ЗАДАЧИ ПАРТИИ НА ТЕОРЕТИЧЕСКОМ ФРОНТЕ

Доклад в ленинградском отделении Комакадемии в январе 1931 г.

/Печатается по сокращенной стенограмме. — Ред. /

Наше сегодняшнее собрание является, пожалуй (если подобрать громкое слово), историческим в жизни Ленинградской организации.

Комакадемия существует уже порядочно времени, но как-то все получалось так, что мы не находили времени поговорить по вопросам, которыми занимаются работники Комакадемии.

Отсюда, мне кажется, и проистекают трудности нашего первого собеседования по столь важным вопросам. Тем не менее, если учесть итог работы последнего объединенного пленума ЦК и ЦКК, если постараться сразу поставить в поле зрения те задачи, которые записаны в этих решениях, то каждому будет ясно, что осуществить, выполнить и разрешить эти задачи на протяжении ближайшего отрезка времени, скажем, на протяжении настоящего года, мы сможем только в том случае, если действительно сумеем мобилизовать весь наш актив всей нашей партии, всего рабочего класса. Мне кажется, что если говорить об отдельных группах нашей партии, нашей организации, так надо совершенно твердо сказать, что задача, роль и значение квалифицированных кадров нашей партии, разной квалификации, сейчас представляются особенно ответственными.

Если посмотреть поверхностно, если можно так выразиться, на те задачи, которые мы сейчас перед собой выдвинули, может даже показаться, что, в сущности говоря, ничего особенного в них нет, что те вопросы, те задачи, которые перед нами стоят, они, так сказать, являются продолжением вчерашнего дня, ничего тут принципиально-отличного от вчерашнего нет, и, пожалуй, дело скорей в количестве, чем в качестве. Это далеко не так.

Об этом свидетельствует то центральное место в наших решениях, которое говорит, что мы в наступившем хозяйственном и календарном (которые совпадают) году завершим строительство фундамента социализма в нашей стране. Если это так, а это так, то отсюда, конечно, вытекает то кардинальное, решающее новое, что сейчас выступает в нашей работе на ближайший отрезок времени.

Но, прежде чем об этом говорить, я хотел вам напомнить ту сложность обстановки, которая окружает нашу социалистическую стройку.

Я, к великому сожалению, не располагаю ни временем, ни возможностью, чтобы дать вам подробную картину этого положения, я напомню вам (боюсь стать очень популярным), напомню то обстоятельство, которое сейчас является основным во всей международной жизни и вокруг чего вращаются все вопросы международной политики нашей и международной политики вообще — это кризис, который сейчас переживает капиталистический мир. Я не буду возвращать вас к характеристике этого кризиса.

Надо лишь сказать, что все то, что мы по этому поводу говорили, все это целиком и полностью сейчас подтверждается. Кризис протекает на фоне общего распада мирового капитализма.

Он гораздо болезненнее, гораздо тяжелее переносится капиталистической системой, чем все прошлые кризисы, хотя бы по одному тому, что капитализм находится в монополистической стадии своего развития. Это в огромной степени осложняет дело и создает такое положение, в котором действительно и по сей день не видно просвета. Вы знаете, что теперь уже трудно найти такую капиталистическую страну, которая так или иначе не была бы охвачена этим самым кризисом. Не нужно приводить общих мест, общих данных для характеристики этого дела, так как это вы все знаете и знаете, что этот кризис является самым серьезным и самым глубоким из всех капиталистических кризисов, бывших до настоящего времени. Когда мы впервые выдвинули это положение, оно казалось для многих и многих, не только наших противников, но и даже некоторых наших сторонников, преувеличением. Теперь это ясно, справедливость этой формулировки абсолютно доказана.

Все вы понимаете, что в основе кризиса лежит перепроизводство. Интересные цифры публикует в этом отношении Варга. Они относятся к сентябрю 1930 г., но они достаточно любопытны и показательны.

Есть один из показателей, на основании которого можно судить безошибочно, что будет с кризисом в данной стране или во всем капиталистическом мире завтра. Хорошим барометром этого дела являются запасы, во-первых, сырьевые запасы, готовые быть двинутыми на фабрику, и, во-вторых, продукция капиталистической промышленности. Количество того и другого определяет, что будет завтра: можно ли надеяться на то, что снова создастся соответствующее равновесие и производительные силы найдут новые звенья, за которые зацепятся, и вся эта капиталистическая машина завертится вновь, вовлекая, возбуждая новые и новые звенья производительных сил.

Так вот что получается:

Если взять запасы предыдущего года за 100, то каков будет коэффициент за 1930 г.?

Каменный уголь в Германии и Бельгии 481

Медь (электролитная) (тут имеется в виду главным образом

Америка). 381

Цинк (США) 257

Шелк-сырец (Япония) 364

Каучук (США и Великобритания) 158

Кофе 137

Олово 165

Хлопок 153

О чем это говорит? Это говорит о том, что несмотря на стремительнейшее сокращение производства во всех странах, несмотря на то, что в капиталистических странах десятки миллионов безработных, когда промышленность сплошь и рядом используется только на 50 % своей мощности и таким образом выпуск товара сокращается в невероятных размерах, — запасы все еще такие, которые превосходят предыдущие годы.

Вы можете задать вопрос: может быть, с готовыми товарами дело обстоит иначе?

Вот данные, относящиеся к 1929/30 г.: Если в 1923–1925 гг. соответствующую продукцию взять за 100, то получается следующее:

По разного рода товарам в 1929 г. общий индекс получается 122, в 1930 г. — 150 (в 11/2 раза больше, чем был в 1923 и в 1925 г.). Промышленные изделия в 1929 г. — 121, в 1930 г. — 127. Железные и стальные изделия в 1929 г. — 132, в 1930 г. — 134.

Вот эта небольшая справка, она должна дать яркую иллюстрацию того, насколько можно надеяться, что кризис в ближайшие месяцы, в ближайшие даже годы может, так сказать, рассосаться. Ведь если взять с обратной стороны, прежде всего вы должны будете получить показатели того, что эти запасы товаров начинают рассасываться, т. е. перепроизводство каким-то образом ликвидируется, и таким образом является новая возможность дальнейшего развертывания производства. До середины прошлого года мы не видели не только сокращения этих запасов, но видели их увеличение.

То, что мы говорили относительно судьбы капиталистической стабилизации, развертывания революционного движения среди рабочих масс, все это на ближайший период времени обеспечено целиком и полностью.

К чему я это веду, товарищи? Я веду это к тому, что все эти вопросы сейчас, в работе нашей большевистской теоретической мысли, должны найти совершенно определенное, совершенно отчетливое отражение. Очевидно, этим вопросом нам нужно, не переставая, заниматься и развертывать эти самые вопросы все глубже и больше изучать их во всех деталях, потому что кризис действительно носит исключительный характер, и если говорить с точки зрения пророчества на завтрашний день, надо сказать, что очень трудно быть уверенным в том, что, вообще говоря, капиталистическая система из этого тупика, в котором она оказалась, сумеет выбраться, чтобы, так сказать, безболезненно, но чтобы вообще можно было выйти на те рубежи, на которых эта капиталистическая система находилась накануне мирового кризиса, — скорей можно утверждать как раз обратное. Я говорил вначале, что кризис, который развернулся теперь, это кризис не обычного порядка, это не тот кризис, который, как бывало раньше, затронет капиталистическую систему, а после этого с новой силой, с еще большей жадностью разворачиваются в капиталистических рамках производительные силы капиталистической системы со всеми проистекающими последствиями. В отношении этого кризиса мы говорили, как вы помните, о том, что этот кризис, если не везде, то, во всяком случае, в ряде капиталистических стран, неизбежно перерастает в кризис политический. И вот это обстоятельство, имеющее огромное значение для дальнейшего развертывания революционного движения рабочих масс Западной Европы и Америки, играет, как вы знаете, решающее значение. Так вот сейчас подтверждений тому, что этот кризис местами перерастает в кризис политический, подтверждений этому много искать не приходится, в этом нет никаких сомнений.

Все вы, конечно, знаете, что самой удобоваримой для капитализма государственной формой является буржуазно-демократическая республика. Она всеми своими гранями прилажена именно к тому, чтобы капитализм чувствовал себя «как у Христа за пазухой». Это высшая форма, высшая государственная оболочка для максимального развертывания всех возможностей в системе капитализма.

Что получается сейчас?

В самой классической, так сказать, стране парламентаризма и буржуазного демократизма — в Англии — не только со стороны консерваторов, но даже и со стороны отдельных представителей английской меньшевистской партии сейчас выдвигается вопрос о необходимости образования такого правительства, которое бы гарантировало английскую промышленность и английскую государственность от дальнейших неизбежных потрясений. Там уже говорят: довольно иметь дело с отдельными партиями, все это чепуха, а надо просто-напросто доверить руль государственного управления пяти наиболее изысканным, наиболее опытным и прожженным политическим, финансовым, экономическим и прочим деятелям; им передать всю полноту власти, пусть они расправляются с верхней и нижней палатой, «как бог на душу положит», но чтоб была настоящая твердая власть.

Может быть, это звучит некоторым анекдотом в английской обстановке; может быть, это еще недостаточно серьезно. Но, товарищи, если события будут развертываться дальше так, как они развертываются сегодня, — завтра эти разговоры встанут самым серьезным образом, это, я говорю, пока-что звучит анекдотично, но что звучит совершенно не анекдотично, это то, что происходит сейчас в Германии.

