Аргон давно не чувствовал себя так хорошо. Пока что в Южном Тидарисе вспыхнули два мятежа. Пройдет совсем немного времени, и голодные и бедняки отправятся на север, в город. Если его шпионы за стенами правы, то Лори Кинан и его семья должны вернуться в город сегодня днем. Голодные бунты, безработные наемники и чересчур рьяные солдаты замка, требующие уплаты налогов, были одним фантастическим приветствием.

Лори получит сообщение немедленно: город контролировал Аргон, а не он. Если все пойдет по плану, их Сбор Дани пошлет еще более сильный сигнал.

— Господин! — крикнула ему вслед Лейла. Он направлялся в комнату сына, желая, чтобы мальчик сопровождал его в обычном сборе денег на защиту от торговцев, все еще действующих в разгар беспорядков. Учитывая обстоятельства, он был уверен, что они будут рады любой защите, которую смогут получить.

— Я не господин, — сказал Аргон, поворачиваясь. — Я не рыцарь и не дворянин.

— Извини, — сказала Лейла, переходя на быстрый шаг. — Я не знаю, что сказать, чтобы это выглядело уважительно.

Аргон дал ей взгляд честный путаницы.

— Что может быть почтительнее моего имени? — спросил он.

— Хорошо, — сказала Лейла. — В любом случае, мы еще ни слова не будет.

— Он слишком долго отсутствовал, — сказал Аргон, продолжая идти по коридору. — Увезти жену Геранда не составило бы труда. Сомневаюсь, что наемники смогли бы его захватить, во всяком случае, живым. Если он прячется, у него есть причина, и я уверена, что он это сделает…

Он открыл дверь в комнату сына и шагнул внутрь. Ромул стоял на коленях, сцепив руки под подбородком. Его локти покоились на краю кровати. Его глаза были закрыты, но открылись при внезапном появлении отца.

У Аргона челюсть упала. На серебряной цепочке, обмотанной вокруг пальцев Ромула, висел золотой кулон Асмуда.

Прежде чем кто-либо успел отреагировать, Аргон захлопнул дверь, развернулся и ударил Лейлу кулаком. Когда она упала на землю, он позвал своих людей. Особняк был большим, но даже при этом серые плащи в считанные секунды устремились к нему.

— Где Сэнкэ? — крикнул он, когда мужчины со смешанным чувством смущения и любопытства уставились на Лейлу, лежащую на полу.

— Вот, — сказал Сэнкэ, проталкиваясь вперед.

— Найди Грегона, — сказал Аргон. — Мне понадобятся его заклинания. А вы двое, — сказал он, указывая пальцем, — найдите Риборта Гёрна и приведите его в мою комнату. Лейла тоже. Я хочу, чтобы они были крепко связаны.

Аргон открыл дверь в комнату Ромул. Он сел на кровать. Амулет лежал рядом, как будто он знал, что прятать его бессмысленно. Аргон шагнул внутрь, схватил амулет и поманил сына за собой.

Ромул шел по коридору на шаг позади отца, чувствуя, как колотится его сердце. Его желудок скрутило, когда он попытался представить, какое наказание ждет его. Подвеску ему подарил Риборт. Лейла поощряла его бунтовать. Кроме того, речь шла о Делисии и Дастине. Пока он убегал, чтобы защитить Делисию, Аргон послал за ним. Пока он не потребовал объяснений своего отсутствия. Теперь, похоже, дело вот-вот взорвется у него перед носом.

— Держи рот на замке, пока я не задам тебе вопрос, — сказал Аргон на ходу.

Если Ромул и был в чем-то хорош, так это в молчании. Он кивнул.

Они долго, петляя путь к комнате Аргон. Ромул понял, что отец выигрывает время, скорее всего, желая, чтобы все, что он приготовил, было готово к тому времени, как они войдут. Эта мысль едва ли утешала. Его чуть не вырвало. Он совершил ошибку, причем глупую. Лишь дважды до этого он молился Асмуда, и оба раза он чувствовал себя сочетание глупости и неловкости. Потом он вспомнил, как молилась Делисия, когда он стоял перед ней невидимый. Что бы он ни делал, это было не то же самое, он чувствовал это нутром.

Поэтому он попробовал снова, на этот раз потому, что не услышал ни слова о том, жива она или нет. А теперь он мог подвергнуть опасности ее жизнь. Если отец будет пытать его, он заговорит. Он не питал иллюзий на этот счет. Как только отец его узнает, где она, она умрет. Черт побери, как он мог так все испортить?

