Исследование Glaxo 329

Glaxo обманывала даже собственных торговых представителей, говоря им, что испытание 329 «показало ЗАМЕЧАТЕЛЬНУЮ эффективность»3, при этом во внутренних документах признавалась, что эффективность паксила не доказана. Исследование было отрицательным в отношении эффективности по всем восьми исходам и положительным в демонстрации вреда. Эти бесспорные факты были настолько искажены в ходе масштабной манипуляции с данными, что опубликованная статья теневого авторства (имевшая целых 22 «автора») в итоге представила отчет о положительных эффектах3, 4. Массаж данных после их разделения различными способами произвел четыре статистически значимых эффекта, и было ясно, что прежде чем данные были представлены, перепробованы многочисленные варианты. В статье не осталось никаких следов этого; в действительности она ложно утверждала, что положительные исходы были получены априори.

В 2001 году компания GlaxoSmithKline опубликовала результаты исследования 329 среди детей и подростков 1 . Оно показало, что паксил (Paxil, Seroxat) – эффективное лекарство с минимумом побочных эффектов, и стало широко известным и цитируемым: к 2010 году его цитировали не менее чем 184 раза, что весьма примечательно. Однако это испытание было мошенническим. Мы знаем это, потому что Генеральный прокурор штата Нью-Йорк в 2004 году подал в суд на компанию за повторный обман потребителей в отношении вреда, вызываемого паксилом 2 , что привело к раскрытию архивов компании в рамках урегулирования дела.

В отношении показателей вреда манипуляции были еще хуже. Внутренний неопубликованный отчет об исследовании, который стал доступен в судебном порядке, показал, что по меньшей мере восемь детей стали суицидальными при приеме паксила, против одного ребенка, получавшего плацебо. Это серьезный и статистически достоверный вред паксила (p = 0,035). В целом у 93 детей, получавших паксил, было 11 серьезных побочных эффектов и только 2 у 87 детей, получавших плацебо, что также статистически достоверно (р = 0,01, расчеты мои; в статье не говорилось, что эта разница статистически достоверна). Это означает, что на каждые 10 детей, получавших паксил вместо плацебо, было на одно серьезное нежелательное явление больше (обратная величина от разности рисков, 11/93 – 2/87, что составляет 10).

Тем не менее, резюме статьи заканчивалось так: «Выводы: Пароксетин обычно хорошо переносится и эффективен при серьезной депрессии у подростков».

В одном из первых проектов статьи, подготовленном для JAMA («Журнал Американской медицинской ассоциации») серьезные побочные эффекты не обсуждались вообще! JAMA отклонил статью, и в последующих версиях стало упоминаться, что углубление депрессии, эмоциональная лабильность, головная боль и враждебность могут быть связаны с лечением. Опубликованная статья действительно упоминала о серьезных неблагоприятных эффектах, но только головную боль у одного пациента врач-исследователь рассмотрел в качестве явления, напрямую связанного с лечением пароксетином. У меня есть сомнения в том, действительно ли врачи-исследователи принимали эти решения. Поскольку неблагоприятные события были доведены до сведения компании и появились в более ранних версиях публикации, более вероятно, что это были люди, работающие в компании Glaxo, которые так криво интерпретировали вред от препарата. В опубликованной статье пять случаев суицидальных мыслей и поведения были перечислены как «эмоциональная лабильность», а три дополнительных случая суицидальных мыслей и членовредительства были названы «госпитализацией».

По меньшей мере три подростка пытались покончить жизнь самоубийством, но в статье это не упоминалось. Ее первый автор Мартин Келлер написал, что они выбыли из исследования из-за недостаточной приверженности2. Были и другие проблемы, о которых публикация молчала. Лечивший одного из суицидальных подростков психиатр попросил исследователя, вовлеченного в испытание, раскрыть для своего пациента код ослепления, что тот отказался сделать, хотя протокол это предусматривал. Другой «не приверженный» подросток проглотил 82 таблетки парацетамола, что является смертельной дозой. Самое любопытное, что еще один подросток был включен в исследование с тем же номером, что у подростка-самоубийцы. Хотя это невозможно, но, быть может, новый пациент принимал остатки препарата, предназначенные для умершего? В этой связи возникает неудобный вопрос относительно некоторых пациентов с плохими исходами, исключенных из исследования. Когда FDA потребовала от компании пересмотреть данные заново, было обнаружено четыре дополнительных случая преднамеренного самоповреждения, суицидальных мыслей и попыток самоубийства, все – после пароксетина.

Келлер – интересный малый. Он дважды предъявил к оплате командировочные расходы, которые были возмещены как его университетом, так и производителем лекарства. Более того, Департамент психического здоровья штата Массачусетс заплатил Брауновскому психиатрическому департаменту, руководителем которого был Келлер, сотни тысяч долларов, финансируя научные исследования, которые не проводились. Келлер получал сотни тысяч долларов от фармацевтических компаний каждый год и скрывал это. Социальный работник нашла в фойе компьютерный диск и открыла его, чтобы посмотреть, кому его вернуть. Она обнаружила список подростков, которые были перечислены так, как если бы принимали участвие в исследовании, которого не было. Казалось, что они были придуманы, что было бы заманчиво, учитывая, что за каждого уязвимого подростка фармацевтическая компания предлагала $25 000. Президент подразделения «Национального альянса за психически больных», которое, как предполагалось, должно поддерживать права пациентов, но на деле спонсируется «большой фармой», читал лекции для пациентов и их родственников за деньги производителей лекарств, о получении которых не сообщал2.

Келлер так и не признал, что в статье об исследовании 329 есть какие-то неточности. И его злодеяния не повредили карьере. Его департамент получил 50 миллионов долларов на научные исследования, и представитель Брауновского психиатрического департамента высказался, что «департамент серьезно относится к целостности научных исследований. Исследования доктора Келлера в отношении паксила соответствовали стандартам брауновских исследований». Ну, спасибо, что сообщили о своих этических стандартах, теперь мы знаем, куда не стоит устраиваться на работу.

Роль «Журнала Американской академии детской и подростковой психиатрии» в этой истории также была удручающей. Хотя редакторам представили доказательства искажений в статье, они отказались доводить эту информацию до медицинского сообщества и отозвать статью, что ставит под угрозу их научную репутацию и моральную ответственность перед врачами и пациентами4. Объяснение этой пассивности, вероятнее всего, заключаются в деньгах, которые поступили на счет владельца журнала.

Наибольшее возмущение общественности вызвало то, что компания Glaxo продвигала препарат среди детей, хотя он не только не эффективен, но и очень вреден и не был даже одобрен для детей. Испытания, показывавшие, что паксил неэффективен, были скрыты5. Внутренние документы компании показали, что она знала, что делает: «Было бы коммерчески неприемлемо озвучить заявление, что эффективность не продемонстрирована, так как это подорвало бы репутацию пароксетина»4.

Безжалостный маркетинг был эффективен. С 1998 по 2001 год выписывалось по пять миллионов рецептов паксила и золофта (Zoloft) для детей и подростков в год6. Мы должны помнить, что за этими цифрами стоят реальные трагедии и живые люди, которые заплатили своей жизнью за бессовестную ложь, мошенничество и преступления компаний7:

Мэтт Миллер не был счастливым ребенком. Переехав в новый район и перейдя в новую школу, Мэтт попал на неизвестную ему территорию без поддержки старых друзей, с которыми вырос. В то лето ему назначили золофт и сказали созвониться с врачом через неделю. В воскресенье вечером, после приема седьмой таблетки, Мэтт зашел в стенной шкаф спальни, где был крюк, закрепленный чуть выше его роста (он сам был высоким). Мэтт повесился, ему пришлось поднять свои ноги с пола и удерживать себя в таком положении, пока он не потерял сознание. Ему было всего тринадцать лет.

Подросток Джереми Лаун страдал от синдрома Туретта. Для лечения его неконтролируемых тиков и вспышек речевой активности невролог назначил ему прозак. Через три недели после начала лечения Джереми повесился в лесу за домом8.

