нет. А пара верующих санитарок найдется!..

Уже лучше… А Игорька надо выручать. Обманет его этот самый Перун, как пить дать, обманет. Боги, они такие!

— И что я с этого буду иметь?

— Ну… — хвост опять тянется к переносице…

— Ты охамела, смертная! — утробным голосом вопит ангел, и второй раз за ночь летит через подлокотник.

— Руфик, не вмешивайся, — насмешливо улыбается Мекрина.

— Во-во! — подтверждаю я. — Молчи, мужчинка, когда дамы разговаривают.

Ангел, испуганно косясь на меня, приваливается к креслу. Внутрь лезть не решается. И правильно!

— Добавить? — интересуюсь исключительно для закрепления результата.

— Ты же сказала «не трону»…

А жалобно-то как!

— Я тебя обманула! — нет, не выйдет из меня губернатор Калифорнии. Не тот тембр голоса. — Итак? — вопросительно гляжу на чертовку.

— А что ты хочешь? — вкрадчиво вопрошает она.

У-у-у! Я много чего хочу! Но ведь обманет, жучила инфернальная! На личике же написано: любого шулера вокруг пальца обведет и догола разденет! А на мне и так одна рубашка! Нет у меня оснований считать эту парочку честнее славянского громовержца! И ту парочку, что над ними — тоже. Извечные антагонисты, а как жареным запахло, мигом снюхались! Как бы это дело провернуть, чтобы не оказаться последней дурой? И так из-за сегодняшних уродов вся одежда кровью заляпана! Еще не факт, что отстирается! И возни… О!

— Во-первых, — задумчиво тереблю локон, — сегодняшняя драка по вашей вине была!

— Не, — идет в отказ дьяволица, — мы не при делах! Перун там…

А вот хрен, от меня так просто не отделаешься!

— Перун — ваш враг? Не трогали бы его в прошлом, и никаких драк сегодня…

— Ты к чему клонишь? — подозрительно спрашивает Мекрина.

— Ветровка! Джинсы! И желтая футболка с котенком! Всё должно быть чистым, целым и красивым. Нет! Новым! Ваша война, вам и стирать!

— Хрен с тобой, — ворчит чертовка. — Руфаиль, чистота — дело светлое…

Ангел недовольно кивает. Намекает, что еще остальных пунктов не слышал. Просто так избавить девушку от тяжелого труда не хочешь, свинтус райский! Ладно! Я смолчу, но я запомню!

— Во-вторых! Полное обеспечение экспедиции. И заклятье неснашиваемости на каждую вещь… Ну или что у вас там вместо него. Мне в лохмотьях ходить неохота! И в местных хламидах — тем более! И чтобы не пачкалось! Не люблю грязи!

Со всей дури бью ангела ногой в подбородок. Обещала же, что запомню!

— За что?! — вопит придурок.

— Не хрена на мои коленки пялиться! Ты существо бесполое и нематериальное! Скромно себя вести должен!

— Он, конечно, нематериальный, но совсем не бесполый! — информирует Мекрина. — А ты бы прикрылась, что ли. Иначе несчастного Руфика до смерти забьешь. Инстинкты же! Будь я лесбиянкой, тоже глаз от твоих ног не отводила бы…

— Ты же не пялишься!

— Так я и не лесбиянка!

Содержательный разговор! А что вы хотите?! Страждущие вежливости могут приходить утром! Когда я выспавшаяся, одетая, причесанная и накрашенная! Ну хорошо, ненакрашенная. Зато умытая и сытая!

Натягиваю штаны. Ангелочек что-то ворчит насчет моей психической неуравновешенности. Делаю шаг к нему.

— Витька, — отвлекает чертовка. — Мне очень приятно смотреть, как бьют постоянного оппонента, но вернись к делу! Значит, одежку сделать неснашиваемой?

Пернатый использует паузу на все сто: невнятно ворча о чистке одежды, исчезает в прихожей. Надо же, дошло, наконец!

— Не только одежку! Всё, что возьму с собой! И сок во фляге чтобы не скисал и не кончался. И коктейль во второй!

— «Выхлоп»? — в голосе Мекрины проскальзывает явная заинтересованность.

— Он самый! — хрен ты меня собьешь. — И чтобы ствол не перегревался. И патроны не кончались! И всё остальное — тоже. Вплоть до сумки-самобранки. Образцы продуктов загружу.

— Это можно, — кивает чертовка.

— Нужно! Еще языки местные надо знать!

— Не получится! — она усмехается. — Будь ты христианкой, глядишь, чего и вышло бы. А с атеистами — глухой номер. «Мы не рабы, рабы — не мы»! Никаких ментальных воздействий и хирургических вмешательств!

— Что? И без корректировки внешности?!

— Если станешь истинно верующей…

— Не стану!

Оно мне надо?! Жаль, конечно, языки. Но никаких, так никаких. Может, и современных хватит. Зато и на мозги давить никто не сможет. Да выучу языки! Я способная. Где четыре, там и восемь!

Что бы еще потребовать? Денег по возвращению? Не та проблема! Машину? Гы! Мальчика? Сама найду! Может, вечную молодость? Тоже слабо, наверное… Да и не хочу я тысячелетиями хоронить своих детей! А место в ГРУ Ада мне и так уже обеспечено… Может, в Рай попроситься? Нет, если там все такие, как этот Руф, с тоски сдохнешь! На фиг, на фиг!

Наконец, придумываю:

— По возвращению такое же заклятье на все мои вещи! И три желания! Под клятву Ада и Рая!

— Годится! — соглашается чертовка после долгого раздумья.

— С ума сошла, — вскрикивает вернувшийся Руфаил.

— Кто? — хором спрашиваем мы.

— Обе!

Ух ты! Оказывается, он неплохо обучаем! Уходить от ударов уже умеет! Почти! Сейчас встанет, продолжим! Не встает. Только пищит жалобно:

— Желания!.. Без ограничений!.. От Неба и Пекла!.. Сумасшедшие!..

Вот ведь жмот какой! Подумаешь, желания. А у меня теперь вопрос с гардеробом навечно решен. Ни одну шмотку выбрасывать не придется! Только новые покупать! Класс! Подведем итоги?

— Значит так! Вы сейчас по домам. Я — в душ и спать. Через шесть часов жду вас тут. Будете шмотки обрабатывать!

— Нимб верни! — воет ангел.

— Фигу! Я его с собой возьму! На память о коварном обольстителе!

Руфик прямо тухнет. Как лампочка после щелчка выключателя.

— Иди сюда, несчастный птенчик, — хохочет Мекрина. — Тетя отнесет сиротку в родное гнездышко…

Обхватывает недотепу за талию и исчезает. Надеюсь, этой ночью больше никто не заявится?! Потому как если меня кто разбудит, пожалеет, что на свет родился!

Перун

Смертные совсем потеряли стыд и совесть! Потеряли стыд, потеряли совесть… Потеряли совесть, потеряли стыд… Совсем потеряли… Совсем смертные…

О чем это я? Ах да! Повбивав бы! Молниями! А толку?

Говорю ему: «Я есмь бог Перун-Громовержец!». А он мне: «Ой, какой глюк прикольный»! Нашел глюка! Хе-хе! Так бы и развалил кочан, что между плеч растет! Но с одной стороны башка у него и так развалена, что взять с человека с черепно-мозговой? А с другой-то стороны его не били, получается, не на всю голову ударенный! И он мне нужен. А я ему — нет! Погребальный костер ему нужен. Можно и крематорий. Лишь бы не закопали по-христиански! С этими атеистами так: по какому обряду похоронят, к тому и уйдут! Кабы не крематории, не дотянуть мне до двадцать первого века! Слава крематорию! Крематорию слава! Слава крематорию! Хи-хи! Какая у этого Славы фамилия прикольная…

О чем это я? Ах да! Повбивав бы! Молниями! А толку?

Объяснял задачу, объяснял… Ничего не понимает урод! «Славяне — арии, славяне — арии»! Нашел, понимаешь, ариев! Хе-хе! Персы, они персы и есть! Маленькие, черненькие. Не негры, конечно, самые обычные таджики, но славяне-то тут каким боком?! «Большинство источников сходится, что изначально древние персы высокими блондинами были». И с чего им, спрашивается, мельчать и чернеть? От близкородственных браков с эллинами? Тоже «высокие смуглые блондины в три локтя ростом»! Хе-хе! Греческий локоть до полуметра еле дотягивал! И никакой Арктиды отродясь не было! Мы что, совсем об пень ударенные, на Север лезть?! Там же холодно! Молнии на лету застывают! И чукчи с ненцами! Нет, потомки полян и вятичей окончательно спятили под влиянием греческой ереси! Все сошли с ума… Все сошли с ума… Один я нормальный…

О чем это я? Ах да! Повбивав бы! Молниями! А толку?

А выбора у меня нет. Ладно, может, Любомудрова память ему мозги вправит. И тело, на экологически чистых продуктах воспитанное. Хотя волхв и сам тогда на голову… хе-хе… сильно болел. Но то была работа змеюки этой, Мекрины! Вот кому засадить бы молнией в голову! А лучше не молнией… И не в голову… Понимаю Любомудра. Фигурка у чертовки… Какие бедра… А грудь… Хе-хе… Ах, какие бедра, ах, какая грудь… Ах, какие бедра…

О чем это я? Ах да! Повбивав бы! Молниями! А толку?

Будем надеяться, история не повторится. Даже у Яшки не хватит мощи перебросить инфернальную сущность надолго. Тогдашняя Мекрина не введена в курс ситуации. А Любомудр со здоровыми мозгами и спецподготовкой двадцать первого века такую бучу закрутит… Хе-хе! Бах, бух, трах-тарарах, шлеп-шандарам, пять минут и гора трупов, как в американских фильмах, а Алатырь-камень на Киевском капище! Пять минут, пять минут, бой часов раздастся вскоре… Пять минут, пять минут…

О чем это я? Ах да! Повбивав бы! Молниями! А толку?

Алатырь-камень в Киеве! Ух, какой я сильный стану! Не сейчас, в прошлом! Хе-хе! Яшку со всеми его крылато-хвостатыми прихвостнями пинком под зад с Руси! И не только с Руси! Франков из Саксонии, данов с Арконы! Или они там позже были? Неважно! Всех на фиг! Свинопас одноглазый у меня на посылках бегать будет! А этот, старикашка грекоромейский, не помню, как его, жив еще был, или уже того? Да и хрен с ним! Если жив — добьем! Задавака, каких свет не видел! Не нужен он мне! И охоту на Золотого Тельца организуем! С Симарглами! Пантеон должен быть один! Хе-хе! Причем, конкретный! Один, один, совсем один…

О чем это я? Ах да! Повбивав бы! Молниями! А толку?

Проклятые родноверы! Верили бы во что-нибудь общее! Нет, каждый норовит собственную версию создать! С чем только не мешают! И вся эта дрянь к нам идет! В Ирий! С такого коктейля любые мозги набекрень станут! Как это Яшке удается трезвым ходить? Хе-хе! Иудеи, мусульмане, христиане. Три религии, да еще внутри делятся! Секты, ереси, течения!.. Подводные и надводные… Острова… Материки… Страны…

О чем это я? Ах да! Повбивав бы! Молниями! А толку?

Лишь бы Игорь этот с волхвом совместился и проникся идеей! И будет нам счастье! В четырнадцатом году! И зимняя Олимпиада в Сочи! В субтропиках… Зимняя… Хе-хе! Кто из нас старый, пьяный и сумасшедший?..

О чем это я? Ах да! Повбивав бы! Молниями! А толку?

Порядок наведем во всей Ойкумене! В Ирии приберемся! Мировое древо новое посадим, а то со старого половина листьев облетела, а оставшиеся совсем желтые! Велес лесов насажает! Не, лучше, он их вырубить не даст! И мамонтов сохранит! Или они раньше вымерли! Значит, возродит! Скотий бог он, или балаболка пьяная?! Перегонит из Индии лысых ублюдков и выведет!.. Ликов наших наставим по всему миру, включая Америку и Антарктиду! Но первым делом поймаю эту чертовку, Мекрину, да как засажу ей молнией в голову! Нет, не в голову! И не молнией! Задеру хвост… Хе-хе! Фигня все эти ваши ноги и крылья! Главное — хвост! Хвост за хвост, глаз за глаз! Не уйдешь ты от нас!

О чем это я? Ах да!..

Витька

Просыпаюсь от щелчка входной двери. Точнее, от щелчка начинаю действовать, а просыпаюсь, уже прижавшись к стене сбоку от двери спальни с арбалетом в руках. Через секунду, услышав знакомое: «Витенька, это я», расслабляюсь и быстро впрыгиваю в штаны и рубашку. Наша деда пришла! Пирожки принесла!

Дедушка всегда кричит эту фразу, открывая дверь. С того самого дня, как любимая внучка встретила его, одетая в один автомат. В своей постели я люблю спать голой. Имею право! Не думаю, что смена оружия и наличие нимба принципиально изменят дедушкину реакцию. Ему, собственно, ни того, ни другого видеть не надо!

Конечно, на открывающуюся дверь так реагировать необязательно. Дед единственный, кому я дала ключи. Всё равно мама потеряет, а папе с бабушкой никакие ключи не нужны в принципе. Мы, Барсовы, кошки: ходим, где вздумается, гуляем сами по себе. И по гороскопу тигры! А чужой, если и сумеет вскрыть дверь, то уже при смерти. Просто ночка суматошная выдалась. Ну и наследственно-профессиональная паранойя, конечно, куда же без нее!

С радостным визгом висну у деда на шее, не забывая опираться левой стопой о калошницу: мои сорок кил для его сердца многовато! Потом отбираю сумку и препровождаю на кухню. Я, между прочим, про пирожки не шутила: никто другой такие вкусные готовить не умеет! С мясом, с грибами, с яйцами! Да с чем угодно! У деда каждый раз начинка новая. А какая корочка!.. В папиной роте без дедова печева любой праздник — не праздник!

Да, вот такая у нас семейка ненормальная! Дедушка пирожки печет, а бабушка ни одной «горячей точки» в мире не пропускает! Кроме плиты. А если еще добавить, что дед — мамин папа, бабушка — папина мама, и при этом они муж и жена… Кто попробует догадаться, как это вообще получилось? И кем мне приходится мамопапина общесводная сестренка? Не можете? И не надо! Меня всё устраивает!

Дед немедленно начинает хлопотать над чайником, а я перекладываю пирожки в специальный термос-контейнер. Чтобы сохранить горячими до трансформации моей сумки в самобранку. Всё равно к кухонным священнодействиям меня сегодня не подпустят. Конечно, не удерживаюсь и пару пирожков отправляю в рот. Вкуснятина! Теоретически, можно все съесть, а с собой один взять, все равно размножатся в нужном количестве. Но они все с разной начинкой! Не могу же я всё время есть один и тот же сорт! А по внешнему виду не отличишь! Специально так сделано, для сюрприза.

— Не экономь! — улыбается дед. — Я завтра еще напеку. Или ты фигуру бережешь?!

Еще как берегу! Но это же не повод пирожки не есть! Три тренировки в день, и можете соперничать в объемах поедаемой пищи хоть с псовыми, хоть с копытными. Тренировки можно даже сократить до двух, увеличив нагрузки.

— Деда, я сегодня в поход иду! С однокурсниками!

— Ты поосторожней! — волнуется дед. — Мальчики в этом возрасте легко возбудимы! А ты маленькая, тебя всякий обидеть может! Там ведь ни милиции, ни Андрюши…

Совсем забыла дедову реакцию на походы. Когда-то он с бабушкой, которая мамина мама, познакомился… Хм… Как я вчера с Игорьком! Только давно, в походе, и сумел-таки отметелить нападавших.

— Деда, — заверяю его. — Если что, обязательно найдется рыцарь! Может, даже умеющий печь пирожки! Или торты!

— Витенька! — дед предельно серьезен. — Не каждый кулинар — мастер спорта по боксу!

Что да — то да! Представляете, как удивились остальные претенденты на место моего дедушки, обнаружив столь интересное сочетание навыков!

— Пусть он будет кулинаром, а я мастером спорта, — напоминаю общеизвестный факт. — И не только по боксу!

Как раз бокс не особо принципиален, что дед не упускает случая разъяснить:

— Внученька, при твоей весовой категории…

— Деда… Ну не беспокойся ты! У нас в группе все знают, что меня защищает ОМОН, СОБР и спецназ ГРУ. Все-все, честно! И вообще, в группе только девушки! Пединститут же!

Вот кто обо мне ничего не знает, так это однокурсницы. Бабский коллектив, одной сказать, всё равно, что табличку с полной информацией на шею повесить! Но деда успокаивает последнее утверждение, которое чистая правда! Жаль ненадолго!

— Это тоже опасно, к вам могут пристать местные…

Демонстрировать деду какие-либо навыки совершенно бессмысленно. Во-первых, он прекрасно осведомлен обо всех моих умениях. А во-вторых, это не имеет ни малейшего значения! Синдром дедушки. Дитятко! Маленькое! Одно! В лесу!

Потому объясняю, что иду в глушь, где местное население отсутствует, как класс, в связи с вымиранием русской деревни. Последнее переключает деда на единственную тему, способную отвлечь его от безопасности маленькой и слабенькой любимой внученьки. Конечно, пока пьем чай, он успевает высказать далеко не всё, что думает о наших правителях от Хрущева до Путина включительно, но многое. Должна заметить, дед никогда не повторяется, и каждый такой разговор сильно повышает мои знания в новейшей истории. Кстати, надо будет поговорить с Мекриной об этих деятелях и посмертном воздаянии на ближайшую сотню лет. Потом сама займусь!