— Помни, я делаю это для твоего же блага, — сказал Аргон, когда они наконец добрались до его комнаты. Двое мужчин стояли на страже, почтительно кланяясь проходящим.

В комнате Сэнкэ убрал со стола стулья. Риборт Гёрн на колени в один конец. Лейла опустилась на колени с другой стороны, на щеке у нее расплылся большой синяк. Сэнкэ стоял между ними, положив руки на рукояти мечей. Грегон, скрестив руки на груди, прислонился к столбику кровати.

— Встань здесь, — приказал Аргон, указывая на Сэнкэ. Когда мастер гильдии подошел к Грегону и заговорил, Сэнкэ шепнул Ромулу:

— Какого хрена ты наделал? — спросил он.

— Я молился, — прошептал в ответ Ромул.

— Черт, — сказал Сэнкэ и замолчал. Аргон возвращался с магом.

— Не дергайся, — сказал Грегон. — Каждый из вас. Если моя концентрация нарушится, я не смогу попробовать снова до завтра.

Ромул развлекался, выкрикивая причудливый поток ругательств, чтобы расстроить мага, но решил иначе. Вместо этого, он смотрел Грегон заклинание. Человек был бедным магом, как в деньгах, так и в способностях, поэтому его легко завербовали в Гильдию Пауков. Большую часть времени он проводил в изоляции от остальных мужчин, читая книги и делая вид, что развивает свои навыки, в то время как на самом деле изо всех сил пил дни напролет.

Таинственные слова силы сорвались с губ Грегона, звуча неуклюже и странно. У Ромула было мало опыта общения с заклинателями, но он считал, что их заклинания должны звучать более свободно и естественно, чем то, что он слышал.

Грегон резко остановился и вытер лоб вспотел. Ромул почувствовал легкое покалывание в спине, словно кто-то растирал его лепестками цветов.

— Там. Заклинание на месте, — сказал Грегон.

— Отлично, — сказал отец Ромула. — Оставь нас в покое.

Маг был рад услужить. Когда он ушел, их осталось только пятеро. Аргон расхаживал перед ними, его лицо постепенно наполнялось ледяной яростью.

— Лейла, Риборт, я привел вас обоих сюда из-за действий моего сына. Я хорошо знаю остальных своих людей, но вы двое новички в моем доме. Слишком долго я закрывал на это глаза. Больше нет. Сэнкэ, обнажи меч.

Сэнкэ сделал, как ему было сказано. — Есть заклинание над всеми вами, — Аргон продолжил. — Когда ты заговоришь, заклинание заставит замолчать любую ложь. Я услышу только правду по этим вопросам.

— Даже я? — спросил Сэнкэ с кривой усмешкой.

— Проверьте сами, — сказал Аргон. Сэнкэ пожал плечами. Он что-то сказал. Ромул прочитал несколько слов на его губах, девственница была одной из них, но не услышал ни звука.

— Я расцениваю это как «да», — сказал Сэнкэ.

Аргон расхаживал перед двумя пленниками, и все смотрели на него.

— Кто дал Ромулу амулет? — спросил он. С минуту все молчали. Затем Риборт взглянул вверх.

— Я, — сказал он.

— Я так и думал. Вы учитель, и, как и многие учителя, Вы зашли слишком далеко в своем желании поделиться знаниями. — Аргон подкинули амулет он провел в сторону. — Если бы дело было только в этом, я бы только предупредил тебя. Но вместо этого возникает вопрос о Делиусе и его дочери.

У Ромула упало сердце. Чтобы правда вышла наружу. Никто из них не мог солгать. Он рисковал всем и ни за что. Его собственная жизнь могла быть отдана за убийство члена гильдии.

— Ты должен был убить Делисию, когда Лейла убила её отца, но вместо этого она каким-то образом сбежала. Теперь я вижу нерешительность там, где когда-то видел неопытность. Я вижу милосердие там, где когда-то видел ошибку. Один из вас заронил такие ужасные идеи в голову моего сына. Я хочу знать, кто.

Ни Лейла, ни Риборт не проронили ни слова.

— Тогда молчи, — сказал Аргон, расхаживая по комнате. — Это лучше, чем ложь. Я послал Дастина за Делисией, но он и девушка исчезли, как призраки в курганах. Мало кто знал, куда направляется Дастин. Ты была одной из них, Лейла. Так что же случилось? Мой сын пришел, хныча, взывая к тебе о помощи?

Все трое обвиняемых хранили молчание.

— Ответь мне! — кричали Аргон. — Тот, кто убил Дастина, умрет сегодня ночью. Теперь я услышу имя из твоих уст!