Кэндис, 12-летней девочке, был назначен золофт, потому что она страдала от тревоги. Она была счастливым ребенком, никогда не бывала подавлена и не имела суицидальных мыслей. Она повесилась через 4 дня после начала приема препарата9.

Вики Хартман получила упаковку-образец золофта от врача своего ребенка. Она не страдала никаким психическим расстройством, но упомянула, что ей нужно что-то для тонуса, чтобы побороть стресс. Вскоре после начала лечения она застрелила мужа и себя8.

Мужчина повесился после того, как начал принимать прозак, который кардиолог прописал ему для лечения боли в груди, а женщина застрелилась после приема прозака, который семейный врач ей назначил от мигрени.

У двадцатилетнего студента Жастина Чеслека были проблемы со сном, и ему было предписано снотворное10. Несколько дней спустя он пожаловался врачу, что от таблеток чувствует желание выпить и «депрессию». Врач дал ему паксил, и Жастин позднее признался матери, что от паксила чувствовал себя ужасно, заводился, раздражался, был не в состоянии усидеть на месте или концентрировать внимание. Две недели спустя врач прописал ему другой СИОЗС – эффексор (венлафаксин; Effexor, venlafaxine), и первая же таблетка вызвала у него судороги. Жастин все еще чувствовал себя «очень, очень плохо» и через 3 недели после того, как принял первую таблетку паксила, повесился. У Жастина никогда до этого не было депрессии, и если бы он не использовал этот термин, ему бы, возможно, и не назначили СИОЗС. У него просто были проблемы со сном. За несколько дней до смерти Жастин упоминал о желании «выпрыгнуть из своей собственной кожи», что является типичным симптомом акатизии, которая может привести к самоубийству.

В ноябре 2010 года Бреннан, 18-летний сын Нэнси и Шона Маккартни, пришел к семейному врачу с простудой11. Будучи экстравертом, он, студент старших классов, упомянул, что грустит из-за расставания с девушкой, с которой встречался 3 месяца. Он вышел от врача с рецептом антибиотика и упаковкой-образцом антидепрессанта «Ципралекс» (cipralex). Нэнси была обеспокоена, так как у Бреннана никогда не было депрессии, но он заверил ее, что врач убедил его в эффективности таблеток. На четвертый день Бреннан, казалось, был взволнован, уходя из дома, и не вернулся домой. На следующий день было найдено его тело. Он повесился в местном парке.

Нэнси решила предупредить других канадцев о вреде ципралекса и написала заявление о неблагоприятной реакции, и когда заметила опечатку в документе, позвонила в отделение надзорной организации, прося ее исправить.

Также она попросила предоставить ей обновленный вариант заявления, но ей ответили, что нужно обратиться с официальным запросом о разрешении доступа к информации. Семь месяцев спустя любой, кто вбивал запрос «ципралекс» на сайте MedEffect, находил 317 сообщений, в том числе пять самоубийств, 12 попыток самоубийства и множество ссылок на суицидальные мысли, но сообщения Нэнси там не было. Когда журналист, писавший о трагедии, спросил Министерство здравоохранения Канады, в чем причина отсутствия, пресс-секретарь Министерства через несколько недель ответил, что сообщение находится в базе данных, и предоставил снимок экрана. Однако при повторных поисках его вновь не удалось найти. Просто невероятно. Даже самоубийства, доведенные до сведения властей, могут не фигурировать в записях Минздрава.

Вот пример того, что реклама рецептурных лекарств, легальная в США, может убивать здоровых людей, не нуждающихся ни в каких препаратах12:

Десять лет назад моя неудержимая дочь-подросток Кейтлин вернулась с каникул у родственников в США, где отпускаемые по рецепту лекарства широко рекламируются; она увидела рекламу антидепрессанта «прозак» и захотела попробовать его. Она пошла к нашему семейному врачу, и всего через 8 минут он выписал ей рецепт. Через шестьдесят три дня, в течение которых ее поведение было просто беспрецедентным и включало подергивания, регулярные кошмары и членовредительство, она повесилась.

 

Сокрытие самоубийств и попыток самоубийства в клинических испытаниях

В этой главе я буду исследовать истинные риски самоубийства и склонности к самоубийству при использовании СИОЗС. Они, конечно, гораздо выше, чем сообщают фармацевтические компании. Дэвид Хили провел исследование на 20 здоровых добровольцах – все они были без депрессии или других психических заболеваний в анамнезе, и, к его великому удивлению, обнаружилось, что двое из них, получая сертралин, стали суицидальными13. Одна из них выходила из квартиры с целью броситься под поезд или автомобиль, когда зазвонил телефон, который ее и спас. Оба добровольца после исследования несколько месяцев испытывали нарушения и всерьез сомневались в собственной стабильности. Собственные исследования компании Pfizer на здоровых добровольцах показали похожие повреждающие эффекты, но большая часть этих данных сокрыта во внутренних файлах компании13.

Эксперты FDA и независимые исследователи обнаружили, что крупные компании скрывают случаи суицидальных мыслей и действий, кодируя их как «эмоциональную лабильность»13–15. Однако руководители FDA не позволили сделать эту информацию достоянием общественности. Когда сотрудник FDA Эндрю Мошолдер, ответственный за безопасность, пришел к выводу, что антидепрессанты группы СИОЗС повышают суицидальность среди подростков, агентство воспрепятствовало представлению этих результатов на консультативном совещании и скрыло его отчет. Когда произошла утечка материалов, FDA завела уголовное дело по факту утечки16, 17.

Были и другие проблемы. В данные, представленные компанией GlaxoSmithKline в FDA в конце 1980-х и начале 1990-х, она включила попытки самоубийства, произошедшие до того, как пациенты были рандомизированы, причем в результаты группы плацебо, а не группы пароксетина. Психиатр из Гарварда Джозеф Гленмуллен, изучавший доступные документы для юридической оценки, утверждал, что то, что компания просто неправильно интерпретировала данные, невозможно. Мартин Брешер, ученый из FDA, который сделал обзор данных по безопасности пароксетина, подтвердил, что такое использование данных периода научно неправомерно18. Я тоже убежден, что налицо мошенничество.

Дэвид Хили в 2002 году19 писал, что согласно данным, которые он получил от агентства, три из пяти попыток самоубийства в группе плацебо в испытании сертралина20 произошли в период промывания, а не в то время, когда участники получали плацебо, а два самоубийства и три из шести попыток в испытании пароксетина20 на плацебо также произошли в период промывания. В отношении наблюдений Хили не возражали ни Pfizer, ни Glaxo21, 22, но последняя опять предоставила яркий пример глупейшей лжи22:

Анализ «лекарство» против «истинного плацебо», который описывает доктор Хили, не только научно недействителен, но и вводит в заблуждение. Глубокое депрессивное расстройство является потенциально очень серьезным заболеванием, связанным с существенным вредом для организма, смертностью, суицидальными мыслями и попытками и завершенными самоубийствами. Необоснованные выводы о вреде антидепрессантов, включая пароксетин, сослужат плохую службу пациентам и врачам.

Стоит ли доверять людям, которые умышленно скрывают суицидальный вред своего лекарства и прячут испытания, которые показали отсутствие эффекта? Которые зарабатывают миллиарды на махинациях, которые ответственны только перед своими акционерами и тем не менее требуют, чтобы мы поверили, что благосостояние пациента – их первостепенная задача? Или нам следует доверять представителям академического мира, таким как Хили, работа которых заключается в том, чтобы заботиться о пациентах?

По меньшей мере три компании – Glaxo, Lilly и Pfizer – добавляли в испытаниях случаи самоубийств и попыток самоубийства в группу плацебо, хотя они происходили не тогда, когда пациенты были рандомизированы в эту группу13, 19, 23–25. Эти упущения могут быть важны компаниям в судебных делах. Например, мужчина на пароксетине убил свою жену, дочь и внучку и совершил самоубийство. Но в его защиту компания Glaxo заявила, что ее испытания не показали повышенного риска самоубийств на фоне препарата26.