Когда дед, наконец, уходит, до явления новых знакомых остается час. А дел выше крыши! Начинаю с самого простого. Кручу в руках стринги, горько вздохнув, возвращаю их на полку и вытаскиваю термобелье. Охлаждающее для жаркой погоды. Наше, рязанское. Теперь на все остальные случаи. Полипропиленовое, толстое, итальянского производства. Диапазон комфортных температур сумасшедший! Почти единственная импортная вещь в моем гардеробе! И прочное, как парашютная стропа! Практически не снашивается! Ха! Теперь просто не снашивается! И не пачкается! По этому поводу одного комплекта хватит! На всякий пожарный беру два. Поларовая куртка вместо свитера. Такие же штаны, естественно. Основной слой. Ага, на вид неотличимо от типовой «горки». Но материалы немного другие. Во всяком случае, дышит куда лучше, не намокает и снег к ней не липнет. Дождь, правда, держит хреново. Но под это дело у нас тонюсенькая мембранка прикопана! Теперь зимнее. Куртень и штаны на прималофте. Шапки, варежки, носки. Кто сказал портянки? В двадцать первом веке живем! У меня ни одной хлопковой или шерстяной вещи с пяти лет не было! Переходим к обуви. Кроссовки, само собой. Ботиночки. Не типовые, под мою ногу таких не выпускают! А раз уж пришлось индивидуалку заказывать, то обувщикам выпало попахать. Зато в присутствии моих ботиночек трекинговые боты и лучшие образцы немецких форменных берцев нервно курят в сторонке! Бахилы! Ага! Галоши с нашитым авизентом! Всё гениальное просто! А кому не нравится, может без этого дивайса ковыряться в снегу по пояс и морозить ноги в свое удовольствие! Всё, оделась!

Лыжи! Не знаю, что там наши предки могли вырубить топором из цельного ствола дерева, а я предпочитаю свои. Палатка не нужна, чай не в походе, куском непромокашки обойдусь, а спальничек надо прихватить. Не такой уж он объемный. А вот коврик объемный. Зато есть надувной матрасик американского изготовления. Не весит, места не занимает, и если не порвать — просто песня. А порвать мне теперь не грозит! Сидушку. Фонарь. Французский или американский? Если не знаешь, что выбрать, бери оба! Так и сделаю! Рюкзак для барахла. Всё!

Раунд второй. Автомат. Рожок с красной изолентой на бесконечное количество патронов. Все равно взяла бы второй: для боеприпасов и бесконечность мало. Но нетути! Зато есть холодняк. Арбалет. Нож. Еще нож. Перевязь с метательными ножами и пластинами. Еще нож. Сабля. Ну, не совсем сабля. Меньше чуть ли не вдвое. Под мою миниатюрную ручку и полтора метра роста. Хватит? Или еще лук прихватить? Нет, пожалуй, не стоит, я в нем не сильна. В том числе, из-за размеров. Тактический рюкзачок. Закончила!

Раунд три. Ремонт… Не надо, у меня ничего не портится! Кроме меня! Аптечка! Ой, мамочки! А что с прокладками делать?! Если надолго заторчу?! Физиологию-то никто не отменял! Не напасешься же! Там даже ваты еще нет! Не мхами же пользоваться?! Нет, я знаю, какими, и как, но… НЕ ХОЧУ!!! Полный отбой! Пусть ищут другую дуру, готовую отказаться от благ цивилизации! Убираю всё назад, посылаю Руфика на три веселых буквы, Мекринке и двух достаточно, и ложусь спать! Я не собираюсь прожить жизнь на одной пачке прокладок! Даже не пачкающихся и не снашиваемых. Я…

Стоп! А зачем? Пачка? Да мне одной штуки хватит! Пусть лежит в сумке-самобранке! И кусок туалетной бумаги туда! На размножение! Она вообще прямое отношение к еде имеет! В смысле через прямую кишку! Тогда иду! Хорошо, вещи разобрать не успела! Еще надо туда бинты положить, медикаменты… Нет, пусть лучше аптечка тоже самобранкой будет! И про батареи отдельно напомнить, чтобы заряд не кончался! С этим всё!

Теперь самое сложное…

Здрасти! Явились не запылились! И сразу с советами лезут! Причем, когда самое тяжелое началось!

— Витька, зачем тебе платье? — вопрошает Мекрина, оседлав стул. — Да еще такое?!

— Чем оно тебе не нравится? — вот только скажи что-нибудь! Мое лучшее платье! Один раз надевала, на выпускной вечер! А второе — мамин подарок! — Какое больше подходит?!

— Оно мне нравится, — чертовка явно чует, когда надо сдать назад. — Оба. И подходят тебе идеально. Но зачем они в десятом веке?

— А на бал к князю я в камуфляже пойду?

— «Золушку» перечитала? — язвит чертовка. — Русские князья балов не давали.

— Ты уверена, что я не попаду туда, где их давали?

— С тобой будешь в чем-либо уверена… — сдается Мекрина.

— Так какое лучше?

Чертовка пожимает плечами.

— Хорошо, беру оба!

Теперь она криво усмехается:

— Насколько я понимаю, босоножки для той же цели…

— Ага! — мило улыбаюсь. — Если не считать сюрпризы. Всего два заряда в каждой. Но патроны же кончаться не будут…

Краем глаза слежу, как Руфаил подбирается к лежащему на столе нимбу. Вот паршивец, тебе же запасной выдали! Сам виноват будешь!

— Про нижнее белье даже не спрашиваю, — вздыхает Мекрина. — Не можешь же ты надеть к платью «терму»…

— Правильно говоришь, — мурлыкаю в ответ, — правильно.

Стринги все-таки поехали в прошлое. И не только стринги…

— Но ноутбук-то зачем?! — выпаливает Мекрина.

— На все сообщения «В контакте» я ответила. Кого надо предупредила. Но! У меня семнадцатый уровень в «танчиках» не пройден! И за огородом надо ухаживать в реальном времени! И корову каждый вечер доить! — смотрю в непонимающие глаза чертовки и поясняю. — На ферме.

— Какой ферме? — не врубается.

— Веселой. Игра такая!

— Иг' ра, — икает Мекрина.

— Именно.

От стола доносится громкий бум. Руф добрался-таки до моего нимба. А тот оказался с сюрпризом! А не фига бедную девочку считать наивной глупышкой! Можно подумать, я эту породу не знаю! Святоши, они все вороватые! Вторая попытка будет? Ангел оказывается умнее. Вместо того, чтобы лишиться пальцев и на другой руке, жалобно зудит:

— Виктор, — это, видимо, надо понимать, как запредельное уважение. Полным мужским именем меня еще никто не называл, — давай меняться нимбами…

— За хрена?

— Ему новый лысину натирает, — объясняет Мекрина.

— Подгонит, — парирую я. — Если до попытки отчуждения моего нимба еще могла идти речь о товарно-денежных отношениях, то теперь…

— Это почему он твой?! — вспыхивает Руф. — Ты его сама отчуждила! То есть, отчуждала! То есть…

— Это трофей, добытый в тяжелой борьбе с захватчиком, нагло вторгнувшимся на мою территорию! Ясно?!

— Я не захватчик…

— Ты еще спорить со мной будешь?!

Понурый ангел забивается в угол и нянчится с покалеченной рукой. Ничего, судя по состоянию крыльев и носа, регенерация у пташек просто удивительная. Поворачиваюсь к чертовке:

— В компьютере у меня еще и шахматные базы. В сотовом — подборка фотографий! В буке тоже есть. Это запасная копия. И на флешках! Когда я еще родных увижу?! Плейер нужен, чтобы слушать музыку! Короче. Либо всё, что здесь есть, едет со мной, либо остается дома. Тоже со мной! Ясно!

— Понимаешь ли, Виктор, — сообщает Руфаил. — Наши возможности не безграничны. За каждый психоджоуль придется отчитываться! Дело на контроле на самом верху!.. — ангел вздымает палец к потолку, на минуту задумывается, смотрит на чертовку. — И на самом низу тоже! А перерасход уже огромен! Одно моё лечение…

— Будешь выступать, — возмущаюсь я. — Вообще крылья выдерну! И второй нимб отберу! И отчитывайся за провал операции по причине жадности! А Игорек пока нужный камешек притаранит куда надо, и кранты вам всем!

— Ты представляешь последствия?! — хватается за голову Руфаель. — Нас тебе не жаль, о людях подумай! Всё же мировоззрение изменится!

— А мне по фигу в кого не верить! Хоть в Христа, хоть в Перуна! Захочу — пойду, захочу — не пойду! Без вот этого, — обвожу рукой гору вещей, — с места не двинусь! Не хотите — валите, докладывайте. А это, — водружаю нимб на голову, не забыв снять неиспользованный сюрприз, — останется мне на память. Вам еще всю жизнь мои вещи не снашивать! В смысле стирать и ремонтировать! Или обновлять!

— После операции нам любые фонды утвердят! — не сдается Руф.

— Э нет! После вам ни гроша не дадут! Сейчас наложите! Или не иду!

— Послушай, Витька, — чертовка перехватывает у напарника инициативу. — Давай не будем пороть горячку. Сейчас наложим. На всю квартиру. Значит, с собой: сумка-самобранка, аптечка-самобранка и косметичка-самобранка. Тактический подсумок с гранатами — тоже самобраный. Ноутбук, плейер, фонари и сотовый с вечными батареями. Может, хоть сотовый оставишь? Связи там всё одно нет! — упрямо мотаю головой. — Ну, хорошо. Автомат и арбалет с бесконечными магазинами. Самозатачивающийся холодняк, пятнадцать изделий. Две «бездонные» фляжки: с «Выхлопом» и яблочным соком…

— Три! С томатным добавь! Помидоры из Америки еще не завезли!

— Три, — соглашается чертовка. — Одежда и обувь разная в количестве сорока восьми предметов, если считать парные вещи за одну. Отдельно босоножки с сюрпризом. Лыжи, спальный мешок, тент, горелка… и прочее снаряжение, рюкзак, черезседельные сумки. Кстати, коня у тебя нет.

— Действительно, непорядок, — делаю вид, что задумываюсь. — Подгони, что ли…

— Подогнать — не вопрос, — усмехается Мекрина. — А перебросить — вопрос. Лошади, они тяжелые… И одушевленные! Может, ну их сумки?

— Ага! Размечталась! А платья я в чемодане потащу? Хрен с ним, найду коня на месте. Куплю у любого князя за тюбик губной помады. Или медведя оседлаю!

— Договорились, оседлаешь медведя. Кошель с местными неразменными деньгами. Всё?

— Гранатомет, что ли, взять…

— На хрена?! — вскакивает чертовка. — Ты и так сильнее дружины любого тогдашнего князя! Нет у них танков! А из авиации один Змей Горыныч, и тот легенда! На тебе второй рожок с зажигательными!

— Договорились! Прокладку забыла и туалетную бумагу!

— В сумке! — отмахнулась чертовка.

— Тогда, вроде, всё, — грустно вздыхаю. — А ксиву?

— Какую ксиву? — не понимает Мекрина.

— Что я работаю на вас.

— Тебе нимба мало?

— Понимаешь, Ме, там вокруг моего Игорька ты молодая крутишься! Хочешь, чтобы я ей хвост на шею намотала?..

Чертовка, не отводя от меня глаз, неторопливо втягивает через зубы воздух, так же медленно его выдыхает и вытаскивает из ложбинки в декольте небольшой медальон на ленточке.

— Наденешь вот это, — цедит она, — обзаведешься рогами и хвостом. Вот здесь, — появляется флешка, — подробная инструкция. Но не советую злоупотреблять. Там Люцифер не в курсе твоих полномочий.

Игорь

Сижу, курю бамбук. Потому как больше курить нечего. Смешная штука — жизнь. Идет человек, никого не трогает, под ноги смотрит. Вдруг трах-бабах! Ввязывается в драку, получает по голове и вот вам результат. Черепно-мозговая, клиника, бред, вредный старикашка, вещающий о великой миссии, кончина, морг, чужое тело, десятый век вокруг, лес и мишка косолапый по лесу идет. Песен петь не собирается, вместо этого мордой о плечо трется и требует внимания, любви и заботы.

И ладно бы ручной медведь Любомудра! А то самый обычный дикий мишка. Талант у моего реципиента был такой: с животными жить в мире и согласии. И мне эта способность передалась. Вот косолапый косулю заломал и принес добычу к моей пещере, с другом поделиться. А взамен хочет любви и ласки. Не по понятиям опошлившихся пацанов двадцать первого века, а в прямом и невинном смысле: чтобы похвалили и по холке потрепали. Надо уважить топтыгина. Рука зарывается в густую шерсть.

— Хороший мишка, хороший.

Хороший удовлетворенно жмурится и носом подталкивает ко мне дровину. Мол, надо бы, волхв, костерчик запалить, да зверюшку добытую пожарить. Любит лохматушка жареное мясо. А мне так лень палочки крутить! Устройство, как в книжках про первобытных людей: лучок, палочка тетивой обкручена, брусочек, место, куда мох подкладывать… Крути, пока не загорится. Ни тебе периферии какой, ни интерфейса толкового…

Сволочь, всё-таки этот Перун. Так и хочется букву «д» вставить! И впереди словечко, характеризующее его возраст! Не мог снарядить по-человечески. Пулемет там, компьютер, зажигалка… Нет, Любомудр, мол, жил, и ты с его навыками не умрешь! Я же не Любомудр! Да хрен с ним, с пулеметом, но пачку сигарет мог дать?! Или папирос, я на «Беломор» согласный! Даже на махорку с обрывком газеты любой желтизны в прямом и переносном смысле.

Горько вздыхаю и вытаскиваю из пещеры девайс работы местных умельцев и уныло кручу палочку. Лучок двигаю туда-сюда, туда-сюда. На удивление скучное занятие. Надо бы как-то приспособу апгрейдить.

Как и зачем этот Любо здесь мудрствовал, непонятно. Не курил. Не пил. Медовуху только. Ел, что Велес пошлет, а топтыгин притащит. Огонь трением добывал, туда-сюда! А от этого туда-сюда и свихнуться недолго. Вот волхв и свихнулся. Впрочем, он от любви свихнулся. Помню я эту Мекрину. Ничего девочка, сойдет для сельской местности. Но я бы к ней на километр не подошел. Стерва стервой. Она же этого дурачка совершенно явно совращала. То есть, обольщала. Каждый день бегала. Рядышком сидела. И как! То головку на плечо положит, то бедром прислонится. Коленку «случайно» приоткроет, наклонится особо удачно, открывая обзор за ворот. До поцелуев дело довела, и до того самого. Единственного раза.

Девчонки почему-то уверены, что парням только «одного» и надо, и после этого «одного» бросит он глупую-несчастную-обиженную-дурочку… И в самом деле, дурочки. Не знаю, как там суровые челябинские мужики на сто первую трахнутую девку реагируют, а у таких телков, как мы с Любомудром, от близости все чувства только усиливаются. И если женщина после этого начинает песню «как же я была неправа», «я тебя, такого хорошего, недостойна», «ты встретишь свою единственную, не такую развращенную, как я», крышу сносит на раз! Почему? Зачем? Хорошо же было! Что я не так сделал?

Я тоже чуть с ума не сошел в свое время. Молодой был, глупый! Выстоял, правда. Но я же в большом городе жил. Народу кругом полно. Работа, родители, друзья, девочки-давалки. Девочки особенно хорошо лечат… Если к ним особых чувств не испытывать.

А Любомудр в своей пещере совсем зациклился. От его памяти и без эмоций шибает. А так — один в один история. Даже внешне его Мекрина на Маринку похожа. Только прическа другая, да стиль одежды древнерусский. А ведь, действительно, одно лицо! Ладно, хрен с ними, с бабами! Второй (или третий?) раз нас на тот же крючок не поймаешь! Да и нет в этих Маринах-Мекринах ничего особенного. Вон, моя подзащитная микростудентка куда интереснее. Жаль, в будущем осталась. А я даже вспомнил, как ее зовут! Если не ошибся, конечно! Не могут же девушку Витькой звать! Впрочем, она там, я тут, между нами тысяча лет и ни одного шанса на встречу. Забыли!

И переходим к делам насущным. Костерок загорелся, наконец; пара кусков мяса жарится, чтобы первый голод утолить; можно остальной косулей заняться. И о миссии своей подумать. Вредный старикашка очень хотел, чтобы я какой-то булыжник разыскал и перетащил в Киев. И Любомудр похожую мысль имел. До того, как у него с этой роковой красавицей дело сладилось. А на хрена эта каменюга в Киеве? Место силы. Это где в нашем времени майдан незалежности, что ли? А запросто, небось, там впоследствии гадость какую-то закопали, вот хохлы с ума и сходят. Надо будет в летописях сей факт упомянуть. Янукович-то не допрет, но, может, дорожники догадаются вырыть?! А камешек не просто так. Сакральная штучка, намоленная. Перуну со Стрибогом, значит, силушки добавится, а христианским богам хреново станет. Интересная точка зрения! А у христиан тоже такой камушек есть? Даже два?! Э, погоди! Ложе Христово — понятно. А хаджар аль-асвад же мусульманская святыня!

До чего интересно чужую память осваивать! Такие вещи узнаешь! Еще б сигарету! Но чего нет, того нет… У трех религий один бог! Это что значит. Аллах, Яхве, Христос — одно и то же? Или разное. Как там в Писании? Отец, сын и святой дух? Яхве — отец, Христос — сын, а Аллах — святым духом питается, то есть прикидывается. Во накуролесили! Иудеи, значит, отцу поклоняются, христиане — сыну, а мусульмане — святому духу. Опять евреи самые умные оказались!

Не, мне эта заумь не по зубам. Интереснее с камнями. Значит, камней Книги — два. А у славянских язычников — один, и тот лежит не там, где надо. Там теперь не ободриты, а восточные франки. Которые уже христиане. Если камушек перетащить в центр владений Перуна, то… Всё понятно. Бах, бух, трах-тарарах, шлеп-шандарам, язычество рулит, а гора трупов в реальной истории всегда больше, чем в американских фильмах. Любомудр, понятное дело, за. А мне это надо?

