Информация означала богатство, а Лейла любила и то и другое. Она не была самым тихим вором и, в отличие от многих, в своей работе, не любила тени, как рыба сушу. Её пальцам не хватало ловкости, чтобы ласково открывать замки. Она обладала отличным слухом, и острым зрение, как у орла. За свою тяжелую жизнь она поняла, что работа с информацией, добыча её и продажа, может принести ей прибыл…хотя много раз это почти стоило ей смерти. Иногда секреты слишком опасны, чтобы их продавать. Наблюдая за солдатами, окружавшими дом, Лейла размышляла о ценности увиденного. Очевидно, король или, по крайней мере, один из его приспешников вмешался в темную войну между Союзом Ролэнгом и гильдиями. Она переминалась с ноги на ногу, стараясь убедиться, что никто из них не заметить. Она лежала на крыше ближайшего дома, преследуя солдат по крышам с тех пор, как они покинули территорию замка. Девушка едва могла видеть входную дверь, но давно научилась анализировать все, что касалось мужчин, от того, что они носили, до того, как они шли. Впрочем, в этом не было необходимости, потому что, когда мужчина вышел из двери, его капюшон развевался на ветру, открывая покрытое шрамами лицо Геранда Кроулда. Он прижал руку ко лбу, словно его ранили. Внезапно он понял, что с плащом что-то не так, огляделся по сторонам, как будто встревожился, и снова натянул его на лицо.

— Удача в поисках. — Лейла улыбнулась. — Теперь это можно было продать.

Каждую неделю она встречалась с приземистым коротышкой по имени Ондрик, который держал маленький магазинчик, проще говоря с гномом. Специализирующийся на парфюмерии, это официальная версия, но была и другая сторона этой парфюмерной лавки. Гномы по своей сути когда покидали гору и становились наземниками, то быстро приспосабливались к жизни среди людей используя их слабости в свою пользу. Таким образом Лейла и Одрик нашли много общего, и у них началось взаимовыгодное сотрудничество. Она шептала ему на ухо все, что знала, а потом он давал ей слишком большой флакон с чем-то, похожим на духи, хотя внутри было полно серебряных и золотых монет. Оттуда информация поползла вверх, пока не достигла Лори Кинана из Хрустальных Лилий, самой богатой из трех Союза Ролэнга. молодая девушка услышала крики. Переступив с ноги на ногу, она увидела, как мальчик выпрыгнул в окно, покатился по земле и умчался прочь. В поле зрения появился солдат, испуганный разбитым стеклом и внезапным движением всего в нескольких футах от него. Прежде чем она поняла, что происходить и принять решение для дальнейших действий, Лейла уже двигалась. Ее рука скользнула за пояс, где было заткнуто более двадцати тонких кинжалов. Судя по крикам и отчаянным поискам солдат, они явно хотели этого парнишку. «Кем бы он ни был, он представлял ценности», — подумала воровка. Она решила, что не позволит таким легким деньгам ускользнуть от нее. Если гном-парфюмер заплатит за слухи о новых наемниках и сверхбольших поставках, сколько он сможет заплатить за кровного родственника из Ролэнга или, возможно, незаконнорожденного сына короля? Она метнула кинжал. Возможно, тени не были для нее второй кожей, а кинжал — только другом, но когда дело доходило до метания клинка, она не знала ничего лучшего. Прежде чем солдат успел броситься в погоню, в шею ему вонзилось острое острие и разорвало горло. Он упал, не в силах крикнуть остальным. Убрав в ножны второй кинжал, который она схватила на случай, если промахнется, она поискала глазами мальчика. «Черт, он быстр», — подумала она, и ее дыхание участилось. Если бы мальчик не был так напуган, он бы легко услышал, как она стучит по крышам. Он метался по переулкам, метался туда-сюда, словно боялся потерять преследователя. Однако его путь оставался на восток, каким бы извилистым и извилистым он ни был. Поняв это, Лейле не потребовалось много времени, чтобы наверстать упущенное.