Широко распространенное научно неприемлемое и непрофессиональное поведение серьезно исказило наше восприятие пользы и вреда от антидепрессантов группы СИОЗС. В качестве примера: систематический обзор 2004 года показал, что при включении неопубликованных испытаний благоприятный профиль риск–польза изменился для нескольких СИОЗС на неблагоприятный27. Также в 2004 году исследователь просмотрел полные отчеты испытаний компании Glaxo, которые стали доступными в Интернете в результате судебного разбирательства, и в своем мета-анализе обнаружил, что пароксетин существенно способствует суицидальным тенденциям, с отношением шансов 2,77 (95% доверительный интервал от 1,03 до 7,41)14. Он изучил три испытания, в том числе неопубликованное исследование 377, которое не показало, что пароксетин был лучше, чем плацебо (компания Glaxo заявила во внутреннем документе, что «не планируется публикация данных исследования 377»)28. Также он включил печально известное исследование 329. Он описал, как 11-летний мальчик, который угрожал причинить себе вред и был госпитализирован, кодировался как «случай обострения депрессии», а 14-летний мальчик, который причинял себе вред и выражал безнадежность и мысли о возможном самоубийстве, был госпитализирован и закодирован как «случай агрессии».

Широко распространено мнение, что антидепрессанты СИОЗС увеличивают суицидальное поведение только у людей моложе 25 лет, но это не так. В 2006 году проведенный FDA анализ 372 плацебо-контролируемых испытаний СИОЗС и аналогичных препаратов с участием 100 000 пациентов обнаружил, что примерно до 40-летнего возраста эти лекарства стимулируют суицидальное поведение, а у более старших пациентов этот показатель падает29. Однако, как объясняется ниже, все гораздо хуже. Основным недостатком исследования FDA является то, что агентство обратилось к компаниям с просьбой, чтобы они на свое усмотрение вычленили неблагоприятные события, возможно, связанные с самоубийствами, и отправили их в агентство, сотрудники которого не проверяли, были ли это правильные события, или же некоторые из них были опущены.

Мы уже знаем, что компании бесстыдно врали о суицидальных событиях в публикации. Почему они должны говорить правду, если знают, что FDA ее не проверяет? Более того, коллекция неблагоприятных событий была ограничена одним днем после прекращения рандомизированного лечения, хотя прекращение приема СИОЗС увеличивает риск суицидальности на протяжении нескольких дней или недель после отмены. Следовательно, это также говорит о серьезной недооценке вреда от СИОЗС.

Другие данные показывают, что анализ FDA не может быть надежным. Внутренний документ компании Lilly от 1984 года сообщил, что немецкое лекарственное регуляторное агентство описало целых два самоубийства и 16 попыток самоубийства среди всего 1427 пациентов, получавших флуоксетин, в клинических испытаниях, даже несмотря на то, что пациенты с повышенным риском самоубийства были исключены из испытаний30. В документе компании Lilly Germany были перечислены девять самоубийств среди 6993 испытуемых на флуоксетине31. В контраст этому в итоговом анализе FDA, включавшем 52 960 пациентов на антидепрессантах СИОЗС, напротив, было только в общей сложности пять самоубийств, то есть одно на 10 000 пациентов, хотя на основе двух отчетов компании Lilly стоило ожидать 74 и 68 соответственно, или 13 самоубийств на 10 000 пациентов.

Многих самоубийств, однако же, не досчитались в анализе FDA. В мета-анализе 1995 года среди 2963 пациентов было пять самоубийств на пароксетине32, что в пересчете составляет 17 на 10 000 пациентов. Этот мета-анализ ошибочно сообщил о двух самоубийствах на плацебо, которые произошли в период промывания. Регулятор лекарств Великобритании был гораздо осторожнее, чем FDA, и не только искал термин «самоубийство» в документах, но и читал текст отчетных форм и описания случаев33.

Сотрудники Британского регуляторного агентства показали, что пароксетин вреден для взрослых пациентов с серьезным депрессивным расстройством . Было 11 попыток самоубийства на пароксетине (из 3455 пациентов) и только одна на плацебо (из 1978 пациентов), р = 0,058 для разницы. Я удивляюсь, почему о самоубийствах ничего сообщено не было, так как по статистике их должно быть шесть на пароксетине.

Мета-анализ 2005 года, построенный на данных отчета Британского регулятора лекарств, обнаружил девять самоубийств среди 23 804 пациентов34, или четыре на 10 000. Это необычно низкая частота, и было очевидно, что компании занизили риск самоубийств в своих сообщениях35. Были и другие странности; исследователи обнаружили, что несмертельное членовредительство и суицидальность серьезно занижены по сравнению с отчетными данными по самоубийствам.

Мета-анализ опубликованных исследований, проведенный независимыми исследователями среди 87 650 пациентов, включал все возрастные группы и обнаружил вдвое больше попыток самоубийства от лекарства, чем от плацебо36. При этом они обнаружили, что многие попытки самоубийства не были зафиксированы: некоторые исследователи признались, что были попытки самоубийства, о которых не сообщали, в то время как другие ответили, что даже не спрашивали об этом пациентов. Были и другие вопросы, связанные с дизайном исследования, которые, вероятно, привели к недооценке попыток самоубийства, например, события, происходившие вскоре после прекращения активного лечения, вполне могли быть вызваны лекарством, но не принимались в расчет.

Совершенно очевидно, что самоубийства, суицидальность и насилие, вызванные СИОЗС, грубо недооценены37, и мы также знаем причины этого. Во-первых, это прямое мошенничество. Во-вторых, многие суицидальные события закодированы как что-то другое. В-третьих, фармацевтическая промышленность прилагает огромные усилия, чтобы сместить результаты испытаний, набирая в них только людей с очень низким риском суицида. В-четвертых, компании призывали исследователей использовать в дополнение к испытываемым препаратам бензодиазепины, притуплявшие некоторые бурные реакции насилия, которые бы в противном случае произошли. В-пятых, некоторые испытания имеют период «обкатки» активного препарата, и пациенты, которые его не переносят, вообще не рандомизируются, что уже приближается к научному преступлению, так как такая обкатка искусственно сводит к минимуму возникновение суицидальности. В-шестых, и это, пожалуй, хуже всего, события, происходящие вскоре после окончания активного лечения, например, из-за плохого самочувствия пациента, могут быть связаны с суицидом, вызванным лекарством, но их часто не регистрируют. В-седьмых, многие не самые положительные испытания похоронены в архивах компании.

Есть еще примеры: женщины среднего возраста, которые принимают дулоксетин при недержании мочи, имеют вдвое большую частоту попыток самоубийств, чем другие женщины того же возраста. Вот мое мнение обо всем этом:

СИОЗС, вероятно, увеличивают риск самоубийств во всех возрастных группах. Эти лекарства чудовищно вредны.

 

Вечнозеленый циталопрам от компании Lundbeck

Компания Lundbeck запустила циталопрам (cipramil или celexa – ципрамил или целекса) на рынок в 1989 году. Он стал одним из самых широко используемых СИОЗС и обеспечил компании большую часть ее доходов. Это было рискованное предприятие, но «Лундбеку» повезло. Циталопрам является стереоизомером и состоит из двух половин, которые зеркально отображают друг друга, но лишь одна из них активна.

Lundbeck запатентовала активную половину до того, как вышел срок старого патента, и назвала обновленное лекарство эсциталопрамом (Cipralex или Lexapro – ципралекс или лексапро), который вышел в 2002 году. Когда патент на циталопрам истек, генерики ципрамила вышли на рынок по существенно более низким ценам, но цена ципралекса продолжала быть очень высокой. Когда я в 2009 году проверял датские цены, ципралекс стоил в 19 раз больше, чем дневная доза ципрамила. Эта огромная разница в цене должна была удержать врачей от использования ципралекса, но не удержала. Продажи ципралекса были в шесть раз выше в денежном выражении, чем продажи циталопрама, как в больницах, так и в первичной помощи. Я подсчитал, что если бы все пациенты получили самый дешевый циталопрам вместо ципралекса или других СИОЗС, налогоплательщики Дании могли бы сберечь около 30 миллионов евро в год, или 87% от общей суммы, потраченной на СИОЗС.