Ведь там, в сущности говоря, от всего парламентаризма в самое ближайшее время может ничего не остаться. Кризис этой самой политической системы абсолютно налицо.

Не стоит и говорить о том, что происходит в Польше, которая одна из первых вступила в экономический кризис, на которую особенно тяжко этот кризис давит, и где переход в полосу политического кризиса абсолютно налицо. Там нет сейчас никакого сейма, никаких парламентов, и для того, чтобы поддерживать эту самую расшатавшуюся капиталистическую экономику, пану Пилсудскому приходится прямым насилием проводить целый ряд мероприятий.

Короче говоря, самая покладистая для капиталистической системы форма государственного существования — буржуазно-демократический уклад — сходит на-нет, и от него в ряде стран остается все меньше следов.

Почему это происходит? Да потому и происходит, что дело зашло настолько далеко, что сейчас уже нужны какие-то сверхординарные формы для того, чтобы так или иначе еще удержать эту расшатывающуюся капиталистическую систему, расшатывающуюся не по дням, а по часам.

Отсюда совершенно не случайно появление фашистской партии, которую мы сейчас имеем налицо почти во всех странах. На данном отрезке времени это особенно резко выступает в той же самой Германии. Приход фашистов там уже, в ряде каналов теперешней германской политики, становится фактом. Конечно, никакие парламенты там уже не действуют, а действует эта самая гитлеровская банда, которая все больше и больше идет к диктатуре. Нужны уже сверхординарные меры для того, чтобы как-то еще удерживаться в той обстановке, в которую сейчас ввержена сама капиталистическая система.

Таким образом и то положение, которое многими и многими оспаривалось (считалось необоснованным то, что в ряде стран современный капиталистический кризис неизбежно будет перерастать в кризис политический), мы теперь уже видим совершенно реально, совершенно объективно подтверждающимся. Повторяю, это второе обстоятельство играет тоже очень большую роль не только для общей мировой политики, но и для нашей советской политики на данный отрезок времени. Ведь тут осложнение теперь получилось еще и потому, что просвета нигде не вырисовывается, и потому, что уже нет ни одной страны, которая не была бы охвачена этим самым кризисом, и потому, что для ликвидации этого кризиса отрезаны уже самим историческим ходом развития современной экономики те возможности, которые практиковались обычно раньше. И вам теперь станет ясным то положение, которое там создалось. Ведь если раньше было перепроизводство, можно было искать для него выход где-то на другом материке, где-то в колониях, и проч. Теперь положение другое. Сейчас вышло так, что делить уже нечего, все разделено, особенно, в последнюю империалистическую войну. Теперь все разделено настолько, что сейчас нет живого места, которое стало бы поглощать с большого капиталистического стола его продукты.

Наконец, если прибавить к этому, чего не было раньше, существование нашего Советского Союза, который также выключается из системы возможного использования для капиталистов, — то станет ясным, как тяжело, безвыходно положение капитализма.

Вся обстановка мирового капитализма и гигантские успехи социализма в СССР усиливают опасность войны против Советского Союза. Когда мы говорим о том, что интервенция никогда не была так близка, как сейчас, между прочим, мы имеем в виду именно положение капитализма, потому что ход капиталистического развития сейчас таков, что вольно или невольно, хочешь или не хочешь, для любого буржуазного правительства создается такая перспектива (мы-то понимаем, что это ложная перспектива возможности плодотворного выхода из положения, но для них это может показаться и не ложным) — попробовать одну из возможностей, найти отдушину из той очень густой атмосферы, которая там создалась, путем похода против СССР.

У нас есть очень много данных, помимо того, что мы обнаружили на процессе той же самой «Промпартии», помимо всего этого, по разным каналам мы уже имеем всякого рода сведения, говорящие о том, что опасность интервенции в СССР, именно в силу положения, в котором оказался сейчас капитализм в Европе и Америке, сейчас гораздо ближе, неизмеримо ближе, чем когда бы то ни было.

Ведь надо прямо сказать, что капиталисты всегда были не прочь предпринять поход против СССР. Вы это прекрасно понимаете. Но ведь надо же сказать и то, что никогда II Интернационал не был так увязан в этих интервенционистских замыслах, как сейчас. Если меньшевики, будут отрицать то, что они замышляют интервенцию в 1930 г. и сейчас в 1931 г., то разрешите усомниться.

Я веду это к тому, что эта самая политика интервенции сейчас находит сторонников не только у самых непосредственных классовых врагов наших, но даже и у таких людей, как предатели II Интернационала, которых некоторая часть рабочих до сих пор рассматривала как друзей. Они никогда нашими друзьями не были, они всегда были нашими врагами, а в последнее время они стали активными сторонниками интервенции.

Вспомните философию того же Вандервельде, который побывал в нашем Советском Союзе. Возвращаясь к себе домой, он распространял против нас всякого рода слухи, но, как только вопрос доходил до того, что СССР угрожает война, он говорил, что этого допустить нельзя. Он говорил: «Сами сгниют, сгниют на корне».

А сейчас и более пацифистски (если можно так выразиться) настроенные из них другого выхода не видят.

Ставка на наше перерождение окончательно бита.

Нет выхода, хочешь или. не хочешь, будь ты двадцать тысяч раз пацифист, если сегодня ты не поставил в порядок дня вооруженную борьбу против Советского Союза, завтра ты это обязательно поставишь и запишешь потому, что надо сказать, что тут действительно столкновение капитализма и коммунизма.

Столкновение между этими двумя мирами неизбежно в ближайший исторический этап. И вот сейчас мы видим совершенно резкий, совершенно твердый и решительный поворот, поворот даже, повторяю, II Интернационала, у которого на знамени сегодня написано: «Интервенция в Советский Союз». Вчера этого не было. Вчера они думали, что все-таки все наши фантастические планы столкнутся со всяческими препятствиями и пр. и пр. Но вот жизнь шла и шла все успешней и успешней, развивалась социалистическая стройка из года в год, сейчас они видят, что на этом месте ожидать реального перерождения нашей революции, ожидать, что практика нас победит, что революция обанкротится — не приходится, и поэтому твердо и прямо ставится вопрос об интервенции в Советскую страну. Это обстоятельство имеет огромное значение, и если мы отдаем себе ясный отчет в том, в какой стадии развала и разложения находится сейчас капиталистическая система, если до конца продумать все те установки, которые мы дали, — ничего неожиданного не будет в том, как себя, скажем, ведет тот же самый Абрамович. Иначе и быть не может.

Если раньше могли быть такие мнения у отдельных лиц, то только потому, что они недооценивали глубины кризиса, который сейчас разъедает капиталистическую систему. А поскольку мы это себе представляем, следует логически, что не только Пуанкарэ, не только Бриан и прочие жрецы капитализма хотят интервенции в СССР, но им на помощь идет, конечно, и II Интернационал.

Вот почему, между прочим, изучение современного мирового кризиса приобретает первостепенное мировое значение для нашей непосредственной социалистической работы внутри нашей страны.

Всяческий кризис интересен, а теперешний, мировой, со всеми его особенностями, представляет сугубый интерес. Можно сидеть на любой полочке Комакадемии и этим вопросом заниматься, но это интересное просто само по себе, а интересно для того, что мы сегодня делаем внутри нашей страны, для нашей социалистической стройки. Потому что, когда мы говорим: надо быть на-чеку — это совершенно правильно, но надо определенно знать, кто и как должен быть на-чеку. Для этого надо очень внимательно изучать те процессы, которые сейчас в капиталистической системе происходят.

Это обстоятельство должно лечь в основу теоретической работы для того, чтобы мы действительно по-настоящему вооружились.

Для того, чтобы вооружиться по-настоящему в той обстановке, которая нас сейчас окружает, для этого необходимо внимательнейшее изучение через соответствующие органы нашей партии мирового кризиса. Это крупнейший вопрос сегодняшнего дня. Он не просто сам по себе интересен, а он диктуется необходимостью, это диктуется нашим сегодняшним существованием. В современной обстановке надо следить, каким образом развивается, зреет, организуется то необходимое большинство в среде рабочего класса Европы и Америки, которое в конечном счете решит судьбу капитализма.

Вы знаете, что бросаться в бой за революцию ни одна из стран не сможет, пока необходимое большинство рабочего класса не встанет на новые позиции.

Надо вам сказать, что никогда действительно ожесточение против нас не росло в такой степени, как в настоящий период. В иностранных газетах читаешь, что никакой интервенции не предполагается, что большевики все это придумывают. Но все это — одна видимость. А по существу надо прямо сказать, что более энергичного наступления на нас, чем то, которое ведется в настоящее время, мы давно не видали.

Я не буду повторять тех решений, которые у нас вынесены последним пленумом Центрального Комитета партии, эти решения иначе как историческими назвать нельзя. Но тут нам надо условиться только об одном, — что теперь речь идет не только о том, чтобы еще раз подтвердить правильность тех решений, которые мы приняли, сейчас идет речь о том, чтобы действительно в максимальной степени мобилизоваться вокруг всех этих вопросов. В них выражена программа нашей дальнейшей социалистической стройки и в городе и в деревне. Я хотел только сказать, что с завтрашнего же дня, с сегодняшнего дня, с настоящей минуты еще раз и еще раз требуется огромнейшая мобилизация вокруг всех этих вопросов, причем должен сказать то, что мы на всех собраниях повторяем, по-моему правильно, что сейчас, на данный 1931 год, речь идет не только о количественных показателях, о количестве нашей работы, вообще о всех количествах, — речь идет о качестве более, чем когда бы тони было. И не так надо понимать это качество, чтобы всякая пепельница была лучше, чем делалась до сих пор.

