Валерий Гвоздей
ТИР
Юрий частенько заглядывал сюда. Бывали здесь, в основном, подростки. Но заходили и граждане постарше. Наверное, те, кто увлекался фантастикой.
Он толкнул дверь и вошёл.
Тир был оформлен в футуристической манере. На потолке и верхней части всех четырёх стен — панорама космоса, ниже — боевые корабли и виды чужих планет, изображения диковинных животных, существ, наделённых разумом. Улицы инопланетных городов. Батальные сцены, которые могли служить иллюстрациями для «космических опер». Стрелковое оружие, используемое в тире, соответствовало антуражу. Его формы создавали иллюзию сокрушительной мощи и запредельной технологической сложности. Бластеры, дезинтеграторы, излучатели разных типов, электромагнитные и плазменные ружья казались массивными, тускло поблёскивая на барьере. Руки сами тянулись к ним. Мишени тоже производили впечатление — они возникали на дальней стене-экране.
Хозяин тира, крепкий немолодой мужчина с коричневым загаром, одетый в костюм звёздного десантника, мог предложить вам охоту в джунглях чужих миров, под водой или в пустыне. Схватку с любым разумным противником — в интерьерах звездолёта, бара космопорта, где-нибудь на перекрёстке торговых путей, на улице мегаполиса, посреди небоскрёбов с непривычными очертаниями и на внешней обшивке патрульного эсминца, в открытом космическом пространстве. Что угодно и где угодно. Графика была убедительная, объемная, с тщательной проработкой деталей. Всё казалось реальным, полным жизни, всё двигалось, изо давало звуки и наполняло вытянутую комнату необычными, экзотическими ароматами. Впрочем — запахов не было, когда стремительное действие разворачивалось в вакууме или в водных глубинах. Это напоминало компьютерную игру, но эффект присутствия оказывался намного сильнее, вызывал ощущение полной достоверности, временами даже пугающей.
Сюжеты не повторялись. А если посетитель заказывал что-то испытанное ранее, хозяин сокрушённо покачивал головой, щурил водянистые глаза:
— Такого же зверя — можно, только он будет вести себя иначе. Решает компьютер.
Юрий не помнил, чтобы кто-то из клиентов возмутился. Их устраивали правила игры.
Тем более что необычный тир в городе всего один. Цена доступная. Острые, щекочущие нервы ощущения гарантировались.
Особый восторг подростков вызывали попадания, за которыми следовали вопли, стоны, вой, скрежет зубовный, лужи красной, зелёной, жёлтой, синей крови, обугленные дыры в телах. Агония, когда задеты жизненно важные органы. Бегство жертвы, оставляющей неровную цепочку следов и кровавый пунктир — когда объект только ранен. Причём, и эти подробности зависели от особенностей анатомии существа и физических условий мира, в котором происходило действие, от разновидности выбранного оружия.
И как раз такие подробности смаковали четыре школьника, с которыми Юрий столкнулся в дверях.
Подростки вышли. Дверь закрылась, мелодично звякнув колокольчиком.
Сейчас Юрий был единственным посетителем.
— Добрый вечер, — сдержанно улыбнулся хозяин. — Вы — постоянный клиент. Рад видеть.
— Запомнили? — улыбнулся в ответ Юрий.
— Конечно. Вы хорошо стреляете, несмотря на очки. У вас неплохая реакция. А я уважаю стрелков. Что закажете?
— На ваше усмотрение. Здесь не бывает разочарований.
— Благодарю. Для своих постоянных клиентов я всегда припасаю кое-что особенное.
Юрий оплатил десяток выстрелов и взял в руки бластер, к которому привык. Он повёл стволом из стороны в сторону, чтобы ощутить баланс оружия.
— У меня есть предложение, — вновь заговорил хозяин. — У вас десяток выстрелов. Если решите поставленную задачу — выиграете ещё десяток. Хотите попробовать?
Надо же… Впервые такое.
— С удовольствием, — сказал Юрий. — А какая задача?
— Вы увидите сюжет из жизни другой планеты. Важное лицо, в окружении телохранителей. Нужно ликвидировать объект.
— Как он выглядит?
— Вы сами догадаетесь, кто есть кто. Будет время сориентироваться. Постарайтесь уложиться в пять секунд.
Хозяин ободряюще улыбнулся и сел На своё привычное место, в углу между стеной барьером.
Вот пошёл сюжет.