«Куда ты меня ведешь?» — она задумалась. Вокруг нее раздался громкий крик. Она остановилась и присела на корточки, чувствуя, как беспокойство поднимается по груди. Похоже, солдаты все-таки пустились в погоню, но не только те, что окружили дом. Сотни людей небольшими группами носились по улицам.

— Мальчик! — они кричали. — Отдайте нам мальчика!

Они врывались в дома, толпились в переулках и отталкивали все, что хотели. Медленно, систематически они изолировали весь восточный район.

— Черт, — пробормотала она.

Лейла не была самой разыскиваемой леди в Тидарисе, но и не была другом закона. Стражник в плохом настроении запросто мог отобрать у нее кинжалы, а если бы таковые нашлись, то мог бы установить связь между ней и их павшим товарищем…

— Вверх, вниз и в сторону, — ответила она, удивляясь, как она могла так запутаться. Она заторопилась из стороны в сторону, оглядывая позиции солдат. В отчаянии она побежала обратно к северному краю, осознав, что оторвала взгляд от мальчика. Если бы он сделал резкий поворот или выпрыгнул в окно, то его нашли бы солдаты, а не она.

Она знала одно: Ондрик не будет тем, кто заплатит ей за поимку подростка. Кому стоит иметь всю городскую стражу погоню заслужили хороший выкуп. На самом деле, королевский выкуп. Заметив парня, она тихо вздохнула. Он был ходячим мешком золота, и она никогда не простила бы себе, если бы позволила ему ускользнуть.

Теперь он хромал, хотя она не знала почему. Он тоже сворачивал вправо, и она почувствовала смешанное чувство, когда поняла, куда. Это был старый заброшенный храм Асмуда, лишённый всех своих ценностей, когда был закончен их элегантный беломраморный храм дальше к северу. Двери были заколочены досками, но эти доски давно сломаны. Лейла улыбнулась, понимая, что выхода нет. Она также хотела задушить мальчика, потому что, если охранники обыщут дом, н…выхода не будет.

Она посмотрела вниз по улице, пока не заметив патрулей. Она скользнула вниз по стене дома. Не останавливаясь, она перебежала улицу, пинком распахнула дверь и ворвалась внутрь. Там, где раньше было окрашенное стекло, теперь были толстые доски с еще более толстыми гвоздями. Там, где раньше стояли ряды скамей, теперь виднелись щепки и борозды на полу. Здесь воняло фекалиями и мочой. Она остановилась в дверях, чтобы посмотреть на мальчика, и тут он ударил ее.

Она почувствовала, как кулак ударил ее в висок, а затем быстрый удар в пах. Когда она, шатаясь, опустилась на одно колено, то не смогла сдержать улыбки, зная, что парнишка предположил, что за ним гонится мужчина. Еще один удар пришелся ей в нос, но она успела перехватить его запястье прежде, чем он успел отдернуть кулак. Она не была готова к его внезапному маневру. Его пальцы обхватили ее запястье, тело изогнулось, и она упала на колени, морщась от боли в костях.

Все ее иллюзии о том, что он нормальный мальчик, исчезли вместе с криком боли. Ее ногти впились в его кожу, но ему, казалось, было все равно. Они смотрели друг другу в глаза, и если она ожидала увидеть страх или отчаяние, то их не было. Его голубые глаза, казалось, сверкнули, и когда подросток отпустил ее запястье и попытался пнуть в грудь, она поняла, что он наслаждается. Она нырнула под удар, развернулась вокруг него и ткнула его локтем в горло. Когда он упал, он перекатился, избегая следующих двух ударов ее ноги. Он поймал ее пятку на третьем ударе и толкнул вверх. От толчка она кувыркнулась и другой ногой сломала ему подбородок. Когда он отшатнулся, она легко приземлилась на ноги, вытащила из-за пояса два кинжала и швырнула их через всю комнату. Они вонзились в дерево у его ног, едва на дюйм с каждой стороны.

— Солдаты гонятся за тобой, глупый парниша, — сказала Лейла. — Ты хочешь, чтобы нас обоих убили?

Парень открыл рот, потом закрыл его. Лейла вытащила еще два кинжала и покрутила их в пальцах. Она видела, что юноша умен. Он должен был знать, что проиграл, но тот факт, что она сдержала смертельный удар, должен был заслужить ее доверие.