Она должна быть лучше. Но надо сказать, что качество нашей стройки решительно меняется и дальше будет изменяться, как никогда.

Мы с вами живем в таком периоде, когда мы в СССР с капитализмом в основном рассчитались, но коммунизма еще не достигли. Мы вступили в период социализма, хотя до построения социалистического общества еще далеко.

Нет никакого сомнения в том, что и в период социализма наше движение вперед не будет совершаться гладенько из года в год.

Когда мы говорим о качестве, когда записано в наших решениях, что мы в 1931 году завершим фундамент социалистической стройки, надо все громадное значение этого факта понять. Тут речь идет не только о том, что наши доходы будут достигать 49 миллиардов.

Надо поднять качество всей работы вообще и качество нашей теоретической работы. Вот мне сдается, что вся теперешняя наша обстановка и вот этот ответственнейший перевал, который мы переживаем, требуют и от нашей теоретической мысли гораздо большей остроты, гораздо большей мобилизованности, чем, например, несколько лет тому назад.

Мне кажется, вы должны со мной согласиться, что если верно, что мы сейчас проходим огромный исторический этап, то как раз на этом ответственном этапе наша теоретическая мысль и ее развитие приобретают колоссальную важность.

Поэтому вопрос об этом самом качестве я хочу поставить гораздо шире, чем мы иной раз привыкли думать. Может быть тут нужно подобрать другое слово. Требование повышения качества распространить решительно на все области нашей работы и в том числе, далеко не в последнюю очередь, распространить и на нашу теоретическую мысль.

О качестве, скажем, промышленной и сельскохозяйственной продукции очень часто говорилось. Это — уже общее место. Но я напираю особенно на необходимость повысить качество работы именно тех наших организаций, которые призваны, в первую очередь, воспитывать и двигать вперед нашу теоретическую мысль.

Тут я вам комплиментов говорить не собираюсь, но один из вопросов, обращенных ко мне, гласил: «Какое место Комакадемия должна занимать в вашей Ленинградской организации?»

Если коротенько ответить, то надо сказать, что Комакадемия должна стать идеологическим и организационным штабом развертывания теоретической работы в нашей организации.

Это налагает весьма и весьма большие обязанности на Комакадемию, и в частности — на нас, руководителей нашей Ленинградской организации. Если кто-нибудь думает, что Комакадемия может занять какое-нибудь другое, более скромное положение, тогда может стать вопрос: нужно ли вообще такое учреждение?

Так дело обстоит сейчас. Оно так просто и коротко сформулировано, а ставит очень большие задачи перед вами и перед нами и перед всеми нами, вместе взятыми.

Я приведу один-два примера. Мы очень часто говорим о перестройке работы. У нас, ведь, нет ни одной организации, которая бы не ставила первым пунктом своей резолюции: «Недостаточно перестроились, недостаточно настроились..» Так начинается каждая резолюция.

Так, по-моему, пора перестать с этого дела начинать, а надо действительно перестраиваться буквально по всем звеньям нашей работы.

Я скажу по собственному опыту — огромные затруднения даже в этой перестройке мы претерпеваем потому, что как следует не можем обмозговать, как это перестроить, что перестроить, чтобы дело пошло более форсированным темпом, чем до сих пор.

Колоссальные задачи стоят перед нами. Возьмем для примера перестройку профсоюзов. Как она вырисовывается в данный момент?

Возьмем Союз металлистов. Я не знаю, сколько членов он насчитывает, но это настолько грандиозная — армия, управлять которой из одного штаба — ЦК Союза металлистов, при том огромном многообразии отраслей, которое называется металлопромышленностью, — надо быть сверх-Архимедом, чтобы с этим делом справиться.

Возьмем Союз горнорабочих. Все вы знаете роль топлива. Туда входят, как две главные ветви наших пролетариев, горняки и нефтяные рабочие.

Скажите, что общего между той и другой отраслью промышленности? Я сегодня говорил: общее то, что и тот и другой продукт — черный, но и это не всегда. Тот и другой вынимается из земли, но мало ли что вынимается из земли! Общее найти трудно, а разницу найти легко. Иная техника, иные методы — разное все. Никакой нефтяной рабочий не может быть хорошим углекопом, хорошим забойщиком и т. д. Почему же эти обе отрасли должны быть в одном союзе?

Любое из этих дел возьмите, и вы придете к следующему заключению: если мы действительно хотим стать лицом к производству, то слишком мало будет притти в фабзавкомы и говорить по поводу зарплаты, соцстраха и проч. Теперь, если ты хочешь помогать и повернуться лицом к этому производству, то, если у тебя тут турбостроение, — ты должен знать, что это такое, как, из чего, иначе — грош цена твоему руководству. А если это так, надо это все диференцировать, ограничить отдельной отраслью.

Коснемся другого вопроса, поставленного ликвидацией безработицы. Когда у нас была порядочная армия безработных, то трудно было найти рабочего, который бы не пожелал быть членом профсоюза, и вы понимаете, почему. Не только потому, что он совершенно сознателен, зрел и проч., не только поэтому. А каждый приезжающий от сохи, из деревни, у которого насчет сознания слабовато, как только приезжает в город, он знает, в какой союз обратиться, как туда можно вклиниться, потому что, не будучи членом профсоюза, найти работу было трудно.

А что сейчас получается? Мы сейчас переживаем огромный недостаток рабочей силы в ряде отраслей. На одном из очень крупных заводов под самой Москвой, в нескольких десятках километров от Москвы, 60 % рабочих не состоят членами профсоюзов.

Мы только теперь начинаем в это вглядываться, и не подлежит никакому сомнению, что если мы соответствующим образом не перестроим свою работу, то это и дальше так пойдет, потому что прямая заинтересованность отпала, так как сейчас не рабочий ищет работу, а работа ищет рабочего. Так что в этом отношении надо создавать какие-то новые стимулы для вовлечения в профсоюзы.

С одной стороны, мы сейчас видим на фабриках и заводах совершенно исключительные, новые, социалистические формы труда, мы видим такие явления, как у нас в последние дни хозяйственного года для стопроцентного выполнения промфинплана люди работали сверх урока на заводах, вопреки нашему запрещению сверхурочно работать, и отказывались от какой бы то ни было сверхурочной оплаты. Значит, мы подходим к тому положению, когда труд для организованного звена рабочего класса не становится предметом существования, когда работают не потому, что иначе не проживешь, если не станешь работать, но как раз наоборот — появляются проблески того, чем должен быть труд в коммунистическом обществе.

С другой стороны, на этом же самом этапе 60 % рабочего слоя по отдельным предприятиям не состоят членами профсоюза. Тут нечему удивляться, это противоречие, обусловленное характером той эпохи, которую мы с вами переживаем. С одной стороны — полнейший расчет, все более и более усиливающийся расчет с остатками капиталистической системы, но эти остатки еще сохраняются, и, с другой стороны, — нарастающие элементы нового коммунистического отношения к работе. Здесь громадный участок теоретической деятельности наших организаций, как, скажем, Комакадемия.

Наши задачи в деревне, в частности в Ленинградской области, огромны. Если мы их не осветим настоящим прожектором теории, все уголки нашей деревенской работы, — уверяю вас, что наша задача в деревне очень и очень усложнится. Деревня нашей Ленинградской области очень своеобразна. Она во многом отличается от деревни чисто сельскохозяйственной области.

Тут много разных условий, перечислять которые нет никакой надобности. Но вот кардинальный, решающий вопрос социалистического строительства в деревне — это наше колхозное строительство.

Все мы понимаем, что укрупненные хозяйства, обобществление — это все замечательно. Мы это понимаем и во всех резолюциях пишем. Но как это делать? И тут, оказывается, это гораздо сложнее. Что крупное лучше, чем мелкое, — это ясно, но как это крупное организовать — это не совсем ясно и сплошь и рядом очень и очень неясно.

Организация крупного общественного хозяйства в земледелии требует самого предельного внимания теоретической мысли. В заключение должен сказать одно: что, если мы будем по-настоящему думать о повышении качества всей нашей работы, то нам надо, в отношении нашей Комакадемии, те решения, которые вынесены Областным комитетом партии, возможно сильнее развернуть по линии практического осуществления. Я знаю, что там много трудностей, все это абсолютно верно. Но так же верно и то, что надо извлечь максимум того, что можно извлечь из Комакадемии для успеха работы нашей партии.

Надо сделать так, чтобы работа Комакадемии была увязана теснейшим образом с проведением основных задач, которые стоят как в частности перед Ленинградской организацией, так и перед всей нашей партией в целом.

Я думаю, что до настоящего времени этого у нас не было в необходимой степени в какой надо. Я просматривал кое-какие материалы до сегодняшнего заседания. Вот, скажем, если взять работу нашего Института истории в 1930 г.: у вас там 43 темы были, там есть много интересного, много любопытного, история прошлого занимает немало места (смех), но иногда бывает, что чем дальше в историю заглянешь, тем менее глубоко занимаешься историей (смех). Я думаю, что в том смысле, в каком нам нужна история, известная нам — ленинцам, большевикам, непосредственным строителям социализма, — я думаю, для того, чтобы углубить работу исторического института, надо заняться более близкими историческими темами.

Например там есть IV век — Греции, это очень далеко, да и с практикой нашей работы мало связано. Где там вспоминать Александра Македонского, не глубже ли будет, если поближе возьмем.