На экране возник белый особняк, среди лужайки, ровно постриженной. За особняком — море, до самого горизонта. Пара судов в отдалении покачивалась на волнах. Суда, кажется, боевые.
Но позиция была не очень удобной. Он смотрел откуда-то сбоку и сверху. Вероятно — со стены, окружающей виллу. Если объект выйдет из высоких дверей, прикрытый охранниками…
Целить придётся в голову. Дистанция великовата.
Объект не вышел из дверей.
К вилле подплыл летательный аппарат, напоминающий мыльницу, и завис прямо над зелёной лужайкой. Выглядел солидно. Защищён бронёй или полем. Двигался по воздуху, но струй из-под днища не было. Наверное, гравитационный принцип действия.
С боков у мыльницы открылись проёмы, точнее — исчезла часть корпуса, рассосалась. На лужайку выскочили шесть охранников, в серых облегающих костюмах, с каким-то неброским оружием в руках. Вели себя, как люди. Были совершенно похожи на людей.
Они быстро и цепко осмотрели территорию, голую, без деревьев и кустов. Одна зелёная трава, до самой изгороди. Или так принято, или это продиктовано интересами чьей-то безопасности. Не забыли взглянуть и на небо, где застыли крупные летательные аппараты иного типа, наверное, военные.
В машине открылся ещё один проём. И на траву ступил мужчина с седыми волосами, тоже в облегающем сером костюме.
Охранники вытянулись, прижали оружие к груди. Стояли плотно, заслоняя объект.
Седой не спешил. Он дышал полной грудью, глядя в море. Кажется, ему не хотелось в помещение.
Вздохнув, он шагнул к крыльцу.
Охрана шла с той же скоростью, чётко держа кольцо, шаря глазами вокруг.
До крыльца — шага четыре. Медлить нельзя. Через мгновение седой войдёт в дверь и исчезнет. Прощай десяток выстрелов задарма…
Юрий прицелился в охранника, закрывшего объект, нажал на спуск.
Невидимый луч ударил точно. Охранник стал заваливаться вперёд, приоткрыв голову и плечо седого. Другой бросился на место выбывшего, стремясь ликвидировать брешь. Поймав седого на мушку, Юрий нажал на спуск вторично. Потом ещё, целя уже в телохранителя. Снова попал.
Два охранника подхватили седого под руки и волоком потащили к крыльцу. А два их товарища открыли шквальный огонь в направлении стрелка, но, похоже, не видя его. Без труда устранив их, Юрий взял на прицел оставшихся телохранителей.
Пара импульсов. Охранники повалились на ступеньки. Вместе с ними упал седой. Виден затылок важной персоны.
Юрий прицелился. Выстрелил. Голова дёрнулась. Зашевелился охранник, и Юрий послал импульс ему в висок.
Осталось два последних выстрела. Их он истратил на седого, целя в неподвижный затылок.
Изображение погасло.
Хозяин, наблюдавший эту бойню из угла, несколько раз хлопнул ладонями:
— Отличная работа. Всё чётко, профессионально, без суеты и рисовки. Да, я не ошибся в вас. Примите искренние поздравления. Вы уложились в пять секунд.
— Правда?.. Мне казалось, прошло гораздо больше времени.
— В экстремальных обстоятельствах секунды растягиваются. Бонус ваш, как договорились. Желаете воспользоваться ими сейчас или позже?
Юрию не хотелось заслонять одно яркое впечатление другим.
— Позже, — сказал он, кладя оружие на барьер.
* * *
Следующим днём, примерно в то же время, он вошёл в тир. Хозяин скучал в одиночестве, листая журнал. Явно повеселел, увидев клиента:
— Бонус ждёт вас. Но он может обернуться ещё одним, если справитесь с заданием. Рискнёте?
— Охотно. — Юрий взял бластер, чувствуя азарт. — Что вы приготовили сегодня?
Глянув на него с нескрываемой симпатией, хозяин улыбнулся:
— Работа как раз для меткого стрелка с мгновенной реакцией. А стрелять надо будет на лету. Цель в воздухе.
— Я попробую, — кивнул Юрий, польщенно опустив взгляд.
— Уложиться необходимо в полторы секунды, — предупредил хозяин.
Началась игра.
Стрелок парил над землёй, метрах в ста, летя над большим городом. А ниже мелькали юркие летательные аппараты, очень похожие на вчерашние.