Вот и мясо готово. Кушай, топтыгин. Кушай, зверюшка. Мне бы сейчас комп. Хотя бы самую завалящую планшетку. Чтобы посчитать, что чем может закончиться в разных вариантах действий! Думаешь, мишка, данных маловато? Это да, ни длины волн, ни частот, ни амплитуд колебаний… Но посчитать, косолапый, можно всё! А недостаток стартовой информации только делает задачу интересней. Для аналитика и программиста отдела… неважно какого… спецназа ГРУ нет ничего невозможного! Я же не тупой гоблин с накачанными мышцами и показателем IQ ниже куриного. Точно, нет! Такой на моем месте… Нет, вместо моего места, сидел бы в отряде и под сигаретку (ав-вау!) байки ребятам травил о том, какую классную студенточку подцепил в романтической обстановке: трех сопляков по мусорным ящикам покидал, и она твоя! И никаких черепно-мозговых с последующими перебросками во времени.

Ты куда, мишка? Во интересно, даже мясо не доел. Никогда с ним такого не было! Эх, сигаретку бы…

Витька

Бах, бух, трах-тарарах, шлеп-шандарам, перекат, смена позиции и озираю окрестности.

Травка зеленеет, солнышко блестит, сосны с елками стоят, березы белеются. Мои тюки кучкой на полянке, а я в стороне, под прикрытием здоровенного дуба с автоматом в руках и тактической раскраской на личике. Лежу в единственной на весь лес луже и осуществляю рекогносцировку. И больше — никого, за исключением комаров и мошек! Обидно, да?!

Вылезаю. Встаю. Вот сейчас и проверим качество ангельско-чертовской работы. Что сказать… Горка чистая. Брюки — тоже. Думаю, и термобелье не подкачало. Но мокрое всё насквозь! Аж обтекаю! Одежка минут двадцать сохнуть будет. А кроссовки куда дольше! Хорошо еще не догадалась ботинки надеть! Они, конечно, не намокли бы. Только через край набрали. Как меня угораздило?! Небось, Мекринкина работа! Не может же чертовка пакость не учудить! Зря она это, вернусь — сочтемся! Откуда здесь вообще эта лужа взялась?! Дождями накапало или высокий уровень грунтовых вод? Второе — плохо, можно и в болото вляпаться. Ладно, а яму кто выкопал? Воронка времен второй мировой? Или капонир от русско-японской? Японцы в эти места не доходили. Немцы — да. Но то через тысячу лет будет, если чертоангельский дуэт не напутал со временем пункта конечного назначения. И с местом, кстати. Где искомый волхв, он же мой принц и рыцарь, не догадывающийся о двух своих последних ипостасях?

Волхва нет. Немцев нет. А яма с водой есть. И неудачливая попаданка умудрилась нырнуть в нее первым же перекатом, сделанным при переброске. На всякий случай прыгнула, можно даже сказать, по привычке. Лучше бы в дерьмо вляпалась, одежда-то не пачкается! Продешевила я! Надо было еще полную непромокаемость требовать. При сохранении дышимости. И сокращение сроков высыхания, особенно обуви. И чтобы холодняк одежду не брал. И никаких доспехов не надо. Их, впрочем, в любом случае не надо. И утюг забыла! А если платья помнутся? Мда… ошиблась. Это от недосыпа! Ладно, в другой раз умнее буду!

Отставить сожаления и нарезать задачи. Куды бечь и как нести? Надо определиться с местонахождением объекта и изыскать транспортные средства в необходимых количествах, чтобы нагрузить согласно Устава или как получится. Одного коня мне хватит. Значит, вещи пусть полежат, кто их тронет — сам виноват. А я в разведку. Пробегусь по окрестностям, посмотрю, понюхаю… Но это потом! Никто у меня над душой не стоит, а кроссовочки лучше высушить, пока солнце светит, а главное, греет!

Переобуваемся… А, собственно, надо ли мне куда-то идти? Может, лучше поспать? А то из четверти суток, выторгованных у нанимателей, три часа ушло на подготовку компьютерных баз. Не шахматных, само собой, здесь еще по правилам шатранджа играют! А час сна в сутки — маловато будет! Может, за это время какие проблемы сами собой разрешатся. Под лежачий камень вода не течет? А зачем мне вода, если у меня фляги с соком бездонные?

Да что ж мне сегодня спать не дают! Кто там такой смелый? Потише ходить не можешь?! Ломится, словно медведь через чащобу! Только задремала! Оп-па! А ты и в самом деле медведь! Мишка косолапый по лесу идет! И куда ты, мой милый, лезешь? Пошел в Бобруйск, животное, шишки собирать! Подраться хочешь? Так я запросто. Больное место у тебя нос. А если на задние лапы встанешь — еще найду. Не, стрелять не буду. Бесконечный магазин, не бесконечный, а патроны надо экономить! Возьму саблю и нашинкую, как дедушка морковку для плова. Куда ударю, там и будет слабое место!

Что, не хочешь драться? Молодец, умный мишка! Мандаринку будешь?! Не суй морду раньше времени, я тебе почищу. На, ешь! Ты такого не пробовал, поставки в ваши края из Абхазии пока нерегулярные. Ты зачем кожуру сожрал?! Еще хочешь? А попросить не мог, что ж я, зверь какой! Держи! Извини, по одной, так у меня сумка работает, пока одну не вынешь, новая не появится! Ладно-ладно, поняла, что чистить не надо. Хороший мишка! Слушай, зверюга, а где волхв Любомудр живет, знаешь? И как это расценивать? Как положительный ответ? Ладно. Тогда у меня предложение: сейчас погрузим на тебя мои вещи и пойдем к Любомудру. Хорошо? Ну ты же не заставишь хрупкую девушку таскать такие тяжести? Ты же мальчик хороший, добрый… А у меня мандаринки есть. И апельсинки. И яблочки. Сейчас я через тебя сумочки перекину… Мишка! Стой смирно! Я первый раз медведя навьючиваю! Раньше только коня и ишака приходилось! Вот тут затянуть! А здесь поправить! Рюкзак сверху, он большой и плоский, хорошо ляжет. Все, мишенька, всё. Уже упаковано. Пошли? Молодец! На тебе еще мандаринку! Слушай, а какой смысл мне ноги бить? Давай, я на тебя сяду! Весу во мне всего ничего, даже не почувствуешь. Ты же не против?! А если еще мандаринку? Я же говорю, не против!

Все, бурый мой, поехали!

Игорь

Все-таки, мудр был Любомудр! Умудрялся все дела одновременно делать, и ничего не упускать! А я лопух лопухом. За возней с остатками косули костер проспал! Да так, что и углей не осталось! И ведь всего надо было — полешко большое подбросить, чтобы быстро не прогорело! И ведь знаю, как это делается! Все от предшественника осталось! А толку?! Теория — не практика: знать — одно, а выполнить — совсем другое. Теперь, если что, придется снова «туда-сюда» изображать! У них что, кресало еще не изобрели? Хотя, не факт, что это проще! Хрен с ним, не нужен сейчас огонь! Были бы сигареты… А так — по фиг! Сухого мха на случай дождя приличный запас имеется, еще Любомудр собирал…

Делать совершенно нечего. Лежу на солнышке, деревья разглядываю. Выуживаю из волхвовской памяти сведения о флоре и фауне. Больше о флоре: может, какие листики засушить и истолочь, в другие завернуть, и сойдет за замену табаку? И чего я на программиста учился, а не на ботаника?! Вот сейчас, считай, открытие совершил: зависимость курильщика — психологическая! Поскольку тело средневековое к никотину совершенно непривычное, а курить тянет извращенную всякими излишествами душу! Вот только пойти с этим открытием некуда! Если только во французскую академию наук. Лет через семьсот. Да и то, сначала надо провести обратный эксперимент: в курящее тело некурящую душу засунуть. И оба опыта повторить раз по тысяче для набора статистического материала. Боюсь, старый пердун, который Перун, обос…, то есть, надорвется! Проще у него сигарету выпросить!

Но сколько ни прошу, не откликается, сволочь! А чему удивляться? Старый бог в будущем остался, а молодой — дурак еще, самоуверен не в меру. Считает ниже своего достоинства с простыми смертными общаться. Подумаешь, волхв, он и Христа ни в грош не ставит. Мол, не распятому недотепе с самим Громовержцем тягаться! А то, что таких молниеносных уже забыто до фига и больше, сообразить не может! Зевс-Юпитер не слабее был, и где он? Спохватятся в Ирии, обязательно спохватятся, и скоро. Когда идолы по Днепру поплывут. Да поздно будет! Сильна у Яхве команда. И дисциплина железная. Это Сварог у своих развел демократию и толерантность! Вот и спят, хотя уже люди забеспокоились! Тот же Любомудр ведь не зря диверсию свою придумал. Сам, без вмешательства свыше. И ни малейшей поддержки сверху не получил. Хоть бы от прямых происков врага прикрыли. Ничего! Точно, как в Российской Федерации!

Эх, скукотища неимоверная! И медведь куда-то свалил. Покамлать, что ли? Или ну его к богу в душу, двенадцать апостолов мать! Неохота! Все равно не откликнутся! Лучше еще память поразбираю. А то в голове полная каша. Два детства, две юности, велесова и перунова силы, математический анализ, языки программирования, методы взлома защиты баз данных, преобразование сил и перенаправление потоков. Испытание волхвов, госэкзамены, диплом, посвящение… Перун, Христос, Сварог, Люцифер, Велес, Мекрина, Марина, Витька, а может и не Витька… Повеситься! Или навести порядок…

А еще навыки есть! Не только, как огонь этим жутким дивайсом разводить! Любомудр много чего умел полезного. Палкой вон махал. Вау! Это же тот самый русобой, который лучше всех карате и тхэквондо был! Да не в уродском «восстановленном» виде, а настоящее, первозданное. Пусть славяне — не арии, думаю это Перуну лучше знать, но искусство-то было! То самое славянское ушу! И я теперь его носитель! Знаю всё! Только потренироваться, движения поповторять, и готово!

Вскакиваю, хватаю стоящую у пещеры палку (боевой посох, не иначе!) и начинаю работать каты. То есть, связки. С полчаса мучаюсь, а потом начинает получаться! И чем дальше, тем лучше. Оно и понятно, тело всё помнит, надо только душу приучить. А с нематериальными сущностями проще. Это как драться в собственном воображении! В общем, и не такие большие потери от моей тренировки. Пальцами по постороннему стволу пару раз попадаю. Один раз с размаху достаю шестом в лоб. Себя, конечно. Ну и горшок вдребезги. Глиняный. И все! Зато пока ношусь, даже о куреве забываю.

И возвращения медведя не заметил. А зря.

Стоит топтыгин на опушке, нагруженный, словно осел на вывозе сена с высокогорных лугов. Только не сушеной травой, а весьма увесистыми тюками. По бокам здоровенные переметные сумки, сверху на них уложен большой туристский рюкзак. На нем еще один, поменьше. Всё это утянуто веревками. К одной из сумок приделан чехол с торчащим прикладом. А перед рюкзаками, почти на шее у косолапого… Камуфляж, берцы, бандана. На правом плече автомат. На левом — здоровенный тесак в ножнах. Скрытое полосатой раскраской лицо. Кривая ухмылка. Жесткий взгляд прищуренных глаз. Матка боска! Что за терминатор пришел по мою душу?! Он же таких, как я, на завтрак пачками кушает! И на медведя надежды нет: взнуздали топтыгина.

Инстинктивно перехватываю шест и встаю в стойку (Это не я! Это Любомудр!) и вдруг понимаю, что передо мной женщина.

— Ну ни фига себе! — раздается насмешливый голосок. — Девушка из-за него ночей не спит, у постели дежурит, идет на край света, то есть, вглубь веков, а он встречает ее с палкой в руках! И это после всего, что между нами было!..

Витька

Ну вот и прибыли! Ух-ты! А волхв, действительно, на Игоря похож! Правда, в плечах пошире размера на два. И занят интереснейшим делом: как заведенный машет двухметровой палкой. Надо понимать, у мальчика тренировка…

Однако, как всё запущено… Руки еще куда ни шло. Медленно, конечно, и суетливо, но условно согласовано. Но ноги! Вообще не в ту степь! Один на один деревенского увальня побьет. Может быть. Любой перворазрядник такого бойца на два счета скрутит. Без всякого оружия. Хоть самбист, хоть дзюдоист. Про спецов и говорить нечего! Минутку, он же спец! Не поняла?! Мишка, ты к кому меня привез?! Хотя пыхтит на вполне современном русском. Кто из кого дурака делает?!

О! Заметил! И что дальше? Да ты, никак, собрался в последний смертный бой! Вот Мекрина счастлива будет! А мне оно надо?

— Ну ни фига себе! — это вместо «здравствуйте». — Девушка из-за него ночей не спит, у постели дежурит, идет на край света, то есть, вглубь веков, а он встречает ее с палкой в руках! И это после всего, что между нами было!..

— А что между нами было? — осторожно спрашивает волхв, отступая на шаг назад.

— Не может быть! Уже всё забыл, изменщик коварный?! Тебя же за меня убили!

Мокрый от пота лоб (а работал-то мальчик со всем усердием), прорезает глубокая морщина.

— Витька?! — не уверенно говорит он. — Откуда?

Уф! Все-таки, Игорь!

— Из лесу, вестимо! Мог бы и встретить на месте выброски, а не заставлять девушку шарахаться по всей Средне-Русской возвышенности в поисках тебя любимого! Чтобы я делала, кабы мишка не подвернулся?

— А… я… его… — врать совершенно не умеет. — То есть, он сам…

— Что он сам?!

— Встречать тебя ходил!

— Да? — иронически поднимаю бровь. При тактической раскраске своеобразно смотрится. Знаю! — А ты ему поручил…

— Нет, — смущается парень. — Он сам.

Грустно вздыхаю:

— Может, хоть чаем девушку с дороги напоишь?

— Конечно! Сейчас, минуточку!

Бросает палку и исчезает в пещере. Через минуту появляется с… Вау! Нас учили такие штуки делать на занятиях по выживанию! Врагу не пожелаю! Игорь вдруг смущается:

— У меня заварки нет. Брусничный будешь?

Как всё запущено! А что у нас здесь? Очаг из камней и глиняные горшки. Наш препод по ИстРусу за один черепок от вон того, разбитого, Мекрине бы душу продал. Керамика десятого века! И почему она меня не радует?!

— Буду! Но позже! Сначала разгрузи медведя. У меня там есть кое-что полезное.

Ну хоть с этим справляется! А я пока костер разожгу, тросик натяну и нормальный котелок повешу. Конечно, на горелке быстрее. Но костер полезен для разговора. Чисто психологически. А это что? Мясо на палочке? И как оно? М-да… Изнутри чуток прожарилось, снаружи почти не подгорело! И костер местной штучкой разжег. Зачет по выживанию будем считать сданным. Но «шашлык» пусть мишка кушает, ему и сырое можно. Какая я умная, что сумку заколдовала!

Кстати, где она? Ага! Что у нас на обед? Варить лень. Какао лучше вечером. Пусть будет брусничный чай с пирожками. А сахар нужен. И на десерт конфеты. «Му-му» и, конечно, бато-ончики! «Рот Фронт»! Тащусь от них! Всего по одной конфетке положила, а хватит…

— Вить, — Игорь круглыми глазами следит за моими манипуляциями. — А ты куришь?

— Не-а! — и оптимизма в голос побольше. — Терпеть не могу эту гадость! — парень прямо тухнет, и я тороплюсь закончить. — Но для завзятых наркоманов… — протягиваю пачку «Кэмела».

Всё! Он мой! С потрохами! Вот что значит, индивидуальный подход! Медведю — мандаринки, мальчику — соску! И никакая Мекрина нам не страшна! И это вы, ребята, еще дедушкиных пирожков не пробовали!

Эк тебя приперло, бедолага, аж руки трясутся! А кашлять-то зачем? Нет, понимаю, тело непривычное, но душа просит. Внутренний конфликт на почве временного раздвоения личности. Ничего, с третьей попытки разрешится. Конечно, в пользу вредной привычки. Ну, когда ты созреешь для разговора? На, хлебни для храбрости. Мужики это дело любят! Какая водка, обижаешь! Намного лучше. Ага, действует!

— Ты сказала, я твой любимый?..

Ишь ты! С места в карьер! Может, я тебе еще и в любви призналась? То есть, было, конечно. Но мало ли что сказала пьяная, то есть усталая и не выспавшаяся женщина под угрозой палки!..

— Ну… уже и не знаю… После такой встречи… Считай, что я пошутила!

— Ты же ночи из-за меня не спала!

— Факт! — подтверждаю я. И уточняю. — Одну.

— Дежурила у моей постели!

Делать мне больше нечего! Да и не знала я, что всё настолько серьезно.

— Не совсем. Врачи не пустили, — вздохнуть с сожалением. — Пришлось у своей…

— А почему тогда не спала?

— Сумки собирала…

Вот такая я загадочная и непредсказуемая! Ничегошечки он не понял! Может, серьезно поговорить? Пожалуй!

— Игорь! Я иду спать! — предупреждающе поднимаю руку. — Одна! Меня не будить до начала татаро-монгольского нашествия! Ясно?

Волхв согласно кивает:

— Так точно!

— Умница! Я тебя люблю! Кури и наслаждайся жизнью! То есть, охраняй мой сон!

Лишь бы один на татар не полез. Разбудит, я их быстренько разгоню, и буду спать дальше!..

Игорь

Сижу, как стукнутый пыльным мешком по голове. Почему как? Да потому, что мешком меня не стукали. Кастетом было. Но не по этой голове. По этой посохом, и то сам. А мешком — не было! Но представляю ощущения! Как после общения с женщиной!

И понимаю, от чего Любомудр сбрендил!