— Твоё имя, — сказала она. — Скажи мне, и я спрячу тебя от них.

— Моё им… — он не запыхался ни от бега, ни от драки, хотя говорил тихо, словно смущенный звуком собственного голоса. — Меня зовут Рабит Гёрн.

— Гёрны — простые фермеры, — сказала Лейла. — Перестань мне врать. Мы оба знаем, что ты никогда не гнул спину в поле и не пачкал одежду в свином дерьме.

— Хорошо, будь твоя воля. Меня зовут Ромул, — сказал подросток, и глаза его сверкнули. — Ты ещё не спросила мою фамилию.

Она посмотрела на дверь, ожидая, что в любой момент ворвутся солдаты.

— И какая твоя фамилия? — спросила она.

— Ирвинг.

Вдруг тут что-то щелкнуло. Она поняла, что не заработает ни на этой информации, ни на выкупе. Только дурак осмелится выкупить ребенка Аргона Ирвинга и надеяться прожить еще год.

Если только они не передадут парня самому Аргону.

— Аргон — твой отец. — решительно сказала она.

Ромул кивнул.

— Хорошо. Послушай меня, у нас не так много времени, если я собираюсь заставить теб…

Затем двери открылись, и у входа появилась пара стражников с обнаженными мечами.

— Сюда! — крикнул один, последнее слово, которое он произнес. Метательный Кинжал пронзил его левый глаз. Второй стражник выругался, а затем еще один кинжал вылетел из его открытого рта и торчал из шеи.

— Следуй за мной — Лейла кричал, как она схватила рубашку Ромула. Он сделал все возможное, чтобы последовать за ней, но она заметила, что он снова хромает.

— Дверь, — сказал он, кивнув туда, где лежали мертвые охранники.

— Нет времени, — сказала она. — Они скоро будут там.

На противоположной стороне храма девушка добралась до заколоченного окна и дернула за доски. Лес был старым и обветренным. Лейла была не самой сильной из женщин, но и не из хрупких. Она тянула и тянула, но дерево так и не ломалось.

— Дай мне кинжал, — сказал Ромул.

Воровка сначала хотела отказаться, но потом решила, что хуже уже быть не может. Она дала ему один.

— Держи острый конец подальше от меня, — сказала она.

Еще трое охранников ворвались в дверь и закричали, чтобы они сдавались.

— Черт побери, — пробормотала Лейла.

— Ты с ними справишься, — сказал Ирвинг молодой. — Я вытащу нас отсюда.

Словно не замечая этого, он вонзил кинжал в дерево, окружавшее гвозди. Лейла посчитала его сумасшедшим, но юноша работал с деревом как эксперт. Через несколько секунд первый гвоздь вонзился ему в ладонь.

И все же осталось много гвоздей и досок. «Леди Воровка» вытащила ещё два кинжала и повернулась к стражникам. Прижатая в углу, с Ромулом за спиной, она мешала своему стилю, поэтому побежала в сторону, бросая кинжал за кинжалом, чтобы привлечь их внимание. Одна пара отскочила от кольчуги, другая отскочила от плоского лезвия, но одна глубоко вонзилась в бедро солдата. Он выругался и вытащил его, в то время как двое других подбежали ближе.

Лейла увернулась и перекатилась, ее гибкое тело едва избежало ударов. Оказавшись на противоположной стороне, она развернулась и побежала, проехав мимо двух ближайших солдат, прямо к раненому. Опустившись на одно колено и зажимая рану, он успел только поднять глаза и снова выругаться, прежде чем воровка вонзила кинжал ему в глаз. Лейла выдернула его, проходя мимо, поморщившись от глазного яблока, застрявшего на середине тонкого лезвия. Когда она добралась до Ромула, она прыгнула в воздух и закрутило, руки в тумане, как кинжалы полетели. Двое стражников скрестили руки на груди, чтобы закрыть лица, но она предвидела такую простую защиту. Острые наконечники впивались в их ноги, руки и ступни. По выцветшему полу текла кровь.