И вдруг в общей картине движения возник диссонанс. Юрий заметил, как из переулка выскочил на вираже аппарат серебристого цвета. За ним, не отставая, то ли гнались, то ли следовали эскортом, ещё две машины — синих, с белой широкой полосой вдоль кузова.
Головная замедлила ход, повисла над зелёным парком. Синие тоже застыли неподалёку. Стало ясно, что это сопровождение.
К серебристой осторожно приблизилась другая машина, чёрная, более длинная.
Они висели рядом, борт к борту. В обеих медленно открылись проёмы.
Неужели пересадка, на такой высоте?
И в самом деле. Переход займёт секунды полторы. Но машина стрелка движется, хоть и медленно, расстояние всё больше…
Юрий вскинул бластер, навёл прицел в точку между аппаратами.
Когда человек показался — нажал на спуск. Попал. Объект прекратил движение из машины в машину, рухнул между ними. Юрий послал в него ещё пару импульсов. А потом ещё пару — в чёрную машину.
Он, может, не пробил крышу, но от неожиданности у водителя дрогнула рука. Машина чуть подалась в сторону. И тело, медленно кувыркаясь, полетело вниз, в густую зелень деревьев.
Экран померк.
— Великолепно! — сказал хозяин. — Вы решили задачу как нельзя лучше. На что потратите оставшиеся пять выстрелов? Бонус, я думаю, вы прибережёте на завтра?
— Нет, хочу пострелять сегодня.
— Очень хорошо. Тогда я предлагаю вам суперигру. Вы не пожалеете.
— Верю.
— Готовы? — спросил хозяин.
— Да.
На экране возникла едва освещённая естественная пещера. И свои пятнадцать выстрелов Юрию предстояло использовать тут. Добраться до того, кто находился в большом зале подземного лабиринта.
Впереди, у входа в другой коридор, возник тёмный силуэт. Юрий выстрелил. Один из охранников устранён. Сколько их будет? Хозяин не сказал. И надо следить за боезапасом. Как бы не оказаться в последнем зале с пустым зарядником…
Двое справа, двое слева.
Короткая очередь. Перебросить ствол в другую сторону. Очередь.
Чисто.
Осталось десять выстрелов.
Охрана уже оповещена о проникновении. Из тёмного коридора показался охранник, за ним бежали ещё трое.
Очередь. Люди падали, роняли своё оружие.
Здесь, кажется, его ждёт засада. Сам он устроил бы её именно здесь. Место уж больно удобное.
Всё точно.
За каменной баррикадой спрятались двое охранников. Вскочили, что-то крича, паля из всех стволов.
Щёлк, щёлк… Дорога свободна.
Хотя — не совсем. Дорогу преградили двое, закованные в броню. Короткий импульс их не возьмёт. На длинный рассчитывать не приходилось. Нет времени, и зарядов — всего ничего. Охранники поднимали оружие, готовясь стрелять. Он послал импульс в левый глаз одному, в правый — другому. Это их проняло.
А бойцы из них плохие. Реакция немного замедленная. Или нет решимости — бить наверняка, бить насмерть. В реальных условиях таким не выжить.
Но вот и зал. Вход украшен тусклыми светильниками в форме сталактитов и сталагмитов. Никого у порога? Не может быть.
Из сумрака бросилась невысокая гибкая фигурка с короткой трубкой в руке, целясь на бегу.
Выстрел. И фигурка сложилась пополам, завалилась на бок.
Женщина?..
Больше охраны, кажется, не было.
Он вошёл. Тут что-то вроде жилого помещения. Какая-то мебель. Сумрак.
Где же объект? Или объект — женщина, оставшаяся у входа?
Ага, на кровати, под ворохом одеял, почти неуловимое движение.
Он подошёл к кровати, навёл оружие. Подождал.
У него только один выстрел. Нельзя промахнуться.
Объект не выдержал напряжения, сбросил лёгкие одеяла и вскинул тонкую руку с оружием.
Щёлк. В голову. Наверняка.
Объект упал.
Юноша. Отдалённое сходство с тем, седым. Или показалось?
Игра окончена.
Бонус — двадцать бесплатных выстрелов.
Он может хоть всю жизнь стрелять тут бесплатно. С его-то навыками.
— До завтра, — сказал Юрий, уходя.
* * *
Хозяин тира был не один. По ту сторону барьера стояли двое мужчин, таких же загорелых, но одетых в серые облегающие костюмы, как в игровом сюжете.