Как возможно, чтобы врачи настолько не уважали общественный кошелек, в который мы вкладываемся? Почему это продолжается из года в год? Старый рецепт сочетания денег с искаженными исследованиями кажется несокрушимым и непогрешимым. Одна психиатр ярко описала, что когда компания Lundbeck запустила ципралекс в 2002 году, большинство датских психиатров (она сказала большинство, хотя в Дании более тысячи психиатров) были приглашены на встречу в Париже. Эта встреча, казалось, прошла приятно, «с дорогими лекторами – конечно, из собственного Lundbeck’овского «стойла» – роскошного отеля с изысканными блюдами. Так называемая поездка шлюх. Влияние? Нет, конечно, на врача ведь невозможно повлиять, верно?»38

Незадолго до истечения срока патента на ципрамил Джек M. Горман опубликовал статью в специальном приложении к психоневрологическому журналу CNS Spectrums, редактором которого является39. В статье был сделан вывод, что эсциталопрам оказывает более быстрое воздействие и имеет больший общий эффект, чем циталопрам40. Горман за деньги консультировал компанию Forest, которая занималась маркетингом обоих препаратов в Северной Америке, а Forest заплатила компании Medworks Media – издателю журнала CNS Spectrums за публикацию статьи. В то же время Medical Letter – независимый лекарственный бюллетень – также сделал обзор этих двух препаратов и не обнаружил между ними никакой разницы41.

Однажды меня пригласили прочитать лекцию датским психиатрам, и я за обеденным столом выразил своей соседке сомнения, что препарат может быть лучше самого себя. Оказалось, что она работает химиком в компании Lundbeck, и она не согласилась со мной. Она прислала мне копию статьи Гормана, в которой на странице 2 говорится о «неограниченном образовательном гранте от компании Forest Pharmaceuticals, Inc». Я тогда подумал, что никогда не приму «неограниченный образовательный грант» от фармацевтической компании, даже в виде копии статьи. Все три автора работали на компанию Forest: Горман в качестве консультанта, а другие были сотрудниками. Статья представляла собой мета-анализ трех исследований, сравнивавших эти два препарата с плацебо.

Что я должен извлечь из статьи, опубликованной в купленном приложении к журналу, редактором которого был человек, также подкупленный компанией? Ничего. Мы не можем доверять фармацевтической промышленности, а статья, опубликованная таким образом, есть не что иное, как реклама. Существует очень много способов манипуляции в клинических испытаниях, а в исследованиях СИОЗС особенно важно, как специалисты по статистике обрабатывают данные по выбывшим пациентам и другим показателям 42 . Вдобавок к этому, компания Lundbeck находилась в довольно отчаянном положении. Поэтому я бы не верил ничему, пока сам не получу доступ к необработанным данным и не проанализирую их.

Но нет необходимости так углубляться. В публикации компании Forest различия между двумя препаратами и между активным препаратом и плацебо были небольшими. Через 8 недель разница между двумя препаратами составляла 1 по шкале от 0 до 60, а разница между активными препаратами и плацебо была 3. Очевидно, что разница в 1 по 60-балльной шкале не имеет никакого значения для пациентов. Более того, как объяснено в главе 3, не нужно даже раскрывать ослепление, чтобы найти разницу в 3 балла между активными препаратами и плацебо, даже если препараты не оказывают никакого влияния на депрессию. Следовательно, нет никаких оснований покупать препарат, который в 19 раз дороже самого себя.

Официальной задачей датского Института рациональной лекарственной терапии, финансируемого правительством, является информирование датских врачей о лекарствах на основе научных доказательств. В 2002 году Институт рассмотрел клиническую документацию лекарства компании Lundbeck – эсциталопрама и сообщил датским врачам, что этот препарат не имеет четких преимуществ по сравнению со старым, содержащим то же самое активное вещество43. Компания Lundbeck громко жаловалась об этом в прессе и заявляла, что подобные сообщения, которые могут повлиять на международную конкуренцию и повредить датскому экспорту лекарств, выходят за пределы компетенции Института44.

Хотя рекомендации о новых лекарственных препаратах без оглядки на экспорт не выходят за рамки компетенции Института, он получил выговор от министра здравоохранения и, по совершенно очевидным причинам, отказался отвечать на вопросы журналистов. Датская фармацевтическая промышленность долгие годы пыталась получить политическую поддержку и закрыть институт, который ставит ей палки в колеса, снижая продажи дорогих препаратов, но не преуспела.

Похоже, нашему бесценному правительству позволительно говорить правду только об импортируемых лекарствах, а не об экспортируемых. Это несостоятельная позиция, которая показывает, что принципы верны лишь до тех пор, пока они не стоят слишком дорого .

Через два года после этих событий Институт объявил, что эсциталопрам лучше, чем циталопрам, и его можно применять, если эффект циталопрама не удовлетворителен45. Должно быть, его сотрудники измучились, ища политически корректный способ выразить свои мысли46. В информации для врачей теперь говорится, что нужно выбирать самый дешевый СИОЗС, поскольку между этими лекарствами нет большой разницы. Об эсциталопраме говорится, что «два исследования показали, что его действие проявляется несколько быстрее, чем у венлафаксина и циталопрама, но примерно с таким же максимальным эффектом» и «в одном из анализов по подгруппам была вероятность, что эсциталопрам немного полезнее при тяжелой депрессии, чем венлафаксин и циталопрам».

Мне было очень смешно, когда я увидел четыре ссылки в поддержку этих заявлений. Бумага все стерпит, она не протестует, независимо от того, что вы пишете. Одним из академических авторов был Стюарт Монтгомери, который скрыл, что помогал компании Pfizer получить одобрение сертралина и в то же самое время работал в регуляторном агентстве Великобритании, которое одобрило препарат (смотрите главу 9, стр. 166). Я снова рассмеялся, когда увидел, как сотрудник Института дает интервью по телевизору. На нее надавил журналист, спросив, может ли она представить ситуацию, когда скорость действия лекарства может быть преимуществом. Да, сказала она, если пациентка собирается выброситься из окна! Она на своей шкуре узнала, каково иметь дело с журналистами. Шутки в новостях не пройдут, особенно о пациентах. Это было вдвойне иронично, поскольку нет доказательств, что СИОЗС снижают риск самоубийств; зато доказано, что они увеличивают этот риск (смотрите выше).

Все четыре независимых обзора фактических данных: FDA, американской консультативной группы Micromedex, Стокгольмского медицинского совета и Датского института – пришли к выводу, что эсциталопрам не имеет никаких значимых преимуществ перед своим предшественником47.

Кокрейновский обзор эсциталопрама говорит, что он лучше, чем циталопрам, но предостерегает против потенциального смещения, связанного со спонсорством испытаний48. Эти испытания выполняла компания Lundbeck, и многие отрицательные результаты опубликованы не были. Более того, представление результатов во включенных исследованиях было часто неясным или неполным. Анализы, проведенные незаинтересованными сторонами, имеющими доступ к данным, например учеными, работающими в лекарственных регуляторных агентствах, неоднократно выявили, что нет существенных различий в пользе и вреде различных СИОЗС, тогда как все то, что публикуется, вводит в заблуждение29, 42, 49. Обстоятельные обзоры других исследователей также не смогли найти какие-либо важные различия50.

В 2003 году реклама Lundbeck нарушила Британский практический кодекс для фармацевтических производителей51 по пяти пунктам, в частности, утверждая, что «ципралекс существенно эффективнее, чем ципрамил, в лечении депрессии». Также компания в своей литературе по эсциталопраму приписала циталопраму неблагоприятные эффекты, не упомянутые ранее в его рекламных материалах. Это подтверждает поговорку: как быстро хороший препарат становится плохим, когда появляется более дорогой. Рекламная кампания в Великобритании была очень агрессивной и весьма успешной, и эсциталопрам быстро завоевал свой сегмент рынка.