— Поспеши, — услышала она юношу. Девушка обернулась и увидела, как он отбросил её кинжал рукоятью вперед. У его ног лежали три доски. Он вылез в окно, не останавливаясь, чтобы посмотреть, идет ли она за ним. Лейла послала раненым солдатам воздушный поцелуй и бросилась за ним.

— Как быстро ты можешь бежать? — она спросила Ромул, когда она приземлилась на улице. Спуск от храма был дальше, чем казалось, и она почувствовала боль в коленях.

— Недостаточно быстро.

— Хромай, если нужно, — сказала Лейла, хватая его за руку. — Но мы все равно побежим, даже если он на одной ноге.

Он колебался лишь мгновение, прежде чем обхватить её за шею и побежать рядом. Позади раздавались крики, и преступница почувствовала, как сердце колотится у нее в ушах. Она убила второго солдата и ранила еще двоих. Если их поймают, ее не будет ждать тюремная камера, только короткое падение с натянутой веревки.

Они заковыляли вниз по дороге, Лейла отчаянно пыталась увеличить расстояние между ними и охранниками. Она задавала вопросы на бегу, надеясь вопреки всему, что в ее голове появится план.

— Где твоё убежище Ромул? — спросила она.

Парень отказался отвечать.

— Я пытаюсь спасти твою жизнь и свою, так что скажи мне, куда мы идем.

— Западный округ, — сказал Ирвинг младший, не вдаваясь в подробности.

— Ничего хорошего, — сказала Лейла. Она знала, что все равно не сможет взять туда юнца, пока они не потеряют преследователей. Привести половину солдат города к тайному убежищу воров — ещё один хороший способ умереть, несмотря на ее благородные намерения.

— Другие убежища есть? — спросила она.

— Ничего я не знаю. — буркнул он.

— Друзья, которые могут нас спрятать?

— Друзья опасны. — чётко и кротко ответил, как заученный текст сказал.

Лейла закатила глаза.

— Ты хоть чем-нибудь полезен?

Ромул заставил её покраснеть.

— Пока нет. Но я буду. Я убиваю не хуже вас, миледи.

Она рассмеялась, даже когда пара солдат свернула в переулок перед ними. Лучше бы она не убивала раньше, тогда она смогла бы перевернуть Ромула и спасти свою жизнь. Вращая кинжалами, она приняла единственный выход. Ирвинг молодой отпустить ее, чтобы освободить ее движения.

— Смотри в оба, где можно спрятаться, — сказала она.

За ними вышли еще двое охранников, крича, чтобы они сдавались. Ромул выхватил кинжал из её пояса и поцеловал лезвие.

— Ваше имя? — спросил он.

— Лейла, — ответила она.

— Если мы расстанемся, я найду тебя. Пока я дышу, я гарантирую, что мой отец хорошо вознаградит тебя.

Спина к спине, они смотрели на приближающихся охранников. Сначала казалось, что они будут ждать еще, но когда Кайла метнула в воздух несколько кинжалов, один из которых вонзился в плоть выше колена мужчины, солдаты решили, что подчинить женщину без доспехов и несчастного мальчика будет легче, чем увернуться от яростного залпа стали. Кайла волновалась, зная, что Ирвинг столкнулся с двумя, но она помнила, как он отбивался в храме. Может быть, он сможет отбиваться достаточно долго, чтобы она закончила свою атаку, и переключилась на его помощь. Первый солдат ударил ее мечом в грудь. Она парировала удар кинжалом в левой руке, шагнула ближе, а затем правой полоснула его по лицу. Кровь залила ее руку, и он взвыл, когда кончик зацепился за его глаз. Его спутник сделал выпад, отбросив Лейлу назад и предотвратив смертельный удар. Раненый схватился за лицо свободной рукой, сверкая здоровым глазом. Второй мужчина ударил снова, слабым толчком, который показал, насколько он был зеленым. Она отбросила его в сторону, полоснула его по запястью, а затем метнула Кинжал. Смертоносно меткий с расстояния более пятидесяти ярдов, человек не имел ни малейшего шанса оказаться всего в нескольких футах от него. Кинжал ударил прямо над его горжетом.