Игра покинула рамки экрана?
Звякнул колокольчик. С улицы вошли ещё двое посетителей, тоже в серых костюмах.
— Добрый вечер, — поздоровался Юрий с хозяином. — Вы сказали вчера — бонус равен двадцати. Наш уговор в силе?
Хозяин не улыбнулся постоянному клиенту. Он стоял с мрачным, растерянным лицом. Юрий почувствовал себя неуютно под чёрным космическим небом.
— Это стрелок? — спросил у хозяина один из гостей.
Тот кивнул, не разжимая губ. Как загипнотизированный.
К Юрию шагнули двое в сером и взяли под руки.
— В чём дело? — возмутился он, пытаясь вырваться. Человек в сером, по другую сторону барьера, ответил ему:
— Вы обвиняетесь в убийстве правящей семьи планеты Аэрим. Монарха, его младшего брата, жены и сына.
Шутка?.. Нет, вид у говорящего серьёзный и печальный. Однако больше тревожил вид хозяина.
Он похож на преступника, схваченного с поличным.
— Что-то не пойму… — Юрий вновь попытался высвободить руки и вновь не смог. — Это была игра. Я стрелял по изображениям на экране. Какое убийство? Что за бред?
Гость взял с барьера тот бластер, который Юрий давно облюбовал:
— Нажимая на спуск здесь, вы стреляли в нашем мире. Вы убивали, оставаясь вне досягаемости. Жертвы не могли видеть своего убийцу. И охранники. Защитить не могли. Обсуждать технические аспекты нет смысла. Мы знали, что Удлис получил заказ и готовил покушение. Мы пытались защитить правящую семью. Не сумели… В нашем мире уже много веков никто не убивал. Ген убийства изжит. Удлис решил схитрить. Он нашёл убийц в другом мире.
Юрий усмехнулся:
— Вы меня разыгрываете! Но розыгрыш подзатянулся. Отпустите. И посмеёмся вместе.
— Я повторяю. Вы обвиняетесь в убийстве членов правящей семьи. И девятнадцати охранников.
— Что за чушь? Это же игра! Как в зале игровых автоматов!.. Бросаешь в щель монетку и убиваешь нехороших парней! Я стрелял в изображения!
— Это не изображения. Вы стреляли в живых людей. Тут все стреляли в живых людей, в реальных животных. Одна часть оружия находилась в ваших руках, а другая — в нашем мире. Система работает на основе технологии нуль-перехода. Конечно, дорого, но гонорары Удлиса всё покрывают. Во время убийства монарха ваше оружие было замаскировано, имело вид камеры слежения. А на спуск нажимали вы.
— И далеко отсюда ваш мир?
— Далеко.
— История с оружием, поделённым на части, ахинея! Это невозможно!.. Кстати… Вы за три дня выучили наш язык?..
— Я не учил. Ментальное сканирование мозга.
— Чьего мозга?
— Не время говорить о технических аспектах. Убийство есть убийство. А тем более — высших лиц государства.
— Чушь!.. — Юрий повернулся к хозяину тира. — Скажите ему! Это была игра! Я зарабатывал бонус!
Хозяин молчал, глядя в пол.
Заговорил всё тот же гость в сером:
— Удлис надеялся обойти генетическую программу, запрещающую убийство. Он привлёк жителей другого мира. Он придал своему замыслу видимость игры. Но факт остаётся фактом. Смерть людей в нашем мире наступила в результате ваших действий.
— Я не знал! Если правда всё, что вы сказали, то меня ввели в заблуждение!
— Мы тщательно изучили ситуацию. Да, вы убивали, не желая убить конкретное лицо. Но, играя в убийство, человек проявляет готовность к убийству. Тем более — взрослый человек. Удлис спланировал политические убийства, подготовил их технически. Вы стали исполнителем.
— Я не хотел убивать ваших правителей и охранников! Здесь нет заранее обдуманного намерения! Как вы этого не понимаете!
— Напротив, я это понимаю. И вас будут судить за убийство по неосторожности. В вашем законодательстве есть такая формулировка. Преступления совершены в нашем мире. Судить вас будут по законам нашего мира. Такая норма тоже есть в вашем законодательстве. Я считаю нужным уведомить, что совершённые вами убийства дестабилизировали политическую обстановку на планете.
— Что?.. Вы свихнулись все! Отпустите меня! Я буду звать на помощь!