Сначала она заявляется в лес… Нет, сначала она разбрасывает трех мужиков… Нет! Сначала она идет одна проходными дворами далеко не самого спокойного района Москвы, где полицейские предпочитают ходить парами. В смысле по два экипажа! Нарывается на гопоту и стоит, глазками хлопает! Ждет, когда приедет принц на белом коне и спасет ее, бедную и несчастную! Потом кудахчет над поверженным рыцарем, не забыв быстренько перевести нападающих в статус недвижимого имущества. Головку бинтует, скорую вызывает и даже целует для поддержания тонуса. Рыцарского! И спокойно отправляется домой, чтобы через некоторое время отправиться за этим самым рыцарем на тот свет, то есть, в десятый век; сходу признаться ему в любви; потребовать не пойми чего; накормить любимого дедушкиными пирожками и конфетами; отказаться от признания; вручить пачку сигарет, что ценнее глотка пепси в пустыне; поцеловать рыцаря «на ночь» в разгар белого дня, окончательно запудрив несчастному мозги; и завалиться спать, попросив разбудить, когда Батый придет! Это через триста лет, насколько я помню! А мне что делать? Хрустальный гроб заказывать?! Или достаточно поцеловать? Так ведь и по морде получить можно! А если вспомнить судьбу моих убийц, исход пощечины, скорее всего, будет летальным.

Присутствует наличие багажа в объеме двух рюкзаков, переметных сум-хурджинов среднеазиатского образца, а так же сумок, сумочек и подсумков в неисчислимых количествах. Одни частично убраны в другие. У открытых упаковок наблюдается пространственно-временной парадокс дамской сумочки: количество извлеченных из нее вещей значительно превосходит объем самой сумки. Во всяком случае, пирожки, съеденные нами с медведем, туда никак не могли поместиться! Даже без конфет, сахара и пачки «Кэмела». И это только одна сравнительно маленькая сумка! Представляю, чего и сколько в большом рюкзаке! Боги и прочая нечисть тут не при делах, это врожденное свойство всех женщин!

Страшно интересно, что там спрятано. Но хозяйка, отходя в опочивальню, специально предупредила: мол, всё заминировано, а снимать сюрпризы лень и некогда! Потерпи, милый, до просыпания, которое по высыпанию! А высыпание назначила на день прихода татаро-монгольских полчищ! Я раньше сдохну. Либо от старости, либо от любопытства! Выпить, что ли, еще пару глотков? Странно, фляга полная! Две их у нее, что ли? А ну-ка! Гляди-ка, я ж прилично отпил, а все равно полная! А еще? Здорово! Сколько ни выпью, а ни одна жена не догадается! Сосуд-то до горлышка! Какая жена? У меня нет жены! Пока нет! И не надо! Надо еще глоток и сигарету! Уф… хорошо!

Топтыгин! Что ластишься, сволочь косолапая? Сдал хозяина за полкило мандарин! Сам ее нашел, сам привел! Хорош прикидываться, перед женским обаянием он не устоял! Перед мандаринами ты не устоял, предатель! Вот от таких, как ты, либералы и произошли, за заморский фрукт что хочешь сделают! Что рожи корчишь? Хочешь сказать, «любящие сердца воссоединял»? Еще скажи «дело чести любого порядочного зверя»! Молчишь? Вот и молчи! Витька за тебя уже всё сказала! Нашел, понимаешь, защитницу! Кто тебе доложил, что я влюбленный? Да и про нее у меня большие сомнения. Бабы скажут, недорого возьмут! Вообще бы этих вертихвосток глаза не видели! Не рычи, Витьку разбудишь! Такая, не такая, а пусть спит, умаялась бедолага! Для женщины собраться — та еще работа! А ты тут рычишь! Вон, видишь, зашевелилась. Нет, спит! За это надо выпить!

Слушай, косолапый, а каким образом она вообще сюда добралась? Да знаю, что на тебе. А до того места, где вы встретились? Что морду виноватую строишь? Догадываюсь, что не знаешь! Чем она занималась, когда ты подвалил? Чего завалился? А-а, спала! Да, это дело она любит, заметил уже! Если не разбудить, и правда до монголов проспит. А следы какие были? Никаких? Ладно, кончай мордой мотать, верю! Кто же ее во времени перебросил? Перуну такое слабо. Совсем старик сдал. Одину Витька бы понравилась, так ему еще хуже, чем нашим. Прочие — вовсе мелочь. Остается Яхве. Не сам, конечно, ангела какого отправил! Вот, косолапый, выходит, врага ты ко мне привез! Или наемника врага! Хотя это Любомудру враг, а мне как-то по барабану все эти заморочки. Да и неизвестно еще, ангел Витьку уговаривал, или Витька ангела. Эта, если захочет, мертвого из гроба поднимет и гопак плясать заставит. Или лезгинку, если хохол попадется! Ну, еще глоточек! Будем здоровы!

Предположим, отловила девушка ангела, свернула нос набок, перья повыщипывала и заставила работать логистической компанией. Кто ему мешает сымитировать сбой при транспортировке? Отправит рэкетирку к динозаврам… Минутку! Вот как они вымерли!!! Понятное дело, Витька спать хочет! Устала после зачистки целой планеты! Потом вернулась, объяснила пернатому, кто в доме хозяин, а кто хозяйка, и тот второй раз на грабли наступать не стал. А в виде неустойки вечно полную фляжку сделал! Из которой, кстати, можно еще глоточек употребить! Не убудет!

И к какому выводу мы приходим? Женщина — друг человека! А женщина, которая бьет ангелов, даже Любомудру друг! А я — не Любомудр! То есть Любомудр, но только телом! А душой я Игорь! Атеист и прожженный циник! А Витька — мой друг и я ее люблю! Она мне курево принесла! И фляжку с пирожками! Сейчас остограмлюсь для храбрости, и пойду в любви признаваться! Топтыгин, ты чего?! Почему не надо? Спит?! И что? Я только скажу, что о ней думаю! Девушке приятно такое слушать! Точно не надо? Ты уверен! А толкаться-то зачем?! Я и так пойму! Всё-всё-всё!

Пойди лучше, косулю забодай! Пожарим Витюше мяса, как проснется. Не всё же ей динозавриной и ангелятиной питаться… Нет, в ангелах мяса нет! Только в динозаврах и косулях! Пойди, косолапый!

Почему не пойдешь? А и правильно! До просыпания триста лет, сто раз успеем и сходить, и приготовить! Сейчас рано: остынет, а холодное невкусно! Выпьешь за компанию, а топтыгин? Давай, давай, не ломайся! Понравилось? Сейчас я тебе в мисочку налью! Во как лакает, аж за ушами трещит! А фляга всё равно полная! Не, мишка, такую штуку ни один пернатый добровольно не отдаст! Только, если его за крылья к батарее приковать и автомат к виску приставить! Витенька, она такая, она может!

Давай по граммульке, медведина! Полную? А что, для хорошего медведя дозы не жалко! Да не от тебя либералы произошли, не от тебя! От макак! У них общая отличительная черта: все равно, чью задницу лизать, лишь бы красная! А ты это… любящие сердца соединял, во! Давай за Витюшу, чтоб ей земля пухом, то есть, мешок… Короче, пусть спит сладко! И пирожками закусим. Какими? А есть разница?

Нет, ты подумай, мохнатый! Она же ко мне шла через страны и континенты! То есть, времена и нравы! С тесаком в правой руке и автоматом в левой! Или наоборот! Прокладывая себе путь через толпы озверевших ангелов и хищных динозавров! Понимаешь?! Озверевших динозавров и хищных ангелов! Ты видишь эту картину, Потапыч? Эти гады со всех сторон сбегаются, зубами щелкают, крыльями машут! А она идет сквозь них, маленькая, хрупкая, в полной боевой экипировке, с тактической раскраской на нежном детском личике, с ласковой улыбкой, обращенной ко всему миру. Махнет мечом — переулок! Даст очередь — улица! Врежет ногой — площадь! И все вокруг падают, падают, падают… И всё это во имя Великой Любви!

Мишка, а почему тебя два? Эй, топтыгины, вы спите, что ли?! Да вы пьяны, скотины косолапые! Сейчас я вас переложу поудобнее! Ой! Минуту, только встану! А то ноги не держат! И в голове чего-то шумит! А с чего нас так развезло, а, бурые? Мы же выпили самую малость! Фляга совсем полная! До краешков! А? Не могли мы с такой дозы опьянеть! Слышь, Потапыч! То есть, Потапычи! Я понял! Это начинка в пирожках такая! Неправильная! То есть, правильная! Дайте бок, медвежатины! Я тоже посплю…

Высшие сферы

В Переговорную Мекрина прибыла за пять минут до назначенного времени. Положение обязывает, не будут же Всевышний с Владыкой ждать рядового работника! Ну, пусть не совсем рядового, но с их точки зрения — один черт! Или одна чертовка! А вот Руфику положено являться пораньше, минут за десять, с его-то рангом и, особенно, результатами. Нет, старательно выдерживает время, чтобы появиться после нее. Светлые вообще чванливы, а этот — особо безнадежен!

Мекрина улыбнулась, вспомнив сжавшуюся за люстрой фигуру без нимба и усыпанный перьями пол, устроилась в любимом кресле и достала из бара штоф с «выхлопом».

— Будешь? — спросила дьяволица появившегося ангела.

— Я не пью всякую гадость! — вздернул нос Руфаил и прошествовал к облюбованному месту.

— Как хочешь, — пожала плечами Мекрина. — Вольному воля, остальным — скорость реакции!

— Что ты хочешь этим сказать? — подозрительно уставился на нее ангел.

— Только то, что мне семнадцатилетние человеческие девчонки нос не разбивают, — усмехнулась чертовка.

— Ты тоже ей проиграла! — недовольно буркнул Руфаил.

— Ровно столько, сколько считала нужным для пользы дела. И без малейшего ущерба для себя!

— А причем тут это пойло?

— Значительно повышает скорость реакции. В первую очередь, на нематериальном уровне. На нас действует лучше, чем на людей!

Руфаил задумался. Воспоминание о позоре боролось с недоверием к собеседнице.

— Откуда знаешь? — подозрительно косясь на сосуд, спросил ангел.

— Оперативный отдел Ада информаторов не сдает! Никогда! — гордо заявила Мекрина. — Не веришь — спроси у научников! Или не пей! Мне больше достанется!

Руфаил замялся:

— Ладно, давай попробую. Больно бутылка невзрачная…

Чертовка извлекла из воздуха второй стакан.

— По традиции, «выхлоп» хранится только в штофах: сосудах приземистой, четырёхгранной формы с коротким горлышком из зеленого стекла объемом литр с четвертью, а пить его положено из граненых стаканов, — торжественно произнесла она. — В полевых условиях штоф может быть заменен армейской флягой, а стакан — алюминиевой кружкой. Так же не возбраняется хлебать из горла. Но только «в поле».

— Чьи это традиции? — ангельские подозрения вспыхнули с новой силой. — Ваши, что ли?

— Куда нам, — грустно вздохнула Мекрина. — Изобретателей. Среди них, между прочим, бабушка твоей хорошей знакомой! Или не заметил, что Барсова затребовала бездонную фляжку?! Так что извини: не мы придумывали, не нам нарушать!

Дьяволица встала и аккуратно наполнила стаканы.

— Первую стоя, до краев и залпом! — проинструктировала она. — Потом свободно. Ну, вздрогнули! — и, осушив стакан, выдохнула длинную струю пламени.

Руфаил, стараясь копировать движения чертовки, влил в себя жидкость…

И замер. Несколько секунд ничего не менялось. Потом ангел покрылся легким румянцем и захлопал ртом, судорожно хватая воздух. Жидкие облачка дыма, неторопливо выползшие из ноздрей и ушей, неспешно двинулись вверх. Нимб потускнел и взлетел на добрый метр, уворачиваясь от подозрительных испарений. Руфаил пошатнулся. Лицо, перебрав многочисленные оттенки красного, выбрало зловещий темно-багровый оттенок. Пытаясь удержать равновесие, ангел взмахнул крыльями, но вырвавшаяся из седалища струя пламени, испепелив тонкую ткань хитона, с ревом ударилась в пол, и Руфаил ракетой взмыл вверх, протаранив головой потолок Переговорной. От неожиданности ангел перестал махать крыльями и рухнул вниз. Попытка подняться привела к новому реактивному выхлопу и горизонтальному полету… Невероятным усилием воли уклонившись от столкновения с экраном домашнего кинотеатра (Сатана голову оторвет, невзирая на ведомственную принадлежность!), пернатый сполз по стене, вдохнул, наконец, и… полетел в противоположном направлении, ломая астральным телом деревянную раму имитации окна.

Мекрина подобрала упавший нимб, стряхнула несуществующую пылинку и, водрузив находку на голову, извлекла зеркальце.

— И чем вы это здесь заняты? — спросил Люцифер, уклоняясь от летящего прямо на него Руфаила.

— А ведь мне идет… Как думаете, Владыка? — поинтересовалась чертовка, сдвигая нимб набекрень и высвобождая из прически правый рог. — Так еще лучше. Витька знает толк в извращениях!

— Тебе всё идет! — улыбнулся Люцифер. — Иногда мне хочется ввести постельные услуги в круг твоих служебных обязанностей.

— Князь! Вас что-то не устраивает? — приподняла бровь чертовка. — Я Вас разочаровала?

— Ну что ты, золотце! — рассмеялся Сатана. — Ты бесподобна. Но всё же хочется узнать, чем вы здесь занимаетесь.

— Мне тоже! — присоединился Господь, появление которого ознаменовалось очередным выхлопом, прошедшим в нескольких сантиметрах от головы Всевышнего.

Мекрина вытянулась по стойке смирно:

— Изучаем характер воздействия крепких алкогольных напитков на постоянных обитателей Райских Кущ! — доложила она.

— И как?! — усмехнулся Господь.

— Эксперимент еще не закончен, — серьезно произнесла Мекрина. — Думаю после второго стакана…

— Пожалуй, опыт придется прервать, — бог выловил за шиворот продолжавшего носиться по комнате Руфаила. — Люци, протрезви его!

Сатана щелкнул пальцами. Ангел затих, обгорелой тряпкой повиснув в руце божьей.

— Жаль, — вздохнула чертовка. — Очень интересные результаты наклевывались. По крайней мере, теперь я знаю, почему напиток называется «выхлоп».

— Лучше, чем ничего, — констатировал Люцифер.

— Лучше, — грустно согласилась Мекрина.

— Нимб отдай, — просипел ангел.

— Какой ты нудный, Руфик, — покачала головой чертовка. — Третьи сутки твердишь одну и ту же фразу. То девочке, то мне… В твои годы надо знать, что женщины любят индивидуальный подход…

— К делу! — призвал Господь. Присутствующие расселись вокруг Большого Стола. — Ваши отчеты мы видели. Дополнения есть?

Руфаил прокашлялся:

— Еще раз обращаю внимание, — сиплый шепот разбавляли идущие изнутри хрипы и изредка проскакивающие нотки визгливого фальцета, — на крайне неуважительное поведение наемницы! — он поправил хитон, брезгливо посмотрел на вымазанные в саже пальцы, извлек из глубин одеяния обгорелый платок, грустно вздохнул и продолжил. — Предлагаю по окончанию операции примерно наказать нахалку!

— Каким образом? — поинтересовался Люцифер.

Ангел замялся:

— Это прерогатива Ада!

Князь Тьмы хмыкнул:

— Мекрина?

— Виктория Барсова зачислена в резерв оперативного отдела Ада, — сообщила чертовка. — Смею напомнить, спецназ своих не сдает!

— Она похитила мой нимб! — воздел руки ангел. В воздух взметнулось облачко пепла. — А ты — запасной! — указательный палец в обвинительном жесте качнулся в сторону дьяволицы.

— Ты повторяешься! — Господь поморщился и щелкнул пальцами. Пепел исчез, а хитон Руфаила принял первозданный вид.

— Мекрина, верни ему нимб, — Сатана не приказал, а попросил. — Тебе он очень идет, но силы не добавит, а Руфик сейчас заплачет. Зачем нам здесь ангельские слезы?

Мекрина с сожалением протянула спорный предмет.

— Если уважаемый ангел настаивает на наказании Барсовой, — задумчиво произнесла она. — Мы можем пойти на уступки. При условии, что все связанные с этим действия будут осуществляться лично Руфаилом…

— Я… — прошептал ангел. — То есть… Я…

Яхве снова щелкнул пальцами, и у его подчиненного прорезался голос.

— Думаю, — с неожиданной уверенностью заявил Руфаил, — этот вопрос стоит отложить до завершения операции.

Лица бога и дьявола расплылись в совершенно одинаковых ухмылках.

— Но я должен заметить, — продолжил ангел, — что оплата услуг Барсовой обходится неоправданно дорого! Освящение большого количества совершенно ненужных для выполнения задания вещей, три желания, нимб! Даже не вычтена компенсация за нанесенный ущерб! Общие затраты…

— Спасибо, не надо, — прервал Всевышний. — Цифры есть в отчете, — бог взглянул на Люцифера и дождался согласного кивка. — Мекрина?

— Не кабинетной крысе судить о нужности того или иного снаряжения! Всё, что было реально выторговать, я выторговала, — пожала плечами чертовка. — Могло быть и хуже. Запись разговора приложена к отчету.

— Да ты и не думала торговаться! — вскочил Руфаил. — Просто шла на поводу у этой девчонки!.. Зачем ей платья?!

Чертовка смерила ангела презрительным взглядом:

— Мужлан! Ты предлагаешь девочке пойти на королевский бал в камуфляже?!

— Какой бал? Ее задача прийти, быстренько убить или совратить волхва и вернуться обратно, во избежание ненужного перерасхода энергии!

— Быстро, мой пернатый друг, только кошки плодятся! — пропела чертовка, прикладываясь к стакану. — Серьезная работа требует вдумчивого и планомерного подхода…

— Что вообще простолюдинка забыла на королевском балу?! — завизжал ангел.