Генеральный директор Lundbeck Эрик Спранк-Янсен вышел в отставку в 2003 году и основал компанию, торгующую фитопрепаратами. Один из продуктов компании Maskulin «пикантно приправляет вашу любовную жизнь» и якобы дает дополнительную энергию, укрепляющую желание и ускоряющую кровообращение52, – типичная фетишистская присказка альтернативной медицины. Кажется, неважно, что продают эти дилеры, главное – хоть что-нибудь.

В 2011 году мы запросили у компании Lundbeck неопубликованные испытания антидепрессантов, которые были необходимы для нашего исследования суицидальности, но нам сказали, что компания в принципе не передает клиническую документацию, дающую разрешение на маркетинг. В том же году новый генеральный директор Lundbeck Ульф Виинберг в интервью отрицал, что увеличение суицидальных событий при приеме счастливых таблеток у детей и подростков означает, что препараты увеличивают риск самоубийств53. Он даже заявил, что лечение депрессии у детей и подростков уменьшает риск самоубийства в нарушение маркировки, которая предупреждает, что препараты могут его увеличить. Почему врачи доверяют тому, что говорят компании?

В 2010 году министерство юстиции США объявило, что компания Forest признала вину по обвинениям, связанным с препятствием правосудию и незаконным продвижением циталопрама и эсциталопрама для лечения детей и подростков с депрессией55. Forest согласилась выплатить более 313 миллионов долларов для урегулирования уголовной и гражданской ответственности, вытекающей из этих вопросов, а также столкнулась с многочисленными судебными разбирательствами, инициированными родителями детей, совершивших самоубийство или его попытку56. Также выдвигались обвинения в том, что компания запустила пробные исследования, являвшиеся на самом деле маркетингом. Два свидетеля получили около 14 миллионов долларов за помощь, а компания Forest подписала Соглашение о корпоративной этике55, 57. Шестью годами ранее исполнительный директор Forest свидетельствовал перед Конгрессом, что компания следовала букве закона и не продвигала целексу и лексапро детям, хотя на самом деле именно это и делала58.

В Америке также разворачивались интересные события. В 2001 году американский партнер компании Lundbeck – компания Forest провела испытания циталопрама при компульсивном шопинговом расстройстве (я не шучу), и программа «Доброе утро, Америка» сообщила зрителям, что этим новым расстройством могут страдать целых 20 миллионов американцев, из которых 90% женщины 54 . Горман появился в этой программе в качестве эксперта и заявил, что 80% компульсивных покупателей после приема целекса стали покупать меньше. Последовавший за этим шквал публичного возмущения вынудил Американскую ассоциацию психологов (АПА) заявить, что она не собиралась добавлять это расстройство в Диагностическое и статистическое руководство по психическим расстройствам (DSM).

Правительство отметило, что Forest в 2004 году придала широкую огласку положительным результатам своего двойного слепого плацебоконтролируемого исследования по использованию целекса у подростков, в то время как при этом не обсуждала отрицательные результаты такого же исследования, проведенного в Европе компанией Lundbeck в 2002 году и упомянутого только в датском учебнике одной строкой59. В течение 3 лет руководители Forest скрывали эти результаты и от сотрудников, и от внешних исследователей, и о существовании исследования компании Lundbeck впервые стало известно, когда «Нью-Йорк Таймс» опубликовала об этом статью. Только тогда Forest признала это исследование наряду с другим, проведенным ранее, которое также не показало пользы препарата лексапро для детской депрессии55, 57.

Официальное оправдание Forest звучало как «не было публичных цитируемых ссылок для изучения»59. Но производители лекарств часто объявляют о положительных испытаниях, не дожидаясь публикации результатов, например Forest уже в 2001 году, сразу после завершения испытания целекса, выпустила пресс-релиз новостей, в котором подчеркивался его положительный исход.

У компании Forest было 19 000 консультантов 58 , и она платила врачам взятки за назначение пациентам целексы и лексапро. Эти взятки, как утверждают, включали наличные платежи, замаскированные под гранты и оплату консультационных услуг, дорогие блюда и щедрые развлечения.

В одном случае компания заплатила по пятьсот долларов за обед каждого из врачей в одном из самых дорогих ресторанов Манхэттена и назвала их консультантами – однако они не занимались никаким консультированием54. Официальные лица Вермонта обнаружили, что большие взятки, чем Forest, в 2008 году заплатили только компании Eli Lilly, Pfizer, Novartis и Merck, чьи годовые объемы продаж в пять-десять раз превышают продажи Forest60.

Какова была реакция Lundbeck на эти преступления? «Forest – честная и этически ответственная фирма, поэтому мы уверены, что это единичный случай»56. Возможно, эта уверенность была связана с тем фактом, что препарат лексапро принес в 2008 году 2,3 миллиарда долларов57. Во всяком случае, мы кое-что знаем о том, что значит быть «честной и этически ответственной фирмой». В 2009 году Сенат США опубликовал документы компании Forest61. Они сообщают, что эффективность и переносимость лексапро превосходит все остальные СИОЗС, что является чистой фантазией. Также стало известно, что рынок антидепрессантов – наиболее агрессивная категория фармацевтической промышленности и что продажи зеркально отражают усилия торговых представителей. Компания Forest пишет статьи теневого авторства, которые рекламируют лексапро, и покупает авторитетных врачей на симпозиумах. Она публикует приложения к медицинским журналам, «помогающие распространять данные о лексапро, адресованные ключевой целевой аудитории». Лидеры мнений, консультанты и исследователи лексапро получают ежемесячные рассылки, а Forest использует консультантов для написания критических отзывов и рекомендаций по «образовательным и маркетинговым стратегиям и тактикам». Она наняла около 2000 психиатров и врачей первичной помощи и сделала их «преподавателями тренингов в программе продвижения лексапро». Выступающие обязаны использовать комплект слайдов, подготовленных компанией.

Документы включают детали огромной программы IV фазы исследований (посевных испытаний, на деле чисто рекламных) и описывают, что исследовательские гранты покрывают стоимость «исследований IV фазы лексапро, инициированных лидерами мнений». Результаты всех этих исследований предопределены заранее, еще до их начала, поскольку ключевые сообщения уже перечислены для каждого исследования:

• эсциталопрам имеет самый низкий потенциал лекарственных взаимодействий;

• эсциталопрам имеет отличный профиль дозирования;

• эсциталопрам представляет собой новое более селективное и/или мощное поколение СИОЗС;

• эсциталопрам является эффективным в лечении депрессии первой линии;

• эсциталопрам имеет благоприятный профиль побочных эффектов;

• эсциталопрам имеет улучшенный профиль побочных эффектов, лекарственных взаимодействий и безопасности за счет удаления неактивной части – R-энантиомера;

• эсциталопрам лучше циталопрама с точки зрения антидепрессивного эффекта и переносимости.

Компания Forest предоставляла «неограниченные гранты» профессиональным обществам, например Американской психиатрической ассоциации, на разработку «разумных» практических руководств. Что под этим подразумевалось: «увеличить процент пациентов, приверженных полному курсу терапии». Forest стала спонсором Американского колледжа врачей, «который обеспечивает дополнительные маркетинговые возможности», и эта организация также участвовала в разработке руководств по «разумной практике».

Всепоглощающая коррупция академической медицины приводит к колоссальному вреду для пациентов, зависимых от «полного курса терапии». Так что же, этого ли должна добиваться «честная и этически ответственная фирма?»56

 

Антипсихотические средства

Антипсихотики – опасные препараты, которые следует использовать только при наличии серьезных осложнений и предпочтительно – в качестве краткосрочной терапии в низких дозах, поскольку эти лекарства вызывают серьезные и постоянные повреждения мозга. Как я объяснил выше, даже большинство пациентов с шизофренией могут избежать этих лекарств, что приводит к лучшим долгосрочным исходам, чем если бы их ими лечили, а также к существенной экономии21.

Антипсихотики значительно увеличивают риск смерти за счет различных механизмов, которые включают самоубийства, сердечные аритмии, диабет и большую прибавку в весе9.