— В помещении звукоизоляция. Дверь заблокирована. Вы отправитесь с нами.
Юрий ослабел. У него дрожали руки, подкашивались ноги. Шумело в голове.
Остановившимся взглядом он следил, как шутники в сером, с траурными лицами, разбирали оружие на части и укладывали в чехлы, как демонтировали проекционное оборудование. Или какое оно там…
— Хочу спросить, — начал Юрий, отчасти смирившись с происходящим, каким бы диким оно ему ни казалось. Ваш Удлис, он кто на самом деле?
Ответил старший, продолжая работу:
— Удлис — преступник галактического масштаба. Он принимал заказы на убийство. Разумных существ и животных. Причём, не только в нашем мире… Каждый выстрел здесь — это чья-то смерть. Или рана. Боль, страдание… Если вы убили ещё кого-то, вам предъявят обвинение представители иных миров. Думаю, сюда вы уже не вернётесь.
Старший вынул из кармана прибор, что-то вроде мобильного телефона, и нажал кнопку. Тир стал наполняться красноватым сиянием, похожим на туман.
Всё, подумал Юрий, чувствуя, как становится частью этого тумана…
Владимир Марышев
ЧУДО-ДЕРЕВО
Прямо под ними медленно и величественно несла свои зеленоватые воды река Широкая. На краю обрывистого берега росло несколько деревьев, образующих довольно милую зелёную семейку. Самые длинные ветви, свисая, почти касались сонной воды. Здесь было хорошо и уютно, рощица казалась совсем земной, не хватало только соловья.
— Ничего речушка, а? — Гвоздев смотрел вниз, на круги, которые оставила, плеснув хвостом, какая-то крупная рыба. — Этакое царственное спокойствие… Неудивительно, что сюда, как магнитом, тянет любителей пофилософствовать. А у нас на станции, если честно, все философы. Придёшь, бывало, сядешь на берегу, задумаешься о вечном…
Туманов вздохнул. Вечность не вечность, а дней двадцать ему на Пелле ещё проторчать придётся. Кто придумал инспектировать такие неосвоенные планетки на самом краю Галактики! Всей работы — дня на три, а потом изнывай от скуки и жди, когда тебя заберёт «прикреплённый» к этому убогому мирку грузовой челнок. Здешний, говорят, ещё ходит регулярно, а вот однажды полгода не подворачивалось даже самой захудалой посудины. Чуть тогда не повесился с тоски! К счастью, начальник исследовательской станции Константин Гвоздев был, что называется, свой парень. Никакого учёного занудства! Конечно, на профессиональный вопрос он мог выдать кучу мудрёных терминов, но обычно своими знаниями собеседников не «грузил». Особый шарм ему придавали роскошные рыжие усы. «Таких нет ни у кого на Пелле и в её окрестностях. Проверено!» — гордо заявлял Гвоздев. Инспектора он принял как родного, а когда тот закончил свою миссию, предложил перейти на «ты». Туманов ничего против не имел: этот добродушный здоровяк мог расположить к себе любого!
— В общем, местечко уникальное, — продолжат Гвоздев. — А уж если вспомнить про Плод…
— Какой ещё плод? — удивился Туманов.
— Не простой, конечно. Я бы не завёл разговор о каком-нибудь банальном инопланетном огурце. Нет, он у нас исключительный. С большой буквы!
— Да ну? — не поверил Туманов. — Ты ещё скажи — единственный на планете!
— Нет, такого я утверждать не могу — где-то обязательно должна быть популяция. Но Пелла, сам знаешь, практически не изучена, и пока нам удалось найти лишь одно деревце, где произрастает это диво.
— Ладно, хватит интриговать. Что в нём такого замечательного? Вместо ответа Гвоздев отыскал небольшой камешек и бросил его в воду.
— Плюх! — сказал он. — Был — и нет. Вот также и Плод. Только что висел, красовался, возбуждал, можно сказать, аппетит, но вдруг «р-раз!» — и исчез. Непознаваемое чудо природы!
Туманов посмотрел на круги от камешка, потом — на собеседника, пытаясь понять, издевается тот над ним или просто шутит.
— Не вздумай ударить меня чем-нибудь тяжёлым, — предостерёг Гвоздев. — Я тебя не разыгрываю. У нас уже есть кое-какие мысли насчёт Плода, могу прочитать тебе целую лекцию, но что толку? Это надо видеть собственными глазами!
