Геранд пробирался по залам замка, с приобретенным опытом за пятнадцать лет службы роду Вэлоров. Мимо него прошмыгнули слуги, и он молча перечислил их имена. Каждую новую судомойку или мальчика на побегушках Геранд проверял лично. Если казалось, что что-то не так, он отсылал их прочь. С тех пор как началась война воров, Король Эдвин Вэлор Третий начал бояться яда, смерти, которая могла исходить даже от самых близких. Лично Геранд находил это испытание изнурительным. Эдвин прыгал на тени, и долг Геранда был выслеживать их, и не имело значения, что он всегда показывал пыльных гремлинов и пустые углы. Монстры вернутся, кислота будет капать с их подбородков, а засохшая кровь-на их кинжалоподобных когтях.

Кровоподтек на лбу Геранда пульсировал с каждым ударом сердца. Он прикоснулся к ней осторожно, желая Эдвин прислушался, к его совету и наповал бы убил Риборта Гёрна, не церемонясь с ним. Щенок Ирвинга сбежал из-за назойливого старика. Позвоночник короля больше походил на животный жир, чем на кость, и он не смог казнить своего бывшего учителя, как бы они ни отдалились друг от друга. И все же он найдет способ наказать старца за удар тростью. Геранд никогда бы так не сказал, но он чувствовал, что замок принадлежит ему, а не Эдвину, и он будет командовать его рабочими и солдатами прямо под носом у короля.

Он поднялся по винтовой лестнице юго-западной башни, не обращая внимания на скрипящие колени. Ночь была темной, и, хотя в нижних частях замка мужчины резали мясо, а женщины бросали муку и раскатывали тесто, в верхних было благословенно тихо и пустынно. На самом верху лестницы Геранд остановился перевести дух. Он прислонился к толстой деревянной двери, запертой снаружи. Он отодвинул щеколду и распахнул ее. Внутри были странные штуковины из зеркала и стекла давно разбиты и удалены. Комната тоже служила тюремной камерой, но за последние десять лет в ней царил беспорядок.

Внутри был маленький жилистый человечек, закутанный в коричневый плащ.

— Ты опоздал, — сказал мужчина, его голос звучал с каждым вдохом вместо выдоха, что придавало ему болезненный, запыхавшийся звук.

Геранд покачал головой, сбитый с толку тем, что его связной всегда поднимался на башню незамеченным. Если у него нет рук паука, он не сможет взобраться на внешнюю стену. Как бы то ни было, каждый четвертый день, за час до рассвета, червь Гилеас ждал Геранда в тесной комнате, всегда улыбаясь, всегда безоружный.

— Дела пошли еще хуже, — сказал Геранд, потирая ушибленный лоб, сам того не сознавая. — С тех пор как мы связались с Ромулом Ирвингом, Король Эдвин Вэлор Третий стал еще больше бояться еды и питья. Он предложил сменить поваров и постоянно держать их под присмотром солдата. Я сказал ему, что дегустатор был бы гораздо более простым ответом, но для трусливого сукина сына. Он может быть таким упрямы…

Советник понял, насколько неуместна его речь, и остановился. Он свирепо посмотрел на Гилеаса, его предупреждение было ясным, но червь только рассмеялся. Даже его смех звучал болезненно и фальшиво.

— Как бы забавно ни было сообщить королю о твоих откровенных словах, я только заработаю себе петлю за беспокойство, — сказал Гилеас.

— Я уверен, что тебя повесят не хуже любого другого вора или преступника, — сказал Геранд. — Черви лопаются пополам, когда их достаточно сильно сжать. Интересно, сделаешь ли ты то же самое?

— Будем молиться, чтобы никогда этого не узнать, — сказал Гилеас. — И после того, что я пришел сказать тебе, даже тебе будет легче вынести мое присутствие.