Незаконной и агрессивной офф-лейбл рекламой лекарств фармацевтические компании нанесли обществу огромный вред (смотрите главу 2, стр. 43). Использование нейролептиков у детей возросло в восемь раз в период между 1993 и 1998 годами, а у взрослых удвоилось в период между 2005 и 2009 годами62.

История антипсихотиков имеет много общего с историей СИОЗС. Клинические исследования не были направлены на выяснение пользы новых лекарств, они были движимы маркетинговой стратегией, и ценность новых препаратов искусственно «раздувалась», хотя большие независимые правительственные исследования показали, что они не лучше старых63–65 (смотрите также главу 8, стр. 138). Клиническое испытание с участием 498 пациентов с первым эпизодом шизофрении не выявило каких-либо различий в частоте прекращения лечения между четырьмя новыми препаратами и галоперидолом65. Эта частота – хороший исход, поскольку она демонстрирует восприятие пользы и вреда лекарства. Исследование финансировалось тремя фармацевтическими компаниями, но их старались держать на расстоянии вытянутой руки.

Антипсихотики – стандартное лекарство против биполярного расстройства, которое в основном имеет ятрогенное происхождение – то есть его вызывают лекарства группы СИОЗС и препараты от СДВГ (синдрома дефицита внимания и гиперактивности). Также их используют для лечения депрессии, когда терапия антидепрессантами оказывается недостаточной. Сейчас появляется реклама, например от компании AstraZeneca, рекомендующая комбинированную терапию, и даже имеются препараты, сочетающие эти лекарства в одной таблетке, например симбиакс (Symbyax) компании Lilly, которая выпускает прозак (флуоксетин) и зипрексу (оланзапин)48 – два худших психотропных препарата в истории.

Как и в случае с СИОЗС, есть много порочных клинических испытаний антипсихотиков, рекомендующих их практически при любом состоянии. В 2011 году клиническое испытание AstraZeneca, изучавшее, мог ли кветиапин предотвратить развитие психоза у пациентов возраста 15 лет из группы риска, было остановлено из-за протестов о неэтичности66. Не существует веских оснований полагать, что эти лекарства могут предотвратить психоз, на самом деле они вызывают психоз в долгосрочной перспективе (смотрите выше)21. Кстати, у большинства людей из «группы риска» психоз никогда бы и не развился.

Мета-анализ 2009 года, объединивший 150 исследований с участием 21 533 пациентов, показал, что психиатров обманывали на протяжении 20 лет63, 67.

Фармацевтическая индустрия изобрела броские, но вводящие в заблуждение термины, такие как «второе поколение антипсихотиков» и «атипичные антипсихотики», однако у этих новых лекарств нет ничего особенного, и поскольку вся группа широко неоднородна, неправильно подразделять их на два класса.

Примечательно, что в мета-анализе возможно было показать, что новые лекарства не лучше старых. Галоперидол выступает компаратором в большинстве испытаний, и их дизайн часто имеет множество недостатков: использование слишком высоких доз или слишком быстрое увеличение дозы галоперидола и других старых препаратов, приводящее к ложному утверждению, что новое лекарство так же эффективно, но лучше переносится68. Анализ 2000 испытаний при шизофрении вскрыл катастрофическое количество некачественных исследований, которые не улучшались даже с течением времени и применили 640 различных инструментов для измерения исходов, из которых 369 были шкалами, разработанными на коленке, и использовались всего один раз!69

Неудивительно, что внутренний меморандум компании Pfizer показывает, что недостатки вводятся умышленно70:

Если мы собираемся увеличить дозу дотиепина с 75 мг до 100 мг, нам следует делать это на 1-й, а не на 2-й неделе, что привело бы к высокой частоте выбывания пациентов из-за побочных эффектов. Ко 2-й неделе пациенты привыкают к побочным эффектам .

 

Зипрекса – еще одно ужасное лекарство-бестселлер от Eli Lilly

Обман всегда работает. Все хотят «современное» лекарство, независимо от того, что это означает, и эта дурная привычка чрезвычайно дорого обходится, даже если «современное» лекарство – всего лишь переименованный старый препарат. Оланзапин – давно известное лекарство, в какой-то момент на него заканчивался патент, но компания Lilly получила новый, доказав, что оно повышает холестерин у собак медленнее, чем другой, никогда не продававшийся препарат!9 Это совершеннейший абсурд: на самом деле оланзапин повышает уровень холестерина быстрее, чем большинство других лекарств. Следовательно, его можно маркетировать как средство, повышающее уровень холестерина, но это не сделало бы зипрексу бестселлером и не приносило бы по 5 миллиардов долларов в год в течение более десяти лет9.

Кокрейновский обзор 2005 года сообщил, что самое крупное исследование оланзапина было опубликовано в статьях и тезисах конференций 142 раза71. Я не шучу, 142 одинаковые публикации. Маркетинг включал также преступную деятельность (смотрите главу 2, стр. 43), и все это сделало зипрексу самым популярным антипсихотиком в мире, хотя она ничем не лучше более дешевых альтернатив. В 2005 году зипрекса стала самым продаваемым лекарством компании Lilly, с доходом 4,2 миллиарда долларов72.

Взятки, реклама и ложь привели к тому, что врачи перестали использовать старые дешевые лекарства. В 2002 году продажи зипрексы в Дании были в 54 раза выше, чем продажи галоперидола, и доходили до ошеломляющих 30 миллионов евро в год! И это в такой маленькой стране. Этому нет никакого оправдания. Двумя годами ранее в «Британском медицинском журнале» был опубликован мета-анализ, который доказывал, что «новые препараты не имеют однозначных преимуществ, чтобы стать средствами первой линии»73.

В последний раз, когда я проверял цену зипрексы, она стоила в семь раз больше галоперидола. Безответственно растрачивается так много денег, и организации пациентов этому способствуют. Они знают только то, что им говорят фармацевтические компании или психиатры, что примерно одно и то же, так как психиатры тоже, как правило, знают только то, что говорят компании. Поэтому неудивительно, что председатель организации психиатрических пациентов в 2001 году назвал неэтичным то, что датские психиатры слишком медленно берут на вооружение такие новые антипсихотики, как зипрекса и риспердал (рисперидон)74. Исследователь пояснил, что многие пациенты на зипрексе прибавляют 15–25 кг веса в течение нескольких месяцев, а также существует риск развития диабета и повышения уровня холестерина. Он также прокомментировал неблагоприятные эффекты риспердала и сказал, что вероятная причина, по которой председатель хотела, чтобы эти препараты использовались чаще, в том, что побочные эффекты малоизвестны. Это действительно мудрые слова.

В главе 2 я рассказал, что компания Lilly согласилась выплатить более 1,4 миллиарда долларов за незаконный маркетинг по многочисленным не разрешенным показаниям, в том числе при болезни Альцгеймера, депрессии и слабоумии. Особенно зипрексу рекламировали среди детей и пожилых людей, хотя вред от нее очень велик и включает сердечную недостаточность, пневмонию, значительное увеличение веса и диабет75. В 2006 году внутренние документы Lilly, свидетельствующие о значительном преуменьшении риска лекарства, просочились в New York Times72, 76. Главный ученый Lilly Алан Брейер в 1999 году сказал сотрудникам, что «увеличение веса и возможная гипергликемия представляют серьезную угрозу долгосрочному успеху такого важного препарата». Компания скрыла, что исследование 1999 года обнаружило, что уровень сахара крови у пациентов постоянно увеличивается на протяжении 3 лет76.

Lilly возбудила судебное дело в отношении ряда врачей, юристов, журналистов и активистов, которые опубликовали компрометирующие документы в Интернете, и после судебного запрета они исчезли.

В 2007 году компания все еще утверждала, что «…многочисленные исследования не обнаружили, что зипрекса вызывает диабет», хотя уже с 2003 года она и аналогичные ей препараты имели на этикетках предупреждения FDA о случаях гипергликемии. Собственные исследования компании Lilly показали, что 30% пациентов прибавляли в весе по меньшей мере 10 кг в течение года приема, и как психиатры, так и эндокринологи свидетельствовали, что зипрекса вызвала диабет у много большего числа пациентов, чем другие лекарства76.