— Так чего же мы тут сидим? — засуетился Туманов. — Веди!
— Ишь, какой прыткий! — усмехнулся Гвоздев. — Тебе и так уже сказочно повезло: ты прилетел, когда Плод вот-вот должен созреть. А бывает сия радость, понятно, лишь раз в году. Но точную дату и время назвать невозможно: это ведь растение, у него нет хронометра.
— Как же тогда?..
— Не переживай. Приборы ведут наблюдение, снимают характеристики… Короче, в нужный час я тебе сообщу. Идёт?
— Ещё бы! Но… хотя бы приблизительно… сколько дней ждать?
— Я думаю, послезавтра, в первой половине дня, сможешь лицезреть.
Рано утром Туманова разбудили. Кто-то бесцеремонно сдёрнул с него одеяло и крикнул чуть ли не в самое ухо:
— Вставай, лежебока!
Туманов пробормотал что-то несвязное и свернулся калачиком. Тогда его стали не очень вежливо трясти за плечо:
— Вставай, слышишь?
Туманов страдальчески вздохнул и, поняв, что отвязаться не удастся, открыл глаза. Неугомонный приставала оказался Гвоздевым.
— Наконец-то, — сказал учёный муж, поглаживая свои знаменитые усы. — Я уже собирался тебя чем-нибудь облить. Вставай, а то всё на свете проспишь. Он как раз должен созреть.
— Кто должен созреть? — Туманов непонимающе таращил глаза.
— Плод.
— Плод?! — Инспектор вскочил. Обрывки сна разлетелись в стороны. — Вот, чёрт! Ты, наверное, полчаса меня тряс?
— Нет, чуть поменьше. В общем, давай-ка по-быстрому умывайся, одевайся, я тебя жду.
— А ещё кто-нибудь идёт?
— Никого. Ребятам это давно уже не в диковинку, я их и будить не стал.
— Вот и пришли, — сказан Гвоздев. — Ну как, отыщешь наше Чудо-дерево?
Туманов пригляделся, но ничего выдающегося не обнаружил. Все деревья похожи: мощные, обхвата в два, стволы с серой потрескавшейся корой; корявые ветви, до середины голые, а дальше густо облепленные листьями, чем-то похожими на дубовые… Никаких плодов видно не было.
— То-то и оно, — подтвердил его догадку Гвоздев. — Ты думал, Чудо-дерево особенное, а оно как две капли воды похоже на нее остальные. Для новичка различить их — задача непростая. Мы бы и сами оставались в неведении, если бы однажды совершенно случайно не обнаружили Плод. Почему он в этой роще только один и всегда на строго определённом дереве? Если сумеешь ответить, уступлю тебе все свои учёные звания и руководство станцией. Никто этого не знает. Представляешь, никто! Впрочем, хватит кормить соловья баснями.
Гвоздев прошёл вперёд и пальцем поманил Туманова за собой. Когда они оказались под развесистой кроной одного из деревьев, биолог, не говоря ни слова, показал глазами вверх. Туманов задрал голову и ахнул. Прямо над ним на фоне тёмно-зелёной листвы выделялось продолговатое тело непостижимо огромного плода. Он чем-то походил на гигантский баклажан, но выглядел наряднее: фиолетовую тушу опоясывали яркие оранжевые кольца. Прикинув размеры, Туманов присвистнул: Плод был никак не меньше его самого!
— Да, вот если таким попадёт по голове… — Туманов не закончил фразу. Гвоздев посмотрел на него, как бывалый космический волк на удивлённо разинувшего рот canary.
— Боишься за свою драгоценную голову? Вообще-то ты прав. Он уже на конечной стадии созревания, так что тебе и в самом деле лучше отойти.
— А тебе?
— А зачем? — ответил Гвоздев вопросом на вопрос. — Я не дорожу своей головой. Она, может, уже давно дожидается, когда на неё что-нибудь свалится сверху.
В этот момент пискнул какой-то датчик, и биолог сразу напрягся.
— Внимание! — громко сказал он. — Представление начинается! И началось. Да так внезапно, что Туманов, хотя и был предупреждён, едва успел отпрыгнуть. Туша Плода ринулась вниз, но на полпути к земле её словно перехватила невидимая рука. «Баклажан» закачался на длинной нити. До Туманова не сразу дошло, в чём дело. Очевидно, нить была скручена в спираль, а теперь она под тяжестью Плода распрямилась, и тот запрыгал, затрясся между небом и землёй. Чудеса, да и только!