Это не значит, что запретно читать Канта и проч. — это все нужно. Но надо читать то, что действительно сегодня помогло бы нашему социалистическому строительству, чтобы это было прожектором, который освещал бы пути нашего соцстроительства.

Под этим углом зрения и вынесено решение Обкома партии, которое, наверное, известно работникам Комакадемии. Может быть там чего-нибудь не хватает, но одно для нас ясно, что жизнь и деятельность такого высоко-необходимого учреждения, как Комакадемия, должны быть увязаны с практикой нашей работы, должны явиться не просто лабораторией теоретической мысли: где-то, что-то, откуда-то. Отнюдь нет, нужно, чтобы все это было самым непосредственным образом увязано с тем генеральным планом, генеральной линией, которая у нас есть. В этом отношении Комакадемия может нам оказать громадную помощь.

Я вам приведу два примера, совершенно прозаических, которые потерпели некоторый ущерб именно потому, что мы не посмотрели на проведение этих вопросов достаточно основательно теоретически.

Я хочу сказать о нашей финансовой реформе. В основе реформа, безусловно, правильная. Но то, что мы, с самого появления, не осветили эту финансовую реформу со всех сторон острым теоретическим прожектором, — привело к тому, что в ряде сторон эта самая финансовая реформа ударила очень и очень отрицательно по всему нашему народному хозяйству.

Второй пример. Мы совсем недавно провели громадную работу по реорганизации нашего транспорта. Все мы, конечно, Знаем, и еще Маркс говорил, что без транспорта. . и т. д. социализма не построишь. Мы и решили, что раз так — транспорт необходимо реорганизовать. Эта реорганизация началась без достаточно всестороннего освещения всех перемен, вносимых перестройкой. Теперь мы должны вновь заниматься транспортом.

Тут, может быть, скажут: вот тебе на, Комакадемия, ленинизм, марксизм! Транспорт затормозился — теоретическая мысль во-время не подоспела. Но, товарищи, это именно так. И вот, если мы сумеем это взаимодействие между практикой нашей работы и теорией установить, не подлежит никакому сомнению, что через некоторый промежуток времени, когда мы встретимся с вами снова, мы тогда с несколько иными итогами придем в нашей общей работе и в частности — в работе Комакадемии. Еще раз и еще раз повторяю, глубокую ошибку сделаем мы, если будем думать, что чем ближе к победе, тем меньше мы нуждаемся в марксистско-ленинской теории. Никогда ни в одну эпоху эта теория не играла такого колоссального значения, какое она играет сейчас.

А к великому сожалению, если говорить в порядке самокритики, когда мы подбираем кадры для наших научных учреждений, у нас до сих пор даже ни сил, ни средств не оказывается, мы даже, шутя, бросаем такие фразы: «Подумаешь, нашел чем заниматься — доцентурой», если у нас пятилетка в программе дня! Надо здесь произвести перелом, надо добиться этого, это нужно во что бы то ни стало!

Каждое теоретическое положение освещает нашу социалистическую стройку, оно в буквальном смысле слова становится достоянием миллионов и миллионов трудящихся, и чем ближе будем подвигаться к социализму, тем более почетное, более достойное положение будет занимать и теоретическая мысль, хотя не будет того разрыва между, скажем, трудом интеллигентным и трудом рабочего, человека, именно потому, что теория и теоретическая мысль все больше и больше должны становиться уделом не только избранных. (Аплодисменты.)

 

ОРГАНИЗАЦИЯ ТРУДА — РЕШАЮЩЕЕ ЗВЕНО КОЛХОЗНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА

Из речи на совещании секретарей райкомов ВКП(б) и председателей райисполкомов 29 июня 1931 года

МЫ НЕ МОЖЕМ МИРИТЬСЯ С ПРОРЫВОМ НИ НА ОДНОМ ИЗ УЧАСТКОВ РАБОТЫ

Очень большой и важный вопрос, который в данном случае решает все дело, вопрос — как расставить силы, кто на какой работе должен быть. Помимо этого, каждый должен иметь перед собой точный, конечно, не математически точный до сотой процента, а хозяйственно-точный план всей работы, о чем мы не первый раз нашим районам говорим и чего, к великому сожалению, отнюдь еще нет. Мы все еще продолжаем работать кампанейски, от случая к случаю, и эта кампанейщина часто становится основным методом работы.

Безусловно, что уборочная кампания требует от нас большого напряжения сил, как указывали некоторые товарищи. Это верно, ибо без напряжения социализма не построишь, но то, что при этом напряжении легче работать по хорошо составленному плану, — вряд ли кто станет оспаривать. Нам предстоят не только уборка урожая и осенний сев (в частности большие задачи по зяблевой вспашке и подъему целины, от выполнения которых зависит успех весенней кампании будущего года), но нам надо полностью выполнить и торфозаготовки, и лесосплав, и лесозаготовки, и т. д., и когда все сразу сложишь, кажется некоторым, что выполнить это будет очень трудно. Однако, если все продумать и заблаговременно организовать как следует и, главное, времени не терять, то весь этот план, несмотря на всю напряженность, мы в состоянии, выполнить, а в некоторых частях и перевыполнить.

Когда мы смотрим на отдельные задания, то надо понять, что они не являются разрозненными участками работы, а частью общего хозяйственного плана, чего многие до сих пор никак, к великому сожалению, понять не могут. Мы до сих пор еще толкуем и целую дискуссию разводим по вопросу об отходничестве. И я каждый раз на каждом совещании говорю, что у нас почти половина бюджета крестьянина, в том числе и колхозника, — так называемые неземледельческие заработки. Это надо понять. Поэтому нельзя смотреть на такие работы, как лес и торф (особенно эти работы), как на что-то чуждое сельскому хозяйству. Это основная часть плановой работы в нашем сельском хозяйстве, план именно таким образом и надо составлять. Совершенно правильно в нашей резолюции записано, что, пока сенокос не наступил и хлеб убирать нужно будет не скоро, надо сейчас же переключиться и выполнять задания по лесозаготовкам, сплаву и т. д.

Возьмем такой вопрос, как дрова. Мы живем в области, богатой лесом, никто нам извне леса не завезет, и мы сами должны программу дровозаготовок выполнить во что бы то ни стало. Некоторые районы говорят, что у них не хватает рабочей силы для лесозаготовок. Когда говорят о недостатке рабочей силы, я могу только ответить, что в условиях, когда все предоставляется самотеку, может случиться, что рабочей силы не хватит. Если заготовлять на человека по кубометру в день, то наверняка не хватит. Но люди, знающие лесное дело, говорят, что два человека в районе заготовок могут дать в летнее время от 10 до 18 складочных кубометров древесины в день. А чтобы нельзя было найти в области для тех же дровозаготовок 30 тысяч людей на сравнительно короткий промежуток времени, чтобы этих людей нельзя было как следует организовать и поставить дело по-настоящему, — это совершенно несостоятельное утверждение.

Вопрос о торфе — не менее острый вопрос. Ведь только подумайте, товарищи: если мы, благодаря своему неумению, неорганизованности, безрукости не сумеем эти 30 тысяч рабочих бросить на дровозаготовки, не сумеем выделить нужную рабочую силу на торф, — что получится? А после этого будем говорить — «Мы, конечно, за генеральную линию партии, мы, твердокаменные большевики, «левым» и правым уклонистам даем сокрушительный отпор». А на деле что получится? Худшее проявление правого уклона, чем лишение рабочих и промышленности топлива в результате оппортунистического самотека, вряд ли найдешь. Надо, товарищи, при составлении районных планов, которыми мы все должны заняться, все эти задания учесть.

Производственные планы колхозов должны охватывать задачи, связанные с отходом колхозников на лесо-торфо-разработки.

Важнейшим участком является наша финансовая работа. Финансовый план выполняется районами области из рук вон неудовлетворительно. Когда облфо приводил цифры денежных заданий, некоторые районные работники говорили: тут и сельхозналог, и заем, и самообложение, и прочее. А как, вы думаете, все это проходит в городе? Только благодаря напряженной работе наших организаций нам удается в кратчайший срок разместить новый заем. На основе глубокой работы в цехах, на фабриках и заводах мы добились крупных побед.

В городе нам это удается, в деревне мы пока еще так работать не научились, но обязаны это сделать как можно скорее.

Несколько слов скажу о заготовках.

Мы поставили этот вопрос сейчас раньше, чем в прошлом году. Мы готовимся к нему лучше и, я думаю, добьемся лучших результатов. Но нужно помнить, что и тут самотеком дело не пойдет. Тут нужна организованность, правильная расстановка сил, энергичнейшая мобилизация общественности, и в первую очередь колхозной общественности, для того чтобы заготовительный план выполнить.

УДАРИТЬ ПО САМОТЕКУ — ВЕСТИ ДЕЛО ПО-БОЛЬШЕВИСТСКИ

В заключение несколько слов относительно методов работы. Я говорил относительно плановости — вы понимаете, что нужно было бы сказать по адресу планирующих органов несколько слов. С кампанейскими методами работы нужно покончить; нужно в 1931 году, почти накануне второй пятилетки, научиться работать по-настоящему, по плану. Это в значительной степени облегчит нашу работу. Имейте в виду, что план — не отвлеченная штука, выдуманная экономистами, а необходимейший элемент социалистического строительства.

Без плана социализма не построить.

К сожалению, надо сказать, что у нас вместо плана в ряде мест наблюдается самый настоящий самотек, — нужно это прямо сказать. Идет этот самотек до тех пор, пока не хватятся, не ударят в колокола. А после этого начинаются такие явления, о которых вы лучше меня знаете, особенно в районах, отдаленных от железных дорог, лишенных хорошей связи, — начинается спешка, горячка, пока, наконец, после большой затраты сил, дело не идет на выправление.