Зипрекса, вероятно, значительно вреднее, чем многие другие антипсихотики77. В 2001 году истекал срок действия патента на бестселлер Lilly, антидепрессант прозак, и компания отчаянно пыталась хоть как-то обмануть людей и принудить их покупать зипрексу. Она позиционировалась как стабилизатор настроения, а не антипсихотик. Но зипрекса вовсе не стабилизирует настроение.

Врачи общей практики были обеспокоены вредом нейролептиков, но Lilly была полна решимости «изменить их восприятие». Внутренние документы все это содержат. В психиатрии не имеет значения, какие вы принимаете препараты, так как большинство из них взаимозаменяемы, и психиатры легко поддаются на манипуляции, что видно даже по тому, как они определяют и называют заболевания.

Давайте посчитаем, сколько людей компания Lilly убила своей зипрексой. К 2007 году ее приняли более 20 миллионов человек78. Мета-анализ рандомизированных исследований оланзапина и аналогичных препаратов у пациентов с болезнью Альцгеймера или деменцией показал, что 3,5% умерли, принимая лекарство, а 2,3% – принимая плацебо (р = 0,02)79. Таким образом, на каждые 100 пациентов была одна дополнительная смерть. Пожилые пациенты часто получают несколько лекарств и более уязвимы к их вредоносным эффектам, что означает, что уровень смертности среди них, вероятно, выше, чем у более молодых пациентов. Однако включенные в обзор исследования обычно длились всего 10–12 недель, а большинство пациентов в реальной жизни лечатся в течение долгих лет. Более того, такие лекарства, как зипрекса, наиболее часто используются в пожилом возрасте. О смертях в испытаниях сообщают не всегда, и истинный уровень смертности, вероятно, выше, чем показано в мета-анализе. Одна смерть на сто пациентов представляется разумной оценкой. Поэтому я считаю, что 200 000 из 20 миллионов пациентов, получавших зипрексу, были убиты препаратом. Особенно печально то, что многие из этих пациентов вовсе не должны были его принимать.

Поскольку зипрекса – не единственное лекарство, число погибших намного выше. Компания AstraZeneca замолчала клиническое испытание, которое показало, что кветиапин (сероквель) приводит к высокой частоте отказа от лечения и к существенной прибавке веса. На встречах в Европе и США компания представляла данные, которые, напротив, указывали, что препарат помогает психотическим пациентам снизить вес80.

Набор слайдов лекторов и по крайней мере одна журнальная статья заявляли, что кветиапин не увеличивает вес тела, в то время как внутренние данные показали, что 18% пациентов имели прибавку веса по крайней мере на 7%77. AstraZeneca распространяла и другую ложь77. Она представила результаты мета-анализа четырех исследований, показывающие, что кветиапин дает лучший эффект, чем галоперидол, но внутренние документы, ставшие доступными при судебном разбирательстве, показали, что это было в точности наоборот: кветиапин был менее эффективен, чем галоперидол.

 

Итог по психотропным лекарствам

Как получилось, что мы позволяем фармацевтическим компаниям настолько много лгать, совершать преступления и убивать сотни тысяч пациентов? Почему мы ничего не делаем? Почему бы не заключить виновных в тюрьму? Почему многие люди по-прежнему против публичного доступа ко всем необработанным данным всех клинических испытаний? Почему они против слома всей системы, против того, чтобы только ученые из общественных организаций тестировали лекарства, без вмешательства фармацевтической промышленности?

Я знаю нескольких отличных психиатров, которые здорово помогают своим пациентам, например, Дэвид Хили использует выжидательную тактику, прежде чем выписать лекарства пациентам с первым эпизодом21. Я также знаю, что некоторые лекарства полезны для некоторых пациентов. И я ни в коем случае не «против психиатрии». Но мои исследования в этой области привели меня к неутешительному выводу.

Нашим гражданам было бы гораздо лучше, если бы все психотропные лекарства исчезли с рынка, так как врачи не в состоянии с ними справляться. Их наличие создает больше вреда, чем пользы, и это неоспоримо.

 

Ссылки

1. Keller M.B., Ryan N.D., Strober M., et al. Efficacy of paroxetine in the treatment of adolescent major depression: a randomized, controlled trial. J Am Acad Child Adolesc Psychiatry. 2001; 40: 762–72.

2. Bass A. Side Effects – a prosecutor, a whistleblower, and a bestselling antidepressant on trial. Chapel Hill: Algonquin Books; 2008.

3. Jureidini J.N., McHenry L.B., Mansfield P.R. Clinical trials and drug promotion: selective reporting of study 329. Int J Risk Safety Med. 2008; 20: 73–81.

4. Jureidini J.N., McHenry L.B. Confl icted medical journals and the failure of trust. Accountability in Research. 2001; 18: 45–54.

5. More fraud from drug giant GlaxoSmithKline companies – court documents show. Child Health Safety. 2010 Dec 1.

6. Moynihan R., Cassels A. Selling Sickness: how the world’s biggest pharmaceutical companies are turning us all into patients. New York: Nation Books; 2005.

7. Boyce J. Disclosure of clinical trial data: why exemption 4 of the freedom of information act should be restored. Duke Law & Technology Review. 2005; 3.

8. Jurand S.H. Lawsuits over Antidepressants Claim the Drug is worse than the Disease. American Association for Justice. 2003 Mar 1. Available online at: www.thefreelibrary.com/_/print/ PrintArticle.aspx?id=99601757 (accessed 23 Dec 2012).

9. Healy D. Pharmageddon. Berkeley: University of California Press; 2012.

10. Brownlee S. Overtreated: why too much medicine is making us sicker and poorer. New York: Bloomsbury; 2007.

11. Kingston A. A national embarrassment. Maclean’s Magazine. 2012 Oct 17.

12. The creation of the Prozac myth. The Guardian. 2008 Feb 27.

13. Healy D. Let Them Eat Prozac. New York: New York University Press; 2004.

14. Furukawa T.A. All clinical trials must be reported in detail and made publicly available. Lancet. 2004; 329: 626.

15. Harris G. Merck says it will post the results of all drug trials. New York Times. 2004 Sept 6.

16. Lenzer J. Secret US report surfaces on antidepressants in children. BMJ. 2004; 329: 307.

17. Lenzer J. Crisis deepens at the US Food and Drug Administration. BMJ. 2004; 329: 1308.

18. Giles J. Did GSK trial data mask Paxil suicide risk? New Scientist. 2008 Feb 8.

19. Healy D. SSRIs and deliberate self-harm. Br J Psychiatry. 2002; 180: 547.

20. Khan A., Warner H.A., Brown W.A. Symptom reduction and suicide risk in patients treated with placebo in antidepressant clinical trials: an analysis of the Food and Drug Administration database. Arch Gen Psychiatry. 2000; 57: 311–17.

21. Power N., Lloyd K.. Response from Pfizer. Br J Psychiatry. 2002; 180: 547–8.

22. Rockhold F., Metz A., Traber P. Response from GlaxoSmithKline. Br J Psychiatry. 2002; 180: 548.

23. Healy D. Did regulators fail over selective serotonin reuptake inhibitors? BMJ. 2006; 333: 92–5.

24. Healy D., Cattell D. Interface between authorship, industry and science in the domain of therapeutics. Br J Psychiatry. 2003; 183: 22–7.

25. Lenzer J. FDA to review ‘missing’ drug company documents. BMJ. 2005; 330: 7.

26. Boseley S. Scandal of scientists who take money for papers ghostwritten by drug companies. The Guardian. 2002 Feb 7.

27. Whittington C.J., Kendall T., Fonagy P., et al. Selective serotonin reuptake inhibitors in childhood depression: systematic review of published versus unpublished data. Lancet. 2004; 363: 1341–5.

28. Seroxat/Paxil Adolescent Depression. Position piece on the phase III clinical studies. GlaxoSmithKline document. 1998 Oct.

