Аргон видел, как поднимался дым, когда они с Лейлой возвращались с Сбора Дани, чтобы убедиться, что он распущен. К тому времени, когда они добрались до города, никто уже не сомневался в его источнике. Поместье Кеннингов горело.

— Что заставило этих дураков начать так рано? — Аргон спрашивает, его голос, несущий жесткий край. — Лиона и близко нет в городе!

— Возможно, они встретили большее сопротивление, чем мы у Бернарда? — Лейла спросила.

Аргон покачал головой.

— Независимо от причины, мы должны успеть к Готфридам имению. Если Кеннинг уже горит, мы мало что можем сделать. Блин! У меня были такие чудесные планы заставить его заплатить за смерть Дуриса. По крайней мере, мне нужно, чтобы Бернард умер сегодня.

Они бежали бок о бок, тяжело дыша от напряжения. Когда он добрался до особняка, то увидел нескольких членов волчьей Гильдии, разбросанных вокруг, следящих за дорогами. Кунрик стоял в одном из окон близлежащих домов. Он поднес руки ко рту и завыл.

— Этому человеку нужно крепче прижать голову к шее, — пробормотал Аргон. Они поспешили к двери, где их ждал мастер гильдии.

— Мы увидели дым, — сказал Кунрик. — Ты что-нибудь об этом знаешь? Мы надеялись, что бегун или два прояснят, но никто не появился.

— Значит, мы знаем так же мало, как и ты, — сказал Аргон. — Черт. По крайней мере, мы знаем, что их особняк разрушается. Вы что-нибудь здесь видели?

— Ни намека на добычу, — сказал Кунрик. — На самом деле довольно скучно. Мы чуть не присоединились к пиршеству у Кеннинга. Надеюсь, ты вспомнишь это, когда начнется убийство. Мы заслуживаем долю лидера.

Аргон вышел из дома, Лейла отставая за ним. Он прошел через открытые ворота в особняк. Кодэш ждала их.

— Я все ждал, когда ты вернешься, — сказал мужчина. — Мне нужен прямой ответ, что с ним делать.

Он указал на Джеймса Берина, который лежал, прислонившись к стене, со связанными руками и ногами. Глаза его были открыты, но рот заткнут кляпом. Трен склонил голову набок, размышляя.

— Гильдия пепла разрушена? — спросил он.

— Мы убили всех, кроме нескольких, — сказала Кодэш. — Мы выследим, кого сможем, но большинство просто подпишет контракт с другими гильдиями, включая мою. Они закончили.

— Хороший. Аргон повернулся к Джеймсу и обнажил меч. Опустившись на колени, он вынул изо рта кляп и улыбнулся.

— Ты видишь, что происходит, когда ты сопротивляешься мне? — спросил он. Джеймс кивнул, Его лицо побагровело и покрылось синяками. Аргон встал и посмотрел на многочисленных членов гильдий Паука и Ястреба. — Вы все видите, что происходит, когда вы сопротивляетесь мне?

Они кивнули. В ответ Аргон повернулся и вонзил короткий меч в глаз Джеймса. Его лицо оказалась в порочном огрызаться, Аргон, поворачивал лезвие, а затем дернул его бесплатно. Кровь брызнула на пол.

— Теперь ты понимаешь? — он их спрашивал.

Он вытер клинок, вложил его в ножны и повернулся к Кодэш.

— Приготовьте своих людей, — сказал он. — Волчья Гильдия окружит их и отрезает путь к отступлению, как только они войдут во внешние ворота. Мы раздавим их всех между нами. Мы покончим с этим сегодня!

Лейла последовала за ним, когда он направился к выходу.

— Куда ты теперь? — спросила она.

— Чтобы забрать сына, — сказал он. — Жрецы, должно быть, уже закончили с ним. Я хочу, чтобы он видел нашу победу.

— Но Бернард может уже подойти, — настаивала Лейла. — У нас нет времени искать его.

Аргон остановился, и повернулся. Лейла почувствовала, как у нее екнуло сердце, когда она поняла свою ошибку.

— Зачем мне искать? — спросил он. — Или вы знаете причину, по которой он покинул их лагерь?

Лейла попыталась придумать ложь, любую ложь. Но Аргон смотрел на нее свирепо и непоколебимо. Она почувствовала, что ее решимость рушится. Вся ночь была сплошным кошмаром. До Гильдии Пауков она могла наблюдать за ночными событиями и передавать их за деньги. Быть вовлеченной в это было совершенно другим зверем, и она ненавидела это.