Но чудеса, как видно, только начинались. Прекратив колебаться, полосатый «баклажан» оставался неподвижным лишь несколько секунд, затем стал медленно-медленно поворачиваться против часовой стрелки. Похоже было, что нить снова закручивается в спираль.
— А вот теперь давай-ка действительно отойдём. — Взяв Туманова за рукав, Гвоздев отвёл его шагов на пять в сторону. И правильно сделал. На месте Плода что-то ярко вспыхнуло. Раздался громкий хлопок, и их обдало волной горячего воздуха. Туманов попятился, запнулся за какой-то корень и упал. Вскочил и, протирая глаза, уставился на Плод. Но даже младенцу было понятно, что Плода больше нет. Осталась только сморщенная оболочка, которая слегка раскачивалась всё на той же длинной нити. Очевидно, взгляд, который Туманов устремил на Гвоздева, был довольно диким, потому что биолог неожиданно расхохотался.
— Не правда ли, эффектно?
— Что это было? — выдавил Туманов.
— А вот сейчас разберёмся. Здорово же ты напугался! Ну, ладно, не сердись. Когда ничего не подозреваешь, от этого зрелища остаётся больше впечатлений. Мне-то оно давно уже не в диковинку…
Он вынул карманный излучатель, настроил его на минимальную мощность и выстрелил. Оболочка Плода шлёпнулась на землю. Гвоздев подошёл и расправил её. Туманов остолбенел: внутренняя поверхность оболочки хранила очертания какого-то существа. Тут — отпечатки сегментов туловища, эти бороздки остались от конечностей, а вот здесь, похоже, следы крыльев!
— Ну, что скажешь? — Гвоздев как будто испытывал гостя на сообразительность.
Туманов почесал затылок.
— Сдаётся мне, что тут сидела бабочка. Как в коконе. Но куда она подевалась?
— Ты сейчас задал тот самый вопрос, ответ на который ищет целая толпа учёных. — Гвоздев задумчиво посмотрел себе под ноги.
— В сущности, лишь одна гипотеза может объяснить эту чертовщину, только на Земле её в грош не ставят. Все светила науки в один голос заявляют, что автор свихнулся. Но тебя после всего увиденного придётся с ней ознакомить. Садись.
Они уселись на толстую корягу. Гвоздев какое-то время молчал, словно собираясь с мыслями, затем начал:
— Эту гипотезу выдвинул один из наших физиков, Адамс. Ты его здесь не застал, потому что он два года назад улетел на Землю отстаивать свою идею. Так до сих пор и отстаивает… Короче, он усомнился в непрерывности времени. Предположил, что на самом деле оно состоит из конечных отрезков, или квантов. Вот только доказать сие невозможно, потому что мы вместе со всеми своими приборами существуем лишь внутри этих самых отрезков. Они сливаются для нас в единую цельную картину бытия, хотя на самом деле в промежутках между квантами ни тебя, ни меня попросту нет. Вообще нет ничего из привычного нам мира! Туманов представил свою жизнь «порубленной на кусочки». Тут он есть, там его нет, потом опять есть, снова нет… Жуть, да и только!
— А в промежутках-то что? — спросил он. — Какой-нибудь «временной вакуум»?
Гвоздев поднял с земли тоненькую веточку и повертел её в пальцах.
— Теория допускает несколько возможностей. Может, там время течёт в обратную сторону. Но скорее всего — в ту же, только это время какого-то другого мира. Получается любопытная вещь: оба мира существуют одновременно, не имея никакой возможности обнаружить друг друга.
— Ага! — оживится Туманов. — Параллельные миры! Ну, тут ваш коллега Америки не открыл, об этом же столько понаписано…
— …Фантастической литературы, — спокойно закончил за него Гвоздев. — А Адамс разработал научную теорию, которая отлично всё объясняет. Судя по всему, эти, как ты их называешь, «бабочки» приспособились жить именно в промежутках между квантами нашего времени. Какая-нибудь «бабочка» сидит сейчас на этой же коряге (если в том мире есть коряги) и знать не знает, что делит пространство с какими-то смешными двуногими. А дальше будет ещё интереснее!
От свалившейся на него информации Туманов слегка обалдел и был бы не прочь сделать перерыв. Но всё-таки решил дослушать до конца.