По самотеку нужно ударить как следует, нужно вести дело по-настоящему, по-большевистски. Тут церемониться решительно не приходится, потому что иначе, кроме вреда и разложения, ничего не получится.

С другой стороны, нужно предостеречь в нашей работе от увлечения голым администрированием.

Путем голого администрирования, без организации масс, без проверки своих решений дело не пойдет, при таких условиях наша социалистическая стройка не двинется ни в городе, ни в деревне.

О «МЕЛОЧАХ», НА КОТОРЫХ ДОЛЖНЫ ВОСПИТЫВАТЬСЯ РАБОТНИКИ

Затем, товарищи, — об этом мы тоже, кажется, не раз говорили, — я бы хотел обратить внимание на вопрос о так называемых «мелочах». Я тут хочу указать вот на что: мы говорим об организации труда в колхозе, но до тех пор ни один из вас не сможет это дело поставить по-настоящему и понять все трудности, пока вы сами не окунетесь в это дело непосредственно, иначе у вас ничего не выйдет. Вот, председатель рика или секретарь райкома, возьмите и поезжайте в один из колхозов, попробуйте организовать дело. И тут, уверяю вас, первое, что потребуется, — это объяснить, что такое трудодень, учет и т. д. И вы сами тогда должны будете понять значение этих «мелочей», так как колхозник вас об этом спросит, бригадир спросит, как записать, и прочее. И вы все это увидите на деле, в жизни, вы поговорите с практиком, вас потянет к литературе, вы почитаете соответствующую книжку и т. д. И вот на этих «мелочах» и воспитывается работник. Низовой практик в этом сможет вам во многом Помочь (беру практика, конечно, честного, хорошего работника): он укажет вам на то новое, что есть сейчас в деревне, потому что хотя вы и работаете в деревне, но не думайте, что вы все знаете, там есть много нового, и то, что вчера считалось последним словом агротехники, сегодня уступает место другому, там, где, казалось, вчера нельзя было сеять, — сегодня можно, и результаты еще лучше, чем раньше. Практик все это нам даст при условии, если мы выедем на место и поглядим, что и как на месте происходит.

Мелкие детали в работе, о которых даже может быть иной раз, кажется, смешно говорить, они решают дело; и вот кто за это конкретное звенышко большой или малой цепи или цепочки возьмется, тот увидит, как сразу потянется ряд вопросов — один к другому. Так происходит выращивание кадров, помноженное на наш опыт и достижения. Таким образом мы сможем избежать тех крупных ошибок, которые часто делаем.

ВЫШЕ КАЧЕСТВО РУКОВОДСТВА

Товарищи, я просмотрел перечень районов, которые у нас идут впереди, и тех, которые отстают, и оказалось, как правило, что в тех районах, в которых на партийную работу и на работу сельсоветов обращено соответствующее внимание и подобраны люди, дело идет лучше, а в тех районах, где районные организации на сельсоветы и партячейки обращают мало внимания, дело не двигается. Это факт, и в этом нет ничего неожиданного.

В отношении партийности имеется такая справка: у нас в области 9200 колхозов, а колхозных ячеек всего-навсего 500 с чем-то, комсомольских ячеек также немного.

Укрепление сельсоветов и развитие массово-партийной работы по преимуществу является нашей основной задачей, если мы хотим двигать дело не только на сегодняшний день, а на более продолжительное время.

Здесь сетовали на работу областных организаций, и жалобы эти в значительной мере основательны. Я думаю, что если говорить всерьез и по-настоящему, то наши областные организации далеко еще не достаточно гибко и конкретно руководят. Правда, мы могли бы привести кучу «объективных» обстоятельств — дальность расстояния и прочее, но все это не исчерпало бы изъянов и недочетов, которые имеются.

Трудности есть, но есть и большие возможности реально улучшить руководство. Возьмем живое руководство и живую помощь районам. Цифры я приводить не буду, но если сложить областные аппараты, партийные, советские, кооперативные и т. д., — везде есть инструкторы, их очень большое количество, в среднем выйдет по нескольку человек на район. Мы посылаем их, они ездят, вы их видите. Правда, говорят, что они бывают больше в районах, близких к железной дороге, и это верно. Он поедет, побудет некоторое время (вот как говорили насчет кооперативных гастролей), потом уедет и пишет докладную записку своему шефу: тут безобразия, там неполадки и прочее. А спросите, как он помог на месте исправить, — на этот счет как-то туго. Надо поставить дело так, чтобы посылаемым людям давать конкретные задания: поезжай в районный комитет или рик, поменьше командуй, поменьше изображай ревизора, а помоги работать, поделись опытом, помоги настроить дело и посиди, пока его не закончишь. Вот, когда доведешь дело до конца, — тогда выезжай.

Живое руководство и инструктаж, изучение областными организациями районов— это необходимейшая вещь. Правда, известный сдвиг в этом направлении есть, некоторая диференциация руководства устанавливается, но этого еще недостаточно.

Если отчетливо себе представить этап, на котором мы находимся, и те задачи, которые перед нами стоят, если помнить, что мы — большевики и что мы способны и не такие горы преодолевать и в более трудной, более опасной и более сложной обстановке, если мы так подойдем к решению наших задач, то я убежден, что в кратчайший срок мы добьемся перелома на всех отстающих участках и добьемся такого выполнения плана, какое достойно Ленинградской области, возглавляемой таким городом, как город Ленина.

Товарищи, надо понять каждому, что сейчас надо работать засучив рукава. Надо помнить, товарищи, одно, что, когда мы начинали великую социалистическую стройку, мы сказали себе, и совершенно справедливо, что в нашей стране имеются все объективные условия для того, чтобы строить и построить социализм. Это было, товарищи, еще несколько лет тому назад. Теперь уже никто не ставит вопроса: можем или не можем строить? Каждый видит, чувствует и понимает, что мы не только можем, но строим успешно и действительно победоносно. Но для того чтобы еще успешнее, еще победоноснее строить, для того чтобы скорее выйти на еще более широкую, просторную дорогу социалистической работы, — надо навалиться со всей силой на проведение в жизнь намеченных партией решений. Не забывайте того, что наша большевистская партия всегда отличалась от всех других партий тем, что она слово не отделяет от дела, тем, что свои решения она твердо проводит, невзирая ни на что, потому что эти решения правильные, единственно возможные и действительно победоносные.

 

К НОВЫМ БОЯМ И ПОБЕДАМ!

Из доклада на I Ленинградской городской партконференции 12 декабря 1931 года

ОБРАЩЕНИЕ ЦК И СОВНАРКОМА — БОЕВАЯ ПРОГРАММА РАБОТЫ

/Обращение ЦК ВКП(б) и СНК Союза ССР за подписью товарищей Сталина и Молотова ко всем партийным, профессиональным и комсомольским организациям Ленинграда 3 декабря 1931 г. ЦК и СНК поставили перед Ленинградским комитетом партии и Ленинградским советом задачу в 1932 г. приступить к усиленному развертыванию работ по реконструкции городского хозяйства и в первую очередь — жилищного строительства, городского транспорта и водоснабжения. — Ред. /

Мы много и часто говорим, и правильно говорим, что на нашу долю выпала почетная историческая роль — переработать, перевоспитать старого человека, сделать из него нового человека, достойного современной эпохи. Большая задача, но мы не всегда правильно подходим к ее разрешению. Иногда возникают разного рода бытовые коммуны, в которых коммунизма вначале как будто все 100 %. Продолжается это примерно месяца три, полгода, потом коммуна разваливается на составные элементы. Это происходит потому, что люди спешат, торопятся, неправильно понимают, одним словом, боком подходят к разрешению этой огромной проблемы, а между тем это задача, от которой не отмахнуться и которой не разрешить одним наскоком.

Я, товарищи, отнюдь не выступаю в качестве противника бытовых коммун. Есть коммуны, организованные на здоровой основе, которые живут и будут жить. Но надо, товарищи, понять, что на данном этапе нашего социалистического строительства задача массовой реконструкции быта, — я подчеркиваю, массовой, так как речь идет о реконструкции быта не тысяч или десятков тысяч, а сотен тысяч и миллионов рабочих семей, — разрешается иными путями, а не путем бытовых коммун. Вот послушаем женщину, работницу. Она правильно сетует на то, что ей приходится стоять у плиты, няньчить ребят, возиться со стиркой, что все эти обязанности падают на нее, что из-за них она подчас не может принять достаточно активного участия в общественной работе, не может повышать свою квалификацию и т. д. Послушаем жену рабочего, так называемую «домашнюю хозяйку», которую эти три обязанности: уход за детьми, стирка и кухня, приковывают к дому и не дают возможности пойти на завод, на фабрику. Вот по линии именно этих важнейших практических, на первый взгляд прозаических, вопросов должна разрешаться задача социалистического преобразования быта. Это можно сделать, конечно, не путем фейерверка, тут надо систематически и настойчиво двигаться по всему фронту, тут надо наладить работу и общественной прачечной, и общественной столовой, и общественных яслей, и школы, и детской площадки, и всех бытовых и культурных институтов. Только тогда полным ходом пойдет в быту настоящее высвобождение, настоящее перевоспитание старого человека в нового, социалистического. Все эти вопросы, товарищи, как будто элементарны, настолько само собой разумеющиеся, что, казалось бы, нет нужды о них говорить. Между тем это не так. Мне кажется, что мы не всегда держим в памяти, особенно в практической работе, то положение, о котором нам говорил товарищ Сталин: «Нужно понять, что условия существования рабочих изменились у нас в корне. Рабочий ныне — не то, что раньше. Нынешний рабочий, наш советский рабочий, хочет жить с покрытием всех своих материальных и культурных потребностей и в смысле продовольственного снабжения, и в смысле жилищ, и в смысле обеспечения культурных и всяких иных потребностей. Он имеет на это право, и мы обязаны обеспечить ему эти условия» /Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 453, изд. 10-е. /. Это указание товарища Сталина должно быть положено в основу нашей дальнейшей работы.