Она услышала позади себя крики, за которыми последовал крик боли. Зная, что у нее мало времени, она напала на раненого солдата. Он парировал пару ее ударов, но от потери крови у него кружилась голова, а движения были неуклюжими, потому что он все еще сжимал лицо другой рукой. Кайла свернулась калачиком вокруг него, всегда дрейфуя к его раненому боку, а затем один из его блоков появился слишком рано. Ее кинжалы вонзились в его горло и живот. Задыхаясь, он упал и умер.

Чувствуя, что мальчик мертв, она развернулась и подняла кинжалы, чтобы защититься. Вместо этого, она увидела танцующего Ромул между двух солдат, с его кинжал в тумане стали. Оба солдата истекали кровью, и один из них был весь в крови из раны под рукой. Она наблюдала, как мальчик уклонился от удара, развернулся на каблуках и сделал выпад в сторону. Меч пронзил воздух в нескольких дюймах от его лица, но ему, казалось, было все равно, насколько он близок к смерти. Его кинжал вонзился под нагрудник, разрезая плоть и проливая внутренности на холодную грязь переулка.

Он никогда не колебался, даже после такого жестокого убийства. Удар другого солдата перерезал бы ему позвоночник, но вместо этого он ударился о землю. Ромул перерезал себе запястье, прыгали, кололи его сторону, а затем как охранник обернулся, он продолжал танцевать, продолжал крутить. Его кинжал вонзился в плоть, обнаружив еще две незащищенные щели в броне. Кровь лилась рекой, и когда мальчик ударил себя по коленям, стражник упал, не в силах подняться.

Лейла изумленно покачала головой. Он никогда не научится убивать так же хорошо, как она. Он уже это сделал.

Ромул положил Кинжал в ножны и присоединился к ней.

— Твоя хромота, — сказала она, понимая, что он не показал и намека на рану во время боя.

— Я сделал ей еще хуже, — сказал он, обнимая ее за плечи. — Но мне показали, как игнорировать такие вещи. Лучше жить в муках и страданиях, чем умереть в добром здравии.

Он говорил так, словно запомнил это изречение, и вздохи боли, которые он издавал при каждом шаге раненой ноги, казалось, насмехались над ним.

— Мы никогда не сбежим, — сказала она, когда они свернули в узкий переулок между рядами домов, которые воняли, как канализация. — Не оставляя за собой следов из тел.

— Нам просто нужно идти, — сказал он. — Неважно куда.

— Почему бы и нет? — спросила она.

— Потому что глаза моего отца повсюду. Как только нас увидят, он придет за нами.

Лейла ухмыльнулась.

— Нельзя так полагаться на отца. Он не Жнец, способный видеть из всех теней и закончить твою жизнь поцелуем своей косы. Ночь глубока, вокруг солдаты, и если мы хотим увидеть рассвет, нам нужно спрятаться.

Ромул выглядел расстроенным тем, что она отвергла его отца, но не стал спорить.

Воровка учитывая, как она гордилась информацией своей. Девушка поняла, как мало она знала о том, что её окружало. Лейла дружила с уличными отбросами, но восточный район был домом для богатых и влиятельных, но не для неё. Может, она и знает, как себя вести, и перечисляет множество имен, которые могут пригодиться для шантажа, но ни одно из них не может считаться ее другом. Из всех жителей Тидариса этот был самым далеким от дома.

— Подожди, — сказал Ромул, как они проходили мимо большой особняк, окруженный забором. Прутья были сделаны из темного железа, их шипастые верхушки достигали десяти футов в высоту. Позади них здание окружали дубы с переплетенными ветвями, придавая особняку уединенность своей красотой.

Наследник гильдии пауков указал на него пальцем.

— Мы можем спрятаться здесь.

Лейле потребовалось мгновение, чтобы понять, где они находятся, но когда она это сделала, ее глаза расширились.

— Ты спятил, мальчик? Это поместье Кинана.

— Точно его поместье, — сказал Ромул, немного улыбки на его губах. — Единственное место, где нас никто не осмелится искать.