— Так вот, — продолжал Гвоздев, — Адамс предполагает, что «бабочки» — разумные существа, ведущие двоякий образ жизни. Рождаются они в нашем мире из этих самых плодов, а живут в другом — «потустороннем». Незрелый Плод — это только зародыш «бабочки». Постепенно происходит развитие всех органов, в том числе мозга. Момент, когда Плод повисает на ниточке, соответствует завершению «внутриутробного» периода. Когда Плод начинает крутиться, в мозгу детёныша вспыхивает первая мысль. Она играет роль детонатора. Реальность как бы воспламеняется, и «бабочка» рождается, то есть покидает Плод и переносится в другой мир, где обитают её сородичи. Остаётся только оболочка, своего рода защитная капсула, оберегавшая дитя от воздействия чуждого ему мира. При переносе выделяется большое количество энергии, что мы с тобой и наблюдали.
— Мудрено, — сказал Туманов. — А смысл? Для чего умница природа всё это придумала?
Гвоздев вздохнул и выронил из пальцев веточку.
— Мы, наверное, никогда не узнаем… Да, кстати, существует ещё дополнительная гипотеза. Дескать, по истечении своего жизненного цикла эти существа возвращаются в наш мир. Понимаешь, ребята однажды увидели возле Чудо-дерева какой-то тёмный предмет, вроде кокона, и решили, что это и есть «бабочка», вернувшаяся в страну детства. Но подтвердить догадку не удалось. Шёл сильный дождь, и загадочный кокон смыло в реку прежде, чем они смогли подойти поближе. Такие вот дела… Ну, пошли? Они поднялись. Однако сделать им удалось всего несколько шагов. Позади раздался знакомый, только более громкий, хлопок, и жаркая волна сбила их с йог. Не меньше полминуты они пролежали неподвижно, опасаясь новых сюрпризов, затем осторожно повернули головы назад.
Возле корней Чудо-дерева корчились умирающие язычки пламени, а сквозь них проступали контуры какого-то тёмного продолговатого предмета, накрытого, казалось, просторным плащом. Гвоздев с Тумановом поднялись. Последний язычок огня превратился в тоненькую струйку дыма. Теперь не оставалось сомнений, что в центре круга выжженной травы лежала «бабочка», завёрнутая в свои крылья так, что снаружи оставалась лишь голова. Гвоздев медленно приблизился к обитателю Пеллы. Поколебавшись, Туманов двинулся следом. Да, перед ними, несомненно, было разумное существо! «Лицо» хозяина планеты напоминало фантастическую маску, и инспектор был готов поклясться, что оно — застывшее, холодное — всё же содержит определённое выражение.
Да! Пеллианец, похоже, завершил свой путь, взяв от жизни всё, что она могла предложить, не жалея о чем-то не осуществившемся. Его лицо выражало глубочайшую удовлетворённость и, как показалось Туманову, ожидание полёта в иные, высшие сферы. Мёртвые глаза смотрели точно в зенит.
Туманов не мог себя больше заставить сделать хоть шаг, но Гвоздев подошёл к «бабочке» вплотную и распахнул крылья. Обнаружились две маленькие ручки, сложенные на груди. И в них что-то было! Какая-то красивая пушистая метёлка, полосатая, как хвост енота.
Гвоздев посмотрел на Туманова и развёл руками:
— Вот этого я уже не понимаю. Что-то абсолютно новое!
Туманов наконец пересилил себя и шагнул вперёд.
— Ты прав, — сказал он, беря метёлку в руки, — тут всё чертовски запутано. Но меня внезапно осенило. Знаешь, что это за штука? Семя Чудо-дерева! Ваш Адамс не ошибся, но, сказав «А», надо было сказать и «Б». Дерево тоже существует в двух мирах! Семена появляются в том, «потустороннем», а прорастают в нашем. Причём возникают вовсе не из плодов, а из каких-то особых органов, неизвестных нам. «Бабочка» будет лежать на берегу, пока не начнётся ливень и не смоет её в реку. Она поплывёт по течению и в конце концов где-нибудь пристанет к берегу. И на том месте из полосатой метёлки вырастет Чудо-дерево. Потрясающе, правда?
Гвоздев молчал. Надо было спешить на станцию, будить учёных, готовить аппаратуру. Но они всё стояли возле «бабочки» и не могли оторвать взгляд от её глаз, устремлённых в небо.