— Значит, — прошипела она тоном, заставляющим вспомнить судьбу Вещего Олега, — боец специального назначения в четвертом поколении — простолюдинка? А не хочет ли уважаемый Руфаил лично сообщить эту новость нашему инструктору по рукопашке?

— Котенок? — задал риторический вопрос Люцифер и пояснил Господу. — Прабабушка. Основатель династии.

— Все равно не понимаю! — не сдавался побледневший ангел. — А фляги с соком?! Ладно, ладно, — замахал он руками, — но с алкоголем? Она же не пьет!

— Стандартное снаряжение, — сухо заметила Мекрина.

— Бесконечное количество «выхлопа»?! — вытаращил глаза Руфаил.

Господь недовольно крякнул:

— Чувствую, тебе не терпится повторить! — бог неодобрительно посмотрел на подчиненного. — Иначе не пытался бы казаться глупее, чем на самом деле. — Всевышний обернулся к Люциферу. — Так я и не научился не потакать маленьким слабостям своего персонала. Иди, Руф. Командирую тебя в распоряжение оперативного отдела Ада для участия в изучении характера воздействия крепких алкогольных напитков на постоянных обитателей Райских Кущ. На два года. В качестве подопытного. Приступить немедленно!

Ангел исчез.

— А в молодости подавал такие надежды!.. — грустно вздохнул Яхве.

— Не расстраивайтесь так, Ваша Божественность, — сочувственно произнесла чертовка. — Мои девочки быстро его научат Родину любить! А уж за два года мы из самого тупого ангелочка человека сделаем! Выпейте, Ваша Божественность! — она подвинула Господу стакан с «выхлопом». — Только пить надо на вдохе. А потом выдохнуть.

— Кого ты учишь, девчонка! — возмутился Всевышний, опрокидывая стакан и выпуская струю, значительно превосходящую достижения Мекрины. — Мы в Древней Иудее и не такое пивали! Помнишь, Люцик, как с Моисеем зажигали на горе Синай! По сорок дней без просыха!

— А что это ты сейчас без меня пьешь? — вкрадчиво спросил Люцифер. — Или, с Моисеем вместе, а с Мекриной — один?! Думаешь переманить работника? И не мечтай даже! Ей в твоих рамках тесно будет!

— Факт! — согласился Всевышний. — Завянет и умрет, — он оценивающе окинул Мекрину взглядом. — Да и не пойдут ей крылья и белые одежды. Может, нимбом одарить? Неплохо сочетается с рожками и камуфляжем! Разливай, девочка! Жахнем еще по одной и вернемся к делу!

Витька

Не люблю просыпаться рано. Поздно люблю. Или очень поздно. Вылезаешь из постели часиков в шестнадцать утра, потягиваешься, быстренько зарядочку километров на пятнадцать с двухчасовой разминкой в уединенном месте, покушать, чем «Перекресток» послал, и можно заваливаться спать дальше! Хоть до вечерней тренировки. Красота!

Жаль выходит редко: вечно ерунда какая-то мешает. Кто мне объяснит, почему первая пара начинается в девять утра? А еще дорога! Вставать приходится — мама моя родная! И всё равно зарядка скомканная получается. И зачем, если всё дневное безобразие заканчивается часам к трем максимум?! То есть, когда нормальные люди еще последние сны досматривают!

Говорят, я должна быть к этому привычная, в школе еще раньше вставать приходилось! Врут! К ранним подъемам привыкнуть нельзя! С ними можно только смириться, и использовать любую возможность избежать этого безобразия!

И какой черт меня дернул сегодня, когда никто не мешает, проснуться ни свет, ни заря?! Кстати, почему не мешают? Судя по пробивающемуся через вход солнышку, петушок пропел ну очень давно! И очень далеко! Кто тут должен интересоваться моей жизнью и здоровьем? Вдруг я уже преставилась? Почему подойти не решаются? Боятся или уважают? В любом случае, мне положен утренний кофе. Не в постель, мне только мокрой гущи в спальнике не хватало, а на журнальный столик или прикроватную тумбочку. И в кружке. Микрочашечками пусть сами хлебают!

Придется выползать наружу и самостоятельно обеспечивать себя любимым напитком. Где моя какава с молоком! Раз-два, встали! Три-четыре, потянулись! Пять-шесть, обулись! И на улицу, до отхожего места! А это что за картина маслом?! Ты поменьше подушечку выбрать не мог? Хотя понимаю, шкура у топтыгина мягкая, сам теплый, а когда дышит, пузо вздымается, имитируя качку в вагоне поезда. Или морскую. От которой штормит и блевать тянет! И перегаром за поприще несет! Потому что одна дура фляжечку с «выхлопом» спрятать забыла!

И кто-то утверждает, что мужики стоят тех жертв, что мы самоотверженно приносим во имя их комфортной жизни на диване с газетой в руках и зомбоящиком напротив? Стоило бедной девушке на минутку отлучиться и немного поспать… О поле, поле, кто тебя усыпал пьяными телами?! А кстати, сколько я проспала? Где у меня сотовый? Ну?! Меньше тысячи минут! А эта парочка уже нажралась! Дружба, значит, начинается с бутылки?! Или фляжки с «выхлопом»! Ну, вы у меня попляшете! На веки вечные забудете, как спиртное без спроса воровать! Мало ли что у меня бездонное! Я вам устрою опохмел по-барсовски! Ишь разоспались, голубчики! Вот только разберусь, под каким кустом тут отхожее место! Тысяча минут сна — это вам не хухры-мухры!

Так! Теперь займемся делом! Вместо рассола имеется томатный сочок. Только меня жаба задушит такую вкуснятину на всякую пьянь тратить. Самой мало!

Выходов, как обычно два. А вход один: в родничке. Из которого река начинается! Жаль, что не в среднем течении. Зато водичка хороша: студеная, мокрая! Если не тонкой струйкой из кружечки, а одним движением из ведра, да на голову! И из второго — на другую, косматую! И снова на первую! И косолапого не обижать!

Нет, замучаюсь мотаться с котелком между бочажком и бочкой. Надо бы автоматизировать процесс. Что нам стоит прорыть канал имени белой горячки от истоков и до места дислокации обнаруженных объектов? Нет ничего привычнее для нежных девичьих ручек, чем малая пехотная лопатка! И емкость для сбора живительной влаги не забыть. Да побольше, побольше! Здесь бревнышко пристроить вместо спускового крючка, тут веревочку привязать… Воду в канал пустить! Сейчас ванна наполнится, и всем будет счастье! Пора, что ли? Дерни, внученька, за веревочку, дверца и откроется! Эй, моих подопечных не смоет случайно?!

Уф! Устоял мишка! Тяжел зверь, надежен! Якорь из него — всем якорям якорь! Как волхва к нему прибило! Сколько же выпить надо, чтобы такую тушу развезло?! Может, я погорячилась с количеством запасенного «выхлопа»? Нет, стратегические запасы лишними не бывают. А проблему древнерусского алкоголизма будем решать кардинальными методами! Протрезвим всех и споим Восток и Запад!

Ну как, мальчики, полегчало? Жизнь прекрасна и удивительна? Сейчас еще лучше будет!

По кружечке томатного сока (добрая я, все-таки), чтобы обезвоживание организма нейтрализовать! Отлично!

Теперь построились. Равняйсь! Смирно! Налево! Бегом марш! Темп, темп! Не сачковать! Мало ли у кого чего болит! А нефига было мой «выхлоп» переводить в свою головную боль! Топтыгин, не отставай, а то сверху сяду! Будешь бежать с отягощением! Хотя что это за отягощение? Ладно, бревно с собой возьму! Вот так, молодцы! Нет, далеко я вас не погоню, что я зверь, что ли? Километров пятнадцать пробежим для начала, а там посмотрим. Если головенки бедовые болеть не перестанут, добавим! Как это, уже не болят?! Нет, пятнадцать — это самый минимум! Стандартная разминка, мышцы в тонус привести. Не сачкуй, не мог ты еще устать, трех километров не пробежали!.. Ты же русский спецназовец! Как, откуда знаю? Будущие педагоги-историки всё знают! Топтыгин! Бегом, я кому сказала? Как это не побежишь? Это что бунт?! Выгоню! Уволю без выходного пособия, и будешь снова на одних косулях жить, никаких пирожков и мандаринок! Проняло? Бегом! Под горочку и ускориться можно!.. Давай-давай, пьянь подзаборная! Заборов нет, а всё равно упились!.. Ну река, и что? Вперед и вплавь! Поперек! А будете выступать, поплывете вдоль! Плавать вас в степях Украины учили?! На максимальном удалении от Днепра?! Вылезайте быстрее! И не стоять, вперед! Ускориться на бережок! Какой обрыв? Это не обрыв, а сплошное недоразумение! Работать, работать! За девушкой угнаться не можете, инвалидная команда! Топтыгин, шустрее лапами перебирай! Волхв, не спи на бегу! Вам еще обратный заплыв предстоит!..

Ну вот и ожили! Можно обратно. Бежим, мальчики, бежим! Можно чуть-чуть сбросить темп! Чуть-чуть я сказала! От меня отставать нельзя, я и так еле плетусь! Поплыли! Молодцы! Теперь побежали! По дороге обсохнете! Ножками, ножками работать, финиш уже близко! Ускорение в горку! Хорошо! Прибыли!

Не падать на землю! Походили, восстановили дыхание. Как головки? Не болят? Вот и отлично! Бег на средние дистанции — лучшее средство от похмелья! А теперь, мальчики, рассказывайте, как вы дошли до жизни такой. А нормальную тренировку попозже устроим.

Игорь

Садюга! Извращенка! Сержант в юбке! То есть, без юбки! То есть, в штанах! То есть, я запутался! Одним словом, сержантка! Даже старшая сержантка! Страшная!!! Чокнутая солдафонка! Экстремалка! Чудовище!!!

Нельзя же так над людьми издеваться! И над зверьми тоже! Где это видано, с похмелья по воде бегать и кроссы плавать?! И так хреново, а тут еще этот кошмар на мою больную голову!.. А ведь считал, что она ко мне хорошо относится! В любви признаваться собрался! Спасибо, топтыгин не пустил! Между прочим, косолапый тоже о ней заботился, сон девичий нарушить боялся!

А она?! Водой! Холодной! Из ручья!! Сплошным потоком!!! Нитки сухой не осталось! А у топтыгина — шерстинки! Еще спасибо мишке, удержал на месте, а то бы унесло в неведомые дали, в Черное море впадать! И после этого забег пятнадцать километров! Да какие пятнадцать, там все сто будут! И заплыва верст по десять! Нет, погоди, так мы до Киева бы добежали-доплыли! А что? С нее станется! Садюга!

Сама даже не запыхалась! Словно не носилась по лесу, издеваясь над несчастными нами, а на романтическую прогулку ходила! А ведь с оружием бежала! Точно, тесак и автомат тащила! Когда плыла, пукалку эту над водой держала! Небось, удовольствие от бега получает! И от издевательств над больными людьми! Извращенка!

Похмелье она, видите ли, из нас выбивала! А гуманнее нельзя? Столько нормальных способов есть! Нет, чтобы разбудить нежным поцелуем… Или хотя бы просто разбудить! Чарочку поднести на опохмел… Или фляжечку… Нет, отобрала! Совсем! И вообще! Солдафонка! Чокнутая!

Правда, тошнота прошла. И голова не болит. Зато всё остальное! Сколько же в человеческом теле мышц, хороших и разных! И все болят! Как есть, все! Мама, роди меня обратно! Мне пло-охо!.. Я умира-аю!.. Сержантка! Страшная!!!

Топтыгина, бедолагу, совсем загнала! Даже не шевелится! Бедный животный… И я бедный! Она одна богатая и здоровая! Хорошо хоть, сейчас не трогает… У костра возится… Готовит что-то… Экстремалка!

— Мальчики, кушать будете?

Ну вот, теперь трогает… Чудовище! Кушать? Хорошо бы… Но это же надо встать. Или хотя бы сесть! А вот ка-ак сяду!

Но только поднимаю голову и смотрю на топтыгина. А медведь-то поднялся! Нет, лег! Опять встал. Снова лег. Встает и падает. Падает и встает. Всё-таки, встаёт. Ему проще, ног-то четыре. А я… А что я? Я не хуже! Волхв я или когда? Мы по жизни ближе к природе. Вот перевернусь на живот, соберу в кучку конечности… Больно-то как!.. Но жрать хочется!.. Встаю на четвереньки, и бок о бок с мишкой ползу к костру. Чудовище, довольно щебеча, раскладывает по тарелкам кашу.

Вскарабкиваюсь на бревно и вою:

— Витька-а, за что-о?!

— Было бы за что, вообще б убила! — нежно поет девчонка. — Ты покушай, милый, сразу полегчает. Хорошая кашка, манная! — вылавливает что-то из тарелки. — С комочками…

— Что?! — с детства терпеть не могу манную кашу! Особенно, комки! — Да иди ты!

— Ты что, обиделся? — совершенно невинные глаза и тарелка с гречкой в руках. — Я же пошутила!

Ни хрена себе шуточки! Садистка!!!

— Грешно смеяться над больными людьми.

Витька с виноватым видом всовывает мне миску, садится рядом и гладит по голове, приговаривая:

— Ну не сердись! Поешь спокойно, какао попьешь, а потом поговорим. Ладно?

Поешь тут спокойно, когда пальцы не слушаются, а некоторые к боку прислонились.

— Ладно…

По мере опустошения миски немного отпускает. А после какао… А это откуда? Ничего не понимаю! А впрочем, что я там вчера спьяну напридумывал? Зачистку динозавров? Это ж надо так ужраться! Хотя не удивлюсь, если угадал. Девчонка уже снова у костра.

— Вить, ты ничего не хочешь мне рассказать?

— А что ты хочешь услышать?

— Например, как ты сюда попала?

— На медведе приехала!

Испытываю стойкое ощущение дежавю.

— А к медведю?

— Он сам пришел!

Разговор двух дебилов. Девочка-то дурака валяет. А вот я, похоже, немного не в форме. То есть до полной неадекватности!

— Витя, ответь мне на один-единственный вопрос: как, зачем и почему ты попала в десятый век?

— Это три вопроса, — и глаза невинные-невинные… — Ну хорошо, не сердись. Только ты уверен, что в состоянии усваивать информацию?

Киваю.

— Давай тогда сначала разберемся, как ты здесь оказался.

Непроизвольно имитирую рев разъяренного топтыгина. Витька мгновенно оказывается рядом, обнимает себя моей рукой и заглядывает в глаза:

— Игорь, я не запираюсь. Просто твоя история — начало, а моя продолжение! С начала же лучше, чем с конца!

И не возразишь ведь. Беру себя в руки. Либо мы с этой девочкой заодно, и тогда скрывать нечего, либо я уже труп. Даже славянское ушу не поможет.

— Ладно. Лежу себе в больнице, никому не мешаю, раздумываю: сразу помереть, или погодить пока. И вдруг невесть откуда возникает выживший из ума старикашка и сообщает: «Я есмь Перун, бог-громовержец». Я его сначала за глюка принял. Что еще может из воздуха соткаться и такое нести, да еще заговариваться. Так ему и сказал. А сморчок расшумелся, руками замахал, заискрил весь. «Ты подыхаешь, — орет. — Но я тебя отправлю в тело своего верного волхва, что в десятом веке жил, да разумом скорбен стал. Выполнишь то, что Любомудр не успел: найдешь Алатырь-камень и отнесешь в Киев, в главное капище. А за то жить будешь в Любомудровом теле долго и счастливо». И сгинул. Ну, я плюнул и забыл. Мало ли что померещится. А очнулся здесь. Вроде я, а вроде и не совсем. Память волхва во мне. И умения новые появились, — мой взгляд падает на посох.

— То, чем ты занимался, когда я приехала? — спрашивает девчонка. — А что это?

— Древнее боевое искусство русов! — и мне есть, чем козырнуть. — Никакое карате в подметки не годится! Самое настоящее славянское ушу! В наше время надёжно забыто. Делает воина непобедимым!

— Да? — поднимает бровь Витька. Хм, когда она это делает без грима на лице, совсем не страшно, даже симпатично. — Ладно, с этим потом. А что дальше было.

— Ничего, — пожимаю плечами. — Третий день сижу, разбираюсь с Любомудровой памятью. Сегодня четвертый. Более-менее разобрался…

Замолкаю.

— Моя очередь рассказывать? — спрашивает мелкий терминатор, нежно гладя мою руку.

— Ага!

— Только дослушай. Ко мне пришли сразу двое. Ангел и чертовка.

Не выдерживаю:

— Вместе?!

— Ага! Но по очереди. Вернулась из больницы, а дома этот урод сидит! В моем любимом кресле! Да еще Викой назвал! Я, естественно, по морде, — Витька довольно улыбается, вытаскивает откуда-то нимб и водружает на голову на манер дембельского десантного берета. — Вот, отобрала! Мне идет?

— Идет! А ангел как отреагировал?

— Как все! Потерял гордость и мужество и улетел к потолку! Когда чертовка пришла, он за люстрой прятался, а я из арбалета прическу на крылышках подравнивала.

— Чертовке тоже морду набила?

— Нет, — вертит головой Витька. — То есть, не сразу. Попозже. И не сильно. Есть у меня подозрение, что она поддавалась. Не суть, разговоры, в основном, она вела. Сообщила, что ты умираешь. И Перун тебя камни двигать отправит. Мол, если получится, конец всему мирозданию, и всё такое. И только я могу уговорить тебя вернуться. Ну я у них кучу ништяков выторговала, и сюда… Не как ты, одной душой, а вся целиком и в экипировке.

— А моё тело?

— Обещали вылечить и сохранить, — девушка вздыхает. — Только врут они. Твоя смерть Мекрину устраивает.

— Кого?!

Пытаюсь вскочить, но Витька не дает:

— Мекрина, — повторяет она. — Начальник оперативного отдела Ада, — смотрит мне в глаза. — Та самая. Только не поняла, здесь она еще человек, или уже чертовка.