— Ромул, ваш сын, вырвался, — сказала она, решив, что правда — ее единственный шанс выжить. — Он сопротивлялся их попыткам и встречался со мной на крышах.

Аргон шагнул ближе к ней. Она заметила, как его рука легла на рукоять короткого меча.

— Почему ты мне сразу об этом не сказала? — спросил он.

— Он умер для тебя, — сказала она. — Он сам мне сказал. Ты никогда его больше не увидишь.

— Почему ты мне не сказала? — он закричал, не заботясь о том, что за ним наблюдают разные гильдии.

— Потому что он заслуживает лучшего, — прошептала она со слезами на глазах.

— Лучше? — спросил Аргон. — Все живые мужчины и женщины вскоре содрогнутся от страха перед его именем. Он был так близок к совершенству, так близок, но теперь его нет. Не твое дело, Лейла. Это никогда не было твоим местом.

— Пожалуйста, — молилась Лейла, стоя прямо и ожидая. — Сделайте это хоть что-то значить, для Ромула. Умоляю вас.

Аргон сразил ее одним ударом короткого меча. Он стоял над ней, опустив плечи и дрожа челюстью. Все рушилось. Пожар у Кеннинга. Предательство сына. У него все еще было покушение на короля, плюс Бернард. Ночь еще не стала полной потерей.

Он вернулся в особняк и стал ждать. Искать Ромула не имело смысла. Когда все успокоится, он обыщет город, обыщет каждый камень и, если понадобится, заглянет в каждую дыру. Но не сейчас.

— Что, во имя Корага, она сделала? — Спросила Кодэш, когда Аргон вернулся.

— Она что-то скрывала от меня, — сказал Аргон. — Теперь займитесь своими людьми. Сбор Дани закончился не так давно. Они должны вернуться в течение часа.

Кодэш пожала плечами.

— Тогда ладно. Жаль, что стерва, хотя. Она была милой.

Вспомнив, как эта миловидность помогла развратить его сына, Аргон зарычал и ударил кулаком по стене.

— Или не… — сказала Кодэш, прежде чем перейти от Ястреба к Ястребу, проверяя их готовность к засаде. Бернард Готфрид знал, что что-то происходит, когда Лори распустила «Сбор Дани», но не был уверен, что именно. Отсутствие жены бросалось в глаза, но он не мог знать этого наверняка. Лион не испытывал недостатка в ворчании и жалобах, называя Лори всеми возможными именами плохого хозяина, плюс еще несколько, которые он, вероятно, придумал на месте.

Потом они увидели огонь и поняли, что Гильдии Воров выбрали именно эту ночь для игры. Судя по дыму, это был дом Кеннинга. Толстяк стоял перед гигантским павильоном, проклиная голубую бурю.

— Они сожгли мой дом? — через минуту он попросил себя успокоиться. — Эт…эт…идиоты сожгли мой дом? Я выпотрошу их всех. Я буду мочиться им на головы, насиловать уши, скармливать их уколы свиньям, и пусть они насилуют их тоже.

— Иди домой и будь под надежной защитой, — сказал ему Бернард. — Улицы для нас небезопасны, сколько бы солдат с нами ни шло.

С шестью сотнями вооруженных людей Бернард все еще чувствовал себя неуверенно на пути домой. За шестью сотнями тянулся хвост из нескольких сотен других слуг, танцоров и певцов, желавших получить свое жалованье или отдохнуть в какой-нибудь постели. Бернард знал, что за ночь прибудет еще много фургонов, везущих на продажу то, что осталось от его товаров, а также большое количество золота. Он оставил еще двести для охраны фургонов, но воровство его не беспокоило. Его беспокоил огонь.

Когда они добрались до особняка, у Бернарда упало сердце. Внешние ворота были открыты. По всему двору зияли огромные дыры от заклинаний-ловушек, которые он приказал сотворить троим волшебникам. Тел не осталось, хотя, судя по обломкам, многие погибли.

— Какие будут приказания? — Спросил его капитан наемников Бернарда.

— Должно быть, они грабили, пока нас не было, — сказал Бернард. — То же самое случилось с Кеннингом. Но почему они не сожгли его?

— Ловушка, — сказал наемник. — Это все, что имеет смысл.