Через год мы с вами закончим нашу первую пятилетку. В 1932 году мы должны будем развернуть напряженными темпами работы по подготовке второй пятилетки нашего социалистического строительства.

Если в первую пятилетку мы закончим построение фундамента социалистической экономики в нашей стране, то легко понять, какие колоссальные задачи встанут при осуществлении второй пятилетки. Эта пятилетка не только должна дать нам дальнейшие огромные достижения в деле электрификации, индустриализации и механизации всей нашей страны, не только решительным образом продвинуть нас к тому, чтобы догнать и перегнать в технико-экономическом отношении передовые капиталистические страны, но она должна также поднять материальный и культурный уровень нашего советского рабочего на недосягаемую при капитализме высоту.

Вот почему, еще раз повторяю, на июньском пленуме ЦК вопрос о культурно-жилищно-бытовых нуждах наших рабочих был со всей остротой поставлен в порядок дня нашей практической работы. Вы знаете, что часть решений июньского пленума уже осуществляется, но к значительной части их мы только теперь начинаем подходить вплотную и по-настоящему. ЦК не мог поставить задачу сразу и развернуть реконструкцию коммунального хозяйства одновременно по всем пунктам нашей огромной страны. Пришлось установить соответствующую очередность, выдвинуть на первое место наиболее ответственные, наиболее ведущие области и районы нашего Союза и с них начинать. Все вы помните, что начали мы эту работу с Москвы, теперь переходим к Ленинграду. Уже есть решение ЦК о Нижнем-Новгороде. В ближайшее время последует — решение и в отношении других наиболее крупных районов и пунктов нашего Союза.

Недавно ЦК ВКП(б) и Совнарком нашего Союза опубликовали чрезвычайно важное решение в отношении Ленинграда. Это решение ставит перед нами, товарищи, не только важную, но и весьма трудную задачу, которую мы должны разрешить во что бы то ни стало. Я не буду вдаваться в детали этих решений, вынесенных ЦК ВКП(б) и Совнаркомом Союза, а остановлю ваше внимание только на основных цифрах. В 1932 году мы должны будем вложить в жилищно-коммунальное хозяйство Ленинграда 290 миллионов рублей. Для того чтобы понять, что это такое, нужно вспомнить, что в текущем, 1931 году мы в наше жилищно-коммунальное хозяйство вкладываем около 70 миллионов рублей, а в будущем году должны будем вложить 290 миллионов, т. е. больше в четыре с лишним раза. В течение 1931 года мы построили с грехом пополам немного более 200 тысяч квадратных метров новой жилой площади, а в 1932 году должны построить 1 миллион 200 тысяч квадратных метров, т. е. в шесть раз больше того, что мы строим в этом году.

Чтобы привести вам еще иллюстрацию, я должен сослаться на пример более «опытных» муниципалитетов. Возьмите, например, ту же Вену, знаменитую меньшевистскую Вену, которую они всем показывают: там за 12 лет в коммунальное и жилищное хозяйство вложено всего-навсего 240 миллионов рублей на наши деньги, а мы за один год в наше городское строительство должны будем вложить 290 миллионов рублей. Мы должны будем в 1932 году приступить к решительной реконструкции ряда решающих отраслей нашего городского хозяйства. Все вы знаете, как перегружен наш трамвай, особенно в часы, когда рабочие едут с работы и на работу. Нужно сказать, товарищи, что это далеко не маленький, ведомственный «откомхозовский» вопрос. Если, скажем, в Нарвском районе живет всего треть всех рабочих, работающих на территории района, а две трети ездят, если в Московском районе живет одна пятая, а остальные ездят, если в Выборгском районе на ряде заводов, по свидетельству партийных организаций, основной причиной опозданий на работу является перегрузка трамвая, то надо, товарищи, понять, что вопрос о трамвае — не мелкий вопрос, что от него в известной мере зависит и выполнение промфинплана и здоровье и удобство многих сотен тысяч рабочих и трудящихся. ЦК и Совнарком постановили в наступающем 1932 году расширить трамвайный пассажирский парк на 450 вагонов, проложить 55 километров нового трамвайного пути, закончить в 1932 году постройку главных трамвайных мастерских. Одновременно с этим решено значительно увеличить число работающих в Ленинграде грузовых машин, дать 370 автобусов и 500 такси, а также восстановить водно-пассажирское движение по Неве, для чего уже в течение 1932 года пустить 40 катеров. Проведение всех этих мероприятий, при условии, конечно, если мы уделим им достаточное внимание, позволит нам в значительной мере ликвидировать теперешнюю перегрузку трамвая.

Радикальные мероприятия намечают решения ЦК и Совнаркома и по другому важнейшему звену нашего коммунального хозяйства — по водопроводу. Мы уже сейчас имеем такое положение, когда наша водопроводная станция работает с предельной нагрузкой, когда расход воды настолько велик, что в некоторых районах, например, в Нарвском, бывают случаи, когда вода не подается даже в третий этаж, когда вопрос о водоснабжении грозит стать узким местом в работе некоторых наших фабрично-заводских предприятий.

Решения ЦК и Совнаркома намечают проведение работ, обеспечивающих увеличение мощности главной водопроводной станции до 90 тысяч кубометров суточной подачи воды и окончание к началу 1933 года строительства первой очереди Южной станции мощностью в 160 тысяч кубометров суточной подачи. Одновременно с этим решен вопрос о приступе в 1933 году к строительству Ладожского водопровода, которое должно уже целиком и полностью разрешить вопрос о снабжении Ленинграда достаточным количеством чистой и здоровой воды.

Постановлением ЦК и Совнаркома решено начать постройку нового моста через Неву (у фабрики «Красный ткач»). Я не могу подробно останавливаться на вопросе о мостовых, набережных, мостах, канализации и т. д.; я хочу выделить только два вопроса: о банях и прачечных и о газовом хозяйстве.

Постановление ЦК и Совнаркома предлагает осуществить в 1932 году в Ленинграде строительство 5 бань и 3 банно-прачечных комбинатов. Все вы знаете, какое большое значение имеет баня с точки зрения гигиены и санитарии и просто с точки зрения бытовых удобств. И вот в связи с этим я хотел обратить ваше внимание на одну маленькую деталь, на одну мелочь, которая, однако, не является такой мелкой, как это кажется с первого взгляда. Всем известно, что у нас не хватает бань, что подчас стоят очереди, люди ждут, чтобы помыться, и т. д. Объясняют все это объективными причинами, теснотой старых бань, разрушением их в военные годы и т. д. Все это верно. Ну, а скажите, какими объективными причинами можно объяснить то, что в банях не хватает шаек?

А очереди стоят не только потому, что в бане места нет, но и потому, что шаек меньше, чем мест. Попал в баню — и сиди, мыться не можешь, шайки нет, а если и есть, — она дырявая. Вот это явление, товарищи, оно тоже имеет свои причины, и причины отнюдь не объективные, а причины, имя которым — глупость, халатность и разгильдяйство. Я это, товарищи, говорю к тому, что нужно не только построить новые бани, нужно решительным образом улучшить существующее банное хозяйство. Нужно, товарищи, чтобы у нас не было таких фактов, какие мы имеем сейчас, что в бане на 370 мест 150 шаек, большинство дырявых; вода из шаек течет, а на стенах, повсюду плакаты: «Экономьте воду». Это, товарищи, не придумано, это факт. Решение ЦК специально ставит вопрос о прачечных. У нас, в Ленинграде, имеется, оказывается, завод, который снабжает оборудованием прачечные всего СССР, выпускает 600 комплектов в год, а с маленькой задачей — открыть в этом году 38 механизированных прачечных — мы справиться не могли. Это безобразие, товарищи, но это факт, и на этот участок мы сейчас должны навалиться.

Последнее, на чем я хотел остановиться, — это вопрос о газовом хозяйстве. Имеющийся в Ленинграде газовый завод бездействовал за все время революции. Сейчас постановление ЦК и Совнаркома предлагает форсировать работы по восстановлению газового хозяйства, с тем чтобы к началу 1933 года обеспечить производство 60 миллионов кубометров газа, т. е. значительно больше того, что давал этот завод при царе.

Большое место уделено в постановлении ЦК вопросу об обслуживании культурных потребностей рабочих и благоустройстве города. ЦК и Совнарком признали необходимым увеличить площадь зеленых насаждений, усилить освещение, укрепить пожарное дело и т. д. Нам предложено в ускоренном порядке провести мероприятия по созданию Парка культуры и отдыха на Островах, по расширению сети пляжей, купален, лодочных станций и т. д. Одновременно с этим ЦК и Совнарком обратили наше внимание на необходимость улучшения работы существующих клубов и домов культуры и лучшего использования пригородных парков и дворцов для отдыха рабочих.