Пытаюсь успокоиться. Как-то не очень выходит.

— И что ты собираешься делать?

Витька пожимает плечами:

— Думать. Неужели вдвоем не сможем найти выход?

— Не знаю…

Ни одной мысли. И головка на плече отвлекает.

— Игорь, — шепчет Витька. — А это славянское ушу, правда, крутая штука?!

— Русобой рулит! — уверенно говорю я.

— А покажи! Ну пожа-алуйста! — и тон, как у ребенка, выпрашивающего конфетку.

Прислушиваюсь к себе. Вроде боль ушла. Встаю, беру посох. Молча делаю несколько связок. Сначала медленно, потом быстрее. Наконец, в полную скорость. Витька внимательно смотрит и вдруг требует спарринг.

— Ты же без оружия!

— Неважно!

Провожу удар. Легонько, чтобы не зашибить. Увернулась! Еще раз. Снова! А так? Мимо! Да что это такое? Бью в полную силу. Мир переворачивается. Лежу на земле.

— Не ушибся? Давай еще раз.

Встаю, замахиваюсь, падаю. Встаю, падаю. Не понял? Вскакиваю и бросаюсь в атаку, забыв, что это в шутку. Неведомая сила, вырвав из рук посох, поднимает меня в воздух и с размаху прикладывает о землю. Какая же она твердая! Земля, в смысле! Из тумана перед глазами выплывает встревоженное девичье лицо:

— Игорь ты нормально?

— Ага!..

С трудом сажусь, привалившись к бревну.

— Игорь, ты знаешь, — говорит Витька. — Твое славянское ушу… Оно, конечно, рулит… Только немного не туда… — делает паузу. — Ты только не расстраивайся. Если честно, дерьмо полное!

На что тут обижаться? Сам уже понял.

— А то, чему там — указывает пальцем в небо, — учили, совсем не помнишь?

— Чему учили? — уныло гляжу на девушку.

— Ты же в спецназе служил!

— Ага! — киваю. — Аналитиком. Драться не умею. Бегать — тоже. Калаш в школе два раза разбирал. Стрелял один раз. Из Макарова. Навыками выживания не владею. И историю не знаю. Короче, балласт.

Витька гладит меня по плечу:

— Бедненький мой… А что умеешь?

— Ничего полезного. Был бы сейчас компьютер, мигом бы собрал всю имеющуюся информацию, оцифровал и просчитал варианты нашего поведения, и кому от этого плохо будет. Только где здесь комп взять?!

— В правой седельной сумке, — сообщает Витька.

И она молчала! Чудовище!!!

Мекрина

Аналитическая работа начальнику оперативного отдела была знакома не понаслышке. Собственно, именно она отнимала у правой лапы Владыки львиную долю времени в течение крайних семисот лет. А может, и больше. С того момента, когда первая группа полевых агентов созрела для самостоятельной работы, и необходимость в личном участии в операциях отпала. И то сказать, для работы с людьми лучше людей и использовать, хоть и бывших. А удел инферналов — обработка и анализ информации!

Сейчас Мекрина подводила итоги прошедшей встречи, а заодно и предыдущих событий. Результаты вызывали смешанные чувства. С одной стороны, плюсы немалы и видны невооруженным взглядом.

Удалось подставить Руфаила. Конечно, к нему и раньше было немало претензий, но не любящий резких действий Всевышний мог терпеть подобную ситуацию еще не одну сотню лет. Но двухходовка адовских оперативников выставила куратора Комитета Ангельского Контроля в слишком смешном свете. Для ангела хуже только растление малолетних человеческих детенышей. Дьяволица совсем не была уверена, что всё пройдет настолько гладко. При всей зашоренности и формализме в уме ангелу не отказать. Видимо, теплый прием, устроенный Руфаилу девчонкой, произвел неизгладимое впечатление. Обратной стороной достигнутого успеха оказалась необходимость проводить никому не нужное исследование, а значит, писать кучу отчетов и прочих бумаг. Но это дело привычное, хоть и нудное. Кто из душ захочет отвести душу, тот и будет нагружен дополнительной писаниной. А захотят многие. Мекрина усмехнулась. Оперативники к персоналу КАКа особой приязни не испытывали: на вечный антагонизм работяг и проверяющих, накладывались сложные и запутанные отношения между Адом и Раем.

Люди считают, что боги могут всё. Но сами же всеми силами ограничивают свободу воли небожителей. Изначально существующие в рамках одной традиции команды Яхве и Люцифера были вынуждены лавировать между установками многочисленных религий. Где-то лютые враги, а где-то чуть ли не друзья. У одних противостоят, у других в одной упряжке. А кое-кто додумался, что Сатана — четвертая ипостась Господа. Так и молится святой четверне. Это могло закончиться чем угодно, до полного разрыва и войны на уничтожение, особенно с учетом усиления позиций христианства и ислама, но авраамическая традиция была не единственной. Существовали и другие, со своими богами, крайне не одобрявшими усиление Яхве. Приходилось постоянно бороться за выживание, причем интересы Рая и Ада в этом вопросе полностью совпадали. Тем более, выстоять против единых и непротиворечивых, хотя и политеистических, традиций, можно было, только объединив арсеналы приемов обеих групп. В итоге выработался сложнейший, но удивительно устойчивый механизм взаимоотношений, когда черти и ангелы одновременно старательно гадили друг другу и выручали из пренеприятных ситуаций. Само собой сложилось, что крылатые занимали должности в бюрократической надстройке, а практическая работа доставалась чертям. Впрочем, чиновникам жилось далеко не вольготно, жалоба обиженного нечистя Люциферу чаще всего кончалась развоплощением зарвавшегося чинуши. При этом Сатана не злоупотреблял своим правом, а Господь не вмешивался в инциденты.

Однако избавление от Руфаила было далеко не самым важным достижением закончившейся встречи. Резкое сближение с Яхве — вот главный приз, выигранный чертовкой! Немногие могут похвастать совместной выпивкой с Господом. А еще ей почти удалось соблазнить Всевышнего! Если бы Владыка вовремя смылся… Недогадливым становится, старый черт! Или ревнует, с него станется! Мекрине-то чье-либо присутствие не мешает, но она не одна… Хотя, конечно, не факт, что получилось бы: Яша — крепкий орешек, до сих пор прецедентов не было.

Чертовка некоторое время покрутила в голове мысль, может ли теперь она называть Господа домашним именем, и пришла к выводу, что чуть-чуть не считается, а гордыню стоит смирить до лучших времен. Более того, это самое «чуть-чуть» следует считать серьезным проколом при исполнении замысла и работать дальше. Благо, право прямого обращения к Господу (конечно же, только с рабочими вопросами) у нее теперь имеется. Как и средство связи. Мекрина поправила нимб и улыбнулась. Значительно шире и ярче, чем у Руфаила или его начальника. Пожалуй, уровень шестикрылых! Не мелочится Их Божественность! И запущенное в обиход обращение прижилось, постоянно напоминает Всевышнему о рогатой и хвостатой красавице.

И последний, самый мелкий, плюс: скандал и последующая пьянка избавили Мекрину от необходимости докладывать о проколе с амулетом. А это тот самый случай, когда мелкая техническая неполадка может сорвать самую серьезную операцию. И это сейчас важнейший вопрос, на который стоит обратить особое внимание.

— Профессора ко мне, — скомандовала дьяволица.

В Кущах последнее время стало модно пользоваться селекторами, подобными человеческим, хоть и работавшими на иных принципах, но Мекрина предпочитала отдавать распоряжения по старинке.

В оперативном отделе работали исключительно вольнонаемные. Как ни смешно, но до Мекрины никто до этого не додумался. Предшественники мобилизовали грешников с соответствующей подготовкой. Но грешник, он грешник и есть! Подлые душонки, вечно готовые укусить кормящую руку. Мекрина не то, чтобы совсем их не использовала в собственных операциях, но старалась обходиться более надежным контингентом.

Вербовались кадры, в первую очередь, в Кущах. Необходимость следовать представлениям верующих сыграла с Райским Садом злую шутку. Людей действия, а именно к ним относились нужные Мекрине кадры, уже на третий день начинала одолевать скука, а через неделю они выли тоскливее волков, в брачный период потерявших подругу. Даже предлагалось подвесить на юге Эдема луну, чтобы воющие кучковались вместе и не мешали остальным. Но финансовый отдел встал на дыбы, и ангелы, скрепя сердце, согласились признать право праведников на труд. В самые разные отделы Ада хлынул поток желающих «настоящей жизни после смерти».

Но это оперативники. А вот многочисленные научные лаборатории постоянно испытывали дефицит кадров. В отличие от десантников и спецназовцев, ученые куда более склонны к созерцанию. Да и способность заниматься наукой многие потеряли задолго до конца бренного существования. В итоге кадры приходилось вытаскивать из котлов, зато предложение работы вызывало невиданный энтузиазм. Вызванный профессор и академик вместо физики времени должен был заниматься лизанием задницы огненного голема. Впрочем, срок ему выпал не слишком долгий.

— Вызывали, товарищ Мекрина?

Ученого нервировало отсутствие у начальницы отчества, и он заменял его привычным по земной жизни обращением. Правда дьяволица делала всё, чтобы вызывать у штрафника ассоциации с особистом из первого отдела или куратором от КГБ.

— Вызывала, — чертовка уставилась на профессора пристальным немигающим взглядом. — Объясните мне, гражданин ученый, что это такое?

Палец, увенчанный острым коготком, уперся в настенный экран, залитый ровным молочным светом.

— Э… — замялся профессор, — А что?

— Вы не узнаете? — коготок с четкостью метронома постукивал по столешнице. — Интересно…

— Нет, что вы, товарищ начальник… — зачастил ученый. — Конечно, узнаю! Но я не в курсе, где находится мобильная часть устройства…

— Мобильная часть устройства находится там, откуда должна передавать информацию, — отчеканила Мекрина. — А это, — коготь вновь уперся в экран, — то, что принимает прибор, разработанный вашей «шарашкой»! Так вы, кажется, называете свою лабораторию. Кто-то обещал мне, что никаких сбоев не будет! А потому я жду объяснений, гражданын академик! — у чертовка появился явный кавказский акцент. — Можэт, это слэдствиэ чъэго-нибудь врэдительства?

Ученый с минуту разглядывал экран. Ни картинки, ни звуков не появилось.

— Вы должны понимать, — наконец, выдавил он. — Совершенно новая отрасль науки… На Земле физика времени практически не существует… База для экспериментальной проверки недостаточна… Контрольные опыты на мышах прошли удачно… Возможно, временной интервал слишком велик… Или сильны помехи…

— Помехи? — задумалась дьяволица. — Помеха определенно была…

— Что Вы хотите?! — вспылил ученый. — Всю теорию приходится придумывать с нуля. Если бы Вам была нужна термоядерная бомба…

— Бомба нам без надобности. А в материальном мире она есть. В том числе, и Вашими стараниями.

— За что я и вынужден работать на вас!

— Да? — деланно удивилась Мекрина. — Смею напомнить, что на меня Вы работаете исключительно по собственному желанию. — Она сделала паузу. — А к големам попали не за научную деятельность, — чертовка снова забарабанила коготками по столу. — Мне казалось, что ознакомившись с результатами собственных стараний, Вы осознали пагубность своих ошибок.

— Да, конечно! Это страшно… Мы хотели совсем не этого…

— Вот именно! — указательный палец дьяволицы поднялся вверх. — Осознали! И вовремя умерли, не успев наворотить большего. Потому Вам и дали столь малый срок, — жесткий взгляд чертовки уперся в собеседника. — Но это всегда можно исправить! А что делает в вашей группе нераскаявшаяся душа без технического образования?! С учетом отсутствия тел, присутствие врача кажется мне надуманным предлогом…

— Но биологическая часть исследований…

— Не входит в задачу вашей группы, профессор! — отрезала Мекрина. — Я закрывала глаза на то, что ваша супруга отбывает наказание не у големов, но поскольку существует подозрение на диверсию, а именно данная личность склонна к дезорганизующей деятельности, придется принять меры! Конечно, при ее сроке тысяча-другая лет непринципиальна. Но можно повысить температуру!

— Товарищ начальник! — взвыл ученый. — Не надо! Это не вредительство! Мы найдем ошибку! Обязательно! Ради всех святых!

— Профессор! — брезгливо сморщилась чертовка. — Вы забываете, где находитесь! Какое мне дело до святых? У вас есть сутки. Либо прибор заработает, либо ваша супруга отправится обратно к голему. А если выявятся отягчающие обстоятельства…

— Всё будет работать! — заверил ученый.

Мекрина кивком отпустила подчиненного и задумчиво забарабанила коготками по столу. Нет там никакого вредительства. Но что делать, если научники не справятся? Как поймать момент начала второй стадии операции? Нужна точная информация, а медальон, выданный Витьке для контроля, на связь не выходит. Не пришлось бы отправлять кого-то еще… Кого? Всех жалко! А хотя нет, не всех!

Витька

Мама, как же ты была права! В системе мужских ценностей мы занимаем черт знает какое место! Точно не в призовой тройке! Чемпионом у них выпивка, серебряным призером — компьютер. Ты говорила — телевизор, но мой богатый жизненный опыт подсказывает — компьютер. Третье… Не знаю, но не я — точно! А знаю! Неправильно! На первом месте у Игоря курево! Спиртное — на втором, а комп только на третьем. Бедной девушке даже в цветочную церемонию не попасть! А уж когда можно совместить…

Но тут обломится! Не курил в пещере до моего появления, и после не будет! Да, тогда не было курева, а теперь есть. Но тогда не было и меня! А теперь — имеюсь в наличии, и дымить в пещере не дам! Ходи на улицу! А с пьянкой вообще покончено! Не нравится — могу собраться и уйти. Вместе с куревом, бухлом и компьютером! Что, я на первое место вышла? Фигу! Перешла на тренерскую работу. Наставник призовой тройки. Скорее, источник. То есть, технический работник класса сервисвумен: не видно, но лыжи всегда намазаны.

Торчу здесь уже неделю — не жизнь, а сплошное издевательство.

Картинка первая — вручаю ноутбук древнерусскому волхву.

То есть, сообщаю про наличие и со всех ног несусь к пещере, пытаясь догнать служителя языческого культа, две минуты назад неспособного самостоятельно подняться с земли. Еле успеваю снять с сумки секретку. Сюрпризы вообще пришлось поснимать. Слишком велик риск остаться без Игорька, вместе с его извращенной системой ценностей!

Хватает. Смотрит. На лице изумление. Наконец, издает ликующий вопль:

— Это же!.. — запинается. — Откуда?!!

Хм… Сама удивляюсь! В самом деле, откуда? Откуда ты про такую машинку знаешь? Их же ни в одном каталоге нет. И не было никогда. И не будет! Мы вычислительную технику не делаем! При Советской Власти делали, а теперь нет! А если поискать в интернете, то по заводскому коду этого изделия найдется кресло-коляска активного типа, в которых неходячие инвалиды по улицам рассекают. Можно даже заказать. Пришлют! Хорошие коляски, я бы кое-кому такие порекомендовала в благодарность за знакомство с чокнутым волхвом-аналитиком. А отечественных компьютеров у нас нет. Как и программного обеспечения. В нашей стране много чего нет. Папино подразделение, например, перепрофилировано, прабабушкино расформировано, а бабушкиного и вовсе никогда в природе не существовало! В Аду тоже так думают, гарантирую!

Картинка вторая.

Открывает крышку, включает бук, и заходит. Вот так, просто! У меня же там защита навороченная стоит, не уступающая уровню секретности компьютера! Любой хакер зубы сломает! А он мимо нее, как сквозь пустое место. И тем же шагом в аварийный блок. Я сама от аварийки паролей не получила, в инструкции на эту тему всего две строчки, а понятных слов — ни одного. Знаю только, что там «НЗ» программистское сложено на все случаи жизни! Стандартная паранойя, характерная для всех нам подобных: мало ли что может случиться?

Сидишь, к примеру, на Северном Полюсе, и вдруг возникает необходимость нанести превентивный ядерный удар по Штатам. Точечный. Вскрываешь аварийку, быстренько пишешь програмульку, высчитываешь: что, откуда и куда, и готово. Последний привет Пентагону от белых медведей!

Или как в рассматриваемом случае. Сидишь в десятом веке, по самые уши вляпавшись в междубожественные разборки. Вскрыл аварийку, написал программульку… Последний привет небожителям от топтыгина!

Но Игорьку-то всё это знать не положено! Собственно, мне тоже. И про буку с наклейкой SONI, которой меня бабушка с поступлением в институт поздравила… И про аварийный блок… Просто взрослые при детях до пяти лет слишком много говорят, чего не следует. А дальше надо думать и сопоставлять.

— Игорь, ты как защиту прошел?

— А, фигня, — отмахивается волхв. — Я ее писал…

Картинка третья.

— Я ее писал, — говорит Игорь, не отрывая глаз от экрана. — Кстати, ты права. Древние боевые искусства — полное фуфло. Все.

— Откуда знаешь, — вообще-то я в курсе. Но интересно же.

— Средний ученик сильнее среднего учителя. Но рассказывает про него легенды. Через несколько поколений все знают про древнего непобедимого воина, который на самом деле с трудом тянул на начальный уровень.

— Это типа аналитика? — язвлю я. — А почему раньше не догадался?

Игорь даже поднимает голову от удивления:

— Не могу же я думать без компьютера!

Картинка четвертая.

Уперся в экран. Руки так и порхают по клавиатуре. Притаскиваю тарелку:

— Покушай!

— Ага!

Зачерпывает рукой кашу (ложка же есть!) и проносит мимо рта.

Картинка пятая.

Кормлю с ложечки. «За маму»… Рот открывает. Жует. Глотает. Руки на клавиатуре, глаза уперлись в экран, по которому бегут строки символов. «За папу»!