Бернард оглянулся на своих людей. У него с собой были задатки небольшой армии. Что они скажут, если он сбежит в Кинан или в холмы, боясь нескольких негодяев в собственном доме? Его репутация уже сильно пострадала от войны с гильдиями воров. Что бы они ни задумали, он не отступит.

— Возьми четыреста человек и обыщи мой дом, — приказал Бернард. — Оставь остальных защищать меня и моих слуг.

— Как пожелаете, — сказал капитан наемников, прежде чем повернуться и передать приказ громкими лающими криками. Бернард остался с оставшимися двумя сотнями у ворот. Он не мог убежать из ловушки, но и не собирался в нее попадать.

Наемники уже подошли к двери, когда в окнах появились первые люди. На них посыпались стрелы, выпущенные людьми из гильдий ястребов и пауков. Бернард увидел это и выругался. Его наемники бросились к двери, зная, что попадание внутрь значительно уменьшит угрозу лучников. Что-то мешало этому, хотя он и не мог понять, что именно. Он услышал крики в сочетании с ужасными звуками битвы. Остановившись у двери, наемники повернулись и направились к воротам.

— Сзади! — закричали несколько человек. Бернард резко обернулся и почувствовал, что его толкают на колени. Наемники стояли над ним, держа щиты высоко, пока стрелы сыпались вниз. Страх застрял у него в горле. Мечи звенели, когда люди атаковали их сзади. Руки в кольчугах схватили его за плечи, и под прикрытием щита Бернард медленно переместился в кольцо охранников.

— Мы зажаты с обеих сторон, — сказал один.

— Они хлещут из особняка, — сказал другой.

Бернард попытался взглянуть, но его окружали плоть и доспехи. Он почувствовал запах пота и крови. В воздухе свистели стрелы, сопровождаемые деревянными ударами, когда они ударялись о щит, или криками, когда попадали во что-то более мягкое.

«Глупо, — подумал Бернард. — Даже зная это, я попал прямо в их ловушку».

С нападающими с обеих сторон и лучниками, стреляющими из окон и домов, он знал, что их надежда была слабой. Он оттолкнул солдата, решив посмотреть, насколько ужасна его судьба. Словно в насмешку над богами, стрела пролетела через образовавшуюся брешь и вонзилась ему в грудь. Он рухнул на колени, вцепившись руками в древко, и теплая кровь потекла по его рукам. Вокруг него ругались и теснились наемники.

— Как глупо — усмехнулся он. — О, Элисса, если бы ты только могла сейчас увидеть отца!

Аргон возглавил первую атаку, чувствуя, что сотня убийств только уменьшит его гнев, а не утолит его. Солдаты, отчаянно пытавшиеся увернуться от стрел, были не готовы к ярости его нападения. Он отбивал мечи, танцевал между ударами и перерезал горло за горлом. У двери громоздились тела, и хотя Кодэш и его соколы были готовы помочь ему, Аргон не нуждался в помощи. После первых нескольких, наемникам пришлось перелезать через тела, чтобы добраться до двери. Это кратковременная потеря прочную основу все, что понадобилось для мастер-мечник, как Аргон Ирвинг.

Когда наемники Бернарда отпрянул, Аргон сигнализирует заряд. Более сотни мужчин в плащах выбежали в окна, рубя друг друга кинжалами и мечами. Трен проворно перепрыгнул через тела, ударил солдата в спину и крикнул остальным:

— Убейте! Убейте их и Бернарда вместе с ними!

Он смотрел, как из домов сыплются стрелы волчьей Гильдии. У наемников было много щитов, что уменьшало эффект от лучников. Не беспокойтесь. Несмотря на то, что их число было равным, они прижимали их с обеих сторон. И кроме того, никто не мог сравниться с ним в мастерстве.

Аргон бросился в море металла, вращаясь, рубя и рубя с дикой яростью, которая наполнила его удовольствием. Для этого он и был предназначен. Его место на поле битвы. Возможно, когда город окажется под его контролем, у него появится шанс стать военачальником и реализовать свой потенциал.

Аргон пробирался сквозь толпу солдат, направляясь к Бернарду, когда услышал зов труб.

В центре ее войска стояла Элисса Готфрид, рядом с ней — Кула. Она шла по городу, как вернувшийся завоеватель, зная, что ее отец вернулся за несколько минут до нее. Она покончила с их ссорой. Ее план был встать на колени перед Бернардом, и извиниться за Кулов глупости, а потом верну эти глупости с головы Тео и Ирон. Вместо этого она наткнулась на великую битву, которая шла у самых ее ворот.