И вот, товарищи, если мы взглянем на все эти цифры, на все эти объекты работы, если попробуем все это оценить и сравнить с тем, что мы делали до сих пор, то станет видно, что перед нами поставлена действительно грандиозная программа.

Я хочу сказать еще пару слов о самой цифре в 290 миллионов рублей. Эта цифра утверждена постановлением ЦК и Совнаркома, но было бы ошибкой думать, что эти 290 миллионов рублей уже находятся в кармане Исполкома. Надо сказать и подчеркнуть, что эти 290 миллионов рублей мы пока имеем, в известном смысле слова, условно, иными словами, получение их будет зависеть от нашей работы.

Если мы будем, скажем, работать дальше по линии нашего коммунального хозяйства теми же темпами, не торопясь, то мы этих 290 миллионов иметь не будем. Их должны нам дать не от американского дядюшки, — львиная доля их должна быть получена прежде всего в результате работы нашего коммунального хозяйства. Это важнейшее обстоятельство, которого нельзя забывать.

«ПО-НОВОМУ РАБОТАТЬ, ПО-НОВОМУ РУКОВОДИТЬ»

Я думаю, товарищи, что для того, чтобы действительно по-настоящему перейти на новые рельсы в нашем коммунальном хозяйстве, нам нужно проделать большую работу по перестройке не только органов, непосредственно ведающих коммунально-жилищными вопросами, настала пора вообще поставить в порядок дня и разрешить вопрос о более глубокой и более широкой реорганизации всей системы нашей работы. Вы знаете, что большевики, в отличие от других партий, вопросам организационным придают, согласно заветам Ленина, исключительное значение.

Я уже говорил, товарищи, о тех достижениях, которые мы имеем после XVI съезда нашей партии. Разрешите вам одновременно с этим напомнить, что этим успехам социалистической стройки со времени XVI партсъезда содействовала коренная перестройка целого ряда наших органов. Возьмите управление нашей промышленностью — все, начиная от завода и кончая BСHX, организовано теперь иначе, чем полтора-два года тому назад. Возьмите транспорт. Вы помните, мы недавно занимались этим вопросом и провели огромную перестройку транспорта. Мы проделали колоссальную реформу советской работы в нашей деревне, упразднили округа, приблизив тем самым власть к районам, к селу. Мы перестраиваем наши профсоюзы по линии обеспечения наиболее диференцированного и наиболее детального руководства всей работой, и эта перестройка еще до сих пор не закончена.

Возьмем нашу партийную работу, — каждый, имеющий то или другое отношение к ней, знает, какая глубокая перестройка произошла на этом участке. Торговля наша, кооперация, общественное питание, наша школа, — какой бы области нашего строительства вы ни коснулись, особенно за последние полтора года, вы везде и всюду видите коренное переустройство наших органов. Это делается не потому, что у большевиков мода от времени до времени перестраиваться, а потому, что на данном отрезке нашей социалистической стройки нам необходимо по-новому работать, по-новому руководить. Это положение товарища Сталина, под которым решительно все подписываются, за которое все голосуют, но которое, к сожалению, далеко не всегда проводится в жизнь. Я могу привести ряд примеров безобразного, головотяпского, никудышного руководства. Вот мне, например, говорили, что по Стругокрасненскому леспромхозу за одну только декаду — с 21 по 30 ноября — получено от Леспромтреста 129 бумаг, по 13 бумаг в день. Вы скажете, что лесозаготовки — это неудачный пример, что в нашей городской ленинградской промышленности дело обстоит иначе. Но я могу привести примеры и из области нашей городской работы. Есть у нас в Ленинграде один квалифицированный завод, где с внешней стороны по-новому работают, по-новому руководят, а на деле получается другое. Несколько времени тому назад сделали штамп в 8–9 тонн весом, обработали, потом положили, потом об этом штампе забыли. Отковали новую болванку, снова хотели обрабатывать новый штамп, и только случайно один из рабочих подсказал им, что уже есть сделанный, обработанный штамп.

Вы скажете — это пустяки? Нет, это далеко не мелочь и не пустяк, когда на заводе 8–9 тонн стали валяются, и никто не хочет об этом знать и только случайно об этом вспоминают.

Я мог бы привести целый ряд других, буквально возмутительных фактов. Я вам приводил пример с банями без шаек.

Я мог бы вам привести завод, где выстроили новые корпуса, оборудовали их по всем правилам техники, но забыли… об уборных. Я мог бы вам рассказать, как летом возили рыбу в обыкновенных вагонах и она портилась, но зато в вагонах-ледниках возили помидоры. Я мог бы вам рассказать, как в одной из наших транспортных организаций (управление Октябрьской железной дороги) рабочего-ударника, старика, премировали… лыжами. Это не анекдоты, товарищи, это факты. Почему они происходят? Они происходят потому, что целый ряд наших работников не умеет, а кое-кто и не хочет «по-новому работать, по-новому руководить». Потому что люди любят руководить «вообще», руководить на бумаге, а конкретное, живое дело забывают, а от этого и происходят всякие безобразия.

Вы читали в газетах о суровых мерах, которые приняли ЦК и Совнарком по отношению к дезорганизаторам рабочего снабжения, к людям, которые отправляли печение без тары, затоваривали консервы, махорку и т. д. Вы знаете, что ряд из них исключен из партии, отдан под суд и т. д. Правильно ли поступил ЦК? Совершенно правильно. Если ты сидишь на каком-либо участке работы и руководишь этим участком, а в результате получаются безобразия, и от этих безобразий страдает рабочий, — неси строжайшую ответственность.

Партия и Советская власть за такие дела гладить по головке не будут.

Что значит «по-новому работать, по-новому руководить»? Это значит — уделять внимание тем «мелочам» нашей конкретной социалистической действительности, о которых нам товарищ Сталин так много говорил.

Из кабинета делать это невозможно. Сейчас руководить, не бывая непосредственно на местах, в цеху, в жакте, в столовой, — будь ты откомхозник, директор завода, профсоюзник, партработник, кто угодно, — становится невозможным. Во-первых, там ты кое-чему научишь, а во-вторых, что бывает чаще, тебя там кое-чему научат, потому что из кабинета тебе дело представляется одним, а на месте, когда посмотришь, может представиться совсем иным. По этой линии нужно вести реорганизацию наших органов, чтобы действительно по-новому работать, по-новому руководить.

Товарищ Сталин чрезвычайно ярко формулировал задачу организации руководства по-новому: «Что требуется для того, чтобы наладить руководство по-новому?

Для этого требуется прежде всего, чтобы наши хозяйственные руководители поняли новую обстановку, изучили конкретно новые условия развития промышленности и перестроили свою работу сообразно с требованиями новой обстановки.

Для этого требуется, далее, чтобы наши хозяйственные руководители руководили предприятиями не «вообще», не «с воздуха», а конкретно, предметно, чтобы они подходили к каждому вопросу не с точки зрения общей болтовни, а строго деловым образом, чтобы они не ограничивались бумажной отпиской или общими фразами и лозунгами, а входили в технику дела, вникали в детали дела, вникали в «мелочи», ибо из «мелочей» строятся теперь великие дела» /Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 464–465, изд. 10-е. 467 /. Исходя из осуществления этого лозунга, мы поставили вопрос о необходимости диференцировать работу руководящих областных органов — партийного комитета и областного исполкома. Мне думается, что при данной обстановке мы имеем все основания к тому, чтобы выделить Ленинград в пределах области в самостоятельную административно-хозяйственную и партийную единицу, организовать городской комитет партии и городской исполком, которые будут заниматься городскими делами, будут осуществлять в первую очередь ту огромную программу, о которой я вам говорил. Опыт в этом отношении есть: вы знаете, что Москва с полгода тому назад провела такую же работу и опыт оказался очень удачным.

Мы решили, и ЦК это дело утвердил, выделить Ленинград в пределах области в самостоятельную административно-хозяйственную единицу. Но этого еще мало. За этим должна последовать соответствующая перегруппировка остальных наших органов. Но я еще и еще раз повторяю: если мы только формально отнесемся к этому большому начинанию, к этой партийной и советской реформе, то из этого, конечно, ничего не выйдет. Нам надо в эту реформу вложить новое содержание, работу действительно конкретизировать и диференцировать, каждого из нас, каждую организацию, каждый орган поставить по возможности ближе к тому участку, на котором он должен работать или которым он должен руководить.

УСКОРИТЬ ТЕМПЫ ОСВОБОЖДЕНИЯ НАШЕЙ СТРАНЫ ОТ ИНОСТРАННОЙ ЗАВИСИМОСТИ

В заключение, товарищи, мне хочется остановить ваше внимание на некоторых ближайших задачах нашей очередной работы на пороге четвертого года пятилетки. Мы с вами заканчиваем сейчас третий год пятилетки. Вы на районных конференциях слушали, и я в докладе говорил о тех больших достижениях, которые мы имели в области развертывания промышленности. Но было бы ошибкой думать, что у нас в этом отношении дело не оставляет желать лучшего ни на одном участке. Это неверно. У нас есть прекрасные предприятия, которые выполнили пятилетку, кончают пятилетку, но есть такие предприятия, которым нужно очень и очень подтянуться. У нас мало времени осталось до конца текущего хозяйственного года, но мы в практике знаем случаи, когда в течение, скажем, одной декады, при известной мобилизации и настойчивости всех фабрично-заводских сил, удавалось проделать такую работу, которую в обыкновенное время не удавалось сделать даже на протяжении квартала.