Картинка шестая.

— Ты где спишь?

В пещере две койки, мне, в общем, по фигу, но вдруг есть какие-то предпочтения.

— М-г-г-м-му!

Засыпаю под стук клавиатуры. Просыпаюсь посреди ночи от тех же звуков.

— Игорь, ты сегодня спать будешь?

— М-г-г-м-му!

Наглею:

— А если со мной?

— М-г-г-м-му!

Подхожу сзади, обнимаю за шею.

— М-г-г-м-му!

Ах так?! Сильно наглею. Стаскиваю футболку и прижимаюсь к спине обнаженной натурой. Даже стыдно. Но зажимаю себя в кулак и еложу руками по его груди.

Мимолетным движением рука касается моего запястья и возвращается на клавиатуру.

Прижимаюсь крепче. А приятно…

— Вить, не мешай!

Обидеться что ли? Или пусть живет и работает на наше общее благо? Натягиваю футболку обратно и заваливаюсь спать.

Утром переодеваюсь, не обращая на Игоря внимания: ничего, кроме экрана, не видит…

Картинка седьмая.

— Игорь, пусти на десять минут!

— Зачем?

— У меня корова не доена!

— Какая?

— Пегая! На ферме!

— Пойди, подои!

— Не могу, компьютер нужен!

— Зачем?

— Корову подоить!

— Какую?..

Вот так и живем. Два раза в сутки сбиваю моего программиста со стула и вытаскиваю на тренировки. Не всерьез, лишь бы мышцы не атрофировались. Заодно умыться, оправиться, покурить. И поесть. Днем кормлю с ложечки, без отрыва от производства. После ужина укладываю в постельку. И держу, пока не заснет, а то сбежит к компу. Потом, наконец, ложусь сама. Просыпаюсь и гоню Игоря от компьютера на завтрак.

Сама до бука добралась один раз. Убедилась, что молоко у коровы сгорело, а огород вытоптали соседские свиньи, и вышла. Волхв немедленно снес все игрушки, чтобы место не занимали. Примеривался к шахматным базам, еле успела дать по рукам! Размечтался! Всё, нажитое непосильным трудом моего тренера! Человек ради любимой ученицы трудился, ночей не спал, сортировал партии, анализировал. И чтобы какой-то наркоман одним нажатием кнопки грохнул результаты его работы? Фигушки! Я плотоядная! Если так надо — историю сноси. Америку там, или покорение южного полюса! Можешь мифологию почикать, хоть греческую, хоть римскую, всё равно их Зевсов с Марсами давно прибили! Или ацтеков, про них читать даже мне страшно! А шахматы не тронь!

Побурчал, но ослушаться не решился! После благодарил, зачем-то они ему потребовались! Он, вообще, что там высчитывает?

И куда бедной девушке податься? Языки учу, да сама с собой в шатрандж играю. Зачем? А хрен его знает, вдруг потребуется какого-нибудь ас-Сули обыграть?! А у меня слоны с ферзями по всей доске летают! А он еще и теорию знает, которую мне придется с нуля придумывать! Вот и занимаюсь. Вместо фигур камушки подобрала, доску прямо на земле расчертила… Сижу, двигаю…

А с языками хуже! Базы-то есть, вот только к буку меня не пускают! Ладно, древнеарабский похож на современный. Даже ближе, чем диалекты двадцать первого века. А в немецком в любом времени столько вариантов, что непонятно, какой правильный. Так что на литературном дойче как-нибудь объяснюсь. Может и инглиш поможет, хотя, скорее всего, толку не будет. Нет его еще. И слава богу, на удивление тупой язык! Ни малейшей логики! Как и у носителей!

А вот со старорусским что делать? За иностранку себя выдавать? По логике — самый простой язык, для русских, конечно; и база хорошая, куча текстов есть, транскрипции… Живой носитель рядом! А толку? Носитель уставился в базы и на внешние раздражители не реагирует. К горшку, в смысле к тренировкам, и то приучать приходится! Только во время бега и получается в разговорной речи поупражняться. Игорек, правда, под нагрузкой не слишком разговорчив. Я трещу, а он меня только поправляет. И то хлеб! Зато радует, что местная мова попроще оказалась, чем я думала. Всякие «есмь» и прочие извращения, которые в летописях через слово, почти отсутствуют. Видимо, православные монахи подгоняли под латинское звучание.

А в целом скука жуткая. Надо бы Игоря драться научить. Чтобы, если что, мог продержаться, пока я супостатов покрошу. И топтыгина подтянуть неплохо бы. Медведь, владеющий боевым самбо, это вам не хухры-мухры!

В принципе, если из его «славянского ушу» большинство приемов убрать, остальные заменить и добавить то, чему меня папа с бабушкой учили, не так плохо получится. Можно, конечно, все убрать. Но тогда это уже не будет «славянское ушу». А так…

Вообще, хорошая идея: устроить здесь школу боевых единоборств. В конце концов, я профессиональный педагог. Без пяти лет! Подтянуть дружину Святослава хоть на наш средний уровень, они же любых печенегов голыми руками вынесут! И Царьград возьмут без единого выстрела! А за тысячу лет так усовершенствуются…

Чего-то я размечталась. А пора аналитика моего кормить. Каша готова.

— Так, Игорек, давай покушаем! Игорек! Давай, маленький! За папу… Молодец!.. За маму… Умница моя!.. За тетю Витю…

Игорь

Ох ты, ежики зеленые! Что ж поясница-то так ноет нехорошо?! Не к добру это! Зверем лесным буду: сейчас придет моё персональное чудовище, страшная сержантка Барсова и погонит на вечернюю тренировку! Что есть кошмар, садизм и издевательство над молодым растущим организмом! Зато потом мама кашкой накормит и дедушкиными пирожками, а папа спать уложит и сказку расскажет… Стоп! Что за бред?!

Какая мама?! Какое чудовище?! Меня накрыло, что ли?! Не отрывая взгляд от монитора, выпрямляюсь, закидываю руки за голову и повожу плечами. Позвоночник приятно хрустит. По экрану бегут стройные колонки цифр. Черт! Точно накрыло! И капитально! Тремя днями не обошлось. Минимум неделя, а то и больше. Надо восстанавливать связь с реальностью. А то в режиме «ничего не вижу, ничего не слышу» можно любых сюрпризов ожидать. Ем я в таком состоянии, что попадется (или не ем, если не попадется), сплю, когда придется (если придется) и крайне мало, по внешнему миру передвигаться способен, но с риском для жизни, своей и окружающих. Зато эффективность работы в нирване просто фантастическая! В крайний случай с поставленной задачей за четыре дня справился! А над ней бились с момента основания нашего подразделения! Тогда мне притащили раскладушку к компьютеру и подсовывали бутерброды. А на работу возили на специально выделенной машине. После того, как я пытался лбом КАМАЗ протаранить. Собственно, протаранил, но и лоб, и, что особенно удивительно, грузовик отделались легким испугом. А сейчас?

Что за задача погрузила меня в прекрасный мир цифр и графиков на срок, вдвое превосходящий всё, ранее испытанное?! А, ну да! Корректировка модели мироздания при помощи подручных средств. Поиск точек опоры и их использование для переворачивания мира! Между прочим, теоретически вторую часть проблемы решил еще Архимед и безо всяких средств технического обеспечения, если не считать веточку омелы и песочек сицилийского пляжа. Или прутик от другого дерева был? Не принципиально! Важно, что с первой частью поставленной задачи грек, в отличие от меня, не справился! Да и о сохранении решения второй не позаботился толком! А у меня всё в файлах записано!

Осталось только вспомнить, кто меня кормил (мама?), кто спать укладывал (папа?) и что за чудовище гоняло меня на тренировки…

Согласно постановке задачи, в заданном пространственно-временном интервале континуума присутствует всего две разумных сущности, одна из которых (то есть я) являлась объектом всех вышеупомянутых воздействий, а осуществлять их могла лишь вторая сущность, идентифицированная как женщина вида хомо сапиенс под кодовым обозначением Витька. А ничего, что я так выражаюсь? Это уже шизофрения или пока остаточное явление в связи с недельным нахождением по ту сторону добра и зла (то есть, в компьютере)? Нет, надо на нормальный язык переходить, а то и сам не понял, что подумал! Будто это героическое создание совместило в своем милом личике папу, маму и старшего сержанта «учебки»? С учетом того, что о последнем я имею чисто фольклорное представление: ребята рассказывали… Упс!!!

Она что, действительно, кормила меня с ложечки, поила из чашечки, укладывала в постельку, рассказывала сказки на ночь и гоняла на тренировки на пределе моих возможностей? То есть, окружила всесторонней заботой и непрестанным вниманием? Чудовище!!! Ползу наружу выражать признательность и благодарность!

Выход в свет омрачается свистом пролетающего мимо бревна. То есть, мимо-то мимо, но впритирку к моей многострадальной голове! Нехилое такое бревнышко: мне его не то что бросить, поднять, и то проблематично! В связи с этим возвращаюсь в пещеру значительно быстрее, чем ее покинул. Отдышавшись, осторожно выглядываю. Должно же существовать материальное объяснение летанию нелетающих предметов.

Снаружи идиллия: небо над головой голубое-голубое, полянка солнечным светом залита, птички на ветвях щебечут, на костре варево в котелке булькает, а с краю хрупкая маленькая девушка обучает огромного бурого медведя тайскому боксу. Или чему-то еще более смертоносному. Занятие проходит спокойно и размеренно, сразу понятно, что не в первый раз. Да и результаты видны даже мне. Никогда не слышал про медведей, чередующих хуки слева с прямыми справа и боковыми подсечками. Хотя я и про других зверей такого не слышал! Разве что в «Ну, погоди» показывали.

Повинуясь команде, Потапыч наносит мощнейший крюк слева по «противнику» — трехметровому обрубку толстенного ствола. Нокаутированная деревяшка со знакомым мне звуком уносится в чащу, а боец сдвигается вправо, к следующему «врагу», нанося новый удар. Поверженные супостаты разлетаются в разные стороны с завидным ускорением, похоже, мишке по факту победы над последним обрубком пообещали конец издевательств, а может и чего вкусного.

Вот только обманули несчастного зверя. Вместо деликатесов косолапому предстоит спарринг, с которым он справляется куда хуже. Топтыгин месит лапами воздух и регулярно получает по разным частям тела. Заметна коррекция техники под индивидуальные особенности ученика: лапы в кулаки мишка не сжимает, когтями лупит. И уверенно так лупит! Какого-нибудь гризли на месте учительницы давно бы замочил! С Витькой сложнее! Маленькая, хрен попадешь! В итоге девушка подбивает противнику задние лапы и фиксирует голову медведя в хитром захвате. Тот недовольно сипит.

— Вить, я закончил! — сообщаю радостную новость.

— Как раз вовремя, — девичье лицо расплывается в довольной улыбке. — А то Потапычу броски отрабатывать не на ком.

— В смысле.

В душе теплится робкая надежда на шутку.

— В прямом! Не меня же ему бросать! Не та весовая категория!

С ума сошла!!! Я же еще молодой! Это медведь матерый!

— У меня тоже не та! — хватаюсь за соломинку. — Я легкий!

— Это да, — вздыхает Витька. — Тогда будешь спарринговать со мной…

НЕ-Е-ЕТ!!! Я согласен на медведя!!!

Мое персональное наказание принюхивается.

— Суп готов! Ладно, потом продолжим!

Есть всё-таки на земле справедливость! И счастье есть! И вообще!

— Ты всегда так работаешь? — спрашивает Витька.

— Как?

— Что вокруг ничего и никого не замечаешь?

Грешно смеяться над больными людьми! А вот фиг тебе!

— Я всё замечаю!

— Да? — а иронии-то сколько! Язва! — И что ты помнишь из последней пары недель?

Пары?! Хотя этот момент лучше не афишировать!

— Всё помню! — немного сникаю. — Ты мне еду приносила… Бегали мы…

— И всё? — а яду-то сколько… — Куда бегали?

— К реке… — А вот тут она меня поймала! — Кажется…

— Когда кажется, креститься надо, волхв недоделанный! Рассказывай, чего насчитал!

— Волхвам не положено, — бурчу я.

Выждать бы денек… Хоть до вечера… Чтобы информация и выводы в голове улеглись немного. Так ведь не даст! Это когда я «в астрале», Витюша добрая и заботливая. А сейчас — как обычно. Чудовище!!! Но может, про борьбу с медведем забудет! Я понимаю, что это наша национальная забава, но вот не горю желанием в ней участвовать! А моё умение находить общий язык со зверьми — ничто против Витькиных сержантско-педагогических талантов.

— Тебе должны были подбросить что-то следящее, — начинаю с самого важного.

— Жучок-то, — усмехается Витька. — А как же! Даже два!

— И где они? — подаюсь вперед. От ее ответа зависит очень много.

— В сумках лежат, — по лицу девушки разливается язвительная усмешка. — Упакованные в вату, коробочку от ноута и толстый-толстый слой синтепона!

Умница! Я бы тебя расцеловал, если бы не опасался за свою жизнь! В такой упаковке ни один шпионский прибор ничегошеньки не увидит, не услышит и не скажет. Хуже, чем я в «нирване». А вот как выяснить еще один нюанс, не потеряв здоровье? Особенно с учетом некоторых нюансов поведения моей визави? Или ну его нафиг?! Потом… когда-нибудь… В более спокойной обстановке… А сейчас только киваю.

— Это правильно. В общем, я просчитал картинку мироздания и последствия наших возможных действий.

— А подробней?

— Это надолго.

— А вкратце?

— Вариантов много, и все хреновые!

Витька вздыхает:

— Тогда давай надолго.

Чешу в затылке. С чего начать? Видимо, с прописных истин.

— Бога нет, — уверенно сообщаю я. — И богов тоже. Равно чертей и ангелов.

Витька дарит мне скептический взгляд:

— Это я с раннего детства знаю. А что за фигня нас сюда отправила?

Корректирую выдаваемую информацию:

— Точнее, их изначально не было. Существовали только люди… — гляжу на медведя и поправляюсь. — И топтыгины разные.

Комментария не следует, а потому продолжаю:

— А вот энергия мысли есть. По физической сути представляет собой гиперболическую волну с соответствующей динамикой. В квазиравновесных системах распространяется в конфигурации солитона. То есть энергообмен корпускулярный…

— Ты по-русски можешь? — спрашивает Витька. — Так, чтобы студентке-гуманитарию понятно было. А то я пока нить твоих рассуждений улавливаю, но скоро перестану.

— Не, — трясу головой. — Гуманитарию не понять!

— А сержанту спецназа?

— Это можно, — соглашаюсь я. — Но при дамах…

— Давай! — вздыхает Витька. — Потерплю!

— Люди нафигачили всякой похребени, а там вся эта мутатень богами стала!..

Витька

Велик могучим русский мат! Хоть и не люблю его, но это и не требуется. Требуется на нем разговаривать. Или хотя бы понимать! Потому как нет средства общения универсальнее и распространеннее. Английский — международный язык? Не смешите мои тапочки, как говорят в Одессе! Ну кто в той же Одессе его знает? С матом же совершенно другое дело! Вот как по-английски объяснить историку прописные физические истины?..

А мой подопечный, однако, неплохо владеет русским командным, вполне способен внятно изложить научные доводы. Конечно, до папиных орлов сильно недотягивает, не говоря уже об Ирке из нашей группы. Но она тольяттинская, там вообще других языков не знают.

Значит, богов мы сами напридумывали. Верой своей дурацкой. То есть сначала духи предков появились, после природные боги. Египетские со звериными головами… Команда Зевса-Юпитера… Славяне ватагу Перуна изобрели. Скандинавы и прочие германцы — банду Вотана-Одина. Ну и так далее. А потом мелкий, но очень хитрый божок решил выдвинуться… Ну, оно и понятно, почему хитрый, кто придумывал-то!

А небожителям, значит, ничто человеческое не чуждо. Власти жаждут больше, чем наши политики! Ну и рубились бы на собственном, псевдоматериальном уровне, доказывая у кого молнии толще. Ни хрена, сообразили, что навешивать друг другу фингалы — занятие неблагодарное. Развлекаются выбиванием из-под ног противника материальной основы. Уничтожают людскую веру простым и надежным способом: вместе с носителями. Хотя агитации, пропаганды и прямого подкупа это, само собой, не отменяет. А кто в такой войне преимущество имеет? Правильно, у кого мозгов больше! А тут Яхве, он же Христос, он же Аллах, он же Господь Бог, Всевышний и еще хрен кто, вне конкуренции! Да и других навыков поднабрался от всяких римлян, франков и арабов… Да и наши предки добавили. Или еще добавят?

В двадцать первом веке, можно считать, только один бог и есть. Остальные влачат жалкое существование, подбирая крохи энергии и пытаясь гадить по мелочи.

И ведь что обидно. Сами придумали это счастье на свою голову, сами и убрать можем. Достаточно перестать в них верить. И всё! Развеется всемогущий, как облачко тумана под полуденным солнышком. Но ведь не хотим! Новые хомуты себе изобретаем!.. Кто не атеисты, конечно!

Хорошо хоть божественное вмешательство в реальную жизнь из моды вышло. А то в десятом веке Велес запросто медведем обернуться может, а Святовит наперегонки с Яхве камушки силой накачивают.

Не, топтыгин — не агент божественного влияния. Скотий бог в медвежьей аватаре повнушительней будет. А вот с камушками куда хуже. Намоленные булдыганы, силы в них закачано немерено. И уже обратный откат идет. Камни веру сильно укрепляют. Будь их побольше, могли бы весь мир разнести. Но к счастью, каменюк этих всего три: Ложе Господне, Хаджар аль-асвад да Алатырь-камень. Первые две святыни на моих будущих нанимателей работают. А третья — под славянскую группировку заточена.