В этом Геранд сомневался. У червя было подходящее название, потому что его лицо имело конический вид, нос и глаза были прищурены внутрь, ко рту. Волосы у него были грязного цвета-еще одна деталь, которая помогала закрепить принятое имя. Геранд не знал, придумал ли этот титул Гилеас или кто-то другой много лет назад. Для Геранда это не имело значения. Все, что ему было нужно, — это информация, стоящая денег и подъема по лестнице. Чаще всего нет, но время от времен…

Блеск в глазах Гилеаса показал, что, возможно, это был один из таких случаев.

— Расскажи мне все, что знаешь, и побыстрее, иначе Эдвин скоро поверит, что я один из его призраков.

«Червь» постучал пальцами, и Геранд постарался подавить дрожь. По какой-то мерзкой причине у него не было ногтей.

— Мои уши часто забиты грязью, — начал уродец, — но иногда я слышу так ясно, что могу поверить, что я эльф.

— Ни один эльф не может быть таким уродливым, — сказал Геранд.

Гилеас рассмеялся, но в его смехе была опасность, и советник знал, что ему следует более тщательно подбирать слова. В этих тесных помещениях, где не было ни оружия, ни охраны, «червь» обладал более чем достаточным мастерством, чтобы прикончить его.

— Верно, ни один эльф не может быть таким уродливым, но, по крайней мере, я не такой уродливый, как орк, да? Всегда Свет надежды, если знаешь, куда смотреть, а я горжусь тем, что смотрю. Всегда ищет. И я тоже слушаю, и я слышу, что у Аргона Ирвинга есть план, как закончить войну с Союзом Ролэнгом.

— Я уверен, что и не первый. Почему меня должны волновать его интриги?

— Потому что этот план был послан другим мастерам гильдии, и все, кроме одного, согласились.

Геранд поднял бровь. Согласие стольких гильдий означало, что это не фантазия об убийстве или сожжении зданий.

— Расскажи мне план, — приказал он. Червь моргнул и помахал пальцем.

— Сначала монета.

Советник бросил ему сумку из кармана.

— Ну, теперь говори.

— Ты командуешь мной, как собакой, — сказал Гилеас. — Но я червяк, а не собака, помнишь? Я не буду говорить. Я расскажу. И скажи, потом, что он это не собирался сделать.

Закончив, Геранд почувствовал, как у него сжалось сердце. Его ум мчался. План был обманчиво прост и немного более жесток, чем предпочитал Аргон, но потенциал бы…потенциал для обеих сторон.

Но только если червь говорит правду, понял он.

— Если то, о чем ты говоришь, сбудется, — сказал он, — Я вознагражу тебя стократно. Никому не говори.

— Мои уши и рот принадлежат только тебе, — сказал Гилеас. Геранд не верил его последним словам. Он вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, так как Гилеас требовал секретности в способе его ухода, так же как и в его прибытии. Прислонившись головой к двери, Геранд позволил себе улыбнуться.

— Наконец-то ты ошибся, — сказал он, его улыбка стала шире. — О кровавое время, Аргона. Ваша война окончена, — Он поспешил вниз по ступенькам, в голове у него уже созрел план.

* * *

Вэлиана ждала в углу таверны, маленького местечка, которое чаще посещали солдаты, чем бродяги подземного города. Ее красоты было достаточно, чтобы поддерживать радушный прием, и ее деньги сглаживали разногласия с теми, кто все еще настаивал на допросе. Если она и хотела, чтобы что-то было сделано, без ведома «Ночных Обитателей», то только в этой таверне.

Дверь открылась, и вошел червь Гилеас. Он увидел ее на обычном месте и улыбнулся своей уродливой улыбкой.

— Ты так же красива, как и умна, — сказал он, садясь.

— Тогда я, должно быть, ужасное зрелище, — ответила она.

Гилеас поглумиться.

— Забудь об этом, — сказала она. — Скажи, он тебе поверил?

Червь ухмыльнулся, обнажив черные гнилые зубы.

— Каждому слово, — сказал он. — Наживка проглочена.