Остаток текущего года нам надо употребить на максимальную мобилизацию сил и средств для того, чтобы как можно полнее и основательнее выполнить те задачи, которые стоят перед нами в области нашей промышленности. В этот отрезок времени надо приготовиться к новому хозяйственному году, провести все необходимые мероприятия, которые целиком и полностью обеспечили бы выполнение программы 1932 года.

Есть одна важнейшая задача, которая должна красной нитью проходить в программе четвертого года нашей пятилетки и в которой одно из решающих мест занимает наш Ленинград. Я говорю о работе тех предприятий, которые главным образом изготовляют оборудование, т. е. об основных заводах нашей ленинградской промышленности.

Мы ведь ставим перед собой задачу индустриализировать нашу страну и на этой основе в кратчайший срок освободиться от капиталистической зависимости. Мы сейчас достигли больших результатов в этом отношении, но успокаиваться на этих результатах еще нельзя. Нам нужно поставить задачу ускорения темпов освобождения нашей страны от иностранной зависимости, пересмотреть программы наших заводов.

Под этим углом зрения надо пересмотреть все наши предполагаемые импортные заявки, и не только наши, но притти на помощь также и заводам, находящимся за пределами нашей области, для того чтобы наметить по возможности все, что можно изготовить внутри страны.

Наша ленинградская промышленность может выполнять сейчас ответственнейшие технические задания, о чем мы сами иногда и не подозреваем. Это показал хотя бы блюминг, выпущенный Ижорским заводом, и электропривод для блюминга, изготовленный «Электросилой». Мы еще не научились достаточно эффективно использовать наше оборудование. У нас, в Ленинграде, есть ряд заводов, которые могут быть буквально образцами для многих европейских или американских заводов, а между тем на этих заграничных слабее оборудованных заводах сплошь и рядом производят более сложные вещи, чем мы.

Техническая база нашей промышленности сейчас укреплена основательно, есть много нового. Этим надо воспользоваться в максимальной степени, для того чтобы действительно более форсированными темпами итти по пути нашего освобождения от заграницы.

Мы должны со всей энергией вести борьбу за осуществление шести условий товарища Сталина, за умножение источников и ускорение темпов социалистического накопления, за строжайшее проведение действительного хозрасчета во всех звеньях промышленности. Нам необходимо еще шире поставить работу по овладению техникой, по подготовке собственной технической интеллигенции рабочего класса. Особого внимания требуют к себе качественные показатели работы промышленности, которые до сих пор остаются неудовлетворительными.

Крупнейшая задача стоит перед нами в области транспорта. Наши организации должны приложить все силы к тому, чтобы Октябрьскую и Мурманскую железные дороги и водный транспорт сделать образцовыми в Советском Союзе. Можно ли это сделать? Я убежден, что можно. На помощь нужно взять нашу ленинградскую технику, провести ряд организационных мероприятии. ЦК прикрепляет сейчас ответственных людей к заводам, работающим на наш железнодорожный транспорт. Здесь нужно мобилизоваться по-настоящему и помочь транспорту чем и как только можно. Мы это сделать можем и должны, особенно у нас, в Ленинграде.

Сложные и ответственные задачи стоят перед нами в области сельского хозяйства и его социалистического преобразования.

Наше сельское хозяйство крепнет, вооружается новой техникой, принимает с каждым годом все более дифференцированный характер.

Возрастают его роль и значение как продовольственной, сырьевой и топливной базы для Ленинграда, экспортной базы для Советского Союза.

В колхозном строительстве мы должны сосредоточить главное внимание на организационно-хозяйственном укреплении колхозов, преодолении мелкособственнических колебаний и кулацких влияний в отдельных звеньях колхозного движения.

На этой основе необходимо обеспечить повышение урожайности и увеличение товарного выхода сельскохозяйственной продукции.

Надо сказать еще об одном обстоятельстве — наша внешняя обстановка такова, что каждый чувствует, что сейчас больше чем когда-либо нам нужно очень внимательно, по-большевистски отнестись к максимальному укреплению и усилению нашей обороноспособности. Во всем мире идет сейчас бешеная подготовка новой антисоветской войны.

Целый ряд буржуазных политиков видит в войне единственный выход из того громадного кризиса, который переживают Западная Европа и Америка. Для нас, ленинградцев, этот вопрос имеет исключительное значение. Мы ведь, как вы знаете, в двух шагах от границы, мы все знаем, какое место занимает Ленинград в Союзе, какое исключительное значение он имеет и какие исключительные сокровища для дальнейшей социалистической стройки находятся в нашем городе. Именно поэтому обязанностью нашей организации является с особым вниманием, с особой, исключительной настойчивостью заняться вопросами усиления мощи нашей Красной армии и нашего Флота.

ТВЕРДО, СОЗНАТЕЛЬНО И УБЕЖДЕННО СТОЯТЬ НА ПОЗИЦИЯХ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА

Я хочу остановить также ваше внимание на одной задаче из области внутрипартийной работы.

Самое ценное, самое дорогое, самое близкое дело для всякой парторганизации — это ленинское воспитание членов нашей партии. Мы сейчас в Ленинграде имеем 200 тысяч членов и кандидатов партии, не считая военных организаций. Это огромная величина. Но, товарищи, в этом числе мы имеем много молодняка, у нас свыше 30 % кандидатов, а в отдельных районах нашей организации этот процент доходит до 40. Это, товарищи, такое обстоятельство, которое нас к очень многому и многому обязывает.

Нашей партией и ее ЦК в данный момент все коренные принципиальные вопросы решены, и решены правильно. Коллективизация не вызывает никаких сомнений, индустриализация тоже.

Но вы знаете, что правооппортунистические колебания и «левые» загибы еще остаются в практической работе, что время от времени прорываются различного рода извращения марксизма-ленинизма на отдельных участках теоретического фронта. Все это показывает, что классовый враг на разных участках все еще пытается задержать победоносное наступление социализма.

Мелкобуржуазные колебания в отдельных звеньях колхозного движения, буржуазные тенденции в отдельных совхозах, оппортунистическое сопротивление переходу на новые формы работы и руководства, вылазки классового врага на теоретическом фронте, троцкистская контрабанда в истории большевизма, разоблаченная товарищем Сталиным, различные формы проявления давления враждебных нам классовых сил на отдельных участках социалистической стройки — все это требует от нас величайшей бдительности.

К теоретическому фронту я хотел бы особо привлечь ваше внимание. В нашей практической работе по хозяйству мы сплошь и рядом этому фронту не уделяем необходимого внимания. Это, товарищи, недопустимо. Чем крепче, чем шире мы будем внедрять во все звенья нашего огромного партийного организма, во все звенья нашего огромного советского аппарата принципы ленинизма, тем тверже, тем надежнее пойдет наше движение вперед по укреплению и расширению позиций социализма.

Вся история нашей партии складывалась таким образом, что мы всегда были сильны и богаты именно тем, что основные ведущие кадры нашей партии всегда твердо, сознательно и убежденно стояли на Ленинско-марксистских позициях. Я обращаю ваше внимание на последнее письмо товарища Сталина, написанное в связи с некоторыми вопросами истории нашей партии.

История нашей партии, ее борьбы — самая сокровенная вещь в огромном багаже, который имеет наша партия. История большевизма, его непримиримой борьбы с оппортунизмом воспитывает миллионы рабочих и работниц.

На нас, на Ленинградской организации, в этом отношении лежит сугубая ответственность. Мы с вами являемся поставщиками механического оборудования для всего Союза, но мы такие же поставщики и партийных кадров на весь наш Советский Союз, и на ближайший период времени это еще будет продолжаться. Поэтому наша обязанность — готовить стойких большевиков, способных драться за генеральную линию партии, за чистоту марксистско-ленинской теории, против всех врагов рабочего класса, против оппортунистов всех мастей.

ЦК нашей партии должен знать, что наша Ленинградская организация была, есть и будет одной из передовых колонн большевистской партии, надежной опорой Центрального Комитета нашей партии, надежной опорой ленинизма, на основе которого мы с вами поведем и впредь великую работу социалистической стройки, которую вслед за нами будут поднимать все новые и новые миллионы людей.

Товарищи, в порядке дня нашей конференции стояли как будто очень прозаические вопросы. Но эти вопросы являются частями одного большого, великого вопроса — дела нашей дальнейшей социалистической стройки.

Еще и еще раз хочу вам, товарищи, напомнить, что дело индустриализации, коллективизации страны неразрывно, органически связано с делом величайшего подъема материально-культурного уровня советского рабочего — носителя социализма в нашей стране. Именно поэтому обсужденные нами сегодня вопросы должны занять то почетное, то исключительное место, которого они заслуживают. Одним из главных рычагов в деле обслуживания нужд рабочих является наше жилищное и коммунальное хозяйство, которое мы обязаны сейчас перестроить на новых началах, на новых основах. Настало время развернуть широкую работу в деле реконструкции на социалистических началах и этого участка нашей страны.

Товарищи, несколько десятков лет тому назад, выходя на арену тяжелой исторической борьбы, французские революционеры шли под лозунгом «мир хижинам, война дворцам». Мы, товарищи, живем в такую пору, когда на смену хижинам и старым дворцам мы выдвигаем новые, рабочие города, новые, социалистические дворцы. И каждый из нас считает для себя огромным счастьем быть прорабом на этих великих работах. Дело наше, товарищи, непобедимо не только потому, что у нас великая армия строителей, но и потому, что мы строим по плану такого архитектора, который не собьется с правильной исторической дороги, наш архитектор — это наша непобедимая большевистская партия, вооруженная ленинизмом. (Бурные аплодисменты, переходящие в овацию.)