— Поторопитесь, — сказала она своим наемникам. — Убейте плащи! Спаси моего отца, и Я вознагражу тебя в десять раз!

Рядом с ней капитан наемников поднес к губам Рог и протрубил. Ясный зов разнесся по всему городу. С громким криком ее войска бросились к воротам. Некоторые разделились на дома с лучниками. Вскоре после этого шквал стрел прекратился. Оказавшись зажатыми между двух сторон, Волчья Гильдия отступила, поджав хвосты и побежав в манере, соответствующей их названию.

— Могу я присоединиться? — Спросила Кула, когда наемники повернулись к оставшейся в воротах угрозе.

— Давай, — сказала Эллиса. Кула перебросила волосы через плечо и бросилась в драку. Эллисса подошла, в окружении десятка мужчин. Стрел не было, но она чувствовала себя в безопасности. Посреди ворот она увидела отца, лежащего на боку со стрелой в груди.

— Элисса? — он сказал, когда увидел ее. Голос у него был слабый.

Элисса почувствовала, как ее сердце сжалось при виде его. Он бросил ее в холодную камеру. Он оскорбил ее, сделал изгоем…

Нет, подумала она. Я сама это сделала. С моей глупостью. С моей гордостью.

— Отец, — сказала она, опускаясь на колени рядом с ним и обнимая его за шею. Со слезами на глазах она поцеловала его в лоб и прижала к себе.

— Дочь, — сказал он, улыбаясь окровавленными губами. — Ты был прав.

Он закашлялся. Больше крови во рту. Стрела попала ему в легкое, в этом не было сомнений.

— Нет, — ответила она. — Пожалуйста, прости меня. Я вернулась домой. Я вернулась за тобой, отец, чтобы поклясться…

— Спокойно, девочка, моя — сказал Бернард. Он расслабился в ее объятиях. — Моя дочь. Мой наследник.

Голос подвел его. Его взгляд стал отстраненным. Он умер у нее на руках, глаза его были закрыты ее пальцами, лоб омыт ее слезами. Вокруг них стояли наемники Бернарда, люди влиятельные и влиятельные в доме.

— Мы слышали его слова, — сказал один из них. — Дайте нам ваши приказы, Леди Готфрид.

Элисса посмотрела на них так, словно это было очевидно.

— Убей каждого из тех, кто убил твоего Лорда, — сказала она.

Все разваливалось на части. Аргон сражался до последнего. Люди падали, как пшеница на косу, но этого было недостаточно. Он смотрел, как рассеивается Гильдия Волков, и в глубине души не мог их винить. В их ситуации он поступил бы точно так же.

— Падение назад, — Аргон кричал. Дальнейшее сражение принесло бы в жертву только тех хороших людей, которые у него остались. Солдаты сгруппировались, и их опытные отряды были намного лучше, чем те, кто привык нападать из тени. Хуже того, незнакомая женщина в темных одеждах проскочила сквозь его людей, убивая их так, словно они были для нее не опаснее игрушек.

Они оставили веревки в задней части особняка на случай, если придется быстро убегать. Последний из Ястребов и Пауков повернулся и побежал. В красном тумане гнева Аргон понял, что никого не посылал разжигать огонь. Особняк будет стоять. Неудача этого дела жгла его изнутри. Он был так уверен в победе, что никогда не готовился к поражению. Так не похоже на него. Так глупый.

Наемники бросились в погоню, но на них были тяжелые доспехи и щиты. Они перебили дюжину оставшихся у канатов, но остальные разбежались по другую сторону ворот в ночь. Аргон шёл впереди, мечтая как-нибудь выиграть ночь.

— Как он, — сказала Эллиса, когда гильдии ушли и Кула вернулась к ней. Повсюду валялись трупы, а во дворе воняло битвой. Двое солдат подняли руку Бернарда. Должно быть, они хорошо его знали, поняла Элисса, потому что они были искренне опечалены его кончиной. Она покачала головой, желая остаться наедине с собой, чтобы пролить слезы. Но теперь она была леди Готфрид, член Ролэнга. Слишком много надо было сделать.

Держа отца на руках, она приближалась к особняку, чувствуя себя потерянной наследницей, вернувшейся домой.

Жилище. Каким бы печальным ни было это слово, оно все равно оставалось в ее сердце.