По силе Алатырь покруче конкурентов будет, даже вместе взятых, но расположен неудачно: умники ободриты — точно славяне, раз умудрились намолить камень в центре здоровенного болота. Чтобы кто понимал — Буян, Руян и Рюген — не один остров, а три совершенно разных места. И последнее — наименее интересное, хотя и распиаренное за крайнюю тысячу лет. Туда все и рвутся, размахивая мечами и копьями. А в итоге прозевали, как настоящий Буян, вместе с окружающим его камышом, оказался на временно оккупированной немецкими захватчиками территории. В итоге вокруг заветного камушка одни лишь саксы крутятся, а они уже двести лет, как христиане! Алатырь, конечно, активно занимается в их среде идеологическими диверсиями, но толку с того чуть, а сама реликвия слабеет потихоньку!

Задумка Перуна-2014 проста и понятна — перетащить святыню в Киев, чем отменить Крещение Руси. А дальше — как выйдет. Просчитать все последствия своих действий престарелый божок не удосужился. И то верно, кто ж деду компьютер доверит! Особенно, если невооруженным взглядом видно: у старичка не все дома. Ему нужно изделие того же производителя и под тем же кодом. Но общедоступное. И в комплекте со смирительной рубашкой. Мои же наниматели и вовсе ничего рассчитывать не желают: их статус-кво устраивает.

А вот нас — не знаю… не знаю… Посмотрим Игорьковы варианты. Благо он переводить с научного заканчивает, и дальше грозится говорить на приличном…

— Если мы возвращаемся к себе, — Игорь невозмутимо потягивает какао, — то в истории ничего не меняется, ни в нашей, ни в божественной. Один обученный грамотной драке медведь не окажет на окружающую действительность определяющего воздействия. Соответственно, ты, как прежде, будешь кушать дедушкины пирожки, учиться на историка и бить морды хулиганам. Плюс поимеешь кучу плюшек от знакомой чертовки и неоценимый исторический материал в ноутбуке. Кстати, как он к тебе попал?

Как попал, как попал! На день рождения подарили! То есть, в связи с поступлением в институт. Что и сообщаю.

— Витька, — качает головой Игорь. — Не пудри мне мозги! Там каждая микросхема пронумерована, прошнурована и подшита в два десятка книг учета. Хоть какие у тебя предки крутые, а такую игрушку вынести…

— Ладно, — улыбаюсь я. — Рассказываю историю бука, а ты говоришь, как расколол защиту!

Игорь кивает.

— К бабушке в контору лишний бук прислали, — просвещаю мальчика с самым невинным видом. — Совсем лишний, по всем документам сто шестнадцать, а в наличии сто семнадцать.

Бедолаге аж какао не в то горло идет! Дружески стучу по спине.

— Это как?.. — сипит он сквозь кашель. — Как это?.. Как такое может быть?!

— А вот про это мне доложить забыли, — с сожалением вздыхаю. — А сама докапываться не стала. Мне еще жизнь дорога. Вроде, монтажники на заводе пошутили. Или на заклад побились по пьяни, что смогут соорудить неучтенный бук!

— Как? — тупо повторяет Игорь. — Там же контроль…

Сочувственно вздыхаю. Эк ему по мозгам врезало!

— А ты считаешь, существует такой контроль, чтобы его не могли обойти наши люди?

— А вывезти. Склад, транспорт… И зачем?..

Повторяю вздох:

— Зачем? И кто из нас аналитик? — надо же, приходится такие вещи объяснять. — Секретнейший завод. Номерная продукция. И лишнее изделие, собранное из понятно откуда добытых деталей. Как только оно всплывет, какой шухер будет? Значит, избавляться надо! Как?

— Под пресс! — логично решает волхв. — Или в канализационный колодец.

— Ты можешь представить нашего человека, который отправит такую вещь под пресс? — смотрю на энергично мотающуюся голову. — И я не могу. Подарить кому угодно — запросто. Но уничтожить… А со складом куда проще. Каждая микросхема пронумерована, проводок прошнурован, шурупчик в книгу внесен. А сами буки на складе считают по номерам, написанным фломастером на коробке. Вот и пришли две коробки с одним номером. Все с первого по сто шестнадцатый. То есть, сколько надо. Только пятьдесят четвертых — два!

— И что, никто не заметил? — ну не может человек в себя прийти.

— Может, и заметил, — разъясняю, как ребенку. — Только кому нужен неучтенный бук на складе? Это же скандал со всеми вытекающими. Его даже домой брать страшно! В машину — и на фиг! Получатель тоже должен был скандал поднять. Даже с меньшими для себя рисками. Но никто не горел желанием пару лет из-под комплексных проверок не вылезать! Пощупали втихую, что произошло, замаскировали под SONI и вытащили при очередном шухере. Не было его! Но выбросить, сам понимаешь, рука не поднялась.

— Офигеть! — резюмирует Игорь.

— Да ладно, — машу рукой. — Лучше скажи, где в защите дырка?

— Нет там дырок, — бурчит он. — Пароли иногда менять надо. Хотя бы заводские!

— Я меняла! — недоуменно смотрю на Игоря.

— Последнюю цифру, — усмехается он. — Единичку на ноль.

Ой, мама! Как же я лоханулась! Суперсекретный пароль с завода! Только наши знают! Так удобно! Вот дура! Как же я! Ну…

— А с тобой что в этом варианте? — ну да, меняю тему. А что остается?..

— Прямым ходом в Ирий. Или к твоей рогатой подружке. И развоплощение конечно. Кому нужны свидетели?

— Мне это не нравится.

— Знаешь, мне тоже! Еще можно выполнить заветы дедушки Перуна.

Замолкает.

— И?

— Русь не примет христианство и окажется во враждебном окружении, — вот сейчас он действительно похож на волхва. — Как СССР в двадцатом веке. И такое же противостояние. Как следствие двуполярного мира — усиленная гонка вооружений. Батыю через три века на Русь лучше не соваться, ничего хорошего его там не ждет. Впрочем, арабы остановят Чингисхана намного раньше. Но от этого не сильно легче. Какая, по большому счету, разница, рванет первая атомная бомба в Хиросиме 1945 или Лондоне 1724? А так же, будет ли Лондон носить это название, и какая страна применит ядерное оружие? Главное — применит, и этим человечество не ограничится… Нам в этом случае возвращаться некуда.

Мрачно киваю. Вроде, мне по фигу должно быть, а вот как-то жалко предков. А себя еще больше. Нам вообще возвращаться некуда.

— А еще?

Игорь достает сигареты. Долго вертит пачку в руках. Наконец, сует курительную палочку в рот и тянется за горящей веточкой:

— В остальных случаях аналогично. Потому предлагаю оставить всё, как есть, и вертаться домой.

Показываю этому недоделанному герою комбинацию из трех пальцев. Лестно, конечно, что он готов за меня жизнь отдать. Но неинтересно. Уже пробовали. И вообще я не люблю повторяться.

— В остальных вариантах мне не лучше, — пытается убеждать меня Игорь. — Только ты зря страдаешь!

Я не страдаю. Я фиги кручу! Стараюсь не заплакать. И думаю, кому и чего оторвать.

— Вить, а что ты тогда хочешь?

Откуда я знаю? Я к дедушке хочу! В жилетку поплакаться! Пирожков поесть! А потом на пару с бабушкой сходить в Рай. И в Ад. С диверсионным рейдом. По дороге в Ирий заглянуть! И чтобы ни одна сволочь не ушла! Примерно это и излагаю, кроме дедушки и жилетки, конечно. Выражения не выбираю совершенно, Ирка бы обзавидовалась!

— Существует похожий вариант, — сообщает Игорь. — Насчет бабушки в напарницы не выйдет, но если очень постараться, то можно такой тарарам организовать, что ядерный взрыв в Лондоне во время летней Олимпиады покажется детской игрушкой.

Урод!!! С этого и надо было начинать!!!

Ирий Х век

Внешне Ирий мало отличался от любого из множества уголков северной Руси. Или не северной. Вряд ли окрестности Кордно или Ельни можно назвать севером. Разве что, леса Ирия, заботливо пестуемые Велесом, грешили некоторой несбалансированностью биоценоза. Комары, например, отсутствовали, как класс. Не любил Скотий бог насекомых и в Ирий их не пускал. Только для пчел исключение сделал. По многочисленным просьбам покойных трудящихся. Тем более, и сам медком не прочь был побаловаться, особенно, хмельным. Нарушение пищевых цепочек мохнатого бога волновало мало — чай не на Земле дело происходит, за обмен веществ можно не беспокоиться.

Для всё тех же тружеников имелись и многочисленные образцово-показательные деревни с прилагающимися к ним пашнями и пастбищами. Впрочем, сеять и пасти никто не заставлял. Есть желание — вперед, на нет — и суда нет. Можешь заниматься, чем тебе, душе, угодно. Например, дифференциальным исчислением. Дождись, когда Лейбниц с Ньютоном его изобретут — и вычисляй хоть до скончания времен. Ждать-то всего ничего, веков семь, не больше. И не забудь перебраться в сектор Числобога. Того, правда придумают еще позже, и слабенький будет, плод больной фантазии неоязычников, но уж какой получится. А если невтерпеж — другое занятие найди! Можешь у Перуна мечом помахать, к примеру.

Впрочем, не всё сразу. Сначала умерший к Морене с Чернобогом в гости приходит, а уж там сладкая парочка разберется, кого в отстойник, кого на перерождение, а кого и к богам не стыдно допустить. А то, ежели всех пускать, в Ирии не протолкнуться будет! Ни медка спокойно попить, ни с девкой уединиться… Да просто посидеть на согретом Хорсом пригорке, и то свободного места не найдешь! Люди-то мрут даже не тысячами, сотнями тысяч! Можно подумать, делать им больше нечего!

Но пока уютных пригорков достаточно. Есть где устроиться с кружечкой хмельного меда и обменяться с друзьями последними сплетнями…

Дело было вечером, делать было нечего. На траве Сварог сидел, Перун куда-то вдаль глядел. Велес в обличье огромного черного медведя ревел несложный мотивчик, в связи с чем остальные обрекались на молчание. Устроившийся на дубовой колоде Даждьбог покачивал правой ногой, закинутой на левую. Симаргл, как обычно, сосредоточенно выкусывал блох. Откуда брались блохи, не знал никто. Велес их в Ирий точно не пускал. Наоборот, регулярно устраивал глобальные зачистки. Но после каждой операции блохи, как и тараканы, возникали максимум через неделю. Скорее всего, люди плохо представляли себе загробную жизнь без извечных спутников.

— Ну, мужики, что нового? — вопросил Сварог, воспользовавшись паузой в медвежьем реве и прикладываясь к кубку.

— Что в нашей глубинке может быть нового? — скривился Даждьбог. — Самая большая новость — у кого корова безвременно сдохла! Вот в Европе — там другое дело! Одноглазый с Распятым не на шутку схлестнулись!

— И как? — лениво спросил Стрибог.

— Давит Распятый, — сплюнул огненным сгустком Хорс. — Так давит, что и нам на орехи достается… А мы всё спим…

— Не балуй! — Велес обернулся человеком, с недовольным видом погасил плевок бога солнца и зарастил проплешину. — Травка не виновата!

— Не спим мы, — прогудел Перун. — Болгарию придавили. Сейчас Святослав греков гоняет…

— Скорее, греки Святослава, — не согласился Хорс.

— Да ладно! — возмутился громовержец.

— Сложно там, — подтвердил Даждьбог. — Не разберешь сразу. А в Киеве уже в открытую Распятого славят. Храмы ставят! Помочь бы князю…

Перун опрокинул кубок в рот:

— Справится Игоревич. В бой вмешиваться — как победу отобрать!

— Тебе лишь бы не вмешиваться! — возмутилась Мокошь. Хоть и мужские, вроде бы посиделки, а Матери не откажешь. — Вот хорошая же идея у волхва твоего была: Алатырь-камень в Киев притащить! На корню загубили, кобели хреновы!

— Кто ее губил! — загудел Перун. — Любомудр сам раздумал! Девка у него завелась, всё остальное по боку пустил! А после и вовсе спятил!

— Чтобы волхв, да из-за девки дело кинул? — покачала головой Мокошь. — А ты куда смотрел?

— На эту самую девку он смотрел, — расхохотался Хорс. — Всё думал, как бы отбить! Ан, не вышло! Любомудр на этом поприще удачливее оказался! — он протянул Велесу кубок. — Налей еще!

— Ох, мужики, мужики, — покачала головой Мокошь. — Лишь бы выпить, да бабу завалить! Дальше-то что?

— А что? — пожал плечами Перун. — Не дала она мне, отродье хвостатое! И от волхва сбегла! Но хороша!.. — громовержец грустно вздохнул. — Не зря Любомудр головой тронулся, как чертовка сбежала.

— Как чертовка? — вылупила глаза Мать Сущего. — Она что? Не человек? Да еще из бригады Распятого?

— Ага! — усмехнулся Чернобог. — На моего коллегу светоносного работает.

— Какая разница?! — возмутилась Мокошь. — Как это вообще вышло?!

Бог зла состроил невинную рожицу:

— Как-как! Понравился девочке мальчик, обзавелась телом ненадолго, и вперед, к победе сексуальной революции!

— Идиоты! — взвыла Мокошь. — Кобели озабоченные! Увидели красивую соску и расслюнявились! Головой надо думать, а не головкой! За каким удом вы ее к волхву подпустили?! Да еще к какому волхву! «Мальчик понравился»! Лучшие кадры из-под носа уводят, а они только и думают, как чертовке хвост задрать! Что с ним сейчас?! — Мать строго оглядела масленые глазки мечтательно притихших богов и рявкнула. — Не с хвостом, с Любомудром!!!

— С ума свернулся, — пробурчал Перун, усилием воли выбрасывая из головы соблазнительные линии бедер Мекрины. — Не читаю я его больше.

— Там же он. В лесу у пещеры, — сообщил Велес. — Шишки собирает, песенки поет. На пару с медведем тамошним. Девка у них какая-то появилась.

— Мекрина? — выдохнул Перун и резко присел, уклоняясь от оплеухи Мокоши. Неудачно: второй кулак опытной в подобных действиях богини, нацеленный в живот громовержца, воткнулся в челюсть.

— Не, — Велес на всякий случай обернулся медведем. Пить не так удобно, зато кулаки Мокоши почти не страшны. — Новенькая. Человек. Маленькая… Пятнистая…

— Это ты брось, лохматый, — нравоучительно сообщил Сварог. — Пятнистых людей не бывает.

— А я что? — Скотий бог быстро перекинулся человеком, опрокинул кубок, и вернулся в звериную ипостась. — За что купил! Я зверей не читаю, они ж неверующие. Только люди могут чуши всякой напридумывать, а потом в нее верить. А звери, они умные! С ними только поговорить. Попробуйте до этой парочки достучаться.

Боги дружно замерли, ментально нащупывая нужных людей. Чувство любопытства на лицах постепенно сменялось разочарованием. Чернобог, не принимавший участие во всеобщей медитации, осушил очередной кубок, отмахнул половину огромного шмата сала, а вторую кинул Велесу:

— Угощайся, косолапый, — негромко прошептал он. — Пока эти лохи не видят.

Медведь отказываться не стал.

— Не вижу! — выдохнул Перун. — Не чую! Ни Любомудра, ни девки никакой!

— Я тоже, — медленно произнес Сварог. — Они что, в нас не верят?

Чернобог запил уничтоженное сало новым кубком и язвительным тоном сообщил:

— Я не знаю, кого Вы ищете, но Любомудр уже скоро месяц, как у Морены обретается. А пятнистых баб, как правильно заметил Старший, не бывает.

— Как у Морены?! — удивленных хор голосов звучал на редкость слаженно. Даже Симаргл прекратил вычесывать блох и уставился на оратора.

— Молча! — усмехнулся бог Зла. — Можно подумать, я хозяйство жены не знаю! Может, саму позвать?

— Не надо! — единодушно заявило высокое собрание. — Только Смерти нам сейчас и не хватает!

— Велес, — Мокошь, прищурившись, уперлась взглядом в медведя. — Что там твой соплеменник говорит?

— Жив волхв, — сообщил Скотий бог. — А при нем девчонка. Пятнистая. Косолапый ее Хозяйкой называет… Что?! — вдруг взревел Велес.

— Ты чего? — вновь удивились остальные.

Возмущенный покровитель животных несколько раз поменял ипостаси и сообщил:

— Этот кусок меха мне угрожает! Если я девку обижу!

— Каким образом? — поинтересовался Ладо.

— Заявил, что пасть порвет, моргалы выколет и рога поотшибает! И располосует на британский флаг, — Велес насупился. — У меня и рогов-то нет! И причем тут бритты?

— Пасть… Моргалы… — задумчиво протянул покровитель мелких пакостей. — Медведь Любомудра… — Ладо задумчиво почесал в затылке. — Этот, пожалуй, может! Не трогал бы ты девчонку… Она и так пятнистая…

— А ну заткнись, скоморох! — скомандовала Мокошь. — Крылатый! — палец богини уперся в Симаргла. — Кончай блох ловить! Дуй к пещере Любомудра! В драку не лезь, обеспечь скрытное наблюдение! Ты, герой-любовник! — палец уперся в Перуна. — Вали к своей несостоявшейся пассии. Хоть весь их Ад разнеси, но девку вытащи и допроси с пристрастием! — Мокошь окинула громовержца пристальным взглядом и добавила. — Не выдери, а допроси! Цель — не твой ребенок у нее через девять месяцев, а вся имеющаяся информация у нас и сегодня! А Хорс с отцом, — теперь указующий перст уперся в бога Солнца и Сварога, — присмотрят за твоей нравственностью! Остальным, — взгляд матери придавливал богов к земле, — быть готовыми к самому неприятному развитию ситуации. Все поняли?! Тогда кончай мед хлебать, алкоголики, и по рабочим местам! — Мать села и взглянула на стол. — Эй! А кто сожрал всё сало?!