Ромул переводил взгляд с одного на другого. Он мог пощадить их. Если он признается, что запросил информацию об Асмуде, почти потребовал ее, возможно, он пощадит жизнь Риборта Гёрна. Лейла не сделала ему ничего плохого. Может быть, его смерть пощадит ее. Он открыл рот, чтобы заговорить, но Лейла заговорила первой.

— Я знаю, кто его убил, — сказала она. Тот факт, что Ромул услышал ее, означал, что она говорит правду. Он почувствовал, как сердце подскочило к горлу. Лейла взглянула на Риборта, и Ромул мог поклясться, что заметил одобрительный кивок.

— Кто? — спросил Аргон.

— Это было «Гёрн»…

В комнате воцарилась тишина. Ромул посмотрел на учителя с криком отрицания на губах, но строгий взгляд Риборта заставил его замолчать. Тогда он понял, что происходит. Старик умрет, чтобы защитить молодых. Горячая ярость пульсировала в его венах.

Аргон повернулся к Риборту, его глаза были холодны как сталь.

— Вы как-то организовали смерть Дастина? — спросил он.

Риборт молчал.

— Вы учите моего сына о Асмуде? — спросил он.

Риборт молчал.

— Ты ослабил его сердце словами сострадания и милосердия? — спросил он.

Тишина.

— Ромул, — сказал Аргон, отталкивая Сэнкэ и беря его короткий меч. Он протянул рукоять сыну. Дрожащей рукой Ромул согласился. Он почувствовал, как сильные руки взяли его за плечи и направили к учителю. Риборт стоял на коленях со связанными за спиной руками. В глазах его стояли слезы.

— Я не хочу, — сказал Ромул. Все там слышали.

— Я не позволю никому предать меня, — сказал Аргон. — Убить его. Пусть его кровь покроет ваши руки, чтобы вы знали цену слабости. Баловаться ложью, баловаться смертью. Теперь делай, что тебе говорят.

Он снова посмотрел на учителя. Как ни странно, старик улыбался.

— Я прощаю тебя, — сказал Риборт. — Теперь сделай это.

Никакая ложь. Ромул не мог в это поверить. Прощен еще до того, как грех был совершен, непрошенный, незаслуженный. Держа в руке короткий меч, он почувствовал, что Ромул умирает. Убить своего учителя за правдивую ложь, сказанную Лейлой, и все ради спасения собственной жизни….

Он взмахнул клинком. Теплая кровь брызнула ему на руки. Риборт дважды подавился, его трахея была перерезана, затем он упал и умер.

— Молодец, Ромул, — похвалил его отец.

«Гёрн», — мальчик прошептал в ответ. Отец не понимал важности этого единственного слова, произнесенного вслух, но Лейла понимала.

— Я уберу тело, — предложил Сэнкэ.

— Нет, — сказал Аргон, забирая меч из рук Ромул. — Он устроил беспорядок. Пусть уберет.

Сэнкэ развязал Лейле руки и помог подняться. Она потерла запястья, краем глаза наблюдая за гильдмастером. Аргон протянул руку и коснулся ее лица.

— Прости меня за удар, — сказал он ей. — Я ударил в гневе и ложном предположении. Время, проведенное с Рибортом наедине, было явно потрачено впустую.

Лейла была не настолько глупа, чтобы сказать, что понимает его или прощает. Слова застревали у нее в горле. Она рассеянно гадала, как долго продлится заклинание. Она взглянула на тело Риборта. Слишком долго, и она может закончить как он.

— Пойдем, — сказал Аргон, идя рядом с Лейлой, как ни в чем не бывало. — Я хочу, чтобы появление Лори в Тидарисе запомнилось как можно лучше.

Они оставили Сэнкэ наедине с Ромул, который все еще стоял перед телом. Он казался ошеломленным и на грани слез.

— Мне нечем отмыть кровь, — сказал он странно далеким голосом. Сэнкэ попытался засмеяться, но смех получился скорее сдавленным.

— В углу есть шкаф со стопкой запасных простыней. Вы можете использовать один из них.

Ромул повиновался, двигаясь неуклюже и методично. Сэнкэ наблюдал за ним, потирая пальцами грудь.

— У меня был секс с лошадью, — сказал он, когда Ромул вернулся. Мальчик замолчал, но Сэнкэ снова засмеялся, и лицо его побагровело.

— Просто проверяю заклинание, — ответил Сэнкэ. — Очевидно, она стерлась.

— Очевидно.

Сэнкэ вздохнул. Ромул опустился на колени и начал вытирать кровь. Он не поднимал глаз, словно боялся увидеть тело. Вид его казался таки… неправильным.