29. Laughren T.P. Overview for December 13 Meeting of Psychopharmacologic Drugs Advisory Committee (PDAC). 2006 Nov 16. Available online at: www.fda.gov/ohrms/dockets/ac/06/ briefing/2006-4272b1-01-FDA.pdf (accessed 22 October 2012).

30. Internal Eli Lilly memo. Bad Homburg. 1984 May 25.

31. Eli Lilly memo. Suicide Report for BGA. Bad Homburg. 1990 Aug 3.

32. Montgomery S.A., Dunner D.L., Dunbar G.C. Reduction of suicidal thoughts with paroxetine incomparison with reference antidepressants and placebo. Eur Neuropsychopharmacol. 1995; 5: 5–13.

33. GlaxoSmithKline. Briefi ng Document. Paroxetine adult suicidality analysis: major depressivedisorder and non-major depressive disorder. 2006 April 5.

34. Gunnell D., Saperia J., Ashby D. Selective serotonin reuptake inhibitors (SSRIs) and suicide in adults: meta-analysis of drug company data from placebo controlled, randomised controlled trials submitted to the MHRA’s safety review. BMJ. 2005; 330: 385.

35. Healy D.T. Risk of suicide. BMJ. 2005 Feb 18. Available online at: www.bmj.com/content/330/7488/385?tab=responses (accessed 18 December 2012).

36. Fergusson D., Doucette S., Glass K.C., et al. Association between suicide attempts and selective serotonin reuptake inhibitors: systematic review of randomised controlled trials. BMJ. 2005; 330: 396.

37. Menzies K.B. 2006 PDAC Regarding the Results of FDA’s Ongoing Meta-analysis of Suicidality Data from Adult Antidepressant Trials. FDA. 2006 Dec 1.

38. Schelin E.M. [Healthy skepticism is the best medicine]. Ugeskr Læger. 2010; 172: 3361.

39. Lexchin J., Light D.W. Commercial influence and the content of medical journals. BMJ. 2006; 332: 1444–7.

40. Gorman J.M., Korotzer A., Su G. Efficacy comparison of escitalopram and citalopram in the treatment of major depressive disorder: pooled analysis of placebo-controlled trials. CNS Spectr. 2002; 7(4 Suppl. 1): 40–4.

41. Escitalopram (Lexapro) for depression. Medical Letter. 2002; 44: 83–4.

42. Melander H., Ahlqvist-Rastad J., Meijer G., et al. Evidence b(i)ased medicine – selective reporting from studies sponsored by pharmaceutical industry: review of studies in new drug applications. BMJ. 2003; 326: 1171–3.

43. Carlsen L.T. [A diffi cult balance]. Tænk + Test. 2003; 32: 30–3.

44. Lindberg M. [Interesting regard for exports]. Dagens Medicin. 2002 Nov 29.

45. [The Danish Drug Agency gives Lundbeck hindwind]. Politiken. 2004 Sept 13.

46. [Treatment with antidepressants]. Danish Institute for Rational Drug Therapy. 2004 Sept 10.

47. Dyer O. Lundbeck broke advertising rules. BMJ. 2003; 326: 1004.

48. Cipriani A., Santilli C., Furukawa T.A., et al. Escitalopram versus other antidepressive agents for depression. Cochrane Database Syst Rev. 2009; 2: CD006532.

49. Turner E.H., Matthews A.M., Linardatos E., et al. Selective publication of antidepressant trials and its infl uence on apparent efficacy. N Engl J Med. 2008; 358: 252–60.

50. Gartlehner G., Hansen R.A., Morgan L.C., et al. Comparative benefi ts and harms of secondgeneration antidepressants for treating major depressive disorder: an updated meta-analysis. Ann Intern Med. 2011; 155: 772–85.

51. Dyer O. Lundbeck broke advertising rules. BMJ. 2003; 326: 1004.

52. Masculine. Available online at: www.sprunk-jansen.com/da (accessed 2012 October 28).

53. Svansø V.L. [Lundbeck needs to fi ght for the company’s image]. Berlingske. 2011 May 14.

54. Petersen M. Our Daily Meds. New York: Sarah Crichton Books; 2008.

55. US Department of Justice. Drug Maker Forest Pleads Guilty; to pay more than $313 million to resolve criminal charges and False Claims Act allegations. 2010 Sept 15.

56. Hyltoft V. [Lundbeck partner in settlement about suicides]. Berlingske. 2011 Feb 8.

57. Meier B., Carey B. Drug maker is accused of fraud. New York Times. 2009 Feb 25.

58. Edwards J. Suit vs. Forest Labs names execs linked to alleged lies about Lexapro, Celexa. CBS News, Moneywatch. 2009 Feb 26.

59. Meier B. A medical journal quandary: how to report on drug trials. New York Times. 2004 June 21.

60. Harris G. Document details plan to promote costly drug. New York Times. 2009 Sept 1.

61. US Senate, Committee on Finance. Letter about Lexapro documents. 2009 Aug 12. Available online at: www.nytimes.com/packages/pdf/politics/20090831MEDICARE/20090831_MEDICARE. pdf (accessed 2011).

62. Olfson M., Blanco C., Liu S.M., et al. National trends in the office-based treatment of children, adolescents, and adults with antipsychotics. Arch Gen Psychiatry. 2012; Aug 6: 1–10.

63. Tyrer P., Kendall T. The spurious advance of antipsychotic drug therapy. Lancet. 2009; 373: 4–5.

64. Rosenheck R.A. Pharmacotherapy of fi rst-episode schizophrenia. Lancet. 2008; 371: 1048–9.

65. Kahn R.S., Fleischhacker W.W., Boter H., et al. Effectiveness of antipsychotic drugs in fi rst-episode schizophrenia and schizophreniform disorder: an open randomised clinical trial. Lancet. 2008; 371: 1085–97.

66. Stark J. McGorry aborts teen drug trial. Sydney Morning Herald. 2011 Aug 21.

67. Leucht S., Corves C., Arbter D., et al. Second-generation versus fi rst-generation antipsychotic drugs for schizophrenia: a meta-analysis. Lancet. 2009; 373: 31–41.

68. 68 Safer D.J. Design and reporting modifi cations in industry-sponsored comparative psychopharmacology trials. J Nerv Ment Dis. 2002; 190: 583–92.

69. Thornley B., Adams C. Content and quality of 2000 controlled trials in schizophrenia over 50 years. BMJ. 1998; 317: 1181–4.

70. Pfizer memorandum. 1989 April 26.

71. Duggan L., Fenton M., Rathbone J., et al. Olanzapine for schizophrenia. Cochrane Database Syst Rev. 2005; 2: CD001359.

72. Lenzer J. Drug company tries to suppress internal memos. BMJ. 2007; 334: 59.

73. Geddes J., Freemantle N., Harrison P., et al. Atypical antipsychotics in the treatment of schizophrenia: systematic overview and meta-regression analysis. BMJ. 2000; 321: 1371–6.

74. Larsen N.-E. [New medicine has considerable adverse effects]. Dagens Medicin. 2001 Sept 27.

75. Sheller S.A. The Largest Pharma Fraud Whistleblower Case in US history totaling $1.4 billion. Press release. 2009 Jan 15. Available online at:www.reuters.com/article/2009/01/15/idUS182128+15-Jan-2009+PRN20090115 (accessed 17 July 2013).

76. Berenson A. Eli Lilly said to play down risk of top pill. New York Times. 2006 Dec 17.

77. Spielmans G.I., Parry P.I. From evidence-based medicine to marketing-based medicine: evidence from internal industry documents. Bioethical Inquiry. 2010. DOI 10.1007/s11673-010-9208-8.

78. Dyer O. Lilly investigated in US over the marketing of olanzapine. BMJ. 2007; 334: 171.

79. Schneider L.S., Dagerman K.S., Insel P. Risk of death with atypical antipsychotic drug treatment for dementia: meta-analysis of randomized placebo-controlled trials. JAMA. 2005; 294: 1934–43.

80. McGauran N., Wieseler B., Kreis J., et al. Reporting bias in medical research – a narrative review. Trials. 2010; 11: 37.