— Слушай, — сказал Сэнкэ, опускаясь на колени. — Это был особенный человек, и к тому же старый. Он был готов уйти, и я не думаю, что он был слишком расстроен из-за этого, хорошо? Я знаю, как сильно Аргон давит на тебя. Он хочет, чтобы однажды ты заменила его, и чтобы ты стала именем, которого боится весь мир.

— Я не хочу, чтобы мир боялся меня, — прошептал Ромул. — Я хочу, чтобы они боялись Гёрна.

— Гёрна? — спросил Сэнкэ — Я не увере…

Ромул посмотрел на него тяжелым, убийственным взглядом. У Сэнкэ отвисла челюсть. Лейла знала, что Дастина послали за дочерью Делиуса. Сэнкэ видел, как Ромул разговаривал с Лейлой в столовой. Старику нет смысла пытаться убить Дастина. Но молодой, который исчез и остался позади, вместо того, чтобы быть рядом с отцом, когда проникал в замок…

— Меня за это могут убить, — сказал Сэнкэ, вставая. Он огляделся, словно высматривая шпионов, подслушивающих их разговор. — Трахни, меня как шлюху Кораг. Ты Гёрн. Ты взял новое имя.

При ледяном взгляде Ромула Сэнкэ нервно рассмеялся.

— Вверх, вниз и вбок, как любит, говорить наша дорогая Лейла. Я знаю взрослых мужчин, которые сдались бы и признались раньше, чем ты, мальчик. Сколько тебе лет?

Ромул проигнорировал вопрос, сосредоточившись на вытирании оставшейся крови. Сэнкэ увидел, что одеяло, которое он держал в руках, насквозь промокло, и взял другое. Он набросил его на тело Риборта и покачал головой, улыбка исчезла с его лица.

— У нас у всех есть секреты, Ромул, — сказал Сэнкэ, снова потирая грудь. — Кое-что мы рассказываем, а кое-что прячем. Твое должно оставаться скрытым. Ты понимаешь это? Если кто-нибудь узнает, что ты сделал, он тут же отправится в город. Я не хочу представлять ярость твоего отца. Он убьет всех, кто знал об этом, включая меня и Лейла. Не знаю, как вы, а я вполне доволен жизнью и хотел бы продолжать жить так еще пару десятилетий.

— Я не вижу выхода, — сказал Ромул, когда Сэнкэ подоткнул простыни вокруг тела. — А какой в этом был смысл? Я молился, и люди умирали. Вряд ли милосердие. Асмуда даже не настоящий. О…он просто дерьмовый сон.

Сэнкэ цыкнул на него.

— Какой язык, — сказал он, опускаясь на колени. Он посмотрел на дверь, словно ожидая, что она вот-вот распахнется. На всякий случай он повернулся к ней спиной и сделал вид, что заворачивает тело. На глазах у Ромула он вытащил из-под кожаной брони маленький медальон с изображением Золотой горы.

— Я не самый верный, — сказал Сэнкэ, когда глаза Ромул расширились от шока. — Я отношусь к нему скорее как к талисману удачи, чем как к чему-либо еще. То, что мы делаем, иногда затрудняет молитву. Но что бы ты ни хотел сказать или узнать, я сделаю все, что в моих силах. Я могу подписать себе смертный приговор, но если тебе нужна помощь с девушками, любовью или верой, положись на меня. Ты хороший парень, Ромул. Я не горжусь тем, что делаю, но это лучше, чем то, что я делал до вступления в Гильдию Пауков. Однажды, может быть, я выйду.

Ромул перестал тереть, видя, что кровь на ковре никуда не денется от его скудных усилий. Он бросил мокрое алое одеяло поверх тела Риборта, радуясь, что его голова закрыта. Он не хотел видеть эти печальные глаза, смотрящие на него.

— Всем нужны друзья, — сказал Сэнкэ. — Даже такие, как мы с тобой. Аргон, кажется, полон решимости, как бездна, удержать тебя от этого. Но мы будем тренироваться вместе, надеюсь, в течение следующих нескольких лет. Когда мы это сделаем, мы сможем поговорить, хорошо?

Ромул кивнул.

— Что нам делать с телом? — спросил он.

— Оставь здесь, — сказал Сэнкэ. — Мы сделали достаточно. Я попрошу кое-кого из наших нижних чинов вынести его из одного из туннелей. Думаю, нам с тобой пора выпить чего-нибудь крепкого.

Ромул улыбнулся.

— Сэнк… спасибо. Ты не представляешь, как много это для меня значит.

Подмигнул Сэнкэ.

— Держите это в себе, Гёрн.